У истоков европейской цивилизации

Во времена Трои II b или II с был введен в употребление гончарный круг, но изделия новых мастеров по форме и отделке поверхности являются продолжением все тех же местных традиций. Из новых типов сосудов, появившихся впервые в Трое II, бросаются в глаза антропоморфные крышки и сосуды («лицевые урны», рис. 19, 2 и 6), кувшины с сильно вытянутым носиком (рис. 19, 4) и своеобразные кубки с двумя ручками (рис. 19, 5). Эти сосуды появляются еще в фазу II а (они лепились тогда от руки). Их форма в сильно утрированном виде отражает черты, свойственные древней анатолийской традиции, имевшей более обобщенный характер. Нужно отметить, что изображение «богини-матери» на лицевых урнах очень напоминает лица на ручках погребальных сосудов раннего Шумера. Но свойственной им условностью отличается и другое, более ранее изображение на стеле из Трои I. Кувшин с отогнутым в сторону носиком, сосуды с несколькими отделениями, двугорлые кувшины, зооморфные сосуды — вся эта керамика по существу носит общеанатолийский характер, она встречается не только 1В Трое II. Усовершенствования в подготовке глины и в обжиге, введенные,

Рис. 20. Нож (1/2), кинжалы (1/2) и золотые сосуды (1/4). Троя II. 2—6 — из клада А.

вероятно, одновременно с применением гончарного круга, дали гончару возможность изготовлять более прочную, более светлую и менее пористую посуду. По для сохранения прежней однотонной окраски их, как правило, покрывали сверху красновато-коричневой красочной облицовкой, которая после обжига давала красный цвет (красная керамика),— прием, распространенный в Али-шаре и в еще более восточных областях, даже на среднем Дунае.

Несмотря на обилие металла, камень (прежде всего кремень и обсидиан), кость и олений рог продолжают все так же широко применяться; пожалуй, именно эти материалы преимущественно используются при изготовлении простых и боевых топоров, сельскохозяйственных орудий, ножей, шильев, булавок и гребней. Боевые топоры продолжают традиции Трои I, но среди них мы находим несколько великолепно отполированных топоров из полудрагоценных камней (рис. 21,7) (клад L), очевидно представляющих собой парадное оружие.

Рис. 21. Боевой топор (1/4), бусина в золотой оправе и хрустальное навершие из клада L и найденный отдельно топор-тесло (1/4).

Найденные в кладах драгоценные украшения указывают не только на богатство Трои, но и на широкое распространение ее торговых связей. Многие из этих украшений. Отличаютсяспецифическими восточными чертами. Серьги и височные кольца с уплощенными концами, опирали, выполненные филигранной техникой (рис. 22, 3), бусины из двух золотых дисков инекоторые другие предметы можно рассматривать как изделия Шумера, а техника изготовления булавок с узловидными головками была известна как в Шумере, так и в додинастическом Египте. Булавки с головками в виде двух спиралей,

Рис. 22. Золотая серьга и нодвеска из клада А, булавка из клада D, браслет из клада F и булавка с узловидными головками.

наиболее роскошным образцом которых может служить булавка, изображенная на рис. 22, 3, встречаются на всей территории Анатолии и Ирана и даже в Индии и Анау. Тип, к которому принадлежит наконечник копья из клада А, совпадающий по форме с кикладским образцом, изображенным на рис. 23, 1, представлен также в Центральной Анатолии, на Кипре и в Иране. Серьги того же типа, как на рис. 22, 1, носят танцовщицы-чужестранки, изображенные на стенной росписи одной из египетских гробниц восемнадцатой династии. В то же время, как мы увидим ниже, много предметов, сходных по типу с находками из Трои, встречается в Юго-Восточной и Центральной Европе. Это наводит на мысль, что олово, которым пользовались троянцы, могло доставляться из Чехии, а медь — из Болгарии. С другой стороны. троянцы, возможно, использовали и западные месторождения, если судить по костяным бляхам, покрытым шишечками, похожим на сицилийские образцы (рис. 111), и по несколько менее значительному сходству серег и спиральных браслетов из клада А с украшениями с Британских островов. Костяные бляхи этого типа относятся уже скорее не к Трое II, а к Трое III или IV. Каменные кольца-подвески очень похожи на золотые образцы из Валахии и Трансильвании. Возможно, эта аналогия указывает на то, что Троя могла получать золото из этих областей. Янтарные бусы клада L сходны с образцами из Восточной Пруссии и Швеции. Если в основе троянской торговли лежало удовлетворение спроса Востока на металл, то Троя II сама являлась центром, спрос которого оказывал влияние на Европейский континент. Однако троянские купцы и чиновники справлялись, очевидно, со своими делами, не пользуясь письмом. Во всяком случае, у них не употреблялись распространенные на Крите каменные печати. Вместо этого они пользовались глиняными печатями-клеймами, сделанными по азиатским образцам.

Продолжает существовать без каких-либо значительных изменений старый местный культ плодородия, но статуэтки, изготовляемые теперь преимущественно из камня, выполнены в высшей степени условно (рис.8,15), и фаллы также изготовляются из камня.

Роль Трои II для развития европейской культуры в Западной Анатолии в доисторический период была чрезвычайно значительна. Однако Троя II, конечно, еще не знаменует собой конец этого доисторического периода. После разгрома Трои II на ее месте несколько раз вырастали значительные новые поселения, известные под названием Трои III, IV и V. Все они существовали подолгу и неоднократно перестраивались, все носили городской характер — имели специалистов-гончаров и металлургов и зависели от торговли, — и все, как свидетельствует керамика, являлись продолжением одной и той же культуры. И в III и в IV городе мы встречаем все те же лицевые урны и кубки с двумя ручками, все они, как и прежде, покрыты красной красочной облицовкой.

Не выходит эта посуда из употребления и в V городе; правда, облицовка здесь иногда употребляется и для нанесения рисунка, но этот рисунок представляет собой только простой крест на внутренней поверхности неглубоких чаш. Не прекратился также ввоз так называемой ранне-элладской керамики и костяных трубочек кикладского типа (рис. 27, 1), которые встречаются даже в ранние фазы существования Трои V. При раскопках V, а также IV города американской экспедицией были обнаружены остатки сводчатых печей.

В нижних слоях Трои VI появляется новый тип гончарных изделий, явившийся результатом автохтонного развития или возникший под влиянием каких-то новых внешних стимулов. Эта красивая серая посуда изготовлялась из специальной глины, содержавшей окись железа; свой цвет она приобретала благодаря реакции восстановления, протекавшей под наблюдением гончара при обжиге в гончарной печи. Такая посуда известна под названием минийской. Наряду с серым существовал и красный вариант такой посуды, обжиг которой сопровождался процессом окисления. Эта местная керамика была характерна не только для Трои VI, но также и для Трои VII.

Рис. 23. Инвентарь одной из гробниц. Аморгос.

Троя VI снова полностью заслуживает название города. Она была окружена новой каменной стеной, и площадь ее равнялась от 15 до 18 тыс. кв. м. Привозная крито-микенская керамика различных стилей, начиная от позднеминойского I и кончая позднеминойским IIIа, свидетельствует о торговых связях с Эгейским миром и помогает установить время этого поселения. К Трое VI относятся древнейшие во всей Троаде остеологические свидетельства о лошади; бронзовые серпы впервые указывают здесь на применение металла в сельском хозяйстве. Покойников теперь сжигали, пепел складывали в урны мининского типа и хоронили в могильнике за пределами стен города. Могильник Трои VI фактически представляет собой поле погребальных урн, подобное полям погребения, возникающим в среднем бронзовом веке в Центральной Европе.

Троя VI это не тот самый город, который, как считали раньше, был разрушен Агамемноном и пришедшими с ним ахейцами. Она была разрушена землетрясением, но в скором времени заново отстроена, хотя и в меньших размерах, ее старыми обитателями. Черепки привозной микенской посуды говорят о том, что восстановленный город VIIa процветал в течение всего XIII и значительной части XII вв. до н. э. Он был разрушен неприятелем, и время его падения, установленное на основе изучения керамики, удивительно точно совпадает с данными греческой традиции о Троянской войне. С этого времени трон Приама был захвачен европейскими варварами. Втульчатые топоры позднего бронзового века, отлитые по способам Центральной Европы, и украшенная каннелюрами и шишечками посуда, имеющая общие черты с изделиями дунайской лужицкой культуры, — все эти находки, сделанные в жалком городе-поселке Трое VIIc, не оставляют никаких сомнений в происхождении пришельцев. С другой стороны, не прекратилось и производство посуды местных форм с помощью гончарного круга и с применением старой минийской техники. Это показывает, что прежнее население Анатолии не исчезло, а продолжало существовать, заключив союз с пришельцами из Центральной Европы или занимая по отношению к ним подчиненное положение. Дополнительные сведения о Трое можно почерпнуть в следующих работах: Dorpfield, Troja und Ilion, Berlin, 1902, и П. Schmidt, Ileinrich Schliemanns.Sammlung Trojanischer Altertümer, K. Museen zu Berlin, 1902.

Глава IV.Островная цивилизация на Кикладах

Кикладские острова, разбросанные в Эгейском море, представляют собой остатки суши, соединявшей некогда Анатолию с материковой Грецией. Они образуют как-бы мост, с помощью которого осуществлялось культурное влияние Азии на Европу. Эти острова, большей частью неплодородные и небольшие, представляли мало привлекательного для простых собирателей или автаркичных земледельцев. По они служили удобными стоянками для моряков на пути из Азии в Европу и давали приют пиратам, грабившим мирных путешественников. Кроме того, они были богаты сырьем, в котором нуждались различные городские культуры, — таким, как медь (Парос и Сифнос), обсидиан (Мелос), мрамор (Парос и др.) и корунд (Наксос). На Кикладах не было неолитических поселений; эти острова уже давно начали заселяться общинами, которые промышляли торговлей, а возможно, и морским разбоем. Эти общины жили, должно быть, недалеко от берега, следует полагать, уже в городах-поселках. Из всех кикладских поселений до конца было исследовано только одно, расположенное на Мелосе, недалеко от Филакопи. При раскопках удалось проследить последовательные напластования трех городов-поселков; им предшествовало еще одно более древнее поселение, от которого сохранились фрагменты керамики, найденные ниже уровня пола наиболее ранних домов. Часть города-поселка была поглощена морем, но можно предполагать, что он занимал площадь больше 1,5 га. Первый город-поселок, невидимому, не был укреплен; второй и третий были окружены прочными каменными стенами, из которых последняя имела толщину 6 м. Укрепленные поселения известны также на Спросе в Халандриани, на Паросе и в других местах. Но эти укрепления относятся, по-видимому, к сравнительно позднему времени. Вскоре после основания Филакопи II мы уже находим там привезенные с Крита полихромные сосуды среднеминойского 1b. Таким образом, город-поселок едва ли был основан раньше XII в. до н. э., и его правильнее всего было бы отнести к среднекикладскому периоду.

О величине и длительности существования более ранних поселений Филакопи и поселений, расположенных на других островах, мы можем судить лишь по могильникам. Не многие из них исследованы целиком, но все они, несомненно, весьма обширны. Три на Деспотиконе насчитывают каждый от 50 до 60 могил; на Сиросе один могильник близ Халандриани насчитывает около 500, а другой более 50 могил; на Паросе Пунтас отмечает девять могильников, содержащих от 10 до 60 могил каждый. Конечно, все эти погребения не одновременны. Раньше обычно считали, что большая часть этих могильников относится к раннекикладскому периоду (более 2000 лет до и. э.), но Оберг доказал, что некоторые могилы следует относить к средне- и даже позднекикладскому периоду. На основании значительного количества предметов, вывезенных с Киклад и найденных в Египте, на Крите, в Терми, Трое, в континентальной Греции, можно судить, что эта островная культура достигла своего наивысшего расцвета в III тысячелетии до н. э. Мраморные идолы, подобные идолу из одной гробницы на Аморгосе, изображенному на рис. 23,2, вывозились на Крит преимущественно в раннеминойский III. Клинок из той же гробницы (рис. 23, 1) очень похож на наконечник копья из клада А в Трое II. Кикладские мраморные сосуды были в употреблении в Терми I, III, а булавки с головками в виде птицы из Терми I встречаются на Спросе. Булавка с головкой в виде двух проволочных спиралей (рис. 27, 9) была найдена в одной раннеэлладской гробнице на Зигурисе. Так называемые «сковороды» со спиральным орнаментом (рис. 24) были

Рис. 24. Кикладская «сковородка» и черенок с изображением судна.

найдены в древнейшем раннеэлладском городке недалеко от Агиос Космаса в Аттике и в культурном слое раннеэлладекого III периода в Асине. Уткообразные сосуды (рис. 28, 2) вывозились в Эгину в раннеэлладский период, хотя в Эвтресис, в Беотии, они попадают и в среднеэлладский I период (стр. 106 и сл.). Наконец, в Египте в одной могиле раннединастического периода был найден зооморфный сосуд, сделанный из паросского мрамора. Приведенные данные лишний раз подтверждают вывод, что торговля и производство товаров способствовали увеличению островного населения. Но этот список далеко не дает исчерпывающего представления о вывозе с Кикладских островов. На Мелосе добывался обсидиан, который вывозился в виде нуклеусов и ножевидных пластинок в континентальную Грецию, на Крит и на другие острова. Инвентарь кикладских гробниц содержит изделия различных специалистов — кузнецов, ювелиров, резчиков по камню. Все эти предметы говорят об использовании меди, олова, свинца, серебра и других материалов, которые в некоторых случаях были привозными. О большой роли заморской торговли говорят и многочисленные изображения на вазах судов (рис. 24). Но, по-видимому, островитяне вполне обходились в ведении дел без письменности и даже, в отличие от минойцев, лишь изредка пользовались печатями. Изобилие в могильном инвентаре оружия (особенно на Аморгосе) и укрепление поселений могут служить показателем, что бок о бок с законной торговлей существовал морской разбой. Как бы то ни было, благосостояние островитян, зависевшее от морской торговли, не могло не пошатнуться, когда монополия на эту торговлю сконцентрировалась в руках критских и троянских правителей. Этим-то и объясняется сокращение населения на Кикладах, наблюдаемое на протяжении среднеминойских II—III периодов и позднеминойских I—II периодов. Таким образом, большая часть освещаемого нами материала относится к раннекикладскому периоду.

Не следует думать, что эта раннекикладская культура носила однородный характер. По своим культурным признакам острова распадаются на две группы — южную и северную; только на острове Наксос встречаются памятники обеих групп 4 К южной группе принадлежат Мелос, Аморгос, Деспотикон, Парос и Антипарос; ко второй, северной, — Сирос, Сифнос, Андрос и Эвбея. Разница наблюдается как в погребальных обычаях, так и в могильном инвентаре. Ранние гробницы южной группы, как правило, представляют собой каменные ящики трапецевидной формы, хотя следует отметить, что близ Филакопи имеется большое количества

Рис. 25. Гробницы на Сиросе в Эвбее.

шахтовых и камерных гробниц неопределенного периода. В древнейших могильниках (пелосская группа), несомненно, предшествующих Филакопи I, каменные ящики служили склепами; в каждой гробнице мы находим несколько костяков в сопровождении сосудов, типа изображенного на рис. 28, 1, и «скрипкообразных» идолов (рис. 8, 10—12). Более поздние гробницы служили для индивидуальных погребений; в них попадаются идолы (рис. 23, 2), мраморные сосуды и оружие. На Сиросе 3 — в северной группе — прямоугольные или овальные гробницы со ступенчатым сводом сооружались в углублениях, вырытых в склонах холмов (рис. 25). Эти гробницы также служили для индивидуальных погребений; покойника опускали в них через отверстие в крыше. Дверь площадью только 0,5 кв. м являлась, как в Краси на Крите, простым символом. На Эвбее гробницы представляли собой вырытые в грунте катакомбы; в каждой из них было по одному покойнику (рис. 25). В числе гончарных изделий северных островов можно встретить керамику с темной поверхностью, которая часто бывает украшена рядами непрерывных спиралей и вдавленными треугольниками (рис. 24). По технике она соответствует раннеэлладскому I периоду на материке, хотя отдельные образцы такой посуды кикладского производства, найденные в Эвтресисе, заставляют думать, что на островах она употреблялась и в среднеэлладский период. Излюбленными формами являются так называемые «сковороды» и шарообразные или цилиндрические пиксиды с крышками. В некоторых могилах на Спросе такого рода керамика встречается вместе с мраморными идолами (рис. 23, 2), которые распространены на островах обеих групп3. В других могилах на Спросе и Наксосе были найдены соусники, кувшины со срезанными наискось шейками и другие сосуды, расписанные блестящей краской в стиле раннеэлладского III (стр. 104). Наконец, на северных островах распространены также анатолийские формы сосудов, а инвентарь одной гробницы на Эвбее состоит исключительно из троянских сосудов (рис. 19,3, 4) и кинжалов (рис. 20, 2).

На некоторых кикладских судах (северной группы) имеется изображение рыбы, служившей эмблемой одного из додинастических номов в дельте Нила, не сохранившегося в исторический период. Это дает повод предполагать, что, когда Менес завоевал дельту Нила, население, имевшее эмблемой рыбу, бежало на Киклады. Египетское происхождение усматривается и в некоторых других проявлениях кикладской культуры — таких, как щипчики для выдергивания волос (рис. 26,2), широкое употребление каменных амулетов, особенно типа, изображенного на рис. 27, 4, применение каменных плиток для растирания красок (хотякикладские образцы имеют большее углубление, чем египетские и минойские) и, наконец, предпочтение, отдававшееся каменным сосудам.

Рис. 26. Наконечник копья с отверстием (показан способ прикрепления наконечника к древку), алебарда и щипчики для выдергивания волос (Аморгос) (1/2).

Напротив, металлические изделия, керамика и одежда носят черты скорее азиатского, чем африканского влияния. Применялись широкие плоские клиновидные топоры. Проушная форма топора представлена только в виде топора-молота и топора-тесла в одном из кладов на Кифносе. Часто, преимущественно на Аморгосе, встречаются кинжалы с ярко выраженнымпродольным ребром и заклепками, иногда, так же как на Крите, сделанные из серебра.

Наконечники копий, как показано на рис. 26, прикреплялись к древку с помощью проделанных в них отверстий; о родстве наконечников с крючкообразным черешком (рис. 23, 1) с азиатскими образцами уже упоминалось на стр. 78.

Жители островов, по крайней мере северных, закалывали одежду с помощью булавок, как это было принято в Анатолии, где мы уже встречали булавки с головками в виде двух спиралей, типичные и для Кикладских островов. Так же как в Азии, здесь было принято носить кольца, браслеты и медные или серебряные диадемы. Серебряные диадемы напоминают золотые диадемы из одной критской гробницы раннеминойского II на Мохлосе и из царских гробниц в Уре. Некоторые бусины и амулеты, возможно, также имеют азиатское происхождение, особенно подвески в виде голубя, встречающиеся даже в ранних гробницах пелосской группы. Так называемые фаллические подвески (или подвески с крыльями) (рис. 27, 3) можно было бы сопоставить с амулетами-мухами из Египта и Месопотамии, но, по всей вероятности, их форма восходит к форме украшений, которые натуфийцы — мезолитические жители Палестины — вырезали из оленьих зубов. Северные острова специализировались на изготовлении орнаментированных костяных трубочек, содержавших краски (рис. 27, 1). Такие же трубочки были найдены в Трое IV и Va, в Библосе, в Сирии, и на острове Левкада у западного побережья Греции. Одноцветная керамика из гробниц отражает в сущности все ту же анатолийскую традицию, что и ранняя керамика Крита. Такое же сходство улавливается и в форме некоторых сосудов, — например в пиксидах. Даже своеобразная форма сковороды, так широко распространенная в могилах северных островов, встречается в виде медных образцов в одной из царских гробниц Аладжа Хёюк в Центральной Анатолии (Вдавленный орнамент и форма ручек говорят о том, что эта странная утварь подражала деревянным образцам.) С другой стороны, орнамент из непрерывных спиралей, украшающий северокикладскую керамику, имеет общее сходство с одним из орнаментов дунайской культуры.

Рис. 27. Раннекикладские украшения: 2—8 — Нарос, 1, 9 — Сирос (2/3).

Как уже упоминалось, кикладская культура приходит в упадок с захватом заморской торговли минойскими властителями Крита и завоеванием городов Эллады воинственными минийцами. На большинстве островов лишь немногие могилы могут быть отнесены на основании найденных в них длинных колющих мечей и привозной керамики минийского типа к средне- и позднекикладскому периоду. Именно из такой могилы, вероятно, происходит алебарда, изображенная на рис, 26,3. Только Мелосу его запасы обсидиана обеспечивали участие в минойской торговле, и еще Фера продолжала извлекать выгоды из своего соседства с богатым Критом, пока ее население не стало жертвой вулканического из вержения. Филакопи II представлял собой обнесенный стеной город с правильными улицами. Многоцветная керамика среднеминойского I—II и привезенные из Греции сосуды минийского типа, относящиеся к одному времени

Рис. 28. Кикладская керамика: 1 — Пелос, 2 — Филакони 1,3 — Филакони II.

и встречающиеся на уровне пола наиболее ранних домов, указывают на тесную связь острова и с Критом и с материком. С другой стороны, мелосская керамика с матовой росписью среднекикладского I периода имеет большое сходство с каппадокийской посудой раннего бронзового века из Алишара, в Центральной Анатолии; это создает впечатление, что остров имел связи и с Востоком. Большое здание в Филакопи, относящееся к более позднему времени, с внутренними колоннами, напоминающими критские дворцы, и со стенной живописью, изображающей летающих рыб, выполненной в стиле среднеминойского III, может быть, служило резиденцией минойского наместника или представителя. Вошел в употребление гончарный круг; сделанные на нем сосуды в подражание минойскому стилю среднеминойского III — позднеминойского I покрывались красивой матовой росписью в виде различных натуралистических узоров (рис. 28, 3). Но несмотря на изменения в технике производства керамики и в художественном стиле, основная традиция остается прежней. Еще в самом начале существования Филакопи II, а возможно, и раньше блестящая краска была заменена матовой, хотя в более раннее время узор наносился в виде геометрического орнамента, свойственного раннекикладскому периоду. В позднемикенский (позднеминойский III) укрепления в Филакопи были усилены: толщина стен достигала теперь 6 м, а возле ворот находилась лестница, которая вела на башню или на стену. На большинстве островов найдены следы поселений, относящихся к этому времени, но теперь их культура представляла просто вариант общемикенской, описанной на стр. 119.

Глава V. Материковая Греция (переход от поселка к поселку-городу)

Неолитический период А

До сих пор в континентальной Греции не было обнаружено никаких следов палеолитических собирателей. Первые археологические свидетельства о Греции относятся ко времени, когда она уже была населена неолитическими земледельцами культуры Сескло, которые, очевидно, явились сюда извне, уже располагая большим разнообразием орудий. Здесь, особенно в широких долинах Фессалии и Средней Греции, они нашли благоприятные условия и создали небольшие автаркичные селения, которые были постоянно заселены. Земледельцы Сескло жили в небольших круглых или прямоугольных домах из переплетенных и обмазанных глиной прутьев или из камней, а возможно, из сырцового кирпича, на каменном основании. Модель из Сескло изображает дом с двускатной крышей. Вследствие многократных перестроек этих жилищ поселения превратились в небольшие телли (тумбы или магулы). Таких холмов очень много, но они обычно невелики. Средняя площадь одного из фессалийских теллей равна 100 X 75 м, но холм в Айе Марине, в Фокиде, занимает площадь 300 X 200 м. На основании их стратиграфии можно различить две фазы неолитической культуры, А и В; за ними следует цивилизация бронзового века.

Факт образования теллей свидетельствует о том, что люди достигли довольно высокого уровня сельского хозяйства, когда они научились уже сами регулировать плодородие полей, а возможно, начали уже разводить сады, которые также требуют оседлого образа жизни. В фазу А сельское население жило возделыванием хлебных злаков, возможно, огородничеством и садоводством,

Рис. 29. Фессалийские каменные тоноры и тесла. Но Цунтасу.

а также разведением крупного рогатого скота, овец или коз и свиней. Для приготовления пищи применялись каменные ступки с пестами и ручные зернотерки. В распоряжении плотника имелось два типа тесла (рис. 29): каменный клин со скошенным лезвием (D) и каменный клин с одной выпуклой стороной (В) совершенно дунайской формы. И тот и другой изготовлялись из камней-голышей или из напиленных брусков. Пряслица, обычно плоские, и катушки свидетельствуют о текстильном производстве.Домашние гончары искусно лепили от руки сосуды, подражая формам корзинок или, может быть, даже металлической посуды. Эта чрезвычайно тонкая лощеная

Рис. 30. Керамика стиля Сескло, расписанная белым но красному икрасным но белому фону. По Уэйсу и Томпсону (1/4).

керамика обычно бывает красного цвета, и только на Пелопоннесе иногда встречаются черные или пятнистые сосуды. Горшки бывают украшены простым, нанесенным белой краской, узором в виде прямых линий, сплошных или состоящих из точек или маленьких треугольников. В СевернойГреции поверхность сосуда чаще покрывали белым ангобом, на котором сверху красной краской наносился узор. В Средней Греции и на Пелопоннесе такие узоры часто наносились и без белого ангоба. Узоры, иногда очень сложные, совершенно очевидно подражают плетенью, но в каждом поселке был развит свой собственный, отличительный стиль росписи. В Сескло были найдены несколько каменных сосудов и костяная лопаточка, подобная изображенной на рис. 45.

Хотя неолитические селения и были автаркичны, они не были изолированы друг от друга; между ними существовал обмен глиняной посудой и, без сомнения, также другими предметами потребления. Ничто не свидетельствует о ведении воин. Из вещей, которые можно определить какоружие, были найдены только камни для пращи, применявшейся, вероятно, при охоте. О мирной торговле за пределами своей области говорит широкое применение обсидиана. В Цани была найдена каменная печать-пуговица с крестообразным орнаментом; находки глиняных копий спечатей известны также в Сескло, Айе Марине и в Немее, в Пелопоннесе. Эти печати носят несомненно азиатский характер. Такие печати встречаются обычно в слоях халколитического века, и вполне вероятно, что неолитическое население было уже знакомо с медью. Так, Сотериадисутверждает, что в одном поселении культуры Сескло, Айе Марине, он нашел на уровне материка (то есть в слое, относящемся к самому началу жизни поселения) несколько медных кинжалов с заклепками. Создается впечатление, что некоторые горшки воспроизводят форму и даже заклепкиметаллических сосудов. И все же ничто еще не свидетельствует о серьезном стремлении наладить регулярное снабжение металлом.

Вместе с тем много внимания уделялось домашним культам плодородия. Для отправления этих культов люди лепили из глины статуэтки, изображающие, и нередко весьма похоже, женщину в стоячем или сидячем положении, в одном случае (из Херонеи) кормящую грудью ребенка («куротрофос») (рис. 31). Изготовлялись также модели тронов или алтарей (рис. 32). В пещереблиз аргосского Герея были найдены погребения в ямах с остатками трупосожжения. В качестве украшений и амулетов земледельцы носили браслеты из камня или из раковин Spondylus (как на Дунае) и каменные украшения для носа, как в шумерской культуре аль-Убаид.

Подражание в керамике плетенью, статуэтки, применение вместо лука пращи и особенно печати-клейма заставляют думать, что неолитическое население Греции ведет свое происхождение откуда-то из Азии, но скорее не из Анатолии, а из Северной Сирии. Халколитическая керамика Кипра по технике изготовления очень напоминает описанную выше посуду с красной росписью по белому ангобу и, возможно, является связующим

Рис. 31. Неолитические статуэтки, Фессалия. Но Уэйсу и Томпсону

звеном между этой посудой и более восточным комплексом Тель Халафа. В то же время заметна уже и связь с культурами Нижнего и Среднего Дуная. Существенными элементами, указывающими на эту связь, являются тесла с одной выпуклой стороной, треугольные алтари, браслеты из раковин и грубая посуда с искусственно неровной поверхностью из Фессалии и Левкады. Только что описанная культура Сескло распространяется на всю Фессалию и Среднюю Грецию и захватывает на севере долину Галиакмона, на западе — Левкаду и на юге — Пелопоннес. Фаза А длилась долго: в Цангли на ее долю приходится пять из десяти метров культурных наслоений, а в Зерелии — четыре из восьми культурных слоев. Время от времени преемственность традиций нарушалась. Изменения в технике производства керамики, в искусстве, в архитектуре и даже в экономике не всегда обозначают только начало нового

Рис. 32. Миниатюрный алтарь или трон. По Уэйсу и Томнсону (1/3).

периода, иногда они могут также обозначить примесь новых народов. Но так как ни в одном случае традиции не были нарушены полностью, можно предполагать, что старое население либо поглощало новых переселенцев, либо подчинялось им. Культура пришельцев берет, очевидно, свое начало на Балканах, но в разных областях их приход имел разные результаты.

Неолитический период B

В Димини, близ залива Воло, было основано совершенно новое поселение, относящееся уже к фазе В. В противоположность более ранним неукрепленным селениям, оно было обнесено несколькими рядами каменных стен (рис. 33). Вероятно, и Сескло было укреплено в то же самое время. В обеих крепостях были выстроены дома по типу мегарона — с портиком и центральным очагом. В Димини и Сескло тесло со скошенным лезвием (рис. 29, С) вышло из употребления и впервые начали применяться топоры. В Димини они прикреплялись к рукоятке с помощью просверленной втулки из оленьего рога. Начался ввоз меди и золота. Эти металлы

Рис. 33. План укрепленной деревни Димини. По Цунтасу. Черная краска — второй период. Штриховка — более поздний период.

представлены двумя плоскими медными клиновидными топорами и золотым кольцом-подвеской (рис. 34,2); все находки были сделаны в Димини. Сосуды в Восточной Фессалии украшались теперь спиральным орнаментом, как правило, в сочетании с более древними узорами, подражавшими плетенью. Орнамент был углубленным или наносился краской — белой или красновато-черной по светлому красновато-коричневому, красному иликоричневому фону; иногда рисунок бывает обведен по контуру другой краской — черной или белой. Впервые появляется кубок на высоком поддоне или ваза для

Рис. 34. Чаша типа Димини и золотое кольцо-подвеска. По Цунтасу.

фруктов. Укрепления, дома типа мегарона, втулки из оленьего рога, применение золота, спиральные мотивы, полихромная роспись и кубки на поддонах — все это вместе взятое характерно для культуры Ариушда в Трансильвании. Двадцать лет назад полагали, что Димини было основано пришельцами из долины Олта, которые навязали свою культуру и жителям Сескло, Рахмани и других восточнофессалииских деревень. Но теперь нам известны также находки полихромной посуды типа Димини на Пелопоннесе в Гонии, недалеко от Коринфа, и в Герее, в Аргосе, хотя в последнем месте спиральный орнамент отсутствует. При проведении исследований на пространстве между Ариушдом и Димини не было найдено никаких поселений, которые могли бы играть роль посредников между этими двумя пунктами.

Таким образом, переселение в Грецию самих носителей какой-либо северобалканской культуры кажется сейчас уже маловероятным. Возможно, что несомненное сходство между Димини и дунайскими поселениями нужно рассматривать как результат одновременных изменений внутри одного и того же непрерывного культурного комплекса, охватывающего и территории за Балканами. Например, если спиральные мотивы можно считать за дунайский элемент в Греции, то применение техники вазовой росписи, даже за Балканами, следует приписывать юго-восточному влиянию (см. ниже стр. 136 и сл.). В Западной Фессалии и Средней Греции переход не был столь резким. Но и здесь везде тесло со скошенным лезвием вышло из употребления, уступив место топорам с тупым обухом или плоским (типа А и С, рис. 29). Дунайское влияние видели и в черной или серой (из углеродистой глины) посуде, украшенной лощеными полосами, ребрами или рифлением, нарезными линиями, валиками и росписью, нанесенной тонким слоем белой краски, со спиральным орнаментом. Среди этой посуды имеются кубки на поддоне. Все эти черты, исключая роспись белой краской, встречаются и к северу от Балкан, в бассейне среднего Дуная, и по общему признанию отражают наличие культурно непрерывной территории от Пелопоннеса до Венгрии. Но черная лощеная посуда, кубки на поддонах и топоры с тупым обухом могли быть занесены как из Дунайского бассейна (стр.42), так и с Крита или Леванта; даже лощеные полосы украшают также керамику в Малой Азии, Сирии и в раннеминойский период на Крите. Как бы то ни было, местные традиции в росписи посуды, украшавшейся исключительно прямолинейными орнаментами, переходят из стадии А в стадию В, хотя мы и не встречаем больше керамики, расписанной красным по белому фону. В Беотии и на Пелопоннесе, в подражание черной поверхности посуды, которая достигалась при обжиге углеродистой глины, прежнюю красную посуду покрывали иногда слоем блестящей краски. Эта посуда, которую «принято называть «неолитической древней лаковой», как и посуда с лощеными полосами, относится, по всей вероятности, к периоду не ранее раннеминойского I.

Раннеэлладский бронзовый век

Наплыв в период B новых поселенцев не повлек за собой немедленного преобразования экономической жизни Эллады. Несмотря на наличие медных топоров в Димини, период B на таком же законном основании может быть назван неолитическим, как и период А. Следы цивилизации, относящейся по всем признакам к бронзовому веку, появляются в теллях Средней Греции только в последующую стратиграфическую фазу. Эта цивилизация получила название «раннеэлладского периода». Подобно раннеминойскому, он может быть разделен на три фазы: раннеэлладский I, раннеэлладокий II, раннеэлладский III.

Излишки неолитического населения, возросшего в фазу B за счет иммигрантов, возможно, искали себе применения в торговле и ремесле. Во многих случаях раннеэлладские города были выстроены на местах неолитических поселков; иногда в древнейших жилищах бронзового века встречаются специфически неолитические элементы, как, например, керамика типа Димини. Но в целом создается впечатление, что новое хозяйство было введено новыми завоевателями, пришедшими из Анатолии. Несколько раннеэлладских поселков-городов было основано заново в местах, при выборе которых люди руководствовались больше интересами торговли, чем сельского хозяйства. Архитектурные приемы, такие, как кладка камней в елку (Эвтресис, Айос Космас) и углубления в полах (бофры), и нововведения в производстве керамики — одноцветные пиксиды, кувшины с узкими скошенными шейками, чаши с трубчатыми и рогообразными ушками, прилепленными к загнутому внутрь краю, и аски — наводят на мысль о проникновении из-за Эгейского моря анатолийской культуры. Но если это и была колонизация, она, во всяком случае, представляла собойсложный процесс. Нововведения появляются не все одновременно. Один из наиболее ранних сосудов Асины напоминает скорее сосуд медного века из Алишара, чем какую-либо из западноанатолийских форм. Черты кикладской культуры на Пелопоннесе и в Аттике указывают на то, что путь колонистов шел через острова, где они, может быть, временно задерживались. Напротив, в Средней Греции особенно заметны черты троянского и македонского влияния. Это дает возможность предположить, что миграция сюда шла в основном сухим путем. На западе обнаруживаются явно македонские черты (например, якореобразные украшения с Левкады); с другой стороны, Хертли приводит данные, позволяющие предполагать, что на Итаку большая часть колонистов явилась из Коринфской области. Вообще начало раннеэлладского периода, очевидно, совпадает по времени с концом неолитического.

Во всяком случае, образовавшаяся в конце концов раннеэлладская цивилизация носит вполне очевидный городской характер. Правда, в основе экономики всех поселений еще лежит сельское хозяйство, часто сочетающееся с рыболовством. Виноградные косточки из Айос Космаса служат достоверным свидетельством наличия виноградарства. Однако повсюду избыток населения находил себе применение в торговле и ремесле. Повсюду добывали или ввозили, распространяли и обрабатывали медь, олово, свинец и серебро. Каменные топоры еще встречаются по крайней мере в поселках, но при изготовлении ремесленных орудий, должно быть, очень широко использовался металл. Из этих орудий до нас дошли лишь немногие, но среди них мы имеем топор-тесло и нож пламевидной формы из слоя раннеэлладского II в Эвтресисе, напоминающий троянский образец на рис. 20,1. Обсидиан продолжал употребляться для изготовления наконечников стрел (с выемчатым основанием), ножей и вкладышей для серпов.

Люди жили обычно в длинных двухкомнатных домах, прямоугольных или апсидообразных в плане (Орхомен) или в домах, представлявших собой скопления мелких помещений (Зигурис). Стены имели каменные основания, но верхняя часть стен, на которой покоилась крыша, часто бывала сложена из сырцового кирпича. К раннеэлладскому III входит в употребление черепица. Дома обычно были расположены близко друг к другу. Некоторые поселения (например, Эгина) были уже обнесены стенами, но площадь их неизвестна. В поселках-городах Средней Греции, таких, как Орхомен, дома были в плане овальными или апсидообразными и были расположены не так тесно друг к другу. В Тиринфе и Орхомене были воздвигнуты монументальные круглые здания, предназначавшиеся, вероятно, не для жилья, а для каких-то ритуальных целей.

Гончарный круг еще не вошел в употребление; все раннеэлладские вазы изготовлены от руки. Сперва (начиная с раннеэлладского I) появляются темные одноцветные сосуды, лощеные и украшенные нарезным и вдавленным орнаментом. В более позднюю фазу (раннеэлладский II) начинается употребление красновато-коричневой керамики, покрытой темной блестящей краской с подражание более древней лощеной посуде. Наличие этой керамики, известной под названием «древней лаковой», свидетельствует, вероятно, о критском влиянии, хотя подобная блестящая краска употреблялась для покрытия красной посуды и во времена позднего неолита. В раннеэлладский III она употребляется в качестве средства для нанесения темных геометрических узоров по светлому фону (преимущественно на Пелопоннесе) или в качестве фона, на котором такие же узоры нарисованы белой краской (в Средней Греции). Прямолинейный орнамент, светлый по темному фону, напоминает критские узоры раннеминойского II—III, но он также предвосхищен на материке в росписи черных сосудов неолитического периода В. Отличительными формами керамики раннеэлладского II—III являются соусник (также из золота), кувшин с расширяющимся горлом формы песочных часов, аск и шаровидный пифос для воды первоначально с кольцеобразными ручками, а позднее с плоскими, расположенными на боках, ушками с вертикальными отверстиями (рис. 35).

Рис. 35. Раннеэлладские формы керамики: соусник, аск, кружка и широкогорлый кувшин.

Размах и широкие связи раннеэлладской торговли сказываются не только в использовании привозных материалов, но и в наличии готовых чужеземных изделий и копий с них, изготовленных местными мастерами. К этим изделиям относятся амулеты в виде ног, распространенные на Крите и в Египте (Айос Космас), кикладские костяные трубочки (Айос Космас и Левкада), сковороды (Айос Космас, Эвтресис, Асина), мраморные идолы, каменные плитки для растирания красок (Айос Космас) и булавка с головкой в виде двух спиралей (рис. 27, 9) (Зягурис). На связь с Азией указывают найденный в одной из могил на Левкаде цилиндрический спиральный браслет из серебряной проволоки (подобный золотому браслету из Трои II) и местная копия кубка с двумя ручками (рис. 19, 5), — найденная в Орхомане вместе с другими троянскими формами.

В слое раннеэлладского III в Асине были найдены комочки глины с оттисками печатей раннеминойского III — среднеминойского I, служившие, вероятно, на Крите пломбами для тюков с товарами и кувшинов с маслом. Да и сами раннеэлладские купцы уже ощущали потребность в печатях. Печати, по всей вероятности, привозные, были найдены в Айос Космасе, Асине и других поселениях. Одна из них, из Асины, имеет почти полное сходство с египетской печатью времен шестой династии. В число предметов вывоза, может быть, входило олово из Кирры.

Оборонительные укрепления некоторых поселений и наличие наконечников стрел заставляют отказаться от мнения, что эти внешние связи всегда носили совершенно мирный характер. Анатолийские формы и изделия из Орхомена и в слоях раннеэлладского III Эвтресиса и на Эгине, ручки в виде птичьей дужки от македонской посуды из Лианоклади (Орхомен), якореобразные украшения из Орхомена, с Левкады и Итаки и черепки шнуровой керамики из Айи Марины и из слоев раннеэлладского III Эвтресиса — все это могло явиться результатом наплыва новых поселенцев из Троады, Македонии и более северных областей.

Мраморные статуэтки кикладского типа, возможно, свидетельствуют о каком-то культе, вроде культа «богини-матери». Глиняные посвятительные рога из Асины указывают на обряды, подобные обрядам минойской и анатолийской культур. По основным толчком к накоплению богатств служило суеверное стремление обеспечить себе соблюдение установленного погребального обряда. На Пелопоннесе и в Аттике покойников хоронили за пределами поселений в семейных склепах. В Зигурисе для этой цели служили катакомбы или высеченные в скале шахтовые гробницы, в одной из которых было найдено четырнадцать костяков. В Айос Космасе (в Аттике) более ранние склепы представляют собой каменные ящики с ложной дверью, обращенной в сторону поселения. Позднее каменные ящики заменяются более сложными сооружениями (как на рис. 25, 1), которые все еще служат в качестве коллективных гробниц; во всех случаях покойников опускали через отверстие в крыше; хоронили их в скорченном положении. На Левкаде покойников хоронили в пифосах и каменных ящиках, или в скорченном положении, или в отдельных случаях, как полагают, после трупосожжения. Обычно эти индивидуальные погребения объединялись в круглом каменном сооружении диаметром от 5 до 9 м, которые напоминают не покрытые землей каменные курганы (так же как одна из коллективных гробниц в Мальфи); дополнительной деталью таких погребений являются золистые слои, которые Дерпфельд называет «погребальными кострищами». Погребения в каменных ящиках и в пифосах соответствуют анатолийскому обычаю, но скопление в круглом сооружении ставит их в один ряд с семейными склепами Аттики и Коринфской области. Коллективные погребения практиковались на Крите и в Леванте, но они не были распространены в Анатолии. Таким образом, этот обычай не мог быть занесен пришельцами из Анатолии и мог развиться скорее из местных неолитических погребений в пещерах (рис. 61). Из шести черепов, найденных в Айос Космасе, три принадлежало длинноголовым и два — короткоголовым.

По данным стратиграфии, на смену раннеэлладской культуре приходит другая культура, появление которой считается началом нового, среднеэлладского периода. Этот период в свою очередь переходит в микенский, который для полной аналогии с минойской системой называют также позднеэлладским. Из 6,5 м всего культурного слоя в Эвтресисе 4 м приходится на развалины, относящиеся к раннеэлладскому периоду, таким же образом, в Кораку из 4,5 м 2 м принадлежат раннеэлладской культуре. Связи с Критом дают возможность установить абсолютные даты элладских периодов. Керамика, типичная для развитой культуры среднеэлладского периода, была найдена в Филакопи, на Мелосе, в сочетании с привозными критскими изделиями среднеминойского Ib, привозные предметы среднеминойского II встречаются в поселении среднеэлладского периода на Эгине. Печати и оттиски типа раннеминонского III попадаются в слое раннеэлладского III в Асине, где была также найдена египетская печать шестой династии. Если мы будем исходить из этих данных, конец раннеэлладекого периода в целом может быть отнесен самое позднее к 1800 г. до н. э., а начало раннеэлладского III восходит по меньшей мере к 2200 г. до н. э. Таким образом, по крайней мере для Пелопоннеса и Аттики, раннеэлладский I — то есть «бронзовый век» — можно, по вполне достоверным расчетам, отнести к 2750 г. до н. э. Но в периферийных областях раннеэлладекая культура, судя по керамике, просуществовала, по-видимому, дольше, чем в центральных пунктах ее распространения. На Левкаде колющий меч длиной 45 см из погребального кострища раннеэлладского каменного кургана R7 и золотая оправа из кургана R17 приближаются по типу к аналогичным предметам из шахтовых гробниц, распространенных в Микенах около 1600 г. до н. э. Если раннеэлладская культура дожила на окраинах до такого позднего времени, она могла и начаться там с соответствующим запозданием. Таким образом, появление в фессалийских жилых холмах над культурными наслоениями неолита черепков раннеэлладской культуры не дает точного terminus ante quem для периодов А и В каменного века в этих областях. Действительно, известен случай, когда вместе с керамикой типа Димини был найден аск раннеэлладской формы, и другие случаи, когда неолитическая посуда попадала на Крит в раннеминойский период (стр. 101). Отсюда следует, что здесь неолитический период А должен быть отнесен к IV тысячелетию до н. э.

Среднеэлладский период

Среднеэлладский период начинается с того времени, когда Орхомен и другие поселения были разрушены неприятелем. Во многих из них жизнь возродилась. Но резкие изменения в архитектуре, гончарном производстве, погребальных обрядах и в общем характере экономики указывают на господство новых воинственных

Рис. 36. Наконечник конья, ножи и кинжалы из среднеэлладских могил в Фессалии. Но Цунтасу.

поселенцев. Пришельцев легко отличить по их керамике — серой, подвергавшейся восстановительному обжигу посуде, описанной на стр. 80, которая так неудачно была названа археологами «мининской», — и по обычаю хоронить скорченных покойников в небольших каменных ящиках или в пифосах между домами. О воинственности пришельцев можно судить по обычаю класть в могилы металлическое оружие (рис. 36) — ножи, кинжалы стрельчатой формы и наконечники копий со втулкой с одной стороны пера, отлитой в виде туфли (Сескло, Левкада, Микены). Все еще были в ходу обсидиановые наконечники стрел с выемчатым основанием, но теперь лучники пользовались также каменными желобчатыми выпрямителями древков стрел (рис. 109) (Асина, Левкада, Микены). Впервые появляются проушные каменные боевые топоры (Эвтресис, Асина) и топоры и втулки из оленьего рога (Асина). С другой стороны, в одной среднеэлладской могиле на Левкаде были впервые найдены такие специальные орудия, как пилы и долота.

Минийские завоеватели не истребили прежних жителей и не разрушили систему их хозяйства, а смешались с ними и ускорили процесс накопления богатства. Население Мальфи достигло теперь своих максимальных пределов; в окруженном стенами городе площадью 1,5 га насчитывалось 305 помещений; крепость с помощью акведука снабжалась родниковой водой. Дома чаще представляют собой непрямоугольные залы, а скопления помещений. Металлурги применяли теперь бронзу с приплавом из олова. Каменные формы для отливки наконечников копий (рис. 36,1) и двойных топоров минойского типа были найдены даже в Димини, в Фессалии.

Вскоре гончарное ремесло было усовершенствовано. Серые сосуды обжигались в закрытых печах и изготовлялись в формах или на гончарном круге. Группа минойских гончаров, поселившаяся на Эгине, ввела там распространенный на Крите глиняный гончарный круг. Возможно, что повсюду появление гончарного круга явилось следствием прихода таких ремесленников-переселенцев с Крита, однако их продукция не имеет ничего общего с минойской керамикой. Излюбленными формами мининской керамики являются кубки на кольцеобразных поддонах, чаши с высокими ручками (рис. 37), кратеры и амфоры. И по цвету и по форме эти минийские сосуды подражают серебряным образцам. Но наряду с ними существовала лощеная коричневая и черная керамика и керамика, покрытая блестящей красной краской, тех же форм, только вылепленных от руки. Несколько позднее появляются лепленные от руки шпрокогорлые кувшины, чаши и другие сосуды, относящиеся к новому виду красновато-коричневой или зеленоватой керамики, украшенной нанесенными матовой краской геометрическими узорами (рис. 38). По форме и орнаменту они вполне сходны с современной им мелосской посудой среднекикладского периода, и в них есть признаки такого же родства с керамикой Центральной Анатолии

Рис. 37. Минийокая керамика из Фессалии и имитации из Фермона (Этолия).

(стр. 90). Найденный в Асине узкогорлый кувшин с носиком, отнесенный к среднеминойскому III, по-видимому, представляет собой на деле образец привозной раннехеттской продукции.

Торговля с Критом вначале была прервана, хотя доставка обсидиана с Мелоса не прекращалась. Но в среднеминойском II мы встречаем на Эгине образцы привозной минойской полихромной керамики, а в Эвтресисе — ее имитацию.

Рис. 38. Посуда с матовой росписью из Энгины.

Среднеэлладская культура, характеризуемая минийской посудой и погребениями в каменных ящиках, встречается по всей Греции, включая Ионические острова, Левкаду, Фессалию и даже Халкидику. В 1914 г. Форс-дайк высказал предположение о троянском происхождении пришлых элементов. Действительно, некоторые новые формы металлических изделий — височные кольца с уплощенными концами и длинные узкие долота,— также как погребальные обряды, носят анатолийский характер. Минийская посуда на самом деле была распространена в Трое. Но она появляется там впервые в городе Vc, едва ли раньше, чем в Греции. Погребение покойников в пределах поселения является, в противоположность Западной Анатолии, отличительной чертой Центральной Анатолии и Ирана. Серая посуда, близкая по технике производства к минийской, несомненно, типична для Северного Ирана. Таким образом, мы, может быть, должны искать источник новых элементов восточнее Трои. С другой стороны, Перссон настаивает на «северном» характере боевых топоров и другого нового оружия. Он считает, что основоположниками среднеэлладской культуры были владельцы этих видов оружия, явившиеся из-за Балкан, анатолийские элементы — погребения в сосудах и расписная матовая керамика — были введены позднее. Однако боевые топоры были, несомненно, уже давно обычным оружием в Анатолии, как и к северу от

Балкан (стр. 69, 78). Многие ученые считают, что минийцы — это первые индоевропейцы, достигшие Греции. С точки зрения Перссона, начиная с Балкан, они разделились на два потока и одновременно ввели в Троаде и на Пелопоннесе минийскую керамику, лошадей и ионический диалект. Найденные черепа указывают на весьма смешанное население и принадлежат преимущественно долихоцефалам с некоторыми признаками более северных народностей.

Микенский период