Кронштадт

– Отвлечь… Отвлечь! Отвлечь!

Поле подняло ее наверх, к самому жерлу колодца, но почему-то не торопилось отпускать. Сдавило запястье.

– Браслетик? – догадалась Алексия. – Ты хочешь, чтоб я отдала его тебе?

– Браслетик! Браслетик! Браслетик! – прошелестело в ушах.

Девушка не колебалась, – хоть, конечно, и жалко было. Сняла с руки браслет и со вздохом бросила вниз:

– Возьми! Надеюсь, будет вкусно.

– Вкусно! Вкусно! Вкусно!

Поле не обмануло – усыпило бдительность стражей. Никто из них не обратил внимания на выскользнувшую из колодца фигурку в облегающем черном трико. Да и темно было – ночь. И ветер. И ревущие далеко внизу волны. Лекса даже попятилась…

…Не бойся, маленькая… Ныряй!

Отец! Неужели тот ужасный монстр… Ладно! Теперь будет время во всем разобраться.

– Не бойся… Ныряй!

Короткий полет вниз, с крыши третьего этажа. Холодное лоно волн. Впрочем, под водой куда теплей и тише. Девушка не чувствовала холода. Просто плыла, прикидывая, где лучше всего выбраться на берег, не вызвав шквала огня. Да, это была проблема. Молодые матросики стреляли шустро. Сначала выстрелят, потом поглядят. Тем более ночью-то.

Примерно прикинув расстояние, Алексия выбралась из воды далеко за фортом Константин, напротив старого кладбища. Выбралась, скинула опустевшие баллоны.

Где-то совсем рядом взвизгнула сирена, и металлический голос спросил пароль.

– Пароль? – устало улыбнулась девушка. – Ты б еще про состав «Металлики» спросил. Ну, здравствуй, железяка чертова!

– Здравствуй. Моя. Краса.

Глава 7

Ветер дул целый день, нагоняя волну, и успокоился лишь к ночи. А мог бы и не успокоиться, мог и усилиться, поднять огромные волны и с яростью обрушить их на старые волноломы Котлина. Однако наступило затишье, и, похоже, что до утра, а уж дальше – как пойдет.

К востоку от Кронштадта, у разрушенной Стрелки Васильевского острова, давно потерявшей и знаменитые шары, и ростральные колонны, притулился небольшой причал, у которого покачивались несколько старых, но довольно вместительных лодок, используемых в Петропавловской крепости для подвозки дров. Суденышки поновее стояли у самой Крепости, в Кронверке, под надежной охраной. А эти было не очень-то жалко потерять, да и кому они нужны? Потому и охрану не выставляли – за пределами Крепости было небезопасно. Так и качались лодочки на невской волне, одинокие и никому на свете не нужные. А впрочем, кое-кому они все ж таки пригодились.

Какие-то личности в темных осенних плащах возникли вдруг словно б из-под земли. Неслышно прокрались к причалу, – заметив что-то неладное, с Петропавловки могли с испугу пальнуть. Подкрались, проворно уселись в лодки – двадцати молодцам хватило всего двух. Отвязав суденышки, вставили в уключины принесенные с собою весла. Отчалили, погребли… Похоже, эти дюжие парни с белыми, как северные петербуржские ночи, глазами прекрасно видели в темноте.

Бесстрашно выйдя в залив, лодки дружно замедлили ход. На носу первой замигал сигнальный фонарь. Ему тут же ответили. Что-то загрохотало в ночи, распугивая окрестных помоечниц-чаек, и через пару минут лодки взял на буксир быстроходный паровой катер.

На восточной оконечности Котлина, в старинной Угольной гавани, у складов, как всегда, дежурил отряд охраны. Зеленые юнцы под командованием угрюмого и молчаливого десятника Клима. Людей в отряд Клим подбирал сам. Тех, кто был не слишком умен, но вынослив, силен и верен. Кто мог спокойно украсть, ограбить, убить, – таких в Кронштадте хватало, у старого Совета до молодежи не всегда доходили руки. Вот и росли ублюдками, шалея от безнаказанности, – теперь их прикрывал Клим, а с Климом в Совете считались. Сам командор благоволил ему с недавних пор – с того самого времени, как в жизни председателя Совета Выживших появилась вдруг белокурая красавица Дайна.

На остров давно уже опустилась ночь, но десятник не спал, хотя и мог бы себе позволить. Обычно он так и делал: расставив своих людей на посты, заваливался давать храпака до утра. Но нынче было совсем другое дело!

– Эй вы там! – окликнул Клим часовых, выбравшись из капонира. – Ничего не слышите?

– Нет.

– Жаль, ведь уже пора бы… Слушать внимательнее! Не спать!

– Да мы и не спим, командир. С чего бы?

– Тсс!

Приложив палец к губам, десятник прислушался и явственно различил донесшийся с моря гул.

– Дайна сказала – ждать каждую ночь, когда будет спокойное море, – про себя прошептал парень. – Сейчас – ночь. И почти что штиль. Значит… Эй, на постах!

– Да, командир?

– Будьте готовы. Действуем по плану, и смотрите у меня…

– Когда мы тебя подводили, Клим?

– Да почти всегда! Ладно, готовьтесь… – десятник махнул мускулистой рукой и уставился в промозглую темноту моря.

Две лодки отшвартовались от катера, и тот, увеличив ход, обогнул мыс и Военную гавань, направляясь в узкую щель меж фортами Меншиков и Кроншлот. Он даже не пытался скрываться, шел на полном ходу, громыхая паровой машиной. С фортов, конечно, обстреляли. Десятник Балтазар, начальник караула форта Константин, устроил целую канонаду. Правда, катер уже ушел – а винтовки и пулеметы все стреляли, стреляли… В Кронштадте объявили тревогу и, подняв всех людей, бросили к форту.

А в Угольной гавани все шло тихо. С причаливших лодок спокойно высадились белоглазые. Караульный десятник Клим так же спокойно их встретил. Разместил на складах до поры, до времени, – как велела Дайна.

* * *

– И. Куда же. Мне. Тебя. Отвезти? – галантно поинтересовался Спайдер, едва Лекса обсохла.

Девушка неожиданно засмеялась: округлая башня боевого робота, поставленная на шасси гусеничного тягача, выглядела довольно комично. Словно инопланетная летающая тарелка приземлилась на колхозный трактор – или кто-то надел к спортивным штанам лаковые выходные туфли.

– Н-никуда п-пока н-не отвози. Д-дай п-подумать.

Алексия давно сбросила акваланг и теперь сидела у разожженного роботом костра и грелась, не скрывая удовольствия. В ледяной ноябрьской воде девушка до смерти не замерзла – все-таки Мастер Полей! – но вот зуб на зуб у бедняги не попадал, а все тело покрылось гусиной кожей. И все же девчонка потихоньку оттаивала. По уму хорошо было бы снять гидрокостюм, да вот только Лекса стеснялась. Хоть робот и железный, а мозги-то в нем – человеческие, мужские. Сильно хотелось есть, однако запасов пищи у Спайдера, конечно же, не было. А впрочем…

– Спад, тебе еду-то приносят?

– Иногда, – голос робота звучал весьма недовольно. – Больше. Сам. Охочусь.

– Ого?! – недоверчиво восхитилась Лекса. – Тут что же, полно дичи?

– Нет. Никого. Рыбу. Бью, – скрипуче пояснил Спайдер. – Острогой.

– Да ты у нас рыбак, оказывается!

Робот покрутил башней:

– Ты. Обещала. Рассказать. Что. С тобой. Случилось.

Алексия рассказала роботу все. Начиная от своих подозрений по поводу Дайны и заканчивая тем, что случилось после ее неожиданного визита на форт Константин. Спайдер слушал внимательно, не перебивая, и – чувствовалось – соображал, шурупил своими мозгами, вовсе не ржавыми, человеческими.

А сообразив, разразился длинной скрипучей речью, в которой не преминул отметить, что не так давно предупреждал о Дайне. Как и о шаме.

– Кстати. Десятник. Кир. Арестован, – вспомнил вдруг робот. – Об этом. Десятник. Балтазар. Сегодня. Сказал.

– Кир? Арестован? – Лекса подпрыгнула. – За что?!

Выкрикнув, девушка тут же закусила губу – за что, в общем-то, было понятно. Взрыв во вверенном ему форте! По головке за такое не гладят. Интересно, что с Полем? А вдруг…

Спайдер подтвердил самые худшие опасения Алексии:

– Синее. Поле. Уничтожено. Взрывом. Безвозвратно.

– Уничтожено… – девчонка осунулась, словно разом постарев лет на двадцать пять.

Лишиться синего Поля – худшее, что могло произойти! Без Поля – не выжить. Нечем дублировать консервы, боеприпасы, оружие… Не-чем! Все. Полный крах. Хотя… ведь когда-то в старину жили в Кронштадте и без Поля. И обходились как-то, не вымерли. Рыбу ловили, успешно отбивались от врагов, отливали ядра для старинных пушек, даже порох сами делали, а холодное оружие ковали в кузницах. Однако когда это все было…

Еще Лексу сильно мучила мысль – что вызвало взрыв? С Чумного форта на удачу пальнули? Или даже не на удачу, а вполне прицельно – на синие огоньки? Мало ли, что за орудия появились у чумных мутов. Черное Поле, знаете ли… Надо было давно убрать синее Поле из форта Константин в какое-нибудь более безопасное место, да хоть в саму крепость. Почему не убрали? Поле никуда не хотело перебираться – это да, но ведь и приказа от Совета не поступало, да и сама Лекса ни о чем таком не думала. Выслушав ее, Спайдер заявил:

– Пока. Гром. Не грянет. Мужик. Не перекрестится.

– Ну какой еще мужик, Спад?

– Есть. Еще. Другая. Пословица, – невозмутимо проскрипел робот. – Про. Жареного. Петуха.

– Сам ты петух…

– Не обзывайся!

Девушка отмахнулась, думая. Мог с Чумного залететь снаряд? Мог. Мог и с моря. С баржи береговой сволочи. А могло быть и иначе… Дайна! Не зря Спайдер давно уже ее подозревает. Кто знает, что там у нее в корзинке было? Вдруг – бомба? Может такое быть? Нет. Никогда. Синее Поле – да любое! – просто не станет жрать опасные вещества, выплюнет. Так может, и выплюнуло. И жахнуло! Значит, Поле цело… Нет! Спайдер же сказал, что – нет. Тогда…

Совсем запутавшись, Алексия обхватила голову руками и тихонько застонала. Хорошо еще, не заплакала, – но слезы уже были близко. Кира жалко, не слишком-то он и виноват. Однако в Совете, естественно, рассуждают по-другому. Высшую меру могут впаять – со Стефана станется. Да еще Дайна эта при нем…

– Спад, что с Дайной, не знаешь?

– Ранена. Тяжело, – грустно заскрипели динамики. – Балтазар. Говорил. Ему. Ее. Жалко. Очень.

Еще бы не жалко, – вспомнив подсмотренные страстные поцелуи, невольно усмехнулась Алексия. И, устыдившись, подавила усмешку, – нехорошо это, смеяться над раненой. Значит, не Дайна. Что же она, саму себя хотела взорвать? Не-ет, не Дайна. Снаряд, что тут думать.

– А кроме снаряда, чем еще могли взорвать, Спад?

– Гранатой, – моментально ответил био. – Эр Ге Де. Или Эф. Нет. Все-таки. РГД. Если Эф. Никто. Не уцелел бы.

Нужно как можно скорей освободить Кира. Это девушка знала точно. Стефан и пришедшие в Совет новые люди никогда долго не думали, все решали быстро. Вот и с Киром так. Сегодня арестовали, завтра – расстреляли на взморье, или, как выражался командор, – «шлепнули». Такое бывало.

Освободить, да… Укрыться на какое-то время, спрятаться, а потом…

Что будет потом, Алексия пока не предполагала ни конкретно, ни в общих чертах. Действовала скорей эмоционально-импульсивно. Лекса была влюблена в Кира давно и, как ей казалось, вовсе не безнадежно, и этим все было сказано. Это чувство и определяло все ее нынешние поступки.

– Думаю. Там. Диверсия, – заскрипел Спайдер. – Слишком. Уж. Гладко. Прошло. Бах! И Поля. Нет. Так. Не бывает.

– Так меткий выстрел и…

– У береговых. Такого. Оружия. Нет, – робот возмущенно завращал башней. – В Чумном. Тоже. Вряд ли. Черный. Мастер. Скорей. Захватил бы. Синее. Поле. А не уничтожил.

Услышав про Черного Мастера, девчонка вздрогнула. Неужели этот жуткий монстр и в самом деле ее отец? Быть такого не может… потому что не может быть никогда! Но черное Поле дало это понять вполне определенно. Просто пошутило? Чувства юмора у Полей нет, как нет его у зверей. Значит, правда… Еще Лекса обещала Полю деньги, спрятанный в Чумном клад. Ну, обещала и обещала. Это уж как повезет.

– Надо. Все. Расследовать, – негромко прозудело в ночи. – Допросить. Всех.

– Думаю, расследуют уже, кому надо, – отмахнулась Алексия.

– Нам. Тоже. Надо.

– И как я все расследую? Мысли буду читать?

Девушка сказала и осеклась, вспомнив того, кто на самом деле умел читать чужие мысли. Точнее, подглядывать в них, «сворачивать мозги».

Оказывается, и Спайдер подумал о том же. И тихо сказал:

– Шам. Он. Нам. Поможет.

– Если мозги нам не свернет…

Динамики ухнули слабым подобием звона:

– Мне – нет. У меня. Защита. У тебя – тоже. Ты – Мастер.

– Какой я теперь Мастер? – обиженно бросила Лекса. – Сапожник без сапог.

– И все-таки. Шам. Нам. Нужен. Пообещаем. Ему. Помочь.

* * *

Опасаясь Дайны – вдруг и впрямь шпионка? – Алексия с помощью робота раздобыла одежду на ближайшем брошенном хуторе, том самом, возле которого когда-то действовала лихая семерка дампов во главе с сержантом Джаредом Хоргом, ныне вполне лояльным и пользующимся доверием Совета наемником. Спайдер был прав, способности шама копаться в чужой башке сейчас бы очень пригодились и прояснили бы многое. Одно пока не было ясно: каким образом освободить узника. Или хотя бы просто пообщаться с ним для начала.

Дело облегчалось тем, что об уничтожении синего Поля и его Мастера еще официально не сообщали, дабы не вызвать среди населения паники. Конечно, надолго скрыть хоть что-то в Кронштадте не получалось, однако в отношении той злополучной ночи крепость питалась слухами. Взрыва никто толком не слышал; пока знали только, что в форте Константин что-то произошло – то ли караульные стреляли в кого-то, то ли их обстреляли. Как-то так.

Начальнику нового караула, десятнику Балтазару, однако, никто рот не затыкал. С него-то и поползли слухи – с явного благоволения некой юной и очень красивой дамы. С другой стороны, отправленному в несменяемый до поры караул десятнику не с кем было трепаться – разве что с заглядывавшим за кормежкой роботом. А уж Спайдер умел и любил поддержать светскую беседу. И хоть голос его был скрипуч и неблагозвучен (динамики старые), робот оказался весьма благодарным слушателем: Балтазара не перебивал и даже периодически добавлял в акустику охи да ахи. Десятнику это льстило. Пусть и робот, а все равно какой-никакой собеседник. Не с подчиненными же языки чесать. Нет, можно, конечно, и с ними, но уже надоело, обрыдло. Который день уже одни и те же рожи вокруг – тьфу! Иное дело – Спайдер. Вот ведь железка начитанная! И в музыке, ишь ты, разбирается, а как слушает! Внимательно, спокойно, доброжелательно поблескивая фарами. Все бы так слушали! А то как начнут перебивать – а вот я, а вот у меня…

Такой же любитель поболтать нашелся и в северной казарме, где прямо на вахте в тумбочке хранился ключ от подвала, где томился шам. Никаких часовых в казарме, естественно, не держали, – одни дневальные. Дежурный по казарме отлучился в столовую, проследить за процессом накрывания на столы, как и полагалось по уставу внутренней службы. Предоставленные сами себе дневальные – парочка пятнадцатилетних подростков – походя наводили порядок в спальном помещении. По старинной традиции отбили специальными дощечками коечки – чтоб заправленные одеяла топорщились этакими стрелочками, то же самое проделали и с подушками и, наконец, принялись драить палубу, сиречь – пол. Впрочем, драить – это было бы сильно сказано. Так, намотали тряпки на швабры, мазнули пару раз да на том и закончили. Один из дневальных убрался в столовую, помогать тамошнему наряду накрывать, второй же остался на месте. Ведь должен же в казарме хоть кто-нибудь быть!