Нечего терять, или Мужчину делает женщина

Мои слова не произвели никакого впечатления.

– А это осколки бутылки, даже двух. Я их разбила о голову одного отморозка! – снова крикнула я.

Никакой реакции не последовало. Я растерянно оглядела комнату и указала пальцем на лужу крови.

– Это кровь моей подруги. У нее было два пулевых ранения. Она отказывалась пить водку, и этот гад выстрелил в нее. Я и представить себе не могла, что за это стреляют. Сегодня я убедилась, что застрелить можно за что угодно.

Мужчины переглянулись и равнодушно пожали плечами.

– Ладно, нам пора, – сухо сказал Юрец и поправил на шее полотенце. – Будь здорова.

– Вы что, собрались уезжать?

– А что ж, мы здесь до утра должны сидеть?

– А как же моя подруга?

– Какая подруга?

– Но ведь ей помощь нужна…

– Что-то я здесь никого не замечаю, кому нужна помощь.

– Но кровь же вы видели.

– И что?

– Это кровь моей подруги.

– Возможно. А возможно, и нет. Может, тут какая-нибудь пьяная разборка была и алкаши передрались.

Я беспомощно посмотрела на Юрца и заговорила, даже не надеясь, что меня слушают:

– Когда я сбежала, она была без сознания. Она потеряла слишком много крови. Скорее всего, она умерла. Два пулевых ранения… Для хрупкой девушки, которая совсем недавно оправилась от страшной болезни, это слишком много. Если она умерла, они положили труп в багажник и увезли куда-нибудь в лес, чтобы скинуть в реку. Для них это в порядке вещей. Они запросто избавляются от трупов. Это звери, в них не осталось ничего человеческого. Мы долго стояли на трассе, машин не было. Значит, к этому дачному поселку есть еще один подъезд. Они уехали в противоположную сторону…

– По-моему, у девчонки с мозгами не все в порядке, – сделал окончательный вывод Кабан. – Ее бы тоже не мешало в больничку, только в другое отделение.

Я заплакала.

– Не верите… Говорите, я все придумала… Не верите, и не надо. Я уже устала доказывать, что черное – это черное, но никак не белое. – Вдруг я вспомнила ту страшную комнату, где лежал полуразложившийся труп женщины. Если Мила умерла, ее могли унести в эту комнату. Какая им разница. Одним трупом меньше, одним больше. – В этом доме есть комната для хранения трупов, – вызывающе произнесла я. – Могу показать.

– Она в натуре шизанутая, – рассердился Малыш. – Юрец, поехали. Ты вот-вот свалишься. Мы дом прошмонали. Тут чисто.

– Ничего тут не чисто, – попыталась возразить я. – Дача напичкана трупами. Пойдемте, я вам докажу.

– Малыш, сходи с ней, и отчаливаем, – прохрипел Юрец.

– Этот не пройдет, – покачала я головой, – сильно большой. Там крошечная дверца. У Малыша плечи застрянут. Боюсь, потом не вытащим. С такими габаритами не в каждую дверь войдешь, а уж в эту… Вот он должен пройти, – показала я на Кабана. – По крайней мере, можно попытаться.

Кабан достал из куртки фонарик и пошел следом за мной. Как только я обнаружила дверцу нужной комнаты, я резко толкнула ее и поняла, что она заперта.

– Нужно попытаться открыть, – обернулась я к Кабану.

Кабан надавил на дверь. Несмотря на его комплекцию и добросовестные усилия, дверь никак не хотела открываться.

– Тут замок здоровый, не выбьешь. Да и дверь капитальная.

– Придумай что-нибудь, – взмолилась я. – Ведь недавно она была открыта.

– По твоим рассказам, в этом доме еще совсем недавно лежала умирающая подруга и сидела парочка вооруженных головорезов.

– Все так и было, но ты не веришь.

– Какое это имеет значение – верю я тебе или нет, – усмехнулся Кабан. – Если замок взламывать, тут возни часа на два, не меньше. У нас друг тоже кровь теряет. Ему нужно шею зашить.

– Ты что, и правда не можешь открыть эту дверь? – удивилась я.

– Я же сказал, что нет.

– А как же домушники? Они любую дверь за пять минут открывают.

– Я не домушник и никогда им не был.

Кабан развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом. На веранде уже никого не было. Мужчины стояли во дворе и курили.

– Ну что там, до хрена трупов валяется? – язвительно спросил Малыш.

– Дверь на замок закрыта. Замок прочный, просто так не откроешь.

Поняв, что надеяться на помощь этой троицы больше не приходится, я бросилась к яблоне, подняла с земли лопату и принялась закапывать яму. Если сюда приедет Костин отец, он не должен видеть, что здесь кто-то копал. Я почему-то искренне верила, что шкатулка существует на самом деле. Я верила, что человек, чувствующий приближение смерти, говорит только правду. Ему незачем врать.

Подняв голову, я увидела, что неподалеку стоит Юрец и наблюдает за моими действиями.

– Да я так, решила вот немного обкопать… – пробурчала я, как бы оправдываясь.

Я и не сомневалась, что мужчина из джипа принимает меня за чокнутую. Застав меня за столь необычным занятием, Юрец окончательно решит, что у меня не все дома, что я нафантазировала историю про раненую и умирающую Милу.

– Ты, это, копай, а мы поехали, – немного запинаясь, произнес ошарашенный Юрец. – Мне в больничку нужно. Тут огород большой, тебе до утра работы хватит.

– А мне весь огород не нужен, огородом пусть хозяин занимается. И вообще я уже закончила, – переведя дыхание, я тяжело вздохнула.

Не обращая внимания на открывшего рот Юрца, я продефилировала мимо него с невозмутимым видом и вошла в дом, чтобы поставить лопату на место. Когда я вышла на улицу, мужчины уже садились по своим машинам. Направляясь к своей машине, я посмотрела на Юрца и выдавила из себя наподобие улыбки.

– Не попадай больше в неприятные истории, – прохрипел Юрец.

– Я в них не попадаю. Они сами ко мне цепляются.

Увидев, что я села за руль, Юрец подошел, наклонился к водительскому окну и закашлялся:

– Вот черт, голос совсем пропал. Ты что, уже собралась отчаливать?

– А что мне тут делать? Ведь никто из вас не поверил в то, что я вам говорила. Считаете меня чокнутой.

– А ты и в самом деле чокнутая. Я в этом убедился, когда увидел, что ты копаешься в чужом саду.

– Меня, между прочим, Викой зовут, – с обидой сказала я.

– Послушай, Вика. У меня к тебе небольшая просьба.

– Просьба?!

– Ну да. Я же кое-что для тебя сделал, во всяком случае, попытался. Понимаешь, я ехал на дачу… Я точно знаю, сегодня там моя жена ночует с любовником. Она мне сказала, что поехала к подруге в Питер, но я-то знаю, что это не так. Съезди в соседний дачный городок, к тридцатому участку, посмотри, там должен стоять ее «Опель». Будь другом, запиши номер и марку второй машины. Я хочу знать, кого она каждую неделю на дачу таскает. Думал, приеду, обоих выгоню, а ее прямо с вещами. Да вот неувязочка вышла. Сам я уже вряд ли туда доеду, а если и доеду, то в таком состоянии учинить скандал не смогу. Пацанов просить стыдно.

– Я поняла. Давай адрес дачи.

– Тут недалеко. Километров пятнадцать. – Юрец достал из кармана листок и записал адрес.

– А это номер моего мобильного. Как все узнаешь, сразу звони. Я буду ждать.

– Зачем ты даешь номер своего мобильного, если у тебя на лицевом счету пусто, – злобно пробубнила я.

– Точно, совсем забыл. Утром оплачу.

– Оплати, если есть чем.

– Есть, не переживай. Вот мой домашний, а вот на всякий случай телефон Кабана. Ну что, выручишь?

– Выручу, а почему бы и нет! Ты ж меня выручил, просто в доме никого не оказалось.

– Ну, спасибо.

Он сел в свой джип и помигал мне фарами. Следом за ним отъехала иномарка. Я осталась совсем одна. Мне хотелось громко кричать и биться в истерике, но я лишь тихонько всхлипнула. Мало того, что я потеряла подругу, так еще вынуждена ехать черт знает куда и разоблачать неверную жену. Господи, ну что же это такое! В одной семье неверный муж, а в другой – неверная жена. В глубине души я чувствовала, что делаю что-то не то. Нормальная женская солидарность. Мне совсем не хотелось разоблачать незнакомую женщину, а уж тем более докладывать мужу о ее грехе. Любовь – странная штука. Сегодня она есть, а завтра может запросто уйти без причины. Она может жить всего один день, может неделю, может год, а может и вообще всю жизнь. Правда, я никогда не верила в вечную любовь. Никогда…

Я и сама не заметила, как быстро доехала до нужного поселка. Остановившись у довольно приличного двухэтажного дома, я вышла и за кованым забором сразу увидела машину Юриной жены. Неподалеку красовался серебристый «Мерседес», который, по всей вероятности, принадлежал ее любовнику.

В доме было темно. Видимо, двое влюбленных сладко спали после бурных любовных утех, не подозревая о предстоящих неприятностях. И я вдруг подумала, что эта кошмарная ночь полна неприятностей только для меня и тех людей, которые были рядом. А для кого-то она стала ночью бурной и всепоглощающей страсти. Если эти двое встречаются, значит, им хорошо вместе, они нашли то, чего не могли найти в своих семьях. Две блестящие, полированные машины во дворе и два любящих, умиротворенных сердца в доме… Даже не верится, что всего несколько часов назад этот храм любви мог рухнуть, появись тут Юрец. Я никогда не предавала любовь. Ни свою, ни чужую… Я не сделаю этого и сейчас. Вернувшись в машину, я залезла в бардачок, достала ручку и бумагу. Положив листок на панель, я глубоко вдохнула и стала писать крупным и размашистым почерком.

...

«Я не знаю, как вас зовут, да, наверное, это не имеет особого значения. Просто мне хочется вас предостеречь от неприятностей, которые могут с вами случиться в ближайшее время. Ваш муж знает о ваших встречах на стороне и собирается вывести вас на чистую воду. Сегодня он не смог к вам приехать совершенно случайно: спустило колесо, и в этот момент у него возникли кое-какие проблемы, о которых вы узнаете завтра дома. Будьте осторожны и внимательны. Постарайтесь перенести место встреч и разубедить мужа в вашей неверности. Желаю вам мудрости и спокойствия. С уважением.

Ваш доброжелатель».

По-моему, получилось очень даже неплохо. Подойдя к калитке, я тихонько вошла во двор, сунула листок в дверную щель и удовлетворенно потерла руки.

Домой я добралась только под утро и сразу же позвонила Юрцу. Трубку он снял моментально, буквально с первого гудка. Юрец сидел у телефона и ждал моего звонка.

– Ты не спишь? – спросила я голосом прилежной ученицы.

– Нет. Жду результата.

– Какого еще результата?

– Ну, твоего звонка, – замялся Юрец.

– А как твоя шея?

– Да что с ней будет! Зашили. Теперь нужно наблюдаться у специалиста по голосовым связкам. В общем, все обошлось. Сказали, что жить буду. Ну, что там с моей женой?

Немного помолчав, я стала врать напропалую:

– За свою жену можешь не переживать. Она в полном порядке. Во дворе дачи стояла только ее машина. Больше никого не было. Так что никакого любовника у нее нет, я не могла ошибиться. И как только у тебя хватает наглости обвинять ни в чем не повинную женщину в неверности? И вообще, я считаю, что в браке нужно друг другу доверять. Иначе на кой черт такой брак нужен.

После минутной паузы в трубке вновь послышался голос Юрца:

– Вот когда побудешь замужем, тогда начнешь рассуждать по-другому. Если я в чем-то подозреваю свою жену, значит, имею на это довольно веские основания.

– Я уже замужем побывала. Больше я туда не пойду ни за какие коврижки.

– От сумы и тюрьмы не зарекайся.

– А я и не зарекаюсь. Просто после нескольких лет брака я сделала для себя соответствующие выводы. Ладно, в данный момент мне меньше всего хочется обсуждать эту тему. Я твою просьбу выполнила. Приятно было познакомиться.

– Подожди, не клади трубку. Ты уверена, что не перепутала мою дачу?

– Уверена. Я грамоту хорошо знаю и в нумерации домов разбираюсь. Двухэтажный кирпичный дом с зеленой черепицей.

– Правильно. Я специально заказал зеленую черепицу, чтобы мой дом хоть чем-то отличался от других. Весь дачный поселок с красной, а у меня зеленая. – Юрец немного помолчал. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалась угроза. – Получается, моя жена беспредел учинила. Стала выкатывать любовника на своей машине.

– Твоя жена приехала на дачу одна. Я видела ее в окно. Она мыла посуду на кухне. Никакого мужика там и близко не было.

– Какого хрена она мыла посуду ночью?

– Это ты у нее спроси. Что ты ко мне привязался? Может, у нее посуды много накопилось. – Я швырнула трубку и уставилась в одну точку.

Я чувствовала полнейшее опустошение и не знала, что делать дальше. Точно я стою на краю обрыва и не могу решить – прыгнуть мне или нет. Я должна найти свою подругу, должна разобраться в своих проблемах, но мне не на кого рассчитывать, неоткуда ждать помощи. Я подумала о своей маме. Если бы она только могла представить, какие трудности снова уготовила мне судьба. Мама сделала из меня очаровательную девушку с хорошими манерами и покладистым характером. Она научила меня быть романтичной, загадочной. И, конечно же, заботливой. Благодаря ей я умею вкусно готовить, делать тысячи важных вещей и писать стихи. Мне всегда казалось, что я умею общаться с людьми, дарить им хорошее настроение, заставлять их улыбаться. От меня никогда не исходили флюиды зла. У меня есть все для того, чтобы быть счастливой. Наверное, в этом мире счастлив лишь тот, кто хамоват, груб и нагловат. И вот сейчас я словно застыла над пропастью и вокруг нет ни единого человека, который протянул бы мне руку помощи.

Я вспомнила те минуты, когда я жалела о том, что не умерла. Но, видно, кто-то наверху заставлял меня бороться с жизненными передрягами и не позволял умереть. Наступит момент, когда я сожгу свое прошлое вместе со всеми ужасными воспоминаниями и обрету долгожданный покой…

Я подошла к телефону, со страхом и надеждой набрала номер Милы. Трубку никто не взял. Мертвые не слышат телефонных звонков и не могут брать трубки…

Глава 8

Не помню, удалось ли мне поспать в то утро. Я постоянно вздрагивала, поднималась и смотрела в окно. Снова ложилась, закрывала глаза и старалась уснуть. Меня мучили кошмары, рисовались жуткие картины того, что может происходить с моей подругой. Я включала свет и сидела на кровати в полнейшем оцепенении.

Днем я почувствовала себя значительно лучше. Надо было что-то предпринимать, и я попыталась придумать что-нибудь на свежую голову, если, конечно, ее можно было назвать свежей. Я решила встретиться с Милиным шефом и все объяснить ему. Если он не захотел говорить со мной по телефону, это еще ничего не значит. Он не сможет отказать в помощи, глядя мне в глаза. В конце концов, мне больше не к кому обратиться. Это единственный человек, которого Мила считала достаточно близким. Мила как-то сказала, что почти каждый день он обедает в ресторане гостиницы «Балчуг». Значит, есть реальная возможность с ним встретиться. Я буду искренне молить бога, чтобы сегодня этот человек не изменил своим привычкам.

Я надела одно из своих лучших платьев, расчесала слегка свалявшийся парик и стала пристраивать его на голове. Неожиданно раздался пронзительный звонок в дверь. Я вздрогнула. Осторожно заглянув в глазок, я облегченно вздохнула. Это был Челноков собственной персоной. Открыв дверь, я посмотрела на бывшего мужа с ненавистью и процедила сквозь зубы:

– Какого черта ты приперся?