Японские сказки

– Здорова ли ты, милая? Уж не захворала ли?

Как откинула мачеха одеяло с головы, так и ахнул отец: все лицо у нее в кровь изрезано.

– Вот, полюбуйся, что твой сынок со мной сделал. С той поры, как уехал ты на корабле, он каждый день не переставал меня бранить. Только я и слышала от него: «У-у, паршивая мачеха!» А недавно бросился на меня с бритвой и давай мне лицо резать. Не встретила тебя на берегу, потому что и не знаю, как теперь на люди показаться.

Так рассвирепел отец, что и слушать не стал мальчика.

– Как ты смел руку поднять на мать? Не желаю и видеть тебя больше! Убирайся из моего дома!

Отдал он сыну красивую одежду, которую вез ему в подарок из Эдо, посадил на самого лучшего коня и прогнал из дому.

Выехал Мамитиганэ из родной деревни и поехал, сам не зная куда. Через какое-то время преградила ему путь река. Раскинулась она длиной в тысячу ри, шириной в одно ри. Ни в верховье перейти, ни в низовье переплыть. Хлестнул Мамитиганэ своего коня и воскликнул:

– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Словно птица перелетел конь на другой берег.

Вот едет Мамитиганэ дальше. Выросла перед ним гора Ибара, такая большая, что ни справа, ни слева не объехать. Вершины горы и вовсе не видно, скрыта он венцом белых туч.

Снова хлестнул Мамитиганэ своего коня бичом и произнес:

– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Конь только головой мотнул. Хлестнул мальчик коня еще раз – взвился конь птицей и перелетел через гору.

Поехали они дальше. Вот встречает Мамитиганэ косматого старика.

– Здравствуй, дедушка, – вежливо обратился к нему мальчик. – Будь добр, скажи мне, не нужен ли в этой деревне кому-нибудь работник?

– Знаю я один дом, – ответил старик. – Стоит он на Западной горе. Работают там тридцать пять работников. Да один из них умер недавно, нынче уж, почитай, седьмой день пошел. Может, и найдется там для тебя работенка слуги. Только больно уж ты нарядно одет для этого.

– Ну, так давай обменяемся. Возьми мою одежду, а я надену твою безрукавку.

Старик поначалу даже испугался: «Слыханное ли дело – менять богатое платье на лохмотья? Лучше уж я тебе их даром отдам». Но мальчик ему сказал:

– Да ведь, я, дедушка, сам предлагаю меняться. Нет в том ничего плохого. Но уж если ты хочешь подарить мне безрукавку, дай в придачу и сундучок. Я положу в него свою красивую одежду.

Старик согласился.

Надел мальчик старую безрукавку, спрятал в сундучок нарядное свое платье и богатое седло, отпустил коня пастись на воле в бамбуковой роще, а сам отправился в дом на Западную гору. Вот приходит он к тамошнему богачу и просит:

– Возьмите меня в работники.

Богач не долго думал и нанял его слугой.

Стал Мамитиганэ работать в доме богача. Спервоначалу послали его рубить солому на корм скоту. Прошло немного времени, и Мамитиганэ вернулся к хозяину.

– Не по мне такая работа, – говорит мальчик, – все руки себе в кровь истер. Давайте буду я лучше двор подметать.

Богач согласился и отправил Мамитиганэ мести двор. Но мальчик вскоре опять вернулся.

– Нет, и эта работа не по мне, – говорит. – Вон какие волдыри на ладонях вскочили! Лучше дайте мне в подмогу семь работников, чтобы сложил я новые печи в доме. Теперь ведь как: одни едят, а другие голодными дожидаются, пока кушанье готовится. А мои печи такие будут, что всю еду можно приготовить в них сразу для всего дома. Хозяин был не против и дал Мамитиганэ семерых работников.

Так и закипела у них работа: один песок тащит, другой ведра с водой носит, третий камни кладет, тот солому рубит, этот глину месит. Скоро сложили работники семь хороших печей. Стали варить рис сразу в семи котлах.

Если раньше бывало, что завтрак был готов только к полудню, полдник к вечеру, а ужин и вовсе поспевал лишь к середине ночи, то теперь вся еда стала готовиться вовремя. Едва рассветет, а уж рис к завтраку готов для всех. Не успеет солнце подняться высоко в небе, как обед уже поспел. Чуть только вечереет, вот уже и ужин готов. Всегда теперь люди в доме сыты и накормлены.

А Мамитиганэ как построил печи, так только и был занят тем, что топливо в печи подкладывал. Был он теперь всегда измазан пеплом и сажей. За это дали ему прозвище «Пепельник».

– Хорошего истопника мы нашли, – не нарадуется богач. Говорит мальчику: – Оставайся у меня сколько захочешь.

Много времени прошло с тех пор, и однажды собрался богач в храм на праздник.

– Пойду-ка я посмотрю на представление, – говорит он мальчику. – А ты завтра утром приготовь еды на дорогу, да пораньше.

На другое утро приготовил Мамитиганэ завтрак раньше, чем взошло солнце.

Позвал хозяин было и его на праздник, но мальчик отказался.

– Нет, сегодня как раз третья годовщина со дня смерти моей матушки, – ответил Мамитиганэ богачу. – Нельзя мне нынче идти туда, где люди веселятся.

– Ну, тогда оставайся вместо сторожа дом караулить.

– Хорошо, – говорит Пепельник.

Вот ушли все смотреть представление. А там уже специально по этому случаю возле храма поставили специальный помост под высокой крышей. Зрителей собралось видимо-невидимо, даже сам князь приехал зрелищем полюбоваться. А Мамитиганэ тем временем отмылся добела, взял из сундучка свой красивый наряд, оделся, обулся и зовет коня. Мигом примчался конь из бамбуковой рощи на голос хозяина. Оседлал Мамитиганэ коня, вскочил на него и крикнул:

– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Как хлестнул он коня один раз, понесся конь, словно птица, и остановился только перед самым помостом, с южной его стороны. Хлестнул Мамитиганэ коня другой раз, перескочил конь через крышу, только копыта в воздухе сверкнули, и стал возле помоста, с северной его стороны.

– Глядите! Глядите! – закричали изумленные зрители. – Это светлый бог спустился к нам с неба. Встанем и поклонимся ему!

Все молитвенно сложили руки и, встав со своих мест, поклонились Пепельнику. Хозяин Мамитиганэ не узнал своего слугу и тоже склонился перед ним. Только дочка богача лукаво усмехнулась:

– Какой же это бог? Это же наш Пепельник! Посмотри, у него на левом ухе черная метина. Она-то его и выдает.

Сказала так девушка, но голову перед Пепельником всё же преклонила.

А Пепельник вернулся домой раньше всех, отпустил коня пастись в бамбуковую рощу, а сам спрятал поскорее свой драгоценный наряд в сундучок и надел истрепанную безрукавку. Потом затопил он все семь печей и улегся на куче золы, а под голову подложил себе охапку бамбука.

Вскоре возвратился хозяин со всеми своими домочадцами и слугами.

– Эй, Пепельник, Пепельник, отворяй поскорее ворота!

Вот отворил Пепельник ворота, говорит ему хозяин:

– Жаль, что тебя не было с нами на представлении. Видел бы ты светлого бога невиданной красоты, что прилетал туда сегодня! Все люди, даже князь, поклонились ему.

– Если б знал, непременно пошел бы вместе с вами – ответил Пепельник.

– Послезавтра мы опять пойдем на праздник. Встань с утра пораньше и заранее приготовь нам еды на дорогу, – распорядился хозяин.

В назначенный день Пепельник поднялся рано на заре, наварил рису больше, чем обычно. Позавтракали все плотно и в дорогу с собой взяли.

– Иди и ты с нами, Пепельник, – опять позвал его хозяин.

– Рад бы, да снова нельзя мне идти туда, где веселятся люди. Ведь сегодня как раз годовщина со дня смерти моего дедушки. Лучше останусь я в тишине дом сторожить.

Только ушли все из дома, живо помылся Пепельник, нарядился и оседлал коня, но не успел уехать, как вдруг хозяйская дочь во двор входит. Конечно, она сделала это нарочно, а для отвода глаз придумала сказать отцу, будто забыла дома свои дорожные сандалии. Некуда деваться Пепельнику, говорит он хозяйской дочери:

– Садись на коня вместе со мной.

Села девушка на коня позади Мамитиганэ. Доскакал конь до самого помоста, с восточной его стороны, и остановился.

Хлестнул Пепельник коня бичом и крикнул:

– Эй, конь Мамитиганэ, скоком скачи, летом лети!

Конь взлетел, как птица, перескочил через крышу и предстал перед зрителями возле помоста с западной стороны.

– Сама божественная чета пожаловала к нам с неба! – закричали зрители. Поклонились они Пепельнику и девушке.

Возвратился Пепельник с дочерью богача домой. Отпустил Мамитиганэ своего коня пастись в бамбуковой роще, спрятал свое богатое платье, затопил печи и растянулся на куче золы. Лежит, отдыхает, как ни в чем не бывало.

Девушка же ушла к себе в самый дальний покой и притворилась больной.

Вот услышал Мамитиганэ крики:

– Эй, Пепельник, отворяй ворота!

Это вернулся хозяин со своими слугами и домочадцами.

– Вот опять не пошел ты с нами, – говорит хозяин Пепельнику. – А сегодня пожаловала на представление чета небесных богов. Когда еще такое чудо увидишь?

Мамитиганэ сделал вид, что расстроен и сказал:

– И правда жаль, что пришлось мне остаться дома.

Войдя в дом, богач первым делом стал искать свою дочь. А та лежит в постели, будто занемогла. Засуетились домочадцы. Хотели уже послать за врачом, но девушка их остановила.

– Не надо мне врача, – говорит. – Позовите лучше жрицу-мико.

Позвали тогда трех жриц. Погадали они, поворожили и говорят:

– Тяжелый недуг одолел вашу дочь. Непросто будет ее вылечить.

А девушка говорит:

– Не смогли отгадать эти жрицы правды. Позовите ко мне другую жрицу, ту, что недавно приехала в наши места.

На всё был согласен богач. Привели к нему жрицу, о которой говорила его дочь.

– Не телесный это недуг, а любовный, – сказал жрица, после того, как погадала. – Эта девушка полюбила одного из ваших работников. А чтобы узнать того, кто ей мил, дайте дочери чарку вина. Пусть поднесет ее каждому из работников, сразу всё станет ясно.

Так и сделал богач. Дал своей дочери чарку вина, а всем своим работникам приказал вереницей пройти перед нею. Прошло мимо девушки тридцать четыре работника, но она так никому и не подала чарки.

– Может, забыли мы кого-то из слуг? – спрашивает богач.

– Да, кажется, все здесь, – отвечают слуги. – Один только грязный Пепельник, как всегда, возле печей возится.

– Что же делать, позовите и его. Как-никак тоже человек. Только приоденьте его немного.

Принесли Пепельнику старое платье с хозяйских плеч. А Пепельник как помылся в чане с горячей водой, только обтерся пожалованным ему платьем, да забросил его в свинарню.

Узнал об этом хозяин и послал ему новое, хорошее платье. Но Пепельник и этим платьем побрезговал, обтерся и кинул его, как тряпку, позади конюшни.

В третий раз передал ему хозяин парадную накидку с гербами. А Пепельник накидкой только ноги вытер да в навоз сунул.

После этого достал он из сундучка драгоценный наряд, надел его, позвал своего коня и уже в таком виде приехал к хозяину.

Увидев прекрасного юношу, богач взял его за руку и почтительно провел в парадные покои прямо к дочери. Поднялась девушка ему навстречу, как будто и не было никакой болезни, и радостно поднесла чарку вина.

Понял тут всё богач, улыбнулся и сказал:

– У дочери моей глаза куда острее, чем у меня. Прошу тебя, будь моим зятем.

Сыграли свадьбу. Три дня шло веселье, а на четвертый говорит Мамитиганэ своему тестю:

– Хочу я отца своего навестить. Отпустите меня на три дня.

Но богач не захотел отпускать Мамитиганэ надолго.

– Нет, не могу отпустить тебя на три дня. Дам тебе сроку лишь один день от утра до вечера.

Пришел Мамитиганэ проститься со своей молодой женой.

– Какой же дорогой ты поедешь: по берегу моря или через горы? – спрашивает она мужа.

– Поеду я напрямик через горы. А берегом моря мне за один день никак не успеть.

– Тогда запомни мои слова, – говорит жена. – Если в горах упадут тебе на луку седла тутовые ягоды, ты, как бы ни мучился жаждой в пути, не ешь их, а иначе мы с тобой больше в этой жизни не увидимся.

Поскакал Мамитиганэ через горы напрямик. Так случилось, что упало к нему на луку седла несколько тутовых ягод. С виду они были очень хороши: спелые и сочные, – но юноша помнил на-каз своей жены и первое время крепился. В то время стояла жаркая пора. Настал полдень, и так захотелось Мамитиганэ пить, что казалось, язык присох к гортани. Не выдержал он и съел одну ягоду. В тот же миг перестал он дышать и безжизненно повалился на шею своего коня. Почуял конь, что хозяин его мертв, захрапел и понесся как ветер. Летит на гору, передние ноги подгибает. Слетает с горы, подгибает задние.

Принес верный конь хозяина к воротам родного дома и три раза тревожно заржал.

– Не конь ли это моего сына? – удивился отец Мамитиганэ. – Что же слышу я коня, а сын мой молчит?