Кронштадт

Выстрелив несколько раз, Кир сунул за пояс бесполезный ПМ, понимая, что уже не успеет перезарядить обойму. Подобрав с земли винтовку Рэма, юноша проворно подставил ее под удар дубины и, отбив натиск, отскочил в сторону, одновременно целя штыком в гнусного вида громилу с отечной, не отягощенной излишками интеллекта мордой. От штыка дикарь увернулся, но от приклада – не смог. А приклад у винтовки Мосина – штука убойная, ничуть не хуже дубины.

Незадачливый нео тут же ощутил это на собственной челюсти, сломавшейся от полученного удара с характерным хрустом. Вне себя от боли, дикарь завыл, подняв дубину. Кир прикончил его быстрым ударом штыка в сердце. Прямо под мышку, так что нагрудник из массивного колесного обода ничуть не помог нео.

Оглядываясь по сторонам, Кир сунул в ПМ последнюю обойму. Судя по всему, пока в его срочной помощи никто не нуждался. Разве что Ники – уж слишком комично он выглядел, отбиваясь от здоровущего дикаря, похожего на горбатую гориллу.

Десятник пристрелил врага одним патроном и неожиданно улыбнулся, глянув, как орудует своим длинным мечом дамп, вокруг которого кружило трое врагов. Четвертый уже валялся с распоротым брюхом.

Любо-дорого было посмотреть, как порхал в руках Джареда Хорга огромный двуручный меч! Мощный, по-своему изящный клинок, сверкая разящей сталью, то стелился у самой земли, то резко взмывал к небу и без всякой жалости опускался на головы врагов. И так все происходило быстро, что и меча-то видно не было – один сплошной сияющий круг, время от времени взрывавшийся вражеской кровью.

Удар! – отлетела в сторону чья-то рука с зажатым тесаком.

Выпад! – унеслись в небо выдернутые из вскрытого живота кишки…

Едва уловимый взмах… И вот уже чья-то срубленная голова покатилась по кочкам, подпрыгивая, словно капустный кочан.

Наемник-дамп уделал всех. Один. И очень-очень быстро. Впрочем, атака и так уже захлебнулась, по крайней мере, здесь, по центру. А вот на флангах… Поглядывая на окровавленные трупы, Кир прислушался, вытаскивая бинокль.

– Командир, ранены Малыш и Симотра, – негромко доложил Ники. – Симотра – легко, в руку. А Малыш… вон он, там. Лежит.

Малыш, отважный воин, невысокого роста юноша лет двадцати, скромняга, от которого редко услышишь слово, лежал в луже крови под жидким кустом дрока. Светлые глаза его закатились, на лбу выступили капельки пота. Левый рукав бушлата потемнел, а вместо кисти руки зияло кровавое месиво…

– Добей, – вдруг открыв глаза, просипел раненый. – Командир, пожалуйста… пожа…

Парень несколько раз дернулся и затих, устремив неподвижный взгляд в высокое, совсем не по-осеннему синее небо.

– Спи спокойно, воин, – опустившись на колено, Кир закрыл умершему глаза. – Ты погиб не зря. Извини, сейчас прощаться с тобой некогда.

И словно в подтверждение его слов, из зарослей орешника выбрался запыхавшийся вестовой. Враги начали атаку на левом фланге. Как и ожидал Кир, они наступали вдоль линии моря, в случае чего надеясь вовремя убраться на лодках.

Впрочем, кое-кто остался и в центре. Едва Кирилл отдал приказ контратаковать, как с форта валом посыпались муты во главе с рогатым. Около двух дюжин нео встали против десятка Кира, воинственно размахивая дубинами и вопя. Однако в бой враги почему-то не торопились, словно чего-то выжидали – или, помня об участи своих сотоварищей, просто опасались попасть под мощный винтовочный залп. Тут уж никакие прыжки и ругательства не помогут. Прыгай – не прыгай, рычи – не рычи, а пуля 7,62 мм – штука могучая. Тем более выпущенная из винтовки Мосина, у которой ствол – ого-го! Это вам не какой-нибудь там ПМ или кавалерийский карабинчик.

Вожак в рогатом шлеме повернулся к своим, замахал руками, видать – что-то говорил. Скорее всего, пытался отправить в бой угрозами и пинками. Ничего не выходило, да, верно, не к тому рогач и стремился. Пройдясь перед воинами, он развернулся и в несколько прыжков оказался прямо перед винтовками кронштадтцев. Один. С усеянной гвоздями палицей и в дурацком шлеме. И кого надеялся им запугать, чучело?

– Моя зовут Ххаррг! – потрясая палицей, громко завопил рогатый. – Ххаррг – вождь! Ххаррг – смелый, да. Если ваш вождь не трус, Ххаррг вызывает его на поединок! Будем драться один на один, как подобает воинам. Если не трус ваш вожак, х-ха! Ххаррг сотрет его в порошок, у-у-у-у!!! – попрыгав и повопив, вождь нео продолжил все тем же презрительно-хвастливым тоном: – Ну, трус, выходи-и-и! Только уговоррр – драться без пули-и-и! Без ножжжа! Голыми руками, да! Пуля – друг трррусов! Ххаррг – не трус.

– Что ж, без пуль, так без пуль, – глянув на солнце, ухмыльнулся Кир. – Рэм еще не вернулся? Нет? Как вернется – пусть сразу ко мне. Пока же…

– Друг! – округлив глаза, Дэм схватил десятника за руку. – Ты и в самом деле хочешь выйти на поединок с этим… с этой горой мяса?! Это ж не человек вовсе! Он же тебя сомнет.

– Авось не сомнет, – подняв винтовку, Кирилл показал ее дикарям и картинно положил наземь. То же самое проделал и с пистолетом. Без пуль так без пуль.

Улыбнулся, успокаивающе помахал своим и направился навстречу врагу, беспечно подкидывая на ладошке только что подобранный камешек. Словно гадал – повезет или нет?

Повезет? Честно говоря, кронштадтские сильно в этом сомневались. С таким-то соперником! Такого бы завалить поскорей, словно медведя… да только вот Кир строго-настрого приказал не стрелять.

Бросив к ногам палицу, вожак нео снял шлем, обнажив бритую шишковатую голову, словно бы вдавленную в необычайно широкие, бычьи плечи. Массивная челюсть, выдающиеся вперед надбровные дуги, из-под которых злобно взирали на мир маленькие поросячьи глазки, перебитый, с вывороченными ноздрями, нос, – все это придавало лицу вожака дьявольское, дикарское выражение. Этакое сочетание злобной тупости и лютой подростковой ненависти к любому, кто «не наш».

Ух, каким торжеством вспыхнули глаза дикаря, едва он увидал идущего к нему Кира! Как плотоядно раскрылась пасть нео, усеянная желтыми кривыми клыками. Изо рта капала желтоватая слюна, будто рогатый вожак собрался сожрать соперника. Очень может быть, что именно это он и намеревался сделать при полном одобрении своих соратников.

Как он разминал пальцы… как сжимал кулаки… да что там кулаки – кулачищи размером с человеческую голову. При таких кулаках никакой дубины не надобно.

– Я все же его уложу, – Симотра дернул с плеча винтовку.

– Стоять! – быстро приказал Дэм. – Что сказал десятник? То и делай.

– Но он же…

Враги сближались, не торопясь. Ххаррг то и дело останавливался, поворачивался к своим, поигрывал мускулами, получая в ответ вой дикого одобрения и восторга.

– Ххарррг, у-у-уу-!!!

– Х-хахаха!!!

– Ххаррг, о-о-о-о!!!

– Пор-рви его, Ххарррг, пор-рви-и-и-ии-!!!!

Вожак повернулся. Смерил идущего десятника презрительным взглядом, ухмыльнулся… и, потирая ладони, быстро пошел вперед, прямиком на Кира.

Смять! Р-разорвать! Растерзать в клочья! Сил у Ххаррга хватило бы.

До встречи вождей осталось всего три десятка шагов. Кир вытащил из кармана пращу. Вложил камешек…

Долго не крутил, пустив снаряд с одного оборота.

Камень угодил дикарю в лоб. Прямо между глазами. Череп нео был крепким, да все же не таким, как броневая дверь форта Риф. От неожиданного удара Ххаррг пришел в неописуемое изумление – свинячьи глазки его сбежались в кучу, колени подкосились. И огромная тяжелая туша плюхнулась в вязкую грязь.

Подскочив ближе, Кир наклонился и одним рывком сломал дикарю шею. Вот тут-то пришлось постараться…

Враги возмущенно завыли.

– Залп! – бросаясь наземь рядом с только что поверженным нео, приказал Кирилл.

Разъяренные нео с возмущенными воплями бросились в атаку, желая отомстить за глупую смерть своего вожака, в ярости напрочь позабыв об осторожности. Грянули винтовки. Просвистели разящие пули. И каждая из них нашла свою цель. Что против винтаря дурацкие панцири и кольчуги? Так, игрушки для детей.

Через пару минут все было кончено. Атака нео захлебнулась в крови, так толком и не начавшись. Впрочем, не об этом отряде нужно было сейчас думать, а о тех, кто пробирался со стороны моря.

– Рэм еще не вернулся? – спросил десятник, оказавшись среди своих.

И тут же увидел рыжего – тот только что прибежал.

– Я все передал, командир. Он будет.

– Хорошо, – кивнув, Кир отдал новый приказ, отправив всех на левый фланг, к морю.

Кроме рогатого нашлись у нео и иные вожди, куда более хитрые и лучше знакомые с военным делом. Они не очень-то горели желанием красоваться пред неприятелем, но об их присутствии красноречиво свидетельствовали растянувшиеся колонны врагов, идущих по грязному осеннему пляжу. Вот остановились, напоровшись на винтовочный залп… И тотчас со стороны моря прозвучала очередь. С одной из лодок бил тяжелый пулемет. Хотя… нет, судя по звукам, пулеметов было два!

Пули причесывали низенькие кусты так, что невозможно было поднять голову. Видать, пулеметчики хорошо знали свое дело. Наверное, не только обычной наглостью объяснялась уверенность нео в победе. Рогатый поверженный Ххаррг – никакой не вождь. Ему поставили задачу – отвлечь. И он ее выполнил. Пусть даже ценой собственной жизни.

– Этак они и впрямь к крепости прорвутся, – опасливо озираясь, посетовал шам. – С налету могут и казармы захватить.

Наг вовсе не был трусом, хотя не мог считаться и храбрецом. Просто – себе на уме парень, привыкший всегда поступать так, как выгодно. Сейчас было выгодно находиться рядом с и. о. сотника Киром. Одноглазый вовсе не предполагал, что тот полезет в самое пекло, хотя, хоть немного зная Кирилла, это и нужно было предположить. Нужно было! И шам сейчас ругал себя за то, что вовремя не прочистил приятелю мозги. Некогда было. А теперь тем более не до того. Одна осталась надежда – на туман. Все ж таки обещал.

– Не прорвутся! – напряженно прислушиваясь к чему-то, Кир вдруг улыбнулся. – Ни за что! Тут костьми и полягут. Все!

– Но…

– Слышите?

А уже и не надо было слышать, уже видно было! Громко урча двигателем, на небольшую возвышенность почти у самой воды с ходу выкатило нечто. То ли металлический осьминог, то ли танк, то ли трактор. Выскочил. Лихо затормозив гусеницей, развернулся и с ходу принялся долбить тяжелыми пулеметами и пушкой по всему, что движется. Что плывет. Что просто покачивается на воде и, не дай бог, стреляет.

– Да это же… это же наш робот! – Ники нерешительно ахнул. – Это же Спайдер! Ну, который закопан… без ног.

– Теперь – с ногами, – рыжий Рэм важно хмыкнул и повел дулом винтовки. – Вернее – с гусеницами. Не ноги, конечно, но лучше, чем ничего.

Спайдер вел себя, как истинный Бог войны. Урчал, пускал черный дым и сеял вокруг себя разящую смерть. Боеприпасов хватало – Лекса подсуетилась изрядно. Еще бы – для своего-то железного дружка!

Никакого сопротивления дикари не оказывали. Не могли оказать. Конечно, и не сдавались – из гордости. Хотя, наверное, некоторые были бы не прочь сдаться – да только кто ж их спрашивал-то? Маневренный боевой робот методично косил всех. Все живое, кроме черных бушлатов.

– Эгей! – радостно помахал роботу Рэм. – Так их! Так их, гадов.

Оставив на поле брани изрешеченные тела и разбив вражеские лодки в щепки, Спайдер счел поставленную задачу выполненной и, лихо подкатив к Киру, заглушил двигатель:

– Задание. Выполнено. Господин. Сотник.

– Десятник пока.

– Без. Разницы. Каков. Будет. Новый. Приказ?

– Отдохни пока, – улыбнулся Кир. – А впрочем – к тебе на броню можно? Поехали к форту. Что зря пешком ходить?

На башне Спайдера меж грозно торчащими пулеметами и пушкой уместилось трое – Кир, Рэм и Ники. Кирилл старательно напускал на себя приличествующую статусу сдержанность, зато его спутники захлебывались от восторга. Еще бы! Они же едут! Верхом на Спайдере! Кто еще так мог? Да никто – не только в Кронштадте, но и на всем побережье. Вот уж будет о чем рассказать девчонкам на зимнем балу!

Лишь одноглазый шам не разделял восторгов. Даже едва слышно бурчал про себя:

– Подумаешь, поставили био на гусеницы, эка невидаль. Как сказал бы мой давний приятель Ратибор – обычная колхозная сноповязалка.

Что такое «колхозная сноповязалка», Наг не знал, как не знал о том и его приятель (а, вернее, давно уже – неприятель), вычитавший этот термин в какой-то древней книжке. Вообще-то мобильный, легко контролирующий границы острова робот мог стать весьма опасным для шама. Одноглазый намеревался все же отыскать золото и поскорее покинуть Кронштадт навсегда. А обретший подвижность Спайдер мог ему в этом помешать. Пусть даже – теоретически. Все равно – неприятно.

– Вижу. Цел, – громыхнул динамиками робот, аккуратно объезжая небольшой овражек. – Прикажете. Уничтожить?

– Подожди! – Кир и сам уже увидал за овражком приземистую фигуру с длинной пикой. На конце пики болталась грязная белая тряпка.

– Ого! – тряхнул рыжей челкой Рэм. – Это у них что – белый флаг, что ли?

– Похоже, что так. Стой, Спайд. Узнаем, что им нужно.

Вытянутое шишковатое лицо мутанта, поросшее по скулам грязной буроватой щетиной, казалось необычайно грустным и обиженным, словно бы дикаря только что обманули в его самых светлых надеждах.

– Карг меня зовут, да, – увидев Кира и спрыгнувших с робота парней, тяжко вздохнул нео. – Карга нельзя убивать, нет. Карг – с белым флагом. К главному веди Карга, да.

Кирилл усмехнулся:

– Ну, я – главный. И что ты хочешь сказать?

Сказать парламентер хотел немногое. Просто напомнил о тех парнях, что оказались в лапах врагов и сидели сейчас в каземате.

– Вот уж ни за что не поверю, что дикари вскрыли бронедверь! – тихонько шепнул Рэм на ухо Ники.

Парламентер, тем не менее, услышал. И ухмыльнулся:

– Дверь не вскрыли, нет. Разобрали стены. Вы думали, нео глупые, да? Хо-хо! Это вы глупые, хомо.

За каждого пленного – а их оказалось девять – мутанты хотели сто золотых монет, в случае же отказа обещали умертвить бедолаг тут же и самой лютой смертью – сожрать живьем. И время дали – два часа. Сбегать за золотом – и обратно.

– Неужто и впрямь сожрут? – глядя уходящему дикарю в спину, недоверчиво хмыкнул Рэм.

Кир вздохнул:

– Эти – сожрут. Запросто. Пока будем наступать – в момент головы открутят, высосут кровь… Не-ет… никакого золота мы им, конечно, не дадим. Но и напролом идти не стоит. Спайдер у нас слишком шумный… Эх, жаль, погода ясная, не подберешься… Хотя, кажется, Наг говорил про туман.

Что-то вспомнив, десятник неожиданно улыбнулся и тут же послал Рэма за шамом.

– Туман? Да запросто! – единственное око Нага горделиво вспыхнуло, окружающие его щупальца зашевелились, вызвав у окружающих невольную брезгливость, – но только на миг. Шам только глянул на всех – и снова стал милым и симпатичным парнем, в доску своим.

– Что тебе для этого нужно? – поглядывая на форт, спросил десятник.

Одноглазый повел плечом:

– Ничего. Только чтоб не мешали. Ну и охрану, наверное. Пока я буду входить в транс…

– Куда-куда?

– Ну, концентрироваться. Кстати, кроме тумана, могу немножко свернуть дикарям мозги.