Помоги проекту - поделись книгой:
Как отмечал Бенуа Мандельброт, некоторые части природы тоже обладают рекурсивной структурой: общая форма типичной береговой линии остается одинаковой, будете ли вы смотреть с расстояния нескольких сантиметров, нескольких метров или нескольких километров.
Рекурсивные структуры прослеживаются и в истории архитектуры, особенно таких стилей, как готика, ренессанс и барокко, сменявших друг друга в Xlll-XVIII веках. Примеры рекурсивной архитектуры наглядно демонстрируют, какой вред может нанести отсутствие обобщающей идеи, а также сложности диалога поверх «берлинской стены», разделяющей естественные науки и искусство. Повторение этого феномена и в искусстве, и природе раскрывает важные аспекты нашего восприятия прекрасного.
Повторяющееся использование базовой формы в нескольких масштабах – фундаментальный принцип средневековой архитектуры. Однако историки искусства не приняли на вооружение концепцию (и термин) «рекурсивная структура» и поэтому вынуждены импровизировать, всякий раз придумывая новые определения. В результате терминологическая неразбериха не позволяет в полной мере осознать распространенность рекурсивных структур. Разумеется, историки архитектуры, изучающие более поздние периоды, продолжают изобретать собственные названия, стирая таким образом удивительную связь между двумя чуждыми друг другу эстетическими мирами.
Например, одна из самых важных примет зрелой готики – ажурный витражный переплет: тонкий орнамент из камня, разделяющий огромное готическое окно на множество мелких частей. Рекурсия – основа этого приема.
Ажурный витражный переплет впервые появляется в соборе Реймса (ок. 1220 г.) и вскоре после этого используется в Амьенском соборе (вместе с собором
Шартра эти два восхитительных строения определяют стиль высокой готики). Чтобы перейти от характерного витражного переплета Реймса к Амьену, достаточно добавить рекурсию. В Реймсе базовой формой является стрельчатая арка с вписанным в нее кругом; круг поддерживается двумя арками меньшего размера. В Амьене базовая форма остается такой же – но теперь внутри каждой маленькой арки повторяется окно в миниатюре. А внутри каждой маленькой арки расположен небольшой круг, поддерживаемый меньшими арками.
В большом восточном окне собора в Линкольне (Англия) рекурсия идет еще дальше. Окно выполнено в форме стрельчатой арки с вписанным кругом; этот круг опирается на две небольшие арки – совсем как в Амьене. Внутри каждой такой арки помещен еще один круг на двух арках. И внутри каждой из этих маленьких арок – также круг на двух арках еще меньшего размера.
В средневековом искусстве есть и другие примеры рекурсивных структур. Жан Бони и Эрвин Панофский – знаменитые искусствоведы XX века – оба отмечали рекурсивные структуры, но никто из них не понял самой идеи рекурсии. Поэтому вместо того чтобы написать, что «окна церкви аббатства Сен-Дени демонстрируют рекурсивную структуру», Бони говорит, что они «состоят из серии сходных форм, прогрессивно подразделяющихся на все большее количество меньших форм».
Описывая тот же феномен в другом здании, Панофский писал о «принципе прогрессивного разделения (или, другими словами, множественности)». «Принцип прогрессивного разделения» Панофского – расплывчатый, окольный путь для обозначения рекурсивной структуры.
Луи Гродецки отметил тот же феномен – часовню, в которой размещался киворий, повторявший по форме часовню в меньшем масштабе. В кивории, в свою очередь, располагался реликварий, также имевший форму часовни, но еще меньшего размера. По словам Гродецки, «это распространенный принцип готического искусства». Однако ученый не сказал, в чем заключается принцип, не дал ему определения или названия. Вильгельм Воррингер тоже обращал внимание на рекурсивные структуры. Он описывал готику как «мир, в котором целое повторяется в миниатюре».
Таким образом, каждый историк придумывал собственное название и описание для одной и той же базовой идеи – в результате чего трудно понять, что во всех четырех случаях имеется в виду одно и то же.
Если в исторической литературе не постулируется важность рекурсии в искусстве Средневековья, то еще сложнее заметить этот принцип в мире итальянского Ренессанса.
Джордж Херси проницательно писал о проекте собора Святого Петра работы Браманте (ок. 1500 г.), что он «состоит из одной макроцеркви… четырех рядов того, что я бы назвал макси-церквями, шестнадцати мини-церквей и тридцати двух микроцерквей». Далее Херси объясняет: «Это принцип китайских шкатулок – фрактал». Если бы он сказал, что «в основе лежит рекурсивная структура», то объяснение было бы намного проще и понятнее – и очевидной стала бы связь между Средневековьем и Ренессансом.
Использование идеи рекурсивной структуры имеет и другие преимущества. Она поможет понять связи между искусством и технологиями, увидеть эстетические принципы, которыми руководствуются лучшие инженеры и технологи, а также привнесет в наши собственные мысли четкость и элегантность – неотъемлемые составляющие любого стиля. Эта концепция имеет и практическое применение. Например, инженеры должны осознавать важность красивого и элегантного дизайна, поэтому в техническое образование необходимо включать историю искусства. Идея рекурсии поможет увидеть связь между великим искусством и технологиями с одной стороны и природой – с другой.
Но без необходимых инструментов познания новые рекурсивные структуры сделают мир более сложным, а не более простым и красивым.
Упорядочивая собственный разум
ДОН ТАПСКОТТ
Бизнес-стратег, руководитель
Учитывая недавние исследования, касающиеся пластичности головного мозга и опасности когнитивной перегрузки, самым важным инструментом в арсенале когнитивных способностей будут навыки упорядочивания мыслительного процесса, для которого можно использовать принципы и подходы обычного дизайна. Нужно понять, как эффективно думать, помнить и общаться в нашу цифровую эру.
Популярные статьи о влиянии современных технологий на когнитивные функции заслуживают прочтения. Но вместо того чтобы предсказывать будущие ужасы, лучше постараться их предотвратить. Последние открытия в области нейронаук должны нас ободрить. Мы знаем, что мозг очень пластичен и может меняться в зависимости от его использования. Хорошо известное исследование лондонских таксистов показало, что определенные области мозга, участвующие в формировании памяти, у таксистов больше, чем у людей того же возраста, но других профессий. У водителей автобусов подобного не отмечалось, поэтому можно сделать вывод, что необходимость запоминать многочисленные лондонские улицы вызвала структурные изменения в гиппокампе.
Результаты таких исследований показывают, что даже у взрослых людей длительное активное использование определенной области мозга ведет к увеличению ее объема (и, вероятно, работоспособности). Структура отделов мозга может меняться не только при их интенсивном использовании, но также при временной тренировке и даже при представлении в уме. Как показывают исследования, у зрячих людей посредством тренировки можно улучшить тактильное восприятие (шрифт Брайля), если они какое-то время будут с завязанными глазами. Сканирование мозга подтверждает, что если людям на час в день завязывать глаза, то уже через пять дней зрительная кора начинает реагировать на звуковые и тактильные сигналы.
Сохранение нейропластичности в течение всей жизни уже не вызывает сомнений. Мозг работает по принципу «используй или потеряешь». Так возможно ли, используя мозг должным образом, улучшить его работу? Может, реалии цифровой эпохи и нашей стремительной жизни помогут улучшить умственные способности? Психиатр доктор Стэн Катчер, специалист по психическому здоровью подростков, изучал влияние цифровых технологий на развитие головного мозга. По его мнению, «появляется все больше свидетельств того, что воздействие новых технологий может расширить умственные способности поколения Интернета (подростков и молодых людей)».
Когда студент-отличник при помощи Интернета делает домашнюю работу и одновременно еще пять дел, это не многозадачность как таковая. Просто у него лучше развилась рабочая память, и он научился быстрее переключаться с одного на другое. Я не могу одновременно проверять электронную почту и слушать музыку, а он может. Его мозг приспособился к потребностям цифровой эры.
Как организовать работу мозга, чтобы изменить способ мышления? Хороший план обычно начинается с определения целей. Например, вы хотите эффективно воспринимать и усваивать информацию, лучше концентрировать внимание, улучшить память, быстрее вникать в суть, развить творческие способности, хорошо говорить, писать и общаться, устанавливать важные рабочие и личные контакты. Как достичь этих целей?
Некоторые старые методики, такие как курсы быстрого чтения, помогают увеличить объем воспринимаемой информации, не ухудшая при этом ее понимание. Если это имело смысл во времена Эвелин Вуд[17], то сегодня тем более, и теперь мы гораздо лучше знаем, как можно более эффективно читать.
Не можете сосредоточиться? Для улучшения внимания полезно каждый день полностью прочитывать несколько статей – именно прочитывать, а не просто просматривать заголовки.
Хотите стать хирургом? Больше играйте в компьютерные игры или мысленно повторяйте движения хирурга, пока едете в метро. Представления в уме вызывают такие же изменения в моторной коре, как и физические движения. В одном исследовании группу участников попросили выполнить простое упражнение пятью пальцами на пианино, а другую – мысленно сыграть на пианино ту же мелодию, выполняя (мысленно) те же движения пальцами. Изменения моторной коры возникли у участников обеих групп, причем во второй группе изменения были столь же явными, что и в первой.
У вас плохая память? Может, вам подойдет закон памяти Альберта Эйнштейна. Когда его спросили, почему он ищет собственный номер телефона в адресной книге, Эйнштейн ответил, что «запоминает только то, что нельзя найти в справочниках». Сегодня нам много чего приходится запоминать. От начала человеческой цивилизации до 2003 года накопилось всего пять эксабайт (то есть 5х1018) информации. Сегодня человечество производит пять эксабайт информации за два дня, а скоро такое количество будет накапливаться за несколько минут. Однако объем памяти у человека ограничен. Целесообразно было бы разработать критерии, что оставлять в памяти, а что – необязательно.
Может быть, вы хотите улучшить рабочую память и развить способность выполнять одновременно несколько дел? Попробуйте «обратное наставничество» – учитесь у своих детей. Впервые в истории дети оказались в какой-то важной области специалистами, а самые успешные из них раскрывают взрослым новые парадигмы мышления. Многочисленные исследования показывают, что можно улучшить умственные способности и эффективность работы мозга путем простого изменения образа жизни – например, включив упражнения на память в повседневную жизнь.
Почему в школах и институтах не учат упорядочивать мышление? Мы учим детей физической культуре и рекомендуем им запихивать себе в голову информацию и пробовать ее воспроизводить. Почему нет уроков, на которых учили бы организовывать свой мыслительный процесс?
Может ли мое скромное предложение вызвать у кого-то страх перед «спроектированным разумом»? Не думаю. Ведь я предлагаю, чтобы каждый сам стал проектировщиком.
Фри-джаз
АНДРИАН КРАЙЕ
Редактор журнала
Обратиться к авангарду середины XX века в поисках полезных идей всегда стоит того. Если говорить об усовершенствовании инструментов познания, то фри-джаз – идеальный пример. Это был новый, чрезвычайно изощренный подход к музыке, которая до этого – во всяком случае, в западной традиции – строилась строго на двенадцати нотах, аккуратно распределенных по долям такта. Кроме того, это пик развития жанра, выросшего из блюза всего за полвека до того декабрьского дня 1960 года, когда Орнетт Коулмэн собрал свой пресловутый двойной квартет в нью-йоркской студии
Чтобы в полной мере оценить ментальную мощь исполнителей и композиторов фри-джаза, давайте отступим всего на шаг назад. За полгода до того, как на сессии Коулмэна был выпущен на волю дух свободной импровизации восьми лучших музыкантов того времени, Джон Колтрейн записал музыку, которую до сих пор называют самым изысканным соло в джазе, – композицию «Гигантские шаги». Студент-кинематографист Даниэль Коэн недавно выложил анимацию этого исполнения на
Не нужно знать нотной грамоты, чтобы оценить интеллектуальный напор Колтрейна. После обманчиво простой главной темы ноты взмывают вверх, а потом с головокружительной скоростью рушатся вниз по всем пяти линейкам нотного стана. Если учесть, что Колтрейн записывался не репетируя, то его воображению и когнитивным способностям можно только дивиться.
Теперь возьмите эти четыре минуты и сорок три секунды, умножьте мощь Колтрейна на восемь, растяните полученное на тридцать семь минут и уберите оттуда все традиционные музыкальные структуры, такие как последовательность аккордов или размер. Альбом «Фри-джаз: коллективная импровизация двойного квартета Орнетта Коулмэна», записанный в 1960 году и давший имя новому направлению, не только возвестил новую свободу. Он стал первым примером нового способа коммуникации, отбросившей традиционную линейность и обратившейся к множественным параллельным взаимодействиям.
Нужно признать, слушать альбом все еще трудно. Так же трудно, как слушать записи Сесила Тэйлора, Фароа Сандерса, Сан Ра, Энтони Брэкстона или Гунтера Хампеля. Взаимодействие музыкантов фри-джаза всегда было проще понять при «живом» исполнении. Но ясно одно – анархии в этой музыке никогда не было и не предполагалось.
Если вы умеете играть и вам удастся принять участие во фри-джазовой сессии, вы испытаете нечто непередаваемое, когда все музыканты нащупают то, что называется «пульсом». Это доведенное до предела, идеальное сочетание индивидуального творчества и взаимодействия музыкантов друг с другом, которое заряжает слушателей творческой энергией. Сложно подобрать слова, но, наверное, что-то похожее испытывает серфер в тот момент, когда, уловив колебания океана и удерживаясь на доске, он скользит по волне, единый с морской стихией. Это полное слияние различных музыкальных компонентов, игнорирующих в то же время общепринятую теорию музыки.
Разумеется, во фри-джазе есть многое, что лишь подтверждает существующие предубеждения. Как сказал композитор-вибрафонист Хампель: «Был такой момент, что каждый просто старался играть громче всех на сцене». Однако упомянутые выше музыканты нашли новые формы и структуры; музыкальная теория «гармолодики» Орнетта Коулмэна – лишь один из примеров. Музыка двойного квартета может показаться какофонией, однако на самом деле имеет многоуровневую ясность, которая может служить моделью для когнитивных инструментов XXI века.
Крайне важно приобрести когнитивные, интеллектуальные и коммуникационные навыки, которые помогут вашему мышлению работать в параллельном, а не линейном режиме. Фри-джаз позволил себе отказаться от гармонических структур и нашел новые полиритмические формы – так и мы можем позволить себе выйти за рамки привычных когнитивных моделей.
Коллективный интеллект
МЭТТ РИДЛИ
Популяризатор науки, основатель и руководитель Международного центра жизни, автор книги
Блестящие ученые – будь то антропологи, психологи или экономисты – считают, что интеллект – ключевая составляющая человеческих достижений. Они полагают, что правительством должны управлять умные люди, они отдают должное ученым и рассуждают о том, как развился человеческий интеллект.
Но они ошибаются. Ключевой составляющей человеческих достижений вовсе не является ум отдельных людей. Причина нашего доминирования на планете не в том, что у нас большой мозг: у неандертальцев был очень большой мозг, но они давно вымерли. Развитие мозга объемом в 1200 кубических сантиметров и различных «инструментов», таких как речь, было условием необходимым, но недостаточным для возникновения цивилизации. Причина того, что некоторые экономики работают лучше других, не в том, что ими управляют более умные люди; и причина того, что в некоторых местах делают большие открытия, не в том, что там живут более умные люди.
Человеческие достижения – в чистом виде «сетевой» феномен. Человечество встало на путь повышения стандартов существования, когда связало свои умы через разделение труда и развитие торговли.
Именно тогда были заложены основы наших способностей, технологий и знаний. Этому очень много подтверждений: корреляция между развитием технологий у жителей тихоокеанских островов и их обширными связями с остальным миром; коллапс технологий у людей, живущих изолированно, например у жителей Тасмании; успех торговых городов Греции, Италии, Голландии и Юго-Восточной Азии; искусство и творчество как результат развития торговли.
Человеческие достижения основаны на коллективном интеллекте: узлы в человеческой нейронной сети – это сами люди. Занимаясь каждый своим делом и комбинируя результаты, люди могут делать то, чего сами
Поэтому, как отметил Фридрих Хайек, централизованное планирование никогда не работает: даже самый умный человек не может тягаться с коллективным разумом, решая, как распределить товары. Идея, которая будет полезна каждому, – это коллективный интеллект «снизу вверх», о чем говорили Адам Смит, Чарльз Дарвин, а также Фридрих Хайек в своем знаменитом эссе «Использование знаний в обществе».
Грамотность в области риска
ГЕРД ГИГЕРЕНЦЕР
Психолог, руководитель Центра адаптивного поведения и высшей нервной деятельности в Институте Макса Планка, Берлин; автор книги
Грамотность граждан – необходимое условие существования демократического общества. Но умения читать и писать уже недостаточно. Стремительная скорость технологических инноваций делает грамотность в области рисков такой же необходимой, как умение читать и писать в XX веке. Грамотность в области риска – это способность эффективно действовать в условиях неопределенности.
Без этой способности люди рискуют своим здоровьем и деньгами, так как могут испытывать неоправданные и опасные надежды и страхи. Но рассуждая о борьбе с современными угрозами, редко кто упоминает о грамотности в области риска. Чтобы уменьшить вероятность финансового кризиса, предлагают ужесточить законы, уменьшить размер банков, сократить бонусы, уменьшить коэффициент финансовой зависимости, строить более долгосрочные планы и другие подобные меры. Но при этом забывают о едва ли не самом главном: надо научить людей оценивать финансовые риски. Например, многие из тех, кто во время ипотечного кризиса полностью разорился и потерял все – кроме разве что одежды, которая на них была, – не понимали, что процентная ставка по их закладным была плавающей, а не фиксированной.
Другая серьезная проблема, которую поможет решить умение оценивать риски, – растущая стоимость здравоохранения. Часто полагают, что единственные решения – рост налогов или более рациональное назначение терапии. Но хорошо информированные люди могут получить лучшее лечение за меньшие деньги. Например, многие родители не знают, что миллионы американских детей ежегодно без всякой необходимости проходят компьютерную томографию, а при полном сканировании человек получает в 1000 раз большую дозу облучения, чем, например, при маммографии, в результате чего мы отмечаем 29 000 случаев злокачественных новообразований в год.
Думаю, ответом на современный кризис должно быть не только введение новых законов, повышение уровня бюрократии и печать дополнительных купюр, но в первую очередь повышение грамотности населения. Для этого нужно учить людей думать в терминах статистики.
Попросту говоря, статистическое мышление – это способность понимать и критически оценивать неопределенности и риски. 76 % взрослых американцев и 54 % взрослых немцев не знают, сколько процентов от тысячи составляет единица (0,1 %). В школах большую часть времени детей учат математике определенности – геометрии, тригонометрии – и очень мало времени отводят на математику неопределенности. Если даже ее вообще преподают, то в терминах орла и решки, что кажется ученикам смертельно скучным. Но статистическое мышление можно преподавать в форме решения реальных проблем – например, риск, связанный с алкоголем, СПИДом, беременностью, скейтбордингом и другими опасностями. Из всех математических дисциплин именно статистика теснее всего связана с миром подростков.
В университетах будущим юристам и медикам столь же редко преподают статистику несмотря на то, что именно их профессии постоянно и непосредственно сталкиваются с неопределенностью. Случалось, что американские юристы и судьи не могли разобраться в статистике результатов экспертизы ДНК; их британские коллеги делали неверные выводы относительно вероятности внезапной смерти младенцев. Многие врачи по всему миру неправильно оценивают вероятность того, что у пациента при положительных результатах обследования все же может быть злокачественное новообразование, или не могут правильно интерпретировать новые факты, описанные в медицинских журналах. Эксперты, не знающие статистики, – часть проблемы, а не ее решение.
В отличие от базовой грамотности, грамотность в области риска требует эмоционального переустройства. Необходимо отказаться от удобного патернализма и иллюзий определенности, научиться принимать на себя ответственность и жить с неопределенностью. Нужно отважиться знать. Но впереди еще долгий путь. Исследования показывают, что большинство пациентов хотят верить в мудрость врачей и не интересуются фактами, которые могли бы подтвердить заключения последних. Тем не менее после консультации они чувствуют себя хорошо проинформированными. Сходным образом даже после банковского кризиса многие клиенты все еще слепо верят своим финансовым консультантам, рискуя состоянием на основе беседы, длящейся короче, чем футбольный матч. Люди хотят верить, что другие люди способны предсказать их будущее, и платят гадалкам за иллюзию определенности. Каждую осень известные финансовые институты публикуют прогнозы биржевых индексов и курсов валют на следующий год, хотя эти прогнозы мало чем отличаются от случайных. Мы ежегодно платим 200 миллиардов долларов индустрии прогнозов, которая выдает абсолютно ошибочные предсказания будущего.
Учителям и политикам следует осознать, что в XXI веке грамотность в области риска жизненно необходима. Вместо того чтобы уговаривать людей следовать советам экспертов, нужно поощрять их самостоятельно принимать осмысленные решения. Статистическое мышление следует преподавать с начальной школы. Давайте будем достаточно храбрыми, чтобы знать правду; риски и ответственность – это шансы, которыми следует воспользоваться.
Наука и театр
РОСС АНДЕРСОН
Специалист по информационной безопасности, Компьютерная лаборатория Кембриджского университета; исследователь экономики и психологии информационной безопасности
Колоссальные траты, которые современное общество направляет на обеспечение защиты, на самом деле повышают, а не снижают риски. Специалисты в сфере информационной безопасности называют это «театром безопасности», и примеров ему множество. Нас обыскивают при входе в здания, которые ни один террорист не стал бы атаковать. Операторы социальных сетей создают подобие небольших закрытых групп «друзей», чтобы побудить пользователей сообщить в группе какую-то личную информацию, которую затем можно продать рекламодателям. Пользователи получают не приватность, а
Театры процветают благодаря неопределенности. Везде, где сложно оценить риск или трудно предсказать его последствия, всегда проще создавать видимость действий, чем предпринимать реальные меры.
Главной задачей науки является снижение уровня неопределенности и демонстрация пропасти между видимостью и реальностью.
Традиционно мы кропотливо накапливали знания, позволявшие понять риски, возможности и последствия. Но театр иллюзии – это сознательно воздвигнутое сооружение, а не случайный побочный эффект невежества, так что целесообразно понимать, как оно устроено. Ученые должны научиться прерывать спектакли, освещать темные углы сцены и срывать маски с артистов.
Базовый процент вероятности
КИТ ДЕВЛИН
Исполнительный директор Института
Недавних споров относительно опасности сканирования в аэропортах можно было избежать, если бы люди лучше понимали концепцию базового процента вероятности.
Когда статистики хотят на основании имеющихся данных предсказать вероятность какого-либо события, в их распоряжении имеется два источника информации, которые следует иметь в виду: во-первых, сами факты с учетом их достоверности и, во-вторых, вероятность события, основанная исключительно на его относительной частоте. Вторая величина – это базовый процент. Так как это всего лишь цифра и для ее полученная нужно провести много скучных вычислений, ее часто игнорируют, когда появляется новая информация, особенно если последняя получена «специалистами» с применением дорогостоящего оборудования. Если мы говорим о попытках предотвратить трагическое, пугающее, но все же имеющее низкую вероятность событие (например, захват террористами самолета), игнорирование базового процента ведет к колоссальным издержкам.
Допустим, вы прошли медобследование на выявление редкой формы злокачественного новообразования. Эта опухоль встречается у 1 % всех людей (это базовый процент). Серьезные клинические испытания показали, что надежность такого обследования составляет 79 %. Это значит, что, хотя тест всегда показывает наличие опухоли, когда она есть, он также в 21 % случаев дает ложноположительные результаты, когда опухоли нет. Ваши тесты показали положительный результат. Вопрос: какова вероятность того, что у вас злокачественное новообразование?
Скорее всего, вы предположите, что раз надежность теста почти 80 % и у вас положительные результаты, то вероятность того, что у вас опухоль, составляет около 80 % (т. е. вероятность примерно 0,8). Правильно?
Нет, неправильно. Вы сосредоточили внимание на тесте и его надежности и не учитываете базовый уровень. В описанном сценарии вероятность возникновения у вас опухоли составляет всего 4,6 % (т. е. 0,046). Именно так – вероятность того, что у вас злокачественное новообразование, меньше 5 %. Разумеется, повод волноваться все равно имеется. Но все же это далеко не так страшно, как 80 %.
Что касается излучающих приспособлений в аэропортах, то базовый процент вероятности погибнуть от террористической атаки ниже, чем от многих гораздо менее пугающих нас вещей. Согласно некоторым оценкам, эта вероятность не превышает риска погибнуть от злокачественных новообразований, вызванных сканированием.
Файндекс
МАРТИ ХЕРСТ
Кибернетик, Школа информации Калифорнийского университета (Беркли); автор книги
Файндекс
Мы первые люди в истории, которые имеют возможность задать любой случайный вопрос в полной уверенности, что ответ найдется за считанные минуты, если не секунды. Повсеместное обилие информации само по себе является когнитивным инструментом. И это не перестает удивлять.
Хотя некоторые пишут об «информационной перегрузке», «информационном дыме» и тому подобное, я всегда считал, что чем больше доступной информации, тем лучше – пока есть хорошие поисковые инструменты. Иногда информацию можно найти непосредственно через поисковые сервисы, иногда опосредованно, переходя по ссылкам, а иногда – задавая вопросы сотням людей в социальных сетях или сотням тысяч людей на таких сайтах, как
Мне не встречались упоминания индекса обнаруживаемости, но благодаря поисковым инструментам его вполне можно разработать. Одна из нерешенных проблем в этой области – помочь пользователям выяснить, доступна ли требующаяся информация в Сети.
Любое утверждение требует проверки опытом
СЬЮЗЕН ФИСК
Профессор психологии Принстонского университета, автор книги
Самая важная научная концепция заключается в том, что любое утверждение – это эмпирический вопрос, ответить на который можно лишь путем сбора доказательств. Несколько разрозненных случаев еще не являются набором данных, а множество личных мнений – фактами. Знания формируются путем накопления качественных, прошедших экспертную оценку научных свидетельств. Мы любим истории, которые рассказывают люди, и вымысел побуждает нас двигаться вперед. Однако наука должна играть по определенным правилам.
Ученые должны оставаться учеными
ГРЕГОРИ ПОЛ
Независимый исследователь, автор книги
Поделиться книгой: