| I suppose now ye feel considerable proud of having served in those marchant ships. | Уж не гордишься ли ты, что плавал на торговом судне? |
| But flukes! man, what makes thee want to go a whaling, eh?-it looks a little suspicious, don't it, eh?-Hast not been a pirate, hast thou?-Didst not rob thy last Captain, didst thou?-Dost not think of murdering the officers when thou gettest to sea?" | Однако, парень, чего это тебя потянуло в китобои? Подозрительно что-то, а? Ты не был ли пиратом, а? Или, может, ты ограбил своего капитана? Может, ты задумал перерезать командиров, как только выйдешь в море? |
| I protested my innocence of these things. | Я заверил его, что неповинен в подобных злоумышлениях. |
| I saw that under the mask of these half humorous innuendoes, this old seaman, as an insulated Quakerish Nantucketer, was full of his insular prejudices, and rather distrustful of all aliens, unless they hailed from Cape Cod or the Vineyard. | Но я понимал, что под этими полушутливыми обвинениями у старого моряка, у этого квакера и островитянина, крылось нантакетское островное недоверие и предубеждение против всех приезжих, кроме жителей мыса Кейп-Кода и острова Вайньярда. |
| "But what takes thee a-whaling? | - Что же все-таки заставляет тебя идти в китобои? |
| I want to know that before I think of shipping ye." | Я хочу знать это, прежде чем стану думать, стоит ли тебя нанимать. |
| "Well, sir, I want to see what whaling is. | - Как вам сказать, сэр. В общем, я хочу ознакомиться с китобойным делом. |
| I want to see the world." | Хочу посмотреть мир. |
| "Want to see what whaling is, eh? | - Хочешь ознакомиться с китобойным делом, а? |
| Have ye clapped eye on Captain Ahab?" | А ты капитана Ахава видел? |
| "Who is Captain Ahab, sir?" | - А кто такой капитан Ахав, сэр? |
| "Aye, aye, I thought so. | - Ага, я так и думал. |
| Captain Ahab is the Captain of this ship." | Капитан Ахав - это капитан "Пекода". |
| "I am mistaken then. | - В таком случае, я ошибся. |
| I thought I was speaking to the Captain himself." | Я думал, что говорю с самим капитаном. |
| "Thou art speaking to Captain Peleg-that's who ye are speaking to, young man. | - Ты говоришь с капитаном - с капитаном Фалеком, вот с кем ты говоришь, юноша. |
| It belongs to me and Captain Bildad to see the Pequod fitted out for the voyage, and supplied with all her needs, including crew. | Дело мое и капитана Вилдада - снаряжение "Пекода" перед плаванием, поставка на борт всего необходимого, а значит, и подбор экипажа. |
| We are part owners and agents. | Мы совладельцы судна и агенты. |
| But as I was going to say, if thou wantest to know what whaling is, as thou tellest ye do, I can put ye in a way of finding it out before ye bind yourself to it, past backing out. | Но вот что: если, как ты говоришь, ты желаешь ознакомиться с китобойным делом, я могу указать тебе способ сделать это, прежде чем ты свяжешь себя безвозвратно. |
| Clap eye on Captain Ahab, young man, and thou wilt find that he has only one leg." | Погляди на капитана Ахава, юноша, и ты увидишь, что у него только одна нога. |
| "What do you mean, sir? | - Что вы хотите сказать, сэр? |
| Was the other one lost by a whale?" | Разве второй ноги он лишился из-за кита? |
| "Lost by a whale! | - Из-за кита?! |
| Young man, come nearer to me: it was devoured, chewed up, crunched by the monstrousest parmacetty that ever chipped a boat!-ah, ah!" | Подойди-ка поближе, юноша; эту ногу пожрал, изжевал, сгрыз ужаснейший из кашалотов, когда-либо разносивших в щепки вельбот! О! О! |
| I was a little alarmed by his energy, perhaps also a little touched at the hearty grief in his concluding exclamation, but said as calmly as I could, | Меня слегка напугала страстность его выражений и слегка взволновало искреннее горе, звучавшее в заключительных восклицаниях, но все-таки, по возможности спокойно, я проговорил: |
| "What you say is no doubt true enough, sir; but how could I know there was any peculiar ferocity in that particular whale, though indeed I might have inferred as much from the simple fact of the accident." | - То, что вы рассказали, сэр, без сомнения, истинная правда. Но откуда мне знать, что именно эта порода китов отличается особой свирепостью? Разве только я заключу это из вашего рассказа о несчастном случае. |
| "Look ye now, young man, thy lungs are a sort of soft, d'ye see; thou dost not talk shark a bit. SURE, ye've been to sea before now; sure of that?" | - Послушай-ка, юноша, что-то у тебя голос сладковат. Говоришь ты совсем не как моряк. Ты уверен, что уже ходил в море, совершенно уверен, а? |
| "Sir," said I, | - Сэр, - возразил я. |
| "I thought I told you that I had been four voyages in the merchant-" | - Мне казалось, что я уже сообщил вам, что я четыре раза плавал на торговом судне. |
| "Hard down out of that! | - Но, но! Потише! |
| Mind what I said about the marchant service-don't aggravate me-I won't have it. | Помни, что я говорил тебе о торговых судах, не раздражай меня, я этого не потерплю. |
| But let us understand each other. | Давай-ка поймем друг друга получше. |
| I have given thee a hint about what whaling is; do ye yet feel inclined for it?" | Я тебе намекнул слегка на то, каково в действительности китобойное дело. Ну как, ты все еще испытываешь к нему склонность? |
| "I do, sir." | - Да, сэр. |
| "Very good. | - Ну что ж. Очень хорошо. |
| Now, art thou the man to pitch a harpoon down a live whale's throat, and then jump after it? Answer, quick!" | А теперь отвечай, только быстро: сможешь ты зашвырнуть гарпун в пасть живому киту и следом сам туда запрыгнуть? |
| "I am, sir, if it should be positively indispensable to do so; not to be got rid of, that is; which I don't take to be the fact." | - Да, сэр, если, конечно, это будет совершенно необходимо. То есть если уж без этого никак не обойтись, в чем я, между прочим, очень сомневаюсь. |
| "Good again. | - Ладно. |
| Now then, thou not only wantest to go a-whaling, to find out by experience what whaling is, but ye also want to go in order to see the world? | А теперь вот что: ты намерен поступить на китобоец не только для того, чтобы ознакомиться с китобойным делом, но еще и затем, чтобы поглядеть мир? |
| Was not that what ye said? | Так, что ли, ты говорил? |
| I thought so. | Ага! |
| Well then, just step forward there, and take a peep over the weather-bow, and then back to me and tell me what ye see there." | Так вот, сходи вон туда, загляни за планшир на носу, а потом возвращайся ко мне и расскажи, что видел. |
| For a moment I stood a little puzzled by this curious request, not knowing exactly how to take it, whether humorously or in earnest. | Минуту я стоял в нерешительности, недоумевая, как мне отнестись к этому удивительному повелению, всерьез или как к шутке. |
| But concentrating all his crow's feet into one scowl, Captain Peleg started me on the errand. | Но капитан Фалек, собрав у глаз все свои морщины, взглянул на меня так грозно, что я тут же бросился выполнять приказ. |
| Going forward and glancing over the weather bow, I perceived that the ship swinging to her anchor with the flood-tide, was now obliquely pointing towards the open ocean. | Я прошел на нос и заглянул за борт. Был прилив, и судно, покачиваясь на якоре, развернулось носом наискось в открытое море. |
| The prospect was unlimited, but exceedingly monotonous and forbidding; not the slightest variety that I could see. | Передо мной расстилался простор, бескрайний, но удивительно, устрашающе однообразный - не на чем было взгляду остановиться. |
| "Well, what's the report?" said Peleg when I came back; "what did ye see?" | - Ну, докладывай, - сказал Фалек, когда я вернулся назад. - Что ж ты видел? |
| "Not much," I replied-"nothing but water; considerable horizon though, and there's a squall coming up, I think." | - Ничего особенного, - ответил я. - Только вода и вода. Но горизонт просматривается неплохо, и, по-моему, идет шквал. |
| "Well, what does thou think then of seeing the world? | - Так как же насчет того, чтобы поглядеть мир? Что ты теперь скажешь, а? |
| Do ye wish to go round Cape Horn to see any more of it, eh? | Стоит ли ради этого огибать мыс Горн? |
| Can't ye see the world where you stand?" | Не лучше ли тебе глядеть на мир оттуда, где ты стоишь? |
| I was a little staggered, but go a-whaling I must, and I would; and the Pequod was as good a ship as any-I thought the best-and all this I now repeated to Peleg. | Я был слегка задет этим рассуждением, но все равно я решил пойти в китобои, и так тому и быть: а "Пекод" - вполне подходящее для меня судно, я бы сказал даже самое подходящее. |
| Seeing me so determined, he expressed his willingness to ship me. | Все это я повторил теперь капитану Фалеку, и он, видя мою решимость, выразил согласие меня нанять. |
| "And thou mayest as well sign the papers right off," he added-"come along with ye." | - Можешь сразу же и подписать все бумаги, -заключил он. - Ступай-ка со мной. |
| And so saying, he led the way below deck into the cabin. | И он стал спускаться в капитанскую каюту; я последовал за ним. |
| Seated on the transom was what seemed to me a most uncommon and surprising figure. | Здесь я увидел, что на транце сидит какая-то в высшей степени необычайная, удивительная фигура. |
| It turned out to be Captain Bildad, who along with Captain Peleg was one of the largest owners of the vessel; the other shares, as is sometimes the case in these ports, being held by a crowd of old annuitants; widows, fatherless children, and chancery wards; each owning about the value of a timber head, or a foot of plank, or a nail or two in the ship. | Оказалось, что это капитан Вилдад, который наряду с капитаном Фалеком был одним из основных владельцев корабля, - остальные акции принадлежали, как нередко бывает в этих портах, всевозможным мелким держателям: вдовам, сиротам и ночным сторожам, и собственность каждого из них не превышала стоимости одного бревна, или доски, или двух-трех заклепок в корабельном корпусе. |
| People in Nantucket invest their money in whaling vessels, the same way that you do yours in approved state stocks bringing in good interest. | Жители Нантакета вкладывают свои деньги в китобойные суда точно так же, как вы свои помещаете в надежные государственные бумаги, приносящие хорошие проценты. |
| Now, Bildad, like Peleg, and indeed many other Nantucketers, was a Quaker, the island having been originally settled by that sect; and to this day its inhabitants in general retain in an uncommon measure the peculiarities of the Quaker, only variously and anomalously modified by things altogether alien and heterogeneous. | Этот Вилдад был квакером, так же как и Фалек и многие другие обитатели Нантакета, ведь первые поселенцы на острове принадлежали именно к этой секте; и вплоть до сегодняшнего дня здешние жители сохраняют в основном все своеобразие квакерства, видоизменив его, вместе с тем, самым замысловатым и неестественным образом в результате совершенно чуждых и разнородных влияний. |
| For some of these same Quakers are the most sanguinary of all sailors and whale-hunters. | Подчас, как ни у кого на свете, полнокровна жизнь этих квакеров - моряков и китобоев. |
| They are fighting Quakers; they are Quakers with a vengeance. | Это - воинственные квакеры, квакеры-мстители. |
| So that there are instances among them of men, who, named with Scripture names-a singularly common fashion on the island-and in childhood naturally imbibing the stately dramatic thee and thou of the Quaker idiom; still, from the audacious, daring, and boundless adventure of their subsequent lives, strangely blend with these unoutgrown peculiarities, a thousand bold dashes of character, not unworthy a Scandinavian sea-king, or a poetical Pagan Roman. | И есть среди них такие, кто, хоть и носит библейское имя, как предписывает весьма распространенный на острове обычай, и, с молоком матери всосав привычку к суровому и величественному квакерскому этикету, ко всем обращается на "ты", - тем не менее, под воздействием бесчисленных отчаянно смелых приключений, какими изобилует вся его жизнь, начинает удивительным образом сочетать эти неизжитые странности с дерзким нравом и лихими порывами, достойными скандинавского морского конунга и романтического язычника-римлянина. |
| And when these things unite in a man of greatly superior natural force, with a globular brain and a ponderous heart; who has also by the stillness and seclusion of many long night-watches in the remotest waters, and beneath constellations never seen here at the north, been led to think untraditionally and independently; receiving all nature's sweet or savage impressions fresh from her own virgin voluntary and confiding breast, and thereby chiefly, but with some help from accidental advantages, to learn a bold and nervous lofty language-that man makes one in a whole nation's census-a mighty pageant creature, formed for noble tragedies. | И когда эти черты соединяются в человеке большой природной силы, чей мозг объемист, а сердце весомо, в человеке, которого безмолвие и уединение долгих ночных вахт в далеких морях под яркими, неведомыми здесь, на Севере, созвездиями научили мыслить независимо, свободно, воспринимая все сладостные и жестокие впечатления прямо из девственной груди самой природы, доверчивой и открытой, и так познавать - не без случайной помощи порою - смелый и взволнованный, возвышенный язык, вот тогда появляется человек, один из целого народа, благородное, блистательное создание, предназначенное для подмостков великих трагедий. |
| Nor will it at all detract from him, dramatically regarded, if either by birth or other circumstances, he have what seems a half wilful overruling morbidness at the bottom of his nature. | И с точки зрения сценической, достоинства его вовсе не умаляются, если в глубине его души, от рождения ли или же в силу обстоятельств, заложена, хотя бы из упрямства, некая всеподавляющая болезненность. |
| For all men tragically great are made so through a certain morbidness. | Ибо все трагически великие люди становятся таковыми в силу своей затаенной болезненности. |
| Be sure of this, O young ambition, all mortal greatness is but disease. | Помни об этом, о юное тщеславие: всякое смертное величие есть только болезнь. |
| But, as yet we have not to do with such an one, but with quite another; and still a man, who, if indeed peculiar, it only results again from another phase of the Quaker, modified by individual circumstances. | Но мы покуда еще имеем дело не с таким, а совсем с иным человеком, который, однако, тоже представляет собой определенный тип квакера, возникший под воздействием особых условий. |
| Like Captain Peleg, Captain Bildad was a well-to-do, retired whaleman. | Как и капитан Фалек, капитан Вилдад был состоятелен и уже ушел от дел. |
| But unlike Captain Peleg-who cared not a rush for what are called serious things, and indeed deemed those self-same serious things the veriest of all trifles-Captain Bildad had not only been originally educated according to the strictest sect of Nantucket Quakerism, but all his subsequent ocean life, and the sight of many unclad, lovely island creatures, round the Horn-all that had not moved this native born Quaker one single jot, had not so much as altered one angle of his vest. | Однако в отличие от капитана Фалека, который нимало не интересовался так называемыми серьезными вещами, полагая эти самые серьезные вещи сущими пустяками, капитан Вилдад не только получил образование в духе самого строгого нантакетского квакерства, но и, несмотря на свою последующую моряцкую жизнь и даже созерцание восхитительных нагих островитянок по ту сторону мыса Горн, ни на йоту не поступился своей квакерской натурой, не пожертвовал ни единым крючком на своем квакерском жилете. |
| Still, for all this immutableness, was there some lack of common consistency about worthy Captain Peleg. | И все же при такой стойкости почтенному капитану Вилдаду явно не хватало элементарной последовательности. |
| Though refusing, from conscientious scruples, to bear arms against land invaders, yet himself had illimitably invaded the Atlantic and Pacific; and though a sworn foe to human bloodshed, yet had he in his straight-bodied coat, spilled tuns upon tuns of leviathan gore. | Отказываясь по соображениям морально-религиозным защищаться с оружием в руках от наземных набегов, сам он тем не менее совершал бессчетные набеги на Атлантику и Тихий океан и, будучи заклятым врагом кровопролития, пролил, однако, не снимая своего тесного сюртука, целые тонны левиафановой крови. |
| How now in the contemplative evening of his days, the pious Bildad reconciled these things in the reminiscence, I do not know; but it did not seem to concern him much, and very probably he had long since come to the sage and sensible conclusion that a man's religion is one thing, and this practical world quite another. | Как удавалось набожному Вилдаду теперь, на задумчивом закате жизни, примирить противоречивые воспоминания своего прошлого, этого я не знаю, только все это его, видимо, не очень занимало, ибо он, вероятно, уже давно пришел к весьма глубокомысленному и разумному выводу, что религия - это одно, а наш реальный мир - совсем другое. |
| This world pays dividends. | Реальный мир платит дивиденды. |
| Rising from a little cabin-boy in short clothes of the drabbest drab, to a harpooneer in a broad shad-bellied waistcoat; from that becoming boat-header, chief-mate, and captain, and finally a ship owner; Bildad, as I hinted before, had concluded his adventurous career by wholly retiring from active life at the goodly age of sixty, and dedicating his remaining days to the quiet receiving of his well-earned income. | Начав с жалкой роли мальчика-юнги в короткой убогой одежонке, он стал потом гарпунщиком в просторном квакерском жилете с круглым вырезом, затем командиром вельбота, старшим помощником, капитаном и, наконец, владельцем судна. Свою бурную карьеру Вилдад окончил, как я уже упомянул, в возрасте шестидесяти лет, полностью удалившись от деятельной жизни и посвятив остаток дней своих безмятежному накоплению заслуженных доходов. |
| Now, Bildad, I am sorry to say, had the reputation of being an incorrigible old hunks, and in his sea-going days, a bitter, hard task-master. | Но должен с огорчением заметить, что у Вилдада была слава неисправимого старого скупердяя, а на море он в свое время отличался суровым и жестоким обращением с подчиненными. |
| They told me in Nantucket, though it certainly seems a curious story, that when he sailed the old Categut whaleman, his crew, upon arriving home, were mostly all carried ashore to the hospital, sore exhausted and worn out. | Мне рассказывали в Нантакете - хоть это, конечно, весьма странная история, - что, когда он приходил в порт на своем старом "Каттегате", матросов прямо с борта увозили в больницу - так они были измождены и обессилены. |
| For a pious man, especially for a Quaker, he was certainly rather hard-hearted, to say the least. | Для человека набожного, в особенности для квакера, у него безусловно было, выражаясь мягко, довольно бесчувственное сердце. |
| He never used to swear, though, at his men, they said; but somehow he got an inordinate quantity of cruel, unmitigated hard work out of them. | Г оворят, правда, что он никогда не бранился, но тем не менее он всегда ухитрялся вытягивать из людей все жилы, безжалостно принуждая их к непомерно тяжелой, непосильной работе. |
| When Bildad was a chief-mate, to have his drab-coloured eye intently looking at you, made you feel completely nervous, till you could clutch something-a hammer or a marling-spike, and go to work like mad, at something or other, never mind what. | Еще когда Вилдад плавал старшим помощником, достаточно было его пристальному, мутному глазу уставиться на человека, и тем уже овладевало беспокойство, так что он наконец хватался за что попало - будь то молоток или свайка - и начинал работать как одержимый, только бы не оставаться без дела. |
| Indolence and idleness perished before him. | Лень и праздность испепелялись под его взором. |
| His own person was the exact embodiment of his utilitarian character. | Его бережливая натура явственно отразилась и на его внешности. |
| On his long, gaunt body, he carried no spare flesh, no superfluous beard, his chin having a soft, economical nap to it, like the worn nap of his broad-brimmed hat. | На худом долговязом теле не было ни малейших излишков мяса и никаких избытков бороды на подбородке, где торчал только мягкий, экономичный ворс, напоминающий ворс его широкополой шляпы. |
| Such, then, was the person that I saw seated on the transom when I followed Captain Peleg down into the cabin. | Таков был тот, кто сидел на транце в каюте, куда я вошел следом за капитаном Фалеком. |
| The space between the decks was small; and there, bolt-upright, sat old Bildad, who always sat so, and never leaned, and this to save his coat tails. | Расстояние между палубами было невелико, и в этом тесном пространстве прямой, как палка, сидел старый Вилдад - он всегда сидел прямо, чтобы не мять фалды сюртука. |
| His broad-brim was placed beside him; his legs were stiffly crossed; his drab vesture was buttoned up to his chin; and spectacles on nose, he seemed absorbed in reading from a ponderous volume. | Широкополая шляпа лежала подле. Он сидел в своем доверху застегнутом темно-коричневом облачении, скрестив сухие, как палки, ноги и водрузив на нос очки, поглощенный чтением какой-то чрезвычайно толстой книги. |
| "Bildad," cried Captain Peleg, "at it again, Bildad, eh? | - Вилдад! - воскликнул капитан Фалек. - Ты опять за свое? |
| Ye have been studying those Scriptures, now, for the last thirty years, to my certain knowledge. | Вот уж на моей памяти тридцать лет, как ты читаешь Святое Писание. |
| How far ye got, Bildad?" | Докуда же ты дошел, Вилдад? |
| As if long habituated to such profane talk from his old shipmate, Bildad, without noticing his present irreverence, quietly looked up, and seeing me, glanced again inquiringly towards Peleg. | Видно, издавна приученный к богохульным разговорам своего старого приятеля, Вилдад спокойно, не обращая внимания на его неучтивость, поднял глаза от книги и, увидев меня, перевел на Фалека вопросительный взгляд. |
| "He says he's our man, Bildad," said Peleg, "he wants to ship." | - Он говорит, что хочет наняться на "Пекод", -пояснил Фалек. |
| "Dost thee?" said Bildad, in a hollow tone, and turning round to me. | - Ты желаешь поступить на "Пекод"? - глухим голосом переспросил он, оборачиваясь ко мне. |
| "I dost," said I unconsciously, he was so intense a Quaker. | - Желаю, - ответил я, бессознательно повторяя его высокопарное квакерское выражение. |
| "What do ye think of him, Bildad?" said Peleg. | - Как он тебе кажется, Вилдад? - спросил Фалек. |
| "He'll do," said Bildad, eyeing me, and then went on spelling away at his book in a mumbling tone quite audible. | - Подойдет, - заявил Вилдад, разглядывая меня, и тут же снова обратился к Библии и стал читать по складам, довольно громко бормоча себе под нос. |
| I thought him the queerest old Quaker I ever saw, especially as Peleg, his friend and old shipmate, seemed such a blusterer. | Я подумал, что еще никогда в жизни не видел такого странного старого квакера, ведь вот его друг и компаньон Фалек был таким резким и крикливым. |
| But I said nothing, only looking round me sharply. | Но я ничего не сказал, а только внимательно осмотрелся. |
| Peleg now threw open a chest, and drawing forth the ship's articles, placed pen and ink before him, and seated himself at a little table. | Фалек открыл какой-то ящик, вытащил оттуда корабельные документы и уселся за столик, поставив перед собой чернильницу и перья. |
| I began to think it was high time to settle with myself at what terms I would be willing to engage for the voyage. | Тогда я подумал, что настало время решить для себя, на каких условиях согласен я принять участие в предстоящем плавании. |
| I was already aware that in the whaling business they paid no wages; but all hands, including the captain, received certain shares of the profits called lays, and that these lays were proportioned to the degree of importance pertaining to the respective duties of the ship's company. | Мне уже было известно, что на китобойцах жалованья не платят; здесь каждый в команде, включая капитана, получает определенную часть добычи, которая называется долей и начисляется в зависимости от того, насколько важную задачу выполняет тот или иной член экипажа. |
| I was also aware that being a green hand at whaling, my own lay would not be very large; but considering that I was used to the sea, could steer a ship, splice a rope, and all that, I made no doubt that from all I had heard I should be offered at least the 275th lay-that is, the 275th part of the clear net proceeds of the voyage, whatever that might eventually amount to. | Понимал я также, что, будучи новичком на китобойном судне, я не могу рассчитывать на особенно большую долю; однако, поскольку морское дело было мне знакомо, я умел стоять за штурвалом, сплеснивать концы и всякое такое, я не сомневался, что мне предложат по меньшей мере 275-ю долю, то есть одну 275-ю часть чистого дохода от плавания, каков бы этот доход ни оказался. |
| And though the 275th lay was what they call a rather LONG LAY, yet it was better than nothing; and if we had a lucky voyage, might pretty nearly pay for the clothing I would wear out on it, not to speak of my three years' beef and board, for which I would not have to pay one stiver. | И хотя 275-я доля была, по местному выражению, довольно "долгая доля", все же это лучше, чем ничего, а если плавание будет удачным, то очень вероятно, что тем самым окупится сношенная мною за это время одежда, не говоря уже о пище и койке, за которые я целых три года не должен буду платить ни гроша. |
| It might be thought that this was a poor way to accumulate a princely fortune-and so it was, a very poor way indeed. | Подумают, пожалуй, что это довольно жалкий способ скопить княжеские богатства, да так оно и есть на самом деле. |
| But I am one of those that never take on about princely fortunes, and am quite content if the world is ready to board and lodge me, while I am putting up at this grim sign of the Thunder Cloud. | Но я не из тех, кто особенно беспокоится о княжеских богатствах, с меня довольно, если мир готов предоставить мне кров и пищу на то время, пока я гощу здесь, под зловещей вывеской "Грозовой Тучи". |
| Upon the whole, I thought that the 275th lay would be about the fair thing, but would not have been surprised had I been offered the 200th, considering I was of a broad-shouldered make. | В общем, я полагал, что 275-я доля - это было бы вполне справедливо, однако меня бы не удивило, если бы мне предложили 200-ю долю: ведь я был крепок и широкоплеч. |
| But one thing, nevertheless, that made me a little distrustful about receiving a generous share of the profits was this: Ashore, I had heard something of both Captain Peleg and his unaccountable old crony Bildad; how that they being the principal proprietors of the Pequod, therefore the other and more inconsiderable and scattered owners, left nearly the whole management of the ship's affairs to these two. | Но все-таки имелось одно соображение, которое подрывало мою уверенность в том, что мне будет предоставлено приличное участие в общих доходах. Я еще на берегу наслышался и о капитане Фалеке, и об его удивительном старом дружке Вилдаде - говорили, что им как двум основным собственникам "Пекода" остальные владельцы, менее значительные и к тому же рассеянные по всему острову, всецело предоставляют распоряжаться делами судна. |
| And I did not know but what the stingy old Bildad might have a mighty deal to say about shipping hands, especially as I now found him on board the Pequod, quite at home there in the cabin, and reading his Bible as if at his own fireside. | И надо полагать, по такому вопросу, как наем экипажа, старый скряга Вилдад мог сказать свое веское слово, тем более что он оказался тут же, на борту "Пекода", и читал здесь свою неизменную Библию, с комфортом устроившись в капитанской каюте, словно у себя дома перед камином. |
| Now while Peleg was vainly trying to mend a pen with his jack-knife, old Bildad, to my no small surprise, considering that he was such an interested party in these proceedings; Bildad never heeded us, but went on mumbling to himself out of his book, "LAY not up for yourselves treasures upon earth, where moth-" | Но пока Фалек тщетно пытался очинить перо большим складным ножом, старый Вилдад, к немалому моему удивлению - ведь и он был лицом заинтересованным в этой процедуре, -старый Вилдад, не обращая на нас никакого внимания, продолжал бормотать себе под нос: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль..." |
| "Well, Captain Bildad," interrupted Peleg, "what d'ye say, what lay shall we give this young man?" | - Доль, капитан Вилдад? - подхватил Фалек, - да, да, что ты там такое говоришь насчет доль? Сколько, по-твоему, должны мы дать этому юноше? |
| "Thou knowest best," was the sepulchral reply, "the seven hundred and seventy-seventh wouldn't be too much, would it?-'where moth and rust do corrupt, but LAY-'" | - Ведомо тебе самому, - последовал погребальный ответ. - Семьсот семьдесят седьмая доля - это не слишком много, как по-твоему? "...где моль и ржа истребляют, но..." |
| LAY, indeed, thought I, and such a lay! the seven hundred and seventy-seventh! | "Действительно, сокровище, - подумал я. -Семьсот семьдесят седьмая доля!" |
| Well, old Bildad, you are determined that I, for one, shall not LAY up many LAYS here below, where moth and rust do corrupt. | Я вижу, старина Вилдад, ты всерьез озабочен тем, чтобы я-то, во всяком случае, не собрал больших сокровищ на этом свете, где моль и ржа истребляют. |
| It was an exceedingly LONG LAY that, indeed; and though from the magnitude of the figure it might at first deceive a landsman, yet the slightest consideration will show that though seven hundred and seventy-seven is a pretty large number, yet, when you come to make a TEENTH of it, you will then see, I say, that the seven hundred and seventy-seventh part of a farthing is a good deal less than seven hundred and seventy-seven gold doubloons; and so I thought at the time. | Это и в самом деле была чрезвычайно долгая доля, и хоть на первый взгляд большая цифра и может вызвать у человека неосведомленного обратное представление, однако самое простое рассуждение покажет, что, как ни велико число семьсот семьдесят семь, все же, если сделать его знаменателем, сразу станет очевидным, что одна семьсот семьдесят седьмая часть фартинга -это значительно меньше, чем семьсот семьдесят семь золотых дублонов; а я такого именно мнения и придерживался. |
| "Why, blast your eyes, Bildad," cried Peleg, "thou dost not want to swindle this young man! he must have more than that." | - Ах, чтоб тебе провалиться, Вилдад! - закричал на него Фалек. - Ты что же, хочешь надуть этого парня? Надо дать ему больше. |
| "Seven hundred and seventy-seventh," again said Bildad, without lifting his eyes; and then went on mumbling-"for where your treasure is, there will your heart be also." | - Семьсот семьдесят седьмая, - повторил Вилдад, не отрываясь от книги, и снова забормотал: -"...ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". |
| "I am going to put him down for the three hundredth," said Peleg, "do ye hear that, Bildad! | - Я записываю его на трехсотую долю, - заявил Фалек. - Слышишь, Вилдад? |
| The three hundredth lay, I say." | Я говорю: на трехсотую. |
| Bildad laid down his book, and turning solemnly towards him said, | Вилдад отпустил книгу и, с важным видом повернувшись к Фалеку, проговорил: |
| "Captain Peleg, thou hast a generous heart; but thou must consider the duty thou owest to the other owners of this ship-widows and orphans, many of them-and that if we too abundantly reward the labors of this young man, we may be taking the bread from those widows and those orphans. | - Капитан Фалек, у тебя доброе сердце, но тебе не следует забывать о своем долге по отношению к другим владельцам корабля - а многие среди них вдовы и сироты - и тебе не следует забывать, что, слишком щедро наградив за труды этого юношу, мы тем самым лишим куска хлеба всех этих вдов и всех этих сирот. |
| The seven hundred and seventy-seventh lay, Captain Peleg." | Семьсот семьдесят седьмая доля, капитан Фалек. |
| "Thou Bildad!" roared Peleg, starting up and clattering about the cabin. | - Эй, ты, Вилдад! - заревел Фалек, вскочив и затопав ногами. |
| "Blast ye, Captain Bildad, if I had followed thy advice in these matters, I would afore now had a conscience to lug about that would be heavy enough to founder the largest ship that ever sailed round Cape Horn." | - Лопни мои глаза, если бы я следовал в таких делах твоим советам, капитан Вилдад, у меня бы сейчас на совести скопился такой балласт, что от него пошло бы на дно самое большое судно, какое только огибало мыс Горн. |
| "Captain Peleg," said Bildad steadily, "thy conscience may be drawing ten inches of water, or ten fathoms, I can't tell; but as thou art still an impenitent man, Captain Peleg, I greatly fear lest thy conscience be but a leaky one; and will in the end sink thee foundering down to the fiery pit, Captain Peleg." | - Капитан Фалек, - твердо отпарировал Вилдад, -не знаю, сколь глубоко сидит в воде твоя совесть, может, на десять дюймов, а может, и на десять саженей, но ты упорствуешь в своих прегрешениях, и боюсь, совесть твоя дала большую течь, из-за которой пойдешь в конце концов на дно ты сам, - прямо в преисподнюю, капитан Фалек. |
| "Fiery pit! fiery pit! ye insult me, man; past all natural bearing, ye insult me. | - Ах вот как! В преисподнюю! Ты нанес мне оскорбление, слышишь! Невыносимое оскорбление. |
| It's an all-fired outrage to tell any human creature that he's bound to hell. | Говорить человеку, что он попадет в ад, это адское надругательство. |
| Flukes and flames! | Гром и молния! |
| Bildad, say that again to me, and start my soul-bolts, but I'll-I'll-yes, I'll swallow a live goat with all his hair and horns on. | Попробуй только повторить это еще раз, Вилдад, и я за себя не ручаюсь. Да я... я... я живого козла проглочу, со шкурой и рогами! |
| Out of the cabin, ye canting, drab-coloured son of a wooden gun-a straight wake with ye!" | Вон отсюда ты, плаксивый ханжа, ты, мутноглазый сын деревяшки! Вон - прямым кильватером! |
| As he thundered out this he made a rush at Bildad, but with a marvellous oblique, sliding celerity, Bildad for that time eluded him. | Выпалив все это, он бросился на Вилдада, но тот уклонился от него с каким-то небывалым скользящим проворством. |
| Alarmed at this terrible outburst between the two principal and responsible owners of the ship, and feeling half a mind to give up all idea of sailing in a vessel so questionably owned and temporarily commanded, I stepped aside from the door to give egress to Bildad, who, I made no doubt, was all eagerness to vanish from before the awakened wrath of Peleg. | Встревоженный столь внезапной яростной схваткой между двумя главными и ответственными владельцами корабля и уже сомневаясь, стоит ли идти на это судно, с такими ненадежными хозяевами и временными капитанами, я отступил в сторону от двери, чтобы пропустить Вилдада, который жаждал, как я был уверен, бежать проснувшегося Фалекова гнева. |
| But to my astonishment, he sat down again on the transom very quietly, and seemed to have not the slightest intention of withdrawing. | Но, к удивлению моему, тот преспокойно вновь уселся на транце и, видимо, не имел ни малейшего намерения уходить. |
| He seemed quite used to impenitent Peleg and his ways. | Он давно свыкся с упорствующим во грехе Фалеком и его манерами. |
| As for Peleg, after letting off his rage as he had, there seemed no more left in him, and he, too, sat down like a lamb, though he twitched a little as if still nervously agitated. | Что же до Фалека, то и он, израсходовав весь запас своей ярости, теперь уселся, кроткий как агнец, все еще, однако, слегка подергиваясь, ибо нервное возбуждение его еще не вполне улеглось. |
| "Whew!" he whistled at last-"the squall's gone off to leeward, I think. | - Уф-ф, - проговорил он наконец, отдуваясь, -шквал, кажется, ушел по левому борту. |
| Bildad, thou used to be good at sharpening a lance, mend that pen, will ye. | Вилдад, ты когдато был мастер затачивать острогу, очини-ка мне, будь добр, это перо. |
| My jack-knife here needs the grindstone. | А то у меня нож вконец затупился. |
| That's he; thank ye, Bildad. | Вот так, спасибо тебе, Вилдад. |
| Now then, my young man, Ishmael's thy name, didn't ye say? | Ну, юноша, как, ты говоришь тебя зовут? Измаил? |
| Well then, down ye go here, Ishmael, for the three hundredth lay." | Так вот, Измаил, я записываю тебя здесь на трехсотую долю. |
| "Captain Peleg," said I, "I have a friend with me who wants to ship too-shall I bring him down to-morrow?" | - Капитан Фалек, - сказал тут я, - у меня еще товарищ есть, он тоже хочет идти в плавание. Можно, я приведу его завтра утром? |
| "To be sure," said Peleg. | - А как же, - ответил Фалек. |
| "Fetch him along, and we'll look at him." | - Веди его сюда, и мы на него посмотрим. |
| "What lay does he want?" groaned Bildad, glancing up from the book in which he had again been burying himself. | - А он какую долю потребует? - закряхтел Вилдад, поднимая глаза от Библии, в которую он уже опять зарылся. |
| "Oh! never thee mind about that, Bildad," said Peleg. | - Да не волнуйся ты об этом, Вилдад, - сказал ему Фалек. |
| "Has he ever whaled it any?" turning to me. | - Он уже ходил когда-нибудь за китами? -повернулся он ко мне. |
| "Killed more whales than I can count, Captain Peleg." | - Перебил столько китов, что и не перечтешь, капитан Фалек. |
| "Well, bring him along then." | - Ну что ж, тогда приводи его. |
| And, after signing the papers, off I went; nothing doubting but that I had done a good morning's work, and that the Pequod was the identical ship that Yojo had provided to carry Queequeg and me round the Cape. | И я, подписав бумаги, удалился, ничуть не сомневаясь в том, что отлично справился со своей задачей и что "Пекод" и есть то самое судно, на котором Йоджо предназначил нам с Квикегом обогнуть мыс Горн. |
| But I had not proceeded far, when I began to bethink me that the Captain with whom I was to sail yet remained unseen by me; though, indeed, in many cases, a whale-ship will be completely fitted out, and receive all her crew on board, ere the captain makes himself visible by arriving to take command; for sometimes these voyages are so prolonged, and the shore intervals at home so exceedingly brief, that if the captain have a family, or any absorbing concernment of that sort, he does not trouble himself much about his ship in port, but leaves her to the owners till all is ready for sea. | Но не пройдя и нескольких шагов, я сообразил, что так и не видел капитана, с которым мне придется плыть; хотя, как я знал, нередко бывает, что китобойное судно уже полностью снаряжено и весь экипаж принят на борт, и только потом появляется капитан и берет командование - ведь рейсы обычно столь продолжительны, а побывки на берегу так кратковременны, что капитан, если у него есть семья или какое-нибудь серьезное дело, совершенно не интересуется своим стоящим в порту кораблем, предоставляя его заботам судовладельцев, покуда не будет все готово для нового плавания. |
| However, it is always as well to have a look at him before irrevocably committing yourself into his hands. | Но все-таки не мешает взглянуть на капитана, прежде чем отдавать себя безвозвратно в его руки. |
| Turning back I accosted Captain Peleg, inquiring where Captain Ahab was to be found. | Я повернул назад и, окликнув капитана Фалека, спросил, где мне найти капитана Ахава. |
| "And what dost thou want of Captain Ahab? | - А на что тебе капитан Ахав? |
| It's all right enough; thou art shipped." | Бумаги в порядке. Ты зачислен. |
| "Yes, but I should like to see him." | - Да, но мне хотелось бы на него посмотреть. |
| "But I don't think thou wilt be able to at present. | - Вряд ли это тебе сейчас удастся. |
| I don't know exactly what's the matter with him; but he keeps close inside the house; a sort of sick, and yet he don't look so. | Я сам не знаю толком, что там с ним такое, но только он все время безвыходно сидит дома. Наверное, болен, хотя с виду не скажешь. |
| In fact, he ain't sick; but no, he isn't well either. | Собственно, он не болен; но нет, здоровым его тоже назвать нельзя. |
| Any how, young man, he won't always see me, so I don't suppose he will thee. | Во всяком случае, юноша, он и меня-то не всегда желает видеть, так что не думаю, чтобы он захотел встретиться с тобой. |
| He's a queer man, Captain Ahab-so some think-but a good one. | Он странный человек, этот капитан Ахав, так некоторые считают, странный, но хороший. |
| Oh, thou'lt like him well enough; no fear, no fear. | Да ты не бойся: он тебе очень понравится. |
| He's a grand, ungodly, god-like man, Captain Ahab; doesn't speak much; but, when he does speak, then you may well listen. | Это благородный, хотя и не благочестивый, не набожный, но божий человек, капитан Ахав; он мало говорит, но уж когда он говорит, то его стоит послушать. |
| Mark ye, be forewarned; Ahab's above the common; Ahab's been in colleges, as well as 'mong the cannibals; been used to deeper wonders than the waves; fixed his fiery lance in mightier, stranger foes than whales. | Заметь, я предуведомил тебя: Ахав человек незаурядный; Ахав побывал в колледжах, он побывал и среди каннибалов; ему известны тайны поглубже, чем воды морские; он поражал молниеносной острогой врага могущественнее и загадочнее, чем какой-то там кит. |
| His lance! aye, the keenest and the surest that out of all our isle! | О, эта острога! |
| Oh! he ain't Captain Bildad; no, and he ain't Captain Peleg; HE'S AHAB, boy; and Ahab of old, thou knowest, was a crowned king!" | Пронзительнейшая и вернейшая на всем нашем острове! |
| "And a very vile one. | Да, он - это не капитан Вилдад, и не капитан Фалек; он - Ахав, мой мальчик, а как ты знаешь, Ахав издревле был венценосным царем! |
| When that wicked king was slain, the dogs, did they not lick his blood?" | - И притом весьма нечестивым. |
| "Come hither to me-hither, hither," said Peleg, with a significance in his eye that almost startled me. | Когда этот преступный царь был убит, его кровь лизали собаки, верно? - Подойди-ка сюда поближе, ближе, ближе, - проговорил Фалек с такой значительностью, что мне даже страшно стало. |
| "Look ye, lad; never say that on board the Pequod. | - Послушай, парень, никогда не говори таких вещей на борту "Пекода". |
| Never say it anywhere. | И нигде не говори. |
| Captain Ahab did not name himself. | Капитан Ахав не сам выбрал себе имя. |
| 'Twas a foolish, ignorant whim of his crazy, widowed mother, who died when he was only a twelvemonth old. | Это был глупый, нелепый каприз его помешанной овдовевшей матери, которая умерла, когда он был годовалым младенцем. |
| And yet the old squaw Tistig, at Gayhead, said that the name would somehow prove prophetic. | Правда, старая скво Тистиг в Гейхеде говорила, что это имя еще окажется пророческим. |
| And, perhaps, other fools like her may tell thee the same. | И может быть, другие глупцы повторят тебе то же самое. |
| I wish to warn thee. | Но я хочу предупредить тебя. |
| It's a lie. | Это - ложь. |
| I know Captain Ahab well; I've sailed with him as mate years ago; I know what he is-a good man-not a pious, good man, like Bildad, but a swearing good man-something like me-only there's a good deal more of him. | Я хорошо знаю капитана Ахава, я много лет плавал у него помощником; и я знаю, каков он в действительности - хороший человек, не богобоязненный хороший человек, вроде Вилдада, а богохульствующий хороший человек, скорее вроде меня, только в нем еще есть многое сверх этого. |
| Aye, aye, I know that he was never very jolly; and I know that on the passage home, he was a little out of his mind for a spell; but it was the sharp shooting pains in his bleeding stump that brought that about, as any one might see. | Да, я знаю, он никогда не отличался особой веселостью; и знаю, что последний раз на обратном пути он некоторое время был не в своем уме, но всякому ясно, что это было вызвано мучительной, острой болью в кровоточащем обрубке. |
| I know, too, that ever since he lost his leg last voyage by that accursed whale, he's been a kind of moody-desperate moody, and savage sometimes; but that will all pass off. | Знаю также, что с того самого дня, как он потерял в последнем рейсе ногу из-за этого проклятого кита, он все время в угрюмом настроении, отчаянно угрюмом, а порой и в бешенстве; но это пройдет. |
| And once for all, let me tell thee and assure thee, young man, it's better to sail with a moody good captain than a laughing bad one. | И раз навсегда скажу тебе, юноша, и ты можешь мне поверить, что лучше плавать с угрюмым хорошим капитаном, чем с капитаном веселым и плохим. |
| So good-bye to thee-and wrong not Captain Ahab, because he happens to have a wicked name. | А теперь прощай и не будь несправедливым к капитану Ахаву из-за того, что у него дурное имя. |
| Besides, my boy, he has a wife-not three voyages wedded-a sweet, resigned girl. | К тому же, мой мальчик, у него есть жена - вот уже три рейса, как он на ней женился - добрая, безропотная юная женщина. |
| Think of that; by that sweet girl that old man has a child: hold ye then there can be any utter, hopeless harm in Ahab? | Подумай, от этой юной женщины у него есть ребенок - как по-твоему, может ли старый Ахав быть до конца безнадежно дурным? |
| No, no, my lad; stricken, blasted, if he be, Ahab has his humanities!" | Нет, нет, мой друг, Ахав изувечен, изломан, но и ему не чужда человечность! |
| As I walked away, I was full of thoughtfulness; what had been incidentally revealed to me of Captain Ahab, filled me with a certain wild vagueness of painfulness concerning him. | Я уходил погруженный в задумчивость. То, что по воле случая открылось мне про капитана Ахава, наполнило меня какой-то неспокойной, смутной болью. |
| And somehow, at the time, I felt a sympathy and a sorrow for him, but for I don't know what, unless it was the cruel loss of his leg. | Я чувствовал к нему сострадание и жалость, но за что именно, не знаю, разве только за то, что он был жестоко изувечен. |
| And yet I also felt a strange awe of him; but that sort of awe, which I cannot at all describe, was not exactly awe; I do not know what it was. | В то же время я испытывал к нему и необъяснимое чувство страха; но чувство это, описать которое я никак не сумею, было, собственно, не страхом, а чем-то иным, я даже сам не знаю чем. |
| But I felt it; and it did not disincline me towards him; though I felt impatience at what seemed like mystery in him, so imperfectly as he was known to me then. | Так или иначе, но я его испытывал, и оно не вызывало у меня к нему никакой враждебности, хотя меня и раздражала слегка связанная с этим человеком таинственность, которую я ощутил, как ни мало мне было о нем тогда известно. |
| However, my thoughts were at length carried in other directions, so that for the present dark Ahab slipped my mind. | Однако постепенно мысли мои устремились в других направлениях, и темный образ Ахава на время покинул меня. |
| CHAPTER 17. The Ramadan. | Глава XVII. РАМАДАН |
| As Queequeg's Ramadan, or Fasting and Humiliation, was to continue all day, I did not choose to disturb him till towards night-fall; for I cherish the greatest respect towards everybody's religious obligations, never mind how comical, and could not find it in my heart to undervalue even a congregation of ants worshipping a toad-stool; or those other creatures in certain parts of our earth, who with a degree of footmanism quite unprecedented in other planets, bow down before the torso of a deceased landed proprietor merely on account of the inordinate possessions yet owned and rented in his name. | Квикегов Рамадан, или Великий День Поста и Смирения, должен был кончиться только к ночи, и я решил, что не стоит его покамест беспокоить; ибо я питаю глубочайшее уважение ко всяким религиозным отправлениям, как бы смехотворны они ни казались, и я никогда бы не смог отнестись без должного почтения даже к сборищу муравьев, кладущих поклоны перед мухомором; или к тем существам в некоторых уголках нашей планеты, которые с подобострастием, не имеющим равного на других мирах, поклоняются изваянию какого-нибудь скончавшегося землевладельца, потому только, что его огромными богатствами все еще распоряжаются от его имени. |
| I say, we good Presbyterian Christians should be charitable in these things, and not fancy ourselves so vastly superior to other mortals, pagans and what not, because of their half-crazy conceits on these subjects. | Я считаю, что нам, набожным христианам, возросшим в лоне пресвитерианской церкви, следует быть милосерднее в таких делах и не воображать себя настолько уж выше всех других смертных, язычников и прочих, если им свойственны в этой области кое-какие полубезумные представления. |
| There was Queequeg, now, certainly entertaining the most absurd notions about Yojo and his Ramadan;-but what of that? | Вот хоть Квикег, например, безусловно придерживается самых нелепых заблуждений относительно Йоджо и Рамадана - ну и что-же из того? |
| Queequeg thought he knew what he was about, I suppose; he seemed to be content; and there let him rest. | Квикег, надо полагать, знает, что он делает, он удовлетворен и пусть себе остается при своих убеждениях. |
| All our arguing with him would not avail; let him be, I say: and Heaven have mercy on us all-Presbyterians and Pagans alike-for we are all somehow dreadfully cracked about the head, and sadly need mending. | Все мои споры с ним ни к чему бы не привели, пусть же он будет и впредь самим собой, говорю я, и да смилуются небеса над всеми нами -и пресвитерианцами, и язычниками, ибо у всех у нас, в общем-то, мозги сильно не в порядке и нуждаются в капитальном ремонте. |
| Towards evening, when I felt assured that all his performances and rituals must be over, I went up to his room and knocked at the door; but no answer. | Под вечер, когда, по моим представлениям, все его ритуалы и церемонии должны были завершиться, я поднялся наверх и постучался. Ответа не последовало. |
| I tried to open it, but it was fastened inside. | Я толкнул дверь, но она оказалась заперта изнутри. |
| "Queequeg," said I softly through the key-hole:-all silent. | "Квикег!" - шепотом позвал я через замочную скважину. Молчание. |
| "I say, Queequeg! why don't you speak? | "Квикег, послушай! Отчего ты не отвечаешь? |
| It's I-Ishmael." | Это я, Измаил". |
| But all remained still as before. | Но все по-прежнему было тихо. |
| I began to grow alarmed. | Я начал тревожиться. |
| I had allowed him such abundant time; I thought he might have had an apoplectic fit. | Ведь я дал ему такую пропасть времени - уж не случился ли с ним апоплексический удар? |
| I looked through the key-hole; but the door opening into an odd corner of the room, the key-hole prospect was but a crooked and sinister one. | Я заглянул в замочную скважину, но дверь находилась в дальнем углу комнаты, и вид через замочную скважину открывался искривленный и зловещий. |
| I could only see part of the foot-board of the bed and a line of the wall, but nothing more. | Видна была только спинка кровати и часть стены, а больше ровным счетом ничего. |
| I was surprised to behold resting against the wall the wooden shaft of Queequeg's harpoon, which the landlady the evening previous had taken from him, before our mounting to the chamber. | Но я с удивлением заметил, что к стене прислонена деревянная рукоятка Квикегова гарпуна, который был у нас изъят хозяйкой накануне вечером, когда мы поднимались к себе. |
| That's strange, thought I; but at any rate, since the harpoon stands yonder, and he seldom or never goes abroad without it, therefore he must be inside here, and no possible mistake. | Странно, подумал я, но по крайней мере раз гарпун стоит там, а Квикег без своего гарпуна никогда за порог не ступит, значит, и сам он определенно находится внутри. |
| "Queequeg!-Queequeg!"-all still. | - Квикег! Квикег! - Тишина. |
| Something must have happened. | Не иначе как что-нибудь случилось. |
| Apoplexy! | Апоплексический удар! |
| I tried to burst open the door; but it stubbornly resisted. | Я попытался высадить дверь, но она упрямо не поддавалась. |
| Running down stairs, I quickly stated my suspicions to the first person I met-the chamber-maid. | Я поспешно сбежал вниз по лестнице и тут же высказал все мои подозрения первому, кто мне подвернулся, а это была горничная. |
| "La! la!" she cried, | - Ай-яй-яй! - закричала она. |
| "I thought something must be the matter. | - Так я и знала, что случилась беда. |
| I went to make the bed after breakfast, and the door was locked; and not a mouse to be heard; and it's been just so silent ever since. | Я хотела после завтрака войти убрать постель, а дверь-то заперта. И тихо - мышь не заскребется. С самого утра - ни звука. |
| But I thought, may be, you had both gone off and locked your baggage in for safe keeping. | Я думала, может, вы оба ушли и замкнули дверь, чтобы вещи целей были. |
| La! la, ma'am!-Mistress! murder! | Ох! Ах! Хозяйка! Убийство! |
| Mrs. Hussey! apoplexy!"-and with these cries, she ran towards the kitchen, I following. | Миссис Хази! Удар! И она с воплями бросилась на кухню, а я поспешил за ней. |
| Mrs. Hussey soon appeared, with a mustard-pot in one hand and a vinegar-cruet in the other, having just broken away from the occupation of attending to the castors, and scolding her little black boy meantime. | Тут же, с горчичницей в одной руке и уксусницей в другой, появилась и миссис Фурия, оторвавшись на время от приготовления приправ и одновременной проборки чернокожего мальчишки-посыльного. |
| "Wood-house!" cried I, "which way to it? | - Где у вас сарай? - орал я. - Сарай где? |
| Run for God's sake, and fetch something to pry open the door-the axe!-the axe! he's had a stroke; depend upon it!"-and so saying I was unmethodically rushing up stairs again empty-handed, when Mrs. Hussey interposed the mustard-pot and vinegar-cruet, and the entire castor of her countenance. | Сбегайте туда и принесите что-нибудь, чтобы взломать дверь - топор! Топор! С ним случился удар, уверяю вас! Говоря все это, я в то же время с пустыми руками опять бессмысленно мчался вверх по лестнице, но тут мне преградила дорогу хозяйка, выставив вперед горчицу и уксус, а заодно и свою не менее кислую физиономию. |
| "What's the matter with you, young man?" | - В чем дело, молодой человек? |
| "Get the axe! | - Дайте мне топор! |
| For God's sake, run for the doctor, some one, while I pry it open!" | Бога ради, кто-нибудь бегите за доктором, пока я буду взламывать дверь! |
| "Look here," said the landlady, quickly putting down the vinegar-cruet, so as to have one hand free; "look here; are you talking about prying open any of my doors?"-and with that she seized my arm. | - Послушайте, - проговорила миссис Фурия, поспешно ставя на ступеньку уксусницу, чтобы освободить хотя бы одну руку. - Послушайте-ка, уж не в моем ли это доме вы собираетесь взламывать дверь? - И она схватила меня за руку повыше локтя. |
| "What's the matter with you? | - В чем дело, а? |
| What's the matter with you, shipmate?" | Что случилось, приятель? |
| In as calm, but rapid a manner as possible, I gave her to understand the whole case. | По возможности спокойно, но быстро я обрисовал ей положение вещей. |
| Unconsciously clapping the vinegar-cruet to one side of her nose, she ruminated for an instant; then exclaimed-"No! I haven't seen it since I put it there." Running to a little closet under the landing of the stairs, she glanced in, and returning, told me that Queequeg's harpoon was missing. | В растерянности прижав горчичницу сбоку к носу, она размышляла несколько мгновений, затем, воскликнув: "Да, да! Я как оставила его там, так больше и не видела!" - побежала к чуланчику под лестницей, заглянула туда и, возвратившись, сообщила, что Квикегова гарпуна на месте нет. |
| "He's killed himself," she cried. | - Он зарезался, - провозгласила она. |
| "It's unfort'nate Stiggs done over again there goes another counterpane-God pity his poor mother!-it will be the ruin of my house. | - Вся история с несчастным Стигзом повторяется сначала... Еще одному одеялу конец... Бедная, бедная его мать!.. Эдак все мое заведение погибнет. |
| Has the poor lad a sister? | Остались ли у бедняги сестры?.. |
| Where's that girl?-there, Betty, go to Snarles the Painter, and tell him to paint me a sign, with-"no suicides permitted here, and no smoking in the parlor;"-might as well kill both birds at once. | Г де же эта девчонка? Послушай, Бетти, ступай к маляру Снарлсу и скажи, чтобы он написал для меня объявление: "Здесь самоубийства запрещены и в гостиной не курить" - так можно сразу убить двух зайцев... |
| Kill? | Убить?.. |
| The Lord be merciful to his ghost! | Боже, смилуйся над его душою! |
| What's that noise there? | Что там за шум? |
| You, young man, avast there!" | Эй, молодой человек, ну-ка отойдите оттуда! |
| And running up after me, she caught me as I was again trying to force open the door. | При этих словах она взбежала вслед за мною по лестнице и вцепилась в меня, как раз когда я предпринял новую попытку силой открыть дверь. |
| "I don't allow it; I won't have my premises spoiled. | - Этого я не позволю! Я не допущу, чтобы ломали мой дом. |
| Go for the locksmith, there's one about a mile from here. | Можете сбегать за слесарем, тут есть один, он живет не дальше мили отсюда. |
| But avast!" putting her hand in her side-pocket, "here's a key that'll fit, I guess; let's see." | Но нет, постойте-ка, - и она запустила руку в свой боковой карман. - Кажется, этот ключ сюда подойдет. А ну-ка посмотрим. |
| And with that, she turned it in the lock; but, alas! | Она вставила ключ в замочную скважину и повернула его. |
| Queequeg's supplemental bolt remained unwithdrawn within. | Но, увы! оставался еще засов, наложенный Квикегом изнутри. |
| "Have to burst it open," said I, and was running down the entry a little, for a good start, when the landlady caught at me, again vowing I should not break down her premises; but I tore from her, and with a sudden bodily rush dashed myself full against the mark. | - Придется все-таки ее выломать, - заявил я и уже отошел немного, чтоб лучше разбежаться, но хозяйка опять за меня уцепилась и снова стала кричать; что не позволит ломать свой дом. Я вырвался и с разбегу что было силы всем телом навалился на дверь. |
| With a prodigious noise the door flew open, and the knob slamming against the wall, sent the plaster to the ceiling; and there, good heavens! there sat Queequeg, altogether cool and self-collected; right in the middle of the room; squatting on his hams, and holding Yojo on top of his head. | Дверь с чудовищным грохотом распахнулась, угодив со всего маху ручкой в стену и вздымая к потолку облака раскрошенной штукатурки; и тут, святый боже! мы увидели Квикега - живой и невредимый, он в полной невозмутимости сидел на корточках посреди комнаты, а на макушке у него стоял Йоджо. |
| He looked neither one way nor the other way, but sat like a carved image with scarce a sign of active life. | Квикег даже глазом не моргнул, он сидел, словно изваяние, не проявляя ни малейших признаков жизни. |
| "Queequeg," said I, going up to him, | - Квикег, - заговорил я, подойдя к нему. |
| "Queequeg, what's the matter with you?" | - Квикег, что с тобой? |
| "He hain't been a sittin' so all day, has he?" said the landlady. | - Неужто ж он просидел так целый день? -ужаснулась хозяйка. |
| But all we said, not a word could we drag out of him; I almost felt like pushing him over, so as to change his position, for it was almost intolerable, it seemed so painfully and unnaturally constrained; especially, as in all probability he had been sitting so for upwards of eight or ten hours, going too without his regular meals. | Но что бы мы ни спрашивали - из него мы не сумели вытянуть ни слова. Я уже прямо готов был столкнуть его на пол, чтобы только как-нибудь изменить его позу - настолько невыносимо напряженной и мучительно неестественной она казалась, в особенности если подумаешь, что он так просидел, наверное, часов восемь-десять кряду, а то и больше, и при этом, конечно, еще ничего не ел. |
| "Mrs. Hussey," said I, "he's ALIVE at all events; so leave us, if you please, and I will see to this strange affair myself." | - Миссис Хази, - сказал я. - Во всяком случае, мы убедились, что он жив. Так что вы уж нас теперь, пожалуйста, оставьте, а я в этом странном деле разберусь сам. |
| Closing the door upon the landlady, I endeavored to prevail upon Queequeg to take a chair; but in vain. | Закрыв за хозяйкой дверь, я попытался уговорить Квикега, чтобы он сел на стул, но тщетно. |
| There he sat; and all he could do-for all my polite arts and blandishments-he would not move a peg, nor say a single word, nor even look at me, nor notice my presence in the slightest way. | Он застыл у моих ног и, несмотря на всю мою учтивость и лесть, даже бровью не повел, не произнес ни слова и даже не взглянул ни разу в мою сторону, ничем не показывая, что заметил хотя бы самое мое присутствие. |
| I wonder, thought I, if this can possibly be a part of his Ramadan; do they fast on their hams that way in his native island. | Ну что ж, подумал я, вероятно, во время Рамадана так и надо. Может, у него на острове все так постятся - на корточках. |
| It must be so; yes, it's part of his creed, I suppose; well, then, let him rest; he'll get up sooner or later, no doubt. | Вполне возможно. Да, должно быть, это и вправду полагается по его религии, а раз так, то пусть себе сидит. |
| It can't last for ever, thank God, and his Ramadan only comes once a year; and I don't believe it's very punctual then. | Рано или поздно он, конечно, встанет. Слава богу, до бесконечности это продолжаться не может, а Рамадан у него бывает только раз в году, да и то не очень регулярно. |
| I went down to supper. | Я спустился к ужину. |
| After sitting a long time listening to the long stories of some sailors who had just come from a plum-pudding voyage, as they called it (that is, a short whaling-voyage in a schooner or brig, confined to the north of the line, in the Atlantic Ocean only); after listening to these plum-puddingers till nearly eleven o'clock, I went up stairs to go to bed, feeling quite sure by this time Queequeg must certainly have brought his Ramadan to a termination. | Вдоволь наслушавшись за этот долгий вечер длинных историй, которые рассказывали моряки, только что возвратившиеся из "кисельного" плавания (так называли они короткий промысловый рейс на шхуне или бриге, ограниченный водами Северной Атлантики) ; просидев в обществе этих "киселыциков" чуть ли не до одиннадцати часов, я вновь поднялся к себе в полной уверенности, что Квикег к этому времени уже довел, конечно, свой Рамадан до конца. |
| But no; there he was just where I had left him; he had not stirred an inch. | Но не тут-то было: он по-прежнему сидел там, где я его оставил, не сдвинувшись ни на дюйм. |
| I began to grow vexed with him; it seemed so downright senseless and insane to be sitting there all day and half the night on his hams in a cold room, holding a piece of wood on his head. | Мне даже досадно на него стало: надо же так глупо, так бессмысленно целый день и половину ночи просидеть на корточках в холодной комнате, держа на голове какую-то деревяшку. |
| "For heaven's sake, Queequeg, get up and shake yourself; get up and have some supper. | - Бога ради, Квикег, вставай, встряхнись немножко. Вставай и пойди поужинай. |
| You'll starve; you'll kill yourself, Queequeg." | Ты так с голоду умрешь. Ты уморишь себя, Квикег! |
| But not a word did he reply. | В ответ - ни слова. |
| Despairing of him, therefore, I determined to go to bed and to sleep; and no doubt, before a great while, he would follow me. | Тогда я решил махнуть на него рукой и лечь спать; а он, без сомнения, немного погодя и сам последует моему примеру. |
| But previous to turning in, I took my heavy bearskin jacket, and threw it over him, as it promised to be a very cold night; and he had nothing but his ordinary round jacket on. | Но перед тем как забраться в постель, я взял свой косматый бушлат и набросил ему на плечи, потому что ночь обещала быть отменно морозной, а на нем была только легкая куртка. |
| For some time, do all I would, I could not get into the faintest doze. | Но как я ни старался, мне долгое время не удавалось даже задремать немного. |
| I had blown out the candle; and the mere thought of Queequeg-not four feet off-sitting there in that uneasy position, stark alone in the cold and dark; this made me really wretched. | Свечу я задул, но как только вспомню, что он сидит тут в этой неудобной позе, футах в четырех от кровати, не дальше, один-одинешенек, в холоде и темноте, на душе у меня становится тошно. |
| Think of it; sleeping all night in the same room with a wide awake pagan on his hams in this dreary, unaccountable Ramadan! | Подумать только - спать в одной комнате с язычником, который всю ночь не смыкая глаз сидит на корточках, блюдя свой жуткий, загадочный Рамадан. |
| But somehow I dropped off at last, and knew nothing more till break of day; when, looking over the bedside, there squatted Queequeg, as if he had been screwed down to the floor. | Наконец я все-таки забылся сном и больше уже ничего не сознавал до самого рассвета, когда, открыв глаза, я посмотрел вниз - там сидел Квикег все в той же скрюченной позе, словно привинченный болтами к полу. |
| But as soon as the first glimpse of sun entered the window, up he got, with stiff and grating joints, but with a cheerful look; limped towards me where I lay; pressed his forehead again against mine; and said his Ramadan was over. | Но только первые проблески солнечного света проникли через окно, как он тут же вскочил, громко скрежеща онемевшими суставами, но с видом вполне жизнерадостным, кое-как доковылял до кровати и, опять прижавши свой лоб к моему, сообщил, что его Рамадан окончен. |
| Now, as I before hinted, I have no objection to any person's religion, be it what it may, so long as that person does not kill or insult any other person, because that other person don't believe it also. | Как я уже говорил прежде, я готов с полной терпимостью относиться к религии каждого человека, какова бы она ни была, при условии только, что этот человек не убивает и не оскорбляет других за то, что они веруют иначе. |
| But when a man's religion becomes really frantic; when it is a positive torment to him; and, in fine, makes this earth of ours an uncomfortable inn to lodge in; then I think it high time to take that individual aside and argue the point with him. | Но если чья-то религия доходит просто до изуверства, если она становится для верующего пыткой, одним словом, если она превращает нашу планету в крайне некомфортабельный постоялый двор, тогда последователя подобной религии надлежит, на мой взгляд, отвести в сторонку и поговорить с ним на эту тему по душам. |
| And just so I now did with Queequeg. | Именно это я и намерен был теперь проделать с Квикегом. |
| "Queequeg," said I, "get into bed now, and lie and listen to me." | - Квикег, - произнес я, - полезай-ка в постель и слушай, что я тебе скажу. |
| I then went on, beginning with the rise and progress of the primitive religions, and coming down to the various religions of the present time, during which time I labored to show Queequeg that all these Lents, Ramadans, and prolonged ham-squattings in cold, cheerless rooms were stark nonsense; bad for the health; useless for the soul; opposed, in short, to the obvious laws of Hygiene and common sense. | И я принялся за дело, начав с возникновения и развития первобытных верований и дойдя до разнообразных религий нашего времени, неизменно стараясь показать Квикегу, что все эти Великие Посты, Рамаданы и длительные сидения на корточках в нетопленных мрачных помещениях - просто полная бессмыслица: для здоровья вредны, для души бесполезны, иными словами, противоречат элементарным законам гигиены и здравого смысла. |
| I told him, too, that he being in other things such an extremely sensible and sagacious savage, it pained me, very badly pained me, to see him now so deplorably foolish about this ridiculous Ramadan of his. | И еще я сказал ему, что мне просто больно, ужасно больно видеть, как он, во всех других отношениях чрезвычайно рассудительный и разумный дикарь, так досадно глупо ведет себя с этим своим нелепым Рамаданом. |
| Besides, argued I, fasting makes the body cave in; hence the spirit caves in; and all thoughts born of a fast must necessarily be half-starved. | К тому же, убеждал я его, от поста тело слабеет, а стало быть, слабеет и дух, и все мысли, возникшие постом, обязательно бывают худосочные. |
| This is the reason why most dyspeptic religionists cherish such melancholy notions about their hereafters. | Недаром же те верующие, кто особенно страдает от несварения желудка, придерживаются самых унылых убеждений относительно того, что ожидает их за могилой. |
| In one word, Queequeg, said I, rather digressively; hell is an idea first born on an undigested apple-dumpling; and since then perpetuated through the hereditary dyspepsias nurtured by Ramadans. | Одним словом, Квикег, говорил я, несколько уклонившись от избранной темы, идея ада впервые зародилась у человека, когда он объелся яблоками, а затем была увековечена наследственным расстройством пищеварения, поддерживаемым Рамаданами. |
| I then asked Queequeg whether he himself was ever troubled with dyspepsia; expressing the idea very plainly, so that he could take it in. | Тут я спросил Квикега, страдал ли он когда-либо расстройством пищеварения, стараясь объяснить свою мысль по возможности нагляднее, чтоб он мог понять, что я имею в виду. |
| He said no; only upon one memorable occasion. | Он ответил, что нет, разве только один раз и по весьма знаменательному поводу. |
| It was after a great feast given by his father the king, on the gaining of a great battle wherein fifty of the enemy had been killed by about two o'clock in the afternoon, and all cooked and eaten that very evening. | Это произошло с ним после великого пиршества, которое устроил его отец по случаю великой победы, когда в сражении было убито к двум часам пополудни пятьдесят вражеских воинов, и в ту же ночь они все были сварены и съедены. |
| "No more, Queequeg," said I, shuddering; "that will do;" for I knew the inferences without his further hinting them. | - Довольно, довольно, Квикег, - прервал я его, содрогаясь. - Замолчи. Ибо я и без него представлял себе, чем это должно было кончиться. |
| I had seen a sailor who had visited that very island, and he told me that it was the custom, when a great battle had been gained there, to barbecue all the slain in the yard or garden of the victor; and then, one by one, they were placed in great wooden trenchers, and garnished round like a pilau, with breadfruit and cocoanuts; and with some parsley in their mouths, were sent round with the victor's compliments to all his friends, just as though these presents were so many Christmas turkeys. | Я знал когда-то одного матроса, который побывал на этом самом острове, и он рассказывал мне, что у них там существует такой обычай: выиграв большую битву, победитель целиком изжаривает у себя во дворе или в саду каждого убитого, а потом одного за другим укладывает их на большие деревянные блюда, красиво обложив, словно пилав, плодами хлебного дерева и кокосовыми орехами и засунув им в рот по пучку петрушки, и посылает с наилучшими пожеланиями своим друзьям, как если бы то были просто рождественские индейки. |
| After all, I do not think that my remarks about religion made much impression upon Queequeg. | В целом, я не могу сказать, чтобы мои замечания насчет религии произвели на Квикега большое впечатление. |
| Because, in the first place, he somehow seemed dull of hearing on that important subject, unless considered from his own point of view; and, in the second place, he did not more than one third understand me, couch my ideas simply as I would; and, finally, he no doubt thought he knew a good deal more about the true religion than I did. | Во-первых, он как-то не проявил интереса к рассуждениям на столь важные темы, ведущимся с точки зрения, отличной от его собственной; а во-вторых, он и понимал-то меня не более чем на одну треть, как ни примитивно формулировал я свои мысли, и в довершение всего, он, безусловно, считал, что разбирается в истинной религии гораздо лучше, чем я. |
| He looked at me with a sort of condescending concern and compassion, as though he thought it a great pity that such a sensible young man should be so hopelessly lost to evangelical pagan piety. | Он глядел на меня с каким-то снисходительным участием и сочувствием, будто очень сожалел, что такой рассудительный молодой человек столь безнадежно потерян для святого языческого благочестия. |
| At last we rose and dressed; and Queequeg, taking a prodigiously hearty breakfast of chowders of all sorts, so that the landlady should not make much profit by reason of his Ramadan, we sallied out to board the Pequod, sauntering along, and picking our teeth with halibut bones. | Наконец мы поднялись с кровати и оделись. Квикег с аппетитом поглотил чудовищный завтрак, состоящий из всевозможных сортов отварной рыбы - так что большой выгоды от его Рамадана хозяйка все равно не получила, - и мы отправились на "Пекод", неторопливо вышагивая по дороге и ковыряя в зубах костями палтуса. |
| CHAPTER 18. His Mark. | Глава XVIII. ВМЕСТО ПОДПИСИ |
| As we were walking down the end of the wharf towards the ship, Queequeg carrying his harpoon, Captain Peleg in his gruff voice loudly hailed us from his wigwam, saying he had not suspected my friend was a cannibal, and furthermore announcing that he let no cannibals on board that craft, unless they previously produced their papers. | Мы только еще шли по пристани к борту судна, я и Квикег со своим гарпуном, когда нас окликнул из вигвама хриплый голос капитана Фалека, который громко выразил удивление по поводу того, что мой товарищ оказался каннибалом, и тут же провозгласил, что не допускает на это судно каннибалов, пока они не предъявят свои бумаги. |
| "What do you mean by that, Captain Peleg?" said I, now jumping on the bulwarks, and leaving my comrade standing on the wharf. | - Не предъявят чего, капитан Фалек? -переспросил я, прыгнув через фальшборт и оставив своего друга внизу на пристани. |
| "I mean," he replied, "he must show his papers." | - Бумаги, - ответил он. - Пусть покажет бумаги. |
| "Yes," said Captain Bildad in his hollow voice, sticking his head from behind Peleg's, out of the wigwam. | - Да, да, - глухим голосом подтвердил капитан Вилдад, высунув вслед за Фалеком голову из вигвама. |
| "He must show that he's converted. | - Пусть докажет, что он обращенный. |
| Son of darkness," he added, turning to Queequeg, "art thou at present in communion with any Christian church?" | Сын тьмы! - повернулся он в сторону Квикега, -состоишь ли ты в настоящее время в лоне какой-либо христианской церкви? |
| "Why," said I, "he's a member of the first Congregational Church." | - А как же, - ответил я, - он принадлежит к первой конгрегационалистской церкви. |
| Here be it said, that many tattooed savages sailing in Nantucket ships at last come to be converted into the churches. | Тут следует заметить, что многие татуированные дикари, плавающие на нантакетских судах, кончают тем, что обращаются и попадают в лоно какой-либо из церквей. |
| "First Congregational Church," cried Bildad, "what! that worships in Deacon Deuteronomy Coleman's meeting-house?" and so saying, taking out his spectacles, he rubbed them with his great yellow bandana handkerchief, and putting them on very carefully, came out of the wigwam, and leaning stiffly over the bulwarks, took a good long look at Queequeg. | - Как! Первая конгрегационалистская церковь? -воскликнул Вилдад. - Это те, которые собираются в доме у диакона Девтерономии Колмена? - И он вытащил из кармана очки, протер их большим желтым носовым платком, с особой осторожностью водрузил на нос, вышел из вигвама и, с трудом перегнувшись через фальшборт, долго и пристально разглядывал Квикега. |
| "How long hath he been a member?" he then said, turning to me; "not very long, I rather guess, young man." | - Давно ли он стал членом этой общины? -спросил капитан наконец, обернувшись ко мне.- Не слишком-то давно, я полагаю, а, молодой человек? |
| "No," said Peleg, "and he hasn't been baptized right either, or it would have washed some of that devil's blue off his face." | - Разумеется, недавно, - поддержал его Фалек. -И крещение он получил не настоящее, иначе бы оно смыло у него с лица хоть немного этой дьявольской синевы. |
| "Do tell, now," cried Bildad, "is this Philistine a regular member of Deacon Deuteronomy's meeting? | - Нет, ты скажи, молодой человек, - сказал Вилдад. - Неужели этот филистимлянин регулярно посещает собрания диакона Девтерономии? |
| I never saw him going there, and I pass it every Lord's day." | Что-то я его там ни разу не видел, а я хожу мимо каждое воскресенье. |
| "I don't know anything about Deacon Deuteronomy or his meeting," said I; "all I know is, that Queequeg here is a born member of the First Congregational Church. | - Мне ничего не известно о диаконе Девтерономии и его собраниях, - сказал я. -Знаю только, что Квикег рожден в лоне первой конгрегационалистской церкви. |
| He is a deacon himself, Queequeg is." | Да он сам диакон, вот этот самый Квикег. |
| "Young man," said Bildad sternly, "thou art skylarking with me-explain thyself, thou young Hittite. | - Молодой человек, - строго проговорил Вилдад,- напрасно ты шутишь этим. Объясни свои слова, ты, юный хеттеянин. |
| What church dost thee mean? answer me." | Отвечай мне, о какой это церкви ты говорил? |
| Finding myself thus hard pushed, I replied. | Почувствовав, что меня прижали к стенке, я ответил: |
| "I mean, sir, the same ancient Catholic Church to which you and I, and Captain Peleg there, and Queequeg here, and all of us, and every mother's son and soul of us belong; the great and everlasting First Congregation of this whole worshipping world; we all belong to that; only some of us cherish some queer crotchets no ways touching the grand belief; in THAT we all join hands." | - Сэр, я говорил о той древней католической церкви, к которой принадлежим мы все, и вы, и я, и капитан Фалек, и Квикег, и всякий сын человеческий; о великой и вечной Первой Конгрегации всего верующего мира; все мы принадлежим к ней; правда, иных среди нас слишком волнуют сейчас разные мелочи великой веры, но сама она связывает нас всех воедино. |
| "Splice, thou mean'st SPLICE hands," cried Peleg, drawing nearer. | - Верно! Морским узлом! - вскричал Фалек, шагнув мне навстречу. |
| "Young man, you'd better ship for a missionary, instead of a fore-mast hand; I never heard a better sermon. | - Юноша, тебе бы следовало поступить к нам миссионером, а не матросом. В жизни не слыхивал я проповеди лучше! |
| Deacon Deuteronomy-why Father Mapple himself couldn't beat it, and he's reckoned something. | Диакон Девтерономия, да чего там, сам отец Мэппл никогда не сможет тебя переплюнуть, а уж он-то чего-нибудь да стоит. |
| Come aboard, come aboard; never mind about the papers. | Полезайте, полезайте сюда, и к чертям все бумаги. |
| I say, tell Quohog there-what's that you call him? tell Quohog to step along. | Эй, скажи ты этому Квебеку, - или как там ты его зовешь, - скажи Квебеку, чтобы шел сюда. |
| By the great anchor, what a harpoon he's got there! looks like good stuff that; and he handles it about right. | Ого, клянусь большим якорем, ну и гарпун же у него! Неплохая вещь, как я погляжу, и обращается он с ним умело. |
| I say, Quohog, or whatever your name is, did you ever stand in the head of a whale-boat? did you ever strike a fish?" | Послушай, как тебя, Квебек, приходилось тебе когда-нибудь стоять на носу вельбота? Случалось уже бить китов, а? |
| Without saying a word, Queequeg, in his wild sort of way, jumped upon the bulwarks, from thence into the bows of one of the whale-boats hanging to the side; and then bracing his left knee, and poising his harpoon, cried out in some such way as this:- | Не отвечая ни слова на свой дикарский манер, Квикег вскочил на фальшборт, оттуда прыгнул на нос подвешенного за бортом вельбота и, выставив вперед левое колено и занеся над головой гарпун, выкрикнул нечто подобное нижеследующему: |
| "Cap'ain, you see him small drop tar on water dere? | - Капитан! Видела капля деготь там на вода? Видела? Пускай это у кита глаз, а ну-ка! |
| You see him? well, spose him one whale eye, well, den!" and taking sharp aim at it, he darted the iron right over old Bildad's broad brim, clean across the ship's decks, and struck the glistening tar spot out of sight. | - Прицелившись хорошенько, он метнул гарпун, и тот, просвистев возле самой шляпы старого Вилдада, перелетел над палубой корабля и разбил на бесчисленное множество осколков маленькое блестящее пятнышко. |
| "Now," said Queequeg, quietly hauling in the line, "spos-ee him whale-e eye; why, dad whale dead." | - Вот, - спокойно заключил Квикег, выбирая линь. - Пускай это у кита глаз, твоя кит уже мертвый. |
| "Quick, Bildad," said Peleg, his partner, who, aghast at the close vicinity of the flying harpoon, had retreated towards the cabin gangway. | - А ну, быстро, Вилдад, - сказал Фалек своему компаньону, который, перепуганный непосредственной близостью пролетевшего гарпуна, удалился к порогу капитанской каюты. |
| "Quick, I say, you Bildad, and get the ship's papers. | - Быстрее, говорю, Вилдад, доставай корабельные книги. |
| We must have Hedgehog there, I mean Quohog, in one of our boats. | Этого Любека, то есть Квебека, мы должны заполучить на один из наших вельботов. |
| Look ye, Quohog, we'll give ye the ninetieth lay, and that's more than ever was given a harpooneer yet out of Nantucket." | Слушай, Квебек, мы тебе даем девяностую долю, а столько еще не получал в Нантакете ни один гарпунщик. |
| So down we went into the cabin, and to my great joy Queequeg was soon enrolled among the same ship's company to which I myself belonged. | Мы спустились в каюту, и Квикег, к великой моей радости, был вскоре занесен в списки той же самой команды, в какой уже числился и я. |
| When all preliminaries were over and Peleg had got everything ready for signing, he turned to me and said, | Когда все формальности были завершены и оставалось поставить подпись, Фалек обернулся ко мне и сказал: |
| "I guess, Quohog there don't know how to write, does he? | - Надо думать, твой Квебек писать не умеет, так, что ли? |
| I say, Quohog, blast ye! dost thou sign thy name or make thy mark?" | Эй, Квебек, чтоб тебя! Ты будешь подписывать свое имя или крест поставишь? |
| But at this question, Queequeg, who had twice or thrice before taken part in similar ceremonies, looked no ways abashed; but taking the offered pen, copied upon the paper, in the proper place, an exact counterpart of a queer round figure which was tattooed upon his arm; so that through Captain Peleg's obstinate mistake touching his appellative, it stood something like this:- Quohog. his X mark. | При этом вопросе Квикег, которому и прежде уже приходилось раза два-три принимать участие в подобных процедурах, видимо, ничуть не растерялся, но, взяв протянутое перо, изобразил на бумаге точную копию некоего загадочного округлого знака, вытатуированного у него на руке; так что благодаря упорству Фалека касательно Квикегова прозвища все это получило определенный вид. |
| Meanwhile Captain Bildad sat earnestly and steadfastly eyeing Queequeg, and at last rising solemnly and fumbling in the huge pockets of his broad-skirted drab coat, took out a bundle of tracts, and selecting one entitled "The Latter Day Coming; or No Time to Lose," placed it in Queequeg's hands, and then grasping them and the book with both his, looked earnestly into his eyes, and said, | Тем временем капитан Вилдад сидел, не спуская глаз с Квикега, а затем торжественно поднялся и, порывшись в огромных карманах своего широкополого коричневого сюртука, извлек оттуда целую пачку брошюр; выбрав одну из них, озаглавленную "Последний день наступает, или Не теряйте времени", вложил ее в руки Квикегу, а потом схватил их вместе с книгой обеими своими руками, пристально посмотрел ему в глаза и проговорил: |
| "Son of darkness, I must do my duty by thee; I am part owner of this ship, and feel concerned for the souls of all its crew; if thou still clingest to thy Pagan ways, which I sadly fear, I beseech thee, remain not for aye a Belial bondsman. | - Сын тьмы, я обязан выполнить мой долг по отношению к тебе. Это судно отчасти принадлежит мне, и я не могу не заботиться об его экипаже. Ежели ты все еще придерживаешься своих языческих обычаев - а я очень опасаюсь, что это так, - то заклинаю тебя, не оставайся вечно рабом Вила. |
| Spurn the idol Bell, and the hideous dragon; turn from the wrath to come; mind thine eye, I say; oh! goodness gracious! steer clear of the fiery pit!" | Отринь идола Вила и мерзкого змия, беги грядущего гнева. Гляди в оба, говорю тебе. О, во имя милосердного бога! Правь прочь от огненной бездны! |
| Something of the salt sea yet lingered in old Bildad's language, heterogeneously mixed with Scriptural and domestic phrases. | В речи старого Вилдада еще сохранились отзвуки моряцкой жизни, причудливо перемешанные с библейскими и местными выражениями. |
| "Avast there, avast there, Bildad, avast now spoiling our harpooneer," Peleg. | - Ступай, ступай, Вилдад, нечего тебе портить нашего гарпунщика, - вмешался Фалек. |
| "Pious harpooneers never make good voyagers-it takes the shark out of 'em; no harpooneer is worth a straw who aint pretty sharkish. | - Набожные гарпунщики никуда не годятся. У них от этого пропадает вся хватка. А что проку в гарпунщике, если у него нет хватки? |
| There was young Nat Swaine, once the bravest boat-header out of all Nantucket and the Vineyard; he joined the meeting, and never came to good. | Помнишь, какой был гарпунщик молодой Нат Свейн? На всем Нантакете и Вайньярде не было храбрее. Но он стал посещать моления, и дело кончилось худо. |
| He got so frightened about his plaguy soul, that he shrinked and sheered away from whales, for fear of after-claps, in case he got stove and went to Davy Jones." | Он до того боялся за свою ничтожную душу, что начал обходить и сторониться китов из опасения, как бы они не задели хвостом его вельбот и не пришлось бы ему отправиться к черту в пекло. |
| "Peleg! Peleg!" said Bildad, lifting his eyes and hands, "thou thyself, as I myself, hast seen many a perilous time; thou knowest, Peleg, what it is to have the fear of death; how, then, can'st thou prate in this ungodly guise. | - Фалек, Фалек, - проговорил Вилдад, возводя очи и руки к небесам. - Ведь и ты сам, как и я, изведал немало опасностей. Ведь ты знаешь, Фалек, что означает страх смерти. Как же можешь ты прибегать к столь нечестивому пустословию? |
| Thou beliest thine own heart, Peleg. Tell me, when this same Pequod here had her three masts overboard in that typhoon on Japan, that same voyage when thou went mate with Captain Ahab, did'st thou not think of Death and the Judgment then?" | Не возведи на себя напраслину, скажи, положа руку на сердце, Фалек, разве тогда, у берегов Японии, когда вот этот самый "Пекод" потерял в тайфуне все три мачты, - помнишь, ты как раз плавал помощником у Ахава? - разве не думал ты тогда о смерти и божьей каре? |
| "Hear him, hear him now," cried Peleg, marching across the cabin, and thrusting his hands far down into his pockets,-"hear him, all of ye. | - Вы только послушайте его! - вскричал Фалек и зашагал по тесной каюте, глубоко засунув руки в карманы. - Все слышали, а? |
| Think of that! | Подумать только! |
| When every moment we thought the ship would sink! | Ведь судно каждую минуту могло пойти ко дну! |
| Death and the Judgment then? What? | Что же, думать о смерти и божьей каре? |
| With all three masts making such an everlasting thundering against the side; and every sea breaking over us, fore and aft. | Когда все наши три мачты с таким адским грохотом колотились о борт, а зыбь разбивалась над нами, и с кормы, и с носа! |
| Think of Death and the Judgment then? | Думать в это время о смерти и божьей каре? |
| No! no time to think about Death then. | Нет, некогда нам было думать о смерти. |
| Life was what Captain Ahab and I was thinking of; and how to save all hands-how to rig jury-masts-how to get into the nearest port; that was what I was thinking of." | Жизнь - вот о чем мы думали с капитаном Ахавом. Как спасти команду, как поставить новые мачты, как добраться до ближайшего порта - вот о чем я тогда думал. |
| Bildad said no more, but buttoning up his coat, stalked on deck, where we followed him. | Вилдад промолчал; он застегнул на все пуговицы сюртук и гордо прошествовал на палубу, и мы последовали за ним. |
| There he stood, very quietly overlooking some sailmakers who were mending a top-sail in the waist. | Здесь он остановился и стал спокойно наблюдать за работой парусных мастеров, которые на шкафуте чинили грот-марсель. |
| Now and then he stooped to pick up a patch, or save an end of tarred twine, which otherwise might have been wasted. | Время от времени он нагибался и подбирал обрезок парусины или просмоленной бечевки, чтоб они, не дай бог, не пропали зря. |
| CHAPTER 19. The Prophet. | Глава XIX. ПРОРОК |
| "Shipmates, have ye shipped in that ship?" | - Братья, вы нанялись на этот корабль? |
| Queequeg and I had just left the Pequod, and were sauntering away from the water, for the moment each occupied with his own thoughts, when the above words were put to us by a stranger, who, pausing before us, levelled his massive forefinger at the vessel in question. | Мы с Квикегом только что покинули "Пекод" и медленно шли по набережной, каждый погруженный в собственные мысли, когда какой-то незнакомец обратился к нам с этими словами, остановившись прямо перед нами и наведя свой толстый указательный палец на корпус упомянутого судна. |
| He was but shabbily apparelled in faded jacket and patched trowsers; a rag of a black handkerchief investing his neck. | Человек этот был облачен в крайне ветхий, выцветший бушлат и заплатанные брюки, а шею его украшал обрывок черного платка. |
| A confluent small-pox had in all directions flowed over his face, and left it like the complicated ribbed bed of a torrent, when the rushing waters have been dried up. | Сливная оспа пролилась по его лицу во всех мыслимых направлениях, и теперь оно напоминало замысловато изборожденное русло пересохшего потока. |
| "Have ye shipped in her?" he repeated. | - Вы нанялись туда? - повторил он свой вопрос. |
| "You mean the ship Pequod, I suppose," said I, trying to gain a little more time for an uninterrupted look at him. | - Вы имеете в виду судно "Пекод", полагаю? -переспросил я, стараясь выиграть немного времени, чтобы получше его рассмотреть. |
| "Aye, the Pequod-that ship there," he said, drawing back his whole arm, and then rapidly shoving it straight out from him, with the fixed bayonet of his pointed finger darted full at the object. | - О, да, именно "Пекод", вот тот корабль, -подтвердил он, отведя руку назад, а затем стремительно выбросив ее перед собой, так что вытянутый палец, точно штык, вонзился в цель. |
| "Yes," said I, "we have just signed the articles." | - Да, - ответил я, - мы только что подписали там бумаги. |
| "Anything down there about your souls?" | - Оговорено ли в бумагах что-нибудь касательно ваших душ? |
| "About what?" | - Касательно чего? |
| "Oh, perhaps you hav'n't got any," he said quickly. | - А, у вас их, вероятно, нет, - быстро проговорил он. |
| "No matter though, I know many chaps that hav'n't got any,-good luck to 'em; and they are all the better off for it. | - В конце концов это не так уж важно. Я знаю многих, у кого нет души - им просто повезло. |
| A soul's a sort of a fifth wheel to a wagon." | Душа - это вроде пятого колеса у телеги. |
| "What are you jabbering about, shipmate?" said I. | - О чем ты бормочешь, приятель? - удивился я. |
| "HE'S got enough, though, to make up for all deficiencies of that sort in other chaps," abruptly said the stranger, placing a nervous emphasis upon the word HE. | - Но он имеет избыток, которого станет на то, чтоб покрыть недостаток у всех других, -неожиданно заключил незнакомец, делая особое, тревожное ударение на слове "он". |
| "Queequeg," said I, "let's go; this fellow has broken loose from somewhere; he's talking about something and somebody we don't know." | - Пошли, Квикег, - сказал я, - этот тип, видно, сбежал откуда-то. Он говорит о ком-то и о чем-то, нам с тобою неизвестном. |
| "Stop!" cried the stranger. | - Стойте! - вскричал незнакомец. |
| "Ye said true-ye hav'n't seen Old Thunder yet, have ye?" | - Вы правы - ведь вы еще не видели Старого Громобоя, верно? |
| "Who's Old Thunder?" said I, again riveted with the insane earnestness of his manner. | - Кто это Старый Громобой? - спросил я, остановленный значительностью его безумного тона. |
| "Captain Ahab." | - Капитан Ахав. |
| "What! the captain of our ship, the Pequod?" | - Что? Капитан нашего корабля? Капитан "Пекода". |
| "Aye, among some of us old sailor chaps, he goes by that name. | - Да, многие из нас, старых моряков, называют его этим именем. |
| Ye hav'n't seen him yet, have ye?" | Ведь вы его еще не видели, верно? |
| "No, we hav'n't. | - Пока нет. |
| He's sick they say, but is getting better, and will be all right again before long." | Говорят, он был болен, но теперь поправляется и скоро уже будет совсем здоров. |
| "All right again before long!" laughed the stranger, with a solemnly derisive sort of laugh. | - Совсем здоров, а? - повторил незнакомец с каким-то торжествующе горьким смехом. |
| "Look ye; when Captain Ahab is all right, then this left arm of mine will be all right; not before." | - Капитан Ахав будет здоров тогда, когда опять будет здорова моя левая рука, не раньше, слышите? |
| "What do you know about him?" | - А что вам о нем известно? |
| "What did they TELL you about him? Say that!" | - А что вам о нем рассказали? |
| "They didn't tell much of anything about him; only I've heard that he's a good whale-hunter, and a good captain to his crew." | - Да они ничего почти не рассказывали; я слышал только, что он хороший китобой и хороший капитан для своих матросов. |
| "That's true, that's true-yes, both true enough. | - Верно, все это так - и то и другое верно. |
| But you must jump when he gives an order. | Но когда он приказывает, тут уж приходится поворачиваться. |
| Step and growl; growl and go-that's the word with Captain Ahab. | Ворчи не ворчи, вой не вой, а слово Ахава -закон. |
| But nothing about that thing that happened to him off Cape Horn, long ago, when he lay like dead for three days and nights; nothing about that deadly skrimmage with the Spaniard afore the altar in Santa?-heard nothing about that, eh? | Но о том, что случилось с ним когда-то у мыса Г орн, когда он три дня и три ночи пролежал, как мертвый; о смертельной схватке с Испанцем пред алтарем в Санта - обо всем этом вы ничего не слыхали? |
| Nothing about the silver calabash he spat into? | А о серебряной фляге, в которую он плюнул? |
| And nothing about his losing his leg last voyage, according to the prophecy. | И о том, как в последнем рейсе он потерял левую ногу во исполнение пророчества? |
| Didn't ye hear a word about them matters and something more, eh? | Неужели вы ничего не слышали обо всем этом, об этом и еще кое о чем? |
| No, I don't think ye did; how could ye? | Ну конечно, вы об этом не слыхали, откуда же вам знать? |
| Who knows it? Not all Nantucket, I guess. | Кто вообще знает об этом, даже у нас в Нантакете? |
| But hows'ever, mayhap, ye've heard tell about the leg, and how he lost it; aye, ye have heard of that, I dare say. | Однако о том, как потерял он ногу, вы, может статься, все же слыхали? Да, да, вижу, об этом вам говорили? |
| Oh yes, THAT every one knows a'most-I mean they know he's only one leg; and that a parmacetti took the other off." | Да и кто об этом здесь не знает? То есть о том, что у него теперь только одна нога и что другую он потерял в стычке с кашалотом? |
| "My friend," said I, "what all this gibberish of yours is about, I don't know, and I don't much care; for it seems to me that you must be a little damaged in the head. | - Друг мой, - остановил я его, - что вы тут такое плетете, я не знаю, да и знать не хочу, потому что, сдается мне, у вас, вроде бы, в голове не все в порядке. |
| But if you are speaking of Captain Ahab, of that ship there, the Pequod, then let me tell you, that I know all about the loss of his leg." | Но если вы имеете в виду капитана Ахава, капитана вон того корабля "Пекода", тогда позвольте сообщить вам, что относительно его ноги мне известно все. |
| "ALL about it, eh-sure you do?-all?" | - Все известно, говорите вы? И вы в этом уверены, а? |
| "Pretty sure." | - Абсолютно уверен. |
| With finger pointed and eye levelled at the Pequod, the beggar-like stranger stood a moment, as if in a troubled reverie; then starting a little, turned and said:-"Ye've shipped, have ye? | Еще мгновение незнакомец стоял неподвижно, погруженный в тревожную задумчивость, вытянув палец и устремив взгляд на корпус "Пекода", потом чуть заметно вздрогнул и сказал: - Вы ведь уже зачислены, верно? |
| Names down on the papers? | Имена ваши значатся в списках? |
| Well, well, what's signed, is signed; and what's to be, will be; and then again, perhaps it won't be, after all. | Ну что ж, что написано, то написано, а чему быть, того не миновать, то и сбудется, а может, и не сбудется все-таки. |
| Anyhow, it's all fixed and arranged a'ready; and some sailors or other must go with him, I suppose; as well these as any other men, God pity 'em! | Во всяком случае, все уже предрешено и расписано заранее. И кому-нибудь из матросов ведь надо с ним идти. Либо этим, либо каким-нибудь еще, господь да смилуется над ними. |
| Morning to ye, shipmates, morning; the ineffable heavens bless ye; I'm sorry I stopped ye." | Прощайте же, братья, прощайте, небеса неизреченные да благословят вас. Извините, что задержал вас. |
| "Look here, friend," said I, "if you have anything important to tell us, out with it; but if you are only trying to bamboozle us, you are mistaken in your game; that's all I have to say." | - Послушайте, друг, - сказал я, - если вы можете сообщить нам что-нибудь важное, то выкладывайте, но если вам просто вздумалось нас поморочить и запугать, то вы обратились не по адресу. Вот все, что я хотел сказать. |
| "And it's said very well, and I like to hear a chap talk up that way; you are just the man for him-the likes of ye. Morning to ye, shipmates, morning! | - И сказано неплохо, очень неплохо, я люблю, когда говорят так складно. Вы ему отлично подойдете, вот такие люди, как вы. Прощайте же, братья. |
| Oh! when ye get there, tell 'em I've concluded not to make one of 'em." | Да вот еще, когда вы туда попадете, передайте им, что я почел за лучшее к ним не присоединяться. |
| "Ah, my dear fellow, you can't fool us that way-you can't fool us. | - Ну нет, дорогой мой, вам нас так не одурачить, не думайте. |
| It is the easiest thing in the world for a man to look as if he had a great secret in him." | Ведь сделать вид, что тебе известна великая тайна, - это легче легкого. |
| "Morning to ye, shipmates, morning." | - Прощайте, братья, прощайте. |
| "Morning it is," said I. | - Прощайте, - ответил я. |
| "Come along, Queequeg, let's leave this crazy man. | - Пошли, Квикег, уйдем от этого сумасшедшего. |
| But stop, tell me your name, will you?" | Впрочем, постойте, скажите-ка мне, пожалуйста, как вас зовут? |
| "Elijah." | - Илия. |
| Elijah! thought I, and we walked away, both commenting, after each other's fashion, upon this ragged old sailor; and agreed that he was nothing but a humbug, trying to be a bugbear. | Илия! мысленно повторил я, и мы зашагали прочь, обсуждая каждый на свой лад этого старого оборванного матроса; под конец мы оба сошлись на том, что он всего лишь мелкий мошенник, хоть и корчит из себя великое пугало. |
| But we had not gone perhaps above a hundred yards, when chancing to turn a corner, and looking back as I did so, who should be seen but Elijah following us, though at a distance. | Но не прошли мы и ста ярдов, как я, заворачивая за угол, случайно оглянулся и увидел все того же самого Илию, который следовал за нами на некотором расстоянии. |
| Somehow, the sight of him struck me so, that I said nothing to Queequeg of his being behind, but passed on with my comrade, anxious to see whether the stranger would turn the same corner that we did. | Это почему-то настолько меня взволновало, что я не сказал Квикегу ни слова, но продолжал идти, горя нетерпением узнать, свернет ли и незнакомец за тот же угол. |
| He did; and then it seemed to me that he was dogging us, but with what intent I could not for the life of me imagine. | Он свернул, и тогда я подумал, что он, наверное, преследует нас, хотя с какой целью, я просто представить себе не мог. |
| This circumstance, coupled with his ambiguous, half-hinting, half-revealing, shrouded sort of talk, now begat in me all kinds of vague wonderments and half-apprehensions, and all connected with the Pequod; and Captain Ahab; and the leg he had lost; and the Cape Horn fit; and the silver calabash; and what Captain Peleg had said of him, when I left the ship the day previous; and the prediction of the squaw Tistig; and the voyage we had bound ourselves to sail; and a hundred other shadowy things. | Обстоятельство это в сочетании с его двусмысленной, таинственной речью, изобилующей полунамеками, полуразоблачениями, породило у меня в душе всевозможные смутные недоумения и полупредчувствия, каким-то образом связанные с "Пекодом", с капитаном Ахавом, с его левой ногой, с его припадком у мыса Горн, с серебряной флягой, с тем, что сказал мне о нем накануне, когда я уходил, капитан Фалек, с пророчеством скво Тистиг, с плаванием, которое нам предстояло, и с тысячей других туманных вещей. |
| I was resolved to satisfy myself whether this ragged Elijah was really dogging us or not, and with that intent crossed the way with Queequeg, and on that side of it retraced our steps. | Я решил во что бы то ни стало выяснить, действительно ли этот оборванец Илия преследует нас, перешел с Квикегом на другую сторону улицы и зашагал в обратном направлении. |
| But Elijah passed on, without seeming to notice us. | Но Илия прошел мимо, видимо, вовсе нас и не заметив. |
| This relieved me; and once more, and finally as it seemed to me, I pronounced him in my heart, a humbug. | Я почувствовал облегчение и еще раз, теперь уже, как думалось мне, окончательно, заключил про себя, что он всего лишь мелкий мошенник. |
| CHAPTER 20. All Astir. | Глава XX. ВСЕ В ДВИЖЕНИИ |
| A day or two passed, and there was great activity aboard the Pequod. | Миновало дня два, и на борту "Пекода" все пришло в движение. |
| Not only were the old sails being mended, but new sails were coming on board, and bolts of canvas, and coils of rigging; in short, everything betokened that the ship's preparations were hurrying to a close. | Теперь уже не только чинили старые паруса, но и привозили новые, вместе с рулонами парусины и бухтами канатов, - одним словом, все говорило о том, что работы по снаряжению судна спешно подходят к концу. |
| Captain Peleg seldom or never went ashore, but sat in his wigwam keeping a sharp look-out upon the hands: Bildad did all the purchasing and providing at the stores; and the men employed in the hold and on the rigging were working till long after night-fall. | Капитан Фалек совсем не сходил теперь на берег, он целый день сидел в своем вигваме и зорко следил за работой матросов; на берегу всеми сделками и покупками ведал Вилдад, а в трюме и на мачтах люди трудились до поздней ночи. |
| On the day following Queequeg's signing the articles, word was given at all the inns where the ship's company were stopping, that their chests must be on board before night, for there was no telling how soon the vessel might be sailing. | Назавтра после того, как Квикег подписал бумаги, повсюду, где стояли матросы с "Пекода", было передано, что к ночи все сундуки должны быть доставлены на борт, потому что корабль может отплыть в любую минуту. |
| So Queequeg and I got down our traps, resolving, however, to sleep ashore till the last. | Поэтому мы с Квикегом переправили на судно свои пожитки, однако сами решили ночевать на берегу до самого отплытия. |
| But it seems they always give very long notice in these cases, and the ship did not sail for several days. | Но предупреждение, как всегда в таких случаях, было дано загодя, и корабль простоял у пристани еще несколько дней. |
| But no wonder; there was a good deal to be done, and there is no telling how many things to be thought of, before the Pequod was fully equipped. | Да это и не удивительно: ведь нужно было еще так много сделать и о стольких еще вещах надо было позаботиться, прежде чем "Пекод" будет окончательно оснащен. |
| Every one knows what a multitude of things-beds, sauce-pans, knives and forks, shovels and tongs, napkins, nut-crackers, and what not, are indispensable to the business of housekeeping. | Всякому известно, какое множество предметов -кровати, сковородки, ножи и вилки, лопаты и клещи, салфетки, щипцы для орехов и прочая, и прочая - необходимы в таком деле, как домашнее хозяйство. |
| Just so with whaling, which necessitates a three-years' housekeeping upon the wide ocean, far from all grocers, costermongers, doctors, bakers, and bankers. | То же самое и в китобойном рейсе, когда целых три года нужно вести большое хозяйство в океане, вдали от бакалейщиков, уличных разносчиков, врачей, пекарей и банкиров. |
| And though this also holds true of merchant vessels, yet not by any means to the same extent as with whalemen. | Все это, конечно относится и к торговым судам, но отнюдь не в той же мере, как к судам китобойным. |
| For besides the great length of the whaling voyage, the numerous articles peculiar to the prosecution of the fishery, and the impossibility of replacing them at the remote harbors usually frequented, it must be remembered, that of all ships, whaling vessels are the most exposed to accidents of all kinds, and especially to the destruction and loss of the very things upon which the success of the voyage most depends. | Ибо, помимо длительности рейсов, многочисленности предметов, насущно необходимых для промысла, и невозможности обновлять их запасы в тех дальних портах, куда обычно заходят эти суда, следует также иметь в виду, что из всех кораблей именно китобойцы наиболее подвержены всевозможным опасностям, и в особенности - опасности потерять те самые вещи, от которых зависит успех всего промысла. |
| Hence, the spare boats, spare spars, and spare lines and harpoons, and spare everythings, almost, but a spare Captain and duplicate ship. | Поэтому здесь имеются запасные вельботы, запасной рангоут, запасные лини и гарпуны - все на свете запасное, кроме лишнего капитана и резервного корабля. |
| At the period of our arrival at the Island, the heaviest storage of the Pequod had been almost completed; comprising her beef, bread, water, fuel, and iron hoops and staves. | К моменту нашего прибытия на остров трюмы "Пекода" уже были почти полностью загружены говядиной, хлебом, водой, топливом, железными обручами и бочарной клепкой. |
| But, as before hinted, for some time there was a continual fetching and carrying on board of divers odds and ends of things, both large and small. | Тем не менее, как я уже упоминал, еще несколько дней после этого не прекращался подвоз всевозможных довесков и домерков, как маленьких, так и больших. |
| Chief among those who did this fetching and carrying was Captain Bildad's sister, a lean old lady of a most determined and indefatigable spirit, but withal very kindhearted, who seemed resolved that, if SHE could help it, nothing should be found wanting in the Pequod, after once fairly getting to sea. | Г лавным лицом среди тех, кто занимался теперь подвозом и погрузкой, была сестра капитана Вилдада, худощавая старая леди с чрезвычайно решительным и неутомимым характером, но при всем том очень добросердечная, твердо решившая, по-видимому, что, насколько это зависело от нее, на "Пекоде" не будет недостатка ни в чем. |
| At one time she would come on board with a jar of pickles for the steward's pantry; another time with a bunch of quills for the chief mate's desk, where he kept his log; a third time with a roll of flannel for the small of some one's rheumatic back. | То она появлялась на борту с банкой солений для корабельной кладовой, то спешила со связкой перьев, чтобы поставить на стол старшему помощнику, где обычно вносились записи в судовой журнал; а то приносила кусок фланели, чтобы согревать чью-нибудь простуженную поясницу. |
| Never did any woman better deserve her name, which was Charity-Aunt Charity, as everybody called her. | Еще ни одна женщина так не заслуживала своего имени, потому что эту заботливую даму звали Харита, Милосердие, - тетушка Харита, как обращались к ней все. |
| And like a sister of charity did this charitable Aunt Charity bustle about hither and thither, ready to turn her hand and heart to anything that promised to yield safety, comfort, and consolation to all on board a ship in which her beloved brother Bildad was concerned, and in which she herself owned a score or two of well-saved dollars. | Подобно сестре милосердия, эта милосердная тетушка Харита целый день суетилась вокруг, готовая приложить руку, а также и сердце, ко всему тому, что обещало безопасность, удобство и утешение находящимся на борту корабля, с которым связаны были деловые интересы ее возлюбленного братца Вилдада и в который она сама вложила несколько десятков припасенных про черный день долларов. |
| But it was startling to see this excellent hearted Quakeress coming on board, as she did the last day, with a long oil-ladle in one hand, and a still longer whaling lance in the other. | Но уж совсем потрясающее зрелище являла собой сия выдающаяся квакерша, когда в последний день она поднялась на палубу, держа в одной руке длинный черпак для китового жира, а в другой - еще более длинную китобойную острогу. |
| Nor was Bildad himself nor Captain Peleg at all backward. | Сам Вилдад, да и капитан Фалек, оба они тоже не отставали. |
| As for Bildad, he carried about with him a long list of the articles needed, and at every fresh arrival, down went his mark opposite that article upon the paper. | Вилдад, например, носил при себе длинный список недостающих предметов, и всякий раз, как прибывала новая партия грузов, он тут же ставил галочку на своей бумажке. |
| Every once in a while Peleg came hobbling out of his whalebone den, roaring at the men down the hatchways, roaring up to the riggers at the mast-head, and then concluded by roaring back into his wigwam. | Время от времени из костяной берлоги, спотыкаясь, выскакивал Фалек, орал в люки на тех, кто работал внизу, орал вверх на тех, кто налаживал такелаж на мачтах, и в довершение всего, не переставая орать, убирался назад, в свой вигвам. |
| During these days of preparation, Queequeg and I often visited the craft, and as often I asked about Captain Ahab, and how he was, and when he was going to come on board his ship. | В эти дни мы с Квикегом часто наведывались на судно, и не менее часто я справлялся о капитане Ахаве, об его здоровье и о том, когда же он приедет на свой корабль. |
| To these questions they would answer, that he was getting better and better, and was expected aboard every day; meantime, the two captains, Peleg and Bildad, could attend to everything necessary to fit the vessel for the voyage. | В ответ на все вопросы я слышал, что капитану Ахаву гораздо лучше, что он поправляется и что на корабле его ожидают со дня на день, а что пока капитаны Вилдад и Фалек позаботятся обо всем необходимом для снаряжения судна. |
| If I had been downright honest with myself, I would have seen very plainly in my heart that I did but half fancy being committed this way to so long a voyage, without once laying my eyes on the man who was to be the absolute dictator of it, so soon as the ship sailed out upon the open sea. | Если бы я был до конца честен с самим собой, я бы отчетливо осознал, что в глубине души меня не слишком-то прельщала необходимость отправиться в столь длительное плавание, так и не увидев ни разу человека, которому предстояло стать абсолютным диктатором на корабле, как только мы очутимся в открытом море. |
| But when a man suspects any wrong, it sometimes happens that if he be already involved in the matter, he insensibly strives to cover up his suspicions even from himself. And much this way it was with me. | Но когда подозреваешь что-нибудь неладное, иной раз случается, если ты уже вовлечен в это дело, что ты бессознательно стараешься скрыть все подозрения даже от себя самого. |
| I said nothing, and tried to think nothing. | Я не говорил ни слова и старался ни о чем не думать. |
| At last it was given out that some time next day the ship would certainly sail. | Наконец было передано, что завтра в течение дня мы наверняка отплываем. |
| So next morning, Queequeg and I took a very early start. | Поэтому на следующее утро мы с Квикегом чуть свет отправились на пристань. |
| CHAPTER 21. Going Aboard. | Глава XXI. ПРИБЫТИЕ НА БОРТ |
| It was nearly six o'clock, but only grey imperfect misty dawn, when we drew nigh the wharf. | Было около шести часов, но серая, туманная заря еще только занималась, когда мы вошли на пристань. |
| "There are some sailors running ahead there, if I see right," said I to Queequeg, "it can't be shadows; she's off by sunrise, I guess; come on!" | - По-моему, там впереди бегут какие-то матросы,- сказал я Квикегу. - Не тени же это. Видно, мы отплываем с восходом. Пошли скорей! |
| "Avast!" cried a voice, whose owner at the same time coming close behind us, laid a hand upon both our shoulders, and then insinuating himself between us, stood stooping forward a little, in the uncertain twilight, strangely peering from Queequeg to me. | - Стойте! - раздался голос, принадлежавший человеку, который незаметно подошел к нам сзади, положил каждому руку на плечо и, протиснувшись между нами, стоял теперь, чуть подавшись вперед и переводя с Квикега на меня непонятный, пристальный взгляд. |
| It was Elijah. | Это был Илия. |
| "Going aboard?" | - Идете на корабль? |
| "Hands off, will you," said I. | - Эй, вы, руки прочь, слышите? - сказал я. |
| "Lookee here," said Queequeg, shaking himself, "go 'way!" | - Твоя ходи вон, - сказал Квикег, стряхивая с плеча его руку. |
| "Ain't going aboard, then?" | - Так вы не на корабль идете? |
| "Yes, we are," said I, "but what business is that of yours? | - Нет, на корабль, - ответил я. - Но вам-то какое дело? |
| Do you know, Mr. Elijah, that I consider you a little impertinent?" | Да знаете ли, мистер Илия, что вы, по-моему, изрядный невежа? |
| "No, no, no; I wasn't aware of that," said Elijah, slowly and wonderingly looking from me to Queequeg, with the most unaccountable glances. | - Нет, нет, этого я не знал, - проговорил Илия, медленно и удивленно переводя с меня на Квикега свой непостижимый взор. |
| "Elijah," said I, "you will oblige my friend and me by withdrawing. | - Илия, - сказал я тогда, - вы очень обяжете моего друга и меня, если немедленно удалитесь. |
| We are going to the Indian and Pacific Oceans, and would prefer not to be detained." | Мы отправляемся в Индийский и Тихий океаны и предпочли бы, чтобы нас не задерживали. |
| "Ye be, be ye? | - Вот как? |
| Coming back afore breakfast?" | А вы вернетесь к завтраку? |
| "He's cracked, Queequeg," said I, "come on." | - Квикег, он помешанный, - говорю я. - Идем. |
| "Holloa!" cried stationary Elijah, hailing us when we had removed a few paces. | - Эге-гей! - окликнул нас Илия, когда мы отошли от него на несколько шагов. |
| "Never mind him," said I, "Queequeg, come on." | - Не обращай на него внимания, Квикег, идем скорей. |
| But he stole up to us again, and suddenly clapping his hand on my shoulder, said-"Did ye see anything looking like men going towards that ship a while ago?" | Но он опять незаметно нагнал нас и, неожиданно ударив меня ладонью по плечу, спросил: - А вам не показалось, будто на судно только что прошли вроде какие-то люди? |
| Struck by this plain matter-of-fact question, I answered, saying, | Остановленный этим простым и ясным вопросом, я ответил: |
| "Yes, I thought I did see four or five men; but it was too dim to be sure." | - Да, я как будто бы видел четверых или пятерых людей, но очень смутно, так что утверждать не стану. |
| "Very dim, very dim," said Elijah. | - Да, очень смутно, очень смутно, - повторил Илия. |
| "Morning to ye." | - Прощайте. |
| Once more we quitted him; but once more he came softly after us; and touching my shoulder again, said, | Мы опять расстались с ним, и опять он неслышно нагнал нас и, еще раз тронув меня за плечо, сказал: |
| "See if you can find 'em now, will ye? | - А вот найдете ли вы их теперь, как вы думаете? |
| "Find who?" | - Кого? |
| "Morning to ye! morning to ye!" he rejoined, again moving off. | - Прощайте же. Прощайте! - повторил он в ответ и зашагал было прочь. |
| "Oh! I was going to warn ye against-but never mind, never mind-it's all one, all in the family too;-sharp frost this morning, ain't it? | - Ах да Я только собирался предупредить вас... но это не имеет значения, это все одно и то же, дело семейное... сильный мороз сегодня, а? |
| Good-bye to ye. | Будьте же здоровы. |
| Shan't see ye again very soon, I guess; unless it's before the Grand Jury." And with these cracked words he finally departed, leaving me, for the moment, in no small wonderment at his frantic impudence. | Мы с вами теперь, наверно, не скоро увидимся, разве только перед Судебными Властями, - и с этими бессмысленными словами он наконец удалился, повергнув меня в немалое недоумение своей неистовой дерзостью. |
| At last, stepping on board the Pequod, we found everything in profound quiet, not a soul moving. | Когда мы ступили наконец на борт "Пекода", нас встретила глубокая тишина - не слышно и не видно было ни души. |
| The cabin entrance was locked within; the hatches were all on, and lumbered with coils of rigging. | Дверь капитанской каюты была заперта изнутри, люки все задраены и завалены сверху бухтами канатов. |
| Going forward to the forecastle, we found the slide of the scuttle open. | Мы прошли на бак и здесь увидели один незакрытый люк. |
| Seeing a light, we went down, and found only an old rigger there, wrapped in a tattered pea-jacket. | Снизу шел свет. Мы спустились, но там нашли только старика такелажника, закутанного в драный матросский бушлат. |
| He was thrown at whole length upon two chests, his face downwards and inclosed in his folded arms. | Он лежал ничком, уткнувшись носом в согнутые руки и во всю длину вытянувшись на двух сдвинутых сундуках. |
| The profoundest slumber slept upon him. | Глубочайший сон сковал его. |
| "Those sailors we saw, Queequeg, where can they have gone to?" said I, looking dubiously at the sleeper. | - Как ты думаешь, Квикег, куда могли деться те матросы, которых мы видели? - спросил я, в растерянности глядя на спящего. |
| But it seemed that, when on the wharf, Queequeg had not at all noticed what I now alluded to; hence I would have thought myself to have been optically deceived in that matter, were it not for Elijah's otherwise inexplicable question. | Но Квикег на пристани ничего не заметил, и теперь я готов был и сам счесть все это оптическим обманом, если бы только не Илия со своим таинственным вопросом. |
| But I beat the thing down; and again marking the sleeper, jocularly hinted to Queequeg that perhaps we had best sit up with the body; telling him to establish himself accordingly. | Но я подавил в себе тревожное чувство и, снова указав на спящего, шутливо заметил Квикегу, что нам с ним, пожалуй, лучше всего остаться тут и сторожить тело, так что пусть он устраивается поудобнее. |
| He put his hand upon the sleeper's rear, as though feeling if it was soft enough; and then, without more ado, sat quietly down there. | Он положил ладонь спящему на зад, словно испытывая, достаточно ли тут мягко, а затем без лишних слов спокойно уселся сверху. |
| "Gracious! | - Господи! |
| Queequeg, don't sit there," said I. | Квикег, не садись так, - сказал я. |
| "Oh! perry dood seat," said Queequeg, "my country way; won't hurt him face." | - А что? - возразил Квикег. - Совсем удобный место. Моя остров всегда так сидят. А лицо все равно будет целый. |
| "Face!" said I, "call that his face? very benevolent countenance then; but how hard he breathes, he's heaving himself; get off, Queequeg, you are heavy, it's grinding the face of the poor. | - Лицо! - удивился я. - Ты называешь это лицом! Ну что ж, выражение у него очень благожелательное. Но погляди, как тяжело он дышит, он просто весь вздымается. Слезай скорей, Квикег, ты слишком тяжел, не к лицу тебе так обращаться с лицом бедного человека. |
| Get off, Queequeg! | Слезай, Квикег! |
| Look, he'll twitch you off soon. | Смотри, он тебя сейчас сбросит. |
| I wonder he don't wake." | И как это он до сих пор не проснулся? |
| Queequeg removed himself to just beyond the head of the sleeper, and lighted his tomahawk pipe. | Квикег слез, устроился на сундуке у самой головы спящего и разжег свой томагавк. |
| I sat at the feet. | Я уселся у старика в ногах. |
| We kept the pipe passing over the sleeper, from one to the other. | И, наклоняясь над ним, мы стали передавать друг другу трубку. |
| Meanwhile, upon questioning him in his broken fashion, Queequeg gave me to understand that, in his land, owing to the absence of settees and sofas of all sorts, the king, chiefs, and great people generally, were in the custom of fattening some of the lower orders for ottomans; and to furnish a house comfortably in that respect, you had only to buy up eight or ten lazy fellows, and lay them round in the piers and alcoves. Besides, it was very convenient on an excursion; much better than those garden-chairs which are convertible into walking-sticks; upon occasion, a chief calling his attendant, and desiring him to make a settee of himself under a spreading tree, perhaps in some damp marshy place. | Покуда мы так сидели, Квикег в ответ на мой вопрос рассказал мне на своем ломаном языке, что у него на родине, где совершенно отсутствуют какие бы то ни было диваны и пуфы, цари, вожди и прочие великие люди обыкновенно раскармливают для роли оттоманок представителей низших сословий; так что, желая обставить дом с комфортом, вы можете купить восемь-десять лежебок и расположить их по своему вкусу в простенках и нишах; да и для прогулок это очень удобно, гораздо удобнее, чем садовый стульчик, который складывается в тросточку, - в случае надобности вождь подзывает к себе слугу и повелевает ему изобразить из своей особы диван где-нибудь под развесистым деревом, растущим, быть может, в сыром болотистом месте. |
| While narrating these things, every time Queequeg received the tomahawk from me, he flourished the hatchet-side of it over the sleeper's head. | Каждый раз, когда я передавал Квикегу томагавк, он, не прерывая повествования, взмахивал острым концом над самой головой спящего. |
| "What's that for, Queequeg?" | - Для чего это ты делаешь, Квикег? |
| "Perry easy, kill-e; oh! perry easy!" | - Очень просто убивал. О! Очень просто! |
| He was going on with some wild reminiscences about his tomahawk-pipe, which, it seemed, had in its two uses both brained his foes and soothed his soul, when we were directly attracted to the sleeping rigger. | И он погрузился в бурные воспоминания, навеянные трубкой-томагавком, которая, как можно было понять, в своей двойственной сущности не только дарила утешение его душе, но и раскраивала черепа его врагов; но тут наше внимание было наконец привлечено к спящему. |
| The strong vapour now completely filling the contracted hole, it began to tell upon him. | Г устой табачный дым доверху наполнил темное помещение, и это возымело на него свое действие. |
| He breathed with a sort of muffledness; then seemed troubled in the nose; then revolved over once or twice; then sat up and rubbed his eyes. | Сначала он стал дышать как-то особенно тяжко, потом у него, видимо, в носу защекотало, тогда он перевернулся раза два и наконец сел и протер глаза. |
| "Holloa!" he breathed at last, "who be ye smokers?" | - Эй, вы, курильщики, - едва продохнул он. - Вы кто такие? |
| "Shipped men," answered I, "when does she sail?" | - Мы из команды, - ответил я. - Когда отплываем? |
| "Aye, aye, ye are going in her, be ye? | - Ах вот как. Идете, значит, на "Пекоде"? |
| She sails to-day. | "Пекод" отплывает сегодня. |
| The Captain came aboard last night." | Ночью капитан приехал. |
| "What Captain?-Ahab?" | - Какой капитан? Ахав? |
| "Who but him indeed?" | - Ну, а какой же? |
| I was going to ask him some further questions concerning Ahab, when we heard a noise on deck. | Я собирался задать ему еще несколько вопросов относительно Ахава, но в это время на палубе послышался шум. |
| "Holloa! Starbuck's astir," said the rigger. | - Эге, Старбек хозяйничает, - сказал старик. |
| "He's a lively chief mate, that; good man, and a pious; but all alive now, I must turn to." | - Боевой у вас старший помощник. Хороший человек и набожный. Но, вижу, все уже проснулись. Пора и мне. |
| And so saying he went on deck, and we followed. | - Сказав это, он поднялся на палубу, и мы последовали за ним. |
| It was now clear sunrise. | Солнце уже вставало, было совсем светло. |
| Soon the crew came on board in twos and threes; the riggers bestirred themselves; the mates were actively engaged; and several of the shore people were busy in bringing various last things on board. | Вскоре начал собираться экипаж; матросы прибывали по двое, по трое; такелажники трудились вовсю, помощники капитана энергично взялись за дело; разные люди все время подвозили с берега всевозможные последние мелочи. |
| Meanwhile Captain Ahab remained invisibly enshrined within his cabin. | Один только капитан Ахав по-прежнему оставался невидимым под темными сводами капитанской каюты. |
| CHAPTER 22. Merry Christmas. | Глава XXII. С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ! |
| At length, towards noon, upon the final dismissal of the ship's riggers, and after the Pequod had been hauled out from the wharf, and after the ever-thoughtful Charity had come off in a whale-boat, with her last gift-a night-cap for Stubb, the second mate, her brother-in-law, and a spare Bible for the steward-after all this, the two Captains, Peleg and Bildad, issued from the cabin, and turning to the chief mate, Peleg said: | Наконец, к полудню, после того как такелажники покинули корабль и после того как с пристани было послано множество громогласных приветствий, после того как отвалила шлюпка с неизменной заботливой Харитой, которая доставила на борт свой последний дар - ночной колпак для второго помощника Стабба, приходившегося ей зятем, и еще один экземпляр Библии для кока, - после всего этого оба капитана, Фалек и Вилдад, поднялись из капитанской каюты на палубу, и Фалек сказал, обращаясь к старшему помощнику: |
| "Now, Mr. Starbuck, are you sure everything is right? | - Ну, мистер Старбек, вы все проверили? |
| Captain Ahab is all ready-just spoke to him-nothing more to be got from shore, eh? | Капитан Ахав уже готов - мы только что говорили с ним. На берегу ничего не забыли, а? |
| Well, call all hands, then. | Тогда свистать всех наверх! |
| Muster 'em aft here-blast 'em!" | Пускай выстроятся здесь на шканцах, будь они прокляты! |
| "No need of profane words, however great the hurry, Peleg," said Bildad, "but away with thee, friend Starbuck, and do our bidding." | - Как ни велика спешка, нет нужды в дурных словах, Фалек, - проговорил Вилдад. - Однако живей, друг Старбек, исполни наше приказание. |
| How now! | Ну и ну! |
| Here upon the very point of starting for the voyage, Captain Peleg and Captain Bildad were going it with a high hand on the quarter-deck, just as if they were to be joint-commanders at sea, as well as to all appearances in port. | Корабль уже отплывает, а капитан Фалек и капитан Вилдад по-прежнему распоряжаются на палубе, точно им и в море, как в порту, предстоит совместное командование. |
| And, as for Captain Ahab, no sign of him was yet to be seen; only, they said he was in the cabin. | А что до капитана Ахава, так его еще никто в глаза не видел, только сказано было, что он у себя в каюте. |
| But then, the idea was, that his presence was by no means necessary in getting the ship under weigh, and steering her well out to sea. | Впрочем, ведь для того, чтобы поднять якорь и вывести корабль в открытое море, присутствие капитана вовсе не так уж необходимо. |
| Indeed, as that was not at all his proper business, but the pilot's; and as he was not yet completely recovered-so they said-therefore, Captain Ahab stayed below. | В самом деле, поскольку это входит в обязанности лоцмана, а не капитана, и к тому же капитан Ахав еще не совсем оправился от болезни - как нам объяснили, - вполне разумно, чтобы он оставался внизу. |
| And all this seemed natural enough; especially as in the merchant service many captains never show themselves on deck for a considerable time after heaving up the anchor, but remain over the cabin table, having a farewell merry-making with their shore friends, before they quit the ship for good with the pilot. | Все это представлялось мне естественным, в особенности же еще потому, что многие капитаны торговых судов тоже имеют обыкновение долго не показываться на палубе, после того как поднят якорь, посвящая все это время веселой прощальной попойке с друзьями, которые затем покидают корабль вместе с лоцманом. |
| But there was not much chance to think over the matter, for Captain Peleg was now all alive. | Но поразмыслить об этом как следует не представлялось теперь никакой возможности, потому что капитан Фалек взялся за дело всерьез. |
| He seemed to do most of the talking and commanding, and not Bildad. | Командовал и говорил по большей части он, а не Вилдад. |
| "Aft here, ye sons of bachelors," he cried, as the sailors lingered at the main-mast. | - Все на ют, вы, ублюдки! - орал он на матросов, замешкавшихся у грот-мачты. |
| "Mr. Starbuck, drive'em aft." | - Мистер Старбек, гоните их на ют. |
| "Strike the tent there!"-was the next order. | - Убрать палатку! - таков был следующий приказ. |
| As I hinted before, this whalebone marquee was never pitched except in port; and on board the Pequod, for thirty years, the order to strike the tent was well known to be the next thing to heaving up the anchor. | Как я уже говорил, шатер из китового уса разбивался на "Пекоде" только на время стоянок, и вот уже тридцать лет, как на борту "Пекода" известно было, что приказание убрать палатку непосредственно предшествует команде поднимать якорь. |
| "Man the capstan! | - Людей к шпилю! |
| Blood and thunder!-jump! "-was the next command, and the crew sprang for the handspikes. | Кровь и гром! Живо! - последовал приказ, и матросы кинулись к вымбовкам ворота. |
| Now in getting under weigh, the station generally occupied by the pilot is the forward part of the ship. | При подъеме якоря лоцману полагается стоять на носу. |
| And here Bildad, who, with Peleg, be it known, in addition to his other officers, was one of the licensed pilots of the port-he being suspected to have got himself made a pilot in order to save the Nantucket pilot-fee to all the ships he was concerned in, for he never piloted any other craft-Bildad, I say, might now be seen actively engaged in looking over the bows for the approaching anchor, and at intervals singing what seemed a dismal stave of psalmody, to cheer the hands at the windlass, who roared forth some sort of a chorus about the girls in Booble Alley, with hearty good will. | И вот Вилдад, который, да будет всем известно, в дополнение к прочим своим должностям значился еще портовым лоцманом, - причем высказывались предположения, что он приобрел это звание только для экономии, чтобы не нанимать нантакетских лоцманов для своих судов, поскольку чужие корабли он не проводил никогда, - так вот, этот самый Вилдад свесился теперь за борт, внимательно высматривая приближающийся якорь и время от времени подбадривая унылым прерывистым псалмопением матросов у шпиля, которые в ответ ему подхватывали во всю глотку громогласный припев про красоток с Бубл-Эллей. |
| Nevertheless, not three days previous, Bildad had told them that no profane songs would be allowed on board the Pequod, particularly in getting under weigh; and Charity, his sister, had placed a small choice copy of Watts in each seaman's berth. | А ведь всего только три дня тому назад Вилдад говорил, что не допустит непристойных песен на борту "Пекода", тем более при подъеме якоря; а его сестра Харита положила в койку каждому члену экипажа по новенькой книжечке гимнов Уоттса. |
| Meantime, overseeing the other part of the ship, Captain Peleg ripped and swore astern in the most frightful manner. | Фалек тем временем распоряжался на палубе, ругаясь и божась самым отчаянным образом. |
| I almost thought he would sink the ship before the anchor could be got up; involuntarily I paused on my handspike, and told Queequeg to do the same, thinking of the perils we both ran, in starting on the voyage with such a devil for a pilot. | Я уж думал, он сейчас потопит судно, не успеем мы якорь поднять. Поэтому я, понятно, выпустил вымбовку, сказав Квикегу, чтоб он последовал моему примеру, ведь подумать только, каким опасностям предстояло подвергнуться нам, начинавшим плавание под водительством столь буйного командира. |
| I was comforting myself, however, with the thought that in pious Bildad might be found some salvation, spite of his seven hundred and seventy-seventh lay; when I felt a sudden sharp poke in my rear, and turning round, was horrified at the apparition of Captain Peleg in the act of withdrawing his leg from my immediate vicinity. | Единственная надежда, утешал я себя, что, может быть, спасение придет от благочестивого Вилдада, хоть это он придумал семьсот семьдесят седьмую долю; но тут я почувствовал внезапный резкий толчок пониже спины и, обернувшись, содрогнулся от страшного видения: капитан Фалек в этот самый момент как раз опускал ногу, выводя ее из непосредственной близости с моей особой. |
| That was my first kick. | Это был первый в моей жизни пинок в зад. |
| "Is that the way they heave in the marchant service?" he roared. | - Так вот, оказывается, как ходят на шпиле на купеческих судах! - взревел он. |
| "Spring, thou sheep-head; spring, and break thy backbone! | - А ну, поворачивайся, ты, баранья башка! Поворачивайся, чтоб кости трещали! |
| Why don't ye spring, I say, all of ye-spring! | Эй вы все, вы чего, спите, что ли? Сказано вам: поворачивайтесь! |
| Quohog! spring, thou chap with the red whiskers; spring there, Scotch-cap; spring, thou green pants. | Поворачивайся, Квебек! Ты, рыжий, поворачивайся, шотландский колпак! Поворачивайся, зеленые штаны! |
| Spring, I say, all of ye, and spring your eyes out!" | Давай, давай, поворачивайтесь, все вы, живей, глаза ваши на лоб! |
| And so saying, he moved along the windlass, here and there using his leg very freely, while imperturbable Bildad kept leading off with his psalmody. | При этом он метался вокруг шпиля, то тут, то там весьма свободно пуская в ход ногу, а на носу невозмутимый Вилдад продолжал выводить свои псалмы. |
| Thinks I, Captain Peleg must have been drinking something to-day. | Да, думаю я, видно, капитан Фалек сегодня хлебнул лишку. |
| At last the anchor was up, the sails were set, and off we glided. | Наконец якорь был поднят, паруса поставлены, и мы заскользили прочь от берега. |
| It was a short, cold Christmas; and as the short northern day merged into night, we found ourselves almost broad upon the wintry ocean, whose freezing spray cased us in ice, as in polished armor. | Был холодный, короткий день святого рождества; и когда скудный северный дневной свет незаметно сменился ночною тьмой, мы оказались затерянными в студеном океане, чьи смерзшиеся брызги скоро одели нас льдом, словно сверкающими латами. |
| The long rows of teeth on the bulwarks glistened in the moonlight; and like the white ivory tusks of some huge elephant, vast curving icicles depended from the bows. | В лунном свете мерцали вдоль борта длинные ряды китовых зубов и, словно белые бивни исполинского слона, свешивались на носу гигантские загнутые сосульки. |
| Lank Bildad, as pilot, headed the first watch, and ever and anon, as the old craft deep dived into the green seas, and sent the shivering frost all over her, and the winds howled, and the cordage rang, his steady notes were heard,- | Первую вахту возглавлял в качестве лоцмана тощий Вилдад. И всякий раз, когда старое судно глубоко ныряло в зеленые волны, вздрагивая всем своим обледенелым корпусом, а ветры завывали и звенели упругие снасти, раздавался на палубе его ровный голос: |
| " Sweet fields beyond the swelling flood, Stand dressed in living green. So to the Jews old Canaan stood, While Jordan rolled between." | За волнами, за бурями, в краю обетованном Раскинулись цветущие поля Так пред иудеями за древним Иорданом Лежала Ханаанская земля. |
| Never did those sweet words sound more sweetly to me than then. | Никогда еще эти слова не казались мне так хороши. |
| They were full of hope and fruition. | В них звучала надежда и свершение. |
| Spite of this frigid winter night in the boisterous Atlantic, spite of my wet feet and wetter jacket, there was yet, it then seemed to me, many a pleasant haven in store; and meads and glades so eternally vernal, that the grass shot up by the spring, untrodden, unwilted, remains at midsummer. | Ну что с того, что над нами и над всей Атлантикой нависла морозная ночь, что с того, что ноги у меня сильно промокли, а бушлат промок еще сильнее, немало еще солнечных гаваней ожидает нас в будущем, и луга, и лесные прогалины, такие непобедимо зеленые, где поднявшаяся весною трава и в разгар лета стоит все такая же нехоженая, все такая же свежая. |
| At last we gained such an offing, that the two pilots were needed no longer. | Наконец мы настолько удалились от берега, что лоцман больше уже не был нужен. |
| The stout sail-boat that had accompanied us began ranging alongside. | К борту подошел сопровождавший нас парусный бот. |
| It was curious and not unpleasing, how Peleg and Bildad were affected at this juncture, especially Captain Bildad. | Странно и трогательно было видеть, как взволнованы в этот миг были Фалек и Вилдад, в особенности Вилдад. |
| For loath to depart, yet; very loath to leave, for good, a ship bound on so long and perilous a voyage-beyond both stormy Capes; a ship in which some thousands of his hard earned dollars were invested; a ship, in which an old shipmate sailed as captain; a man almost as old as he, once more starting to encounter all the terrors of the pitiless jaw; loath to say good-bye to a thing so every way brimful of every interest to him,-poor old Bildad lingered long; paced the deck with anxious strides; ran down into the cabin to speak another farewell word there; again came on deck, and looked to windward; looked towards the wide and endless waters, only bounded by the far-off unseen Eastern Continents; looked towards the land; looked aloft; looked right and left; looked everywhere and nowhere; and at last, mechanically coiling a rope upon its pin, convulsively grasped stout Peleg by the hand, and holding up a lantern, for a moment stood gazing heroically in his face, as much as to say, | Ему еще не хотелось уходить, мучительно не хотелось покидать навсегда этот корабль, идущий в долгое, опасное плавание - за оба бурных мыса, - корабль, в который вложены несколько тысяч его прилежным трудом заработанных долларов, корабль, на котором уходит капитаном его старинный товарищ, почти ровесник ему самому, снова пускающийся навстречу всем ужасам безжалостной пасти, -бедному старому Вилдаду очень не хотелось расставаться с этим судном, где каждый гвоздь ему знаком и дорог, и потому он все еще мешкал; он взволнованно прошел по палубе, спустился в капитанскую каюту, чтоб еще раз обменяться там прощальными словами, снова вышел на палубу и поглядел в наветренную сторону, поглядел в широкий, безбрежный океан, ограниченный только невидимыми и далекими восточными материками, поглядел в сторону берега, поглядел вверх, поглядел направо и налево, поглядел туда и сюда, поглядел никуда и наконец, машинально намотав какой-то трос на кофельнагель, порывисто ухватил за руку грузного Фалека и, подняв фонарь, некоторое время героически глядел ему прямо в лицо, будто хотел сказать: |
| "Nevertheless, friend Peleg, I can stand it; yes, I can." | "И все-таки, друг Фалек, я это выдержу, да, да, выдержу". |
| As for Peleg himself, he took it more like a philosopher; but for all his philosophy, there was a tear twinkling in his eye, when the lantern came too near. | Сам Фалек отнесся ко всему несколько более философски, однако, несмотря на всю его философию, когда фонарь приблизился к его лицу, в глазах у него блеснула слеза. |
| And he, too, did not a little run from cabin to deck-now a word below, and now a word with Starbuck, the chief mate. | И он тоже метался между каютой и палубой - то перебрасываясь словом внизу, то на палубе давая последние наставления старшему помощнику Старбеку. |
| But, at last, he turned to his comrade, with a final sort of look about him,-"Captain Bildad-come, old shipmate, we must go. | Наконец он с какой-то неумолимой решительностью повернулся к своему приятелю: - Капитан Вилдад, идем, старина, пора. |
| Back the main-yard there! | Эй, на палубе! Брасопить грота-рей! |
| Boat ahoy! | Эй, на боте! |
| Stand by to come close alongside, now! | Готовься! К борту, к борту подходи! |
| Careful, careful!-come, Bildad, boy-say your last. | Полегче, полегче. Ну, Вилдад, старина, прощайся. |
| Luck to ye, Starbuck-luck to ye, Mr. Stubb-luck to ye, Mr. Flask-good-bye and good luck to ye all-and this day three years I'll have a hot supper smoking for ye in old Nantucket. | Желаю удачи, Старбек, удачи, мистер Стабб, удачи, мистер Фласк! Прощайте все, желаю удачи! В этот самый день, ровно через три года в старом Нантакете вас будет ждать у меня на столе отличный горячий ужин. |
| Hurrah and away!" | Ура и счастливого плавания! |
| "God bless ye, and have ye in His holy keeping, men," murmured old Bildad, almost incoherently. | - Бог да благословит вас, братья, и да пребудет с вами попечение господне, - едва внятно бормотал старый Вилдад. |
| "I hope ye'll have fine weather now, so that Captain Ahab may soon be moving among ye-a pleasant sun is all he needs, and ye'll have plenty of them in the tropic voyage ye go. | - Надеюсь, теперь установится хорошая погода и капитан Ахав скоро сможет выйти к вам - все что ему нужно, это немного солнечного тепла, а уж этого-то у вас будет вдоволь, ведь вы идете в тропики. |
| Be careful in the hunt, ye mates. | Поосторожней в погоне, помощники! |
| Don't stave the boats needlessly, ye harpooneers; good white cedar plank is raised full three per cent. within the year. | Не разбивайте без надобности вельботов, гарпунеры! Помните, хорошая белая кедровая доска за этот год поднялась в цене на три процента! |
| Don't forget your prayers, either. | И молиться тоже не забывайте. |
| Mr. Starbuck, mind that cooper don't waste the spare staves. | Мистер Старбек, проследите, чтобы купор не губил даром бочонков. |
| Oh! the sail-needles are in the green locker! | Да! Парусные иглы лежат в зеленом сундучке. |
| Don't whale it too much a' Lord's days, men; but don't miss a fair chance either, that's rejecting Heaven's good gifts. | Поменьше промышляйте в божьи праздники, ребята; но если подвернется хороший случай, то не упускайте его, так вы только отвергаете дары небес. |
| Have an eye to the molasses tierce, Mr. Stubb; it was a little leaky, I thought. | Поглядывайте за бочонком с патокой, мистер Стабб, в нем как будто бы небольшая течь. |
| If ye touch at the islands, Mr. Flask, beware of fornication. | Если будете высаживаться на островах, мистер Фласк, избегайте блуда. |
| Good-bye, good-bye! | Прощайте! |
| Don't keep that cheese too long down in the hold, Mr. Starbuck; it'll spoil. | Не держите слишком долго сыр в трюме, мистер Старбек, он испортится. |
| Be careful with the butter-twenty cents the pound it was, and mind ye, if-" | Осторожней с маслом - двадцать центов фунт оно стоило, и помните, если... |
| "Come, come, Captain Bildad; stop palavering,-away!" and with that, Peleg hurried him over the side, and both dropt into the boat. | - Хватит, хватит, капитан Вилдад, довольно зубы заговаривать, - с этими словами Фалек подтолкнул его к трапу, и они оба спустились в бот. |
| Ship and boat diverged; the cold, damp night breeze blew between; a screaming gull flew overhead; the two hulls wildly rolled; we gave three heavy-hearted cheers, and blindly plunged like fate into the lone Atlantic. | Корабль и бот стали расходиться; холодный, сырой ночной ветер погнал их прочь друг от друга; чайка с криком пролетела в вышине; оба судна сильно болтало; с тяжелым сердцем мы послали им вдогонку троекратное "ура" и вслепую, точно судьба, пустились в пустынную Атлантику. |
| CHAPTER 23. The Lee Shore. | Глава XXIII. ПОДВЕТРЕННЫЙ БЕРЕГ |
| Some chapters back, one Bulkington was spoken of, a tall, newlanded mariner, encountered in New Bedford at the inn. | В одной из предыдущих глав мы упоминали некоего Балкингтона, только что вернувшегося из плавания высокого моряка, встреченного нами в ньюбедфордской гостинице. |
| When on that shivering winter's night, the Pequod thrust her vindictive bows into the cold malicious waves, who should I see standing at her helm but Bulkington! | И вот в ту ледяную зимнюю ночь, когда "Пекод" вонзал свой карающий киль в злобные волны, я вдруг увидел, что на руле стоит... этот самый Балкингтон! |
| I looked with sympathetic awe and fearfulness upon the man, who in mid-winter just landed from a four years' dangerous voyage, could so unrestingly push off again for still another tempestuous term. | Я со страхом, сочувствием и уважением взглянул на человека, который в разгар зимы только успел высадиться после опасного четырехлетнего плавания и уже опять, неутомимый, идет в новый штормовой рейс. |
| The land seemed scorching to his feet. | Видно, у него земля под ногами горела. |
| Wonderfullest things are ever the unmentionable; deep memories yield no epitaphs; this six-inch chapter is the stoneless grave of Bulkington. | О самом удивительном не говорят; глубокие воспоминания не порождают эпитафий; пусть эта короткая глава будет вместо памятника Балкингтону. |
| Let me only say that it fared with him as with the storm-tossed ship, that miserably drives along the leeward land. | Я только скажу, что его участь была подобна участи штормующего судна, которое несет вдоль подветренного берега жестокая буря. |
| The port would fain give succor; the port is pitiful; in the port is safety, comfort, hearthstone, supper, warm blankets, friends, all that's kind to our mortalities. | Гавань с радостью бы приютила его. Ей жаль его. В гавани - безопасность, уют, очаг, ужин, теплая постель, друзья - все, что мило нашему бренному существу. |
| But in that gale, the port, the land, is that ship's direst jeopardy; she must fly all hospitality; one touch of land, though it but graze the keel, would make her shudder through and through. | Но свирепствует буря, и гавань, суша таит теперь для корабля жесточайшую опасность; он должен бежать гостеприимства; одно прикосновение к земле, пусть даже он едва заденет ее килем, - и весь его корпус дрожит и сотрясается. |
| With all her might she crowds all sail off shore; in so doing, fights 'gainst the very winds that fain would blow her homeward; seeks all the lashed sea's landlessness again; for refuge's sake forlornly rushing into peril; her only friend her bitterest foe! | И он громоздит все свои паруса и из последних сил стремится прочь от берега, воюя с тем самым ветром, что готов был нести его к дому; снова рвется в бурную безбрежность океана; спасения ради бросается навстречу погибели; и единственный его союзник - его смертельный враг! |
| Know ye now, Bulkington? | Не правда ли, теперь ты знаешь, Балкингтон? |
| Glimpses do ye seem to see of that mortally intolerable truth; that all deep, earnest thinking is but the intrepid effort of the soul to keep the open independence of her sea; while the wildest winds of heaven and earth conspire to cast her on the treacherous, slavish shore? | Ты начинаешь различать проблески смертоносной, непереносимой истины, той истины, что всякая глубокая, серьезная мысль есть всего лишь бесстрашная попытка нашей души держаться открытого моря независимости, в то время как все свирепые ветры земли и неба стремятся выбросить ее на предательский, рабский берег. |
| But as in landlessness alone resides highest truth, shoreless, indefinite as God-so, better is it to perish in that howling infinite, than be ingloriously dashed upon the lee, even if that were safety! | Но лишь в бескрайнем водном просторе пребывает высочайшая истина, безбрежная, нескончаемая, как бог, и потому лучше погибнуть в ревущей бесконечности, чем быть с позором вышвырнутым на берег, пусть даже он сулит спасение. |
| For worm-like, then, oh! who would craven crawl to land! | Ибо жалок, как червь, тот, кто выползет трусливо на сушу. |
| Terrors of the terrible! is all this agony so vain? | О грозные ужасы! Возможно ли, чтобы тщетны оказались все муки? |
| Take heart, take heart, O Bulkington! | Мужайся, мужайся, Балкингтон! |
| Bear thee grimly, demigod! | Будь тверд, о мрачный полубог! |
| Up from the spray of thy ocean-perishing-straight up, leaps thy apotheosis! | Ты канул в океан, взметнувши к небу брызги, и вместе с ними ввысь, к небесам, прянул столб твоего апофеоза! |
| CHAPTER 24. The Advocate. | Глава XXIV. В ЗАЩИТУ |
| As Queequeg and I are now fairly embarked in this business of whaling; and as this business of whaling has somehow come to be regarded among landsmen as a rather unpoetical and disreputable pursuit; therefore, I am all anxiety to convince ye, ye landsmen, of the injustice hereby done to us hunters of whales. | Раз уж мы с Квикегом занялись китобойным промыслом, а китобойный промысел обычно считается на берегу занятием довольно непоэтическим и малопочтенным, я в силу всего этого сгораю от нетерпения убедить вас, людей сухопутных, в том, сколь несправедливы вы к нам, китобоям. |
| In the first place, it may be deemed almost superfluous to establish the fact, that among people at large, the business of whaling is not accounted on a level with what are called the liberal professions. | Для начала повторю здесь, хотя это и будет совершенно излишним, тот общеизвестный факт, что люди не относят китобойный промысел к числу так называемых благородных профессий и считают его более низким занятием. |
| If a stranger were introduced into any miscellaneous metropolitan society, it would but slightly advance the general opinion of his merits, were he presented to the company as a harpooneer, say; and if in emulation of the naval officers he should append the initials S.W.F. (Sperm Whale Fishery) to his visiting card, such a procedure would be deemed pre-eminently presuming and ridiculous. | Если человек, будучи введен в смешанное столичное общество, представится собравшимся, например, гарпунщиком, такая рекомендация вряд ли прибавит ему достоинств во всеобщем мнении; и если, не желая отставать от морских офицеров, он поставит на своей визитной карточке буквы К. и Ф. (Китобойная Флотилия), подобный поступок будет расценен как в высшей степени самонадеянный и смешной. |
| Doubtless one leading reason why the world declines honouring us whalemen, is this: they think that, at best, our vocation amounts to a butchering sort of business; and that when actively engaged therein, we are surrounded by all manner of defilements. | Одной из основных причин, по которым люди отказывают нам, китобоям, в почитании, безусловно является распространенное мнение, будто китобойный промысел в лучшем случае -та же бойня и будто мы, уподобляясь мясникам, окружены бываем всевозможной скверной и грязью. |
| Butchers we are, that is true. | Мы, конечно, мясники, это верно. |
| But butchers, also, and butchers of the bloodiest badge have been all Martial Commanders whom the world invariably delights to honour. | Но ведь мясниками, и гораздо более кровавыми мясниками, были все воинственные полководцы, кого всегда так восторженно почитает мир. |
| And as for the matter of the alleged uncleanliness of our business, ye shall soon be initiated into certain facts hitherto pretty generally unknown, and which, upon the whole, will triumphantly plant the sperm whale-ship at least among the cleanliest things of this tidy earth. | Что же до обвинения в нечистоплотности, то очень скоро вы будете располагать данными, доселе почти неизвестными, на основании которых китобойное судно нужно будет торжественно поместить в ряд самых чистых принадлежностей на нашей опрятной планете. |
| But even granting the charge in question to be true; what disordered slippery decks of a whale-ship are comparable to the unspeakable carrion of those battle-fields from which so many soldiers return to drink in all ladies' plaudits? | Но признаем на время справедливость этого обвинения; что представляют собой скользкие, загрязненные палубы китобойца в сравнении с чудовищными горами падали, загромождающими поля сражений, откуда возвращаются солдаты, чтобы упиваться рукоплесканиями дам? |
| And if the idea of peril so much enhances the popular conceit of the soldier's profession; let me assure ye that many a veteran who has freely marched up to a battery, would quickly recoil at the apparition of the sperm whale's vast tail, fanning into eddies the air over his head. | Если же неизменная популярность солдатской профессии связана с представлением о грозящей опасности, то уверяю вас, что не один боевой ветеран, храбро маршировавший на штурм вражеской батареи, сразу же отпрянул бы в трепете при взмахе гигантского китового хвоста, от которого вихрями завивается воздух у него над головой. |
| For what are the comprehensible terrors of man compared with the interlinked terrors and wonders of God! | Ибо, что такое доступные разуму ужасы человеческие в сравнении с непостижимыми божьими ужасами и чудесами! |
| But, though the world scouts at us whale hunters, yet does it unwittingly pay us the profoundest homage; yea, an all-abounding adoration! for almost all the tapers, lamps, and candles that burn round the globe, burn, as before so many shrines, to our glory! | Однако, хоть мир и пренебрегает нами, китобоями, он в то же время невольно воздает нам высочайшие почести, да, да, мир поклоняется нам! Ибо все светильники, лампы и свечи, горящие на земном шаре, словно лампады пред святынями, возжены во славу нам! |
| But look at this matter in other lights; weigh it in all sorts of scales; see what we whalemen are, and have been. | Но рассмотрим этот вопрос и в ином свете, взвесим его на других весах: я покажу вам, что представляли и представляем собою мы, китобои. |
| Why did the Dutch in De Witt's time have admirals of their whaling fleets? | Почему у голландцев во времена де Витта во главе китобойных, флотилий стояли адмиралы? |
| Why did Louis XVI. of France, at his own personal expense, fit out whaling ships from Dunkirk, and politely invite to that town some score or two of families from our own island of Nantucket? | Почему французский король Людовик XVI снаряжал на собственные деньги китобойные суда из Дюнкерка и он же любезно пригласил на жительство в этот город десятка два семейств с нашего острова Нантакета? |
| Why did Britain between the years 1750 and 1788 pay to her whalemen in bounties upwards of L1,000,000? | Почему между 1750 и 1788 годами Британия выдала своим китобоям на целый миллион фунтов поощрительных премий? |
| And lastly, how comes it that we whalemen of America now outnumber all the rest of the banded whalemen in the world; sail a navy of upwards of seven hundred vessels; manned by eighteen thousand men; yearly consuming 4,000,000 of dollars; the ships worth, at the time of sailing, $20,000,000! and every year importing into our harbors a well reaped harvest of $7,000,000. | И наконец, каким образом получилось, что мы, американские китобои, превосходим числом всех остальных китобоев мира, вместе взятых; что в нашем распоряжении целый флот, насчитывающий до семисот судов, чьи экипажи в сумме составляют восемнадцать тысяч человек; что на нас ежегодно затрачивается четыре миллиона долларов; что общая стоимость судов под парусами - двадцать миллионов долларов! и что каждый год мы снимаем и ввозим в наши порты урожай в семь миллионов долларов? |
| How comes all this, if there be not something puissant in whaling? | Каким образом могло бы это все получиться, если бы китобойный промысел не сулил могущества стране? |
| But this is not the half; look again. | Но это не все, и даже не половина. |
| I freely assert, that the cosmopolite philosopher cannot, for his life, point out one single peaceful influence, which within the last sixty years has operated more potentially upon the whole broad world, taken in one aggregate, than the high and mighty business of whaling. | Я утверждаю, что ни один широко известный философ под страхом смерти не сумел бы назвать другое мирное дело рук человеческих, которое за последние шестьдесят лет оказывало бы на весь наш земной шар в целом столь всемогущее воздействие, как славный и благородный китобойный промысел. |
| One way and another, it has begotten events so remarkable in themselves, and so continuously momentous in their sequential issues, that whaling may well be regarded as that Egyptian mother, who bore offspring themselves pregnant from her womb. | Тем или иным путем он породил явления, сами по себе настолько примечательные и чреватые целой цепью столь значительных следствий, что можно уподобить его той египетской женщине, чьи дочери появлялись на свет беременными прямо из чрева матери. |
| It would be a hopeless, endless task to catalogue all these things. | Перечисление всех этих следствий - задача бесконечная и невыполнимая. |
| Let a handful suffice. | Достаточно будет назвать несколько. |
| For many years past the whale-ship has been the pioneer in ferreting out the remotest and least known parts of the earth. | Вот уже много лет, как китобойный корабль первым выискивает по всему миру дальние, неведомые земли. |
| She has explored seas and archipelagoes which had no chart, where no Cook or Vancouver had ever sailed. | Он открыл моря и архипелаги, не обозначенные на картах, он побывал там, где не плавал ни Кук, ни Ванкувер. |
| If American and European men-of-war now peacefully ride in once savage harbors, let them fire salutes to the honour and glory of the whale-ship, which originally showed them the way, and first interpreted between them and the savages. | Если теперь военные корабли Америки и Европы мирно заходят в некогда враждебные порты, пусть салютуют они из всех своих пушек в честь славного китобойца, который указал им туда дорогу и служил первым переводчиком между ними и дикими туземцами. |
| They may celebrate as they will the heroes of Exploring Expeditions, your Cooks, your Krusensterns; but I say that scores of anonymous Captains have sailed out of Nantucket, that were as great, and greater than your Cook and your Krusenstern. | Пусть славят люди героев разведывательных экспедиций, всех этих Куков и Крузенштернов, -я утверждаю, что из Нантакета уходили в море десятки безымянных капитанов, таких же или еще более великих, чем все эти Куки и Крузенштерны. |
| For in their succourless empty-handedness, they, in the heathenish sharked waters, and by the beaches of unrecorded, javelin islands, battled with virgin wonders and terrors that Cook with all his marines and muskets would not willingly have dared. | Ибо, плохо вооруженные, они один на один сражались в кишащих акулами языческих водах и у неведомых, грозящих дикарскими копьями берегов с первобытными тайнами и ужасами, на которые Кук, со всеми своими пушками и мушкетами, не отважился бы поднять руку. |
| All that is made such a flourish of in the old South Sea Voyages, those things were but the life-time commonplaces of our heroic Nantucketers. | Все то, что так любят расписывать старинные авторы, повествуя о плаваниях в Южных морях, для наших героев из Нантакета - лишь самые привычные, обыденные явления. |
| Often, adventures which Vancouver dedicates three chapters to, these men accounted unworthy of being set down in the ship's common log. | И часто приключения, которым Ванкувер уделяет три главы, для наших моряков кажутся недостойными простого упоминания в вахтенном журнале. |
| Ah, the world! | Ах, люди, люди! |
| Oh, the world! | Что за люди! |
| Until the whale fishery rounded Cape Horn, no commerce but colonial, scarcely any intercourse but colonial, was carried on between Europe and the long line of the opulent Spanish provinces on the Pacific coast. | До той поры, пока китобои не обогнули мыс Горн, длинная цепь процветающих испанских владений вела торговлю только со своей метрополией, и никаких иных связей между ними и остальным миром не существовало. |
| It was the whaleman who first broke through the jealous policy of the Spanish crown, touching those colonies; and, if space permitted, it might be distinctly shown how from those whalemen at last eventuated the liberation of Peru, Chili, and Bolivia from the yoke of Old Spain, and the establishment of the eternal democracy in those parts. | Это китобои сумели первыми прорваться сквозь барьер, воздвигнутый ревнивой, бдительной политикой испанской короны; и если бы здесь хватило места, я бы мог сейчас наглядно показать, как благодаря китобоям произошло в конце концов освобождение Перу, Чили и Боливии из-под ига старой Испании и установление нерушимой демократии в этих отдаленных краях. |
| That great America on the other side of the sphere, Australia, was given to the enlightened world by the whaleman. | И Австралия, эта великая Америка противоположного полушария, была дарована просвещенному миру китобоями. |
| After its first blunder-born discovery by a Dutchman, all other ships long shunned those shores as pestiferously barbarous; but the whale-ship touched there. | После того, как ее открыл когда-то по ошибке один голландец, все суда еще долгое время сторонились ее заразительно варварских берегов, и только китобоец пристал туда. |
| The whale-ship is the true mother of that now mighty colony. | Именно китобоец является истинным родителем этой огромной колонии. |
| Moreover, in the infancy of the first Australian settlement, the emigrants were several times saved from starvation by the benevolent biscuit of the whale-ship luckily dropping an anchor in their waters. | И мало того, в младенческие годы первого австралийского поселения сухари с радушного китобойца, по счастью бросившего якорь в их водах, не раз спасали эмигрантов от голодной смерти. |
| The uncounted isles of all Polynesia confess the same truth, and do commercial homage to the whale-ship, that cleared the way for the missionary and the merchant, and in many cases carried the primitive missionaries to their first destinations. | И все неисчислимые острова Полинезии признаются в том же и присягают в почтительной верности китобойцу, который проложил туда путь миссионерам и купцам и нередко даже сам привозил к новым берегам первых миссионеров. |
| If that double-bolted land, Japan, is ever to become hospitable, it is the whale-ship alone to whom the credit will be due; for already she is on the threshold. | Если притаившаяся за семью замками страна Япония научится гостеприимству, то произойдет это только по милости китобойцев, ибо они уже, кажется, толкнули ее на этот путь. |
| But if, in the face of all this, you still declare that whaling has no aesthetically noble associations connected with it, then am I ready to shiver fifty lances with you there, and unhorse you with a split helmet every time. | Но если, даже перед лицом всех этих фактов, вы все же станете утверждать, что с китовым промыслом не связаны никакие эстетические и благородные ассоциации, я готов пятьдесят раз подряд метать с вами копья и берусь каждым копьем выбивать вас из седла, проломив ваш боевой шлем. |
| The whale has no famous author, and whaling no famous chronicler, you will say. | Вы скажете, что ни один знаменитый автор не писал о китах и не оставил описаний китобойного промысла. |
| THE WHALE NO FAMOUS AUTHOR, AND WHALING NO FAMOUS CHRONICLER? | Ни один знаменитый автор не писал о ките и о промысле? |
| Who wrote the first account of our Leviathan? | А кто же составил первое описание нашего Левиафана? |
| Who but mighty Job! | Кто, как не сам могучий Иов? |
| And who composed the first narrative of a whaling-voyage? | А кто создал первый отчет о промысловом плавании? |
| Who, but no less a prince than Alfred the Great, who, with his own royal pen, took down the words from Other, the Norwegian whale-hunter of those times! | Не кто-нибудь, а сам Альфред Великий, который собственным своим королевским пером записал рассказ Охтхере, тогдашнего норвежского китобоя! |
| And who pronounced our glowing eulogy in Parliament? | А кто произнес нам горячую хвалу в парламенте? |
| Who, but Edmund Burke! | Не кто иной, как Эдмунд Бэрк! |
| True enough, but then whalemen themselves are poor devils; they have no good blood in their veins. | - Ну, может быть, это все и так, но вот сами китобои - жалкие люди; в их жилах течет не благородная кровь. |
| NO GOOD BLOOD IN THEIR VEINS? | Не благородная кровь у них в жилах? |
| They have something better than royal blood there. | В их жилах течет кровь получше королевской. |
| The grandmother of Benjamin Franklin was Mary Morrel; afterwards, by marriage, Mary Folger, one of the old settlers of Nantucket, and the ancestress to a long line of Folgers and harpooneers-all kith and kin to noble Benjamin-this day darting the barbed iron from one side of the world to the other. | Бабкой Бенджамина Франклина была Мэри Моррел, в замужестве Мэри Фолджер, жена одного из первых поселенцев Нантакета, положившего начало длинному роду Фолджеров и гарпунщиков - всех кровных родичей великого Бенджамина, - которые и по сей день мечут зазубренное железо с одного края земли на другой. |
| Good again; but then all confess that somehow whaling is not respectable. | - Допустим; но все признают, что китобойный промысел - занятие малопочтенное. |
| WHALING NOT RESPECTABLE? | Китобойный промысел малопочтенное занятие? |
| Whaling is imperial! | Это царственное занятие! |
| By old English statutory law, the whale is declared "a royal fish."* | Ведь древними английскими законоустановлениями кит объявляется "королевской рыбой". |
| Oh, that's only nominal! | - Ну, это только так говорится! |
| The whale himself has never figured in any grand imposing way. | А какая в ките может быть царственность, какая внушительность? |
| THE WHALE NEVER FIGURED IN ANY GRAND IMPOSING WAY? | Какая внушительность и царственность в ките? |
| In one of the mighty triumphs given to a Roman general upon his entering the world's capital, the bones of a whale, brought all the way from the Syrian coast, were the most conspicuous object in the cymballed procession.* | Во время царственного триумфа, который был устроен одному римскому полководцу при возвращении его в столицу мира, самым внушительным предметом во всей торжественной процессии были китовые кости, привезенные с отдаленных сирийских берегов(1). |
| *See subsequent chapters for something more on this head. Grant it, since you cite it; but, say what you will, there is no real dignity in whaling. | - Может быть, это и так, вам виднее, но что ни говорите, а подлинного величия в китобоях нет. |
| NO DIGNITY IN WHALING? | В китобоях нет подлинного величия? |
| The dignity of our calling the very heavens attest. | Сами небеса свидетельствуют о величии нашей профессии. |
| Cetus is a constellation in the South! | Кит - так называется одно из созвездий южного неба. |
| No more! | Кажется, довольно и этого. |
| Drive down your hat in presence of the Czar, and take it off to Queequeg! | Снимайте шапки в присутствии царя, но и перед Квикегом - шапки долой! |
| No more! | И ни слова больше! |
| I know a man that, in his lifetime, has taken three hundred and fifty whales. | Я знал одного человека, который забил в свое время три с половиной сотни китов. |
| I account that man more honourable than that great captain of antiquity who boasted of taking as many walled towns. | Этот человек в глазах моих более достоин почитания, чем какой-нибудь великий капитан античности, похвалявшийся тем, что захватил такое же число городов-крепостей. |
| And, as for me, if, by any possibility, there be any as yet undiscovered prime thing in me; if I shall ever deserve any real repute in that small but high hushed world which I might not be unreasonably ambitious of; if hereafter I shall do anything that, upon the whole, a man might rather have done than to have left undone; if, at my death, my executors, or more properly my creditors, find any precious MSS. in my desk, then here I prospectively ascribe all the honour and the glory to whaling; for a whale-ship was my Yale College and my Harvard. | Что же до меня самого, то, если во мне еще есть что-то, доселе скрытое, но важное и хорошее; если я когда-либо еще заслужу истинное признание в этом тесном, но довольно загадочном мире, которым я, быть может, не так уж напрасно горжусь; если в будущем я еще совершу что-нибудь такое, что, в общем-то, скорее следует сделать, чем оставить несделанным; если после моей смерти душеприказчики или, что более правдоподобно, кредиторы обнаружат у меня в столе ценные рукописи, - всю честь и славу я здесь заранее припишу китобойному промыслу, ибо китобойное судно было моим Йэльским колледжем и моим Г арвардским университетом.----------------- (1) Об этом смотри такжепоследующие главы - Примеч автора. |
| CHAPTER 25. Postscript. | Глава XXV. ПОСТСКРИПТУМ |
| In behalf of the dignity of whaling, I would fain advance naught but substantiated facts. | В доказательство величия китобойного промысла бессмысленно было бы ссылаться на что-либо, помимо самых достоверных фактов. |
| But after embattling his facts, an advocate who should wholly suppress a not unreasonable surmise, which might tell eloquently upon his cause-such an advocate, would he not be blameworthy? | Но если адвокат, пустив в ход свои факты, умолчит о том выводе, который напрашивается сам собой и красноречиво подтверждает точку зрения защиты, разве тогда этот адвокат не будет достоин осуждения? |
| It is well known that at the coronation of kings and queens, even modern ones, a certain curious process of seasoning them for their functions is gone through. There is a saltcellar of state, so called, and there may be a castor of state. | Известно, что во время коронации короли и королевы, даже современные, подвергаются некоей весьма забавной процедуре - их поливают приправой, чтобы они лучше справлялись со своими обязанностями. |
| How they use the salt, precisely-who knows? | Какими там пряностями и подливами пользуются - кто знает? |
| Certain I am, however, that a king's head is solemnly oiled at his coronation, even as a head of salad. | Мне известно только, что королевские головы во время коронаций торжественно поливают маслом, наподобие головок чеснока. |
| Can it be, though, that they anoint it with a view of making its interior run well, as they anoint machinery? | Возможно ли, что головы помазывают для того же, для чего смазывают механизмы: чтобы внутри у них все вертелось лучше? |
| Much might be ruminated here, concerning the essential dignity of this regal process, because in common life we esteem but meanly and contemptibly a fellow who anoints his hair, and palpably smells of that anointing. | Здесь мы могли бы углубиться в рассуждения по поводу истинного величия сей царственной процедуры - ведь в обычной жизни мы привыкли весьма презрительно относиться к людям, которые помадят волосы и откровенно пахнут помадой. |
| In truth, a mature man who uses hair-oil, unless medicinally, that man has probably got a quoggy spot in him somewhere. | В самом деле, если взрослый мужчина - не в медицинских целях - пользуется маслом для волос, мы считаем, что у него просто винтиков в голове не хватает. |
| As a general rule, he can't amount to much in his totality. | Как правило, такой человек в общей сложности немного стоит. |
| But the only thing to be considered here, is this-what kind of oil is used at coronations? | Но единственный вопрос, интересующий нас в данном случае, - какое масло используют для коронаций? |
| Certainly it cannot be olive oil, nor macassar oil, nor castor oil, nor bear's oil, nor train oil, nor cod-liver oil. | Разумеется, не оливковое и не репейное, не касторовое и не машинное, не тюлений и не рыбий жир. |
| What then can it possibly be, but sperm oil in its unmanufactured, unpolluted state, the sweetest of all oils? | В таком случае это может быть только спермацет в его природном, первозданном состоянии, наисладчайшее из всех масел! |
| Think of that, ye loyal Britons! we whalemen supply your kings and queens with coronation stuff! | Поимейте это в виду, о верноподданные бритты! Ведь мы, китобои, поставляем вашим королям и королевам товар для коронаций! |
| CHAPTER 26. Knights and Squires. | Глава XXVI. РЫЦАРИ И ОРУЖЕНОСЦЫ |
| The chief mate of the Pequod was Starbuck, a native of Nantucket, and a Quaker by descent. | Старшим помощником на "Пекоде" плыл Старбек, уроженец Нантакета и потомственный квакер. |
| He was a long, earnest man, and though born on an icy coast, seemed well adapted to endure hot latitudes, his flesh being hard as twice-baked biscuit. | Это был долговязый и серьезный человек, который, хоть и родился на льдистом побережье, был отлично приспособлен и для жарких широт, - сухощавый, как подгоревший морской сухарь. |
| Transported to the Indies, his live blood would not spoil like bottled ale. | Даже перевезенная к берегам Индии кровь в его жилах не портилась от жары, как портится пиво в бутылках. |
| He must have been born in some time of general drought and famine, or upon one of those fast days for which his state is famous. | Видно, он появился на свет в пору засухи и голода или же во время поста, которыми славится его родина. |
| Only some thirty arid summers had he seen; those summers had dried up all his physical superfluousness. | Он прожил на свете всего каких-то тридцать засушливых лет, но эти лета высушили в его теле все излишнее. |
| But this, his thinness, so to speak, seemed no more the token of wasting anxieties and cares, than it seemed the indication of any bodily blight. | Правда, худощавость отнюдь не была у него порождением гнетущих забот и тревог, как не была она и последствием телесного недуга. |
| It was merely the condensation of the man. | Она просто превращала его в сгусток человека. |
| He was by no means ill-looking; quite the contrary. | В его внешности не было ничего болезненного; наоборот. |
| His pure tight skin was an excellent fit; and closely wrapped up in it, and embalmed with inner health and strength, like a revivified Egyptian, this Starbuck seemed prepared to endure for long ages to come, and to endure always, as now; for be it Polar snow or torrid sun, like a patent chronometer, his interior vitality was warranted to do well in all climates. | Чистая, гладкая кожа облегала его плотно; и туго обтянутый ею, пробальзамированный внутренним здоровьем и силою, он походил на ожившую египетскую мумию, готовый с неизменной стойкостью переносить все, что ни пошлют ему грядущие столетия; ибо будь то полярные снега или знойное солнце, его жизненная сила, точно патентованный хронометр, была гарантирована на любой климат. |
| Looking into his eyes, you seemed to see there the yet lingering images of those thousand-fold perils he had calmly confronted through life. | Взглянув ему в глаза, вы словно еще улавливали в них тени тех бесчисленных опасностей, с какими успел он, не дрогнув, столкнуться на своем недолгом веку. |
| A staid, steadfast man, whose life for the most part was a telling pantomime of action, and not a tame chapter of sounds. | Да, это был надежный, стойкий человек, чья жизнь представляла собой красноречивую пантомиму поступков, а не покорную повесть слов. |
| Yet, for all his hardy sobriety and fortitude, there were certain qualities in him which at times affected, and in some cases seemed well nigh to overbalance all the rest. | И тем не менее, при всей его непреклонной трезвости и стойкости духа были в нем иные качества, тоже оказывавшие порой свое действие, а в отдельных случаях и совершенно перевешивавшие все остальное. |
| Uncommonly conscientious for a seaman, and endued with a deep natural reverence, the wild watery loneliness of his life did therefore strongly incline him to superstition; but to that sort of superstition, which in some organizations seems rather to spring, somehow, from intelligence than from ignorance. | Постоянное одиночество в бурных морских просторах и редкое для моряка внимательно-благоговейное отношение к миру развили в нем сильную склонность к суеверию; но то было суеверие особого рода, идущее, как это случается у иных, не столько от невежества, сколько, напротив, от рассудка. |
| Outward portents and inward presentiments were his. | Он верил во внешние предзнаменования и внутренние предчувствия. |
| And if at times these things bent the welded iron of his soul, much more did his far-away domestic memories of his young Cape wife and child, tend to bend him still more from the original ruggedness of his nature, and open him still further to those latent influences which, in some honest-hearted men, restrain the gush of dare-devil daring, so often evinced by others in the more perilous vicissitudes of the fishery. | И если суеверия порой могли поколебать закаленную сталь его души, то еще больше способствовали этому далекие воспоминания о доме, молодой жене и ребенке, отклоняя его все дальше от первоначальной душевной суровости и обнажая его сердце тем скрытым влияниям, что сдерживают подчас в очень честном человеке приступы сумасшедшей отваги, которую так часто проявляют другие при гибельных превратностях рыбацкой судьбы. |
| "I will have no man in my boat," said Starbuck, "who is not afraid of a whale." | "Я к себе в вельбот не возьму человека, который не боится китов", - говорил Старбек. |
| By this, he seemed to mean, not only that the most reliable and useful courage was that which arises from the fair estimation of the encountered peril, but that an utterly fearless man is a far more dangerous comrade than a coward. | Этим он, вероятно, хотел сказать не только то, что самую надежную и полезную храбрость рождает трезвая оценка грозящей опасности, но также еще и то, что совершенно бесстрашный человек - гораздо более опасный товарищ в деле, чем трус. |
| "Aye, aye," said Stubb, the second mate, | "Н-да, - говорил, бывало, второй помощник Стабб. |
| "Starbuck, there, is as careful a man as you'll find anywhere in this fishery." | - Таких осторожных, как наш Старбек, ни на одном промысловом судне не сыщешь". |
| But we shall ere long see what that word "careful" precisely means when used by a man like Stubb, or almost any other whale hunter. | Но мы скоро поймем, что именно означает слово "осторожный" у таких людей, как Стабб, да и вообще у всякого китобоя. |
| Starbuck was no crusader after perils; in him courage was not a sentiment; but a thing simply useful to him, and always at hand upon all mortally practical occasions. | Старбек не гонялся за опасностями, как рыцарь за приключениями. Для него храбрость была не возвышенное свойство души, а просто полезная вещь, которую следует держать под рукой на любой случай смертельной угрозы. |
| Besides, he thought, perhaps, that in this business of whaling, courage was one of the great staple outfits of the ship, like her beef and her bread, and not to be foolishly wasted. | Этот китобой, кажется, считал, что храбрость -один из важнейших припасов на судне, наряду с хлебом и мясом, и что понапрасну ее расходовать нечего. |
| Wherefore he had no fancy for lowering for whales after sun-down; nor for persisting in fighting a fish that too much persisted in fighting him. | По этой самой причине он не любил спускать свой вельбот после захода солнца, равно как не любил он упорствовать в преследовании кита, который слишком упорствует в самозащите. |
| For, thought Starbuck, I am here in this critical ocean to kill whales for my living, and not to be killed by them for theirs; and that hundreds of men had been so killed Starbuck well knew. | Ибо, рассуждал Старбек, я нахожусь здесь, в этом грозном океане, чтобы убивать китов для пропитания, а не затем, чтобы они убивали меня для пропитания себе; а что так были убиты сотни людей, это Старбек знал слишком хорошо. |
| What doom was his own father's? | Какая судьба постигла его собственного отца? |
| Where, in the bottomless deeps, could he find the torn limbs of his brother? | И где в бездонной глубине океана мог он собрать растерзанные члены брата? |
| With memories like these in him, and, moreover, given to a certain superstitiousness, as has been said; the courage of this Starbuck which could, nevertheless, still flourish, must indeed have been extreme. | И если Старбек во власти таких воспоминаний и, что еще удивительнее, даже во власти суеверий сумел сохранить столь редкостную храбрость, значит, это был действительно безгранично храбрый человек. |
| But it was not in reasonable nature that a man so organized, and with such terrible experiences and remembrances as he had; it was not in nature that these things should fail in latently engendering an element in him, which, under suitable circumstances, would break out from its confinement, and burn all his courage up. | Но в природе человека с подобным складом ума, в природе человека, пережившего столько ужасов и хранящего такие воспоминания, таится опасность скрытого зарождения новой стихии, которая в удобную минуту может прорваться наружу из своего тайника и спалить дотла всю его храбрость. |
| And brave as he might be, it was that sort of bravery chiefly, visible in some intrepid men, which, while generally abiding firm in the conflict with seas, or winds, or whales, or any of the ordinary irrational horrors of the world, yet cannot withstand those more terrific, because more spiritual terrors, which sometimes menace you from the concentrating brow of an enraged and mighty man. | И как ни велика была его отвага, то была отвага смельчака, который, не дрогнув, вступает в борьбу с океанами, ветрами, китами и любыми сверхъестественными ужасами мира, но не в силах противостоять ужасам духа, какими грозит нам порой нахмуренное чело ослепленного яростью великого человека. |
| But were the coming narrative to reveal in any instance, the complete abasement of poor Starbuck's fortitude, scarce might I have the heart to write it; for it is a thing most sorrowful, nay shocking, to expose the fall of valour in the soul. | Если бы впоследствии мне предстояло описывать полное посрамление Старбекова мужества, у меня едва ли хватило бы духу продолжать свое повествование; ведь так горько и даже постыдно рассказывать о падении человеческой доблести. |
| Men may seem detestable as joint stock-companies and nations; knaves, fools, and murderers there may be; men may have mean and meagre faces; but man, in the ideal, is so noble and so sparkling, such a grand and glowing creature, that over any ignominious blemish in him all his fellows should run to throw their costliest robes. | Люди могут представляться нам отвратительными, как некие сборища -акционерные компании и нации; среди людей могут быть мошенники, дураки и убийцы; и физиономии у людей могут быть подлыми и постными; но человек, в идеале, так велик, так блистателен, человек - это такое благородное, такое светлое существо, что всякое позорное пятно на нем ближние неизменно торопятся прикрыть самыми дорогими своими одеждами. |
| That immaculate manliness we feel within ourselves, so far within us, that it remains intact though all the outer character seem gone; bleeds with keenest anguish at the undraped spectacle of a valor-ruined man. | Идеал безупречной мужественности живет у нас в душе, в самой глубине души, так что даже потеря внешнего достоинства не может его затронуть; и он, этот идеал, в мучениях истекает кровью при виде человека со сломленной доблестью. |
| Nor can piety itself, at such a shameful sight, completely stifle her upbraidings against the permitting stars. | При столь постыдном зрелище само благочестие не может не слать укоров допустившим позор звездам. |
| But this august dignity I treat of, is not the dignity of kings and robes, but that abounding dignity which has no robed investiture. | Но царственное величие, о котором я веду здесь речь, не есть величие королей и мантий, это щедрое величие, которое не нуждается в пышном облачении. |
| Thou shalt see it shining in the arm that wields a pick or drives a spike; that democratic dignity which, on all hands, radiates without end from God; Himself! | Ты сможешь увидеть, как сияет оно в руке, взмахнувшей киркой или загоняющей костыль; это величие демократии, чей свет равно падает на все ладони, исходящий от лица самого бога. |
| The great God absolute! | Великий, непогрешимый бог! |
| The centre and circumference of all democracy! | Средоточие и вселенский круг демократии! |
| His omnipresence, our divine equality! | Его вездесущность - наше божественное равенство! |
| If, then, to meanest mariners, and renegades and castaways, I shall hereafter ascribe high qualities, though dark; weave round them tragic graces; if even the most mournful, perchance the most abased, among them all, shall at times lift himself to the exalted mounts; if I shall touch that workman's arm with some ethereal light; if I shall spread a rainbow over his disastrous set of sun; then against all mortal critics bear me out in it, thou Just Spirit of Equality, which hast spread one royal mantle of humanity over all my kind! | И потому, если в дальнейшем я самым последним матросам, отступникам и отщепенцам, припишу черты высокие, хотя и темные; если я оплету их трагической привлекательностью; если порой даже самый жалкий среди них и, может статься, самый униженный будет вознесен на головокружительные вершины; если мне случится коснуться руки рабочего небесным лучом; если я раскину радугу над его гибельным закатом, тогда, вопреки всем смертным критикам, заступись за меня, о беспристрастный Дух Равенства, простерший единую царственную мантию над всеми мне подобными! |
| Bear me out in it, thou great democratic God! who didst not refuse to the swart convict, Bunyan, the pale, poetic pearl; Thou who didst clothe with doubly hammered leaves of finest gold, the stumped and paupered arm of old Cervantes; Thou who didst pick up Andrew Jackson from the pebbles; who didst hurl him upon a war-horse; who didst thunder him higher than a throne! | Заступись за меня, о великий Бог демократии, одаривший даже темноликого узника Бэньяна бледной жемчужиной поэзии; Ты, одевший чеканными листами чистейшего золота обрубленную, нищую руку старого Сервантеса; Ты, подобравший на мостовой Эндрью Джэксона и швырнувший его на спину боевого скакуна; Ты, во громе вознесший его превыше трона! |
| Thou who, in all Thy mighty, earthly marchings, ever cullest Thy selectest champions from the kingly commons; bear me out in it, O God! | Ты, во время земных своих переходов неустанно сбирающий с королевских лугов отборную жатву - лучших борцов за дело Твое; заступись за меня, о Бог! |
| CHAPTER 27. Knights and Squires. | Глава XXVII. РЫЦАРИ И ОРУЖЕНОСЦЫ |
| Stubb was the second mate. He was a native of Cape Cod; and hence, according to local usage, was called a Cape-Cod-man. | Вторым помощником плыл Стабб, уроженец Кейп-Кода. |
| A happy-go-lucky; neither craven nor valiant; taking perils as they came with an indifferent air; and while engaged in the most imminent crisis of the chase, toiling away, calm and collected as a journeyman joiner engaged for the year. | Это был не трус, не герой, а просто беспечный сорвиголова, всегда готовый встретить опасность с полным безразличием и даже на охоте, перед лицом неотвратимой угрозы, делающий свое дело спокойно и сосредоточенно, будто мастеровой-поденщик, на целый год заручившийся работой. |
| Good-humored, easy, and careless, he presided over his whale-boat as if the most deadly encounter were but a dinner, and his crew all invited guests. | Веселый, беззлобный, беззаботный, он командовал вельботом, словно любая смертельная схватка - это не более как званый обед, а вся его команда - всего лишь любезные гости. |
| He was as particular about the comfortable arrangement of his part of the boat, as an old stage-driver is about the snugness of his box. | Особое внимание уделял он тому, чтобы расположиться в лодке со всем возможным комфортом, точно старый кучер, стремящийся поуютнее устроиться у себя на облучке. |
| When close to the whale, in the very death-lock of the fight, he handled his unpitying lance coolly and off-handedly, as a whistling tinker his hammer. | А сблизившись с китом в самый разгар схватки, он с такой же бесстрастной непринужденностью действовал беспощадной острогой, как орудовал бы, посвистывая, мирный жестянщик безобидным своим молотком. |
| He would hum over his old rigadig tunes while flank and flank with the most exasperated monster. | Оказавшись бок о бок с обезумевшим от ярости чудовищем, он, бывало, продолжал напевать себе под нос излюбленную разухабистую песенку. |
| Long usage had, for this Stubb, converted the jaws of death into an easy chair. | В силу многолетней привычки Стабб даже в зубах у смерти чувствовал себя, как в кресле. |
| What he thought of death itself, there is no telling. | Что он думал о самой смерти, неизвестно. |
| Whether he ever thought of it at all, might be a question; but, if he ever did chance to cast his mind that way after a comfortable dinner, no doubt, like a good sailor, he took it to be a sort of call of the watch to tumble aloft, and bestir themselves there, about something which he would find out when he obeyed the order, and not sooner. | Да и вообще-то думал ли он о ней, кто знает? Но если случалось ему иной раз после сытного обеда пораскинуть мозгами в этом направлении, я не сомневаюсь, что, как бравый моряк, он представлял себе смерть особой командой вахтенного, вроде: "Марсовые к вантам, на фок и грот!", по которой он должен будет немедля вскарабкаться вверх и приняться там за дело, а за какое именно, он узнает, исполнив первое приказание, и никак не раньше. |
| What, perhaps, with other things, made Stubb such an easy-going, unfearing man, so cheerily trudging off with the burden of life in a world full of grave pedlars, all bowed to the ground with their packs; what helped to bring about that almost impious good-humor of his; that thing must have been hispipe. | Если было еще кое-что, со своей стороны способствовавшее выработке у Стабба его легкого характера и превращению его самого в такого бесстрашного, неунывающего человека, который тащит преспокойно бремя существования, легко шагая по нашему миру, где так и кишат мрачные коробейники, согбенные до земли под тяжестью своих товаров; если было еще кое-что, вызывавшее к жизни это его почти безбожное добродушие, то таким предметом могла быть только его трубка. |
| For, like his nose, his short, black little pipe was one of the regular features of his face. | Ибо не в меньшей мере, чем нос, коротенькая черная трубка была неотъемлемой чертой его лица. |
| You would almost as soon have expected him to turn out of his bunk without his nose as without his pipe. | Скорее уж можно было ожидать, что он встанет со своей койки без носа, чем без трубки. |
| He kept a whole row of pipes there ready loaded, stuck in a rack, within easy reach of his hand; and, whenever he turned in, he smoked them all out in succession, lighting one from the other to the end of the chapter; then loading them again to be in readiness anew. | У него над койкой была прибита особая планка, за которую он затыкал набитые трубки; стоило ему, ложась спать, только протянуть руку - и он мог выкурить их все подряд, раскуривая одну от другой до победного конца, а потом снова набить и оставить наготове. |
| For, when Stubb dressed, instead of first putting his legs into his trowsers, he put his pipe into his mouth. | Ибо, вставая по утрам, Стабб, вместо того чтобы сначала всунуть ноги в брюки, прежде всего совал себе трубку в рот. |
| I say this continual smoking must have been one cause, at least, of his peculiar disposition; for every one knows that this earthly air, whether ashore or afloat, is terribly infected with the nameless miseries of the numberless mortals who have died exhaling it; and as in time of the cholera, some people go about with a camphorated handkerchief to their mouths; so, likewise, against all mortal tribulations, Stubb's tobacco smoke might have operated as a sort of disinfecting agent. | Я думаю, что беспрерывное курение служило по крайней мере одной из причин его редкостного расположения духа; ведь всякому известно, как опасно заражен утренний воздух, что на берегу, что в море, несказанными муками бессчетного множества смертных, которые в предрассветный час испускают в него свой многострадальный дух; и подобно тому, как во время холерной эпидемии некоторые ходят, прижав ко рту пропитанный камфарой носовой платок, точно так же, быть может, и табачный дым служил для Стабба своего рода дезинфицирующим средством против всех человеческих треволнений. |
| The third mate was Flask, a native of Tisbury, in Martha's Vineyard. A short, stout, ruddy young fellow, very pugnacious concerning whales, who somehow seemed to think that the great leviathans had personally and hereditarily affronted him; and therefore it was a sort of point of honour with him, to destroy them whenever encountered. | Третьим помощником был Фласк, родом из Тисбери, что на острове Вайньярд, низкорослый, тучный молодой человек, настроенный крайне воинственно по отношению к китам, словно он считал могучих левиафанов своими личными и наследственными врагами и полагал для себя делом чести убивать их при каждой встрече. |
| So utterly lost was he to all sense of reverence for the many marvels of their majestic bulk and mystic ways; and so dead to anything like an apprehension of any possible danger from encountering them; that in his poor opinion, the wondrous whale was but a species of magnified mouse, or at least water-rat, requiring only a little circumvention and some small application of time and trouble in order to kill and boil. | Ему настолько чуждо было всякое чувство благоговения перед многими чудесами и таинственными повадками морского исполина, настолько недоступна всякая мысль об опасности, связанной с ними, что в его примитивном представлении чудесный кит был чем-то вроде гигантской мыши или, самое большее, морской крысы, и нужно было употребить только долю хитрости и потратить немного времени и сноровки, чтобы забить и выварить его. |
| This ignorant, unconscious fearlessness of his made him a little waggish in the matter of whales; he followed these fish for the fun of it; and a three years' voyage round Cape Horn was only a jolly joke that lasted that length of time. | Это невежественное бессознательное бесстрашие вызывало у него к киту отношение шутливо-легкомысленное; он охотился за китами просто веселья ради; и трехлетнее плавание в обход мыса Г орн было для него всего лишь растянувшейся на все это время забавной шуткой. |
| As a carpenter's nails are divided into wrought nails and cut nails; so mankind may be similarly divided. | Как плотник разделяет гвозди на кованые и резаные, так можно разделить и все человечество. |
| Little Flask was one of the wrought ones; made to clinch tight and last long. | И маленький Фласк был, конечно, гвоздем кованым, предназначенным для того, чтобы схватывать накрепко и надолго. |
| They called him King-Post on board of the Pequod; because, in form, he could be well likened to the short, square timber known by that name in Arctic whalers; and which by the means of many radiating side timbers inserted into it, serves to brace the ship against the icy concussions of those battering seas. | На "Пекоде" его прозвали Водорезом, потому что с виду он немало походил на короткий квадратного сечения брус, известный под этим названием у китобоев Арктики, - оснащенный вделанными в него и торчащими во все стороны деревянными пальцами, он помогает кораблю отбиваться от леденящих набегов арктических волн. |
| Now these three mates-Starbuck, Stubb, and Flask, were momentous men. | Таковы были Старбек, Стабб и Фласк - самые значительные члены нашей команды. |
| They it was who by universal prescription commanded three of the Pequod's boats as headsmen. | Им по универсальному закону промысла принадлежали командные посты в наших трех вельботах. |
| In that grand order of battle in which Captain Ahab would probably marshal his forces to descend on the whales, these three headsmen were as captains of companies. | В предстоящем великом сражении, когда капитан Ахав должен будет обрушить на китов свои войска, этим трем китобоям предназначена роль трех полковых командиров. |
| Or, being armed with their long keen whaling spears, they were as a picked trio of lancers; even as the harpooneers were flingers of javelins. | Или, может быть, вооруженные длинными, словно пики, зазубренными острогами, они походили скорее на трех уланских офицеров, в то время как гарпунеры определенно смахивали на метателей копий. |
| And since in this famous fishery, each mate or headsman, like a Gothic Knight of old, is always accompanied by his boat-steerer or harpooneer, who in certain conjunctures provides him with a fresh lance, when the former one has been badly twisted, or elbowed in the assault; and moreover, as there generally subsists between the two, a close intimacy and friendliness; it is therefore but meet, that in this place we set down who the Pequod's harpooneers were, and to what headsman each of them belonged. | На китобойных судах каждый помощник капитана, возглавляющий команду вельбота, подобно средневековому рыцарю, имеет своего оруженосца - рулевого и гарпунщика, который подает ему в случае необходимости запасную острогу взамен безнадежно погнутой или выбитой из рук во время нападения; обычно этих двоих людей связывают самые близкие и дружественные отношения; вот почему я полагаю, что здесь подобает перечислить гарпунщиков "Пекода" и указать, с которым из помощников каждый плавал. |
| First of all was Queequeg, whom Starbuck, the chief mate, had selected for his squire. | Первым среди них упомянем Квикега, которого выбрал себе в оруженосцы Старбек. |
| But Queequeg is already known. | Но с Квикегом мы уже знакомы. |
| Next was Tashtego, an unmixed Indian from Gay Head, the most westerly promontory of Martha's Vineyard, where there still exists the last remnant of a village of red men, which has long supplied the neighboring island of Nantucket with many of her most daring harpooneers. In the fishery, they usually go by the generic name of Gay-Headers. | Следующим идет Тэштиго, чистокровный индеец из Г ейхеда, самой западной оконечности острова Вайньярда, где по сей день сохранились последние остатки поселения краснокожих, долгое время поставлявшего соседнему острову Нантакету самых отважных гарпунщиков. |
| Tashtego's long, lean, sable hair, his high cheek bones, and black rounding eyes-for an Indian, Oriental in their largeness, but Antarctic in their glittering expression-all this sufficiently proclaimed him an inheritor of the unvitiated blood of those proud warrior hunters, who, in quest of the great New England moose, had scoured, bow in hand, the aboriginal forests of the main. | Длинные, редкие, иссиня-черные волосы Тэштиго, его выступающие скулы и темные круглые глаза, удивительно большие для индейца и с каким-то антарктическим блеском -все это достаточно ясно выказывало в нем прямого и законного наследника гордых воинов-охотников, некогда бродивших с луком в руках по следам могучих лосей в девственных лесах Новой Англии. |
| But no longer snuffing in the trail of the wild beasts of the woodland, Tashtego now hunted in the wake of the great whales of the sea; the unerring harpoon of the son fitly replacing the infallible arrow of the sires. | Но сам Тэштиго бросил след дикого лесного зверя, теперь он по морям преследовал великих китов; и верный сыновний гарпун с честью занял место без промаха бьющей отцовской стрелы. |
| To look at the tawny brawn of his lithe snaky limbs, you would almost have credited the superstitions of some of the earlier Puritans, and half-believed this wild Indian to be a son of the Prince of the Powers of the Air. | Глядя на его красновато-коричневое, жилистое и по-змеиному гибкое тело, вы готовы были понять суеверные представления ранних пуритан и почти согласиться с ними, что этот дикий индеец - сын князя Воздушной Стихии. |
| Tashtego was Stubb the second mate's squire. | Тэштиго был оруженосцем второго помощника Стабба. |
| Third among the harpooneers was Daggoo, a gigantic, coal-black negro-savage, with a lion-like tread-an Ahasuerus to behold. | Третьим гарпунщиком был Дэггу, черный как смоль негр-исполин с походкой льва, настоящий Агасфер с виду. |
| Suspended from his ears were two golden hoops, so large that the sailors called them ring-bolts, and would talk of securing the top-sail halyards to them. | В ушах у него болтались такие огромные золотые обручи, что матросы называли их рымами и любили поговорить о том, что за них очень удобно бы крепить фалы. |
| In his youth Daggoo had voluntarily shipped on board of a whaler, lying in a lonely bay on his native coast. | В юности Дэггу добровольно нанялся на китобойное судно, бросившее как-то якорь в затерянной бухте у его родных берегов. |
| And never having been anywhere in the world but in Africa, Nantucket, and the pagan harbors most frequented by whalemen; and having now led for many years the bold life of the fishery in the ships of owners uncommonly heedful of what manner of men they shipped; Daggoo retained all his barbaric virtues, and erect as a giraffe, moved about the decks in all the pomp of six feet five in his socks. | За всю свою жизнь он побывал, кроме Африки, только в Нантакете и в дальних языческих гаванях, посещаемых китобойцами, он провел все эти годы в героической погоне за китами, плавая на судах, владельцы которых с особым вниманием относятся к подбору команд; вот почему Дэггу сохранил все дикарские добродетели и расхаживал по палубе, возвышаясь, точно жираф, во всем великолепии своих шести футов пяти дюймов росту. |
| There was a corporeal humility in looking up at him; and a white man standing before him seemed a white flag come to beg truce of a fortress. | Глядеть на него снизу вверх было как-то физически унизительно; стоя рядом с ним, белый человек походил на маленький белый флаг, просящий о перемирии могучую крепость. |
| Curious to tell, this imperial negro, Ahasuerus Daggoo, was the Squire of little Flask, who looked like a chess-man beside him. | И смешно сказать, этот царственный негр, этот Агасфер-Дэггу был оруженосцем маленького Фласка, который выглядел в сравнении с ним, как жалкая пешка. |
| As for the residue of the Pequod's company, be it said, that at the present day not one in two of the many thousand men before the mast employed in the American whale fishery, are Americans born, though pretty nearly all the officers are. | Что же до остальных членов нашего экипажа, заметим здесь, что среди многих тысяч матросов, плавающих в настоящее время на американских китобойцах, едва ли половина окажется американцами по рождению, хотя командирами ходят почти исключительно американцы. |
| Herein it is the same with the American whale fishery as with the American army and military and merchant navies, and the engineering forces employed in the construction of the American Canals and Railroads. | То же самое можно сказать и относительно американской армии и нашего военного и торгового флота, а также и об инженерных частях, занятых на строительстве железных дорог и каналов. |
| The same, I say, because in all these cases the native American liberally provides the brains, the rest of the world as generously supplying the muscles. | То же самое, - потому что во всех этих случаях Америка в изобилии поставляет мозги, а весь остальной мир не менее щедро обеспечивает предприятие мускулами. |
| No small number of these whaling seamen belong to the Azores, where the outward bound Nantucket whalers frequently touch to augment their crews from the hardy peasants of those rocky shores. | Многие китобои происходят родом с Азорских островов, куда нередко заглядывают нантакетские суда со специальной целью пополнить свою команду суровыми жителями этих скалистых берегов. |
| In like manner, the Greenland whalers sailing out of Hull or London, put in at the Shetland Islands, to receive the full complement of their crew. | Подобным же образом китобойцы из Лондона или Гулля по дороге в Гренландию заходят на Шетландские острова, чтобы окончательно укомплектовать там свои экипажи. |
| Upon the passage homewards, they drop them there again. | А на обратном пути они завозят матросов-шетландцев домой. |
| How it is, there is no telling, but Islanders seem to make the best whalemen. | В чем тут дело, неизвестно, но лучшими китобоями всегда бывают островитяне. |
| They were nearly all Islanders in the Pequod, ISOLATOES too, I call such, not acknowledging the common continent of men, but each ISOLATO living on a separate continent of his own. | И на "Пекоде" тоже почти все были островитяне, так сказать, изоляционисты, не признающие единого человеческого континента и обитающие каждый на отдельном континенте своего бытия. |
| Yet now, federated along one keel, what a set these Isolatoes were! | Но какую отличную федерацию образовали теперь эти изоляционисты, объединившиеся у одного киля! |
| An Anacharsis Clootz deputation from all the isles of the sea, and all the ends of the earth, accompanying Old Ahab in the Pequod to lay the world's grievances before that bar from which not very many of them ever come back. | Целая депутация Анахарсиса Клоотса со всех островов и со всех концов земли, сопровождающая на "Пекоде" старого Ахава в его стремлении призвать к ответу все обиды мира; немногие из них вернулись живыми с этого поединка. |
| Black Little Pip-he never did-oh, no! he went before. | Маленький негритенок Пип - он вот не вернулся - какое там! он покинул нас еще раньше. |
| Poor Alabama boy! | Бедный мальчик из Алабамы! |
| On the grim Pequod's forecastle, ye shall ere long see him, beating his tambourine; prelusive of the eternal time, when sent for, to the great quarter-deck on high, he was bid strike in with angels, and beat his tambourine in glory; called a coward here, hailed a hero there! | Вы скоро увидите его на баке мрачного "Пекода", где он бьет в тамбурин, предвещая тот вечный час, когда его призовут на шканцы и повелят вскарабкаться ввысь, к ангелам, и оттуда колотить со славой в свой тамбурин, чтобы, прослывши трусом здесь, там оказаться героем! |
| CHAPTER 28. Ahab. | Глава XXVIII. АХАВ |
| For several days after leaving Nantucket, nothing above hatches was seen of Captain Ahab. | Вот уже несколько дней, как мы покинули Нантакет, а капитан Ахав все еще не показывался на палубе. |
| The mates regularly relieved each other at the watches, and for aught that could be seen to the contrary, they seemed to be the only commanders of the ship; only they sometimes issued from the cabin with orders so sudden and peremptory, that after all it was plain they but commanded vicariously. | Его помощники сменяли друг друга на вахте, и можно было подумать, что они - единственные командиры корабля, если бы только они не выходили порой из капитанской каюты с такими неожиданными, не допускающими возражения приказами, что сразу становилась очевидной вся условность их власти. |
| Yes, their supreme lord and dictator was there, though hitherto unseen by any eyes not permitted to penetrate into the now sacred retreat of the cabin. | Там, внизу, находился их верховный господин и диктатор, по сей день недоступный взорам тех, кто не обладал правом входа в святая святых капитанской каюты. |
| Every time I ascended to the deck from my watches below, I instantly gazed aft to mark if any strange face were visible; for my first vague disquietude touching the unknown captain, now in the seclusion of the sea, became almost a perturbation. This was strangely heightened at times by the ragged Elijah's diabolical incoherences uninvitedly recurring to me, with a subtle energy I could not have before conceived of. | Всякий раз, подымаясь на палубу по окончании вахты внизу, я спешил взглянуть на шканцы -не появилось ли там новое лицо; ибо мое прежнее смутное беспокойство при мысли о таинственном капитане обернулось теперь, в морском безлюдье, каким-то смятением, и оно еще усилилось под влиянием той сатанинской несусветицы, которую плел оборванец Илия и которую я теперь все чаще вспоминал невольно, но до тонкостей отчетливо. |
| But poorly could I withstand them, much as in other moods I was almost ready to smile at the solemn whimsicalities of that outlandish prophet of the wharves. | Я не в силах был противиться воспоминаниям, хотя в иные минуты и готов был сам смеяться над торжественно причудливыми словами пристанского пророка. |
| But whatever it was of apprehensiveness or uneasiness-to call it so-which I felt, yet whenever I came to look about me in the ship, it seemed against all warrantry to cherish such emotions. | Но как ни сильны были во мне дурные предчувствия, как ни глубоко было мое беспокойство, всякий раз, как я оглядывал палубу, я убеждался, насколько беспочвенны подобные ощущения. |
| For though the harpooneers, with the great body of the crew, were a far more barbaric, heathenish, and motley set than any of the tame merchant-ship companies which my previous experiences had made me acquainted with, still I ascribed this-and rightly ascribed it-to the fierce uniqueness of the very nature of that wild Scandinavian vocation in which I had so abandonedly embarked. | Правда, команда во всем составе, включая гарпунеров, являла собою сборище гораздо более варварское, дикое и пестрое, чем миролюбивые экипажи купеческих судов, на которых я плавал прежде, но я относил это -и относил совершенно справедливо - за счет свирепого своеобразия неистовой скандинавской профессии, на путь которой я уже ступил безвозвратно. |
| But it was especially the aspect of the three chief officers of the ship, the mates, which was most forcibly calculated to allay these colourless misgivings, and induce confidence and cheerfulness in every presentment of the voyage. | А вид трех главных командиров судна, трех помощников капитана, был словно рассчитан на то, чтобы успокоить все эти тусклые опасения, чтобы внушать уверенность и бодрость в преддверии долгого плавания. |
| Three better, more likely sea-officers and men, each in his own different way, could not readily be found, and they were every one of them Americans; a Nantucketer, a Vineyarder, a Cape man. | Это были три превосходных командира, три отличных - каждый на свой лад - человека, какие не так-то часто теперь встречаются, и все трое родом американцы - с Нантакета, Вайньярда и Кейп-Кода. |
| Now, it being Christmas when the ship shot from out her harbor, for a space we had biting Polar weather, though all the time running away from it to the southward; and by every degree and minute of latitude which we sailed, gradually leaving that merciless winter, and all its intolerable weather behind us. | Наш корабль вышел из гавани как раз на рождество, так что вначале нас сопровождал трескучий полярный мороз, хотя мы все время убегали от него к югу, с каждым градусом и каждой минутой северной широты оставляя позади безжалостную зиму с ее непереносимой стужей. |
| It was one of those less lowering, but still grey and gloomy enough mornings of the transition, when with a fair wind the ship was rushing through the water with a vindictive sort of leaping and melancholy rapidity, that as I mounted to the deck at the call of the forenoon watch, so soon as I levelled my glance towards the taffrail, foreboding shivers ran over me. | И вот в одно туманное утро, уже не столь удручающее, но все еще достаточно серое и мрачное, когда подгоняемый попутным ветром корабль летел вперед, с угрюмой быстротой мстительно врезаясь в морское лоно, я по зову вахтенного поднялся на палубу, взглянул, как обычно, по гака-борту и содрогнулся. |
| Reality outran apprehension; Captain Ahab stood upon his quarter-deck. | Действительность превзошла опасения: на шканцах стоял капитан Ахав. |
| There seemed no sign of common bodily illness about him, nor of the recovery from any. | Никаких следов обычной физической болезни и недавнего выздоровления на нем не было заметно. |
| He looked like a man cut away from the stake, when the fire has overrunningly wasted all the limbs without consuming them, or taking away one particle from their compacted aged robustness. | Он был словно приговоренный к сожжению заживо, в последний момент снятый с костра, когда языки пламени лишь оплавили его члены, но не успели еще их испепелить, не успели отнять ни единой частицы от их крепко сбитой годами силы. |
| His whole high, broad form, seemed made of solid bronze, and shaped in an unalterable mould, like Cellini's cast Perseus. | Весь он, высокий и массивный, был точно отлит из чистой бронзы, получив раз навсегда неизменную форму, подобно литому Персею Челлини. |
| Threading its way out from among his grey hairs, and continuing right down one side of his tawny scorched face and neck, till it disappeared in his clothing, you saw a slender rod-like mark, lividly whitish. | Выбираясь из-под спутанных седых волос, вниз по смуглой обветренной щеке и шее спускалась, исчезая внизу под одеждой, иссиня-белая полоса. |
| It resembled that perpendicular seam sometimes made in the straight, lofty trunk of a great tree, when the upper lightning tearingly darts down it, and without wrenching a single twig, peels and grooves out the bark from top to bottom, ere running off into the soil, leaving the tree still greenly alive, but branded. | Она напоминала вертикальный след, который выжигает на высоких стволах больших деревьев разрушительная молния, когда, пронзивши ствол сверху донизу, но не тронув ни единого сучка, она сдирает и раскалывает темную кору, прежде чем уйти в землю и оставить на старом дереве, по-прежнему живом и зеленом, длинное и узкое клеймо. |
| Whether that mark was born with him, or whether it was the scar left by some desperate wound, no one could certainly say. | Была ли та полоса у него от рождения, или же это после какой-то ужасной раны остался белый шрам, никто, конечно, не мог сказать. |
| By some tacit consent, throughout the voyage little or no allusion was made to it, especially by the mates. | По молчаливому соглашению в течение всего плавания на палубе "Пекода" об этом почти не говорили. |
| But once Tashtego's senior, an old Gay-Head Indian among the crew, superstitiously asserted that not till he was full forty years old did Ahab become that way branded, and then it came upon him, not in the fury of any mortal fray, but in an elemental strife at sea. | Только однажды старший земляк Тэштиго, пожилой индеец из Г ейхеда, стал суеверно утверждать, будто, только достигнув полных сорока лет от роду, приобрел Ахав это клеймо и будто получил он его не в пылу смертной схватки, а в битве морских стихий. |
| Yet, this wild hint seemed inferentially negatived, by what a grey Manxman insinuated, an old sepulchral man, who, having never before sailed out of Nantucket, had never ere this laid eye upon wild Ahab. | Однако это дикое утверждение можно считать опровергнутым словами седого матроса с острова Мэн, дряхлого старца, уже на краю могилы, который никогда прежде не ходил на нантакетских судах и никогда до этого не видел неистового Ахава. |
| Nevertheless, the old sea-traditions, the immemorial credulities, popularly invested this old Manxman with preternatural powers of discernment. | Тем не менее древние матросские поверья, вечно живущие фантастические вымыслы, которые он помнил без счета, придали старцу в глазах окружающих сверхъестественную силу проницательности. |
| So that no white sailor seriously contradicted him when he said that if ever Captain Ahab should be tranquilly laid out-which might hardly come to pass, so he muttered-then, whoever should do that last office for the dead, would find a birth-mark on him from crown to sole. | И потому ни один из белых матросов не вздумал спорить с ним, когда старик заявил, что если капитану Ахаву суждено когда-либо мирное погребение - чего едва ли можно ожидать, добавил он вполголоса, - те, кому придется исполнить последний долг перед покойником и омыть тело, убедятся тогда, что это у него белое родимое пятно от макушки до самых пят. |
| So powerfully did the whole grim aspect of Ahab affect me, and the livid brand which streaked it, that for the first few moments I hardly noted that not a little of this overbearing grimness was owing to the barbaric white leg upon which he partly stood. | Мрачное лицо Ахава, перерезанное иссиня-мертвенной полосой, так потрясло меня, что вначале я даже и не заметил, что немалую долю этой гнетущей мрачности вносила в его облик страшная белая нога. |
| It had previously come to me that this ivory leg had at sea been fashioned from the polished bone of the sperm whale's jaw. | Еще раньше я слышал от кого-то о том, как эту костяную ногу смастерили ему в море из полированной челюсти кашалота. |
| "Aye, he was dismasted off Japan," said the old Gay-Head Indian once; "but like his dismasted craft, he shipped another mast without coming home for it. He has a quiver of 'em." | "Это правда, - подтвердил старый индеец, - он потерял ногу у берегов Японии, а его судно потеряло там все мачты. Но он смастерил себе и мачты, и ногу, не возвращаясь домой. Такого добра у него всегда вдоволь". |
| I was struck with the singular posture he maintained. | Меня поразила поза, в которой он стоял. |
| Upon each side of the Pequod's quarter deck, and pretty close to the mizzen shrouds, there was an auger hole, bored about half an inch or so, into the plank. | С обеих сторон на юте "Пекода" под самыми бизань-вантами в настиле палубы были пробуравлены отверстия примерно на полдюйма в глубину. |
| His bone leg steadied in that hole; one arm elevated, and holding by a shroud; Captain Ahab stood erect, looking straight out beyond the ship's ever-pitching prow. | В такое отверстие он вставлял свою костяную ногу и, подняв одну руку, держался за ванты; он стоял выпрямившись и глядел не отрываясь вперед, в море, которое расстилалось перед носом бегущего судна. |
| There was an infinity of firmest fortitude, a determinate, unsurrenderable wilfulness, in the fixed and fearless, forward dedication of that glance. | И в этом пристальном, бесстрашном, вперед направленном взоре была бездна несгибаемой твердости и непреоборимой, упрямой целеустремленности. |
| Not a word he spoke; nor did his officers say aught to him; though by all their minutest gestures and expressions, they plainly showed the uneasy, if not painful, consciousness of being under a troubled master-eye. | Ни слова не произносил он; ни слова не говорили ему помощники; но в каждом их жесте, в каждом шаге сквозило неприятное, почти болезненное ощущение того, что они находятся под внимательным хозяйским глазом. |
| And not only that, but moody stricken Ahab stood before them with a crucifixion in his face; in all the nameless regal overbearing dignity of some mighty woe. | Отягченный угрюмым раздумьем стоял перед ними Ахав, словно распятый на кресте; бесконечная скорбь облекла его своим таинственным, упорным, властным величием. |
| Ere long, from his first visit in the air, he withdrew into his cabin. | Недолго пробыв первый раз на воздухе, капитан Ахав удалился в свою каюту. |
| But after that morning, he was every day visible to the crew; either standing in his pivot-hole, or seated upon an ivory stool he had; or heavily walking the deck. | Но с этого дня команда могла видеть его каждое утро: он либо стоял у своего опорного углубления, либо сидел на специальном костяном стуле, либо тяжело ходил по палубе. |
| As the sky grew less gloomy; indeed, began to grow a little genial, he became still less and less a recluse; as if, when the ship had sailed from home, nothing but the dead wintry bleakness of the sea had then kept him so secluded. | По мере того как небо над нами утрачивало суровость и становилось дружелюбнее, он все меньше времени проводил в своем уединении; будто только безжизненный зимний холод, царивший в северных водах, принуждал его к затворничеству в начале плавания. |
| And, by and by, it came to pass, that he was almost continually in the air; but, as yet, for all that he said, or perceptibly did, on the at last sunny deck, he seemed as unnecessary there as another mast. | И вот теперь мало-помалу мы привыкли к тому, что его можно было видеть на палубе почти что круглые сутки; но, залитый лучами долгожданного солнца, он все еще в своем бездействии казался здесь совершенно ненужным, словно лишняя мачта на палубе корабля. |
| But the Pequod was only making a passage now; not regularly cruising; nearly all whaling preparatives needing supervision the mates were fully competent to, so that there was little or nothing, out of himself, to employ or excite Ahab, now; and thus chase away, for that one interval, the clouds that layer upon layer were piled upon his brow, as ever all clouds choose the loftiest peaks to pile themselves upon. | Однако "Пекод" еще только направлялся в промысловые области, настоящее плавание было впереди, а всеми необходимыми приготовлениями к охоте распоряжались помощники, так что во внешней жизни не было пока ничего, чем мог бы заняться и увлечься Ахав, разогнав хоть на краткий миг темные тучи, что гряда за грядой громоздились на его челе, ибо тучи всегда избирают высочайшие горные пики. |
| Nevertheless, ere long, the warm, warbling persuasiveness of the pleasant, holiday weather we came to, seemed gradually to charm him from his mood. | И все-таки спустя немного времени теплые переливчатые увещевания ласковых, праздничных дней начали, колдуя, рассеивать понемногу его мрачность. |
| For, as when the red-cheeked, dancing girls, April and May, trip home to the wintry, misanthropic woods; even the barest, ruggedest, most thunder-cloven old oak will at least send forth some few green sprouts, to welcome such glad-hearted visitants; so Ahab did, in the end, a little respond to the playful allurings of that girlish air. | Подобно тому как даже самый обнаженный, корявый, разбитый молнией старый дуб пускает наконец несколько зеленых побегов, радуясь приходу веселых гостий, когда Апрель и Май, румяные девочки-плясуньи, возвращаются домой, в застывшие, унылые леса, так и Ахав наконец все же поддался манящей девичьей игривости южных ветерков. |
| More than once did he put forth the faint blossom of a look, which, in any other man, would have soon flowered out in a smile. | И не однажды проглядывали у него во взоре тонкие ростки, которые у всякого другого человека распустились бы вскоре цветком улыбки. |
| CHAPTER 29. Enter Ahab; to Him, Stubb. | Глава XXIX. ВХОДИТ АХАВ, ПОЗДНЕЕ -СТАББ |
| Some days elapsed, and ice and icebergs all astern, the Pequod now went rolling through the bright Quito spring, which, at sea, almost perpetually reigns on the threshold of the eternal August of the Tropic. | Прошло еще несколько дней, льды и айсберги остались у "Пекода" за кормой, и теперь мы шли среди яркой эквадорской весны, неизменно царящей в океане на пороге вечного августа тропиков. |
| The warmly cool, clear, ringing, perfumed, overflowing, redundant days, were as crystal goblets of Persian sherbet, heaped up-flaked up, with rose-water snow. | Нежные, прохладные, ясные, звонкие, пахучие, щедрые, изобильные дни были, словно хрустальные кубки с персидским шербетом, через верх полные мягкими хлопьями замороженной розовой воды. |
| The starred and stately nights seemed haughty dames in jewelled velvets, nursing at home in lonely pride, the memory of their absent conquering Earls, the golden helmeted suns! | Звездные величавые ночи казались надменными герцогинями в унизанном алмазами бархате, хранящими в гордом одиночестве память о своих далеких мужьях-завоевателях, о светлых солнцах в золотых шлемах! |
| For sleeping man, 'twas hard to choose between such winsome days and such seducing nights. | Когда же тут спать? Нелегко сделать выбор между этими чарующими днями и обольстительными ночами. |
| But all the witcheries of that unwaning weather did not merely lend new spells and potencies to the outward world. | Но колдовская сила немеркнущей красоты придавала новые могущественные чары не только внешнему миру. |
| Inward they turned upon the soul, especially when the still mild hours of eve came on; then, memory shot her crystals as the clear ice most forms of noiseless twilights. | Она проникала и внутрь, в душу человека, особенно в те часы, когда наступал тихий, ласковый вечер; и тогда в бесшумных сумерках вырастали светлые, как льдинки, кристаллы воспоминаний. |
| And all these subtle agencies, more and more they wrought on Ahab's texture. | Все эти тайные силы воздействовали исподволь на сердце Ахава. |
| Old age is always wakeful; as if, the longer linked with life, the less man has to do with aught that looks like death. | Старость не любит спать; кажется, что чем длительнее связь человека с жизнью, тем менее привлекательно для него все, что напоминает смерть. |
| Among sea-commanders, the old greybeards will oftenest leave their berths to visit the night-cloaked deck. | Старые седобородые капитаны чаще других покидают свои койки, чтобы посетить объятые тьмою палубы. |
| It was so with Ahab; only that now, of late, he seemed so much to live in the open air, that truly speaking, his visits were more to the cabin, than from the cabin to the planks. | Так было и с Ахавом; разве только что теперь, когда он чуть ли не круглые сутки проводил на шканцах, правильнее было бы сказать, что он покидал ненадолго палубу, чтобы посетить каюту, а не наоборот. |
| "It feels like going down into one's tomb,"-he would mutter to himself-"for an old captain like me to be descending this narrow scuttle, to go to my grave-dug berth." | "Точно в собственную могилу нисходишь, -говорил он себе вполголоса, - когда такой старый капитан, как я, спускается по узкому трапу, чтобы улечься на смертное ложе своей койки". |
| So, almost every twenty-four hours, when the watches of the night were set, and the band on deck sentinelled the slumbers of the band below; and when if a rope was to be hauled upon the forecastle, the sailors flung it not rudely down, as by day, but with some cautiousness dropt it to its place for fear of disturbing their slumbering shipmates; when this sort of steady quietude would begin to prevail, habitually, the silent steersman would watch the cabin-scuttle; and ere long the old man would emerge, gripping at the iron banister, to help his crippled way. | И вот каждые двадцать четыре часа, когда заступала ночная вахта и люди на палубе стояли на страже, охраняя сон своих товарищей внизу; когда, вытаскивая на бак бухту каната, матросы не швыряли ее о доски, как днем, а осторожно опускали в нужном месте, стараясь не потревожить спящих; когда воцарялась на корабле эта ровная тишина, безмолвный рулевой начинал поглядывать на дверь капитанской каюты, и немного спустя старик неизменно появлялся у люка, ухватившись, чтобы облегчить себе подъем, за железные поручни трапа. |
| Some considering touch of humanity was in him; for at times like these, he usually abstained from patrolling the quarter-deck; because to his wearied mates, seeking repose within six inches of his ivory heel, such would have been the reverberating crack and din of that bony step, that their dreams would have been on the crunching teeth of sharks. | Какая-то человечность и внимательность была ему все же свойственна, ибо в эти часы он обычно воздерживался от хождения по шканцам; ведь в ушах усталых помощников, ищущих отдохновения всего лишь в шести дюймах под его костяной пятой, тяжкий его шаг отозвался бы такими трескучими оглушительными раскатами, что им мог бы присниться только скрежет акульих зубов. |
| But once, the mood was on him too deep for common regardings; and as with heavy, lumber-like pace he was measuring the ship from taffrail to mainmast, Stubb, the old second mate, came up from below, with a certain unassured, deprecating humorousness, hinted that if Captain Ahab was pleased to walk the planks, then, no one could say nay; but there might be some way of muffling the noise; hinting something indistinctly and hesitatingly about a globe of tow, and the insertion into it, of the ivory heel. | Но как-то раз он вышел, слишком глубоко погруженный в раздумье, чтобы заботиться о чем бы то ни было; своим тяжелым, громыхающим шагом он мерил палубу от грот-мачты до гака-борта, когда второй помощник, старый Стабб, поднялся к нему на шканцы и с неуверенно-шутливой просьбой в голосе заметил, что если капитану Ахаву нравится ходить по палубе, то никто не может против этого возражать, но что можно ведь как-нибудь приглушить шум; вот если бы взять что-нибудь такое, скажем, вроде комка пакли, и надеть бы на костяную ногу... |
| Ah! Stubb, thou didst not know Ahab then. | О Стабб! плохо же ты знал тогда своего капитана! |
| "Am I a cannon-ball, Stubb," said Ahab, "that thou wouldst wad me that fashion? | - Разве я пушечное ядро, Стабб, - спросил Ахав, - что ты хочешь намотать на меня пыж? |
| But go thy ways; I had forgot. | Но я забыл; ступай к себе. |
| Below to thy nightly grave; where such as ye sleep between shrouds, to use ye to the filling one at last.-Down, dog, and kennel!" | Вниз, в свою еженощную могилу, где такие, как ты, спят под гробовыми покровами, чтобы заранее к ним привыкнуть. Вниз, собака! Вон! В конуру! |
| Starting at the unforseen concluding exclamation of the so suddenly scornful old man, Stubb was speechless a moment; then said excitedly, | Ошарашенный столь непредвиденным заключительным восклицанием и внезапно вспыхнувшим презрительным гневом старого капитана, Стабб на несколько мгновений словно онемел, но потом взволнованно произнес: |
| "I am not used to be spoken to that way, sir; I do but less than half like it, sir." | - Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, сэр; такое обращение, сэр, мне вовсе не по вкусу. |
| "Avast! gritted Ahab between his set teeth, and violently moving away, as if to avoid some passionate temptation. | - Прочь, - заскрежетал зубами Ахав и шагнул в сторону, словно хотел бежать от яростного искушения. |
| "No, sir; not yet," said Stubb, emboldened, | - Нет, сэр, повремените, - осмелев, настаивал Стабб. |
| "I will not tamely be called a dog, sir." | - Я не стану покорно терпеть, чтобы меня называли собакой, сэр. |
| "Then be called ten times a donkey, and a mule, and an ass, and begone, or I'll clear the world of thee!" | - Тогда ты трижды осел, и мул, и баран! Получай и убирайся, не то я избавлю мир от твоего присутствия. |
| As he said this, Ahab advanced upon him with such overbearing terrors in his aspect, that Stubb involuntarily retreated. | И Ахав рванулся к нему с таким грозным, с таким непереносимо свирепым видом, что Стабб против воли отступил. |
| "I was never served so before without giving a hard blow for it," muttered Stubb, as he found himself descending the cabin-scuttle. | - Никогда еще я не получал такого, не отплатив как следует за оскорбление, -бормотал себе под нос Стабб, спускаясь по трапу в каюту. |
| "It's very queer. | - Очень странно. |
| Stop, Stubb; somehow, now, I don't well know whether to go back and strike him, or-what's that?-down here on my knees and pray for him? | Постой-ка, Стабб, я вот и сейчас еще не знаю, то ли мне вернуться и ударить его, то ли - что это? - на колени, прямо вот здесь, и молиться за него? |
| Yes, that was the thought coming up in me; but it would be the first time I ever DID pray. | Да, да, именно такая мысль пришла мне сейчас в голову, а ведь это будет первый раз в моей жизни, чтобы я молился. |
| It's queer; very queer; and he's queer too; aye, take him fore and aft, he's about the queerest old man Stubb ever sailed with. | Странно, очень странно, да и он сам тоже странный, н-да, как ни смотри, а Стаббу никогда еще не случалось плавать с таким странным капитаном. |
| How he flashed at me!-his eyes like powder-pans! is he mad? | Как он на меня бросился! Глаза - словно два ружейных дула! Что он, сумасшедший? |
| Anyway there's something on his mind, as sure as there must be something on a deck when it cracks. | Во всяком случае, у него должно быть что-то на уме, как наверняка что-то есть на палубе, если трещат доски. |
| He aint in his bed now, either, more than three hours out of the twenty-four; and he don't sleep then. | И потом, он проводит теперь в постели не больше трех часов в сутки; да и тогда он не спит. |
| Didn't that Dough-Boy, the steward, tell me that of a morning he always finds the old man's hammock clothes all rumpled and tumbled, and the sheets down at the foot, and the coverlid almost tied into knots, and the pillow a sort of frightful hot, as though a baked brick had been on it? | Ведь стюард Пончик рассказывал мне, что по утрам постель старика всегда бывает так ужасающе измята и изрыта, простыни сбиты в ногах, одеяло чуть ли не узлами завязано; а подушка такая горячая, будто на ней раскаленный кирпич держали. |
| A hot old man! | Да, горячий старик. |
| I guess he's got what some folks ashore call a conscience; it's a kind of Tic-Dolly-row they say-worse nor a toothache. | Видно, у него, это самое, совесть, о которой поговаривают иные на берегу; это такая штуковина, вроде флюса или... как это?.. Не-врал-не-лги-я. Говорят, похуже зубной боли. |
| Well, well; I don't know what it is, but the Lord keep me from catching it. | Н-да, сам-то я точно не знаю, но не дай мне бог подхватить ее. |
| He's full of riddles; I wonder what he goes into the after hold for, every night, as Dough-Boy tells me he suspects; what's that for, I should like to know? | В нем все загадочно; и для чего это он спускается каждую ночь в кормовой отсек трюма - так, во всяком случае, думает Пончик, - зачем он это делает, хотелось бы мне знать? |
| Who's made appointments with him in the hold? | Кто это ему там в трюме свидания назначает? |
| Ain't that queer, now? | Ну разве ж это не странно? |
| But there's no telling, it's the old game-Here goes for a snooze. | Только где уж тут узнать. Вот всегда так. Пойду-ка я вздремну. |
| Damn me, it's worth a fellow's while to be born into the world, if only to fall right asleep. | Да, черт возьми, ради того только, чтоб уснуть, и то уж стоило родиться на свет. |
| And now that I think of it, that's about the first thing babies do, and that's a sort of queer, too. | А ведь правда, младенцы, как родятся, так сразу же и принимаются спать. Как подумаешь, странно и это. |
| Damn me, but all things are queer, come to think of 'em. | Черт возьми, все на свете странно, если подумать. |
| But that's against my principles. | Да только это против моих убеждений. |
| Think not, is my eleventh commandment; and sleep when you can, is my twelfth-So here goes again. | "Не думай" - это у меня одиннадцатая заповедь; а двенадцатая: "Спи, когда спится". |
| But how's that? didn't he call me a dog? blazes! he called me ten times a donkey, and piled a lot of jackasses on top of THAT! | - Так что идем-ка еще соснем немного. Однако постой, постой. Ведь он, кажется, назвал меня собакой? проклятье! он обозвал меня трижды ослом, а сверху навалил еще целую груду мулов и баранов! |
| He might as well have kicked me, and done with it. | Да он мог бы и ногой меня ударить, если на то пошло. |
| Maybe he DID kick me, and I didn't observe it, I was so taken all aback with his brow, somehow. | Может, он даже ударил меня, да только я не заметил, потому что очень уж меня поразило его лицо. |
| It flashed like a bleached bone. | Оно светилось, точно побелевшая от времени кость. |
| What the devil's the matter with me? | Да что же это за чертовщина со мной происходит? |
| I don't stand right on my legs. | Меня ноги не держат. |
| Coming afoul of that old man has a sort of turned me wrong side out. | Словно вот поцапался со стариком и меня от этого наизнанку всего вывернуло. |
| By the Lord, I must have been dreaming, though-How? how? how?-but the only way's to stash it; so here goes to hammock again; and in the morning, I'll see how this plaguey juggling thinks over by daylight." | Клянусь богом, мне все это, наверное, приснилось. Но как же, как, как? Остается только упихать все это подальше.. И скорее добраться до койки. А завтра еще посмотрим на это проклятое колдовство при дневном свете, может, чего и надумаем. Утро вечера мудренее. |
| CHAPTER 30. The Pipe. | Глава XXX. ТРУБКА |
| When Stubb had departed, Ahab stood for a while leaning over the bulwarks; and then, as had been usual with him of late, calling a sailor of the watch, he sent him below for his ivory stool, and also his pipe. | После ухода Стабба Ахав стоял некоторое время, перегнувшись за борт корабля; потом, как это стало у него уже привычкой, он подозвал к себе матроса и послал его в каюту за костяным стулом и за трубкой. |
| Lighting the pipe at the binnacle lamp and planting the stool on the weather side of the deck, he sat and smoked. | Раскурив трубку от нактоузного фонаря и поставив стул с подветренной стороны на палубе, он сел и затянулся. |
| In old Norse times, the thrones of the sea-loving Danish kings were fabricated, saith tradition, of the tusks of the narwhale. | Во времена древних викингов троны морелюбивых датских королей, как гласит предание, изготовлялись из нарвальих клыков. |
| How could one look at Ahab then, seated on that tripod of bones, without bethinking him of the royalty it symbolized? | Возможно ли было теперь при взгляде на Ахава, сидящего на костяном треножнике, не задуматься о царственном величии, которое символизировала собой его фигура? |
| For a Khan of the plank, and a king of the sea, and a great lord of Leviathans was Ahab. | Ибо Ахав был хан морей, и бог палубы, и великий повелитель левиафанов. |
| Some moments passed, during which the thick vapour came from his mouth in quick and constant puffs, which blew back again into his face. | Несколько мгновений он молча курил, и густой дым вылетал у него изо рта частыми, быстрыми клубами, которые ветром относило назад, ему в лицо. |
| "How now," he soliloquized at last, withdrawing the tube, "this smoking no longer soothes. | "В чем тут дело? - заговорил он наконец, обращаясь к самому себе и извлекая мундштук изо рта. - Курение уже не успокаивает меня. |
| Oh, my pipe! hard must it go with me if thy charm be gone! | О моя трубка! Видно, круто мне приходится, если даже твои чары исчезли. |
| Here have I been unconsciously toiling, not pleasuring-aye, and ignorantly smoking to windward all the while; to windward, and with such nervous whiffs, as if, like the dying whale, my final jets were the strongest and fullest of trouble. | Мне предстоят труды и тяготы, а не развлечения, а я, неразумный, все время курю и пускаю дым против ветра; так отчаянно пускаю против ветра дым, точно посылаю в воздух, как умирающий кит, последние свои фонтаны, самые мощные, самые грозные. |
| What business have I with this pipe? | Зачем мне трубка? |
| This thing that is meant for sereneness, to send up mild white vapours among mild white hairs, not among torn iron-grey locks like mine. | Ей положено в безмятежной тишине сплетать белые дымные клубы с белыми шелковистыми локонами, а не с такими седыми взъерошенными космами, как у меня. |
| I'll smoke no more-" | Я не стану курить больше..." |
| He tossed the still lighted pipe into the sea. | И он швырнул горящую трубку в море. |
| The fire hissed in the waves; the same instant the ship shot by the bubble the sinking pipe made. | Огонь зашипел в волнах; мгновение - и корабль пронесся над тем местом, где остались пузыри от утонувшей трубки. |
| With slouched hat, Ahab lurchingly paced the planks. | А по палубе, надвинув шляпу на лоб, снова расхаживал Ахав своей шаткой походкой. |
| CHAPTER 31. Queen Mab. | Глава XXXI. КОРОЛЕВА МАБ |
| Next morning Stubb accosted Flask. "Such a queer dream, King-Post, I never had. | На следующее утро Стабб рассказывал Фласку: -Никогда еще не видел я таких странных снов. |
| You know the old man's ivory leg, well I dreamed he kicked me with it; and when I tried to kick back, upon my soul, my little man, I kicked my leg right off! | Водорез. Понимаешь, мне приснилось, будто наш старик дал мне пинка своей костяной ногой; а когда я попробовал дать ему сдачи, то, вот клянусь тебе вечным спасением, малыш, у меня просто чуть нога не отвалилась. |
| And then, presto! Ahab seemed a pyramid, and I, like a blazing fool, kept kicking at it. | А потом вдруг гляжу - Ахав стоит вроде этакой пирамиды, а я как последний дурак все норовлю ударить его ногой. |
| But what was still more curious, Flask-you know how curious all dreams are-through all this rage that I was in, I somehow seemed to be thinking to myself, that after all, it was not much of an insult, that kick from Ahab. | Но самое удивительное, Фласк, - ведь знаешь, какие удивительные сны снятся нам порой, -но самым удивительным было то, что, как я ни злился на него, а будто все время думал при этом, что, мол, вовсе это и не такое уж тяжкое оскорбление, этот пинок Ахава. |
| 'Why,' thinks I, 'what's the row? It's not a real leg, only a false leg.' | "Подумаешь, - говорю я себе, - чего уж тут такой шум поднимать? Ведь нога-то не настоящая". |
| And there's a mighty difference between a living thump and a dead thump. | А это большая разница, чем тебя ударили: живой ли ногой или там рукой - или же каким-нибудь мертвым предметом. |
| That's what makes a blow from the hand, Flask, fifty times more savage to bear than a blow from a cane. | Потому-то, Фласк, пощечина в тысячу раз оскорбительнее, чем удар палкой. |
| The living member-that makes the living insult, my little man. | Живое прикосновение жжет, малыш. |
| And thinks I to myself all the while, mind, while I was stubbing my silly toes against that cursed pyramid-so confoundedly contradictory was it all, all the while, I say, I was thinking to myself, 'what's his leg now, but a cane-a whalebone cane. | И так у меня в этом сне все перепутано и неувязано, я пока знай колочу, все пальцы на ноге разбил об чертову пирамиду, а сам думаю про себя: "Ну что там его нога? Та же палка. Вроде костяной трости. |
| Yes,' thinks I, 'it was only a playful cudgelling-in fact, only a whaleboning that he gave me-not a base kick. | Ей-богу, думаю, ведь это он просто шутя задел меня тросточкой, а вовсе не давал мне унизительного пинка. |
| Besides,' thinks I, 'look at it once; why, the end of it-the foot part-what a small sort of end it is; whereas, if a broad footed farmer kicked me, THERE'S a devilish broad insult. | К тому же, думаю, погляди-ка хорошенько: вон у него какой конец ноги - там, где ступня должна быть, - прямо острие; вот если бы какой-нибудь фермер пнул меня своей тяжелой босой ступней, тогда бы это было действительно тяжкое, наглое оскорбление. |
| But this insult is whittled down to a point only.' | А ведь тут оскорбление сведено почти что на нет, сточено в острие". |
| But now comes the greatest joke of the dream, Flask. | Но тут-то и случилось самое забавное, Фласк. |
| While I was battering away at the pyramid, a sort of badger-haired old merman, with a hump on his back, takes me by the shoulders, and slews me round. 'What are you 'bout?' says he. | Я все еще колошматил ногой по пирамиде, как вдруг меня кто-то за плечи берет. Смотрю: это какой-то взъерошенный горбатый старик, вроде водяного. Берет он меня за плечи, поворачивает и говорит: "Что это ты делаешь, а?" |
| Slid! man, but I was frightened. | Ну, знаешь, и перепугался же я. |
| Such a phiz! | Что за рожа - бр-р! |
| But, somehow, next moment I was over the fright. | Но я все-таки взял себя в руки и говорю: |
| 'What am I about?' says I at last. | "Что я делаю? |
| 'And what business is that of yours, I should like to know, Mr. Humpback? | А тебе-то какая забота, хотел бы я знать, дорогой мистер Горбун? |
| Do YOU want a kick?' | Может, тоже пинка в зад захотел?" |
| By the lord, Flask, I had no sooner said that, than he turned round his stern to me, bent over, and dragging up a lot of seaweed he had for a clout-what do you think, I saw?-why thunder alive, man, his stern was stuck full of marlinspikes, with the points out. | Клянусь богом, не успел я этого сказать, Фласк, как он уже поворачивается ко мне задом, нагибается, задирает подол из водорослей - и что б ты думал я там вижу? Представь, друг, провалиться мне на этом месте, у него весь зад утыкан свайками, остриями наружу. |
| Says I, on second thoughts, | Подумал я и говорю: |
| 'I guess I won't kick you, old fellow.' | "Я, пожалуй, не стану давать тебе пинка в зад, старина". - |
| 'Wise Stubb,' said he, 'wise Stubb;' and kept muttering it all the time, a sort of eating of his own gums like a chimney hag. | "Умница, Стабб, умница", - отвечает он мне, да так и принялся повторять это без конца, а сам шамкает, как старая карга. |
| Seeing he wasn't going to stop saying over his 'wise Stubb, wise Stubb,' I thought I might as well fall to kicking the pyramid again. | Я вижу, он все никак не остановится, знай твердит себе: "Умница, Стабб, умница,. Стабб", тогда я подумал, что смело можно снова приниматься за пирамиду. |
| But I had only just lifted my foot for it, when he roared out, | Но только я поднял ногу, он как заорет: |
| ' Stop that kicking!' | "Перестань сейчас же!" - |
| 'Halloa,' says I, 'what's the matter now, old fellow?' | "Эй, - говорю я, - чего тебе еще надо, старина?" - |
| 'Look ye here,' says he; 'let's argue the insult. | "Послушай, - говорит он. - Давай-ка обсудим с тобой это дело. |
| Captain Ahab kicked ye, didn't he?' | Капитан Ахав дал тебе пинка?" - |
| ' Yes, he did,' says I-'right HERE it was.' | "Вот именно, - отвечаю, - в это самое место". - |
| 'Very good,' says he-'he used his ivory leg, didn't he?' | "Отлично, - продолжал он. - А чем? Костяной ногой?" - |
| ' Yes, he did,' says I. | " Да". - |
| 'Well then,' says he, 'wise Stubb, what have you to complain of? | "В таком случае, - говорит он, - чем же ты недоволен, умница Стабб? |
| Didn't he kick with right good will? it wasn't a common pitch pine leg he kicked with, was it? | Ведь он тебя пнул из лучших побуждений. Он же не какой-то там сосновой ногой тебя ударил, верно? |
| No, you were kicked by a great man, and with a beautiful ivory leg, Stubb. | Тебе дал пинка великий человек, Стабб, и при этом - благородной, прекрасной китовой костью. |
| It's an honour; I consider it an honour. | Да ведь это честь для тебя. Так и относись к этому. |
| Listen, wise Stubb. | Послушай, умница Стабб. |
| In old England the greatest lords think it great glory to be slapped by a queen, and made garter-knights of; but, be YOUR boast, Stubb, that ye were kicked by old Ahab, and made a wise man of. | В старой Англии величайшие лорды почитают для себя большой честью, если королева ударит их и произведет в рыцари ордена Подвязки; а ты, Стабб, можешь гордиться тем, что тебя ударил старый Ахав и произвел тебя в умные люди. |
| Remember what I say; BE kicked by him; account his kicks honours; and on no account kick back; for you can't help yourself, wise Stubb. | Запомни, что я тебе говорю: пусть он награждает тебя пинками, считай его пинки за честь и никогда не пытайся нанести ему ответный удар, ибо тебе это не под силу, умница Стабб. |
| Don't you see that pyramid?' | Видишь эту пирамиду?" |
| With that, he all of a sudden seemed somehow, in some queer fashion, to swim off into the air. | И тут он вдруг стал каким-то непонятным образом уплывать от меня по воздуху. |
| I snored; rolled over; and there I was in my hammock! | Я захрапел, перевалился на другой бок и проснулся у себя на койке! |
| Now, what do you think of that dream, Flask?" | Ну, так что же ты думаешь об этом сне, Фласк? |
| "I don't know; it seems a sort of foolish to me, tho.'" | - Не знаю. Только, на мой взгляд, глупый этот сон. |
| "May be; may be. | - Может статься, что и глупый. |
| But it's made a wise man of me, Flask. | Да вот меня он сделал умным человеком, Фласк. |
| D'ye see Ahab standing there, sideways looking over the stern? | Видишь, вон там стоит Ахав и глядит куда-то в сторону, за корму? |
| Well, the best thing you can do, Flask, is to let the old man alone; never speak to him, whatever he says. | Так вот, лучшее, что мы можем сделать, это оставить старика в покое, никогда не возражать ему, что бы он ни говорил. |
| Halloa! What's that he shouts? | Постой-ка, что это он там кричит? |
| Hark!" | Слушай! |
| "Mast-head, there! | - Эй, на мачтах! |
| Look sharp, all of ye! | Хорошенько глядите, все вы! |
| There are whales hereabouts! | В этих водах должны быть киты! |
| "If ye see a white one, split your lungs for him! | Если увидите белого кита, кричите сколько хватит глотки! |
| "What do you think of that now, Flask? ain't there a small drop of something queer about that, eh? | - Ну, что ты на это скажешь, Фласк? Разве нет тут малой толики непонятного, а? |
| A white whale-did ye mark that, man? | Белый кит - слыхал? |
| Look ye-there's something special in the wind. | Говорю тебе, в воздухе пахнет чем-то странным. |
| Stand by for it, Flask. | Нужно быть наготове, Фласк. |
| Ahab has that that's bloody on his mind. | У Ахава что-то опасное на уме. |
| But, mum; he comes this way." | Но я молчу; он идет сюда. |
| CHAPTER 32. Cetology. | Глава XXXII. ЦЕТОЛОГИЯ |
| Already we are boldly launched upon the deep; but soon we shall be lost in its unshored, harbourless immensities. | Мы уже смело бороздим морскую пучину: пройдет немного времени, и мы затеряемся в безбрежной необъятности открытого океана. |
| Ere that come to pass; ere the Pequod's weedy hull rolls side by side with the barnacled hulls of the leviathan; at the outset it is but well to attend to a matter almost indispensable to a thorough appreciative understanding of the more special leviathanic revelations and allusions of all sorts which are to follow. | Но прежде чем это произойдет, прежде чем закачается увитый водорослями корпус "Пекода" подле облепленной ракушками туши левиафана, еще в самом начале следует уделить пристальное внимание одному общему вопросу, выяснение которого совершенно необходимо для глубокого и всестороннего понимания тех более частных открытий, сопоставлений и ссылок, какие нам еще предстоят. |
| It is some systematized exhibition of the whale in his broad genera, that I would now fain put before you. | Я имею в виду подробную систематизацию всех родов китообразных, которую мне бы очень хотелось здесь привести. |
| Yet is it no easy task. | Но это задача нелегкая. |
| The classification of the constituents of a chaos, nothing less is here essayed. | Она равносильна попытке классифицировать составляющие мирового хаоса. |
| Listen to what the best and latest authorities have laid down. | Вот что говорят по этому поводу величайшие новейшие авторитеты. |
| "No branch of Zoology is so much involved as that which is entitled Cetology," says Captain Scoresby, A.D. 1820. | "Ни одна отрасль зоологии не является столь запутанной, как та, что именуется цетологией", -пишет капитан Скорсби, 1820 г. н. э. |
| "It is not my intention, were it in my power, to enter into the inquiry as to the true method of dividing the cetacea into groups and families.... | "В мои намерения не входит - даже если б это было мне под силу - исследование истинных способов деления китообразных на классы и семейства. |
| Utter confusion exists among the historians of this animal" (sperm whale), says Surgeon Beale, A.D. 1839. | У специалистов по этому вопросу нет ни малейшего взаимопонимания", - утверждает судовой врач Бийл, 1839 г. н. э. |
| "Unfitness to pursue our research in the unfathomable waters." | "Неприспособленность к проведению исследований на больших глубинах". |
| "Impenetrable veil covering our knowledge of the cetacea." | "Непроницаемые покровы, препятствующие нашему изучению китообразных". |
| "A field strewn with thorns." | "Поле, усеянное шипами". |
| "All these incomplete indications but serve to torture us naturalists." | "Все эти неполные данные способны только терзать душу натуралиста". |
| Thus speak of the whale, the great Cuvier, and John Hunter, and Lesson, those lights of zoology and anatomy. | Так отзываются о ките великий Кювье, Джон Хантер и Лессон, эти светила зоологии и анатомии. |
| Nevertheless, though of real knowledge there be little, yet of books there are a plenty; and so in some small degree, with cetology, or the science of whales. | Но хотя истинное знание ничтожно, количество книг велико. Так во всем, так и в цетологии, или науке о китах. |
| Many are the men, small and great, old and new, landsmen and seamen, who have at large or in little, written of the whale. | Много было людей: великих и малых, древних и современных, моряков и неморяков, которые подробно ли, мельком ли, но писали о китах. |
| Run over a few:-The Authors of the Bible; Aristotle; Pliny; Aldrovandi; Sir Thomas Browne; Gesner; Ray; Linnaeus; Rondeletius; Willoughby; Green; Artedi; Sibbald; Brisson; Marten; Lacepede; Bonneterre; Desmarest; Baron Cuvier; Frederick Cuvier; John Hunter; Owen; Scoresby; Beale; Bennett; J. | Пробегите глазами лишь некоторые имена: авторы Библии; Аристотель; Плиний; Альдрованди; сэр Томас Браун; Джеснер; Рэй; Линней; Ронделециус; Уиллоуби; Грин; Артеди; Сиббальд; Бриссон; Мартен; Ласепэд; Боннетерр; Демарэ; барон Кювье; Фредерик Кювье; Джон Хантер; Оуэн; Скорсби; Бийл; Беннет; Дж. |
| Ross Browne; the Author of Miriam Coffin; Olmstead; and the Rev. T. Cheever. | Росс Браун; автор "Мириам Коффин"; Олмстед и преподобный Т. Чивер. |
| But to what ultimate generalizing purpose all these have written, the above cited extracts will show. | Но к чему сводятся обобщающие результаты всех этих трудов, мы видели по вышеприведенным отрывкам. |
| Of the names in this list of whale authors, only those following Owen ever saw living whales; and but one of them was a real professional harpooneer and whaleman. | Из всех перечисленных здесь авторов лишь те, что следуют после Оуэна, видели живых китов своими глазами; и только один из них был настоящим китоловом и гарпунером-профессионалом. |
| I mean Captain Scoresby. | Я имею в виду капитана Скорсби. |
| On the separate subject of the Greenland or right-whale, he is the best existing authority. | По частным вопросам, связанным с гренландским, или настоящим, китом, он является самым крупным существующим авторитетом. |
| But Scoresby knew nothing and says nothing of the great sperm whale, compared with which the Greenland whale is almost unworthy mentioning. | Но Скорсби ничего не знал и ничего не писал о великом спермацетовом ките, в сравнении с которым гренландский кит просто недостоин упоминания. |
| And here be it said, that the Greenland whale is an usurper upon the throne of the seas. | Да будет здесь сказано, что гренландский кит -это узурпатор на троне морей. |
| He is not even by any means the largest of the whales. | Он даже не самый крупный из китов. |
| Yet, owing to the long priority of his claims, and the profound ignorance which, till some seventy years back, invested the then fabulous or utterly unknown sperm-whale, and which ignorance to this present day still reigns in all but some few scientific retreats and whale-ports; this usurpation has been every way complete. | Однако в силу старинного права первенства в притязаниях, а также благодаря полнейшему людскому неведению, которое еще каких-нибудь семьдесят лет тому назад окутывало мифического или же совершенно неизвестного тогда спермацетового кита-кашалота, каковое неведение и по сей день еще царит во всем мире, за исключением кельи иного ученого и отдельных промысловых портов, узурпация эта была во всех отношениях полной. |
| Reference to nearly all the leviathanic allusions in the great poets of past days, will satisfy you that the Greenland whale, without one rival, was to them the monarch of the seas. | Достаточно просмотреть те места у великих поэтов прошлого, где упоминаются левиафаны, и станет ясно, что для них, не имея соперников, царил в океанах один гренландский кит. |
| But the time has at last come for a new proclamation. | Но вот наконец настало время объявить новость. |
| This is Charing Cross; hear ye! good people all,-the Greenland whale is deposed,-the great sperm whale now reigneth! | Мы - на Черинг-кроссе: слушайте, слушайте, люди добрые, гренландский кит свергнут, ныне царствует кашалот! |
| There are only two books in being which at all pretend to put the living sperm whale before you, and at the same time, in the remotest degree succeed in the attempt. | Существуют только две книги, где делаются попытки изобразить живого кашалота, и притом попытки хотя бы в отдаленнейшей степени успешные. |
| Those books are Beale's and Bennett's; both in their time surgeons to English South-Sea whale-ships, and both exact and reliable men. | Это книги Бийла и Беннета, которые оба в свое время плавали судовыми врачами на английских китобойцах по Южным морям и оба являются людьми положительными и добросовестными. |
| The original matter touching the sperm whale to be found in their volumes is necessarily small; but so far as it goes, it is of excellent quality, though mostly confined to scientific description. | Вполне естественно, что труды их содержат не так уж много оригинальных данных о спермацетовом ките, однако тот материал, что там есть, превосходен, хотя и сводится по преимуществу только к научному описанию. |
| As yet, however, the sperm whale, scientific or poetic, lives not complete in any literature. | Тем не менее еще и по сей день кашалот ни в научной, ни в художественной литературе не получил всестороннего освещения. |
| Far above all other hunted whales, his is an unwritten life. | Биография его в значительно большей мере, чем у других китов, все еще остается ненаписанной. |
| Now the various species of whales need some sort of popular comprehensive classification, if only an easy outline one for the present, hereafter to be filled in all its departments by subsequent laborers. | Различные виды китов необходимо подвергнуть доступной, наглядной классификации, на первых порах хотя бы в черновой схеме, которую последующие труды смогли бы заполнить по частям. |
| As no better man advances to take this matter in hand, I hereupon offer my own poor endeavors. | И поскольку никто из более достойных не берется за это дело, я предлагаю читателю свои собственные жалкие услуги. |
| I promise nothing complete; because any human thing supposed to be complete, must for that very reason infallibly be faulty. | Ничего законченного я не обещаю, потому что всякое дело рук человеческих, объявленное законченным, тем самым уже является делом гиблым. |
| I shall not pretend to a minute anatomical description of the various species, or-in this place at least-to much of any description. | Не берусь я и за детальные анатомические сопоставления различных видов, а также - по крайней мере в этом месте - и вообще за подробные описания. |
| My object here is simply to project the draught of a systematization of cetology. | Моя цель - просто набросать здесь проект систематики китообразных. |
| I am the architect, not the builder. | Я архитектор, а не строитель. |
| But it is a ponderous task; no ordinary letter-sorter in the Post-Office is equal to it. | Но это - грандиозная задача; простому сортировщику писем в почтовой конторе она не по плечу. |
| To grope down into the bottom of the sea after them; to have one's hands among the unspeakable foundations, ribs, and very pelvis of the world; this is a fearful thing. | Вслепую пробираться вслед за ними на дно морское; шарить руками в неизреченных основах, в плечевом и тазовом поясе самого мира - разве это не жутко? |
| What am I that I should essay to hook the nose of this leviathan! | Кто я таков, чтобы мне осмелиться подцепить на крючок левиафана? |
| The awful tauntings in Job might well appal me. | Ужасные дерзости Иова должны бы устрашить меня. |
| Will he the (leviathan) make a covenant with thee? | "Сделает ли он (левиафан) договор с тобой? |
| Behold the hope of him is vain! | Ибо, гляди, тщетна надежда". |
| But I have swam through libraries and sailed through oceans; I have had to do with whales with these visible hands; I am in earnest; and I will try. | Но я избороздил в долгих плаваниях библиотеки и океаны; я сам, собственной персоной, имел дело с китами; я не шучу; и я готов попытаться. |
| There are some preliminaries to settle. | Только предварительно необходимо разрешить кое-какие вопросы. |
| First: The uncertain, unsettled condition of this science of Cetology is in the very vestibule attested by the fact, that in some quarters it still remains a moot point whether a whale be a fish. | Прежде всего. Неопределенность, неразработанность цетологии как науки уже в самом начале подтверждается тем фактом, что для некоторых по сей день остается спорным вопрос, является ли кит рыбой. |
| In his System of Nature, A.D. 1776, Linnaeus declares, | В своей "Систематике природы" (1776 г. н. э.) Линней заявляет: |
| "I hereby separate the whales from the fish." | "Я отделяю китов от рыб". |
| But of my own knowledge, I know that down to the year 1850, sharks and shad, alewives and herring, against Linnaeus's express edict, were still found dividing the possession of the same seas with the Leviathan. | Однако по собственному своему опыту я знаю, что вплоть до 1850 года акулы и пузанки, сардины и сельди вопреки недвусмысленному указу Линнея по-прежнему обитают в одних морях с левиафаном. |
| The grounds upon which Linnaeus would fain have banished the whales from the waters, he states as follows: | В качестве основания для своей попытки изгнать китов из воды Линней добавляет следующее: |
| "On account of their warm bilocular heart, their lungs, their movable eyelids, their hollow ears, penem intrantem feminam mammis lactantem," and finally, "ex lege naturae jure meritoque." | "По причине их теплого двухкамерного сердца, легких, подвижного глазного века, полых ушей, penem intrantem feminam mammis lactantem"(1), и наконец "ех lege naturae jure meritoque"(2). |
| I submitted all this to my friends Simeon Macey and Charley Coffin, of Nantucket, both messmates of mine in a certain voyage, and they united in the opinion that the reasons set forth were altogether insufficient. | Я передал все это на рассмотрение моим товарищам Саймону Мэйси и Чарли Коффину из Нантакета, с которыми мы вместе плавали однажды, и они единодушно высказались в том смысле, что представленные доводы явно недостаточны. |
| Charley profanely hinted they were humbug. | А нечестивый Чарли даже дал мне понять, чтоэто просто чушь. ------------------ (1)Проникающего члена, самок, кормящих молоком грудных желез (лат.). (2) По закону природы, по справедливости и по заслугам (лат.). |
| Be it known that, waiving all argument, I take the good old fashioned ground that the whale is a fish, and call upon holy Jonah to back me. | Да будет вам известно, что я, с порога отказываясь от всякого обсуждения, присоединяюсь к мудрому старинному взгляду, согласно которому кит - рыба, и призываю святого Иону засвидетельствовать мою правоту. |
| This fundamental thing settled, the next point is, in what internal respect does the whale differ from other fish. | Разрешив этот основной вопрос, мы должны теперь выяснить, каковы те внутренние особенности, которые характеризуют кита в отличие от других рыб. |
| Above, Linnaeus has given you those items. | Выше я уже привел основные положения Линнея. |
| But in brief, they are these: lungs and warm blood; whereas, all other fish are lungless and cold blooded. | Вкратце они сводятся к следующему: кит имеет легкие и теплую кровь, тогда как другие рыбы хладнокровны и легких не имеют. |
| Next: how shall we define the whale, by his obvious externals, so as conspicuously to label him for all time to come? | Далее. Какое определение можно дать киту по заметным признакам его внешнего строения, так, чтобы раз и навсегда снабдить его яркой этикеткой? |
| To be short, then, a whale is A SPOUTING FISH WITH A HORIZONTAL TAIL. | Если не вдаваться в детали, то кит - это рыба, пускающая фонтаны и обладающая горизонтальной лопастью хвоста. |
| There you have him. | Вот вам дефиниция. |
| However contracted, that definition is the result of expanded meditation. | При всей сжатости она является плодом широких размышлений. |
| A walrus spouts much like a whale, but the walrus is not a fish, because he is amphibious. | Морж тоже пускает фонтаны, наподобие китовых, но морж - не рыба, так как он земноводный. |
| But the last term of the definition is still more cogent, as coupled with the first. | Особенно же убедителен в сочетании с первым последний пункт определения. |
| Almost any one must have noticed that all the fish familiar to landsmen have not a flat, but a vertical, or up-and-down tail. | Всякому известно, что все рыбы, с которыми имеют дело сухопутные граждане, обладают не плоским, а вертикальным, стоячим хвостом. |
| Whereas, among spouting fish the tail, though it may be similarly shaped, invariably assumes a horizontal position. | В то же время те рыбы, которые пускают фонтаны, неизменно характеризуются горизонтальным положением хвоста, даже если он не отличается своеобразием формы. |
| By the above definition of what a whale is, I do by no means exclude from the leviathanic brotherhood any sea creature hitherto identified with the whale by the best informed Nantucketers; nor, on the other hand, link with it any fish hitherto authoritatively regarded as alien.* Hence, all the smaller, spouting, and horizontal tailed fish must be included in this ground-plan of Cetology. Now, then, come the grand divisions of the entire whale host. *I am aware that down to the present time, the fish styled Lamatins and Dugongs (Pig-fish and Sow-fish of the Coffins of Nantucket) are included by many naturalists among the whales. But as these pig-fish are a noisy, contemptible set, mostly lurking in the mouths of rivers, and feeding on wet hay, and especially as they do not spout, I deny their credentials as whales; and have presented them with their passports to quit the Kingdom of Cetology. | Вышеприведенное определение кита отнюдь не исключает из левиафанового братства ни одного из тех морских существ, которые до настоящего времени причислялись к разряду китов наиболее авторитетными жителями Нантакета; с другой стороны, оно не относит сюда рыб, и ранее рассматривавшихся знатоками как нечто постороннее(1). Тем самым и все мелкие рыбы, характеризующиеся фонтанами и горизонтальными хвостами, должны быть включены в генеральный план Цетологии.---------------- (1) Мне известно, что до недавнеговремени многие натуралисты относили к китам рыб, величаемых ламантинами и дюгонями (рыба-свинья и пила-рыба, по нантакетской терминологии). Однако поскольку эти рыбы-свиньи представляют собой шумливое, подлое сборище, таятся по преимуществу в устьях рек, кормятся мокрой травой, а главное, не пускают фонтанов, я не принимаю их китовые верительные грамоты и выдаю им паспорта с предписанием покинуть пределы Королевства Цетологии. - Примеч. автора. |
| First: According to magnitude I divide the whales into three primary BOOKS (subdivisible into CHAPTERS), and these shall comprehend them all, both small and large. | Итак: основные подразделения всего китового войска. Предварительное замечание. В зависимости от размеров я разделяю китов первоначально на Три КНИГИ (с подразделением на г л а в ы), которые дают возможность охватить их всех, и малых, и больших: |
| I. THE FOLIO WHALE; II. the OCTAVO WHALE; III. the DUODECIMO WHALE. | I. Киты IN FOLIO; II. Киты IN OCTAVO; III. Киты IN DUODECIMO. |
| As the type of the FOLIO I present the SPERM WHALE; of the OCTAVO, the GRAMPUS; of the DUODECIMO, the PORPOISE. | В качестве представителя китов in Folio назову спермацетового кита; in Octavo - кита-убийцу; in Duodecimo - бурого дельфина. |
| FOLIOS. | IN FOLIO. |
| Among these I here include the following chapters:-! | Сюда я включаю следующие главы; I. |
| The SPERM WHALE; II. the RIGHT WHALE; III. the FIN-BACK WHALE; IV. the HUMP-BACKED WHALE; V. the RAZOR-BACK WHALE; VI. the SULPHUR-BOTTOM WHALE. | Спермацетовый кит; II. Настоящий кит; III. Финвал; IV. Горбатый кит; V. Остроспинный кит; VI. Желтобрюхий кит. |
| BOOK I. (FOLIO), CHAPTER I. (SPERM WHALE).-This whale, among the English of old vaguely known as the Trumpa whale, and the Physeter whale, and the Anvil Headed whale, is the present Cachalot of the French, and the Pottsfich of the Germans, and the Macrocephalus of the Long Words. | КНИГА I (in Folio). Г л а в а I (Спермацетовый кит). Этот кит, издавна смутно известный англичанам под названиями трампа, физетер и кит-наковальня, у французов именуется "кашалотом", у немцев носит имя "Pottfisch", а по Словарю Длинных Слов значится "макроцефалом". |
| He is, without doubt, the largest inhabitant of the globe; the most formidable of all whales to encounter; the most majestic in aspect; and lastly, by far the most valuable in commerce; he being the only creature from which that valuable substance, spermaceti, is obtained. | Он, без сомнения, является самым крупным из обитателей земного шара, самым свирепым из китов, самым величественным по внешнему виду и, наконец, безусловно самым ценным с точки зрения коммерческой, поскольку он -единственное животное, из которого добывается ценнейшее вещество - спермацет. |
| All his peculiarities will, in many other places, be enlarged upon. | Обо всех его удивительных качествах я еще не раз буду говорить ниже. |
| It is chiefly with his name that I now have to do. | Сейчас же меня занимает в основном его имя. |
| Philologically considered, it is absurd. | С точки зрения филологической оно абсурдно. |
| Some centuries ago, when the Sperm whale was almost wholly unknown in his own proper individuality, and when his oil was only accidentally obtained from the stranded fish; in those days spermaceti, it would seem, was popularly supposed to be derived from a creature identical with the one then known in England as the Greenland or Right Whale. | Несколько столетий тому назад, когда спермацетовый кит во всей своей подлинной индивидуальности был неведом людям, а жир его добывался только случайно, если мертвого кита прибивало к берегу, - в те дни люди полагали, что спермацет им поставляет то самое существо, которое известно в Англии как гренландский, или настоящий, кит. |
| It was the idea also, that this same spermaceti was that quickening humor of the Greenland Whale which the first syllable of the word literally expresses. | Считалось также, что именно оный спермацет, как явствует из начального слога, является тем веществом, которое возбуждает и распаляет по временам гренландского кита. |
| In those times, also, spermaceti was exceedingly scarce, not being used for light, but only as an ointment and medicament. | К тому же в те времена спермацет был большой редкостью и шел он не на освещение, а лишь на притирания и лекарства. |
| It was only to be had from the druggists as you nowadays buy an ounce of rhubarb. | Его можно было достать только в аптеке, подобно тому как в наше время мы покупаем там унцию ревеня. |
| When, as I opine, in the course of time, the true nature of spermaceti became known, its original name was still retained by the dealers; no doubt to enhance its value by a notion so strangely significant of its scarcity. | Когда же с течением времени, как я полагаю, стала известна истинная природа спермацета, торговцы сохранили за ним его первоначальное наименование, по всей видимости для того, чтобы благодаря заключенному в нем понятию редкостности удержать высокие цены на свой товар. |
| And so the appellation must at last have come to be bestowed upon the whale from which this spermaceti was really derived. | А уж затем название, вероятно, перешло и на самого кита, в действительности служившего источником спермацета. |
| BOOK I. (FOLIO), CHAPTER II. (RIGHT WHALE).-In one respect this is the most venerable of the leviathans, being the one first regularly hunted by man. | КНИГА I (m Folio). Г л а в а II (Настоящий кит). В определенном отношении это наиболее заслуженный из левиафанов, поскольку он был среди них первым, на кого начали охотиться люди. |
| It yields the article commonly known as whalebone or baleen; and the oil specially known as "whale oil," an inferior article in commerce. | Из него получают такую вещь, которая обычно называется "китовым усом", и особый жир, известный под названием "китового жира", предмет второстепенной важности с точки зрения коммерческой. |
| Among the fishermen, he is indiscriminately designated by all the following titles: The Whale; the Greenland Whale; the Black Whale; the Great Whale; the True Whale; the Right Whale. | Среди китопромышленников он без разбора величается любым из следующих титулов: Кит, Гренландский кит, Черный кит, Великий кит. |
| There is a deal of obscurity concerning the identity of the species thus multitudinously baptised. | Настоящий кит. Подлинные границы этого вида, столь многоразлично окрещенного, не вполне выяснены. |
| What then is the whale, which I include in the second species of my Folios? | Какого же именно кита включаю я во второй раздел моих in Folio? |
| It is the Great Mysticetus of the English naturalists; the Greenland Whale of the English whalemen; the Baliene Ordinaire of the French whalemen; the Growlands Walfish of the Swedes. | Я имею в виду кита, которого английские натуралисты называют Великий Mysticetus, английские китоловы - Гренландский кит, французские китоловы - Baleine Ordinaire, а шведы - Growlands Walfisk. |
| It is the whale which for more than two centuries past has been hunted by the Dutch and English in the Arctic seas; it is the whale which the American fishermen have long pursued in the Indian ocean, on the Brazil Banks, on the Nor' West Coast, and various other parts of the world, designated by them Right Whale Cruising Grounds. | Кита, на которого вот уже два столетия охотятся голландцы и англичане в арктических водах; за которым издавна гоняются американские китоловы по Индийскому океану, на Бразильских отмелях, у Северо-Западного побережья и в различных других концах света, именуемых ими "Китовыми полями". |
| Some pretend to see a difference between the Greenland whale of the English and the right whale of the Americans. | Некоторые утверждают, что между гренландским китом англичан и настоящим китом американцев существует какая-то разница. |
| But they precisely agree in all their grand features; nor has there yet been presented a single determinate fact upon which to ground a radical distinction. | Однако во всех своих основных чертах они полностью соответствуют друг другу; и никому никогда не удавалось привести ни одного определенного факта в доказательство этого мнимого различия. |
| It is by endless subdivisions based upon the most inconclusive differences, that some departments of natural history become so repellingly intricate. | Все такие разграничения и подразграничения, основанные на крайне неубедительных отличиях, и приводят к тому, что некоторые разделы естественной истории представляют собой сплошную путаницу. |
| The right whale will be elsewhere treated of at some length, with reference to elucidating the sperm whale. | В дальнейшем мы еще будем говорить о настоящем ките, и при этом будем ссылаться на данные, проливающие также свет и на природу кашалота. |
| BOOK I. (FOLIO), CHAPTER III. (FIN-BACK).-Under this head I reckon a monster which, by the various names of Fin-Back, Tall-Spout, and Long-John, has been seen almost in every sea and is commonly the whale whose distant jet is so often descried by passengers crossing the Atlantic, in the New York packet-tracks. | КНИГА I (in Folio). Г л а в а III (Финвал, или кит с плавником на спине). В этом разделе я рассматриваю исполина, который под разными именами - Финвал, Длинный Джон и другие -встречается во всех морях, будучи тем самым китом, чьи отдаленные фонтаны так часто наблюдают пассажиры трансатлантических линий. |
| In the length he attains, and in his baleen, the Fin-back resembles the right whale, but is of a less portly girth, and a lighter colour, approaching to olive. | В длину финвал достигает размеров настоящего кита и напоминает его своим "китовым усом", однако в обхват он не столь дороден и обладает более светлой окраской, приближающейся к оливковому цвету. |
| His great lips present a cable-like aspect, formed by the intertwisting, slanting folds of large wrinkles. | Его гигантские губы словно украшены витым орнаментом, который образуют косые переплетенные складки огромных морщин. |
| His grand distinguishing feature, the fin, from which he derives his name, is often a conspicuous object. | Его отличительная черта - большой плавник, который часто бывает виден над водой. |
| This fin is some three or four feet long, growing vertically from the hinder part of the back, of an angular shape, and with a very sharp pointed end. | Плавник имеет форму треугольника длиной фута в три-четыре с очень тонкой заостренной вершиной и поднимается отвесно над задней частью спины. |
| Even if not the slightest other part of the creature be visible, this isolated fin will, at times, be seen plainly projecting from the surface. | Даже тогда, когда это животное полностью скрыто под водой, одинокий плавник подчас отчетливо выступает над поверхностью. |
| When the sea is moderately calm, and slightly marked with spherical ripples, and this gnomon-like fin stands up and casts shadows upon the wrinkled surface, it may well be supposed that the watery circle surrounding it somewhat resembles a dial, with its style and wavy hour-lines graved on it. | В тех случаях, когда море относительно спокойно и лишь слегка тронуто рябью, над которой возвышается, подобно гномону, этот плавник, отбрасывая тень на испещренную водную поверхность, можно подумать тогда, что перед вами солнечные часы с волнистыми линиями делений. |
| On that Ahaz-dial the shadow often goes back. | И часто тень на этих ступенях Ахазовых указывает назад. |
| The Fin-Back is not gregarious. | Финвал не стадное животное. |
| He seems a whale-hater, as some men are man-haters. | Вероятно, он китоненавистник, как некоторые люди бывают человеконенавистниками. |
| Very shy; always going solitary; unexpectedly rising to the surface in the remotest and most sullen waters; his straight and single lofty jet rising like a tall misanthropic spear upon a barren plain; gifted with such wondrous power and velocity in swimming, as to defy all present pursuit from man; this leviathan seems the banished and unconquerable Cain of his race, bearing for his mark that style upon his back. | Он очень пуглив; ходит всегда в одиночку, неожиданно всплывая на поверхность в самых отдаленных, негостеприимных водах; его отвесный одноструйный фонтан взлетает ввысь, подобно длинному угрюмому копью над бесплодной равниной; наделенный столь необычайной мощью и быстротой, что любое преследование со стороны современного человека ему нипочем, этот левиафан кажется среди сородичей непреклонным изгнанником Каином, неся на спине в виде особого знака остроконечную иглу. |
| From having the baleen in his mouth, the Fin-Back is sometimes included with the right whale, among a theoretic species denominated WHALEBONE WHALES, that is, whales with baleen. | На основании того, что у него в пасти есть китовый ус, финвала иногда объединяют с настоящим китом в некий теоретически существующий род, называемый "баленовые киты", то есть киты, имеющие китовый ус. |
| Of these so called Whalebone whales, there would seem to be several varieties, most of which, however, are little known. | Весьма вероятно, что среди этих "баленовых китов" существует несколько разновидностей, однако нам о них почти ничего не известно. |
| Broad-nosed whales and beaked whales; pike-headed whales; bunched whales; under-jawed whales and rostrated whales, are the fishermen's names for a few sorts. | Киты широконосые и киты клюворылые; шипоголовые киты; горбатые киты; киты косоротые; острорылые киты - вот несколько названий, изобретенных для них китоловами. |
| In connection with this appellative of "Whalebone whales," it is of great importance to mention, that however such a nomenclature may be convenient in facilitating allusions to some kind of whales, yet it is in vain to attempt a clear classification of the Leviathan, founded upon either his baleen, or hump, or fin, or teeth; notwithstanding that those marked parts or features very obviously seem better adapted to afford the basis for a regular system of Cetology than any other detached bodily distinctions, which the whale, in his kinds, presents. | В связи с наименованием "баленовые киты" весьма важно заметить, что подобный принцип номенклатуры хотя и облегчает обозначение одной категории китов, все же не дает ключа к отчетливой классификации левиафанов, ибо на чем бы мы ни основывались: на китовом ли усе, горбе, плавнике или зубах, - составить последовательную китологическую систему невозможно, несмотря на кажущуюся пригодность перечисленных ярко выраженных признаков для того, чтобы лечь в основу такой классификации. |
| How then? | В чем же тут дело? |
| The baleen, hump, back-fin, and teeth; these are things whose peculiarities are indiscriminately dispersed among all sorts of whales, without any regard to what may be the nature of their structure in other and more essential particulars. | Дело в том, что китовый ус, горбы, плавники и зубы распределены среди китов всех видов как попало, без всякого учета других, более важных особенностей их строения. |
| Thus, the sperm whale and the humpbacked whale, each has a hump; but there the similitude ceases. | Так, кашалот и горбач оба имеют горбы; но этим их сходство и ограничивается. |
| Then, this same humpbacked whale and the Greenland whale, each of these has baleen; but there again the similitude ceases. | С другой стороны, этот же самый горбач наряду с гренландским китом имеет китовый ус, но и тут все сходство ограничивается только этим. |
| And it is just the same with the other parts above mentioned. | То же самое и с другими упомянутыми признаками. |
| In various sorts of whales, they form such irregular combinations; or, in the case of any one of them detached, such an irregular isolation; as utterly to defy all general methodization formed upon such a basis. | У различных китов они образуют такие замысловатые комбинации, а у отдельно взятого кита одного какого-то вида создают такое замысловатое своеобразие, что всякие попытки провести систематизацию на этой основе заведомо обречены на полную неудачу. |
| On this rock every one of the whale-naturalists has split. | Об этот камень разбивали себе головы все натуралисты-цетологи. |
| But it may possibly be conceived that, in the internal parts of the whale, in his anatomy-there, at least, we shall be able to hit the right classification. | Можно было бы, кажется, предположить, что во внутреннем строении кита, в его анатомии, там по крайней мере заключена возможность правильной классификации. |
| Nay; what thing, for example, is there in the Greenland whale's anatomy more striking than his baleen? | Но это не так. Что, например, более примечательно в анатомии гренландского кита, чем его китовый ус? |
| Yet we have seen that by his baleen it is impossible correctly to classify the Greenland whale. | Однако мы видели, что наличие китового уса не может служить основанием для определения видовых границ гренландского кита. |
| And if you descend into the bowels of the various leviathans, why there you will not find distinctions a fiftieth part as available to the systematizer as those external ones already enumerated. | А если вы углубитесь в левиафанье брюхо, так там вы не обнаружите и сотой доли тех пригодных для систематизатора данных, какие он может найти снаружи. |
| What then remains? nothing but to take hold of the whales bodily, in their entire liberal volume, and boldly sort them that way. | Что же остается? Остается только брать китов целиком, во весь рост, во всем их исполинском объеме и смело приниматься за сортировку. |
| And this is the Bibliographical system here adopted; and it is the only one that can possibly succeed, for it alone is practicable. | Именно такова принятая здесь библиографическая система - единственная, какая еще может привести к цели, поскольку она только и приложима к данному материалу. |
| To proceed. | Но я продолжаю. |
| BOOK I. (FOLIO) CHAPTER IV. (HUMP-BACK).-This whale is often seen on the northern American coast. | КНИГА I (in Folio). Г л а в а IV (Горбач). Этот кит нередко встречается у северных берегов Америки. |
| He has been frequently captured there, and towed into harbor. | Здесь его издавна били и буксировали в гавани. |
| He has a great pack on him like a peddler; or you might call him the Elephant and Castle whale. | За плечами у него, как у старых коробейников, увесистая котомка; можно также сравнить его с вывеской гостиницы "Слон и Замок". |
| At any rate, the popular name for him does not sufficiently distinguish him, since the sperm whale also has a hump though a smaller one. | В любом случае его обычное название недостаточно его определяет, так как у кашалота тоже есть горб, хотя и поменьше. |
| His oil is not very valuable. | Жир у него не очень ценный. |
| He has baleen. | Зато у него есть китовый ус. |
| He is the most gamesome and light-hearted of all the whales, making more gay foam and white water generally than any other of them. | Из всех китов это самый игривый и легконравный, всегда окруженный веселыми брызгами и белой пеной. |
| BOOK I. (FOLIO), CHAPTER V. (RAZOR-BACK).-Of this whale little is known but his name. | КНИГА I (in Folio). Г л а в а V (Остроспинный кит). Об этом ките не известно почти ничего, кроме названия. |
| I have seen him at a distance off Cape Horn. | Я видел его на большом расстоянии у берегов мыса Горн. |
| Of a retiring nature, he eludes both hunters and philosophers. | Склонный к уединению, он равно избегает и охотников, и философов. |
| Though no coward, he has never yet shown any part of him but his back, which rises in a long sharp ridge. | Про него не скажешь, что он трус, но тем не менее он всегда показывает людям только спину с длинным острым хребтом. |
| Let him go. | Пусть себе плавает. |
| I know little more of him, nor does anybody else. | Мне о нем мало что известно, да и никто о нем ничего не знает. |
| BOOK I. (FOLIO), CHAPTER VI. (SULPHUR-BOTTOM).-Another retiring gentleman, with a brimstone belly, doubtless got by scraping along the Tartarian tiles in some of his profounder divings. | КНИГА I (in Folio). Г л а в а VI (Желтобрюхий кит). Еще один необщительный джентльмен с брюшком цвета серы - окраска, которую он, несомненно, приобрел в результате трения о черепичную крышу ада во время наиболее глубоких своих погружений. |
| He is seldom seen; at least I have never seen him except in the remoter southern seas, and then always at too great a distance to study his countenance. | Встречается он редко; я, во всяком случае, встречал его только в далеких Южных морях, да и то всегда на таком большом расстоянии, что выражение его лица различить было невозможно. |
| He is never chased; he would run away with rope-walks of line. | На него не охотятся; он все равно удрал бы, утянув в глубину любой линь. |
| Prodigies are told of him. | А рассказывают о нем чудеса. |
| Adieu, Sulphur Bottom! | Прощай, Желтобрюхий кит! |
| I can say nothing more that is true of ye, nor can the oldest Nantucketer. | Я не смогу больше сказать о тебе ничего достоверного, да и любой старейший житель Нантакета не сумеет тут ничего прибавить. |
| Thus ends BOOK I. (FOLIO), and now begins BOOK II. (OCTAVO). | На этом кончается КНИГА I (in Folio) и начинается КНИГА II (in Octavo). |
| OCTAVOES.*-These embrace the whales of middling magnitude, among which present may be numbered:-!, the GRAMPUS; II., the BLACK FISH; III., the NARWHALE; IV., the THRASHER; V., the KILLER. | IN OCTAVO(1). Сюда входят киты средних габаритов, среди которых можно назвать: I. Серого дельфина; II. Черного дельфина; III. Нарвала; IV. Кита-убийцу; V. Рыбу-молот. |
| *Why this book of whales is not denominated the Quarto is very plain. Because, while the whales of this order, though smaller than those of the former order, nevertheless retain a proportionate likeness to them in figure, yet the bookbinder's Quarto volume in its dimensioned form does not preserve the shape of the Folio volume, but the Octavo volume does. BOOK II. (octavo), CHAPTER I. (GRAMPUS).-Though this fish, whose loud sonorous breathing, or rather blowing, has furnished a proverb to landsmen, is so well known a denizen of the deep, yet is he not popularly classed among whales. | КНИГА II (in Octavo). Г л а в а I (Серый дельфин). Несмотря на то что эта рыба, чье громкое, звучное дыхание, вернее, пыхтение, вошло на суше даже в поговорку, широко известна как обитатель глубин, тем не менее в народе ее обычно китом не считают. |
| But possessing all the grand distinctive features of the leviathan, most naturalists have recognised him for one. | Но поскольку она обладает всеми основными отличительными чертами левиафанов, большинство натуралистов включают ее в их число. |
| He is of moderate octavo size, varying from fifteen to twenty-five feet in length, and of corresponding dimensions round the waist. | Она отличается умеренными размерами in Octavo, варьирующимися между пятнадцатью и двадцатью пятью футами в длину и соответствующими объемами талии. |
| He swims in herds; he is never regularly hunted, though his oil is considerable in quantity, and pretty good for light. | Плавает стадами; специальным объектом охоты никогда не была, хотя у нее довольно много жиру, вполне пригодного для освещения. |
| By some fishermen his approach is regarded as premonitory of the advance of the great sperm whale. | Некоторые китобои считают серых дельфинов предвестниками приближения великого кашалота. |
| BOOK II. (OCTAVO), CHAPTER II. (BLACK FISH).-I give the popular fishermen's names for all these fish, for generally they are the best. | КНИГА II (in Octavo). Г л а в а II (Черный дельфин). Я повсеместно пользуюсь для китов названиями, под кото- |
| Where any name happens to be vague or inexpressive, I shall say so, and suggest another. | ------------------ (1) Причина, по которой этакнига не обозначена как in Quarto, очевидна. Дело в том, что относящиеся сюда киты хотя и не так крупны, как киты предыдущего раздела, все же сохраняют в своем теле пропорциональное им подобие, тогда как у переплетчиков том in Quarto в отличие от томов in Octavo при меньших размерах разнится от томов in Folio также и по форме. - Примеч. автора. рыми те известны среди рыбаков и китоловов, потому что в целом считаю эти имена наиболее подходящими. В тех же случаях, когда название окажется расплывчатым и невыразительным, я отмечу это и предложу свой вариант. |
| I do so now, touching the Black Fish, so-called, because blackness is the rule among almost all whales. | Так, например, обстоит дело с черным дельфином, поскольку черный цвет, как правило, характерен для всех китообразных. |
| So, call him the Hyena Whale, if you please. | Так что можете в данном случае пользоваться названием "кит-гиена", если оно вас устраивает. |
| His voracity is well known, and from the circumstance that the inner angles of his lips are curved upwards, he carries an everlasting Mephistophelean grin on his face. | Прожорливость кита-гиены широко известна, а тому обстоятельству, что углы его рта загнуты кверху, он обязан своей непреходящей мефистофельской усмешкой. |
| This whale averages some sixteen or eighteen feet in length. | Этот кит достигает в среднем шестнадцати -восемнадцати футов в длину. |
| He is found in almost all latitudes. | Встречается почти под всеми широтами. |
| He has a peculiar way of showing his dorsal hooked fin in swimming, which looks something like a Roman nose. | Плывя, он каким-то особым образом выставляет из воды крючковатый спинной плавник, чем-то напоминающий римский нос. |
| When not more profitably employed, the sperm whale hunters sometimes capture the Hyena whale, to keep up the supply of cheap oil for domestic employment-as some frugal housekeepers, in the absence of company, and quite alone by themselves, burn unsavory tallow instead of odorous wax. | Когда ничего более выгодного под рукой нет, китоловы бьют иногда и кита-гиену, чтобы пополнить запасы дешевого жира для домашних нужд - ведь некоторые экономные хозяева жгут у себя дома, когда нет гостей, вместо ароматного воска вонючие сальные свечи. |
| Though their blubber is very thin, some of these whales will yield you upwards of thirty gallons of oil. | Несмотря на незначительную толщину жирового слоя, эти киты дают иногда до тридцати галлонов ворвани. |
| BOOK II. (OCTAVO), CHAPTER III. (NARWHALE), that is, NOSTRIL WHALE.-Another instance of a curiously named whale, so named I suppose from his peculiar horn being originally mistaken for a peaked nose. | КНИГА II (in Octavo). Г л а в а III (Нарвал, иначе говоря, Носатый кит). Еще один любопытный пример неподходящего названия, своим происхождением, вероятно, обязанного своеобразному рогу, который прежде принимали за длинный, острый нос. |
| The creature is some sixteen feet in length, while its horn averages five feet, though some exceed ten, and even attain to fifteen feet. | Это животное имеет в длину около шестнадцати футов, а рог его в среднем насчитывает футов пять, хотя в отдельных случаях достигает десяти и даже пятнадцати футов. |
| Strictly speaking, this horn is but a lengthened tusk, growing out from the jaw in a line a little depressed from the horizontal. | Строго говоря, это не рог, а удлиненный клык, торчащий у него из пасти в направлении, слегка отклоняющемся от горизонтального. |
| But it is only found on the sinister side, which has an ill effect, giving its owner something analogous to the aspect of a clumsy left-handed man. | Но он растет только с левой стороны, а это придает его владельцу какой-то зловещий облик и некоторое сходство с неуклюжим левшой. |
| What precise purpose this ivory horn or lance answers, it would be hard to say. | Каково непосредственное назначение этого белого рога, этой костяной остроги, - трудно сказать. |
| It does not seem to be used like the blade of the sword-fish and bill-fish; though some sailors tell me that the Narwhale employs it for a rake in turning over the bottom of the sea for food. | Нарвал не пользуется им в тех целях, в каких употребляют свои острые носы меч-рыба и рыба-игла; правда, некоторые мореплаватели считают, что рог у нарвала вместо граблей, чтобы взрывать им морское дно в поисках пищи. |
| Charley Coffin said it was used for an ice-piercer; for the Narwhale, rising to the surface of the Polar Sea, and finding it sheeted with ice, thrusts his horn up, and so breaks through. | А вот Чарли Коффин утверждал, что рог служит нарвалу для взламывания льда: когда нарвал, всплывая на поверхность в полярных морях, обнаруживает, что море затянуто льдом, он протыкает его своим рогом и так пробивается на воздух. |
| But you cannot prove either of these surmises to be correct. | Но правильность этих предположений доказать невозможно. |
| My own opinion is, that however this one-sided horn may really be used by the Narwhale-however that may be-it would certainly be very convenient to him for a folder in reading pamphlets. | Я же лично полагаю, что, каково бы ни было фактическое назначение этого одностороннего нарвальего рога, в любом случае, он мог бы служить нарвалу отличным ножом для разрезания памфлетов, Насколько я знаю, нарвала называют также клыкастым китом, рогатым китом и китом-единорогом. |
| The Narwhale I have heard called the Tusked whale, the Horned whale, and the Unicorn whale. He is certainly a curious example of the Unicornism to be found in almost every kingdom of animated nature. | Он, безусловно, является еще одним любопытным примером единорожия, которое встречается почти во всех областях животного царства. |
| From certain cloistered old authors I have gathered that this same sea-unicorn's horn was in ancient days regarded as the great antidote against poison, and as such, preparations of it brought immense prices. | У старинных авторов-монахов я читал, что рог этого самого морского единорога считался в те времена великим противоядием от любой отравы, и потому изготовление снадобий из него приносило немалые доходы. |
| It was also distilled to a volatile salts for fainting ladies, the same way that the horns of the male deer are manufactured into hartshorn. | Выпаривали из него также летучие нюхательные соли для припадочных леди, все равно как теперь делают их из оленьих пантов. |
| Originally it was in itself accounted an object of great curiosity. | Когда-то рог нарвала признавался большой редкостью и вызывал всеобщее любопытство. |
| Black Letter tells me that Sir Martin Frobisher on his return from that voyage, when Queen Bess did gallantly wave her jewelled hand to him from a window of Greenwich Palace, as his bold ship sailed down the Thames; "when Sir Martin returned from that voyage," saith Black Letter, "on bended knees he presented to her highness a prodigious long horn of the Narwhale, which for a long period after hung in the castle at Windsor." | В старинном готическом фолианте я прочел о том, как сэр Мартин Фробишер возвратился из плавания, в которое королева Бэсс провожала его, любезно махая из окошка Гринвичского замка своей унизанной бриллиантами ручкой, пока его отважный корабль спускался по Темзе: "Когда сэр Мартин вернулся из этого плавания, -говорится в старинном фолианте, -коленопреклоненный, преподнес он ее величеству чудовищно длинный рог нарвала, в течение долгого времени после этого висевший в Виндзорском замке". |
| An Irish author avers that the Earl of Leicester, on bended knees, did likewise present to her highness another horn, pertaining to a land beast of the unicorn nature. | В то же время один ирландский автор утверждает, что и граф Лестер, также коленопреклоненный, преподнес ее величеству рог, принадлежавший какому-то наземному животному из породы единорогов. |
| The Narwhale has a very picturesque, leopard-like look, being of a milk-white ground colour, dotted with round and oblong spots of black. | С виду нарвал очень живописен и немного похож на леопарда, он молочно-белого цвета, с отчетливо выделяющимися круглыми и продолговатыми черными пятнами. |
| His oil is very superior, clear and fine; but there is little of it, and he is seldom hunted. | Жир у него высокого качества, чистый и прозрачный, но его мало, и поэтому на нарвала охотятся редко. |
| He is mostly found in the circumpolar seas. | Обитает он по большей части в полярных водах. |
| BOOK II. (OCTAVO), CHAPTER IV. (KILLER).-Of this whale little is precisely known to the Nantucketer, and nothing at all to the professed naturalist. | КНИГА II (in Octavo). Г л а в а IV (Кит-убийца). Жителям Нантакета мало что известно об этом ките, а ученым-натуралистам и того меньше. |
| From what I have seen of him at a distance, I should say that he was about the bigness of a grampus. | Я видел его только издали и, насколько могу судить, по размерам он близок к серому дельфину. |
| He is very savage-a sort of Feegee fish. | Он чрезвычайно свиреп - таким только на Фиджи и место. |
| He sometimes takes the great Folio whales by the lip, and hangs there like a leech, till the mighty brute is worried to death. | Иногда он ухватывает за губу большого кита in Folio и висит на нем, словно пиявка, покуда не измучит исполина до смерти. |
| The Killer is never hunted. I never heard what sort of oil he has. | На кита-убийцу не охотятся, и мне никогда не приходилось слышать о том, какого качества у него жир. |
| Exception might be taken to the name bestowed upon this whale, on the ground of its indistinctness. | Имя этого кита не может не вызвать протеста своей неопределенностью. |
| For we are all killers, on land and on sea; Bonapartes and Sharks included. | Ибо все мы, и на суше, и на море, убийцы, включая бонапартов и акул. |
| BOOK II. (OCTAVO), CHAPTER V. (THRASHER).-This gentleman is famous for his tail, which he uses for a ferule in thrashing his foes. | КНИГА II (in Octavo). Г л а в а V (Рыба-молот). Этот джентльмен широко известен благодаря хвосту, которым он колотит своих врагов, как учитель колотит линейкой школьников. |
| He mounts the Folio whale's back, and as he swims, he works his passage by flogging him; as some schoolmasters get along in the world by a similar process. | Он устраивается на спине кита in Folio и плывет на нем верхом, оплачивая свой проезд трепкой, подобно школьным учителям, которые продвигаются в жизни с помощью тех же средств. |
| Still less is known of the Thrasher than of the Killer. | О рыбе-молоте известно еще меньше, чем о ките-убийце. |
| Both are outlaws, even in the lawless seas. | Оба они - вне закона, даже в беззаконных морях. |
| Thus ends BOOK II. (OCTAVO), and begins BOOK III. (DUODECIMO). | На этом кончается КНИГА II (in Octavo) и начинается КНИГА III (in Duodecimo). |
| DUODECIMOES.-These include the smaller whales. I. The Huzza Porpoise. II. The Algerine Porpoise. III. The Mealy-mouthed Porpoise. | IN DUODECIMO. Сюда относятся малые киты: I. Ура-дельфин; II. Дельфин-пират; III. Белорылый дельфин. |
| To those who have not chanced specially to study the subject, it may possibly seem strange, that fishes not commonly exceeding four or five feet should be marshalled among WHALES-a word, which, in the popular sense, always conveys an idea of hugeness. | Тем, кто не углублялся специально в изучение этого предмета, может показаться странным, что рыбы, обычно не превосходящие четырех-пяти футов в длину, оказались в одной шеренге с КИТАМИ, ведь это слово в его общепринятом значении всегда содержит понятие грандиозности. |
| But the creatures set down above as Duodecimoes are infallibly whales, by the terms of my definition of what a whale is-i.e. a spouting fish, with a horizontal tail. | Тем не менее существа, перечисленные выше под рубрикой in Duodecimo, безусловно являются китами, так как подходят под мое определение кита - как рыбы, пускающей фонтаны и обладающей горизонтальной лопастью хвоста. |
| BOOK III. (DUODECIMO), CHAPTER 1. (HUZZA PORPOISE).-This is the common porpoise found almost all over the globe. | КНИГА III (in Duodecimo). Г л а в а I (Ура-дельфин). Это обыкновенный бурый дельфин, который встречается на земном шаре почти повсеместно. |
| The name is of my own bestowal; for there are more than one sort of porpoises, and something must be done to distinguish them. | Имя это я выбрал для него сам; дело в том, что существует несколько разновидностей бурых дельфинов и нужно же как-то различать их. |
| I call him thus, because he always swims in hilarious shoals, which upon the broad sea keep tossing themselves to heaven like caps in a Fourth-of-July crowd. | Я назвал его так, потому что эти дельфины всегда плавают по морю шумными веселыми стаями, то и дело взмывая ввысь, словно шапки над толпой в день Четвертого июля. |
| Their appearance is generally hailed with delight by the mariner. Full of fine spirits, they invariably come from the breezy billows to windward. They are the lads that always live before the wind. | Мореплаватели радостно приветствуют их появление, когда они, играючи, перелетают с волны на волну. |
| They are accounted a lucky omen. | Встреча с ними считается добрым знаком. |
| If you yourself can withstand three cheers at beholding these vivacious fish, then heaven help ye; the spirit of godly gamesomeness is not in ye. | И если сами вы не издадите троекратного "ура" при виде этих резвых рыб, то - да поможет вам бог; ибо вам неведом дух божественного веселья. |
| A well-fed, plump Huzza Porpoise will yield you one good gallon of good oil. | Один откормленный, толстый ура-дельфин дает один галлон отличной ворвани. |
| But the fine and delicate fluid extracted from his jaws is exceedingly valuable. | Но особенную ценность представляет прозрачное и нежное вещество, добываемое из его челюстей. |
| It is in request among jewellers and watchmakers. | Оно пользуется большим спросом у ювелиров и часовщиков. |
| Sailors put it on their hones. | А матросы натирают им свои оселки. |
| Porpoise meat is good eating, you know. | К тому же, как вы знаете, мясо дельфинов приятно на вкус. |
| It may never have occurred to you that a porpoise spouts. | Быть может, вы никогда не замечали, что дельфин пускает фонтаны. |
| Indeed, his spout is so small that it is not very readily discernible. | Действительно, фонтан дельфина очень невысок, так что его довольно трудно заметить. |
| But the next time you have a chance, watch him; and you will then see the great Sperm whale himself in miniature. | Но все-таки проследите, когда в следующий раз их увидите, и тогда вы поймете, что перед вами просто великий кашалот в миниатюре, |
| BOOK III. (DUODECIMO), CHAPTER II. (ALGERINE PORPOISE).-A pirate. | КНИГА III (in Duodecimo). Глав а II (Дельфин-пират). |
| Very savage. | Очень свиреп. |
| He is only found, I think, in the Pacific. | Встречается, по-моему, только в Тихом океане. |
| He is somewhat larger than the Huzza Porpoise, but much of the same general make. | Он немного крупнее ура-дельфина, но имеет приблизительно такой же облик. |
| Provoke him, and he will buckle to a shark. | Если его разозлить, он и акулы не побоится. |
| I have lowered for him many times, but never yet saw him captured. | Много раз случалось мне пускаться за ним в погоню, но никогда еще я не видел, чтобы его изловили. |
| BOOK III. (DUODECIMO), CHAPTER III. (MEALY-MOUTHED PORPOISE).-The largest kind of Porpoise; and only found in the Pacific, so far as it is known. | КНИГА III (in Duodecimo). Г л а в а III (Белорылый дельфин). Наиболее крупный из бурых дельфинов; насколько можно судить, встречается только в Тихом океане. |
| The only English name, by which he has hitherto been designated, is that of the fishers-Right-Whale Porpoise, from the circumstance that he is chiefly found in the vicinity of that Folio. | До последнего времени был известен под именем, которое дали ему английские китоловы, -дельфин настоящего кита, - на основании того обстоятельства, что он постоянно сопровождает упомянутого китообразного. |
| In shape, he differs in some degree from the Huzza Porpoise, being of a less rotund and jolly girth; indeed, he is of quite a neat and gentleman-like figure. | По форме он несколько отличается от ура-дельфина, у него нет той приятной округлости талии; можно сказать, фигура у него поджарая, джентльменская. |
| He has no fins on his back (most other porpoises have), he has a lovely tail, and sentimental Indian eyes of a hazel hue. | У него нет спинных плавников (у большинства дельфинов они имеются), зато есть изящный хвост и грустные индейские карие очи. |
| But his mealy-mouth spoils all. | Вот только рыло его портит. |
| Though his entire back down to his side fins is of a deep sable, yet a boundary line, distinct as the mark in a ship's hull, called the "bright waist," that line streaks him from stem to stern, with two separate colours, black above and white below. | Спина у него до самых боковых плавников черная как смоль, и отчетливая полоса, словно ватерлиния на корпусе корабля, опоясывает его от носа до кормы, строго разграничивая два цвета - черный наверху и белый внизу. |
| The white comprises part of his head, and the whole of his mouth, which makes him look as if he had just escaped from a felonious visit to a meal-bag. | Белизна захватывает часть головы и целиком всю пасть - рыльце у него в пушку, точно он только что наносил преступный визит на мельницу и втихомолку совал там нос по сусекам. |
| A most mean and mealy aspect! | В высшей степени подлый и вороватый вид! |
| His oil is much like that of the common porpoise. | Жир у него такой же, как и у обычного дельфина. *** |
| Beyond the DUODECIMO, this system does not proceed, inasmuch as the Porpoise is the smallest of the whales. | Дальше, чем in Duodecimo, эта классификация не идет, потому что бурые дельфины - самые мелкие из китообразных. |
| Above, you have all the Leviathans of note. | Итак, выше перечислены все мало-мальски примечательные левиафаны. |
| But there are a rabble of uncertain, fugitive, half-fabulous whales, which, as an American whaleman, I know by reputation, but not personally. | Однако, помимо них, существует еще целое сонмище каких-то мифических, неуловимых, никому не ведомых китов, о которых я, как американский китолов, знаю только понаслышке. |
| I shall enumerate them by their fore-castle appellations; for possibly such a list may be valuable to future investigators, who may complete what I have here but begun. | Я сейчас перечислю их, пользуясь теми именами, которые в ходу у нас в кубрике; быть может, этот перечень сослужит службу для будущих исследователей, которые пожелают довести до конца то, что я здесь начал. |
| If any of the following whales, shall hereafter be caught and marked, then he can readily be incorporated into this System, according to his Folio, Octavo, or Duodecimo magnitude:-The Bottle-Nose Whale; the Junk Whale; the Pudding-Headed Whale; the Cape Whale; the Leading Whale; the Cannon Whale; the Scragg Whale; the Coppered Whale; the Elephant Whale; the Iceberg Whale; the Quog Whale; the Blue Whale; etc. | Если в дальнейшем какой-либо из нижеперечисленных китов будет выловлен и обмерен, его можно будет легко внести в настоящую систему в соответствии с его габаритами - in Folio, in Octavo или in Duodecimo. Итак: Бутылконос, Кит-Колода, Кит-Олух, Капский кит, Главный кит, Пушечный кит, Тощий кит, Кит-Медяник, Слоновый кит, Айсберговый кит, Моллюсковый кит, Синий кит и т.д. и т.п. |
| From Icelandic, Dutch, and old English authorities, there might be quoted other lists of uncertain whales, blessed with all manner of uncouth names. | У исландских, голландских и староанглийских авторов можно почерпнуть еще более длинные перечни никому не известных китов, награжденных самыми невероятными и самыми неудобопроизносимыми названиями. |
| But I omit them as altogether obsolete; and can hardly help suspecting them for mere sounds, full of Leviathanism, but signifying nothing. | Но я опускаю их, как совершенно устаревшие; более того, у меня даже есть основания подозревать, что это всего лишь пустые звуки, полные левиафанизма, но ничего не означающие. |
| Finally: It was stated at the outset, that this system would not be here, and at once, perfected. | В заключение я повторю то, что уже заявлял вначале: моя классификация не будет здесь, в один присест, доведена до полного завершения. |
| You cannot but plainly see that I have kept my word. | Как видите, я свое слово сдержал. |
| But I now leave my cetological System standing thus unfinished, even as the great Cathedral of Cologne was left, with the crane still standing upon the top of the uncompleted tower. | Однако на этом я теперь бросаю свою систему, не доведя ее до конца, подобно тому как брошен незавершенным великий Кельнский собор, на недостроенной башне которого так и остались краны и лебедки. |
| For small erections may be finished by their first architects; grand ones, true ones, ever leave the copestone to posterity. God keep me from ever completing anything. | Ибо только мелкие сооружения доводит до конца начавший строительство архитектор, истинно же великие постройки всегда оставляют ключевой камень потомству! |
| This whole book is but a draught-nay, but the draught of a draught. | Вся эта книга - не более как проект, вернее, даже набросок проекта. |
| Oh, Time, Strength, Cash, and Patience! | О, Время, Силы, Терпение и Звонкая монета! |
| CHAPTER 33. The Specksnyder. | Глава XXXIII. СПЕКСИНДЕР |
| Concerning the officers of the whale-craft, this seems as good a place as any to set down a little domestic peculiarity on ship-board, arising from the existence of the harpooneer class of officers, a class unknown of course in any other marine than the whale-fleet. | Здесь будет уместно упомянуть о некотором своеобразии в составе командиров китобойца, связанном с наличием на нем ранга гарпунеров, не известного ни одной флотилии, кроме китобойных. |
| The large importance attached to the harpooneer's vocation is evinced by the fact, that originally in the old Dutch Fishery, two centuries and more ago, the command of a whale ship was not wholly lodged in the person now called the captain, but was divided between him and an officer called the Specksnyder. | Гарпунщик издавна считался на корабле фигурой очень значительной, о чем свидетельствует тот факт, что когда-то два с лишним столетия тому назад, в старинном голландском флоте командование китобойцем не сосредоточивалось целиком в руках одного человека, ныне именуемого капитаном, а разделялось между ним и другим командиром, носившим имя "спексиндер". |
| Literally this word means Fat-Cutter; usage, however, in time made it equivalent to Chief Harpooneer. | Буквально это слово означает "разрубатели сала", но впоследствии оно приобрело значение "главный гарпунщик". |
| In those days, the captain's authority was restricted to the navigation and general management of the vessel; while over the whale-hunting department and all its concerns, the Specksnyder or Chief Harpooneer reigned supreme. | В те времена власть капитана ограничивалась только вопросами навигации и общего управления судном; а там, где дело касалось китового промысла и всего, что с этим связано, там верховным владыкой был спексиндер, главный гарпунщик. |
| In the British Greenland Fishery, under the corrupted title of Specksioneer, this old Dutch official is still retained, but his former dignity is sadly abridged. | У англичан в Г ренландской китобойной флотилии этот старинный чин под искаженным названием "спекшионир" существует и по сей день, но прежнее величие его прежалостным образом урезано. |
| At present he ranks simply as senior Harpooneer; and as such, is but one of the captain's more inferior subalterns. | Теперь это просто старший гарпунщик; и как таковой он является всего лишь одним из младших подчиненных капитана. |
| Nevertheless, as upon the good conduct of the harpooneers the success of a whaling voyage largely depends, and since in the American Fishery he is not only an important officer in the boat, but under certain circumstances (night watches on a whaling ground) the command of the ship's deck is also his; therefore the grand political maxim of the sea demands, that he should nominally live apart from the men before the mast, and be in some way distinguished as their professional superior; though always, by them, familiarly regarded as their social equal. | Но все-таки, поскольку успех плавания в большой мере зависит от деятельности гарпунщика, тем более что у американских китобоев гарпунщик это не только главное действующее лицо на борту вельбота, но также -при определенных обстоятельствах (ночные вахты в промысловых областях) - и командир на палубе корабля, в связи со всем этим великая корабельная политическая доктрина требует, чтобы он жил не в кубрике, а отдельно от матросов и почитался среди них как старший в деле; хотя матросы-то всегда относятся к нему без должного почтения, как к равному. |
| Now, the grand distinction drawn between officer and man at sea, is this-the first lives aft, the last forward. | Основное различие между командиром и матросом в море таково: первый живет на юте, второй - на баке. |
| Hence, in whale-ships and merchantmen alike, the mates have their quarters with the captain; and so, too, in most of the American whalers the harpooneers are lodged in the after part of the ship. | Потому-то на китобойном судне, так же как и на торговом, помощники селятся вместе с капитаном; а на большинстве американских китобойцев и гарпунеры тоже размещаются в кормовой части судна. |
| That is to say, they take their meals in the captain's cabin, and sleep in a place indirectly communicating with it. | А это значит, что они едят за капитанским столом и спят в помещении, косвенно сообщающемся с капитанским. |
| Though the long period of a Southern whaling voyage (by far the longest of all voyages now or ever made by man), the peculiar perils of it, and the community of interest prevailing among a company, all of whom, high or low, depend for their profits, not upon fixed wages, but upon their common luck, together with their common vigilance, intrepidity, and hard work; though all these things do in some cases tend to beget a less rigorous discipline than in merchantmen generally; yet, never mind how much like an old Mesopotamian family these whalemen may, in some primitive instances, live together; for all that, the punctilious externals, at least, of the quarter-deck are seldom materially relaxed, and in no instance done away. | Несмотря на то что длительность южных китобойных рейсов (значительно более долгих, чем всякое иное плавание, предпринимавшееся человеком), их небывалые опасности и общность интересов у членов экипажа, когда все, от первого до последнего, зависят не от установленного жалованья, а от общей бдительности, неустрашимости и усердной работы; несмотря на то что все это иной раз действительно приводит на китобойце к некоторому смягчению корабельной дисциплины, - тем не менее, какой бы патриархальной ни казались здесь в отдельных простейших случаях совместная жизнь экипажа, строгие порядки на баке - по крайней мере внешне - редко подвергаются заметному послаблению и никогда, ни при каких условиях не отменяются. |
| Indeed, many are the Nantucket ships in which you will see the skipper parading his quarter-deck with an elated grandeur not surpassed in any military navy; nay, extorting almost as much outward homage as if he wore the imperial purple, and not the shabbiest of pilot-cloth. | И часто на нантакетском судне можно видеть, как шкипер вышагивает по шканцам с такой величественной важностью, какой не встретишь и в военном флоте, да и поклонение ему оказывают такое, будто он облачен в императорский пурпур, а не в вытертое грубое синее сукно. |
| And though of all men the moody captain of the Pequod was the least given to that sort of shallowest assumption; and though the only homage he ever exacted, was implicit, instantaneous obedience; though he required no man to remove the shoes from his feet ere stepping upon the quarter-deck; and though there were times when, owing to peculiar circumstances connected with events hereafter to be detailed, he addressed them in unusual terms, whether of condescension or IN TERROREM, or otherwise; yet even Captain Ahab was by no means unobservant of the paramount forms and usages of the sea. | И хотя из всех людей угрюмый капитан "Пекода" был наименее склонен к мелочному высокомерию; хотя единственной формой поклонения, которой он требовал, было беспрекословное, незамедлительное послушание; хотя он никогда не заставлял никого разуваться перед ним, прежде чем ступить на шканцы; и хотя случалось в силу чрезвычайных обстоятельств, связанных с событиями, о которых речь пойдет ниже, он обращался к подчиненным с необычными словами, снисходя ли к ним или in terrorem(1), или еще как-нибудь, - все-таки и капитан Ахав ни в какой мере не пренебрегал основными морскими обычаями и требованиями этикета. |
| Nor, perhaps, will it fail to be eventually perceived, that behind those forms and usages, as it were, he sometimes masked himself; incidentally making use of them for other and more private ends than they were legitimately intended to subserve. | В дальнейшем, вероятно, будет замечено, что он, словно маской, прикрывался иногда этими обычаями и порядками, иной раз используя их в своих собственных целях, отличных от тех, для которых они были первоначально предназначены. |
| That certain sultanism of his brain, which had otherwise in a good degree remained unmanifested; through those forms that same sultanism became incarnate in an irresistible dictatorship. | Некоторый султанизм его ума, по большей части остававшийся скрытым, находил выход в этом этикете, оборачиваясь непреоборимым тиранством. |
| For be a man's intellectual superiority what it will, it can never assume the practical, available supremacy over other men, without the aid of some sort of external arts and entrenchments, always, in themselves, more or less paltry and base. | Ибо как ни велико интеллектуальное превосходство одного человека, оно никогда не сможет принять форму реальной, ощутимой власти над другими людьми, не прибегай он к помощи различных внешних уловок и наружных укреплений, которые сами по себе всегда более или менее подлы и мелки. |
| This it is, that for ever keeps God's true princes of the Empire from the world's hustings; and leaves the highest honours that this air can give, to those men who become famous more through their infinite inferiority to the choice hidden handful of the Divine Inert, than through their undoubted superiority over the dead level of the mass. | Вот что удерживает богом данных истинных властителей Империи вдали от земных избирательных кампаний и предоставляет высочайшие почести, какие только может дать здешний мир, тем, кто прославился скорее потому, что он неизмеримо ниже избранной тайной горстки Божественно-Бездеятельных, нежели благодаря своему безусловному превосходству над средним уровнем толпы. |
| Such large virtue lurks in these small things when extreme political superstitions invest them, that in some royal instances even to idiot imbecility they have imparted potency. | Столь велика действенность, заключенная в незначительных атрибутах власти, если с ними связаны крайние политические предрассудки, что в отдельных царственных случаях они даже идиотизму и слабоумию придавали ореол могущества. |
| But when, as in the case of Nicholas the Czar, the ringed crown of geographical empire encircles an imperial brain; then, the plebeian herds crouch abased before the tremendous centralization. | Когда же, как это было с царем Николаем, круглая корона мировой империи заключает в себе императорский мозг, тогда плебейская толпа никнет, подавленная грандиозным единовластием. |
| Nor, will the tragic dramatist who would depict mortal indomitableness in its fullest sweep and direct swing, ever forget a hint, incidentally so important in his art, as the one now alluded to. | Пусть драматург-трагик, который станет описывать человеческое отчаянное упорство во всем его размахе и величии, непременно использует это маленькое указание, надо сказать, весьма ценное в его деле. |
| But Ahab, my Captain, still moves before me in all his Nantucket grimness and shagginess; and in this episode touching Emperors and Kings, I must not conceal that I have only to do with a poor old whale-hunter like him; and, therefore, all outward majestical trappings and housings are denied me. | Но мой капитан Ахав по-прежнему стоит у меня перед глазами, по-нантакетски угрюмый и неотесанный, и я, хоть и заговорил обо всех этих императорах и князьях, не скрою, что здесь у меня речь идет всего лишь о бедном старом китолове, и потому королевские мантии и дворцы - не моего ума дело. |
| Oh, Ahab! what shall be grand in thee, it must needs be plucked at from the skies, and dived for in the deep, and featured in the unbodied air! | О Ахав! все величие твое лишь в том, что сорвано с небес, поднято из глубин, вылеплено избесплотного воздуха! ------------------ (1) Дляустрашения (лат). |
| CHAPTER 34. The Cabin-Table. | Глава XXXIV. СТОЛ В КАПИТАНСКОЙ КАЮТЕ |
| It is noon; and Dough-Boy, the steward, thrusting his pale loaf-of-bread face from the cabin-scuttle, announces dinner to his lord and master; who, sitting in the lee quarter-boat, has just been taking an observation of the sun; and is now mutely reckoning the latitude on the smooth, medallion-shaped tablet, reserved for that daily purpose on the upper part of his ivory leg. | Полдень. Стюард Пончик, высунув из люка бледную булку своей физиономии, приглашает к обеденному столу своего хозяина и господина, который, сидя в одной из шлюпок на юте, только что кончил определять положение солнца и теперь молча вычисляет широту, исписывая цифрами специально выделенную для этой процедуры гладкую овальную площадку на верхней части собственной костяной ноги. |
| From his complete inattention to the tidings, you would think that moody Ahab had not heard his menial. | Он не обращает на слова слуги ни малейшего внимания, можно подумать, что он их не слыхал. |
| But presently, catching hold of the mizen shrouds, he swings himself to the deck, and in an even, unexhilarated voice, saying, | Однако немного погодя он поднимается, ухватившись за ванты бизани, повиснув на них, перебрасывает свое тело на палубу и, ровным, невыразительным голосом проговорив: |
| "Dinner, Mr. Starbuck," disappears into the cabin. | "Обедать, мистер Старбек", - скрывается в капитанской каюте. |
| When the last echo of his sultan's step has died away, and Starbuck, the first Emir, has every reason to suppose that he is seated, then Starbuck rouses from his quietude, takes a few turns along the planks, and, after a grave peep into the binnacle, says, with some touch of pleasantness, | Когда замирает последнее эхо его султанских шагов и Старбек, первый эмир, может с полным основанием предположить, что капитан уселся за стол, тогда и Старбек, очнувшись от бездействия, несколько раз обходит палубу, с важным видом заглянув по пути в нактоуз, а потом, не без любезности проговорив: |
| "Dinner, Mr. Stubb," and descends the scuttle. | "Обедать, мистер Стабб", - спускается в каюту. |
| The second Emir lounges about the rigging awhile, and then slightly shaking the main brace, to see whether it will be all right with that important rope, he likewise takes up the old burden, and with a rapid | Второй эмир некоторое время медлит у снастей, а затем, слегка подергав грота-брас и убедившись, что эта важная снасть не подкачает, тоже подчиняется древнему обычаю и, скороговоркой бросив: |
| "Dinner, Mr. Flask," follows after his predecessors. | "Обедать, мистер Фласк", - спускается вслед за своими предшественниками. |
| But the third Emir, now seeing himself all alone on the quarter-deck, seems to feel relieved from some curious restraint; for, tipping all sorts of knowing winks in all sorts of directions, and kicking off his shoes, he strikes into a sharp but noiseless squall of a hornpipe right over the Grand Turk's head; and then, by a dexterous sleight, pitching his cap up into the mizentop for a shelf, he goes down rollicking so far at least as he remains visible from the deck, reversing all other processions, by bringing up the rear with music. | Но третий эмир, оставшись теперь на шканцах в полном одиночестве, чувствует, видимо, большое облегчение, словно избавившись от какой-то обузы; хитро подмигивая направо и налево, он скидывает башмаки и пускается плясать огневую, но бесшумную джигу прямо над головой Великого Турка, а потом, необычайно ловким взмахом руки запустив шапку на верхушку бизани, где она и повисла чин чином, как на вешалке, направляется к люку с веселыми ужимками - покуда его видно с палубы, - и замыкает с музыкой всю процессию, сводя тем самым на нет всякую торжественность. |
| But ere stepping into the cabin doorway below, he pauses, ships a new face altogether, and, then, independent, hilarious little Flask enters King Ahab's presence, in the character of Abjectus, or the Slave. | Однако внизу, перед тем как ступить через порог капитанской каюты, он останавливается, и вот, словно по волшебству подменив свою физиономию, независимый, веселый коротышка Фласк является пред очи Короля Ахава в роли Жалкого Раба. |
| It is not the least among the strange things bred by the intense artificialness of sea-usages, that while in the open air of the deck some officers will, upon provocation, bear themselves boldly and defyingly enough towards their commander; yet, ten to one, let those very officers the next moment go down to their customary dinner in that same commander's cabin, and straightway their inoffensive, not to say deprecatory and humble air towards him, as he sits at the head of the table; this is marvellous, sometimes most comical. | В ряду всевозможных странностей, порожденных крайней искусственностью корабельного этикета, видное место принадлежит тому обстоятельству, что некоторые судовые командиры, на палубе способные в острые моменты держать себя по отношению к старшему с необходимой независимостью и смелостью, в девяти случаях из десяти спустившись через секунду к обеду в капитанскую каюту, в тот же миг приобретают какую-то смиренную, а подчас даже и заискивающую, униженную манеру в обращении с тем же самым капитаном, который восседает теперь во главе стола; удивительно, право, а иной раз так просто смешно. |
| Wherefore this difference? | Откуда такая разница в поведении? |
| A problem? | Неразрешимая загадка? |
| Perhaps not. | Не думаю. |
| To have been Belshazzar, King of Babylon; and to have been Belshazzar, not haughtily but courteously, therein certainly must have been some touch of mundane grandeur. | Роль Валтасара, царя вавилонского, и притом Валтасара не надменного, а любезного, содержит в себе, без сомнения, некоторую долю мирского величия. |
| But he who in the rightly regal and intelligent spirit presides over his own private dinner-table of invited guests, that man's unchallenged power and dominion of individual influence for the time; that man's royalty of state transcends Belshazzar's, for Belshazzar was not the greatest. | Но тот, кто, исполненный истинно монаршего разумного духа, сидит с гостями во главе своего собственного обеденного стола, такой человек неоспоримой силой и властью личного влияния и всей царственностью положения намного превосходит Валтасара, ибо не Валтасар -величайший из людей. |
| Who has but once dined his friends, has tasted what it is to be Caesar. | Кто хоть однажды угощал у себя обедом, тот испытал, что значит быть Цезарем. |
| It is a witchery of social czarship which there is no withstanding. | Такова уж волшебная сила монарха в обществе, и против нее не устоишь. |
| Now, if to this consideration you superadd the official supremacy of a ship-master, then, by inference, you will derive the cause of that peculiarity of sea-life just mentioned. | Ну, а если помимо всего к ней еще прибавить ту верховную власть, какой по закону облечен капитан корабля, то несложно будет путем умозаключений найти причину того своеобразного корабельного обычая, о котором говорилось выше. |
| Over his ivory-inlaid table, Ahab presided like a mute, maned sea-lion on the white coral beach, surrounded by his warlike but still deferential cubs. | Ахав восседал во главе своего инкрустированного китовой костью стола, подобный безмолвному, густогривому морскому льву на белом коралловом берегу в окружении свирепых, но почтительных львят. |
| In his own proper turn, each officer waited to be served. | Каждый в соответствии с рангом ожидал своей порции. |
| They were as little children before Ahab; and yet, in Ahab, there seemed not to lurk the smallest social arrogance. | Они сидели перед Ахавом словно малые дети, хотя видно было, что сам Ахав ни в малейшей мере не кичится своим главенствующим положением. |
| With one mind, their intent eyes all fastened upon the old man's knife, as he carved the chief dish before him. | Как только старик взялся за нож, чтобы разрезать стоявшее перед ним жаркое, все три пары глаз в полном единодушии напряженно уставились на него. |
| I do not suppose that for the world they would have profaned that moment with the slightest observation, even upon so neutral a topic as the weather. | Ни за какие блага в мире ни один из них не решился бы, наверное, нарушить святость этого мгновения малейшим замечанием, даже на такую нейтральную тему, как погода. |
| No! | Какое там! |
| And when reaching out his knife and fork, between which the slice of beef was locked, Ahab thereby motioned Starbuck's plate towards him, the mate received his meat as though receiving alms; and cut it tenderly; and a little started if, perchance, the knife grazed against the plate; and chewed it noiselessly; and swallowed it, not without circumspection. | Когда же Ахав, протянув нож и вилку, между которыми был зажат кусок жаркого, дал тем самым знак Старбеку пододвинуть вперед тарелку, старший помощник принял свою порцию мяса так, словно то была милостыня, и, разрезая его деликатно, вздрогнул слегка - уж не скрипнул ли он, упаси бог, ножом по тарелке, - и жевал его беззвучно, и глотал не без оглядки. |
| For, like the Coronation banquet at Frankfort, where the German Emperor profoundly dines with the seven Imperial Electors, so these cabin meals were somehow solemn meals, eaten in awful silence; and yet at table old Ahab forbade not conversation; only he himself was dumb. | Ибо подобно банкетам во Франкфурте по случаю коронаций, на которых германский император глубокомысленно обедает в обществе семи имперских электоров, эти обеды в капитанской каюте тоже были торжественными трапезами и проходили в полном и величественном молчании; а ведь Ахав не запрещал разговаривать за столом, он только сам оставался нем. |
| What a relief it was to choking Stubb, when a rat made a sudden racket in the hold below. | И Стабб начинал давиться, покуда возня крыс в трюме не спасала его, нарушая на мгновение гнетущую тишину. |
| And poor little Flask, he was the youngest son, and little boy of this weary family party. | А бедный коротышка Фласк, он изображал собою как бы младшего сына, маленького мальчика на томительном семейном пиршестве. |
| His were the shinbones of the saline beef; his would have been the drumsticks. | Ему неизменно доставались все кости из солонины, как от курицы на его долю непременно пришлись бы лапки. |
| For Flask to have presumed to help himself, this must have seemed to him tantamount to larceny in the first degree. | Если бы Фласк осмелел настолько, чтобы самому положить себе мяса на тарелку, он в собственных глазах сравнялся бы с первостатейным вором и татем. |
| Had he helped himself at that table, doubtless, never more would he have been able to hold his head up in this honest world; nevertheless, strange to say, Ahab never forbade him. | Если бы он хоть раз сам протянул к блюду руку, никогда бы уж он не смог ходить с поднятой головой в этом честном мире; а между тем Ахав ведь ему ничего не запрещал. |
| And had Flask helped himself, the chances were Ahab had never so much as noticed it. | И вполне вероятно, что, если бы Фласк сам положил себе кусок, Ахав бы даже и не заметил этого. |
| Least of all, did Flask presume to help himself to butter. | Менее всего отваживался Фласк брать масло. |
| Whether he thought the owners of the ship denied it to him, on account of its clotting his clear, sunny complexion; or whether he deemed that, on so long a voyage in such marketless waters, butter was at a premium, and therefore was not for him, a subaltern; however it was, Flask, alas! was a butterless man! | То ли он думал, что владельцы корабля были бы против того, чтоб он портил маслом ясный, солнечный цвет своего лица; то ли считал, что в долгом рейсе по безлюдным морям масло как продукт особо ценный не предназначается для людей его ранга, - как бы то ни было, но масла он не ел. |
| Another thing. | Но это еще не все. |
| Flask was the last person down at the dinner, and Flask is the first man up. | Фласк последним садился за стол, но первым вставал из-за стола. |
| Consider! | Подумать только! |
| For hereby Flask's dinner was badly jammed in point of time. | Ведь тем самым обед Фласка был страшно стиснут во времени. |
| Starbuck and Stubb both had the start of him; and yet they also have the privilege of lounging in the rear. | Старбек и Стабб, оба они раньше него выходили на старт, и они же пользовались привилегией задерживаться за столом после его ухода. |
| If Stubb even, who is but a peg higher than Flask, happens to have but a small appetite, and soon shows symptoms of concluding his repast, then Flask must bestir himself, he will not get more than three mouthfuls that day; for it is against holy usage for Stubb to precede Flask to the deck. | Если, например, у Стабба, который всего только на одну зацепку выше Фласка рангом, сегодня плохой аппетит и он не склонен поэтому задерживаться за столом, Фласку тогда приходится как следует поднажать, и все равно в этот день ему уж толком не пообедать, ибо святейший обычай не позволяет Фласку позже Стабба вернуться на палубу. |
| Therefore it was that Flask once admitted in private, that ever since he had arisen to the dignity of an officer, from that moment he had never known what it was to be otherwise than hungry, more or less. | Вот почему Фласк признался однажды в разговоре, что с тех самых пор, как он удостоился чести стать командиром, он всегда ходит голодный. |
| For what he ate did not so much relieve his hunger, as keep it immortal in him. | Ибо то, что он успевал съесть, не утоляло его голода, а только постоянно обновляло его. |
| Peace and satisfaction, thought Flask, have for ever departed from my stomach. | "Мир и довольство навсегда покинули мой желудок, - думал Фласк. |
| I am an officer; but, how I wish I could fish a bit of old-fashioned beef in the forecastle, as I used to when I was before the mast. | - Я теперь командир, но до чего бы мне хотелось выудить в кубрике свой прежний кусок говядины, как делал я раньше, когда был матросом". |
| There's the fruits of promotion now; there's the vanity of glory: there's the insanity of life! | Вот вам плоды удачной карьеры; вот она тщета славы; вот все безумие жизни! |
| Besides, if it were so that any mere sailor of the Pequod had a grudge against Flask in Flask's official capacity, all that sailor had to do, in order to obtain ample vengeance, was to go aft at dinner-time, and get a peep at Flask through the cabin sky-light, sitting silly and dumfoundered before awful Ahab. | Да если хоть один матрос на "Пекоде" имел зуб против третьего помощника Фласка, то стоило этому матросу пройти во время обеда на шканцы и заглянуть в капитанскую каюту, где Фласк сидел бессловесным дурачком перед зловещим Ахавом, и он мог считать себя с лихвой отомщенным. |
| Now, Ahab and his three mates formed what may be called the first table in the Pequod's cabin. | Ахав и его три помощника составляли, если можно так сказать, первую обеденную смену в капитанской каюте "Пекода". |
| After their departure, taking place in inverted order to their arrival, the canvas cloth was cleared, or rather was restored to some hurried order by the pallid steward. And then the three harpooneers were bidden to the feast, they being its residuary legatees. | После того как все они, в обратном порядке, покидали каюту, бледнолицый стюард убирал со стола, вернее, просто оправлял торопливо холщовую скатерть, и тогда на пиршество как законные наследники приглашались трое гарпунеров. |
| They made a sort of temporary servants' hall of the high and mighty cabin. | Они на время превращали величественную капитанскую каюту просто в людскую. |
| In strange contrast to the hardly tolerable constraint and nameless invisible domineerings of the captain's table, was the entire care-free license and ease, the almost frantic democracy of those inferior fellows the harpooneers. | Удивителен был контраст между нечеловеческим напряжением, порожденным подспудным деспотизмом, царившим за капитанским столом, и той беззаботной вольностью, той буйной непринужденностью, той прямодушной грубостью, какими отличались эти средние чины, гарпунщики. |
| While their masters, the mates, seemed afraid of the sound of the hinges of their own jaws, the harpooneers chewed their food with such a relish that there was a report to it. | В противоположность своим командирам, которых пугал, казалось, даже скрип собственных челюстей, гарпунщики жевали пищу с таким смаком, что у них за ушами трещало и по всей каюте отдавалось. |
| They dined like lords; they filled their bellies like Indian ships all day loading with spices. | О, они наедались, как боги, они набивали себе животы, как суда в индийском порту набивают себе трюмы пряностями. |
| Such portentous appetites had Queequeg and Tashtego, that to fill out the vacancies made by the previous repast, often the pale Dough-Boy was fain to bring on a great baron of salt-junk, seemingly quarried out of the solid ox. | У Квикега и Тэштиго были такие чудовищные аппетиты, что бледному стюарду, дабы заполнить пустоту, образовавшуюся со времени предыдущей трапезы, приходилось тащить на стол солонину гигантскими кусками, целые филейные части, добытые, можно было подумать, прямо из цельной бычьей туши. |
| And if he were not lively about it, if he did not go with a nimble hop-skip-and-jump, then Tashtego had an ungentlemanly way of accelerating him by darting a fork at his back, harpoon-wise. | И если при этом он поворачивался недостаточно резво, если он оказывался не таким уж молниеносным "Одна-нога-здесь-другая-там", у Тэштиго был свой не слишком любезный способ подгонять его - на манер гарпуна пуская ему в спину вилку. |
| And once Daggoo, seized with a sudden humor, assisted Dough-Boy's memory by snatching him up bodily, and thrusting his head into a great empty wooden trencher, while Tashtego, knife in hand, began laying out the circle preliminary to scalping him. | А как-то раз в припадке веселья Дэггу решил помочь Пончику бороться с забывчивостью - он сгреб его в охапку, сунул головой на пустующую доску для резки хлеба и так держал, покуда Тэштиго с ножом в руке ходил вокруг, готовясь приступить к сниманию скальпа. |
| He was naturally a very nervous, shuddering sort of little fellow, this bread-faced steward; the progeny of a bankrupt baker and a hospital nurse. | Естественно, что стюард со своей булкоподобной физиономией, этот отпрыск разорившегося пекаря и больничной сиделки, был человеком очень нервным и пугливым. |
| And what with the standing spectacle of the black terrific Ahab, and the periodical tumultuous visitations of these three savages, Dough-Boy's whole life was one continual lip-quiver. | Постоянное лицезрение темного, грозного Ахава и периодические буйные набеги трех дикарей превратили его жизнь в сплошной трепет. |
| Commonly, after seeing the harpooneers furnished with all things they demanded, he would escape from their clutches into his little pantry adjoining, and fearfully peep out at them through the blinds of its door, till all was over. | Обычно, снабдив гарпунщиков всем, что им требовалось, он скрывался от них в своей маленькой кладовой и со страхом выглядывал оттуда сквозь занавески на дверцах, покуда трапеза не подходила к концу. |
| It was a sight to see Queequeg seated over against Tashtego, opposing his filed teeth to the Indian's: crosswise to them, Daggoo seated on the floor, for a bench would have brought his hearse-plumed head to the low carlines; at every motion of his colossal limbs, making the low cabin framework to shake, as when an African elephant goes passenger in a ship. | Стоило посмотреть на них, как они сидели, -Квикег против Тэштиго, один ослепительней другого, сверкая ровными зубами; а наискось от них, прямо на полу, - Дэггу, которого любая скамья вознесла бы траурной головой к самому потолку каюты; при каждом движении его исполинского тела потрясались низкие дощатые переборки, словно от шагов перевозимого в трюме африканского слона. |
| But for all this, the great negro was wonderfully abstemious, not to say dainty. | Но со всем тем огромный негр отличался удивительной умеренностью, я бы сказал даже -утонченностью. |
| It seemed hardly possible that by such comparatively small mouthfuls he could keep up the vitality diffused through so broad, baronial, and superb a person. | Поразительно было, как это он умудрялся такими небольшими - сравнительно - глотками поддерживать жизнь, разлитую по его громоздкому, царственному, великолепному телу. |
| But, doubtless, this noble savage fed strong and drank deep of the abounding element of air; and through his dilated nostrils snuffed in the sublime life of the worlds. | Надо полагать, этот благородный дикарь мог досыта напитаться и допьяна напиться щедрым воздухом, через расширенные свои ноздри втягивая в себя жизнь из высших сфер. |
| Not by beef or by bread, are giants made or nourished. | Не на хлебе да мясе вырастают исполины. |
| But Queequeg, he had a mortal, barbaric smack of the lip in eating-an ugly sound enough-so much so, that the trembling Dough-Boy almost looked to see whether any marks of teeth lurked in his own lean arms. | Другое дело - Квикег; он во время еды вполне по-земному, по-варварски чавкал - звук довольно неприятный, так что дрожащий Пончик невольно принимался разглядывать свои тощие руки: не остались ли на них следы от зубов. |
| And when he would hear Tashtego singing out for him to produce himself, that his bones might be picked, the simple-witted steward all but shattered the crockery hanging round him in the pantry, by his sudden fits of the palsy. | А когда раздавался голос Тэштиго, требовавшего, чтоб стюард появился и дал им обглодать свои косточки, простодушного Пончика начинало тут так трясти, что вся посуда, развешенная по стенам кладовой, грозила попадать на пол. |
| Nor did the whetstone which the harpooneers carried in their pockets, for their lances and other weapons; and with which whetstones, at dinner, they would ostentatiously sharpen their knives; that grating sound did not at all tend to tranquillize poor Dough-Boy. | Да и оселки, которые носили в карманах гарпунеры, чтобы вострить остроги и прочее оружие, и на которых они во время обеда принимались демонстративно точить свои ножи; эти точильные камни с их визгливыми голосами тоже мало способствовали успокоению бедного Пончика. |
| How could he forget that in his Island days, Queequeg, for one, must certainly have been guilty of some murderous, convivial indiscretions. | Разве мог он забыть, например, как Квикег, живя у себя на острове, наверняка был повинен в кое-каких душегубных пиршественных бестактностях? |
| Alas! | Беда, Пончик, беда! |
| Dough-Boy! hard fares the white waiter who waits upon cannibals. | Плохо приходится белому лакею, который должен прислуживать каннибалам. |
| Not a napkin should he carry on his arm, but a buckler. | Не салфетку следует ему повесить на левый локоть, а щит. |
| In good time, though, to his great delight, the three salt-sea warriors would rise and depart; to his credulous, fable-mongering ears, all their martial bones jingling in them at every step, like Moorish scimetars in scabbards. | Тем не менее, к величайшей его радости, три морских воителя наконец встают и уходят, и его суеверный, жадный до небывальщины слух улавливает на каждом шагу воинственный звон их костей, точно звон мавританских ятаганов, погромыхивающих в ножнах. |
| But, though these barbarians dined in the cabin, and nominally lived there; still, being anything but sedentary in their habits, they were scarcely ever in it except at mealtimes, and just before sleeping-time, when they passed through it to their own peculiar quarters. | Однако, несмотря на то что эти дикари обедали в капитанской каюте и даже, как считалось, жили здесь, - все же, будучи от природы отнюдь не оседлыми, они появлялись тут только на время совместных трапез, да еще перед сном, проходя через каюту в свое собственное жилище. |
| In this one matter, Ahab seemed no exception to most American whale captains, who, as a set, rather incline to the opinion that by rights the ship's cabin belongs to them; and that it is by courtesy alone that anybody else is, at any time, permitted there. | В этом вопросе Ахав не составлял исключения среди прочих американских капитанов-китоловов, точно так же, как и все они, придерживаясь того мнения, что каюта по праву принадлежит именно ему, а остальные всякий раз допускаются сюда исключительно благодаря его любезности. |
| So that, in real truth, the mates and harpooneers of the Pequod might more properly be said to have lived out of the cabin than in it. | Так что уж если по правде говорить, то помощники и гарпунеры на "Пекоде" жили не в каюте, а вне ее. |
| For when they did enter it, it was something as a street-door enters a house; turning inwards for a moment, only to be turned out the next; and, as a permanent thing, residing in the open air. | И, входя, они каждый раз уподоблялись входной двери, которая на мгновение поворачивается внутрь жилища, чтобы тотчас же снова очутиться снаружи, и, как правило, пребывает на открытом воздухе. |
