История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего царств Египта. 3000–1800 гг. до нашей эры

В Вади-Магхара найдена разрушенная надпись, в которой можно прочесть следующее: «Год после четвертого раза счета всего крупного и мелкого скота, в котором [году] Бог сделал [так], чтобы в тайном [месте в] каменоломне был найден этот ценный камень, [использованный для] плиты с древними надписями». Затем шли имена царя Дедхау, Дедхара, Исеси и список участников экспедиции под командованием капитана судна по имени Нианх-Хентихети. В те времена было принято датировать год по «счету» людей или скота. Эти «счеты» происходили через разные промежутки: иногда с разницей меньше года, иногда каждый год, а иногда раз в два года. Следовательно, «год после четвертого раза счета» вполне может быть 7-м или 8-м годом царствования, то есть тем годом, до которого, согласно моей реконструкции, была доведена летопись. Существует и другая надпись, которая также может относиться к составлению этих анналов. В гробнице визиря Сенеджемиба читаем: «Я [Сенеджемиб] был тем, кто доставил радость царю в качестве хранителя тайн его величества и как любимец его величества во всем… Что касается любого дела, какое поручал мне выполнить его величество, я делал его по желанию сердца его величества относительно его. [Получил я повеление от] его величества, когда он был в Месте архивов. Когда было оно исполнено. его величество сделал, чтобы меня умастили благовониями в присутствии его величества. Никогда не делалось подобного для кого-либо в присутствии царя. Тогда его величество сам написал [письмо мне] перстами своими собственными, дабы похвалить меня, потому что выполнил я всю работу, которую велел мне сделать его Величество, правильно и хорошо по желанию сердца его Величества относительно ее. [Вот это письмо: ] „Царское повеление визирю Сенеджемибу, главному писцу царских архивов, начальнику всех работ царя. Мое Величество видел то письмо, что ты послал, дабы сообщить мне, [что часть работы выполнена], ибо здание, названное «Любимый [царем] Исеси», было построено во дворце… [Ты выполнил ее так, чтобы] порадовать сердце Исеси… ибо ты мог передать словами то, что Исеси желает, лучше, чем кто-либо на всей земле. Сделаешь ты плиту (?) так, как было задумано. Мое величество желает услышать это твое заверение.“» Затем Сенеджемиб цитирует второе письмо, полученное от фараона. Оно касается плана нового сооружения в царском дворце, перед которым должны были разбить сад (?) 1200 локтей в длину и 221 локоть в ширину. Возможно, речь шла о здании, где хранилась каменная плита с летописью. Это было что-то наподобие храма, посвященного царским предкам и похожего на тот, что возвел в Эль-Амарне фараон Восемнадцатой династии Эхнатон. Вся эта надпись и, спешу добавить, надпись на Синае могут не иметь никакого отношения к записи анналов. Однако, принимая во внимание, что Се-неджемиб был «главным писцом царских архивов», а также тот факт, что упомянутая работа была поручена ему фараоном, когда царь «был в Месте архивов», есть основания предполагать, что речь идет именно о летописи. Согласно моей реконструкции, изготовление каменной плиты и запись анналов произошли как раз в то время.

Титул «Сын солнечного бога» впоследствии использовали практически все фараоны, и он был самым гордым их именованием. Со временем он стал считаться чем-то вроде царского титула, связанного с Нижним Египтом. Под царским списком в абидосском храме имена Сети I повторяются в виде декоративного элемента. В каждом случае первый картуш, за которым следует изображение царя в белой короне Верхнего Египта, заключает в себе имя Инси, то есть царя-Тростника, в то время как каждый второй картуш является обозначением фараона как «Сына солнечного бога» и сопровождается изображением царя в красной короне Нижнего Египта. При этом титул Биа, то есть царя-Осы, не упоминается.

Кроме уже упомянутой надписи на Синае в этом районе есть еще два изображения фараона, где он показан заносящим руку над азиатом и назван «Побивающим все страны». В Вади-Хаммамат – расположенной недалеко от Коптоса пустынной долине, через которую проходила дорога к Красному морю, – также была обнаружена надпись с именем Исеси. На алебастровом сосуде того периода читаем: «Первый раз юбилея Дадкара, любимого Душами Гелиополя». Туринский папирус сообщает, что царь правил 28 лет. Юбилей, который праздновался по окончании 30-летнего периода с тех пор, как он был провозглашен наследником престола, доказывает, что это событие произошло по меньшей мере за два года до смерти предыдущего фараона Менхере. Разумеется, если он действительно приходился сыном Шепсескара, как я думаю, его могли объявить наследником, когда он был еще ребенком, то есть за 47 лет до того, как он взошел на трон. Это означало бы, что он отпраздновал свой первый царский юбилей через 60, а не через 30 лет после такого провозглашения. Однако такие рассуждения практически бесполезны. Я обнаружил его имя на скале в районе Томаса в Нижней Нубии, и это доказывает, что солдаты фараона дошли сюда во время какой-то экспедиции. Также сохранилось несколько небольших предметов с его именем: палетка для письма, несколько цилиндрических печатей, скарабеев и др.

Важнейшим памятником того периода является сборник изречений, составленный членом царской семьи Птаххоте-пом, который, возможно, приходился фараону дядей. Вероятно, он выполнял обязанности его опекуна и наставника. И здесь мы опять наблюдаем интерес к надписям древности, ибо в начале своей книги Птаххотеп обращается к царю со словами: «Я повторю тебе речения тех, кто знал историю прошедших времен и услышал богов». Царь отвечает ему: «Тогда научи меня речениям прошлого».

Во введении объясняется цель этой книги. Птаххотеп говорит: «О царь, господин мой, седина покрыла мои волосы, старость приближается, и [годы] моего заката пришли ко мне. Немощность заняла место юности, и новый недуг охватывает меня каждый день. Зрение мое ослабло, уши мои оглохли, сила моя уменьшилась, ум мой притупился, рот мой нем и не говорит, память моя забывает и не может вспомнить даже события дня вчерашнего. Каждая кость в теле моем болит, удовольствие обернулось в недомогание, и вкус ко всему исчез». Затем Птаххотеп просит позволения оставить свою должность при дворе и, получив согласие, решает написать поучение своему сыну. Эти мудрые высказывания впоследствии приобрели большую популярность в египетской литературе и, к счастью, дошли до нас в одной из поздних копий. На английский язык их перевели Ганн и Бадж. Я процитирую здесь некоторые из них.

«Не пытайся испугать людей, ибо это не приведет ни к чему. Происходит то, что определил бог».

«Если ты [находишься] на месте того, к кому обращаются с просьбами, будь учтив и выслушай рассказ просящего. Не прерывай его речи, пока он не изольет все, что в его сердце, и не скажет всего, что пришел сказать. Человек с жалобой любит чиновника, который внемлет тому, что он говорит, и позволит высказать ему его беду полностью… Доброе слово окрасит [то есть озарит] его сердце. Но если чиновник остановит течение его речи, люди скажут: „Почему у этого чиновника есть власть поступать таким образом?“»

«Если ты желаешь сохранить прочную дружбу в доме, куда ты привык приходить. постарайся избегать разговоров с женщинами. Тысячи мужчин последовали за этими прекрасными созданиями и были погублены ими, обманутые их нежными телами. Но они обратились в вещи, что прочнее камня. Удовольствие длится лишь короткое мгновение и проходит как сон, в конце которого мужчина может обнаружить, что такое смерть, встретив ее».

«Если ты в прихожей у вельможи [зале приемов], сел ли ты или [остался] стоять, подчинись сначала и не рвись [вовнутрь], иначе оттолкнут тебя. Следи за секретарем, который может объявить о тебе. Ибо человек, которого приглашают войти, находит удобное место. Приемная вельможи [в конце концов] управляется по старшинству, и все в ее порядке происходит согласно правилу. [Только] Бог возвышает положение человека, который поднимается в благосклонности, не происходит это благодаря человеческому плечу [то есть проталкиванию]».

«Не ходи [туда, где пьют] пиво, ибо неприятны слова, сообщенные другими в качестве вышедших изо рта твоего, когда ты не знаешь, что они сказаны тобой. Если ты упадешь, ты сломаешь свои кости и никто не подаст тебе руки. Даже твои товарищи по выпивке будут стоять и говорить: „Убирайся, пьяница!“»

«Я вверяю тебе матерь твою, кто родила тебя. Это она послала тебя в школу, чтобы ты мог быть научен книгами твоими. Каждый день она беспокоилась о тебе, давая тебе пищу и напитки из дома. Теперь, когда ты вырос, женился сам и [стал] хозяином в доме твоем, я прошу тебя обратить свой взор на нее, [на ту,] кто родила тебя и кто обеспечила тебя всеми вещами – ибо так сделала матерь твоя. Не давай ей причины упрекать тебя, не допускай, чтобы она простирала обе руки к Богу [в печали из-за тебя], поскольку услышит Он обязательно жалобу ее».

«Когда Смерть приходит, она забирает дитя от материнской груди, так же как и того, кто стал стариком. Когда этот посланец придет к тебе, чтобы забрать тебя [с собой], дай ему найти тебя готовым».

Пирамида царя, называемая Нефер («Счастливая» или же «Хорошая»), не была обнаружена[65]. Он провел какие-то восстановительные работы в солнечном храме Сахура в Абусире, но, похоже, собственного солнечного храма не построил. В этом факте можно, видимо, усмотреть знак того, что влияние гелиопольского жречества Ра уменьшилось. Больше о таких солнечных храмах мы не слышим. Сто лет прошло с того момента, как жрец-основатель этой династии Усеркаф соединил прерогативы и функции фараона и солнечного бога и настолько вписал ритуал гелиопольского бога Ра в жизнь двора, что впоследствии почти все цари этой династии были обязаны строить такие огромные храмы рядом со своими пирамидами. Однако теперь господство Гелиополя близилось к концу. Фактически Дадкара был последним царственным сторонником жречества Ра. Когда он умер, им, вероятно, не удалось передать трон в руки его сына, если, конечно, у него вообще был сын.

V династия, 9. Оннос: Уннос[66]

2617–2588 годы до н. э

Манефон называет следующего царя Онносом. Это имя на памятниках того периода читается как Уннос (обычно его читают как Унис). Этот правитель принял имя Сокола Уадж-тауи, «Цветущий в Обеих землях», которое напоминает имя Сокола царя Ниусерра Сетиб-тауи («Любимый в Обеих землях»). Данный факт наводит на мысль, что новый фараон был скорее сыном Ниусерра, чем Менкаура или Дадкара, поскольку у них, как и у их предшественников из той же династии, имя Сокола заканчивалось на хау, «восхождение». В качестве Сокола Нуби он звался просто Уадж. Согласно Туринскому папирусу, его правление длилось 30 лет. Если мое предположение, что он был сыном Ниусерра, верно, то к моменту воцарения ему было лет сорок или даже больше. Соответственно, умер он в 70 лет, что вполне правдоподобно.

Как и у многих древних царей, у него было две гробницы. Быть может, мы наблюдаем здесь возврат к раннему обычаю, который не соблюдался, похоже, со времен Снефру. Заупокойный жрец Ахетхотеп говорит о себе как о «жреце гробницы Унноса, [которая называлась] Нефер-сут, „Счастливый в своих пристанищах“» и так же как о «жреце гробницы Унноса, [которая называлась] Иси-сут, „Двойное пристанище пристанищ“». Вероятно, одна из этих гробниц ныне известна под арабским названием Мастабат эль-Фараун, «Скамья фараона». Это огромное разрушенное сооружение находится на некотором расстоянии к югу от основного некрополя того периода в Саккаре. На нескольких каменных блоках, использованных в этой постройке, встречаются сделанные в каменоломне пометки с именем царя Унноса. Другая его гробница – это знаменитая пирамида в Саккаре. Наклонный коридор ведет в прямоугольное в плане помещение, стены которого покрывают надписи. Отсюда небольшой проход приводит в другую камеру, где стоит базальтовый саркофаг. Стены этой комнаты также покрыты надписями. С другой стороны от передней камеры находятся еще три помещения. В одном из них было найдено множество небольших деревянных инструментов и орудий труда. Во время раскопок пирамиды в 1881 году выяснилось, что ее ограбили еще в древности. Воры открыли саркофаг и разорвали мумию. Все, что сохранилось от тела фараона, – это правая рука, куски черепа и несколько костей. Надписи на стенах двух главных камер демонстрируют самый продолжительный и удивительный ритуал в честь умершего. Они очень важны, поскольку представляют собой древнейшую версию так называемых «Текстов пирамид». Подобные надписи были найдены в пирамидах преемников Унноса, и их тщательное изучение было проведено Брэстедом.

Тексты опять и опять уверяют, что царь не умер. «Царь не умер, он стал тем, кто поднимается [подобно утреннему солнцу] на горизонте. Он отдыхает от жизни [как садящееся солнце] на западе, но он снова взойдет на востоке. О царь, ты не ушел мертвым, ты ушел живым! Вы сказали, что он умрет? Нет, он не умрет. Этот царь живет вечно. Он избежал дня своей смерти. О высокий среди вечных звезд! Ты никогда не погибнешь! Оставь погребальные пелены! Они и не пелены [вовсе]: это локоны богини Нефтиды, [когда она склоняется над тобой]. Люди падают, и их имена прекращают существовать. Поэтому Бог берет этого царя за руку его и ведет его на небо, дабы он не умер на земле среди людей. Этот царь улетает от вас, смертные! Он не на земле, он на небе. Он улетает на небо, как облако, он был подобен птице на верхушке мачты. Он поднимается на небо, как соколы, и перья его похожи на перья диких гусей. Он рвется в небеса, как цапля, он целует небеса,

подобно соколу, он прыгает к небесам, как саранча. Он восходит на небо! Он восходит на небо по ветру, по ветру! Лестницы небес опущены для него, чтобы он мог взойти по ним на небо. О боги, положите свои руки под царя, поднимите его, поднимите его на небо. На небо! На небо! На великий трон среди богов!»

Когда фараон приближается, «тучи затемняют небо, звезды сыплются вниз, созвездие Луков сотрясается, кости богов земли дрожат, хранители их врат молчат, когда они видят этого царя восходящим в качестве души». Глашатаи возвещают о его прибытии, и все боги его приветствуют словами: «Наши сердца не были счастливы, пока ты не пришел». Глашатай возвещает: «О Ра, сын твой пришел к тебе! Прими его в свое сердце, заключи его в свои объятья».

Эти тексты также включают огромное количество магических средств, при помощи которых душа царя сможет защититься и преодолеть все преграды, которые могут встретиться на ее пути на небо. Многие пассажи, вероятно, восходят к древнейшим временам и содержат упоминания о празднествах каннибалов и фетишах забытых веков первобытности. Царь в них действует как великий охотник, преследуя, хватая и поедая небесных духов и наводя ужас на обитателей страны теней.

Среди других источников периода правления Унноса самым интересным, пожалуй, является сосуд с его именем, обнаруженный в развалинах храма в Библе – крупном морском порту на сирийском побережье. Это доказывает, что фараон тогда относился с большим уважением к Сирии, раз администрация далекого неегипетского храма хранила в сокровищнице предмет с его именем. Два других алебастровых сосуда с именем Унноса сейчас можно увидеть в Британском музее и во Флоренции, первый из них был обнаружен в Абидосе в Верхнем Египте. На скале на острове Элефантина, расположенном напротив Асуана сразу за первым порогом Нила, прекрасно сохранилась надпись с царским именем Тростника и Осы Уннос и именем Сокола Уадж-тауи. Он назван здесь любимым священными овнами Хнума, бога-покровителя порога. Также известны несколько скарабеев того периода.

Манефон сообщает, что со смертью Унноса Пятая династия подошла к концу. В Туринском папирусе после его имени была указана сумма лет, которая не сохранилась, и этот факт определенно свидетельствует об окончании периода. Однако ничто не указывает на прерывание царской династии в то время. На самом деле источники, дошедшие от правления Унноса, имеют гораздо больше общего с источниками Шестой династии, чем с остатками Пятой. Я уже сказал, что господство гелиопольских жрецов с воцарением Унноса пошло на убыль. Обычай покрывать внутренние помещения в пирамиде фараона длинными религиозными текстами зародился во времена Унноса и продолжал существовать при Шестой династии. Фактически, если говорить о религиозных обрядах, то Пятая династия закончилась со смертью Дадкара Исеси. Однако, возможно, у Унноса не было сына, который мог бы унаследовать трон, и поэтому власть в свои руки взяла новая семья.

Следующим фараоном стал Тети. Однако нет сомнений, что он женился на какой-то царевне из предыдущей династии, дабы узаконить свое воцарение. Поэтому будущие фараоны могли провозглашать царей основной ветви Пятой династии своими предками.

Также здесь следует упомянуть интересную надпись о военной кампании в Палестине, обнаруженную в Дешаше в гробнице сановника, чье имя, вероятно, должно читаться как Реджи[67]. Несомненно, он жил в конце Пятой династии, хотя при каком именно царе, неясно.

Важнейшим событием в его жизни стал захват азиатского города Недиа. Изображения битвы и осады здесь очень живые (см. вклейку). Показана рукопашная схватка за пределами городских стен. Мы видим, что противники не щадят друг друга. Воин, в теле которого застряли шесть стрел, пытается сломать свой лук в знак того, что сдается, и именно в этот момент его поражает враг. Другого раненого азиата хватают за волосы и убивают два египтянина. Еще одному, раненному в живот, египетский солдат наносит удар, прыгая на него через тело поверженного азиата. Показано, как человек, также раненный в живот, приполз в город и умер, когда женщина попыталась извлечь из его тела стрелу. К стенам города прислонены штурмовые лестницы. Одновременно египтяне разбивают стену, прокладывая себе путь сквозь нее. В это время внутри города израненные солдаты умирают на руках женщин. Другие воины ломают свои луки. Старики, женщины и дети входят в дом своего правителя, умоляя его сдаться. Защитники обступили то место, где вскоре будет сломана стена, и с ужасом прислушиваются к глухому стуку инструментов с обратной стороны. Кроме того, мы видим, как египтяне уводят прочь пленников, причем один из них несет отбивающегося ребенка. Можно предположить, что сдавшийся город был завален трупами, разграблен и сожжен. Подобные набеги вдоль границ Палестины отныне становятся частыми. Вскоре мы увидим, что территория Египта подвергалась нападениям.

Глава 8

Шестая династия 2587–2453 годы до н. э

VI династия, 1. Тоэ или Отоэ: Тоти (Тети)[68]

2587–2580 годы до н. э

Первый фараон новой династии не стал следовать древней традиции и принимать новое имя при восшествии на престол царя-Тростника и царя-Осы. Подобно своему предшественнику Унносу, он сохранил свое личное имя, которое пишется при помощи трех знаков – t, t, i – и обычно читается как Тети. Однако Манефон передает его в форме Тоэ(с) или Отоэ(с), и, следовательно, его нужно читать как Тоти или Ототи. В качестве царя-Сокола он принял имя Сехотеп-тауи, «Умиротворивший Обе земли». Оно строилось по тому же принципу, что и имя Сокола Унноса и Ниусерра (Уадж-тауи и Сетиб-тауи, соответственно). Возможно, Тоти принадлежал к некой боковой ветви Пятой династии, поскольку принял титул «Сын солнечного бога», использованный Дадкара Исеси и Унносом. Этот титул писали внутри картуша (овала, заключавшего имя царя), как на сосуде из Британского музея. Возможно, супругой Тоти стала царевна из прежней династии. Мы довольно часто видим, что фараон, сам не имевший законного права на престол, предъявлял на него претензии благодаря правам своей супруги или же узаконивал свое воцарение путем такого брака. Однако в любом случае следует обратить внимание, что восшествие Тоти на трон, как я говорил, не вызвало никакого волнения при дворе. Об этом свидетельствует надпись из гробницы Сабу-Ибеби, где сообщается, что Уннос назначил его верховным жрецом Мемфиса, и он оставался в этой высокой должности и при Тоти, который продолжал осыпать его милостями.

В Туринском папирусе количество лет правления этого царя не сохранилось, хотя в конце уцелела приписка «6 месяцев и 21 день». Однако нам здесь требуется 8 лет, чтобы получить окончательную сумму, указанную в перечне. Ма-нефон упоминает, что фараона убили его же телохранители, и данный факт, возможно, также свидетельствует о том, что его правление было коротким. До нас дошла биография видного сановника того периода Уни, к которой я обращаюсь. Ее автор утверждает, что он «получил опоясание» во времена царствования Тоти и при том же фараоне занял невысокий пост помощника смотрителя одного из царских владений. Вероятно, египетские юноши впервые надевали «пояс зрелости» по достижении 10– или 12-летнего возраста. Если Уни достиг такого возраста в начале правления Тоти, то ему должно было исполниться 18 или 20 лет в конце его царствования (как раз достаточно, чтобы получить первое назначение и подняться на первую ступень карьерной лестницы). Соответственно, данная информация совпадает с моим предположением, что Тоти оставался у власти всего 8 лет. Удивительное открытие его посмертной маски позволяет нам разглядеть черты царя (см. вкл.). Становится ясно, что он был довольно молод, когда его постигла смерть. Поскольку он стал основателем династии, то должен был быть вполне взрослым в момент восхождения на престол. Тот факт, что он все еще был молод, когда умер, доказывает, что его правление было коротким.

Его посмертная маска приковывает внимание и вызывает огромный интерес, ведь она позволяет нам взглянуть в лицо фараону, который царствовал 4500 лет назад. Хотя черты предыдущих владык Египта знакомы нам по их статуям, мы можем сказать, что впервые видим в этом древнем правителе именно человека. Представленный на фотографии гипсовый слепок был изготовлен руководством Каирского музея с оригинала, обнаруженного господином

Дж. Э. Квибеллом рядом с припирамидным храмом Тоти в Саккаре. Думаю, тот факт, что маска найдена именно в этом месте, в какой-то степени служит подтверждением истории Манефона о гибели фараона от рук убийц. Вероятно, существовал обычай изготавливать портретные статуи царя при его жизни, и фараон «позировал» скульпторам. В данном же случае мастерам пришлось работать с посмертной маской, и этот факт указывает, что смерть правителя была внезапной и наступила прежде, чем были готовы его статуи для заупокойного храма. Можно предположить, что это лицо человека, которому было не больше тридцати, а значит, он взошел на престол, едва возмужав. Следовательно, он едва ли смог бы узурпировать власть. Более вероятным кажется предположение, что он являлся претендентом на власть, в жилах которого текла царская кровь, и могущественная группировка поддержала его в тот момент, когда не осталось прямых наследников по мужской линии. Должен отметить, что принадлежность посмертной маски, разумеется, не была установлена с абсолютной точностью. Однако сомнительно, чтобы она была изготовлена для кого-нибудь еще, кроме царя. Кроме того, место, где она была обнаружена, и также сходство черт с чертами лица следующего фараона на его бронзовой статуе (см. вкл.) свидетельствуют в пользу того, что маска принадлежала Тоти.

Вероятно, до того времени в Мемфисе всегда было два верховных жреца бога Птаха. Однако этот фараон оставил только одного и назначил на эту должность Сабу Чети. Другого верховного жреца Птаха, жившего во времена его правления, звали Сабу Ибеби. В надписи в своей гробнице он рассказывает, что занимал этот пост и при Унносе, и при Тоти. Можно предположить, что после смерти этого жреца Тоти объединил обе должности в одну и назначил на нее Сабу Чети. Сабу Ибеби говорит: «Его величество [царь Тоти] дал, чтобы вошел я в личный покой, чтобы смог я расставить людей перед ним на места их, согласно тому, как я определял старшинство. Никогда не делалось подобное для такого советника, как я, никаким царем, ибо его величество любил меня больше, чем любого советника своего… Я был полезен в присутствии его величества и находил способ для каждого тайного дела двора». Здесь у нас есть указание, что новый царь, который, по сведениям Манефона, был уроженцем Мемфиса, обратил пристальное внимание на мемфисское жречество. Вполне возможно, что он взошел на трон при его поддержке, поскольку в надписи на статуе Тоти добавляет к своему имени слова «любимый Птахом» (богом Мемфиса) и вписывает их в картуш. По сути, за уменьшением власти жрецов Она, похоже, последовал рост могущества жречества Мемфиса. Объяснение новому положению дает надпись из Британского музея (№ 797), представляющая собой позднюю копию документа, составленного приблизительно в тот период. Она содержит изложение мемфисской доктрины, где рассказывается, что Птах, Божественный Умелец, египетский эквивалент Вулкана, был творцом богов и людей. Все вещи произошли из мыслей Птаха, и даже сами «божественные слова» «воссуществовали» «благодаря мысли в его разуме и слову на его языке». Разумеется, это была совершенно другая доктрина, чем та, что проповедовали в Оне, где в качестве создателя всего сущего почитали солнечного бога Ра. Поскольку Мемфис и Он находились довольно близко друг от друга – Мемфис на западном берегу Нила, а Он на восточном в нескольких километрах ниже по течению, – можно представить, что между ними велись ожесточенные споры и влияние обеих жреческих групп на протяжении многих лет, подобно маятнику, качалось то в одну сторону, то в другую. Во времена правления, о котором мы сейчас говорим, Мемфис, очевидно, получил превосходство. Однако, как мы скоро увидим, с убийством фараона маятник мог качнуться обратно к Гелиополю.

Пирамида Тоти была построена недалеко от пирамиды Унноса на пустынном плато Саккары вблизи Мемфиса и напоминает ее по структуре. Стены ее погребальной камеры тоже покрывают религиозные тексты, весьма сходные с текстами в пирамиде Унноса. Усыпальница Тоти была разграблена еще в древности. Воры разорвали царскую мумию, и современным археологам удалось найти только руку и плечо фараона. Эти останки демонстрируют признаки поспешного бальзамирования, далеко не высшего качества. Этот факт согласуется с утверждением, что царь был убит. Что касается источников периода его правления, то их сохранилось очень мало. Я обнаружил имя фараона на скале в районе Томаса в Нижней Нубии, и это доказывает, что его посланники посещали данную страну. Существует также почти полностью разрушенный указ, обнаруженный в развалинах Абидоса, где говорится о некоем участке земли, завещанном Осирису, и упоминается имя важного вельможи Сеси-некау. В Мемфисе была найдена каменная дверная перемычка с именем Сокола. Известны также два или три сосуда с надписями, а также мелкие памятники.

VI династия, 2. Усеркара Атути[69]

2579–2574 годы до н. э

У убитого царя остался юный сын, который, вероятно, впоследствии взошел на трон под именем Фиопса или Пи-опа Мерира. Однако сразу после смерти Тоти власть захватил человек, взявший имя Усеркара, «Могуч дух Ра». Его вполне могла посадить на престол группировка, осуществившая свержение предыдущего правителя. И действительно, имя, принятое новым владыкой, определенно носило гелиопольский характер. Возможно, Тоти стал жертвой борьбы двух групп жрецов. В Абидосском списке имя Усеркара стоит сразу после его имени, а у Манефона и в Саккарском списке он не упомянут. Последнее доказывает, что в Мемфисе его считали узурпатором. Больше имя этого фараона нигде не встречается. Однако в каменоломнях Вади-Хаммамат сохранилась надпись того периода, где упоминается царское имя, которое, вероятно, было личным именем Усеркара. Оно пишется при помощи трех знаков – i, t и y – и обычно читается как Ити. Однако во времена Первой династии такое же сочетание знаков читалось как Атути, поэтому в данный период оно, вероятно, читалось так же. Надпись в Вади-Хаммамат была составлена во «второй день четвертого месяца сезона ахет в год первого счета», под которым, вероятно, подразумевается 2-й год царствования (поскольку 1-й год правления, согласно египетской системе счисления, включал 6 месяцев и 21 день, которые прошли до смерти предыдущего фараона). В 2578 году до н. э. эта дата должна была соответствовать 7 июля, то есть тому времени года, когда жара была невыносимой и в каменоломнях вряд ли кипела работа (если только не требовалась особая спешка). Надпись сообщает, что в этот день отряд из 200 воинов и 200 рабочих прибыл сюда, чтобы добыть камень для возведения царской пирамиды, вероятно в Саккаре. Руководители строительства, безусловно, были озабочены тем, чтобы большая партия каменных блоков была доставлена в Саккару в ноябре, когда спадет паводок и станет возможной их транспортировка при помощи плотов или кораблей к краю пустыни. Экспедиция в каменоломни была отправлена в середине лета, чтобы на работу осталось три или четыре месяца.

Все выглядит так, будто Усеркара чувствовал себя на троне крайне неуверенно и стремился закончить свою пирамиду как можно быстрее, чтобы смерть не застала его врасплох, неподготовленным. Неоспорим тот факт, что он царствовал 6 лет, и этого времени вполне достаточно, чтобы возвести небольшую пирамиду. И все же довольно примечательно, что от нее не осталось и следа. Известно только ее название – «Слава Атути». Продолжительность правления в 6 лет вычисляется при помощи простых расчетов. Следующий фараон не признавал Усеркара законным царем и добавил годы его правления к своим собственным. Он оставил нам пример двойного подсчета: его «год после 18-го счета» (то есть тот год, который после следующей переписи должен был стать годом 19-го счета) одновременно является и его «годом 25-го счета», поскольку и в том и в другом случае упоминается о «первом разе юбилея». Первый «счет» во времена Усеркара произошел на 2-м году его царствования. Следовательно, 5-й «счет» был проведен на 6-м году его правления, а 6-й «счет произошел» на его 7-м, незаконченном, году, который после его смерти превратился в 1-й год царствования нового фараона. Соответственно, 1-й «счет» во времена правления нового владыки провели на 2-м году, а 19-й «счет» – на 20-м году. Шесть «счетов», произошедших при непризнанном Усеркара, впоследствии были добавлены к девятнадцати. Таким образом, «год после 18-го счета», то есть год 19-го «счета», превратился в «год 25-го счета». Поэтому становится очевидным, что правление Усеркара, скорее всего, длилось 6 лет. Далее я остановлюсь на этом вопросе подробнее.

VI династия, 3. Фиоп: Пиоп[70] (Пепи) Мерира

2573–2554 годы до н. э

После смерти или же низложения узурпатора Усеркара на трон взошел царь, чье имя писалось при помощи двух знаков р и знаков у или i. Обычно его читают как Пепи, однако Манефон именует следующего царя Фио(сом) или Фиоп(сом). В его время р смягчилось и превратилось в ph. Следовательно, лучше всего следовать за его транскрипцией и именовать царя Пиоп, а не Пепи. Существует вероятность, что он приходился сыном убитому царю Тоти. При сравнении его портрета с посмертной маской Тоти очевидным становится сильное сходство между ними. В Саккар-ском списке и у Манефона его имя идет следом за именем Тоти, а имя Усеркара как узурпатора не упоминается. Пи-опу в момент смерти его отца могло быть около 12 или 14 лет, поскольку, как я сказал, последний умер приблизительно в 30-летнем возрасте, а женитьба царского отпрыска обычно происходила довольно рано. В период Восемнадцатой династии это случалось в 12 или 14 лет, а в те далекие времена брак заключали, вероятно, в 16 лет. Следовательно, Пиопу могло быть около двадцати, когда он спустя 6 лет все-таки взошел на престол. Похоже, он считал себя законным правителем со времени смерти своего отца и потому проигнорировал факт царствования узурпатора в течение 6 лет, начав отсчитывать годы собственного правления с момента убийства Тоти. Точно так же фараон Восемнадцатой династии Армаис не придавал значения периодам царствования своих предшественников и датировал свое восшествие на престол моментом смерти того царя, которого считал законным.

Я подчеркиваю этот факт, поскольку существует надпись, о которой я только что упоминал и которая описывает, что происходило на 26-м году правления царя Пиопа. Однако Туринский папирус сообщает, что он пребывал у власти 20 лет, и египтологи усматривают в этом подтверждение ошибочности сведений этого источника. Но я думаю, что на самом деле это количество лет соответствует действительности. Объяснение разницы, как я сказал, заключается в том, что фараон просто проигнорировал незаконное царствование Усеркара и начал отсчет собственного царствования со смерти своего отца. Надпись, о которой идет речь, была обнаружена в каменоломне рядом с Тель-эль-Амарной, где добывали алебастр. В ней говорится о работах по добыче камня, проведенных в правление Пиопа Мерира, «в году 25-го раза [счета]», который одновременно является «годом первого раза юбилея». Эти «счеты», то есть перепись, при некоторых фараонах происходили ежегодно. Поэтому речь должна была идти о 26-м годе его царствования.

При этом на Синае и в Вади-Хаммамат были найдены надписи, описывающие экспедиции в эти районы во времена того же правления. Они датируются «годом после 18-го раза [счета]», который является одновременно годом «первого раза юбилея». Упоминание о царском юбилее в каждом случае доказывает, что год после 18-го «счета» в одной системе счисления совпадал с 25-м «счетом» в другой системе. Думаю, это доказывает, что Пиоп действительно считал себя законным правителем в течение всех 6 лет пребывания у власти его предшественника. И хотя некоторые официальные записи отсчитывают годы с момента его восшествия на престол, другие считают их со смерти его отца. Таким образом, юбилей фараона произошел в году, который одновременно был его 20-м или же 26-м годом царствования, в зависимости от того, какая система счисления применялась. В Туринском папирусе записаны 6 лет, в течение которых трон занимал узурпатор (хотя само число не сохранилось), и поэтому совершенно верно указано, что правление Пиопа длилось всего 20 лет. Фараон должен был отпраздновать юбилей по завершении 30-летнего периода с того момента, когда его объявили наследником престола. Это произошло примерно за 6 лет до смерти Тоти, когда Пиопу было всего 6 или 8 лет.

Взойдя на престол, он принял в качестве царя-Трост-ника и царя-Осы, то есть царя Верхнего и Нижнего Египта, имя Мерира, «Любимый [богом] Ра». Перед своим именем Пиоп он добавил титул «Сын солнечного бога [Ра]», так же как Тоти и его предшественники, расположив к себе благодаря этому жречество Гелиополя. В качестве царя-Сокола он принял имя Мери-тауи, «Любимый Обеими землями», а в качестве Господина Коршуна и Кобры он называл себя Мери-Хет, «Любимый обществом». «Великой царской супругой» была дама по имени Иамтес. Похоже, она была его первой женой, однако, как я сейчас расскажу, из-за семейного скандала ее отдали под суд. И хотя решение суда неизвестно, можно предположить, что она лишилась своего статуса. Второй супругой, видимо занявшей ее место, стала Мерира-анхнес или же Пиоп-анхнес[71]. Тот факт, что имя фараона Мерира и Пиопа образовывало часть ее имени, означает, что она родилась во времена его правления.

Включение царского имени в имена родившихся в его времена детей было обычным делом. Мерира-анхнес могла появиться на свет в 1-й или 2-й год после его восшествия на престол. Его супругой она стала, возможно, на 13-м или 14-м году его царствования, когда ей было примерно 12 или 13 лет – в этом возрасте девушки обычно выходили замуж в Древнем Египте. Ее отцом был князь Хуи, а матерью – госпожа Небет. У нее была сестра, и, возможно, они были двойняшками. По египетскому обычаю им дали одинаковые имена. Также у нее был брат Джау, который впоследствии стал визирем. Все эти сведения были написаны на стеле, обнаруженной в Абидосе, где также сказано, что семья происходила из Тинитского нома, в котором и располагался этот город. Молодая царица подарила фараону сына, названного Мехтиэмсуф[72].

Ему, должно быть, исполнилось 6 или 7 лет, когда умер его отец. Как мы скоро увидим, он взошел на трон, но через 4 года скончался в возрасте 11 лет. Царица Мерира-анхнес, вероятно, умерла вскоре после рождения сына, после чего фараон Мерира Пиоп женился на ее сестре, носившей такое же имя. Эта царица также подарила ему сына, названного Пиопом, которому было 2 года, когда умер его отец, и всего 6 лет, когда он унаследовал трон после смерти своего старшего сводного брата. Однако, как мы вскоре увидим, он дожил до глубокой старости (примерно до 96 лет). Он занимал престол 90 лет, и это было самое долгое царствование в египетской истории.

В древней столице царей-Соколов Иераконполе господин Квибелл обнаружил великолепную статую первого Пи-опа, о правлении которого мы сейчас говорим. Она сделана из меди и некогда была 6 футов (1,83 м) высотой. Царь изображен стоящим, его левая нога выдвинута вперед, в правой руке он сжимает длинный посох. Вся его одежда состоит из обычного килта – юбки, опоясывающей его чресла. Изначально у него на голове была корона, однако в настоящее время она утрачена. Глаза сделаны из обсидиана и белого известняка и вставлены в глазницы.

Черты лица обнаруживают значительное сходство с чертами его отца Тоти на посмертной маске. Вместе с этой статуей была найдена небольшая фигурка обнаженного ребенка, которая, несомненно, является изображением старшего из двоих царских сыновей, Мехтиэмсуфа, когда ему было 6 или 7 лет. Иными словами, обе статуи были изготовлены на 20-м, то есть последнем, году царствования царя Пиопа, возможно в связи с его юбилеем.

Страна в этот период процветала, и повсюду строилось огромное количество сооружений. В Танисе и Бубастисе в Дельте были обнаружены остатки храмовых ворот, датируемых этим правлением. Плиний сообщает, что фараон установил обелиск в Оне. Царь восстановил храм в Абидосе, и здесь были обнаружены не только множество каменных блоков, но и сосуды, таблички и разные другие предметы. Он заново построил храм богини Хатхор в Дендере, если можно положиться на надпись, относящуюся к последующему периоду. В ней сообщается, что во времена его правления в царских архивах был обнаружен начертанный на шкуре план древнего, впоследствии разрушенного храма, некогда возведенного здесь. Благодаря ему царь Пиоп смог его отстроить в первозданном виде. В Коптосе фараон восстановил или же расширил храм местного бога Мина и, вероятно, провел разнообразные работы в Нехене (Иераконполе). На острове Элефантина чуть ниже первого порога Нила был обнаружен гранитный наос периода правления Пиопа. Мы уже упоминали о надписях в алебастровых каменоломнях Хатнуба, располагавшихся близ Тель-эль-Амарны в Среднем Египте, а также в Вади-Хаммамат в Восточной пустыне, где добывали самую красивую брекчию, и на Синае, откуда привозили медь и малахит. Также надписи были обнаружены в районе Нехеба (Эль-Каба) – там, где начиналась дорога к золотым копям, в Силсиле – священном месте, где Нил течет через узкое ущелье, на Элефантине, на острове Сехель, расположенном посреди бушующих вод первого порога, а также в Томасе в Нижней Нубии близ южного конца пути, идущего через пустыню от Элефантины. Таким образом, в те времена во всех частях Египта происходила бурная деятельность, причиной которой могло послужить возвышение в столицах разных номов могущественных знатных семей. Каждый номарх, являясь кем-то вроде вассала фараона, управлял своим номом и был лично заинтересован в его процветании, разрастании городов, расширении храмов и развитии различных производств. Действительно, время Шестой династии часто описывают как эпоху феодализма в Древнем Египте. Номархов сравнивают с влиятельными баронами нормандской

Англии, и эти параллели вполне уместны. При этом, конечно, следует помнить, что в Египте зависимость некоторых номархов от фараона и даже их раболепие носили гораздо более выраженный характер, чем когда-либо было в Англии, поскольку нормандский правитель был помазанником Божьим, в то время как фараон сам был богом и сыном солнечного бога.

Когда мы говорили о правлении первого царя Шестой династии, то упоминали об Уни – молодом человеке, которому было не больше 20 лет, когда умер Тоти. Через 6 лет, когда на престол вступил царь, о котором мы говорим сейчас, Уни должно было исполниться примерно 26 лет. В своей биографической надписи он рассказывает, что царь Пиоп назначил его одним из младших жрецов своей пирамиды. Эту должность Уни мог занять, только когда ему исполнилось 32 года или около того, поскольку раньше пирамида еще не была достроена и там не отправляли культ. Через несколько лет, возможно когда ему исполнилось сорок, фараон сделал его судьей, и вскоре Уни смог с гордостью заявить, что он был тем, кто «слышал» о самых личных делах царя, сидя рядом с визирем, поскольку фараон любил его больше других придворных. Позднее его назначили главным начальником царских слуг, и в этой должности, как он сообщает, Уни осуществлял все придворные функции, организовывал все путешествия фараона и выполнял все его приказы.

Царь сделал его своим наперсником, и именно тогда мы слышим о скандале в царском гареме, о котором я уже упоминал. Уни выразился так: «Когда в гареме началось разбирательство без посторонних против великой царской супруги Иамтес, его величество дал мне войти и услышать [суть] дела одному. Ни главного судьи, ни визиря, ни князя не было там, а только я, потому что я был достоин, потому что я был приятен сердцу его величества, потому что его величество любил меня. Только я затем вел запись вместе с единственным судьей, хотя должность моя была лишь [должностью] главного начальника царских слуг. Никогда прежде человек моего положения не слышал о тайных делах царского гарема, но его величество дал мне услышать о них, ибо я для его величества был достойнее, чем любой другой чиновник, вельможа или придворный». К сожалению, это все, что нам известно о том скандале. Однако само упоминание о таком факте и то, что он не был старательно скрыт Уни, может означать, что он не был столь постыдным, каким могло бы его представить наше нескромное воображение. В действительности весьма возможно, что единственной виной этой дамы было то, что она не смогла родить фараону сына, вследствие чего понадобился развод. Как мы уже говорили, после он взял в жены другую женщину, и трон унаследовал сын, которого она ему родила.

Уни стал заслуживающим доверия слугой и другом фараона. С этого времени и до самой своей смерти Пиоп использовал его организаторские способности в ряде военных кампаний. Уни рассказывает: «Его величество воевал с азиатами-кочевниками, и его величество собрал армию из многих десятков тысяч на Юге [то есть в Верхнем Египте], до Абу [Элефантины] на юге и до Дебу [Афродитополя] на севере, а также на Севере [то есть в Нижнем Египте] в обеих частях [Дельты], и в «Крепости» [вероятно, имеется в виду некая крепость в восточной Дельте], и в крепостях среди племен Ирчет, племен Меджа, племен Иам [то есть нубийцев, два последних племени, вероятно, жили в районе выше второго порога Нила в Северном Судане], и среди племен Уауат, и племен Кау [то есть населения Нижней Нубии], и в земле Тема [то есть в западных оазисах]. Его величество отправил меня во главе этого войска. В то время как сановники, носители печати царя, вельможи дворца, местные князья, начальники крепостей Юга и Севера, друзья царя, начальники караванов, главные жрецы Юга и Севера и смотрители владений царя стояли каждый во главе отряда с Юга или с Севера, из крепостей или из городов, которыми они управляли, или из нубийцев тех стран, я был тем, кто сделал для них план [кампании], хотя должность моя была только [должностью] главного начальника царских слуг. [Благодаря моей хорошей организации] никто из них не спорил (?) со своим соседом, никто из них не отбирал у путника хлеб или сандалии, никто из них не отнимал еду ни в каком городе, никто из них не взял козу ни в каком селении».

Уни настолько гордится успехом своего управления, что начинает петь: «Войско это вернулось в целости, оно разбило страну жителей пустыни. Войско это вернулось в целости, оно разрушило страну жителей пустыни. Войско это вернулось в целости, оно разбило ее крепости. Войско это вернулось в целости, оно вырубило ее фиговые деревья и виноград. Войско это вернулось в целости, оно сожгло все ее дома. Войско это вернулось в целости, оно убило их солдат числом во многие десятки тысяч. Войско это вернулось в целости, оно привело с собой оттуда огромное множество живых пленников. Его величество хвалил меня за это больше, чем за что-либо еще». Затем Уни сообщает, что пять раз оставшиеся в живых «жители пустыни» предпринимали попытки восстать, и пять раз он отправлялся в их страну во главе армии, чтобы запугать и усмирить их. Это могло быть почти ежегодной демонстрацией силы, которая проводилась во время каждого прохладного сезона в течение всех лет до конца правления Пиопа. Перед самой смертью фараона племя, населявшее территорию к северу от страны «жителей пустыни», начало военные действия. Уни рассказывает: «Я переправился на кораблях с войском и поплыл по другую сторону высоких скал на север от жителей пустыни. Когда войско это высадилось [на берег], я пришел и побил врага, каждый воин среди них был убит». Эта кампания могла проходить в горном районе на юге Палестины или, возможно, в районе Акабы за пределами Синайского полуострова. Мы скоро продолжим читать биографию Уни, поскольку он жил и при следующем царе.

После 20 лет царствования Пиоп умер. В тот момент ему было не больше сорока лет. Пирамида, которую он строил для себя, находится в Саккаре, в пустыне рядом с Мемфисом. Она называлась Мен-нефер, «Хорошо установленная» (или иногда «Мерира хорошо установлен»), и такое же название носил город Мемфис. Открытым остается вопрос, назывался ли город именно так («Хорошо основанный город») с момента основания во времена Первой династии, а пирамида была названа в его честь («Хорошо установленная пирамида»), или же пирамида с окружающими ее сооружениями сама по себе стала местом такой важности, что в конце концов ее название было использовано для обозначения всего города. Пирамида относится к тому же типу, что и пирамиды Унноса и Тоти, однако длина каждой стороны ее основания, согласно Перрингу, составляет 240 футов (73,15 м), а это намного больше, чем у двух других. Стены внутренних помещений были покрыты религиозными текстами, подобными текстам в пирамидах Унноса и Тоти. Грабители проникли в царскую усыпальницу еще в древности, они открыли саркофаг из черного базальта и разрушили мумию фараона. Когда в 1881 году пирамиду расчищали, было найдено только несколько фрагментов тела. В погребальной камере был обнаружен ящик из розового гранита, в котором хранились алебастровые канопы.

Помимо тех источников, о которых мы уже упомянули, сохранилось несколько скарабеев, цилиндрических печатей, сосудов с надписями и два или три небольших предмета. В Библе (городе на Сирийском побережье) были найдены сосуды с именами этого царя, а также второго фараона, которого также звали Пиопом.

VI династия, 4. Метусуф: Меренра Мехтиэмсуф[73]

2553–2550 годы до н. э

Царевич Мехтиэмсуф унаследовал трон отца в возрасте примерно 7 лет. Однако, как это часто происходит на Востоке с первенцем у матери, которая сама еще, по существу, является ребенком, мальчик, вероятно, был очень болезненным. Его имя, означающее «Бог Мехти – его защита», Манефон передает в форме Метусуф(ис). Взойдя на трон царя-Тростника и – Осы, он принял имя Меренра и добавил уже ставший привычным титул «Сын солнечного бога» перед своим именем Мехтиэмсуф. В качестве царя-Сокола, а также Господина Коршуна и Кобры его звали Анх-хау, «Живущий в своем восшествии». Это имя было построено по тому же принципу, что и имена Дадкара Исеси и нескольких других правителей Пятой династии. Данный факт может свидетельствовать, что через свою мать или бабушку по отцовской линии он был потомком тех царей. И в Сак-карском, и в Абидосском списках его имя Меренра появляется после имени Пиопа.

Энергичного вельможу Уни, о деятельности которого во времена предыдущего правления мы уже прочли, юный царь сделал подателем скамеечки для ног и носителем сандалий. Кроме того, Уни стал управлять южной частью страны от Дебу (Афродитополя) в Среднем Египте до Абу (Элефантины) в районе первого порога, то есть всем Южным Египтом. Как он рассказывает, «его величество хвалил меня за внимание и осторожность, которые я показал в зале приемов, [поставив меня] над каждым своим чиновником, над каждым своим вельможей, над каждым своим советником… Как управитель Верхнего Египта я действовал к его удовольствию, и не было там никого, кто спорил бы с соседом. Я выполнял все работы [порученные мне], я подсчитывал все, что должно быть подсчитано для двора, дважды [то есть дважды проводил перепись].»

Работа над пирамидой царя, названной Ха-нефер («[Меренра] сияет и прекрасен»), – началась сразу после его восшествия на престол. Уни сообщает: «Его величество отправил меня в Ибхат [каменоломню, вероятно, рядом с Асуаном], чтобы доставить [царский] саркофаг, [который назывался] „Ларец живущего“, вместе с крышкой его, [а также] ценный и прекрасный пирамидион [то есть верхушку, которая должна была увенчать пирамиду] для пирамиды «[Меренра] сияет и прекрасен» и [другие предметы для гробницы] царицы. Затем послал меня его величество в [каменоломни] Элефантины, дабы привезти ложную дверь из гранита вместе с ее жертвенником и частями ее из гранита, а также чтобы доставить двери и жертвенники из гранита для верхней камеры пирамиды царицы. Затем я плыл вниз по течению к пирамиде с 6 грузовыми судами, 3 лодками на буксире, 3 другими лодками и только одним военным судном, [хотя] никогда прежде не посещали Ибхат и Абу [Элефантину] только с одним военным судном ни при каком царе. Но все, что его Величество приказывал мне, я выполнял так, как его Величество приказывал мне». Уни подразумевает, что гранитные каменоломни в районе первого порога обычно считались областью, открытой для нападений с юга. Однако теперь благодаря его эффективному руководству Верхним Египтом не было необходимости иметь серьезную охрану. Царица, о которой упоминает Уни, вне всяких сомнений, – мать фараона Мерира-анх-нес, поскольку царь был слишком юн, чтобы жениться. Ее небольшая пирамида, возможно, находилась рядом с пирамидой ее сына, которая была гораздо большего размера.

Уни продолжает: «Потом его Величество послал меня в [алебастровые каменоломни] Хатнуба [рядом с современной Тель-эль-Амарной], чтобы доставить большой алтарь из прочного камня. Я спустил этот алтарь для него [от каменоломен к берегу Нила] после [того, как прошло] всего 17 дней [с тех пор], как его добыли в каменоломне в Хат-нубе. И я дал, чтобы отвезли его вниз по течению на этом грузовом судне [описанном ниже]. Я построил для него это судно из акации 60 локтей в длину и 30 локтей в ширину. Было оно построено всего за [те же] 17 дней в 3-м месяце 3-го сезона. И хотя не было воды паводка на полях (?), я прибыл благополучно к пирамиде. Все дело было осуществлено моей рукою в соответствии с повелениями, которые Величество моего господина дал мне». Как я уже объяснил, вышеупомянутый сезон соответствовал в тот период нашему февралю, когда конечно же на полях не было паводковой воды, по которой можно было доставить груз. Следовательно, его, скорее всего, тащили волоком по земле. Уни рассказывает: «Затем его Величество послал меня выкопать пять каналов [то есть судоходных каналов через порог Нила] на юге и построить 3 грузовых судна и 4 буксирных судна из акации [страны] Уауат [части Нижней Нубии]. И нубийские вожди Ирчет, Уауат, Иам и Меджа принесли дерево для этого. Я выполнил все дело только за один год, суда были спущены [на воду] и нагружены очень большими блоками гранита для пирамиды».

Гробница самого Уни находилась в пустыне недалеко от городов-близнецов Абджу (Абидоса) и Чени (Тиниса) – родины древнейших царей Египта. Эта биография была написана на стене в часовне, где ее могли прочесть посетители некрополя. Его саркофаг, ложная дверь, жертвенник и другие предметы из усыпальницы, необходимые для достойного погребения, были пожалованы ему, как он сообщает, покойным царем Пиопом в знак его любви и уважения. Они были изготовлены из белоснежного известняка, специально добытого в скалах на восточном берегу Нила напротив Мемфиса и перевезенного в Абидос «на большом корабле, принадлежащем двору». Вне всяких сомнений, гробница была завершена в конце правления Пиопа, а биографическая надпись добавлена в конце короткого правления Меренра. Уни должно было быть около пятидесяти, однако невозможно сказать, умер ли он вскоре после этого или же продолжал жить и наслаждался почестями, которые оказывал ему следующий фараон. Его гробница была готова, и, как это обычно бывало в Древнем Египте, где приготовление достойной гробницы являлось первой привилегией успешного человека, запись о его жизни на этом заканчивается.

Однако Уни не был единственным придворным того времени, кто оставил запись о своих поступках. Образованный жрец по имени Хуфхор, живший со своим отцом – жрецом Ири – в городе на острове Элефантина чуть ниже первого порога Нила, где проходила южная гробница Египта, также был начальником каравана. Позднее этот Хуфхор стал правителем Юга, возможно заняв эту должность после Уни. Он был похоронен на склоне пустынного холма на берегу Нила напротив Элефантины в вырубленной в скале гробнице, где велел высечь свою биографию. Он начинает с рассказа о своих хороших качествах, который, вероятно, должен был произвести впечатление на посетителей гробницы и побудить их прочесть молитву о его душе и в то же время отпугнуть любого нечестивца, желающего использовать его усыпальницу для собственных похорон – о такой опасности знал каждый египтянин. Тело умершего подвергалось опасности, когда он сам и его родственники исчезали из людской памяти.

Он пишет: «В мое время я вышел из [этого] города моего [Элефантины]. Я вел род (?) от [людей из этой] моей области. [Именно здесь] построил я свой дом и установил его двери. Выкопал я пруд [в своем саду] и посадил деревья [вокруг него]. Царь хвалил меня, отец мой сделал завещание в мою пользу. Я был достойным человеком, [любимым] своим отцом, благословляемым своей матерью, тем, кого любят все его братья. Я давал хлеб голодному, одежду нагому, я переправлял [через реку] того, у кого нет лодки». Последнюю добродетель и в наши дни, как и в древности, весьма ценят бедняки, живущие на этом острове и желающие переплыть реку, чтобы попасть к старинному торговому городу Асуану на восточном берегу Нила. «О вы, живущие, кто на земле, вы, кто проходит мимо этой гробницы в своем путешествии вниз по течению или вверх по течению, кто произнесет [молитву]: „Пусть тысяча хлебов и тысяча кувшинов пива [будут даны] владельцу этой гробницы [в мире духов]“. Я буду просить за вас на небе, я достойный и сведущий дух, [некогда] ученый жрец, чьи уста [потому] знают, [как заступиться за вас]. Что касается любого человека, кто [по прошествии лет] войдет в эту гробницу, [чтобы использовать ее] в качестве своей гробницы, то я обрушусь на него, как на птицу, и судить его будет за это великий Бог, ибо я тот, кто говорил приятные вещи и повторял [только то], что радостно [Богу]. Никогда не говорил я человеку, [имеющему] власть, что-либо злое против других людей, не говорил ничего, чтобы сына лишили наследства его отца, ибо желал я, дабы было мне хорошо [в день суда] в присутствии Бога великого».

После вступления Хуфхор рассказывает о некоторых знаменательных событиях своей жизни. «Величество [царя] Меренра, господин мой, послал меня вместе с моим отцом в страну Иам [то есть далеко на юг в район второго порога Нила], чтобы проложить путь [сквозь пустыню] в страну эту. Сделал я это всего за семь месяцев, и привез я назад все [возможные] дары из [тех областей], за что был я хвалим весьма. Затем его Величество послал меня во второй раз, одного. Отправился я по элефантинской дороге [сквозь пустыню], и вернулся я [по долине Нила] сквозь Ирчет, Мехер, Теререс и Ирчеч за восемь месяцев, привезя из этой области дары в очень большом количестве. Никогда прежде подобное не привозили в страну эту [Египет]. Я вернулся через [то] место, [где] живет владыка Сечу и Ир-чета после того, как открыл я эти страны. Никогда никакой чиновник или начальник каравана, который совершал путешествие в Иам, не делал этого прежде». Иными словами, ранее через пустыню египтяне двигались по караванным путям и избегали городов и селений по берегам Нила, где жили нубийцы, считавшиеся враждебными. «И послал меня его Величество в третий раз в страну Иам, и я отправился в путь по дороге Оазиса». Эта дорога вела к маленькому оазису Куркур в Западной пустыне, а там разделялась на две: в северо-западном направлении путь шел в большой оазис Харга, а в южном – в Нижнюю Нубию и к верхним изгибам Нила. «[В Куркуре] обнаружил я, что владыка страны Иам отправляется в землю чемеху [то есть в оазис Харга], чтобы побить чемеху, [как он говорил], до западной опоры небес». Иначе говоря, он собирался стереть их с лица земли. Хуфхор продолжает: «Тогда последовал я за ним в страну чемеху и умиротворял его, пока не восславил он всех богов за царя». Очевидно, что не в египетских интересах было позволить этому нубийскому владыке завоевать оазис. Поэтому мудрым шагом стало пообещать ему некую компенсацию, благодаря которой он мог чувствовать себя очень умным, а также убедить его вернуться назад в Иам. К слову сказать, едва ли эта область находилась дальше второго порога, раз вооруженные отряды оттуда могли атаковать население оазиса. Если бы страна Иам располагалась дальше к югу на территории Судана, как обычно думают, то между ее населением и жителями оазиса вряд ли шла бы борьба, а военные действия и вовсе стали бы невозможными. Гонец был послан, чтобы «известить Величество Меренра, моего господина, что я пошел следом за владыкой [страны] Иам. Когда умиротворил я того владыку Иама, [я спустился с ним к реке] ниже Ирчет и выше Сечу, где встретил я владыку Ирчет, Сечу и Уауат, [и мы отправились на юг к стране Иам]. Я вернулся [из Иама] с 300 ослами, нагруженными благовониями, черным деревом, зерном, шкурами леопардов, слоновой костью и всякими ценными товарами. Когда владыка Ирчет, Сечу и

Уауат увидел, как силен и многочислен отряд [людей] Иама, который возвращался со мной ко двору, и мои собственные воины, что были посланы вместе со мной, остановил меня этот властитель, дал мне [в подарок] быков и мелкий скот и проводил меня по дорогам сквозь пустынные холмы Ир-чет, ибо [понял, что] я влиятельнее и решительнее, чем любой вельможа или начальник каравана, которого посылали в Иам прежде. И вот, когда я возвращался ко двору, фараон отправил [людей во главе со] своим начальником купальни [по имени] Хуни вверх по течению [навстречу мне] с кораблем, груженным финиковым вином, лепешками, хлебом и пивом». Это было сделано, так как у экспедиции к тому времени должно было остаться мало провизии. Таким образом, опасное предприятие увенчалось успехом.

Экспедиции под руководством Уни и Хуфхора настолько поразили жителей Нижней Нубии, что казалось, мудро будет, если царь-мальчик Меренра посетит Асуан и южную границу Египта, дабы явиться вождям тех районов во всем блеске. Фараон предпринял путешествие на юг зимой 2549 года до н. э. Вожди нубийцев собрались на восточном берегу в месте, где был слышен шум воды первого порога Нила. Здесь на скале были высечены две надписи, описывающие эту встречу, и изображен царь, опирающийся на посох и принимающий этих властителей. Первая надпись гласит: «Прибытие царя самого, стояние за холмами пустыни, пока владыки Меджа, Ирчет и Уауат кланялись и громко произносили свои хвалы». Вторая надпись сообщает: «Прибытие царя самого, появление за холмами пустыни, чтобы он мог увидеть [все] то, что среди тех холмов». Фараон здесь назван «Любимым богом Хнумом, господином порога». Указана и дата – «год 5, второй месяц третьего сезона, день 28», что в 2549 году до н. э. соответствовало 22 января – самому прохладному времени года, когда можно было посетить этот залитый солнцем район. Однако Меренра, которому исполнилось примерно 11 лет, был болезненным ребенком, и, похоже, тяготы такого путешествия имели для него роковые последствия. Пятый год его правления должен был закончиться в день, соответствующий 4 марта, однако царь не дожил до его конца. Думаю, он умер на обратном пути в Мемфис, и поэтому Туринский папирус сообщает, что он царствовал четыре полных года, хотя, как мы видим, на самом деле его 5-й год был на исходе, когда он сильно ослабел и скончался. Его пирамида, разоренная грабителями еще в древности, была открыта в 1880 году. Внутри был обнаружен саркофаг из черного гранита – тот самый, названный «Ларцом живущего», который Уни привез из каменоломни Ибхат близ Асуана, о чем и рассказал в своей упомянутой выше биографической надписи. В погребальной камере была найдена мумия фараона, лишенная грабителями всех погребальных пелен, но довольно хорошо сохранившаяся [только нижняя челюсть была оторвана]. Это тело, которое в настоящее время хранится в Каирском музее, принадлежит мальчику. У него на голове сбоку все еще видна прядь волос, являвшаяся отличительным признаком юноши, еще не достигшего зрелости.

Среди других источников периода правления этого фараона назовем надпись на скале в районе Асуана, датированную 4-м годом его царствования, еще одну надпись из Вади-Хаммамат, подтверждающую, что в его времена в каменоломнях велись работы, фрагмент из храма Осириса в Абидосе, указывающий, что Меренра восстановил или же расширил это сооружение, несколько сосудов, ларец из слоновой кости и канопы из его усыпальницы.

VI династия, 5. Фиоп: Пиоп (Пепи) Неферкара

2549–2460 годы до н. э

Когда юный фараон Меренра скончался, должно быть, в сердцах воцарился ужас. Наследником трона был его младший сводный брат, которому, как рассказывает Манефон, исполнилось всего 6 лет. На Востоке малолетний правитель едва ли способен обеспечить мир и стабильность в государстве. Однако эта царская династия была настолько прочной в глазах знати, что 6-летний ребенок занял свое место на престоле. Нет доказательств, что имели место какие-либо неприятные происшествия. Возможно, на эти спокойные условия оказал влияние брат двух цариц, каждую из которых звали Мерира-анхнес, и, соответственно, дядя малолетнего царя князь Джау. В своей заупокойной надписи он рассказывает, что его весьма почитали во времена правления царя Пиопа, который женился на двух его сестрах, и в период правления Меренра, его племянника, и что теперь при втором фараоне по имени Пиоп он занял высокое положение главного судьи и визиря. И действительно, ничто не указывает на то, что он добился этих должностей ранее. Его второй сестре, царице-матери, было около 24 лет, и, вероятно, ему самому в то время исполнилось примерно 35 лет. Однако в любом случае он, похоже, был человеком, с которым считались, и употребил все свое влияние на пользу интересам своей сестры и ее царственного отпрыска. От прочности их позиции зависело и его собственное положение.

Новый царь принял уже ставший традиционным титул «Сын солнечного бога», который писали перед его личным именем Пиоп. В качестве царя-Тростника и царя-Осы он звался Неферкара, «Прекрасен дух солнечного бога». Как царя-Сокола и Господина Коршуна и Кобры его звали Не-чер-Хау, «Божественный в его восшествии», а в качестве Сокола Нуби он носил имя Сехем, «Правитель». В первые годы его царствования вместо него, должно была, правила его мать. На скале в каменоломнях Синая рядом с надписью, датированной годом «второго счета», мы видим изображение царицы, а не фараона. В самой надписи после его имен и титулов выписаны и ее титулы: «Мать царя, совершающая (службы) при пирамиде, [именуемой] „Неферкара утвержден как живущий“, [то есть пирамиде нового фараона, которая в то время, конечно, только строилась], супруга [покойного] царя [Пиопа Мерира], возлюбленная им, совершающая [службы] при пирамиде, [именуемой] „Мерира хорошо утвержден“, Мерира-анхнес, которую любят все боги». Выражение «совершающая [службы] при пирамиде» буквально означает «принадлежащая пирамиде», однако я не вполне понимаю ее смысл. В любом случае факт ее связи с двумя пирамидами – ее покойного супруга и ее сына – был определенным преимуществом. Она изображена и на заупокойной стеле своего брата князя Джау, где названа «супругой [покойного] царя [Пиопа Мерира], совершающей [службы] при пирамиде, [именуемой] „Мерира хорошо утвержден“, весьма любимой, весьма хвалимой, дочерью Бога, великой владениями, спутницей царя-Сокола, матерью царя, совершающей [службы] при пирамиде, [именуемой] „Неферкара утвержден как живущий“, Мерира-анхнес». На этой же стеле изображена и ее сестра Мерира-анхнес, чье имя сопровождают те же титулы, за исключением того, что вместо пирамиды Неферкара – сына ее сестры – упоминается пирамида ее собственного сына Меренра. Двух цариц можно было бы считать одной женщиной, если бы этому не противоречили факты. Во-первых, Джау называет себя «их братом», а не «ее братом», а во-вторых, в абидосском храме был найден указ, где упоминается об изготовлении статуи князя Джау, а также статуи Мерира-анхнес «пирамиды Неферкара» и третьей, отдельной, статуи другой Мерира-анхнес «пирамиды Меренра».

Когда мы говорили о правлении Меренра, то прочли о деяниях начальника каравана Хуфхора, который исследовал малоизвестные области Нижней Нубии. Он совершил четвертое путешествие в страну Иам, возможно организованное сразу после того, как фараон Меренра посетил Асуан 22 января и вожди нубийцев выразили ему свое почтение. Смерть владыки, которая наступила вскоре после этого события, превратила этот год, бывший 5-м годом правления Меренра, в 1-й год царствования Пиопа Неферкара, ибо таков был египетский способ счета лет. Тот год закончился 4 марта, когда Хуфхор еще пребывал в стране Иам. Спустя несколько недель, то есть уже на 2-м году правления нового фараона, этот отважный начальник каравана вернулся в Египет. Возможно, это произошло в середине мая, когда стало очень жарко. Несомненно, он планировал отправиться в путь в начале зимы, чтобы вернуться к своему дому и саду, пока не началось лето, но, вероятно, из-за приезда Меренра в Асуан в январе путешествие было отложено. Хуфхор привез из Судана пигмея или карлика, умевшего танцевать. Как только он прибыл, то сразу послал ко двору сообщение, чтобы уведомить своего юного повелителя. Мальчику-фараону было тогда всего 6 или 7 лет, и он с огромным волнением узнал о появлении в Египте удивительного маленького создания. Поэтому он продиктовал, несомненно, с помощью своей матери письмо Хуфхору, веля ему немедленно доставить пигмея во дворец в Мемфисе. Хуфхор настолько ценил данное письмо, что приказал высечь его текст на фасаде своей гробницы, дабы его могли прочесть по прошествии многих лет все, кто посетит его усыпальницу. Письмо царя – один из самых «человечных» документов, дошедших до нас с древности, который ярко обнаруживает характер маленького мальчика, носившего корону фараонов. Оно датировано «годом 2, 3-м месяцем 1-го сезона, днем 15», что в тот период соответствовало 13 июня. Это было самое жаркое время года, когда большую часть дня, должно быть, проводили дома, и время для фараона тянулось медленно. В письме говорится: «Я узнал содержание твоего послания, что ты отправил [мне], царю, во дворец, дабы я смог узнать, что вернулся ты благополучно из [страны] Иам с армией, которая была с тобой. Ты сказал в своем письме, что привез множество богатых и прекрасных даров, которые богиня Хатхор, Госпожа Имау [части страны Иам?], даровала мне, царю Верхнего и Нижнего Египта Неферкара, живущему вечно-вековечно. Ты [также] сказал в письме твоем, что привез из Страны Духов [древнее название неизвестных областей к югу от Египта] карлика, [исполнявшего там] танцы [их] бога, подобного карлику, которого хранитель священной сокровищницы Баурджед привез из страны Пунт во времена царя Исеси. Сказал ты моему Величеству: „Никогда прежде подобный ему не был привезен другим, кто достигал [страны] Иам“. [Я услышал ныне], каждый год делаешь ты то, что твой господин желает и одобряет, и [как] ты проводишь день и ночь со своими караванами, выполняя то, что твой господин желает, одобряет или приказывает. [Поэтому] мое Величество окажет тебе многие большие почести, какие будут удовольствием для потомков твоих навеки, чтобы все люди, когда они услышат, что мое Величество сделал для тебя, сказали: „Есть ли что-то подобное тому, что было сделано для Хуфхора, когда он вернулся из [страны] Иам? Это было [сделано] за усердие, [которое] он проявил, делая то, что его господин желает, одобряет и приказывает“. Ступай на север ко двору сейчас же и привези с собой этого карлика [для] священных танцев, которого ты привез живым, невредимым и здоровым из Страны Духов, чтобы обрадовать и развлечь сердце царя Верхнего и Нижнего Египта Неферкара, живущего вечно. Когда он поедет с тобой на корабле, назначь надежных людей, что останутся рядом с ним на каждой стороне судна. Позаботься, чтобы он не упал в воду. Когда он будет спать ночью, назначь надежных людей, которые будут спать рядом с ним в его палатке, и проверяй десять раз за ночь. Мое Величество желает увидеть этого карлика больше, чем [все] дары рудников Синая или из земли Пунта. Если, когда ты прибудешь ко двору, этот карлик, [что] с тобой, будет жив, невредим и здоров, мое Величество сделает для тебя [даже] больше, чем было сделано для Баурджеда во времена Исеси, согласно сердечному [сильному] желанию моего Величества увидеть карлика этого. Властителю Новых Городов посланы были приказы, предписывающие, чтобы необходимое продовольствие было взято от него [тобой] в каждом городе, [где есть] запасы и в каждом храме без ограничения».

Возможно, упоминаемое в этом письме путешествие в страну Пунт, предпринятое Баурджедом во времена Исеси, соответствует экспедиции, сведения о которой записаны на Палермском камне. Согласно моей реконструкции летописи, она отправилась на 7-м (и последнем) году фараона Пятой династии Шепсескара Исеси (манефоновского Сисиреса), что соответствовало 2686 году до н. э., то есть примерно за 137 лет до экспедиции Хуфхора. Это доказывает, что моя реконструкция летописи верна. Также данный факт свидетельствует о том, как редки и знамениты были такие крупные экспедиции, раз их помнили следующие поколения, совсем как мы сегодня помним о приключениях таких первооткрывателей, как капитан Кук, который умер еще в 1779 году. Выражение «танцы бога», которые умел исполнять карлик, написано так, что возможно прочтение «танцы былых дней» или «во времена богов».

Другая гробница, расположенная на пустынном склоне холма к западу от Элефантины, неподалеку от усыпальницы Хуфхора, содержит еще один рассказ о приключениях в южных странах. Следует помнить, у Хуфхора не было неприятностей с нубийцами области Иам, которые жили, видимо, в районе второго порога Нила. Тем не менее он опасался населения Ирчет, Уауат и других областей Нижней Нубии, то есть тех, кто жил между первым порогом в Асуане и вторым порогом в Вади-Хальфа, и сообщил, что исследователи до него избегали этих земель. В гробнице, о которой идет речь, мы находим биографию Сабни. Хотя ее начало не сохранилось, из оставшейся части становится понятно, что в ней рассказывалось, как отец Сабни Меху встретил свою смерть в этой враждебной области (предположительно, был убит). Новость об этой трагедии на Элефантину привезли капитан корабля и нубийский воин. Сабни, памятуя о сыновнем долге, принял решение немедленно отправиться на поиски тела отца, чтобы устроить достойные похороны в гробнице, которую тот подготовил для себя в пустыне недалеко от островного города. Сабни рассказывает: «Тогда взял я с собой отряд людей из моего поместья и 100 ослов, несущих притирания, мед, льняное полотно, масло и [разные] одеяния, чтобы сделать подарки в тех странах, и отправился я так в те земли нубийцев. [Но прежде, чем пойти, послал я] людей, что были на границе, с письмами, которые я написал, дабы уведомить [фараона], что я отправляюсь, чтобы привезти назад моего отца из Уауат или Ирчет. [Прибыв туда,] я умиротворил те страны [своими дарами] и [нашел тело своего отца] в стране, название которой Меджер. [Тогда я положил] тело на осла, и [после этого] я отвез его с отрядом людей из моего поместья, сделав для него [временный] саркофаг. [И вот] привез я его… чтобы забрать его из тех земель, не посылал я [за помощью] или [не нанимал] каких-либо нубийцев, из-за чего был я хвалим весьма. Я вернулся через Уджек в Уауат, и [оттуда] послал я [вперед] чиновника [по имени] Ири с двумя людьми из моего поместья в качестве [вестников к фараону], везущих благовония, одежду (?) и бивень [слона] 3 локтя длиной, [велев им] сообщить, что мой [лучший бивень] был 6 локтей в длину… и что везу я моего отца и [также] всякие дары из тех стран, [которые он собрал]. Затем, когда я спускался [к Египту], чтобы известить, [что тело и эти предметы ждут охрану?] на изгибе [Нила рядом с Короско?] – смотри! – Ири прибыл от двора, когда я пришел, чтобы получить с почетом [тело моего отца] Меху. Он привез [с собой] бальзамировщиков, главного жреца [для проведения] ритуала и других заупокойных жрецов, плакальщиц и всякие дары из Белого Дома [то есть сокровищницы Верхнего Египта]. Он привез масло [для церемонии] из Сокровищницы и тайные вещи из Дома Очищения [то есть царского хранилища погребальных предметов]. льняное полотно из Сокровищницы и все погребальные предметы, что сделаны при дворе, подобные тем, что были сделаны для [похорон] князя Меру [недавно скончавшегося вельможи]. И вот, когда этот Ири прибыл, он доставил мне послание [от фараона], чтобы восхвалить меня за то, что я сделал. В письме этом было сказано: „Я [царь] сделаю для тебя всякую прекрасную вещь в качестве награды за это великое дело, за твое привезение назад отца твоего, ибо никогда не делалось подобное прежде“. Я похоронил отца моего в гробнице его в некрополе, не был никто, [достигший] его положения, когда-либо прежде похоронен [с такими богатствами]. Затем отправился я на север к Мемфису, везя дары тех земель, что собрал отец мой. Там я положил вещь каждую, которую оставил мой отец, [и сделал я это] перед моим отрядом и нубийцами, [которые спускались вместе с нами]. Я был хвалим при дворе, и я восхвалял царя, ибо мне оказали весьма [великие] почести. Затем был дан мне ларец, сделанный [из рожкового дерева] содержащий [сосуды], полные притираний. Даны мне. одеяния, дано мне золото, даны мне мясо и птица. даны мне 30 сенат земли на Севере и Юге из поместий, принадлежащих пирамиде, [именуемой] „Неферкара утвержден как живущий“, чтобы почтить меня».

Впоследствии Сабни был назначен управителем Юга, возможно заняв этот пост после смерти Хуфхора. Его похоронили в гробнице рядом с гробницей его отца Меху, и обе эти усыпальницы, так же как и гробницу Хуфхора, можно увидеть на пустынном склоне холма на западном берегу реки в районе Асуана. Рядом с ними находится еще одна гробница, где был похоронен Пиопнахт [Пепинахт]. Здесь мы опять находим биографическую надпись, проливающую свет на историю того периода. В первой части говорится об Уауат и Ирчет, иными словами, о какой-то области между первым и вторым порогами Нила. Похоже, что жившие здесь нубийцы, которые, как мы видели, проявляли по отношению к египтянам враждебность, наконец, начали против фараона войну. Чтобы подавить сопротивление, на юг был послан карательный отряд. Пиопнахт стал его командиром и описал эту кампанию так: «Величество моего господина послал меня, чтобы разрушить Уауат и Ирчет, и я сделал это так, что господин мой хвалил меня. Я убил там многих, и были среди них сыновья владык и высокие командиры. [Также] доставил я ко двору много их в качестве живых пленников… Затем его Величество отправил меня [опять] умиротворить эти страны. Я сделал это так, что господин мой хвалил меня весьма, больше всего. Привел я ко двору двух владык тех стран [в качестве заложников], благополучно [прибыв] с быками и козами, которых они [должны были послать] ко двору, вместе с несколькими детьми их владык и двумя высокими начальниками, которые были ответственны за них».

Вскоре после этого фараон решил послать экспедицию в страну Пунт, которая, как помнит читатель, находилась на морском побережье по соседству с современным городом Порт-Судан. Для этой цели он отправил капитана по имени Ананхет в некое место на побережье Красного моря, возможно, в небольшую гавань, которая в древности называлась Дуау, а в настоящее время известна как Кусейр, чтобы он построил там корабль, на котором экспедиция отправится на юг вдоль побережья Пунта. Примерно сто миль [около 160 км] пустыни отделяли поселение Дуау на Красном море от расположенного на Ниле города Коптоса. Соединявший их караванный путь проходил сквозь Вади-Хаммамат, где находились знаменитые каменоломни, работа в которых велась с начала египетской истории. И весь этот путь древесину для строительства корабля и все припасы несли на руках или же нагрузили на ослов. Задачу упрощало наличие расположенных вдоль всего пути колодцев. Однако на экспедицию обрушилась беда: на нее напал отряд азиатов-кочевников и уничтожил почти полностью. Однако несколько человек спаслись и доставили новость о несчастье в Египет. Тогда фараон послал Пиопнахта отыскать тело Ананхета и привезти его домой, чтобы его можно было достойно похоронить, подобно тому, как Сабни привез тело своего отца из Нижней Нубии. Пиопнахт рассказывает: «Величество моего господина послал меня в страну азиатов привезти ему капитана Ананхета, который строил там корабль для [его экспедиции] в Пунт, когда азиаты, жители пустыни, убили его вместе с воинами отряда, что были с ним. [Я нашел тело лежащим] среди [тел] его людей. Я [атаковал врагов], и я убил многих среди них, я и отряд воинов, что был со мной».

Затем Пиопнахт стал правителем чужеземных стран, «кто внушал ужас перед царем-Соколом в [чужих] странах». Хотя он жил и умер на Элефантине, где стал начальником каравана, который «привозил товары [чужеземных] стран своему господину», он занимал разные важные должности и в Мемфисе. Там он был писцом жрецов пирамиды царя «Неферка-ра утвержден как живущий», начальником жрецов пирамиды покойного царя «Меренра сияет и прекрасен», смотрителем царского владения, правителем припирамидного города, слугой во дворце, другом царя. Его также назначили на почетную должность судьи в Нехене (Иераконполе) – древней столице Юга. Однако он не был управителем Юга, поскольку этот пост, связанный с опасной задачей поддержания порядка в Нижней Нубии, занимал Сабни, а впоследствии его передали князю Иби, о котором я сейчас расскажу.

Следует помнить, что фараон Пиоп Мерира женился на двух сестрах, каждую из которых звали Мерира-анхнес. Сын второй из них стал фараоном Пиопом Неферкара. Вспомним, что у этих сестер был брат Джау, который впоследствии стал визирем. В конце жизни князь Джау поместил памятную стелу, о которой я уже упоминал, в храме Абидоса. На ней были записаны его титулы и титулы его сестер, молодых цариц-матерей. В той же надписи Джау сообщает: «Я установил эту стелу в Абидосе в Тинитском номе, [чтобы почтить себя] как почитаемого Величеством царя Неферкара и [прежде] Величеством царя Мерира и царя Меренра, [сделал я это] из любви к ному, в котором я родился». Вероятно, этому князю Джау было не больше тридцати, когда умер фараон Мерира Пиоп, поскольку, как мы помним, его сестре-царице тогда едва ли было за двадцать. Вероятно, он женился лет в шестнадцать, что тогда было нормой, и к моменту кончины Мерира Пиопа у него уже был 12-летний сын, которого звали Иби. Гробница этого Иби находится в Дейр-эль-Гебрави к северу от Асиута. В ней есть надпись, где упоминается, что он был «юношей, который [впервые] носил опоясание при Мерира Пиопе». Похоже, это происходило, когда мальчику исполнялось 10 или 12 лет. Далее Иби рассказывает, что следующий царь Меренра сделал его князем в номе, называвшемся Холм гадюки, который располагался к северу от Тинитского, то есть родного нома предков его отца. Видимо, это назначение произошло, когда Иби исполнилось 16 лет – на последнем году царствования Меренра, которому он приходился двоюродным братом. Через много лет в правление Неферкара Пиопа Иби, как я уже упоминал, был назначен управителем Юга. Когда его отец визирь Джау умер, Иби стал начальником Тинитского нома. В надписи в своей гробнице он сообщает: «Я сделал это [гробницу] в качестве заупокойного владения, [обеспеченного доходами с] городов моих владений и царского поместья, которые Величество моего господина дал мне, чтобы создать для меня [собственность] с крестьянами владения моего собственного, полного быков, коз и ослов, кроме владений моего отца. 203 сенат земли Величество моего господина дал мне, чтобы сделать меня богатым… Что касается любых, кто [по прошествии лет] войдет в эту гробницу, дабы [использовать ее] в качестве их гробницы, наброшусь я на них, как птица, ибо я добродетельная и подготовленная душа, знаю я каждое магическое заклинание, секреты двора и то, что в загробном мире». Иби продолжает перечислять свои хорошие поступки, чтобы доказать, что у него на небе будет достаточно влияния, чтобы выполнить свою угрозу.

Иби наследовал его сын Джау Шемаи, который был правителем обоих этих номов в середине правления Неферкара Пиопа. В свою очередь преемником Джау Шемаи стал его сын Джау, чье правление, возможно, пришлось на вторую половину долгого царствования этого фараона. В надписи в своей гробнице в Дейр-эль-Гебрави он рассказывает, как после смерти своего отца обратился с прошением к царю, чтобы унаследовать его должность, и его Величество издал указ, утверждающий его в его наследственных правах. Данный факт наводит на мысль, что его место пытался занять другой брат. Джау заявляет: «Я был старшим сыном [моего отца], его любимым, дорогим его сердцу… Я похоронил своего отца [с большим] великолепием, с большей роскошью, чем любого равного ему [среди тех,] кто был на Юге. Я попросил в качестве милости от царя, чтобы могли быть собраны [мной] из сокровищницы двора для [погребения моего отца Джау] саркофаг, льняное полотно и благовония [для ритуала]. Его Величество сделал, чтобы смотритель владения царя привез деревянный саркофаг, благовония [для ритуала], притирания, льняное полотно – 200 кусков лучшего льняного полотна и хорошего льняного полотна Юга. Никогда подобное не делалось для другого [вельможи] его положения». В качестве трогательного заключения Джау добавляет: «И вот я сделал, чтобы был я погребен в той же гробнице с этим отцом моим, чтобы мог я быть в одном месте с ним. Не потому я сделал это, что не могу сделать вторую гробницу, но сделал я это, дабы мог я видеть своего отца каждый день, дабы мог я быть с ним в одном месте».

От долгого правления Пиопа Неферкара до нас дошло несколько памятников. Его имя появляется в Абусире, где царь провел некие восстановительные работы в храме фараона Пятой династии Ниусерра. В алебастровых каменоломнях Хатнуба найдена надпись, датированная 6-м годом его правления. В Коптосе обнаружены остатки построенного им храма. В Нехебе (Эль-Кабе) обнаружены надпись и фрагмент стелы из известняка с его именем, а в Нехене (Иераконполе) основание статуи. Среди мелких предметов упомянем ступку из черного гранита, сосуд из известняка, несколько цилиндрических печатей, скарабеев, палеток, сосудов, включая тот, что был найден на сирийском побережье в Библе, и тот, что в настоящее время хранится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. На двух последних написаны имена фараона и его матери. На Элефантине найдена надпись, где упоминается о праздновании второго царского юбилея. Этого следовало ожидать, поскольку правил он очень долго.

В Туринском папирусе указано, что царствование Пиопа Неферкара длилось 90 лет, однако в конце этого числа папирус разрушен. Следовательно, оно могло иметь некие дополнения. Манефон утверждает, что фараону было 6 лет, когда он взошел на трон, и что он «завершил свои 100 лет». Однако если мы интерпретируем эту фразу в том смысле, что он дожил до 100 лет, то продолжительность его правления должна была бы составить 94 года. Египтологи обычно принимают именно это количество лет за истинное. Однако Манефон так часто добавляет некое количество лет к царствованию, видимо с целью увеличить древность истории своей страны, что ему не стоит доверять. Я предпочитаю думать, что в Туринском папирусе значилось именно 90 лет, поскольку данное число согласуется с суммой, приведенной далее. Следовательно, царю в конце правления было 96 лет. Возможно, он дожил до ста лет, и утверждение Эратосфена, будто он умер за час до достижения своего столетия, звучит правдоподобно, однако в конце жизни он мог «отойти от дел». Его пирамида «Неферкара утвержден как живущий» была открыта в 1881 году в Саккаре. Оказалось, что стены погребальной камеры покрывали религиозные тексты, и их было больше, чем в пирамидах его предшественников. Однако еще в древности их сильно повредили грабители. При этом гранитный саркофаг хорошо сохранился. Несколько фрагментов пелен, в которые некогда была завернута мумия, – это все, что осталось от тела фараона.

Указ, изданный царем, который, вероятно, правил спустя несколько лет в период смуты, царившей во времена следующей династии, и имя которого не сохранилось, заставляет задуматься о краткости человеческой памяти. Князь Джау поместил в храм Осириса в Абидосе свою статую вместе со статуями двух своих сестер, одна из которых была матерью царя Меренра, а другая родила царя Неферкара, а также статуей фараона Неферкара. Согласно египетскому обычаю, эти статуи были принесены в храм, чтобы обеспечить души тех четырех высокопоставленных людей, которых они изображали, подношениями пищи во время определенных праздников. В указе названы имена этих людей и утверждается, что жертвы перед каждой из статуй включали восьмую часть быка и определенное количество молока. Однако теперь жрецы, обеспечивающие их культ, были освобождены от данной обязанности, поскольку неизвестный фараон провозгласил, что он не желает, чтобы эти подношения продолжали регулярно совершаться.

VI династия, 6. Ментесуф: Меренра Ментиэмсуф[74]

2459 год до н. э

Долгое правление Неферкара Пиопа было для Египта большим бедствием, поскольку в течение последних 20 или более лет он должен был быть слишком стар и слаб, чтобы управлять своим царством сильной рукой. Крупные вельможи, окружавшие его в годы его расцвета и помогавшие ему поддерживать могущественное правительство, вероятно, давно умерли, оставив беспомощного старика на шатающемся троне. Странно, но нет никаких доказательств, что у него был сын, и нам неизвестно, кем приходился Нефер-кара следующий фараон. Если новый царь был старшим сыном этого старика, то ему самому должно было быть около 80 лет, когда он взошел на престол. Однако гораздо более вероятно, что он родился намного позже или же что он приходился старому правителю внуком. Тот факт, что он был близким родственником, а не узурпатором, возможно, подтверждает то, что он носил такое же личное имя, как и старший сводный брат покойного фараона Мехтиэм-суф, и что при воцарении он принял то же имя царя-Трост-ника и царя-Осы Меренра. Однако, в то время, как Абидосский список упоминает его как преемника Неферкара, Саккарский список останавливается на имени Пиопа и не содержит имен череды следующих владык вплоть до Неб-хапетра Ментухотепа, царя Одиннадцатой династии, пришедшего к власти спустя два с половиной столетия. При этом Манефон, как и Абидосский список, называет его преемником Неферкара Пиопа под именем Ментесуф(ис) и утверждает, что он правил один год. Несомненно, Туринский папирус также признавал его, ибо, хотя имя фараона в этом источнике не сохранилось, однако здесь все еще можно разглядеть продолжительность царствования в один год. Кроме этого, о данном фараоне не известно ничего.

С его смертью династия прервалась. По моему мнению, именно здесь разрушенный Туринский папирус приводил общую сумму лет всех правлений вплоть до Менеса. Как я показал в первой главе, эту сумму – 949 лет – для всего периода можно принять как истинную, ибо она в точности соответствует всем известным фактам. Далее в документе сообщается, что прошло шесть лет, когда не было царя, и в сумме, соответственно, получилось 955 лет. Я объясняю это так: за смертью Меренра Мехтиэмсуфа последовал период анархии, когда на троне не было фараона. Манефон сообщает, что в конце Шестой династии правила Нитокрис. Однако она упоминается на фрагменте Туринского папируса № 43, который, согласно моей реконструкции, должен быть помещен после суммы в 955 лет, иными словами, речь в нем идет уже о Седьмой династии.

Глава 9

Седьмая и Восьмая династии 2452–2272 годы до н. э

Сведения о седьмой династии

Систематизация доступных источников для изучения Седьмой династии не представляет трудностей, которые оправдывали бы распространенное мнение о том, что история того периода крайне запутанна. Манефон, согласно сохранившимся у Евсевия сведениям, сообщает, что данная династия включала пять царей, правивших в Мемфисе 75 дней. В армянской версии это было исправлено на 75 лет. По моему мнению, в Туринском папирусе вслед за суммой в 955 лет, прошедших с момента воцарения Менеса до смерти Меренра Мехтиэмсуфа, следует список из четырех (изначально пяти) имен, сохранившихся на фрагменте № 43: 1) имя не сохранилось, 2) Нитокри, 3) Неферка, 4) Неферес, 5) Иб. Затем в качестве общего количества лет правления этой династии идет сумма в 75 лет, сохранившаяся в верхней части фрагмента № 48. Следовательно, Туринский папирус в точности подтверждает манефоновское выражение «5 царей, правивших 75 лет». Это соответствует также и Абидосскому списку, так как между именем Меренра Мехтиэмсуфа и именем Неферкара Хенду, который, как я полагаю, определенно являлся царем Восьмой династии, упомянуты пять фараонов: 1) Нечеркара, 2) Менкара, 3) Неферкара, 4) Неферкара Неби, 5) Дедкашемира (или Дедкарашеми). Если совместить оба перечня, то мы получим следующие имена пяти царей Седьмой династии: 1) Нечеркара, 2) Менкара Нитокри, 3) Неферкара или Неферка, 4) Неферкара Неби, или Неферес, 5) Дедкашемира Иб.

Однако ни один из этих пяти правителей не оставил нам памятников своего царствования. Единственную информацию, которой мы располагаем, кроме их имен, дает более поздняя традиция о «Нитокрис», которая, возможно, основывается на реальных событиях.

VII династия, 1 и 2. Нечеркара и Нитокри: Менкара Нитокри[75]

С 2452 года до н. э. до примерно 2435 года до н. э

Геродот, писавший в V веке до н. э., рассказывает, что египетские жрецы прочли ему папирус с перечнем своих царей со времен Менеса и что среди них была женщина по имени Нитокрис. Они рассказали ему, что она заняла трон после своего брата-фараона, которого убили его слуги, и что убийцы впоследствии посадили ее на престол. И вот Нитокрис во время своего правления повелела воздвигнуть сооружение на берегу реки, в месте, которое затапливалось в период разлива Нила. Похоже, под полом этого сооружения находилась крипта, или «подвал», видимо похожая на те, что находятся в храме в Дендере, только больше по размеру. Следует предположить, что окружавшая царицу группа придворных, замешанных в убийстве, со временем начала проявлять по отношению к ней такую же враждебность, какую они проявляли к ее брату. Поэтому Нитокрис приняла решение отомстить им. Задумав возмездие, она велела прорыть тайный канал, который привел бы воды разлива прямо в здание. Затем она пригласила туда вероломных вельмож на церемонию коронации и, хитростью заманив их в крипту, неожиданно захлопнула над ними люк и впустила воду. Утопив изменников, она заперлась в комнате и покончила жизнь самоубийством. «Это, и только это рассказали мне жрецы о ней», – пишет Геродот. Весьма вероятно, что данная история основана на реальных событиях. Как я уже сказал, первым царем Седьмой династии, похоже, был Нечеркара из Абидосского списка, который, возможно, утвердился на троне в конце шестилетнего периода безвластия. Вполне возможно, что он и был тем самым братом царицы, которого убили. При полном отсутствии сведений мы можем приписать ему, скажем, 5 лет правления, то есть с 2452 года до н. э. (установленная дата основания Седьмой династии) до 2448 года до н. э. В Абидосском списке следующим стоит имя Менкара. Как я уже указал, соответствующее ему имя в Туринском папирусе было Нитокри (несомненно, манефоновское Нитокри(с). Это имя женщины, поскольку оно включает имя богини Нейт (сравним его с именами цариц Первой династии Нейтхотеп и Хеннейт), а также t – показатель женского рода – в конце после okri. Известно, что во времена Двадцать шестой династии жила царица, носившая такое же имя. Следовательно, этого Нитокри Менкара можно отождествить с царицей Нитокрис из истории Геродота.

Манефон, писавший свой труд в III веке до н. э., пересказывает бытовавшее в его время предание о том, что именно Нитокрис построила третью пирамиду в Гизе, иными словами пирамиду, которую на самом деле возвел фараон Четвертой династии Менкаура. Похоже, эта ошибка произошла из-за сходства двух имен – Менкара и Менкаура, и данное предположение подтверждает верность отождествления Нитокри из Туринского папируса с Менкара из Абидосского списка. Однако возможно и другое объяснение. Некоторые египтологи, и в особенности доктор Борхардт, считали, что третья пирамида во времена Двадцать шестой династии подверглась некоторой реставрации. Поскольку в тот период жила царица с таким же именем, которая, возможно, каким-то образом была связана с этой работой, то и саму пирамиду по ошибке приписали ей, а впоследствии – Нитокри, жившей ранее. Однако история на этом не заканчивается. Во времена фараона Двадцать шестой династии Априя в Египте жила знаменитая лесбосская гетера Родо-пис, которая скопила значительное состояние. Впоследствии появилась легенда, будто она построила третью пирамиду на свои неправедно добытые доходы. Геродот услышал эту историю, будучи в Египте, и приложил некоторые усилия, чтобы доказать ее ложность. Доктор Холл считает возможным объяснить это предание так. Греки могли называть Сфинкса, находившегося близко к третьей пирамиде, родо-пис, так как его лицо было покрыто красной краской, и они, без сомнения, считали его изображением женщины. Благодаря смешению этого названия с именем знаменитой гетеры и появилась эта нелепая история.

Каким бы ни было объяснение, Манефон, видимо, слышал этот рассказ. Решив, что Нитокри Менкара действительно построила эту пирамиду, он описывал эту царицу так, как если бы говорил о гетере. Он сообщает, что царица была очень красива, у нее были светлая кожа и румяные щеки. Он также называет ее «храбрейшей» из женщин, но в данном случае, думаю, он имеет в виду ту древнюю и, возможно, соответствующую истине историю о ее возмездии и самоубийстве. Таким образом, царицу Седьмой династии стали отождествлять с гетерой, жившей во времена Двадцать шестой династии, и в таком качестве она вошла в легенды Средневековья. О ней слышал арабский историк аль-Муртади, который рассказывает, что в его времена верили, будто третью пирамиду часто посещало привидение в виде прекрасной обнаженной женщины. Многие люди видели, как она бродила вокруг сооружения в полдень или на закате. Иногда она являлась какому-нибудь прохожему и улыбалась ему так, что он устремлялся к ней. Тогда она завлекала его к себе и внушала такую сильную страсть, что он терял разум, следовал за ней в пустыню и пропадал там.

Эратосфен сообщает, что царица Нитокри правила 6 лет, однако Манефон утверждает, что она была у власти 12 лет. Если, в отсутствие другой истинной информации, мы согласимся с последним количеством, то ее царствование длилось приблизительно с 2447 по 2436 год до н. э. Поэтому оставшиеся 58 лет из общей суммы в 75 лет, то есть с 2435 по 2378 год до н. э., нужно распределить между тремя оставшимися царями: Неферкара, Неферкара Неби и Дедкарашеми, или Дедкашемира[76].

VII династия, 3, 4 и 5. Неферкара; Неферкара Неби, или неферес; Дедкашемира Иб

около 2435 года до н. э. до 2378 года до н. э

В избранном перечне Эратосфена за именем Нитокрис следуют имена «Муртайос» (22 года царствования) и Туоси-марес (12 лет правления). Вероятно, Муртайоса можно отождествить с Неферкара, чье личное имя нам неизвестно, а Туосимарес вполне может быть искаженным именем Дедкашемира. В имени последнего царя слово шеми означает «чужак» или «иноземец», а само имя переводится как «Солнечный бог – опора духа чужака» и свидетельствует, что фараон был чужеземцем. Его второе имя Иб вполне могло быть азиатским. Слово неби в имени его предшественника, возможно, тоже было азиатским. Эти факты могут в какой-то степени поддержать предположение, сделанное профессором Питри, что в те времена в Египет вторглись азиаты. Чужеземцы принесли с собой так называемые «печати», которые часто встречаются примерно в то время и, вне всяких сомнений, являются азиатским нововведением.

Итак, хотя у нас и мало сведений, вся история Седьмой династии гипотетически может быть восстановлена так:

На скале рядом с Гебель-Силсила я обнаружил граффито, упоминающее имена царя Ису и князя Исуанха. Возможно, это было личное имя фараона Нечеркара или же одного из правителей следующей династии.

Сведения о восьмой династии