Помоги проекту - поделись книгой:
Одновременно с польско-шляхетской экспансией усиливалась агрессия на украинские земли со стороны султанской Турции и ее вассала — Крымского ханства. Инспирируемые турецкими правящими кругами разбойничьи нападения татарских орд на города и села Украины участились и приобрели еще более разрушительный характер. Производительные силы Украины подрывались, десятки тысяч мирных жителей погибали от рук жестокого и безжалостного врага или угонялись в неволю.
Свободолюбивый украинский народ, над которым нависла реальная угроза не только потери национальной самобытности, но и полного физического истребления, не склонил головы перед захватчиками. Крестьяне, казаки и мещане вели самоотверженную борьбу против врагов. В ходе этой борьбы народные массы Украины все отчетливей сознавали, что отстоять свое национальное существование, сбросить тяжкое иноземное ярмо они смогут лишь в союзе с братским русским народом, опираясь на возросшую силу Русского государства. Освободительная борьба украинского народа с каждым десятилетием приобретала все более широкий размах.
1. УСИЛЕНИЕ ЭКСПАНСИИ ПОЛЬСКИХ ФЕОДАЛОВ. ЛЮБЛИНСКАЯ УНИЯ 1569 г
Борьба России за выход к Балтийскому морю. Усиление экспансии польских феодалов на восточнославянские земли. Образование и укрепление Русского централизованного государства оказало благотворное влияние на производительные силы страны: ускорилось развитие сельского хозяйства, ремесла, промыслов и торговли, совершенствовались агротехника и орудия труда, начали складываться предпосылки формирования единого всероссийского рынка.
Свидетельством значительного социально-экономического прогресса Русского государства являлся подъем хозяйственной и культурной жизни многочисленных городов, среди которых особенно выделялась Москва — политический, экономический и культурный центр Русского государства.
К числу важнейших русских городов принадлежали также Великий Новгород, Псков, Тверь, Рязань, Владимир, Нижний Новгород и др. Быстрый рост русских городов поражал иностранцев. Польский историк М. Меховский, например, еще в 20-х годах XVI в. писал, что Москва в два раза больше Флоренции и Праги, а Новгород Великий даже больше Рима.
Английский мореплаватель Ричард Ченслер в 50-х годах XVI в. отмечал, что Москва по размерам не уступает Лондону. Псков некоторые иностранцы сравнивали с Парижем.
Для дальнейшего экономического и культурного развития Русскому государству крайне необходим был прямой выход к Балтийскому морю.
Только беспрепятственно владея им, Россия могла завязать непосредственные и многосторонние контакты с западноевропейскими странами и занять подобающее ей место на международном рынке, который тогда начал складываться. К. Маркс, указывая на последовательность и энергию, проявленные русским царем Иваном Грозным в борьбе за решение этой жизненно важной для Русского государства проблемы, писал, что Иван Грозный «был настойчив в своих попытках против Ливонии, их сознательной целью было дать России выход к Балтийскому морю и открыть пути сообщения с Европой»[134].
В то время Русское государство могло получить выход на побережье Балтийского моря, только преодолев сопротивление Ливонии, которую поддерживали Великое княжество Литовское и Польское королевство. Ливония — феодальное государство немецких рыцарей на захваченных ими латвийских и эстонских землях — владела южной частью Финского и Рижским заливами Балтийского моря. Опасаясь дальнейшего усиления Русского государства, правительства Польши и Литвы всячески стремились не допустить его к Балтике и тем самым изолировать от Западной Европы. Подстрекаемая Польшей и Литвой, Ливония не пропускала через свои границы даже специалистов, которых в то время русское правительство приглашало на службу из западноевропейских стран. Лишенное возможности иметь собственные порты и флот на Балтийском море, Русское государство неизбежно обрекалось на отставание в развитии.
В 1553 г. истек срок перемирия, заключенного между Ливонией и Россией в 1503 г. Основными условиями продления перемирия русское правительство считало выплату Ливонией дани за все время (50 лет) владения Юрьевской областью (ранее принадлежавшей Русскому государству); соблюдение нейтралитета в случае войны России с Великим княжеством Литовским и Польшей и свободу транзита. Чтобы оказать давление на Ливонию и удержать ее от принятия этих условий продления русско-ливонского перемирия 1503 г., король польский и великий князь литовский Сигизмунд II Август сосредоточил на ливонской границе свои войска. Под его нажимом Ливония в сентябре 1557 г. заключила военный союз с Великим княжеством Литовским и начала активно готовиться к войне с Россией.
В сложившейся обстановке война России с Ливонией стала неизбежной. В январе 1558 г. русская армия начала военные действия. Через несколько месяцев она овладела крупным портом в Финском заливе — Нарвой и заняла много других городов, в том числе Тарту (Юрьев). Активную помощь русским войскам оказывало местное эстонское и латышское население, порабощенное немецкими рыцарями-феодалами. Особенно ощутимой была поддержка крестьян. Повсеместно вспыхивали восстания, направленные против немецких феодалов. В 1561 г. Ливонское государство распалось и перестало существовать.
Неспокойно было также на украинско-русском пограничье, хотя крупных военных действий между литовскими и русскими войсками в этом районе не было. Украинское население открыто проявляло недовольство литовским господством, высказывалось за поддержку русских войск, ожидая их быстрейшего прихода.
Жители украинских городов и сел Чернигово-Северщины совместно с русскими воинами отражали попытки литовско-польского командования начать вторжение в пределы Русского государства в этом районе. В то же время, спасаясь от репрессий польско-литовских феодалов и налогового гнета, особенно усилившегося в годы Ливонской войны, украинские крестьяне, казаки и городские жители все чаще бежали на территорию Русского государства.
Успехи России в войне против Ливонии встревожили не только Великое княжество Литовское и Польшу, но и Швецию, Данию, Габсбургскую империю, Рим. В борьбу за «ливонское наследство» кроме Литвы и Польши вступили Дания и Швеция.
В 1561 г. начался второй период Ливонской войны, продолжавшийся до 1570 г. Военные действия в это время происходили в основном на территории Великого княжества Литовского — на захваченных им землях Белоруссии. Несмотря на ряд неудач, русские войска при самой активной поддержке белорусского населения, особенно полоцких мещан, освободили древний русский город Полоцк. Это открывало прямой путь к столице Великого княжества Литовского городу Вильно (Вильнюсу), а также одному из самых крупных портов Прибалтики — Риге. Великое княжество Литовское оказалось на грани военной катастрофы.
В сложившихся внешнеполитических условиях правящая феодальная верхушка Великого княжества Литовского пошла на сговор с польскими феодалами, рассчитывая опереться на военную мощь Польши в борьбе с Россией и восстановить с ее помощью пошатнувшееся положение своего государства. В свою очередь, польские феодалы стремились воспользоваться тяжелым положением княжества, чтобы осуществить давно вынашиваемые планы присоединения его к Польше и прежде всего захватить украинские земли, подвластные Литве. Более того, польские феодалы рассчитывали, что инкорпорация Великого княжества Литовского откроет им путь к дальнейшей экспансии на восток и поможет захватить русские земли, о чем они также давно помышляли.
Разность целей правящей верхушки Великого княжества Литовского и Польского королевства со всей очевидностью обнаружилась на совместном польско-литовском сейме, состоявшемся в начале 1569 г. в Люблине. Сейм выявил также отсутствие единства в среде литовских феодалов, что и обусловило слабость их позиции во время переговоров в Люблине.
Подготовка Люблинского сейма. Объединения Польского королевства с Великим княжеством Литовским в одном государстве польские и часть литовских феодалов добивались еще со времен заключения Кревской унии 1385 г. Окончательное объединение Польского королевства с Великим княжеством Литовским было ускорено Ливонской войной, проведением польскими, литовскими, украинскими и белорусскими феодалами внешней политики, противоречившей коренным интересам широких масс украинского и белорусского народов, стремившихся к теснейшему сближению с русским народом, а также литовского и польского.
Ливонская война была непопулярна не только среди трудящихся масс, но и среди мелкой и даже средней шляхты Великого княжества Литовского. Поражения литовских войск и ослабление в результате этого Великого княжества Литовского позволило укрепить позиции той части литовских, украинских и белорусских феодалов, которые стремились к полному подчинению Великого княжества Литовского Польскому королевству. Мелкая и средняя шляхта Литвы, Белоруссии и Украины, стремясь добиться для себя таких же прав, какими пользовались польские феодалы-шляхтичи, также поддерживала идею вечной государственной унии Польши и Литвы.
Крупные литовские феодалы-землевладельцы — магнаты, не желая лишиться полного и безраздельного господства в Великом княжестве Литовском, а также стремясь получить в новосозданном объединенном польско-литовском государстве максимум привилегий, всячески тормозили заключение унии, выторговывая для себя более выгодные условия.
В новой польско-литовской унии более других была заинтересована польская феодальная верхушка — могущественные магнаты, которые рассчитывали расширить свои земельные владения путем захвата богатых украинских земель. Их активно поддерживало католическое духовенство, а также мелкая и средняя шляхта всего Польского королевства. Уния дала бы им право владения имениями на территории всего Великого княжества Литовского. С заключением унии польские паны связывали свои планы захвата украинских земель — Волыни, Подляшья, Подолии и Киевщины, входивших в состав литовских владений.
Литовско-украинско — белорусская средняя и мелкая шляхта шла на заключение польско-литовской унии, надеясь укрепить свои позиции в борьбе с всесильными магнатами Великого княжества Литовского, а также добиться для себя такого же правового положения в будущей польско-литовской державе, что и польская шляхта в Польше.
Были также и более глубокие причины, понуждавшие феодалов обоих государств пойти на заключение унии. Сложное внешнеполитическое положение Великого княжества Литовского — почти постоянные поражения литовских войск в Ливонской войне, свидетельствовавшие об экономической, политической и культурной отсталости Литовского государства, разрушительные и грабительские набеги турок и крымских татар на южные, преимущественно украинские земли Великого княжества, обострение политических разногласий между отдельными группами господствующего класса, постоянный рост антифеодального и освободительного движения широких народных масс Украины и Белоруссии, усиление стремления украинского и белорусского народов к воссоединению Украины и Белоруссии с братской Россией — все это толкало господствующий класс Великого княжества Литовского на объединение княжества с Польшей в одном государстве.
Стремление феодального класса Украины к объединению Великого княжества Литовского с Польским королевством в едином государстве связано также с тем, что украинские феодалы, прежде всего западноукраинские, в силу сложившихся хозяйственных отношений в первой половине XVI в. уже были довольно тесно связаны с Польшей, со складывавшимся там национальным рынком. Поэтому значительная часть украинских феодалов была заинтересована в дальнейшем укреплении экономических и политических связей с Польшей, поскольку получала от них прямую выгоду. Таким образом, украинские феодалы, вопреки воле и желанию украинского народа, стремившегося к воссоединению Украины с Россией, руководствуясь узкоклассовыми соображениями, пошли на сговор с польскими феодалами, изменив национальным интересам своего народа.
Немаловажную роль в заключении унии сыграло и то, что господствующий феодальный класс Великого княжества Литовского, особенно мелкая и средняя шляхта, в результате длительной и неудачной войны оказался в тяжелейшем экономическом положении. Кроме того, в условиях, когда все шире развертывалась антифеодальная и освободительная борьба, феодалы боялись оставаться один на один с народными массами.
Инициатива осуществления новой польско-литовской унии на сей раз исходила от литовской, украинской и белорусской средней и мелкой шляхты. Этот вопрос она и прежде ставила перед королями польскими и великими князьями литовскими. Зимой 1567 г. на сейме в Лебедове литовские паны вместе с польскими решили созвать в 1568 г. совместный польско-литовский сейм для решения вопроса о путях объединения Великого княжества Литовского и Польского королевства. Это решение весной 1568 г. подтвердил и Гродненский сейм.
Таким образом, господствующие классы Великого княжества Литовского и Польского королевства непосредственно подошли к Люблинскому сейму, хотя побудительные мотивы осуществления унии у них были разными.
Подготовка созыва совместного польско-литовского Люблинского сейма происходила в самых неблагоприятных для Великого княжества Литовского условиях. Напряженная обстановка внутри государства усугублялась международными осложнениями. Несмотря на временное русско-литовское перемирие, отношения с Русским государством оставались настолько напряженными, что уже в декабре 1568 г. могли возобновиться военные действия.
Начало работы Люблинского польско-литовского сейма. Разногласия между литовскими и польскими феодалами. Совместный польско-литовский сейм был созван в Люблине 23 декабря 1568 г., однако работу он начал только 10 января 1569 г. в связи с тем, что многие послы (депутаты) сейма вовремя не прибыли.
На сейме польские послы сразу же решительно потребовали от польского короля и великого князя литовского Сигизмунда II Августа, а также от литовских послов немедленного заключения польско-литовской унии. Они предложили литовским послам не откладывая провести совместное заседание сейма и на нем принять решение об унии. Это требование шло вразрез со старинным обычаем проведения сеймов, согласно которому польские и литовские послы совместно никогда не заседали. Проведение совместного заседания польских и литовских послов фактически означало бы объединение Великого княжества Литовского и Польского королевства. Литовские, украинские и белорусские послы категорически отказались от проведения общего заседания сейма. Они заявили, что хотят сначала решить свои внутренние дела вместе с королем польским и великим князем литовским Сигизмундом II Августом. Послы сейма Великого княжества Литовского начали проводить совещания и заседания отдельно от польских послов.
В Люблине польские послы заявили, что уния Польского королевства и Великого княжества Литовского заключена уже давно — еще при польском короле Ягайле и великом князе литовском Витовте (они имели в виду Кревскую унию 1385 г.). Теперь же нужно лишь подтвердить унию общим польско-литовским сеймом и привести ее в исполнение.
Между польскими и литовскими послами начались длительные и безрезультатные переговоры. Каждая сторона выдвигала свои, при этом совершенно отличные от другой стороны предложения об унии. Однако ни одна из сторон не желала принимать предложения другой. Польские феодалы оказывали нажим на короля, чтобы тот приказал литовско-белорусско-украинским послам собраться на совместное заседание сейма для обсуждения и принятия польского проекта унии. Уступая требованиям польских панов, польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август предложил литовско-украинско-белорусским послам прибыть 28 февраля 1569 г. на совместное заседание сейма для обсуждения проекта новой польско-литовской унии. В ответ на это требование послы Великого княжества Литовского покинули Люблин и разъехались по домам. В Люблине осталось лишь несколько литовских послов для решения своих личных дел и для наблюдения за деятельностью польских послов. После этого король и великий князь Сигизмунд II Август, выполняя требования польских послов, решил привлечь к участию в заседаниях сейма хотя бы тех литовских послов, которые еще оставались в Люблине. Но 1 марта 1569 г. и они оставили город. Таким образом, на первом этапе переговоры о польско-литовской унии фактически провалились.
Среди феодалов Великого княжества Литовского не было единства в отношении характера намечавшейся унии, что и определяло слабость их позиции на дальнейших переговорах. Вельможи опасались лишиться своих привилегий в случае полного объединения княжества с Польшей, а поэтому настаивали на том, чтобы Литва имела свой отдельный сейм и отдельный сенат. Средние и мелкие литовские, украинские и белорусские феодалы рассчитывали добиться привилегий, которыми давно уже пользовалась шляхта в Польше, сравняться с ней во всех сословных правах. Они были недовольны также произволом магнатов и относительной слабостью государственной власти в княжестве, особенно опасными для них в условиях нарастания классовой борьбы масс. Поэтому они являлись сторонниками более тесной унии.
Польские феодалы пытались воспользоваться разногласиями в среде феодалов Великого княжества Литовского с целью осуществления своего плана унии, но намеревались провести его в жизнь постепенно. Прежде всего они решили распространить свою власть на украинские земли, о захвате которых давно мечтали, и ослабить тем самым позиции литовских и украинских магнатов.
Захват польскими феодалами Волыни, Подляшья, Брацлавщины и Киевщины. Заручившись поддержкой средней и мелкой шляхты Волынского и Подляшского воеводств, Сигизмунд II Август 12 марта 1569 г. специальным королевским универсалом объявил о присоединении этих воеводств к Польскому королевству. Этим же универсалом волынская и подляшская шляхта уравнивалась в правах с польским шляхетством. Одновременно король приказал панам Волынского и Подляшского воеводств немедленно прибыть в Люблин для принятия присяги на верность польской короне.
Отторжение Волыни и Подляшья было грубым нарушением суверенных прав Великого княжества Литовского, актом, совершенным королем в одностороннем порядке. Утрата этих воеводств, принадлежавших к числу наиболее развитых в экономическом отношении, серьезно ослабляла Великое княжество, подрывала позиции литовских, украинских и белорусских феодалов, прежде всего магнатов. На территории Волыни и Подляшья находились владения многих крупных феодалов. Они были не только крупнейшими землевладельцами, но и занимали на захваченных Польшей землях должности воевод, старост и т. п., что помимо доходов обеспечивало им большое политическое влияние и власть. Захват Волыни и Подляшья Польшей грозил им потерей не только должностей, но и земельных владений в случае неявки по требованию короля на сейм в Люблин.
Чрезвычайно обеспокоенные королевским универсалом, магнаты Литовского государства в ответ на него предлагали различные контрмеры, вплоть до войны с Польшей. Но в условиях, когда казна была опустошена, а силы Великого княжества Литовского подорваны, подобный шаг мог привести к роковым для княжества последствиям. Дело кончилось тем, что магнаты направили для переговоров с королем и польскими послами сейма посольство в составе Яна Ходкевича, Евстафия Воловича, Доминика Паца, Криштофа-Николая Радзивилла и Николая Кишки. Посольство прибыло в Люблин 5 апреля 1569 г., однако оно не требовало и не угрожало, как это делали раньше литовские послы, а лишь умоляло не отрывать «отдельные члены от Литовского государства», отменить королевский указ от 12 марта и созвать новый сейм для продолжения переговоров об унии.
Однако в условиях, когда мелкая и большая часть средней шляхты Волыни и Подляшья стали на польскую сторону, подобные просьбы не могли иметь успеха. Польские послы приняли решение возобновить переговоры об унии. Король обязал всех послов прибыть в Люблин через шесть недель для участия в работе совместного сейма. Чтобы нейтрализовать возможное противодействие со стороны послов — крупных феодалов Великого княжества Литовского, 23 апреля король объявил созыв посполитого рушения со всех земель Польского королевства. Одновременно польская шляхта предложила отобрать имения и государственные должности у тех волынских и подляшских панов, которые не прибудут в Люблин для принятия присяги на верность польской короне. Были назначены даже специальные кохмиссары, которые должны были взять подписку о согласии на унию у всех Волынских и подляшских послов, отказывавшихся прибыть в Люблин на сейм под предлогом болезни.
Однако и после этого волынские и подляшские послы не захотели прибыть на заседания сейма. Тогда польский сейм принял решение отобрать у них за непослушание должности и имения. Последний срок явки послов был назначен на 23 мая 1569 г. Решительные меры, принятые польским сеймом, возымели действие. Волынские и подляшские послы стали съезжаться в Люблин. Среди них были крупнейшие феодалы — князья A. Чарторыйский, К. Острожский, B. Корецкий, К. Вишневецкий и многие другие. 23 мая и в последующие дни они приняли присягу на верность польской короне.
Добившись осуществления первой части своего плана захвата украинских земель, польские феодалы решили без промедления реализовать его полностью. Теперь их поддерживали не только киевские и брацлавские средние и мелкие шляхтичи, но и магнаты Волыни и Подляшья, владевшие землями и занимавшие должности на Брацлавщине и Киевщине. На Люблинском сейме продолжалась ожесточенная борьба польских послов за обладание Киевщиной и Брацлавщиной. «Киев, — заявляли польские послы на заседании 5 мая, — есть ворота Волыни и Подолии». Они утверждали, якобы Киев еще с древних времен принадлежал Польскому королевству. Польские феодалы, поддерживаемые католической церковью, рассчитывали, что с присоединением Киевской земли к Польскому королевству его владения будут граничить с Русским государством. Это позволило бы им создать плацдарм для агрессии Польши и римской курии на восток. Выполняя волю польских феодалов, 5 июня 1569 г. польский король Сигизмунд II Август издал универсал о присоединении к Польскому королевству Киевского и Брацлавского воеводств. На шляхту Киевщины и Брацлавщины были распространены те же привилегии, что и на шляхту Волыни и Подляшья.
С присоединением Киевского и Брацлавского воеводств завершился захват Польшей украинских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского, к чему издавна стремились польские феодалы. Таким образом, большая часть украинских земель оказалась в составе Польши.
Принятие Люблинской унии. После отторжения от Великого княжества Литовского украинских земель, составлявших более половины его территории, и включения их в состав Польского королевства крупные феодалы Литовского государства прекратили сопротивление. 1 июля 1569 г. послы Великого княжества Литовского приняли присягу на верность польско-литовской унии и подписали унитарный акт, продиктованный им, по существу, польскими магнатами. 11 августа акт унии утвердил король Сигизмунд II Август. Так сравнительно легко литовские, украинские и белорусские феодалы покорились воле короля и правящей феодальной верхушке Польши. Личные, узкоклассовые интересы оказались для них выше интересов государственных и национальных. В. И. Ленин подчеркивал, что борьба господствующих классов всегда была «борьбой исключительно из-за меры и формы уступок»[135].
Украинские народные массы прекрасно поняли изменническую роль украинских феодалов. Об этом говорится и в народной песне:
Согласно акту Люблинской унии Польское королевство и Великое княжество Литовское объединялись в единое государство — Речь Посполитую (республику) с выборным королем во главе, единым сеймом и сенатом. Отныне заключение договоров с иноземными государствами и дипломатические отношения с ними осуществлялись от имени Речи Посполитой, на всей ее территории вводилась единая денежная система, ликвидировались таможенные границы между Польшей и Литвой. Польская шляхта получила право владеть имениями в Великом княжестве Литовском, а литовская — в Польском королевстве. Вместе с тем Литва сохраняла определенную автономию: свое право и суд, администрацию, войско, казну, официальный «русский», т. е. бело-русско-украинский, язык.
Основной целью польских феодалов был захват украинских земель путем заключения унии. В. И. Ленин писал, что «Польша по Люблинскому союзу (Union) — 1569 г. — имела… Малоросию с Киевом, Полтавой…, Подолию, Волынь etc…»[136].
Захват Волыни, Киевщины и Брацлавщины Польшей резко усилил экспансию на эти украинские земли польских светских и духовных феодалов, которых активно поддерживали также украинские магнаты и шляхтичи. Захват крестьянских и казацких земель сопровождался усилением социального гнета и наступлением на национальные права, культуру и веру украинского народа. Все это обусловило дальнейшее обострение классовых и национальных противоречий, усиление антифеодальной и освободительной борьбы народных масс Украины.
В результате Люблинской унии Великое княжество Литовское лишилось не только большей части своей территории, но и утратило политическую независимость. Фактически новосозданная Речь Посполитая как «объединенное» государство служила лишь прикрытием приоритета в ней польских феодалов.
В результате Люблинской унии Польша значительно расширила свою территорию и намного увеличила материальные ресурсы. Вместе с тем в унии были заложены предпосылки распада феодальной Польши в будущем. Захват Польшей Восточной Украины имел своим последствием образование огромных феодальных латифундий и укрепление экономического могущества и политических позиций польских и украинских магнатов, так называемых королевят, ставших фактически независимыми от центральной власти.
Пользуясь своей силой и влиянием, наиболее реакционная магнатская верхушка стремилась всячески ограничить власть королей. Постепенно она превратила сейм — «шляхетский парламент» — в свое послушное орудие. Сеймовые послы, по крайней мере с Украины и из Литвы, часто были просто ставленниками своих патронов-магнатов, послушными исполнителями их воли. По этому поводу известный деятель католической церкви П. Скарга писал: сеймовые послы хотя и действовали «будто в соответствии с наказом своей братии (шляхетства. — Ред.), в действительности корольки (магнаты. — Ред.) действуют и творят от имени братии то, о чем она никогда и не помышляла; братия (в данном случае шляхетские послы сейма. — Ред.) безумным криком на все соглашается».
Борьба магнатских группировок с королевской властью препятствовала процессу политической централизации страны. Внутренними распрями в Польше воспользовались соседние государства, прежде всего империя Габсбургов и Ватикан. Стремясь подчинить внутреннюю и внешнюю политику Польши своим интересам, они, в частности, толкали польские правящие круги на агрессию против России. Ватикан смотрел на Польшу как на форпост католицизма на востоке Европы, а окатоличивание украинского населения считал предпосылкой своего проникновения в Россию. Это открыто признал папа Григорий XIII (1572–1585), заявив: «С вами, мои украинцы, надеюсь привлечь [весь] Восток».
Таким образом, Люблинская уния с самого начала превратилась в орудие агрессивной политики Речи Посполитой и стоявших за ней сил против России. Она задержала закономерный исторический процесс объединения трех братских восточнославянских народов — русского, украинского и белорусского — в едином государстве.
Политические последствия Люблинской унии. Продолжение Ливонской войны. Правящие феодальные круги вновь созданной Речи Посполитой сразу же развернули подготовку захватнической по своей сути войны против Русского государства. Антирусская внешняя политика феодальной верхушки, противоречившая интересам всех народов, входивших в состав Речи Посполитой, вызывала недовольство широких масс. Особенно оно проявлялось на украинских и белорусских землях. Усиливалось тяготение украинских и белорусских народных масс к России. Симпатии к ней выявляла и часть шляхетства.
1569 год для Русского государства был очень тяжелым. На западных рубежах польско-литовская армия активно готовилась к наступательным действиям. На севере обострились отношения со Швецией. На юге огромная турецкая армия без объявления войны предприняла поход на Астрахань. Султанское правительство даже задумало прорыть канал между Доном и Волгой, чтобы перебросить свой флот на Волгу для действий против России и на Каспий — против народов Кавказа, Средней Азии и Персии.
В следующем году возобновились военные действия в Ливонии. Шведам удалось нанести ряд ощутимых поражений русским войскам. Польско-литовские феодалы, готовясь к широкому вторжению в пределы Русского государства, решили заручиться поддержкой Турции. В 1571 г. 120-тысячная орда крымского хана Девлет-Гирея осуществила опустошительный набег на Русское государство. Татары глубоко вторглись на русские земли: была сожжена большая часть Москвы, разграблены или сожжены многие города и села, лежавшие на пути татарских орд, угнаны в неволю многие тысячи мирных жителей. В 1572 г. татары совершили повторный набег, но были разгромлены русскими войсками при Молодях (на р. Рожач в 50 км южнее Москвы). Против татарских феодалов-захватчиков плечом к плечу с русскими людьми стояли насмерть украинские казаки («черкасы») и украинцы-переселенцы, совместно охранявшие южные рубежи Русского государства.
Опустошительные набеги на русские земли татарских феодалов отвлекали значительные силы русской армии из Ливонии, где в них ощущалась острая необходимость в связи с развернувшимися там широкими военными действиями. Несмотря на неблагоприятную международную обстановку и напряженное положение внутри страны, русские войска, доукомплектованные и довооруженные, в 70-х годах одержали ряд побед. В 1573 г. был взят Вейсинштейн (Пайду) — важный опорный пункт шведских войск в Прибалтике, в 1575 г. — крепость Пернов (Пярну), в 1576 г. — ряд укрепленных пунктов на Балтийском побережье, в 1577 г. — Венден (Цесис) и осажден Ревель (Таллин). Русские войска активно поддерживало местное эстонское и латышское население, угнетенное немецкими светскими и духовными феодалами.
Украинское и белорусское население также сочувственно относилось к России, всячески помогало русским войскам. Несмотря на запрет, украинские купцы продолжали торговать с Россией. Литовские правители обвинили ряд киевских купцов в измене за то, что они поддерживали связи с русскими купцами. Все больше жителей белорусских и украинских городов и сел, особенно из пограничных земель и районов военных действий, переселялось в пределы Русского государства.
В разгар Ливонской войны (1572) умер, не оставив завещания, бездетный польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август. В Речи Посполитой началась элекция — выборы сеймом нового короля. В господствующем классе возникли две враждующие группировки. Значительная часть феодалов Польши и Литвы на освободившийся престол выдвигала кандидатуры русского царя Ивана IV и его сына Федора Ивановича; наиболее могущественные магнаты высказывались за западноевропейских претендентов. Шляхта, особенно мелкая и значительная часть средней, недовольная произволом и всевластием магнатов, с большой надеждой смотрела на Россию, где интересы средних и мелких феодалов защищала в то время уже сильная царская власть. Тогда же польские и литовские послы заявили Ивану IV, что отныне все, «желаючи, чтоб им государя себе избрати от словенского рода по воле, а не в неволю, и прихиляютца тебе великому государю и твоему потомству».
В 1575 г. накануне выборов сеймом нового короля Речи Посполитой приверженцы русского царя Ивана IV и его сына Федора Ивановича поставили перед зданием сейма крест с такой надписью: «Кто цесаря (императора Максимилиана II. — Ред.) назовет, тот смерть себе найдет. Согласился бы Федор [Иванович] быть, как Ягайло, вот тогда б нам с ним хорошо было». Слова надписи как нельзя лучше отражали настроения мелкой шляхты и простого народа всей Речи Посполитой.
Западные государства и особенно Ватикан очень беспокоила возможность объединения Русского государства с Речью Посполитой в случае избрания русского царя на польский престол. Это укрепило бы не только Россию, но и Речь Посполитую. Между тем папа римский и западные соседи Польши были заинтересованы в ослаблении, а не в усилении Русского государства, а также в сохранении слабой государственной власти в Речи Посполитой.
На королевский престол благодаря активной поддержке католической церкви сейм избрал французского принца Генриха Валуа (1573–1574). После «бегства» Генриха во Францию королем был избран семиградский князь Стефан Баторий (1576–1586) — довольно энергичный и способный государственный деятель.
В усиливающемся Русском централизованном государстве магнатская олигархия, которую возглавил Стефан Баторий, видела своего главного противника. Она развернула открытую и скрытую борьбу против России. Однако враждебная России внешняя политика Речи Посполитой не пользовалась поддержкой ни народных масс, ни мелкой, ни даже значительной части средней шляхты. Это стало очевидным, в частности, в 1579 г., когда Речь Посполитая предприняла активные наступательные действия против русских войск. Народные массы, особенно Белоруссии и Украины, выступили против военной акции правящей верхушки. Многие шляхтичи, и не только украинские и белорусские, но и литовские и польские, отказывались воевать против России и переходили на ее сторону. Все же польско-литовской армии удалось овладеть важными центрами на северо-западе Русского государства — городами Полоцк и Великие Луки.
В 1581 г. польско-литовская армия, возглавляемая Стефаном Баторием, окружила Псков, намереваясь после захвата его двигаться на Великий Новгород и Москву. Однако эти далеко идущие агрессивные планы были сорваны героическими защитниками Пскова. В обороне города активное участие принимал отряд украинских казаков, возглавляемый Миколой Черкасским (Черкашиным), который здесь и погиб. В том же году шведские войска захватили Нарву и Корелу, тем самым отрезав Россию от Балтийского моря.
Таким образом, ход Ливонской войны на ее заключительном этапе сложился не в пользу Русского государства. Несмотря на отдельные разногласия, все его западные соседи были едины в стремлении не допустить Россию к Балтийскому морю.
Между тем стойкая оборона Пскова, защитникам которого помогали горожане и крестьяне окружающих сел, вынудила правительство Речи Посполитой пойти на мирные переговоры. Этому в значительной мере способствовало и то, что население Белоруссии и Украины, а также оккупированных русских земель заняло резко враждебную позицию в отношении польско-литовских феодалов, всячески противодействовало их войскам. Имея слабые тылы, они не решились продолжать наступление в глубь русской территории.
В 1582 г. в г. Ям-Запольский начались мирные переговоры. В первые дни переговоров послы Речи Посполитой получали письма от старост пограничных городов, в которых с тревогой сообщалось, что «люди все с замков украйных поднялись прочь пойти» Это вынудило поляков поспешить с заключением перемирия, согласно которому Иван IV Грозный отказался от Ливонии в пользу Речи Посполитой, а Стефан Баторий обязывался возвратить России ее пограничные земли, занятые польско-литовскими войсками.
В следующем году было подписано перемирие между Русским государством и Швецией, по которому Россия вынуждена была уступить Швеции территорию с городами Ям, Копорье, Иван-город.
В результате Ливонской войны Русское государство надолго, вплоть до начала XVIII в., лишилось выхода к Балтийскому морю, хотя в его руках остался небольшой участок морского побережья в устье Невы. Здесь в XVI — начале XVII в. проходил важнейший торговый путь из Великого Новгорода к Балтийскому морю.
Обессиленная войной против Русского государства, Речь Посполитая утратила свои западные, исконно славянские земли — Силезию и Западное Поморье, которые были захвачены немецкими феодалами. Усложнилось также ее внутреннее положение. Политика Стефана Батория, направленная на усиление королевской власти, вызвала недовольство магнатов и части шляхты, и в 1586 г. они организовали выступление против короля. Однако с помощью верных шляхтичей Стефан Баторий подавил мятеж. Война обострила социальные противоречия в Речи Посполитой. На украинских землях усилилось антифеодальное и освободительное движение.
2. РУССКО-УКРАИНСКИЕ СВЯЗИ
Русско-украинские связи во второй половине XVI в. Во второй половине XVI в. русско-украинские связи продолжали развиваться и крепнуть. Они охватывали все сферы общественной жизни — политическую, экономическую и культурную. В этот период значительно возросло тяготение украинского народа к русскому, усилилось стремление к объединению с ним в одном государстве. Народные массы Украины все отчетливее осознавали, что с братскими русским и белорусским народами их объединяет не только общность происхождения, но и общность исторических судеб.
Украинский народ во второй половине XVI в. переживал очень тяжелое время. Экспансия польских феодалов на украинские земли после Люблинской унии 1569 г., в результате которой была создана польско-литовская держава Речь Посполитая, приобрела особенно широкий размах. Резко усилились социальный и национально-культурный гнет, религиозные притеснения. Одновременно активизировались агрессивные действия со стороны султанской Турции и ее вассала Крымского ханства. Разбойничьи вторжения турецко-татарских орд на Украину значительно участились, стали еще более разрушительными. Возникла реальная угроза самому существованию украинского народа как этнической общности.
Понимание возникшей смертельной опасности все глубже проникало в сознание народных масс, оказывавших героическое сопротивление иноземным захватчикам.
Вместе с тем длительный опыт борьбы с внешними врагами убеждал, что отстоять свою независимость, свое существование от посягательств со стороны могущественных соседних держав, каковыми в то время являлись Речь Посполитая и Османская империя, только собственными силами украинский народ не сможет. Поэтому он возлагал все большие надежды на помощь русского народа, Русского государства. Стремление к объединению с русским народом в одном государстве нарастало и среди широких масс белорусского народа, находившегося в таком же тяжелом положении, как и украинский. Всеобщее стремление украинского и белорусского народов к воссоединению их земель с Россией находило понимание и поддержку среди всех слоев русского населения.
Агрессивная политика, которую проводили в Восточной Европе Речь Посполитая, султанская Турция и Крымское ханство, была направлена также и против русского народа. Усилилась угроза России со стороны Швеции, переживавшей во второй половине XVI в. подъем своего могущества. Все они вынашивали далеко идущие планы захвата обширных исконно русских земель, ослабления и в конечном счете подчинения Русского государства.
Таким образом, все три восточно-славянских народа — русский, украинский и белорусский — были кровно заинтересованы в объединении своих сил для отпора жестоким захватчикам.
Объективно интересам трех братских народов отвечала политика царского правительства, внешнеполитическая деятельность которого была направлена на объединение всех восточнославянских земель в едином Русском централизованном государстве, хотя определялась эта политика прежде всего узкоклассовыми интересами.
Правительство Ивана Грозного, прекрасно осведомленное о настроениях украинцев и белорусов, о братских чувствах к ним русского народа, неуклонно проводило курс на объединение всех восточнославянских земель в составе единого Русского государства. Еще в 1554 г. во время переговоров в Люблине с литовскими дипломатами русские послы В. Юрьев, Ф. Сукин, И. Бухарин решительно потребовали, чтобы великий князь литовский «уступил государю нашему государя нашего вотчину извечную Киев и Волынь и Полтеск и Витебск и иные города русские»[137]. В последующих переговорах с послами короля польского и великого князя литовского Сигизмунда II Августа в сентябре 1563 г. Иван IV решительно потребовал, чтобы Великое княжество Литовское возвратило все земли, прежде входившие в состав Древнерусского государства. В декабре того же года русские дипломаты повторили это требование. Однако для осуществления объединения всех восточнославянских земель в то время условия еще не сложились.
После смерти короля польского и великого князя литовского Сигизмунда II Августа и выдвижения на польский престол кандидатуры русского царя Иван Грозный на переговорах в 1573 г. потребовал отказа Речи Посполитой от Ливонии и Киева. Во время дальнейших переговоров в том же году русский царь потребовал прежде всего возвратить России Киев.
Предложенный русскими послами проект титула Ивана Грозного звучал так: «Божьей милостью государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, киевский, владимирский, московский, король польский и великий князь литовский».
Наиболее характерной чертой укреплявшихся украинско-русских связей являлось активное участие местных жителей в боевых действиях русской армии против польско-литовских и турецко-татарских войск, оказание ей всемерной поддержки и помощи во время военных операций на территории Украины. Крепнущее боевое братство нашло отражение в известной украинской народной песне «Гомін, гомін по діброві», относящейся к рубежу XVI–XVII вв. В ней говорится о дружеских связях украинского и русского народов, о переселениях украинцев в пределы Русского государства, о совместной борьбе против турецко-татарской агрессии.
Многочисленные исторические факты подтверждают слова этой песни, свидетельствуют о многогранном характере содружества русских и украинцев в борьбе с внешней опасностью. Так, в годы Ливонской войны в составе русской армии активно действовало «вольное казачество», состоявшее из донских и черкасских (т. е. украинских) казаков. В 1564 г. русские ратные люди с помощью местного населения отразили наступление польско-литовских войск на Чернигов «и знамя Сапегино взяли». За эту победу от Ивана Грозного был «послан к ним з золотыми и с речью Яков Щетнев»[138].
Папский агент А. Поссевип вынужден был признать, что население Украины повсеместно поддерживало Россию во время Ливонской войны. В начале 80-х годов он сообщал: «На Руси (Галичине. — Ред.), в Подолии, Волыни… жители упорно держатся греческого исповедания… найдено, что жители этих областей по приверженности к своим единоверцам, москвичам, публично молятся о даровании им победы над поляками».
В укреплении украинско-русских связей важную роль играли взаимные переселения населения. На Украину все больше бежали крестьяне и выходцы из других низших сословий и прослоек населения России, которые не желали мириться с усиливавшимся феодальным гнетом. Оседали они преимущественно на юго-восточных и южных окраинах, где феодальные отношения были еще слабо развиты.
Беглецы из России вместе с украинским населением развивали производительные силы края, совместно обеспечивали оборону его от турецко-татарских захватчиков. Участвовали они и в антифеодальном и освободительном движении на Украине.
Одновременно увеличивался поток переселенцев с Украины в пределы Русского государства. Среди них преобладали крестьяне, бежавшие от возраставшего феодально-крепостнического и национально-религиозного гнета, а также участники антифеодальных выступлений, которым угрожала расправа со стороны магнатов и шляхты. Основная масса переселенцев с Украины оседала на Слобожанщине, куда выходцы из центральной России и Украины начали переселяться еще в первой половине XVI в. Переселения жителей Левобережной и Правобережной Украины значительно участились в последние десятилетия XVI в. Так, большая группа выходцев с Украины появилась на Слобожанщине в 1579–1580 гг. В составе одной только группы во главе с атаманом Матвеем Федоровым, осевшей в бассейне Северского Донца в 1589 г., насчитывалось свыше 700 человек. Переселения приобрели столь широкий размах, что вызвали беспокойство правительства Речи Посполитой. Оно не раз ставило этот вопрос в 1590–1591 гг. в Москве во время переговоров о заключении перемирия между двумя государствами. Еще более интенсивным стал поток переселенцев после подавления кретьянско-казацких восстаний под руководством К. Косинского и С. Наливайко. На Слобожанщину бежали также жители Белоруссии.
Русское правительство, заинтересованное в быстрейшем освоении богатых земель южного пограничья, в усилении обороны рубежей государства от турецко-татарских вторжений, всячески содействовало переселенцам с Украины в устройстве на новых местах: наделяло их землей, выдавало ссуды, выделяло скот и сельскохозяйственный инвентарь, предоставляло различные льготы.
Украинские, русские и белорусские переселенцы общими усилиями осваивали плодородные земли на юге, возводили здесь города, основывали села — слободы (отсюда и название Слободская Украина или Слобожанщина), совместно защищали край от турецко-татарских захватчиков. Ратные люди и переселенцы построили много крепостей и ряд оборонительных линий, ставших серьезным препятствием для осуществления татарами глубоких вторжений в пределы России. Так, в конце XVI в. слободское население возвело систему укрепленных городков на Северском Донце и создало две засечные линии, протянувшиеся от Рыльска и Путивля на юго-восток.
Переселенцы с Украины поселялись и в других местностях России, в том числе в городах, расположенных вблизи Москвы. Так, в конце XVI в. в Коломне «черкасы» жили в 54 дворах, в Туле существовала «слобода черкасов».
Значительная часть переселенцев-украинцев поступала на военную службу к русскому правительству. Многие из них зачислялись в разряд казаков и в другие виды войска. По свидетельству англичанина Флетчера, побывавшего в России в 1588 г., из 4300 наемных пехотинцев русской армии 4000 были украинцами. Подобные сведения для начала XVII в. приводит и француз Маржерет, находившийся в то время на русской военной службе.
Особенно много казаков-переселенцев и крестьян, объявивших себя казаками, находилось на русской службе в пределах южного пограничья, в частности на Слобожанщине. Известно, что в гарнизонах городов Слобожанщины — Путивля, Валуек, Царева-Борисова и др. — служили также украинские казаки. Совместно с русскими ратными людьми они обеспечивали сторожевую службу, вместе с ними первыми вступали в бой с ханскими ордами, вторгавшимися в пределы России.
В исторических документах сохранилось много сведений о совместной борьбе русского и украинского народов против турецко-татарской агрессии. Так, в 1558 г. украинские казаки принимали участие в обороне Тулы во время вторжения 100-тысячной орды Махмет-Гирея. В следующем году они вместе с русскими ратными людьми снова обороняли Тулу, а также Рязань и Каширу от нового нападения орды, участвовали в преследовании ее при отступлении. Осенью 1576 г. украинские казаки, стрельцы, «судовая рать» и донские казаки стояли на Оке, прикрывая переправы через реку от татар при очередном нападении их на русские земли. В том же году Иван Грозный прислал украинским казакам «жалованье» и обещал оказать им военную помощь, а также прислать селитру и другие припасы, с тем чтобы весной 1577 г. они осуществили поход на Козлов (Евпаторию) и крымские улусы. В ответ казаки пообещали «государю крепко служить и очень обрадовались государской милости»[139].
Украинские казаки принимали участие в походах русских войск на Казань и Астрахань. Они входили в состав русских гарнизонов в городах Поволжья и Сибири.
В числе украинских казаков, служивших русскому правительству, были и запорожцы. В царской грамоте 1589 г. путивльскому воеводе И. С. Вахромееву говорилось, что «выехали из Запорог на наше имя черкасы атаман Федор Гороховский да товарищи его». Было дано указание вновь прибывшим служить вместе «с прежними черкасами, которые живут в Путивле»[140].
Запорожское казачество, как и донское, являясь форпостом русского и украинского народов на юге, играло важную роль в борьбе против турецко-татарской агрессии. Запорожцы и донцы нередко совместно совершали смелые походы в пределы Крымского ханства и на турецкое побережье, вынуждая в ряде случаев татарских и турецких феодалов отменять намеченные вторжения в пределы Украины и России. Царское правительство высоко ценило военную силу казачества и постоянно его поддерживало. Так, цари Федор Иванович и Борис Годунов направляли в Запорожье («в Запорож») своих служилых людей с «государевым жалованье з денежным»[141].
В условиях наступления польских феодалов на украинские земли продолжали развиваться и укрепляться экономические связи между украинскими и русскими землями. Украинское население, противостоя польско-шляхетской экспансии, стремилось к расширению экономических связей с населением Русского государства. Это стремление было обоюдным. Русское правительство также способствовало этим взаимосвязям, что объективно отвечало интересам не только русского, но и украинского народов.
Первостепенное значение в укреплении экономических связей принадлежало торговле. Мещане Украины, особенно Поднепровья, в том числе Киева, поддерживали тесные связи с русскими торговцами даже в годы Ливонской войны, несмотря на строжайший запрет польско-литовского правительства. Украинское население, рискуя подвергнуться репрессиям, укрывало русских купцов с их товарами и всячески им помогало. Отдельные киевляне, преследовавшиеся в годы Ливонской войны за связи с Россией и поддержку ее, бежали в города Русского государства, где нашли приют и помощь.
В украинско-русских экономических отношениях с каждым десятилетием все большую роль играли производственные взаимосвязи: переход русских ремесленников на Украину, а украинских в Россию, взаимная передача профессионального опыта и знаний и т. д.
Во второй половине XVI в. продолжали развиваться и укрепляться украинско-русские взаимосвязи в области культуры. Со временем они становились все более тесными и разнообразными. Из Москвы на Украину привозились книги, приезжали русские образованные люди. В России, в частности в Москве, всегда находили убежище деятели украинской культуры, спасавшиеся от преследований феодальной Речи Посполитой. Русский первопечатник Иван Федоров, положивший начало книгопечатанию в России, стал его зачинателем и на Украине.
Поделиться книгой: