Помоги проекту - поделись книгой:
— Это больше похоже на правду, — сказал Мишкин.
— Чепуха все это. Давай-ка двинемся дальше.
— Давай, — согласился Мишкин. — Кстати, машина в порядке?
— Надеюсь, — ответил робот. — Ведь я битых три часа потратил на перемотку генератора.
Их машина — белый «ситроен» с грибовидными шинами, оборудованный гидравликой задних фонарей — стояла прямо перед ними на небольшой полянке. Мишкин сел за руль и завел машину. Робот развалился на заднем сиденье.
— Ты что собрался делать? — спросил Мишкин.
— Так, подремлю немного.
— Разве роботы спят?
— Я неточно выразился. Я хотел сказать, что я псевдоподремлю.
— А! Это совсем другое дело, — сказал Мишкин, включая сцепление и трогая машину с места.
16
Вот уже несколько часов машина мчалась по прекрасной зеленой равнине. Наконец Мишкин вывел ее на узкую грязную дорогу, которая, петляя между гигантских ив, привела их к воротам. Перед путешественниками возник прекрасный замок.
— Смотри, — сказал Мишкин.
— Очень интересно, — ответил робот, очнувшийся от псевдодремы. — А ты обратил внимание на надпись?
Мишкин внимательно посмотрел на деревянный щит, прибитый к молодой елочке, стоящей перед замком, на котором было написано: «Воображаемый замок».
— Что это значит?
— Это означает, что у некоторых людей хватает порядочности сообщить чистую правду и не вводить в заблуждение прохожих, — ответил робот. — Воображаемый замок — это такой замок, у которого нет двойника в объективной реальности.
— Пойдем посмотрим на него?
— Я же тебе только что объяснил: замок нереален. То есть там буквально не на что смотреть.
— Все равно я хочу на него посмотреть, — настаивал Мишкин.
— Но ведь ты прочитал надпись?
— Да. Но, возможно, это просто шутка или обман.
— Если ты не веришь тому, что написано совершенно ясно, — сказал робот, — то как же ты вообще можешь чему-то верить? Ты же должен был заметить, что надпись выполнена вполне грамотно, без всяких там финтифлюшек, и смысл ее вполне ясен. В правом углу стоит печать Департамента общественных работ, организации с безупречной деловой репутацией, чье кредо известно всему миру. «NOLI ME TANGERE»[6]. Ясно, что они относят замок к разряду предприятий общественных услуг, поэтому нормальному человеку там нечего делать. Или Департамент общественных работ для тебя ничего не значит?
— Веский довод, — согласился Мишкин. — Но, может быть, печать поддельная?
— Типично параноидальное мышление, — сказал робот. — Во-первых, несмотря на то что надпись реальная и солидная, ты считаешь ее шуткой или фальсификацией, что, в принципе, одно и то же. Далее, даже узнав, кто является автором так называемой «шутки», ты продолжаешь упорствовать в своем заблуждении, утверждая, что это подделка. Более того, я уверен: докажи я тебе подлинность и искренность сделавших надпись, ты будешь упорно придерживаться того мнения, что эти люди либо сами нереальны, либо заблуждаются насчет реальности замка, хотя все твои утверждения противоречат общепринятому принципу Бритвы Оккама [7].
— Просто это так необычно, — растерянно сказал Мишкин. — То есть когда своими глазами видишь замок, а тебе говорят, что он воображаемый.
— Ничего тут нет необычного, — ответил робот. — Со времени последнего пересмотра закона о правдивости рекламы десять богов, четыре распространенных религиозных учения и тысяча восемьсот двенадцать культов были признаны воображаемыми.
17
В сопровождении ризничего, жизнерадостного пухлого коротышки с седой бородой и деревянным протезом, Мишкин и робот совершили экскурсию по воображаемому замку. Они проходили по длинным душным коридорам, сворачивали в короткие боковые проходы, из которых тянуло сквозняком, проходили мимо железных доспехов, которым искусственно был придан вид древних, мимо сделанных из современнейших тканей гобеленов, изображавших девиц в вызывающих позах верхом на единорогах. Они осмотрели камеры пыток, в которых поддельные узники притворялись, что корчатся от боли, причиняемой фиктивными удавками, эрзац-щипцами и фальшивыми ногтевырывателями, которые держали в руках широкоплечие палачи, кажущееся правдоподобие которых сводилось к нулю обычными очками в роговой оправе. (Правда, кровь была настоящая, пастеризованная, но даже и она не выглядела убедительно.) Они посетили оружейную палату, где курносенькие девицы печатали в трех экземплярах заявки на последнюю модель Меча Грааля и на копье «Большой варвар». Они поднялись на зубчатые крепостные стены и увидели бочки с полиненасыщенным [8] маслом «Смит и Вессон», пригодным для смазки оружия при низкой температуре и для поливания врагов в кипящем состоянии. Они заглянули в часовню, где рыжий, похожий на мальчишку священник обрушивал шутки на санскрите на паству из перуанских горняков, добывающих олово, в то время как распятый по ошибке Иуда удивленно глядел на них с символического креста, инкрустированного специальными породами дерева, выбранными ввиду их высокой одухотворенности. Наконец они вошли в огромный банкетный зал, где стоял стол, уставленный блюдами с жареными цыплятами, чашами с апельсиновым соком, сосисками под острым соусом, устрицами в раковинах и двухдюймовой толщины ростбифами, поджаренными сверху и сыроватыми снизу. Были тут и блюда с мягким мороженым, и пицца, как неаполитанская, так и сицилийская, с великолепным сыром и сосисками, анчоусами, грибами и каперсами. Здесь можно было увидеть и дорогие, завернутые в фольгу блюда, и дешевые закуски, и то, что называется «серединка наполовинку», многочисленные сандвичи с языком, солониной, ливерной колбасой, сливочным маслом, луком, приправленные капустным и картофельным салатом, посыпанные укропом и проложенные малосольными огурчиками. В громадных супницах дымился луковый суп, а также куриный бульон с лапшой. Тарелки были доверху наполнены омарами по-кантонски, широкие блюда — ребрышками под кисло-сладким соусом, упаковки из прессованного провощенного картона — уткой с грецкими орехами. Были там и фаршированные индейки под клюквенным соусом, чизбургеры, креветки в соусе из черной фасоли и многое, многое другое.
— Если я попробую что-нибудь из этого, со мной ничего не случится? — спросил Мишкин.
— Ровным счетом ничего, — ответил ризничий. — Ведь вся эта пища — воображаемая, значит, вы и не насытитесь, и не объедитесь.
— А оказывает ли эта пища духовное воздействие? — спросил Мишкин, пробуя сосиску под соусом чили.
— Должно быть, — ответил ризничий. — Все дело в том, что воображаемая пища — это пища для воображения и эффект ее воздействия зависит от умственных способностей того, кто ее пробует. Для человека недалекого и неумного, лишенного воображения, она оказывается вполне питательной, то есть псевдопитательной; я хочу сказать, что нервная система такого человека не в состоянии различить реальные и воображаемые события. Некоторые идиоты умудряются жить целые годы, потребляя эту бесплотную пищу, лишний раз демонстрируя этим влияние веры на человеческую плоть.
— Между прочим, очень вкусно, — сказал Мишкин, грызя ножку индейки и подливая себе клюквенного соуса.
— Ну разумеется, — ответил ризничий. — У воображаемой пищи всегда отличный вкус.
Мишкин все ел и ел, и чем больше он съедал, тем больше ему это нравилось. Насытившись, он добрался до кушетки, повалился на нее и уснул, убаюканный ее нежной бесплотностью.
— Ну а сейчас, — сказал ризничий, — водичка наверняка польется на мельничные колеса.
— Что вы хотели этим сказать? — спросил робот.
— Наевшись воображаемой пищи, наш молодой человек может увидеть воображаемые сны.
— А это для него не вредно? — поинтересовался робот.
— Обычно это сбивает с толку.
— Тогда я лучше разбужу его, — сказал робот.
— Разумеется, это ваше право, но почему бы нам не включить экран и не настроиться на его сны?
— А разве это возможно?
— Вам следовало бы верить в это, — сказал ризничий. Он пересек комнату и включил телевизор.
— А раньше его там не было, — заметил робот.
— Одним из преимуществ воображаемого замка, — сказал ризничий, — является то, что вы можете найти здесь все, что вам заблагорассудится, и нет никакой необходимости знать, почему это так, к тому же утомительные объяснения всегда разочаровывают, не так ли?
— Почему вы не настраиваете экран?
— Он уже давно настроен, — ответил ризничий. — А вот и титры.
На экране засветилась надпись:
— Что это такое? — удивился робот.
— Обычная дребедень, — ответил ризничий. — А вот и сам сон.
18
Мишкин прогуливался, размышляя о природе реальности, как вдруг кто-то окликнул его: «Эй!» Мишкин вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Он никого не увидел. Вокруг простиралась плоская равнина, и в любом направлении от него на расстоянии по крайней мере в пять миль не было ни единого предмета высотой больше фута, за которым кто-нибудь мог спрятаться.
Однако Мишкин не растерялся.
— Как поживаете? — спросил он.
— Благодарю вас, прекрасно. А вы?
— Вообще-то неплохо. Скажите, а мы раньше с вами встречались?
— Не думаю, — сказал голос. — Но вообще-то трудно сказать, не так ли?
— Верно, — согласился Мишкин. — А что вы здесь делаете?
— Я здесь живу.
— Приятное местечко.
— Отличное, — сказал голос. — Вот только зимой чертовски холодно и влажность высокая.
— Неужели?
— Да. А вы, наверное, турист?
— В некотором роде, — ответил Мишкин. — А здесь я впервые.
— И как вам здесь нравится?
— Очень красиво. Я, правда, многого еще не видел, но то, что успел посмотреть, очень красиво.
— А мне здесь все кажется обыкновенным, — сказал голос. — Наверное, потому, что я здесь живу.
— Возможно, — согласился Мишкин. — Точно так же и я чувствую себя дома.
— А где, кстати, ваш дом?
— На Земле, — ответил Мишкин.
— А, это такая большая красная планета?
— Нет, это небольшая зеленая планета.
— Кажется, я что-то слышал о ней. Национальный парк в Йеллоу-Стоун?
— Именно там.
— Далеко же вы забрались от своего дома.
— Я тоже так считаю, — сказал Мишкин. — Но мне нравится путешествовать.
— Вы прилетели на космическом корабле?
— Да.
— Бьюсь об заклад, что это было чертовски здорово!
— Да, вы правы.
Наступило неловкое молчание. Мишкин никак не мог освоиться с тем, что не видит своего собеседника, и решил, что спрашивать об этом сейчас было бы уже глупо, нужно было это сделать раньше.
— Ну что ж, — сказал голос, — мне пора двигаться дальше.
— Благодарю за приятную беседу, — сказал Мишкин.
— И мне было очень приятно. Интересно, а вы заметили, что я невидим?
— По правде говоря, да. Надеюсь, что меня-то вы видите?
— Разумеется. Мы, невидимки, можем прекрасно различать видимые предметы вроде вашей фигуры. Разумеется, кроме тех из нас, кто слеп. Но таких не очень много.
— А друг друга вы не можете видеть?
— Нет, конечно. Если бы мы видели друг друга, то не были бы невидимками.
— Простите, я не подумал об этом, — сказал Мишкин. — Наверное, у вас масса неудобств?
— Абсолютно верно, — сказал невидимка. — Мы ходим по улицам, не замечая друг друга. Это действует на нервы, хотя и знаешь, что ничего тут не поделаешь. Кроме того, невидимость мешает нам влюбляться друг в друга. Например, в субботний вечер на танцульках я знакомлюсь с хорошенькой девушкой и понятия не имею, действительно ли она хороша или овца овцой. А спрашивать как-то неловко. Я понимаю, такие вещи не стоит принимать во внимание, но узнать-то хочется.
— Во всяком случае, на Земле это так, — согласился Мишкин. — Но, наверное, у вас есть и свои преимущества?
Поделиться книгой: