Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Божество, дух, проявленный в Природе, погружен в океан бесконечных качеств, Ананта-гуны. Но исполнительная или механическая Пракрити является природой трех гун: саттвы, раджаса и тамаса, поэтому Ананта-гуна, духовная игра бесконечных качеств, видоизменяется на уровне этой механической природы и предстает в форме взаимодействия этих трех гун. А на уровне силы души человека это Божество в Природе предстает в виде четырехсторонней действующей Силы, catur-vyūha, проявляющей себя как Способность к познанию, Способность к управлению и власти, Способность к установлению полезных и дружеских отношений, основанных на взаимной поддержке и взаимопомощи, к активному и продуктивному общению и взаимообмену, Способность к труду, эффективным действиям и служению.

И благодаря наличию этих способностей вся человеческая жизнь и внешне, и внутренне подразделяется на четыре тесно связанные друг с другом сферы. Древние индийские мудрецы, зная об этих четырех типах активной человеческой личности и природы, разделили людей на четыре варны – брамины, кшатрии, вайшьи и щудры, каждая из которых имела свои представления о духовности, этический идеал, соответствующую систему воспитания, четко закрепленную функцию в обществе и место в эволюционной иерархии духа. Но, как это всегда бывает, когда мы пытаемся выразить очень тонкие и неуловимые истины нашей природы в слишком конкретной и механической форме, подобное деление превратилось в жесткую и прочно установившуюся систему, несовместимую со свободой, многообразностью и сложностью более утонченно развивающегося духа в человеке. И, тем не менее, истина, которая присутствует за этой системой, чрезвычайно важна с точки зрения развития способностей нашей природы; нам, однако, нужно рассмотреть внутренние аспекты этой системы, сначала аспект личности, характера, темперамента, типа души, затем аспект силы души, пребывающей позади и облекающейся в эти формы, и, наконец, аспект игры свободной духовной Шакти, являющейся их высочайшим истоком и местом единения за пределами всех гун. Ибо примитивное внешнее представление о том, что человек рождается исключительно брамином, кшатрием, вайшьей или шудрой, не соответствует психологической истине нашего существа. Психологически истина заключается в том, что внутри нас существуют эти четыре активные силы или тенденции Духа, а также его исполнительная Шакти, и что преобладание той или иной силы в наиболее сформированной части нашей личности наделяет нас нашими основными наклонностями, доминирующими качествами и способностями, определяет характер наших действий и поступков. Однако эти силы в той или иной степени присутствуют во всех людях, у одних – в проявленном, у других – в латентном состоянии, у одних они развиты, у других слабо выражены, подавлены или играют второстепенную роль. В совершенном человеке они должны достичь своей полноты и гармонии, которая в условиях духовной свободы превратится в свободную игру бесконечных качеств духа во внутренней и внешней жизни и в созидательную игру Пуруши со своей и мировой Силой Природы, несущую Ему неисчерпаемую радость.

На наиболее внешнем психологическом уровне эти качества формируют облик природы, делают ее склонной к определенным преобладающим тенденциям, определяют ее способности, ее характерные черты, форму ее активной энергии, качество ума и внутренней жизни, культурный склад или тип личности. Часто в природе преобладает интеллектуальный элемент и способности, побуждающие к поиску и открытию знания, к интеллектуальному творчеству или созиданию, к погружению в мир идей и изучению идей или жизни, к собиранию и осмыслению информации и развитию размышляющего ума. Здесь, в зависимости от уровня развития, мы получаем три характерных типа или разновидности человека – сначала индивида, обладающего активным, открытым, ищущим умом, затем интеллектуала и, наконец, мыслителя, провидца, мудреца с великим умом, наполненным знанием. Силы и способности души, которые проявляются благодаря высокому развитию такого рода темперамента, личности и типа души, это, во-первых, ум света, все более и более открывающийся всем идеям, знаниям и нисхождениям Истины; во-вторых, жажда, страстное желание знания, желание, чтобы оно росло внутри и передавалось другим, чтобы оно правило в мире, подчиненному рассудку, правде, истине и справедливости, а когда мы поднимаемся на более высокий уровень гармонии нашего более великого бытия, нам хочется, чтобы в мире царил дух и его универсальные единство, свет и любовь; в-третьих, сила этого света, наполняющая ум и волю и делающая всю жизнь подчиненной рассудку и его пониманию истины и справедливости или духу и духовной истине и справедливости, и подчиняющая элементы низшей природы этому более великому закону; в-четвертых, душевное равновесие, ведущее прежде всего к терпению, постоянному размышлению и покою, к обдумыванию, созерцанию, состояние души, которое смиряет и успокаивает метания воли и страстей и способствует возвышенному осмыслению и безупречной нравственной жизни, закладывает основы владеющего собой саттвического ума и все более и более делает человека спокойной, благородной, безличной и универсальной личностью. В идеале таков характер и сила души брахмана, жреца знания. Если какие-то качества отсутствуют, мы имеем дело с несовершенствами или искажениями этого типа – простой интеллектуальностью или ментальным любопытством к идеям, которое лишено этической или иной возвышенности, узкой сосредоточенностью на определенной разновидности интеллектуального знания, не сопровождающейся более высокой и необходимой открытостью ума, души и духа. Или же мы сталкиваемся с высокомерием и исключительностью философа, не выходящего за рамки собственных концепций, или с непрактичным идеализмом, оторванным от жизни, или с какой-то иной ущербностью и ограниченностью, типичной для интеллектуального, религиозного, научного или философского ума. Все это задержки и остановки на полпути или временное и исключительное сосредоточение на чем-то второстепенном. Когда же мы говорим о полном проявлении божественной души и силы истины и знания в человеке, то имеем в виду максимальное развитие этой дхармы или свабхавы, высшее состояние сознания, достигаемое на пути брамина и означающее его превращение в совершенного брахмана.

Если же в природе преобладают волевые качества и способности, делающие человека сильным, энергичным и смелым, выходящим победителем из любого сражения, превращающие его в лидера, защитника, правителя, творца и созидателя, обладателя несгибаемой воли (подчиняющей себе важнейшие аспекты жизни, намерения других и стремящейся облечь всё вокруг в формы, которые Шакти внутри него стремится придать жизни) или в личность, которая действует с огромной энергией, выполняя возложенную на нее работу, чтобы поддержать или разрушить существующий порядок вещей и устранить преграды, стоящие перед миром, или придать конкретную форму тому, чему суждено проявиться. Все это может быть выражено с большей или меньшей силой, воплощено в менее или более великой форме, и, в соответствии с уровнем и силой проявления этих качеств, мы имеем сначала просто борца или человека действия, затем человека, подчиняющего своей воле и влиянию других, правителя, завоевателя, лидера, отстаивающего свой идеал, и, наконец, творца, основателя в какой-либо конкретной сфере жизни. Всевозможные несовершенства души и ума приводят к многочисленным несовершенствам и извращениям этого типа – на авансцене истории появляются чрезвычайно волевые, но примитивные люди, просто поклоняющиеся силе и не имеющие каких-либо иных идеалов или возвышенных целей, себялюбивые, стремящиеся к власти, агрессивные, жестокие раджасические личности, грандиозные эгоисты, Титаны, Асуры, Ракшасы. Однако качества души, которым этот тип природы открывается на своих более высоких уровнях, по своей важности не уступают качествам брамина и столь же необходимы для совершенства нашей человеческой природы. Подлинным кшатрием становится тот, кто обладает величайшим бесстрашием и не отступает ни перед какими трудностями или опасностями и чувствует, что его сила способна встретить и выдержать любые удары, наносимые людьми, судьбой или враждебными богами, кто полон динамической отваги и храбрости и считает, что человеческой душе, избавленной от сковывающей слабости и страха, под силу любое предприятие и приключение, и готов к ним, кто привержен чести, достигающей высочайших вершин человеческого благородства и достоинства, и никогда не позволяет себе опускаться до мелочности, низости, вульгарности и слабости, кто поддерживает незапятнанным идеал высокой доблести, рыцарства, правды, искренности, принесения низшего «я» в жертву высшему, помощи людям, решительного противостояния несправедливости и насилию, идеал самоконтроля и самообладания, благородного водительства, воинственности и лидерства в путешествии и борьбе, кому присуща необходимая для человека действия уверенность в своих силах, способностях, характере и мужестве – ибо именно из этих элементов и слагается данный природный тип. Те, кто обладают этой свабхавой и следуют этой дхарме, достигают совершенства, доводя все эти качества до их наивысшей степени и придавая им своеобразную божественную полноту, чистоту и величие.

Когда в природе преобладает третья тенденция, на передний план выходят практический организаторский ум и врожденная способность производить, обмениваться, владеть, наслаждаться, придумывать, упорядочивать и согласовывать, тратить и получать, отдавать и брать, извлекать наибольшую пользу из практических взаимоотношений в мире. Проявляясь внешне, эта способность наделяет человека умелым, изобретательным умом, законотворческим, профессиональным, предпринимательским, индустриальным, экономическим, практическим и научным, техническим, инженерным и прагматическим мышлением. Человек, у которого этот тип природы развит в обычных пределах, по своему общему темпераменту одновременно скуп и щедр, склонен накапливать и сберегать, наслаждаться, выставлять свои приобретения напоказ и использовать, он стремится эффективно эксплуатировать мир или свое окружение, но также в достаточной мере способен к практической благотворительности, гуманизму и узаконенной филантропии. Он, согласно общепринятым нормам, дисциплинирован и этичен, однако не обнаруживает в себе никаких возвышенных качеств и признаков более благородного этического духа, обладает средним умом, не устремленным к сияющим вершинам, не отваживается сломать старые и создать новые облагороженные формы жизни и обычно склонен договариваться, приспосабливаться и проявлять сдержанность. Способности, ограничения и искажения этого типа хорошо знакомы нам, поскольку именно этот дух создал нашу современную коммерческую и индустриальную цивилизацию. Но если мы взглянем на более великие внутренние достоинства и душевные качества этого типа, то обнаружим, что ему также присущи элементы, без которых человеческое совершенство не будет полным. Сила, которая таким образом внешне проявляет себя на наших нынешних уровнях земного существования, способна придать жизни чрезвычайную эффективность, а, достигая наибольшей свободы и широты, способствовать достижению, но не единства и тождественности, являющихся высочайшим уровнем знания, и не господства и духовного правления, являющихся высочайшим уровнем силы, а того, что также очень важно для полноты существования, – взаимовыгодного сотрудничества и взаимодействия души с душой, жизни с жизнью. Эта Сила, во-первых, развивает умение, kausala, создавать законы и подчиняться им, понимать выгоды и ограничения отношений, приспосабливаться к устоявшимся и развивающимся процессам, производить и совершенствовать внешние технологии, помогающие созиданию, деятельности и жизни, переходить от обладания к росту, строго соблюдать порядок и быть острожным в развитии, наиболее эффективно использовать материал существования и его средства и цели; во-вторых, умение щедро расточать и искусно экономить, соблюдая великий закон взаимообмена, накапливать, чтобы потом масштабно тратить, наращивая потоки взаимообмена и эффективность существования; в-третьих, умение отдавать и изобильно и творчески поддерживать, проявлять взаимопомощь и всемерное содействие другим, которое становится в открытой душе источником справедливого благодеяния, человеколюбия, практического альтруизма; и, наконец, умение наслаждаться, владеть, приумножать, активно расходовать богатства, в изобилии ощущая Ананду существования. Совершенству тех, кто обладают этой свабхавой и следуют этой дхарме, свойственна широта взаимодействия, благородная полнота жизненных отношений, изобильное растрачивание себя и получение отдачи, свободный обмен между одним существованием и другим существованием, всемерное наслаждение и умение пользоваться ритмом и состоянием равновесия эффективной и продуктивной жизни.

Четвертая природная тенденция располагает к труду и служению. В структуре древнего общества эта дхарма или этот тип души были свойственны шудрам, а шудра в этой иерархической системе рассматривался не как дважды рожденный, а как человек низшего типа. В последнее время, однако, считается и даже подчеркивается, что простой труд возвышает и облагораживает человека и что, благодаря ему, крепнут межчеловеческие отношения. Обе точки зрения по-своему истинны и верны. Ибо в материальном мире эта сила, из-за своей крайней необходимости, становится основой материального существования или, скорее, основой для его движения и действия (ногами создателя Брамы, согласно древней легенде), но одновременно из-за своего примитивного состояния, не возвышенного знанием, взаимопониманием или силой духа, во многом опирается на инстинкт, желание и инерцию. Хорошо развитый душевный тип шудры обладает врожденной склонностью к труду и способен с готовностью работать и служить; но когда дело касается природного человека, то для него труд становится не легким или естественным занятием, а обременительной обязанностью, которую он вынужден переносить, так как иначе не может обеспечить свое существование или удовлетворить свои потребности. Ему приходится трудиться, либо заставляя себя, либо подчиняясь давлению других людей или обстоятельств. Обычный шудра работает не из чувства гордости за свою работу и не из-за того, что он воодушевлен служением, – хотя это приходит благодаря культивированию этой дхармы, – не ради радости или обретения знания, подобно ученому или мыслителю, не из-за любви к своему труду или в стремлении выполнить свою дхарму как можно лучше, как искусный мастер или художник, не руководствуясь рациональным чувством взаимопомощи или всеобщей полезности. Он работает, чтобы поддержать свое существование и удовлетворить свои примитивные нужды, а когда они удовлетворены, он, будучи предоставлен самому себе, предается своей природной лености – лености, которая присуща тамасическому качеству в каждом из нас, но с наибольшей отчетливостью проявляется в нестесненном обстоятельствами примитивном человеке, дикаре. Поэтому неразвитый шудра рождается скорее для подневольного, чем для свободного труда, и по своему темпераменту он склонен к вялому безмыслию, грубому и бездумному потаканию своим инстинктам, рабской покорности, инстинктивной и однообразной жизни, тупому повиновению и механическому исполнению долга, перемежающемуся праздностью, уклонением от работы и судорожными протестами. Древние считали, что все люди на уровне своей низшей природы рождаются шудрами и могут возвысить ее лишь благодаря этическому и духовному воспитанию, на уровне же своего высочайшего «я» все являются браминами, способными в полной мере проявить дух и божественность. И эта точка зрения, вероятно, не очень далека от психологической истины нашей природы.

И все же, когда душа развивается, именно в этой свабхаве и дхарме трудов и служения обнаруживаются некие крайне необходимые и прекрасные элементы нашего величайшего совершенства и ключ к большинству секретов высочайшей духовной эволюции. Ибо способности души, проявляющиеся при полном развитии этой силы в нас, чрезвычайно важны – сюда относится способность служить другим, намерение превратить свою жизнь в полезный труд и орудие на службе Богу и человеку, умение принимать, подчиняться и следовать любому великому влиянию и необходимой дисциплине, проникаться любовью, которая позволяет беззаветно служить, не требуя ничего взамен, отдавать себя ради того, что мы любим, способность принести эту любовь и это служение на физический план, стремление отдать наше тело и жизнь, а также душу, ум, волю и способности Богу и человеку и, как следствие, готовность к полной самоотдаче, ātma-samarpaṇa, которая на поприще духовной жизни становится одним из величайших и наиболее важных ключей к свободе и совершенству. Из всего этого слагается совершенство этой дхармы и величие этой свабхавы. Человек не может быть полноценным и совершенным, если он не развил и не возвысил этот элемент своей природы до его божественных высот.

Но ни один из этих четырех типов личности не может быть завершенным даже в своих собственных пределах, если он не включает в себя качества других типов. Если человек знания не обладает интеллектуальной и нравственной смелостью, волей, отвагой, способностью открывать и покорять новые царства, он не может свободно и совершенно служить Истине. Без этих качеств он становится рабом ограниченного интеллекта или слугой, или, в лучшем случае, обрядовым жрецом уже известного знания.[13] Пока он не в состоянии реально и гибко претворять познанные им истины в жизнь, он витает в облаках и не может максимально эффективно использовать свои знания. Если ему неведом дух служения человечеству, Богу в человеке и Владыке своего существа, он не способен превратить свое знание в подлинное приношение. Волевой и властный человек должен возвысить, озарить и контролировать свою силу и мощь с помощью знания, света разума, религии или духа, иначе он станет просто могущественным асуром, – ему необходимо обладать навыками, которые помогут ему наилучшим образом использовать, направлять и регулировать свою силу, сделать ее творческой, полезной и приспособленной к его отношениям с другими, в противном случае она превратится в смерч, пересекающий поле жизни, неистовую деятельность, которая больше разрушает, чем создает. Также, чтобы поставить свою силу на служение Богу и миру, он должен быть способен к послушанию, иначе он станет эгоистичным владыкой, тираном, грубо попирающим человеческие души и тела. Производящему и думающему о пользе и эффективности человеку необходимо обладать открытым и пытливым умом, впитывать новые идеи и знания, иначе он будет рутинно выполнять свои функции, не развиваясь ни вширь, ни ввысь. Ему необходимо обладать смелостью и предприимчивостью, необходимо наполнить духом служения процесс производства и получения прибыли, чтобы не только получать, но и давать, не только накапливать и наслаждаться собственной жизнью, но и сознательно способствовать изобилию и полноте окружающей жизни, являющейся источником его прибыли. Рабочий или слуга становится беспомощным тягловым животным и рабом общества, если он не наполняет свою работу знанием, гордостью, стремлением и мастерством, ибо только так, взращивая ум, волю и осознание полезности, он способен подняться к более высоким дхармам. Но более великое совершенство человека наступает, когда он становится настолько широк, что может включить в себя все дхармы, пусть даже начав с какой-то одной, и все шире и шире открывать свою природу завершенной полноте и универсальной способности этого четырехстороннего духа. Человек не скроен по какому-то одному образцу, не загнан в рамки какой-то одной дхармы, напротив, он содержит в себе все эти силы, поначалу действующие в нем неорганизованно и хаотично. Рождаясь снова и снова, он придает форму тому или иному качеству, переходит от одного к другому даже на протяжении одной и той же жизни и продолжает двигаться к интегральному развитию своего внутреннего бытия. Сама наша жизнь одновременно является поиском истины и знания, напряжением воли, сражением и борьбой с самим собой и окружающими силами, постоянным производством, приспособлением, оттачиванием навыков на материале жизни, посвящением и служением.

Таковы обычные аспекты души, пытающейся укрепить свою силу в природе, но когда мы подходим ближе к своему внутреннему «я», мы начинаем смутно улавливать и воспринимать то, что было вовлечено в эти формы и что способно освободиться, стать позади них и управлять ими, – некое универсальное Присутствие или универсальную Силу, оказывающую влияние на специфическую деятельность этой живой и думающей машины. Это сила самой души, властвующая над ее природой и поддерживающая ее могущества. Разница заключается в том, что пока душа несвободна, вся деятельность человека несет отпечаток его личности, ограничена и детерминирована по форме и характеру и зависит от своих инструментов. Когда же душа освобождается, появляется нечто безличное в личностной форме, нечто, остающееся независимым и самодостаточным даже при использовании инструментов, ничем неопределимое, хотя и определяющее и себя и вещи, нечто, что воздействует на мир с намного большей силой и использует ту или иную способность или могущество лишь как одно из средств взаимодействия и влияния на человека и обстоятельства. Благодаря Йоге самосовершенствования эта сила души выходит вперед, достигает максимальной широты и полноты, все четыре способности приводятся в действие и захватываются широким потоком интегрального и гармоничного духовного динамизма. Божество, сила знания души достигает того наивысшего уровня, для которого индивидуальная природа может служить опорой. Свободный ум света формирует сознание, открытое любому типу откровения, вдохновения, интуиции, идей, проницательности, мыслительного синтеза; просветленная жизнь этого ума с восторгом первооткрывателя, способного понимать и усваивать, с духовным энтузиазмом, страстью или экстазом овладевает любым знанием; могущество света, исполненное духовной силы, сияния и чистоты действия, обретает верховную власть, brahma-tejas, brahma-varcas; и все эти озарения, движения и действия основываются на глубочайшей уравновешенности и безграничном покое, которые поддерживают их, как некая нерушимая, неподвижная, незыблемая вечная твердыня, acyuta.

Божество, непоколебимая сила воли души достигает такой же широты и возвышенности. Признаками этого совершенства становятся абсолютное спокойное бесстрашие свободного духа, бесконечная динамическая храбрость, которую никакая опасность, никакое ограничение возможностей, яростное противостояние враждебных сил не могут удержать от выполнения работы и достижения цели, предначертанной духом, высокое благородство души и воли, незатронутое никакой мелочностью и низостью, умение величественно приближаться к духовной победе или успешному завершению Богоданного труда, не взирая ни на какие временные поражения или препятствия, постоянный оптимизм и нерушимая вера и надежда на силу, действующую в существе. Полноты достигает и великодушное и щедрое божество, душевная сила взаимопомощи и сотрудничества, способность свободно использовать себя и свой талант, свои собственные средства в работе, которую необходимо выполнить, не считаясь ни с какими затратами энергии и сил в производстве, созидании, достижении, овладении, обретении, полезной отдаче; умение соблюдать закон, приходить к согласию, знать меру, с широко открытым сердцем принимать в себя всех существ и свободно отдавать себя всем, осуществлять божественный взаимообмен с другими и широко и взаимно наслаждаться блаженством жизни. И, наконец, совершенства достигает божество, душевная сила служения – к нам приходит универсальная любовь, щедро растрачивающая себя и не требующая ничего взамен, мы раскрываем объятья и заключаем в них тело Бога в человеке, помогаем и служим, жертвуем собой и терпим иго Владыки, превращая себя в его добровольных рабов, и под его руководством беспрекословно исполняем требования и удовлетворяем потребности его созданий, отдаем все свое существо Владыке нашего бытия и его работе в мире. Все эти качества объединяются, помогают друг другу, проникают друг в друга и становятся единым целым. Полного апофеоза единство этих качеств достигает в величайших душах, наиболее способных к совершенству. Но любой практикующий интегральную Йогу в состоянии достичь достаточно широкого проявления этой четырехсторонней силы души и должен стремиться к этому.

Таковы внешние признаки; но за внешним покровом пребывает душа, которая таким образом проявляет себя в природе, достигшей полного развития. Это «я», будучи бесконечным, не обладает никаким характером, но при этом выдерживает и поддерживает игру любого характера, поддерживает своего рода бесконечную, единую и одновременно множественную личность, ниргуно гуни (nirguṇo guṇī), и в своем проявлении способно к бесконечности качеств, анантагуна (anantaguṇa). Сила, используемая этим «я», является высшей и универсальной, божественной и бесконечной Шакти, которая изливает себя в индивидуальное существо и наполняет свободно детерминируемую деятельность, направленную на осуществление божественного замысла.

Глава XVI. Божественная Шакти

В этой части йоги нам необходимо детально разобраться в отношениях, которые складываются между Пурушей и Пракрити по мере нашего продвижения в Йоге самосовершенствования. С точки зрения духовной истины нашего существа, сила, называемая нами Природой, является силой бытия, сознания и воли, а значит, силой, с помощью которой «я», душа или Пуруша, выражает и творит себя. Но нашему обычному пребывающему в неведении и воспринимающему фрагментарно действительность уму эта сила Пракрити представляется в совсем ином свете. Когда мы смотрим на нее, осуществляющую свою вселенскую деятельность вокруг нас, мы поначалу видим некую механическую энергию в космосе, действующую на материю или в созданных ею формах материи. В неодушевленной материи она развивает витальные силы и процессы, а в живой материи – ментальные силы и процессы. Все ее действия починены неизменным законам, каждый тип творений она наделяет различными энергетическими качествами и внутренними законами, характеризующими тот или иной вид или класс, а в каждом индивидуальном существе она развивает, не нарушая закона вида, более мелкие характеристики, достигая поразительного многообразия. Именно к этому внешнему механическому аспекту Пракрити приковано внимание современного научного ума, который считает его всей Природой, и он настолько уверен в этом, что современная наука все еще надеется и пытается, хотя и довольно безуспешно, объяснить все феномены жизни законами неодушевленной материи, а все феномены ума – законами живой материи. В научной системе взглядов нет места духу или душе, и природа не может рассматриваться как сила духа. Поскольку, с научной точки зрения, все наше существование является механическим и физическим и не более чем жизнью преходящего живого сознания, а человек есть творение и орудие материальной энергии, духовное саморазвитие с помощью йоги может быть лишь заблуждением, иллюзией, не «нормальным» состоянием ума или самогипнозом. В любом случае, оно не может быть тем, чем оно является по сути – обнаружением вечной истины нашего бытия и восхождением над ограниченными истинами ментальной, витальной и физической природы к абсолютной истине нашей духовной природы.

Однако когда мы смотрим не на внешнюю механическую Природу, противопоставляя ее себе, а на то, что внутренне субъективно переживает человек, ментальное существо, наша природа видится нам совершенно по-другому. Мы можем интеллектуально верить в то, что даже наше субъективное существование является чисто механическим, но мы не можем действовать в соответствии с этой точкой зрения или сделать ее по-настоящему реальной для нашего самовосприятия. Ибо мы осознаем некое «Я», которое, по-видимому, не только не тождественно нашей природе, но и способно отделяться от нее, наблюдать за ней со стороны, критически оценивать и творчески использовать ее, а также ощущаем некую волю, которую мы естественным образом считаем свободной волей; и будь это даже иллюзией, мы все равно в реальной жизни вынуждены действовать так, как если бы были ментальными существами, которые несут ответственность за свои поступки, способны делать свободный выбор, правильно или неправильно использовать свою природу и достигать с ее помощью высоких или низменных целей. Кажется даже, что мы боремся как с окружающей, так и со своей собственной природой и пытаемся обрести господство над миром, который навязывает нам свои условия существования и господствует над нами, и одновременно стать чем-то большим, чем мы являемся сейчас. Но проблема заключается в том, что мы владеем (если владеем вообще) лишь небольшой частью самих себя, а все остальное является подсознательным или сублиминальным и неподконтрольно нам; наша воля способна влиять лишь на некоторые формы нашей активности; большая часть этой активности – это обусловленные привычками или механические процессы, над которыми мы не имеем власти, поэтому, чтобы сделать хотя бы малейший шаг вперед или улучшить себя, нам приходится постоянно бороться с собой и обстоятельствами. Кажется, что в нас есть два существа – Душа и Природа, Пуруша и Пракрити, которые частично как будто пребывают в согласии, частично в разногласиях, – Природа налагает на душу свой механический контроль, душа пытается изменить и подчинить себе природу. И весь вопрос в том, каков фундаментальный характер этой двойственности и каков исход этого противостояния.

Согласно Санкхье, наше нынешнее существование подчинено двойственному принципу. Пракрити, если она не находится в контакте с Пурушей, инертна и неподвижна. Действовать она начинает, только приходя с ним в соприкосновение, но и тогда ее деятельность подчинена жесткому механизму функционирования ее собственных инструментов и качеств; Пуруша остается свободным и пассивным, когда он отделен от Пракрити, но, входя с ней в контакт и соглашаясь с ее активностью, становится подчиненным этому механизму, живет в ограничениях чувства эго и должен освободиться, отказываясь от своего согласия и возвращаясь к своему изначальному принципу. Другое объяснение, отчасти подтверждаемое нашими собственными ощущениями, заключается в том, что в нас есть два существа, одно – животное и материальное или, в более широком смысле, связанное низшей природой, а другое – духовное или называемое «душой», которое путы ума удерживают в плену материального существования или мировой природы. Свобода, таким образом, достигается благодаря освобождению от пут ума и бегству из этого плена, когда душа возвращается на свои родные планы или же «я», или дух, восходит к своему чистому существованию. Совершенство души в этом случае должно быть обретено никак не в Природе, а где-то вне ее.

Но на уровне более высокого сознания, чем наше нынешнее ментальное, мы обнаруживаем, что эта двойственность – лишь поверхностный феномен. Единый Дух, верховная Душа, Пурушоттама является высочайшей и подлинной истиной существования, и именно сила бытия этого Духа проявляется во всем, что воспринимается нами как вселенная. Эта универсальная Природа совсем не безжизненный, инертный или бессознательный механизм – напротив, она во всех своих движениях одухотворена универсальным Духом. Механический характер ее процессов имеет отношение лишь к внешней стороне реальности, в то время как истинной сущностью этой реальности является Дух, который силой своего собственного бытия творит или проявляет это бытие во всем, что существует в Природе. Душа и Природа в нас тоже представляют собой лишь внешнее выражение единого существования. В нас действует универсальная энергия, но душа ограничивает себя чувством эго, живет, воспринимая только частичным, фрагментарным образом отдельные вселенские процессы, использует для своего самовыражения лишь ничтожно малую часть и ограниченный диапазон ее энергии. Кажется, что душа, скорее, направляется и используется этой энергией, чем использует ее, потому что она отождествляет себя с чувством эго (которое является частью природного механизма) и живет, воспринимая все с позиции эго. На самом деле, эго приводится в движение силами Природы и представляет собой часть ее механизма, поэтому его воля не является и не может быть свободной волей. Чтобы достичь свободы, господства и совершенства, мы должны вернуться к своему подлинному внутреннему «я», к душе, пребывающей внутри нас, а также, благодаря этому возвращению, установить истинные взаимоотношения со своей собственной и универсальной природой.

На уровне нашего активного существования это выражается в замене нашей эгоистической, личной, изолированной и индивидуальной воли и энергии универсальной и божественной волей и энергией, которые все более и более согласовывают нашу деятельность с универсальной деятельностью и ощущаются как непосредственное намерение и всенаправляющая сила Пурушоттамы. Мы заменяем приземленную деятельность ограниченной, невежественной и несовершенной индивидуальной воли и энергии в нас действием божественной Шакти. Мы всегда можем открыться универсальной энергии, потому что она окружает нас со всех сторон и постоянно вливается в нас: именно она поддерживает и питает нас, обеспечивая всю нашу внешнюю и внутреннюю деятельность. На самом деле, выражение «наша собственная индивидуальная энергия» лишено смысла, так как мы обладаем лишь тем, что дает нам единая Шакти. Но, в то же время, эта универсальная Шакти пребывает в нас в свернутом состоянии, ибо вся ее энергия присутствует как в каждом индивидууме, так и во вселенной, и существуют методы и приемы, с помощью которых мы можем пробудить ее более великий и в принципе бесконечный потенциал, освободить ее и дать ей возможность начать свою более масштабную деятельность.

Сила универсальной Шакти проявляется в различных формах, и именно через них мы можем начать осознавать ее существование и присутствие. В настоящее время мы осознаем Шакти лишь в той форме, которую она принимает в нашем физическом уме, нервном существе и телесной оболочке, поддерживая разнообразные формы нашей активности. Но если мы однажды, освобождая скрытые, глубинные, сублиминальные части своего существа с помощью йоги, сможем превзойти эту первичную форму Шакти, мы начнем осознавать более великую жизненную силу, праническую Шакти, поддерживающую и наполняющую тело и питающую все формы физической и витальной активности – ибо физическая энергия является лишь видоизмененной формой этой силы, – а также питающую и поддерживающую снизу всю нашу умственную деятельность. Эту силу, как и физическую энергию, мы ощущаем внутри себя, но можем ощутить ее и вокруг себя и над собой, почувствовать, что она едина с такой же энергией в нас, можем притянуть и низвести ее, чтобы сделать более эффективной нашу обычную деятельность, или призвать ее с тем, чтобы она влилась в нас и наполнила все наше существо. Нас окружает безграничный океан Шакти, и в нас вольется столько энергии, сколько наше существо в состоянии вместить и удержать. Эту праническую энергию мы можем использовать в любой физической, жизненной или ментальной работе, и по своей мощи и эффективности она намного превзойдет любую энергию, которую мы ныне используем в нашей, пока что ограниченной физическими законами и процессами, деятельности. Использование этой пранической силы освобождает нас от этих ограничений, и по мере того, как мы заменяем ею чисто телесную энергию, растет наша свобода. Мы можем использовать прану, чтобы более эффективно управлять любым состоянием и действием тела или исправлять их, чтобы лечить болезни или быстро восстанавливать силы, чтобы в изобилии высвобождать ментальную энергию и предпринимать волевые или познавательные усилия. Обычно, чтобы освободить и взять под контроль эту праническую энергию, используют упражнения пранаямы, которые также возвышают и освобождают от ограничений психическую, ментальную и духовную энергии. Ибо, как правило, эти энергии могут действовать, только опираясь на праническую силу. Но того же самого можно добиться с помощью ментальной воли и ментальных методов или благодаря всевозрастающему открытию существа более высокой духовной силе Шакти. Праническая Шакти может быть направлена не только на нас, но и на других, на объекты или события с тем, чтобы достичь любой цели, определяемой нашим намерением. Ее действенность, эффективность огромна, по сути, безгранична, и только недостаток силы, чистоты и универсальности духовной или иной воли, с помощью которой ею пытаются управлять, может ограничить ее возможности; но все равно, какой бы великой и мощной она ни была, это всего лишь низшая форма, звено, соединяющее ум и тело, инструментальная сила. В ней есть сознание, присутствие духа, ощущаемое нами, но оно свернуто, поглощено и захвачено динамическим импульсом. Мы не можем препоручить всю нашу деятельность Шакти, работающей таким образом; чтобы управлять ее потоками в себе, нам придется использовать либо свою собственную просветленную волю, либо взывать к более высокому руководству; ибо, даже действуя в нас с большей мощью, она все равно будет зависеть от возможностей нашей несовершенной природы, и в основном подчиняться указаниям и влияниям жизненной силы в нас, а не закону высшего духовного существования.

Обычно мы управляем пранической энергией с помощью воплощенного ума. Но когда мы полностью поднимаемся над физическим умом, мы можем также превзойти праническую силу и подняться к чисто ментальной энергии, которая является более высокой формой Шакти. Там над умом мы открываем тесно связанное с этой энергией универсальное ментальное сознание, пребывающее в нас, вокруг нас и над нами (то есть выше уровня нашего обычного ментального состояния сознания) и придающее форму и содержание всем проявлениям нашей воли и знания, а также начинаем ощущать, осознавать психический элемент во всех своих эмоциях и побуждениях. С помощью этой ментальной силы можно воздействовать на праническую энергию, распространяя на нее влияние или придавая ей окраску, форму, характер, направленность наших идей, нашего знания, нашей более просветленной воли, и, таким образом, более эффективно гармонизировать нашу жизнь и витальное существо с более высокими силами нашего существования, более высокими идеалами и духовными устремлениями. В нашем обычном состоянии эти два элемента – ментальное и праническое существа и их энергии – очень сильно перемешиваются и проникают друг в друга, и мы не способны четко разграничить их или полностью подчинить один другому и, благодаря этому, эффективно контролировать более низкий принцип более высоким и разумным. Однако, когда мы поднимаемся и устойчиво закрепляемся над физическим умом, мы можем четко разграничить эти две формы энергии, два уровня нашего существа, разделить их деятельность и действовать, опираясь на более ясное и несомненное знание себя и просветленную и более чистую силу воли. Но, тем не менее, пока мы используем ум в качестве своей главной руководящей и контролирующей силы, этот контроль не полон, не спонтанен, не абсолютен. Мы обнаруживаем, что, сама по себе, ментальная энергия является производной, вторичной, более низкой и ограниченной силой сознательного духа, которая действует лишь через отрывочные и смешанные прозрения, несовершенные и тусклые озарения, принимаемые нами за вполне достаточный и яркий свет, и не способна преодолеть разрыв между идеей и знанием, с одной стороны, и действенной силой воли – с другой. Затем мы начинаем ощущать еще более высокую силу Духа и его Шакти, скрытую ментальным уровнем или пребывающую над ним, сверхсознательную по отношению к нему или частично действующую через него и дающую начало всем остальным энергиям.

На ментальном уровне, как и на всех остальных уровнях нашего существа, Пуруша и Пракрити тесно связаны или смешаны друг с другом, и мы не способны четко разграничить душу и природу. Но, находясь в более чистой субстанции ума, нам легче провести грань между ними. Как мы уже знаем, ментальный Пуруша естественным образом способен на уровне своего собственного изначального принципа ума отстраниться от деятельности Пракрити, и тогда в нашем существе происходит разделение на сознание (которое наблюдает и способно устранять свою волю от участия в действиях Природы) и энергию, наполненную субстанцией сознания (которая принимает формы знания, чувства и воли). Достигая своей высшей точки, это разделение в определенной степени освобождает душу от власти ее ментальной природы. Ибо обычно нас увлекает и уносит поток нашей собственной и универсальной активной энергии, и мы то барахтаемся в его волнах, то просто держимся на плаву и, как может показаться, управляем волной или, по крайней мере, движемся вперед, собравшись с мыслями и собрав в кулак ментальную волю; но после разделения в нас возникает часть, которая наиболее близка к чистой сущности «я», находится вне потока и может спокойно наблюдать и в определенной степени определять его непосредственное течение и ход и, в большей степени, его движение к окончательной цели. Пуруша, наконец, может, пребывая несколько в стороне, над или за Пракрити, воздействовать на нее, как некое властное лицо или присутствие, adhyakṣa, используя присущую духу силу санкции и управления.

Как мы поступим с этой относительной свободой, зависит от наших устремлений и наших представлений о тех отношениях, которые мы должны установить с нашим высочайшим «я», с Богом и Природой. Пуруша может использовать ее на самом ментальном плане для того, чтобы постоянно контролировать, развивать и преобразовывать себя, одобрять, отвергать, изменять, облекать природу в новые формы, утверждать спокойную и бескорыстную деятельность, высокое и чисто саттвическое равновесие и ритм ее энергий, взращивать личность, являющуюся идеальным воплощением саттвического принципа. Все может быть сведено только к высоко ментализированному совершенству нашего нынешнего ума и этического и психического существа. Или же, осознавая более великое «я», Пуруша может сделать безличным, универсальным, одухотворенным свое самоосознающее существование и деятельность своей природы и достичь либо безграничного покоя, либо безграничного совершенства одухотворенной ментальной энергии своего бытия. Также Пуруша может полностью отстраниться и, отказываясь давать санкцию, позволить всей обычной деятельности ума исчерпать себя, истощиться, постепенно растратить остаточные импульсы к привычной активности и погрузиться в тишину. Или же эта тишина может быть обретена путем успокоения ментальной энергии и отказа от ее активности. Душа, благодаря установлению этого покоя и ментального безмолвия, может погрузиться в невыразимую безмятежность духа и состояние необъятной широты, в котором активность Природы почти полностью прекращается. Но это безмолвие ума и способность останавливать привычную активность низшей природы можно сделать также первым шагом к обнаружению высшей формы существования, еще более высокого состояния бытия и уровня энергии нашего существа и, посредством восхождения и трансформации, проникнуть в супраментальную силу духа. Более того, это можно сделать (хотя и с большими трудностями), даже не добиваясь полного успокоения обычного ума, – с помощью постоянного и постепенного процесса трансформации всех ментальных сил и форм активности в их более великие супраментальные эквиваленты. Ибо все, что есть в уме, берет свое начало в сверхразуме, являясь ограниченной, несовершенной, неточной, частичной или искаженной передачей ментальными средствами того, что существует в сверхразуме. Но ни один из этих шагов не может быть успешно осуществлен, если мы будем опираться только на индивидуальную и ничем не подкрепленную силу ментального Пуруши в нас. Для этого потребуется помощь, вмешательство и руководство божественного «Я», Ишвары, Пурушоттамы. Ибо сверхразум является божественным умом, и именно на супраментальном плане индивид устанавливает правильные, интегральные, озаренные и совершенные отношения с верховным и универсальным Пурушей и верховной и универсальной Пара Пракрити.

По мере того, как растет чистота ума и его способность успокаиваться или отстраняться от своей собственной ограниченной деятельности, он начинает ощущать и в состоянии отражать сознательное присутствие «Я», верховного и универсального Духа, низводить его в себя или погружаться в него. Также он начинает осознавать уровни и могущества духа, превышающие его собственные высочайшие уровни. Он начинает осознавать бесконечность сознания бытия, весь бесконечный океан силы и энергии безграничного сознания, бесконечный океан Ананды – глубинного и самодостаточного восторга существования. Ум может осознавать что-то одно, ибо он в состоянии разделить и воспринять как отдельные изначальные принципы то, что на более высоком уровне воспринимается как неделимые могущества Единого, или же он может ощущать их троичность или слияние в одно целое, открывающее их единство или ведущее к нему. Он в своем осознании может подойти к этому либо со стороны Пуруши, либо со стороны Пракрити. Со стороны Пуруши эта бесконечность представляется «Я» или Духом, Бытием или одним неповторимым Сущим, божественным Пурушоттамой. И индивидуальный Джива может достичь абсолютного единства с ним на уровне своего вневременного «я» или на уровне своей универсальности или же наслаждаться близостью, неотделимостью, различиями без малейшего разделения и в то же время и не менее интенсивно наслаждаться единством бытия и блаженным разнообразием отношений на уровне активно воспринимающей и действующей природы. При взгляде со стороны Пракрити, сила и Ананда Духа выходят вперед, чтобы проявить этого Бесконечного в существах, личностях, идеях, формах и силах вселенной, и тогда перед нами предстает божественная Махашакти, изначальная Сила, верховная Природа, хранящая в себе бесконечное существование и творящая чудеса космоса. Ум все более и более осознает этот безграничный океан Шакти или же чувствует, что она пребывает намного выше его и изливает нечто из себя в нас, формируя все, чем мы являемся, что мы думаем, чувствуем, хотим и переживаем. Или ум ощущает ее вокруг, а нашу личность воспринимает как волну океана силы духа, или же прозревает ее внутри нас и там же ощущает ее деятельность, которая, даже опираясь на нашу нынешнюю форму природного существования, имеет более возвышенные истоки и поднимает нас к более высокому духовному состоянию бытия. Ум также может подняться и прикоснуться к ее бесконечности или погрузиться в нее, находясь в трансе самадхи, или потерять себя в ее универсальности, и тогда наша личность исчезает и центр нашей активности находится уже более не в нас, а либо вне наших телесных «я», либо нигде; тогда наша ментальная активность перестает принадлежать нам, мы чувствуем, что она просто приходит из универсума в эту форму ума, жизни и тела, проделывает свою работу и уходит, не оставляя в нас и следа, да и сама эта форма нас самих тоже представляется лишь несущественной деталью в ее космической беспредельности. Однако совершенство, которое является целью интегральной Йоги, заключается не только в достижении единства с ней на уровне ее высочайшей духовной силы и отождествления с ней в ее универсальной деятельности, но и в реализации и обладании во всей полноте этой Шакти на уровне нашего индивидуального бытия и природы. Ибо верховный Дух, и как Пуруша, сознательное существо, и как Пракрити, сила сознательного существа, един и неделим. И как Джива в сокровенных глубинах «я» и духа един с верховным Пурушей, так и на стороне Природы, на уровне силы «я» и духа он един с Шакти, parā prakṛtir jīvabhūtā. Только реализовав это двойное единство, мы можем достичь интегрального совершенства. Таким образом, Джива становится местом, где проявляется единство верховной Души и верховной Природы.

Чтобы достичь этого единства, мы должны осознать божественную Шакти, позволить ей низойти или призвать ее, чтобы она наполнила все наше существо и взяла на себя управление всей нашей деятельностью. Тогда уже не будет никакой обособленной личной воли или индивидуальной энергии, которые пытаются управлять нашими действиями, никакого ощущения, что работу выполняет маленькое персональное «я», и энергия также перестанет быть низшей энергией трех гун ментальной, витальной и физической природы. Божественная Шакти наполнит нас, станет во главе и возьмет на себя всю нашу внутреннюю активность, внешнюю жизнь, нашу йогу. Овладев ментальной энергией, являющейся ее собственной низшей формацией, она возвысит ее до уровня ее высочайших, чистейших и совершеннейших могуществ разума, воли и психической деятельности. Она превратит механические энергии ума, жизни и тела, которые ныне движут нами, в исполненные восторга проявления ее собственной живой и сознательной силы и присутствия. Она проявится в нас и свяжет друг с другом все те духовные переживания, на которые способен ум. А в завершение всего, она низведет супраментальный свет на ментальные уровни, превратит субстанцию разума в субстанцию сверхразума, трансформирует все низшие энергии в энергии своей супраментальной природы и поднимет нас в наше гностическое бытие. Шакти явит себя, как могущество Пурушоттамы, а Ишвара проявится в своей силе сверхразума и духа и станет владыкой нашего существа, деятельности, жизни и йоги.

Глава XVII. Действие Божественной Шакти

Божественная Шакти по своей природе является вневременным могуществом Божественного, которое, как универсальная сила, творящая, формирующая, поддерживающая и направляющая все движения и процессы вселенной, проявляет себя во времени. На низших уровнях существования мы воспринимаем эту универсальную Силу как ментальную, витальную и материальную космическую энергию, дающую начало всем формам нашей ментальной, витальной и физической деятельности. Для нашей садханы необходимо, чтобы мы четко осознали эту истину, так как это поможет нам избавиться от сковывающих ограничений эгоистического взгляда на жизнь и универсализировать себя даже на тех уровнях, где полноправно властвует эго. В интегральной Йоге, как и в Карма-йоге, нужно понять, что не мы являемся инициаторами действия, а скорее, эта Сила, работающая в нас и в других, что действуем не мы и не другие, а единая Пракрити, и придерживаться этой позиции. Чувство эго ведёт к ограничению, отделению, четкой дифференциации, позволяет использовать все преимущества индивидуальной формы и присуще существам, поскольку это необходимо для развития низшей жизни. Но если мы намерены превзойти эту жизнь и подняться к более высокой божественной жизни, мы должны сначала ослабить эго, а затем избавиться от него – ибо, как для низшей жизни необходимо развитие эго, так для высшей, наоборот, требуется его ослабление и устранение. Понимание, что наши действия принадлежат не нам, а божественной Шакти, работающей в форме низшей Пракрити на более низких уровнях сознательного бытия, очень помогает этому изменению. И если нам удается так воспринимать окружающий мир и себя, барьеры, которые отделяют наше ментальное, витальное и физическое сознание от аналогичных сознаний других, истончаются и расшатываются; ограничения в деятельности этого сознания еще остаются, но их пределы расширяются и поглощаются широким видением и восприятием вселенских процессов; различия Природы и ее специфические или индивидуальные формы проявления сохраняются для своих целей, но перестают быть оковами. Индивид чувствует, что его ум, жизнь и физическое существование, несмотря на все различия, едины с умом, жизнью и физическим существованием других, а также со всеобщей силой духа в Природе.

Это, впрочем, не полное совершенство, а только шаг к нему. Существование, каким бы относительно широким и свободным оно ни становилось, все еще остается подчиненным низшей природе. Саттвическое, раджасическое и тамасическое эго ослаблено, но не устранено; если же кажется, что произошло его исчезновение, то это лишь означает, что в наших активных частях оно погрузилось в универсальную деятельность гун, остается вовлеченным в них, продолжает скрыто, подсознательно действовать и может в любой момент заявить о себе. Поэтому садхак вначале должен постоянно сохранять в уме, а затем реализовать идею единого «я» или духа во всем, пребывающего позади всех этих процессов. Он должен осознать, что позади Пракрити пребывает один верховный и универсальный Пуруша. Он должен не только видеть и чувствовать, что всё формируется одной Силой, Пракрити или Природой, но и понимать, что ее действия являются действиями Божественного во всем, одного Верховного Бога во всем, как бы ни были они скрыты, видоизменены или, так сказать, искажены – ибо выражение высших энергий в низших формах неизбежно приводит к искажению – посредничеством эго и гун. Это видение поможет ослабить скрытые или явные требования эго, а превратившись в устойчивую реализацию, затруднит или не позволит ему самоутверждаться так, чтобы нарушать или замедлять дальнейший прогресс. Чувство эго, пока оно дает о себе знать, становится чуждым и посторонним элементом, лишь дымкой прежнего тумана неведения, который все еще остается на периферии сознания и его деятельности. После этого мы должны реализовать, увидеть, почувствовать, осознать универсальную Шакти в могущественной чистоте ее высшей деятельности, ее супраментальных и духовных трудов и научиться выдерживать всю мощь ее изначальной энергии. Это более великое видение Шакти позволит нам выйти из-под контроля гун, превратить их в их божественные эквиваленты и пребывать в сознании, в котором Пуруша и Пракрити не разделены, не скрыты друг в друге или друг за другом, а едины. Обретя это более высокое состояние бытия, мы будем ясно видеть каждое движение Шакти и естественно, спонтанно, неизменно чувствовать, что она является не чем иным, как активным присутствием Божественного, выражением силы верховного «Я» и Духа.

Шакти в этом более высоком состоянии являет себя как присутствие или мощь бесконечного существования, сознания, воли и блаженства. И когда человек видит и чувствует ее таким образом, он может по-разному приближаться к ней – с обожанием или с пылким стремлением или чувствуя своеобразное влечение менее великого к более великому, выражающееся в желании познать его, наполниться им, подчиниться ему, стать с ним единым на уровне всей своей чувствующей и действующей природы. Но сначала, пока мы все еще живем в уме, мы отделены от нее или же наблюдаем двойственный характер деятельности. Мы чувствуем, что ментальная, витальная и физическая энергия в нас и во вселенной является производной от верховной Шакти и в то же время чем-то более низким, отделенным и в каком-то смысле отличным от нее. Подлинная духовная сила может ниспосылать свои послания или свет и мощь своего присутствия, ощущаемого нами над собой, на более низкие уровни или периодически нисходить и даже на какое то время овладевать нами, но тогда она смешивается с деятельностью низших энергий и частично преобразует и одухотворяет их, но при этом сама ослабевает и изменяется. Поэтому более высокая деятельность этой природы носит непостоянный или двойственный характер. Или же мы обнаруживаем, что Шакти на время поднимает существо на более высокий духовный план, а затем опускает его на низшие уровни. Эти взлеты и падения можно рассматривать как естественные чередования, сопровождающие трансформацию обычного существа в духовное. С точки зрения интегральной Йоги, трансформация и совершенство не могут быть полными до тех пор, пока между ментальной и духовной деятельностью не сформируется связь и более высокое знание не станет использоваться нами во всех сферах нашей жизни и деятельности. Этим связующим звеном является супраментальная или гностическая энергия, на уровне которой бесконечная и безграничная сила верховного бытия, сознания и блаженства становится упорядочивающей божественной волей и мудростью, светом и силой в существе, формирующими каждую мысль, каждое намерение и каждое чувство и замещающими ими соответствующие индивидуальные движения.

Эта супраментальная Шакти может облечься в форму одухотворенного интуитивного света и силы в самом уме, что позволит осуществлять великую, но все же ограниченную ментальными рамками духовную деятельность. Или же она может полностью преобразить ум и возвысить все существо до супраментального уровня. В любом случае, в этой части йоги в первую очередь необходимо утратить эго работника, само представление о себе как об отдельном «я», ощущение, что я использую свою собственную силу, я начинаю свою деятельность и контролирую ее результаты, и вместо этого увидеть и осознать, что это универсальная Шакти порождает, формирует, использует в своих целях наши действия и действия других и всех людей и сил в мире. И только если нам удастся увидеть и воспринимать ее во всех ее формах, на всех уровнях нашего бытия и бытия мира, как материальную, витальную, ментальную и супраментальную энергию Божественного, эта реализация может стать полной и абсолютной во всех частях нашего существа. Более того, всё это, все силы всех планов должны быть увидены и познаны как формы самовыражения одной духовной Шакти, бесконечной в бытии, сознании и Ананде. Эта Сила не обязательно сначала должна проявиться на низших уровнях, в низших формах энергии, а затем явить свою высшую духовную природу. И если она действительно проявится сначала в своей ментальной, витальной или физической универсальности, мы должны проследить за тем, чтобы у нас не возникло чувства удовлетворенности и желания остановиться на этой стадии. Но она может сразу прийти в той форме, которая соответствует более высокой реальности, исполненная мощи духовного сияния. Тогда проблема будет заключаться в том, чтобы выдержать и удержать эту Силу, пока ей не удастся овладеть энергиями низших уровней существа и преобразовать их. Нам легче будет справиться с этой проблемой, если мы сможем достичь глубокого покоя и уравновешенности, samatā, и реализовать, почувствовать, осознать одно невозмутимое и спокойное «я» во всем и будем жить в нем, или же совершить искреннюю и полную самоотдачу божественному Владыке Йоги.

Освобождаясь от личностных ограничений, необходимо постоянно помнить о трех силах Божественного, которые присутствуют и должны приниматься в расчет во всех живых существах. На уровне нашего обычного сознания эти три силы предстают как Джива в форме эго, которого мы называем собой, как Бог (независимо от наших представлений о нем) и как Природа. В духовном опыте мы воспринимаем Бога как высшее «Я» или Дух или как Существо, из которого мы изошли и в котором мы живем и движемся. Мы воспринимаем Природу как его Силу или Бога как Силу, Дух, наполняющий Силу, действующую в нас и в мире. Тогда сам Джива тоже становится этим «Я», Духом, Божественным, so’ham, и един с ним в глубинах своего бытия и сознания. Однако, как индивидуальное существо, он только частица Божественного, «я» Духа, а в своем природном бытии – он форма Шакти, энергия Бога, пришедшая в действие и движение, parā prakṛtir jīvabhūtā. Сначала, когда мы начинаем осознавать Бога или Шакти, нам трудно установить с ними связь из-за сознания эго, привносимого нами в духовные отношения. Эго в нас предъявляет Божественному совсем недуховные требования, которые в каком-то смысле законны, но пока их форма эгоистична, и в зависимости от степени этой эгоистичности отношения с Божественным могут содержать множество грубых примесей и сильно искажаться, отягощаться элементами лжи и сопровождаться нежелательными реакциями, которые ни к чему хорошему не приводят. Духовные отношения могут стать полностью истинными, счастливыми и совершенными, когда эти требования поглощаются духовной жаждой и утрачивают свой эгоистический характер. На самом деле, требования нашего существа к Божественному полностью удовлетворяются только тогда, когда мы уже ничего не требуем и только хотим, чтобы Божественное проявлялось через нас, когда только это может нас удовлетворить, когда мы довольствуемся существующим блаженством единения и рады дать возможность высшему «Я» и Владыке существования действовать через нашу все более и более совершенствующуюся Природу, действовать, руководствуясь своей абсолютной мудростью и знанием. Так происходит самоотдача индивидуального «я» Божественному, ātma-samarpaṇa. Она не исключает стремления к восторгу единения, намерения приобщиться к божественному сознанию, мудрости, знанию, свету, силе, совершенству, к реализации в себе божественной полноты, но это наше стремление, намерение, по сути, становится его стремлением в нас. Поначалу, пока мы настаиваем на своих личных усилиях, они только отражают это стремление и постепенно становятся все более и более неотделимыми от него, менее личными и, в конце концов, утрачивают всякую обособленность, поскольку наше стремление сливается с божественным Тапасом, деятельностью божественной Шакти.

И аналогичным образом, когда мы впервые осознаем бесконечную Шакти над собой, вокруг себя или в себе, у нас иногда возникает эгоистическое желание завладеть ею, чтобы использовать эту огромную силу в своих эгоистических целях. Это чрезвычайно опасно, так как мы чувствуем в себе великую, иногда титаническую силу и все более убеждаемся в ее действенности и всемогуществе. И раджасическое эго, ликующее от этого чувства обладания новой невероятной силой, вместо того чтобы подождать ее очищения и преобразования, может с энтузиазмом начать бурную и сомнительную деятельность и даже превратить нас частично или на какое-то время в эгоистичных и надменных Асуров, использующих данную им силу не в божественных, а в личных целях. Но если следовать по этому пути, то в конце нас ждет духовный крах и физическая гибель. И даже если человек считает себя орудием Божественного, это не является надежным средством, которое может уберечь его от этой опасности; ибо, когда эго сильно и вмешивается, оно фальсифицирует духовные отношения и, делая вид, что хочет стать орудием Божественного, на самом деле стремится превратить Бога в свое собственное орудие. Единственный выход – отказаться от каких бы то ни было эгоистических требований, постоянно уменьшать роль личных усилий и индивидуального напряжения (неизбежных даже для саттвического эго) и, вместо попыток овладеть Шакти и использовать ее в своих целях, позволить ей овладеть нами и использовать нас в божественных целях. Сразу и в полной мере этого не осуществить (и этот переход будет чреват опасностями, если мы осознаём только низшую форму универсальной энергии, ибо в этом случае, как уже было сказано, нам потребуется какое-то другое руководство либо со стороны ментального Пуруши, либо свыше), но это тот идеал, к которому мы должны стремиться. Полностью же реализовать его мы сможем, только когда будем ясно осознавать духовное присутствие божественной Шакти в ее высочайшей духовной форме. Следует также заметить, что это препоручение всех действий индивидуального «я» Шакти, по сути, является одной из форм подлинной самоотдачи Божественному.

Мы уже знаем о том, что самый эффективный способ очищения природы заключается в том, что ментальный Пуруша отступает назад и занимает позицию свидетеля, бесстрастно наблюдающего и познающего себя и природные процессы, происходящие в низшем, обычном существе; но для достижения совершенства это должно сочетаться с намерением поднять очищенную природу на уровень более высокого духовного бытия. Когда это сделано, Пуруша перестаёт быть просто свидетелем, а становится также владыкой своей пракрити, ишварой (isvara). Поначалу, возможно, будет не совсем понятно, как этот идеал активного самообладания может сочетаться с противоположным, на первый взгляд, идеалом самоотдачи и превращения себя в пластичный инструмент божественной Шакти. Но в действительности на духовном плане такого рода противоречий не существует. На самом деле, Джива может стать подлинным владыкой своей природы, только достигая все большего и большего тождества с Божественным, являющимся его высшим «Я». И в этом тождестве и своем единстве со вселенной Джива становится также един, в универсальном «я», с волей, управляющей всеми действиями Природы. Но более непосредственно, менее трансцендентно, в своей индивидуальной деятельности он также является частицей Божественного и участвует в управлении своей природой совместно с Тем, в чьи руки он предал себя. Даже будучи инструментом, он не механический, а сознательный инструмент. Если смотреть на него со стороны Пуруши, то он един с Божественным и участвует в божественном правлении Ишвары. Со стороны же природы, он, в своей универсальности, един с силой Божественного, а в своем индивидуальном природном существе (поскольку индивидуализированная сила призвана осуществлять задачи универсальной Силы) является инструментом универсальной божественной Шакти. Джива, как уже было сказано, является средоточием игры двух аспектов Божественного – Пракрити и Пуруши и на уровне более высокого духовного сознания одновременно един с обоими этими аспектами, – там он охватывает и интегрирует все божественные отношения, сформированные их взаимодействием. И именно благодаря этому он может быть тождественным как с Ишварой, так и с Шакти.

Впрочем, того же самого результата можно достичь, не проходя через стадию пассивности ментального Пуруши и практикуя более активную и динамичную йогу. Или же можно комбинировать оба эти метода, использовать их попеременно, а затем интегрировать. И здесь проблема одухотворенного действия решается более просто. В этом динамическом процессе существует три стадии. На первой Джива осознает верховную Шакти, принимает в себя ее силу и использует ее под ее руководством. При этом он ощущает себя только исполнителем, который не несет почти никакой ответственности за происходящее – даже если поначалу чувствует, что ответственен за результат; но и это чувство исчезает, так как он обнаруживает, что результат определяется более высокой Силой, и чувствует, что только сама деятельность отчасти принадлежит ему. Садхак в этом случае чувствует, что это он думает, он намеревается, он делает, понимая, однако, что божественная Шакти или Пракрити исподволь направляет и оформляет все его мысли, намерения, чувства и действия, – индивидуальная энергия в каком-то смысле принадлежит ему, но при этом является лишь формой и инструментом универсальной божественной Энергии. Владыка Силы может быть какое-то время скрыт от него действием Шакти, или же садхак может, время от времени или постоянно, видеть, как Ишвара являет себя ему. В последнем случае он осознаёт три объекта – себя, как служителя Ишвары; пребывающую позади него Шакти, как великую силу, снабжающую энергией, облекающую деятельность в конкретные формы, определяющую результаты; и Ишвару над собой, детерминирующего своей волей всю деятельность.

На второй стадии индивидуальный исполнитель исчезает, но необязательно наступает квиетическая пассивность; может продолжаться активная и многогранная деятельность, но осуществлять ее будет Шакти. Именно ее способность познавать принимает в уме форму мышления; садхак чувствует, что не он, а Шакти думает в нем. Воля, чувства и деятельность, аналогичным образом, становятся ни чем иным, как формациями, операциями, активностью Шакти, которая непосредственно присутствует в существе и полностью владеет им. Садхак не мыслит, не намеревается, не действует, не чувствует – мысли, намерения, чувства, действия просто возникают в его существе. С точки зрения деятельности, индивидуум исчезает, сливаясь с универсальной Пракрити и становясь индивидуализированной формой и деятельностью божественной Шакти. Он все еще воспринимает свое индивидуальное существование, но как Пуруша, поддерживающий и созерцающий всю эту деятельность, который осознаёт ее в своем самопознании и способствует своим участием божественной Шакти осуществлять в садхаке труды и волю Ишвары. Владыка силы может на какое-то время скрываться деятельностью силы, а на какое-то время появляться, направляя ее и детерминируя ее процессы. В этом случае садхак тоже может осознавать три объекта – во-первых, Шакти, стоящую за каждым актом познания, мыслью, намерением, чувством, действием и осуществляющую все это для Ишвары в инструментальной человеческой форме; во-вторых, Ишвару, Владыку существования, направляющего и обусловливающего каждое ее действие; и, наконец, самого себя, как душу – Пурушу ее индивидуальной деятельности, наслаждающегося всеми отношениями с Ишварой, создающимися ее трудами. Существует другая форма этой реализации, в которой Джива становится единым с Шакти и исчезает в ней, и тогда остается только игра Шакти с Ишварой – Махадевы и Кали, Кришны и Радхи, Дэва и Дэви. Это наиболее высокая из всех возможных самореализаций, которых способен достичь Джива как проявление Природы, как сила бытия Божественного, parā prakṛtir jīvabhūtā.

Третья стадия наступает за счет всевозрастающего проявления Божественного, Ишвары во всем нашем существе и деятельности. Именно на этой стадии мы постоянно и непрерывно осознаём его. Внутри себя мы чувствуем его, как владыку нашего существа, над собой – как руководителя всех наших трудов, которые для нас становятся лишь его проявлением в бытии Дживы. Все наше сознание становится его сознанием, все наше знание – его знанием, все наше мышление – его мышлением, все наши намерения – его намерениями, все наши чувства – его Анандой и формой проявления его восторга в существе, все наши действия – его действиями. Различие между Шакти и Ишварой начинает исчезать; в нас остается только сознательная активность Божественного с великим «Я» Божественного, которое пребывает позади, вокруг и направляет эту активность; весь мир и Природа представляются только Этим, но теперь это очень отчетливо осознаётся, Майя эго исчезает, и Джива становится лишь вечной частицей бытия Божественного, aṁśa sanātana, выдвинутой вперед, чтобы служить основой индивидуальной божественной формы проявления, жизнь наполняется абсолютным присутствием и силой Божественного, а в существе проявляется абсолютная радость Духа. Это высочайший уровень совершенства и блаженства активного единения; ибо более высоким может быть только сознание Аватара, самого Ишвары, облекающегося в человеческую форму и берущего человеческое имя для того, чтобы участвовать в Лиле.

Глава XVIII. Вера и Шакти

Три элемента совершенства нашей инструментальной природы: совершенство интеллекта, сердца, витального сознания и тела, совершенство основополагающих сил души, совершенство отдачи наших инструментов и действий божественной Шакти, – общие характеристики которых мы до сих пор рассматривали, на каждом этапе своего становления зависят от четвертого элемента – веры, шраддхи (śraddhā). И это тот элемент, та сила, которая, явно или скрыто, но является основой всех наших усилий и действий. Совершенная вера – это согласие всего существа с истиной, которую оно постигло или которую ему предложили принять. И самым главным здесь является вера души в свою собственную волю быть, достигать и становиться, в свое представление о себе и о вещах, а также в свое знание. Что же касается убеждений интеллекта, согласия сердца и стремления витального ума овладевать и реализовывать, то это все не более чем внешние формы выражения этой веры. В той или иной форме эта вера души необходима для того, чтобы существо могло как-то действовать. Без нее человек не способен сделать шага даже в обычной жизни, а тем более попытаться приблизиться к пока еще нереализованному совершенству. Она настолько важна и фундаментальна, что Гита совершенно справедливо говорит о том, что какова шраддха человека, таков и он сам, yo yacchraddhaḥ sa eva saḥ, и к этому можно добавить, что человек в состоянии создать все и стать всем, что он (в соответствии со своей верой) считает для себя возможным и достижимым. Есть одна разновидность веры, которая в интегральной Йоге считается обязательной, и ее можно охарактеризовать как веру в Бога и Шакти, веру в присутствие и силу Божественного в нас и в мире, веру в то, что все происходящее в мире является работой одной божественной Шакти, что все этапы йоги, все ее усилия, страдания и падения, а также успехи, достижения и победы полезны и необходимы в работе Шакти и что, благодаря глубокому и непоколебимому доверию и полной самоотдаче Божественному и его Шакти в нас, мы сможем достичь единства, свободы, победы и совершенства.

Врагом веры является сомнение, и все же сомнение также полезно и необходимо, поскольку человек в своем неведении и постепенном и нелегком приближении к знанию должен периодически сомневаться, иначе он не сможет избавиться от своих заблуждений и навечно останется привержен невежественным убеждениям и ограниченным знаниям. И даже когда мы вступаем на путь йоги, эта полезность и необходимость сомнения не исчезает полностью. Интегральная Йога ставит своей целью не просто постижение некоего фундаментального принципа, а обретение знания (гнозиса), которое применимо ко всей жизни и всей мирской деятельности и охватывает все аспекты бытия. В поисках этого знания мы вступаем на духовный путь, и на протяжении многих миль нас сопровождает невежественная активность ума, которая только по прошествии достаточно долгого времени очищается и преобразуется более великим светом: мы несем с собой тяжелый груз интеллектуальных убеждений и представлений, из которых далеко не все верны и безупречны. На пути нам встречается множество новых представлений и идей, требующих поверить в них, и если мы примем их и навсегда останемся привержены им в той форме, в какой они нам явились (не обращая внимания на их возможную ошибочность, ограниченность или несовершенство), то уже едва ли сможем двигаться дальше. И действительно, есть стадия йоги, на которой необходимо отказываться признавать любые интеллектуальные идеи и мнения окончательными и бесспорными, в какой бы интеллектуальной форме они ни приходили, а оставить их до поры до времени под вопросом, пока в духовном переживании, озаренном супраментальным знанием, нам не удастся определить их подлинное место и облечь их в истинную форму. Тем более так нужно поступать с желаниями и побуждениями витального ума, которые, пока мы не имеем постоянного божественного руководства, нам часто приходится принимать, рассматривая их как непосредственные указатели на то, что временно необходимо делать. Однако это не значит, что мы должны их придерживаться всегда и с полным согласием души, так как, в конце концов, все эти желания и побуждения должны быть отвергнуты или преобразованы и замещены импульсами божественной воли, овладевающей движениями нашей жизни. Сердечная вера, эмоциональное одобрение и принятие также необходимы в пути, но безошибочными они становятся только тогда, когда аналогичным образом возвышаются, очищаются, преобразуются и, в конце концов, замещаются сияющим принятием и одобрением божественной Ананды, единой с божественной волей и знанием. Ничему в своей низшей природе, начиная с рассудка и кончая витальной волей, адепт йоги не может постоянно и полностью доверять. Оказывать такое доверие можно только духовной истине, силе и Ананде, которые в его духовном рассудке становятся его единственными проводниками, источниками света и владыками действия.

И все же без веры не обойтись на протяжении всего пути и при совершении каждого шага, ибо она является необходимым согласием души, без которого движение вперед невозможно. Сначала мы должны верить в основополагающую истину и принципы йоги, и если эта вера омрачается в интеллекте, подавляется в сердце, истощается и ослабляется из-за постоянных опровержений и неудач в жаждущем витальном уме, то в сокровенных глубинах души все же должно сохраняться что-то, что придерживается ее и возвращается к ней, иначе мы упадем или сойдем с пути из-за слабости и неумения терпеть временные поражения, разочарования, трудности и опасности. В йоге, как и в жизни, именно тот, в конце концов, побеждает и видит подтверждение своей веры, кто, несмотря на все поражения и разочарования и все неблагоприятные, враждебные и противостоящие силы и обстоятельства, неутомимо идет вперед, держится до конца и настаивает на своем. Ибо для души и Шакти в человеке нет ничего невозможного. Даже слепая и невежественная вера лучше, чем скептическое сомнение, отвращающее нас от наших духовных возможностей, или непрекращающееся брюзжание ограниченного бескрылого и злобно критикующего интеллекта, asūyā, сковывающего наши усилия парализующей неуверенностью. Последователь интегральной Йоги должен преодолеть и слабость, и скептицизм. Божественное совершенство всего человеческого существа, в которое человек поверил своим умом, сердцем и волей и которого решил достичь, кажется невозможным обычному уму, поскольку это противоречит реальным фактам жизни и будет долгое время опровергаться непосредственным опытом, как это всегда бывает при стремлении к далекой и труднодостижимой цели. Более того, этот идеал будет отвергаться людьми, имеющими духовные реализации, но полагающими, что наша нынешняя природа – единственно возможный вариант природы воплощенного человеческого существа и что только путем отказа от земной жизни или даже от любой разновидности индивидуального существования мы можем достичь небесного совершенства или освобождения от ограничений личности. Если мы стремимся реализовать такого рода идеал, то нас на протяжении долгого времени будут сопровождать возражения и скептические рассуждения, asūyā, невежественного, но постоянно критикующего интеллекта, готового найти для этого массу оснований, опирающегося на кажущиеся несомненными факты внешней действительности, на набор установленных данных и бесспорных ощущений, отказывающегося идти вглубь и сомневающегося в достоверности всех вдохновений и озарений, зовущих вперед; и если садхак поверит его очень ограниченным и поверхностным доводам, то он либо не достигнет цели своего путешествия, либо столкнется с серьезными затруднениями и окажется надолго задержан в пути. С другой стороны, если вера невежественна и слепа, то это препятствует достижению масштабных реализаций, мешает движению к более великим формам истины и совершенства, чревато горькими разочарованиями, крахом иллюзий, привязанностью к промежуточным результатам, ошибочно принимаемым за окончательные. Шакти в своей работе беспощадно разрушает все формы неведения и слепоты и даже все ложные и суеверные надежды на нее, и мы должны быть готовы отказаться от слишком упорной привязанности к формам веры и опираться лишь на спасительную реальность. Шраддха, необходимая в интегральной Йоге, должна быть высокой и широкой духовной и просветленной верой, наполненной светом более великого разума, приемлющего высочайшие возможности.

Эта шраддха – английское слово «вера» очень условно передает это понятие – на самом деле, порождена влиянием верховного Духа, и свет этой шраддхи является посланием нашего супраментального существа, призывающего низшую природу выйти из ее нынешнего жалкого состояния и подняться к более высокому состоянию бытия и стать чем-то большим, превзойти себя. А испытывает это влияние и откликается на призыв не столько интеллект, сердце или витальный ум, сколько внутренняя душа, которая лучше знает истину своей собственной судьбы и миссии своего предназначения. Обстоятельства, способствующие нашему вступлению на путь, реально не отражают того, что в нас происходит. Центральную роль может играть интеллект, сердце, желания витального ума или какие-то более второстепенные, внешние и случайные факторы и стимулы; но если этим все и ограничивается, то мы едва ли сможем быть верными зову и проявить стойкость и упорство в йоге. Интеллект может отказаться от увлекшей его идеи, сердце может устать или подвести нас, витальный ум – заинтересоваться и увлечься чем-то другим. Но внешние обстоятельства – только прикрытие для подлинной деятельности духа, и если именно дух был затронут, если внутренняя душа услышала зов, шраддха останется твердой и сможет противостоять всем попыткам сломить или убить ее. Это не значит, что сомнения интеллекта больше никогда не смогут осаждать нас, сердце никогда не будет колебаться и разочарования витального ума, не получившего исполнения своих желаний, никогда не смогут заставить нас упасть без сил на обочину дороги. Иногда этого практически невозможно избежать и, по всей видимости, подобные вещи будут часто случаться и в особенности с нами, сынами века интеллектуальности, скептицизма и материалистического отрицания духовной истины, который пока не сорвал свой разукрашенный покров с лика солнца более великой реальности и все еще противостоит свету духовной интуиции и глубокого внутреннего опыта. Вполне возможно, что нас ждут немало тех мучительных погружений во тьму, «долгих изгнаний из света», на которые так часто жаловались ведические Риши, и тьма может быть настолько плотной, а мрак души настолько непроглядным, что временами нам будет казаться, что вера совсем покинула нас. Но, несмотря на все это, дух внутри будет сохранять свое незримое влияние, а душа с новой силой возвращаться к былой вере, которая была лишь омрачена, но не угасла, поскольку она не может быть утрачена навсегда, если внутреннее «я» однажды осознало цель и приняло решение достичь ее.[14] Божественное ведет нас через все обстоятельства жизни, и если оно, как нам кажется, позволяет нам упасть, то это только для того, чтобы поднять нас еще выше. Мы будем так часто испытывать эти спасительные возвращения к свету, что колебания веры, вызванные сомнением, в конце концов станут невозможны, а когда, наконец, уравновешенность обретет надежное основание, а тем более когда взойдет солнце гнозиса, исчезнет даже само сомнение, так как ни причин для его возникновения, ни необходимости в нем уже не будет.

Кроме того, необходима не только вера в фундаментальные принципы, идеи и путь йоги, но и ежедневная практическая вера в нашу способность достичь своей цели, в те шаги, которые мы сделали на пути, в приходящие к нам духовные опыты, в интуитивные прозрения, в направляющие нашу волю и побуждения движения души, в страстные порывы сердца, в стремления и достижения жизни, которые являются помощью, обстоятельствами и стадиями расширения природы, стимулами эволюции души или знаками, отмечающими этапы ее развития. В то же самое время необходимо помнить, что мы движемся от несовершенства и неведения к свету и совершенству, и вера в нас должна быть свободна от привязанности к формам наших усилий и последовательным стадиям нашей реализации. Нужно превзойти не только то многое, что резко поднимется в нас для того, чтобы быть отвергнутым и отброшенным, не только борьбу сил неведения и низшей природы с более высокими силами, которые должны заменить их, но и полезные и позитивные опыты, состояния ума и чувств, формы реализаций, в какие-то моменты кажущиеся нам вершиной духовных достижений, но потом оказывающиеся только промежуточными ступенями на пути; и ту практическую веру, которая их поддерживала, мы должны будем направить на другие более великие достижения или более полные и всеобъемлющие переживания и реализации, которые займут их место или включат их в себя в процессе завершающей трансформации. Последователь интегральной Йоги не должен иметь привязанности к приятным местам отдыха, встречающимся по дороге, или к уютному жилищу на полпути от цели; он не может быть удовлетворен до тех пор, пока он не заложит все великие и незыблемые основы своего совершенства и не прорвется в его обширные и свободные бесконечности. Но даже там он должен продолжать свое движение и постоянно обогащаться все более и более глубокими переживаниями Бесконечного. Двигаясь вперед, он будет восходить от уровня к уровню и, поднимаясь на каждую новую высоту, видеть расширяющиеся горизонты и осознавать, как много еще предстоит сделать, bhūri kartvam, пока, наконец, божественная Шакти не возьмет на себя всю его работу и все его усилия; тогда ему останется лишь одобрять ее светоносные труды и, благодаря полному единству и согласию с ее действиями, радостно участвовать в них. Проходя через все эти изменения, борьбу, процессы трансформации, которые, в противном случае, могли бы привести в уныние и растерянность – ибо интеллект, жизнь и сердце всегда слишком крепко держатся за достигнутое, стараются укрепиться в преждевременном чувстве уверенности и склонны расстраиваться и сопротивляться, когда им приходится оставлять то, что служило им опорой, – он должен опираться на твердую веру в Шакти, работающую в нем, и доверять руководству Владыки Йоги, чья мудрость нетороплива и чьи шаги, несмотря на все эти смятения ума, уверенны, оправданны и точны, потому что основаны на всеохватывающем и совершенном знании всех потребностей нашей природы.

Йогический прогресс – это переход от ментального неведения через несовершенные формации к совершенным основам и росту знания, а в своих более позитивных и радостных аспектах – это продвижение от света к большему свету, которое не может прекратиться до тех пор, пока мы не достигнем высочайшего света супраментального знания. К умозаключениям развивающегося рассудка неизбежно будут примешиваться (в большей или меньшей степени) заблуждения и ошибки, и мы не должны позволять своей вере ослабевать из-за обнаружения собственных ошибок или думать, что основополагающая вера в душе несостоятельна, так как помогавшие нам убеждения интеллекта оказались слишком поспешными и самонадеянными. Человеческий интеллект очень боится ошибок именно потому, что он слишком привязан к преждевременному чувству уверенности и слишком торопится добиться положительного результата в том, что, как ему кажется, он познал. Но, набираясь опыта и все более и более полно изучая себя, мы обнаружим, что даже наши ошибки и заблуждения были необходимы, что они принесли с собой и оставили элемент или отголосок истины, помогли приблизить её открытие или поддержали необходимое усилие, и что взгляды, от которых мы теперь должны отказаться, все же были временно полезны и способствовали расширению нашего знания. Ведя поиск духовной истины, мы не можем со всей уверенностью полагаться на интеллект, и все же его нужно использовать, как один из инструментов нашей природы. Поэтому, отвергая (когда это необходимо) парализующее сомнение или обычный интеллектуальный скептицизм, мы должны учить ищущий ум своеобразной широкой любознательности и интеллектуальной честности, не позволяющей довольствоваться полуистинами или допускать примесь заблуждений или приблизительных знаний, а также прививать ему самое полезное и важное качество – готовность всегда идти вперед от известных и общепринятых истин к более великим проясняющим, дополняющим или превосходящим истинам, которые поначалу он не мог или, возможно, не желал признавать. Интеллект должен обладать не суеверной, догматической или ограниченной убежденностью, принимающей каждую временную опору или формулу как окончательную истину, а действенной верой – всемерным согласием с последовательными указаниями и шагами Шакти, – верой, которая основана на реальности, побуждает человека двигаться от менее полных к более полным знаниям реальности и готова отбросить все временные опоры, чтобы поддерживать возведение только одного величественного и главного строения.

Что касается сердца и жизни, то их постоянная шраддха, вера, согласие также необходимы. Но пока мы находимся на уровне низшей природы, сердечное согласие окрашено ментальными эмоциями, а за витальными движениями тянется шлейф неугомонных или страстных желаний. Эти ментальные эмоции и желания порождают волнения и беспокойства, они более или менее грубо или тонко видоизменяют истину или искажают ее, и когда сердце и жизнь реализуют истину, они всегда привносят в эту реализацию определенные ограничения и несовершенства. Сердце, когда его вынуждают отказаться от своих привязанностей и убеждений, когда оно бывает обескуражено возвратом к прошлым слабостям, неудачами и явными ошибками или когда оно вовлечено в борьбу, сопровождающую призыв оставить завоеванные позиции и двигаться вперед, тоже может сопротивляться, уставать, печалиться, бунтовать, колебаться и тем самым препятствовать прогрессу. Оно должно учиться более широкой и устойчивой вере, заменяющей ментальные реакции спокойным или возвышенным духовным принятием методов и шагов Шакти, которое, по сути, является согласием (благодаря углубляющейся Ананде) со всеми необходимыми действиями и готовностью оставлять старые обжитые места и всегда двигаться вперед к восторгу более великого совершенства. Витальный ум должен соглашаться с жизненными мотивами, побуждениями, формами активности, которые последовательно предлагаются ему направляющей силой в качестве подспорья или поприща для развития природы, а также с последовательными фазами внутренней йоги. Однако ему не следует к чему-либо привязываться и где-либо задерживаться, он должен всегда быть готов оставить то, что когда-то казалось крайне необходимым и важным, и столь же безоговорочно принять более возвышенные действия и формы активности. Более того, во всех переживаниях и в любой деятельности он должен учиться замещать желание безграничной и чистой Анандой. Вера сердца и витального ума, как и вера интеллекта, должна быть способна к постоянному возвышению, расширению и преобразованию.

Эта вера в своих сокровенных глубинах является тайной шраддхой души, которая все более и более поднимается на поверхность, где, подкрепляясь растущей несомненностью и уверенностью духовного опыта, подтверждается, оправдывается и усиливается. Эта вера тоже должна быть ни к чему не привязана; она должна служить Истине, быть готовой изменять и расширять свое понимание духовных переживаний, исправлять ошибочные или отчасти истинные представления о них, воспринимать более озаренные интерпретации, заменять смутные интуитивные прозрения более отчетливыми, объединять переживания, когда-то казавшиеся окончательными и удовлетворяющими, с новым опытом и с более великими широтами безмерности и высотами трансцендентности, получая в результате более полные и удовлетворяющие переживания. И особенно такая вера необходима в психической и других промежуточных сферах, где очень легко увлечься чем-то ложным и часто заманчивым и где в отношении любого события и происшествия окажется полезной даже некоторая доля здравого скептицизма, предельная осмотрительность и безупречная интеллектуальная честность (но все-таки не скепсис обычного ума, равнозначный парализующему отрицанию). В интегральной Йоге психические переживания, особенно связанные с тем, что обычно называют оккультизмом и владением сверхъестественными силами, должны быть полностью подчинены духовной истине и в своей интерпретации, озарении и одобрении опираться только на нее. Но даже в чисто духовных сферах можно испытать частичные переживания, которые, как бы ни были сами по себе привлекательными, удается полностью оценить, понять или правильно применить, только получив более всеобъемлющий опыт. Более того, существуют переживания, которые сами по себе по-настоящему ценны, всеобъемлющи и абсолютны, но, ограничиваясь только ими, мы не позволяем проявиться другим аспектам духовной истины, нарушая тем самым целостность интегральной Йоги. Так глубокая и всепоглощающая умиротворенность безличного покоя, приходящая в результате успокоения ума, сама по себе является чем-то полным и абсолютным, но если мы удовлетворимся и ограничимся ею, мы не достигнем сопутствующего ей, не менее важного, необходимого и истинного абсолюта блаженства божественных трудов. Здесь наша вера тоже должна означать согласие испытывать любые духовные переживания, широкую открытость и готовность воспринимать больший свет и большую истину, свободу от привязанностей и тяготения к формам, которые могли бы помешать поступательному движению Шакти к интегрированию духовного бытия, сознания, знания, деятельности и к полноте одной и многообразной Ананды.

Вера, требуемая от нас, и в своей главной сути, и в ежедневном практическом применении должна означать широкое, всевозрастающее и постоянно становящееся все чище, полнее и увереннее согласие всего существа и всех его частей с присутствием и руководством Господа и его Шакти. Вера в Шакти, пока мы не ощущаем ее присутствия и не наполнены им, обязательно должна предваряться или, по крайней мере, сопровождаться твердой и сильной верой в нашу собственную духовную волю и энергию, а также в нашу способность успешно продвигаться к единству, свободе и совершенству. Вера в себя, свои идеи и свои способности дается человеку для того, чтобы он мог трудиться, творить, восходить к более великим высотам и, в конце концов, возложить свою силу, как великую жертву, на алтарь Духа. Этот дух, по словам Писания, недостижим для слабых, nāyam ātmā balahīnena labhyaḥ. Нужно избавиться от любых проявлений парализующего неверия в себя, всех сомнений в собственные силы и в возможность достичь Божественное, ибо это ложное согласие с немощью – вымысел, надуманная слабость и отрицание всемогущества духа. Нынешняя неспособность, каким бы тяжким грузом она ни давила, – лишь испытание веры и временная трудность. Последователь интегральной Йоги должен понимать, что поддаваться чувству беспомощности абсурдно, поскольку ростки совершенства, которого он намерен достичь, уже присутствуют в его существе, ибо человек несет в себе, в своем собственном духе семя божественной жизни, и победа неотвратима, потому что за всеми его усилиями стоит зов и водительство всемогущей силы. В то же время эта вера в нас должна быть очищена от всех примесей раджасического эгоизма и духовной гордыни. Садхак должен всегда помнить, что его сила на самом деле не принадлежит ему и не является его собственностью, а дарована ему божественной универсальной Шакти, и что любое использование ее в эгоистических целях неизбежно становится причиной ограничений, а в конечном итоге, препятствием. Стоящая за нашим стремлением сила божественной универсальной Шакти безгранична, и если ее правильно призвать, она обязательно низойдет в нас и, рано или поздно, устранит любые слабости и препятствия; и хотя сроки и длительность нашей борьбы вначале зависят, опосредованно и частично, от твердости нашей веры и наших усилий, в конечном итоге, они находятся в руках обладающего бесконечной мудростью тайного Духа, самого Владыки Йоги, Ишвары.

Наша сила всегда должна поддерживаться верой в божественную Шакти, а когда Шакти начнет проявляться, вера должна сразу или постепенно стать безоговорочной и абсолютной. Для той, кто является сознательной Силой и вселенской Богиней, вечно созидающей все сущее и вооруженной всемогуществом Духа, нет ничего невозможного. Всё знание, все силы, все триумфы и победы, все труды и всё мастерство находятся в ее руках, наполненных богатствами Духа и всеми совершенствами и сиддхи. Она – Махешвари, богиня верховного знания, наделяющая нас своей способностью видеть истину в любых ее видах и проявлениях, прямотой своей духовной воли, покоем и пылкостью своей супраментальной беспредельности и своего сияющего блаженства; она – Махакали, богиня верховной мощи, которую сопровождают все могущества, духовная сила, суровейшая аскеза тапаса, воинственность, победа и смех, aṭṭahāsya, позволяющий не принимать всерьез поражение, смерть и атаки сил неведения; она – Махалакшми, богиня верховной любви и восторга, дарующая духовную милость, очарование и красоту Ананды, защиту и всевозможные человеческие и божественные блага; она – Махасарасвати, богиня божественного мастерства и трудов Духа, в ведении которой находится йога, являющаяся искусством в работе, yogaḥ karmasu kauśalam, практическое использование божественного знания, проявление духа в жизни и счастье ее гармоний. И в какой бы ипостаси и форме она ни проявлялась, она приносит с собой верховное ощущение искусности вечной Ишвары, мгновенную божественную способность к любым видам деятельности, которые могут потребоваться от инструмента, и единство – глубочайшую общность и свободную тождественность – со всем энергиями во всех существах, а значит, спонтанное и благодатное согласие со всеми божественными намерениями во вселенной. Вера в Шакти достигает своего высшего совершенства, когда мы отчетливо ощущаем ее присутствие и ее силы, а все наше существо радостно соглашается с тем, как она действует в нем и вокруг него.

Но за ней пребывает Ишвара, и вера в него является краеугольным камнем шраддхи интегральной Йоги. Мы должны верить (и довести эту веру до совершенства) в то, что все сущее представляет собой деятельность верховного знания и мудрости в условиях вселенной, что во всем происходящем в нас и вокруг нас есть определенный смысл, целесообразность и полезность, что все возможно, когда Ишвара, наше высшее «Я» и Дух, берет нашу деятельность в свои руки, что всё, что было сделано раньше, и всё, что он сделает в будущем, было и будет частью его непогрешимого и провидящего руководства и направлено к полноте нашей йоги, нашего совершенства и нашей работы в жизни. По мере раскрытия более высокого знания, эта вера будет все более и более подтверждаться, мы начнем замечать как важные, так и незначительные обстоятельства, которые раньше упускались из виду нашим ограниченным умом, и вера перерастает в знание. Тогда мы со всей очевидностью увидим, что все происходит так, как этого хочет единая Воля, и что эта воля очень мудра, поскольку процессы, которые она развивает в жизни «я» и природы, всегда истинны и правильны. Высочайшего состояния согласия, этой шраддхи существа, мы достигнем, когда почувствуем присутствие Ишвары и осознаем, что все наше существование, сознание, мышление, воля и деятельность находятся в его руках, что мы, что бы ни происходило в нас и вокруг нас, в каждой части своего «я» и природы согласны с непосредственной и имманентной, пребывающей в нас волей Духа. Это высочайшее совершенство шраддхи также будет совершенной опорой божественной силе и даст ей возможность действовать, а, достигнув своей полноты, шраддха начнет поддерживать становление, проявление и труды сияющей супраментальной Шакти.

Глава XIX. Природа Сверхразума

Цель йоги – поднять человеческое существо из обычного ментального сознания, подчиненного власти витальной и материальной Природы и жестко ограниченного рождением, смертью и Временем, а также потребностями и желаниями ума, жизни и тела, к духовному сознанию, которое, само по себе, свободно и использует возможности ума, жизни и тела как средства выражения духа, добровольно принятые или избранные и сформированные им, и которое действует в условиях их ограничений, обладая неограниченным знанием себя, неограниченной волей и силой бытия и неограниченным восторгом бытия. В этом главное различие между обычным смертным умом, в котором мы живем, и духовным сознанием нашего божественного и бессмертного бытия, которого мы достигаем благодаря йоге. Это радикальное преображение столь же или, как мы полагаем, даже еще более велико, чем то, которое совершила эволюционирующая Природа, перейдя от витального и животного к полностью ментализированному человеческому сознанию. Животное обладает сознательным витальным умом, но какие бы ни имелись у него зачатки чего-то более великого, это всего лишь еле заметный проблеск, смутный намек на сознание, становящееся в человеке высшим образцом ментального понимания, намерения, чувства, эстетического ощущения и разумности. Человек, достигая высот своего ума и, с помощью его концентрации, углубляясь в себя, начинает осознавать нечто великое и божественное в себе – то, на что указывают все его ментальные способности, нечто, чем он потенциально является, но еще не стал, и он с помощью сил своего ума, силы своего знания, силы своей воли, силы своих чувств и ощущений пытается найти это, понять и постичь все возможные аспекты этого, стать этим и жить в этом более великом сознании, восторге, бытии и энергии высочайшего становления. Однако все представления об этом более высоком состоянии, улавливаемые его обычным умом, только слабые намеки, смутные проблески, неясные указания на великолепие, свет, славу и божественность духа, пребывающего внутри него. Только радикально изменив все части своего существа и преобразовав их в формы и орудия духовного сознания, он сможет сделать достаточно реальным, постоянным, явным для себя это более великое нечто (которым он в состоянии стать), а также интегрально пребывать в том, что сейчас для него является, в лучшем случае, светлой мечтой. Практикуя интегральную Йогу, он должен стремиться развить и полностью проявить в себе более великое божественное сознание.

Йога совершенствования, необходимая для осуществления этого изменения (в тех пределах, в которых мы ее рассмотрели), состояла из следующих элементов: предварительное очищение ментальной, витальной и физической природы, освобождение от пут низшей Пракрити, последовательная замена эгоистического состояния, неизменно подчиненного невежественной и беспокойной деятельности души желания, широкой, светлой, статической уравновешенностью, умиротворяющей рассудок, эмоциональный ум, витальный ум и физическую природу и наполняющей нас покоем и свободой духа, а также динамическая замена работы низшей Пракрити деятельностью верховной и универсальной божественной Шакти, управляемой Ишварой, – но для того чтобы эта деятельность могла осуществляться свободно и беспрепятственно, необходимо развитие природных инструментов до состояния совершенства. Все эти элементы вместе составляют хотя и не всю йогу, но все же намного более великое, по сравнению с нашим обычным человеческим, сознание – духовное в своей основе и направляемое более великим светом, силой и блаженством, – и мы с легкостью можем остановиться на этом, удовлетворившись столь выдающимся достижением и решив, что все необходимое для божественного преображения уже сделано

Впрочем, по мере возрастания в нас света все чаще и чаще будет возникать один очень важный вопрос – через какого посредника божественная Шакти будет действовать в человеческом существе? Всегда ли она будет действовать только через ум и только на ментальном плане или же найдет некоего более великого супраментального посредника, который более подходит для божественной деятельности и способен взять на себя и заменить ментальные функции? Если ум всегда должен оставаться главным инструментом, то, несмотря на то, что мы будем осознавать, что божественная Сила порождает и направляет все наши внутренние и внешние действия, ей придется выражать свое знание, волю, Ананду и остальные энергии в ментальной форме, а это означает, что они будут переведены на более низкий уровень функционирования, который существенно отличается от высшего способа деятельности, свойственного божественному сознанию и его Шакти. Одухотворенный, очищенный, освобожденный, достигший совершенства в пределах своих собственных границ, ум может с максимально доступной для себя точностью передавать в ментальной форме то, что приходит к нему свыше, но в конце концов мы обнаружим, что его точность относительна, а совершенство небезупречно. Ум, по самой своей природе, не способен передавать абсолютно точно божественное знание, волю и Ананду или действовать в полноте их неразрывного единства, поскольку он является инструментом, предназначенным для работы с фрагментами конечного на основании их разделенности, – то есть вспомогательным инструментом и своеобразным представителем, созданным для деятельности в условиях низшей природы, в которой мы живем. Ум может отражать Бесконечное, может раствориться в нем, может жить в нем, придя в состояние безграничного покоя, он может улавливать послания Бесконечного и по-своему претворять их в жизнь, правда, всегда фрагментарно, относительно, с большими или меньшими искажениями. Но он не может быть непосредственным и совершенным инструментом бесконечного Духа, действующего в соответствии со своим собственным знанием. Божественные Воля и Мудрость, упорядочивающие деятельность бесконечного сознания и определяющие место и состояние каждой вещи в соответствии с истиной духа и законом его проявления, не ментальны, а супраментальны, и даже в своих формах, наиболее близких к уму, они по своему свету и силе настолько же превосходят ментальное сознание, насколько ментальное сознание человека превосходит витальный ум животного. Вопрос заключается в том, насколько высоко над умом сможет подняться совершенное человеческое существо, сумеет ли оно войти в своеобразное тесное единение с супраментальным сознанием и создать в себе уровень сверхразума, развитый гнозис, используя форму и силу которого, божественная Шакти сможет действовать не посредством ментальной передачи, а непосредственно, сохраняя свою изначальную супраментальную природу.

Поскольку рассматриваемый нами вопрос далек от привычных ментальных представлений и ощущений, нам прежде всего необходимо четко определить, что такое универсальный гнозис или божественный сверхразум, как он представлен в текущем развертывании вселенной и как связан с нынешней психологией человека. Тогда нам станет ясно, что, хотя сверхразум и супрарационален для нашего ума, а его деятельность недоступна нашему пониманию, в нем нет ничего иррационально-мистического, что его существование и возникновение, скорее, является логической необходимостью природы вещей, при условии, конечно, что мы будем считать фундаментальной вездесущей реальностью не только материю или ум, но и дух. Все сущее есть проявление бесконечного духа из своего собственного бытия, своего собственного сознания, с помощью самосознающей, самодетерминирующей, самореализующей силы этого сознания. Можно сказать, что Бесконечный с помощью силы своего спонтанного знания определяет закон проявления своего бытия во вселенной, и не только в материальной вселенной, доступной нашему восприятию, но в любой другой, находящейся за ее пределами, на каком угодно плане существования. Он все организует и упорядочивает, не находясь под каким-то бессознательным принуждением и не руководствуясь ментальными фантазиями или причудами, а пребывая в своей бесконечной духовной свободе и руководствуясь внутренней истиной своего существа, своими бесконечными возможностями и своим намерением самосозидать исходя из этих возможностей. В результате закон этой внутренней истины становится необходимостью, вынуждающей каждую сотворенную вещь действовать и развиваться согласно своей собственной природе. Интеллект – назовем его так условно – Логос, который таким образом организует свое собственное проявление, вне всякого сомнения, должен быть бесконечно более велик по своим масштабам, более обширен в своих знаниях, непреодолим в своей силе, способен испытывать неизмеримо больший восторг, как покоясь в неподвижности своего самосущего бытия, так и активно действуя и работая, чем человеческий интеллект, являющийся высочайшим из достигнутых нами уровнем и выражением сознания. Именно этот, по сути, бесконечный интеллект, который в своем самосозидании и труде проявляет свободную самоорганизацию и спонтанную естественность и гармоничность, мы, в рамках обсуждаемой темы, можем назвать «сверхразумом» или «гнозисом».

Фундаментальным качеством этого сверхразума является то, что он изначально познаёт всё через отождествление и единство, и, даже проводя внутри себя бессчетное количество видимых границ и создавая бесконечное многообразие форм, всё знание, используемое им в своей работе даже в этих отдельных формах, основывается на его совершенном познании через отождествление и единство и поддерживается, озаряется и направляется им. Дух пребывает повсюду, и он познаёт всё как себя и в себе. Он всегда воспринимает все вещи именно так и поэтому знает их глубоко, полностью, знает их внешний облик и внутреннюю суть, их истину, их закон, а также дух, смысл и образ их природы и их действий. Сверхразум, в отличие от ума – которому поначалу ничего не известно о его объекте познания и который, чтобы познать его, должен его изучать (поскольку он отделен от объекта и воспринимает, ощущает и оценивает его как что-то отличное от себя и находящееся вовне), – даже когда смотрит на что-то как на объект, воспринимает его не как внешнюю и отличную от себя вещь, о природе, строении и функционировании которой он поначалу ничего не знает и должен об этом узнавать, а как часть себя и в себе. Наше ментальное осознание своего субъективного существования и его процессов совсем непохоже на это супраментальное самопознание и отождествление (хотя и может дать нам некоторое представление о нем), ибо ум видит только ментальные отражения нашего существа, не воспринимая его как целое или его глубинную суть; мы осознаём лишь частичную, вторичную и поверхностную деятельность нашего «я», в то время как наиболее обширная его часть, та, которая оказывает скрытое влияние и определяет наше существование, остается недоступной нашему уму. Супраментальный Дух, в отличие от ментального существа, по-настоящему знает себя, всю свою вселенную и все, что он сотворил и проявил из себя во вселенной, и это знание подлинно, потому что оно тотально, целостно и глубинно.

Эта подлинность знания, в силу его тотальности, является второй характерной чертой верховного Сверхразума. Ибо он, во-первых, обладает трансцендентным видением и воспринимает вселенную не только в плане универсального существования, но и в ее отношениях с высшей и вечной реальностью, из которой она берет начало и выражением которой она является. Он знает дух, истину и подлинный смысл этого вселенского выражения, потому что ему известна вся суть, вся бесконечная реальность и вся неизменная потенциальная мощь того, что вселенная выражает лишь частично. Его знание относительного верно потому, что он знает Абсолютное и все те его абсолюты, на которые опираются и которые частично, смутно или несовершенно выражают все относительные феномены. Во-вторых, он обладает вселенским видением и воспринимает любой индивидуальный феномен как с точки зрения универсального, так и с точки зрения индивидуального существования, в полной мере понимая связь всех этих индивидуальных форм существования с универсальным целым. В-третьих, рассматривая объекты порознь, он обладает тотальным видением, так как он знает сокровенную суть каждой вещи, дающую начало всем остальным ее аспектам, знает каждую вещь в ее целостности – весь ее внешний облик, все ее части и их соотношение и взаимозависимость, а также как она связана с другими вещами, в чем она зависит от них и каково ее место во всеобщей системе причинно-следственных связей вселенной.

Ум в такого рода видении и познании, напротив, ограничен и ущербен. Он не может достичь единства с Абсолютом, даже когда, благодаря интеллектуальной гибкости и широте, он получает о нем определенное представление. Он в состоянии лишь исчезнуть в нем, погрузившись в забытье или придя к полному угасанию; он может иметь только смутное ощущение или восприятие некоторых абсолютных ценностей или качеств, которые он облекает в относительные формы с помощью ментальных понятий. Он не способен постичь универсальное и лишь составляет о нем некое представление, расширяя индивидуальное или комбинируя и объединяя, на внешний взгляд, отдельные объекты и явления. В результате он видит универсальное как некую неопределенную бесконечность или смутную или не совсем понятную необъятность или же представляет его только в виде какого-то внешнего схематического или искусственно сконструированного образа. Неделимые бытие и деятельность – подлинная истина универсального – ускользают от ума, поскольку в стремлении познать их он мыслит аналитически, принимая каждый избранный им фрагмент за нечто целое, и синтетически – комбинируя и объединяя эти фрагменты, но он не в состоянии постичь или мыслить с позиции сущностного единства, хотя и может составить о нем некоторое представление или увидеть какие-то его вторичные проявления. И даже отдельный и на первый взгляд самостоятельный объект он не в состоянии по-настоящему и полностью понять, потому что прибегает к тому же методу – сначала подвергает анализу его отдельные части, составляющие его элементы, его свойства, а затем комбинирует их, получая схематическое отображение изучаемого объекта, являющееся лишь его внешним образом. Он может уловить некий отблеск глубочайшей сущностной истины познаваемого объекта, но не в состоянии постоянно и просветленно жить в этом сущностном знании и воздействовать на все остальное изнутри, воспринимая внешние аспекты в их сокровенной реальности и истинной значимости – как неизбежный результат, выражение, образ и действие некоего духовного начала, являющегося подлинной сутью данного объекта. И все эти действия, недоступные для ума (которые он может только намереваться или пытаться осуществить), просты и естественны для супраментального знания.

Различие, помогающее нам реально понять, чем супраментальное знание отличается от ментального, лежит в основе третьей особенности сверхразума, заключающейся в том, что он непосредственно осознаёт истину, является божественной силой, которой присуща способность мгновенно и спонтанно познавать, Идеей, лучезарно прозревающей все реалии и не зависящей, подобно уму, являющемуся силой Неведения, от внешних признаков и логических или других шагов, ведущих от известного к неизвестному. Сверхразум хранит все свое знание в себе, а на уровне своей высочайшей божественной мудрости вечно владеет всей истиной, и даже на уровне своих низших, ограниченных или индивидуализированных форм ему достаточно просто явить скрыто пребывающую в нем истину, – именно это имели в виду древние провидцы, говоря, что по своей подлинной природе и характеру любое знание есть лишь вспоминание того, что уже скрыто присутствует внутри. Сверхразум вечно и на всех уровнях осознаёт истину и скрыто пребывает даже в ментальном и материальном бытии, он видит и знает даже самые мрачные феномены ментального неведения, понимает, поддерживает и направляет его процессы, поскольку всё, что есть в уме, берет свое начало в сверхразуме, – и так и должно быть, поскольку всё берет свое начало в духе. Все ментальные понятия и представления являются лишь частичными, видоизмененными, скрытыми или смутными образами супраментальной истины, искажениями или вторичными и несовершенными формами более великого супраментального знания. Ум начинает с неведенья и движется к знанию. В материальной вселенной ум, как нечто реально существующее, возникает из изначального и универсального бессознательного, которое, на самом деле, является результатом инволюционного погружения всесознающего духа в поток своей собственной силы и забвения им себя; поэтому появление ума – один из этапов эволюционного процесса, включающего развитие витального ощущения, возникающего в ответ на внешние раздражители, появление витального ума, способного чувствовать, из которого последовательно развиваются ум эмоций и желаний, сознательная воля и растущий интеллект. При этом каждая стадия становится все большим проявлением скрыто присутствующей силы сверхразума, или тайного духа.

Человеческий ум, способный размышлять и целенаправленно исследовать и познавать себя, свои основы и свое окружение, приходит к истине, но проявляющейся на фоне изначального неведения, и эта истина постоянно затемняется окутывающим ее туманом неопределенности и заблуждения. Этот ум ни в чем не может быть уверен до конца, а его убеждения по большей части ненадежны или же только частично подтверждены несовершенным и неполным опытом. Ум делает открытие за открытием, усваивает одну идею за другой, добавляет опыт к опыту и эксперимент к эксперименту, но, по мере своего движения вперед, он многое теряет, отбрасывает и забывает и вынужден все это восстанавливать. Он пытается связать в одно целое все, что знает, используя логические или иные связи, устанавливая ряд принципов и их последствий, их обобщений и их применение, и делает из всего этого некую конструкцию, в которой он может ментально существовать, двигаться, действовать, наслаждаться и работать. Это ментальное знание всегда ограничено в своем охвате, более того, в дополнение к имеющимся, ум воздвигает новые барьеры, приемля (с помощью такого ментального приема, как формирование взглядов) определенные части и стороны истины и исключая все остальные, поскольку, если бы он предоставил свободный доступ и свободное поле действия всем идеям, если бы он должен был принять бесконечное число граней истины, он потерялся бы в непримиримом многообразии, в неопределенной беспредельности и был бы неспособен действовать, достигать практических результатов и эффективно созидать. И даже когда ментальное знание максимально широко и полно, оно, тем не менее, опосредованно – это знание не вещи как таковой, а только ее форм и образов, это система понятий и символов, схематическое отображение объекта, – за исключением тех случаев, когда ум в действительности выходит за свои пределы, поднимается над ментальными представлениями и достигает духовной тождественности [с познаваемым объектом]; но здесь он находит для себя чрезвычайно трудным идти дальше этих нескольких единичных и интенсивных духовных реализаций или осмысливать, осуществлять или претворять в жизнь то, что он познал в эти редкие минуты отождествления. Для духовного понимания и практического использования этого глубочайшего знания необходима более великая сила, чем разум.

Только сверхразум, тесно связанный с Бесконечным, способен на это. Сверхразум непосредственно воспринимает дух и внутреннюю сущность, фасад и внешнюю форму, результат и действие, принципы и производные истины, видя ее как одно неделимое целое, и поэтому он, обладая сущностным знанием, может понять, какие именно будут последствия, узреть многообразие проявлений духа в свете его тождественностей, увидеть за его кажущимися различиями истину его единства. Сверхразум знает свою собственную истину и является ее творцом, человеческий же ум познаёт и творит в полусвете и в полутьме истины и заблуждения, не являясь при этом действительным творцом, так как все его творения – это искаженные, упрощенные, уменьшенные и заимствованные копии чего-то более высокого и великого. Человек, живя в ментальном сознании, пребывает между обширным подсознательным, кажущимся ему темным несознанием, и еще более обширным сверхсознательным, которое он склонен принимать за другое, сияющее несознание, так как его представления о сознании ограничены рамками его собственного ментального восприятия и понимания. Именно в этом сверкающем сверхсознании находятся иерархии сверхразума и духа.

К тому же сверхразум, поскольку параллельно с познанием он еще действует и творит, является не только сознанием, непосредственно постигающим истину, но и озаренной, непосредственной и спонтанной истинной волей. Когда спонтанно познающий дух изъявляет намерение, между его волей и его знанием нет и не может быть никаких противоречий, расхождений или несоответствий. Духовная воля является тапасом или просветленной силой сознательного бытия духа, безупречно реализующей то, что пребывает внутри него, и именно это безупречное управление вещами согласно их природе, энергиями – порождающими результаты и события, соответствующие их внутреннему потенциалу, действиями – приносящими плоды, обусловленные их характером и намерением, – мы называем законом Природы, Кармой, Детерминизмом или Судьбой, в зависимости от того, с какой точки зрения его рассматриваем. Для ума все это является действиями силы (находящейся вне его или над ним), в которые он вовлечен и в которых способен участвовать с помощью личных усилий, отчасти удачных и достигающих цели, а отчасти тщетных и ошибочных, но, даже будучи успешными, эти усилия в значительной степени отклоняются от первоначальной цели и приводят к результатам, отличным от исходных намерений ума или, по меньшей мере, превосходящим их по своим масштабам и последствиям. Человеческая воля трудится в неведении, озаряемая тусклым светом или чаще вспышками света, которые не столько освещают, сколько вводят в заблуждение и сбивают с пути. Ум человека – это неведение, стремящееся установить стандарты знания, его воля – другое неведение, стремящееся установить нормы справедливости, в результате чего вся его ментальность во многом становится домом, который разделен сам в себе,[15] набором конфликтующих идей, намерений, часто противоречащих идеалам правды или интеллектуального знания. Сама воля принимает разные формы, становясь волей интеллекта, предпочтениями эмоционального ума, жаждой страсти, желаниями витального существа, импульсами и слепыми или полуслепыми побуждениями нервной и подсознательной природы, и всё это создаёт никак не гармонию, а в лучшем случае шаткое согласие среди разногласий. Воля этого ума и этой жизни это блуждание в поисках истинной силы, истинного Тапаса, который может быть достигнут в полной мере, в своем подлинном и абсолютном свете и могуществе, только благодаря единению с духовным и супраментальным бытием.

Супраментальная природа, напротив, точна, гармонична и целостна. Воля и знание в ней – это только свет духа и сила духа – сила, воплощающая свет, свет, озаряющий силу. На высочайших супраментальных уровнях они слиты друг с другом и не только опираются друг на друга, но представляют собой одно движение – самоозаряющую волю и самореализующееся знание, и оба являются единой движущей силой существа. Ум знает только настоящее и живет в его изолированном движении, хотя и пытается помнить и сохранять прошлое и предвидеть и определять будущее. Взору сверхразума предстают сразу три этих аспекта времени, трикаладришти (trikāladṛṣṭi); он видит прошлое, настоящее и будущее как одно неделимое целое, а также прозревает в каждом аспекте два других. Для него все тенденции, энергии и силы являются многоликой игрой единства, и он знает, как они связаны между собой в едином движении единого духа. Поэтому супраментальные воля и действие являются волей и действием спонтанно реализующей себя истины духа, правильным, а на высочайших уровнях – безошибочным движением непосредственного и всеобъемлющего знания.

Верховный и универсальный Сверхразум – это активно действующий Свет и Тапас высшего и универсального «Я», выступающего в качестве Владыки и Творца; он познаётся нами в йоге как божественная Мудрость и Сила, вечное знание и воля Ишвары. На высочайших планах Бытия – где всё известно и всё проявляется как существования единого существования, как сознания единого сознания, как спонтанные формы восторга единой Ананды, как множество истин и сил единой Истины – духовное и супраментальное знание сверхразума представлено в первозданном и целостном виде. И на соответствующих планах нашего собственного существа Джива обладает духовной и супраментальной природой и пребывает в ее свете, силе и блаженстве. По мере нисхождения к тому, чем мы сейчас являемся в этом мире, присутствие и действенность этого сокровенного знания ограничивается, однако оно всегда сохраняет если не полноту супраментальной природы и ее способ познавать, намереваться и действовать, то, по крайней мере, сущность и характер этого, так как Джива по-прежнему живет в сущности и теле духа. Прослеживая нисхождение «я» к материи, мы видим ум как некое производное, удаляющееся от полноты своей изначальной сути, полноты ее света и бытия, и живущее в раздробленности и разобщенности не в самом солнце, а в его лучах – сначала в более близких, потом в более далеких. Есть высочайший интуитивный ум, воспринимающий супраментальную истину с более близкого расстояния, но даже он является формацией, вуалирующей непосредственное более великое и подлинное знание. Есть интеллектуальный ум, являющийся сверкающим полупрозрачным покровом, который в светоискажающей и преломляющей атмосфере задерживает и отражает истину, известную сверхразуму. Есть еще более низкий ум, возведенный на фундаменте чувств, и между ним и солнцем знания находятся плотные облака, эмоциональная и чувственная мгла и туман, изредка озаряемые вспышками молний и проблесками солнечных лучей. Есть витальный ум, закрытый даже от света интеллектуальной истины, а еще ниже, в субментальной жизни и материи, дух полностью погружается в своего рода сон и тьму – в сон, сопровождающийся неясными, но мучительными и беспокойными сновидениями, и во тьму механической бессознательной энергии. Эволюционный процесс это пробуждение и восхождение духа из этого самого низкого состояния бытия на утраченные высоты; в процессе этого эволюционного развития мы поднялись над низшим творением, вобрав в себя все его предыдущие стадии, но достигли в своем восхождении пока что только уровня хорошо развитого ментального рассудка. Подлинные же силы спонтанного знания и озаренной воли духа пребывают над умом и рассудком – в супраментальной Природе и все еще недоступны нам.

Если дух пребывает везде, даже в материи – на самом деле, материя лишь омраченная форма духа, – и если сверхразум это универсальная сила вездесущего Знания духа, организующая всё проявление бытия, тогда и в материи, и повсюду должна осуществляться некая супраментальная деятельность. И, как бы ни была она скрыта другими более низкими и невежественными формами деятельности, мы, присмотревшись, можем обнаружить, что именно сверхразум организует материю, жизнь, ум и рассудок. И это и есть то знание, к которому мы сейчас движемся. Существует даже довольно отчетливая глубинная деятельность сознания, которая постоянно присутствует в жизни, материи и уме и, вне всякого сомнения, является супраментальной деятельностью, хотя и подчиненной природе и нуждам низшего творения. Именно ее мы называем интуицией, исходя из наиболее явных и характерных ее черт – непосредственного видения и спонтанного знания – видения, которое на самом деле является результатом некоего тайного отождествления с объектом познания. Однако то, что мы называем интуицией, является лишь частично проявленным признаком присутствия сверхразума, и если мы посмотрим на характер этого присутствия и этой силы с максимально широкой точки зрения, то увидим, что это скрытая супраментальная сила, обладающая спонтанным внутренним знанием и направляющая все действия материальной энергии. Именно она устанавливает то, что мы называем законами природы, поддерживает деятельность каждой вещи в соответствии с ее природой, гармонизирует и развивает целое, которое иначе стало бы случайным и непредсказуемым творением, склонным в любой момент распасться на части. Каждый закон природы точно определяет необходимые условия, стадии и параметры процесса, но что касается причины этой необходимости и постоянства в сохранении порядка и пределов действия закона, постоянства его действия при сочетании определенных факторов, постоянства результатов при его применении в определенных условиях, то он остается чем-то необъяснимым и на каждом шагу поражает нас своей непостижимостью и загадочностью. Подобное впечатление должно возникать либо потому, что даже в своих упорядочивающих функциях он иррационален и случаен, либо потому что он сверхрационален, так как его истина принадлежит более великому, чем наш ум, принципу. Этим принципом является супраментальное сознание; иными словами, сокровенная тайна Природы заключается в том, что она формирует нечто из бесконечных возможностей самосущей истины духа, природа которой полностью ясна только изначальному знанию, порожденному и поддерживаемому в своих действиях фундаментальной тождественностью, постоянным самовосприятием духа. Каждое движение жизни носит тот же характер, как и каждое действие ума и рассудка, и именно рассудок должен первым увидеть повсюду деятельность более великого рассудка и закона бытия и попытаться осмыслить ее и облечь в свои концептуальные схемы, пусть и не всегда понимая, что это действует не ментальное Сознание, не интеллектуальный Логос. Все эти процессы только в своем внешнем аспекте представляются ментальными, витальными и физическими, на самом же деле, на уровне своего тайного управления, они духовны и супраментальны.

Внешние материя, жизнь и ум не владеют этой тайной деятельностью сверхразума, хотя сами контролируются ею и подчиняются необходимости, которую она налагает на их действия. В материальной силе и атоме существует и действует то, что мы иногда склонны называть «разумом» и «волей» (хотя это не совсем верно, так как в действительности они очень сильно отличаются от наших воли и разума), – лучше сказать, что это тайная интуиция самосущего бытия в действии, – но ни атом, ни сила не осознают этого скрытого присутствия и остаются инертной частичкой материи и энергией, созданными в результате первоначальной попытки этого сознания и этой воли проявить себя. Присутствие такого рода интуиции во всех процессах жизни становится для нас более очевидным, потому что эволюционно она ближе к нам. И по мере того как жизнь развивает внешние чувства и ум, мы можем все более и более уверенно говорить о витальной интуиции, скрывающейся за ее операциями и отчетливо проявляющейся в животном уме в виде инстинкта. Инстинкт – спонтанное, безошибочное, непосредственное, ни от чего не зависящее и самоуправляемое знание, свойственное животному, предполагает, что где-то в его существе есть точное знание цели, связи, а также вещи или объекта. Эта интуиция действует в витальной силе и витальном уме, но поверхностные жизнь и ум не владеют ею и не способны осознавать ее действия или контролировать или развивать эту способность по собственной воле. На этом уровне ее проявления мы наблюдаем две вещи: во-первых, то, что открыто интуиция действует только для обеспечения некоторых нужд и достижения ограниченных целей; во всех остальных операциях природы сознание работает двойственно – на поверхности неуверенно и невежественно, а на неосознаваемом, сублиминальном уровне – подчиняясь тайному подсознательному руководству. Поверхностному сознанию свойственен сумбурный поиск, который не уменьшается, а скорее, нарастает по мере восхождения жизни на все более и более высокие уровни и расширения сферы деятельности ее сознательных сил; но, несмотря на все метания витального ума, действия природы и последующие результаты, соответствующие потребностям, задачам и целям существа, определяются тайным «я» внутри. Это происходит на все более и более высоком уровне, пока, наконец, не достигает уровня человеческого рассудка и понимания.

Человеческое существо также наполнено физическими, витальными, эмоциональными, психическими и динамическими инстинктами и интуитивными ощущениями, но, в отличие от животного, человек не полагается на них, – хотя, благодаря более высокому эволюционному развитию и еще более высоким потенциальным возможностям, в нем они могут действовать в намного более широких пределах и достигать намного более великих результатов, чем в животном и низшем творении. Пренебрежение этими инстинктами и интуитивными ощущениями привело к подавлению, снижению или прекращению их деятельности, они перестали проявлять открыто и в полной мере свою активность – эти способности не то чтобы совсем утрачены, а скорее, отодвинуты на задний план или вытеснены в сублиминальное сознание, – и в результате эта природная часть его существа, даже обладая большими возможностями, намного менее уверена в себе, менее доверяет указаниям своей природы, намного более сбивчива, ущербна, подвержена ошибкам, нежели аналогичная часть существа животного, действующего в более узких границах. Причина в том, что подлинная дхарма и закон бытия человека заключается в поиске более великого абсолютно сознательного существования и такого самопроявления, которое уже не омрачалось бы и не детерминировалось непонятной необходимостью, а, напротив, было бы озарено, сознательно к тому, что выражается, и способно находить для этого все более и более совершенные и полные формы выражения. В конце концов, человек должен отождествиться со своим величайшим и подлинным «я» и начать действовать или, скорее, позволить ему действовать (рассматривая свое природное существование как инструментальную форму проявления духа) согласно его спонтанной и совершенной воле и знанию. Чтобы осуществить этот переход, он в первую очередь должен воспользоваться разумностью и волей рационального ума, и чем более они развиваются, расширяя сферу его познания и направляя его, тем более он склоняется к тому, чтобы опираться на них и контролировать с их помощью все остальное существо. И если бы рассудок был высочайшей вершиной и величайшим самодостаточным орудием «я» и духа, человек мог бы с его помощью совершенно познавать и столь же совершенно управлять деятельностью своей природы. Но он не способен это делать в полной мере, так как его «я» намного шире его рассудка, и если он не пойдет дальше рациональной воли и сознания, он наложит произвольные ограничения (как качественные, так и количественные) на свое саморазвитие, самовыражение, знание, деятельность, Ананду. Другие части его существа тоже хотят полностью выражать себя в широте и совершенстве «я», но им едва ли это удастся, если это выражение будет качественно изменяться и искажаться, ограничиваться, втискиваться в произвольную форму и приобретать механический характер из-за подчинения жесткому механизму рационального ума. Божество рассудка, интеллектуальный Логос – лишь частичный представитель и заменитель более великого супраментального Логоса, и его функция заключается в том, чтобы утвердить в жизни созданий предварительное частичное знание и порядок, однако основой подлинного, окончательного и интегрального порядка может быть только все более и более полно проявляющийся духовный сверхразум.

Сверхразум в низшей природе наиболее отчетливо проявляется в виде интуиции, и поэтому именно с помощью развития интуитивного ума мы сделаем первый шаг к самосущему спонтанному и непосредственному супраментальному знанию. Вся работа физической, витальной, эмоциональной, психической, динамической природы человека есть смутное улавливание внушений, которые поднимаются из сублиминального интуитивного уровня бытия этих частей, и попытка, обычно совершаемая наощупь и зачастую следующая окольными путями, воплотить их в материальном мире с помощью внешней деятельности и внешних сил природы, не озаренных светом непосредственного внутреннего знания и силы. По мере того как ум становится все более и более интуитивным, он обретает все больше возможностей обнаружить то, что ищут эти части природы, и повести их к тому совершенству самовыражения, к которому они стремятся. Сам рассудок – это только особый тип использования внушений (созданный поверхностным упорядочивающим умом), которые, на самом деле, посылаются скрытой (но иногда становящейся частично явной и активной) силой интуитивного духа. Во всех действиях рассудка – там, где они скрыто или полуявно берут свое начало, – есть нечто, что не является его творением, а дается ему либо непосредственно интуицией, либо опосредованно через какую-то другую часть ума, и это нечто рассудок облекает в интеллектуальную форму и превращает в интеллектуальный процесс. Его рациональные суждения при принятии решений и механический процесс логического обдумывания (либо в своих более общих, либо в более детальных операциях) скрывают подлинный источник и исконную природу нашей воли и мышления. Величайшими являются те умы, в которых этот покров истончен и чье мышление является большей частью интуитивным, что не всегда, но, без сомнения, часто приводит к блестящему проявлению интеллектуальных способностей. Впрочем, в нынешнем человеческом уме эта интуиция не бывает абсолютно чистой и полной, потому что она действует в среде ума и тотчас же захватывается им и облекается в неоднородную ментальную оболочку. Она пока еще не настолько свободна, развита и совершенна, чтобы охватить все операции, осуществляемые ныне другими ментальными инструментами, не так сильна, чтобы овладеть ими и преобразовать их по своему образу и подобию или заменить их своей собственной целостной, непосредственной, безошибочной и в высщей степени эффективной деятельностью. На самом деле, это может произойти только в том случае, если мы используем интуитивный ум в качестве переходного средства для проявления самого тайного сверхразума (ментальным образом которого является интуитивный ум) и формирования в нашем фронтальном сознании органа и орудия сверхразума, который позволит «я» и духу явить себя во всей своей широте и великолепии.

Необходимо помнить, что верховный Сверхразум всеведущего и всемогущего Ишвары всегда отличен от того, которого может достичь Джива. Когда человеческое существо, совершающее восхождение из неведения, поднимается в супраментальную природу, оно обнаруживает в ней целый ряд иерархических уровней и сначала должно утвердиться на более низких уровнях, сформировать не очень высокие ступени и только потом начать восхождение к более высоким вершинам. Человеку суждено наслаждаться там, благодаря единству с Духом, совершенными и сокровенными светом, силой и Анандой бесконечного «я», которое на уровне своего динамического проявления будет детерминировать и индивидуализировать себя в соответствии с тем типом самовыражения, которого трансцендентный и универсальный Дух ищет в Дживе. Это та Богореализация и то Богопроявление, которые являются целью нашей йоги, особенно ее динамического аспекта; это станет божественным самовыражением Ишвары в нас, но в человеческих условиях и через обожествленную человеческую природу.

Глава XX. Интуитивный ум

По своей изначальной природе сверхразум является самосознающим и всесознающим сознанием Бесконечного, универсального Духа и «Я» в вещах, которое, основываясь на непосредственном спонтанном знании и руководствуясь характером этого знания, организует свою мудрость и свое действенное всемогущество для развертывания и упорядоченной деятельности вселенной и всего существующего во вселенной. Мы можем назвать его гнозисом Духа, владыкой своего собственного космоса, ātmā jñātā īśvaraḥ. Зная себя, он также знает все – ибо все сущее лишь формы его становления, – знает непосредственно, полностью и изнутри, спонтанно прозревает детали и общее устройство, видит сокровенную истину и природу каждой вещи и то, как она связана со всеми остальными вещами. И, аналогичным образом, ему известна вся деятельность его энергии в прошлом, почему и как возник мир, результаты или последствия происходящего, а также бесконечные и ограниченные возможности всех вещей, каковы они в данный момент и в своем последовательном переходе от прошлого к настоящему и будущему. Организующий сверхразум бога, действующего во вселенной, стал бы делегированной силой этого всемогущества и всеведения, которую этот бог мог бы свободно использовать в пределах своей деятельности и природы и всего, что эта деятельность предусматривает. В индивидууме сверхразум был бы аналогичной делегированной силой, на каком бы уровне и в какой бы сфере он ни действовал. Но в боге это была бы внутренне неограниченная сила, переданная ему сразу и непосредственно, и, ограниченная лишь рамками работы, она могла бы действовать без искажений и отклонений, будучи свойственной его существу и всегда свободной и совершенной. В человеке же любое проявление сверхразума должно быть постепенным и поначалу несовершенным, и его деятельность неизбежно будет казаться обычному человеческому уму деятельностью каких-то запредельных и сверхъестественных воли и знания.

Во-первых, сверхразум будет восприниматься человеком не как присущая ему от природы сила, которой можно неограниченно и постоянно владеть, а как скрытая потенциальная возможность, которую нужно открыть и для которой в его нынешнем физическом или ментальном существе нет подходящих проводников: он должен либо сформировать для нее новый проводник, либо приспособить или преобразовать существующие, сделав их пригодными для этого. Ему нужно не просто обнаружить скрытое солнце сверхразума в сублиминальной пещере своего тайного бытия или устранить тучи своего неведения с его лика в духовных небесах, чтобы оно засияло в полную силу. Его задача намного более сложна и трудна, так как он представляет собой эволюционирующее существо, и в процессе природной эволюции, частью которой он является, он был наделен низшим типом знания, – и эта низшая, эта ментальная способность познавать, упорно продолжая свою прежнюю привычную деятельность, мешает росту новой, более великой по своей природе формации. Современный человек отличается от всех остальных земных существ наличием у него ограниченного ментального сознания, просвещающего ограниченный чувственный ум, а также способности рассуждать (не всегда умело используемой), позволяющей существенно расширять это сознание. Этот чувственный ум, это сознание, этот рассудок, как бы ни были они несовершенны, все же являются инструментами, которым он приучен доверять, к тому же с их помощью он заложил определенные основы, которые ему не очень хочется расшатывать, а также прочертил границы, за пределами которых, как ему кажется, царит хаос и неопределенность, начинается зона опасности и неизвестности. Кроме того, переход к более высокому принципу предполагает не только трудное преобразование всего человеческого ума, рассудка и сознания, но, в определенном смысле, радикальное изменение всех используемых ими методов. Душе, пересекающей в своем восхождении некую критическую черту, все ее прежние операции видятся низшей и невежественной деятельностью, и она должна сформировать деятельность иного рода, которая имеет другие истоки и совершенно по-другому приводит в действие энергии существа. Если бы мы призвали животный ум сознательно оставить твердую почву чувственного импульса, чувственного понимания и инстинкта и пуститься в плавание по волнам интеллектуальных рассуждений, он, скорее всего, повернул бы назад, испугавшись и посчитав это предприятие слишком рискованным. Человеческий ум в данном случае был бы призван к еще более великому преображению, и хотя он способен осознавать себя и быть смелым в границах своих возможностей, он вполне мог бы решить, что это выше его сил, и отказался бы от столь рискованного приключения. На самом деле, такого рода преображение возможно только в том случае, если сначала определенное духовное развитие достигнуто на нашем нынешнем уровне сознания, а надежно и безопасно его можно осуществить только тогда, когда ум осознал более великое «я» внутри, испытал восторг соприкосновения с Бесконечным и ясно ощутил присутствие и руководство Божественного и его Шакти.

На первом этапе этого преображения необходимо достичь промежуточного состояния и воспользоваться одной способностью, уже имеющейся у человеческого ума, в характере или, по крайней мере, в истоках которой мы можем усмотреть нечто супраментальное. Речь идет об интуитивной способности, некоем могуществе, присутствие и работу которого мы отчетливо ощущаем и бываем (в моменты интуитивных прозрений) поражены его высокой эффективностью, светоносностью, непосредственным вдохновением и силой, но не можем понять или проанализировать его деятельность так же, как мы понимаем или анализируем деятельность нашего рассудка. Рассудок понимает себя, но не то, что превосходит его – об этом он может составить только общее представление; только сверхразум может понять способ своей собственной деятельности. В настоящий момент сила интуиции действует в нас по большей части скрыто и тайно, вовлекаясь в работу рассудка и обычного интеллекта или практически полностью вуалируясь ею; пока что ее отдельные и чистые проявления редки, частичны, фрагментарны и непостоянны. Она внезапно озаряет, предлагает блестящее решение или бросает одинокую сверкающую нить, или осеняет рядом разрозренных или связанных прозрений, одаривает светлой проницательностью, вдохновением или откровением, позволяя рассудку, воле, ментальному чувству или сознанию делать то, что они могут или хотят с этим благодатным семенем, явившимся к ним из глубин или с высот существа. Ментальные могущества сразу же пытаются завладеть этими прозрениями и откровениями, манипулировать ими и использовать их в ментальных или витальных целях, приспособить их к формам низшего знания, покрыть их ментальным глянцем или пропитать ментальной субстанцией, часто искажая их истину и всегда ограничивая этими добавками и этим подчинением нуждам низшего порядка их потенциальную просветляющую силу. Более того, они почти всегда одновременно преувеличивают и преуменьшают значимость этих прозрений и откровений – преувеличивают, настаивая на них или, скорее, на форме, в которую ум их втискивает, и исключая более широкую истину, которую можно было бы познать благодаря более последовательному использованию интуитивного дара, а преуменьшают – не оставляя им времени для того, чтобы упрочиться и в полной мере реализовать свой просветляющий потенциал. Таким образом, интуиция, вмешиваясь в обычные ментальные операции, действует яркими вспышками, которые, подобно вспышкам молний, высвечивают аспекты истины. Это еще не устойчивый солнечный свет, надежно озаряющий всю сферу наших мыслей, намерений, чувств и действий.

Сразу же становится ясно, что мы в своем развитии должны двигаться по двум направлениям. Во-первых, расширять деятельность интуиции и делать ее все более постоянной и устойчивой, более регулярной и всеохватывающей, пока, наконец, она не станет настолько естественной и нормальной для нас, что сможет взять на себя всю деятельность, которая сейчас осуществляется обычным умом, и заменить ее на всех уровнях. В полной мере этого не осуществить до тех пор, пока обычный ум продолжает отстаивать свое право вмешиваться и действовать независимо или свою привычку захватывать свет интуиции и манипулировать им в своих собственных целях. Более высокая ментальность не может работать надежно и совершенно, пока низший ум имеет возможность искажать ее или привносить в нее что-то от себя. Поэтому нам нужно либо полностью успокоить интеллект, интеллектуальную волю и другие низшие формы активности, дав возможность действовать одной только интуиции, либо взять под контроль деятельность низшего порядка и, за счет постоянного давления интуиции, преобразовать ее. Или же, если это представляется наиболее естественным или вообще возможным, нужно чередовать и комбинировать эти методы. В реальной йогической практике у нас появляется возможность применять несколько методов или приемов, ни один из которых, сам по себе, не дает полного результата, – хотя вначале, на первый взгляд, может показаться что по логике вещей, каждый должен или может быть достаточным. Когда же мы учимся не настаивать на каком-то определенном методе как на самом правильном и позволяем более великому руководству направлять весь ход нашей йоги, мы обнаруживаем, что божественный Владыка Йоги поручает своей Шакти использовать тот или иной метод в разные периоды времени, а также комбинировать все методы, исходя из потребностей и особенностей существа и природы.

Поначалу может показаться, что самый прямой и верный путь заключается в том, чтобы полностью успокоить ум, успокоить интеллект, ментальную и личную волю, ум желаний, эмоциональный и чувственный ум и в этой абсолютной тишине позволить «Я», Духу, Божественному явить себя и озарить существо супраментальным светом, силой и Анандой. И это действительно мощная и великая дисциплина. Именно неподвижный и спокойный ум, в отличие от возбужденного и деятельного, с намного большей готовностью и с намного более великой чистотой открывается Бесконечному, отражает Дух, наполняется «Я» и ждет, подобно убранному и чистому храму, явления Господа всего нашего существа и природы. Также верно и то, что свобода этой тишины дает возможность интуитивному существу действовать с большей силой и широтой и позволяет великим озарениям, прозрениям и откровениям, приходящим изнутри или нисходящим свыше, с меньшими трудностями достигать места своего назначения, не опасаясь, что их захватит или исказит ум. Поэтому, если мы в состоянии обрести способность в любой момент по собственной воле устанавливать абсолютную умиротворенность и тишину в уме, не чувствуя потребности в мышлении, ментальной активности или возбуждении и, утвердившись в этой тишине, можем позволить мыслям, намерениям и чувствам возникать в нас только тогда, когда этого захочет Шакти и когда этого потребуют божественные замыслы, мы получаем огромное преимущество. Тогда становится легче изменять характер и способ выражения мыслей, намерений и чувств. Но, тем не менее, этот метод не гарантирует немедленную замену низшего ума и рефлектирующего рассудка супраментальным светом. Когда, после периода тишины, внутренняя ментальная деятельность (заключающаяся в размышлении и принятии решений) будет возобновляться, в нее, даже если она станет более или преимущественно интуитивной, будут вторгаться прежние силы, если не изнутри, то посредством сотен внушений снаружи. Низшая ментальность также станет примешиваться, оспаривать или мешать этому более великому движению или пытаться завладеть им и в процессе этого – принижать, омрачать, искажать или ослаблять его. Поэтому задача устранения или трансформации низшей ментальности или, возможно, того и другого сразу: устранения всего, что присуще низшему существу, его уродующих влияний, его склонности обесценивать высокое и благородное, искажать и извращать истинный смысл, и всего, что несовместимо с более великой истиной, и трансформации тех сущностных вещей, которые наш ум получает от сверхразума и духа, но интерпретирует в понятиях ментального неведения, – всегда остается крайне важной.

Второй метод естественен для тех, кто начинают йогу, как возлюбившие Божественное и уповающие на Него бхакты. Они могут спонтанно отвергнуть интеллект и его деятельность и внимать внутреннему голосу, ждать указания или команды, ādeśa, повиноваться только намерению, воле и силе Господа внутри, божественному «Я» и Пуруше, пребывающему в сердце существа, īśvaraḥ sarvabhūtānāṁ hṛddeśe. Это должно способствовать все большей и большей «интуитивизации» всей природы, поскольку идеи, намерения, побуждения, чувства, приходящие от тайного Пуруши в сердце, носят непосредственный и интуитивный характер. Этот метод соотносится с определенной истиной нашей природы. Тайное внутреннее «Я» по сути своей интуитивно, и это интуитивное «я» находится в каждом центре нашего существа – физическом, нервном, эмоциональном, волевом, умственном или когнитивном, а также в более высоких центрах, непосредственно связанных с духом. И в каждой части нашего существа оно является тайным интуитивным инициатором всей нашей деятельности, однако его побуждения, несовершенно воспринимаемые и интерпретируемые нашим внешним умом, превращаются в невежественные действия этих природных частей. В обычном человеке сердце или эмоциональный центр мыслящего ума желаний по своей силе превосходит все остальные центры, именно он представляет вещи сознанию или, по крайней мере, влияет на это представление, являясь важнейшим узлом всей системы. Именно оттуда Господь, пребывающий в сердце всех существ, вращает их, помещенных на гончарный круг Природы, силой Майи ментального неведения. Таким образом, передавая инициирование всех наших действий этому тайному интуитивному «Я» и Духу, вечно сущему Божеству внутри нас, и заменяя побуждения нашей индивидуальной и ментальной природы его влияниями, мы можем отступить от низшего и внешнего мышления и действия и перейти к внутреннему и интуитивному мышлению и действию, носящим возвышенно-одухотворенный характер. И все же, прибегая к этой методике, мы не получим в полной мере удовлетворительного результата, так как сердце не является высочайшим центром нашего существа и, само по себе, оно ни супраментально, ни направляется непосредственно из супраментальных источников. Интуитивные мысли и действия, инициируемые им, могут быть очень светлыми и интенсивными, но, скорее всего, они будут ограниченными, даже узкими в своей интенсивности, смешанными с низшей эмоциональностью и, в лучшем случае, страстными и волнующими, но неуравновешенными или чрезмерно выраженными в своих проявлениях в силу своего чудесного или необычного характера или, по крайней мере, становящимися таковыми во многих своих внешних аспектах, мешая гармоничному совершенствованию существа. Мы стремимся к совершенству для того, чтобы духовная и супраментальная деятельность перестала быть чудом, даже частым или постоянным чудом, или сияющим вмешательством силы, превосходящей нашу природную, а стала бы для человеческого существа обычной и естественной – сутью и законом каждого его процесса.

Высочайшим регулирующим центром нашего воплощенного существа и его деятельности в теле является высший ментальный центр, именуемый в йогических системах тысячелепестковым лотосом, sahasradala, верхний полюс которого напрямую связан с супраментальными планами. Поэтому становится возможным прибегнуть к другому, более непосредственному методу – сделать инициатором всех наших помыслов и действий не Господа, тайно пребывающего в лотосе сердца, а скрытую истину Божества над умом и воспринимать все ее послания благодаря своеобразному нисхождению свыше – нисхождению, которое мы начинаем ощущать не только духовно, но и физически. Однако при использовании этого метода мы достигнем сиддхи или абсолютного совершенства только тогда, когда сумеем поднять центр мышления и сознательного действия над мозгом и ощутить его работу в тонком теле. Если мы в состоянии почувствовать, что мыслим уже не с помощью мозга, а над ним и вне головы – в тонком теле, то это явный физический признак освобождения от ограничений физического ума. И хотя этот переход не сразу достигнет полноты и, сам по себе, не приведет к замене нашей интеллектуальной деятельности супраментальной (поскольку тонкое тело ментально, а не супраментально), мы все же обретем новую чистую и тонкую ментальность, которая облегчит взаимодействие с супраментальными центрами. Низшие движения неизбежно будут продолжаться, но мы обнаружим, что можем с большей легкостью, быстротой и точностью отличать интуитивные мысли от низших интеллектуальных примесей, отделять их от ментальных наслоений, отвергать обычные проявления быстрого мышления, только по форме напоминающие интуицию. Мы сможем легче и быстрее различать более высокие планы подлинного супраментального бытия, призывать их силы для осуществления необходимой трансформации, а также преподносить всю низшую деятельность высшей силе и свету для того, чтобы они отвергали и устраняли нежелательные элементы, а также очищали, трансформировали и выбирали то, что представляется им подходящим материалом для намеревающейся проявиться в нас Истины. Практикуя данную дисциплину, мы обнаружим, что это открытие более высокому уровню сознания, все более и более высоким его планам, и последующее преобразование всего нашего сознания и его деятельности, и по форме, и по сути, в совершенное проявление их силы и озаряющей способности в основном и является тем естественным методом, которым пользуется божественная Шакти.

Четвертый метод свойственен развитому уму и наиболее подходит для мыслящего человека. Интеллект в данном случае следует не устранять, а развивать, но не лелея его привычные ограничения, а стремясь возвысить его способности, увеличить ясность, интенсивность, уровень и диапазон активности, пока он не приблизится к границе того, что превосходит его, и не сможет быть с легкостью поднят в это более высокое сознание и трансформирован, перейдя к новому способу функционирования. Этот процесс тоже основывается на истине нашей природы и является неотъемлемой частью пути и полного процесса Йоги самосовершенствования. Я уже говорил о том, что этот процесс включает последовательное возвышение и развитие деятельности наших природных инструментов и сил с тем, чтобы они, достигнув начального состояния чистоты и полноты, смогли обрести предварительное совершенство, позволяющее наилучшим образом выражать обычные движения действующей в нас сейчас Шакти. Буддхи – рассудок и интеллектуальная воля – является величайшим из этих сил и инструментов, природным лидером всех остальных частей развитого человеческого существа и наиболее способен помогать их развитию. Все обычные виды нашей природной активности могут быть использованы для обретения того более великого совершенства, к которому мы стремимся, все они предназначены, чтобы служить материалом для совершенствования наших инструментов, и чем более последние будут развиты, тем основательнее будет подготовка к супраментальной деятельности.

В процессе йогической практики интеллектуальное существо тоже должно быть взято под управление Шакти, а все его потенциальные способности максимально развиты и возвышены. Последующая трансформация интеллекта становится возможной потому, что вся его деятельность тайно берет свое начало в сверхразуме, каждая мысль и каждое намерение содержат в себе некую супраментальную истину, хотя и ограниченную и искаженную обычной активностью ума. Эту трансформацию можно осуществить, избавляясь от этих ограничений и удаляя искажающие или извращающие элементы. Впрочем, этого не сделать, возвышая и возвеличивая одну только интеллектуальную деятельность, поскольку ее всегда будут ограничивать изначальные дефекты, присущие ментальному сознанию. Необходимо вмешательство супраментальной энергии, которая способна озарить мышление, волю и чувство и избавить их от их недостатков. Однако в полной мере эффективным это вмешательство сможет стать только тогда, когда супраментальный план проявится и начнет действовать над умом уже не исподволь, не из-за покрова, пусть и очень тонкого и прозрачного, а с большим постоянством, открыто и просветленно, пока, наконец, всё солнце Истины не выйдет из-за туч и не засияет в полную силу. Также необязательно сначала полностью развивать интеллект, а потом молить об этом вмешательстве или с помощью подобного развития открываться супраментальным уровням. Супраментальная энергия может вмешаться раньше и параллельно со своей основной работой заняться развитием интеллектуальной деятельности и, все более и более развивая ее, превратить ее как по форме, так и по содержанию в более возвышенную интуитивную деятельность.

Всеохватное и естественное действие Шакти сочетает все эти методы. Иногда на начальной, иногда на более поздней, возможно даже на финальной стадии оно приносит свободу духовного безмолвия. Шакти раскрывает тайное интуитивное существо внутри самого ума и приучает нас вверять все наши мысли, чувства, намерения и действия Божественному, всесильному и сияющему Божеству, ныне скрытому в сокровенных глубинах ума. Когда мы готовы, Шакти поднимает центр своих операций на ментальные вершины, раскрывает супраментальные уровни и продолжает работать в двух направлениях – воздействуя сверху вниз, наполняя и преобразуя низшую природу, и снизу вверх, поднимая все энергии к тому, что находится над ними, пока, наконец, это восхождение за пределы [ментального сознания] не будет завершено, а интегральное преображение всего существа не осуществлено в полной мере. Она овладевает интеллектом, волей и другими природными силами, развивает их, но постоянно привносит интуитивный ум, а впоследствии подлинную супраментальную энергию, которая изменяет и расширяет их деятельность. Все это она делает не в какой-то строгой и механически неизменной последовательности, как того хотелось бы жесткому логическому интеллекту, а свободно и гибко, руководствуясь задачами своей работы и нуждами природы.

Первым результатом станет не создание подлинного сверхразума, а формирование преимущественно или даже полностью интуитивной ментальности, достаточно развитой для того, чтобы занять место логически мыслящего интеллекта и обычной ментальности развитого человеческого существа. Наиболее выраженное изменение будет заключаться в преображении мысли, возвышенной и наполненной той субстанцией сконцентрированного света, сконцентрированной силы, сконцентрированной радости этого света и этой силы и той непосредственной точностью, которыми характеризуется подлинное интуитивное мышление. Этот ум будет не только давать нам важные наставления или мгновенно находить решения, но и с присущими ему светом, мощью, радостью несомненности и непосредственного спонтанного видения истины осуществлять ассоциативные и познавательные операции, осуществляемые ныне интеллектуальным рассудком. Воля также преобразится и приобретет этот интуитивный характер и с энергией и светом будет непосредственно приступать к тому, что надлежит сделать, kartavyaṁ karma, и, сразу прозревая все возможности и текущие условия, формировать такие обстоятельства, которые необходимы для осуществления ее деятельности и ее замыслов. Чувства также станут интуитивными, улавливающими правильные отношения, действующими с новым светом, силой и радостной уверенностью. Они будут сохранять только правильные и спонтанные желания и эмоции, пока те продолжают существовать, а когда они исчезнут, заменят их сияющей и спонтанной любовью и Анандой, знающей и сразу же улавливающей подлинную расу (rasa) своих объектов. Все остальные ментальные процессы будут подобным же образом озарены, – просветленными станут даже пранические и чувственные движения и сознание тела. И в большинстве случаев параллельно разовьются психические способности и силы, а также восприимчивость внутреннего ума и его чувств, независимых от внешних органов чувств и рассудка. Интуитивная ментальность человека, развившего ее с помощью йоги, не просто превзойдет по своей силе и светоносности обычный ум, которым он обладал прежде, но и, в большинстве случаев, станет способна осуществлять намного более масштабные операции.

Если эта интуитивная ментальность станет внутренне совершенной, чистой, не отягощенной никакими низшими элементами, но все же не осознающей своих ограничений и величия того, что пребывает над ней, она сможет сформировать новую ступень в нашем восхождении, следующий иерархический уровень, похожий на инстинктивный ум животного или мыслящий ум человека. Но интуитивная ментальность может быть всегда совершенной и самодостаточной только благодаря открытию действующей над ней силы сверхразума, которая сразу же выявит ее ограничения и превратит ее деятельность в промежуточную ступень между интеллектуальным умом и подлинной супраментальной природой. Интуитивная ментальность – это все еще ум, а не гнозис. Вне всякого сомнения, это свет, исходящий от сверхразума, но видоизмененный и ослабленный субстанцией ума, в которой ему приходится работать, а субстанция ума это всегда основа неведения. Интуитивный ум – не безграничный свет истины, а постоянная игра его переливов, более или менее стабильно озаряющая исходное состояние неведения или относительного или опосредованного знания. Пока его работа несовершенна, в него вторгается мутный поток невежественной ментальности, привносящий в его истину элемент ошибки. Даже после того, как его деятельность становится более широкой и по-настоящему интуитивной, менее подверженной этим вторжениям, он (пока субстанция ума, в которой он работает, способна возвращаться к прошлым интеллектуальным или обычным ментальным привычкам) все равно не в состоянии полностью избавиться от ошибок, омраченности и разного рода промахов. Более того, индивидуальный ум живет не в уединении и не погрузившись в себя, а во всеобщем уме, и всё, что он отвергает, попадает в окружающую его общую ментальную атмосферу и стремится вернуться и наполнить его прежними мыслями и многочисленными побуждениями, имеющими прежний ментальный характер. По этой причине формирующийся или уже сформированный интуитивный ум должен постоянно сохранять бдительность и не допускать никаких вмешательств и дополнений, быть готовым сразу же отвергать и устранять любые примеси, работать над тем, чтобы делать все более и более интуитивной всю субстанцию ума. И эта работа может закончиться только тогда, когда он сам будет озарен, преображен и поднят в ослепительный свет супраментального бытия.

Следует добавить, что в каждом человеке эта новая ментальность становится результатом развития имеющихся у него способностей, и, какими бы новыми и замечательными ни были ее возможности, она может функционировать только в определенных пределах. Стремясь превзойти эти пределы – она, конечно же, может ограничиться текущей работой и теми возможностями, которых уже удалось достичь, но уму, открытому бесконечности, свойственно развиваться, изменяться и расширяться, – она будет снова и снова возвращаться (хотя и преображенная новыми интуитивными навыками) к прежним интеллектуальным поискам в неведенье, пока, наконец, активно действующая, более совершенная, супраментальная, сияющая энергия не начнет постоянно господствовать над ней и направлять ее. По своей природе, эта ментальность будет не чем иным, как связующим звеном и переходной ступенью между нынешним умом и сверхразумом, и пока этот переход продолжается, нас иногда будет тянуть вниз, а иногда вверх, мы будем колебаться, испытывая притяжение и вторжение снизу и притяжение и вторжение сверху и, в лучшем случае, пребывать между двумя полюсами в неопределенном и подвешенном состоянии. Как возвышенный интеллект человека находится выше его животного и обычного ума и ниже развивающегося духовного ума, так и этот первоначальный духовный ум будет располагаться между интеллектуализированной человеческой ментальностью и более великим супраментальным знанием.

Природа ума такова, что он живет между сумерками и тьмой, среди предположений и возможностей, среди частично понятых аспектов, среди неопределенностей и смутных догадок: это неведение, стремящееся к знанию, старающееся расшириться и проникнуть в скрытую сущность подлинного гнозиса. Сверхразум живет в свете духовной несомненности: это само знание, которое раскрывает человеку свою подлинную лучезарную сущность. Интуитивный ум сначала озаряет сумерки ума, его предположения и догадки, его аспекты, его шаткую уверенность, его понятия, и обнаруживает истину, которую все это скрывает или частично раскрывает и проявляет. Начиная действовать более возвышенно, интуитивный ум, с помощью более непосредственного восприятия, светлого указания или воспоминания постигнутого духом, интуиции или лицезрения сквозь внутренние врата тайного универсального спонтанного видения и знания, впервые доносит до нас супраментальную истину. Он представляет собой начальную несовершенную структуру более великого света и силы – несовершенную из-за того, что она создается в уме и не опирается на свою собственную исконную субстанцию сознания, – обеспечивающую устойчивую связь со сверхразумом, но не способную сделать его присутствие непосредственным, близким и постоянным. Абсолютное совершенство лежит еще выше, на супраментальных уровнях, и должно основываться на более определенной и завершенной трансформации ума и всей нашей природы.

Глава XXI. Градации Сверхразума

Интуитивный ум является прямой передачей истины, выраженной в ментальных формах, наполовину преобразованных сияющей супраментальной субстанцией, передачей некоего бесконечного спонтанного знания, действующего над умом в сверхсознательном духе. Этот дух мы начинаем ощущать как свое более великое «я», одновременно пребывающее выше, внутри и вокруг нас, а на свое нынешнее «я», на свою ментальную, витальную и физическую личность и природу смотреть как на несовершенную частицу, частное проявление или низший и искаженный образ этого более великого «я». И, по мере того, как в нас растет интуитивный ум, по мере того, как все наше существо становится все более и более интуитивным, мы чувствуем, что различные части нашего существа в какой-то степени преображаются и уподобляются природе этого более великого «я» и духа. Каждая наша мысль, намерение, побуждение, чувство, а, в конце концов, и более внешние витальные и физические ощущения начинают все более и более непосредственно направляться духом и по своей природе становиться все более и более чистыми, спокойными, сильными и светлыми. Это одна сторона преображения; другая – это изменение того, что все еще принадлежит низшему существованию, того, что, на первый взгляд, приходит к нам извне или как отголосок деятельности нашей прежней низшей личности, что чувствует преобразующее давление и все более и более склоняется к тому, чтобы измениться, трансформироваться и обрести новую субстанцию и природу. Более высокое нисходит и в значительной степени заменяет более низкое, но более низкое также меняется, преобразуясь в рабочий материал для более высокого существа и становясь частью его субстанции.

Более великий дух, пребывающий над умом, поначалу являет себя как некое присутствие, свет, сила, первоисточник, бесконечность, но на первых порах мы в состоянии увидеть в нем только бесконечную тождественность бытия, сознания, силы сознания и Ананды. Все остальное приходит из этой тождественности, но принимает законченную форму мысли, намерения или чувства только в интуитивном уме и на его уровне, а не над нами. Или же мы ощущаем и по-разному осознаём великого и бесконечного Пурушу, являющегося вечно живой истиной этого бытия и присутствия, великое и бесконечное знание, являющееся силой этого света и сознания, великую и бесконечную волю, являющуюся силой этой энергии сознания, великую и бесконечную любовь, являющуюся силой этой Ананды. Но, помимо ощущения их реального существования и эффекта их сокровенного присутствия, мы познаём все эти силы в более или менее конкретной форме лишь в той мере, в какой они доступны восприятию нашего интуитивного ментального существа – на его уровне и в его пределах. Впрочем, по мере того, как мы развиваемся или входим во все более светлое и динамичное единение с этим духом или Пурушей, над умом обнаруживается и, кажется, все больше формируется более великая деятельность знания, воли и духовного чувства – то, что мы называем подлинным сверхразумом и что является подлинно исконной деятельностью бесконечного знания, воли и Ананды. Тогда интуитивная ментальность становится вторичной и более низкой формацией, находящейся на службе этой более высокой силы, воспринимающей все ее озарения и указания, одобряющей и передающей их низшим частям и зачастую пытающейся, когда они не приходят или не сразу становятся очевидны, занять ее место, действовать вместо нее и исполнить, насколько возможно, работу супраментальной природы. Фактически, по отношению к этой формации супраментальная природа занимает то же место, какое интуитивная ментальность занимала по отношению к обычному уму на более ранних стадиях йоги.

Эта параллельная деятельность на двух планах нашего существа сначала упрочивает интуитивную ментальность в качестве второстепенной силы и помогает ей более радикально отбрасывать или трансформировать остатки, вторжения или примеси неведения. И чем более эта деятельность становится интенсивной, тем более сама интуитивная ментальность уподобляется верховному свету знания и, в конце концов, превращается в образ самого сверхразума, который, правда, поначалу, обычно, действует с некоторыми ограничениями и принимает форму так называемого озаряющего супраментального или божественного рассудка. Именно в форме этого божественного рассудка сверхразум может на первых порах проявить свою деятельность, а потом, преобразовав ум по своему образу и подобию, низойти и занять место обычного интеллекта и рассудка. Одновременно более высокая супраментальная сила, обладающая намного более великой природой и уже явившая себя свыше, берет на себя верховное руководство божественной деятельностью в существе. Этот божественный рассудок более ограничен в своих возможностях, нежели гнозис (хотя по своей природе он все-таки не ментален и воспринимает непосредственно истину и знание), потому что представляет собой силу, делегированную для осуществления разнообразных видов деятельности, более высоких по уровню сознания по сравнению с теми, что осуществляются обычной человеческой волей и рассудком, но тем не менее в определенной степени аналогичных им; чтобы Ишвара мог непосредственно, максимально интенсивно, открыто и ощутимо действовать в человеческом существе, необходимо посредничество более великого сверхразума. Нужно четко обозначить различия между интуитивным умом, божественным рассудком и этим более великим сверхразумом, а также градации, имеющиеся внутри самих этих уровней, так как на более поздних этапах это становится очень важным. Сначала все приходящее свыше ум воспринимает как подлинное духовное озарение, не делая никаких различий, и даже начальные состояния и первые проблески он считает высшим и окончательным достижением. Однако впоследствии он обнаруживает, что остановиться на этом значило бы ограничиться частичной реализацией и что необходимо продолжать стремиться к еще большему возвышению и расширению сознания, пока не удастся достичь хотя бы относительно полной реализации божественной широты и божественной высоты.

Интеллекту трудно разобраться, в чем именно заключаются эти супраментальные различия: ментальные образы, в которые их можно облечь, ограниченны и неадекватны, и только узрев или как-то ощутив их в переживании, мы можем понять, что же они из себя представляют. Пока что лучше ограничиться несколькими полезными указаниями. Сначала достаточно будет поискать ответы на некоторые вопросы в мыслящем уме (сравнивая его с интуитивным); ибо именно там можно обнаружить несколько наиболее близких нам ключей к разгадке тайны супраментальной деятельности. Интуитивный ум в своей работе использует четыре главные силы, формирующие образ истины: интуицию, позволяющую уловить идею истины (или суггестивную интуицию); интуицию, наделяющую проницательностью (или интуитивное различение); вдохновение, доносящее слово истины и некий отзвук ее более великой сути, и, наконец, откровение, придающее истине зримую и конкретную форму. Все это отличается от определенных процессов, происходящих в обычном ментальном сознании, которые очень напоминают и легко принимаются неискушенными людьми за подлинную интуицию. Суггестивная интуиция совсем непохожа на интеллектуальные прозрения быстро соображающего ума, а интуитивная проницательность – на быструю интеллектуальную оценку; интуитивное вдохновение отличается от ментальной игры воображения, а интуитивное откровение – от яркого света отчетливого и чисто ментального осознания и ощущения.

Возможно, правильнее было бы сказать, что эти интеллектуальные формы активности представляют собой ментальные аналоги более высоких движений, попытки обычного ума делать то же самое или насколько возможно точно имитировать функции более высокой природы. Подлинные интуитивные прозрения по своему свету, своей эффективности и своему способу познания отличаются от этих эффектных, но неточных иммитаций. Интеллектуальные озарения зависят от восприятия базовым ментальным неведением ментальных образов или символов истины и, сами по себе, в рамках конкретных задач могут быть очень ценными, но они не необязательно надежны и по самой своей природе не могут быть всегда достоверны. Чтобы они появились, уму необходимо воспользоваться ментальными и чувственными данными или обратиться к уже имеющимся ментальным знаниям. Он ищет истину, как нечто внешнее, как объект, который должен быть обнаружен, рассмотрен, приобретен и убран на хранение, и после ее обнаружения подробно изучает ее поверхность, внешние признаки или аспекты. Подобное изучение никогда не может дать достаточно полного и адекватного представления об истине. Какими бы убедительными эти прозрения ни казались в минуту своего прихода, в любой момент может оказаться, что они не соответствуют новому знанию и должны быть превзойдены и отвергнуты.

Интуитивное знание, какой бы ограниченной ни была сфера или область его применения, напротив, сразу же окончательно и, самое главное, независимо от каких-либо внешних факторов убеждает в своей истинности и всегда бывает верно в своих собственных границах. Чтобы обрести его, мы можем начать с данных обычного ума и чувств или, скорее, попытаться выявить и обнаружить их подлинный смысл или же пересмотреть и по-новому истолковать прошлые знания и представления. Но, несмотря на это, интуитивное знание всегда остается самодостаточным и может руководствоваться своим собственным светом, который не зависит от прежних идей или данных. Со временем такого рода интуитивное мышление становится все более и более привычным и дополняет другие ментальные процессы, позволяя еще больше расширить и углубить знание. С чего бы мы ни начинали, в такого рода знании неизменно присутствует элемент самосущей истины и ощущение абсолютной несомненности, свидетельствующее о том, что в его основе лежит духовное познание через отождествление. Это не приобретение, а открытие знания, которое, хотя и тайно, но уже присутствует в существе: это то, что имеется изначально и может быть открыто. Интуитивно познавая, мы видим истину изнутри и, благодаря этому внутреннему видению, познаём ее внешние аспекты, а также без труда – при условии, что мы остаемся внимательны к интуитивному восприятию – согласовываем свое знание с любой ожидающей нас впереди истиной. На более высоких, подлинно супраментальных уровнях, эти способности становятся более явными и выраженными; на уровне интуитивного ума они не всегда проявляются в чистом и совершенном виде из-за ментальных примесей и добавлений, но на уровне божественного рассудка и более великой супраментальной деятельности они становятся по-настоящему свободными и абсолютными.

Суггестивная интуиция, действуя на ментальном плане, позволяет нам уловить непосредственную и озаренную внутреннюю идею истины, идею, являющуюся ее подлинным образом и символом – это не видение всей истины, а скорее неожиданное припоминание чего-то забытого, обнаружение тайны, известной нашему «я». Это образ, но живой образ, а не мысленный символ, отражение, но такое, которое содержит нечто от подлинной субстанции истины. Затем в действие вступает интуитивное различение, позволяющее понять, каково подлинное место этой идеи истины и как она связана с другими идеями. Это различение также – пока ум по привычке продолжает вмешиваться и вносить свои добавления – помогает проводить грань между ментальным и более высоким видением, удалять низшие ментальные наслоения, покрывающие чистую субстанцию истины, и распутывать запутанные клубки неведения и знания, лжи и заблуждения. Как интуиция по природе своей есть воспоминание, воскрешение в памяти сияющего образа самосущей истины, так вдохновение есть слышание истины: это непосредственное восприятие самого гласа истины и спонтанное облечение услышанного в совершенную словесную форму. Вдохновение несет нечто большее, чем свет идеи истины – благодаря вдохновению удается уловить некий поток ее внутренней реальности и живое поступательное развертывание ее сути. Откровение, по природе своей, является непосредственным видением, пратьякша дришти (pratyakṣa-dṛṣṭi), которое открывает нашему обычному взору то, что идея только выражала. Благодаря откровению обнаруживается сам дух, суть и реальность истины, а сама она становится частью сознания и опыта.

Если развитие супраментальной природы осуществляется правильно и последовательно, мы можем наблюдать, как суггестивная интуиция и интуитивное различение начинают действовать первыми, хотя и не обязательно совершенно изолированно от вдохновения и откровения; и, по мере усиления их деятельности и превращения в естественную и нормальную, они формируют своего рода низший интуитивный гнозис. Сочетание обеих сил необходимо для полноты его работы. Если интуитивное различение действует отдельно, оно порождает своего рода критическую проницательность, благодаря которой идеи и концепции интеллекта рассматриваются и интерпретируются таким образом, чтобы ум мог понять, что в них истинно, а что ложно. В конце концов, на месте интеллектуального суждения может сформироваться сияющее интуитивное суждение – своего рода критический гнозис, – но оно, вероятнее всего, будет испытывать недостаток свежего озаряющего знания или расширять истину лишь за счет того, что удается обнаружить после устранения ошибки. С другой стороны, если суггестивная интуиция действует самостоятельно, не прибегая к помощи различения, можно ожидать постоянного открытия новых истин и новых озарений, но они будут с легкостью затемняться и ограничиваться ментальными наслоениями, а их взаимоотношения и взаимодействие или гармоничное обоюдное развитие – омрачаться и нарушаться из-за этих вмешательств ума. В результате может развиться и стать естественной способность к активному интуитивному восприятию, но не совершенный и сбалансированный ум интуитивного гнозиса. Действуя же вместе, интуитивное различение и суггестивная интуиция взаимно компенсируют недостатки друг друга и формируют ум интуитивного восприятия и различения, который способен выполнять работу постоянно колеблющегося ментального сознания (а также многое другое), делая всё с более великой озаренностью, уверенностью и будучи способным более непосредственно и ясно мыслить.

Вдохновение и откровение аналогичным образом формируют более высокий интуитивный гнозис. Действуя в ментальной среде изолированно, не поддерживая и не дополняя друг друга, они тоже обнаруживают односторонность и неполноту. Откровение, вне всякого сомнения, в состоянии открыть нам реальность, внутреннюю суть и подлинные качества объекта и добавить некое очень мощное переживание к нашему сознательному опыту. Но нам может не хватить способности выразить это в словах, сформулировать свои мысли так, чтобы точно передать увиденное, связно и последовательно описать всё, с чем оно связано и к чему приведет, и откровение может сохраниться в качестве внутреннего знания в глубине существа, но не будет передано его внешним частям и выражено через них. Истина может присутствовать, но полностью не проявиться. Вдохновение может донести до нас слово истины и вибрации ее динамизма и движения, но все это остается неполным и ненадежным в своем воздействии, если при этом у человека не будет полного откровения, позволяющего узнать все, что это вдохновенное послание несет в себе и на что ясно указывает, без четкого упорядочивания его связей с другими посланиями. Вдохновенный интуитивный ум – это ум молний, озаряющий многие вещи, пребывающие во тьме, но эти вспышки должны быть направлены в определенную сторону и превратиться в непрерывный и устойчивый поток света, который станет постоянным источником озаренного и упорядоченного знания. Сам по себе, более высокий гнозис, обладая только двумя силами, откровения и вдохновения, стал бы умом духовного сияния, пребывающим преимущественно в своей собственной обособленной сфере; возможно, он воздействовал бы незримо на внешний мир, но ему не хватало бы той более близкой и привычной связи с обычными движениями ума, которую обеспечивает интеллектуальная деятельность более низкого порядка. Совершенный, обладающий всем необходимым и готовый к работе интуитивный гнозис формируется благодаря интегрированной или объединенной и слаженной работе всех четырех сил.

Правильное развитие, позволяющее в какой-то степени и одновременно проявляться всем четырем силам, должно заключаться сначала в создании достаточно мощного и широкого суггестивного и критического интуитивного ума, а потом, выше его – вдохновенной и пророческой интуитивной ментальности. Затем следовало бы поднять две низшие силы в сферу деятельности вдохновения и достичь того, чтобы все три силы действовали как одно гармоничное целое (или, при более высокой степени интенсивности, как единый и неделимый свет) – одновременно осуществляющее интегрированную работу всех трех сил. И, наконец, следовало бы аналогичным образом возвысить эти три силы и соединить их с пророческой силой интуитивного гнозиса. Но на практике в человеческом уме из-за постоянных примесей и вмешательства имеющихся там движений ментального полузнания и помех со стороны ментального неведения этот четкий и последовательный процесс развития, скорее всего, будет в большей или меньшей степени нарушаться, запутываться и прерываться. Ему будут свойственны повторные ошибки, незавершенные рывки вперед, возвраты к тому, что было недоделано или сделано несовершенно. Тем не менее, этот процесс, в конце концов, может достичь завершения (настолько, насколько это возможно на ментальном уровне), и из всех этих сил, с высочайшей в качестве направляющей или включающей все остальные, возможно, сформируется чистая формация видоизмененного супраментального света. Именно в это время, когда интуитивный ум в ментальном существе полностью сформирован и достаточно силен, чтобы направлять, а может быть даже полностью контролировать различные формы ментальной активности, становится возможен следующий шаг – поднятие центра и уровня нашей деятельности над умом и превращение супраментального рассудка в преобладающую силу.

Первым характерным признаком этого изменения станет то, что вся наша ментальная активность полностью и радикально изменится, можно даже сказать, перевернется с ног на голову. Сейчас мы живем в уме, преимущественно в физическом уме, но все же полностью не погружены, как животные, в физические, витальные и чувственные процессы. Наоборот, мы достигли определенной ментальной высоты, с которой можем смотреть вниз на деятельность жизни, чувств и тела, направлять на них более высокий ментальный свет, рассуждать, давать оценки и использовать свою волю с тем, чтобы преобразовывать деятельность низшей природы. Более того, с этой высоты мы более или менее сознательно смотрим еще и на что-то более высокое и получаем оттуда, либо напрямую, либо через свои подсознательные или сублиминальные части некие сверхсознательные побуждения, инициирующие наши помыслы, намерения и другие формы активности. Процесс приема и передачи этих побуждений завуалирован, скрыт, и никто, за исключением некоторых высокоразвитых натур, как правило, не осознаёт его: однако, все глубже и глубже познавая себя, мы обнаруживаем, что все наши мысли и намерения приходят свыше, хотя и оформляются и впервые начинают отчетливо ощущаться в уме. Если мы ослабим путы физического ума, привязывающего нас к мозгу и вынуждающего нас отождествляться с сознанием тела, и сможем пребывать в чистой ментальности, это станет для нас очевидным.

Благодаря развитию интуитивной ментальности, это взаимодействие со сверхсознательными планами перестаёт быть скрытым и завуалированным и становится прямым и непосредственным; но мы по-прежнему пребываем в уме, и ум все еще смотрит вверх, получает супраментальные послания и передает их другим частям. Действуя таким образом, он более не является единоличным создателем форм для мыслей и намерений, приходящих к нему свыше, но он по-прежнему ослабляет, умаляет и ограничивает их и навязывает им в большей или меньшей степени свой собственный способ деятельности. Он по-прежнему остается приемником и передатчиком мыслей и намерений – хотя он уже не формулирует их, а лишь исподволь оказывает свое влияние, наделяя или, по меньшей мере, окружая их ментальными формациями или ментальной атмосферой и средой. Впрочем, по мере развития супраментального рассудка Пуруша поднимается выше ментального уровня и, пребывая в совсем другом свете и атмосфере, смотрит на деятельность ума, жизни, чувств и тела, видит и познаёт их совершенно по-другому и, поскольку он более не вовлечен в умственную активность, обретает истинное и ничем не ограниченное знание. В настоящий момент человек лишь частично освобожден от животной инволюции – ибо его ум частично поднялся над жизнью, чувствами и телом, а частично погружен в них и подчинен им, – и он ни в малейшей степени не освобожден от ментальных форм и ограничений. Но после подъема на супраментальный уровень он освобождается от подчинения низшим частям и может управлять всей своей природой (на первых порах только в принципе и в целом, пребывая в своем высочайшем сознании, ибо все остальное еще предстоит трансформировать), но, по мере нарастания или по завершения этой трансформации, он становится свободным существом и владыкой своего ума, чувств, жизни и тела.

Второй отличительной чертой этого преображения является то, что мысли и намерения могут теперь полностью формироваться на супраментальном уровне, следовательно, воля и знание, используемые на земном плане, становятся полностью просветленными и по-настоящему действенными. Свет и сила сначала, конечно же, не бывают совершенными, поскольку супраментальный рассудок является только упрощенным аналогом сверхразума, а ум и другие части еще предстоит изменить и наделить качествами супраментальной природы. Ум, действительно, уже не действует как явный творец, источник или оценщик мыслей, намерений и всего остального, но он все еще продолжает работать как передатчик, то есть как приемник и проводник, воспринимающий и в определенной степени ослабляющий и блокирующий приходящие свыше силу и свет. Возникает несоответствие между супраментальным сознанием, в котором пребывает, мыслит и изъявляет свои намерения Пуруша, и ментальным, витальным и физическим сознанием, через которое он вынужден практически реализовывать свое просветленное знание. Он живет и видит, обладая идеальным сознанием, но на уровне своего низшего «я» ему приходится прилагать усилия, чтобы сделать его в полной мере эффективным и практически действенным. Иначе, он сможет действовать с большей или меньшей духовной эффективностью только на духовном уровне и на высшем ментальном уровне, находящемся под непосредственным влиянием духовного, через внутреннее взаимодействие с другими, но из-за несовершенства или недостаточной интеграции частей существа эффект его воздействия будет ослабленным или запоздалым. Решить эту проблему может только сверхразум, овладев ментальным, витальным и физическим сознанием и супраментализировав его – то есть трансформировав эти части и наделив их качествами супраментальной природы. Это намного легче сделать, если была проведена та йогическая подготовка инструментов низшей природы, о которой я ранее говорил; без нее будет очень трудно преодолеть несоответствия или противоречия между чистой супраментальностью и передающими ментальными инструментами: каналом ума, сердцем, чувствами, нервным существом и физическим существом. Супраментальный рассудок может сделать большую часть начальной работы по трансформации, но не целиком и полностью всю работу.

По природе своей супраментальный рассудок является духовной, непосредственной, внутренне озаренной и спонтанно действующей волей и сознанием – не ментальным, манаса-буддхи (mānasa-buddhi), а супраментальным, виджняна-буддхи (vijñāna-buddhi). Он в своей работе использует те же четыре силы, что и интуитивный ум, но на его уровне они действуют изначально в полном единстве, не подвергаясь воздействию со стороны ментальной среды интеллекта, и им нет нужды заниматься главным образом озарением ума: они могут действовать свойственным им образом и для достижения собственных целей. И из этих четырех сил интуитивное различение едва ли можно распознать как отдельную силу, поскольку оно неизменно присуще остальным трем, определяя пределы и отношения их знаний. В этом рассудке можно выделить три уровня: на первом то, что может быть названо супраментальной интуицией, придает форму и доминирующий характер истинной воле и истинному знанию, на втором и третьем, соответственно, стремительное супраментальное вдохновение и широкое супраментальное откровение обнаруживают эту волю и это знание и наделяют их универсальностью, и каждый из этих уровней открывает нам доступ к более тонкой субстанции, к более высокому свету, большей эффективности и свободе действий истинной воли и истинного знания.

Деятельность супраментального рассудка включает в себя все операции ментального рассудка, а также более высокие типы операций, но он начинает с другого конца и действует в обратном порядке. Сущностные истины «я» и духа являются для супраментального рассудка не абстрактными идеями и не едва уловимыми и смутными феноменами, которые он познаёт, превосходя собственные пределы, а неизменной реальностью и естественной основой всех его мыслей и ощущений. Он, в отличие от ума, не «достигает», а сразу обнаруживает как общие и тотальные, так и частные и конкретные истины бытия и сознания, духовного и другого чувства и Ананды, силы и деятельности – он видит реальность, феномен и символ, текущее состояние, возможности и перспективы, то, что обусловлено, и то, что обусловливает, и всё со спонтанной и светоносной безошибочностью. Он определяет и выстраивает отношения между мыслями, между силами, между действиями, связывает все это вместе и получает одно убедительное, светлое и гармоничное целое. Он пользуется данными чувств, но придает им иной смысл, учитывая то, что стоит за ними, и смотрит на них лишь как на самые внешние показатели: внутренняя истина известна ему благодаря более глубокому восприятию, которым он изначально владеет. И даже имея дело с объектами чувственного мира, он не опирается только на эти данные и не ограничивается их рамками. Он обладает своим собственным духовным чувством и ощущением, с которыми он соотносит еще и данные шестого чувства, присущего внутреннему уму. К тому же он обращает внимание на озарения, живые образы и символы, свойственные психическим переживаниям, и соотносит их также с истинами «я» и духа.

Также этот духовный рассудок соотносит эмоции и психические ощущения с их духовными эквивалентами и наделяет их светом и широтой высшего сознания и Ананды (которыми они порождаются и измененными аналогами которых являются в низшей природе) и исправляет их дефекты. Аналогичным образом он соотносит движения витального существа и сознания с движениями духовной жизни «я» и его энергии тапаса и наделяет их сущностными качествами этой жизни и этой энергии. Он избавляет физическое сознание от тамасической инерции и превращает его в отзывчивый приёмник и чувствительный инструмент супраментального света, силы и Ананды. Он взаимодействует с жизнью, деятельностью и знанием подобно ментальной воле и рассудку, но не опирается, в отличие от них, на материю, жизнь, чувства и их данные и не соотносит с ними, посредством рассуждений, истину более высоких реалий; напротив, он опирается на истину «я» и духа и, благодаря непосредственному духовному переживанию (приемлющему все остальные переживания как свои формы и инструменты), соотносит с ней данные ума, души, жизни, чувств и материи. По сравнению с воплощенным умом, заключенным в темницу чувств, и даже по сравнению с чистой ментальностью, когда та свободна в своих собственных сферах и действует при поддержке психического ума и внутренних чувств, диапазон деятельности духовного рассудка намного шире. И у него есть способность, которой не обладают ментальные воля и рассудок, поскольку они по-настоящему и изначально не управляют ни собой, ни вещами, – способность трансформировать все существо и все его части в гармоничный инструмент и проявление духа.

В то же время духовный рассудок – хотя и обладает знанием более великой и сокровенной истины, которая является его постоянным источником, опорой и точкой отсчета, – действует главным образом с помощью символических представлений и воли духа. Таким образом, он является силой света Ишвары, а не изначальной и глубинной силой его непосредственного присутствия в существе; на уровне духовного рассудка действует не вся атма-шакти (ātma-śakti) или пара сва пракрити (parā svā prakṛti) Ишвары, а только его сурья-шакти (sūrya-śakti). Изначальная и глубинная сила начинает непосредственно действовать на уровне более великого сверхразума, и поток ее деятельности подхватывает и возвышает все, что до сих пор было реализовано в теле, жизни и уме и интуитивном существе, а также осознано духовным рассудком, и параллельно приводит в высочайшую гармонию с возвышенной бесконечной и универсальной жизнью духа все, что было создано и накоплено ментальным существом, превращено им в практический опыт и сделано частью сознания, личности и природы. Ум может ощутить прикосновение бесконечного и универсального, он может отразить их и даже потерять себя в них, но только сверхразум дает индивидууму возможность действовать, будучи полностью единым с универсальным и трансцендентным Духом.

На этом уровне единственным, неизменным и постоянно присутствующим фактом – тем, что человек осознал и в чем он всегда пребывает – является бесконечное бытие (и все сущее видится, ощущается, познаётся, существует вокруг лишь как субстанция одного бытия), бесконечное сознание (и все, что обладает сознанием, действует и движется, видится, ощущается, воспринимается, переживается как опыт жизни и энергия одного существа) и бесконечная Ананда (и все, что чувствует и может быть прочувствовано, видится, ощущается, познаётся, воспринимается и переживается как формы одной Ананды). Все остальное – лишь проявления и аспекты этой единой истины нашего существования. И это более не просто видение или познавание, а исходное состояние, в котором «я» пребывает во всём и всё – в «я», Бог – во всём, и всё – в Боге, и всё воспринимается как Бог. Более того, это состояние – уже не просто некое переживание, которое стало доступным размышляющему одухотворенному уму, а то, что осознаётся и переживается благодаря интегральной, постоянно присутствующей и постоянно активной реализации на уровне супраментальной природы. На этом уровне сохраняется мышление, воля, ощущение и все, что присуще нашей природе, но все это преображено и поднято в более высокое сознание. Любая мысль здесь видится и переживается как светящееся тело субстанции, светящееся движение силы, светящаяся волна Ананды бытия; мысль перестает быть идеей в разреженной атмосфере ума и переживается в реальности бесконечного бытия и как свет реальности этого бытия. Воля и побуждения аналогичным образом переживаются как подлинная энергия и субстанция Сат, Чит и Ананды Ишвары. Все одухотворенные чувства и эмоции становятся чистыми формами сознания и Ананды. Само физическое существо воспринимается как сознательная форма, а витальное существо – как поток энергии и частица жизни духа.

Роль сверхразума в этом эволюционном развитии заключается в том, чтобы проявлять и формировать это высочайшее сознание так, чтобы пребывать и действовать уже не только в бесконечности наверху, ограниченно, скрыто или неполно и искаженно проявляясь в индивидуальном существе и природе, но – широко и тотально – в индивидууме, как в сознательном и знающем себя духовном существе и живой и действующей силе бесконечного и универсального духа. Более обстоятельно о характере этой работы сверхразума (насколько это можно выразить словами) лучше поговорить попозже, когда речь пойдет о Брахманическом сознании и видении. В следующих главах мы обсудим лишь тот ее аспект, который связан с мышлением, волей, психическим и другого рода опытом на уровне индивидуальной природы. На данный момент необходимо отметить лишь то, что в развитии воли и мышления тоже можно выделить три последовательные фазы. Сначала духовный рассудок возвышается, расширяется и начинает творить более великие образы и символы, благодаря которым мы в основном и воспринимаем реалии существования «я» внутри и вокруг нас. Затем он переходит к более возвышенному толкованию супраментального знания и обретает значительно большую широту, позволяющую ему меньше опираться на факты текущей действительности и открываться еще большим возможностям во времени, пространстве и за их пределами. И, наконец, он обретает способность к высшему познанию через отождествление, открывающему доступ к сокровенному самоосознанию, всеведению и всемогуществу Ишвары.