Помоги проекту - поделись книгой:
В 1169 г. король Генрих II и два его старших сына – Генрих Молодой и Ричард в замке Монмирай (графство Перш) принесли ленную присягу французскому королю Людовику VII за их владения на территории Франции. Ричарду шёл тогда тринадцатый год, и он уже считался дееспособным владетелем, т. е. твёрдо принял решение стать французом.
А в семнадцать лет вместе с пятнадцатилетним братом Джеффри он уже яростно воевал в войске брата Генриха Молодого против отца – короля Генриха II. Подстрекаемые матушкой Элеонорой, братья восстали против «гнёта» самовластного монарха. Надо отдать должное Генриху II – король не стал миндальничать и сразу повёл войну по-взрослому. Менее чем через год сыновья молили его о прощении. Отец проявил милость, и семья Плантагенетов сообща подавила взбунтовавшихся было баронов – братья предали своих сторонников.
Тогда же они предали и свою мать. Элеонора была арестована и шестнадцать лет под строжайшей охраной скиталась по глухим углам северных окраин Англии. Всё это время, чтобы никто не вздумал освободить пленницу, её беспрерывно тайно перевозили из замка в замок. Получив в отсутствие Элеоноры полную власть в Аквитании, Ричард провёл несколько лет в войнах с то и дело восстававшими баронами или недовольными наёмниками.
Пришло время найти молодому человеку невесту. Он был не против. Однако сватовство к самым высокопоставленным девицам Европы – дочерям королей и императора – закончилось ничем. Ричард остался холостым. При этом о гомосексуальных наклонностях его не упоминает ни один источник. Обычно винят в этих срывах Генриха II.
Более всего на историю Европы и на судьбу основных фигурантов нашего рассказа оказало обручение Ричарда в 1174 г. с дочерью Людовика VII принцессой Аэлис (Аделаидой). Сразу после церемонии четырнадцатилетнюю принцессу увезли в Англию, где, по слухам, невесту сына совратил Генрих II. Предполагают, что принцесса родила от него мальчика, после чего считалась порченой.
Аэлис стала разменной картой в противостоянии английских и французского королей. По законам того времени, даже помолвку можно было бы считать законным браком, если бы жених и невеста вступили в половую связь. Но если они не совокупились даже после венчания, брак считался незавершённым. Ходили слухи, будто Ричард один раз всё же совокупился с Аэлис, но доказательств тому не имелось, а потому их брак так и остался незавершённым. Французский король Филипп II (царствовал в 1179–1223 гг.) периодически требовал, чтобы Ричард познал жену, но якобы сам же и разболтал ему о блудной связи сестры-невесты с престарелым Генрихом II. Судьба брака с Аэлис оставалась главенствующим вопросом неисчислимых переговоров о мире между беспрестанно воевавшим Францией и Англией вплоть до Третьего крестового похода.
Весной 1183 г. Генрих Молодой, поддержанный французским королём, вновь восстал против отца. В этот раз Ричард воевал на стороне Генриха II. В разгар военных действий Генрих Молодой тяжко заболел дизентерией и в июне того же года умер.
Ричард был официально объявлен наследником английского престола. По логике вещей Аквитания теперь оставалась бесхозной, и король решил передать герцогство пока ещё безземельному младшенькому сыну Джону. Узнав об этом, Ричард удалился в свой любимый Пуату и оттуда объявил отцу, что оставляет Аквитанию за собой. Вновь началась война. В этот раз между Ричардом, с одной стороны, и его младшими братьями Джеффри и Джоном, с другой. Отдадим Плантагенетам должное – помирились они довольно скоро, причём принц Ричард предложил передать Аквитанию в пожизненное владение королеве Элеоноре. Правда, Генрих II отказался освобождать злокозненную королеву.
В 1186 г. принц Джеффри погиб на рыцарском турнире в Париже. У Генриха II остались двое сыновей.
После кончины Генриха Молодого воевать против англичан продолжил Филипп II. Война шла вяло, однако французы помаленьку побеждали. И тут пришло известие, что осенью 1187 г. султан Египта и Сирии Салах ад-Дин разгромил Иерусалимское королевство крестоносцев и захватил его столицу.
Генрих II и прежде пытался заключить мир с Францией. Теперь же Ричард предложил Филиппу перемирие и начал переговоры о подготовке совместного крестового похода против сарацин. С этой целью он в очередной раз встретился с Филиппом II. Названная встреча и стала поводом для признания обоих королей гомосексуалистами.
Филиппу в тот год ещё не исполнилось двадцати трёх лет, а Ричард уже перевалил через 30-ник. Ричард был одинок, а у Филиппа за несколько месяцев до того жена родила наследника – будущего Людовика VIII.
Один из наиболее почитаемых историками за свою правдивость хронист XII в. Роджер Ховеденский в «Деяниях Генриха II и деяниях короля Ричарда» написал о той встрече: «Ричард, [тогда еще], герцог Аквитании, сын короля Англии, проводил много времени с Филиппом, королём Франции, который почитал его до такой степени, что они ели вместе каждый день из одной посуды и делили одну постель. Король Франции любил его, как свою душу, и они любили друг друга так сильно, что глава Англии (Генрих II. –
Вот вокруг этого абзаца уже которое десятилетие ломаются копья, поскольку на его основании Ричард Львиное Сердце ныне включён во все списки знаменитых гомосексуалистов. О менее известном широкой публике Филиппе II Августе упоминают как о гее лишь знатоки.
Бесспорно, еда из одной тарелки не может свидетельствовать о гомосексуальной связи Филиппа и Ричарда. В те времена понятий о гигиене, антисанитарии, микробах или брезгливости не существовало. Жидкой пищи тогда тоже не было – преобладали жареное мясо и сыроядение. Брать руками еду с одной общей тарелки означало оказывать доверие равному – никакого интима.
Сон в одной постели для рыцарей XII в. тоже никакого сексуального смысла не несёт. Замки были холодными. Люди довольно часто согревали таким образом друг друга по ночам. Тем более, что раздевались они в исключительных случаях, одежду сменяли очень редко, почти никогда не умывались и никогда не купались. Известно, что тот же Ричард Львиное Сердце брал к себе в постель слуг, которые спали у него в ногах, обогревая их. Такое доверие считалось очень высокой наградой.
Другое дело, что в одну постель легли не повелитель и слуга, а король и наследник королевского престола. Это и впрямь смущает умы. Вряд ли стоит полагать серьёзными попытки утверждать, будто таким образом зарвавшийся Филипп II намеревался публично показать, что Ричард – его слуга. Если бы такое было возможно, то и другие короли брали бы к себе в постель мужчин-вассалов. Но ни в одном средневековом источнике о подобном не упоминается.
Совсем иначе можно взглянуть на случившееся, если учесть, что французский король был неравнодушен к покойному принцу Джеффри[15]. По свидетельствам современников, Филиппа так удручала гибель на рыцарском турнире любезного его сердцу друга, что на погребении несчастного король готов был следом за покойником броситься в могилу. Ричард же внешне весьма походил на младшего брата – такой же стройный, рыжий, голубоглазый, только мужественнее. При таком видении событий становится объяснимой якобы вдруг вспыхнувшая страсть французского короля к принцу Ричарду – Филипп II, скорее всего, был бисексуалом, возможно, что латентным. С Ричардом-то и без рассуждений всё понятно: готовясь к крестовому походу, он пытался любыми средствами закрепить за собою право на английский престол, поскольку опасался своего вздорного отца – короля-тирана Генриха II. Помощь французов в случае лишения Ричарда прав наследования была бы неоценимой. Ради королевской короны принц мог и с мужчиной переспать. И не один раз.
Ещё больше смущают умы слова о страстной любви короля и принца. На них можно было бы не обратить внимания, рассматривать как преувеличение услужливого хрониста. Однако в тех же «Деяниях…» Роджера Ховеденского рассказано, как к принцу Ричарду ещё до их «блуда» с французским королём приходил некий отшельник и призывал: «Вспомни о разрушении Содома, воздержись от запретного, иначе тебя постигнет справедливая кара Божья!»
Многие исследователи настаивают на том, что Содом приплетён хронистом ради красного словца, согласно традиции указывать на Содом в случае любой скверны. Сам же Ричард к содомитству вроде бы никакого отношения не имел.
Тут в поддержку Роджера выступает ещё один современник Ричарда Львиное Сердце, очень уважаемый историками хронист Бенедикт из Питерборо. Вот как рассказывает об этом современный биограф легендарного короля Режин Перну: «Крестоносцам запомнились и другие события. С изумлением солдаты и народ смотрели на то, как король Ричард, без облачения и с тремя хлыстами из тонких прутьев в руке, отбивает земные поклоны перед прелатами и архиепископами, совершающими богослужение в лагере, и как король винит себя за ошибки и кается своим тонким голосом в грехах “с таким смирением и сокрушением сердца, что нельзя было не поверить, что сие есть дело Того, Кто взирает на землю, и она содрогается”.
Как писал Бенедикт из Питерборо, король Ричард, по нашествии божественной благодати, возымел “память о мерзостях в жизни своей”. Он принёс публичное покаяние в том, что прежде опускался до гомосексуализма. “Он отверг грех свой и обратился с мольбой о подобающей епитимье к бывшим при том епископам”. Гомосексуализм, содомитский грех, выражаясь библейским языком, есть провинность, подлежащая божественной каре согласно установлениям Ветхого Завета. Не столько говоря о короле, сколько признаваясь в своих личных переживаниях, летописец восклицает: “Блажен тот, кто пал, чтобы так восстать, блажен тот, кто, по покаянии своём, не впадает вновь в грех!” На этот факт вымоленного и дарованного прощения обратил внимание только Бенедикт, да ещё Роджер Ховденский, который описывает происшедшее с такой же деликатностью.
Столь необычная и удивительная для нашего душевного строя и для нас, людей XX века, сцена произошла в том же 1190 году, накануне Рождества. Быть может, приближение праздника и подвигло Ричарда на устроение такого зрелища. Если скандал вызывает шум и толки в обществе, то и покаяние должно воздействовать на него подобным же образом.
Как бы то ни было, оба короля, Ричард и Филипп, вместе торжественно отпраздновали Рождество и приняли участие в праздничных богослужениях…»[16].
Итак, признание Ричарда в гомосексуальных связях состоялось и зафиксировано в первоисточниках. Но даже это вовсе не означает, что он был геем. Вступление в однополую связь для достижения политических целей во власть имущих кругах было весьма распространено. Вспомним молодого красавца Юлия Цезаря, отдавшегося на усладу вифинскому царю ради выделения римским легионам вифинского флота. Полководец потом всю жизнь страдал от насмешек, но флот-то он получил и вовремя прибыл к театру военных действий.
Король Филипп присутствовал на этом покаянии Ричарда, в свою очередь ни в чём не каялся и выглядел спокойным, хотя и пасмурным. Мы, конечно, не знаем, за связь ли с ним каялся английский король, или у него были иные причины для публичного покаяния – вроде тех мальчиков, которые холодными ночами грели ему ноги. Однако результат парижских встреч с французским королём явно пошёл принцу на пользу.
18 ноября 1188 г. в Бон-Мулине была назначена встреча Генриха II с Филиппом II. Английский король был неприятно поражён, когда увидел в свите французского короля своего старшего сына Ричарда. Филипп сходу предложил старику передать наследнику все континентальные владения Генриха – Нормандию, Анжу, Турень и Мэн. Когда англичанин отказался, в его присутствии по велению Филиппа II Ричард показно встал на колени и принёс вассальную присягу за свои континентальные владения. Ещё до окончания обряда оскорблённый и униженный Генрих II покинул Бон-Мулине.
Ричард с Филиппом отправились оттуда в Париж, где весело провели Рождественские праздники. Весной 1189 г. наследник потребовал от отца, чтобы младший брат Джон вместе с ним отправился в крестовый поход. Ричард опасался, что пока он будет воевать в Святой земле, отец коронует Джона на английский престол. Генрих II попытался отказаться, но Джон сам тайно сбежал в лагерь к Ричарду. Узнав об этом, 6 июля 1189 г. король Генрих II умер.
После коронации, которая состоялась 3 сентября 1189 г., Ричард I приступил к интенсивной подготовке к крестовому походу. Начался поход летом 1190 г. Это было самое представительное мероприятие за всю историю крестовых походов. Немецких рыцарей возглавил император Фридрих I Барбаросса, французских рыцарей – король Филипп II Август, английских и французских рыцарей – король Ричард I, южных немецких рыцарей – герцог австрийский Леопольд V.
Ещё до начала военных действий крестоносцы понесли тяжелейший урон – при переправе утонул в речке Барбаросса. В связи с гибелью полководца немецкие рыцари отказались от участия в походе.
Крестоносцы Ричарда I добирались в Палестину морем. По пути они завоевали остров Кипр, поэтому слегка опоздали. На Кипре 12 мая 1191 г. Ричард I обвенчался с Беренгарией Наваррской – избранницей королевы Элеоноры, присланной на остров специально для венчания с королём. Девица принесла Ричарду в приданое несколько стратегически важных крепостей во Франции и мир на южных границах его французских владений. Но главное, Ричард получил право не завершать брак с порченой его отцом Аэлис. Впрочем, брак с Беренгарией тоже остался незавершённым. Обычно объясняют данный факт тем, что Ричарда более интересовала война, чем жена. После свадьбы Беренгария отправилась в Рим, где жила под защитой римского папы, а когда война завершилась и Ричард попал в плен к императору, королеву переправили в Аквитанию, где она и жила в одиночестве. Пару раз супруг навещал её, последняя их встреча состоялась в 1196 г.
Первыми оказались на Святой земле крестоносцы Филиппа II Августа. Они организовали полную блокаду Акры, стратегически важного портового города в Галилее. Оттуда начинался прямой путь на Иерусалим. Штурмовать Акру[17] французы не стали – Филипп решил дождаться англичан. К тому же самих крестоносцев снаружи окружила армия Салах ад-Дина, так что они оказались между двух колец.
Флотилия Ричарда I пришла к Акре 8 июня 1191 г. Через месяц, 12 июля гарнизон крепости капитулировал. Защитникам города обещали сохранить жизнь при условии, что за них будет выплачен выкуп в 200 тыс. динаров и отпущены две с половиной тысячи пленённых сарацинами христиан. Пленников следовало освободить не позднее 9 августа.
После падения Акры между Филиппом II и Ричардом I словно чёрная кошка пробежала. Отношения между ними стали ухудшаться день ото дня. Исследователи напридумывали множество причин этому, однако описанные хронистами события тех дней более похожи на свару случайных любовников, когда никто никому ничем не обязан, но у них есть одна общая скверная тайна, о которой лучше не поминать. По сей причине партнёры всё более и более раздражаются друг другом, пока у них не вспыхивает взаимная ненависть и к горлу не подступает ком отвращения. Уже 29 июля 1191 г. Филипп II добился от Ричарда I согласия на его возвращение во Францию. 31 июля французский король отплыл из Акры – путь его лежал в Рим.
Оставшись во главе крестоносцев, Ричард I ожидал законный выкуп. Прошло 9 августа, прошло 20 августа, но Салах ад-Дин пленников так и не отпустил и выкуп не привёз. Тогда по приказу Ричарда 21 августа 1191 г. крестоносцы вывели из Акры 2 700 связанных по рукам пленников и казнили их на виду у стоявшего поодаль войска сарацин. В тот день потрясённые этим зрелищем мусульмане дали Ричарду I прозвание Львиное Сердце, синонимами которому могут быть слова Изверг, Убийца, Дикий Зверь и др. Впрочем, европейцы придали этому прозвищу романтический флёр, а в нынешней литературе можно прочитать, что за его силу и мужество современники так прозвали короля задолго до крестового похода. К сожалению, все эти возвышенные трактовки – выдумка.
Война с сарацинами продолжалась до осени 1192 г. и закончилась мелкими уступками со стороны Салах ад-Дина. Завоевать Иерусалим крестоносцы не смогли. Оставаться далее в Палестине для Ричарда стало опасно. Там активизировались хашашины (асасины) – члены первой в мировой истории тайной террористической организации. Они убили одного из вождей крестоносцев герцога Бургундского.
В Европе же стараниями Филиппа II распространялись слухи, будто Ричард I изменил делу крестовых походов, хотел выдать Филиппа II сарацинам, отравил герцога Бургундского и науськивал хашашинов на других руководителей похода. Король даже сообщил императору Священной Римской империи германского народа Генриху VI, что вынужден был окружить себя стражей из опасения убийц, которых послал к нему английский предатель. Император, не долго думая, повелел схватить короля Англии, если тот появится на земле империи.
Ричард возвращался в Аквитанию морем. Уже на подходе к Марселю он узнал, что по приказу Филиппа II Августа будет пленён, едва сойдёт на французский берег. Потому король велел повернуть к византийскому острову Корфу. Оттуда под именем купца Гуго он попытался через Италию и имперские земли добраться до Франции, но в Австрии был опознан, схвачен и передан имперским властям.
В городе Хагенау было устроено нечто вроде судилища, на котором император обвинил Ричарда в захвате Кипра, который тогда принадлежал родственнику Генриха VI, в продаже острова незаконным владельцам, в смерти нескольких вождей крестоносцев и в подготовке покушения на Филиппа II Августа. И хотя пленник с блеском опроверг все обвинения, его приговорили к штрафу в 150 тыс. марок – таким был двухгодичный доход английской короны!
До получения выкупа Ричарда заточили в замке Трифельс в Пфальцском лесу. Филипп II предложил императору сумму выкупа при условии, что английский король останется в заточении пожизненно. Однако германские князья, опасаясь бесчестия, воспротивились этому, и Генрих VI отказался от столь привлекательного дохода.
Выкуп добывала престарелая королева Элеонора. Только в феврале 1194 г. Ричард I Львиное Сердце вышел на свободу. Избежав новых ловушек императора, Филиппа II и родного брата Джона, он на несколько недель заехал в Англию, но вскоре перебрался на континент, где возобновил войну против французского короля. Вновь сошлись в бойне кровные «друзья». В течение нескольких лет войны стало очевидным, что английский король близок к победе. Тогда Филипп II запросил мира, который был заключён 13 января 1199 г.
После этого Ричард I Львиное Сердце в сопровождении семидесятисемилетней (!) матери отправился в Аквитанию – подавлять мятеж местных баронов, поддерживавших Филиппа II. Бароны ненавидели братьев Плантагенетов ещё со времён предательства 1174 г., когда они были выданы братьями на разорение Генриху II, а Элеонора попала в плен к супругу. С тех пор аквитанские бароны стремились к независимости или к переходу под власть французского короля.
В этот раз войско Ричарда I осаждало ничем не примечательную крепость Шалю-Шаброль в Лимузене, принадлежавшую крестоносцу виконту Адемару V де Лимож. Готовились к штурму. Ричард с группой рыцарей решил объехать крепость, чтобы подыскать удобное место для атаки. Один из осаждённых наугад стрельнул в группу всадников из арбалета. Арбалетный болт пробил королю плечо близ шеи. Болт врачи извлекли, но во время операции случилось заражение крови. 6 апреля 1199 Ричард I Львиное Сердце умер на руках у матери.
Похоронили короля в аббатстве Фонтевро (французский департамент Мэн и Луара). Там же нашли упокоение и его родители – король Генрих II и королева Элеонора Аквитанская.
Глава 6. Кристофер Марло
Этот человек – неразгаданная загадка и демонстративное противоречие. То, что в жизни других людей обычно является не разглашаемым секретом, для него стало широко оглашаемой публично темой; то, что в обычном мире является заурядными буднями, в его жизни оказалось под покровом так и не резвеянной со временем таинственности. Речь идёт об основоположнике английской классической трагедии Кристофере Марло (Christopher Marlowe). Кратко его звали Кит (Kit) Марло.
Будущий драматург родился во второй половине февраля 1564 г. в Кентербери (Canterbury). Точная дата его рождения не известна, но крестили младенца 26 февраля. Таким образом, Марло был на пару месяцев старше своего великого последователя Уильяма Шекспира, крещённого 26 апреля 1564 г.
Отец мальчика Джон Марло был мастером цеха сапожников и дубильщиков. Иногда говорят, что богатым сапожником, хотя как такое может быть, понять сложно. Иное дело, что родня семьи и в самом деле были богачами. Так дядюшка Кристофера по отцу Энтони Марло был компаньоном самого главы английского правительства Уильяма Сесила (William Cecil) и владельцем судоверфи и торговых кораблей.
Учился мальчик дома, по мере возможности. В грамматическую школу поступил только в четырнадцать лет, причём не на средства родителей, а на церковную стипендию. Смышлёный подросток понравился учителям. В 1580 г. грамматическая школа направила Кита Марло в Кембриджский университет, на богословский факультет колледжа Тела Христова. Местный архиепископ выделил лучшим ученикам несколько стипендий на продолжение образования. С марта 1581 г. Марло стал студентом.
Для малообеспеченных учащихся в университете были установлены строгие правила. Следовало обязательно посещать занятия, носить короткую стрижку и отказаться от модной одежды. При соблюдении этих правил студент раз в неделю получал шиллинг.
В Кембридже семнадцатилетний Марло познакомился со старшекурсником Томасом Уолсингемом (Thomas Walsingham). Между молодыми людьми завязались далеко не товарищеские отношения. Исходя из ориентации Марло, высказываются предположения, что Уолсингем сделал юношу своим любовником.
Через три года обучения Кит получил степень бакалавра искусств, но продолжил учёбу для получения степени магистра. Как раз на этот период (с 1584 г.) приходятся длительные исчезновения молодого человека из города, что категорически запрещалось уставом университета. Из этого же времени до нас дошли счета, по которым видно, что Марло ежемесячно тратил на еду и одежду гораздо больше денег, чем ему позволяли студенческая стипендия или помощь родителей. Связано же это было со следующим.
Марло и Уолсингем много времени проводили вдвоём в родовом поместье родителей Томаса – Скэдбари (Scadbury). Видимо, там Кит и познакомился с дядюшкой приятеля – Фрэнсисом Уолсингемом (Francis Walsingham). Это был не обыкновенный человек. Он являлся государственным секретарём королевы Елизаветы I и руководил всей шпионской сетью королевства на континенте. Томас уже несколько лет состоял на тайной службе у дядюшки и, видимо, рекомендовал ему своего дружка. Старший Уолсингем сходу предложил Киту стать агентом королевы. Так будущий драматург оказался втянутым в дела госбезопасности Англии XVI в. С этим и были связаны длительные отсутствия Марло в Кембридже начиная с 1584 г.
Куда точно он выезжал, не знает никто. Есть несколько версий.
Согласно весьма распространённой, Кита под видом школяра направили в Реймс, в английскую римско-католическую семинарию. Он должен был собрать информацию о священниках, там преподававших, и о семинаристах, которые планировали тайно вернуться в протестантскую Англию. Поскольку католики были тогда злейшими врагами Елизаветы I и несколько раз организовывали покушения на неё, миссия Марло в таком случае была весьма важной.
В эту версию вставлена предполагаемая встреча с человеком, сыгравшим роковую роль в судьбе Марло. Звали его Ричард Байнес (Richard Baines). Как и Марло, был он студентом колледжа Тела Христова. Уолсингемы завербовали парня, шантажируя его кощунственной богоборческой болтавнёй, на которую тот был горазд. А ведь за подобные разговоры в Англии XVI в. полагалось сожжение не костре. Марло и Байнес должны были работать в Реймсе дуэтом.
Студенты-шпионы подружились, правда, дружба эта была не долгой. Она закончилась, когда Байнес предложил бросить яд в колодец, откуда брали воду для столовой семинарии. И Кит, и их непосредственный начальник Фрэнсис Уолсингем категорически отказались от подобного злодеяния. Вскоре Марло был отозван, а Байнес попался и провёл год в реймских застенках, где его подвергли пыткам и перевербовали. Вся эта история – гипотеза, было ли такое в самом деле, мы не знаем.
Но имеется ещё одна версия причины длительного отсутствия Марло на занятиях. Наиболее экзотическая, но и самая привлекательная. Она утверждает, будто Марло под личиной репетитора Морли приставили к шотландской королеве Марии Стюарт[18], и он даже участвовал в мнимом заговоре Бабингтона, после «разоблачения» которого Мария была предана суду и обезглавлена в феврале 1587 г.
Как раз в 1587 г. руководство колледжа Тела Христова приняло решение не присуждать Марло степень магистра по причине длительных прогулов. Однако совершенно неожиданно магистрат коллежда получил из Уайтхолла, официальной резиденции королевы, предписание от Тайного совета[19] – самой страшной политической структуры государства! Руководству колледжа указывалось, что Кристофер Марло находится на службе у её величества и оказал услуги её величеству; колледж не должен чинить ему препятствий в получении степени. Рекомендовалось также прекратить нарекания, которые делают ему «несведущие в делах государства лица».
Сегодня это письмо является единственным доказательством сотрудничества Марло со спецслужбами. Однако никто не может дать гарантии тому, что всесильный Фрэнсис Уолсингем не написал его по просьбе племянника, чтобы вызволить из неприятностей хорошего парня.
Как бы там ни было, но в том же 1587 г. Марло стал магистром искусств.
По окончании университета молодой человек отказался принять духовный сан. Он решил стать актёром и, невзирая на причитания родителей, перебрался в Лондон. С карьерой актёра ничего не вышло – Кит упал на сцене и повредил ногу. Пришлось ему переквалифицироваться в драматурги. И случилось неожиданное: Марло с ходу написал шедевр мирового значения – первую часть трагедии «Тамерлан Великий». Так было положено начало английской классической трагедии. Далее из-под пера Марло последовали шедевр за шедевром: вторая часть «Тамерлана Великого» (1587–1588 гг.); «Еврей Мальты» (1589 г.); «Доктор Фаустус» (1589 г.); «Эдуард II» (1592 г.); «Резня в Париже» (1593 г.).
«Тамерлан Великий» появился на сцене в год разгрома англичанами испанской «Непобедимой армады», а потому особо пришёлся по душе лондонской публике.
В конце 1580-х гг. Марло примкнул к кружку сэра Уолтера Рэли (Sir Walter Raleigh), фаворита Елизаветы I, писателя, драматурга и вольнодумца. В кружке, который получил название «Школа ночи» («The School of Night») занимались критическим чтением библии и даже писали атеистические рефераты. Возможно, что члены кружка занимались чёрной магией. Известно, что Марло написал для кружка атеистический реферат – со временем он стал всё более и более склоняться к атеизму.
Не расстался Кит и с Томасом Уолсингемом. У Томаса умерли отец и старший брат, он унаследовал всё состояние семьи и продолжал меценатствовать. В 1589 г. Марло сблизился с очередным фаворитом друга поэтом Томасом Уотсоном (Thomas Watson). Уотсон рассорился с неким Уильямом Брэдли, причём угрожал убить его. Брэдли подал на Уотсона в суд. Но поэт решил проблему по иному – вызвал Брэдли на дуэль. Поединок состоялся в лондонском пригороде близ шекспировского театра «Куртина». Единственным секундантом стал Кристофер Марло. Уотсон убил Брэдли. И поединщика, и секунданта арестовали и поместили в лондонскую уголовную тюрьму Ньюгейт. Через несколько дней обоих оправдали и отпустили. Скорее всего, тут сыграли свою роль связи Томаса Уолсингема, продолжавшего сотрудничать с ведомством дяди.
Хранятся в архивах и документы, свидетельствующие о том, что в 1592 г. Марло избил двух констеблей. Смешно звучит, но избитые стражи порядка подали на дебошира в суд, аргументируя свой иск прежде всего тем, что Марло их страшно напугал, да так, что они опасались за свою жизнь. Кита посадили в тюрьму, но вскоре он заплатил штраф и вышел на свободу.
Можно предположить, что поэт (а драматурги в конце XVI в. обладали, как правило, незаурядными поэтическими талантами) никогда не отказывался от своих гомосексуальных похождений. В 1591 г. Марло сошёлся с драматургом Томасом Кидом, и они на паях снимали квартиру в Лондоне. Кид был на пять с половиной лет старше Марло, но оказался под сильнейшим влиянием напористого друга. Сам Кид писал, что Марло «крутого нрава и скор на расправу». Через год они разъехались.
После этого Марло вновь довелось встретиться с Ричардом Байнесом. Совершенно точно известно, что они вдвоём снимали квартиру в Лондоне. Но ряд исследователей выстроили совсем иную конструкцию. Предполагают, что Марло и Байнис были направлены руководством разведки в город Флушинг на побережье. Через этот городок тайно поступало из Голландии основное испанское финансирование английских католиков. Ходили слухи, будто там же штамповали фальшивые монеты с большой примесью олова – голландские золотые шиллинги и английский золотой фунт. Марло и Байнису поручили найти фальшивомонетчиков, внедриться в их банду и поспособствовать её ликвидации.
Внедриться в банду удалось. Но Байнис странным образом сорвал всю операцию. Он неожиданно донёс губернатору города, что его сосед по комнате Кристофер Марло занимается изготовлением фальшивых денег. В ходе обыска у подозреваемого были обнаружены станок и одна золотая монета. Для разбирательства Марло и Байниса отправили в Лондон. К тому времени Фрэнсис Уолсингем уже умер (1590 г.) и руководство разведкой взял на себя лично глава правительства Уильям Сесил.
По прибытии в Лондон Марло обвинил в предательстве Байниса, а Байнис в том же – Марло. Сесил поверил Марло, но серьёзного наказания Байнису не последовало – его лишь выгнали со службы. С этого времени ненависть Байниса к Марло достигла высшего предела.
Май 1593 г. в Лондоне был необычайно бурным. Началась эпидемия чумы. Тогда же случились волнения подмастерьев. Связаны они были, в частности, с тем, что город наполнили протестантские беженцы из Франции, где всё ещё продолжалась религиозная война. Они перехватывали работу у подмастерьев и соглашались на мизерную оплату. Сэр Уолтер Рэли выступил с речью в парламенте, в которой призвал ограничить въезд на остров беженцев и обратить внимание на нужды коренных англичан. Этим Рэли возмутил архиепископа Кентерберийского Джона Уитгифта (Whitgift), поскольку своей публичной речью отказывал в поддержке добрым протестантам.
А тут ещё в центре Лондона появился плакат со стишками, предлагавшими иноземцам убираться прочь из страны! Под стихами стояла подпись Тамерлан – одно из известных публике прозвищ Марло. Архиепископ взбеленился и потребовал от королевы немедленно найти автора сей мерзости! В ходе розыска полиция вышла на Томаса Кида. Состоялся обыск, в ходе которого в бумагах писателя нашли переписанный от руки отрывок из «Трактата об арианских ересях». Сам трактат был разрешён властями, отпечатан типографским способом и спокойно продавался в книжных лавках. Однако Уитгифт усмотрел в переписанном отрывке ересь. Кида арестовали и подвергли жесточайшим пыткам. На дыбе он сознался, что листок принадлежит его приятелю Марло. Одно время они вместе снимали квартиру, а когда расстались, при переезде листок из рукописи товарища случайно попал в его бумаги.
18 мая 1593 г. Кит Марло был арестован по обвинению в арианской ереси. Решающую роль здесь сыграло, видимо, то, что Марло входил в кружок Уолтера Рэли – злейшего врага Уитгифта, и архиепископ рассчитывал через показания драматурга наконец-то добраться до самого Рэли. Взяли Марло в Скэдбари, где он пережидал чуму в компании Томаса Уолсингема. Держали драматурга в тюрьме двое суток, после чего выпустили под поручительство Уильяма Сесила. На всякий случай Марло обязали ежедневно отмечаться в канцелярии Тайного совета.
А 26 мая в Тайный совет поступил новый донос от Ричарда Байнеса. Вкратце там говорилось следующее: «Кристофер Марло кощунственно отрицает богодухновенность священного писания; пророк Моисей лишь дурачил своими фокусами невежественных евреев – “Хэриот может сделать то же”. Марло отрицает божественность Христа: он-де не родной, но вполне земной сын Иосифа; Христос распутничал с сёстрами из Вифании и с Иоанном Богословом, а иудеи знали, что делали, когда предпочли разбойника Варавву Христу; он, Марло, называет протестантов лицемерами и ханжами, и католицизм нравится ему больше из-за торжественности службы, красивого пения; более того, он утверждает, что мог бы основать новую религию, лучшую, чем все другие. “Чудовищные” мнения Марло касаются и христианских представлений о сотворении мира: он якобы утверждает, что христианская космогония не согласуется с историей, и есть доказательства, что человек существовал шестнадцать тысяч лет тому назад, в то время как по библии первый человек был создан всего шесть тысяч лет назад. Марло якобы считает, что фальшивомонетчики имеют столько же прав выпускать деньги, что и сама королева. Важным пунктом доноса Байнеса было обвинение Марло в том, что свой “атеизм” он распространяет среди знакомых и ему удалось “совратить” ещё несколько человек»[20].
Поделиться книгой: