Помоги проекту - поделись книгой:
Как выяснилось, благодаря думской "голодовке пятерых", в которой сам Денисов принимал участие, и 100-часовой голодовке поддержки, на которое пошло челябинское региональное отделение партии, местные избиратели неплохо ориентируются в том, как "Родина" относится к реформам, к "Единой России", к правительству и к Путину. Оказалось, людей гораздо больше волнуют, например, взаимоотношения Рогозина и Глазьева, или то, когда появится общефедеральная газета партии, или почему "Родина" никак не соберется с силами, чтобы объединить все патриотические движения страны, включая КПРФ, РКРП и Партию пенсионеров.
На примере челябинского отделения мы видим простую вещь: для успешного развития оппозиционной партии тут совсем не обязательно иметь катастрофическое состояние местной жизни, когда якобы должен работать "главный революционный принцип": "чем хуже — тем лучше". Гораздо более важны четыре другие составляющие:
Взращиваемый в регионе просвещенный патриотизм государственнического толка, когда даже маленький провинциальный городок ощущает свою важную миссию, ценность для России.
Сносные условия местной жизни, среди работающих заводов и толковых руководителей, которые только оттеняют безумство и предательство либеральных федеральных политиков и экономистов.
Налаженная внутренняя система рекрутирования партийных кадров: челябинское отделение ассоциации студенческих профсоюзов, мобилизовавшее в партию ценный молодежный потенциал, является блестящим примером подобной системы.
И адекватные энергичные партийные лидеры — как в регионе, так и в центральном органе партии, — способные превратить рутину партийной самоорганизации в творческое дело пестования Партии.
БЫЛ НАШ ФЛОТ — ХОЗЯИН ВОД Рассказывают адмирал Валентин Селиванов и его боевые товарищи
БЫЛ НАШ ФЛОТ — ХОЗЯИН ВОД Рассказывают адмирал Валентин Селиванов и его боевые товарищи
БЫЛ НАШ ФЛОТ — ХОЗЯИН ВОД
12 февраля 1988 г на Черноморском флоте произошли события, которые получили "гулкий" резонанс в политических, военных и военно-морских кругах различных стран. В этот день произошел серьезный инцидент с участием боевых кораблей 6 Флота США крейсера УРО "Йорктаун" и эсминца УРО "Кэрон", пожаловавших в Черное море и нарушивших государственную границу СССР. Руководителями и главными "действующими лицами" операции по вытеснению американцев из наших территориальных вод были: адмирал СЕЛИВАНОВ Валентин Егорович (в прошлом командир 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ, в то время вице-адмирал, начальник штаба ЧФ, впоследствии начальник Главного штаба ВМФ), вице-адмирал МИХЕЕВ Николай Петрович (в то время капитан 2 ранга, начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ), контр-адмирал БОГДАШИН Владимир Иванович (в то время капитан 2 ранга, командир СКР "Беззаветный"), капитан 2 ранга ПЕТРОВ Анатолий Иванович (в то время капитан 3 ранга, командир "СКР-6").
Валентин Селиванов. Операции кораблей ЧФ, о которой ниже пойдет речь, предшествовали события в стране и их последствия, связанные с нарушением госграницы и пролетом с Балтийского моря через все западное пространство Союза (28.05.1987 г.) немецкого воздушного авантюриста Руста, посадившего свой спортивный самолетик типа "Сэсна" прямо на Красной площади в Москве. После уничтожения на Дальнем Востоке разведывательного корейского "Боинга", замаскированного под гражданский самолет, действовал приказ министра обороны: гражданские самолеты не сбивать! А зря, не надо было жалеть — ведь последствия этой выходки Руста крайне негативно отразились на всем военном ведомстве.
О готовящемся в феврале 1988 года новом вояже американских кораблей крейсера УРО "Йорктаун" (тип "Тикондерога") и эсминца УРО "Кэрон" (тип "Спрюенс") в Черное море командование ЧФ узнало заблаговременно (разведка флота отслеживала все действия 6 Флота ВМС США). Учитывая, как я уже выше пояснял, обстановку в ВС после "выходки" Руста, мы, естественно, не могли допустить, чтобы новая провокация американцев с нарушением наших морских границ, если они снова вздумают повторить свой прошлый демарш, прошла бы для них безнаказанно. Поэтому перед прибытием американских кораблей в Черное море штабом флота была спланирована операция по слежению и противодействию им: выделены сторожевые корабли "Беззаветный" (пр. 1135) и "СКР-6" (пр. 35), назначен командир этой корабельной группы — начальник штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей ЧФ капитан 2 ранга Михеев Николай Петрович. С командирами кораблей и корабельной группы был произведен тщательный инструктаж по плану операции с проигрышем всех действий на картах и маневренных планшетах. Корабли в операции были распределены так: СКР "Беззаветный", как более крупный по водоизмещению корабль, должен был сопровождать и противодействовать крейсеру "Йорктаун", а "СКР-6" (небольшой по водоизмещению и размерениям) — эсминцу "Кэрон". Всем командирам были даны конкретные указания: как только обнаружится, что американцы намереваются проследовать в наши терводы, занять позицию относительно борта американских кораблей со стороны нашего берега, предупредить их о том, что курс их кораблей ведет в терводы, далее, если американцы не внимают этому предупреждению, с входом их в терводы совершить каждым нашим кораблем "навал" на американские корабли. Командиры свои задачи поняли, и я был уверен, что они свои задачи выполнят. План операции одобрил главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Н. Чернавин.
Предусматривалось, что с входом американских кораблей в Черное море наши корабли встречают их в районе Босфора и начинают слежение за ними. Я дал указание командиру группы после встречи с американцами приветствовать их прибытие в наше Черное море (именно не забыть в приветствии слово наше ) и передать, что мы будем плавать с ними вместе. Ожидалось, что американские корабли проследуют сначала вдоль западного побережья Черного моря, "забегут" в терводы Болгарии, Румынии (они раньше так делали), а потом будут смещаться в восточную часть к нашим берегам. Ну а вторгнуться в наши терводы они, видимо, попытаются, как и в прошлый раз, в районе южной оконечности Крымского полуострова (мыс Сарыч), где границы тервод по конфигурации представляют треугольник с выдвинутой к югу вершиной. Обходить этот треугольник американцы, скорее всего, опять не станут, а пойдут сквозь терводы. Больше мест для такого "демонстрационного" нарушения тервод на Черноморском театре не существует. И вот здесь-то и должна была произойти основная фаза всей операции, а именно недопущение или вытеснение из наших тервод американских кораблей с "навалом" на них, если предупреждения о нарушении тервод на них не подействуют. Что такое "навал"? Это не таран в полном смысле этого понятия, а подход на скорости под небольшим углом как бы по касательной к борту вытесняемого объекта и "вежливое" его "отталкивание", с отворотом от выдерживаемого им курса. Ну, а "вежливость" — уж как получится.
Наши корабли взяли американские суда на сопровождение сразу после выхода из Босфора. Поприветствовали, предупредили, что будут плавать с ними вместе, составят им "компанию" в Черном море. Американцы ответили, что им помощи не требуется. Когда я получил эти первые доклады, передал Михееву: "Сообщите американцам: плавать все равно придется вместе. Они у нас в гостях, а по законам русского гостеприимства оставлять гостей без внимания у нас не принято, — а ну как с ними что-нибудь случится". Михеев все это передал.
Американцы прошли терводы Болгарии, затем терводы Румынии. Но там румынских кораблей не было (командование румынского флота уже тогда игнорировало все наши указания и предложения). Далее американские корабли отвернули на восток, перешли в район 40-45 миль юго-юго-восточнее Севастополя и начали там какие-то непонятные маневры. Скорее всего, они осуществляли смену или закладку на наши связные кабельные трассы спецаппаратуры съема информации. Крутились американские корабли в этом районе двое с лишним суток. Потом перешли и маневрировали непосредственно в прилегающей к Севастополю морской зоне вне тервод.
12 февраля я находился на КП флота (командующий флотом адмирал М.Н. Хронопуло куда-то улетел по делам). Примерно в 10 часов получил доклад Михеева: "Американские корабли легли на курс 90°, который ведет в наши терводы, скорость 14 узлов. До тервод 14 миль" (около 26 км.). Ладно, думаю, — до тервод еще час хода, пусть идут. Приказываю Михееву: "Продолжать слежение". Через полчаса следующий доклад: "Корабли идут теми же курсом и скоростью. До тервод 7 миль". Снова думаю, что они дальше будут делать: войдут в терводы или отвернут в последний момент, "попугав" нас? Помню, я сам в Средиземном море "укрывал" корабли эскадры от ветра и штормовой волны в полукабельтове от границы тервод (ширина 6 миль) греческого острова Крит (его горы ослабляли силу ветра). И не считал, что мы что-то нарушаем. И американцы могли бы также подойти к терводам и потом отвернуть, ничего не нарушив. Следующий поступает доклад: "До границы тервод 2 мили". Передаю Михееву: "Предупредите американцев: ваш курс ведет в терводы Советского Союза, нарушение которых недопустимо". Михеев докладывает: "Передал. Отвечают, что они ничего не нарушают. Следуют прежними курсом и скоростью". Снова даю приказание Михееву: "Еще раз предупредите американцев: нарушение тервод Советского Союза недопустимо. Имею приказ вытеснять вас, вплоть до навала и тарана. Передайте все это в эфир открытым текстом дважды по-русски и по-английски". Михеев снова докладывает: "Передал. Повторяют, что они ничего не нарушают. Курс и скорость прежние". Тогда приказываю Михееву: "Занять позиции для вытеснения". Мы на инструктаже предусмотрели, чтобы навал был более жестким и причинил более существенные повреждения кораблям, вытравить правые якоря и держать их в подвешенном состоянии на якорь-цепях под клюзами правого борта. Так что высокий полубак СКР "Беззаветного", да еще болтающийся справа якорь могли бы основательно порвать борт и все что попадет под навал на борту вытесняемого с его курса корабля. Михеев продолжает докладывать: "До тервод 5,..3,..1 кабельтов. Корабли позиции для навала заняли". Далее доклад: "Американские корабли вошли в терводы". Для уточнения обстановки запрашиваю Боевой информационный пост (БИП) флота: "Доложить точные данные местоположения всех кораблей". Получаю доклад БИП: "11 миль, 9 кабельтовых от береговой черты". Значит, действительно американцы все же влезли в наши терводы. Приказываю Михееву: "Действовать по плану операции". Он отвечает: "Понял". Оба наших корабля начали маневрирование для "навала" на американские корабли.
Далее я получал доклады только по маневрированию СКР "Беззаветного". Маневрирование "СКР-6" контролировал и получал доклады от его командира Михеев. Помню, это было почти ровно в 11.00 час., Михеев докладывает: "Сблизился с крейсером до 40 метров"… и далее доклад через каждые 10 метров. Моряки представляют, как сложно и опасно выполнять такие маневры: громадный крейсер водоизмещением 9200 тонн и к нему на ходу как бы "швартуется" сторожевик водоизмещением 3000 тонн, а на другом "фланге" против эсминца водоизмещением 7800 тонн действует совсем маленький сторожевичок водоизмещением всего в 1300 тонн. Представляете: в момент сближения вплотную с этим маленьким сторожевичком, положи эсминец резко руль "лево на борт" — и что будет с нашим кораблем? Не перевернулся бы, — и такое может быть! Тем более, что формально прав в таком столкновении все равно будет американец. Так что сложную и опасную задачу должны были выполнить командиры наших кораблей.
Михеев докладывает: "10 метров". И сразу же: "Прошу "добро" действовать!". Хотя все приказания он уже получил, но, видимо, решил все же подстраховаться, — вдруг обстановка изменилась, к тому же все переговоры в эфире записываются и нами, и американцами. Передаю ему еще раз: "Действовать по плану операции!". И далее наступила тишина. Обстановка на КП флота напряженная: я непосредственно на связи с Михеевым, ОД флота с трубкой аппарата ЗАС в руках параллельно все действия, распоряжения, доклады передает на ЦКП ВМФ, оттуда все это передается на ЦКП Вооруженных Сил. Весь расчет КП в работе.
Слежу по секундомеру — засек с последним моим приказанием: стрелка пробежала минуту, две, три…Молчание. Не запрашиваю, понимаю, что сейчас творится на кораблях: одно дело инструктаж и проигрыш на маневренных планшетах, а другое дело, как все получится в действительности. Явственно представляю, как высокий полубак "Беззаветного" вместе с вывешенным якорем рвет борт и массивную носовую надстройку американского крейсера "Йорктаун" (надстройка у него сконструирована заодно с бортом корабля). Но что с нашим кораблем произойдет от таких взаимных "поцелуев"? А что происходит во второй паре этой морской "корриды" между "СКР-6" и эсминцем "Кэрон"? Сомнения, неизвестность…Подумалось, что при подобного рода "швартовках" на ходу возможно взаимное присасывание ("прилипание") кораблей друг к другу. А ну, как американцы ринутся на "абордаж"? Мы такую возможность предусмотрели, — на кораблях сформированы и постоянно отрабатываются специальные десантные взводы. Но американцев ведь намного больше… Все это у меня проносится в сознании, пока нет никаких докладов. И вдруг слышу совершенно спокойный голос Михеева, как будто при розыгрыше таких эпизодов на картах: "Прошлись по левому борту крейсера. Сломали пусковую установку ракет "Гарпун". Две разломанные ракеты свешиваются из пусковых контейнеров. Снесли все леера левого борта крейсера. Разбили вдребезги командирский катер. Кое-где порвали борт и боковую обшивку носовой надстройки. Наш якорь оторвался и утонул". Спрашиваю: "Что делают американцы?". Отвечает: "Сыграли аварийную тревогу. Аварийщики в защитных костюмах поливает пусковую установку "Гарпунов" из шлангов и затаскивает шланги внутрь корабля". "Ракеты горят?" — спрашиваю. "Вроде нет, огня и дыма не видно". После этого Михеев докладывает за "СКР-6": "Прошел вдоль левого борта эсминца, срублены леера, разбита шлюпка. Прорывы обшивки борта. Корабельный якорь уцелел. Но американские корабли продолжают переход теми же курсом и скоростью". Даю команду Михееву: "Выполнить повторный навал". Наши корабли начали маневрирование для его выполнения.
Как все в действительности происходило в районе "навала", рассказывают Николай Михеев и Владимир Богдашин.
К моменту подхода к терводам американские корабли следовали как бы в строю пеленга с расстоянием между ним примерно 15-20 кабельтовых (2700-3600 м.), — при этом крейсер впереди и мористее, эсминец ближе к береговой черте на курсовом угле крейсера 140-150 град. левого борта. СКР "Беззаветный" и "СКР-6" в позициях слежения соответственно за крейсером и эсминцем на их курсовых углах левых бортов 100-110 град. в дистанции 90-100 м. Позади этой группы маневрировали два наших пограничных корабля.
С получением приказания "Занять позиции для вытеснения" на кораблях объявлена боевая тревога, загерметизированы носовые отсеки, из них личный состав выведен, торпеды в аппаратах в боеготовом состоянии, на артустановки поданы патроны до линии заряжания в казенники, развернуты аварийные партии, десантные взводы в готовности по местам расписания, остальной личный состав на боевых постах. Правые якоря вывешены на якорь-цепях из клюзов. На ходовом мостике СКР "Беззаветный" Михеев держит связь с КП флота и управляет кораблями группы, Богдашин управляет маневрами корабля, здесь же офицер-переводчик осуществляет постоянную радиосвязь с американскими кораблями. Сблизились с крейсером на дистанцию 40 метров, потом на 10 метров ("СКР-6" то же с эсминцем). На палубе крейсера, площадках надстройки высыпали матросы и офицеры с фотоаппаратами, видеокамерами, — хохочут, машут руками, делают, как это принято у американских моряков, непристойные жесты и пр. На левое открытое крыло ходового мостика вышел командир крейсера.
С подтверждением приказания "Действовать по плану операции" пошли на "навал" крейсера ("СКР-6" — эсминца). Богдашин сманеврировал таким образом, что первый удар пришелся по касательной под углом 30 град. к левому борту крейсера. От удара и трения бортов посыпались искры и загорелась бортовая краска. Как потом рассказывали пограничники, на мгновение корабли оказались как бы в огненном облаке, после чего за ними некоторое время тянулся густой шлейф дыма. При ударе наш якорь одной лапой разорвал обшивку борта крейсера, а другой сделал пробоину в носовой части борта своего корабля. От удара СКР отбросило от крейсера, форштевень нашего корабля пошел влево, а корма стала опасно приближаться к борту крейсера.
На крейсере сыграли аварийную тревогу, личный состав ринулся с палуб и площадок вниз, командир крейсера бросился внутрь ходового мостика. В это время он, видимо, на какое-то время потерял управление крейсером, и тот от удара отвернул несколько вправо, что еще более увеличило опасность его навала на корму СКР "Беззаветного". После этого Богдашин, скомандовав "право на борт", увеличил ход до 16 узлов, что позволило несколько отвести корму от борта крейсера, но одновременно и крейсер довернул влево на прежний курс, — после этого как раз и произошел следующий наиболее мощный и результативный навал, вернее таран крейсера. Удар пришелся в район вертолетной площадки, — высокий острый форштевень с полубаком СКР, образно говоря, влез на крейсерскую вертолетную палубу и с креном 15-20 град на левый борт стал крушить своей массой, а также вывешенным из клюза якорем все, что ему попадалось, постепенно сползая в сторону крейсерской кормы: порвал обшивку борта надстройки, срубил все леера вертолетной площадки, разломал командирский катер, далее сполз на палубу юта (на корму) и тоже снес все леера со стойками. Затем зацепил пусковую установку ПКР "Гарпун", — казалось, что еще немного и пусковая установка будет сдернута с ее крепежа к палубе. Но в этот момент, зацепившись за что-то, якорь оторвался от якорь-цепи и, как мячик (3,5 тонн весом!), перелетев через кормовую палубу крейсера с левого борта, рухнул в воду уже за его правым бортом, чудом не зацепив никого из находившихся на палубе матросов аварийной партии крейсера. Из четырех контейнеров пусковой установки ПКР "Гарпун" два были разломаны пополам вместе с ракетами, их оторванные головные части свисали на внутренних кабелях. Еще один контейнер был погнут.
Наконец полубак СКР сполз с кормы крейсера на воду, мы отошли от крейсера и заняли позицию на его траверзе в расстоянии 50-60 метров, предупредив, что повторим навал, если американцы не выйдут из тервод. В это время на палубе крейсера наблюдалась странная суета личного состава аварийных партий (все негры): растянув пожарные шланги и слегка попрыскав водой разломанные ракеты, которые не горели, матросы эти шланги и другие противопожарные средства вдруг стали спешно затаскивать во внутренние помещения корабля. Как позднее выяснилось, там начался пожар в районе погребов ПКР "Гарпун" и противолодочных ракет "Асрок".
Валентин Селиванов. Через некоторое время получаю доклад от Михеева: "Эсминец "Кэрон" отвернул с курса и следует прямо на меня, пеленг не меняется". Морякам понятно, что значит "пеленг не меняется", — то есть идет на столкновение. Передаю Михееву: "Переходи на правый борт крейсера и прикрывайся им. Пусть "Кэрон" его таранит".
Николай Михеев. Но "Кэрон" подошел к нам на расстояние 50-60 метров с левого борта и лег на параллельный курс. Справа на таком же расстоянии и тоже параллельным курсом следовал крейсер. Далее американцы начали на сходящихся курсах как бы зажимать СКР "Беззаветный" в клещи. Приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами (американцы это видели) и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца (правда, обе установки РБУ действуют в боевом режиме только синхронно, но американцы этого не знали). Вроде подействовало, — американские корабли отвернули.
В это время на крейсере стали готовить к вылету пару вертолетов. Доложил на КП флота, что американцы готовят вертолетами нам какую-то пакость.
Валентин Селиванов. На доклад Михеева передаю ему: "Сообщите американцам — вертолеты в случае их подъема в воздух будут сбиты, как нарушившие воздушное пространство Советского Союза" (корабли находились в наших терводах). Одновременно передал приказание на КП авиации флота: "Поднять в воздух дежурную пару штурмовиков! Задача: барражирование над вторгнувшимися в терводы американскими кораблями с целью воспрепятствования подъему их палубных вертолетов в воздух". Но ОД авиации докладывает: "В близлежащем к мысу Сарыч районе отрабатывает задачи группа десантных вертолетов. Предлагаю вместо штурмовиков выслать пару вертолетов, — это намного быстрее, к тому же они задачу "противодействия взлету" выполнят более эффективно и наглядно". Утверждаю это предложение и сообщаю Михееву о направлении в район наших вертолетов. Вскоре получаю доклад ОД авиации: "Пара вертолетов Ми-26 в воздухе, следуют в район".
Николай Михеев. Передал американцам, что будет с вертолетами, если их поднимут в воздух. Это не подействовало, — вижу лопасти винтов уже закрутились. Но в это время над нами и американцами прошла на высоте 50-70 метров, сделав несколько кругов над американскими кораблями и демонстративно зависая несколько в стороне от них, пара наших вертолетов Ми-26 с полной боевой подвеской бортового оружия, — вид внушительный. Это видимо подействовало, — американцы свои вертолеты заглушили и закатили в ангар.
Валентин Селиванов. Дальше поступило приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны потребовал разобраться и доложить об этом происшествии" (флотские наши остряки потом изощрялись: доложить с перечнем лиц, подлежащих снятию с должностей и разжалованию). Мы представили по инстанции подробный доклад, как все происходило. Буквально через пару часов поступает еще одно приказание с ЦКП ВМФ: "Министр обороны требует представить отличившихся к поощрению" (наш остряки и здесь нашлись: перечень лиц на разжалование заменить реестром фигурантов на награждение). Ну, вроде отлегло у всех от сердца, напряжение спало, все мы с расчетом КП флота вроде успокоились.
На следующий день американцы, не дойдя до наших кавказских морских районов, двинулись на выход из Черного моря. Опять же, под неусыпным контролем новой корабельной группы наших кораблей. Еще через сутки "побитые" корабли доблестного 6 Флота ВМС США покинули негостеприимное для них в этот вояж Черное море.
Владимир Богдашин на следующий день по приказанию Главкома ВМФ вылетел со всеми документами в Москву для доклада командованию ВМФ и руководству Генштаба всех подробностей происшествия.
Владимир Богдашин. В Москве меня встретили офицеры ОУ ГШ ВМФ и доставили прямо в Генштаб. В лифте поднимались наверх вместе с генерал-полковником В.Н. Лобовым. Он, узнав кто я такой, сказал: "Молодец, сынок! Моряки не подвели нас после этого Руста. Все правильно сделали!". Потом я все доложил офицерам Генштаба, пояснил схемы маневрирования и фотодокументы. Затем пришлось все снова рассказывать и объяснять группе собранных журналистов. Далее меня "забрал" корреспондент военного отдела газеты "Правда" капитан 1 ранга Александр Горохов и отвез в редакцию, где пришлось все повторить. В выпуске газеты за 14.02.1988 г. вышла его статья "Что им надо у наших берегов? Недопустимые действия ВМС США" с кратким описанием наших "подвигов".
Материал подготовил Владимир Заборский, капитан 1 ранга
РАЗДУМЬЯ В КУРИЛКЕ...
РАЗДУМЬЯ В КУРИЛКЕ...
Александр Ленин
Александр Ленин
РАЗДУМЬЯ В КУРИЛКЕ...
Сигарета тянет на беседу. Ты отдыхаешь, расслабляешься, когда куришь, откуда-то появляется чувство защищенности: ты становишься честным и откровенным. Поэтому, наверно, как живут сегодня люди в погонах, можно узнать исключительно в обыкновенной армейской курилке, где все равны, где ты друг другу брат, где нет устава, где нет военщины. Курилка в армии, как маленький оазис в пустыне. Другого сравнения не придумать.
Не исключение и курсантская среда. Заходим мы туда довольно часто. Особенно это приятно после того, как поел. Каждый перерыв между учебными парами, а также просто в любое удобное время, когда хочется покурить да почесать языком с товарищем о жизни насущной.
Вот только, если это все так, а я думаю, что это все именно так, то меня заставляет беспокоиться обстановка, сложившаяся нынче в наших Вооруженных Силах. Я делаю выводы из того, что в последнее время, заходя в курилку, слышны в основном только жалобы на жестокость судьбы да на трудность жизни. И это, ой, как не радует, ведь получается, что армия наша деморализована. Конечно, в разговорах часто слышны шутки, но, как обычно, это тоже, к сожалению, всего лишь черный юмор.
— Да, черт побери, льготы отменили,— говорит Толян, по прозвищу Овес. — Что теперь делать? Раньше денег ни на что не хватало, а теперь… Проблема в увольнение съездить.
— Так ведь надбавку же должны выдать, — говорит Серега Назаров.
— А ты знаешь, сколько? Ты знаешь, сколько? А?
— Сколько? Не знаю.
— Вот и молчи. Двести рублей в месяц. Смешно. Одна поездка на метро — 13 рублей. А мы еще каждый день на занятия ездим. На что тебе хватит?
— Ни на что… Вот, блин. Раньше даже о стоимости билета не задумывался.
Толик с Серегой докуривают свою "Яву" и уходят, оба сейчас заступают в наряд: бессонная ночь и сутки без остановки: работа, работа, работа.
В другом углу курилки стоят Денис, у него прозвище Бобер, из-за больших передних зубов, а рядом с ним Саня Минченко, мы его называем Проныра за то, что он очень суетной и любопытный, особенно до личных дел других. Но ему это не нравится.
— Ну что, Ден, как жизнь?
— Потихоньку, вроде… а ты как?
— Да. Тоже ничего. Задолбало уже все тут. Хочется бросить это дело и домой рвануть.
— И мне… Так все раздражает.
— Первая же возможность — уйду на гражданку. Служить не собираюсь. Тем более, за гроши, которые предлагают.
— Я тоже после выпуска сразу сваливаю. С высшим образованием что-то придумаю. А то ни кола тебе, ни двора… Ни хрена. Вот и вся благодарность.
Это будущие офицеры разговаривают о том, как собираются защищать Родину по окончании военного училища. Чувствуется, что отечество наше в опасности. И что потенциальных защитников у него, видимо, раз, два и обчелся. Вот тебе и на…
А вот подошли Миха с Ваней. Неплохие ребята. Сдружились еще на "курсе молодого бойца" да так и остались не разлей вода. Все время рядом, все время вдвоем: куда один, туда и другой. Парни зашли в беседку и стрельнули по одной сигаретке. Прикурили и начали делать затяжку за затяжкой, медленно, не торопясь, размеренно. Ваня приехал из Сибири, у него большая семья, хоть они и не крестьяне, а интеллигенция, но живут, как обычные русские люди, в селе, в обыкновенной избе.
А вот Миша рос с мамой и папой, да только лишился обоих в восьмилетнем возрасте. Остался сиротой. Его взяла к себе бабушка на воспитание. Потом пошел в Суворовское военное училище, после в военный вуз.
— Как тебе здесь? — спрашивает Иван.
— Да ничего. В СВУ было и посложнее. Мне в принципе нравится. Одевают, обувают, кормят, спать есть где. Больше ничего и не надо.
— Я тоже так думаю. Живешь себе, как у Христа за пазухой, а кто-то еще и не рад.
— Не обращай внимания. У каждого своя жизнь, своя судьба. И ты должен и то, и другое определять только сам.
Звучит команда: "Строиться!" Ребята бросают сигареты, не докурив их, и бегут на место построения.
Вот где узнаешь правду, узнаешь то, чем дышит сегодня солдат, курсант, офицер. Как и на войне, только на перекуре. А так ты и не поймешь никогда, о чем думает сегодня армия. Но стоит только пойти на дымки в беседке, и все сразу становится предельно ясно. Ты отчетливо видишь огонек каждого. И понимаешь, о чем думает тот, сутуленький, и тот, здоровяк, что против него, и тот, что рядом с ним. Ты понимаешь, о чем думают люди в форме.
ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА
ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА
Валентин Пруссаков
Валентин Пруссаков
ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА
Лет двадцать тому назад один известный американский востоковед, специализирующийся по арабским делам, говорил мне: "Есть страны, которым демократия категорически противопоказана. К ним, прежде всего, относятся государства Залива. Нам следует договариваться и иметь хорошие отношения с их правителями, и глубоко наплевать, что они творят внутри своих стран. Пусть все эти эмиры и шейхи будут самыми жуткими тиранами и законченными негодяями, главное — чтобы они были нашими негодяями! Но если же, не приведи Господь, там установится демократия, то к власти наверняка придут исламисты, с которыми нам никогда не найти общего языка".
Время показало, пожалуй, правоту этих слов. Американская оккупация Ирака, осуществленная вашингтонскими разносчиками демократии, взбудоражила и привела в движение весь регион. Она вызвала обострение в отношениях между суннитами и шиитами, резкий рост антиамериканизма и заметную активизацию исламистских организаций, стремящихся к созданию "подлинно исламского государства" и откровенно обвиняющих почти всех арабских монархов в предательстве интересов собственного народа, а также в сговоре со злейшими врагами ислама — "крестоносцами и евреями".
Власти богатых, нефтедобывающих стран Залива жестоко расправляются с теми, кого они называют "экстремистскими бунтарями": многочисленные аресты, задержания и полицейские налеты были произведены в конце 2004 — начале 2005 года в Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне и даже в обычно тихом и благополучном Омане. Но, как отмечают эксперты, "весьма сомнительно, чтобы все эти меры достигли желаемой цели: исламистское движение имеет повсюду глубокие и прочные корни".
Как бы в подтверждение подобного мнения, свидетельствует сообщение, поступившее недавно из Кувейта: в этой стране объявлено о создании первой политической партии за всю ее историю. И эта партия, конечно же, исламистская! Ее создатели утверждают, что кувейтское правительство не может отказаться признать их детище, ибо оно поддерживает демократию и плюрализм в соседнем Ираке.
Члены Партии Уммы (Исламская нация) заявляют, что их главная цель — содействовать необходимым политическим реформам и мирной смене власти. В декларации, выпущенной отцами-основателями Уммы, в частности, говорится: "Мы считаем своим долгом делать все возможное для улучшения и расширения участия масс в политической жизни страны...".
Генеральный секретарь партии Хаким аль-Мутаири, ранее известный как лидер салафитского движения (салафитами именуют себя те, кого в России чаще называют ваххабитами), провел пресс-конференцию, которую, как отмечает кувейтская печать, посетили представители посольства США. Выступая перед собравшимися, он провозгласил: "Народ Кувейта обладает законным правом выбирать свое правительство и принимать еще более активное участие в политической жизни". Отвечая на вопросы журналистов, он подчеркнул, что "членом партии может стать любой гражданин Кувейта, в том числе и те, кто не рассматривают себя исламистами". Он также сказал, что руководство новой партии направило письма премьер-министру шейху Сабаху аль-Ахмеду аль-Сабаху, спикеру парламента и депутатам, в которых призывает их произвести изменения в кувейтском законодательстве, соответствующие "духу времени и реалиям жизни", чтобы "миролюбивые партии и политические группы могли действовать открыто и беспрепятственно". Примечательно, что хотя Кувейт принял парламентскую, демократию еще в 1962 году, через год после обретения им независимости, в его законодательстве нет ни слова о деятельности политических партий.
Тем не менее, Мутаири надеется, что у новой партии не будет никаких проблем с ее официальным признанием, ибо "Кувейт — конституционный эмират". Он не без иронии заметил: "Разве может правительство, поддерживающее политический плюрализм и смену власти в Ираке, отвергнуть их в своей собственной стране?"
Между тем в Соединенных Штатах не наблюдается особого энтузиазма по поводу "демократического развития" Кувейта. Некоторые обозреватели, например, считают, что "мы выпустили опасного джина из бутылки, и демократия в арабских странах может оказаться совсем не такой, как нам бы того хотелось".
***
Кто убил Рафика Харири? Этот вопрос продолжает оставаться главным для арабских СМИ. Хотя, как известно, Вашингтон незамедлительно обвинил Сирию в убийстве бывшего ливанского премьера, являвшегося к тому же одним из самых богатых и влиятельных людей на всем Ближнем Востоке, многие наблюдатели полагают, что главных заказчиков преступления в Бейруте следует искать не в Дамаске, а скорее в Моссаде или ЦРУ. По мнению ряда экспертов, именно эти спецслужбы создают в последнее время псевдоисламские группировки провокаторов, выдающие себя за джихадистов и ответственные за теракты как в Ираке, так и за его пределами. (Указывают, что одна из таких группировок, в частности, похитила итальянскую журналистку из газеты "Манифесто", неоднократно выступавшую как против войны, так и против американской оккупации). Если в Ираке они стремятся натравить друг на друга шиитов и суннитов, то в Ливане — столкнуть просирийски настроенных ливанцев и оппозицию, уже давно протестовавшую против затянувшегося пребывания сирийских войск на территории их страны. Ведь начнись в Ливане беспорядки, у США появится прекрасный повод не только для того, чтобы выдавить Сирию из этой страны, но и для совершения против нее непосредственной агрессии.
Арабские обозреватели, говоря о возможных причинах устранения Харири, обращают внимание на то, что он придерживался проевропейской, точнее — профранцузской ориентации, поддерживал близкие личные отношения с Шираком и неоднократно подчеркивал, что следует искать союзников в Европе, а не за океаном. С другой стороны, экс-премьера Ливана чрезвычайно уважали и в консервативных государствах Залива, большинство лидеров которых не только одарили его своей дружбой, но и внимательно прислушивались к его советам и пожеланиям. Сообщается также, что Харири проявлял немалый интерес и к России, стремился к установлению более тесного сотрудничества с нашей страной и налаживанию деловых связей с крупными российскими бизнесменами. С некоторыми из них, как утверждают хорошо информированные источники, у него уже имелись определенные и взаимовыгодные договоренности.
НА СВЯЗИ МИНСК
Поделиться книгой: