Стальная корона

Февраль (сечень), 990 год. Дорога на Йомсборг

– Зачем? Ну вот скажи мне, Мрачный, ЗАЧЕМ тебе понадобилось соглашаться на такое? – праведно возмущался Магнус, имея на то не только полное право, но и чувствуя за спиной не совсем даже и молчаливую поддержку большей части той сотни хирдманов, которая оставалась поблизости, а не была отведена на размещение в пределах «внешнего» Йомсборга. – Ты же мог отказаться! А переговоры… Побеседовали бы с Эрлендом за пределами внутренней крепости, ничего бы не случилось страшного. Теперь же…

– Теперь наш князь еще раз поставил Сигвальди в очень неуютное положение, – заворковала старшая и более склонная к долгим беседам сестричка, Софья. – Хотел не то посмеяться, не то показать свою значимость и княжескую чуждость йомсвикингам…

– Но не вредить!

– Хотя так могло показаться.

– Но не было в задумках у ярла Сигвальди, – позволила себе тень улыбки Елена. – Он хотел другого, а получилось… не совсем для него ожидаемо.

– Князь согласился.

И теперь будет поединок.

– Плохо для ярла при любом его исходе.

Вынос мозга… хотя и в легкой его вариации. Ну да что взять с этих двух конкретных жриц Лады? Таков их образ бытия, а менять его они ни в коем случае не намерены. Да и привык я уже к подобным ситуациям. К тому же хоть немного, да отвлекали от более мрачных мыслей по поводу предстоящего поединка. Хоть он и на тупых клинках, а все равно сомнительное удовольствие.

Хорошо еще приготовиться к нему можно было не на свежем морозном воздухе, а в одном из домов близ внутренней стены. И на том, как говорится, благодарствуем. Вдвойне же неплохо то, что Змейка меня в таких вот поездках не сопровождает. Выносом мозга от нее я бы не отделался, гарантия! И так по возвращении буду иметь сомнительное удовольствие выслушивать ее очень эмоциональные высказывания по поводу своей странной особенности не просто оказываться в гуще событий, но еще и радостно туда стремиться, невзирая на опасности. Самое же забавное в том, что в гробу я эти риски видел, в белых тапочках! Более того, хотел бы их по возможности избегать. Ан нет, самая безумная круговерть словно магнитом ко мне притягивается. Отчего, почему? Право слово, не ведаю, никакого разумного объяснения не находится. Что же до не совсем разумного…

Причины моего сюда попадания, вот и версия. Если у неведомой силы хватило возможностей перенести мое сознание сквозь толщу времен, то почему бы еще и не сделать меня этаким «катализатором», провоцирующим повышенное внимание? Так себе теория, понимаю, но что только в голову порой не приходит.

Пока же следует приготовиться к поединку и как следует настроиться на оный. Что до настроя, то он вроде бы неплох, а вот приготовления делятся на две части: касающиеся собственной амуниции и относящиеся к знаниям о противнике. Вот вторым сейчас и заняты мои люди, а Магнус все это контролирует. Вот-вот появится, уверен.

Амуниция, то есть броня и вооружение, тут ведь еще и от противника многое зависит. Хотя броню я уже выбрал, и отнюдь не тяжелую. Стоять, изображая малоподвижную бронированную гору – не мой стиль боя, совсем не мой. Но и совсем уж легкую кольчужку использовать тоже может быть весьма… череповато. Так что выбор пал хоть и на кольчугу, но усиленную пластинами брони. Про наручи, поножи и прочие налядвенники и говорить нечего – вот они цельнокованые, как и наплечники. Шлем… Само собой, что закрытый, с узкими прорезями для глаз. Открытые вариации шлемов уже успели сойти на нет, удалось вдолбить в головы предпочитающим их воинам. Что лицо и для меткого стрелка хорошую мишень представляет, да и во время рубки тоже вводит во искушение умелого противника. И кольчужная сетка, которую некоторые все ж использовали, тут слабый помощник.

Оружие… Вот насчет него надо ждать. Одно дело, если этот самый Рагнар медлительный, тогда можно два легких клинка использовать. Если же быстрый, то мне танцы с мечами устраивать не совсем в тему будет. Все же нога, поврежденная во время покушения еще во время разгара борьбы за престол Киевский, так до конца и не восстановилась. Ну то есть как… По жизни проблем не доставляет, разве что на перемену погоды сильно ноет. Зато во время боя может и учудить, особенно если быстро и много двигаться.

О, а вот и Магнус вернулся. Лицо не то чтобы радостно, но и опечаленным его не назовешь. И это не маска для чужаков, здесь и сейчас вокруг только свои, а в этом случае он из себя невесть что строить не будет. Так что…

– Ну и что скажешь? – с ходу спрашиваю его, едва только захлопнулась дверь. – Чем именно Снежный может быть опасен и кто это вообще такой? – Один из вернейших для Сигвальди йомсвикингов. Если будет стоять выбор между ним и братством, непременно выберет первого, – без тени сомнений ответил побратим. – Несамостоятелен, будет делать только то, что ему прикажут. А уж что ему приказал наш давний знакомец, только Один ведает.

– Верный и тупой. Это пояснений не требует. Но что с ним в бою?

– Для начала – это берсерк.

– Почти все они такие…

Не дав мне продолжить мысль об особенностях местных воинов, Магнус отрезал:

– Есть разные берсерки. Одним нужно пить настои перед тем, как соединиться с живущим внутри духом зверя. Зато и научиться управлять собой даже в измененном сознании легко получается. Недолго учиться приходится, да и скрытых под водой камней нет. Другие обходятся без снадобий, но все равно приноравливаются держать зверя на крепкой цепи. А есть и третьи, – жрец Локи презрительно поморщился, явно не одобряя тех самых «третьих», о сути которых я уже догадывался. – Зверь всегда рядом с ними. Вытяни руку, еле слышно позови, так он и придет. Не как гость, а как хозяин. Таких порой приходится во время битвы в спину бить, когда перестают различать, где друг, а где враг. Когда удается лишь ранить, а порой и мертвец получается.

– И этот самый Рагнар из последних. Хм, понятно. Берсерк – это и плохо. И не очень. Знаю, как с ними лучше всего на поединках обходиться. Предпочтения в бою?

– Зачем тебе все это, Мрачный? Сам же говорил, что на рожон лезть без крайней нужды никакого толку нет. А сам что творишь? Берсерк – это не шутки, он опасен. Такой на хольмганге, ежели он не против кровника проводится, силу зверя пробуждать может лишь если и его противник таков, как и он сам.

– Но ведь как ты, так и многие из наших сразу увидят, если этот самый Рагнар начнет своего внутреннего зверя будить. А это уже против правил хольмганга будет. Пустите в него тогда пару стрел в ноги-руки, вот и все дела. Йомсвикинги это поймут, знают все эти особенности берсерков, многие и «сами с усами»:

Во-от! Вижу, как Магнус хоть немного, но все же успокаивается. Хотя лишь немного, никак не полностью. Не нравится побратиму сама идея хольмганга, еще больше не нравится Сигвальди, и вообще он бы предпочел извернуться похитрее, как и подобает жрецу Локи. Я же так поступать могу, люблю, но не всегда это представляется возможным. Хозяева здешних мест почитают не хитроумного йотуна, а Одина, который воин-мудрец, и Тора, который просто великий и могучий воин. Потому и надо показать их решившему схитрить, то есть «пойти тропой Локи», ярлу, что мы его хитрость против него же и повернем. И вместе с тем сделаем это так, что с точки зрения почитающих Одина и Тора более других асов все будет правильно. Сложно? Да. Возможно? Тоже да. Правда мне опять предстоит чуть ли не наизнанку выворачиваться, причем на сей раз не только умом, но и телом. Ну вот никак я не ожидал, что придется здесь и сейчас участвовать в поединке.

А Магнус, возвращающийся в относительно спокойное состояние, заговорил о том, как ведет себя в бою мой будущий противник. Обстоятельно так давал ему характеристику, стараясь ничего не упустить. Та-ак… Предпочитает либо связку щит-топор, либо двуручную секиру. Несколько грузное телосложение, но оно обманчиво, может двигаться очень быстро даже не входя в состояние берсерка, но недолгое время. Пониженная чувствительность к боли, но этого и следовало ожидать от берсерка. Любит заканчивать схватки одной-двумя быстрыми атаками. Точнее сказать контратаками, особенно если противник его не знает. Ну да, оно и понятно, использует обманчивость своего внешнего вида.

– Благодарствую, брат. За столь малое время собрать столько важных сведений…

– Я лишь передаю, собирали многие из наших, – жрец Локи даже не пытался приписывать себе чужие заслуги, хотя на мой взгляд, тут он поскромничал. – Я лишь собрал воедино узнанное другими. Переданное им. У нас здесь есть сторонники. Или же те, кто ждет не дождется, когда Сигвальди перестанет быть главой братства.

– Так уже скоро…

– А им хочется, чтобы это самое «скоро» еще приблизилось, – усмехнулся Магнус, после чего резко сменил тему. – Будь осторожен, Мрачный. И клянусь Локи, мы не дадим произойти ничему непоправимому. Лучшие стрелки с самострелами будут наготове.

– Знаю.

– И я знаю, что ты знаешь. А теперь иди и покажи этому берсерку, что Локи всегда помогает своим последователям. Победы, конунг!

Сестрички на сей раз промолчали, им хватило и взглядов. Весьма красноречивых, как по мне. Ну а больше в комнате никого не было. Оставалось лишь взять парные клинки, предназначенные для учебных поединков, а значит тупых, как головы некоторых знакомцев из прежней жизни. Есть у меня несколько задумок насчет поединка, а для них именно такое оружие подойдет. Ну что, Локи мне в помощь! А еще та самая странная сила, забросившая в это безумное, но очень интересное время.

* * *

Здравствуй, ритуальный поединок! Давно с тобой не виделись. Ну, относительно давно, если по времени календарному, ведь пара-тройка лет не такой большой срок. Хотя… по меркам десятого века еще как сказать.

Стою, жду, смотрю на своего противника. Он, в свою очередь, на меня уставился. Выражения лица не вижу, шлем у него тоже не открытый, но вот глаза – это дело другое. Злобные такие глазки, как у дикого кабана, которого я еще в детстве в зоопарке видел. Нехорошие такие глаза, со злобой смотрящие и особым умом не заполненные. Цепной зверь ярла Сигвальди, один из большого количества себе подобных. В правой руке щит, в левой – топор. Амбидекстр, однако, то есть одинаково ловко владеет обеими руками, чем сейчас и решил воспользоваться. Думает, что для меня его левая ударная рука проблемой станет. Ну-ну, мы и сами такие! Я левой рукой разве что писать научиться не сподобился. Зато все остальное – легко и без проблем.

А вокруг люди. Йомсвикинги, мои хирдманы, а вот посторонних никого. Не подобает посторонним на хольмганге присутствовать, тем более на таком, где не рядовые воины клинки решили скрестить. Только заинтересованные стороны, к тому же воины.

Атмосфера, полная искреннего интереса, тревоги. Раздражения, откровенной злости. Ничего сверхъестественного, обычная эмпатия, то есть умение чувствовать и понимать эмоции окружающих тебя людей. Подобное свойство в той или иной степени развито у всех лидеров, вот только не все его осознают. Хм, а некоторые еще и отмахиваются, как от досаждающей мошкары. Большая ошибка, ведь не чувствуя окружение – друзей, нейтралов и врагов – ты не сумеешь правильно воспринимать происходящее и принимать верные решения. Впрочем, каждый сам себе «буратина». Ну да не о том сейчас речь, а о настроениях собравшихся здесь и сейчас людей.

Интерес – это понятно, он у всех присутствует. Мои хирдманы пышут еще кто искренним беспокойством, кто откровенной злобой на неожиданную подставу со стороны здешнего братства. Им это сложно понять, ведь сообщество вольных князей-ярлов, откуда почти все хирдманы и вышли, подобного не допускало. Но то вольные, а это воины-храмовники, причем донельзя специфические, с целыми стадами тараканов в голове. Хотя… В сравнении с теми же тамплиерами, которые могут появиться, а могут и НЕ появиться, не знаю уж как теперь история пойдет, йомсвикинги вполне себе адекватные, не говоря уже о прочих христианских воинах-орденцах. Много их было, и почти от всех безумием за километры несло.

Эмоции же йомсвикингов… Целая гамма, причем по лицам и ощущениям читалось такое, от чего даже у меня голова кругом могла пойти. Сильвальди-Сигвальди, ну ты и учудил этим своим явно уже последним на должности главы братства взбрыком! Сместят тебя со дня на день, тут и гадать нечего. И далеко не факт, что меч главы братства получит Торкель Высокий, твой родной брат. Кровная связь тут вполне может стать не достоинством, а серьезным недостатком. Интересно, ты это вообще понимаешь или просто пошел на поводу у захлестнувших эмоций, напрочь отключивших критическое восприятие реальности?

Закончились слова у объявляющего поединок, пришло время действовать. Бой! Рагнар медленно так, неторопливо начинает двигаться в мою сторону. Ненавязчиво так демонстрирует, что он большой. Массивный и… медленный. Дескать, я опасный и закованный в тяжелую броню зверь, вот на этом и строй тактику боя, чужак! Только пусть я и чужак. Но кое-что о твоих повадках уже знаю. А знаешь ли ты это? Проверим, однако.

Бросок вперед и одним клинком наношу обычный рубящий удар в правый бок, стараясь обойти щит. Ну а второй удар с запозданием, тычковый, в бедро. Понимаю, что с тупыми тренировочными клинками второй удар особого смысла не имеет, но это всего лишь проверка.

Не обманули поделившиеся сведениями о Рагнаре. Принять первый удар на щит – для этого быстрая реакция не требовалась. А вот второй удар, который вдогонку, на него можно было по-разному среагировать: чуток довернуть корпус, чтобы клинок лишь скользнул по броне, или же сблокировать древком боевого топора, или другим, более экзотическим манером. А вот мой противник извернулся ужом, щитом попытавшись отбросить один мой клинок, увернувшись от другого, да еще и топором очень резво отмахнулся. В шею целил, зараза! Шея – это ж место, уязвимое при любом раскладе, даже на чисто учебном поединке.

Надеялся, что «провалюсь» в атаке, что инерция меня и подведет? Нет уж, обойдешься, у меня не столь большая масса для подобного, а попытаться поймать клинок и тем самым поставить меня в невыгодное положение… Рагнар, у тебя топор, а не меч с усами-клинколомами, используемыми также и для надежного захвата оружия противника. Я лишь меняю направление движения и проскальзываю мимо опасного сектора пространства. Доворачиваю корпус… Опять практически исходное состояние, вернулись к тому, с чего начали. Только «маску» с противника удалось частично снять.

Атака, на сей раз с его стороны. Прикрываясь щитом, наносит размашистые рубящие удары на разных уровнях, стремясь не то прощупать мои сильные и слабые места, не то просто измотать. Последнее не хотелось бы. Хоть я тварь довольно выносливая, но про ногу забывать не стоит, она может в любой момент о себе как следует напомнить.

Точно изматывает! А потом, как я понимаю, хочет резко ускориться и серией мощных ударов обрушить мою измотанную тушку на утоптанный снег выделенного для поединка пространства. Наверняка и ему о моих особенностях рассказали, о слабостях тем более. Не до конца восстановившаяся после раны нога – слабость серьезная, ее нельзя не использовать.

Отбиваю очередной удар, еще один, а сам делаю вид, что начинаю выматываться. Поверит или нет – дело десятое, все равно не перестанет напирать. Вера в мое притворство повлияет лишь на уровень его осторожности… против обычных в таких случаях реакций. Но кто сказал, что я собираюсь играть по привычным шаблонам?

Парочка тычковых ударов, уход в сторону… Это чтобы ты слишком сильно не торжествовал раньше времени. Вот так, хорошо, в глазах промельк опаски. Подобная контратака даже учебным тупым клинком, попади в нужное место, очень больно может сделать. Учитывая же, что я целил в голову, шею, пах и под ребра… Комментарии, как я полагаю, излишни.

Контратаки, тем паче на большой скорости, утомляют. А еще вполне могут послужить причиной напоминания о себе старой раны. Нога… Она и впрямь начала ныть, но пока еще не критично, можно было какое-то время не особо обращать на нее внимание. Зато вот сделать вид, что неудобство куда сильнее, чем есть на самом деле… Тут вся соль в том, что я не изображаю несуществующее, а лишь преувеличиваю имеющееся неудобство. Маленький, но очень важный нюанс. Подобным манером можно обмануть и опытного бойца, привыкшего к различным уловкам противника.

Зацепило? А пожалуй! Не купился, это совсем другое, «покупают» менее опытных и хитрых бойцов. Рагнар же всего лишь принял во внимание возможную слабость и теперь выстраивал бой с ее учетом. Неспешно, не форсируя события, предоставляя идти им своим чередом. Я и не думал возражать. Зачем? Ты только самую малость сбавь темп, неверно оцени исходящий уровень опасности в любой из моментов…

Есть контакт! Йомсвикинг, когда я в очередной раз рывком переместился назад-вправо, неверно оценил ситуацию. Счел, что я отпрыгиваю подальше, да по максимуму… И сам дернулся вперед, не слишком озаботившись насчет прикрытия ног.

Обойдешься! Резко торможу, перенося вес на как бы уже плохо слушающуюся ногу, после чего уже сам сокращаю дистанцию и, нанося удар одним из мечей, бью окованным сапогом аккурат в область коленного сустава. Не прямо, а сбоку, ведь у Рагнара не полностью закрывающая ногу броня. Такая защита помешала бы быстрым перемещениям, да и не слишком-то сейчас развита. Вообще почти не развита. До полного рыцарского доспеха тут не так чтобы дошли. Особенно здесь. Другая школа, другие стили боя. А вот таким ударом я легко ногу из сустава выносил еще там, во время уличных разборок. Сейчас же… Кольчужная сетка, прикрывающая ногу сзади и сбоку, – не та преграда, которая может остановить хорошо поставленный тренером удар.

Боль! Не у меня, а у противника моего. Этот удар на то и рассчитан, чтобы не только лишить подвижности, но и заставить человека ощущать сильную боль, не обращать внимания на окружающее. Вот только берсеркера с его ужасающе низким болевым порогом даже в обычном, не измененном состоянии духа, этим не остановить.

Полностью не остановить, но вот заставить припасть на колено – это да. А там уже снова пинок ногой. На сей раз в щит, которым Рагнар пытается прикрыться, чтобы взять хоть небольшую передышку. Зачем? Может, рассчитывает, что нога не вынесена из сустава, а просто ушиблена. Или вовсе задумал войти в состояние берсерка. Кто ж его ведает-то!

Удар мечами, а потом еще раз ногой, и еще… Все, пробил. Не щит, конечно, это крепкое дерево ни тупыми клинками, ни тем паче ударами «с ноги» не повредить. Просто мне удалось окончательно опрокинуть йомсвикинга, а в качестве «заключительного аккорда» легонько так тюкнуть мечом по шлему в знак того, что все, противник повержен без каких-либо иных толкований. Финита, закончился этот хольмганг, что проводился не на смерть, а всего лишь для показания преимущества одной из сторон. Только, к искреннему огорчению организатора, победил вовсе не тот боец, на выигрыш которого он рассчитывал.

Ч-черт, а нога-то и на самом деле разболелась! Поэтому слова о признании меня победителем я слушал так, краем уха. Приходилось прикладывать заметные усилия, чтобы не показывать даже тени того, как мне на самом деле сейчас хреноватенько. Легкую улыбку, спину держать прямо, идти с места поединка к своим без какой-либо хромоты… Локи, какая же это морока! А приходится соответствовать: ведь победивший в хольмганге и не получивший даже малого урона куда более крут и достоин уважения местных головорезов, чем с трудом вырвавший эту самую победу и едва-едва уползший залечивать травмы.

Ничего, прорвемся! К сожалению или к счастью, обмануть побратима и двух хитрых сестричек оказалось нереально. Эта троица сразу почуяла, что я играю на публику. Слишком хорошо меня знают, особенно Магнус. А при таком раскладе заметить малейшую неестественность движения, мимики – дело техники и привычки. Вот они и заметили.

– Что стряслось, Мрачный, – прошептал-просвистел Магнус, едва я оказался рядом. – Он тебя даже задеть не успел. Или я чего не заметил?

– Нога о себе напомнила, – отвечаю столь же тихо, чтобы даже хирдманы охраны не услышали. Им ведь тоже лучше в очередной раз впечатлиться и тем самым положить в копилку воспоминаний о достижениях конунга еще одну «чистую победу». – Так что давай сюда одну из склянок с настоями, которые всегда при себе на такие вот случаи носишь. Мне сейчас надо.

– А может…

– Просто отсидеться-отлежаться? Позабавил. Не-ет, нам с тобой и вот с ними, – взгляд в сторону жриц Лады, – придется важные разговоры с сынком Ха-кона Могучего вести. Без передышки, с ходу, чтобы этот норвег под впечатлением от случившегося был. Знаю-знаю, он лично это не видел, ну так другие ему все в мельчайших подробностях доведут. Оно так даже лучше будет. В подобных ситуациях рассказчики частенько приукрашивают случившееся.

Побратим лишь неопределенно махнул рукой. Дескать, может, оно и так. Ну а затем украдкой сунул мне ту самую склянку с обезболивающим настоем, мерзкую на вкус, но вполне себе эффективную. Теперь быстренько опрокинуть ее в рот, скривившись от резкого травяного привкуса… Остается немного подождать – и боль пройдет. Хотя потом ногу все равно придется некоторое время беречь. А еще всякими компрессами обкладывать. Иначе боли могут стать не легкими на перемену погоды или вот как сейчас, при сильных нагрузках, а куда более беспокоящими.

Так, а куда Магнус испарился? Самую малость отвлекся, а его уже и след простыл. Ан нет, вот он, беседует с одним из йомсвикингов, которого я видел среди тех, кто встречал нас в компании ярла Сигвальди. Да, что тоже немаловажно, он явно не из его сторонников, по лицу было видно еще тогда, во время вызова меня на хольмганг. И вот сейчас что-то говорит Магнусу, а побратим слушает его с благожелательным выражением на лице. И насколько я знаю этого хитреца, на сей раз он даже не думает притворяться, ему и в самом деле нравится услышанное. Ну-ну, посмотрим, что там такое нам местные хозяева передавать изволят.

Оказалось, что в официальной части ничего такого особенного. В очередной раз поздравляли меня с победой в поединке и уведомляли, что проход за пределы «внутренних стен» для всей сотни открыт. А вот неофициально, тут было куда как интереснее.

Торкель Высокий выражал свое искреннее сожаление о случившемся недоразумении и передавал просьбу встретиться, причем, по возможности, не затягивая. Также упоминалось, что йомсвикинги из числа сторонников Эйнара Густавсона – те, которые сейчас находились в Йосмборге, также присоединяются к этим словам. Посланник передавал, что Торкель понимает необходимость сначала провести столь важные для Руси переговоры с сыном Хакона Могучего, но вот после окончания оных все же просит о скорейшей встрече.

Магнус, не будь дураком, тут же дал согласие от моего имени. С ходу, не раздумывая, пользуясь своим официальным положением не просто побратима, но и одного из ближних советников, а также личного жреца при конунге. Кстати, последняя должность была и впрямь крайне весомая в любой из стран. Независимо от исповедуемой там религии. Так что жрец Локи был в своем праве, но и брал на себя ответственность. Хотя… Знал же, что я с таким решением полностью соглашусь. А вот терять время на беготне туда-сюда из-за согласования и так очевидного… Нет уж, знаю я, что случалось с теми правителями, которые замыкали все на себя, оставляя приближенным лишь чисто передаточные функции. Ничего хорошего не случалось. А вот если использовать правильно подобранных помощников, передавая им немалую часть полномочий, но вместе с тем контролируя получившиеся результаты и по мере надобности корректируя… Совсем иное дело. А заодно и гарантия того, что выстроенная машина без тебя не сломается от любой мелочи.

– Засуетились, как волки, которых вот-вот обложат со всех сторон, – радостно улыбнувшись, заворковала Софья. – Торкель понимает, что Йомсборгу не выжить без могучего союзника по соседству. А из таких только ты, конунг.

– Будут сбрасывать Сигвальди не в скором будущем, а сейчас, – припечатала более серьезная Елена. – Полтысячи хирдманов – неплохой груз на чаше весов. Только без крови надо обойтись.

– Мрачный обойдется. Локи его любит, это я как жрец хитрого йотуна утверждаю. А покамест нам пора, дорога открыта, нас ждут.

Все верно. Ворота в сердце Йомсборга были открыты, теперь мы были во всех смыслах желанными гостями. Даже самые ортодоксальные йомсвикинги, сдвинутые на соблюдении древних традиций, были обязаны проявить уважение к тем, кто победил на хольмганге. Все по обычаям, все по законам братства. А вот их ярл много сегодня потерял. Если вообще не все, что у него еще оставалось из власти и влияния. Ирония судьбы… а ей как раз Локи заведует. Ну что, может, стоит поблагодарить бога-хитреца? Хотя ему больше слов нравятся дела, как и почти всем обитателям Асгарда.

Глава 12

Февраль (сечень), 990 год. Йомсборг

Закрытая для всех чужаков часть Йомсборга… не поражала. Обычная она была, представляя интерес разве что для жрецов Тора и Одина. Да и то не в плане достопримечательностей. Старый Йомсборг, как мне говорили, куда как красивее и внушительнее был, новому же предстоит стать таковым лишь по прошествии некоторого времени, а вот насколько длительным окажется этот временной промежуток – это от многих факторов зависит. Ну да и ладно, сейчас не о том речь.

Эрленд, сын Хакона, ждал нас в отведенных лично для него покоях. Не всех нас, конечно, а лишь меня в сопровождении советников. А их у меня было аж трое, из них двое женского пола и с крайне ядовитым характером. Впрочем, Магнус тоже не белый и пушистый. Про меня так и вовсе говорить не стоит. Да уж, подобралась компания, аж неловко… Вру. Ни черта мне не неловко! Так жить куда как интереснее.

Заходя в покои норвежца и оставляя за дверями всех, кроме советников, я сразу же зацепился взглядом за настоящую «белокурую бестию». Именно такие слова приходили на ум, стоило увидеть сына норвежского правителя. Тут даже Ницше впечатлился бы, не то что я. Сразу видно, что хоть и бугрится хорошо развитой мускулатурой, но это никоим образом не тупая гора мяса. Глаза больно уж внимательно смотрят, да и доходившие до меня сведения лишь подтверждали впечатление, возникшее при знакомстве. Неглуп, хороший воин, пользуется доверием отца. Любит власть и немного тяготится, что урожден от наложницы, а не от законной супруги правителя. Поэтому шансов стать наследником Хакона практически не имеет. Особенно учитывая, что помимо Свейна, объявленного наследником, есть еще и его тоже сводный, но старший брат Эйрик. Так что порой у третьего сына Хакона от осознания ситуации случаются вспышки не гнева, но паршивого настроения. И вот в эти периоды с ним непросто разговаривать.

Откуда все это известно? Ну так Тайная Стража бдит. Да и жрицы Лады тоже не сидят на попах ровно, работают на покладая рук за ради получения полезной информации. И вообще, конкуренция между двумя схожими ведомствами всегда идет на пользу качеству работы. Главное тут – держать конкуренцию под контролем и не позволять соперничеству перерастать во вражду.

– Мое почтение, ярл Эрленд, – поприветствовал я сына Хакона. Вежливо, но вместе с тем подчеркивая, что более высокое положение тут никоим образом не у него. – Рад встрече с тобой. Как я понимаю, твой отец…

– Да пребудет с тобой мудрость Одина, Хальфдан, конунг Гардарики-Руси, – сделал шаг навстречу Эрленд и жестом пригласил располагаться в покоях. – Хоть это не мои земли, но все же надеюсь, что убранство вам по душе.

– Я неприхотлив, да и вырос в семье простого вольного ярла. Да и сам был таковым долгое время. Так что отсутствие роскоши в Йомсборге меня ничуть не тяготит. Да и тебя, Эрленд, тоже, как я вижу.

– Проницательность важна для конунга…

– Бесспорно, – слегка улыбнулся я, проходя и осматриваясь. – Да, мои советники… Магнус, жрец Локи и воин не из последних. Это я еще преуменьшаю, видят боги! Прекрасные Софья и Елена, жрицы Лады. Их сила не в умении обращаться с оружием, но без их мудрых слов было бы куда сложнее.

Впечатлили девушки… Сестрички все ж не здешнего, а южнославянского типа, да еще и выбор нарядов подчеркивал. Шубки, попав в тепло, сбросили, а под ними довольно открытые платья, да с глубоким вырезом, да яркие. Да расшитые где золотом, а где серебром. В общем, челюстеронятельное и кое-что-поднимательное впечатление обеспечено, как ни крути. Вот Эрленд и впечатлился, равно как и двое его советников, которые хоть возрастом на пару десятков лет постарше, а интереса к прекрасному отнюдь не утратили. Ох, чую я, что сестрички, привыкшие воспринимать свою красоту как средство, попробуют кого-то из присутствующих в постель затащить. И дела ради, и интереса для. Ну а мне-то что? Я им не муж и не любовник. Хотя от последнего две эти стервочки точно не отказались бы, я их очень хорошо успел изучить.

– Софья? Елена? – наконец отмер Эрленд, с трудом отрываясь от любования красотками. – Это же христианские имена.

– Такова уж их клятва перед богами. Пока не исполнят то, что поставили себе в качестве цели, будут пользоваться чуждыми именами. Лишь затем вернут свои истинные, которые неведомы даже мне, не говоря уже о прочих людях из моего окружения. Но я в них верю, это воистину выдающиеся женщины. Как духом, так и, хм, телом.

Словно в подтверждение последних слов Софья приняла совсем уж сексуально провокационную позу, а Елена всего лишь облизнула губки языком и с вызовом посмотрела на сына норвежского правителя. Да-а уж, если он в Йомсборге хотя бы на денек-другой после сегодняшнего разговора задержится, быть ему отделанным в мыслимых и немыслимых позах. Сестрички толк в делах постельных знают, это даже не ходящие слухи, а реальность. Сами это подтверждают, ничуть не скрываясь. Стеснительность и скромность у них напрочь отсутствуют в связи с бесполезностью для используемого стиля жизни.

– Пусть Один им поможет, – не сводя взгляда с декольте Софьи, произнес Эрленд. Потом все же частично отвлекся от столь приятного вида и вернулся к тому, ради чего мы все тут и оказались. – Струм и Хьольд, мои советники, пользующиеся полным доверием – как моим, так и отца.

Скорее уж отца, это тут главное. Зная кое-что о Хаконе Могучем, можно с уверенностью предположить, что в полностью свободное плавание он своих сыновей не отпустит, предпочтя контролировать их с помощью вот таких вот советников. Но для меня здесь и сейчас это не минус, а большой плюс. Таких вот умудренных жизнью советников куда легче убедить при помощи логики, чем юного и горячего ярла. Тем паче королевской крови. И вместе с тем к Эрленду стоит проявлять все возможное для меня уважение, одновременно не позволяя тому расслабиться и попытаться «качать права». Не самое просто, но и особо сложным не назвать. Хочешь жить – умей вертеться. Хочешь жить хорошо – научись вертеть других, да так, чтобы те этого даже не осознавали.

Еще несколько фраз о не относящихся к делу мелочах. То есть обычный светский треп, имеющий, тем не менее, определенную смысловую нагрузку. Именно такие вот фразы «ни о чем» помогают должным образом настроиться на серьезный разговор. И не только! Куда важнее предварительно прощупать собеседников, понять их манеру говорить, думать, оценить психотип. Пусть тут даже такого слова не ведают, но вот суть понимают и пользуются испокон веков при переговорах, тем более столь важных.

Кажется, друг к другу мало-мало притерлись, за ради знакомства подняли кубки. Кто с чем, благо йомсвикинги могли без проблем выставить богатый и не скудный стол, где в качестве легких закусок были как местные плоды, так и откровенные трофеи из числа добытого в набегах. Набеги, что и логично, сейчас с новой силой обрели у них популярность. Найма нет, а жить обитатели Йомсборга привыкли широко, ни в чем себе не отказывая. А пока местные племена ливов только-только начинали давать отдачу в виде не то дани, не то налогов – как ни назови, а суть одна, денежно-прибыльная – именно набеги служили главным источником дохода.

Сидим, разговариваем, сестрички по своему обыкновению заигрывают с потенциально полезными жертвами своих женских чар. О, Эрленд как-то весь подобрался, даже поза изменилась, словно у хищника, приготовившегося к прыжку. Значит…

– Конунг Хальфдан… Или я могу обойтись именем?

– Можешь, Эрленд. Тут не дворец ромейского базилевса и даже не двор императора Оттона Третьего.

– Мой отец прочитал доставленное ему послание. Он прислал сюда меня, чтобы понять, какие выгоды это ему принесет.

– Разумное стремление. Твой отец мудрый человек и достойный правитель, иначе сегодняшнего разговора и не было бы. Что же насчет его выгоды, то… Карту!

Она, само собой, тут же обнаружилась. Да и как иначе, если Магнус ее с собой принес, в специальном футляре из твердой кожи, защищающей от влажности и прочих невзгод. Оставалось лишь достать, освободить под нее место и расстелить, прикрепив к столешнице вынутыми из того же футляра… Ну, канцелярскими кнопками это не назовешь, скорее просто грубые стальные подделки под них. Но действуют, и это главное.

– Начну с того, что Свен Вилобородый – давний и непримиримый враг твоего отца, Эрленд. Тут и различие в вере, и разные интересы Дании с Норвегией, и многое-многое другое. Подробно останавливаться не буду, ты все куда лучше меня ведаешь. Зато упомяну о тех угрозах, которые мешают ему спокойно чувствовать себя на норвежском троне.

– Угрозах? – недоверчиво хмыкнул Эрленд, но было заметно, что это не совсем искренне прозвучало. – Вилобородому не хватит сил стать правителем Норвегии не на словах, а на деле. После битвы при Хьерунгаваге он долго зализывал раны, а зализав, не хочет вновь получить столь же болезненную трепку!

– А я не о короле данов речь веду. Он сейчас сам по себе и впрямь не имеет сил навредить твоему отцу. Есть другой человек, который может возникнуть как из-под земли, и я ручаюсь, что Хакону Могучему это появление радости не доставит, – вырержав небольшую паузу для пущего внимания, я уточнил: – Олаф Трюгвасон, потомок первого норвежского короля, Харальда Прекрасноволосого. Ты серьезно думаешь, будто он забыл о притязаниях на норвежский престол?

По-омнит! Про советников Эрленда и говорить нечего, так их перекосило при одном упоминании этого имени. Ну а как иначе? Ходили вполне себе правдоподобные слухи, будто Хакон Могучий посылал доверенных людей к Трюгвасону, чтобы тот – не бескорыстно, конечно – признал, что именно Хакон является единственным достойным занимать престол Норвегии, а сам Олаф ни на что не претендует.