Звездный час иуд

Руководитель страны советов резко остановился, кивнул ученому. Тот вышел. Якимов и Берия, сидевшие на диване в приемной выразительно посмотрели на него. Берия еще раз улыбнулся, и Сергей Николаевич с Якимовым спустились к машине.

Берию через десять минут вызвал вождь.

– Твое мнение о проекте, Лаврентий? – Спросил он сразу после обычного приветствия.

– Сравнивать не с чем.

– В смысле? – Насторожился вождь,- Что, совсем плохие результаты?

– Наоборот. Вот мнения экспертов по результатам проверки. С подобным мы еще не сталкивались. Это еще не окончательные выводы. Работа по изучению психофизических показателей продолжается. – Берия протянул Сталину папку. Тот внимательно просмотрел листы с графиками, схемами, лаконичные сухие комментарии специалистов.

– Контрольные роты?

– Мы даже не стали их привлекать. Это несопоставимые величины. Если уж лучшая рота осназа на их фоне выглядела, мягко говоря, совсем невыразительно, причем по все пунктам.

– Твое мнение?

– Проект надо запускать, не дожидаясь окончательных выводов.

– До конца этого года сможем этой методике переучить сто тысяч человек?

Мое мнение такое. Нам нужно за полтора – два года подготовить всю армию, и даже часть запасников. Истина гласит, что новое оружие эффективно тогда, когда используется не в единичных экземплярах, а массово.

– До конца этого года, если даже упремся, переучим семьдесят тысяч. Не более. Нам пока не хватит препарата, нужно подготовить кадры, учебные лагеря, нет методичек, не систематизирован опыт. Карповский считает, что лучше все силы бросить на подготовку, а переучивать нужно все подразделения, начиная от командного состава, и кончая поваром и ездовыми.

– Согласен. У нас пока имеется опытное производство «Живой воды». Срочно нужно открыть фабрику в центре страны. Думаю, для этого подойдет Нижний Новгород. Замаскируйте так, чтобы ни одна собака не пронюхала. Учебные лагеря закрепим за тобой. Обеспечь полную безопасность. Пусть все считают, что это обычные профилактические прививки, а результат достигается только за счет новых методов обучения. И еще, зная тебя, Лаврентий, ты в первую очередь начнешь подготовку своих орлов, а армейцев на потом оставишь.

– Коба! Да у меня и в мыслях не было! Но пограничников в первую очередь сам Бог велел пустить.

– Интересно бы выяснить, на сколько курсанты превосходят обычных солдат.

Хотя бы иметь средние показатели.

– Мы к единому выводу еще не пришли. На дистанции четыреста метров курсанты уверенно за одну минуту поражают от восемнадцати до двадцати поясных мишеней, причем в голову. На шестьсот – ростовые. На восемьсот метров от четырнадцати до шестнадцати мишеней. На тысячу метров до двенадцати ростовых мишеней. Острота зрения составляет от двух и двух десятых единиц до трех с половиной. У семи процентов выше четырех единиц. А подобное могут выполнить лишь хорошо подготовленные снайперы из винтовок с оптическими прицелами. За восемьдесят секунд один курсант по очереди укладывает на лопатки взвод контрольной роты. А вдвоем успешно справляются с одновременной атакой взвода.

– Выясни, почему на первом этапе у нескольких курсантов проявились психические отклонения. И все они представители кавказских народов. Нет ли здесь злого умысла?

– Карповский предположил, что тут несколько причин. Одна в плохом знании русского языка. Скорость обучения и восприятия возрастает в несколько раз, а у них весьма ограниченная понятийная база. Словарный запас в лучшем случае несколько сот слов. Да у себя в аулах общаются на минимальном словарном запасе. Ну, и, видимо сказываются особенности мышления. При обучении возникает перегрузка, ну и нейроны «перегорают».

В этом вопросе еще много непонятного. Карповский выдвинул версию, что срабатывает механизм защиты. Видимо не для всех народов СССР подходит эта методика.

– Мне в детстве еще дядя говорил, что у жителей горных аулов ноги крепкие, а ум слабый. Но, все равно, Лаврентий, постарайтесь найти и среди кавказцев грамотных и достойных людей. Иначе идея интернационализма полетит в тартарары. А то получается, одни славяне подходят для новой методики. А это попахивает откровенным расизмом, и фашизмом. Что еще нового по теме «Северное сияние»?

– Водолазы на глубине пятьдесят метров в трехстах метрах от берега нашли огромный пассажирский корабль. Таких в мире еще не было. Многие приборы для нас непонятны. По обнаруженным на борту документам, это итальянский корабль. Вышел в рейс в июле 2012 года. Геликоптер согласно бортовому журналу построен на Казанском вертолетном заводе в 1992 году. Последний вылет в июле того же 2012 года. В районе Анадыря обнаружен биплан Ан – 2. Пассажирский самолет в прекрасном состоянии. Экипаж не обнаружен.

Судя по оставленным следам, летчики отправились на поиски людей.

Обнаружить их не удалось. Самолет доставлен сюда. Молодой конструктор Антонов считает, что машина полностью соответствует его недавним расчетам. Думаю, через восемь месяцев мы сможем наладить массовый выпуск. Испытатели после первых пробных вылетов от этой машины в восторге. Идеальный универсальный самолет для пассажирских и грузовых перевозок.

– Вот такие необычные подарки из прошлого и будущего меня настораживают, – вздохнул Сталин, – Лаврентий, ты все таки, постарайся к концу этого года переучить сто тысяч бойцов. Полагаю, что это важнее новых танков и самолетов. Пусть выпуск «Живой воды» наладят в три смены.

Японцы все таки, рискнули в Монголии развязать конфликт. В прошлом году Хасан, теперь уже Халхин Гол. Вот они, две войны на Востоке. Думаю, надо две роты испытать в деле. Пусть они будут отдельной маневренной группой НКВД. Проследи, чтобы на японские пулеметы в лоб их не бросали. Дадим возможность им воевать так, как умеют. Подготовь свои предложения. Прошу тебя, обеспечь полную секретность.

Берия кивнул головой и вышел. Сталин задумался, нажал кнопку вызова. В кабинет заглянул Поскребышев.

– Узнай у историков, что за праздник Чернобога, и в какие дни его отмечали в старые времена. Пригласи ко мне товарища Шапошникова, Ворошилова и Молотова. Через два часа Кагановича. В двадцать часов политбюро в полном составе.

Вечером Поскребышев положил перед Сталиным тонкую папку с несколькими машинописными листами. Вождь бегло просмотрел их и задумался. «Двадцать первого декабря праздник Чернобога. Самый короткий день и длинная ночь.

Что может случиться через два дня? На нас нападут? Кто? Обычно все войны начинают поздней весной и летом, когда просохнут дороги. Не подходит. И когда это произойдет, в этом, 1939 году? Или на будущий 1940 год?».

Сталин пытался найти ответ, и не находил его. А от этого на душе было муторно. Никому не дано знать своего будущего. Самый всесильный правитель просто физически ощущал, как стране катастрофически не хватает времени. Государство просто задыхалось от его нехватки.

Глава восьмая

Курсантов проверяли целую неделю. К изучению возможностей привлекли многих специалистов из ведущих научно – исследовательских институтов страны. Тут были медики, психологи, физиологи, даже физики и спортсмены.

Гоняли их днем и ночью. Всем хотелось получить наиболее полную информацию по своим направлениям. К тому же это дало повод для новых научных работ. В кулуарах перешептываясь между собой, они все приходили к единому мнению, что это совсем необычные солдаты. С такими показателями по физической, моральной, психологической и умственной подготовкой они еще не сталкивались. Карповский в этих исследованиях не принимал никакого участия. Ему и без этого хватало забот. Проект утвердили на самом высоком уровне, и потребовали к концу года создать сеть учебных лагерей по округам. Особое внимание уделялось Дальневосточному краю. На свежепроизведенного академика и будущего лауреата Сталинской премии первой степени, а кто бы сомневался, возложили задачу максимального производства препарата «Живой воды». С легкой руки вождя это название прижилось сразу. По всем подсчетам даже с максимальной нагрузкой и работой без выходных, их опытно – научное объединение еле – еле выходило на требуемое количество ампул. Вся надежда на новый, спешно возводимый фармацевтический комбинат. Для нужд отечественной медицины начнут выпускать современные лекарства. А в секретных цехах «Живую воду». Вот тогда можно быстро и за короткие сроки переучить всю армию. О начале ударной стройки официально сообщили во всех центральных газетах. Сообщалось, что с его вводом в строй закупка нужных стране лекарств за рубежом прекратится. Правильно говорят, хочешь спрятать лист, спрячь его в лесу. В авральном режиме подготавливали методички, и начали обучение инструкторов. Все проблемы с созданием материальной базы взяло на себя всесильное НКВД. Благо ресурсов и рабочих рук хватало.

Наконец курсантов ученые оставили в покое. Молодым солдатам дали немного времени на отдых. Затем выдали новые мосинки, пулеметы. Экипировали их серьезно. Каждому бойцу полагался кроме обязательной винтовки со штыком, наган с поясной кобурой, нож десантника, фонарик, саперная лопатка. На каждое отделение пулемет системы Дегтярева. Особое внимание уделили пристрелке оружия. Прошел слух, что их особую маневренную группу переводят на усиление в восточной части страны. Сложить вместе несколько сухих информаций о героических подвигах монгольских пограничников, которые гоняют в хвост и гриву японских агрессоров и их прихвостней, было совсем несложно. Командиры по поводу этого хранили молчание, а солдаты делали вид, что ни о чем не догадываются. Карповский в самый последний момент успел подъехать в часть, чтобы простится со своими питомцами. За время подготовки он узнал их всех. Даже сердце защемило от мысли, что многие ребята могут и не вернутся из этой странной командировки. Поздно вечером особую группу НКВД посадили на воинский эшелон, не в знаменитые теплушки, а обычные плацкартные вагоны. В довоенное время страна еще могла себе позволить такой способ перевозки личного состава. Пока массового передвижения войск не наблюдалось.

Матвей и Леня заняли самое лучшее место в середине вагона, подальше от туалетов. Да и полки попали нижние. Хотя, ничего не стоит молодым тренированным парням заскочить и на более высокие места.

– Ты теперь Мотька над нами начальник. Целый младший сержант. Стало быть, и место тебе положено внизу. Почетное, – с важным видом объявил Ленька.

– Ты, рядовой, а тоже, на почетном месте. Явное нарушение субординации, – с верхней полки свесил голову ехидный Миша Коротков.

– Я, может быть, личный адъютант при ихнем высокородии. Верно, Моть? Мне положено.

– В ухо двину, – пообещал Матвей.

– Всегда так, – вздохнул Лешка, – стараешься, стараешься. В ответ по старорежимному – в ухо.

– Как думаете, все таки с японцами будем воевать?- спросил всегда серьезный Игорь Большаков.

– Приедем – узнаем, – бросил Матвей. – Сами же слышали на политинформации – маньчжурские прихвостни.

– Японцы злые. Воюют крепко. Отец рассказывал. Он с ними еще в Порт – Артуре сражался. А когда они одолели, в плен попал. В Японию увезли.

Полгода там был, – опять подал голос Игорь.

– Мы советские. С нами не справятся. Намнем им холку. У нас получится. – Ответил Матвей. В купе шагнул командир взвода Евдокимов.

– Как настроение? Да сидите вы, не на плацу.

– Бодрое настроение, а с утра свежее, к вечеру мятое, – не удержался Мишка, – товарищ лейтенант, если не секрет, куда едем?

– Да не секрет. Мне этот вопрос десятый раз задают. В славный город Улан – Удэ. А дальше – куда приказ будет.

– Оттуда до Монголии совсем рядом, если судить по карте, – изрек Игорь.

– Все от масштаба зависит, – усмехнулся лейтенант, – в училище наш преподаватель по тактике обычно так говорил, порой на фронте пять метров по пластунски, длиннее, чем от Москвы до Ленинграда на самолете.

В девятнадцать – двадцать лет о плохом думать не хочется. Да и где эта самая Монголия? До нее ехать и ехать. Может к тому времени противоборствующие стороны замирятся. Да только вот приказы на войне обратной силы не имеют. И директивы из генеральных штабов еще никто не отменял. Не для того армию царства – государства содержат, чтобы солдаты на позициях белыми платочками махали. У них дело немудреное. Наступать и убивать. Убивать и наступать. А также закапывать. Своих и чужих. Солдаты за время поездки отоспались на месяц веред. Да и не зря же проверенная многими поколениями служилых людей заповедь гласит, устал – поспи.

Поспал – отдохни. Отдохнул – поешь. Поел – опять поспи, пока не устанешь. Мелькали за окнами села, города, станции, вокзалы. Особое впечатление произвел Байкал. Даже на поморов. Белое море, конечно, тоже красивое. Но, Байкал есть Байкал. Один раз увидишь, и на всю жизнь запомнишь все его великолепие.

– Я считай, мимо дома проезжать буду, – вздохнул Игорь, – а сообщить родным нельзя.

– Далеко до дома?- Поинтересовался Мишка.

– Да совсем рядом. В Красноярске.

– Да уж, совсем близко…

– У нас сибиряков двести верст не расстояние.

Перед Улан – Удэ состав по боковой ветке подошел к грузовой станции рано утром. Особая маневренная групп быстро выгрузилась из вагонов.

Подергивая плечами от утреннего бодрящего холодка, бойцы вертели во все стороны головами. Посмотреть было на что. На большой площадке рядами стояли большие армейские палатки. Чуть ли не перед каждым брезентовым тамбуром маячили полусонные фигурки дневальных. По засыпанным речным песком дорожкам вышагивали часовые. Тонкие грани штыков отсвечивали в первых лучах восходящего солнца. Будто изумруды играли. Большие дощатые будки указывали наличие ретирадных мест. Перед большим проходом в несколько рядов походные умывальники. С левой стороны в идеальную линеечку стояли танки, бронемашины, небольшие гусеничные тягачи, грузовики. Под навесом дощатые столы, скамейки. За ними вовсю дымили походные кухни. Вкусно пахло пшенной кашей. Уж чего – чего, а бывалый солдат по одному запаху определит пункт питания, основной источник мелкой солдатской радости. Сортир, допустим, везде найдем, у любого куста, а вот кормилицу кухню не всегда высмотришь. В километре за рядами колючей проволоки, с вышками для часовых громадные штабеля ящиков, прикрытые маскировочной сетью. Там вовсю шли работы. К воротам один за одни подходили пустые грузовики. Груженые машины выстраивались в колонну.

– Какая силища собралась! Две дивизии, а то и больше! Ну, все, держитесь япошки. Ох и вломим! – Лешка восторженно подпрыгивал на месте.

– Впечатляет,- согласился с ним Матвей.

После переклички командир группы капитан Ермолин вместе с замполитом Егошиным направились к коменданту. Бойцы пока ждали их под навесом.

Через пятнадцать минут вернулись с подполковником пехотинцем и старшим лейтенантом. Две роты быстро построились. Капитан вышел вперед.

– Товарищи красноармейцы! Через час мы выступаем. Всему личному составу группы надлежит позавтракать, привести себя в порядок, оправится. Всем налить во фляжки воды, а также запасные канистры. Привыкайте экономить воду. Там, куда мы направляемся, она на вес золота. Командирам взводов получить штатный боекомплект. Снарядить обоймы. Во время движения колонные не терять бдительности. По имеющимся у нас данным, для организации нападений, в наш тыл заброшены группы диверсантов. В случае провокаций стрелять на поражение.

Солдаты посерьезнели. У войны длинные руки. Словно в подтверждении возможной опасности над головами в сторону Монголии пролетел разведчик Р-5. Они не знали, что за три дня до их прибытия, была перехвачена группа диверсантов. Они собирались взорвать армейские склады с боеприпасами. Также японцы планировали совершить ночной авиационный налет. Координаты целей они знали. В середине июня над Улан – Удэ на предельной высоте прошел самолет разведчик. Перехватить ПВО нарушителя не успело.

Повара на раздаче не жадничали. Накладывали с горкой каши и мяса. А если у кого было желание, то и добавки не жалели.

– Не могу больше, уф, – Игорь отодвинул металлическую миску.

– А я на всякий случай добавку возьму. Кто знает, когда еще так кормить будут. Слышал, что подполковник сказал. Нам ехать семьсот километров. – Сказал Мишка.

Перед посадкой водитель средних лет, видимо, из запасников, посоветовал на скамейки уложить скатки, иначе потом неделю ходить тяжело. Длинная колонна машин, которой, казалось, не было ни конца ни края, пошла в сторону войны. Через два часа монотонная езда стала усыплять. Бойцы клевали носами. Тонкая пыль висела в воздухе. Вскоре все стали похожи на настоящих арапов. На скорости жара особо не донимала. Встречный ветер через щели в тенте все же давал эффект прохлады, а сверху защищал от палящих лучей. Первую остановку сделали перед самым обедом на промежуточном пункте. Там же стояли сотни автомобилей, бронемашин, танков БТ со снятыми гусеницами. На колесах они спокойно обгоняли грузовики с пехотой и грузом. Рядом с палатками виднелась ремонтная летучка. Механики под большим тентом оживляли железным коней.

– Товарищ лейтенант, а долго еще до этой самой Монголии? А то едем – едем…- поинтересовался Мишка у взводного.

– А это и есть Монголия. Почти с утра по ней едем.

– И как здесь люди живут. Ни кустика, ни деревца. Жара несусветная.

Комары злющие.

– Как – то живут, – лейтенант кивнул в сторону небольшой кучки юрт, видневшихся вдалеке. Рядом колготился табун разновозрастных коней и верблюдов. На небольшой возвышенности недвижимо возвышался всадник в халате.

– Самое лучшее место для наблюдения. Всю нашу колонну пересчитать можно, – буркнул Матвей.

– Наоборот, – засмеялся взводный,- правительство страны обратилось с просьбой ко всем ойратам оказывать любую помощь Красной Армии. Они здесь по всей трассе стоят, всех подозрительных отслеживают и нашим сообщают.

Неделю назад троих с радиостанцией задержали.

Через двое с половиной суток дороги, измотанные дальним переездом, жарой, тряской, пылью, очумелые бойцы группы без сил мгновенно уснули в армейских палатках, на кусках кошмы. Они даже не слышали рева моторов, лязга гусениц прибывающей на фронт многочисленной боевой техники.

Утром отоспавшиеся, приободрившиеся они были готовы к выполнению приказа. После построения дали отбой. Все как один, прилегли на взбитый ногами и колесами песчаный грунт. Точнее настоящий песок. Теперь на это уже никто не обращал внимания. Отделение Матвея поставили в охранение.

Все таки, война под самым боком. Над самыми головами периодически пролетали истребители прикрытия. А с восточной стороны доносились приглушенные звуки, словно по пустой цистерне били обмотанной тряпками дубиной. Матвей присмотрелся внимательнее. То, что он вначале принял за большие кочки, были закопанные по самые башни танки. С развернутыми в сторону степи орудиями. Из под маскировочных сетей выглядывали рыльца зенитных пулеметов. Да, далеко не мирная картина. Казалось, что здесь все только и ждали неожиданного нападения. На линии горизонта едва виднелись колпачками юрты. Казалось, степняки не обращали никакого внимания на военные действия. У них своя жизнь. Так они жили задолго до Чингиз – хана, в годы его правления, после него, сегодня и завтра. До Матвея донеслись голоса. Судя по эмоциям, спор разгорелся не на шутку.

Из – за палаток вышли капитан Ермолин и майор в смешной панаме, которая лучше тяжелого стального шлема защищала от палящих лучей, но не от мелких осколков.. Обычно сдержанный командир группы с перекошенным от нескрываемой злости лицом что – то доказывал майору.

– Да у меня приказ самого наркома внутренних дел! – махал кулаком перед носом майора капитан, – наша группа подготовлена для действий в экстремальных условиях боя! А ты, куда нас направляешь?

– А мы чем здесь занимаемся? По твоему, хреном грушу околачиваем?! На фронт ему надо! А здесь, что по твоему, не фронт? – Свирепел майор.

Казалось, что еще немного, и они схватятся за грудки. Не заметили, как позади них остановилась камуфлированная запыленная легковая машина. Из кабины не торопясь вылез дивизионный комиссар и внимательно посмотрел на спорящих, привычно стряхнул с гимнастерки серую пыль, от которой здесь не было спасения.

– Признаться, мне даже неудобно прерывать высокоинтеллектуальную беседу двух красных командиров, – иронически произнес он. Капитан и майор дернулись, и, замолчав на полуслове, представились старшему по званию.

– Если не секрет, о чем была содержательная беседа? – Комиссар устало прислонился к крылу машины и закурил.

– Товарищ дивизионный комиссар! Наша особая маневренная группа прибыла на фронт. А нас направляют на охрану переправы и тыла. У меня на руках имеется предписание с четкими инструкциями.

– Про вашу группу я знаю. Сообщили из Москвы, кивнул комиссар,- а что по этому поводу думает товарищ Ефремов?

– Товарищ дивизионный комиссар, у нас катастрофически не хватает людей.

Переправы не прикрыты, тылы оголены. Так кому не охранять, как войскам НКВД. Это их задача.

– Товарищ майор! Свою задачу я знаю лучше вас! – огрызнулся Ермолин.

Комиссар поднял ладонь.

– Стоп. Давайте без эмоций, товарищи командиры. Капитан Ермолин абсолютно прав. Приказ надо выполнять, тем более у особой группы имеется своя задача. А с другой стороны, товарищ капитан, майор тоже прав.

Сегодня мы не можем обеспечить безопасность своих тылов в полной мере.

Не хватает у нас людей. Катастрофически не хватает. Диверсанты совсем обнаглели. Двое суток назад вырезали полвзвода. Перерезали провод телефонной связи и обстреляли патруль, двое раненых. Вчера сожгли три автомашины с продуктами. А вы сами знаете не хуже меня, каково их доставлять по степи чуть ли не за тысячу километров. Нам жутко не хватает боеприпасов и горючего. К нам пришло пополнение необученное.

Приходится их готовить, чуть ли не с нуля на месте. А у твоих бойцов подготовка имеется. Давай примем решение, которое устроит всех. Сейчас на линии соприкосновения наших и японских войск относительное затишье.

Можно сказать, почти мирная тишина. Ваша группа временно направляется на охрану стратегических объектов и борьбу с диверсантами, временно я сказал, временно. А через неделю к нам прибудет сводный полк пограничников. Вы им сдадите посты и двадцать седьмого июня отправитесь на восточный берег Халхин Гола. Там и будете находиться до особого распоряжения. Поверь, капитан, в данный момент для нас важнее всего обеспечить безопасность, и пресечь возможную утечку информации. А разведка у японцев поставлена, будь здоров. Да и неизвестно, где еще труднее, на передовой в окопах, или с диверсионными отрядами бороться.

Построй – ка своих орлов, посмотрим, что, за особая группа такая.