Одержимый тобой

Элла вздернула подбородок:

– Если я с чем-то не согласна, меня бесполезно заставлять делать это.

– Значит, надо этому научиться, – отрезал Николай холодно. – Не вступай в игру, если не уважаешь правила.

– Может, подскажете мне, как уважать мужчину, который меня хочет, если я его не хочу? – с презрительным вызовом бросила Элла.

– Ты всегда лжешь относительно себя и своих желаний? – подозрительно мягко спросил Николай, медленно к ней приближаясь и отрезая пути к отступлению. В следующую секунду Элла оказалась прижатой к двери.

– Я не лгу…

Опершись о дверной косяк, Николай пристально посмотрел ей в глаза:

– Самое ужасное, ты сама знаешь, что лжешь… но я не играю в эти игры.

– Я хочу уйти.

– Только с моего разрешения. – Николай навис над ней подобно утесу. Элла впервые пожалела, что не надела высокие каблуки, чтобы не чувствовать себя в его присутствии Дюймовочкой.

– Я ведь могу и коленкой двинуть, – безапелляционно заявила Элла, сверкнув изумрудным взглядом.

– Зачем же наносить вред той части моего тела, которой ты надеешься насладиться? – парировал Николай.

– Наверное, нужен сход лавины, чтобы разрушить ваше раздутое эго?

– Если бы я был скромником, ты бы меня с удовольствием растоптала. Но это не то, что тебе надо. Ты хочешь получить предлог, чтобы остаться со мной.

– Чушь собачья! – выдохнула Элла, не в силах поверить в услышанное. – Мне не нужен никакой предлог, и я не хочу оставаться с вами.

– Нет, хочешь, – настаивал Николай, не выпуская ее из ловушки. – Ты хочешь предлогов и убеждения, но от меня их не получишь. Я так не веду себя с женщинами.

– Замечательное высказывание для того, кто любит послушать звучание своего голоса. Мне это неинтересно.

– Всякий раз, когда ты солжешь мне, я буду тебя наказывать.

– Наказывать меня? – переспросила Элла, непонимающе моргнув.

Николай нагнулся и поднял ее на руки, удивляясь, какая она легкая даже для ее миниатюрного телосложения. Ее вес, по убеждению Николая, граничил с нездоровьем. Он пересек гостиную, направляясь в спальню.

– Тебе понравится мое наказание.

– Что вы делаете? – воскликнула Элла, когда он поднял ее на руки.

– Скрепляю наш договор.

– Какой договор? – грубо спросила она, когда он опустил ее на кровать.

– Твое согласие стать моей любовницей, – ответил он, смакуя каждое слово.

Элла попыталась было соскочить с кровати, но Николай навалился на нее всем своим крупным телом, лишив ее возможности подняться.

– Немедленно отпустите меня! – завопила Элла.

– Терпеть не могу, когда на меня кричат, – успел сказать Николай, прежде чем его чувственный рот накрыл ее губы.

В ту же секунду мир перестал существовать, у Эллы перехватило дыхание, все вокруг закружилось, и она погрузилась в пучину страсти. Кончиком языка Николай нежно исследовал ее рот, и Элла не могла унять крупную дрожь, сотрясавшую ее тело. Он покусывал ее нижнюю губу, лаская и облизывая ее языком, пробуждая в Элле ненасытную жажду продолжения этой сладкой муки.

Его поцелуи дарили ей неизведанные ранее ощущения. Рука Николая проникла под футболку, и его ладонь накрыла ее маленькую упругую грудь. Длинные пальцы захватили пульсирующий сосок, поглаживая и пощипывая его, пока ее спина не выгнулась аркой, бедра приподнялись и она испустила беспомощный горловой стон, полный вожделения.

Он задрал вверх ее футболку, заменив пальцы губами. Ее грудь была так чувствительна, что Элла извивалась и стонала при каждом прикосновении его языка и зубов к упругим бутонам сосков. Горячая лава заполнила ее лоно, угрожая перерасти в настоящее извержение. Вздрагивая от возбуждения, Элла едва не задохнулась в его объятиях.

Неожиданно Элла скатилась с кровати и трясущимися руками натянула на себя футболку. Ее лицо пылало, кровь пульсировала в артериях, а тело дрожало от только что испытанного оргазма. Такого в ее жизни не было никогда. Ее нервы стонали от напряжения, дыхание было прерывистым. Она закрыла глаза, пытаясь обрести самообладание. Да, он может заставить ее хотеть его. Его прикосновения и поцелуи лишали ее разума. В его присутствии тело выходило из-под контроля. И это послужило еще одной причиной, чтобы его возненавидеть.

У Николая пересохло в горле. Он наблюдал за Эллой, борясь со своим восставшим либидо. Николай ощущал физическую боль. Ему хотелось опрокинуть ее на кровать и вонзиться в горячее, сладкое лоно ее миниатюрного тела. Сила его желания породила закравшееся в душу сомнение. Раньше он никогда не шел на поводу у эмоций, секс не волновал его, просто служил для удовлетворения физической потребности. Он избегал всяческих запутанных ситуаций и осложнений. Его мотивировала только работа и чувство мести. И больше ему ничего не было нужно. Ему бы и женщина никогда не потребовалась, будь на то его воля.

– Я ухожу, – равнодушно обронила она, борясь с собой из последних сил, чтобы сохранить остатки самообладания.

Николай вскочил с кровати и, заправляя рубашку в брюки, сказал:

– Я иду с тобой.

– Идете со мной куда? Что вы задумали?

– Хочу облегчить твой переезд в Лондон.

– Даже не думайте приближаться к моей семье, – яростно возразила Элла. – Вы для них чужой.

– Ну, я не долго таким останусь, – уверенно сказал Николай, надевая пиджак.

– Вы не знаете, что творите. Они совсем не глупы и никогда не поверят, что я тайно встречалась с мужчиной, – презрительно сказала она.

Николай приподнял черную бровь.

– Люди верят тому, чему хотят верить, и твоя семья с облегчением поверит в то, что ты снова начала жить.

Элла вздрогнула.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Я тоже не дурак. Ты женщина, а большинство женщин впечатлительны. Готов поспорить, что после смерти жениха ты дала клятву больше не влюбляться и отгородилась своей печалью от внешнего мира, – предположил Николай.

Побледнев как полотно, Элла бросила на него ненавидящий взгляд:

– Да как вы смеете впутывать в это Пола? Откуда вы вообще про него знаете?

– Я достаточно знаю про тебя, чтобы сделать пару выводов, – протяжно произнес Николай.

– Вы абсолютно не правы, – уверила его она. Элла говорила неправду, но она скорее бы умерла, чем призналась бы в том, что Николай прав.

Она действительно поклялась себе после смерти Пола, что никогда и ни с кем не будет больше встречаться. Ее горе было так велико, что она позволила ему заглушить все остальные чувства, включая здравый смысл. Последнее, что ей нужно, так это услышать от Николая Дракоса, что она играет драматическую роль королевы, жаждущей сочувствия и внимания.

– Вполне естественно, твои близкие обрадуются тому, что ты вновь обрела вкус жизни, и не обратят внимания на кое-какие неточности в нашем рассказе. Они непременно захотят реального развития событий, – заявил Николай с сардонической усмешкой. – Тебе остается лишь разыграть роль счастливицы, которая уезжает в Лондон, чтобы быть поближе к любимому.

Элла запаниковала. Как это разыгрывать счастье? Она не уверена, что знает, как это делается. Хотя в последние годы жизнь бросала ей много вызовов, и она научилась изображать улыбку ради спокойствия близких. Но сейчас ее больше всего нервировал переезд в Лондон к Николаю и незнакомое окружение там. А мысль об интимной близости с ним была просто невыносима. Тем не менее, если она не согласится на предложение Николая, ее семье грозит полное разорение. А после всего, что пришлось пережить и отцу, и бабушке, они вряд ли вынесут новый удар в их возрасте.

Три часа спустя Элла позволила Грамме увести себя на кухню, чтобы поболтать там наедине. Она неохотно покинула гостиную, давно служившую отцу кабинетом, поскольку надеялась подслушать разговор Николая с отцом. Голоса мужчин то затихали, то становились громче. Глубокий, увещевающий голос Николая перекрывал слова отца, что-то ему возражавшего в повышенном тоне.

– Я хочу, чтобы Элла была счастлива и не беспокоилась о благополучии своих домашних, – доказывал Николай.

Элла побледнела. Николай будет говорить правильные вещи с соответствующим выражением лица, с горечью размышляла она. Он был прирожденным лжецом и прекрасно владел ситуацией. Он схватывал нужную информацию буквально на лету. Николай приехал, когда они закончили ужинать, и присоединился к ним на чай с морковным кексом. Взяв Эллу за руку, он объявил, что они встречаются уже несколько месяцев, с того дня, когда они встретились на парковке. Он говорил так убедительно и красноречиво, что у Эллы почти не осталось сомнений в том, что скоро отец сдастся и примет списание долгов как данность.

– Знаешь, что меня больше всего удивило? Николай разительно отличается от Пола, – заметила Грамма, пока Элла загружала посудомойку. – Он настоящий мужчина.

Элла поджала губы. У пожилой женщины был традиционный взгляд на мужчин. Ей нравились те, которые могли до завтрака поохотиться на кабана и вернуться с добычей, а до обеда заготовить поленницу дров. Равнодушие Пола к чисто мужским занятиям всегда удивляло Грамму. Он ей нравился, она относилась к нему как к сыну, но никогда его не понимала, подумала Элла с сожалением.

– Я бы никогда не подумала, что тебе может понравиться мужчина, подобный Николаю. Он, безусловно, хорош собой и явно успешен. Но ты уверена, что поступаешь правильно? – настойчиво спросила бабушка. – Я знаю, что сейчас очень популярно жить вместе до свадьбы, но вы и о помолвке не говорили.

– Сначала посмотрим, что у нас получится. Может случиться, что мы разбежимся, потому что слишком разные, – ответила Элла, впервые намекнув о возможности разрыва отношений с Николаем. – Кто знает? Мы не так часто встречались.

– Почему ты ничего нам не говорила про него? – уже в третий раз спросила Грамма. – Неужели мы такие неприступные?

– Я много разных глупостей вам наговорила после смерти Пола, – пробормотала Элла.

– Тебе было больно, ты горевала. Это нормально, – уверила ее Грамма. – Я только хочу быть уверена, что ты не поспешила со своим решением переехать к нему. Ты ведь кардинально меняешь из-за него свою жизнь. Правда, мне понравились его слова о том, что ты сможешь продолжить свое ветеринарное образование.

«Да уж, он умеет расположить к себе человека. Пришел, увидел, победил», – с горечью подумала Элла. Ее бабуля и отец с благоговением внимали каждому его слову, когда он говорил, что хочет сделать Эллу счастливой. Он не сказал, что любит ее, но его поведение убедило ее близких, что Элла ему очень дорога.

– Он тот, кто тебе нужен, – заключила бабушка. – Начнешь все сначала, на новом месте. Вот только мне кажется, что такое развитие событий станет большим шоком для Сайруса.

– Похоже на то, – неуверенно заметила Элла, подумав, что все произошедшее и для нее огромный шок, хотя она с трудом в этом признавалась себе.

– У тебя же были подозрения, не так ли? – Грамма усмехнулась. – Не думаю, что Сайрус видит в тебе лишь бывшую невесту Пола. Полагаю, что его интерес гораздо более личный.

Элла посмотрела на обеспокоенное лицо бабушки и поморщилась:

– Нет, ты совершенно не права. Как тебе в голову могла прийти такая ужасная мысль?

– Это для тебя было бы ужасно, тогда… – Пожилая женщина с облегчением вздохнула. – Какое-то время мне казалось, что ты готова ответить на его знаки внимания.

– Да не было никаких знаков, – запальчиво возразила Элла.

– А как же цветы, совместные ланчи, благотворительный бал, его просьба присмотреть за домом в его отсутствие?

– Значит, так: Сайрус присылал мне цветы всего пару раз, а благотворительный бал был одолжением с моей стороны. Дружеских ланчей тоже было по пальцам перечесть, – протестующе заявила Элла. – А его просьба присмотреть за домом вообще глупость, ведь у него есть экономка, постоянно живущая в доме. Он просто был обеспокоен сообщениями о том, что в загородных домах участились кражи. Честное слово, Сайрус никогда не говорил и не делал ничего такого, что навело бы меня на мысль, что он относится ко мне не просто как к невесте его умершего племянника и другу семьи.

– Значит, ты просто не замечала очевидного. Мне не нравится, как он на тебя смотрит, и я бы не позволила твоему отцу обратиться к нему за ссудой, потому что это могло бы повлечь за собой некоторые обязательства, – неохотно призналась Грамма.

Если бы Элла была в настроении смеяться, ее бы очень развеселила ирония бабушкиных опасений. Очевидно, что пожилая женщина неправильно истолковала поступки Сайруса и перестала ему доверять, зато Николая с его лживым поведением и словами приняла с распростертыми объятиями.

– Элла? – позвал Николай из холла.

Нехотя она направилась к двери. Буч радостно крутился под ногами у Николая. С первой секунды их встречи крошечная собачонка почему-то привязалась к нему и требовала его внимания.

– Проводи меня. Мне нужно вернуться в отель и все организовать к нашему отъезду. Это животное ненормальное, – сказал Николай, стараясь не отдавить песику лапу.

– А что, собственно, нужно организовывать? – поинтересовалась Элла, шикнув на своего любимца и удивляясь тому, что пес вместо того, чтобы, подобно хозяйке, проникнуться враждебностью к Николаю, сделал его предметом своего обожания.

– Я должен распорядиться по поводу твоего переезда, – сказал Николай, открывая дверь и выходя в ночную прохладу.

Элла последовала за ним, захлопнув дверь перед мордочкой Буча, который немедленно начал скулить и лаять под дверью.

– Вы думаете, что выиграли, не так ли? – горько спросила Элла, не опасаясь, что родные ее услышат.

Николай обернулся к ней с довольной улыбкой на красивом лице:

– Я знаю, что выиграл, и ты должна быть довольна, ведь все счастливы.

– Все, кроме меня, – резко бросила Элла.

– Я сделаю тебя счастливой. У тебя будет шикарный гардероб и дорогие украшения, – уверил Эллу Николай, обнимая ее за талию.

Элла ощетинилась, как кошка, которую гладят против шерсти. Презрение плескалось в ее изумрудных глазах.

– Это не сделает меня счастливой, – процедила она сквозь зубы.

– А как насчет потрясающего секса? – хрипло пробормотал Николай, крепче прижимая ее к себе. Щеки Эллы зарделись.

Ему все время хотелось дотронуться до нее, он замечал малейшие нюансы ее поведения, ее присутствие обостряло его наблюдательность. Она краснела от смущения, а ему по какой-то непонятной причине доставляло наслаждение, что он повергает ее в такое смятение. Николай по-прежнему удивлялся ее почти детской наивности. Как она могла быть и обрученной, и такой невинной? Действительно, ее жених был смертельно болен, но помолвка длилась не один год. Вероятно, это были какие-то особенные отношения. Николай был искренне этим озадачен.

И тем не менее Элла была страстной натурой. В отеле из искры их поцелуя в ней разгорелось бушующее пламя страсти. Николай и сам давно не испытывал подобного сексуального влечения к женщине. Он подошел к опасной черте потери контроля над своими чувствами и эмоциями. Воображение услужливо нарисовало ему Эллу, которая извивалась и стонала под ним, не отрывая от него томного взгляда своих изумрудных глаз. Он никогда не предполагал, что может так страстно желать женщину, и это его серьезно беспокоило. Неужели из-за этого ему придется отменить задуманное?

Он пообещал ей потрясающий секс. Элла ничуть не сомневалась, что так оно и будет. Она не сможет устоять перед его сексуальным обаянием. Ее тело само стремилось к нему.

Николай наклонился и поцеловал ее. Это был медленный и дразнящий поцелуй. Николай провел кончиком языка по ее пухлой нижней губе, затем раскрыл ее губы, нырнув внутрь. Элла судорожно вздохнула, открывая губы ему навстречу и невольно придвигаясь ближе. Сомкнув руки у нее на талии, Николай повернул Эллу, прижав ее своим сильным телом к блестящему крылу спортивной машины.

Каждая клеточка ее тела пришла в движение, кровь быстрее побежала по артериям, а внизу живота стало горячо. Сейчас для нее существовал только его рот. Она не могла насытиться его поцелуем, не могла насытиться всем его телом. Почувствовав его эрекцию, Элла пришла в восторг от того, что Николай хочет ее и не скрывает этого.

«Я тоже хочу его», – мысленно призналась себе Элла. А ведь он ей даже не нравился, не говоря уже о чувстве любви или уважения. Ее влечение было сродни чисто животному инстинкту соития. В этом нет ничего плохого или ненормального. Это естественное физическое влечение полов. Она так долго подавляла в себе этот инстинкт, и наконец он нашел выход. Николай просто великолепен…

Николай оторвался от ее губ, тяжело дыша. Она заставляла его чувствовать себя юнцом на первом свидании с девушкой. Это нервировало его, и он тщетно пытался контролировать свои мысли и реакции. Она буквально сбила его с ног, и он ненавидел себя за это.

– Будем на связи, – равнодушно обронил он.

Элла на ватных ногах направилась к двери. Он вел себя так, будто ничего не произошло. Его лицо оставалось бесстрастным, глаза спрятаны за неправдоподобно длинными ресницами, и этот холодный тон, которым сказана последняя фраза. Ну и что с ней происходит?

Неужели она совершает самую большую ошибку в жизни? Или делает самое невероятное открытие? Она сама сделает свой выбор. Она не позволит себя одурачить. Она достаточно умна, чтобы понять, что чувства, которые он в ней вызывает, далеки от любви и нежности. Она не позволит ему причинить ей вред. Она не позволит использовать себя, скорее уж сама станет пользователем. А если он думает иначе, его ожидает большой сюрприз.

Глава 4