Помоги проекту - поделись книгой:
Большую помощь русским эмигрантам из группы адмирала Г. Старка осуществил кафедральный протоиерей Свято-Троицкого собора отец Александр Вячеславов. Не про него ли написал Петр Балакшин: «На рассвете двенадцатого дня "Президент Джексон" в легком тумане проплыл через Золотые Ворота; справа Сан-Франциско, здания, парки, спадающие к прибою у берегов; слева — крутые скалы северного берега. Одним из первых, после иммиграционных властей, на борту появился человек в черной одежде и шляпе с громким возгласом: "Есть ли русские на пароходе?". "Есть" — радостно отозвались голоса трехсот пассажиров трюма, ожидавших очереди проверки документов».[106]
Вместе с тем приход испытывал большие материальные трудности: здание собора было заложено, даже назначали день его продажи. Настоятель В. Сакович в поисках средств обходил русские дома и упрашивал людей внести на благо церкви кто сколько может. Среди жертвователей было немало и американцев. Общими усилиями удалось предотвратить продажу.
4 декабря 1924 г. сан-францисскую кафедру в Свято-Троицком соборе занял епископ Аполлинарий, передав ее затем Алексию. Сам же он стал основателем Свято-Скорбященского собора и, позднее, архиепископом. Деятельность Алексия, занимавшего кафедру в Свято-Троицком соборе с 20 января 1927 г. по 1931 г., была важным этапом в православной жизни Сан-Франциско. Сверх штата в Свято-Троицком соборе (с 26 июня 1935) находился и архимандрит Григорий Прозоров. Здесь же некоторое время служил его сын, священник Г. Г. Прозоров, который стал основателем Русского дома при церкви, создал русскую приходскую школу и кружок молодежи. Некоторое время настоятелем собора был архимандрит Иона (в миру Иван Михайлович Штальберг), впоследствии епископ Вашингтонский (с 9 декабря 1951). Церковными старостами в разное время являлись П. Н. Раевский и Н. П. Разумов. В 1950–1960-х гг. в Свято-Троицком соборе насчитывалось около 300 прихожан.
После Второй мировой войны число православных в городе возросло: на побережье Тихого океана к этому времени оказались многие представители послереволюционной волны эмиграции, приехавшие сюда из Европы, Китая и Южной Америки. Стали посещать собор и коренные американцы. При церкви в стесненных условиях жили несколько семей священнослужителей, включая архиепископа Иоанна (Шаховского). Появилась необходимость в дополнительных помещениях. Так и возникла идея создания архиерейского подворья.
Храм Христа Спасителя (Christ The Savior Church) в Сан-Франциско может отсчитывать свою историю с 1952 г. Именно тогда Американская православная церковь приобрела дом на углу улицы Анза (Anza) и 12-й авеню (12th Avenue), в котором разместились архиерейское подворье и небольшая домовая церковь. Вскоре был приобретен соседний участок, на котором решено было построить новую большую церковь. Сбор средств на проектирование и строительство начался в 1963 г. Поначалу прихожане замышляли построить большой собор. Однако это оказалось очень дорого. Был проведен открытый конкурс среди подрядчиков. Право построить храм выиграла компания «Les Kelly», чьи руководители обязались уложиться в 120 тыс. долларов. Приход взял 60-тысячный заем в банке, и работы начались.
Архитектором будущего храма Христа Спасителя стал Джозеф Эшерик (Joseph Esherick), в то время декан архитектурного факультета в университете города Беркли. Прихожане хотели построить церковь в Псковско-Новгородском стиле. Для того чтобы воочию увидеть храмы тех мест, Эшерик совершил специальную поездку в Россию. В русских соборах (действующих и закрытых) его особенно поражал свет, льющийся неизвестно откуда. Именно этот эффект архитектор попытался воссоздать в своем проекте. Расчетом различных конструкций, сейсмостойкости здания церкви занимался К. К. Чикин. Впоследствии он принимал участие в реконструкции Свято-Троицкого собора в Сан-Франциско и в строительстве Евгеньевской пустыньки.
Одним из главных инициаторов создания храма Христа Спасителя был владыка Иоанн. Он родился в царской России в аристократической семье князей Шаховских, после революции оказался в Париже и принял монашество на Святой земле в Афонском монастыре. Закончив Богословский институт во Франции, был священником в Югославии. С середины 1930-х гг. до конца войны Иоанн служил в православной церкви в Берлине, выехав из Германии, стал настоятелем в Лос-Анджелесе, а потом был хиротонисан в епископа Бруклинского и стал руководителем Свято-Владимирской семинарии Русской Православной Церкви (неподалеку от Нью-Йорка). В 1950 г. его назначили архиепископом Сан-Францисским. Владыка Иоанн много сделал для того, чтобы привезти новых священников из Европы и омолодить стареющий состав духовенства на Западном побережье США. До самого ухода в отставку в конце 1970-х гг. и последующего отъезда в Санта-Барбару владыка Иоанн жил при храме Христа Спасителя. Он написал и издал множество религиозных книг и стихов и в течение сорока лет вел религиозные радиопередачи на русском языке на «Голосе Америки».
К 1965 г. строительство храма Христа Спасителя было закончено. Его освятили владыка Иоанн и митрополит Иериней из Нью-Йорка. Первым настоятелем стал Леонид Касперский, приехавший в Сан-Франциско из Канады по приглашению архиепископа Иоанна (Шаховского). Немного спустя в помощь к отцу Леониду из Европы прибыл отец Михаил Соколов, прежде служивший в парижской церкви Св. Серафима. Регулярно посещать службы в новой церкви стали около ста прихожан Свято-Троицкого собора. За тридцать с лишним лет существования храма сменилось много настоятелей. Среди них были отец Константин Тивецкий (из Москвы), отец Михаил Мещерский из Австралии (с 11 февраля 1980), архимандрит Варнава Санчек (из Польши). С 1995 г. настоятелем в церкви служит отец Василий Калиновский, приехавший из Польши. Имена других священников еще предстоит восстановить позднее.
В 1970 г., после получения Православной Церковью Америки (Orthodox Church of America) автокефалии от Московского патриархата, часть прихода решила отделиться и перешла в лоно Русской православной зарубежной церкви. Некоторые из эмигрантов просто не хотели никаким образом ассоциироваться с Советским Союзом. Сегодня Свято-Троицкий собор и храм Христа Спасителя имеют общий приход, однако каждая из двух церквей имеет отдельный бюджет. Служба в храме на Анзе ведется на церковнославянском языке, а в соборе — на английском.
Американской православной церкви принадлежит еще один храм — Покрова Пресвятой Богородицы (Женский дом милосердия) (Holy Protection Church (Women’s Home of Mercy). Первое время он располагался в доме № 1961 по ул. Турк в районе Сансет (Sunset). В 1970 г. прихожане переехали в новое здание № 1232 по 15-й авеню. В нем же жили пожилые прихожанки, а иногда размещалось и жилье священника.
Помня заветы: Русская Православная Церковь заграницей
Деятели Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) выступили резко против решения принять автокефалию от Московской патриархии, которую считали порождением советской власти. Надо отметить, что подавляющее большинство русских, приехавших из стран Дальнего Востока после 1945 г., вливалось в имеющиеся или образовывало в Америке приходы РПЦЗ. К этому периоду приняла наиболее массовый характер и эмиграция из Китая в США русских священников, которая началась сразу же после окончания Гражданской войны. Из Шанхая приехал епископ Иоанн (Максимович), опубликовавший в Сан-Франциско свои проповеди. В 1948 г. эмигрировала со своими монахинями в США игуменья Ариадна (Мичурина), открывшая свое подворье в Сан-Франциско еще в 1941 г., живя в Китае. Автором более десяти богословских книг был В. М. Демидов, уехавший в 1927 г. из Харбина в США и ставший настоятелем церкви в Сан-Франциско. Он также преподавал в пастырской школе при Свято-Тихоновском монастыре в Пенсильвании и заведовал типографией Свято-Троицкого монастыря.
В середине 1927 г. прихожане Свято-Троицкого собора разделились на две части. Причиной раскола послужило отстранение митрополитом Платоном епископа Аполлинария, который отказался выйти из подчинения РПЦЗ. В день Вознесения Господня 2 мая 1927 г. открыли небольшой приход, который впоследствии получил название Свято-Богородицкого Скорбященского кафедрального собора. Он располагался на частной квартире и из церковного имущества имел только одну икону, крест и евангелие. Затем прихожане арендовали за 50 долларов небольшой дом по Сакраменто-стрит, где уже имелась церковная утварь, и пригласили священника. В первое время прихожан было всего около тридцати, но скоро их число стало быстро расти, и тогда дом переоборудовали под уютную домовую церковь, которая могла вмещать до трехсот человек.
Большим желанием прихожан было иметь собственное помещение, и оно осуществилось довольно быстро. Неожиданно представилась возможность купить по приемлемой цене старое здание, построенное из отборного леса на Фултон-стрит в 1880 г. для епископального прихода Святого Стефана. Всего за дом выплатили 3 тыс. долларов, а 12 тыс. погашали в течение трех лет. Освященный 5 октября 1930 г., собор стал кафедрой архиепископа Западно-Американского. Особенно много прихожан появилось в нем после приезда русских эмигрантов из Китая. Благодаря им собор пополнился русскими иконами из бывшей Алексеевской церкви.
В январе 1934 г. большой пожар частично уничтожил внутренние помещения. На страховку и пожертвования собор был переоборудован, куплена новая ризница, устроен нижний храм во имя Святителя Иннокентия Иркутского (открыт 10 июня 1934), сделаны новые обширные хора, просторный вход для удобства проведения крестных ходов, площадь храма увеличилась почти вдвое.
Большую роль в деятельности собора играл протопресвитер Василий Шапошников. Многие отмечали певучесть хора, которым заведовал выписанный из Харбина В. С. Лукша. При храме действовало и Общество ревнителей хорового пения, основанное 19 ноября 1939 г.
В дальнейшем был построен новый кафедральный Собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радости» (Holy Virgin Cathedral), или Свято-Скорбященский храм. Период строительства (25 июня 1961 — ноябрь 1964) был омрачен рядом конфликтов, которые привели к расколу прихода на две части. Сбор на постройку нового храма начался в 1954 г., но только 29 марта 1959 г. на экстренном общем собрании было принято решение о покупке земли под строительство храма. 26 августа 1960 г. городские власти утвердили проект, составленный архитектором О. Н. Иваницким, и выдали разрешение на строительство.
Храм заложили 25 июня 1961 г., а на следующий год владыка Антоний, назначенный управляющим епархией, признал, что средства собора тратятся с нарушениями. В это время приход раскололся на две враждебные части. Этот конфликт не был последним при строительстве храма. Архиепископ Иоанн (Максимович), пришедший на смену Антонию, отменил его заключение. После многомесячных дебатов и споров в мае 1963 г. строительство было возобновлено, и в ноябре 1964 г. состоялось торжественное освящение нового собора. При этом группа прихожан решила сохранить и прежнее здание. За это выступал и архиепископ Антоний, который предлагал выплатить часть суммы для окончания строительства нового храма. При соборе действовало Общество ревнителей православной иконы, основанное архиепископом Иоанном (Шанхайским) в 1965 г. Его основной целью являлось издание журнала «Наследие», посвященного православному искусству (иконописи, зодчеству, хоровому пению и т. д.), первый номер которого вышел в декабре 1968 г.
Свято-Скорбященский храм существует до сих пор, он находится в доме № 6210 по бульвару Гири (Geary Blvd). При нем деятельно работает Свято-Кирилло-Мефодиевская церковная гимназия, а также Академия имени Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца (Лицей Св. Иоанна = St. John Academy).
Старый Свято-Богородицкий Скорбященский собор сейчас имеет статус культурной ценности. Прихожанами там являются в основном пожилые русские, но приходят и американцы. Некоторые предпочли перейти в новый собор, в котором придерживаются григорианского календаря, а службы ведутся на староцерковном языке.
Основателями Казанского храма-памятника по убиенной Царской семье, или Церкви в честь Казанской иконы Божией Матери, или Церковь Казанской иконы Божией Матери = Church Of Our Lady Of Kazan (Church Memorial to Russian Royal New Martyrs), которая располагается в доме № 5717 по ул. Калифорния, стали в основном выходцы из Китая, которые отошли от прихода Свято-Скорбященского храма ввиду несогласия с деятельностью архиепископа Иоанна (Максимовича). Храм построили в 1949 г. по проекту архитектора В. С. Данилова и инженера В. В. Гранитова, которые провели все работы безвозмездно и посвятили 50-летию гибели семьи Романовых. Внешний облик храма изменялся трижды. Фрески для него выполнил архимандрит Киприян. Во внутреннем интерьере больше всего икон, связанных с представителями царской фамилии. Храм находится под юрисдикцией РЗПЦ. 13 июля 1968 г. его освятил Антоний, епископ Западно-Американский и Сан-Францисский.
Церковь Святителя Тихона Задонского (Church St. Tichon Of Zadonsk) по 15-й авеню, № 598, ведет свою историю с Шанхая, где в 1935 г. была основана одноименная церковь с сиротским приютом. После окончания Второй мировой войны церковь-приют перевели на Тубабао, а в январе 1951 г. воспитанники шанхайского приюта прибыли в Сан-Франциско. Для помощи приюту в США было основано Общество Святого Тихона Задонского, зарегистрированное в апреле 1951 г. Сирот разместили в купленном в рассрочку здании на углу ул. Бальбоа и 15-й авеню, названном Домом Святого Тихона Задонского. «Трудно приходится приюту, — писала «Русская жизнь» 4 декабря 1951 г., — дом требует выплаты, дети должны продолжить образование. Из воспитанников приюта только трое работают, один мальчик работает в конторе целый день, второй утрами возит газеты и одна девочка служит в семье няней и помощницей по хозяйству. Остальным детям надо учиться и главное изучить английский язык, чтобы стать на ноги».
Воспитателем в приюте работал Ф. Э. Бредов, председатель Объединения офицеров Лейб-гвардии Финляндского полка. Настоятелем церкви Святого Тихона Задонского являлся отец Владимир Востоков. В этой церкви жил и архиепископ Иоанн (в миру М. Б. Максимович), впоследствии канонизированный. Дом и поныне является резиденцией епископа.
Нечто вроде отделения Дома Святого Тихона Задонского — для тех, кто жил по соседству, — было открыто в 1959 г. в доме № 109 по 6-й авеню, где раньше располагалась Русская балетная школа. Затем этот приход стал Церковью Восшествия Христа. Сейчас здесь живет другой владыка. Как и Дом Тихона Задонского, сиротам помогал и Дом Владимирской иконы Божьей Матери.
Церковь Святого Сергия Радонежского (Church Of St. Sergius Of Radonezh) по 12-й авеню, № 1346, основана священником Церкви Казанской иконы Божией Матери И. Кляровичем, построившим ее своими руками в 1952 г. Сначала это был просто жилой дом священника, но в 1957 г. Клярович передал его прихожанам под церковь, и 22 сентября состоялось организационное собрание. Некоторое время священником прихода был отец Н. Польский, а старостой О. А. Дронникова.
Из других больших храмов в Сан-Франциско заслуживает внимания Свято-Николаевский кафедральный собор, или Кафедральный собор во имя Святого Николая чудотворца Марликийского Всероссийской патриаршей церкви (St. Nicholas Cathedral), входящий в юрисдикцию экзарха Московской патриархии, который в марте 1935 г. послал своего епископа в Сан-Франциско. Вначале храм располагался в доме № 443 по ул. Дивизадеро, пока 24 июля 1960 г. не освятили новое здание на 15-й улице (15th Street), № 2005. После того как была утверждена Американская автокефалия, прихожане предпочли остаться в ведении Московской патриархии.
Православные приходы играли огромную роль в помощи нуждающимся русским иммигрантам, становясь инициаторами многих благотворительных дел. Большое значение в жизни русского Сан-Франциско, в частности, играл Дом милосердия Калифорнийского женского клуба, основанный в конце 1930 г. под руководством протоиерея П. Разумова, который хотел создать женский монастырь, при нем храм и женский приют. Он предназначался для женщин, пострадавших от депрессии 1929 г., а также для пожилых русских женщин, которые не могли трудиться. Разумов думал, что монастырь мог бы оказать им как духовную, так и материальную помощь. Настоятельницей будущего монастыря согласилась стать игуменья Руфина. Многие считали утопией основание обители без весомой материальной поддержки, тем не менее, Разумову и его немногим единомышленникам удалось в октябре 1930 г. провести решение об открытии «Обители во имя Покрова Пресвятой Богородицы». На углу Сакраменто и Дивизадеро-стрит был арендован большой дом. На первом этаже разместили храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы, который торжественно освятили 7 декабря 1930 г., а на втором устроили общежитие. Отец Разумов оставил службу в соборе и перешел настоятелем в обитель. В ней находили приют и те, кто приезжал в Сан-Франциско в поисках работы. Кроме того, там оказывалась бесплатная медицинская помощь, была открыта школа.
После гибели Разумова в 1931 г. его место занял протоиерей К. Лебедев, настоятель Дома милосердия. Энтузиазм победил многие трудности. 1 июля 1934 г. был куплен в рассрочку дом на Турк-стрит. Согласно уставу, к тому времени переработанному, он получили название Женского дома милосердия. В первые годы в нем было десять комнат, четыре из них предоставлялись бесплатно обитателям в возрасте от 60 до 90 лет. При этом была развита взаимопомощь, все жили как одна дружная семья. В Доме милосердия нашли приют и русские монахини, приехавшие из Китая. Правление совершенно не вмешивалось в жизнь обители. Соблюдалась свобода вероисповедания — никого не заставляли ходить на богослужения. При домашней церкви имелась большая комната, где обитательницы могли принять знакомых, устроить обед. Здесь же проходили концерты и занятия по английскому языку, которые дважды в неделю вела Е. А. Реймерс. После литургий все приглашались на бесплатную чашку чая. В основном Дом содержался за счет церкви, благотворительных мероприятий и безвозмездного труда. Плата за комнаты не покрывала всех расходов, и дамскому комитету приходилось изыскивать дополнительные средства. При этом учредители старались оказывать помощь и эмигрантам в других странах, деньги отправлялись в Германию, Францию и даже в СССР. Иногда от жителей Сан-Франциско поступали предложения для старушек посидеть за некоторую плату с детьми, но правление, как правило, отказывалось предоставлять такие услуги из-за почтенного возраста обитательниц Дома, хотя трудоспособные женщины продолжали работать на фабриках. В Доме милосердия организовывали большое количество благотворительных мероприятий, которые пользовались популярностью. За честь считалось, например, получить приглашение на «Старушечий бал». Со временем поколение основателей сменилось, их место заняли дети. С закрытием Русского дома при Русском центре значение Дома милосердия еще более усилилось. В конце сентября 1946 г. правление купило второй дом, предназначенный для престарелых мужчин и семейных пар.
Большое участие в благотворительных мероприятиях принимали сестричества русских приходов. За первые 25 лет ими было собрано 25 тыс. долларов, в последующие 25 — более 328 тыс. Один из самых успешных, 1970 г., принес 21,5 тыс. долларов.
Вопрос с открытием в Калифорнии женского монастыря долгое время оставался открытым. Митрополиты Платон и Феофил, архиепископы Леонтий и Арсений, а также другие священники неоднократно предлагали монахиням в Харбине переехать в США для организации там монастыря, подобного Харбинскому, — с собственным православным кладбищем, возможностью воспитывать детей в православном духе и поддержкой пожилых людей. Протоиерей П. Разумов посылал в Харбин игуменье Руфине официальные приглашения, обещая и материальное обеспечение, но расстояние, политические конфликты и другие проблемы затягивали решение вопроса. Подобное предложение было сделано тогда и Русской миссии в Пекине, откуда приехала монахиня Иоанна. Она сразу же поступила в распоряжение митрополичьего округа в Америке и в феврале 1942 г. открыла монастырь в Санта-Розе. Тем временем из Харбина в Сан-Франциско приехали инокини Евтропия и Агафья, которые устроили подворье Богородице-Владимирской обители (Russian Convent Of Our Lady Of Vladimir) на Фелл-стрит (Fell St), № 1550, «на правах домовой церкви».[107] Первой настоятельницей там стала Евтропия, а для богослужения был прикомандирован женатый священник. Красивый резной иконостас изготовил священник И. Клярович, иконы написали Г. Н. Люде, С. П. Веснин и И. Н. Головкина. Открытию подворья во многом способствовал П. С. Оленич, который стал инициатором поисков подходящего дома. 14 февраля 1943 г. на торжественное освящение подворья, которое проводил митрополит Феофил, собралось около 250 человек. В этот день в дар подворью были переданы различные церковные украшения, старинные иконы и пр. Все отмечали, что с появлением подворья в Сан-Франциско переместился кусочек Харбина. Позднее в этом здании разместился филиал. Здесь жила только одна монахиня, а комнаты стали сдаваться внаем по льготным ценам пожилым женщинам.
В 1948 г. в Сан-Франциско прибыла игуменья Ариадна с четырьмя монахинями. Она сразу же стала хлопотать о разрешении приехать в США монахиням и сиротам, которые еще оставались в Шанхае и Харбине. Со временем ее усилия увенчались успехом. Другим ее большим делом стало учреждение Братства «Ревнителей православия» (1952). В 1959 г. был открыт Скит имени Преподобного Серафима Саровского, где устроили свечной завод и стали производить выпечку просфоры. В дальнейшем женский монастырь в Сан-Франциско успешно продолжил свою деятельность на ниве православия, а Ариадну в 1990 г. посвятили в схи-игуменьи.
Окончание Второй мировой войны привело к усилению роли Русской православной церкви заграницей и строительству ее храмов. Новая эмиграция стала создавать собственные приходы. Так, была основана Церковь Св. Блаженной Ксении (St. Xenia) Петербургской, которая временно размещается в доме № 2290 по Willow Pass Road (Veteran Memorial Hall), что в районе Concord.
В доме № 345 по Седьмой улице находится великолепное здание Украинской православной церкви Св. Михаила (St. Michael Ukrainian Church). Это здание построили греки. До его продажи украинцам (в 1990-х гг.?) оно служило как кафедральный собор Греческой православной церкви в Сан-Франциско (Свято-Троицкий собор — Holy Trinity Greek Orthodox Church — Агиа Триас).
Окончание Второй мировой войны привело к появлению новых епархий и переходу некоторых приходов в другие юрисдикции. Нередко службы велись на английском языке, что старшее поколение воспринимало резко отрицательно. Молодежь начинала охладевать к религии, да и приходы все более стали играть роль своеобразных клубов. Часто до службы или после нее в церкви можно было видеть прихожан, беседующих на разные темы. Налицо был кризис православия в Америке, который начал расширяться с середины 1960-х гг.
Несмотря на то что религия лежала в основе социальной жизни эмигрантов, общины страдали от отсутствия информации. Хотя многие приходы издавали приходские листки, новости не доходили до всех членов общины, тем более что телефоны русских американцев зачастую не были отмечены в телефонных книгах. Поэтому встречи не были регулярными и порой происходили только по крупным православным праздникам.
Иноверцы с русским словом
Особенностью Америки было отсутствие антагонизма к другим религиям и конфессиям. Всякие притеснения или критика жестко преследовались по закону США. Русскоязычные газеты в Америке печатали сведения о самых разных приходах или сектах. Характерным явлением в Америке была и возможность приходов — как православных, так и других конфессий — дробиться и переходить в разные юрисдикции. Вместе с тем вновь образованные приходы относились друг к другу резко отрицательно.
Несмотря на огромную роль православия, доминирующей религии русской диаспоры, выходцы из России были приверженцами и других религиозных течений. Еще в конце XIX века в Америке существовало множество русских сект. Общим для них было отсутствие религиозной устойчивости, и прихожане часто перебегали из одной секты в другую. В первые годы существования в Калифорнии русских общин православные по численности (1000) даже уступали молоканам, самому многочисленному религиозному течению (1200). Затем шли баптисты «мокрые» (400), «прыгуны» (150), баптисты «сухие» (100), «субботники» (100), иудеи (50), неверующих насчитывалось около тысячи.[108]
Русская баптистская церковь в США была основана первой волной иммигрантов, открывших первый русский приход в 1903 г. в Нью-Йорке, а затем и в других крупных городах. На тихоокеанском побережье русские баптисты появились в 1910 г. В частности, в Сан-Франциско они размещались в собственном доме № 904 по ул. Род-Айленд (Rhode Island St) на горе Потреро, где имели Первую русскую баптистскую церковь (First Russian Baptist Church), которую еще называли Хилсайдской (Hillside Baptist Church). К 1938 г. она насчитывала около 200 прихожан и имела собственное похоронное бюро (владелец Ф. Шевченко). Несмотря на стремление русских баптистов идти в ногу со временем, они хотели сохранить русский язык и культуру. Много сил тратили они и на сбор средств для благотворительных целей, отправляя помощь и в Европу для поддержания приходов русских баптистов.
В 1939 г. В. Кутузов, В. Москов и Н. Мартен основали Русскую евангелистскую церковь в Лос-Анджелесе. Там издавался духовный журнал «Солнце» (редактор В. С. Проханов). Одной из видных русских проповедниц была М. А. Каринская, окончившая миссионерские курсы в Англии. Благодаря ей были открыты храмы в Канаде и Лос-Анджелесе. В Сан-Франциско новый храм появился благодаря помощи А. Герасимца и его невесты А. А. Трошиной-Тюрмонд (1940).
Дом Евангелия, или Славянская Первая баптистская церковь (Evangelical House Slavic First Baptist Church), прихожанами которой стали многие беженцы из Шанхая, был организована братьями Рагозиными в 1955 г. Ныне этот дом находится на авеню Бальбоа (Balboa Av), № 1300.
Большую роль в русской общине Сан-Франциско играла Русская церковь адвентистов седьмого дня, затем переименованная в Славянско-Американскую церковь адвентистов. Славянская община собиралась в собственном доме «Библейский центр» (директор доктор Т. Животенко), который издавал на русском языке ежемесячный журнал «Знамения наших дней» и готовил радиопередачи «Знамение времени»[109]. О другом деятеле этой церкви писали: «Владея французским и немецким языками и зная хорошо латинский и греческий языки, он погрузился в иностранную и отечественную богословскую и историческую литературу, после чего примкнул к евангельскому движению Адвентистов, вступил в Библейскую школу, которую закончил с успехом, и принял обязанности проповедника и директора гимназии»[110]. Речь шла о проповеднике и преподавателе юридических и гуманитарных наук в гимназии адвентистов 7-го дня Борисе Константиновиче Бражникове. Набожной была и его жена Екатерина Ивановна.
В Калифорнии также получили распространение пятидесятники. Самый большой приход они имели в Сан-Франциско — Церковь Святой Пятидесятницы (сошествия Святого духа) (Russian Full Gospel Assemblies of God Church), расположенный по Род-Айленд, № 884. Пресвитерами этой общины были Алексей Александрович Гуров и Вениамин Михайлович Забронский. Пятидесятники построили большой собор Russian Full Gospel Temple на 17-й улице (17th Street), № 2233.
Много в США было старообрядцев или староверов. После окончания Второй мировой войны в Америку переселились три группы староверов: две приехали из Китая, а одна, с помощью Толстовского фонда, из Турции. За многие годы эмиграции староверческих деятелей их община стала испытывать большие трудности в социальном и культурном отношениях. Пройдя через многие страны, староверы подверглись большому влиянию извне. Положение осложнялось тем, что у общины не было своих учителей, и дети староверов ходили в обычные школы, что ускоряло ассимиляцию. В 1963 г. один выходец из Харбина предложил соотечественникам переехать на Аляску. Вначале на Кенайском полуострове осели четыре семьи, которые взяли лицензии, приобрели лодки и стали ловить рыбу. Затем к ним присоединились еще несколько семей. К 2000 г. в США имелось семь общин староверов, которые, несмотря на географическую отдаленность, имели между собой тесное общение.
Нельзя не упомянуть еще об одной группе — духоборах. Много интересного об этом течении рассказал его приверженец С. Ф. Рыбин[111].
Из других конфессий надо отметить деятельность Русской католической церкви им. Святого Апостола Андрея. Ее приходы имелись в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Несмотря на большое количество католических приходов, прихожан русского происхождения там было незначительно. В Сан-Франциско русские католики открыли свою часовню Russian Catholic Chapel of Our Lady Fatima (Русский католический храм Фатимской иконы Божией Матери). Вначале она размещалась в частном доме по 20-й авеню, № 101, но в 1950 г., когда русские стали массово приезжать в Сан-Франциско, стали искать более постоянное место. В это время в городе появились отцы Finion Brannigan и Feodor Wilcock, получившие специальное образование для миссионерской деятельности среди русских. Они встречали суда, на которых прибывали в Америку беженцы. В 1953 г. католический приход возглавил о. Николай Бок (Nicholas Bock), последний представитель Николая II при Ватикане, где принял католичество. В 1954 г. о. Бока заменил о. Урусов, который продал небольшую церковь на Аргуэлло и купил недвижимость по 20-й авеню, № 101. Обустройство храма было закончено 14 октября 1956 г. Сейчас здесь размещается школа.
Среди протестантов был известен доктор теологии Григорий Иванович Ясиницкий, который еще в Харбине проявил себя как талантливый проповедник. Уехав в США, он жил в Сан-Франциско и работал психологом и советником по брачным и семейным вопросам.
Не хлебом единым: на благо общества
Из трех основных социальных групп, формировавших на первом этапе русские общины в Америке — крестьяне, рабочие и интеллигенция, — последняя была более других склонна к общественно-политической деятельности. Благодаря представителям интеллигенции и стали возникать в среде русских американцев общественно-политические организации. События 1917 г. в России вызвали резкую активизацию политической жизни русской диаспоры. Неоднозначное отношение к революционным преобразованиям привело к раздроблению русских общин, возникновению внутри них небольших группок или обществ. Вскоре подавляющее большинство политических противников царизма вернулись в Россию, и общественно-политическая активность вновь снизилась, но ненадолго.
С первых месяцев по прибытии в Америку русские беженцы стали учреждать общественные организации. Это отчасти было вызвано желанием русских иммигрантов найти утешение от пережитой трагедии и жизненную опору в чужой стране. Литературный деятель Н. Нароков писал: «Мы упрекаем себя за раздробленность. С другой стороны, часто слышны упреки в том, что мы чересчур вошли в личную жизнь, чересчур сузили круг своих интересов и, так сказать, "запрятались по углам". Эти упреки, вероятно, справедливы, но нельзя не видеть и того, что наряду с этим в эмиграции существует большое и органическое тяготение к общественному объединению. Чуть ли не везде, где только скопилась сотня — другая россиян, возникли и существуют большие центры и маленькие центрики, являющиеся, так сказать, аренами местной общественной жизни. Во многих случаях такими центрами являются церковные дома, но во многих местах созданы особые организации со своим уставом, со своими целями, со своим планом работы».[112]
После окончания Гражданской войны в России встал вопрос о создании такой общественной организации, которая могла бы объединить всех русских на американской земле, в частности, предпринимались попытки создать Русское общественное собрание. Даже разработали проект устава, но затея так и осталась на бумаге. Борьба за существование, проблемы, связанные с английским языком, получением нового образования весьма ограничивали возможности русских в общественной деятельности. Большим препятствием к объединению были и политические разногласия, тем более что инициаторы идеи объединения нередко провозглашали цель усиления антикоммунистической активности эмиграции и «координации ее влияния на иностранное общественное мнение».[113]
В конце 1922 г. в Сан-Франциско появился Русский беспартийный клуб, директором которого избрали генерального консула России А. М. Выводцева. Помимо задач по объединению русской общины клуб выполнял и благотворительную функцию. При нем была образована драматическая труппа под управлением Максимова, поставившая несколько спектаклей в пользу нуждающихся. Как самостоятельная организация клуб просуществовал недолго, слившись с Русским обществом взаимопомощи.
Параллельно свои объединения в Сан-Франциско создавали бывшие военные и моряки. 19 ноября 1929 г. утвердили устав Лиги американских граждан русского происхождения (председатель И. И. Громыко). Целью провозглашалось «объединение русских для улучшения их социального и экономического положения чрез участие в политической жизни страны и помощи отдельным членам». Ставились задачи участия русских в выборах и проведения через Конгресс закона о русских инвалидах. Окружные центры объединения имелись в Нью-Йорке и в Чикаго.
Иногда общественные организации возникали по желанию одного или нескольких человек. Самых разных направлений, их появилось множество, но борьба за существование, проблемы, связанные с английским языком, получением нового образования весьма ограничивали возможности русских в общественной деятельности. «Однако те, — писала Е. Грот, — кто пробовал на деле примкнуть к культурным или другим обществам, знают, что в большинстве случаев их ждало горькое разочарование. "Кипящая ключом" культурная жизнь оказывается мифом. На практике человек встречает "собрания" из трех-четырех человек (часто одних и тех же, но под разными наименованиями), горько жалующихся на полное равнодушие "массы", на отсутствие интереса "у публики" к русской культуре, русской мысли, русской общественности. Несмотря на огромные трудности, эти небольшие группки основывали общества, проводили благотворительные мероприятия. Большинство из них не приносило того морального удовлетворения, которое было затрачено инициаторами, у которых часто оставался грустный осадок и горькое разочарование».[114]
Подавляющее большинство общественных организаций закрывалось сразу же после учредительного собрания. Причин тому было много: от неудовлетворительного финансового положения до отсутствия взаимопонимания между членами. Большим недостатком была неопределенность направления и разобщенность членов. Деятели русской диаспоры неоднократно подчеркивали свою неразрывную духовную связь с Россией, поэтому все потрясения, которые испытывала Россия, находили отражения в общественной жизни русских общин в Америке, и политические пристрастия русских менялись в соответствии с изменением политической обстановки на родине.
Политическая окраска русской диаспоры в Калифорнии, как и в других штатах США, была весьма разнообразной. Здесь представлен весь спектр политических движений — от радикальных партий коммунистического толка до откровенно черносотенных. На самом левом фланге находились осколки Российской социал-демократической партии, основу которой составляла марксистская платформа и в которой совсем не было молодежи. Эта группа издавала в Нью-Йорке свой журнал «Социалистический вестник». На правом фланге находились монархисты. Организационное собрание Объединения российских монархистов в Сан-Франциско (председатель О. В. Прасолов), на котором было начато составление устава, состоялось 26 апреля 1958 г. Через месяц на учредительном собрании утвердили цели и задачи: «Восстановление в освобожденной нашей Родине-России законной монархии, б). Объединение вокруг Великого князя Владимира Кирилловича» и т. д. В уставе подчеркивались уважение и лояльность к американским законам.
Идеи монархистов не всегда поддерживались в общинах американцев русского происхождения. На страницах монархистской печати большей частью публиковались воспоминания. Между этими противоположными направлениями находилось огромное число разных партий и течений. В то же время подавляющее большинство выходцев из России не интересовались политикой, считая себя просто русскими, носителями русской культуры. «С несомненностью, однако, — писал Г. Вернадский, — можно установить общую тенденцию к беспартийности, пыл и политический подъем первых лет послереволюционного времени теперь охлаждается».[115] Тем не менее ряд организаций успешно существовали до конца 1980-х гг.
Русская фашистская партия, отнесенная с точки зрения американских законов к русским радикальным организациям, не получила распространения в Америке. В Сан-Франциско, а также в Сиэтле и Лос-Анджелесе существовали ее отделы, но были немногочисленными, работа велась формально и с началом Второй мировой войны вовсе прекратилась. 9 мая 1942 г. по всей территории США были произведены обыски. Основатель фашистского движения в Америке А. А. Вонсяцкий отмечал: «Я поставил крест на Русскую эмиграцию. Она либо вымерла, либо устарела и не способна ни к чему активному. Старое поколение — старики: кряхтят, немощны, нездоровы и постепенно умирают. Молодое поколение — дети эмиграции: они уже американцы, не говорят по-русски, не интересуются судьбой нашей Родины, для них современная Россия так же чужда, как и Китай… В этом отношении и не надо закрывать себе глаза на создавшееся положение».[116]
Действовали в Сан-Франциско и отделы крупных эмигрантских формирований. В частности, активно работал Калифорнийский отдел Русского национального союза в Америке, основанный 21 апреля 1939 г. (председатель П. Н. Шульгин). Его основной целью провозглашалась «борьба за христианские идеалы против 3-го Интернационала». Эта организация была близка к «штабс-капитанскому» движению И. Л. Солоневича. В работе отдела принимали участие АЛ. Кропоткин, Е. А. Федоров, И. И. Сикорский и др. Большой популярностью пользовался Российский антикоммунистический центр (Russian Anti-Communist Center on the Pacific Coast), располагавшийся рядом с Церковью Святого Сергея Радонежского (№ 1287 по 12-й авеню).
Политические программы русских организаций были различными. Для большинства из них была характерна идея «непредрешенства». Ее последователи считали, что только после созыва Учредительного собрания в России можно будет говорить о конкретных условиях правления в этом государстве. Они считали своей заслугой отсутствие шагов по выработке идей будущего государственного устройства России. В то же время никто не знал, как должна вестись работа по созыву такого собрания. Несмотря на то, что многие общественные организации провозглашали «надпартийность», для большинства из них было характерно резко отрицательное отношение к коммунистическим идеям. Антисоветские положения были включены в уставы почти всех общественных организаций русской диаспоры. Наибольшее распространение антисоветские организации получили после окончания Второй мировой войны, когда потребовалась помощь русским беженцам в Европе и Китае. Свою роль тогда сыграла и холодная война.
Особое место в русских общинах занимали просоветские организации. По инициативе эсеров они стали возникать еще во время Гражданской войны в России, но наибольшее распространение получили с началом Второй мировой войны. Борьба СССР с фашизмом нашла горячий отклик в русских общинах и привела к резкому изменению политических настроений: в разных городах США появились организации по оказанию помощи СССР.
Старшее поколение старалось привлекать подрастающее поколение к общественной работе, подчеркивая, что с естественным уходом из жизни стариков на плечи молодежи ложится дальнейшая забота о культурных ценностях русской диаспоры. Поэтому всячески поддерживались инициативы по учреждению отделов Национальной организации русских разведчиков, или русских скаутов (НОРС).
Несмотря на обилие в русской диаспоре общественных организаций, частым явлением было безразличие широкой публики к общественно-политической жизни. Особенно это было характерно для третьей волны эмигрантов. Поэтому большинство организаций прекращало существование, едва успев заявить о себе. Единственным объединяющим фактором в русской диаспоре была русская культура. При создании Конгресса русских американцев, который существует и поныне, основатели подчеркивали, что они не поддерживают политической деятельности.
Несмотря на определенную замкнутость русских общин, наблюдалось участие русских в политической жизни США. Это прежде всего касается Лиги американцев русского происхождения, которая собиралась в Русском центре Сан-Франциско. Особенно активно она вела себя в предвыборный период, проводя встречи с кандидатами. Наиболее популярной партией среди русских была республиканская, которая жестко относилась к советской власти и коммунистическим идеям. Демократы же, считали они, заигрывают с Советами. В Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сиэтле существовали Общества республиканцев русского происхождения, которые поддерживали кандидатуру Р. Рейгана на выборах губернатора Калифорнии.
Вспоминая баталии: ветераны Великой войны
Одной из самых первых ветеранских организаций в Сан-Франциско стало Общество русских ветеранов Великой войны (Russian War Veteran Society или Society of the veterans of World War I), основанное 26 мая 1924 г. Первым председателем избрали А. Л. Будберга, участника Гражданской войны, события которой он описал в дневнике, увидевшем свет под названием «Дневник барона Алексея Будберга». В 1925 г. Будберг пожертвовал библиотеке Общества 300 книг, которые заложили основу будущей уникальной коллекции.
На начальном этапе Общество во многом копировало Российский общевоинский союз (Order of Former Russian Military) (POBC), действовавший в Европе, и считалось его отделом. Как и там, члены Общества в своей работе видели продолжение служению Родине. Схожими были и цели обеих организаций: готовность по первому зову Верховного главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича отдать себя в его распоряжение, сбор денег в Фонд спасения Родины, а также взаимопомощь. Численный состав Общества, который с годами менялся, не превышал 130 человек. Всего же через Общество прошло 600 человек. В 1926 г. вышел в свет первый номер собственного печатного органа, «Вестника», который издается по настоящее время. Благодаря его публикациям известно, что во время экономического упадка в США в 1930-е гг. многие члены Общества лишились работы и бедствовали. Для них были открыты общежитие и столовая. За год столовая подготовила 6,5 тыс. обедов, из них четвертая часть была роздана бесплатно.
Долгое время Общество не имело собственного помещения, арендуя небольшие квартиры. В частности, некоторое время оно располагалось в доме № 2579 по ул. Буш (Bush street). Наконец, в 1934 г. «ветераны» купили собственный дом по улице Лайон (Lyon street), № 2041. 5 марта 1939 г. Общество решило отойти от членства в РОВС. Деятели в Сан-Франциско отказались принять некоторые монархические идеи, а также не согласились с предложением «не перерешать будущего строя России». Одной из основных задач Общества оставалась помощь своим членам. Выходцам из России было очень непросто начинать новую жизнь в Америке. А. П. Будберг отмечал: «Отношение населения — эгоистически-типовое, определяемое степенью нашей полезности для местной выгоды с максимальной для последней и с минимальной для нас. Каких-либо официальных или обычных запрещений или ограничений нет, но всегда, везде и во всем при конкуренции американца и иммигранта предпочтение отдается первому, а при всяких сокращениях и увольнениях в первую голову идут иностранцы, а из них наиболее слабые по знанию языка (чем наши русские страдают очень сильно и за это сильно часто платятся)».[117]
Председателем Общества ветеранов Великой войны с 1946 г. был генерал-майор Ф. А Пучков. После окончания Академии Генерального штаба в 1914 г. он подполковником участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах, став в 1919 г. генерал-майором. Среди известных деятелей Общества — другие военачальники, генералы В. М. Молчанов, В. И. Хилковский, Н. А. Герцо-Виноградский. Почетным членом Общества русских ветеранов Великой войны в Сан-Франциско был генерал В. Е. Флуг. Выпускник Николаевской академии Генерального штаба, он в 1903 г. был назначен начальником временного военного штаба наместника на Дальнем Востоке, а затем стал военным губернатором Приморской области. В Первую мировую войну Флуг командовал 10-й армией в чине генерала от инфантерии и был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Во время Гражданской войны он служил у генералов Алексеева и Врангеля. С армией последнего он в 1920 г. эвакуировался в Югославию, откуда затем переехал в Сан-Франциско.
Среди основателей Общества был В. П. Копейкин. Он окончил Омский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и прошел ускоренный курс Академии Генерального штаба. В Гражданскую войну в чине полковника Копейкин командовал 2-м Сибирским казачьим полком, а после окончания ее оказался в Харбине, откуда в 1923 г. эмигрировал в США. В Сан-Франциско Копейкин занимался преподаванием русского языка.
В 1955 г. члены Общества открыли свой музей, в котором постарались собрать все то, что связывало их с Россией и представляло ценность для следующих поколений. В 1979 г. в Общество вошла большая группа членов Кадетского объединения, что способствовало оживлению деятельности.
Позднее в США переехали РОВС, зарегистрированный как Order of former Russian military, Inc. 16 августа 1951 г. 15 марта 1952 г. в Нью-Йорке на общем собрании утвердили устав и отделения организации. Калифорнийское отделение РОВС было разделено на два самостоятельных отделения — Северо-Калифорнийское (председатель Пучков) и Южно-Калифорнийское (председатель Неклютин). Разграничение проходило по порту San Luis Obispo, включенному в Южно-Калифорнийское отделение.
К ветеранским организациям можно отнести и Общество русских летчиков, основанное в Югославии в 1924 г. и имевшее с 1956 г. отделение в Сан-Франциско, а с 1957 г. в Нью-Йорке, ставшее позднее центральным обществом. В 1972 г. после смерти председателя Б. В. Сергиевского все дела Общества были переданы в Сан-Франциско, где среди известных деятелей были Г. Л. Шереметовский, П. А. Стефановский, А. М. Понятов, Л. Л. Николаевский и др. Большую роль в обществе играл инженер А. М. Понятов, основатель и совладелец компании «Александр] Матвеевич] П[онятов] ЕКС», которая занималась изготовлением радаров для истребителей. "Когда закончились военные контракты, он перевел предприятие на производство звукозаписывающих аппаратов. Он усовершенствовал модель магнитофона для записи на ленты, которую продавал по 4000 долл. Его первым покупателем и представителем был Bing Crosby, популярный певец и артист. Высокое качество магнитофонной записи на аппаратах П. произвело революцию в области, и "Ампекс" превратился в международное и многомиллионное предприятие».[118] В 1956 г. компания Понятова произвела первые видеоаппараты для телевидения. Из бывших летчиков-активистов Общества нужно отметить также бывшего начальника авиационной школы в Севастополе И. Н. Туношевского и В. П. Антоненко.
26 августа 1981 г., в день Святого Ильи, покровителя русской авиации, на торжественном собрании отметили юбилей отделения в Сан-Франциско. «Русская жизнь» писала: «За время своего 25-летнего существования сан-францисское общество, при основании насчитывавшее 57 членов, оказало огромную финансовую помощь нуждающимся бывшим чинам Русской авиации в Европе (Париже и Югославии), а также детям, оплатив некоторым обучение в течение многих лет полностью».[119]
В Сан-Франциско имелись и другие организации, сформированные по родам войск: Объединение бывших юнкеров Николаевского кавалерийского училища (председатель П. М. Дараган), Объединение лейб-гвардии Конногренадерского полка и Союз императорских пажей (председатель полковник Ф. С. Олферьев), Группа русских офицеров-артиллеристов в Сан-Франциско (основатель и председатель Н. А. Герцо-Виноградский), Общество ижевцев и воткинцев. Организатором отдела Союза чинов русского корпуса (1959) был инспектор русской гимназии в Сан-Франциско Е. Л. Ивановский.
Из ветеранских организаций нужно отметить еще и Общество (Союз) георгиевских кавалеров (Association of Saint George Military Cross) с председателем С. С. Толстовым., которое образовалось при Сан-францисском комитете помощи русским военным инвалидам за рубежом (San Francisco Committee for the Aid of Russian Disabled Veterans Outside of Russia), который также называли Постом русских военных инвалидов. Переселившись с женой Лидией Владиславовной в 1923 г. из Шанхая в Сан-Франциско, Толстов занимался благотворительной деятельностью в пользу русских ветеранов. Его сподвижником был и георгиевский кавалер В. Н. Выгран, почетный председатель местного комитета помощи русским военным инвалидам. Некоторое время Обществом руководил почетный председатель Российского монархического союза «За веру, царя и отечество» М. М. Соколов. Общество имело тесные связи с сестричеством и церковными приходами в Сан-Франциско.
Поделиться книгой: