100 величественных императриц, королев, княгинь

К этому времени уже более года Римскую империю возглавлял Аврелиан. Придя к власти весной 270 года, он уже успел навести порядок в самом Риме и справиться с варварами, доставлявшими своими вторжениями кучу хлопот. Пришел черед разобраться с дерзкими выходками Пальмирской державы и Галльской империи. Осенью 271 года Аврелиан планирует во что бы то ни стало вернуть Риму все его восточные провинции.

В начале 272 года в Египет направляется римская армия во главе с опытным полководцем Пробом, которому удается одержать победу над войсками пальмирцев, изгнав их из своей бывшей провинции. Зенобия также проигрывает битву под Антиохией и Эмессой и с остатком войск отступает в Пальмиру. Противник оказался сильнее, опытнее и хитрее.

Подойдя к Пальмире, Аврелиан написал Зенобии письмо, в котором предлагал царице сдаться, обещая сохранить жизнь ей и ее близким. Но полученный ответ был отрицательным.

Переписка ничем, кроме амбициозных высказываний каждого из правителей, не закончилась, и разгневанный и утомленный вереницей войн Аврелиан начинает осаду Пальмиры. Несмотря на храбрость бойцов и военный талант правительницы, город не смог выдержать затянувшейся осады. Зенобия пыталась бежать за помощью к персам, но была окружена конницей римского императора на берегу реки Евфрат и взята в плен. Пальмира была покорена.

Аврелиан сохранил жизнь Зенобии, но не пощадил членов совета, приговорив их к смертной казни. Среди казненных был лучший друг и помощник Зенобии Кассий Лонгин.

Во время первой осады Пальмиры Аврелиан не тронул город, сохранив его сказочную красоту и помпезность. Он расправился с красавицей Пальмирой лишь после своего вынужденного возвращения в нее, когда, едва достигнув Европы, узнал о восстании жителей этого города против назначенного им римского наместника. Мятежники расправились с римскими легионерами и захватили власть в свои руки. Аврелиан жестоко отомстил сторонникам Зенобии. Пальмира была беспощадно разграблена и разрушена.

Зенобию вместе с пленными пальмирцами вывезли в Рим для участия в триумфальном шествии.

В октябре 274 года ничто не могло помешать Риму устроить грандиозное зрелище в честь победителя Аврелиана. Улицы, вдоль которых двигалась процессия, были заполнены ликующими римлянами, ожидавшими интересного представления.

В самом начале шествия демонстрировались дикие животные, привезенные из Ливии, Палестины и других стран. Вели слонов, жирафов, львов, тигров, лосей. Следом за ними двигались повозки с сокровищами, доставленными из храма Бела, одного из самых красивых и величественных сооружений Пальмиры. Народ восторгался богатством завоеванной добычи. Драгоценные вещи и металлы, сосуды с золотыми и серебряными монетами наполняли повозки. Шествие продолжали несколько сотен гладиаторов из побежденных персов, готов, сарацинов, аланов, сарматов и других народов. Особой гордостью императора были знатные пленники, шедшие за гладиаторами. Среди них — влиятельные жители Пальмиры, свергнутый император Галлии Тетрик с сыном и пальмирская царица.

Колесница Аврелиана, запряженная четырьмя белыми лошадьми, разукрашенная золотом, серебром и драгоценными камнями, сверкала на солнце. Ею управлял сам император, одетый в роскошный костюм и позолоченную обувь. Шествие завершали воины-победители. Когорты римских легионов, принимавших участие в осаде Пальмиры и подавлении мятежа, гордо шли под восторженные крики народа.

Изюминкой парада, притягивающей взгляды всех зрителей, была пленница из Пальмиры, одетая в необыкновенно красивый, переливающийся драгоценными камнями наряд. Высокая статная женщина, закованная в золотые цепи, шла перед колесницей императора, завершая ряды знатных пальмирцев. Завистливые взгляды женщин и восторженные взгляды мужчин свидетельствовали о том, что в свои 34 года она была по-прежнему необычайно красива. Уверенной походкой, с гордо поднятой головой, она шагала по улицам Рима, не обращая никакого внимания на все, что происходило вокруг.

Римские сенаторы подшучивали над Аврелианом по поводу его победы над женщиной. В ответ на все насмешки император писал: «Право, те, кто упрекает меня, не находили бы для меня достаточных похвал, если бы знали, что это за женщина, как разумны ее замыслы, как непреклонна она в своих распоряжениях, как требовательна по отношению к воинам, как щедра, когда этого требует необходимость, как сурова, когда нужна строгость».

Так печально закончилось царствование Зенобии. Аврелиан поселил ее недалеко от Рима, в поместье Тиволи. О дальнейшей судьбе Зенобии точных сведений не осталось. Некоторые историки придерживаются версии, что, став римской пленницей, Зенобия прожила совсем мало, меньше года. Согласно другим утверждениям, она вскоре вышла замуж за римского сенатора и еще имела детей.

Правление Зенобии было недолгим, но за пять лет своего царствования она укрепила и украсила свой город. Пальмира навсегда осталась в истории городом-сказкой, символизирующим красоту, роскошь и помпезность, а Зенобия запомнилась как сильная, отважная правительница и очаровательная женщина.

Константина — византийская августа

Точная дата рождения Константины неизвестна. Историки сходятся во мнении, что, скорее всего, она появилась на свет в 318 либо 319 году. Отцом Константины был император Константин I Великий, матерью — Флавия Максима Фауста. Историки предполагают, что Константина являлась первенцем Константина и Фаусты.

В 335 году император Константин решил выдать свою дочь Константину замуж за своего племянника Ганнибалиана Младшего. Император высоко ценил Ганнибалиана, о чем свидетельствует доверенный ему в 335 году Понт. А спустя два года (в 337 году) Константин, очевидно за выдающиеся заслуги, даровал племяннику титул «царя царей». Надо сказать, что подобный титул был уникальным для Римской империи. Хотя, согласно многим историческим источникам, сам Ганнибалиан не имел никакой реальной власти на вверенном ему участке правления.

В том же 335 году на свадьбу своей дочери Константине император подарил титул августы, который являлся высшим для женщины.

После смерти императора Константина его племянник Ганнибалиан был убит. Что было с Константиной в это время, неизвестно. Ее имя перестало упоминаться в документах и хрониках. Однако так продолжалось недолго.

В 350-х годах в Римской империи началась волна очередных смут и заговоров. Узурпатор Магненций, чтобы помириться с братом Константины Констанцием II и таким образом укрепить свое положение, решил просить руки его сестры. Одновременно с тем расчетливый Магненций начал вести против Констанция II военные действия.

Констанций II решительно отверг такого незавидного жениха для сестры. В это время он находился на Востоке, а Константина — в Далмации. Чтобы противостоять Магненцию, храбрая женщина сделала так, что магистром армии провозгласили Ветраниона. Однако последний, учитывая свое повышение, стал вести активную политику и принимать решения без согласования с Константиной. По этой причине Ветранион вскоре был смещен с должности и вообще отстранен от воинской службы.

Примерно в это же время Константину опять выдали замуж. На этот раз ее супругом стал Констанций Галл, двоюродный брат Констанция II. Последний назначил Галла цезарем. Новоиспеченный правитель принялся за важные государственные дела, в первую очередь — защиту востока страны от персов. Сам же Констанций II продолжал воевать с Магненцием.

Историки сообщают, что новый муж Константины был гораздо моложе ее. Несмотря на это обстоятельство, супруги замечательно ладили между собой. В браке у них родилась дочь. Однако ни имени этой девочки, ни фактов из ее жизни история не сохранила.

Больше всего известно о последнем периоде жизни Константины. В частности, до нас дошла «История» Аммиана Марцеллина, где в деталях описывается конец правления Галла и его супруги. Примечательно, что сам автор крайне негативно относился к супружеской чете, потому, вероятно, освещал их жизнь со своей субъективной точки зрения. Марцеллин так описывал Константину:

«Его [Констанция Галла] свирепости содействовала в значительной степени супруга, чрезмерно гордившаяся тем, что она сестра императора. Раньше по воле своего отца, императора Константина, она была замужем за царем Ганнибалианом, сыном его брата. Мегера в человеческом облике, она постоянно поощряла бешенство Галла, будучи не менее жадной до человеческой крови, чем ее супруг. Приобретя с течением времени опытность в злодеяниях, супруги выведывали ложные, входившие в их расчеты, слухи через действовавших тайно коварных собирателей сплетен, которые имеют дурную привычку прибавлять легкомысленные измышления к тому, что им удалось узнать. На основании такого рода материала супруги стали возбуждать против ни в чем не повинных людей клеветнические обвинения в стремлении к верховной власти и в колдовстве».

Констанцию II удалось одержать победу над Магненцием. Затем он захотел низвергнуть своего цезаря Галла. Однако сделать это было непросто: Галл пользовался огромной популярностью среди простых солдат, расквартированных на Востоке. Аммиан так описывал план коварного Констанция II:

«Во избежание возможности подозрений, Констанций в очень ласковом письме, наполненном множеством любезностей далеко не искренних, убеждал свою сестру, жену Галла, приехать, наконец, к нему, так как, мол, он очень хочет с ней повидаться. Хотя она и колебалась, опасаясь нередких у него проявлений жестокости, тем не менее в надежде, что ей удастся смягчить своего брата, отправилась в путь. Доехав до Вифинии, она умерла на станции Кен Галликанский от внезапного приступа сильной лихорадки».

После смерти его супруги в 354 году Констанций вызвал Галла на запад. А когда цезарь приехал, то велел казнить его.

Саму же Константину торжественно похоронили в Риме, в богато украшенном мавзолее, неподалеку от Номентанской дороги. К слову сказать, этот мавзолей сохранился до наших дней. В средние века он стал церковью Санта-Констанца. Сама же Константина была причислена к лику святых под именем святой Констанцы.

Мавия — арабская царица-воительница

Мавия (правила в 375–425 гг.) происходила из танукидов — объединения слабо связанных между собой полукочевых арабских племен, которые за сто лет до рождения будущей правительницы мигрировали на север с Аравийского полуострова из-за усиливающегося влияния Сасанидов в Иране. Историки считают ее самой могущественной женщиной позднего древнеарабского мира после Зенобии. Бо́льшая часть информации о Мавии дошла до нас из ранних источников, таких как работы Руфина, основанные на ныне утерянных записях Геласия Кесарийского. Поздние авторы описывали ее как римскую христианку, хотя более вероятным является ее арабское происхождение. Возможно, изначально Мавия была язычницей.

Супругом Мавии был аль-Хавари, последний правитель конфедерации танукидов на юге Сирии во второй половине IV века. В 375 году он скончался, не оставив наследников, и Мавия подняла масштабное восстание против центрального римского правления. Его часто сравнивают с подобным бунтом Зенобии, произошедшим на столетие раньше.

Войска Мавии, которые она нередко возглавляла лично, вошли в Аравию и Палестину и достигли границ Египта, по пути одерживая победы над римлянами. Так как арабские воины в качестве своей базы использовали пустыню, римские силы остались без постоянной цели для нанесения ответных ударов. Прекрасно подготовленные партизанские отряды Мавии совершали множество нападений и пресекали все попытки римлян подавить восстание.

Мавия и ее армия доказали свое преимущество над римскими войсками и в открытом бою. У арабов уже имелся опыт сражения с римлянами, поэтому тактика последних была им хорошо знакома. В Палестине и Финикии воины Мавии с легкостью победили армию римского правителя, посланную им первой для подавления бунта. Горожане из этого региона всецело поддерживали намерения воительницы, и казалось, что весь римский Восток собрался отделиться под предводительством Мавии и подчиняющихся ей арабов.

Но римляне не сдавались. Для битвы с войсками Мавии была послана следующая армия. Мавия лично повела своих воинов в атаку и доказала, что она не только мудрый политический лидер, но и умелый тактик. Ее армия сочетала в бою римские техники и собственные традиционные методы — высокомобильная кавалерия Мавии использовала копья, наносившие смертельные удары. В очередной раз римляне потерпели поражение от женщины. Но в этом случае они не могли прибегнуть к помощи местных сил, как при восстании Зенобии, так как теперь они сражались против тех же танукидов, которые в прошлый раз поддержали их. У римского императора Валента не было другого выхода, кроме как просить о примирении, согласившись на условия, предложенные правительницей.

Историки считают, что восстание Мавии в перую очередь имело религиозные причины. После смерти ее мужа аль-Хавари римский император Валент, поборник арианства, проигнорировал просьбы арабов о назначении православного епископа и настоял на назначении арианского епископа. Тогда Мавия со своими людьми выдвинулась из Алеппо в пустыню, чтобы заключить союзы с тамошними арабами и получить поддержку большей части Аравии и Сирии для поднятия бунта против римского правления. Неизвестно, была ли Мавия христианкой на тот момент. Существуют предположения, что во время своих воинских подвигов она встретила монаха-аскета по имени Моисей, который произвел на нее такое сильное впечатление, что она приняла православную веру. Древний автор Созомен описывает его так: «Он был муж добродетельной жизни, известный божественными знамениями и чудесами». Все мнения сходятся на том, что назначение этого монаха епископом для ее народа было главным условием, выдвигаемым ею для заключения перемирия с Римом.

Итак, монах Моисей стал первым епископом арабов, имеющим арабские корни. На римском Востоке стала формироваться арабская церковь, в которую начали вступать танукиды Месопотамии. Мавия попыталась вернуть им статус союзников и привилегии, которыми те пользовались до правления Юлиана. В конце войны дочь правительницы, принцесса Шазидат, для скрепления союза держав стала женой командующего римской армией Виктора. Таким образом Мавия ненадолго принесла арабам мир.

Впоследствии римляне обратились к Мавии за поддержкой во время нападения на них готов. Выполняя условия мирного договора, царица послала свои войска во Фракию для помощи римской армии. Но на чужой территории ее силы оказались менее эффективны, и готы отбросили римлян к Константинополю. В этом сражении погиб император Валент, войска же Мавии вернулись на родину с большими потерями.

Новый римский император, Феодосий I, был благосклонен к готам и давал им высокие посты, ущемляя при этом права арабов. Последние, ранее демонстрировавшие свою лояльность, посчитали это предательством и в 383 году подняли против Рима очередное восстание. Этот бунт был немедленно подавлен, и танукидо-римский союз прекратил свое существование навсегда.

Доподлинно неизвестно, возглавляла ли Мавия второе восстание — об этом в источниках не упоминается. Известно лишь, что она умерла в 425 году в Анасарте (на востоке от Алеппо), в самом центре племенной территории танукидов.

Афинаида — византийская императрица

Византийская императрица Афинаида (ок. 401–460) известна в первую очередь тем, что была супругой византийского императора Феодосия II.

Родилась Афинаида в Афинах около 401 года в семье университетского преподавателя-философа Леонтия. 7 июня 421 года она вышла замуж за императора Феодосия. Но, чтобы вступить на византийский престол, рожденная в языческой вере, она должна была перейти в христианство. В день своего крещения Афинаида обменяла свое имя (данное ей в честь богини Афины) на христианское — Евдокия.

Многие задумывались над тем, как получилось, что провинциалка покорила всемогущего василевса? Но все было довольно банально: этот брак стал следствием большой любви, романтическую историю о которой нам пересказали византийские летописцы.

Император Феодосий был красивым молодым человеком, среднего роста, белокурым, с черными глазами, хорошо воспитанным, вежливым, кротким, при этом немного скучноватым и несколько педантичным. Он очень любил охоту, но не чувствовал ни малейшего влечения к войне и сражениям. Можно сказать, что Феодосий был домоседом, любившим проводить время у себя во дворце. Как сегодня сказали бы, он был императором добросовестным, но посредственным, возможно, хорошим для мирного времени и совершенно непригодным для смутного, в какое он и жил.

Когда Феодосий задумал жениться, он попросил свою старшую сестру Пульхерию, которая фактически воспитала его и управляла империей от его имени, помочь найти ему жену. Тогда он не думал о том, будет она знатного рода или нет, будет бедной или богатой. Феодосий лишь хотел, чтобы его будущая жена была очень красивой — такой, какой еще не видела Византия.

Пульхерия искала такую девушку по всему восточному миру, но не находила желанного совершенства. Помогал Пульхерии в этих поисках друг Феодосия Павлин. Желанную красавицу они нашли случайно.

Она была дочерью афинского преподавателя Леонтия, который, умирая, все свое богатство, по довольно странному капризу, завещал двум сыновьям, Валерию и Гезию, оставив дочери лишь сто золотых. Как утверждает историк Шарль Диль, такой поступок был вызван уверенностью отца Афинаиды в том, что его дочь от всех ее житейских забот спасет счастливая случайность (удача), какой не выпадало на долю ни одной другой женщины. И как ни умоляла Афинаида своих братьев отдать ей долю из отцовского наследства, ей таки пришлось покинуть родной дом и отправиться искать приюта у сестры матери, а та увезла ее в Константинополь, где жила другая ее тетка, сестра Леонтия. Обе тетки посоветовали молодой девушке искать поддержки против ее братьев при дворе, и августа Пульхерия дала ей аудиенцию.

В то время Афинаиде было всего двадцать лет. Она была достаточно высока и удивительно красива: с белокурыми вьющимися волосами, свежей нежной кожей, умным прекрасным взглядом и грациозной благородной поступью. А поскольку она еще и умела хорошо говорить, то свою просьбу изложила в совершенстве. Пульхерия пришла в восторг от девушки. Она немного расспросила ее о семье и прошлой жизни (говорят, уточнила даже, сохранила ли Афинаида девственность), а затем поспешила сообщить брату, какое чудное создание ей удалось найти.

Феодосий влюбился в Афинаиду уже по одному ее описанию. Через несколько недель после их первой встречи наставленная в христианской вере патриархом Аттиком и омытая от грехов язычества водою крещения Афинаида-Евдокия стала византийской императрицей.

Сегодня трудно сказать, соответствует ли действительности эта красивая история. Лишь в VI веке появились факты, которые еще более разукрасили этот любовный роман. С уверенностью можно утверждать только то, что новая царица родом из Афин была язычницей, очень красивой и прекрасно образованной. Этого оказалось достаточно, чтобы очаровать Феодосия, сильно желавшего как можно скорее упрочить будущность своей династии. С другой стороны, понятно, что честолюбивая Пульхерия, державшая в то время власть в своих руках и мечтавшая сохранить ее, охотно содействовала браку, в котором новобрачная являлась фактически всем обязанной ей. Пульхерия стала крестной матерью Афинаиды-Евдокии, затем ее приемной матерью, а поэтому могла рассчитывать, что в ближайшее время во дворце ничего не изменится.

Следует отметить, что, когда Афинаида-Евдокия стала женой Феодосия, императорский дворец в Византии выглядел довольно странно. Семь лет в нем полновластно управляла Пульхерия, хотя и достаточно молодая (двадцати двух лет от роду), но умная, энергичная и всецело преданная политике женщина. Оставшись после смерти Аркадия главой дома, она занималась воспитанием своего несовершеннолетнего брата и в 414 году, когда ей исполнилось пятнадцать лет, приняла титул августы, освящавший ее власть.

Желая посвятить жизнь управлению государством, а также опасаясь разделения своей власти, она в шестнадцать лет дала обет безбрачия и в память этого обещания пожертвовала храму Святой Софии золотой стол, украшенный драгоценными камнями. Будучи очень благочестивой, Пульхерия завела при дворе новые обычаи и превратила дворец фактически в настоящий монастырь. Под влиянием патриарха Аттика обе сестры Пульхерии, Аркадия и Марина, также дали, по ее примеру, обет безбрачия. Во дворце все пытались наследовать благочестивых царевен, а поэтому в императорском жилище с утра до ночи раздавалось монотонное псалмопение и чтение молитв.

Пренебрегая роскошью, сменами нарядов и развлечениями, царевны рукодельничали, пряли и вышивали для бедных, занимались благотворительностью, раздавали милостыню. Пульхерия строила церкви, поддерживала больницы и приюты. И в громадных покоях Священного дворца, некогда кишевших интригами, теперь отовсюду веяло благочестием, милостью, отречением от мира.

Именно в таком духе Пульхерия и воспитала своего брата Феодосия. Очень просвещенная сама (она знала греческий и латынь, а одно это уже было редким явлением в то время), она окружила его превосходными учителями и самыми лучшими товарищами. Царевич знал греческий и латинский языки, астрономию, математику, естественную историю и многие другие науки. Он писал красками и любил иллюстрировать прекрасными миниатюрами имевшиеся у него рукописи, а также много читал и составил себе обширную библиотеку. Вечерами он работал до поздней ночи при свете лампы, модель которой изобрел сам. Возможно, именно за это Феодосия и прозвали Каллиграфом.

Также Пульхерия ревностно заботилась о нравственном воспитании брата. Он был очень благочестив, охотно пел с сестрами гимны, постился два дня в неделю и любил вступать в споры с богословами. Пульхерия сама учила Феодосия тому, как император должен одеваться, как он должен принимать гостей, когда следует улыбаться, а когда быть строгим и важным — словом, всем тонкостям, которыми насыщен церемониал императора.

Как же себя чувствовала Афинаида, очутившись между такой властолюбивой золовкой, как Пульхерия, и своим благонравным мужем? В то время Афины все еще были большим университетским городом эллинского Востока, самым прекрасным музеем Древней Греции, последним убежищем языческой науки. Будучи дочерью преподавателя риторики, Афинаида получила отличное воспитание. Отец познакомил ее с шедеврами древней литературы, с Гомером и трагиками, с Лисием и Демосфеном. Согласно требованиям школы того времени, он научил ее блестяще импровизировать на заданные темы, слагать звучные стихи, изящно говорить.

С другой стороны, Афинаида была ознакомлена с философскими теориями новоплатоников, знала астрономию и геометрию. Пульхерии она понравилась прежде всего своим умением говорить и острым умом. Возможно, именно этим, а не только своей красотой она покорила и Феодосия.

Хотя благочестивые люди считали большим грехом общаться с грациями и музами, поэзия не была изгнана из императорского дворца. Афинаида-Евдокия любила стихи, охотно их слагала и в дворцовом обществе нашла людей, разделявших и поощрявших ее вкусы. Сразу же после свадьбы она решила сочинить героическую поэму про войну с Персией, которая недавно счастливо закончилась. Таким образом юная девушка хотела еще больше понравиться Феодосию и окончательно завоевать его любовь.

Авторитет Евдокии значительно возрос, когда в конце 422 года она родила Феодосию дочь Евдоксию, ставшую позже женой императора Валентиниана III.

2 января 423 года василевс преподнес жене новогодний подарок — титул августы, делавший ее официально равной Пульхерии. Это лишь усилило влияние молодой женщины на своего слабого мужа.

Историки утверждают, что именно советы Евдокии имели особое значение при основании Константинопольского университета, открытого в 425 году. В то время как для обучения латинскому языку и литературе было назначено тринадцать преподавателей, для греческого языка и эллинской литературы назначили пятнадцать; также была создана кафедра философии, и самые знаменитые люди того времени (среди них недавно принявшие христианство) были призваны занять должности в новом университете. В целом новое учреждение носило христианский характер и должно было, по замыслу его учредителей, конкурировать со слишком языческим Афинским университетом. Это свидетельствует о той эволюции, которая медленно происходила в душе императрицы Евдокии.

Живя при благочестивом дворе, она незаметно воспринимала влияние окружавшей ее набожной среды. Когда в 428 году Несторий, патриарх Константинопольский, начал распространять ересь и Кирилл, патриарх Александрийский, из зависти к сопернику дал возгореться страшному спору в восточной церкви, Евдокия стала на сторону своего мужа, чтобы поддержать патриарха столицы против его недругов и воспрепятствовать мятежному преемнику Афанасия, желавшему захватить для своей церкви первенство над всеми другими патриаршими престолами.

Этот эпизод освещает нам не только внутренние изменения в душе самой Евдокии, но и то, с какой силой увеличивалось ее влияние на политику мужа и возрастало несогласие между ней и Пульхерией.

В 423 году константинопольский двор принимал важных гостей. Сестра Гонория, тетка Феодосия II, знаменитая Галла Плацидия, принужденная покинуть Равеннский дворец, приехала к Феодосию со своей дочерью Гонорией и юным сыном Валентинианом просить в Византии приюта. Существовал проект брака между императорскими детьми — только что родившейся тогда Евдоксией и пятилетним Цезарем, ставшим в это самое время наследником Западной империи. Поэтому впоследствии Феодосий II прилагал все усилия, чтобы заставить признать в Италии власть своего будущего зятя под опекунством Галлы Плацидии.

Четырнадцать лет спустя проект был внедрен в жизнь. Афинаида-Евдокия всегда горячо желала этого союза, который должен был возвести ее дочь на славный трон Западноримской империи, и она дала обет: если желанный брак состоится, совершить, как некогда святая Елена, паломничество в Иерусалим, чтобы поблагодарить Бога за милость. Таким образом, в 438 году императрица собралась в дорогу и отправилась в Святой город. Сначала ее путь пролегал через Антиохию. В этом городе, еще полном традиций и памятников античной культуры, в душе Евдокии проснулись все языческие воспоминания юности. Когда она принимала чиновников и знатных горожан, ей, уроженке Афин, вдруг вспомнились уроки отца, и она произнесла блестящую речь в честь принявшего ее города. Напомнив о далеких временах, когда греческие колонии разносили эллинскую цивилизацию, она закончила свою импровизацию цитатой из Гомера: «Горжусь, что я вашего рода и что во мне ваша кровь».

Жители Антиохии приветствовали царицу восторженно, а муниципальный сенат поставил в ее честь золотую статую. На бронзовой плите была вырезана памятная надпись о посещении Евдокии.

С этой картиной в чисто античном духе пребывание императрицы в Иерусалиме представляет разительный контраст. Иерусалим был городом исключительно христианским, полным благочестивых воспоминаний о Спасителе, населенным монахами и инокинями, покрытым церквями и монастырями. Евдокия жила в Иерусалиме целый год. Она занималась благотворительностью, посещала святые места, присутствовала при освящении церквей, наделяя их щедрыми дарами. За это она получила драгоценные мощи, часть костей святого Стефана и цепи, которые некогда носил апостол Петр. Эти реликвии царица привезла в Константинополь и торжественно положила их на хранение в евктирий (маленькую церковь) Святого Лаврентия. Часть из них она взяла для любимой дочери, о которой все время думала в течение своего путешествия. Половина цепей святого Петра была отправлена в Рим молодой императрице Евдоксии, а для их хранения была выстроена церковь Святого Петра.

Когда в 439 году царица вернулась в столицу, она была на вершине своей славы: ее дочь стала женой императора, сама же она проехала по всему Востоку с царским великолепием. Возможно, именно это и поспособствовало тому, что Афинаида-Евдокия решила тогда, что теперь ей под силу вступить в еще более открытую войну со своей соперницей — августой Пульхерией. Во всяком случае, между 439 и 442 годами влияние Афинаиды-Евдокии на политику дворца становится еще более очевидным. Префектура претория Востока досталась ее любимцу Киру из Панополиса, ученому и поэту. Ободренная этим успехом, она осмелилась на большее.

Чтобы окончательно отстранить Пульхерию от дел, Евдокия решила объединиться с евнухом Хрисанфием, имевшим достаточно большую власть над слабовольным монархом. И казалось, что это ей удалось: сестра императора должна была покинуть двор и удалилась в свою частную резиденцию. Но, отрекаясь от власти, Пульхерия не отказывалась от борьбы. Ее православные друзья, встревоженные новым оборотом событий, дух которых казался им слишком свободолюбивым, должны были скоро заставить Евдокию дорого поплатиться за ее мимолетную победу.

История падения Афинаиды-Евдокии не менее романтична, чем история ее восшествия на престол. И опять ведущую роль в ней сыграли самые близкие люди. Противники Афинаиды очень умело использовали страстную преданность царице Павлина, друга Феодосия еще с детства. Именно эти крепкие дружеские отношения послужили поводом для ревности Феодосия и привели к трагической развязке его брака.

Шарль Диль пересказывает эту историю так: «Однажды император собрался в церковь. Павлин, ссылаясь на болезнь, извинился, что не может принять участия в торжественной процессии. По дороге один нищий подал императору фригийское яблоко необыкновенной величины. Феодосий купил его и, все еще сильно влюбленный в жену, велел отнести его ей. Евдокия в свою очередь послала его Павлину как дружеский подарок. Последний, не зная, от кого императрица получила яблоко, и думая, что такой подарок не может не понравиться царю, распорядился отправить его Феодосию.

Удивленный монарх возвратился во дворец и велел позвать императрицу. Он спросил ее, где же посланное ним яблоко. Евдокия ответила, что съела его. Тогда император достал яблоко из-под своего плаща и показал обманщице. Взбешенный и мучимый ревностью, император, как свидетельствуют летописцы, тотчас же расстался с женой».

Павлин был удален от двора и сослан в Кесарию Каппадокийскую, где вскоре был умерщвлен по приказанию царя.

Евдокия увидела, как вслед за Павлином попал в опалу и еще один ее друг, префект Кир. Тогда, чувствуя, что она полностью отстранена от дел, Афинаида-Евдокия попросила у Феодосия позволения уехать в Иерусалим. Император охотно на это согласился, поскольку уже ничего не чувствовал к жене, кроме злобы. Так около 442 года Евдокия опять поселилась в Святом городе.

Первое время она жила в Иерусалиме как императрица, окруженная свитой, где выделялись священник Север и диакон Иоанн, которых она привезла с собой из Константинополя. Правитель Иерусалима Сатурнин донес об этом Феодосию, и тот, все еще подозревая Евдокию в супружеской измене, «дал повеление отрубить им головы». Евдокия отомстила доносчику за эту обиду: Сатурнин пал от рук убийц, возможно, подкупленных или просто направляемых опальной императрицей.

После этого в жизни Евдокии начался новый период: Феодосий отозвал из Иерусалима всех составляющих ее свиту императорских чиновников и таким образом лишил ее преимуществ императорского звания. Она начала жить как частное лицо, но благодаря оставшимся у нее богатствам прославилась как щедрая благотворительница и устроительница церквей, монастырей и больниц. Рядом с базиликой Гроба Господня ею был построен великолепный дворец для иерусалимских епископов, она восстановила разрушенные более столетия назад стены Иерусалима, считая, что именно к ней относятся строки 50-го псалма: «Ублажи, Господи, благоволением (по гречески — Евдокия) Твоим Сион, и пусть воздвигнутся стены Иерусалимские». Бурная строительная деятельность Евдокии была схожа с деятельностью императрицы Елены, в результате чего в легендах произошло их отождествление. Так, коптское предание об обретении Животворящего Креста приписывает его находку Евдокии.

Христианство стало государственной религией Римской империи только около века назад. В V веке оно еще только формировало свою идеологию, периодически разделяясь на разные течения в попытках трактовать сущность Бога. Общепризнанные теологические взгляды, часто при поддержке власти, канонизировались на соборах, а отклоняющиеся от господствующей линии объявлялись ересями. Хотя ереси преследовались (но без истребления десятков тысяч отступников, как в более поздние века), в целом императорская власть терпимо относилась к инакомыслию, и особенно авторы этой эпохи хвалили за это императора Феодосия II.

Евдокия окружила себя в Иерусалиме аскетами и монахами, начала интересоваться вопросами христианского богословия, симпатизировать монофизитам и их лидеру Диоскору Александрийскому, одержавшему на Эфесском «разбойничьем» соборе в 449 году победу над православной партией. В 451 году учение монофизитов было осуждено Халкидонским собором, но Евдокия все равно оставалась ему верна. Согласно Хронографии Феофана, «монах Феодосий, муж погибельный, тотчас после Халкидонского собора отправился в Иерусалим и, узнавши, что царица Евдокия расположена к Диоскору, низложенному собором, начал громко кричать против собора, обвиняя его в ниспровержении православной веры, чем привлек на свою сторону царицу и монахов». То, что Евдокия так легко приняла проповедь Феодосия против Халкидонского собора, исследователи объясняют тем, что она считала этот собор собором Пульхерии и поэтому была против него. В результате к моменту возвращения иерусалимского патриарха Ювеналия (на Эфесском соборе он поддержал Диоскора, а на Халкидонском отрекся от монофизитов, был оправдан и возвращен на иерусалимскую кафедру) в городе был подготовлен бунт.

Не теряя времени, Евдокия наняла войско, вооружила монахов, поставила стражу на возведенные ею Иерусалимские стены, и, когда Ювеналий, гордясь достигнутым званием патриарха, вступил в Иерусалим, его окружила толпа, настойчиво требовавшая, чтобы он проклял собор и отказался от своей подписи. Патриарх не согласился, и тогда мятежная толпа рассеялась по городу, отворила двери тюрьмы, попутно избивая приверженцев Ювеналия, и наконец ринулась в базилику гробницы Господней, где провозгласила Феодосия Иерусалимским патриархом.

Феодосий стал рукополагать новых епископов, пользуясь поддержкой палестинского монашества. Византийский император Маркиан направил в Палестину войска, которые 16 января 452 года взяли в осаду церковь Гефсимании, куда на праздник собрались отступники. В 453 году после 20 месяцев отсутствия патриарх Ювеналий вернулся на свою кафедру. Феодосий бежал в Синайский монастырь, а Евдокия, невзирая на увещевания дочери Евдоксии, зятя Валентиниана и Папы Римского Льва Великого, оставалась сторонницей монофизитов.

История возвращения Евдокии незадолго до смерти в лоно православия весьма подробно описана у историков, а также в агиографической литературе, так как ее раскаяние было важно для факта ее канонизации. Евдокия раскаялась в своей поддержке учения монофизитов после жизненных неприятностей, которые она посчитала Божьей карой: ее зять, римский император Валентиниан, был убит заговорщиками, а ее дочь насильно взял в жены организатор заговора. Вандалы в 455 году разграбили Рим и увели дочь и внучек Евдокии в плен.

Евдокия отправила посланника в Антиохию к Симеону Столпнику спросить, чем ей умилостивить этот «небесный гнев». Симеон ответил: «Я же весьма удивляюсь тому, что, имея источник вблизи, пренебрегаешь им, и тщилась почерпнуть той же воды издалека: ты имеешь там богоносного Евфимия, следуй его учению — и спасешься». Евдокия обратилась к проживавшему в Палестинской пустыне Евфимию Великому, известному подвижнику своего времени. Он «утешил Евдокию, убедил ее в ее заблуждениях и возвратил к православию». По примеру Евдокии многие из палестинских сторонников монофизитов примирились с патриархом Ювеналием.

Феодосий умер в 450 году, а через пять лет не стало и Пульхерии. Но в положении Афинаиды-Евдокии, лишенной трона, не изменилось ничего. На Востоке династию Феодосия Великого на византийском престоле сменила новая династия.

Евдокия умерла около 460 года и была погребена в базилике Святого Стефана, сооруженной ею в Иерусалиме.

Феодора — византийская императрица

История этой женщины, шагнувшей с подмостков или чуть ли не с панели на императорский престол, вот уже 15 веков никого не оставляет равнодушным. Современники рассказывали о ней самые необыкновенные истории, которые позже украсились еще новыми романтическими подробностями. Скорее всего, именно благодаря легендам о ее приключениях Феодора единственная из всех византийских императриц известна широкой публике.

Откуда она была родом, доподлинно неизвестно. Некоторые летописцы считали ее родиной остров Кипр, знойный и страстный край Афродиты, другие называли ее уроженкой загадочной Сирии. Но в любом случае еще совсем ребенком родные привезли ее в Византию. Именно там Феодора и выросла — в шумной и развращенной столице империи. Кто были ее родители, неизвестно. Но из почтения к императорскому дому, в который она позднее вошла, сложилась легенда о том, что отец ее был уважаемым сенатором. Скорее же всего она более скромного происхождения. Отцом ее называют бедного человека по имени Акакий, который дрессировал медведей в цирке, а мать ее известна как особа, свободная от нравственных принципов, как это часто встречается в закулисном мире театра и цирка. Супруги растили трех дочерей. Средняя, будущая императрица, родилась около 500 года.

Феодора с детства привыкла очаровывать публику — сначала как актриса, а затем как монархиня. После смерти Акакия вдова объявила конкурс на место мужа — претендент должен был занять должность покойного, чтобы обеспечивать ее и дочерей. Причем конкурс проходил публично: женщина появилась на арене цирка со своими тремя девочками, убранными цветами и простиравшими с мольбой свои ручонки к народу. Часть публики освистала просительниц, но нашлись те, кто поддержал их.

С малолетства Феодора сопровождала старшую сестру, исполняя при начинающей актрисе роль маленькой прислужницы. Вскоре она тоже появилась на сцене, но ей не хотелось быть флейтисткой, певицей или танцовщицей. Она предпочитала участвовать в живых картинах, где могла выставлять без всякого прикрытия свою телесную красоту и проявлять свойственные ей веселость и комизм. Феодора и правда была хороша: небольшого роста, но на редкость грациозная, с прелестным лицом, матовая белая кожа которого еще больше оттенялась огромными черными глазами, полными жизни и блеска. Она была смышлена, умна, забавна, в совершенстве овладела искусством нравиться другим и забавлять их, но ее острый язычок мог быть и абсолютно беспощадным. Предприимчивая, смелая, дерзкая, она не ждала, пока почести посыпятся на нее, а сама добивалась их благодаря отваге и жизнерадостному напору. В городе она скоро прославилась безумной роскошью своих ужинов, смелостью речей и множеством любовников. Честные люди, встречаясь с ней на улице, сторонились, и один факт встречи с ней принимался за дурное предзнаменование. Ей не было тогда и двадцати лет.

После такого бурного начала жизни Феодора на некоторое время вдруг исчезла. Говорили, что она последовала за своим любовником в Африку, но роман длился недолго, и несчастная вскоре оказалась без средств к существованию в Александрии Египетской, научном и культурном центре тогдашнего мира. Там она, к счастью, попала под влияние среды — предместья Александрии изобиловали монастырями, а в Ливийской пустыне скрывалось столько отшельников, что она заслужила титул «пустыни святых».

Вероятно, именно тогда в Феодоре что-то кардинально изменилось. По слухам, в то время она родила своего единственного ребенка — мальчика или девочку. Во всяком случае, потом, когда Феодора воцарилась на троне, ее внучка занимала вполне достойное положение во дворце.

Когда Феодора вернулась в Константинополь, то начала вести уединенную и вполне нравственную жизнь. Поселившись в скромном домике, она занималась рукоделием и пряла шерсть, зарабатывая этим себе на жизнь. В это время ее встретил Юстиниан и безумно влюбился.

Феодора буквально околдовала Юстиниана. Неизвестно, как ей удалось пленить и прочно привязать к себе этого уже немолодого — ему было около сорока лет — государственного деятеля, который всю жизнь опасался скомпрометировать себя. Говорили о магии и любовных напитках, но, вероятнее всего, дело было в живом уме, непринужденной грации, остроумии и сильной воле. Все вместе это должно было очень сильно подействовать на нерешительного мужчину. Влюбленный без памяти, он исполнял все требования Феодоры. Она любила деньги — он снабжал ее драгоценностями, она жаждала почестей и уважения — он выхлопотал для нее у императора, своего дяди Юстина, высокое достоинство патрицианки. Скоро он захотел жениться на ней во что бы то ни стало. Добрый император Юстин легко согласился на просьбу любимого племянника — он ведь и сам был родом из иллирийских крестьян и в молодости пришел в столицу наниматься в солдаты. Тогда все его достояние составляли козий тулуп и запас сухарей. Рассказывают, что Юстин был первым императором, так и не выучившимся грамоте. Для подписания государственных документов ему изготовили деревянную дощечку с прорезями букв. Племянник же его Юстиниан, будучи еще молодым человеком, стал заправлять всеми государственными делами. Злые языки сравнивали престарелого Юстина с вьючным ослом, который идет туда, куда ведут. Жена его также была из простых, но, стремясь соответствовать нежданно обретенному статусу, сменила имя Луппициана на Евфимия и всемерно демонстрировала «аристократизм», возмущаясь, что женщина, подобная Феодоре, может ей наследовать. К счастью, Евфимия умерла как раз вовремя, в 523 году. И Юстин тут же отменил закон, который не позволял высшим сановникам жениться на женщинах рабского состояния, служанках, актрисах или куртизанках.

И в 525 году в соборе Святой Софии состоялось бракосочетание Юстиниана и Феодоры, а два года спустя в том же соборе патриарх Константинопольский торжественно возложил на голову Юстиниана императорскую корону. Он стал соправителем своего немощного дяди, а Феодора, соответственно, — императрицей.

И теперь перед нами предстает совсем другая Феодора — великая императрица одного из крупнейших государств мира, занимавшая рядом с Юстинианом блестящее положение, но вместе с тем существо деспотичное и высокомерное, вспыльчивое и страстное, никогда и никого не прощавшее. Редко когда человек незнатного происхождения, пробившийся в аристократическое общество, так быстро осваивался со своим новым положением и возможностями, которые открывались благодаря обладанию высшей властью.

Истинная женщина, Феодора очень хорошо понимала, что красота — самая верная гарантия ее могущества. Поэтому так много времени и внимания она уделяла именно своей внешности: обязательно долго спала, иногда ложась даже днем, принимала ванны с целебными снадобьями и благоуханными маслами, служанки ухаживали за ее телом и волосами, делая массаж, обертывания и маски.

Вышедшая из самых низов, Феодора хорошо знала цену деньгам. И обретенные огромные богатства стали одним из важнейших условий ее могущества — просто она знала, как лучше ими распорядиться. Императрица одаривала церковь и благотворительные учреждения, делала пожертвования на строительство. Заботясь о росте собственных богатств, она не забывала и о своих родственниках. Выдавая удачно замуж сестер и племянниц, она не только обеспечивала их будущее, но и достигала своих определенных целей. Так, она устроила брак своей племянницы Софии с племянником Юстиниана, предполагаемым наследником престола.

Заботилась Феодора и о несчастных, которых довела до нравственного падения крайняя нужда, а не порочные наклонности. Она основала для раскаявшихся грешниц монастырь на берегу Босфора, в старинном императорском дворце.

Феодора с ее твердостью и честолюбием оказалась на своем месте. Она с гордостью писала персидскому шаху Хосрову: «Император никогда ничего не решает, не посоветовавшись со мною». И она имела на это право, ведь однажды уже оказалась смелее и тверже императора. Почти неделю, с 11 по 17 января 532 года, город оглашался громкими криками восставших, которые требовали отмены непосильных налогов, прекращения притеснений еретиков и язычников, которых преследовал Юстиниан. Столица пылала — восставшие добрались до налоговых списков и сожгли их, учиняя повсюду погромы и бесчинства… Солдаты выжидали исхода противостояния, рассчитывая присоединиться к победителю. Император Юстиниан мог положиться только на два отряда. Но попытка выйти из дворца окончилась поражением. Командиры отрядов и сторонники императора советовали бежать. И тогда к Юстиниану обратилась Феодора: «Если ты, государь, желаешь спастись бегством, то это нетрудно сделать. Море рядом и корабли наготове. Ты можешь спасти свою жизнь. Смотри только, как бы тебе потом не пришлось пожалеть о таком спасении. Тому, кто однажды царствовал, стать беглецом — хуже смерти. Я не хочу дожить до того дня, когда меня перестанут называть императрицей. Мне более по душе изречение: “Царское одеяние — лучший саван!”» Слова Феодоры и ее твердость переломили настроение императора и его придворных. К вечеру того же дня 35 тысяч трупов врагов устилали улицы 400-тысячного Константинополя…