Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт! Принять и закрыть
42На это улыбается Ринальд,Но трудно скрыть ему негодованье.«Пусть раб иль тот, кто быть рабом достоин, —Он говорит, – в оковах правды ищет;Свободным я родился, жил свободным,Свободным и умру. Моя рукаВладеть мечом и побеждать умеет,Но рабские оковы не по ней.43И если в воздаянье мне ГотфридНамерен, как преступника из черни,Закованным меня в темницу бросить,Пусть присылает слуг своих покорных,Пусть жалует и сам сюда, я жду:Решат наш спор оружие и сила;На радость и потеху нечестивцамКровавое он зрелище готовит».44Ринальд велит подать вооруженье,И скоро весь уже покрыт железом.В руке тяжелый щит он держит; сбокуПривешен грозный меч; сверкает взор,И блещут, будто молнии, доспехи.Таким тебя когда-то, бог войны,С Олимпа нисходящим рисовали,В броне железа, ужаса и страха.45Меж тем Танкред пытается умеритьЕго свирепый гнев и говорит:«Воитель необузданный, я знаю,Что нет для твоего меча препоны;Я знаю, что в бою, в горниле смерти,Сияешь ты ликующей отвагой;Но Богу не угодно, чтоб онаНам на беду воспрянула сегодня.46Ты что намерен делать? Хочешь тыОмыть в крови друзей и братьев руки?На члены тела Божьего поднявСвой меч, ты хочешь им пронзить и Бога?Для славы преходящей, что подобнаВолне, бесследно тонущей в пучине,Святую нашу веру оскорбляя,Пожертвовать готов ты славой вечной?47Ах, Богом заклинаю, овладейСамим собой, смири свою гордыню.Не трусость, а порыв победоносныйВысокой добродетели ты явишь.Когда бы мне позволил юный возрастСлужить тебе примером, я сказал бы,Что оскорблен был так же, но сумелПреодолеть в себе движенье гнева.48Завоевав Киликию, крестомОтметил я своей победы место;Но под личиной дружбы БалдуинСебе и крест присвоил, и победу.Свои права и славу, может быть,Восстановить мечом я и сумел бы;Но мужества нашлось во мне настолько,Что я к тому не сделал и попытки.49Ты мысли о тюрьме не переносишь;Краснеешь ты, едва вообразишьСебя в цепях; ты чтишь законы чести,Что созданы житейским обиходом.Оставь меня защитником, а самСтупай в Антиохию к Боэмунду:На время лучше быть тебе подальшеОт первого решения суда.50Когда же против нас вооружитсяЕгипет иль другой неверный край,Издалека звезда твоей отвагиДля нас гораздо ярче воссияет;И войско наше будет без тебя,Как тело без руки». Гвельф это слышитИ, одобряя, хочет, чтоб егоПлемянник уезжал без промедленья.51И юная отвага, наконец,Настойчивым советам уступает.Ринальд уж не отказывает дружбеВ немедленном своем исчезновенье.Немало лиц, его судьбе причастных,Готовится его сопровождать;Он их благодарит и лишь двоихБерет с собою в путь оруженосцев.52Душа его пылает жаждой славы,Той славы беспорочной и бессмертной,Что к подвигам неслыханным зоветИ чудесами новыми прельщает.Мечтает он в отмщение за БогаСтяжать себе иль лавр, иль кипарис;Мечтает о Египте он, о техМестах, где Нил свои истоки прячет.53В последний раз с Ринальдом распростившисьИ проводив напутствием его,Спешит к Готфриду Гвельф; а тот, приметивЕго издалека еще, кричит:«Тебя-то, Гвельф, мне именно и нужно.Давным-давно я отдал приказаньеГлашатаям искать тебя повсюду,И весь уж стан обегали они».54Всех удалив из ставки, кроме Гвельфа,Готфрид, понизив голос, продолжает:«Признаться надо, Гвельф, что твой племянникУж чересчур поддался гневу ныне.Чем можно извинить его поступок?Немало оправданий бы емуНашел я! Но Готфрид – глава над всеми,И должен суд его для всех быть равен.55Законов строгий страж, я неуклонноИх буду охранять и никогдаВ сужденьях и решеньях не поддамсяСтрастей постыдной власти. Если вправду,Как говорят, нарушил против волиРинальд и мой запрет, и дисциплину,То должен он, смирив свою гордыню,Предстать перед судом как подсудимый.56Пусть явится свободным; во вниманьеК его заслугам скован он не будет:Все, что могу я сделать для него.Но если подчиниться не позволитЕму неукротимая отвага,Ты сам его доставить постарайся:Иначе снисходительный начальникСудьей суровым станет неизбежно».57Сказал; и Гвельф ему в ответ: «Чью душуБесчестье возмущает, государь,Тот, слыша оскорбительные речи,Их оставлять не может без отпора;И если он зачинщика убил,Э, разве так не поступил бы всякий?Кто стал бы тут рассчитывать ударыИ мщение соразмерять с обидой?58Ты требуешь, чтоб сам Ринальд явилсяПредать себя твоей верховной власти;Он этого не может, государь:От стана он теперь уже далеко.Но каждому, кто подлым обвиненьемКлевещет на него, рукой вот этойБерусь я доказать, что тут былаЗаконная лишь месть за оскорбленье.59Да, государь, не мог племянник мойНе наказать спесивого Гернанда;А что тебя ослушался он, в этомОправдывать не стану я его».Готфрид определяет: «Пусть же онВ других теперь местах раздоры сеет;А мы огонь старательно затопчем,Чтоб от него ни искры не осталось».60Лукавая красавица меж темРаскидывала сети неустанно:Весь день она искусно расточалаДары своих неотразимых чар;Когда же ночь покров спускала темныйНад западным порогом дня, АрмидаВ палатку удалялась, а за нейДва стражника и две служанки следом.61Но никакою силою соблазнаВо взглядах ли, в улыбках, иль в речах,Ни прелестью своей, какой донынеЕще под небесами не бывало,Ничем благочестивого ГотфридаВнимание привлечь она не может,Ничем не может в сердце у негоЗажечь огонь греховных вожделений.62Не удается ей героя сладкойИ пагубной отравой напоить:Утехами мирскими пресыщенный,Он отворачивает взор от всехКоварно предлагаемых приманок.Его мечты приковывает Небо.Минуя все ловушки красоты,Он все ее усилья разрушает.63И нет такой преграды, что ГотфридаЗаставила б сойти с тропы Господней.Преследуя его, свой вид меняетАрмида бесконечно, как Протей:Ей нипочем сердца мужские ранить;Но, за щитом небесным, равнодушенГерой к ее стрелам, и перед нимОна должна сознать свое бессилье.64Какой удар для красоты, привыкшейПовелевать чистейшими сердцами!В досадном изумлении онаК легчайшим обращается победам.Так полководец опытный, щадяБез пользы убывающие силы,Осаду прекращает и отвагуНа поприще иное направляет.65Такую ж и Танкред являет стойкость;Другое чувство в сердце пламенеетИ доступа для нового уж нет.Так древле Митридат от ядов ядомБерег себя. Но эти двое толькоАрмиде и противятся упорно:Всех прочих пожирает невозбранноВ ее глазах сверкающий огонь.66Неполная победа униженьемЕй кажется в гордыне непомерной,И тем лишь утешается она,Что остальные все в ее оковах.Пока ее намеренья не вскрыты,Сманить она мечтает за собоюВлюбленных в безопасные места,Где цепи им готовятся иные.67И скоро день, назначенный ГотфридомДля помощи обещанной, настал.Тогда она почтительно к героюПодходит со словами: «Государь,Пришла пора исполнить обещанье;Тиран, едва узнает, что ищу яПоддержки у тебя, вооружится,И нам его врасплох уж не застать.68Пока еще молвы неверный голосИль верный соглядатаев доносЕго не предуведомил, дозвольДесятерым отправиться со мною.Коль Небо и поныне благосклонноК невинности, я на престол воссядуИ подданной покорной за тобоюПоследую и в мире, и в войне».69Сказала; и не может уж ГотфридОтвергнуть просьбу, слова не нарушив.Царевны нетерпенье принуждаетЕго скорее выборы назначить,Чего бы так хотел он избежать.Но каждый домогается попастьВ избранники, и их соревнованьеСтановится докучным напоследок.70Армида, видя это, разжигаетЕще сильнее пылкое желанье;Вонзает в их сердца она боязниИ ревности убийственное жало.Спокойная любовь, как ей известно,В бездейственной истоме засыпает.Так бег свой ускоряет борзый конь,Чуть впереди иль сзади топот слышит.71Нежнейшие улыбки, взгляды, речиОна хитро и ловко расточает;И нет ни одного среди влюбленных,Чтоб втайне не завидовал другому.С боязнью в каждом борется надежда.Теряя стыд, безумные толпойСпешат на взгляд ее, и их напрасноПытается Готфрид остановить.72Всем угодить желая, он за нихСтыдится и на них же негодует;И потеряв надежду поборотьСлепое, безрассудное упорство,Им выход предлагает. «Бросьте в урнуЗаписки с именами, – говорит, —Старательно их там перемешайте,И как решит судьба, пусть так и будет».73Написаны тотчас же имена,И в урну все опущены записки;Перемешав, их вынимают: первымИдет Артемидор, вторым – Герард,А третьим – Венцеслав, тот Венцеслав,Что был примером мудрости когда-то,Теперь же, убеленный сединами,Посмешищем в делах любовных служит.74Какое торжество, какая радостьНа лицах трех избранников счастливых!Глаза сияют пламенным восторгом,Которым переполнена душа.Чьи имена еще скрывает урна,Те чувствуют, как их сердца трепещут:Мрачит их взгляды ревность, и решеньяСудьбы они, как приговора, ждут.75Гастон четвертым, пятым Олдерик,Шестым Рудольф, Вильгельм из РуссильонаСедьмым, восьмым баварец ЭверардИ Генрих, что из Франции, девятым;Последним возглашается Рамбальд:Преступною любовью опьяненный,Отрекся он от веры христианской,И Божий воин Божьим стал врагом.76И ревностью и завистью горя,Проклятья шлют Фортуне остальные;Тебя, Амур, винят, зачем их участьИ мощь свою слепым рукам ты вверил.Запретного желанья став добычей,Судьбе в противность многие хотятПоследовать украдкой за АрмидойИ мрака лишь ночного ожидают.77Делить ее пути и презиратьОпасности в боях они клянутся.И вздохами своими, и речамиОна все больше страсть их распаляет:То одному промолвит, то другому,Как с ним ее разлука тяжела.Избранники меж тем уже готовы,И им Готфрид дает наказ последний.78Разумный вождь их предостерегаетОт козней вероломного народа;Он учит их, как избегать ловушекИ как оберегать себя от бед.Но все советы по ветру несутся,Амур же издевается над ними.Вот, наконец, прощаются. ЗариНе ждет нетерпеливая Армида.79Уходит с торжеством она и пленныхСоперников уводит, как добычу.Оставшихся поклонников толпаЖестокие испытывает муки.Но чуть под сенью черных крыльев ночиБезмолвие и сны сошли на землю,Как большинство влюбленных поспешилоПо роковым следам покинуть стан.80Из них Евстахий первый: он едваДождаться ночи в силах и во мраке,Пылая нетерпеньем, наугадШагает за своим слепцом-вожатым.Всю ночь блуждает он и, наконец,Когда восток зарею вспыхнул, видитАрмиду и товарищей в селенье,Что было им приютом для ночлега.81И к ней он устремляется. РамбальдУзнал его тотчас же по доспехам:«Что привело тебя сюда? КогоТы ищешь здесь?» – «Армиду. Если мноюОна не погнушается, не будетЗащитника храбрее и рабаВернее у нее». – «Кто ж призываетТебя на подвиг доблестный?» – «Любовь.82Любовью избран я, а ты – Фортуной.По-твоему, из нас двоих кто большеИмеет прав на оба эти званья?» —«Твои права не стоят ничего.Не будучи на то уполномочен,Напрасно ты старался бы втеретьсяВ среду законных мстителей царевны». —«Э, кто мне помешал бы в этом?» – «Я».83И с поднятым мечом Рамбальд навстречуЕвстахию идет; равно отважный,К Рамбальду приближается Евстахий.Но, руку протянув, Армида взглядомУдерживает пылкое движенье.«Прошу тебя, – Рамбальду говорит, —Позволь при мне товарищу остаться,Чтоб лишний был защитник у меня.84Коль дорого тебе мое спасенье,Зачем мою опору ослаблять?»Евстахию потом: «Я благодарнаСудьбе за то, что послан ты ко мне.Была бы я безумною, слепою,Когда б отвергла доблестную помощь».Так говорит и в то же время видит,Что мстители еще к ней прибывают.85Они по разным движутся дорогамИ друг на друга с ревностью глядят;Улыбкою Армиды озаренный,Считает каждый избранным себя.Светлеет между тем, и для ГотфридаСомнений нет, что многие бежали.Предчувствие беды в его душеНеясную тревогу порождает.86Вдруг вестник запыхавшийся, весь пыльюПокрытый, приближается к Готфриду.По мрачным взглядам и по отпечаткуПечали на лице он очевидноНерадостные новости приносит.«Жди, – говорит, – египетского флота;Вильгельм, что генуэзскими судамиНачальствует, тебе шлет эту весть».87И добавляет, что большой обоз,Который был от флота в стан ГотфридаОтправлен под прикрытием державным,На полпути, во впадине долиныПодвергся нападению арабов;Что часть людей прирезана на месте,Другая же в цепях уведенаИ что никто не мог спастись оттуда.88Что наглость этих варваров бродячихУж никаких границ не знает больше;Что шайки их окрестность невозбранно,Подобно навожденью, заполняют;А для того чтоб ужас им внушитьИ сохранить пути от моря к стану,На них без промедления отрядыНеобходимо выслать посильней.89Мгновенно угнетающие вестиРазносятся по стану и по войску.Простые люди, голода страшась,Все ужасы его уже предвидят.Отваги в них упадок примечая,Старается военачальник мудрыйСпокойными и вескими речамиИх убедить и возвратить им бодрость.90«О воины, – так говорит он им, —Вы, что со мной так стойко миновалиВсе на пути препоны и напасти,Что мужественно так преодолелиИ силы персов, и коварство греков,И бурь морских, и горной стужи лютость,И голода мучения, теперьВы страху малодушному доступны?91Возможно ли, чтоб Бог, являвший вамВ опасностях поддержку и защиту,От вас сегодня взоры отвратил?Настанет день, исполнятся обеты,И вспоминать вы будете с любовьюВсе, что в походе славном претерпели.Воспряньте же с надеждой и готовьтесьГрядущие успехи восприять».
