История кукловода

— Больше ничего не было? — с особой интонацией спросил Лукаш Танцора.

— Было. Вот этот комбез что на мне, — ответил сталкер.

— А где ж твое? Потерял? — хитро спросил Лукаш, пряча улыбку в небритой щетине усов.

— Да нет… свои испачкал… там в Копачах… — сказал Танцор и смутился.

Взрывной волной хохот раскатился от места сборища до самого блокпоста.

— Забруднив штани хлопець!!! — не сдержано заорал один из сталкеров, сгибаясь в припадке хохота.

— Ну ты даешь Танцор! Ну мужик! — вторили ему другие голоса. Свободовцы откровенно ржали над растерявшимся сталкером, кто прислонившись чтобы не упасть к дереву, кто облокотившись на относительно твердо стоящего на ногах товарища, другие просто присели на корточки держась за живот и хохотали не в силах утереть слезы.

— … это же Копачи… Танцор…, туда без сменки по-первому разу вообще не ходят… — давясь хохотом и протягивая ладонь к смущенному сталкеру, словно умоляя пощадить его, выдавил один из свободовцев.

Взрыв хохота повторно прокатился до самого блокпоста, и наверняка прокатился дальше, пугая ворон на деревьях.

— Песок, ты что ему про сменку не посоветовал что ли? — тщетно маскируя хохот под кашель, спросил у сталкера Лукаш. Песок отошедший на несколько метров от сталкера и упираясь рукой в ясень, лишь помотал головой от смеха не в силах сказать ни слова. — Ну вы блин даете… — только и произнес Лукаш оглядывая собравшихся и качая головой. — Вы же мужика… — на этот раз и он не сдержался и загоготал во все горло. С трудом отсмеявшись он попытался усмирить толпу, — Ладно, народ, хорош ржать. А ты Танцор молодец, — похвалил он, — У нас с первого раза мало кто до середины доходил. В одиночку так вообще никто почти не ходит. А ты с первого раза, с испугом конечно, — он заливисто заржал, однако снова приложив усилие и остановив себя, — но молодец, хвалю, хвалю… ты, сталкер, на Песка не сердись, это у нас вроде проверки на вшивость такая. Конечно, он зараза такая мог бы и предупредить. Ха-ха… сам то на Копачи по две сменки таскает, места там на это дело знатные. Но ничего, — он оглядел Танцора, — воду в схроне нашел? — Танцор, не зная куда себя девать, кивнул головой. — Ладно, иди отдыхать, вижу нужно тебе.

— Блин, это никогда не надоедает… уф… сколько себя помню… — всхлипывая и подвывая от смеха добавил другой свободовец.

Сталкер развернулся, один из свободовцев похохатывая повел его к общей душевой. Сзади послышался деланно строгий голос Лукаша, на воне разошедшихся гоготом свободовцев.

— Песок, засранец эдакий. Если не успокоишься, завтра с Чугунком на Копачи сам пойдешь, картошку выкапывать.

— А че сразу Чугунок?! — раздался возмущенный голос одного из сталкеров, — Чугунок не в залете, пусть сам чешет.

Постепенно шум и хохот толпы стихли, перекрываясь расстоянием и деревьями. Танцор, идущий по бетонной дорожке, рядом с невысокого роста коренастым свободовцем, вдоль которой росли пышные кусты сирени, спросил:

- А что, правда что там каждый… того…

— Ага, каждый, — охотно подтвердил тот, — меня, кстати, Щукарем кличут. — Он протянул широкую пятерню. Танцор охотно пожал ее.

— Танцор.

— Ага. Там место такое, аномальное. На мозги действует так, что по любому раз, а то и два обделаешься. Еще и со временем что-то, день ночь по-разному выходит. Это у наших прикол такой, розыгрыш для новичков, да для посторонних. А мертвяки там скромные. Половина сталкеров от них живыми приходят, только убежать от них невозможно, как начнешь бежать, так воздух вдруг такой твердый становится… ну точно паутина. И чем быстрее шевелишься тем плотнее он значит сковывает. А они бредут потихоньку, а ты стоишь шевельнуться не можешь, в общем… все кто не знают обязательно уделываются. Ну а кто побежал или заорал, считай все покойник, от него только громким выстрелом местное население отвлечь можно да самому потом пешком через забор аккуратно выбраться. — Щукарь поправил ремень ТРс-301 на плече. — А наши паразиты бывает, стоят в сторонке, ждут до характерного треска и посмеиваются, правда и они иногда тоже того… в штаны напускают. Место там такое… способствует.

— Так а чего туда ходить то? — недоумевая спросил Танцор.

— Как для чего… картофель там знатно растет, раз в три недели урожай. На консервах да макаронах долго ли протянешь? И не смотри что песок, клубни вот такие, — словоохотливый Щукарь соединил два своих не маленьких кулака вместе, показывая размер. — И это еще так середнячок. В общем, знатные огороды там были видать до аварии, так и до сих пор породу держат. Тут порой несколько картофелин на «медузу» поменять можно, а «волчьи слезы» так вообще один к одному идет. Вот и посчитай…

— Ясно, — вдруг чувствуя досаду на неразумность и действительно глупость ситуации. «Разыграли. Проверили. Главное что я поверил, что проверку надо пройти и вернулся. Вот что главное. А они не ошиблись… молодцы. Такой ход здорово объединяет… сборище анонимных засранцев-картофелеводов», — с горькой усмешкой подумал он.

Тем временем они зашли в небольшое восстановленное руками сталкеров здание. Видны были относительно недавно заделанные цементом и кирпичом пробои в стенах, залатанная и укрепленная свежим деревом крыша. Пахло сыростью.

— Вот наша душевая! — гордо обозначил Щукарь. — Вот тебе мыло, полотенце. Приведешь себя в порядок, дуй на кухню, в столовую то есть.

— Так у вас тут еще и столовая есть? — изумился сталкер.

— Обижаешь. Мы как никак не шантрапа какая-нибудь, а серьезная организация, — он многозначительно поднял вверх указательный палец. — Ты что думаешь, наши бойцы из рейдов под дождиком моются да консервы едят? Эх вы… — он сделал паузу видимо опасаясь сказать лишнее, — любители! — наконец выбрал Щукарь верное на его взгляд слово и развернувшись пошел прочь. — Кухня как выйдешь прямо и направо, возле забора, — крикнул он, не оборачиваясь.

Сняв с себя облегченный комбинезон, долго стоя под теплой, но жесткой водой которая практически не давала пениться мылу, Танцор наконец вышел из душевой. Время было приближенное к обеду, но темно было практически также как на рассвете. Неимоверно тяжелые облака многотысячной громадой собирались над лагерем, надежно закрывая солнце. Ветер стих. Несколько крикливых ворон опровергали примету о затишье перед бурей. Сталкер поспешил на кухню пока не накрыло проливным ливнем, который обещали кучевые облака.

Кухня, она же столовая находилась в правой части здания, которое ранее видимо было гаражом для пяти — шести единиц военной техники. Заделанные деревянными щитами смотровые ямы, утопленные в цементный пол рельсы для хождения гусеничной техники без разрушения бетона. Все сделано на века, надолго. Единственное что шиферная крыша, как и следовало предполагать, практически не сохранилась, но населяющие лагерь сталкеры заделали ее подручным материалом, капотами, листовым железом и прочим мусором, возведя несколько деревянных опорных колон, для укрепления конструкции. Длинный стол, вдоль которой стояли скамейки был пуст, в углу стояла видимо неработающая газовая плита, без дверцы от духовки, печь — буржуйка, с выведенным наружу дымоходом, несколько посудных шкафов. На печи в специально проделанном отверстии стоял и бурлил котел. Покрутив головой и не найдя никого, Танцор, пользуясь случаем, не преминул пройти все длинное строение практически до самого последнего отделения, перегороженного досками и обшитой целлофаном.

В этом переделанном армейском гараже располагалась известная мастерская Свободы по доводке и усовершенствованию автоматов и снайперских винтовок. Конечно, цена такого удовольствия была далеко не для среднего сталкера, но выходящее из-под руки мастера Шурупа и его помощника Серьги произведение искусства нередко становилось само по себе целью для охоты. Поэтому имя заказчика хранилось в тайне. Вот и сейчас Шуруп низко склонившись над столом корпел над разложенной на чистой тряпице и частично разобранной СВД. Одной рукой он придерживал разобранную ствольную коробку, второй, вооруженной длинным блестящим пинцетом выуживал какую-то мелкую деталь.

— От ты ж паразитка такая, — приговаривал он непослушной железке, безуспешно пытаясь ухватить нечто пропавшее втуне механизма. На невысоком лбу выступили бисеринки пота. Он поднял голову и, запарено глянув сквозь Танцора, вновь углубился в работу.

Пройдя дальше, Танцор увидел разобранный или только собираемый багги. Кто-то из местных умельцев собрал раму для багги из рам мотоциклов то ли Уралов то ли Днепров, рядом же стоял начищенный мотоциклетный оппозитный двигатель. Разбросанная повсюду обтирочная ветошь, ящик с советскими чуть заржавевшими головками и рожковыми ключами, болгарка со сточенным диском, создавала ощущение, что механик вот-вот выйдет и снова примется за работу. Дальше в здании было несколько полупустых отсеков с каким-то ящиками и, наконец, последний, закрытый на навесной замок отсек, отделенный от всего основного пространства. На закрытой под замок двери красовалась табличка с надписью «Теплица», снизу которой фломастером было добавлено «Товарищи сталкеры, в грязном не входить!» и подпись Яшка-Эколог.

Дойдя до обозначенной двери, Танцор повернул обратно, вновь пропустив мимо себя коробки, недостроенный багги, Шурупа уже орудующего отверткой и вернулся на кухню.

— Ну вот ты где! — встретил его Щукарь, — садись давай, поешь.

Танцор сел за длинный деревянный стол, «да, дела», — сокрушенно подумал он, — «хоть бы артефакт какой копеечный был, а то…»

— Да ты не переживай, — словно читая его мысли сказал Щукарь. — Это столовая у нас так, для молодых, да для тех кто на больничном режиме ну и для тех кому консервы вот тут уже стоят, — он провел ладонью по горлу. — И вообще, не будешь же ты раненого в живот тушенкой кормить?

Танцор промолчал.

— На вот тебе, овсяную кашу, — сказал Щукарь, поставив перед ним на стол густое варево в глубокой тарелке, в которой торчала ложка, и тарелку с хлебом.

— Дядь, Коль мне тоже плесни чего-нибудь, — раздался высокий, почти мальчишечий голос.

В помещение зашел молодой, высокий парень в грязноватом белом халате, накинутым поверх синего свитера, потрепанные джинсы прикрывали своими ободранными краями обычные кроссовки. «Яшка- Эколог» — догадался Танцор, приступая к трапезе.

— Привет Танцор, — кинул Яшка и плюхнулся напротив него.

— Здорово, — не отвлекаясь от еды произнес сталкер.

— Чего это ты дядька, зеленый такой? Как с грядки моей вышел, а? — не особо церемонясь с ходу спросил его Яшка.

— Не знаю, с недосыпу наверное, — не особо желая разговаривать с молодым неугомонным пареньком, буркнул Танцор. По правде говоря, спать ему особо не хотелось, и усталость особенно после душа заметно отступила.

— Яшка, иди вон возьми, наложено, — переставляя что-то на печи крикнул Щукарь.

Парень, поднялся и вернулся с тарелкой полной такой же овсянки и двумя стаканами крепкого чая, один из которых подал Танцору. Танцор, не отвлекаясь от поглощения пищи кивнул. Яшка же отправив ложку в рот, не особо озаботился пережевыванием пищи и тут же спросил сталкера.

— Так ты здорово нашим-то задницы надрал. Это я видел. Научишь? Трах, бабах, бросок, колено, туда- сюда! — размахивая ложкой разошелся Яшка.

Танцор сделал вид что не слышит.

— Да ладно. Не дуйся, — миролюбиво заявил молодой, прихлебывая чай. — Я тут не последний человек между прочим! Не сталкер, но тоже кой чего могу. На вот смотри! — Он положил на стол зеленый стручок размером с палец, а на отдалении от него дешевую «медузу». Секунду ничего не происходило, затем трубка начала подрагивать постепенно переползая к Танцору. Еще секунда, что-то щелкнуло и стручок переломившись и распрямившись прыгнула на Танцора. Сталкер подорвался с места, стряхивая непонятный стручок с одежды.

— Что за… хрень? — растерянно пробормотал Танцор, глядя как стряхнутое нечто снова начинает подрагивать ориентируясь на него.

Яшка ловко подхватил с земли стручок и засунул в герметичный пластиковый пакетик, который упаковал в карман халата и усаживаясь на место. Танцор также сел на скамейку.

— Странно, — задумчиво сказал Эколог — он же должен на артефакты реагировать. У тебя ничего такого нет? — вопросительно поглядел он на карманы сталкера.

— Какого — такого? — не понял Танцор.

— Ну, артефактов. Это ж поисковик мой. Биологический детектор, он же и отмычка. Сорт растения. Смесь волчьей лозы и росянки. Я вывел! — гордо заявил он.

Танцору стало интересно. Мало того это как-то могло ему пригодиться.

— И что, как оно работает?

— Просто. Тут интуиция нужна, — как ни в чем не бывало, продолжил трапезу Яшка, но по его блестевшим глазам было видно что взятая им пауза будет недолгой. — Понимаешь, — наконец не выдержал он, — волчья лоза на аномальную энергию реагирует, всегда вокруг аномалий вьется, росянка обычная на органику реагирует, ловит ну там мушек всяких, кузнечиков. Знаешь такую? — Танцор кивнул. — Ну вот, я их сенситивные системы обособил, срастил и переженил. Хотел сделать, чтобы растение такое было, которое бы к артефактам тянулось… ну вот и получилось… такое.

— Так это что, трава что ли? — уточнил Танцор.

— Сам ты трава! — как будто обиделся Эколог, — то же мне трава, это гибрид! А вот то, что прыгает, это отдельно взятая почка, ищет благоприятное место для размножения и произрастания. Странно, почему она тебя выбрала, а не «медузу», — задумчиво потер он губу. — Ну да ладно! А если тебе нужна трава… — юный аномальный мичуринец сделал многозначительную паузу. — Если тебе нужна трава… то научи меня твоему кун-фу! — выдал он — меняю твое кун-фу на мое кун- фу! Вот! — он положил перед сталкером закрытый спичечный коробок.

С опаской открыв спичечную коробку, Танцор увидел измельченную зеленую траву с соответствующими круглыми семенами.

— Марихуана что ли? — с усмешкой спросил он.

— Канабис, он самый. Местный, я сам вывел. — Танцор фыркнул смехом. — Чего ты смеешься? — особым тоном спросил парень, от которого сталкер понял, что сейчас лучше не ерничать. — Канабис, — свободовец поднял указательный палец вверх — между прочим одним из самых полезных, прочных, стойких и долговечных материалов на планете. Ты Танцор знаешь, что нет лучшего волокна для производства тканей и более неприхотливого и простого в уборке урожая источника пульпы или древесной массы?

Танцор отрицательно покачал головой.

— Ты думаешь, я из Янтаря со свободовцами просто так ушел? Хрен там! — бросил эколог с вызовом глядя на собеседника сверху вниз, явно чувствуя свое превосходство. — Не для меня такая наука, которая только деньги отмывает… мне простор нужен для деятельности… А что ты думаешь там идейных много? Идейные все здесь в Свободе!

Танцор пожал плечами, запивая кашу чаем.

— Вот смотри, наши придурки, там на Большой земле каждый год вырубают сотни тысяч деревьев лишь для того, чтобы получать воскресную газету. Для чего? — задал сам себе вопрос эколог, — для того чтобы прочитать, что десятая часть мировых запасов леса уничтожена. А конопля может обеспечить этих придурков миллионами воскресных газет не срубая ни одного дерева. В действительности, это лучшая замена большого количества источников сырья всего лишь за одну десятую часть стоимости.

— Послушай, Яшка — перебил его Танцор, — откуда ты знаешь такие подробности? Это ж надо считать, анализировать, делать выборки, сравнения, математические модели в конце концов.

— Откуда, откуда. Кандидатская эта моя была.

— Защитил? — с интересом спросил сталкер.

— Какой там, зарезали на фиг. Как узнали что я про канабис дело веду, так и ополчились. Придурки очкастые! Я им цифры, данные, а они мне «официальные источники, официальные источники, непроверенные данные, недостоверные результаты» — в голосе Яшки зазвенела обида. Танцору даже показал что в глазах у Яшки мелькнула слеза. Эколог отпил из остывшего стакана. — Так вот, а ты думаешь почему они ополчились? Казалось бы, наука дает свет, вот все выкладки, — Яшка сделал широкий жест рукой, словно торговец показывающий ассортимент товара на прилавке. — Ан нет! Сорная трава — то стоит вне закона, мол они там, — он указал пальцем на потолок, — заботятся о нашем здоровье. Заботятся? — спросил он Танцора.

Танцор снова пожал плечами, «пожалуй этого парня не переспоришь» — невольно с уважением подумал он, — «Наука, нераспознанный гений… его бы к нам на службу… да не пойдет…»

— Хрен там! — решительно сказал молодой, не обидно сунув кукиш под нос собеседнику — чушь собачья эта вся индустрия правительственной заботы о здоровье. Первый сорняк сам по себе не приводит к появлению более вредной привычки или к риску для здоровья, чем сигареты или алкоголь. Есть данные.

— Тогда почему он запрещен? — легко осведомился сталкер.

— Потому, что он растет повсюду, и половине хлопководов и производителей нейлона, капрона и лесоматериалов в мире пришлось бы уйти из бизнеса. Кое-кто потеряет много денег, если этой чудо-траве, которая кроме всего прочего имеет чрезвычайно высокую медицинскую ценность, будет позволено произрастать. Вот причина, почему марихуана стоит вне закона, — решительно закончил свою речь Яшка-Эколог. — Есть возражения?

Танцор поднял обе руки вверх, показывая что сдается на милость победителя. В этот момент в столовую зашло несколько сталкеров, среди них был Песок.

— Ну что, Танцор, промывает тебе уши Эколог-то наш? — усмехнувшись спросил он. — Это он умеет. Наука! — с оттенками гордости сказал он. — Щукарь, чего там есть горячего?

— Каша овсяная, — донеслось от печи.

— Лады, давай сюда, свою кашу. Латунь, — обратился он к одному из свободовцев — зацепи и мне миску? — тот кивнул и встал в конец маленькой очереди. — О! — воскликнул Песок, увидев приоткрытый спичечный коробок на столе. — Чем это он уже заслужил? — обратился он к Яшке.

— Да так… — неохотно ответил Яшка. — Предлагаю менять его кун-фу, на мое, — он кивнул головой на коробок — кун-фу.

— А кун-фу… — неопределенно протянул Песок потирая челюсть, — и что? — обратился он глядя на Танцора, принимая из рук подошедшего товарища тарелку с дымящейся кашей.

— Да не нужно мне этого, а так кое-чего, могу показать, — ответил Танцор.

— А ладно, тогда я возьму, — ловко перехватив со стола коробок и пряча его в карман заявил Песок. — Знаю, знаю, — примирительно поднял он руку в упреждающем жесте, глядя на открывшего было рот чтобы справедливо возмутиться Яшку. — Принесу я тебе семена анютиных глазок, принесу… нашел я старые клумбы. Ты и мертвого уговоришь, чертяка языкастый! Зря оказался кстати, — с набитым ртом сказал он Танцору, — солома офигенная, особенно перед выбросом. За ней пол-Зоны в очереди стоит.

В дальнейшем разговоры свободовцев перетекли на свои отвлеченные темы. Танцор сидел и испытывал какой-то свой незабываемый кайф, будто после стакана водки или, наверное, затяжки вот этой аномальной дури, которую расторопный Песок уже упрятал в карман. Эти люди никуда не спешили, никому не служили, никому ничего не были должны, жили своей жизнью. «Анархисты, так их за ногу! Не мудрено что Долгу никак не получалось сломать эти панков-анархистов, имея за спиной казалось бы все преимущества в численности, почти строевой службе, огневой мощи и поддержки военных. Такие не за надуманную организацию бьются а за свою реальную свободу». Несмотря на то, что они сидели в помещении, Танцор поймал себя на мысли что ощущает нечто новое. Невидимый ветер Зоны, исходящий со стороны ЧАЭС, приятно волновал и одновременно успокаивал сталкера, призывал идти ему навстречу и остаться, приятно холодил правую половину тела, расслабляя и изгоняя страхи от пережитого, что-то нашептывая и рассказывая, иногда посмеиваясь и приятно щекоча внутренности сталкера.

— Проснись Танцор, хорош дрыхнуть! — в мир приятных грез Танцора ворвался прокуренный голос Транзита. Танцор с недоумением очнулся. За практически пустым кухонным столом сидели только Яшка Эколог и Песок, оба негромко о чем-то спорили. Ранее он никогда не позволял себе бесконтрольно уснуть, уж тем более в сидячем положении. — Тебя Лукаш вызывает, срочно. Пошли.

Танцор вскочил и хлопая себя по карманам, словно вспоминая что-то двинулся за Транзитом, украдкой кинув взгляд на ПДА он прочитал время: двадцать один ноль ноль. Мокрые деревья, лужи на бетонной дороге говорил о том что дождь все-таки прошел, причем судя по обилию воды, наверное с громом и молнией, но почему-то Танцор ничего не слышал. Через пару минут, он был у Лукаша, тот по обыкновению стоял облокотившись об стол, рядом стояло два дюжих помощника, оба изрядно помятых. Видимо они только что о чем-то ему доложили. Лицо Лукаша излучало целую гамму смешанных чувств, в целом с виду можно было предположить, что ему сообщили, что он выиграл джек пот в лотерее и завтра, может пойти и забрать не кислый выигрыш. Завидев Танцора он на миг отвлекся от своего выигрыша и сосредоточился на прибывшем.

— Ну что, Танцор, пришел час определяться где тебе быть. Если желаешь, свободен. У нас вопросов к тебе как к долговцу не будет.

— Некуда мне идти Лукаш. Да и пропаду, — честно ответил Танцор.

— Ну, было бы предложено. Но сам понимаешь, бесплатно тебя кормить, поить у нас в Свободе никто не будет. Ты понимаешь о чем я?

— Да.

— Если попросишь, так уж и быть приму тебя, нам такие люди пригодятся. Да и Долг нам не страшен, так просто не достанет, — внимательно глядя на сталкера сказал Лукаш.

— Прими меня в Свободу, Лукаш, — тихо сказал Танцор.

— Не слышу! — повышая голос, требовательно сказал свободовец.

— Прими меня в Свободу! — твердо, глядя в глаза зеленые глаза лидера Свободы сказал Танцор.

— Не слышу, сталкер! — заорал Лукаш.

— Прими меня в Свободу! — изо всех сил выкрикнул Танцор.

Открытые окна кабинета выпустили эхо его голоса по всей территории Армейских складов. Казалось, весь мир застыл в это мгновенье, даже далекий вой слепых псов вдруг пропал, растворившись в воздухе, кувыркающиеся в воздухе листья застыли остановленные звуками его голоса.

— Принят, Танцор, — спокойно ответил Лукаш. — Транзит, определи его. Оружие, амуницию, все как полагается. Сдается мне завтра у него боевое крещение. Свободны.

— Буд сделано, Лукаш, — меланхолично ответил Транзит. — Почапали, сталкер, — хлопнув Танцора по плечу, свободовец повел новобранца на склад.

7. Ночное

Танцора определили в одно из зданий, служившее и ранее армейским бараком. Сейчас подоржавевшие, но окрашенные вновь панцирные койки были вновь на службе. Большая половина из них практически никогда не занималась. У постоянного и предугадываемого климата Зоны были свои преимущества, это, как правило, не слишком низкие ночные температуры, которые с относительным комфортом можно переждать в армейском спальном мешке, второе, слава Хозяевам Зоны, практически полное отсутствия комарья и других мелких кровососущих гадов в местах обитания людей и наличия вечных костров. Непонятно, то ли само так получилось, то ли задумано было, но огромные комары, бешенные длиною в тридцать сантиметров, словно доисторические стрекозы, слепни и прочий гнус обитал только на заболоченных участках и на больших Болотах, где хозяйничал Болотный Доктор. Из минусов стабильного осеннего климата — это частые дожди, но мутировавшая растительность, вечно роняющая и выращивающая листву успешно высасывала лужи и росла в данном климате если не быстро, то как минимум причудливо. В общем, свободовцы приспособились ночевать на свежем воздухе, под открытым небом или натянутым тентом, возле вечного костра, освещающего лица товарищей. Мелких простудных заболеваний при этом никто не цеплял, сказывалось аномальное излучение Монолита, которое включало природные механизмы человека, превращая его, по уровню здоровья наверное в неандертальца, способного сражаться и со сломанными ребрами и нередко с несколькими пулевыми ранениями или, не чувствуя боли отбиваться уже ножом от грызущих тело и панцирь брони слепых псов.

Танцору не спалось. Казалось бы, только сегодня он вернулся с Копачей, поспал час может два за столом в столовой, принят в Свободу, потратил еще час на переодевание и подгонку амуниции, конечно же комбинезона «Ветер Свободы» без нашитой эмблемы группировки. Почистил и осмотрел вверенную ему винтовку Enfield L85A1 калибра 5.56х45мм. С этой винтовкой он был знаком давно и лишь разочарованно выдохнул, когда ему вместо ладных красавиц АК-100, Грозы, СВД или на худой конец помпового дробовика Чейзера 13, подали Энфилд, сочувственно хлопнув по плечу.