Дверь, ведущая в ад

– Так вы не едете? – переспросил Володька.

– Нет. У нас намечается вечерний моцион: пешая прогулка до дома.

– Ну, смотрите, – с некоторым облегчением произнес Коробов.

– Езжайте, езжайте, – махнул я рукой.

– Хорошо, – произнес Володька. – Тогда… будем на связи.

– Ну, как тебе обед? – спросил я Ирину, когда мы прошли несколько шагов.

– Замечательно, – ответила она.

– А как тебе Вероника?

– Вполне нормальная баба, когда не напускает на себя некую значимость. Я думаю, твоему другу с ней хорошо.

– Я тоже так думаю, – согласился я, хотя можно было бы и поспорить. Но спорить и вообще чего-либо говорить не хотелось.

Давай разожжем костер и согреем хотьодну-у звезду-у,Ты сказала, что нужно делать именно та-ак.Мы будем сидеть у огня и рассказыватьдруг дру-угу сны-ы,А потом нам споет свою песню перваяптица – и‑и улети-ит.Колокольчик в твоих волоса-ах звучитсоль-диезо-ом.Колокольчик в твоих волоса-ах…

Я вдруг поймал себя на мысли, что я, в общем-то, счастлив. Это раньше мне думалось, что счастье – это когда случается вдруг нечто невозможное и крайне редкое, во что ты так долго верил, к чему все время стремился и чего терпеливо желал и ждал. То есть счастье есть, по сути, исполнение самой заветной мечты. Так мне раньше казалось. Но сейчас я думал иначе: вот идет рядом дорогая мне женщина, ей со мной хорошо, как и мне с ней… Я сыт, обеспечен, имею любимую работу, кров и примерно знаю, что будет в ближайшие дни. Нет, я не столь самоуверен, как Миша Берлиоз из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», за что, собственно, Берлиоз и поплатился собственной жизнью, поскольку не следует дергать судьбу за усы. Но то, что народилось внутри меня, можно было назвать счастливым состоянием души. И тела, разумеется.

Может, это я старею? Как-никак с прошлого года мне пошел четвертый десяток. Возможно, поэтому мне в голову приходят столь простые и прозаические мысли.

А с другой стороны: ведь мы сами себе – несбыточными желаниями и погоней за мечтой – усложняем жизнь, которая способна оборваться в любой момент. Так, может, и не следует мчаться за синей птицей и задаваться вопросами, на которые сложно отыскать ответ? Нужно жить здесь и сейчас. В нашей власти быть счастливыми на долгое время, а не только в минуты осуществления заветной мечты…

Глава 5

Что рассказал мне Андрей, или Рассказ старика Знаменского и крах моей версии

К Андрею Батину я заявился домой, предварительно позвонив. Он оказался сдержанным симпатичным парнем и не стал увиливать от разговора, хотя вполне мог это сделать. Ведь речь шла о Ларисе, а она, похоже, и правда, была ему небезразлична.

– Так, значит, вы занимаетесь расследованием убийства Ларисы? – спросил он после того, как я представился, назвал ему свою должность, место своей работы и цель своего визита и попросил ответить на «пару или немножко больше вопросов».

– Да, я веду журналистское расследование этого убийства.

– А у вас это уже получалось? – Андрей посмотрел на меня испытующе и добавил: – Найти убийцу?

– Да, получалось, – без лишней скромности сказал я.

– А если я вам отвечу на ваши вопросы, то вы, когда найдете убийцу, скажете мне, кто это?

Так вот почему Андрей согласился говорить со мной. Признаться, я был готов к тому, что он меня попросту выставит за дверь… Ему нужен убийца Ларисы…

– Зачем? – постарался я поймать его взгляд. И поймал. После чего вопрос «зачем» стал совершенно лишним.

– Чтобы я сам… спросил у него… зачем он это сделал.

– Хотите его убить? Тогда накажут уже вас. Ведь вы станете главным подозреваемым, а следаки из Следственного комитета работать умеют, поверьте мне…

– Почему же сразу убить? – медленно произнес Андрей, но его фраза прозвучала совсем не убедительно.

– Тогда что? Искалечить?

– Ну-у… – неопределенно протянул он и больше ничего не сказал, поскольку нам обоим и так все было ясно.

– Если я найду убийцу и буду на все сто процентов уверен в его виновности, но прямых улик у меня на него не будет, я его вам отдам, – предложил я, – можете в этом не сомневаться. Но если у меня будут неопровержимые улики, изобличающие убийцу, или меня опередят следователи из Главного следственного управления, то вы ко мне не будете иметь никаких претензий. Идет? – спросил я.

– Подходит, – не сразу ответил Андрей. – Спрашивайте…

Это я потом узнал, почему так быстро согласился с моими условиями Батин, хотя я абсолютно не дал ему никаких гарантий. А пока, получив его согласие, я приступил к допросу…

Я. Когда и как вы познакомились с Ларисой.

АНДРЕЙ. Это произошло в конце ноября. В парке у меня была назначена встреча с одним человеком, после чего я зашел перекусить в «Берлогу». Ну, и увидел там Ларису… Она мне понравилась. Очень!

Я. Как вы познакомились?

АНДРЕЙ. Я не совсем это помню. Голова была как в тумане, мною словно кто-то руководил… Обычно перед девушками не робел, а тут такое нашло… Ну, подошел, сказал что-то не очень умное, потом предложил проводить.

Я. И Лариса согласилась?

АНДРЕЙ. Нет.

Я. А вы?

АНДРЕЙ. Я пришел на следующий день, дождался, когда она освободится от работы, и все-таки напросился ее проводить. Так мы с ней… и познакомились…

Я. После чего вы сразу стали встречаться?

АНДРЕЙ. Нет, не сразу. Она, знаете ли, не такая, чтобы сразу на все соглашаться… Я ее хотел удивить, на крутой тачке приехал, а ей всего этого не нужно.

Я. То есть встречаться вы стали несколько позднее.

АНДРЕЙ. Именно так. В день нашего знакомства, когда я ее впервые проводил до дома, мы только перекинулись несколькими фразами, и все. Я хотел прийти в кафе и на следующий день, но был тогда сильно занят. Пришел в «Берлогу» дня через три или четыре, прямо к окончанию работы кафе. Мы поговорили, и я предложил довезти ее до дома после окончания работы.

Я. Она согласилась?

АНДРЕЙ. Опять-таки не сразу… Лариса сказала, что, поскольку живет от кафе недалеко, подвозить ее не нужно. Я настоял, и она в конце концов согласилась.

Я. И вы начали встречаться.

АНДРЕЙ. Да. Я стал приезжать к концу рабочего дня к кафе, ждал, когда она освободится…

Я. Вы с ней спали?

АНДРЕЙ. Зачем это вам знать?

Я. Для общей картины ваших отношений.

АНДРЕЙ. Да. Но все произошло не так, как с другими. Я у нее был первым… Единственным.

Я. Понятно… Расскажите, почему вы поссорились.

АНДРЕЙ. Когда?

Я. А вы что, ссорились несколько раз?

АНДРЕЙ (неохотно). Ну, было несколько раз…

Я. Когда был первый раз?

АНДРЕЙ. Вы прямо как следак… Я только слово сказал, а вы уже все вытягиваете!

Я. Кстати, вас еще не допрашивал следователь, что ведет это дело?

АНДРЕЙ. Нет. Я только сегодня получил повестку на допрос.

Я. Как там написано?

АНДРЕЙ. В смысле?

Я. В смысле – в качестве кого вы вызываетесь: как подозреваемый или как свидетель?

АНДРЕЙ (пожал плечами). В качестве свидетеля.

Я. Это хорошо.

АНДРЕЙ (явно удивленно). А что в этом хорошего?

Я. Лучше, нежели бы вас вызвали в качестве подозреваемого или обвиняемого.

АНДРЕЙ (нахмурившись). Я что, на подозрении?

Я. Похоже, пока нет. Иначе они давно уже вас задержали бы. Но как только они узнают о вашей ссоре с Ларисой накануне убийства, вы, как пить дать, сделаетесь у них подозреваемым.

АНДРЕЙ. А я им не скажу об этой ссоре…

Я. А вот это напрасно. Это будет вашей большой ошибкой, если вы солжете или даже утаите от следствия вашу ссору с Ларисой четвертого января. Они ведь все равно узнают. Я же узнал… И уже из свидетеля вы мгновенно сделаетесь не просто подозреваемым, а главным подозреваемым, если вообще не обвиняемым. Учтите это.

АНДРЕЙ. А вы откуда знаете о нашей ссоре?

Я. Знаю. Сказали.

АНДРЕЙ. Кто?

Я. Это неважно… У меня свои источники. Итак, когда вы впервые поссорились с Ларисой? Не молчите, Андрей. Следователь будет задавать те же самые вопросы, что и я. И еще много самых разных. Похлеще моих. И ответы будет требовать подробные. Так что, отвечая мне, у вас имеется возможность подготовиться к этим вопросам. Потренироваться, так сказать. Это будет полезно…

АНДРЕЙ. Ну, первый раз мы с Ларисой повздорили где-то в начале декабря…

Я. И какова причина ссоры?

АНДРЕЙ. Она категорически отказалась пойти на встречу с моими друзьями.

Я. А какова была причина вашей ссоры четвертого января?

АНДРЕЙ. Она в последнее время стала меня сторониться. Перестала отвечать на мои звонки. Вот я и решил выяснить, почему.

Я. И что она ответила?

АНДРЕЙ. Что не хочет больше со мной встречаться.

Я. Она объяснила причину?

АНДРЕЙ. Да. Она хотела, чтобы я оставил свои… дела.

Я. Что это за дела? Что-то криминальное?

АНДРЕЙ. Не совсем… Ну, в общем, да…

Я. Это связано с… нелегальным бизнесом вашего брата?

АНДРЕЙ (решительно). Да. Лариса поставила условие: либо я завязываю помогать своему брату и больше не работаю с ним, либо мы перестаем встречаться и становимся чужими людьми. По сути, она поставила меня перед выбором: либо мой брат, либо она. Порвать со своим братом я был не готов. Да и как это возможно! Вот мы и поссорились. Я психанул тогда и уехал…

Я. Что ж, понятно… На следующий день вы не звонили ей и не приезжали к кафе, так?

АНДРЕЙ. Не так…

Я (удивленно). То есть?

АНДРЕЙ. Я ей звонил. Днем. Часов в одиннадцать. Я уже не мог без нее… Но она сказала, что не изменит своего решения. Я опять психанул и бросил трубку. Я был очень зол на нее, потому и не приехал к ней пятого января. И в этот день ее… не стало. А если бы приехал, все могло быть по-другому, ведь я мог защитить ее, и сейчас она бы была жива. Никогда себе этого не прощу…

Она была настоящей, понимаешь?

Я. Да.

АНДРЕЙ. Ничего ты не понимаешь, журналист. Между нами было… что-то особенное. Такое… большое. Огромное. Что не имело никаких границ. В ее присутствии я был просто другим человеком. Был сильнее, лучше, светлее… Ни у меня, ни у нее, а я в этом уверен, не было еще в жизни ничего подобного. И уже не будет… Такое в жизни случается только раз. Как единственный шанс, как выигрышная лотерея, которая больше никогда тебе не выпадет. И я этот свой шанс упустил… Я один во всем виноват.

Нет, Андрей не убийца. И тем более не маньяк.

– Что ж, спасибо, что вы согласились поговорить со мной, – завершил я допрос.

– Так мы договорились? – посмотрел он на меня и протянул руку.

– Договорились, – ответил я и пожал протянутую ладонь.

То, что Андрей не убийца и что Сания не просто бросила работу в «Берлоге» и вернулась домой, а бесследно пропала, подтверждало мою версию о маньяке. Но вот что делать дальше – я пока не знал.