Помоги проекту - поделись книгой:
— Предлагаю за него полмешка табака, — расщедрился волшебник.
— Всего полмешка? — удивился Хотценплотц. — Слишком мало за целого слугу.
— Ладно! Получишь целый мешок. По рукам? — И он протянул Хотценплотцу правую руку.
— Согласен!
Они ударили по рукам.
— С этого момента Сеппель принадлежит тебе. Можешь делать с ним всё, что пожелаешь!
Ночное приключение
Остаток дня Касперль провёл на кухне за чисткой картошки. Великий и злой волшебник, возрадовавшись, что кто-то другой занят картошкой, потребовал невероятного: на обед — семь котлов пюре, а на ужин — сотню клёцек в луковом соусе. Неудивительно, что вечером он пребывал в хорошем настроении. Довольный едой, он наконец отвалился от стола и добродушно похлопал Касперля по плечу:
— На сегодня хватит! Идём, Сеппель, покажу твою постель.
Касперль проследовал за волшебником через прихожую в маленький чуланчик с голой кроватью и столом.
— Это твоя комната, Сеппель, здесь ты будешь спать.
— Здесь? На голой кровати?
— Терпение! — Петрозилиус Цвакельман щёлкнул пальцами, и на железной сетке, откуда ни возьмись, появился соломенный матрас. Потом он щёлкнул второй, третий, четвёртый раз, и на матрас легли простыня, подушка, одеяло.
— Думаю, достаточно, — решил волшебник. — Укладывайся! Я тоже пойду спать. Спокойной ночи, Сеппель!
— Спокойной ночи, великий волшебник Эпрозилиус Дакелыпванц!
Волшебник молча удалился в свою спальню на пятом этаже башни.
Чуланчик Касперля располагался, как и кухня, в полуподвале. Через окно вдали виднелся огород, за ним начинался лес.
Окно было без решётки и легко открылось.
«Чудесно! — обрадовался Касперль, но тут же спохватился: — Боюсь, с утра волшебник опять заставит чистить картошку. Надо что-то предпринять».
Касперль подождал, пока стемнеет. Если он освободится, то придумает, как вызволить Сеппеля. У него уже было кое-что на уме. Главное — удрать отсюда! Но заснул ли Петрозилиус Цвакельман?
Касперль со всеми предосторожностями выбрался через окно в огород. Оглядел замок. Темно, хоть глаз выколи, и кругом мёртвая тишина. Прекрасно! Забор был не особенно высок. Однако, только Касперль попытался по нему вскарабкаться, произошло неожиданное. Кто-то, схватив его за воротник, сбросил с забора. Касперль неудачно приземлился на четвереньки. Кто это схватил его? Неужто великий и злой волшебник Петрозилиус Цвакельман собственной персоной?
Касперль огляделся.
Насколько можно было видеть, кругом ни души. А что, если волшебник догадался о намерениях слуги? «Попытка не пытка. Попытаюсь ещё раз в другом месте», — решил Касперль.
Задумано — сделано. Касперль пробежался вдоль забора. Может, перепрыгнуть? Не повезло и на этот раз. Беглец был схвачен за шиворот и отброшен, как куль…
Озадаченный Касперль передохнул немного на грядке с петрушкой. Напряг слух. Ни звука.
— Эй! Здесь кто-нибудь есть?
В ответ — тишина. Лишь за забором, в лесу, лёгкие ночные шорохи. «Наверное, я ошибся, — подумал Касперль. — Попробуем в третий раз». Однако влезать на забор больше не хотелось. «А что, если снизу?» И Касперль пополз на четвереньках вдоль забора, ощупывая по пути доски, чтобы найти лазейку. Вот наконец одна непрочно прибитая планка. Можно её отодвинуть и пролезть. «Замечательно!» — обрадовался Касперль. Сунулся в дыру. Но не тут-то было! И на этот раз его постигла неудача. Кто-то схватил Касперля за ноги и отбросил от забора. Мало того! Бац! Касперль получил такую затрещину, что вскрикнул от боли. Его крик разбудил волшебника. Тот зажёг свет и выглянул в ночном колпаке из окна пятого этажа.
— Что я вижу! — закричал он. — Сеппель решил удрать! Нельзя же быть таким глупым, дурачок! Из моего волшебного замка нет выхода. Если хочешь меня покинуть, должен получить разрешение. А я его тебе никогда не дам. Оставь все попытки, а то хуже будет! Иди лучше спать, Сеппель, и не мешай моему отдыху! Иначе…
У ног Касперля, ослепительно сверкнув, ударила молния. Касперль насмерть перепугался. Вверху, на пятом этаже, под громовой раскат смеха захлопнулось окно.
Как можно глупее…
Утром Касперль сварил на завтрак огромный котёл картошки. Цвакельман, наслаждаясь едой, положил ложку, лишь когда котёл опустел. После чего он удовлетворённо вытер рот полами своего волшебного халата.
— А мне? — удручённо спросил голодный Касперль.
— Не волнуйся, дорогой!
Волшебник, щёлкнув пальцами, наколдовал кусок хлеба с маслом и сыром.
— Это тебе, Сеппель. Но погоди есть. Я должен тебе кое-что сказать. — Откашлявшись, он продолжил: — Оставляю тебя сегодня одного в замке. У меня встреча с коллегой волшебником в городе Букстехуде. Вернусь поздно вечером. Если проголодаешься, возьми в кладовке, что захочешь. Остальное время ты должен работать. Запомни, что необходимо сделать. Первое: начистить шесть вёдер картофеля и мелко порезать его на ужин. Второе: напилить и нарубить три охапки дров, сложить их в поленницу. Третье: подмести пол на кухне. И четвёртое: перекопать в огороде пустые грядки. Повтори!
— Как прикажешь, великий волшебник Спектрофилиус Цакелыпван! — Касперль решил вести себя как можно глупее. Надо разозлить волшебника, чтобы тот выгнал его из замка. И Касперль сделал вид, что глубоко задумался: он вращал глазами и чесал в затылке.
Петрозилиус Цвакельман начал терять терпение.
— Давай-давай повторяй. Ты что, не видишь, я тороплюсь. Повторяй, в конце концов, что тебе нужно сделать!
— Что мне сделать? — переспросил Касперль. — Мне нужно… Чёрт подери, забыл. Только что знал… Подожди, подожди, я вспомню!
Касперль сдвинул на лоб шляпу Сеппеля.
— Я должен, первое, распилить шесть вёдер картошки, порубить и сложить в поленницу. Второе, отскоблить три охапки дров. Третье, очистить пол на кухне и разрезать его на мелкие кусочки к ужину. Четвёртое…
— Замолчи! — взорвался волшебник. — Перестань молоть чушь!
Касперль сделал удивлённое лицо:
— Как так чушь?
— Ты всё перепутал. Начинай сначала!
— С удовольствием, великий волшебник Репроцилиус Факелынтан. Я должен, первое, вскопать шесть вёдер картошки. Второе, расколоть пол на кухне и сложить в поленницу. Третье, подмести в огороде пустые грядки. И, четвёртое… Что же четвёртое?
— Чушь! — закричал Цвакельман. — Чушь, чушь, чепуха!
— Почему?
Петрозилиус постучал себя по лбу:
— Потому что ты глуп. Непроходимо глуп! Не можешь ничего запомнить. От тебя с ума можно сойти. — Волшебник в гневе вскочил со стула.
«Сейчас, — подумал Касперль, — он меня прогонит». Но увы! Волшебник не прогнал Касперля, потому что тот был ему нужен. Щёлкнув пальцами, он наколдовал себе бутылку водки. Залив злость и немного успокоившись, Цвакельман заговорил вновь:
— То, что ты полный дурак, Сеппель, меня немного злит. Но в этом есть и свои преимущества. Короче говоря, даю тебе одно задание: начистить к ужину шесть вёдер картошки, начистить и нарезать. Запомни: я хочу на ужин жареную картошку. Другие дела пока отложим. Мне же нужно торопиться. Иначе мой коллега в Букстехуде решит, что я забыл о нём.
И великий волшебник Петрозилиус Цвакельман второпях поднялся на верхнюю площадку башни. Там он расстелил свой широкий, с красными и жёлтыми рисунками, волшебный халат, произнёс заклинание и взмыл в воздух.
А Касперль? Съев бутерброд с сыром, он печально приступил к работе. Сидя на кухне, он долго-долго чистил картошку и размышлял, думал больше всего о Сеппеле. Вчера вечером разбойник Хотценплотц приковал того за левую ногу к стене пещеры в тёмном углу между двумя бочками с порохом и перцем. Наверное, прикованный Сеппель так и лежит на холодном каменном полу. «Хоть бы он дал ему соломы и одеяло, этот мерзкий Хотценплотц», — молил Касперль. Чем больше он думал о Сеппеле, тем сильнее было его желание узнать, что происходит там, в разбойничьей пещере…
Бедный Сеппель
Долго-долго сидел ещё Сеппель один в мрачном углу разбойничьей пещеры. Кабы не цепь на его ноге, он бы, конечно, сбежал. Но цепь висела прочно. Как он ни тряс её, как ни дергал, — всё напрасно.
Хотценплотц явился не запылился вечером. Скинул с плеч мешок с табаком, швырнул туда же, в угол, пальто и шляпу, зажёг свечу.
— Ну что, Касперль, полодырничал день, пора и за дело!
Для начала Сеппель помог Хотценплотцу стянуть грязные сапоги.
Только после этого разбойник снял с бедняги цепь.
— Иди к плите, разожги огонь, — приказал он, — я добыл по пути отменного гуся. Общипай его и зажарь на вертеле. Но будь внимателен, чтобы гусь не подгорел. Я люблю мясо с корочкой. А я пока переоденусь и отдохну.
Сеппель общипал гуся и начал жарить. Когда он поворачивал птицу на вертеле, запах жареного мяса ударил в нос, напомнив о голоде. Сеппель с утра ничего не ел и уже ослаб. Может, разбойник оставит ему кусочек? Но Хотценплотц и не подумал этого сделать. Облизываясь и причмокивая, он с наслаждением умял вкусное кушанье и основательно обглодал все кости, не оставив Сеппелю ни одной, даже крохотной.
— Гусь был вкусный, — рыгнув, одобрил Хотценплотц. — А теперь не мешало бы кофейку.
Порывшись в буфете, разбойник вытащил кофемолку, бабушкину кофемолку, насыпал в неё зерен.
— Эй ты, парень, смели-ка кофе!
И Сеппель вынужден был бабушкиной кофемолкой молоть кофе для разбойника. Кофемолка играла весёлую песенку «Всё расцветает в мае», а Сеппель страдал. Может ли быть что-нибудь печальнее?
— Что это с тобой? — удивился Хотценплотц, заметив слёзы на лице Сеппеля. — Мне не нравится, что ты такой печальный, Касперль. Погоди-ка, я тебя развеселю!
И он сорвал с его головы шапку.
— Ты неприятен мне в этой своей дурацкой шапке. Она тебе не идёт. С ней будет покончено!
И, не говоря больше ни слова, разбойник бросил шапку в огонь.
— Смотри-ка, как она здорово горит! Разве не смешно? Ха-ха-ха! Просто обхохочешься!
Хотценплотц смеялся до упаду, а Сеппель плакал. Всхлипывая, он молол кофе, и кофемолка играла любимую бабушкину песню…
Потом Сеппель должен был чистить разбойничьи сапоги, наводить на них шик-блеск. После чего Хотценплотц вновь посадил Сеппеля на цепь. Сам же, погасив свет, улёгся спать.
От тоски и горя Сеппель полночи не мог заснуть. Лёжа на холодном каменном полу между бочкой с порохом и бочкой с перцем, он думал о Касперле. Что тот скажет, узнав, что разбойник сжёг его шапку с кисточкой? Да и узнает ли он об этом? «Господи! — вздыхал Сеппель. — Какое несчастье свалилось на наши головы! Бедные мы, несчастные неудачники!..» Наконец его сморил сон. Ему приснился Касперль с бабушкой, сидят они все вместе за столом, пьют кофе, едят сливовый пирог со взбитыми сливками. На Касперле его шапочка. И опять всё хорошо, как прежде: нет на свете цепей, нет разбойничьей пещеры и нет никакого Хотценплотца.
Хорошо бы, если бы этот сон длился бесконечно! Но ровно в шесть утра разбойник разбудил беднягу Сеппеля:
— Эй, соня! Пора за работу!
Сеппелю надо было наколоть дров, разжечь плиту, смолоть кофе… Хотценплотц плотно позавтракал. Голодный же Сеппель должен был наблюдать за его насыщением. Затем ему предстояло прибрать всё вокруг, принести воды, помыть посуду, вращать точильный камень, пока Хотценплотц, всё время приговаривая: «Эй ты, лентяй! Точильный камень — не шарманка. Давай побыстрей! Крути, крути!» — как следует не наточил саблю и семь ножей. А когда наточили седьмой нож, Хотценплотц возвратил Сеппеля в угол, посадил на цепь и только тогда кинул заплесневелую горбушку:
— На, ешь, а то небось проголодался, Касперль! Я иду на работу. А ты можешь целый день валяться на боку. Зато вечером, после отдыха, изволь потрудиться. Почему тебе должно быть легче, чем твоему другу Сеппелю у великого волшебника Петрозилиуса Цвакельмана?
С этими словами разбойник покинул пещеру, крепко-накрепко закрыв дверь.
Три двери в кладовке
Уже очищены три ведра картошки, и Касперль решил передохнуть. Он отложил в сторону нож, вытер мокрые руки о штаны и отправился на поиски чего-нибудь съестного. Было время обеда, и он уже здорово проголодался. Первое, что ему попалось на глаза в кладовке, был бочонок с солёными огурцами. «Соли не жалей, так есть веселей, — вспомнил Касперль старинную поговорку. — Соль сейчас для меня лучшее лекарство». Мальчик съел три огурца, ему немного полегчало. Потом попробовал из всех банок, аккуратно стоящих на полке, джем, повидло, мармелад, попил сыворотки и отрезал кусочек колбасы. В кладовке на крючьях висели окорока и колбасы разной длины и толщины. «Прямо как в сказке про страну с молочными реками и кисельными берегами!» — подумалось Касперлю. С восхищением разглядывая ряды колбас, он вдруг услышал сдавленный вздох: «Ух-у-у-ух! Ух-у-у-ух!»
Ужас сковал его. Значит, он в замке не один! А если не один, то кто ещё здесь?
«Да ладно, — стал успокаивать себя Касперль. — Мне всё равно!» Он отрезал кусок колбаски, сунул его в рот и опять услышал: «Ух-у-у-ух!»
Вздох был такой печальный, что у Касперля пропал аппетит. Да, здесь был кто-то ещё. Может быть, даже несчастнее его.
«Как бы ему помочь? — подумал Касперль. — Надо разведать, кто это и где он. Уж больно печальные вздохи…»
Касперль прислушался, пытаясь определить, откуда идут вздохи. Вышел из кладовки, огляделся, сходил на кухню, вернулся вновь в кладовку. «Ух-у-у-ух!..»
Кажется, вздох доносится откуда-то из глубины, возможно, из подполья. Надо собраться с духом и спуститься вниз.
— Сейчас приду! — крикнул Касперль. — Только зажгу свет.
Мальчик сбегал на кухню, снял с крючка фонарь, чиркнул спичкой, поправил фитиль. Готово! Можно идти. Но когда он осторожно спускался по скользкой лестнице в подвал, его почему-то знобило, — то ли от страха, то ли от того, что с потолка капало прямо на его шляпу.
Наконец Касперль очутился в длинном коридоре с низким потолком. Ещё несколько шагов, и он уткнулся в дверь, обитую железом. На двери в рамочке висела табличка с черепом, скрещенными костями и лаконичной надписью:
Лишь на мгновенье Касперль заколебался. Но, услышав сдавленный вздох, решительно открыл дверь. Что это? За первой дверью была вторая, тоже обитая железом и тоже с табличкой, но уже большего размера, черепом и чёрными буквами в рамочке. Подняв фонарь, Касперль прочитал:
«Бог ты мой! Ещё страшнее!» — подумал Касперль. Собрав остатки мужества, он всё-таки открыл и эту дверь. О ужас! Она была не последней на его пути. Огромная табличка на третьей двери предупреждала:
В животе отчаянно забурлило. «Страх или солёные огурцы с сывороткой тому виной? Может, вернуться?» — подумал Касперль.
«Ух-у-у-ух!» — раздавалось за дверью. Это звучало так печально и так жутко, что пронзило Касперля насквозь, он забыл о своём страхе, забыл о собственном животе. Ещё один шаг. Визжа и скрежеща, дверь открылась…
Тайна жабы
— Остановись! Ни шагу! — предупредил Касперля квакающий голос. Кажется, тот самый, что вздыхал: «Ух-у-у-ух!» Касперль замер. Посветив фонарём, он обнаружил, что находится в сводчатом подземелье. И что неожиданно: пола здесь не было. В пол шаге от его ног разверзалась бездна. Внизу мерцала чёрная вода. Отпрянув, Касперль упёрся спиной в дверной проём.
Поделиться книгой: