История кукловода

— Транзит, ты мне хоть АК какой дай, — решив не молчать, попросил Танцор.

- Не заслужил еще! — безапелляционно отрезал Транзит, кивнув кладовщику подающему рожки для оружия.

Теперь лежа в темноте с открытыми глазами, слушая сопение спящих с ним под одной крышей теперь уже товарищей, он не мог себя заставить закрыть глаза. В конце концов, не выдержав, он полностью оделся и вышел наружу. В темноте лагеря, разгоняемом десятком костров текла своя жизнь. Теперь уже четко узнаваемый запах конопли, звуки гитары, иногда пьяное пение, смех. Чертовски захотелось присесть к отдыхающим сталкерам и поговорить, вдохнуть живое человеческое тепло. «Странно, отчего бы это?» — заметив изменения в своем поведении и предпочтениях подумал Танцор, курсы самодиагностики входили в их программу обучения. «Наверное стрессы. Пора бы к штатному психологу», — решил он.

Он пошел к костру, где он имел стычку со свободовцами, поскольку там он рассчитывал найти Строгого. Возле костра сидело несколько подвыпивших человек и травили анекдоты. Завидев Танцора разговоры стихли.

— Здорово мужики, — поздоровался Танцор. Выслушав разрозненное «здоров, привет, и тебе не хворать» он понял, что собственно сейчас его персона не к месту в этой теплой компании. Да и настроение странным образом переменилось, что не осталось им самим незамеченным, теперь оно было не то чтобы присесть и начать балагурить. — Я… Строгого ищу… думал тут он…

— Так він на вишці. Чергує сьогодні. Іди до воріт, там підкажуть, — ответил круглолицый Цибуля, махнув рукой.

— Не понял, — ответил Танцор.

— На вышке он, говорит. Дежурит сегодня Строгий. Иди к воротам там подскажут, — перевел один из сталкеров.

— Спасибо, — поблагодарил Танцор и собрался было идти.

— Як наговоришся сюди приходь, познайомлю з хлопцями.

— Ага. Спасибо Цибуля, обязательно, — пообещал Танцор и с облегчением зашагал к воротам, где разожженным в бочке костром едва подсвечивалась нижняя часть уходящей в ночное небо конструкции.

Двое дежуривших на воротах часовых, в черно-желтых экзоскелетах вооруженные СВД, стояли подобно каменным скульптурам без движения. Через встроенные приборы ночного видения они оглядывали внешние подходы к блокпосту, стоя спиной к лагерю. Оба были с виду одинаковы, словно игрушечные солдатики устрашающего размера и боевой эффективности с одной витрины. Подойдя вплотную к металлической лестнице, ведущей в гнездо часового, Танцор негромко присвистнул. Синхронно и быстро развернувшись на свист, один из них не очень доброжелательно спросил, через слегка дребезжавшие мембраны переговорного устройства герметичной шлем-маски:

— Чего надо?

— Да, я к Строгому… он там?

— Там, — утвердительно кивнул другой.

В этот момент, Строгий, невидимый снизу стоящим людям подал знак фонариком.

— Залазь, — скомандовал первый ходячий танк. — Только не шуми, мы слушаем.

Танцор кивнул, и аккуратно стараясь быстро и бесшумно переставлять руки и ноги, полез наверх. Люк для него уже был открыт и, слегка помогая ему взобраться на непроглядную вершину площадки, из темноты вынырнула крепкая рука в перчатке.

— Ну здорово, Танцор! — негромко поприветствовал его Строгий, неузнаваемый в вязанной черной шапочке, развернутой до горла с отверстиями для глаз, носа и рта. — Что оклемался, я смотрю? Живой — здоровый?

— Здоров. Ага, не спится что-то, — так же вполголоса ответил Танцор, пытаясь сориентироваться в обстановке, поскольку что-то было под ногами, но что именно он не видел. Отсюда с вышки виднелись или угадывались размытые кронами деревьев пятна костров внутреннего периметра лагеря.

— Ты ж не видешь ничего, — догадался Строгий. — На ПНВ, как обращаться знаешь?

— Знаю, знаю, — сталкер протянул руку и в ладонь ему лег увесистый весом около килограмма прибор. — Ого! — не сдержался Танцор, — тяжеленькая.

— Так точно, тяжелая. Прибор ночного видения Сова-Б1, не тактический шлем конечно, но для стационарного наблюдения пойдет.

Натянув прибор на голову, закрепив ремешки и настроив яркость и контрастность, Танцор первым делом разглядел лежащую у его ног винтовку «Баррет» под 12,7 миллиметровый патрон. «Значит правильно я ее снизу угадал» — тихо порадовался он.

— Серьезная игрушка, — с чувством произнес Танцор, присаживаясь рядом с агрегатом на расстеленный матрац.

— Так точно, серьезней некуда, — улыбнулся Строгий.

На минуту воцарилась тишина. Гость, осваиваясь, глядел с вышки на ночную Зону. Такой ее он еще не видел. Да конечно, было ночное дежурство в патрулях Долга на укрепленных точках, но там зверье распуганное и не показывается, или злое и прячется, подбираясь чтобы вынырнуть из-за угла. А здесь буквально в трехстах метрах от забора безмолвно словно тени носились друг за другом слепые псы, догоняя друг друга, совершая кульбиты и броски в сторону. Правда кульбиты и типично собачьи ужимки они могли делать на расстоянии нескольких метров друг от друга, иногда между играющими парами уже находилась другая пара псов, что ничуть не мешало игре крайних собак. Телепатическая связь собак не требовала зрения и физического контакта. Оба постовых, стоящих внизу практически не обращали на них внимание. Время от времени вдалеке хлестким разрядом включалась электра, несколько раз Танцор слышал как включались, реагируя на что-то, гравитационные аномалии. Очень далеко было видно как свечами вспыхивают жарки, подсвечивая кустарники и невысокие деревья, просвечивая их листву блеклым кружевом. Низкие облака казалось выплывали из-за пары невысоких холмов покрытых редким леском касаясь своими тяжелыми днищами вершин засохших деревьев. Там дальше за холмами начиналась Дикая Территория, один конец которой прилегал к территории Ростка. Отсюда Зона не казалась грозной, большой и не понятной, но стоило спуститься вниз и выйти за забор, как каждый шаг будет стоить тщательного обдумывания и провешивания, не говоря о ночных тварях, что выходят только ночью.

«Кстати о тварях» — подумал Танцор, — «спрошу — ка у Строгого, может он знает».

— Слушай Строгий, ты не знаешь что это за тварь возле Копачей водится? Еле от нее ушел, и то, если бы мужик какой-то не крикнул, чтобы я через забор прыгал. — С содроганием полушепотом спросил Танцор, теперь ему эта история казалась действительно жуткой. — У тебя водка есть? — тут же спросил Строгого сталкер, теперь чувствуя как от нахлынувшего вдруг, словно ждавшего когда его призовут черного ужаса, у него вдруг начали ходить ходуном руки. Он снова вспомнил и почувствовал кожей, как чей-то тяжелый взгляд высмотрел его в темноте и теперь, тот владелец страшного взгляда, стремительно развивает скорость чтобы успеть к нему, к Танцору, который только начинает чувствовать что-то неладное. Он буквально увидел, как раздвигаются травинки перед мордой мутанта, как мощные лапы мутанта рвут почву разгоняя мускулистое тело, свою согнутую спину которая легко сломиться под настигшем его зверем, такой хрупкий человек возле шаткого забора с колючей проволокой. Дыхание Танцора стало сбивчивым, что конечно не ускользнуло от внимания Строгого.

— Эк, тебя только щас проняло? Ну радуйся что сейчас, а не ночью во сне. Орал бы тогда на всю казарму, — сказал Строгий доставая фляжку.

— Быстрей Строгий, пожалуйста, — чувствуя, как неудержимый ужас начинает давать в его душе ростки паники. Уже почти чужими руками Танцор схватил фляжку и присосался к ней, не чувствуя что пьет воду или водку. Жидкость текла по уголкам рта, капая на одежду. Строгий молча смотрел на товарища. Зона.

Выпив половину фляги, Танцор наконец остановился. Хмеля не чувствовалось вообще.

— Ты мне что воду давал что-ли? — спросил сталкер, однако чувствуя что паника уходит, и он начинает владеть собой.

— Нет. Спирт с водой. На шестьдесят три градуса. Не почувствовал? — сочувственно осведомился Строгий. Танцор отрицательно покачал головой, только сейчас чуть-чуть закружилась голова, и то если прислушаться к ощущениям. — Вот так и кончаются люди, в одиночку, — сказал Строгий. — Походят героями два-три дня, а потом глаза но лоб лезут, и съезжает крыша, бегут они… к ближайшей аномалии.

— Видел я таких. Приходили к нам на блок пост ночью со Свалки, разорванные. Приходили молча, без стонов криков, а потом ложились возле костра и умирали. — Вдруг вспомнил бывший долговец. — Нет ничего хуже. — Танцор снова приложился к фляге, сделав два больших глотка.

Оба помолчали каждый думая о своем. Строгий первый нарушил тишину.

— Так что ты там про Копачи говорил?

— Я говорю, зверь за мной какой-то бежал. Огромный. В забор врезался и там снаружи остался. А я прыг и за забор… — стряхивая оцепенение ответил сталкер. — Еще мужик какой-то кричал, прыгай мол через забор, быстрее, — сняв ПНВ и глядя в никуда сказал Танцор.

— Огромный? — переспросил Строгий.

— Да уж не маленький, я потом его лапу один раз видел. Под забор пронырнула. Меня искала. Как раз в том месте где колючка порвана была. А если бы была колючка, так и не просунулась бы лапа в Копачи… — странным голосом сказал сталкер.

— Э, э-э. Ты полегче, — забеспокоился свободовец. — На еще хлебни. Учти, если не поможет, стукну по башке и ребятам спущу, пусть уложат тебя в лазарет.

Танцор сделал пару глотков из фляжки. Теперь он однозначно почувствовал что это был слабо разбавленный спирт.

— Ух… есть закусить?

— А то ж. На вот…

В протянутую руку лег кусок бородинского хлеба, совершенно не видимый в темноте. Танцор со смаком занюхал его, грозя вынюхать окончательно. На душе полегчало.

— Ну так, что скажешь Строгий? — отдышавшись спросил Танцор. — Лапа как лопата для снега. Когти во-о! — показал он в темноту, не особо задумываясь видит ли его жесты Строгий. Строгий видел.

— Ну что сказать, то что крикнул тебе кто-то через забор прыгать, это ты брата — сталкера благодари. Много не упокоенных сталкеров по ней ходят, не зомби, так другие не упокоенные. А мутант — ну с когтями, так то — химера, наверное. Химеру видел?

— Строгий, елки-палки, ты опять на меня жути нагоняешь? Видел я лапы химеры. Не химера то была, клянусь. У нас одно время с Дикой Территории все одна тварь такая повадилась людей таскать, как лиса в курятнике. В ночь по цыпленку. И видели ее и стреляли, так ее ж без гаусса не возьмешь, — ответил Строгий. — Не знаю чем мы ей там насолили, то ли логово ее разорили, то ли еще чего уж совсем не так сделали.

— И что убили? — с интересом спросил Строгий.

— Нет, не убили. Только патроны переводили, уже и дыры в заборе кирпичом закладывали, и калибром крупным ее фаршировали, один раз даже упала она. Так мы на радостях огонь прекратили, а она отлежалась пока мы к ней подбирались, да и смылась. Аномальная регенерация блин. Пришли на место только кровавые потеки на асфальте. Вернулись, пулеметчика нет. Даже крикнуть не успел.

— Это после этого случая вы плакаты наклеили да краской написали «осторожно Дикая Территория»?

— Да после этого.

- А «Осторожно вокруг Зона» писать не пробовали? — усмехнулся свободовец.

— Нет, не пробовали. Мы же думали что Зона под нами, что еще немного и усмирим, остановим заразу эту. А оно видишь как… играючи.

— И что, чем дело закончилось, почему химера вас всех по одному не вытаскала? — закуривая и прикрывая тлеющий угол сигареты ладонью спросил Строгий.

— Да видимо достала она кого хотела и успокоилась. Последнего она зверобоя нашего, подрывника утащила. По прозвищу Чалый. Слышал о таком?

Строгий отрицательно махнул головой.

— Ладно, а хочешь покажу кой-чего? — предложил он.

Танцор уже с зашумевшем хмелем в голове, громче чем положено сказал — Давай, показывай! — и натянул ПНВ.

Свободовец шикнул на него, аккуратно погасив сигарету. Затем лег на пол и приник к мощнейшему оптическому прицелу «Баррета» с интегрированным ПНВ последнего поколения, несколько минут он настраивал прибор, затем отодвинувшись, шепотом произнес: — на, смотри!

Сталкер снял свой ПНВ и приник к окуляру. Там в полутора километрах от вышки, едва освещаемая всполохами жарки, в короткой жесткой траве резвилась, словно гигантская двухголовая кошка, перекатываясь со спины на бок, вскакивая и гоняясь за чем-то видимым только ей… химера.

— Мама… — только и смог вымолвить Танцор. Рука непроизвольно потянулась к курку. Мурашки побежали по телу.

— Отставить! — четко и негромко произнес Строгий. — Не буди лиха, пока он тихо. Живет себе под боком и пусть живет. Нас она не трогает и мы ее. Мы вообще почти никого в округе из зверья не трогаем, а они нас. Мы не Долговцы, которые кучу людей на зачистках да на патрулях теряют.

— Охренеть… да… — собираясь с мыслями только и смог выразиться Танцор.

— Это еще что, ты слышал чего ваши сохатые учудили? — спросил Строгий.

— Строгий, это не наши ребята, — поправил его сталкер.

- А… ну да. Без обид Танцор. Короче, непонятно каким боком, но они вытащили на свои разборки с Зоной двадцать специальных танков и под сотню солдат в броне. Еще и вертолеты под завязочку, шесть штук. [1]. Три дня назад, как раз когда выброс был, со стороны Рыжего Леса черный столб дыма виден был, здоровый такой, жирный. Подожгли видать не слабо что-то. Вот уже два дня прошел ни слуху, ни духу про колонну. Лукаш говорит завтра пойдем, посмотрим аккуратно, чем дело закончилось. Ты кстати тоже пойдешь, наверное.

— Так это наверно мутанта направились ловить, — деланно предположил Танцор. Он знал о подготовке этой операции намного раньше самого Воронина, но обстоятельства вывернули все наизнанку.

— Так вам то… им точнее, долговцам виднее зачем столько сил стягивать. Все равно ведь перед Зоной не выиграть им. А мутант здорово их разозлил, да еще и вы… ну дезертиры которые десять человек из Долга вышли — слыханное ли дело? Говорят Воронин чрезвычайное положение на Ростке объявил, кто ушел без разрешения расстрел как пособникам мутанта. Все заходят, никто не выходит. То же мне… Иосиф Виссарионыч.

Танцор промолчал. А что говорить? Что говорить когда вся тщательная операция по разрушению Монолита во интересы одной из Организаций закончилась тем что из нескольких десятков человек, обученный и подготовленных там на Большой Земле, из профессионалов среди профессионалов в живых остался только он один. А операция, с введением основных сил заградительных войск, которые должны были отвлечь силы Зоны и дать возможность его отрядам проскользнуть на ЧАЭС… видимо потерпела фиаско. И сейчас, он испуган до колик, испуган настолько, что психика не сразу поняла это. Теперь он что, полностью зависит от каких-то скаутов? Сейчас он сидит на вышке, с человеком имя которого он не знает и знать не хочет и душевно разговаривает с ним. «Нет, Третий, это на тебя не похоже. Ты — профессионал, черт возьми. Соберись. У тебя есть цель. Если ее уже невозможно выполнить, ты обязан узнать причину неудачи и потом уехать домой, чтобы в следующий раз вернуться. Игра еще не закончена… боже как хочется домой…» Танцора словно встряхнули. «Черт побери, ты же знаешь как быстро люди здесь теряют мотивацию. Не ты ли придумывал целые тесты, чтобы выбрать самых психически устойчивых людей для миссии? А сам теперь что? Тряпка, размазня. Тьфу!». Лицо Танцора перекосилось, совершенно неузнаваемый человек сидел сейчас в ночи, на наблюдательной вышке армейских складов. Его собеседник не мог видеть этого, он смотрел в другую сторону. Слепые псы внизу зарычали и начали бросаться друг на друга. Из подлеска выбежало стадо диких кабанов и словно тевтонские рыцари они с рыком промчались сквозь ряды мутантов. Резкий ветер едва не столкнул Танцора вниз, когда он встал, чтобы уйти с вышки. «Размазня… какая же я размазня…» — с отвращение думал о себе Танцор, чувствуя как предательски неверны его движения в полной темноте.

— Уже уходишь? — раздался спокойный голос Строгого. — И то верно, погода портится, тебе завтра в рейд. Спокойной.

— И тебе спокойной. — дружелюбно пожелал ему Танцор. Едва он отвернулся по лицу пробежала гримаса отвращения. «Зона неудачников, уродов и мутантов, — думал он, — домой… как же я хочу домой…».

8. Колея

Танцора будили в шесть утра. Не выспавшийся сталкер практически не реагировал на побудку.

— Вставай, Танцор! — упрямо теребили его за плечо. — Хорош дрыхнуть! — сталкер мычал и не хотел выходить из сна.

— Это у него что долговское, дрыхнуть до хорошего пинка? — со смехом предположил кто-то, освещавший его лицо фонариком, упрямо резавшим глаза.

Наконец Танцор проснулся и сел на кровати, растирая лицо и глаза, стараясь быстрее привести себя в чувство.

— Блин, Танцор, хреново выглядишь. Ты с Копачей такой серый или траванулся чем? — озабоченно спросили его освещая лицо.

— В химку не залазил?

— Какую химку? — не понял Танцор, — а, нет. Химию обходил. Выпил вчера немного.

— Ладно, умывайся, собирайся. До выхода сорок минут. Первый класс, первая смена! — сказал один из свободовцев в котором он узнал Транзита.

— Есть умываться, — как можно бодрее сказал сталкер, встряхнул головой, быстро влез в комбинезон, натянул берцы и побежал наружу в туалет, на ходу проверяя карманы.

— Неладное что-то с ним, — сказал второй высокий свободовец стоявший рядом с Транзитом, по прозвищу Кран. — Как вернемся, надо бы его фельдшеру показать. Небось из Копачей подцепил чего, а сам не знает.

— Покажем, как придем, — согласился Транзит, одной рукой проверяя расправленную постель. — Нет, не болеет вроде, не парит.

— Иди ты экстрасенс хренов… — пошутил Кран. — Ты ему еще яйца пощупай.

— Я те говорю, не потеет, значит не болеет вроде. А тебя Кран, я в следующий раз лечить не буду, — обиделся Транзит. — Пойдешь к Коновалу, пусть он тебе зубы твои дергает, и собачьи протезы вставляет. Хе-хех, будешь ты Кран- Капкан… я тебя колбасой кормить буду, — уже заржал Транзит, довольный своей шуткой. Теперь как будто обиделся Кран, насупился, но тут же отошел.

Через сорок минут отряд из пяти человек стоял на выходе из Армейских складов. Ночью прошел дождь, но утро выдалось без тумана. Было пасмурно, тепло и сыро. Пять человек все как один одетые в комбинезоны «Ветер Свободы», что считалось признанно лучшей амуницией для скрытого и быстрого перемещения в условиях Зоны, в не городских условиях. Взглядом профессионала Танцор первым делом оценил огневую мощь команды. Две винтовки СВДН3 замотанные в маскирующую ленту, модификацию винтовок Танцор понял только по просветленной оптике ночного прибора. Что такое винтовка от мастеров Свободы, знал наверное каждый сталкер вышедший из отмычек. Нередко это являлось пределом мечтаний большинства бойцов специализирующихся на прикрытии сталкеров — поисковиков. Да неудобно, да тяжело, да патрон дорогой, но насколько проще было залечь где-нибудь на высоте, разглядывая окрестности в оптику и прикрывая копошащихся среди аномалий в поиске артефактов товарищей от посягательств бандитов и неосторожных мутантов, чем вооружась чем-либо менее дальнозорким и точным быть застигнутым врасплох или принимать встречный огнестрельный бой. Один АК-103 с оптикой, калибр 7,62х39, под дорогой и нечастый в Зоне патрон, который заставит даже псевдогиганта почесать попавшее под очередь места. Один Винторез ВСС с четырехкратной оптикой ПСО-1 под патрон 9х39, - безотказное оружие терпеливых убийц и звероловов. Ну и конечно, винтовка Танцора, Enfield L85A1 калибра 5,56х45мм, сомнительное по надежности и убойности средство, одна радость, что по крайней мере точная и легкая, да патрон почаще в Зоне используется.

Отряд провожал Лукаш, группа выстроилась перед ним полукругом. Закурили. Такая была традиция, покурить перед выходом, там дальше до следующего привала лучше не курить, Зона конечно далеко не самое чистое место на планете и воздух не всегда несет в себе свежесть и здоровье. Нередко он несет радиоактивную пыль и кислотные пары, но запах сигаретного дыма уже приучил определенных мутантов обозначать место их обеда. Лукаш внимательно разглядывал членов группы, задержавшись более чем положено на Танцоре он спросил:

— Ты чего такой серый, Танцор? Нездоровится?

— Никак нет. Наверно акклиматизация после Копачей, — пошутил Танцор.

— Ка-ка климатизация? — в свою очередь пошутил Лукаш. Группа хмыкнула. — Ладно, господа бездельники, тунеядцы, ротозеи и прочие уклоняющиеся от налогов элементы, слушай задание. Пройти по следам колонны до конечного пункта, в бой не встревать, если колонна ушла на ЧАЭС, занимаете позицию, до нейтрала ждете нас. К монолитовцам не лезть! Если колонна еще жива… возвращаетесь. Если кончила их Зона, делаете зарисовки и назад. Ведущий Транзит. Вопросы?

Вопросов не было. Пожелав удачи, Лукаш ушел. Танцор бегло познакомился с товарищами. Транзита он знал, здоровенный детина, сто девяносто с лишним ростом, весом за центнер, русый, оружие Винторез. Второй — Кран, чуть выше Транзита, но сухой, длинный и долговязый со стальным, жилистым рукопожатием, голубоглазый брюнет, СВДН3. Третий — Поляк, среднего роста, умеренного телосложения с цепким, пытливым взглядом, по всему видно — сталкер поисковик, АК-103. Четвертый — Шурин, особая статья, роста чуть выше среднего, обветренное и словно высеченное из камня загорелое, покрытое глубокими морщинами лицо, хотя в Зоне негде загореть. Леденистые словно прозрачные серые глаза. Танцор видел такие в баре Сто рентген на Ростке. Глаза людей вернувшихся из глубокой Зоны, видевших и чувствовавших НЕЧТО и, не смотря ни на что оставшихся в своем уме… СВДН3. В молчании докурили сигареты, проходя мимо блок — поста, где дежурила дневная смена, одетая теперь в бронекостюмы «Страж Свободы», один за одним побросали бычки в урну.

— Дистанция три метра. Шурин в голове, Поляк за мной, Танцор, Кран замыкающий, — скомандовал Транзит.

Группа вытянулась в цепочку. Расчищенное от грозовых туч утреннее небо, просвечивалось солнечными лучами, уже переходящими из красноватых и оранжевых в светло — желтый цвет, красиво подчеркивающих кратковременную ледяную голубизну. Несколько слепых псов вытянув морды в направлении уходящих людей, напряженно прислушивались к чему-то, понятному только им. Темные листвой, стоящие на отдалении друг от друга высокие сосны и ели, молча взирали на бредущих в отбрасываемой ими тени сталкеров. Пахло хвоей, сыростью, немного хорошей доброй плесенью лесной подстилки, свежим, чистым и умытым утром. Несколько птичьих каруселей кучкой стоявших между двумя соснами ночью разобрали на клочки какого-то сдуру влетевшего в них мутанта. Кора деревьев была обрызгана уже свернувшейся кровью, впрочем практически смытой дождем. Между каруселями призывно подрагивал, переваливаясь с боку на бок под действием изменяющихся гравитационных полей артефакт «выверт». Увидев артефакт, Танцор знаками показал идущему за ним Крану на находку. Тот лишь поморщился, но пройдя несколько шагов видимо счел нужным пояснить:

— Наши подберут. Все что в радиусе километра от базы — все наше. — Немного подумав, он добавил — общаг.

Постепенно группа выходила из зоны влияния Армейских складов. Танцор в очередной раз удивился как в одной Зоне может находиться столько разных подзон, как будто со своим климатом и температурой. Или это настолько резкие практически внезапные изменения общей погоды Зоны? Ветер ранее почти не проявлявший себя вдруг стал резким, колючим. Он раздражительным шутником начал сбрасывать с мокрых деревьев воду и неприятно бросать ее в лица и за шиворот идущим людям, пришлось напялить капюшон. Трава, вдруг обросла мелкими острыми шипами, неприятно скребущим по высоким голенищам ботинок, демаскируя идущих. Небо вновь обложило тучами, но не спокойными, как это было когда смотришь на небо с Армейских складов, а рвущимися под порывами ветра, ждущих своего часа чтобы опрокинуть на идущих внизу людей грохот молний и холодный хлесткий дождь. Ведущий группу Шурин несколько раз менял курс, ориентируясь только по внешним приметам. Пару раз они проходили, судя по отравляющему и удушающему запаху разложения, какой-то чуть ли не скотомогильник. Что именно лежало во внезапно открывающихся озерцах наполненных темной не просвечивающейся водой, диаметром чуть более пяти — десяти метров, поросших по краю мелкой красной травой, среди которой блестели бусинки «волчьих слез», так и осталось загадкой. Несколько раз ведущий группы останавливал всех жестом поднятой руки, подняв кулак вверх. В такие моменты Танцор замирал и превращался в слух. Что именно заставляло ведущего застывать на месте, он не видел, поскольку тот находился почти в десятке метров от него. Один раз он услышал какое-то сдавленное то ли кваканье, то ли странное бормотание, от которой у него похолодело в животе, и вся колонна, повинуясь знакам Шурина медленно, на полусогнутых не отворачивая направленных в сторону источника звука оружия отходила назад на пятьдесят метров, после чего также тихо и осторожно сменила направление. Зона.

Но вот они достигли рванной гусеничной колеи. Перепутать ее с чем либо было невозможно. Длинный след, содранного зеленого дерна, обнажил каштанового цвета землю, подобно шкуре слепого пса или снорка, под которой виднелись покрытые лимфой и запекающейся кровью мышцы. След тянулся от самого Ростка, практически прямой и ровный как стрела. Прошедшие здесь пару дней назад танки нисколько не заботились об объезде аномалий, их дорогостоящий обвес полностью подавлял воздействие аномальных полей, единственное где гусеничные машины делали крюк это на местах химических аномалий. Видимо шасси танков не выполнялось с расчетом на концентрированные кислоты, формулы которых даже разгаданные и расшифрованные, до сих пор невозможно было создать ни в каких лабораториях.

Группа медленно шла вдоль колеи по Дикой Территории, впереди еще не скоро, но появятся Пустые Земли, за которыми стоит громада жуткого и непроходимого Рыжего Леса. Аномалии, восставшие после прохода машин очертили границы своего воздействия разбросанным мусором, который закинули на них во время движения крутящиеся гусеницы танков. Километры за километрами группа прошла практически в полном молчании. Наконец, далеко за полдень они встали на привал недалеко от танковой колеи. Кран с Шурином несколько раз обошли поляну, покрытую невысокой травой с цветущими сиреневыми цветами.

-Хорошее место, — наконец сказал Шурин и, отложив оружие, как есть завалился на спину, сорвав травинку и с наслаждением засунув ее в рот.

Действительно, этот клочок земли, с практически не изменившейся растительностью, нормальной травой и несколькими невысокими, но тоже вполне обыкновенными елками был один из немногих клочков земли, которых сталкеры называют палестинками. На такие поляны избегает заходить чумное зверье, такие места оберегают нашедшие их сталкеры, не разводят без особой надобности костры, не оставляют на ней мусора. Одно плохо, как бы ни была надежна и устойчива палестинка от лихого люда она не спасает, да и выбросы нет, нет да и накрывают ее заселяя чуждыми Большой земле растениями и мутантами. Существует предположение, что палестинка пропадает после того как на ней произойдет убийство одного человека другим. Уж слишком последовательно находили в местах исчезнувших палестинок всего одного-двух убитых из оружия, а остальных растерзанных мутантами или вдруг, без всякого выброса возродившимися аномалиями. Зона словно мстила людям, не способным оценить ее дар здесь на территории смерти, склонившимся перед жаждой наживы или ненависти. Кто знает, может быть рано или поздно здесь появится человек, под ногами которого будут расцветать, вот таким вот буйным синим цветом, как эта поляна чистые клочки земли. Однако палестинки, как скромные девушки находятся вновь и вновь, на ранее гиблых и непроходимых местах, блистая своей чистотой и непорочностью.