Кн.5. Выбор. Рассказы

— Ты же знаешь меня, Том. Я никогда не расстаюсь с карандашом и бумагой.

— Тогда записывайте: деталь к двигателю, номер по каталогу L-1223A Мне она позарез нужна.

— Записал. А что, на этой планете нет филиала фирмы «Шире & Ребюк»?

— Нет, дядя Арнольд, ничего подобного здесь нет. Это довольно необжитое место.

— Как Тобаго?

— Еще хуже. Дядя Арнольд, попробуйте сделать так, чтобы деталь отправили как можно скорее.

— Том, все будет в порядке. Ты помнишь Сеймура Галстейна, сына лучшего друга нашей тетушки Рашель, Герти? Так вот, сейчас этот Сеймур устроился разъездным экспедитором систем межпланетного снабжения, компания «F.B.CROULI». Я сегодня же достану эту деталь и вложу ему прямо в руки, а он доставит ее тебе через пару часов, в крайнем случае через день.

— Вот это здорово, дядя Арнольд Это действительно будет так быстро?

— Можешь положиться на меня, Том. Разве твой дядюшка Арнольд подводил тебя хоть раз в жизни?

— Даже не знаю, как и благодарить вас, дядя Арнольд!

— Брось ты это, Том, живи спокойно. Позвони мне, когда вернешься домой.

Мишкин повесил трубку, уселся поудобнее и расслабился. Уж если его дядя Арнольд сказал, что дело будет сделано, значит, так оно и будет. Правительства могут наобещать больше, чем они в состоянии выполнить, ученые могут быть слишком оптимистичными насчет результатов своих исследований, роботы могут преувеличивать свои способности, но дядя Арнольд заставлял мир крутиться, в то время как остальные лишь беспомощно разводили руками. Возможно, дядя Арнольд был несколько скучноват, но абсолютно незаменим. Кстати, черепаху, на панцире которой стоял Геркулес, держа на своих плечах землю, тоже звали Арнольдом.

30

Мишкин и робот подошли к дереву. На кончиках его ветвей висели голубые глаза с густыми ресницами. Они все повернулись и уставились на Мишкина.

— Я был уверен, что вы выйдете на меня, — раздался голос из висевшего на стволе динамика. — Надеюсь, сэр, вы не станете отрицать, что вас зовут Томас Мишкин?

Да, это я, — ответил Мишкин. — А вы кто?

Я сборщик налогов, замаскировавшийся под дерево, ответил сборщик налогов, замаскировавшийся под дерево.

— Боже мой, удивился Мишкин, — и вам не лень было тащиться за мной на Гармонию?

— Именно это я и сделал. Это довольно забавная история. Однажды, когда мистер Оппенгеймер, глава агентства «Не Плюс Ультра Коллекшн», в котором я работаю, находился в состоянии комы в местном классе Тай Чи Хуана, его осенило вдохновение. Оппенгеймер внезапно осознал, что смысл жизни — в ее завершенности и человек может судить о своей жизни по тому, насколько основательно он исполняет отведенную ему роль. Основательностью мистер Оппенгеймер не мог похвалиться, он был довольно беззаботным человеком, собирал долги нерегулярно, иногда, правда, поднимал шум по поводу зарвавшихся должников, но в конце концов посылал все к чертям. Так вот, задумавшись о завершенности жизни, Оппенгеймер достиг состояния сатори [19]. К черту половинчатые решения, подумал он, уж если я глава агентства по сбору налогов, то я превращу это выколачивание денег в целенаправленное, соответствующее этическим нормам предприятие. Пусть мир не поймет меня, но, надеюсь, будущие поколения по достоинству оценят кристальную чистоту моих помыслов. — Итак, — продолжал сборщик налогов, — Оппенгеймер вступил на тернистый путь Дон Кихота, который, скорее всего, приведет его к банкротству в течение года. Он собрал всех служащих и сказал: «Джентльмены! На этот раз мы намерены покончить с долгами одним махом. К черту полумеры! Наша сегодняшняя цель — стопроцентный охват должников, да нападет на них паранойя [20]! Выжмите из них все долги, будь это один доллар или миллион. Отправляйтесь в Сан-Себастьян, на Самоа или Самбал-4, если в этом будет необходимость, и не беспокойтесь о расходах. Для нас сейчас самое главное — это принцип, а принципы всегда непрактичны. Откажемся, ребята, от принципов реальности! Итак, в путь, выколачивайте все долги и помните, что ваша цель — завершенность!»

— Стиль его речи напоминает мне 1960-е годы, — заметил робот, — а ведь сейчас 2138 год или что-то около того. Кто-то ведет нечестную игру.

— Отвали! — рявкнул автор.

— Это был призыв к оружию, — продолжал сборщик налогов, замаскировавшийся под дерево. — Вот почему я оказался на Гармонии, мистер Мишкин. В основе этого лежит возвышенная миссия Оппенгеймера, и я вытрясу из вас все долги, сколько бы времени, нервов и финансовых расходов мне это ни стоило.

— Я все еще не могу в это поверить, — сказал Мишкин.

— И все же это так. У меня на руках документ, в котором представлены данные по всем вашим долгам, мистер Мишкин. Заплатите ли вы свои долги без ненужных эксцессов или мне придется принимать соответствующие меры?

— О каких долгах идет речь? — осведомился Мишкин.

— Прежде всего речь пойдет о подоходных налогах — федеральных, городских и налогах штатов. Что, никак не могли выкроить часок, чтобы заплатить их в прошлом году, мистер Мишкин?

— Это был трудный год.

— Итак, вы должны Дядюшке Сэму восемь тысяч семьсот пятьдесят три доллара пятьдесят один цент. Далее, алименты. Вроде бы не замечали их в течение года или около того, Мишкин, не так ли? Ну что ж, в итоге вы задолжали бедной покинутой Марсии и малютке Зельде кругленькую четырехзначную цифру. Кстати, у Марсии сейчас новый дружок, а малютку Зельду недавно исключили за неуспеваемость из интерната. Марсия просила передать вам, что живет неплохо, счастливо тратит лучшие годы жизни и желает получить свои кровные денежки как можно скорее, иначе она загонит вас в гроб так быстро, что вы и рта не успеете раскрыть. Она просила добавить также, что благодаря психоанализу она нашла наконец в себе силу заявить вам, что вы всегда были паршивым парнем и что все нормальные люди идут на разрыв, когда дело доходит до таких, как у вас, извращений.

— Это очень похоже на нее, — заметил Мишкин.

— Пойдем дальше. Вы должны Марти Баргенфильду тысячу долларов. Он ваш лучший друг, если вы запамятовали, или, во всяком случае, был им. Он, по крайней мере, до сих пор убежден, что это так, хотя вы и отвернулись от него без всяких причин. Можно даже сказать, что вы его избегаете, хотя единственное, что можно вменить ему в вину — это то, что он сделал глупость, одолжив вам деньги, когда вы расходились с Марсией, и к тому же вам нужно было уплатить за аборт Моники.

— Как поживает Моника? — поинтересовался Мишкин.

— Прекрасно обходится без вас. Вернулась в Париж, устроилась продавщицей в Галери Лафайет. Она все еще бережно хранит нитку деревянных бус — единственное, что вы подарили ей за время бурного четырехмесячного романа, который вы называли «самым трогательным эпизодом своей жизни».

— Я был разорен, — сказал Мишкин. — И потом она часто говорила, что терпеть не может подарков.

— Но вы-то знали, что это не так, а, Мишкин? Ну хорошо, я вас не осуждаю. То, что ваше поведение, с точки зрения любой приемлемой для вас этики, не вызывает у меня одобрения — это мое личное дело, и вас оно не касается. Далее, обратимся к аптеке «Баухауз», Барроу-стрит, 31, владелец — Чарли Дакс, добродушный толстяк, который в те годы, когда вы увлекались наркоманией, продавал вам в неимоверных количествах таблетки фенобарбитала и капсулы дексамила, а также лубрий, карбитол, нембутал, секонал, дороден и так далее — и все это отпускалось по одному лишь незаполненному рецепту на фенобарбитал. Он занимался этим до тех пор, пока года два назад над ним не сгустились тучи, и ему вновь пришлось вернуться к продаже экседрина и губной помады. И этого человека, Мишкин, вы обчистили на сто восемьдесят шесть долларов.

— Ну уж на мне он отыгрался, — сказал Мишкин. — Он за все драл с меня втридорога.

— Если вы это знали, то почему не обратились с жалобой куда следует?

— В любом случае, я заплачу ему, как только у меня заведутся деньги.

— На прошлогодние лекарства всегда не хватает деньжат, а, Миш? Все мы падали вниз, малыш, но ведь это все отвратительно, не так ли?

— Позвольте мне объяснить, — сказал Мишкин. — Я хочу сделать заявление и настаиваю, чтобы оно было зафиксировано в протоколе. Факты можно рассматривать с разных точек зрения. Подождите немного, я сейчас соберусь с мыслями…

У робота в левой конечности неизвестно откуда появился топор. Он шагнул вперед и проворно срубил сборщика налогов, который и погиб жалкой смертью.

— Но ведь я только что собирался объяснить ему все, — сказал Мишкин.

— Никогда ничего не объясняй, — сказал робот. — Избегай лодырей и не суйся в чужие дела, это их проблемы.

— А что является моим делом? — спросил Мишкин.

— Еще узнаешь, — ответил робот.

31. Использование феноменов ради смеха

Посетите феноменальный мир!

Почувствуйте себя гуманоидом — самое потрясающее из всех чувств! Кроме того, вы можете испытать плотскую любовь, слепую ярость, безверие. Вы познаете скуку, апатию, безразличие.

Потрясающее ощущение — вы можете почувствовать, как вас медленно покидает ваша «жизнь»! Вкусите неизбежную «смерть», которая, как вы «знаете», унесет вас в настоящее «ничто»!

Проживите жизнь, полную противоречий! Женитесь и возжелайте других женщин, обладайте ими, но никогда не испытывайте чувства удовлетворения.

Станьте отцом — и испытайте любовь, заботу, ненависть. Научитесь проявлять чувства в отношении собственности! Болейте за свою работу, станьте на один уровень с тем, чем вы обладаете.

Почувствуйте себя трусом!

Расстройте свои чувства наркотиками!

Проживите жизнь, похожую на пробуждение от сна смерти, которую освещают редкие вспышки «чего-то еще».

Почувствуйте стремление к «лучшей жизни», боритесь за нее и испытайте тщетность ваших усилий.

Испытайте колебания от внешних и внутренних стимулов. Будьте пассивным рецептором, который действует под влиянием сил, находящихся вне его контроля.

Имейте убеждения, веру, пристрастия и предубеждения — не имея для этого никаких оснований! Почувствуйте опьянение от веры! Потеряйте голову в религиозном экстазе! Спешите!

Ангелы в возрасте до 20 000 лет не допускаются в феноменальный мир без письменного разрешения Господа Бога.

32

— Не принимайте больше никаких транквилизаторов, — предупредил Мишкина механизм жизнеобеспечения. — Воспользуйтесь вместо этого мной. Я очень удобен, полезен, красив, послушен. И главное — вам никогда не придется беспокоиться о том, что я могу выйти из строя и прекратить функционировать.

— Ты хочешь сказать, что никогда не ломаешься? — спросил Мишкин.

— Ну, это было бы слишком необоснованным заявлением! Все создания подвержены поломкам и нуждаются в ремонте. Ничто не имеет иммунитета к расстройству! Вопрос в другом — как справиться с поломками?

— Ну и как же справиться с ними? — спросил Мишкин.

— Что касается меня, — заявил МЖ, — то я оборудован целой сетью взаимодействующих самовосстанавливающихся бесконечных систем. Если у меня происходит авария, я тотчас же ремонтирую себя, используя наиболее подходящую систему. Если же эта наиболее подходящая система повреждена сама, я автоматически переключаюсь на другую систему.

— И все же количество этих систем не безгранично? — спросил Мишкин.

— Разумеется. Но количество возможных комбинаций и рекомбинаций моих систем и подсистем настолько велико, что можно употреблять слово «бесконечно».

— Удивительно, — сказал Мишкин.

— Да, я довольно сложный механизм, именно то, что вам необходимо. Вам совершенно не нужно заботиться обо мне, я могу сам о себе позаботиться. Единственное мое желание — служить.

— А что конкретно ты можешь делать?

— Я могу поджарить яичницу, постирать одежду, сыграть на банджо — и это лишь небольшая толика моих талантов.

— Все это звучит здорово, — сказал Мишкин. — Я подумаю. Но сейчас я хотел бы заметить, что твоя правая передняя шина спущена.

— Черт побери, — воскликнул МЖ, — какая неприятность!

— Но ведь ты легко справишься с этим, используя свои системы бесконечного самовосстановления?

— Боюсь, что нет, — ответил МЖ. — Именно эту поломку упустили из виду мои конструкторы. Черт побери! Назад, к чертежной доске!

— Весьма сожалею, — сказал Мишкин.

— И я тоже, — ответил МЖ. — Мы бы отлично поладили, если бы не ваша дурацкая привередливость.

МЖ молча развернулся и захромал к лесной опушке, расстроенный, смешной и гордый. И в этот момент с дерева упало три листка.

33. Распространение и пролиферация[21] подсистем

Орхидий наблюдал за всем происходящим. Мишкин спросил его, что он об этом думает.

Есть кое-что, чего я недопонял, — признался Орхидий.

— А что именно?

— Да вот насчет трех упавших листьев, почему они упали именно в этот момент?

— Совпадение, — предположил Мишкин.

— Я слышал, как разговаривают машины и как отвечают животные, — сказал Орхидий. — Жизнь полна загадок, но все же в ней можно проследить определенную целенаправленность. Во всем есть какое-то скрытое значение. Но чтобы три листа упали именно там и именно в это время! Вы когда-нибудь слышали о чем-либо подобном?

— Лично меня больше интересуют чудеса, — сказал Мишкин.

— И меня тоже, — сказал Орхидий. — Просто наши мнения насчет чудес расходятся.

— И что же вы ищете? — спросил Мишкин.

— Честно говоря, я и сам не знаю, — сказал Орхидий. — Но я интуитивно чувствую, что как только найду, то сразу пойму, что это именно то, что мне надо. А что ищете вы?

— Я уже забыл, — ответил Мишкин. — Но мне кажется, что я тоже вспомню, как только увижу.

— По-моему, лучше всего не знать об этом, — сказал Орхидий. — Знание о том, что ты ищешь, мешает тебе искать то, что ты ищешь.

— Вряд ли это так, — сказал Мишкин.

— Значит, по-вашему, я заблуждаюсь? — обрадованно спросил Орхидий. — Мне всегда хотелось впасть в настоящее заблуждение!

Робот уже не мог больше сдерживаться.

— Никогда в жизни не видел подобного легкомыслия! — воскликнул он.

— На мой взгляд, легкомыслие — это возможный путь к спасению, — задумчиво сказал Орхидий. — В любом случае, именно на этот путь я вступил. Ну, а сейчас мои поиски влекут меня в другие места. До свидания, джентльмены.

На опушке леса Мишкин и робот увидели хижину с вывеской: «Харчевня четырех ветров». На пороге их встретил не кто иной, как сам Орхидий, одетый в домотканую рубаху и кожаные штаны.

Мишкин очень удивился, увидев своего друга в роли хозяина харчевни. «Это вполне естественно», — ответил Орхидий и рассказал удивительную историю. Однажды он очутился на этой лесной опушке, усталый, страдающий от жажды и зверски голодный. Чтобы утолить голод, он сварил себе суп из трав и овощей, а потом поймал кролика и сделал из него жаркое.

Мимо проходили люди, усталые, страдающие от жажды и зверски голодные, и Орхидий поделился с ними своим кроликом, а они помогли ему построить хижину. Появились другие прохожие, и Орхидий кормил их, хотя они и не всегда могли заплатить за обед, но чаще всего все же платили. Им казалось вполне естественным, что здесь, на таком бойком месте, стоит харчевня и что Орхидий — ее хозяин. Им и в голову не приходило, что Орхидий просто проходил мимо и остановился передохнуть, что у него есть совершенно другие дела и обязанности. Они считали, что харчевни должны стоять везде, где они необходимы людям, и, естественно, у каждой харчевни должен быть свой хозяин. Прошло время, и Орхидий сам пришел к такому мнению. Он уже начал подыскивать себе работницу. Он сокрушался, что кроликов поубавилось. В каждом из посетителей он начал подозревать инспектора из «Гиде Мишелин». Он намеревался расширить помещение, приобрести установку для приготовления мороженого, получить льготы у компании «Ховард Джонсон», посадить у входа пальмы и украсить их скрытыми в ветвях фонарями. Он взвинчивал цены в сезон пик и предлагал льготные условия зимой.

— И как это вас угораздило влезть в это дело? — спросил Мишкин.