Помоги проекту - поделись книгой:
Мусульмане, в отличии от русского брата, не покупают резанное конское мясо, они берут только в живом весе, после долгого осмотра, выявляя степень упитанности, возраст, наличие жира. Купив животное, его еще много недель будут готовить к убою, выгонять пот, подкармливать, лечить залысины и участки, пораженные оводом. Раньше лошадей воровали для хозяйственных нужд, сейчас для мяса, поэтому столь распространенное в прошлом перекрашивание сивок-бурок — вещих каурок, надувание животов, снятие подков, чтобы не обнаружили владельца, ныне не в практике угона. Были случаи на Колыме, когда лошадям вставляли золотые челюсти и таким образом по маршруту Ванино-Находка вывозили драгметалл на материк.
Конь — одно из самых кроветворных животных и это их качество во всю используют разные противочумные институты. Из крови коней готовят сыворотки. Жутко смотреть, как дрожит всем телом конь при виде белых халатов. Кровь сотрудники выцеживают шприцами. Если вы решили угнать лошадей из подобного заведения, то оденьтесь попроще в телогрейку, как скотник или дояр, и лошадь сама с вами пойдет без приглашения. Уведя такую лошадь, ее даже не надо будет стреножить, она будет вам предана до конца ее или ваших дней. Мясо таких лошадей невкусное, сильно пахнет медициной.
В стародавние времена основное хищение скота — телят, овец, сарлыков, редко коз, проходило на скотопрогонных трактах. Тракты шли от водопойных рек к колодцам, а от них к столицам, губернским городам, а позднее на золотопромышленные разработки. Скот при перегоне теряет много веса, поэтому гон был неторопливым, с пастьбой и остановками — отдыхом. Еще и ныне сохранились такие загоны по Бийскому и Култукскому трактам. В гон брали только здоровых, крепких животных. Здоровье проверяли таким образом — гонщик смотрел прямо в глаза быку (у всех животных, в том числе и у человека, это вызов, если хотите, на дуэль) и начинал за рога крутить его голову. Ежели бык свирепел и не поддавался — молодец, годен для перегона, а если голову опускал и не злился, значит болен или сломлен житухой. Его оставляли на родине. Вот к таким скотозагонам подбирались воры, пытаясь воспользоваться ночной тьмой, ибо ночь-матка, а в ней все гладко. Овец уносили на себе, стремясь как можно быстрее освежевать и припрятать, посолив шкуру. Иногда убитый скот увозили на плотах, если рядом была река. Мясо тут-же солили, оставляя рожки да ножки. Много-много лет эти костные остатки — рога, копыта, черепа — пугали детвору, собирающую по тем местам грибы и ягоду. Дети считали, что это проделки волков, бабы-яги и кощеев. Но пробраться к гуртам было не просто, их охраняли огромные псы. Гуртовщики — народ особый, вскормленный и напоенный степью, сырой печенью и свежей чуть подсоленной кровью — они месяцами жили без хлеба, питаясь только мясом и солью, крупицы которой вшивали в шапки-ушанки. Эти люди могли не спать неделями, а удар их кнутов, со специально для воров сделанными кованными наконечниками, не только распарывал одежду, но и выворачивал ребра. К гуртам было опасно подходить. Поймав человека и убедившись, что он вор, гуртовщики его связывали и прогоняли по нему стадо сарлыков. Каждый километр тракта, рифленый скотскими ногами, как стиральная доска, вперемешку с навозом, волосом, мочой и шерстью, втоптал не один десяток воровских жизней. Бывало, что поступали по другому: в тех местах, где имелось много соли, вора раздевали, мочили в теплой соленой воде, предварительно лентами сняв кожу со спины и ягодиц, а потом, привязав к бревну, подпускали козлов, больших любителей соленого. Они своими шершавыми языками доводили вора до умопомешательства. Если он и выживал, то становился «повернутым» навсегда, с постоянным смехом или угрюмостью, у кого как.
В настоящее время скот воруют тушами с животноводческих ферм и свинарников, там же убивая животных и их разделывая. Жуткое воровство. Маленьких поросят обычно уносят с собой, помятуя, что краденое порося и в ушах долго визжит. Такое воровство невозможно осуществить без машины, а посему раскрываемость большая, определяют по протектору — следам по земле и снегу.
Кур, гусей, уток ловят на птицефермах в темноте, убивая рывком, просунув между пальцами голову птицы. Потом все туши складывают в мешки и увозят. Птицы любят устраивать переполох и воровать их не так-то и просто. Единственно, что сторожа могут к таким переполохам привыкнуть, ибо птичий мир поднимает крик от всего, бывает, что и сами пернатые, заснув на шестах, падают спросонья. Не столько тут надо знать птиц, сколько сноровистость и активность сторожей. К счастью, они часто бывают пьяные до одурения, и поэтому воровство пернатых продолжает процветать. Похитителей пернатого мира в тюрьмах и зонах называют презрительно курощюпами и за настоящих воров их не признают, над ними всегда смеются, бывает, что и за это опускают в пидоры. Дразнят кличками «Го-го-го».
В некоторых местах Таймыра, на Анабаре-реке, и на острове Врангеля воруют перелетных гусей в период линьки. Садится вертолет, беспомощным птицам сворачивают шеи, при этом в их число попадают и лебеди вместе со стерхами. Один пенженский прораб со товарищи в один из летных дней 1976 года умудрился таким образом на острове Врангеля заполнить вертолет тысячами птиц. Афера раскрылась, и ему присудили небольшой штраф и удаление с острова. Потом в Магадане он был известен под кличкой Белый Гусь. Прораб и на самом деле побелел, только не известно от чего — от стыда или наступающей старости.
Многие хозяйки, отправляя коров на пастбище, удивляются резкому снижению надоев, недержанию молока в вымени, даже считают, что это дело проказниц ласок. В чем причина — свежая, сочная, разнолистная трава должна поднять надои. Раскроем секрет — это воруют молоко особым древним способом. Пастух или его подпасок вводит корове во влагалище руку и нажимает матку, после чего молоко из сосков брызжет ручьями. Корова, блаженствуя, истощается.
Стада верблюдов можно перегонять куда угодно, их везде есть чем кормить. Мясо верблюжье вкусное, а в голодные годы по питательности предпочтительнее баранины и говядины. Эти свойства верблюжьего мяса знал даже всероссийский староста Михаил Калинин, он в голод 1921 года подарил немцам Поволжья двугорбого великана стоимостью в восемь миллионов рублей. Верблюды выносливы и морозоустойчивы, на них возили камни при строительстве многих железнодорожных мостов, как в Средней Азии, так и в Сибири и на Дальнем Востоке. Из истории известно, что верблюжья кавалерия проходила там, где подыхали от усталости и бескормицы лошади, на них возили продукты и гнали скот по тракту, открытому Петром Кропоткиным из Агинских степей до Бодайбо.
В советское время на розыски угнанных табунов лошадей, отар овец, стад яков посылали вертолеты; сейчас при большой стоимости горючего навряд ли кто и обратится за помощью к авиации. Известны случаи перегона яков из Монголии по Гобийскому нагорью в Туву, бывало что и чукчи умудрялись в пургу перегонять стада оленей на Аляску по льду Чукотского моря. Домашние олени теряют природные качества — чувствительность к толщине морского льда, поэтому часто проваливаются, а дикие — никогда. Они добираются в поисках корма по льду и вплавь до острова Бенета в Восточно-Сибирском море, куда и человеку трудно добраться.
Уж кто из животных совсем не поддается угону — это овцебыки, их никак не уговоришь, они тонко различают своих людей и собак, их как бы негласно принимают в свое братство (стадо) и защищают в случае опасности, встав кругом, как своих подруг и молодежь. В России пока два стада таких животных — на острове Врангеля и на берегах красивейшего ледяного озера Таймыр.
Охотники Алтая, мастера на байки, повествуют о невиданном, о том, что они якобы в прошлое время у алтайцев, шорцев и тувинцев… воровали волков. Так рассказывают — набирали дохлятины (павших лошадей, коров, свиней) и в морозное время в декабре-январе помещали ее под крутой склон горы, а покатость заливали водой, получалась горка-каталка. В основании горки еще летом устраивали яму-ловушку. Волков, известно, ноги кормят, и они, рыская везде, чуют запах любого съестного за десятки километров, они же едят все, что грызется и пахнет. Голодная стая и прибегала на запах из Ойротии и Урянхайского края. Поднявшись, гонимые голодом и усталостью, на ледяную гору, с жадностью приступали к трапезе, тут же, огрызаясь, дрались и скатывались кубарем и растормашками в ямы, где их глушили дубинками. Тут же, рядом, с них сдирали шкуры, а вонючие туши снова клали на вершину и шла всю зиму потеха, для людей — радость, а для волков — смерть.
Хотелось бы сказать вот о чем: в российском крестьянском самосуде самой жестокой пытке подвергались всегда конокрады. Приведем несколько историй. «Конокрада раздели донага, повалили на землю и стали сдирать в него с рук и ног кожу, затем принялись вытягивать из него жилы, а потом изрубили топором голову». В другом описании: «Крестьянин приблизился к конокраду, обвязал веревкой ему голову, задвинул в узел палку и принялся за дело. По мере того, как палка поворачивалась в руках крестьянина, веревка, обвязывающая голову конокрада, стягивалась. Послышался глухой стон… и из глаз конокрада брызнула кровь, затем что-то хрустнуло. То лопнул череп! «Вот теперь не будет красть лошадей», — проговорил вертевший палку крестьянин»[1].
Слово «вор» в XIII–XIV веках было адекватно понятию «изменник Родины или Православного дела». Лошадь в хозяйстве — это практически все, ее угон часто приводил к голоду, а то и смерти крестьянской семьи. И угон не соответствовал христианскому делу, поэтому конокрада также считали изменником, к тому же окраинные районы России — Поморье, Алтайская Бухтарма, Староверческий Никой в Забайкалье, Марково на Анадыре, Дон, Урал, Сибирская линия не знали, что такое засов или замок, и любые кражи там считались изменой делу. В те времена говорили: «воровство — последнее ремесло», «дошел тать в цель, ведут его на рель (на висельницу. —
Глава 11. ХОЖДЕНИЕ ПО ТАЙНАМ
і Примем к сведению, что многие великие путешественники и исследователи наряду с научными выполняли разведывательные — шпионские — поручения, таковыми были Миддендорф, Пржевальский, Арсеньев, Вавилов, Згмунд и Ганзелка… Иначе рассуждая, они были своеобразными ворами-разнюхивателями тайн стран и народов. Они ведали, как дипломаты, тайнописью, ключами и шифрами. Тайна всегда пронизывала жизнь, как шампур шашлычные куски. Оглянись вокруг, каждый живет при недосказанности, недомолвности и с ртом… открытым. Мир наполнен жаргонами, хитростями и уловками, или непосвещен-ным недоступными. «Я иду, шатаясь по тайге», — поется в одной шлягерной песне, и продолжай дальше раскачиваться, так как тайги ты не знаешь. Знатоки языка тайги (затесы на стволах деревьев, заломы, завязки ветвей, особые срезы, зарубки, раскладки камней и поленьев…) прочитают многое, себя сохранят и найдут нужное. Еще недавно, а кое-где и сейчас в Европе и Азии, применялся особый понятийный язык торговой вывески — в городах Китая висящие перед входом в ресторан гигантские красные кисти означали, что здесь готовят из всех видов мяса, синие — из всех видов, кроме свинины. Изображения обручальных колец на окнах ювелирных лавок во Франкфурте-на-Майне означают, что здесь не только продают украшения, но и скупают краденые. Тайно, переходя Одер на границе Польши и Германии, поставщики контрабандных сигарет — цыгане — особым свистом извещают своих коллег о том, что у них есть выгодный товар и они готовы его передать и просят выходить на встречу. Мужчины Стамбула, постукивающие дощечками на манер кастаньет, приглашают посетить игорный дом, покурить кальян, позабавиться объятиями и поцелуями. Из истории Греции нам известно, что гетеры, высунувшись из окна, приглашали клиентов, соединяя большой палец руки с безымянным. В наполовину зажатой руке образовывалось кольцо-бублик. Ежели красотка нравилась, то молодец поднимал вверх указательный палец правой руки и исчезал под пологом.
Количество языков вообще не поддается описанию, наряду с живыми существует столько же мертвых, а так же языки предупреждений и толкований, к таковым относится почти забытый язык могил (приподнимание надгробных камней, запахи, исходящие от тления, ночные сверкания над гробницами, булькающие вздохи из засыпанных гробов и т. д.). Почти каждый знаком с языком сновидений, толкуя виденные сцены, их сопоставляя. А приметы — это тоже языки!
Настоящие воры обязаны заранее научиться читать и передавать скрытое, а также постоянно изобретать новые способы тайнописи. Расскажем кое о каких видах, разумеется, не выдав своего метода. Делается это для закваски и упражнений воровского ума — вор просто обязан с раннего детства готовиться к длительным командировкам-отсидкам, а оттуда пробивать дорогу на волю. Она прокладывается тайными способами связи «конями», пишется особыми чернилами (грудным женским молоком, рисовым отваром, слюной, заранее приготовленной телом и делом, мочой и т. д.). Адресат, получив послание, выявляет написанное, просушкой горячим утюгом, опыляя графитовым порошком, пеплом, мелкой пылью и т. д. Можно написать на мокрой бумаге, затем ее высушить, отправить по адресу, там ее снова намочат и прочтут, выдавленное острой спичкой. Тайных чернил великое множество — это растворы льняного масла на воде и аммиаке, лимонная кислота и сок, кобальтовая соль, клей гуммиарабик, консистенция фенолфталеина в винном спирте, порошок меди в соляной кислоте. Проявляется написанное при смачивании, под воздействием пара, при погружении в нашатырный спирт и т. д.
Для переписки многое сгодится, только думай, упражняйся, меньше смотри телевизор. Умей писать на всем и всеми способами, к примеру микроминиатюризацией. Знаменитый Николай Сядристый выполняет композиции в срезе макового зерна, строит замки на торце волоса, подковывает обыкновенных блох, делает камеи с изображением Брежнева, Кравчука на срезе чуть ли не микробов. Приучись в детства носить с собой маленькие театральные бинокли в сцепке вместе с ключами — научишься считать швы, строчки, узлы.
Долой лень, учись переписке по книгам, словарям, рекламным объявлениям, подчеркиванием, перестановкой слов и замене их номерами, а потом своей шифровкой с шаблоном и перемещением. Разные виды перемещения известны на Руси еще с XV века и назывались «тарабарской грамотой». Чем вы хуже болыпевиков-ленинцев, которые вместе с Надеждой Крупской только тем и занимались в начале века, что шифровали и передавали.
Некоторые формы переписки, — например, ски-таль — употреблялись еще в Спарте в эпоху Ликурга — середина девятого века до нашей эры. Скиталь — цилиндр, на который наматывается пояс с надписью в направлении оси. Ключом служит диаметр вала. Нынче самое прекрасное время для этого способа, так как в широком употреблении клеящаяся лента — только пиши шифрованно и даже просто обклеивай для сохранности письма, посылки, используй изоляцию электродеталей. Пользоваться в качестве отмычек можно любыми предметами, и не только круглыми. История доносит до нас интересные шифры франкмасонов, основой которых служили кресты — обычные, косые, двойные. Вольные каменщики сообщали нужную информацию… решеткой оконных переплетов.
Прекрасной формой передачи информации было знание редких языков — и древних, и современных. Все книги по дешифровке египетского, хеттского, шумерского, критского письма, языка инков и майя — хорошее пособие для воровской братии. Чтение подобных книг не только упражняет и обогащает ум, но и повышает исторический уровень культуры. В XV веке в Европе широко применялись в переписке жаргонные коды, составленные из воровского языка, сейчас самое время, чтобы их применять в России: вышло около десятка воровских словарей. Они доступны, продаются открыто — бери и передавай нужное, скрытно, быстро, надежно.
Не один дешифровщик вас не поймает, ежели вы передадите сообщение на нганасанском языке уйгурским шрифтом, даже если подключит современные компьютерные шифромашины. Братва, марш в книжные магазины за словарями малочисленных народов Севера, Сибири, Дальнего Востока и Кавказа!!!
Можно использовать в качестве тайнописи пиктографическое письмо «пляшущих человечков» Конан Дойла, берестяное письмо юкагиров, современную татуировку — темы тут бесконечны, как и шифры. Народ ныне пребывает в царстве дознания, каждый стал црушником, кэгэбэшником, агентом Моссада и Нахрихтендинста и т. д. Дома забиты магнитофонами, диктофонами, телефонами с опознавательными знаками и даже радиостанциями. На воле это фактор удобств и ублажения жизни, а за решеткой тоже есть выход — перестукивание костяшками пальцев — точка, кулак — тире, вот и азбука Морзе. По стенам, системам отопления, дверным косякам, навесам нар. Юноши и девушки, будущее ворье отечества, бегите везде, где только можно и когда можно, на курсы радистов, телеграфистов и телефонистов. Они вернейшая отмычка в жизненных невзгодах и злоключениях.
Ручной речи глухонемых сейчас научиться не сложно, только смотри телепрограммы, сопровождающиеся языком жестов. Также учись и знай невербальную коммуникацию: «потри большой и указательный палец» — будут деньги; «наложи пальцы одной руки поперек пальцев другой руки» — ясно, обеспечена решетка-тюряга; «указательный палец, приложенный к губам» — молчи, рта не разевай; «указательный палец, прикусанный зубами» — тише едешь, дальше будешь и дураком помрешь; «тихое потирание ногой пола» — в этом не сознавайся; «пожимание плечами» — не понимаю; «кукиш» — это все знают — означает оскорбление. Придумай свои жесты для своей среды. Долой угрюмые физиономии — больше мимики, пантомимы, жестов, улыбок, поклонов. Все же надо верить специалистам, утверждающим, что 90 % всей информации к нам, смертным, поступает визуально. Старые российские воры-карманники отлично владели пальцами еще и по той причине, что многие из них знали средневековую числовую систему и могли показать счет положением кистей и пальцев рук. Катальные евреи-торговцы помнили этот счет до середины XX века, сообщая о ценах и стоимости, они никогда не гремели костяшками китайских счетов и не вели, согнувшись коромыслом, на огрызках бумаги, мучительные вычисления. Руки у них работали лучше арифмометров и калькуляторов, показывая цифры и ведя расчеты со знающими покупателями.
Глава 12. ЭЙ, КАРМАННОЕ ВОРЬЁ!
Разудалое ворье, мотай ум на палец, учись и совершенствуйся. Ведомо ли вам о том, что в России жил и творил в наше время величайший атрибутист пальцев, даривший публике неслыханное искусство извлечения предметов из карманов и тайников всех видов одежды. Ассом конечностей был Владимир Долгин. При этом мастерством проникновения и извлечения восхищались континенты — бурные восторги шли от выступления до представления. Он мог, что зафиксировано и описано на многих языках, снимать незаметно обручальные кольца с редкими бриллиантами, развязав, вытащить из обуви шнурки, отстегивать ожерелья с подвесками и сложные подпруги бюстгальтеров на пуговицах и шлевках, развязывать галстуки и нежно удалять их с толстых шей, уж не говорим о поясах и браслетах, орденах, лычках и медалях, да кошельках, печатях и ключах. Обратите внимание, извлекать и снимать не с зевак в толпе и беспечных пассажиров, а с аккредитованных послов, премьер-министров, агентов военных разведок, маршалов и генералов Советской Армии и стран Варшавского договора. Долгин так, между прочим, походя и смеясь, брал авторучки Паркера у руководителей Компартии Китая, мандаты у сподвижников Хо Ши Мина и родовые амулеты у членов Гвинейской делегации во главе с Кваме Нкрумой. Сказывают, что был тайный спор с не поверившим в его искусство одним из членов ленинского ЦК КПСС, в это даже как-то и сейчас не вериться, а было на самом деле, и жертвой Долгина стал Никита Сергеевич Хрущев. Об этом и писать щекотливо — прицепить бельевые деревянные зажимы к мошонке генсека и стучателя ботинками по трибуне ООН. Прищепки случайно обнаружила Нина Петровна, спустя несколько недель, где они болтались туда-сюда вместе с линией партии и ее лидером. Никита, увидев, не обиделся, долго хохотал, а потом вошел в прогностический коммунистический речитатив: «Нинок, смотри какие люди у нас живут, уверен, будем и на Марсе и на Луне, а Америку по надоям молока на одну фуражную корову перегоним, как пить дать. Встречаться я с этим охальником не буду, боюсь его, еще небось, кузькина мать, что-нибудь выкинет, а награду вручу. Заслужил, хлопец, быть ему народным артистом СССР».
Возвращая своим жертвам снятое и позаимствованное, Долгин всем преподносил маленькие весточки — советы доброго свойства: как избавиться от недуга, какую обувь прикупить для стройных ножек и какие украшения подобрать для нефритовой шейки, а марксистам всех стран и народов непременно вкладывал в подарок минибуклетик — труд В.И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме».
Сеанс, длившийся в пределах часа, Владимиру дорогого стоил — пот лил ручьями, худел килограммами, а потом дома, а чаще в гостиницах, неподвижно лежал уставившись в потолок. Это все знали и его оставляли в покое. Никто и никогда не видел Владимира Долгина пьющим вино и кофе, только иногда он предпочитал чашку крепкого дарджилинского чая.
Умер Владимир молодым, едва перевалив возраст акме — сорок лет, сказались дичайшее перенапряжение и постоянные конфликты — доносы недоброжелателей, жен и прочей завистливой мишуры. Обладая таким мастерством, такими секретами извлечения, он ни у кого не взял ни копейки и умер в нищете. Рассказывают, тем друзьям в кавычкам, кто ему советовал воспользоваться своими феноменальными способностями, он непременно отвечал: «Вор не бывает богат, а бывает горбат».
Глава 13. ОТДЫХ НА БЛЮДЕЧКЕ
В Сибири и на Дальнем Востоке делают подвалы-ямы, вскрыватели их, торопясь, часто забывают лютой зимой закрыть их крышками и присыпать снегом. Получается так, что все гибнет, картофель замерзает, банки трескаются. От подобного люди звереют и козни их непредвиденны. На станции Березовка, что стоит на Амгуни-реке вор Назоний Чавканьев опустошил подвал с копченой семгой, соленой кетой, трехлитровыми банками красной икры разного посола и все это удачно сплавил в Комсомольск-на-Амуре. В тех местах многие копают совместные подвалы — сразу на несколько семей. В очередной набег Назоний попался, и вы не поверите, что с ним сделали; поймав, распотрошили, затем засолили в полный рост, закоптили и прибили к товарному вагону. Кто это сделал — не знают до сих пор. В Новосибирске изобретатель Николай Дуболазов сконструировал самозахлопывающуюся крышку над ямой, проникнувший туда вор выйти не смог, просидел в подвале зимой пару месяцев, встретил Новый год и Крещение, питался сырой картошкой, маслятами и рыжиками, жаренными лисичками, отведал сальца и капусты всякой твердой и мягкокочанной, свежей и соленой — при этом резко поднял температуру в яме — картошка стала расти и пар заклубился над температурной трубой. Как ни старался на суде адвокат, прося смягчения: желудок испортил навсегда, волосы посерели и покрылись плесенью, тело зацвело струпьями и язвами, ногти все обгрыз до основания, — не подействовало, получил сполна. Ему еще повезло, вышел, а сколько воровского брата покалечилось и погибло.
Пользоваться дачами надо с умом, подойти к сторожу участка, с ним поговорить, его угостить, и он расскажет и покажет какие дома бывают пусты долгое время. Заходи, поживай, печку топи, отдыхай, отлеживайся от ментов, пригласи для развлечения дам сердца. Заруби — дачные поселки и общежития типа высотного здания МГУ, что на Воробьевых горах, лучшие убежища от преследований. Дачи — неожиданное счастье для воровства России и сопредельных ей по содружеству стран, скажет вам без оговорок воровской мир Кельна, Неаполя, Амстердама, Нью-Йорка и всей Азии от Токио до Бомбея. Ворам и разбойному люду надо всемерно оберегать и холить дачи — оазисы свободы!
Глава 14. РАЗУДАЛЫЕ ХУНХУЗЫ
Сотни лет, вплоть до советской коллективизации, связанной с большой смертностью мужчин, в Сибири и вообще за Уралом не хватало женщин. Все: косые и хромые, без разбора наций и вероисповеданий, были ой, как зело, желанны. Мужчины особой молитвой просили Бога даровать им спутницу жизни и теплой постели. Издревле повелось, что на Руси женщин даже за самые тяжкие преступления не вешали и топили, а отправляли за Камень. И случая не было, чтобы этапы таких красоток из разряда «сорви-голова» доходили до Енисея. Их разворовывали тобольчане, а остатки (они тоже сладки) казаки Сибирских линий. Местные народы от ненцев до ульчей резко убавились в численности после дерзких грабежей женщин первопроходцами. Мужчинам-аборигенам приходилось прятать своих спутниц в далекой тундре, таежных недоступных углах и в горных карманах. Но все равно всем женщин не хватало. Иркутский воевода даже в специальном послании молил бурятских нойонов даровать ему лишних женщин. Нойоны повелели: тех дам, коих мужчинам не жалко, от Тибета до Саян, передать русским в знак особого уважения и вечной дружбы. Буряты всегда были строги по отношению к женщинам, вольности их строго наказывали. Вот как об этом трактует Обычное право хоринских бурят: «Женщину, оставившую мужа и тайком убежавшую к родителям, если муж достойный и половой член в порядке, то такую женщину допросить, по закону трижды побить и принудительно вернуть мужу обратно»[2].
Совсем не стало хватать женщин после начала строительства Владивостока, Харбина, КВЖД и освоения Сахалина. Морякам-дальневосточникам, тем везло, они женились на японках (дюже гарна жинка, отвечали по-полтавски), ибо зимами русский флот стоял в Нагасаки. Как быть строителям, если на каждую женщину приходилось восемь мужчин, и хозяйственным переселенцам? Малороссы, те свадьбы гнали прямо на судах, перевозивших крестьян из Одессы через Суэц и Сингапур во Владивосток. Вот тут-то оказали большую помощь жителям Приамурья и Дальнего Востока кавказцы. Обладая историческим опытом в похищениях прекрасного пола по обеим сторонам Кавказского хребта и, попадая на Восток за всякие хулиганские деяния, они не дали угаснуть древнему промыслу. Скажем наперед, что последнее женское ограбление Грузии было совершено чеченцами в 1928 году. Это тогда очень рассердило чистосталинских грузин-коммунистов, они направили карательные отряды, которые жестоко наказали горцев. Раньше горцы в бабах разбирались, не чета нынешним, которые ради прописки в больших городах России вступают в брак с разными пьяными старушенциями. Тогда они умыкали немок-колонисток за белизну кожи, казачек за строптивость и темпераментность, армянок за способность создавать семейный уют, грузинок за чудные влагалища… в каждой национальности находили особый смак. Так как работать они не хотели и в Сибири, где до половины уголовщины падало на них — разных Каландарашвили и Джугашвили, то спасаясь от возмездия, бежали дальше, в Манчжурию, и там создавали грабительские отряды. От их небритости и пошло название разбойников — хунхузы, что означает по-китайски красная борода. Очевидцы вспоминают и такой факт. На многих вечеринках в Харбине играли в хунхузов. Дамы, которых не хватало всем, договаривались с поклонниками, те переодевались в хунхузов и нападали на балы, где производя шорох, умело похищали красавиц и уезжали с ними, оставив мужей в ужасе с разинутыми ртами. Для розыска привлекалась полиция, воинские части, но вот, сияющие дамы вдруг являлись, рассказывая о том, как они (вот оно, женское коварство) отбились от хунхузов, сохраняя честь и достоинство для своих законных.
Хулиганская братва в Манчжурии отличалась неимоверной дерзостью, бывало, что захватывала даже целые китайские города. Она же подбирала для тружеников Сибири и Дальнего Востока красавиц-китаянок. Девушек галантно поили настоем чубышника, так тогда называли элеутерококк, иногда женьшенем, чтобы бодрствовали и не мерзли, затем, укутав в ворованный шелк и сукно, горами и долинами доставляли к русским границам. Надо отдать им должное: в отличии от современного кавказского жулья, они не насильничали и «товар» доставляли в непорочности, то есть в целостности и сохранности. Радость охватывала всех — горцы получали хорошие куши и уважение, а мужчины — отличных хозяек. Позднее, обзаведясь детьми, жены посещали родителей в Китае, привозили им подарки, хвалили сибиряков и свою жизнь. Кавказцы за сии подвиги были в столь большом почете, что вошли, как герои в русскую литературу Харбина и Шанхая. Скажем к месту, что в конце XIX и начале XX веков, Дальний Восток и Сибирь отличались неимоверной драчливостью и культурой поведения ниже низшего. К примеру, это описано эвенкийским писателем Ганей Муровым (Гантимуров Гамалиил Степанович), благовещенцы научились у китайцев прилюдно, на улицах и площадях, оправляться по большому и малому. Полицейские их за эту наглость избивали, они же в, свою очередь, как могли и где могли били своих учителей ханьцев.
Местные китайцы, монголы, гольды тогда в Поднебесной почти не воровали, опасаясь жестоких наказаний. Они были таковыми. По одной версии вора поили спиртом — ханшином и привязывали к дереву на тигриной тропе. Царь тайги с удовольствием лакомился, выгрызая вкусные куски, тут же отдыхал, играя окровавленными клочьями одежды. По другой, воров и убийц заводили на помост и в окружении многотысячной толпы давали им публичное слово. А затем рубили головы, вырывали сердце и его бросали в толпу, которая с остервенением дралась, выхватывала и пожирала кровяное. Палачи, облизывая кровавые пальцы, отрубленными головами и обезглавленными туловищами преступников поливали корзины с печеньем. После окропления стряпня становилась лекарством и высокоценимым продуктом питания. Но это еще не все — помост и пень, обрызганные кровью, обгрызались ценителями вместе с древесиной и высасывались; выставленные в полицейском управлении топоры и одежда палачей буквально вылизывалась. Это, по повериям, продлевало жизнь и приносило успех в деле. Палачи после казни месяцами не мыли руки, их при встрече облобызывали прохожие. Головы казненных связывали пучком за косы и вешали в лобном месте на шестах, там они находились вплоть до обгладывания их птицами и насекомыми, а потом черепа выбрасывались под ноги гражданам, которые имели обыкновение их поганить мочой или калом. Обезглавленные и потрошенные трупы в Барге отдавались на съедение диким зверям, а в китайских селениях скармливали свиньям или шли на удобрение полей. Косы на шестах долго, растрепавшись, развеивались, как на знаменах Чингиз-хана. По преданиям, дошедшим до нас, с каждого убитого хану доставляли по волоску, которые прикреплялись к знаменам. Одно из таких знамен до сих пор украшает местный музей в городе Урумчи.
Сейчас в России воруют женщин, кроме ингушей, пожалуй, только цыгане. Обстоит это так: узнают, что в таком-то роду растет красавица, умна в мошенничестве, статна телом и млада годами. В прошлом на лошадях, ныне на иномарках, внезапно налетают на место проживания девушки, ее связывают — и в машину, и гнать, гнать, что было мочи. Горе местным простофилям-цыганам, которые должны были сберечь сокровище, но не смогли. Вся родня начинает розыски-поиски, вся эта процедура отнимает много времени и сопровождается многочисленными драками-разборками. Цыгане России, как губка, впитали всю преступную грязь отечества, ибо из них почти каждый посещает в жизни и не единожды тюрьмы и лагеря. Масти (блатные, мужики, черти, пидоры) — завязываются в такие клубки отношений и оскорблений, что не разберешь и не распутаешь. Через некоторое время, может раньше, может позже, приходит домой письмо, в котором похищенная сообщает, что влюбилась, жить не может без Степана и просит родительского согласия. Весь род приглашают на свадьбу, просят согласия и мира. Скоро сваты прибудут. Ей здесь хорошо, тепло, уютно, только тем и занимается, что надевает десять юбок, а снимает пять, любует-ся золотыми украшениями. После небольшой «бури», стороны «садятся за переговоры», согласуют подарки, суммы денежные, приданное и т. д. Дело кончается веселой свадьбой и, конечно, дракой.
Правда, надо дополнить сказанное тем, что Сибирь обогатила историю воровства местным видом — хищением бл*дей. На северах, небольших рудниках и геологических партиях, ведущих поиск и шурфоку, содержать мужикам семьи было накладно. К тому же многие мужчины будучи в разводах, в женщинах разуверились. Но природа требовала своего и выход был найден в похищении одной стоящей для всех дамы. Такие одиночки ценились по высшему классу, о них знали и их, подпоив спиртом, воровали. Да закутав в тулупы, перевозили самолетами, несли по горным кручам на руках, на месте встречали как в сказках с шампанским и рукоцелованием. Дамы попадали в штатное расписание кошеварами, а ночью уже по другому графику, согласованному с парткомом, месткомом и прочими общественными организациями перемещались во времени и пространстве. Се la vie — такова жизнь, ничего не поделаешь.
Глава 15. НЕЖНОСТЬ «УИСТИТИ»
Вopoвcкaя братия, куда относятся не только похитители, но и мошенники (а какой мастер отмычки не таковой), ценители человеческих слабостей — маньяки, обязаны в силу профессионализации не жалеть денег на три вещи — книги, инструмент и лекарство. Книги, понятно, повышают интеллект и спасают от всемирной скуки, лекарство, — что здесь рассуждать, любой вор не враг своему здоровью, — помогает и лечит, успокаивает боль и приоткрывает постоянно меркнущие перспективы жизни. Инструмент в нашем понятии означает приспособления для облегчения и тайности вхождения (менты называют некрасивым словом — проникновение) во все скрытое. Давайте погадаем, что наиважнейшее для магистра вхождения в скрытое, потаенное. В прошлые времена воры Якутии считали, например, что для их профессии важнейшее — слух, а потом зрение. Зимой в лютые морозы погоню, шаги людей, раскалывание пешней льда в озерах, невнятную речь они слышали за двеннадцать — пятнадцать километров, летом — тут мешала листва деревьев и разросшийся тальник — восемь-десять километров. Пустынные грабители караванов, шедших по шелковому пути через пески Такла-Макана, наоборот ценили слепцов, у которых сильно было развито обоняние. Они по запаху навоза — верблюжьего, конского… могли определить время прохождения каравана, его численность, а принюхиваясь к человеческим экскрементам — происхождение купцов, сейчас бы сказали их национальность, пищу, которую они вкушали и даже некоторые болезни людей и животных. В тундровую ночь за десятки километров просматривая долины с гор, воры-чукчи могли с ошибкой в десять-пятнадцать оленей определить численность стада. Угонщики хорошо различали оленей-альбиносов, которых держат в стаде, чтобы различать его контуры. За двадцать-тридцать километров могли услышать хруст песка под ногами верблюдов туареги Сахары и выносливейшие в мире воры Судана и Нигерии.
То были времена стародавние без надежного технического оснащения и тут отметим с гордостью, что любые изобретения прежде всего поглощал и усваивал прогрессивный воровской мир. Только появились подзорные трубы и полевые бинокли, как их стали использовать мародеры — еще клокотало сражение, а они уже тут как тут, суетятся — снимают с убитых и раненых одежду, потрошат сумки и карманы, подбирают оружие, изымают украшения, вырезают для лекарственных целей по заданию аптекарей нужные органы (ценились половые, сердце, печень, желчь)… снимали кожу, скальпы, отбирали красивые трупы для анатомических театров.
Именно мародеры повергли в стойкий ужас Европу в Семилетнюю войну 1756–1763 годов. Они первыми заметили, как калмыки, участвующие в войне на стороне России, с аппетитом жарили убитых противников и собственных мертвецов.
Мародеры вынуждены были использовать подзорные трубы и по другой причине, для своей безопасности. В чем тут дело? Сразу после сражения на поле битвы являлись полчища голодных волков. Хищники не только поедали трупы, но и с большим успехом раскапывали обычно неглубокие, только слегка припорошенные землей могилы противников. Победители своих воинов закапывали аккуратно с соблюдением почестей и обычно глубоко. Была также распространена практика бальзамирование погибших и отправка их на родину. Уже давно замечено, что после войны численность волков возрастает катастрофически и начинается, уже на гражданке, война с ними. Так было после Гражданской и Отечественных войн в России. Повсеместно создавались охотничьи команды, выпускалась литература по истреблению волков, готовились инструкторы и на снижение поголовья хищников уходили многие годы.
Вы небось уже подумали и мысленно говорите, что для вора главный инструмент — отмычка. И ошиблись! По-прежнему в воровской профессии на первом месте стоит бинокль. Это чудо, диво-инструмент, нужен почти при всех видах воровской деятельности. Экономит время. Сейчас дома многоэтажные, замкнуты, целые кварталы высоток. Начните просмотр по графику, можно скользящему: два-три дома хватит на неделю. Узнаете то, что нигде не прочитаете и никто вам не расскажет. Раньше на пенсию уйдете, откажитесь от отпуска, перестанете телевизор смотреть и слушать модные ансамбли. Информации уйма — какие квартиры пустые, когда уходят на работу и приходят домой, куда под какие ковры деньги умыкают, что едят, как придаются утехам любви, есть ли собаки, попугаи и кошки, лежачие и ходячие старушки. Только терпение. В воровской практике известны такие ухари, которые забирались в пустые квартиры и оттуда, там поживая, лицезрели окружающий бурно текущий мир. Обычно осматривают с чердаков из слуховых окон, лифтовых помещений на крышах, из входных площадок верхних этажей. Надо заметить, что подобную информацию можно с успехом продать непоседливым ворам, а тут же воры — инвалиды и калечные найдут себе применение. Советуем: покупайте бинокли всякие, в том числе и ночного видения. Последние хоть и дорогие, но незаменимы при ночном и сумеречном просмотре — угоне машин и ограблении банков.
Некоего вора обидела своя же братия при распределении награбленного, он, затаив зло, решил отомстить. Каково же было удивление обойденного, когда в бинокль он узрел, как грабят квартиру и там своих недругов за работой. Обиженный был человеком мерзким, тут же взял и позвонил в милицию с указанием точного адреса и с упоением наблюдал как менты повязали его коллег. Добавим, что уже существует категория любителей просматривания, которые делают фильмы особыми фотоагрегатами, бывает этим шантажируют, а также развлекаются в компаниях. Они снимают забавные сцены в банях и притонах, используя скрытые камеры и разные эркеры. Поиск редких снимков-кадров становиться своеобразным коллекционированием.
При групповом налете на склад или квартиру, богатую министерскую или коммерческую дачи важна переносная рация типа военной или милицейской. Стоящий на вассере и наблюдающий за ситуацией в бинокль может, вовремя предупредив, спасти от неожиданностей. При этом всем надо знать, что сигнализацию ставят не только в двери и ворота, а вмонтируют в полы, шкафы, лампы, вешалки, обувь и даже туалетные крышки унитазов.
В ряд особо важных воровских инструментов следует отнести электрический фонарик, ведь большинство подъездов не освещается, там нет лампочек, их выкручивают и заменяют уже перегоревшими, трудно даже днем бывает разыскать нужную квартиру, можно по ошибке испортить дело и налететь на неприятности.
Между вором-грабителем и человеком-терпилой люди создали остроумное устройство, именуемое коварным словом — замок. Их иначе называют запорами, поясами, навесами и т. д. Считается, что дверь без замка — не дверь, а просто створка-калитка. Каждое поколение людей изобретает новые замки, усложняя их для закрывания и, естественно, как думают, — для отпирания. Замки, замки, всякие: постоянные и съемные, эти еще бытуют на амбарах и воротах в разных автомобильных и строительных организациях и колхозах с совхозами. Врезные помещают в переплет дверей, различных створок, даже в роялях и. фисгармониках. Сейфовые замки крепят в толстые стенки из металла и тщательно зашвабровывают и зашлифовывают, а потом нежно шпаклюя, красят в один тон. Бывает так, что крепление можно разглядеть только в криминалистическую лупу. Механизмы замков, их начинка всевозможная, как в грузинской кухне, тут и пружинные, сувальдные, цилиндрические, и винтовые, вставные… Ценители различают еще финские замки, которые открываются одной отмычкой за десять минут и «шлеперные», с которыми возни премного, приходиться применять, иногда до тридцати видов разных наборов отмычек. Различают также замки по запиранию — простые с прихлопом, с поворотом, как говорят в народе на два, на три и более ключа, шифровальные — здесь фантазия не имеет предела и нравственности — то используют в качестве шифра музыку, телефонные звонки, разные виды мышиных писков и похрюкиваний носорогов и бегемотов.
Отметим, что не изобретен еще такой замок, который бы не раскрылся бутоном в умелых руках. Ну и народ сплошь и рядом ставит дорогой импортный замок с засовами и тайными механизмами, железной дверью, а… забывает укреплять стены и косяки. Воры спокойно не тревожа замки, проходят рядом, разрезая пилами с алмазными дисками кирпичные, деревянные, их как масло — пенобетонные перегородки.
Иногда, чтобы убедиться в необходимости обхода, приходиться использовать микрорентген и просматривать замки и сейфы. Сейчас для маскировки металлическую дверь обклеивают пробкой, а потом закрашивают под дерево. Проход через и около таких дверей не представляет труда, нужен только опыт и навык работы.
Каждый вор-профессионал должен обладать надежным инструментом, некоторые виды которого мы уже перечислили. Понятно, иметь минирентген, лазерный бинокль с ночным видением, алмазную пилу американского или немецкого производства — дело дорогостоящее и рассчитано на крупную «грабиловку» — угон «мерседесов», «порше», ограбление банков и разных валютных организаций. Это не всем по карману, но иметь надежные наборы отмычек, трубок, щипчиков «уистити», простых домкратиков для подъема дверей и снятия их с петель по деньгам каждому стоящему вору. Почему только ворам, они необходимы слесарям, работникам жилищных контор, милиции, непростым «забывчивым» людям.
Лет эдак пятнадцать назад проживал в Усть-Каменогорске замечательный немец, не то карлик, не то коротыш-поскребыш «метр с кепкой». Звали его Вилли, фамилия была не то Гроб, не то Греб. Кажется Гроб. Руки у него были диамантовые — алмазные. Какие отмычки он делал на радость сувальдным замкам. Вилли следовал строгому правилу — набор состоял из пяти, семи, девяти, одиннадцати и тринадцати отмычек. Они составляли аккуратный приборчик, отделанный перламутром. Отмычки, не поверите, покрывались серебром, золотом, никилем, отмечая тем самым 25-летие, 50-летие, 15-летие принадлежности к воровскому сословию. Гроб редко, но изготовлял все же и трубки для отпирания врезных замков и плоскогуб-чики-«уистити» для тех запоров, в которых граждане с внутренней стороны оставляют ключи. Агенты мастера продавали изобретения на барахолках Находки, Одессы и Новосибирска. Стоило спросить в особом месте, растопырив пальцы: «Есть ли у Вас что-нибудь от Вилли Ключа?», как за плату в карман шествовал настоящий воровской инструмент. Поговаривают, что он располагал самой большой в мире коллекцией замков. Где сейчас она — неизвестно, Вилли Ключ не то умер, не то уехал в Германию.
В наше время иногда открывают замки… паяльными лампами, суть в том, что коммерческие организации закупили по дешевке за рубежом замки с пластмассовыми ригелями. В Германии, Бельгии, Дании и других странах они ставятся во внутренних комнатах, туалетах, ванных, их не жалко в случае необходимости ломать нажатием и заменять новыми. Такие ригели при температуре размягчаются, и дверь свободно открывается, она, как выше сказано, открывается и резким нажатием плеча. Также скажем, что от высокой температуры открываются почти все пружинные замки, там сталь пружин ломается и высыпается из механизма.
Мастерам вхождений мы настоятельно рекомендуем носить специальные воровские пояса с набором нужных инструментов, можно воровские чемоданы, ибо вас, коллеги, неожиданности и непредвиденности поджидают на каждом повороте отмычки.
В истории было, правда крайне редко, промышленное производство воровских наборных инструментов. Известно, что одна из деревень в Баварии их производила на весь мир, тем и жила, тем и славилась, получая отовсюду заказы и привечая воров со всего света. Там было правило — жить без замков, и воры это соблюдали, оставляя ремесленников в покое. В дореволюционной России замки и отмычки изготовлялись в Нижегородской губернии в городах Павловске и Гороховце. Производство отмычек следует возродить — подумайте, сколько замков спасем от варварского истребления, поможем не только ворам, но и людям, у которых не все в порядке с памятью.
Вплоть до тридцатых годов применялись в основном квартирные и вагонные отмычки; увеличение численности автомашин, развитие индивидуального морского, речного, а также самолетного транспорта открыло путь транспортным отмычкам. В дверях этих видов транспорта применяются в основном однотипные замки, посему отмычки к ним называются как дорожными, так и транспортными. Набор этих отмычек компактен, снабжен для удобства лупой и стеклорезом. К ним некоторые пришагают разные виды ключей для зажигания, кстати отмычками можно включать автомобили. Первое место по изготовлению таких наборов держат краковские поляки — признанные угонщики автомашин в Европе и Америке. Уже появились комбинированные наборы, состоящие из трубки, ножа, пилки-отвертки и вставного штыря-плоскогубцев «уистити». Производится сие творение по заказу одним из венгерских умельцев и бывает в продаже на будапештских мостах со стороны Буды.
Хорошо помогают во вхождении домкраты различных конструкций, ныне есть лёгкие подвесные, как винтовые, так и масленные. Домкраты все виды сварок разламывают как свежеиспеченный хлеб с румяной корочкой. Дверь падает любовно, нежно, без скрипа, не мешает спать соседям. Домкраты легко выдавливают замки из деревянных, древесноволокнистых, стружечных и картонно-фанерных дверей, причем спокойно и плавно летят задвижки вместе с шурупами и пробками.
Вор обязан беречь народное и частное имущество и ни в коем случае не пользоваться негодным инструментом — ломами, ломиками, гвоздодёрами, всякими кайлами, топорами-калунами, лопатами. Стыд-позор — подобный инструмент.
Замок, какой бы он ни был, должен вызывать уважение, а не злость, он ведь всегда загадка — ребус, кроссворд для вдумчивого отгадывания. Замок для вора не враг, а стоящий и уважаемый противник-собеседник. Что греха таить, не все воровское братство прониклось философией вхождения в тайное и скрытое. Не сумев сладить с замком, они вымещают на нем зло, оставляют в коробке сломанные отмычки и ключи, повергая в страх обитателей, нарушая ход их спокойной жизни. Встречаются и впрямь кощунственные акты — один вор из редчайшей народности «кеты» додумался до того, что в Норильске, Кайеркане и Дудинке, если не мог открыть дверь, то в замочное отверстие вливал раствор эпоксидного клея. Сотни дверей и замков привел в негодность и попался. В зоне воры эти акты ему не простили и бросили под распил. Должна быть ясность в мозгах — замки и двери сохранять в целостности — первейшая воровская заповедь.
В России прошлой и той, которая жила в эмиграции в Европе, Америке и на Дальнем Востоке, подавляющая часть людей умела вязать узлы. Вязке узлов обучали с раннего детства — узловые сплетения были необходимы во всех видах хозяйственной деятельности. Искусству вязания придавали должное в сокольническо-скаутских организациях типа «Русский скаут» в Санкт-Петербурге или «Русский сокол» на линии КВЖД. Ныне на Западе знатоки узлов встречаются в группах бойскаутов (мальчиков) и герлскаутов (девочек) там, где сохраняются кое-где русские скаутские организации (в Париже, Дармштадте). Узлов в мире тьма и различие всякое — для коневодства одно, для морского промысла другое, есть узлы «национальные» — калмыцкие, турецкие, половецкие. Старики воры на реке Лене помнят и страх передают поколениям, рассказывая о якутских полицейских узлах — это были заузленные веревки, которыми отбивали им бока. Волжские бурлаки, поймав вора, связывали ему руки «бурлацким узлом», а затем убегающего ловили горящими вениками — жгли, жгли. От этого пошло название береговых утесов Жигули.
Каждому вору, где бы он ни был, необходима хорошая новая веревка длиной не менее десяти метров, диаметром до восьми миллиметров и весом в пределах 400 граммов. Веревка нужна как для упаковки изъятого (краденого на языке людей), временного связывания обитателей, оказавшихся в радиусе работы, исчезновения через окна, форточки, балконы, а также осторожного спускания взятого имущества из квартир. Веревкой можно устраивать всевозможные зах-лопы дверей. Мы рекомендуем господам ворам пользоваться нашими хлопчатобумажными и конопляными (пеньковыми) веревками. Последние особенно хороши, если в них есть пропитанные дегтем волокна, они удлиняются всего на 10–15 % длины, крепко держатся на двух-трех завязках. Веревки манильские — банановые, сизальские из юкатанской агавы и кокосовых пальм хрупки, быстро стираются и режут руки при спуске. Ими можно пользоваться при побегах только в перчатках. Просим исключать веревки из искусственных волокон (капроновые, нейлоновые, дедеро-новые), из них плохо вяжутся узлы, на концы трудно «накладывать марку», то есть закреплять так, чтобы не лохматились. Эти веревки опасны в употреблении — были случаи, когда при спуске их обрывали, поджигая зажигалкой.
Ныне есть большой набор крючков и разных застежек для альпинистов — мимо этого не стоит проходить. Вещи прекрасно пакуются разными резиновыми затяжками, что позволяет обходиться без пакетов, мешков и громоздких чемоданов, которые бросают-ся в глаза гражданам при выносе. Из веревок при умении получается быстрая надежная лестница. Носить веревки в карманах и наборах воровского инструмента надо всегда намотанными на катушки, фанерки, в специальных защепках.
Западное и американское воровство вовсю применяет переносные складные лестницы на мягких резиновых подставочках. Печально, что при воровской работе их приходиться оставлять на месте, хотя они дорого стоят — уж очень много возьни с их дальнейшим увозом. Надо знать, что на алюминиевых профилях из которых они делаются, остаются несмываемые отпечатки пальцев.
В воровском ремесле могут найти применение неожиданные инструменты. Был случай, когда в театральном гардеробе похититель сшил ручной швейной машинкой ряд пальто на вешалках. В возникшей суматохе он незаметно «удалил» дорогую норковую шубку. Пока разобрались, разругались и «распоролись», его след канул в туман, точнее в городскую пыль.
Телевизоры, радиоаппаратура, пылесосы, сушильные фены используют при вхождении для создания «жилого шума». Соседи думают, что хозяева дома, наслаждаются музыкой, готовятся идти на работу, занимаются гимнастикой, вкусно кушают.
Часто воры прибегают к телефонам, прозванивая из уличных автоматов квартиры и узнавая, есть ли кто дома. Тут требуется осторожность — многие сейчас поставили телефоны с определителем и даже записывателями речи. Можно так нарваться, что до конца дней, а уж срока и подавно, будешь помнить «влет и залет». Еще раз акцентируем внимание — бинокли дадут более надежную и безопасную информацию.
Воровская братва что только не использует — в Перми поживал такой молодец, который для опустошения квартир применял… удочку-спиннинг. Он ею через форточку вытаскивал полностью гардероб, липучками на концах удилища захватывал драгоценности и деньги. И как анекдот рассказывают, что однажды он снял с детородного органа презерватив у любовника, заснувшего в постели дамы. И подшутил зло. Этого Дон Жуана он знал, ведал о его семье и ревнивой жене. В ту же ночь он сей предохранитель удочкой опустил в стакан со вставными зубами, коий стоял на туалетном столике жены. Вот как бывает в жизни: и не ведаешь откуда грядет опасность.
Дрели и газовые аппараты для прожигания отверстий редко используются в квартирных кражах — они первая необходимость при ограблении банков.
Прогресс идет в ногу со временем — в Словакии и Румынии оборотистые цыгане делают специальные воровские машины — фургоны со всеми атрибутами, скажем так — «вористики». Грабят они по заказу вчистую, могут произвести предварительную подготовку — пристрелку. Объекты работы — жилые усадьбы и небольшие предприятия в Австрии, Швейцарии, Германии. Отметим, что в этих странах, включая Скандинавию, Голландию и Данию, полиция нерасторопна, хотя о ней пишут, что она, дескать, блеск. Правда, полиция хорошо оборудована и экипирована, но настолько правовая, что и карманы обшаривает в специальных перчатках, дабы не задеть «личность», она редко идет на риск, когда есть опасность жизни сотрудникам. Применяя огнестрельное оружие, газовые пистолеты и электрошоки практически можно уйти от любого западного полицейского. Отметим, что электрошоки разных конструкций от дубинки до карманных, вещь не заменимая в тех квартирах, где находятся злые собаки. Электроразрядом собака отключается надежно, пораженную, ее успевают затащить в ванну или запереть где-нибудь на балконе. Электрошоки достать просто, сейчас все чиновники от московских префектов до районных носят их. Электрошоки опасно использовать к гражданам имеющим склонность к инфарктам, их можно запросто отправить к праотцам. Электрошоки так же не пробивают толстые кожаные куртки.
Цыгане работают родственными группами — сыновья обходят квартиры и сообщают взрослым, сидящим в автомобилях, о ситуации. Они тут же подбирают необходимый инструмент, расставляют кадры, вызывают по рации, если таковая необходима, поддержку. Затем, как по школьному расписанию идет «чистка квартиры» — тут безалаберность и расхлябанность цыган исчезает прочь.
Англосаксонские страны пропитаны дичайшей индивидуальностью, каждый предпочитает жить отдельно, принимает даже матерей и отцов по приглашению (терминам), Боже упаси вмешаться в дела соседей. Цыганское ограбление принимают за переезд имущества (в этом они правы) на новое место жительства.
Воровской чемодан должен быть похож на кожаный тесненный дипломат и быть по виду праздничным. Внутри инструмент не должен бренчать, грохотать — он обязан лежать по карманчикам и пристежкам. Приведем краткий перечень содержимого воровского чемодана:
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
При умелой комплектации чемодан воровских принадлежностей будет весить в пределах семи килограммов, что ничуть не тяжелее экспертного чемодана следователя. Разумно, если объект вам хорошо знаком и изучен, то из комплекта можно без ущерба изъять, бинокль, паяльную лампу, домкрат и т. д. — это значительно уменьшит вес чемодана. Однако веревка, электрофонарь, аптечка, электрошок, растворитель отпечатков пальцев, перчатки, съемные тапочки, ножевой набор, питьевой стакан и туалетная бумага должны присутствовать постоянно.
Некоторые воры кавказского исхода предпочитают навесные пояса — инструменты, другие специальные кожаные пиджаки типа фотокорровских, со множеством карманов и карманчиков-пристежек. Это зависит от индивидуальных особенностей. В наше время грабят и чистят квартиры некоторые гурманы-меломаны в музыкальном сопровождении. Считается, что музыка успокаивает нервы, придает уверенность в работе и, как бы мы раньше сказали с точки зрения политэкономии бывшего социализма, повышает эффективность воровской деятельности.
Ведь же эстетика — это неотъемлемая часть любой творческой работы. Грязный, замызганный, дрожащий, прибитый, постоянно грызущий ногти, стучащий зубами от страха и без него вор — видение прошлого. На смену ему пришел джентльмен поиска, интеллигентный, изящный, спортивного вида художник-модельер ситуаций, осознающий свою значимость для общества, связыватель бесконечной исторической вереницы перераспределителей народного и частного труда.
Изящно придерживаемая перчатка на ручке воровского дипломата, модная обувь от Дикмана с тупым носком, белеющие носки, широкое пальто комерсанта (предпринимателя, волосы можно, если они имеются, забрать в пучок), не дай Бог места в ней фени-жаргону с прилагательными и другими обстоятельствами. Легковая иномарка, вот ВВС — Вот Вор Современности — Высшее Воровское Сословие.
Глава 16. ЧЁ, ЧЁ — МЫ ХОТИМ
Только приход на арену революционеров от Бони-вара до Сталина превратил плен в ужас и унижение. Бонивар, чтобы лишних не кормить, пленных расстреливал, а Сталин их считал врагами — уничтожал, сажал, ссылал. В Первую Мировую войну, к примеру, германские и австрийские пленные в Сибири свободно передвигались по городам и весям. Это даже вызвало страшный гнев англичан, которые писали в Петроград, требуя ужесточить содержание врагов Антанты. В это же время российские пленные в Германии… получали небольшие деньги, чтобы зайти в закусочную и освежить горло баварским пивцом.
В Древнем Риме к путникам относились уважительно и, чтобы они не уставали, по краям дорог ставили бордюрные камни, на которых можно было присесть, такие же камни стояли, чтобы можно было слезть с лошади — прохожая часть для людей была посередине, а проезжая для лошадей по обеим сторонам.
Помимо дорог, ограбления часто совершались на проезжих дворах, особенно у городских и монастырских ворот. Там нападением уводили лошадей, воровали припасы и товары. Во все времена объектом нападения было то, что попадалось в руки, не разбирались — все шло — пленники, скот, повозки, люди. В то время было единство грабителя и человека — крестоносец становился грабителем, идя на освобождение Гроба Господня, а купец не только торговал, но и присматривал, где бы что-нибудь стащить: в средневековье центром ограбления было кладбище. Вижу, вижу, ваше удивление — неужто кости, гробы и прочая тленность были в цене? Нет, тогда центром общественной жизни города было кладбище — тут хоронили и выкапывали, тутже на золе или соломе лежали голые покойники, готовые к погребению, тутже валялись кости и черепа. И тут же торговали, устраивали народные собрания, оглашали приговоры, казнили и судили. Многие площади старых городов Европы, особенно Франции — это территория бывших кладбищ. Тогда воровской люд обычно проживал в оссисуариях среди сложенных человеческих костей. Как видите, место жительства совпадало с местом работы, а запахи и тление не воротило носы и не отвращало взгляд.
Поделиться книгой: