Нечего терять, или Мужчину делает женщина

Челноков оглядел меня с ног до головы, затем самым хамским образом отодвинул в сторону и вошел в квартиру.

– Какого хрена ты здесь забыл?

– Я здесь прописан, – невозмутимо произнес мой супруг.

– И что? Это дает тебе право входить в квартиру, когда вздумается? И вообще, сегодня же вызову слесаря и поменяю замки.

– Вызывай кого хочешь. Я тут прописан, значит, могу здесь жить, когда мне захочется. Если ты поменяешь замки, я просто взломаю дверь.

– Ну ты и сволочь!

– Надо было смотреть внимательнее, за кого выходишь замуж. – Остановив взгляд на откровенном вырезе моего платья, Челноков ухмыльнулся и сел. – Куда намарафетилась?

– Тебе какая разница?

– Оправилась от своей придуманной болезни и сразу побежала по мужикам! Мне кажется, ты слишком хорошо выглядишь для умирающей.

Моя голова была занята совсем другими мыслями, и мне меньше всего хотелось говорить с ним. Вот он сидит и смотрит на меня пожирающим взглядом… Стоит мне захотеть, и мы окажемся с ним в постели… Совсем недавно я отдала бы за эти мгновения полжизни, а возможно, и больше. Я готова умереть в объятиях любимого человека. Но сейчас я не пожертвую ради этого ничтожества ни одним мгновением, ни одним… Я научилась ценить жизнь и поменяла взгляды на многие вещи, в том числе и на свою неудавшуюся семейную жизнь. Болезнь сделала меня старше и мудрее.

– Ну, и куда ты так вырядилась?

– Какая тебе разница?! Выметайся отсюда! Мне некогда выяснять с тобой отношения!

Челноков закинул ногу на ногу и нервно закурил.

– Раньше ты никогда не поднимала на меня голос, – заметил он.

– «Раньше»… Раньше все было совсем по-другому…

– Может быть. Но я как был твоим мужем, так им и остался.

– Я потеряла мужа, когда узнала о своей болезни и загремела в больницу. Челноков, я тороплюсь. Говори, зачем пришел, и мотай на все четыре стороны.

– Я не могу найти свою куртку.

– Господи, какую еще куртку?! По-моему, ты не оставил здесь вообще никаких вещей.

– Но куртки я так и не нашел. Она зеленого цвета. Я в ней раньше всегда на сплав ездил.

– Какая может быть куртка в совершенно пустой квартире? Лучше повнимательнее посмотри вещи, которые ты отсюда стащил.

– Я ничего не стащил. Я взял лишь то, что принадлежит мне по праву.

– Ты воспользовался моей болезнью и обворовал квартиру, – отрезала я.

– Я не могу воровать в своем доме. Я тебе уже говорил, что я здесь прописан и никто не сможет мне запретить сюда приходить.

– Что за куртка? – спросила я, чтобы поскорее закончить наш разговор.

– Обыкновенная куртка. Зеленая ветровка из плащевой ткани.

– А что, на новую нет денег?

– А откуда им взяться, если я не могу устроиться на работу?

– Понятно. Тяжело устроиться на работу, когда ты не работал черт знает сколько лет.

Я вышла на балкон и стала рыться в сумке со старым, видавшим виды тряпьем. На самом дне лежала довольно выцветшая рваная куртка, которую еще до болезни я хотела выкинуть. Я показала ее Челнокову и недоуменно пожала плечами:

– Эта, что ли?

– Эта, – обрадовался Челноков. – Ее заштопать, и ей цены не будет. В любой поход можно надеть…

– Заштопай.

– А может, ты мне ее заштопаешь?

– Пусть тебе твои бабы штопают. Я уже свое отштопала, хватит.

– А ты сильно изменилась, – Челноков направился к выходу.

Как только за ним закрылась дверь, я бросилась к зеркалу, накрасила губы и убедилась, что выгляжу просто потрясающе. Это придавало мне определенную уверенность перед предстоящей встречей. Женщина должна нравиться сама себе, а если этого нет, то она не понравится никому. Побольше уверенности и шарма… Именно с такими неоценимыми качествами можно провернуть любое, даже самое неперспективное дельце. Ну что ж, еду в «Балчуг».

Я не стала садиться за руль, а поймала такси. Наверное, это решение возникло в голове оттого, что нервы сдавали и я могла потерять контроль над собой в любой момент. Хотелось хоть немного успокоиться, и я рассчитывала выпить бокал красного терпкого вина.

В холле гостиницы я огляделась по сторонам. На первом этаже был шведский стол, но я не думаю, чтобы Марат им пользовался. Пятьдесят долларов, и ешь, что угодно твоей душе. Это не для таких людей, как Марат, они привыкли к шику и уединению. Мила говорила, что Марат обедает на втором этаже, потому что там мало публики и баснословные цены.

Поправив парик, я поднялась на второй этаж и попала в небольшой уютный зал, выкрашенный в два цвета – нежно-персиковый и нежно-розовый. Сев на круглый диванчик, я посмотрела по сторонам. Публики не было, если не считать двух здоровенных мордоворотов с увесистыми цепями на шеях. Что ж, у меня есть время, и я намерена ждать, обеденные часы уже не за горами.

Заказав бокал красного вина, я сделала несколько глотков и почувствовала себя значительно лучше. Мордовороты приказали официантке унести все приборы и, громко смеясь, принялись есть руками. Это было поистине отталкивающее зрелище. Я отвернулась. Время шло, а Марат все не появлялся. Я допивала свое вино, когда он вошел в зал. Его сопровождали трое мужчин. Нетрудно было догадаться, что это профессиональные телохранители, готовые в любой момент броситься на защиту своего шефа. Марат сел один, вальяжно расположившись на нежно-розовом диванчике. Мужчины сели в стороне, но не сводили с него глаз. Я постаралась унять нарастающую дрожь в коленях. Чтобы скрыть свое волнение, я заказала бокал ирландского ликера «Бейлиз» и любимые конфеты «Ферреро Роше». Пригубив ликер, я пристально посмотрела на Марата. Марат моментально отреагировал на мой откровенный взгляд. В том, что он меня не узнал, я не сомневалась ни единой минуты. Да и как он мог меня узнать? Тогда, на больничной койке он видел жалкое, бледное, полуумирающее существо с бесцветными потухшими глазами… Марат улыбнулся и легким взмахом руки предложил сесть рядом с ним. Я нежно улыбнулась и мгновенно оказалась за его столиком.

– Чем я могу вас угостить? – произнес Марат галантно.

– Я бы не отказалась еще от бокала «Бейлиза». Если можно, со льдом.

Длинноногая молоденькая официантка поставила на стол бокал с тоненькой салатовой трубочкой и хотела было уйти, но Марат крепко схватил ее за руку и злобно прошипел:

– Какого черта ты принесла салатовую трубочку?! Ты что, первый день работаешь, что ли?!

– Нет, я тут уже почти год, – не на шутку перепугалась девушка.

– Если ты здесь уже год, то почему ты такая дура? Я терпеть не могу салатовый цвет!

– А какой вы любите? – спросила та с дрожью в голосе.

– Я люблю трубочки розового цвета! Тебе понятно?!

– Понятно, – быстро проговорила девушка, и через минуту в моем ликере появилась розовая трубочка.

Я растерянно посмотрела на Марата и удивленно пожала плечами:

– Скажите, это имеет какое-то значение?

– Для меня это очень важно. Я не люблю изменять своим привычкам. Знаете ли, я очень суеверный.

Марат медленно поглощал свой обед, а я держала во рту трубочку розового цвета и напряженно думала. Я не знала, что мне делать: то ли признаться сразу, кто я такая, и открыть свои карты, то ли подождать и попробовать всерьез заинтересовать его собой. Не знала, что лучше в данном случае – медлить или торопиться. Могу я еще спасти свою подругу или уже поздно?

– Как тебя зовут? – прервал мои размышления Марат.

– Вика.

– А меня Марат Владимирович, можно просто Марат. Не такой уж я и старый, чтобы обязательно по имени и отчеству.

– Вы очень даже молодо выглядите.

Марат положил вилку на стол и принялся сверлить меня неприятным взглядом:

– А мы встречались когда-нибудь раньше?

Я не знала что ответить, отвела глаза и увидела, как братки суют в рот клубнику величиной с кулак, предварительно обмакнув ее во взбитые сливки. Они напоминали грязных поросят, но, видно, у богатых свои причуды.

– Ты хочешь клубники? – спросил Марат.

– Хочу.

– Ты ее любишь?

– Люблю.

Подозвав все ту же перепуганную официантку, Марат велел принести самой лучшей клубники и полить ее сливками. Официантка не заставила себя ждать и подала клубнику буквально через минуту. Марат широко раздул ноздри и ударил кулаком по столу:

– Ну и что ты нам принесла?!

– Клубнику, – заикаясь, ответила девушка.

– И в чем ты ее подала?!

– В вазочке…

– Запомни, я никогда не покупаю вазочками то, что нравится моей девушке. Я не какой-нибудь студент или дешевый пижон!

– Что я должна сделать? – На глазах девушки показались слезы.

– Ты должна принести ей клубнику со сливками.

– В чем?

– Ну, понятное дело, что не в вазочке. В чем ты приносишь шампанское?

– В ведерке.

– Вот и неси клубнику в ведре для шампанского.

– Но это будет очень дорого стоить. Вы, пожалуйста, ознакомьтесь с ценами…

Марат побагровел от злости.

– Делай, что тебе говорят, и никогда не говори мне про цены! – рявкнул он.

Испуганная девушка забрала вазочку с клубникой и бросилась на кухню. Когда на нашем столике появилось ведерко клубники со сливками, я перевела дыхание и растерянно развела руками:

– Я не осилю столько, честное слово.

– А тебя никто и не заставляет съесть все. Съешь, сколько считаешь нужным.

Я опустила глаза и старалась не показать охватившее меня смятение. Мне еще никто не заказывал в ресторане целое ведро клубники со сливками. Сунув одну довольно большую клубнику в рот, я подняла глаза и внимательно посмотрела на Марата. Он продолжал мирно поглощать свой шикарный обед и с любопытством наблюдал за моей реакцией. Наверно, ему нравилось шокировать своих дам и сорить деньгами.

– Вкусно? – спросил он и обнажил в улыбке свои белоснежные зубы. – Послушай, и все-таки мне кажется, что мы где-то раньше встречались. Уж больно мне знакомо твое лицо. Ты ничего не можешь припомнить в этом плане? Может быть, ты мне просто кого-то напоминаешь?

– Мы встречались.

Я решила раскрыть карты и рассказать Марату, кто я такая.

Марат засунул в рот кусок отбивной и стал сверлить меня взглядом.

– И где? Вот видишь, интуиция меня не подводит. Напомни, в каком ресторане это было?

– Не в ресторане. В онкологической больнице.

– Где?

Лицо Милиного шефа вытянулось.

– В онкологической больнице. Я видела, как вы приезжали туда к одной девушке.

– Возможно. А ты там что делала?

Я опустила глаза и нервно застучала пальцами по столу:

– Навещала знакомую.

Марат облегченно вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Пустив колечко дыма, он почти прошептал:

– У меня заболела одна подруга. Я несколько раз ее навещал.

– А что с ней сейчас? – посмотрела я на Марата с надеждой.

– Она вылечилась. Слава богу, все обошлось.