100 величественных императриц, королев, княгинь

Очень разные в своих привычках и поведении — император казался слишком добродушным, императрица всегда выглядела высокомерной; он совсем не держался за тонкости придворного этикета, она настаивала на их соблюдении и придумывала новые, — супруги все же жили в согласии и любви. Хотя они по-разному смотрели и на многие вопросы государственной политики, их правление было весьма эффективным и послужило усилению империи. Юстиниан мечтал возродить государство в границах старой Римской империи, а потому его помыслы были устремлены на запад. Феодора же предлагала укрепить позиции Византии на востоке — вернуть Сирию и Египет, продвигаясь далее в Азию. Во имя государственного единства в церковной политике Юстиниан силой водворял единомыслие, искореняя ересь, тогда как Феодора усматривала в этом путь к конфликтам, которых можно было бы избежать, и оказывала еретикам поддержку. К примеру, когда константинопольский патриарх Анфим, заподозренный в ереси, был отлучен от церкви и приговорен к ссылке, он нашел убежище в самом дворце, в покоях Феодоры. Сначала все были удивлены его исчезновением, а затем о нем забыли, сочтя умершим. Позднее же, после смерти императрицы, патриарх нашелся в отдаленной части гинекея: он пробыл там двенадцать лет, а Юстиниан не имел об этом ни малейшего понятия.

Феодора вела, подчас без ведома императора, дипломатическую переписку, принимала иностранных послов, щедро одаривая их подарками. Зная об огромной власти императрицы, послы по прибытии в Константинополь являлись сначала к ней на поклон, а потом уже к Юстиниану. Феодора старалась положить конец религиозной распре, сгладить уступками политические разногласия. Именно ее поддержке монофизиты обязаны своим успехам в Аравии, Нубии и Абиссинии. До последнего дня она боролась за свои верования упорно, как государственный муж, страстно, как настоящая женщина, податливая или грубо непреклонная, смотря по обстоятельствам.

Ранним утром 29 июня 548 года императрица Феодора скончалась после долгой и упорной борьбы с раком в возрасте 48 лет. Юстиниан горько оплакивал эту великую для него потерю. При жизни он преклонялся перед женой, после смерти с благоговением хранил воспоминания. В память о Феодоре он окружил себя теми, кто был близок ей. Даже много лет спустя после смерти государыни император в торжественных случаях клялся именем Феодоры. Ее имя фигурирует рядом с именем Юстиниана в надписях, вырезанных на фасадах церквей и над воротами цитаделей. Ее изображение можно найти в мозаиках церкви Святого Виталия в Равенне, на императорских печатях рядом с Юстинианом. Имя Феодора носили многие города и провинции Византии, а также завоеванных Юстинианом территорий. Но самым грандиозным памятником ей останется собор Святой Софии, который после пожара в 532 году Юстиниан отстроил, сделав еще краше.

Феодора навеки останется одной из самых знаменитых женщин византийской истории. Желая удержать власть, достигнутую с таким трудом, она была деспотична и неумолима, особенно жестоко мстя тем, кто пытался встать между нею и императором. Во многом благодаря ей империя порфироносной четы достигла небывалого расцвета: кодекс законов Юстиниана до сих пор считается классическим образцом права, войны, которые велись выдвинутыми императором полководцами, были победными и умножали территорию и богатства Византии. Но на все эти свершения Юстиниана вдохновляла Феодора, а многое даже и делала сама, обладая выдающимся умом и твердой волей. Красавица пленила сердце и ум мужчины, сделавшись для него богиней и затмив навсегда все и всех вокруг. Но в этом случае любовное затмение послужило лишь на пользу: 21 год славного правления вдвоем — лучшее тому подтверждение.

Фредегонда — франкская королева

Фредегонда (ок. 545–597) — происходила из малозначительного франкского семейства. Попав ко двору в свиту королевы Авдоверы, первой жены короля франков Хильперика I, Фредегонда была сначала простой служанкой, а со временем стала любовницей короля.

Путем интриг она способствовала отстранению королевы. Летописцы считают, что именно Фредегонда подговорила королеву в отсутствие короля, когда не нашлось подходящей крестной матери для их новорожденной дочери, держать младенца у купели. Жена короля стала, таким образом, его кумой, а по правилам церкви женщине запрещался брачный союз с тем, крестной чьего ребенка она была. И хотя король постоянно нарушал своими действиями основные принципы христианства, он суеверно побоялся пойти против мелочного требования церковного обычая и заключил Авдоверу в монастырь, женившись вскоре повторно.

Фредегонда же, вызвав охлаждение короля к первой жене, на этом не остановилась и довела любовника до того, что тот приказал задушить свою вторую жену Галесвинту во время сна. Оплакав смерть супруги, Хильперик женился на Фредегонде.

Сестра Галесвинты, Брунгильда, вскоре спровоцировала военный конфликт между мужем, Сигибертом, и его братом Хильпериком, начав серию продолжавшихся полвека династических войн, которые получили название «войны Фредегонды и Брунгильды».

В 569 году при посредничестве третьего брата Сигиберта и Хильперика, короля Гунтрамна, было созвано общенародное судебное собрание, которое постановило, что в качестве пени за убийство виновный в нем Хильперик должен передать королеве Брунгильде, как сестре покойной Галесвинты, свадебный подарок — пять городов в Аквитании: Бордо, Лимож, Каор, Беарн и Бигор. Хильперик решил возместить свои потери, заняв города брата — Тур и Пуатье.

В ходе военных столкновений Сигиберт начал выигрывать. Но Фредегонда позаботилась о том, чтобы двое убийц, пройдя через австразийский лагерь, добились приема у Сигиберта и закололи его смазанными ядом кинжалами. После этого Брунгильда была захвачена в плен и содержалась в Руане.

Имеются сведения, что Фредегонда также инициировала многочисленные другие смерти. К примеру, сын Хильперика от Авдоверы, Меровиг, был умерщвлен по приказанию короля и Фредегонды, так как влюбился в Брунгильду и женился на ней. Сама Брунгильда вернулась в свое королевство. Погибла в монастыре и сосланная королева Авдовера.

В 580 году один за другим умерли (видимо, от эпидемии) два сына Фредегонды и наследником престола остался последний сын Хильперика от Авдоверы — Хлодвиг. Чтобы убрать и его, Фредегонда обвинила Хлодвига в причастности к колдовству, из-за которого умерли ее дети; колдуньей якобы была мать его наложницы. Женщину сожгли на костре (одно из первых известных сожжений «ведьм»), а принц был выслан и вскоре убит.

Незадолго после этого Фредегонда снова родила сына. Когда через три года он умер, в его смерти были заподозрены префект Муммол и несколько женщин, действовавших «под влиянием дьявола». Муммол был подвергнут пытке и сознался, что получил от колдуньи мазь и напитки с целью сохранить милость короля и королевы. За это преступление он был сослан в Бордо, женщины же признали свою вину, назвали себя колдуньями и были колесованы и сожжены.

Это был самый громкий колдовской процесс эпохи Меровингов. Кстати, смерть Хильперика также связывают с кознями Фредегонды, которая унаследовала трон и отстаивала права своего сына Хлотаря II, который занял престол в возрасте 4 месяцев. Для защиты престола она вызвала на помощь брата мужа — короля Гунтрамна. Последний прибыл в Париж, удостоверился в законнорожденности Хлотаря, признал его своим племянником и королем Нейстрии и взял мальчика под свою опеку.

После смерти Гунтрамна Фредегонда сосредоточила фактическую власть в своих руках. Она лично участвовала в сражениях, покоряя всех своими военными хитростями, которые помогали ей отражать нашествие австразийцев. В частности, она посылала убийц к королю Хильдеберту, сыну Брунгильды, — правда, безуспешно. Но средневековый анонимный хронист пересказывает интересную историю победы королевы франков Фредегонды над королем Хильдебертом. Якобы войско королевы зажгло фонари и среди ночи выступило против врага. Воины Фредегонды, шедшие впереди, несли в руках ветви деревьев. На шеях их коней были колокольчики (чтобы коней приняли за коровье стадо). Часовые Хильдеберта решили, что накануне многовато выпили, так как это место казалось им раньше равниной. Войско королевы незамеченным подошло к лагерю неприятеля и устроило там резню.

Фредегонда предприняла наступление на сыновей Хильдеберта II, но война закончилась с ее смертью, которая была мирной, в собственной постели.

Погребли Фредегонду рядом с супругом в парижской церкви Сен-Жермен-де-Пре, где до XVIII века можно было видеть ее могилу. Надгробный камень Фредегонды — один из древнейших средневековых погребальных памятников Франции.

Сегодня эта реликвия находится в базилике Сен-Дени и представляет мозаику, изображающую королеву в парадном одеянии, с покрывалом на голове в знак вдовства.

В 597 году Брунгильда, изгнанная австразийскими вельможами, искала убежища у своего младшего внука Теодориха II, получившего при разделе наследства Бургундию, и подтолкнула его к войне против его брата Теодеберта Австразийского; последний был разбит и умерщвлен вместе со своим сыном в 612 году. Теодорих затем объявил войну Хлотарю II, королю Нейстрии, сыну Хильперика, но вскоре умер.

Известно также, что в 613 году Брунгильда, которой было уже семьдесят лет, хотела снова управлять государством — по причине малолетства старшего из четырех сыновей Теодориха, но австразийцы, утомленные междоусобными войнами, провозгласили Хлотаря королем всей Франкской монархии, схватили Брунгильду и, обвинив ее в убийстве десяти членов королевского дома, после трехдневных истязаний на виду у всего войска привязали к хвосту дикой лошади, которая и волочила ее до тех пор, пока Брунгильда не умерла.

Чжансунь — императрица Китая

В литературе императриц и императорских наложниц Древнего Китая описывают преимущественно как коварных женщин, отчаянно борющихся за желанное место возле императора.

Императрица Чжансунь (601–636), жена императора Тай-цзуна династии Тан, совершенно не соответствовала этому стереотипу и никогда не пользовалась своим влиянием для управления императором.

Невзирая на то что ее высоко ценили за мудрость и проницательность, Чжансунь практически не вмешивалась в государственные дела. Когда ей как императрице все же требовалось участвовать в решении каких-либо государственных вопросов, она высказывала свое независимое мнение после всестороннего обдумывания.

По легенде, однажды Тай-цзун возвратился во дворец в ярости. Императрица Чжансунь отослала слуг, а сама стала терпеливо прислуживать Тай-цзуну. Когда император немного утихомирился, она осторожно расспросила его, что случилось. Тот ответил: «Моя любимая лошадь внезапно умерла без каких-либо признаков болезни. Это, должно быть, по вине конюха, и я хочу его казнить». В ответ Чжансунь сказала: «Ваше Императорское Величество, пожалуйста, не гневайтесь. Выслушайте мой рассказ.

Когда-то в древности жил правитель, который также хотел убить своего конюха за смерть лошади. Однако его премьер-министр рассудил так: “Конюх заслуживает одной смертной казни за то, что не смог обеспечить лошади государя долгую жизнь; второй казни — за то, что теперь народ узнает, что государь больше ценит лошадь, нежели жизнь человека; и третьей казни — за то, что из-за него правители соседних стран перестанут уважать вас”. Слова министра прояснили голову правителя, он признал свою ошибку и отпустил конюха. Ваше Величество много раз читали книги по истории и знакомы с этим рассказом. Как вы могли забыть о нем сегодня?»

Император Тай-цзун ответил: «Если бы не вы, я совершил бы ошибку и потом жалел об этом».

Когда императрица тяжело заболела, принцы предложили императору объявить амнистию и пожертвовать много средств храмам, надеясь на чудесное выздоровление Чжансунь. Однако та отвергла предложение: «Амнистия — это важное национальное событие, и объявлять ее только ради меня — значит подрывать судебную систему. Мы полагаем, что жизнь и смерть предопределены судьбой, в то время как благосостояние и слава даются небесами. Я не совершала никаких злодеяний в своей жизни, и поэтому пусть будет как будет».

За терпение и мудрость народ искренне любил императрицу Чжансунь, хотя прожила она совсем недолго.

У Цзэтянь — императрица Китая из династии Чжоу

У Хоу (в будущем императрица У Цзэтянь) родилась 17 февраля 624 года в семье зажиточного торговца древесиной, проживавшего в городе Вэньшуй (современная провинция Шэньси). Мать будущей императрицы состояла в дальнем родстве с недавно свергнутой династией Тан, и при новой власти отец стал одним из высоких сановников. Когда У было тринадцать лет, ее заметил пришедший к власти в 627 году император Тай-цзун и сделал ее своей наложницей. О ее жизни в гареме сохранилось мало сведений. Известно лишь то, что после смерти императора в 649 году ей, по обычаю того времени, обрили голову и отправили в буддийский монастырь Ганье.

Следует сказать, что еще при жизни Тай-цзуна у юной наложницы завязался роман с его сыном и наследником Гао-цзуном. И в монастыре У поддерживала с ним связь. В конце концов Гао-цзун забрал ее из обители в свой гарем, сделав своей фавориткой. Искусно плетя интриги, У за два или три года избавилась от всех своих соперниц, включая супругу императора, законную императрицу Ван-хуанхоу. В 655 году та была лишена своего титула, а бывшая фаворитка Гао-цзуна стала императрицей. Вскоре У родила Гао-цзуну четырех сыновей и дочь.

В связи со слабым здоровьем императора новая правительница постепенно стала все больше вмешиваться в государственные дела. Приближенные императора и высшая знать были крайне оскорблены тем, что ими правит простолюдинка. Кроме того, в те времена интимная связь сначала с отцом, а затем с сыном считалась кровосмешением. Таким образом, среди высокопоставленных сановников и поддерживающей их знати северо-западных районов страны стало нарастать недовольство, вылившееся в открытое противодействие императрице. Однако ее поддержали аристократические кланы востока и юго-востока Китая, и сопротивление оппозиции было сломлено. К 660 году все враги У Цзэтянь были удалены от двора, а соперницы казнены без суда и следствия. Затем она расправилась с дядей императора и его кланом и к 661 году практически полностью контролировала аппарат государственного управления. В 674 году эта твердая, волевая, умная и расчетливая женщина закрепила свое положение, назвавшись Небесной императрицей, на основании чего велела именовать себя вместе с мужем государями.

Император Гао-цзун с каждым годом сдавал свои позиции, и в течение последних 23 лет его жизни государством фактически управляла супруга. Благодаря ей сильно возросло влияние буддизма в стране. Она также лично отбирала военачальников, которые вели войны на Корейском полуострове. При малейшем неповиновении придворных и слуг императрица безжалостно расправлялась с ними, внушая всем благоговейный трепет перед своей персоной.

После смерти Гао-цзуна в 683 году власть фактически оставалась в руках У Цзэтянь, однако престолонаследника императора Чжун-цзуна это не устраивало. Он попробовал изменить ситуацию в свою пользу, но властная мать немедленно разжаловала его из императора в князя и сослала в провинцию. Престол же императрица передала другому сыну, Жуй-цзуну, который шесть лет был в ее руках лишь послушной марионеткой.

Действия У Цзэтянь, естественно, встретили сопротивление некоторых сановников и военных. В 684–688 годах она была вынуждена усмирять вспыхнувшие военные бунты (список казненных ею высокопоставленных лиц насчитывал более 20 имен), но ей удалось подавить недовольство и удержать власть в своих руках.

Жуй-цзун не предпринимал никаких попыток отстранить свою мать от власти, но со временем ей самой захотелось укрепить свои позиции. В 690 году она свергла Жуй-цзуна с престола и провозгласила себя императрицей, точнее, императором — основателем новой династии Чжоу. Это событие не имело прецедентов в истории Поднебесной. Есть сведения, что для смягчения недовольства придворных сановников фактом появления императора женского пола У Цзэтянь поначалу появлялась на официальных приемах с подвязанной бородой. Подобное уже встречалось в мировой политической практике: древнеегипетскую царицу Хатшепсут, объявившую себя фараоном, также изображали с бородой на обнаруженных археологами каменных барельефах.

Для поднятия своего авторитета императрица объявила себя Майтрейей — воплощением еще не рожденного Будды, а своих придворных дам — бодхисатвами, людьми, достигшими высшей (кроме самого Будды) степени просветления. В поддержку императрицы буддисты немедленно написали сочинение, доказывающее, что У — дочь Будды и наследница империи династии Тан. В знак благодарности императрица издала указ, повелевавший строить буддийские храмы во всех городах страны.

У Цзэтянь всячески покровительствовала буддизму и даосизму. Это было связано не только с ее опытом пребывания в буддийском монастыре. В широком слое буддийских и даоских монахов она искала идеологической и политической поддержки своей власти. Также это помогало ей при завоевательной политике в Центральной Азии, где буддизм был преобладающим вероисповеданием. При этом конфуцианство совсем не ущемлялось. Во время правления У Цзэтянь была усовершенствована система экзаменационных испытаний для продвижения сановников по служебной лестнице, которая требовала знания классических конфуцианских канонов.

Императрица вела активную внешнюю политику. Она совершила несколько походов в Корею, результатом которых в 668 году стало учреждение китайского военного наместничества на севере страны. Успешные для Китая боевые действия велись против Восточного и Западного тюркских каганатов. Китайские военные губернаторства также организовывались в отвоеванных районах Центральной Азии. У Цзэтянь воевала и с тибетцами, которые к началу 90-х годов VII века были потеснены китайскими войсками. Сухопутными и морскими путями она направляла посольства и религиозные миссии в Индию, закрепила свое господство во Вьетнаме. В целом империя Тан, переименованная в Чжоу, в годы правления У Цзэтянь продолжала находиться в расцвете своей политической и экономической мощи. Культурная жизнь страны также была на высоком уровне. У Цзэтянь ввела в китайский язык от 10 до 30 придуманных ее чиновником иероглифов. Большинство из них после ее правления были забыты, но некоторые сохранились как вариативные.

Хотя западные и северные границы империи постоянно подвергались набегам кочевников, императрицу в первую очередь беспокоил вопрос престолонаследия. Приближенные к трону ее родные племянники после провозглашения династии Чжоу видели себя наследниками империи. Тщательно обдумав и взвесив все «за» и «против», У Цзэтянь в 698 году вернула из ссылки своего сына Чжун-цзуна и указала на него как на будущего императора.

В последние годы жизни железная хватка императрицы стала ослабевать. Она сделала своими любовниками двух братьев из семейства Чжан, имевших весьма сомнительную репутацию. У Цзэтянь всецело полагалась на их преданность, несмотря на предупреждения придворных.

В 705 году, когда императрице исполнился восемьдесят один год, ее тайные враги во главе с канцлером (вторым лицом после императора в государстве) и главнокомандующим войсками устроили дворцовый переворот. Они захватили дворец, казнили братьев Чжан, а У Цзэтянь заставили отречься от престола и передать власть ее сыну Чжун-цзуну.

В том же году У Цзэтянь, первая и единственная женщина, единолично правившая Китаем, скончалась в загородном поместье. Ее похоронили рядом с прахом мужа и прежних императоров из династии Тан.

Средние века

Ирина Афинянка — византийская императрица

Ирина Афинянка (752–803) — первая женщина в истории Византии, правившая самодержавно (797–802).

Родилась Ирина около 752 года в Афинах и принадлежала к знатному роду, но рано осталась сиротой и была, казалось, обречена на спокойную жизнь мужней жены или монахини. Однако благодаря своей необыкновенной красоте девушка привлекла внимание императора Византии Константина V Копронима, который выбрал ее в жены своему сыну. Так Афинянка стала супругой наследника византийского престола — 17 декабря 769 года состоялась свадьба Ирины и будущего императора Льва IV Хазара. Императора Константина вскоре не стало, и Льву пришлось продолжить борьбу с иконопочитателями, начатую еще его дедом Львом III (717–741) и поддержанную отцом Константином (741–775), который законодательно закрепил иконоборчество решением Вселенского собора 754 года.

Спустя два года Ирина родила императору наследника Константина, который стал ее единственным ребенком. К сожалению, преданность вере взяла верх над осторожностью и верностью мужу: Ирина по-прежнему почитала иконы, а это было тогда запрещено Византийской православной церковью. Лев разорвал супружеские отношения с императрицей, когда в 780 году обнаружил в ее спальне две иконы. Василевс, правда, вскоре умер при таинственных обстоятельствах, и Ирина осталась регентом при своем малолетнем сыне Константине VI. Существует предание о том, что перед смертью император взял корону из храма Святой Софии для какой-то церемонии. Но почему-то драгоценные камни на древней короне оцарапали голову императора, кожа покрылась волдырями и долго не заживала, а потом Льву стало хуже, и он уже не поправился. Списали все на инфекцию, хотя весьма вероятно, что это было искусное отравление.

В VIII–IX веках почитание икон в Византии преследовалось как ересь. Иконоборцы считали, что образа нарушают библейский запрет на сотворение идолов. А почитатели икон видели в них путь к просветлению — по их мнению, иконы физически воплощали присутствие Бога, что сравнимо с тем, как Он выразил себя в Иисусе. В 754 году было принято церковное постановление, что изготовителей святых образов с помощью безжизненных красок ждет анафема. Однако верующие все же писали иконы и тайно хранили их у себя, как это делала и Ирина.

Также иконоборцы считали почитание икон отголоском язычества: мол, творение рук людских не может обладать Божественной сущностью. Основание для этого они находили в Библии: «Не сотвори себе кумира». Особенно воинственными были евреи, принявшие христианство. Сторонниками же иконопочитания в основном были греки, хранившие память о временах, когда их языческие боги, изображенные прославленными ваятелями и художниками, украшали собой многочисленные храмы.

Показательно, что после смерти иконоборческого патриарха Никиты в начале 780 года Ирина просила супруга назначить патриархом Павла, известного заступника иконопочитателей. Император тогда удовлетворил просьбу жены, но взял с новоназначенного письменную клятву, что он почитать иконы не будет.

Едва получив регентскую власть, императрица тут же попыталась реализовать свои амбициозные планы. Но не прошло и полутора месяцев со дня смерти Льва Хазара, как среди высших чиновников возник заговор, во главе которого стоял логофет (чиновник, ведавший налогообложением) Григорий. Заговорщики хотели возвести на трон сосланного кесаря Никифора, брата покойного императора, или кого-то из его братьев. Но тайное стало явным — планы Григория были раскрыты. В итоге его и помощников ослепили, а пятерых сыновей Копронима насильно рукоположили в священники. А чтобы их новый статус увидел народ, братьев заставили в праздник раздавать верующим причастие.

Императрица-регент правила вместе со своим фаворитом — евнухом Ставракием. Для укрепления своей власти Ирина поменяла военное руководство и окружила себя верными людьми. Но в 781 году сицилийский стратиг Елпидий объявил себя императором, восстав против власти Ирины. Через год оппозиционера призвали к порядку, но он бежал в Африку, к мусульманам. Враги не дремали и за пределами государства: арабы совершали набеги, но от них в 783 году удалось откупиться, а против болгар отправился сражаться евнух Ставракий. Два года он успешно воевал в Элладе, Фессалии и Фракии, основал город Иринополь (Верою), а затем с триумфом вернулся в Константинополь.

Вопреки надеждам Ирины патриарх Павел не изменил клятве, которую он давал императору Льву IV, и стал мешать иконопочитателям осуществлять задуманное — восстанавливать право молиться на образа. Тогда регентша назначила патриархом Тарасия, который по ее велению в 786 году созвал Вселенский собор для отмены иконоборчества. Когда же в Константинополь съехались епископы, партия иконоборцев, пользовавшаяся влиянием в армии, провела работу в столичных частях, и начинавшие служить еще при Константине Копрониме воины ворвались на заседание собора и разогнали святых отцов, угрожая им обнаженными мечами.

Императрица усвоила урок, данный ей иконоборцами и воинами, верными идеологии ее покойных мужа и свекра. Через год под предлогом экспедиции на Восток из Никеи перед проведением собора вывели войска, а их место заняли части западных фем (округов), издавна не признававшие иконоборчества. Семьи воинов, ушедших из города, стали заложниками, а сами отряды вместо похода на арабов были разоружены. Теперь ничто уже не могло помешать планам императрицы, и 24 сентября 787 года в Никее открылось первое заседание VII Вселенского собора. Вселенским он считался потому, что на нем кроме представителей византийского духовенства присутствовали легаты Папы Адриана I и два палестинских монаха. Собор восстановил иконопочитание, отменив акты 754 года. Папа требовал еще и возвращения земель на Сицилии и в Калабрии, но Ирина ответила отказом. (Знаменательно, что спустя восемь лет на синоде во Франкфурте западная церковь отказалась от признания решений VII Вселенского собора, объявив все совершившееся недоразумением, возникшим из-за якобы плохого качества перевода текстов постановлений с греческого на латынь. На самом деле это решение было принято под нажимом Карла Великого, который претендовал на главенство в решении вопросов веры на Западе. О борьбе иконоборцев и иконопочитателей Карл высказывался презрительно, называя соборы 754 и 787 годов нелепыми и позорными. Категоричность западного монарха объяснялась также и ухудшением ромейско-франкских отношений: еще в 787 году Ирина расторгла помолвку сына с дочерью Карла Ротрудой и помогла Адельхису, сыну последнего лангобардского короля, высадиться с войском в Италии. Франки разгромили оккупантов, взяв в плен тысячу человек и уничтожив еще четыре, и затаили злобу на подлых византийцев.)

Весной 790 года Ирина, отстранив сына от власти, объявила себя единоличной владычицей — «автократором ромеев». Она все же добилась поставленной цели — узаконила почитание икон, чем приобрела множество верных подданных, в чьих домах все эти годы, пусть и замаскированные, находились иконы. Одобрили иконопочитание и монахи, недобравшие дохода от паломничества верующих к святым образам, когда иконоборцы стояли у власти. Еще одним популистским указом императрица сократила налоги, чем тоже привлекла множество сторонников, но поток поступлений в государственную казну сократился более чем вдвое. Чтобы поправить финансовые дела государства, Ирина повелела отчеканить новые монеты с ее портретом. На них Ирина изображена со скипетром, есть надпись basileus («император»), однако по закону и скипетр, и высокое звание базилевса являлись атрибутами императорской власти ее сына. Характерно, что саму себя Ирина называла не василиссой, а василевсом (или базилевсом).

Но когда сын императрицы Константин достиг совершеннолетия, он при поддержке армии отстранил Ирину от власти в декабре 790 года. Трезво оценив свои шансы на победу в гражданской войне, императрица, «убоявшись буйства военного», прекратила борьбу. Воцарившись, Константин VI сослал ненавистных ему любимцев матери — евнухов Аэция и Ставракия, а ее, лишив титула августы, поселил в столице, но не тронул иконопочитателей.

Молодому правителю пришлось противостоять набегам хана Кардама, но его походы в Болгарию оказались безрезультатными. Поэтому Ирине было несложно скомпрометировать собственного сына и объявить его несостоятельным правителем. Так спустя семь лет Афинянка вновь стала царствовать. Первым делом она заключила сына в тюрьму и ослепила его. Став полновластной императрицей, Ирина по этому поводу устроила празднество с раздачей денег народу. Однако восстановленная ценой огромных усилий и преступлений власть оказалась Ирине не по плечу, а для ромейской державы ее воцарение стало и вовсе губительным. Для укрепления своего положения императрица пошла на широкие уступки церкви, разбазаривая казну, поступления в которую и так уже уменьшились из-за снижения налогового бремени. Двор же потонул в интригах царедворцев и соперничестве евнухов-фаворитов, Аэция и Ставракия. Но деятельность Ирины способствовала повышению авторитета монастырей: при них организовывались больницы, странноприимные дома, дома призрения для нищих. Монастырям также давались значительные льготы, что сделало Ирину, несмотря на ослепление сына, в глазах монахов-хронистов благочестивой императрицей.

Славяне Греции под предводительством князя велесичей Аксамира восстали и провозгласили василевсом ромеев ослепленного Никифора, сына Копронима. Но этот мятеж подавили, хотя и с большим трудом. Армия без присмотра правителя теряла боеспособность. К тому же 25 декабря 800 года в Риме произошло знаменательное событие: Папа Лев III увенчал Карла Великого императорской короной. Так возникла Западная империя франков. Византия не признала нового императора, но ничего поделать Ирина не могла. Со смертью в 801 году Ставракия вся власть сосредоточилась в руках Аэция. Неспособность Ирины управлять страной стала очевидной, поэтому в среде чиновников, войске и даже в простонародье росло недовольство правительницей.

В 802 году император Карл предложил Ирине заключить брачный союз, чтобы объединить Западную империю с Восточной. Аэций, намеревавшийся возвести на трон своего неоскопленного брата, со всей решительностью воспротивился предложению «варвара». Пока приспешники Ирины и Аэция изощрялись во взаимных интригах, наиболее решительный при дворе человек, логофет Никифор, нанес удар: осенью 802 года сверг императрицу и отправил ее в ссылку на остров Принкипо, а затем — на Лесбос, где она и скончалась 9 августа 803 года.

Ирину искренне оплакивали лишь обогащенные ею монахи, с негодованием писавшие: «…Жившие благочестиво и разумно удивлялись Божьему суду, как попустил он, чтобы свинопас лишил престола ту, которая подвизалась за православную веру». Впоследствии императрицу Ирину даже причислили к лику святых.

Сохранились барельефные портреты Ирины на диптихах из слоновой кости. Один из них можно увидеть в музее Барджелло во Флоренции.

Княгиня Ольга — правительница Киевской Руси

Княгиня Ольга, в крещении Елена (ок. 890–969), — правила Киевской Русью после гибели мужа, князя Игоря Рюриковича, с 945 до 962 года. Первая из русских правителей приняла христианство еще до крещения Руси, первая русская святая.

Точная дата рождения Ольги неизвестна, однако поздние летописи отмечают, что скончалась она в возрасте около 80 лет. Это позволяет приблизительно отнести год ее рождения к концу IX века.

Согласно «Повести временных лет», Ольга была родом из города Пскова. «Житие святой великой княгини Ольги» уточняет, что родилась она в деревне Выбуты Псковской земли. Имена родителей Ольги история не сохранила, но известно, что были они незнатными и пришлыми — варягами. Варяжское происхождение подтверждает и ее скандинавское имя — Хельга. Некоторые источники утверждают, что Ольга была дочерью Вещего Олега, который стал править Киевской Русью как опекун малолетнего Игоря, сына Рюрика. Выдвигалась версия и о болгарских корнях княгини Ольги: летописное название Плесков переводилось не как Псков, а как Плиска, столица болгар в то время. Названия городов и правда совпадают в древнеславянской транскрипции. Есть предания, в которых говорится о происхождении Ольги из летописного прикарпатского местечка Плеснеска. По другим сведениям, она была из знатного северного рода и являлась внучкой легендарного славянского князя Гостомысла. Встречается сообщение о том, что до замужества она носила имя Прекраса, а Ольгой была названа в честь киевского князя Олега, воспитавшего мужа Ольги Игоря и устроившего их брак.

О встрече Ольги и Игоря тоже рассказывает романтическая легенда. Однажды юному Игорю пришлось охотиться возле Пскова. Он оказался на берегу реки и никак не мог переправиться на другую сторону, потому что у него не было лодки. И вдруг князь увидел на реке лодку, которой управлял юноша. Игорь подозвал его. Оказавшись в лодке, князь вдруг осознал, что перевозчик вовсе не юноша, а прекрасная девушка в мужском костюме — Ольга. Когда же Игорь вернулся в Киев и пришло ему время жениться, князь вспомнил красоту псковской девушки и взял ее в жены.

После смерти князя Олега, приблизительно в 912 году, Игорь вступает на киевский престол. В 914 году, покорив уличей и усмирив племя древлян, он заставил их выплачивать дань больше, чем прежде. В 915 году Свенельд, воевода князя, двинулся на юг и после трехлетней осады взял город Пересечен, после чего получил древлянскую дань. В 920 году Игорь вновь воевал с печенегами, но результаты этой войны неизвестны. Слава доблестного князя Олега не давала покоя Игорю, и он совершил два похода на Византию. Первый поход на греков в 941 году окончился полной неудачей. Император Роман был предупрежден болгарами и встретил войско Игоря во всеоружии — он выслал свой флот навстречу судам русичей и сжег их. Спасаясь от разгрома, остатки дружины высадились на берег Малой Азии и стали грабить окрестные поселения, но византийцы выдворили их и оттуда. Игорь с уцелевшей дружиной бесславно вернулся в Киев. Но здесь его ждала радостная весть — у него появился долгожданный наследник: княгиня Ольга родила сына Святослава.

С возросшим энтузиазмом Игорь стал готовиться к новому походу на Царьград, который состоялся в 944 году. Он собрал словен, кривичей, тивирцев, росов, полян, нанял печенегов, взял у них заложников и пошел с ладьями и конницей на греков. Император Византии был опять предупрежден болгарами, но не стал воевать, а послал к Игорю царедворцев с мольбой: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани». Император Роман и князь Игорь заключили новый договор (945) между Византией и Русью, установив «мир вечный до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит».

Поиздержавшись в походе на греков, Игорь решил поправить дела, собрав дань с древлян. Легко сделав это, на пути домой он передумал и решил добыть еще немного. Дружине он сказал: «Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще». И с малой дружиной он вернулся в древлянскую землю. Жители Искоростеня выслали к нему делегатов, которые просили пощадить их город, но князь Игорь не послушал их. Древляне же рассудили так: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его…» Они перебили всех дружинников и захватили Игоря. Жадный князь был казнен — его привязали за ноги к стволам согнутых молодых деревьев и затем отпустили их: Игоря разорвало надвое.

Летописи подробно повествуют о мести Ольги за смерть любимого мужа. После убийства Игоря к его вдове, боясь мести, древляне прислали сватов — звать ее замуж за своего князя Мала. Княгиня сделала вид, что согласна, и сказала им: «Любезна мне речь ваша — мужа моего мне уже не вернуть. Но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими. Нынче же идите к своей ладье и ложитесь в нее, а утром я пошлю за вами, а вы отвечайте: “Не едем ни на конях, ни на возах, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье!” И вознесут вас в ладье».

А сама тем временем приказала выкопать глубокую и широкую яму на теремном дворе. На следующее утро слуги пришли за гостями: «Зовет вас Ольга для чести великой». Они же ответили: «Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье». И ответили киевляне: «Нам неволя; князь наш убит, а княгиня наша хочет за вашего князя», — и понесли их в ладье, и как несли, так и сбросили их вместе с ладьей в яму. Склонившись к яме, спросила их Ольга: «Хороша ли вам честь?» Они же ответили: «Горше Игоревой смерти». И велела Ольга засыпать их живыми.

Затем княгиня попросила прислать к ней новых послов из лучших мужей, что древляне с охотой исполнили. Посольство из знатных древлян сожгли в бане, пока те мылись, готовясь ко встрече с княгиней.

Третья месть была, пожалуй, самой жестокой. Княгиня с небольшой дружиной приехала в земли древлян, чтобы по обычаю справить тризну на могиле убитого мужа. Опоив древлян во время обряда, Ольга велела рубить их. Летопись сообщает о пяти тысячах перебитых древлян.

Четвертая месть Ольги, наверное, известна больше всего — ее описывает «Повесть временных лет»: в 946 году, безуспешно в течение нескольких недель осаждая столицу древлян, княгиня вдруг объявила о своей милости и потребовала «ничтожную» дань — по три голубя или воробья с каждого двора. Обрадованные древляне принесли птиц, а Ольга приказала привязать к лапкам птиц трут (высушенный гриб-трутовик), а затем поджечь его. «Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись — где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы ни горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы».

После сожжения Искоростеня и усмирения древлян Ольга стала править Киевской Русью как княгиня-регент — до совершеннолетия Святослава. Однако и после она оставалась у власти — сын ее большую часть времени отсутствовал в военных походах, приумножая славу Руси.

Известно о «хождениях» Ольги по княжеству, чтобы навести порядок на вверенной ей земле. На новгородских и псковских землях она организовала сеть погостов — центров торговли и обмена. Именно там происходил сбор податей для князя, а позже при погостах стали строить христианские храмы.

Постепенно ее неустанными трудами Русь росла и укреплялась. Строили города, окружая их каменными и дубовыми стенами. Для Ольги построили первые каменные здания: дворец в Киеве и загородный терем. Княгиня жила за надежными стенами Вышгорода, окруженная верной дружиной. Для облегчения торговли она занималась благоустройством дорог и городов в подвластных Киеву землях — новгородских, псковских, сиверских.

Точная дата и обстоятельства крещения Ольги доподлинно неизвестны — скорее всего, это 955 или 957 год. Знаковый обряд был совершен в Константинополе императором Константином VII Багрянородным (или императором Романом II) и патриархом Феофилактом (или Полиевктом). В крещении нарекли ее Еленой — как мать ее крестного отца Константина (или бабку Романа). Летописи передают легенду о том, как мудрая княгиня перехитрила императора. Константин, узнав ее разум и поразившись не утраченной еще красоте, захотел взять Ольгу в жены, но княгиня отвергла притязания, заметив, что не подобает христианам за язычников свататься. Тогда император с патриархом ее окрестили. Когда же Константин снова стал домогаться княгини, Ольга заметила, что она теперь приходится императору крестной дочерью, а значит, жениться на ней он не может. Тогда Константин богато одарил княгиню и отпустил домой.

«Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Прославлять тебя будут сыны русские до последнего рода!» — так будто бы сказал патриарх, крестивший Ольгу.

Ольга пробовала приобщить к христианству Святослава. Он гневался на мать, опасаясь потерять уважение дружины, и даже не думал прислушаться к уговорам матери. Но если кто-то хотел креститься, Святослав не запрещал, а только насмехался над ним.

В 968 году печенеги впервые совершили набег на Русскую землю. Вместе с детьми Святослава Ольга заперлась в Киеве. Вернувшись из Болгарии, Святослав снял осаду, разбив печенегов, но не желал оставаться надолго в Киеве, собираясь в новый поход. Ольга с трудом удержала его, сославшись на тяжелую болезнь.

Когда княгиня Ольга 11 июля 969 года умерла, «…плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на выбранном месте». Ольга завещала не совершать по ней обряда тризны, а похоронить ее в земле по-христиански. Ее духовник, согласно преданию, и похоронил блаженную Ольгу. Во времена княжения ее внука Владимира мощи Ольги, оставшиеся нетленными, были перенесены в Десятинную церковь. Во время нашествия монголов мощи были «сокрыты под спудом» церкви. В 1547 году Ольга была причислена к лику святых равной апостолам. Такой чести удостоились еще только пять женщин в христианской истории (Мария Магдалина, первомученица Фекла, мученица Апфия, царица Елена и просветительница Грузии Нина). День памяти святой Ольги (Елены) стал отмечаться 11 июля. Равноапостольная Ольга почитается как покровительница вдов и новообращенных христиан.

Рогнеда Рогволодовна — великая княгиня Киевская

Рогнеда Рогволодовна (ок. 960–1000) — княжна Полоцкая, дочь князя Полоцкого Рогволода, одна из жен великого князя Киевского Владимира Святославовича, мать князя Полоцкого Изяслава Владимировича — родоначальника династии Изяславичей Полоцких, великого князя Киевского Ярослава Владимировича и первого князя Волынского Всеволода Владимировича.

В последней трети X века Рогволод, отец Рогнеды, был одним из самых влиятельных князей Древней Руси, «держащу и владеющу и княжащу Полотьскую землю». Княжна Рогнеда родилась около 960 года. Считается, что их княжеский род был варяжского происхождения, но не все исследователи придерживаются такого мнения. Некоторые считают, что имя Рогволод — чисто славянское, двусложное, наподобие древнерусского имени Володимер. И означает оно «владелец рога», то есть мыса. Древний Полоцк располагался на крутой излучине старицы Полоты, недалеко от впадения ее в Западную Двину. Полоцк находился на важных торговых путях из Балтийского моря в Черное — реки тогда были своеобразными дорогами. Полоцкие князья собирали с торговцев пошлину и сами активно торговали мехами, воском, кожами, зерном, салом. Богатством они могли меряться с киевскими князьями, которым, кстати, было очень выгодно породниться с Рогволодом, чтобы взять под свой контроль путь «из варяг в греки».

Изначально Рогнеда была невестой Ярополка Святославовича, великого князя Киевского. Юный князь Новгородский Владимир, брат Ярополка по отцу, но сын ключницы Малуши, в пику брату, уже имевшему жену-гречанку, тоже прислал сватов, но был унижен отказом. Рогнеда назвала его «сыном рабыни» и сочла союз недостойным для ее рода. Владимир, возмужавший «за морем» после бегства из Новгорода от преследования Ярополка, с помощью своего дядьки, воеводы Добрыни, собрал варяжское войско и хотел идти на Киев. Вероятно, если бы речь шла просто о мести за личное оскорбление, события не развивались бы так стремительно и бесповоротно. Но в деле оказалась замешана политика: главное было — не допустить военного союза Ярополка и Рогволода. Как только был получен отказ Рогнеды, Владимир и взбешенный Добрыня пошли на полоцкие земли, собрав почти все силы Северной Руси. А Рогнеду в то время уже собирались везти в Киев, к Ярополку. Рогволод вышел навстречу Владимиру, но потерпел поражение и укрылся в Полоцке.

Владимир в 978 (или 980) году захватил Полоцк и изнасиловал Рогнеду в присутствии ее родителей, а затем убил ее отца и братьев. Княжну он увез с собой. В это же время, по преданию, она получила имя Горислава. Далее Владимир двинулся на Киев — там княжил его брат Ярополк, к тому времени уже избавившийся от одного из соперников — родного брата Олега. В результате похода Ярополк Святославович погиб, а Владимир занял место великого князя Киевского. Рогнеда принудительно стала его женой и вскоре родила сына Изяслава.

Пролив столько крови ради женитьбы на Рогнеде, Владимир скоро забыл о супруге и сыне, взяв в жены вдову брата — гречанку Юлию, которая родила ему сына Святополка, прозванного затем Окаянным. Одиноко жила Рогнеда в тереме на реке Лыбедь недалеко от Киева. С ней находился маленький сын Изяслав, единственная для нее родная душа и отрада. Однажды Владимир охотился рядом и заехал к жене и сыну. Когда князь после пира и утех уснул, Рогнеда попыталась убить его на супружеском ложе. Покушение не удалось — князь проснулся и увидел жену, занесшую над ним меч. За содеянное ей грозила казнь, но лишить ее жизни мог только князь лично. Владимир приказал Рогнеде надеть лучшее платье и взял меч. На крики прибежал Изяслав и стал на защиту матери: как утверждает летопись, ребенок тоже обнажил свой маленький меч. Владимир не стал казнить мать при сыне, а созвал совет для решения ее участи. Бояре постановили сохранить княгине жизнь, отослав из Киева вместе с сыном. Рогнеда вместе с Изяславом уезжают в город, находящийся в родной для княжны Полоцкой земле в верхнем течении реки Свислочь. Впоследствии этот город будет назван Изяславлем, а Изяслав Владимирович станет князем Полоцким, родоначальником полоцкой ветви Рюриковичей.

Владимир, приняв христианство в 989 году, обвенчался в Корсуне с сестрой византийского императора Анной и послал записку Рогнеде: «Теперь, крестившись, я должен иметь одну жену, с которой вступил в христианский брак; ты же выбери себе мужа из моих бояр, кого пожелаешь». Княгиня велела передать Владимиру такой ответ: «Я — природная княжна, ею была, ею и останусь… А если ты принял святое крещение, то и я могу быть невестой Христовой».

Княжич Изяслав вскоре стал править Полоцкой землей, а Рогнеда построила Спасский монастырь и постриглась в нем под именем монахини Анастасии. Память об этом сохранилась не только в названии речек Княгинька и Черница, но и в названии озера Рогнед, что расположено неподалеку от монастыря.

В Полоцкой земле княгиня Рогнеда стала одной из первых христианок. В монастыре она и умерла в 1000 году.

Кроме Изяслава у Рогнеды от Владимира родились еще Всеволод и Ярослав. Всеволод стал первым князем Волынским. Ярослав сначала был князем Ростовским, потом Новгородским, а затем стал князем Киевским, который известен нам как Ярослав Мудрый.

Зоя Порфирородная — самодержавная византийская императрица

Зоя Порфирородная (978–1050) — византийская императрица, супруга трех византийских императоров (Романа III Аргира, Михаила IV Пафлагона, Константина IX Мономаха), которые взошли на престол благодаря браку с ней.

Отец Зои Константин VIII, император Византии, с детства соправитель своего брата Василия II, пятьдесят лет прожил беззаботно. Находясь в тени своего волевого и умного брата, он не беспокоился ни о государственных делах, ни о семье. Император привык ни в чем себе не отказывать. Он обожал скачки на ипподроме, бои животных, цирковые представления и другие зрелища. Но больше всего питал слабость к игре — взяв кости в руки, он забывал обо всем на свете. Вот так он забыл и о своих дочерях.

Известно, что император Василий II очень хорошо относился к своей племяннице Зое. В 1001 или 1002 году она была избрана в жены императору Священной Римской империи Оттону III. Но брак не состоялся из-за смерти Оттона: невесте, не успевшей добраться к нему, пришлось вернуться в Константинополь. В 1027 году руки Зои для своего десятилетнего сына Генриха просил император Священной Римской империи Конрад II, но Константин VIII не дал на это согласия.

Вспомнил он о дочери лишь при смерти, когда почувствовал, что дни его сочтены. Почти семидесяти лет от роду он решил, что пора подумать о наследнике, однако у него были только три незамужние дочери: Евдокия, Зоя и Феодора. Причем в 1028 году они были уже отнюдь не молоды — Зое было уже пятьдесят лет. Благородный армянин Константин Далассин, которого Константин VIII прочил в зятья, находился очень далеко от столицы, и тогда император обратился к префекту города Роману Аргиру и попросил его жениться на Зое — именно ее он считал наиболее способной к управлению страной. Роман Аргир был знатного происхождения и еще крепкий мужчина, несмотря на полных шестьдесят лет. Но он был женат и любил свою супругу, а она его просто обожала.