Помоги проекту - поделись книгой:
— Это другое!
— Это совершенно то же самое. Даже на отделённой голове было видно — боцман был в сознании, он меня даже понимал. Я выбрал Лиму как наименее значимую из нас и наиболее нуждающуюся — твои жёны угадали.
— Она сама согласилась, ты при всех рассказал!
— Она понимает в растениях не больше тебя. А у нас нет оборудования, чтобы увидеть, как корни подключаются к синаптическим связям нервной системы человека, клетки слишком мелкие. Да даже если бы и увидел… Это вне пределов моих знаний! Никто не скажет, приведёт ли длительное пребывание экс-трансплантатора в голове к сдвигам в сознании, к деградации коры больших полушарий, — на враждебных людях испытания не провести, слишком опасно. Лима рискует так же, как любой другой. Вот ты был бы счастлив, если бы тобой пожертвовали, признав наименее полезным, решив за тебя? И подумай, что будет, когда у неё в голове и руках окажется такая сила… Да, я был идиот, но умею признавать свои ошибки. И логика ведь тоже может быть однобокой.
— Нет, но… ты… — Экс-лейтенант остановился и задумался. — А женщина…
— Для тех, у кого в голове эта штука, уже нет разницы в физической кондиции — вся сила в растениях снаружи. Да ты и сам видел, что нормальное общение и отношение на равных делает… Или на Эль посмотри. В «нашей стране», где хорошо жить по нашим правилам и которую мы можем построить, мы решили, что не будет тех, кто выше других. Достаточно создать прецедент и… Как я и говорил, я был идиот.
— Рисковать глупо, когда можно не рисковать, — задумчиво заметил бывший военный.
— Когда рисковать так и так надо и придётся кому-то это делать, глупо проявлять страх. Когда вы шли убивать, я шёл за вами, — вот тогда неумёхе подставляться было глупо. Ответь мне, Стерх, кто тут сейчас самый подготовленный по зоне риска?
— Ты и Эль, — нехотя признал Рокс.
— Но Эль имеет шансы меня «вытащить», если что-то пойдёт не так, привив симбионт без отключённого управления, а вот я её — нет. Логика?
— Логика каменная, — признал Мора и внезапно выдал: — Алессо… я никогда не считал тебя трусом и обузой. Ну, по крайней мере после первого боя — точно. Просто ты… работник тыла, вроде костоправа, — кто скажет, что они для армии не важны? Не боец передовой, да… был. Я не ждал от тебя способности броситься в атаку на пули и штыки. Ты всё-таки не такой, как мы… Извини, что я так считал. Извини, что мы так считали. С тобой в бой я бы теперь пошёл.
Мы пожали в древнем и межмировом мужском жесте руки — здесь его ещё использовали только для скрепления подобных слов.
Стерх ушёл, а я…
Признаться, мне было очень страшно пускать в себя в то, что вмещает самое моё «я» — неизвестно что растительного происхождения, над геномом которого мы с эльфийкой поработали инструментом, для двадцать первого века выглядевшим чем-то вроде каменного топора против лазерного скальпеля. Я никогда не был особо верующим, но сейчас готов был молиться. Я собирался сделать смертельно опасный поступок, основываясь только на своих выводах и неясном предчувствии «тянуть нельзя», появившемся после разговора с капитаном джонки. На меня не давили обстоятельства, это был мой выбор — первому шагнуть на амбразуру с гранатой в руке. Чуть ли не впервые в жизни я собирался сделать настоящий мужской поступок (или просто Поступок?) и собственноручно выбрать свою Судьбу, без экивоков на её непростой характер и чувство юмора… И да поможет мне Бог!
47
— Замечательная возможность наладить поставки. Я счита… Э-э-э, Алессо?! Что у тебя с головой?!
— Всем привет, — поздоровался я с тройкой Охотник— Плуг — Стерх, засевших в «Доме правительства», по, скажем так, некоторым обстоятельствам я не успел к назначенному сроку сбора. — Да, у меня из головы растут модифицированные листья, и да, я собрал их в «хвост». Наш министр культуры, Лайла, сказала мне, Марсо, что, цитирую, «в таком виде эстетика не нарушена». Конец цитаты.
Лайла ещё много чего сказала: наш х-х-х… художник пришла от «икэбаны» на скальпе в полный восторг! И дёрнул же меня чёрт пойти сначала в её студию, показаться человеку более широких взглядов для первичной оценки новой «причёски»!
— З-зачем тебе листья из черепа? — Грегори Марсо неотрывно разглядывал мой новый, скажем так, имидж.
У Плуга, кажется, был настоящий «разрыв шаблона».
— Чтобы обеспечить симбионта солнечной энергией, разумеется, — удивился я вопросу. Ведь проговаривали уже сто раз. — А энергия нужна для контроля прорастания симбиотической фитосистемы внутри тела…
— Лучше без подробностей! — Стерха аж передёрнуло от избытка живого воображения. — Жуткая штука!
— Эта «жуткая штука» заменяет рентген (помните, рассказывал?), лабораторию для клинических анализов и опытного хирурга, это кроме функций контроля родственных растений. При условии нормального энергоснабжения. — Я подёргал себя за зелёную гриву. Ощущения, конечно…
— И что, мы тоже будем
Ему что, причёска не понравилась?! Я, конечно, понимаю: обидно облысеть в сорок пять, но не думал, что у фермера от потери волос такой комплекс! А вот Стерха опять передёрнуло.
— Спасибо, я как-нибудь обойдусь…
— Я правильно тебя понял: ты, когда я подошёл, как раз решил предложить свою кандидатуру в плавании на нашей трофейной джонке к берегам королевства Наррона? — Учитывая, что мы договорились сегодня решить вопрос по экспедиции и пленникам, предположение напрашивалось. — Чтобы Бут не решил, что с «глаз долой — из сердца вон»?
— Что-то вроде того. — Мора переглянулся с Гууракой и Грегори. — Конечно, повторный допрос, в смысле разговор под «сывороткой правды», поможет выбрать тех, кто желает честно служить (когда мы это предложим) во флоте Арка за лечение травм и болезней, оплату и… гхм… гражданство — я правильно слово сказал? По крайней мере, те, кто сами будут верить в свои слова после демонстрации возможностей, таких, скорее всего, наберётся достаточно для полных трёх вахт. Но гарантировать, что они не передумают, едва остров скроется за линией горизонта… или тем более в порту на материке… Разве уж если только строго обратное! Потому я уговаривал Гуураку присоединиться: вдвоём, при наличии барабанных карабинов, это будет почти безопасно. И заодно Охотник сможет наконец… найти грелку в одинокую постель. И нечего на меня так смотреть, Мика! Как показала практика, даже один повелитель растений сможет защитить остров от одиночного корабля! А если не сможет, разница между двумя и четырьмя мужчинам роли не сыграет. Тем более вас теперь двое. Стой, Алессо, я знаю, что ты хочешь сказать, но я видел, как ты заставлял колючки двигаться. Значит, можешь управлять! Да и за десять дней ты не стал… э-э-э… более странным, чего так опасался. Ну, кроме листьев на башке, извини, конечно.
— Я хотел сказать совсем не это. — Моя улыбка явно не понравилась собеседникам: мы друг друга знали достаточно хорошо, чтобы знать, какая именно эмоция или действия означают следующие не совсем приятные события. — Плуг, положи правую ногу на стол и закатай штанину… Вот так, ага. А теперь…
— …! — Непечатное выражение само собой вырвалось из уст агрария. — Что ты сделал, Алессо?!
— Пережал корнями того растения, что фиксирует тебе почти сросшийся сложный перелом, бёдерную артерию и бёдерный нерв одновременно. И кстати, я уже «отпустил»… Как ощущения?
— Как будто у меня отобрали ногу! Через сколько времени эту сраную гадость можно будет извлечь?!
— Ещё через месяц, судя по тому, что я ощущаю… Кстати, теперь могу сказать такое более-менее точно, а не почти наугад, как раньше. — Я демонстративно постучал по виску, наслаждаясь сменой выражений лиц сограждан и друзей. — А теперь, господа, встречный вопрос: контрабандисты — будущие добровольцы республиканского флота имеют утрату частей конечностей, инфекции и врождённые проблемы с организмом, приобретённые от бурной жизни следы-отметены вроде шрамов и повреждения внутренних органов. Как же мы будем их лечить? Ага, вижу понимание… Господа в-скором-будущем-повелители-растений! Если «лекарство» под контролем вырастить так, чтобы оно не соединялось с центральной нервной системой, вы получите полный контроль над нашими будущими согражданами. И это куда надежнее карабина.
— Зимние демоны подземного мира!.. — До Стерха, как до офицера, вся глубина проблемы, с учётом моей оговорки, дошла до первого. — А мы?..
— А мы, пока не поймём, как разграничить влияние внедрённых фитоимплантов, будем очень хорошо относиться друг к другу и не допускать возможных ссор. Потому что запросто сможем вырвать друг другу мозг, в прямом смысле. — На этот раз на моём лице улыбка вышла на редкость кривая. — Вот почему эльфы и отказались от симбионтов, когда научились контролировать растения и переделали их в трансплантаторы без возможности прижизненного сосуществования в организме живого существа, как в дикой форме. Вот почему не наращивают биомассу изменённых деревьев и травы в этом мире, вот почему не идут в атаку друг на друга, подбивая людские государства ослабить лес противника или защитить себя: те древа и кусты, что не могут полностью охватить своим влиянием населяющие лес «свои» эльфы, автоматически усилят эльфов нападавших. И вот почему я
— … — после минуты молчания выругался Плуг. — Он первым бросил переваривать новости и вернулся к реальности. — Вот же…
— Мне в пять лет приснилось, что я стал деревом… — глядя в никуда, произнёс Охотник, и его фраза, как всегда, подействовала, разрядив обстановку.
— Хорошо тебе! — нервно хохотнул Мора. — А мне что-то не по себе до сих пор. Вот уж венец жизни — стать ходячим деревом!
— Ты министр, ты и так… гм… приведёшь свою внутреннюю суть и содержание к согласию, — всё так же тихо и без выражения добавил Гуурака.
— Эй, я тоже министр! — отреагировал Марсо. — И вообще, только Мика не…
— Самая опасность будет с женщинами… — не слушая остальных, медленно резюмировал Охотник и обвел глазами аудиторию. Заметил, что озадаченные Плуг и Стерх что-то прикидывают, и «добил» мрачным, серьёзным тоном: — Бревно в постели — это страшно.
Кажется, мы только что поменяли маршрут каких-то перелётных птиц — по крайней мере, на их месте на землю, откуда доносится такой гогот, я бы не сел.
48
— Имя? — Барго! Вы чё, забыли, што ле? Вроде ж записали, грамотеи хре… Ауч! Понял, понял, не баклан! Чем это вы меня так боль… молчу! Молчу!
— Вы участвовали в атаке на мирное судно, заякоренное во внутренней бухте острова Арк.
— Какой-какой остров? Нет такого!
— Остров Арк. Это вот этот, наш остров.
— Так бы сразу и сказали… Ни хрена не участвовал, там не было мирного судна!
— Это был не вопрос.
— Ваш красавчик, обрастающий ракушками в бухте, никакой не мирный. Провалиться мне на месте, если я видел более хищные обводы! Военный корабль это, военный! С-сухопутные кры… а-а-а! Хватит, я понял! Понял!
— В связи с нападением на судно другого государства в его территориальных водах мы, высокая комиссия, рассматриваем этот акт как пиратство. И, как и положено в цивилизованной стране, мера наказания для выявленных пиратов одна — высшая. Однако…
— Да говорите, не тяните! Или вешайте уже!
— …однако, в связи с нехваткой людей, пригодных к морской службе, а также рассмотрев ходатайство капитана Бута, поручившегося за часть своего старого экипажа, мы, высокая комиссия, готовы предложить вам, Барго, беспорочной десятилетней службой заслужить высокое звание гражданина Республики Арк…
— Чего? Республики? Это как старые полисы в Нарроне, што ле?
— Арк — страна равных возможностей… для граждан, — впервые улыбнулся Плуг, уже слегка уставший играть роль прокурора. — Если вы согласны на службу вместо казни за пиратство, Арку найдётся, чем доказать свою состоятельность. Наше оружие вы на себе испытали…
— Это было колдовство! Ауч!
— ОРУЖИЕ наше вы на себе уже испытали… — с нажимом повторил министр сельского хозяйства в роли главы военно-островного суда, пока я в очередной раз слегка стегнул живой шипастой плёткой с нейротоксином будущего нового боцмана: без физического насилия подсудимый слушать судью, даже связанный, очень быстро переставал. И это один из самых вменяемых, по словам капитана джонки, людей из экипажа!
— Ну вы мягко стеле… ай! Ау! Хватит! Хватит! Согласен на службу! Прекрати уже, лечить больше придётся!
— Согласие зафиксировано, — что-то пометил там у себя Марсо. — Этого на лечение.
Шип-«шприц» в плечо пленнику, ставшему союзником и будущим гражданином, — и лиана, до того маскирующаяся под верёвку, под моим управлением утаскивает бывшего-будущего карго-моряка на «склад» с тремя десятками таких же небритых, принудительно вымытых и фиторелаксантом погруженных в «здоровый крепкий сон».
— Следующего даю.
Грегори устало махнул рукой. А до начала так рвался показать свой судейский талант! И вон как морщится: пришлось отправить троих подряд в отбой просто потому, что мы не сразу сообразили сделать нейроплётку. Н-да, Восток — даже тут дело тонкое. А вот в немытом халифате, не говоря уже об империи, подчинённых бьют только в крайних случаях, и это экзекуция — способ нелетальной (обычно) казни, а не ведение беседы «начальник — подчинённый». Дикие люди. Хорошо, мне с ними не плыть.
49
Я смотрю на ровный ряд строк попыток, покрывающих несколько страниц журнала экспериментов, и грущу. Мало того что управление внутри собственной головы корневой системой симбионта происходит буквально на ощупь, так я даже не представляю, какое место «цепляю» топологически. В очередной раз жалею, что я не медик. Не знаю, что бы мне это дало, но, по крайней мере, я бы знал, где этот чёртов «зрительный бугорок» (помню из какого-то сериала название) находится. Ещё помню из школьного курса, что нервные пути от глаз перекрещиваются и левый уходит в правое полушарие, а правый — в левое. Попытка внедрить волокна растения в глазной нерв привела к тому, что я на некоторое время чуть не ослеп! Малейшее сдавливание прорастающими тяжами волокон модифицированного паразита приводит к появлению в поле зрения фиолетовых и чёрных кругов и квадратов, конвертации цветов и прочей хрени, включая ослепительные фантомные вспышки и боль. И — никакого результата, сигнал с налобного фасеточного фитоглаза (со стороны выглядит как этакая татуировка зелёного с жёлтым цветов) уходит как в пустоту.
И вот теперь я наугад по очереди тыкаю «видеокабель» в разные части собственного мозга… наверное, я всё-таки тронулся мозгами делать на себе такое! Зато точно знаю, что то, что у меня занимает минуты, на любом другом подопытном на анализ ощущений уйдут часы и дни. Потом нельзя сказать, что у меня
Что это там шуршит? О, больше шуршит… меньше… Чёрт. Не может быть… Почему не может? Очень даже может! Я слышу свет! Теперь я знаю, куда крепить «внешнее ухо», если когда-нибудь его придумаю! Запись. Корни отвести! Фу-ух… Пойду прогуляюсь по берегу. «Кандидаты в граждане» как раз выволокли (сами, ручками, нечего им на живые деревья смотреть) корпус своей джонки на песок для кренгования: будут чистить ракушки и наросшие кораллы. Экспериментально установил: интервал между экспериментами достаточный, чтобы успокоились последствия, — три часа. Чёрт! Я ведь это опять продолжу делать.
Интересно, я действительно сошёл с ума (какая досада!) или с симб-флорой это никак не связано и я просто увлёкся делом, на которое в этом мире больше никто не способен? Ведь когда я найду точку оптического подключения (а я найду!), то это будет реальный шаг за границы всего, что, возможно, было в оставленном двадцать первом веке. Самое главное — меня никто не понимает… Пока. Ничего, скоро таких, как я, будет аж четверо, нужно только разобраться с «внешним глазом» и начать работу с Лимой… Кстати, клеточные тяжи-корни можно прорастить прямо в волосы, и заставить их «включить» пластиды, как в листьях. Да я гений! И можно будет выкинуть надоевший платок-тюрбан, без которого не спуститься на пляж с «будущими гражданами». Так, к чёрту отдых. Волосы — не мозг, ждать не надо!
Интерлюдия 4
Когда боги создавали мир, то были не иначе как в изрядном подпитии. Что, кстати, оправдано, говорят же жрецы, что тогда они собрались вместе один-единственный раз, и если соберутся второй — не быть больше миру. Небось по пьяной лавочке решат переделать собственное творение — ну там справедливости добавить, нищету с бедностью убрать, чтоб еды всем хватало и войн опустошительных не было… И сломают всё на фиг!
Капитан Бут за собой знал такую, говоря по-умному, тенденцию: стоит выпить лишку — и сразу душа требует то простить старые долги (непременно нагрянув в гости к тому, кому должен), то, наоборот, вытрясти монет из должников. Команда обычно яро поддерживала своего лидера: что первое действие, что второе никогда не обходилось без криков, поножовщины, а то и грабежа сдуру открывшего двери ростовщика… В малых портах королевства была, что называется, своя атмосфера, весьма вредная для незнакомых и посторонних. Собственно, чужаки среди «вольных торговцев», джентельменов удачи, «чёрных» (то есть ночных) рыболовов и прочих ярких личностей долго не жили: видно таких было за версту, и один поворот не за тот угол решил бы все проблемы владельца джонки и предводителя сброда скорее головорезов, чем матросов. Но, увы.
За время, пока занесённая не иначе как по проклятию богов ветрами и временным течением к одинокому острову — потухшему ещё до седой древности вулкану джонка сначала мокла в гавани, оставленная пленённым экипажем, а потом силами остатков этого же экипажа проходила тщательный, никогда не проводимый ранее капитальный ремонт с заменой не только совсем подгнивших досок днища и бортов, но и всей остальной обшивки. Под действием подлого колдовства сам шкипер и его выжившие подчинённые успели выболтать засевшим на этом клочке суши колдунам всё что можно и нельзя. И к сожалению, колдуны полученной информацией знали как воспользоваться и тем самым посеяли в душе бывалого морского волка нешуточные сомнения: чем дальше, тем больше.
Поначалу у Бута даже тени колебания не возникло: невидимое оружие, с неимоверной лёгкостью скосившее и атакующих, и оставшихся на борту во время неудачного абордажа, несколько месяцев, пролетевшие буквально за пару дней, иголки, заставляющие болтать и болтать, как после шести кружек паскудного рома (только обычно после рома уже и двух слов связать не можешь)… Ну, всё понятно. Владеющие магией все свои проблемы колдовством паскудным и решают, верно? Всё как в сказках и легендах: случайно наткнулся на убежище колдунов? Пиши пропало. Будешь делать всё, что тебе скажут, из тебя вынут душу, превратят в прислужника, с каждым днём опутывая всё глубже тенетами чар. Редкие счастливчики вырывались на свободу, частенько сходя с ума, исключительно потому, что колдуны так в свою магию уходят, что сами обычного мира не знают, а смекалистый пленник сообразит, как выбраться. В бочку залезет да со скалы сбросится в текучую воду или прикинется мулом в караване: ясно же, что остальные тоже превращённые люди, только другие видят их животными. А ещё можно было стать доверенным лицом колдунов, если предложат, конечно: путников заманивать да дев невинных красть…
Первое, что вызвало своим несоответствием между ожидаемым и наблюдаемым желанием хорошенько приложиться лбом о переборку, были сами личности «колдунов». Да, одежда странная, да, бороды растут, а так — обычные варвары с юга Азура, таких что среди купцов, что среди портового отребья встретить уже лет сто как можно. Поднялся западный сосед, как есть поднялся — раньше далее Внешних рынков морских портов не пускали чужаков, да сгинули те времена вместе с Полисами. А теперь чужаков, может, и не каждый второй, но много, очень много. Кто с родины от преследования бежал, кто сюда приехал да опустился, а то и поднялся на заморских диковинках. Вот и эти… «колдуны»: встретишь на «сером» базаре и не скажешь ничего — бывалые мужики, сразу видно — и поторговаться могут, и зарезать по-тихому, если что.
Припомнив, насколько возможно, пьяные беседы под «иглой», Бут приуныл ещё сильнее — таких на «житейских мудростях» не возьмешь, с первого раза фишку просекали да лини стравливали. Нет, конечно, от знакомства с вершком дрянного, кое-как заточенного железа в подворотнях это бы их не спасло — там, в портах, и не такие пропадали, но шкипер сам же их и предупредил. Надо сказать, советом «колдуны» воспользовались очень творчески… настолько, что самого Бута аж зависть взяла! Ничего не мешало ему придумать такое вот… Может, команда и не потянула бы, но придумать-то он мог!
Остров Арк, который даже Полис Арк. Каково, а? Нарядить команду в форму (у капитана едва не случился разрыв жадности, когда он представил, во сколько обошлись эти одинаковые и довольно красивые, что уж говорить, тряпки), нацепить флажок: мол, мы страна, и внаглую впереться в «белый» порт! И ведь приняли их, не пикнули! А что — мир большой, места много, почему бы не быть ещё какому-нибудь княжеству, королевству или баронству… или вот — республике.
С республикой вышло вообще гениально: если от представителей монархии потребовали бы хоть каких-то доказательств высокого статуса (типа замшелых пергаментов с невнятной родословной) и высоких манер, то от островной республики просто приняли взятку… И разрешили грузиться прямо с «белого» причала! Причём взятку даже охотнее брали фруктами из трюма да дарами тёплого тропического моря. И ведь ни у кого даже тени сомнения не возникло: белобортный (вот зачем обшивку меняли), с новыми мачтами, такелажем да парусами торговый корабль просто кричал: «Я принадлежу тем, кто имеет власть меня защитить!»
Уже в двух днях от берегов Нарроны какой-то наглец на вековой, судя по темноте бортов, джонке попытался перехватить «Волю Арка» (сами «колдуны» долго ржали, придумав название прямо у стапеля, на берегу, когда закончились ремонтные работы), но, чуть приблизившись, получил четырёхпушечный залп в борт и резко отвалил, кренясь: снятые с «Тюленя» пушки на зависть метко и далеко били, а один из «колдунов», Мора Рокс, оказался отличным канониром. Да какие они, признаться честно, к злым духам, колдуны?! Колдун первую голову упирает на свои таинственные силы (даже если их и нет), а вот республиканцы Арка ни в какую не признавали в своих способностях магию. Даже, беззлобно посмеиваясь над шепотками экипажа, взяли и кое-что объяснили: и про пушки, и про многозарядные «волшебные» карабины… За время трёх последних затяжных рейсов команды Бута проклятые имперцы, которых обитатели полиса-острова, по всем признакам, просто грабанули, умудрились напридумывать и наделать кучу новой пакости. Включая тот самый «Тюлень», что они так неудачно попытались захватить.
То, что он, капитан Бут, окончательно потерял свой корабль, понять удалось не сразу. Едва услышав, что обновлённая и переименованная «Воля» пойдёт к дому всего с двумя чужаками на борту, шкипер всё ещё не сомневался — вывернется как-нибудь. Пусть подохнет, может, в процессе — тоже бывает, что поделать — профессиональный риск. В конце концов, сила корабля не в бортах и мачтах, а в команде. А команда, пусть и урезанная, — это команда Бута. Правда, запуганная сначала «магией», потом снабжённая двумя карабинами с небрежно продемонстрированными скорострельностью и точностью, сильно поредевшая команда вряд ли была способна «подняться» сразу… Но ведь нужный момент и подождать можно. «Пассажиры» — владельцы оружия будут сидеть взаперти в бывшей каюте шкипера, а сам Бут — ближе к народу. Уж говорить он умеет: наряду с силой, знанием навигации и боевым задором умение убедить ближнего своего пойти наматывать свои кишки на сабли противника являлось неотъемлемой частью капитанских профессиональных качеств.
Увы, бывший имперский пехотный офицер имел схожие навыки и опыт: обработка с предложением гражданства и невероятно хорошим лечением началась ещё на берегу и на корабле продолжилась, а в группе матросов остались только работяги — всех бузотёров и любителей драк, на которых держался боевой потенциал джонки, словно вымели поганой метлой. Форма, строгие, но реально соблюдаемые правила, статус государственных моряков, зарплата, выданная сразу, как только трюмы «Воли Арка» опустели…
После того как «Волю» приняли у «белого» причала, шкипер понял: он остался без корабля и потерял команду. После пяти месяцев разительно отличающегося от обычного пути впроголодь и без нормальной воды маршрута парни уже забыли и о «колдовском сне», и о допросах, и о бесследно пропавших товарищах (которые многим были вовсе даже не товарищами). Стабильные деньги, хорошие условия и здоровье — чего ещё? Ах да, переход на другую ступень социальной лестницы, о которой многие здесь даже не мечтали… и разрешение набрать женщин на постоянное поселение на острове. Колдовство? К демонам! И да здравствует Республика Арк!
50
Штиль. Такой полный, что даже всегда волнующееся море будто застыло от горизонта до горизонта плоским ребристым зеркалом воды. Кажется, в том, старом для меня мире такое называли мёртвой зыбью. Жара на открытом месте просто одуряющая, и только листья крыш, испаряющие литры воды в час на квадратный метр поверхности, кое-как удерживают прохладу в тени. С водой проблем нет, её добывают на всю зелёную поверхность вулканического острова «мангры», отодвинувшие береговую линию на десяток, а кое-где и на сотню метров — те же фитоопреснители, что спасали нас от дефицита пресной воды во время путешествия на «Тюлене». Есть такие и на «Воле Арка», сделанные так, чтобы не напоминать с первого взгляда растение.
Прошло полтора года с того момента, как джонка ушла от острова в сторону материка, и наличие этих штук сильно помогает оставшимся островитянам не нервничать. Рано или поздно «Воля» вернётся, даже если Стерху и Охотнику придётся перебить всю команду, отдав приказ спящим в телах матросов и капитана симбионтам. Джонки — очень надёжные суда, будто «слизанные» у земного Древнего Китая: полужёсткие паруса, разделённый на водонепроницаемые отсеки корпус — своего рода прорыв, обогнавший конкурентов, строящих в качестве морских судов обычные «большие лодки» под прямыми парусами. Корабль придёт, вот только когда? Даже для контрабандистов Бута рейсы длиной в два года были нормой. Виновата во всём местная «космогония», сиречь география и гидрология.
После того как нам пришлось избавляться от всех растений, чувствительных к воле эльфов, мы заодно перестроили, точнее, перерастили все постройки, внеся коррективы там, где нашли неудобства. Впрочем, этот процесс ещё идёт и — слава нарронарским богам, шаманским духам и предкам! — конца-края ему не видно. Жаза и Ирос, несмотря на детский сад из своих детей и двоих «авторства» Лайлы и Плуга, добровольно взваленный на свою шею, последние несколько месяцев нет-нет да и посматривают на меня и Марсо… с несколько большим вниманием, чем ранее. Подозреваю, только наличие симбиотического растения в наших телах ещё сдерживает отдельные элементы нашего сверхузкого общества от разных действий, о которых потом все пожалеют. Тем более что женщины, в отличие от занятых ландшафтными и изыскательскими работами мужиков, обнаружили (только не спрашивайте как), что подкожные управляемые корни не только эффективно могут расщеплять излишние жиры, но и разглаживать кожу и управлять ростом волос. Представления о красоте у средневековых жительниц эмиратов, правда, несколько не те, к которым я привык, но всё равно из сильно раздобревших от родов матрон жёны Рокса и Марсо вернулись к пропорциям и статям юных девушек… кроме отдельных частей тела.
По счастью, Лима «смотрит в рот» только мне — после того как зрительный имплант через нескольких месяцев самонастройки всё-таки заработал сначала у меня, а потом и у неё, моя жена окончательно уверилась в моей «подобной Духу Неба мудрости» (конец цитаты). Собственно, исследованиями и, как бы это выразиться, «прокачкой» растений мы теперь занимаемся впятером: я, Плуг, Лайла, Лима и Эль. Без Охотника некоторые токсины, необходимые в клеточном конструировании (нормально работающий фарсеточный «фитообъектив» параболической формы в сочетании с имеющимися линзами дал-таки нужное увеличение) доставать стало труднее, но «набитая» рука компенсирует расход веществ. Правда, главное открытие последнего года удалось получить, как всегда, совсем случайно: мы научились передавать энергию между растениями, в том числе и дистанционно.
…По лазурной глади моря медленно ползёт точка. Медленно — это только так кажется с высоты стены кратера и если смотреть невооружённым глазом. На самом деле длинный белый хвост кильватерного следа указывает на то, что небольшой деревянный катер разогнался минимум километров до тридцати в час. Впрочем, на экранах командного центра это видно прекрасно: параболический оптический приёмник на мачте-дереве имеет эффективный диаметр в пять метров, на его фоне такая же «тарелка» энергоподачи, установленная соосно, кажется небольшой. Вся эта конструкция ужасно парусит, поэтому пришлось специально ждать штиля. Но результат себя оправдал полностью! Правда, чтобы запитать водомётные движители на маленькой лоханке, уходит энергия пары квадратных километров «магической» зелени в солнечный день, отдающих ману в реальном времени, минус потери при передаче и приёме. Но главное! Порог скорости движения «черепаха раненая обгонит» для конструктов из «живых растений» пройден! О построении нормальной оптической системы дальнего обнаружения я и не говорю: листы-мониторы уже обеспечивают почти нормальные цвета и глубину — аж двести пятьдесят шесть цветов! Кстати, у меня есть идеи, как собрать «логические схемы» на основе тяжей клеток растений: если симбионт умеет вмешиваться в синаптические связи клеток центральной нервной системы (а он умеет), то простейшие логические функции его клетки выполнять просто обязаны. Возможно, если «Воля» задержится ещё на полгода, я даже придумаю, чем заменить заказанные мной материалы и компоненты для простейших приборов.
51
Материк Азур, тянущийся из-под полярных льдов на севере планеты и до умеренных широт на юге, как и Америка на Земле, создаёт два циклопических течения: с восточного побережья с юга на север, тёплое, и с западного — из-подо льдов, холодное. Тёплое течение разбивается о гряду островов между Азуром и Хикком, обеспечивая здесь древний торговый маршрут, между континентами, круглогодичной навигацией и устойчивыми ветрами. Причём само течение вдоль эмиратов никогда не прижимается вплотную к берегу, давая возможность кораблям, идущим с Хикка в западные гавани империи, не бодаться с движущейся, подобно траволатору в аэропорту, водой. Тем же, кто идёт к Нарроне, достаточно просто отходить мористее, можно даже паруса не поднимать.
Но за всё надо платить. За удобный тёплый маршрут в полушарии, где расположился Азур, расплачивается полушарие Хикка: у льдов восточной границы Северного материка (так ещё называют Хикк) берёт начало мощное холодное течение, Великое Холодное море, или, иначе, Великая Линия. Все китобои и рыболовы княжеств с севера Азура знают: увидев на самом горизонте тонкую линию вод другого оттенка, нужно срочно бросать всё и на всех парусах лететь к берегу — не дай предки попасть в струю! Потому что, попав, корабли обычно уже никогда не возвращаются… По крайней мере, не возвращались: битый паковый лёд, едва видимый над водой и не тающий чуть ли не до экватора, и огромные плавучие горы айсбергов довершают то, что делают голод и жажда. Вырваться из течения практически невозможно.
Зато с запада Великое Холодное море обычно называют Великой рекой — движение вод в этой части довольно спокойное, не быстрое, но без водоворотов, льдов и туманов, чем издревле пользовались нарронарские негоцианты и авантюристы — ещё с эпохи городов-полисов. Великая Линия теряет свою ярость и напор, только пройдя половину мира — с севера на юг. Говорят, что южная граница льдов — не морская, что под невообразимой высоты стенами изо льда скрыта земля, с начала времён не видевшая солнца… Ну, о тех местах вообще много рассказывают небылиц, или морские волки загадочно молчат, пытаясь произвести впечатление в тавернах на гулящих девок. Потому что между льдами и океаном (запирая южные айсберги и льды, кстати) лежит огромный неприветливый, поросший сосняком архипелаг, названный, как и когда-то на Земле за первое впечатление описавшего его, Огненной Землёй. В глубь этого лабиринта из надводных и подводных скал, шхер и каналов если кто и заходил, то назад не возвращался точно (с другой стороны — откуда тогда слухи?).
Не в последнюю очередь негостеприимство этих мест связано с местным населением — аборигенные краснокожие племена, охотно использующие бронзу и камень наряду с дрянным железом, на любой контакт, кроме гастрономического, решительно не идут. Режутся друг с другом почём зря и режут и жрут чужаков, регулярно приплывающих сюда за китами и косатками: в тёплых водах около южного побережья Хикка морских млекопитающих уже пять сотен лет как выбили подчистую, включая морских коров, дельфинов и тюленей. Чужаки-нарронарцы, впрочем, отвечают им тем же: если рядом с удобным доступом замечают краснокожую деревню или становище, туземцам можно только посочувствовать.
Несколько групп островов ближе к экватору, где выращивают кофе и «морской» чай, фрукты, которых больше нигде нет, и добывают четыре пятых всех наркотиков, экспортируемых на Северный материк, также ранее были заселены людьми с отдающей красной медью кожей. О чём напоминает лишь немного отличный от людей королевства оттенок кожи новых местных жителей, о которых тоже рассказывают, что некоторые традиции истреблённых племён они сохранили.
Северные субтропические острова формально принадлежат короне Нарроны, но по факту засевшие там морские бандиты держат свои анклавы — то ли баронства, то ли олигархии, не стесняющиеся и собственный флаг поднять, и родословную вести. За века между китобоями, контрабандистами-одиночками и бандитами-производственниками сложились вполне определённые, запутанные и непонятные «внешникам» традиции, позволяющие этому пёстрому сообществу жить, по крайней мере внутри себя, более-менее мирно. Например, передвигаться по внутренним водам между архипелагами только в составе конвоя, который в свою очередь ходит от острова к острову по давно известному календарю урожаев. Ну а нет урожая мака или чая — стой себе на рейде, неудачник, и жди благословения всех богов. Благо жратвы и пива хватит — в кредит, разумеется: на материке найдётся кому спросить. Или плыви кормить акул — рыбки всё время голодны и недоедают, гы-гы!
Конвой движется с востока на запад с расчётом оказаться у самых западных земель перед сезоном дождей: устойчивые ветры будут толкать суда на север три недели подряд. Правда, шторма, бывает, налетают чаще, расшвыривая джонки на сотни, а иногда и тысячи километров абсолютно пустого моря. Пустого, за исключением крохотной точки почти у самого экватора, далеко в стороне от другой суши, что на запад, что на восток или на юг и север. Острова — древнего вулкана, носящего ныне название Арк…
— …Выгрузив что можно, «Волю» мы подожгли, шлюпки по скалам на руках тащили. Пушки ещё ночью отвезли на шлюпках и утопили в середине пролива — там глубоко, даже с аквалангом не достать. А дальше… Далеко от границы океана старались не отходить — краснокожие тоже не идиоты: на внешних островах только охотничьи партии следят за морем, иногда их лоханки по ночам выходят из проливов, пытаясь зажать слишком близко вставшего жиродобытчика или того, у кого уголь на пережог кончился и кто подвалил за деревом. Те деревни, что обычно грабят и разоряют, — из слабых родов, которых выжили на границу принять самую недостойную смерть. — Стерх прервался, отпивая свежего лианного сока из филигранного керамического бокала. Над бывшим лейтенантом уже «поработали» его сильно соскучившиеся жены, и теперь он, как сытый кот, жмурился на солнышко и на всю катушку наслаждался жизнью. — На самом деле местные просто лохи позорные, вши морские… Тьфу, привязалось! Сидят на своих островах, только и знают, что парусами крутить и свою спесь выказывать. Ничего такого эти краснокожие не придумали, что у нас на северном фронте Болотные князья не делали. Те же подляны, даже попримитивнее как-то. Правда, я не знаю, как наши цветочки себя вели, если бы до конца осени мы убраться оттуда не успели: если бы не пыльца и не идиотизм местного «кодекса чести» — «Не убив хотя бы одного — не возвращайся», нас бы накрыли. Итак, баб только треть довезли, пришлось краснокожими добирать! Ну, они к такому привычные, мы всё по их порядкам сделали: ночью на коче изгнанных подошли и в ножи всю деревеньку взяли, их мужики как раз попёрлись соседей проредить… На редкость милые люди. Так у нас стало два коча и их запасы на зиму, кроме мяса (за которым их охотники и рванули к соседям), и мы рискнули пойти на север на вёслах. Кстати, красные дамочки ничего так гребут… Ну а дальше вы сами знаете.
— Знаем… Но на кой чё… какого демона тебе втемяшилось «поприжать должника Бута»? Да ещё и на корабле, забитом товаром и людьми?! — встрял вперёд меня Плуг.
— А как бы мы, по-твоему, от конвоя отделались? Осень по всем приметам должна была быть мягкой, а, не попав в шторм, отвалить от ордера — это значит, что в следующий раз тебя примут сразу в суп! Или в гуляш. Мне там хвастался один… знаток, тьфу! А пройдя мимо места, где нужно отворачивать на Арк, назад никак не вернуться: господствующие ветры и течения… По крайней мере, на джонке не вернуться. Вот если бы…
— Вот если бы у тебя был «Тюлень», то имперцы вас, конечно, может, и не догнали бы, зато на Арке можно было бы ставить крест, — стараясь говорить спокойно, перебил я Мору Рокса. — Теперь есть шанс, что экипаж суперкрейсера перебьют «примитивные туземцы» — столько мяса перед зимой даже их может заставить помириться, временно. Если, конечно, они не смогут сняться с мели, раз ты сказал, что корпус был металлический.
Поделиться книгой: