Нечего терять, или Мужчину делает женщина

– Странные клички…

– Не вижу ничего странного. Малыша так прозвали потому, что рост у него под два метра и в плечах метра полтора, а Кабана потому, что на охоте с ним один забавный случай произошел. Вот с тех пор все его Кабаном и зовут.

Вновь подумав о Миле, я тяжело вздохнула, поправила парик и глухо произнесла:

– Ладно, не буду вас задерживать. Я очень тороплюсь. Мне телефон позарез нужен.

– Да ты, собственно, меня и не задерживаешь…

– У меня с подругой несчастье. Мне торопиться нужно, – сказала я, глотая слезы.

– Что с подругой-то?

– Да так. Хорошего мало. Вы не подскажете, где тут ближайший телефон?

– До города нужно ехать.

– Ладно, приятно было познакомиться.

– Постой, – окликнул меня мужчина.

Я остановилась.

– Ты бы не торопилась. С минуты на минуту мои пацаны подскочат. У них мобильные есть. Звони сколько нужно. Это будет намного быстрее, чем ехать до города.

– А когда они приедут?

– Я же сказал, с минуты на минуту.

– У меня каждая минута на счету. Я могу потерять подругу, если уже не потеряла. – Как только я произнесла последние слова, я не выдержала и заплакала.

Мужчина слегка опешил:

– Ладно, заканчивай реветь. Сейчас уже пацаны приедут.

– А вдруг у них тоже на лицевом счету пусто? Вдруг у них мобильные не работают?

– У них всегда все работает. Что приключилось с твоей подругой?

– Она тут на даче недалеко сидит, а может, уже лежит, – затараторила я. – В нее дважды стреляли. Она потеряла много крови. Там два пьяных мужика. Одного я бутылкой по голове вырубила, другой с пистолетом. Вернее, у них два пистолета. Второй они у моей подруги отобрали. Пока один за бинтами пошел, я успела убежать. Мила уже совсем плохая была. Зеленая вся, словно покойница. И без сознания. Может, ее уже и в живых-то нет, а я тут перед тобой распинаюсь. – Нервы мои не выдержали, я сорвалась и закричала: – Чтоб у тебя этот мобильник всю жизнь молчал! Чтоб у тебя всегда на лицевом счету пусто было! Чтоб тебя налоговая инспекция схавала! Я из-за тебя могу подругу потерять! Я не предательница и никогда ею не была. Я ее не бросала, я просто уехала за помощью.

– Ты что орешь?! – остановил меня незнакомец. – Что я тебе плохого сделал?

– А какого хрена ты так обнищал, что за телефон платить нечем? – кричала я, перемешивая крик с рыданием. – Такой здоровый, а пустой, как турецкий барабан!

Мужчина покрутил пальцем у виска:

– Придурошная. У меня с деньгами все нормально, просто я с делами запарился и недоглядел.

– Так надень очки. Не доглядел он! – Я топнула ногой, поправила парик и направилась к своей машине. Сев за руль, я вытерла слезы и, включая мотор, бубнила себе под нос: – Ну, Костя, спасибо тебе, удружил. Мало того что сам умер, так еще и других за собой в могилу тащишь. Будь проклята эта шкатулка вместе со всеми деньгами, если, конечно, она и в самом деле существует. Человеческая жизнь дороже…

Глава 7

К ярко-красному джипу подъехала иномарка, из которой вышли два здоровенных мордоворота. Я выключила мотор, выскочила из машины и направилась к джипу. Малыш и Кабан, на счету которых никогда не бывает пусто, хлопотали около своего друга и не обратили на меня никакого внимания.

– Вот это я попал, – говорил тот, у которого вокруг шеи было обмотано окровавленное полотенце. – Ехал к себе на дачу, да тут неподалеку колесо проколол. Даже не знаю, на что напоролся. Пока достал домкрат и начал с колесом возиться, изрядно стемнело. Короче, рядом со мной останавливается старый «Форд». Из него выходят двое мужиков. Слово за слово, спросили, не требуется ли помощь, зажигалку стрельнули. Они вроде как обратно к своей машине собрались, а я к колесу нагнулся. Вдруг они сзади подбежали и стали меня моей же золотой цепью душить. Я за цепь руками схватился, но мой бриллиантовый крест врезался в шею. Еще немного, и артерию бы перерезал. Был бы я уже тогда на том свете. Короче, они цепь все-таки сняли и быстро уехали. Я сначала сознание потерял, а когда очнулся, смотрю – кровища. Полотенце из бардачка достал и быстро шею перетянул. Чувствую, ехать не могу, голова мутная. Ну я сразу вам и позвонил. По-моему, там с шеей серьезно. Говорить трудно, да и воздуху не хватает.

– А ты номера запомнил? – спросил один из приехавших.

– Нет. Я же говорю, что темно было, а они фары не включили.

– Кроме цепи с крестом, что-нибудь отобрали?

– Борсетку подрезали с документами и бумажником.

– Плохо дело.

– Да хрен с ней, с борсеткой. Главное, что жив остался. Денег там не густо, а документы восстановятся.

– Но ты хоть морды запомнил?

– Вроде бы. Короче, если они мне попадутся, я их узнаю.

Я переминалась с ноги на ногу. Терпение подходило к концу. Мужчины то ли и в самом деле меня не замечали, то ли делали вид, что им безразлично мое присутствие. Не выдержав, я набралась смелости и влезла в разговор:

– Простите, дайте, пожалуйста, сотовый телефон.

– Юрец, кто это?

– Да так, одна сумасшедшая привязалась.

– Я не сумасшедшая, я нормальная, мне срочно нужен сотовый телефон.

– Малыш, дай ей сотовый, а то она не отвяжется. Один из приехавших достал из кармана телефон и протянул мне.

– Спасибо, – обрадовалась я, но трубку никто не брал. – Возьми трубку, сволочь… – в отчаянии бормотала я, слушая бесконечные длинные гудки.

Мужчины молчали и с любопытством рассматривали меня.

– Если ты, сукин сын, не возьмешь трубку, я позвоню в милицию.

– Эй, ни в какую милицию звонить не надо, – донеслось до моих ушей. – Нам мусора не нужны.

– А я их, между прочим, не для вас, а для себя вызову.

– Вот отъезжай на дальнее расстояние и вызывай.

– С сотовым телефоном?

– Нет. Телефон осади на место.

– А как же я тогда буду звонить? – удивилась я.

– С городского аппарата.

– Так до города же далеко!

– А мне какое дело, – не унимался тип по прозвищу Малыш. – С моего телефона в мусорню звонить не надо. У них там везде определители стоят. Мне лишние проблемы ни к чему.

– А какие у вас могут быть проблемы? Скажете, что незнакомая девушка попросила у вас телефон… – И тут я услышала в трубке сонный мужской голос. Задохнувшись от неожиданности, я затараторила: – Здравствуйте, Марат, к моему великому стыду забыла ваше отчество, я Милина подруга.

– Кто это? – Голос Милиного шефа был полон раздражения и не предвещал ничего хорошего.

– Я же вам говорю, я подруга Милы. Мы с ней вместе в больнице лежали, а вы ее навещали. Я вас хорошо запомнила.

– Вы, наверное, не туда попали, и вообще, кто дал вам этот телефон?

– Мне его никто не давал. У меня Милина записная книжка. Я ее сама взяла. Мила в беде, понимаете, в беде.

– О ком вы говорите?

– Скажите, у вас была телохранитель по имени Мила? У вас была телохранитель женщина?

– Да.

– Ее звали Мила?

– И что?

– Так вот. Ее похитили. У нее два пулевых ранения. Вы должны срочно ей помочь. Приезжайте. Я назову вам адрес. Если не можете приехать сами, то пришлите кого-нибудь из своих людей.

– Вы ошиблись.

Послышались короткие гудки. От бессилия я чуть было не заревела, как бешеный зверь. Набрав тот же номер, я принялась ждать, но ответа не было. Я не сомневалась – этот гад отключил телефон. Протянув трубку Малышу, я посмотрела на мужчин.

– Не хочет помочь, – сказала я печально, возвращая трубку хозяину. – Наверное, никто и не поможет, кроме милиции. Пока я доеду до ближайшего телефона-автомата, моя подруга уже умрет.

– По-моему, у девчонки серьезные проблемы, – сказал мужчина с перевязанной шеей.

– А может, вы мне поможете? – с надеждой спросила я. – Это недалеко. Тут и дел-то немного. Нужно заехать на дачу, уложить парочку отморозков и увезти мою подругу в больницу.

– Только и всего? – усмехнулся Кабан.

– Ну да, – нерешительно подтвердила я.

– Ну поехали, посмотрим, что там у тебя случилось, – сказал хозяин красного джипа.

– Юрец, ты куда собрался? Тебе срочно в больничку нужно. Ты же весь зеленый, столько крови потерял!

– Успею я в больницу. Нужно посмотреть, что там случилось…

– Да какое тебе до этого дело?

– Не нужно человека отговаривать. – Я молитвенно сложила руки на груди. – Если он хочет посмотреть, что у меня случилось, пусть смотрит. Только помочь он вряд ли сможет, сам еле на ногах стоит, а вот вы бы точно смогли. – Я окинула Малыша оценивающим взглядом и обратилась именно к нему: – А с твоей комплекцией там дел вообще на пять минут. Ты двух алкашей одной левой уложишь.

– Ладно, поехали, – решительно сказал Юрец.

– Ты хоть за руль не садись, – попытался остановить его Кабан. – И вообще, зря ты во все это ввязываешься. С каких пор мы стали такими благородными рыцарями?

– Поехали, – повторил Юрец, не реагируя на замечания товарища.

– У вас хоть оружие есть? – спросила я.

– Разберемся. Ты лучше давай показывай, где дача.

Я поспешила к своей машине. За мной развернулись ярко-красный джип и черная иномарка. Я давила на газ и по-прежнему думала о Миле. О ней и о ее шефе… Странно, она так преданно отпахала на него несколько лет, а он даже не захотел вникнуть в суть дела. И ведь она его любила… Я просто уверена в том, что она очень его любила… Господи, почему я говорю о ней как о мертвой? Ведь она живая. Она живая, и я смогу ей помочь. Странная штука все-таки любовь… Ой, какая же она странная… Мила и ее босс… Может, и вправду говорят, что обоюдной любви не бывает. Просто один любит по-настоящему, а другой позволяет себя любить. Так и у Милы. Так же и у меня. Нет, не время думать о ее взаимоотношениях с боссом, сейчас нужно молить Бога только о том, чтобы она осталась жива. Слезы застилали глаза. Я слишком много плакала в последнее время. Слишком много. Тяжелая болезнь, похождения мужа, его предательство, чудовищное одиночество, а затем эта история с проклятой шкатулкой со всеми вытекающими последствиями.

Подъехав к даче Костиного отца, я обнаружила, что иномарка с испачканным кровью багажником отсутствует. Меня охватил ужас. Выскочив из машины, я бросилась навстречу следовавшим за мной мужчинам и замахала руками:

– Сюда!

Пока они выходили из машин, я старалась унять нарастающую дрожь в коленях и хоть немного успокоиться.

– Это та дача, про которую я говорила. Только вот здесь, за забором, машина стояла, а теперь ее нет. Может, эти отморозки уехали? Если они уехали, то вряд ли взяли с собой мою подругу. Она в очень тяжелом состоянии. По всей вероятности, ее бросили в доме.

– Не трандычи, уже башка от тебя болит, – перебил меня Малыш и достал из кармана пистолет. Он обернулся и посмотрел на Юрца. – Юрец, ты бы в машине остался, а то в любой момент свалиться можешь. Сейчас мы с этой идиоткой разберемся и в больничку поедем.

Видимо, Юрцу и в самом деле было очень плохо. Смахнув выступивший на лбу пот, он направился к своему джипу какой-то странной пошатывающейся походкой. Я постаралась не обращать внимания на то, что меня обозвали идиоткой. Наверно, сейчас я и в самом деле выгляжу как самая настоящая идиотка. Прицепилась посреди ночи к незнакомым браткам, притащила их на дачу и пугаю вооруженными отморозками.

– Показывай, куда идти.

– Конечно. – Я кивнула.

Двое таких молодчиков, как Малыш и Кабан, с пистолетами в руках вызывали чувство защищенности и надежду на удачный исход дела.

Первым пошел Малыш. Толкнув дверь, он влетел на веранду, держа при этом пистолет в вытянутой руке. За ним вошел Кабан. Он стал рыскать из комнаты в комнату, не выпуская оружия из рук. Я застыла на пороге. Я поняла, что дом пуст, но никак не хотела в это верить. В комнате валялись осколки разбитой бутылки. У окна виднелась небольшая лужица крови – след ранения Милы. Нехитрая закуска на столе… Но самое страшное то, что дом был пуст, словно все испарились.

– Тут никого нет, – с облегчением сказал Малыш. – В доме пусто.

– Прямо мистика какая-то, – прошептала я.

Тяжело дыша и придерживая на шее полотенце, появился Юрец.

– Тут никого нет, – повторил Малыш и сунул пистолет в карман. – Девчонка детективов начиталась или вообще – того. – Он покрутил у виска пальцем. – Может, ей в дурку надо?

Я подскочила к столу и изо всех сил ударила по нему кулаком:

– Кому это в дурку надо?! Мне, что ли? Я не сумасшедшая! Я нормальная! Вот, посмотрите на этот стол. На нем закуска, которую ели эти выродки.