Знак F: Фантомас в книгах и на экране

30. L’Hôtel du Crime (1913); «Отель преступлений».

31. La Cravate de Chanvre (1913); «Галстук висельника».

32. La Fin de Fantômas (1913); «Конец Фантомаса».

A вот серия книг о Фантомасе, написанных Марселем Алленом после смерти Пьера Сувестра:

33. Fantômas est-il ressuscité? (1925); «Фантомас воскрес?»

34. Fantômas, Roi des Receleurs (1926);

«Фантомас, король черного рынка».

35. Fantômas en Danger (1926); «Фантомас в опасности».

36. Fantômas Prend sa Revanche (1926);

«Реванш Фантомаса».

37. Fantômas Attaque Fandor (1926);

«Фантомас атакует Фандора».

38. Si c’était Fantômas? (1933); «Это Фантомас?»

39. Oui, c’est Fantômas! (1934); «Да, это Фантомас!»

40. Fantômas Joue et Gagne (1935);

«Фантомас играет и выигрывает».

41. Fantômas Rencontre VAmour (1946);

«Фантомас влюбляется».

42. Fantômas Vole des Blondes (1948);

«Фантомас похищает блондинок».

43. Fantômas Mène le Bal (1963);

«Фантомас там правит бал».

В 1919 году Аллен сочинил еще роман «Фантомас Берлина», который, несмотря на название, не относят к официальной серии.

В крупнейших московских библиотеках мне не удалось отыскать сведений о том, что российские популярные дореволюционные журналы перепечатывали французские истории о Фантомасе. В 90-е годы прошлого века на русский язык переведено несколько романов Сувестра и Аллена. Первыми в постсоветский период публикации, небольшими тиражами, осуществили таллинское издательство «Одамэес» и минские издательства ЦЭИНДС и «Этоним». Романы о Фантомасе довольно часто переиздаются в разных странах, от Венгрии до Португалии, однако прежде всего это касается начальных, самых известных, романов цикла. Старые книги Сувестра и Аллена стали раритетами даже во Франции. Любопытно, что примерно половина романов о Фантомасе первого «файаровского» издания хранится в московском музее-квартире Сергея Эйзентшейна: прославленный советский режиссер был поклонником творчества Сувестра и Аллена и читал их книги в оригинале. «Вероятно, его собрание было полным, — предполагает директор московского Музея кино Наум Клейман. — Однако книги растащили друзья Эйзенштейна — Козинцев, Юткевич…»

Полного комплекта романов о Фантомасе издания 1911–1913 годов, как ни странно, не сохранилось ни в библиотеке издательства Fayard, ни даже во французской Национальной библиотеке. Как с иронией писала газета Le Monde, приветствуя в 1989 году выход в свет коллекции всех 32 томов приключений Фантомаса, «король преступлений исчез из книгохранилищ с той же неподражаемой легкостью, с какой уходил от преследования полиции». Пробел, в серии «Старые книги» (Bouquins), восполнило парижское издательство Robert Laffont. Опыт оказался удачным, и в 2005 году тот же издательский дом выпустил трехтомник Сувестра и Аллена с дюжиной романов о Фантомасе, с порядковыми номерами с 21-го по 32-й. По крайней мере французскому читателю ясно: слава знаменитого преступника не угасает. Размышляя над причинами, публицист Жильбер Сиго писал в предисловии к новому изданию романов S&A: «Может быть, кто-то и не сможет понять блистательной карьеры этого образа, этого имени, этих произведений. Но достаточно будет дать любому поэту прочитать несколько страниц романа, как он возьмет перо и напишет:

Ты не умер, а просто уснул, Мы пришли разбудить тебя, Твои люди стоят по местам, Одного лишь движения ждут, Чтобы вновь содрогнулся Париж…»

Романы Пьера Сувестра и Марселя Аллена о Фантомасе

«ФАНТОМАС»

(FANTÔMAS)

ПЕРВЫЙ РОМАН СЕРИИ,

ФЕВРАЛЬ 1911 ГОДА.

На ужине у маркизы де Лангрюн в замке Болье заходит разговор о Фантомасе: «Бывают преступления загадочные, дело рук существа неуловимого, слишком умного и ловкого, чтобы попасться. В анналах истории можно найти упоминания о таких персонажах. Почему бы не предположить, что и в наше скучное время у великих злодеев прошлого могут найтись последователи? Фантомас. Он нигде и везде, его тень нависает над самыми загадочными тайнами. Его имя связывают с самыми запуганными преступлениями, и тем не менее… Никто не может похвастаться, что знает, как он выглядит». Полиция считает Фантомаса причастным к исчезновению лорда Эдварда Бэлтхема, бывшего британского посла в Париже и ветерана войны в Трансваале, куда за ним последовала и жена, «необычайно привлекательная, утонченная женщина; высокая блондинка с тем особенным шармом, который свойственен женщинам севера».

Наутро воспитанник маркизы, молодой Шарль Ромбер, в компании внучки хозяйки Терезы Овернуа отправляется на станцию встречать своего приехавшего из Южной Америки отца Этьена, которого юноша давно не видел. Управляющий маркизы де Лангрюн Доллон обнаруживает, что ночью его хозяйка жестоко убита. Этьен Ромбер обвиняет в убийстве маркизы своего сына, и тот не может найти слов оправдания. Разговор отца и сына подслушивает юная Тереза, полиция готова задержать Ромберов, но они исчезают. Для раскрытия преступления префект вызывает из Парижа «своего лучшего работника, самого опытного и сведущего», инспектора Службы безопасности Жюва. Инспектор ведет следствие под видом «подозрительного оборванца» Франсуа Поля. Жюв сомневается в том, что преступник — Шарль Ромбер: такое убийство не мог совершить физически слабый юноша, полагает инспектор. Демонстрируя аналитические способности, Жюв воссоздает картину преступления. Он выясняет: злодей добрался до Болье на железнодорожном экспрессе, с которого спрыгнул, когда поезд остановился у тоннеля, где производятся ремонтные работы; затем умертвил маркизу и вернулся к тоннелю, чтобы сесть в обычный поезд и обеспечить себе алиби. Жюв, обнаруживший в окрестностях замка обрывок карты с планом местечка Болье, подозревает, что преступник — Фантомас: «Никто не может назвать меня трусом. Я не раз смотрел смерти в глаза. Десятки преступников мечтают отомстить мне. Что ж, наплевать, это моя работа… Но когда речь идет о Фантомасе, когда я подозреваю, что в деле замешан этот Гений Преступлений… Тогда я начинаю бояться!»

Жюва отзывают в Париж на поиски лорда Бэлтхема. Инспектор изучает круг общения лорда и обнаруживает среди его знакомых некоего коммивояжера Гурна, однополчанина Бэлтхема по Англо-бурской войне. Жюв обыскивает квартиру Гурна на улице Левер и в одном из чемоданов находит набальзамированный сульфатом цинка труп Бэлтхема. «Неужели и здесь рука Фантомаса?»

В реке Дордонне обнаруживают труп юноши, похожего на Шарля Ромбера. В преступлении обвиняют объявившегося в Париже Этьена Ромбера и предают его суду. Ромбер сознается, что, уличив сына в убийстве маркизы, помог юноше бежать, однако вскоре Шарль якобы исчез. Мотивы преступления Ромбер-старший видит в умопомрачении сына. Присяжные оправдывают Ромбера. Правда остается скрытой, ведь Ромбер-старший напялил одежду сына на труп неизвестного юноши, а Шарля переправил в Париж в женском платье, скрыв его под обликом кассирши Royal Palace Hotel Жанны.

Проходит четыре месяца, ни одно из преступлений не раскрыто. В центре повествования оказывается тридцатилетняя красавица княгиня Соня Данидофф — именитая постоялица Royal Palace Hotel, «обладательница огромного состояния, принадлежащая к одной из знатнейших семей мира». Благодаря браку с русским князем Даниловым она приходится германской кузиной русскому императору. Поведение княгини безупречно, злые языки ни за что не могут зацепиться, «поэтому им приходится ограничиваться намеками на то, что пребывание мадам Данидофф в Париже связано с ее загадочной ролью в мировой политике». Княгиня занимает четырехкомнатный люкс, где ее ждет служанка-черкешенка Надин, «худенькая легкая брюнетка с резкими чертами лица и глубокими черными глазами, в которых отражается внутреннее пламя». Вернувшись ночью в отель, княгиня принимает «душистую ванну», как вдруг рядом обнаруживается незнакомец, «мужчина лет сорока, одетый с необычайной изысканностью. Его безупречно сшитый смокинг указывает на принадлежность скорее к высшему свету, чем к преступному миру». «С устрашающей вежливостью» угрожая убить княгиню, незнакомец похищает у нее бумажник со 120 тысячами франков и исчезает, переодевшись в коридорного и обманув таким образом персонал отеля. Грабитель оставляет княгине визитную карточку, на которой проступает зловещая надпись Fantomas.

Жюв вновь демонстрирует мастерство полицейского: он разоблачает спектакль с переодеваниями Шарля Ромбера. Однако, проведя антропометрические измерения в тюрьме Консьержери, Жюв еще раз убеждается, что юноша не мог совершить ни одного из преступлений. Инспектор укрывает Ромбера-младшего, выдумывает ему имя Жером Фандор и устраивает на работу в газету La Capitale. Между инспектором и молодым репортером устанавливаются дружеские отношения, и Жюв утешает юношу, узнавшего, что при кораблекрушении океанского лайнера Lancaster погиб возвращавшийся в Латинскую Америку Этьен Ромбер. Инспектор-то знает: под личиной Ромбера-старшего скрывается Фантомас, расправившийся с маркизой. Жюв выясняет и мотивы преступления: в благодарность за воспитание сына «настоящий» Ромбер подарил маркизе крупную сумму денег, и удостоверяющие этот факт документы после смерти несчастной старухи исчезли.

Скрывающийся от полиции Гурн под видом бродяги проникает в особняк леди Бэлтхем. Влюбленные предаются воспоминаниям: они познакомились в Трансваале, где Гурн служил сержантом в артиллерии. Их страстный роман начался на обратном пути в Лондон, когда «лайнер нес их по сверкающему морю, направляясь к темному силуэту Британских островов». Но лорд Бэлтхем выследил любовников. Ворвавшись в квартиру Гурна, он приставил револьвер к груди неверной жены, и тогда Гурн задушил ревнивца… Обсудив планы бегства, влюбленные расстаются, но тут Гурна арестовывает вездесущий Жюв. В бумагах Гурна инспектор обнаруживает папку с топографическими картами, в которой не хватает листа с планом окрестностей замка маркизы де Лангрюн.

Узнав, что Жюв вызвал на допрос в Париж бывшего управляющего маркизы Доллона, Гурн на полученные от леди Бэлтхем деньги подкупает тюремного надзирателя Нибе и ночью покидает тюрьму. Негодяй проникает в поезд, в котором Доллон, отец двоих детей, Жака и Элизабет, едет в Париж, и хладнокровно убивает несчастного, к утру успев вернуться в камеру. На суде Гурн сознается в убийстве лорда Бэлтхема — якобы он совершил преступление в пылу возникшей по финансовым причинам ссоры. Свидетелем выступает Жюв, который утверждает: именно Гурн виновен во всех злодеяниях, его настоящее имя — Фантомас. Суду доводы инспектора кажутся неубедительными. За убийство лорда Бэлтхема Гурна приговаривают к смертной казни.

Популярный актер Вальгран принимает поздравления от поклонниц после спектакля. В пьесе «Кровавое пятно» он, загримировавшись под злодея Гурна, исполняет роль преступника. Вальгран получает письмо от незнакомки, которая назначает ему свидание в доме у здания тюрьмы и просит явиться на встречу в гриме. Заинтригованный актер отправляется на улицу Месье, где его ждет леди Бэлтхем. В чай Вальграну подмешивают снотворное. Гурн вновь подкупил охранников: в ночь перед казнью ему позволили встретиться следи Бэлтхем; вместо преступника тюремщики уводят в камеру одурманенного Вальграна. «И вот наконец гильотина подняла свои страшные руки к светлеющему небу». Вальграна — а не Гурна — казнят на площади Санте. Жюв слишком поздно понимает, что произошла ошибка. Фантомас уходит от возмездия.

2

ФИЛЬМ ПРОТИВ КНИГИ

С этим монстром невозможно бороться обычными средствами. Дерзость его беспредельна, а могущество — безгранично…

Из показаний инспектора Жюва в суде, 1911 г.

За литературной известностью Фантомаса последовала слава синематографическая. Перенести образ беспримерного злодея с книжной страницы на киноэкран было под силу лишь художнику столь же плодовитому, столь же амбициозному и в такой же степени, как Пьер Сувестр и Марсель Аллен, убежденному в неминуемых успехе и прибыльности своего начинания. В 1913 году студия Леона Гомона, старейшая и вторая по значению во Франции кино-фабрика, вечный соперник студии братьев Пате La Société Pathé Frères, приступила к экранизации пяти романов о Фантомасе. Каждый фильм представлял собой полнометражную историю в жанре криминальной мелодрамы с элементами черного юмора. Взялся за работу один из самых знаменитых режиссеров эпохи немого кино Луи Фейяд.

Фейяд, выросший на юге Франции и в молодости отслуживший четыре года в кавалерии, приехал завоевывать Париж в конце xix века. От семейного дела, продажи вин, Фейяд, в юности баловавшийся сочинением стихов и пьес, отказался в пользу ремесла журналиста. В 1903 году тридцатилетний бедный, но амбициозный репортер даже основал сатирический журнал Le Tomate, но вскоре обратился к директору киностудии Gaumont Элис Ги (ее считают первой в мире женщиной-режиссером) с предложением снять фильм по сентиментальной поэме Фредерика Мистраля «Мирель». Сохранилась переписка о работе над этой картиной, но сама лента, увы, утрачена, как, кстати, и 90 процентов всего фонда мирового немого кино. Фейяда наняли на студию Гомона — поначалу он писал сценарии, а в 1906 году снял свой первый самостоятельный фильм «Банкнота». Кинокарьеры тогда делались быстро. Через считанные месяцы энергичный журналист, сценарист и начинающий кинорежиссер сменил отправившуюся за океан Элис Ги в кресле художественного директора кинофабрики. В руководстве La Société des Etablissements Gaumont Фейяд продержался почти два десятилетия.

Творческое наследие Луи Фейяда огромно и включает в себя несколько сотен немых фильмов (некоторые справочники уверяют — 800), причем к большинству из них режиссер еще и сценарии написал. Вот как в 1914 году Фейяд раскрывал секреты профессии корреспонденту журнала Le Courrier Cinématographique: «Режиссеру требуются два главных качества. Во-первых, воображение, но воображение обязательно живое, спонтанное. Во-вторых, нужен особый дар, врожденный, этому не научишься, я назвал бы его ‘чувство киносценария’». Наделенный этими качествами, Фейяд снимал все подряд: исторические ленты вроде фильмов «Бенвенуто Челлини», «Агония Византии», «Смерть Моцарта», «Колье королевы»; мелодрамы, такие как «Трагическая ошибка», «Осенняя любовь», «Маленькая танцовщица», «Роковая женщина»; библейские притчи («Иерусалимский слепец», «Распятие Христа»); комедии из цикла «Забавная жизнь»… К масштабному производству киносериалов Фейяд приступил в 1910 году, предприняв съемки 76 эпизодов фильма «Малютка» с четырехлетней звездой экрана в главной роли. За этой работой последовал цикл «Жизнь как она есть», который критики, пусть и с некоторыми колебаниями, относят к реалистическому кино, и криминальный сериал «Детектив Дерво».

Луи Фейяда называют основоположником приема саспенс (нагнетание напряжения действия), принято считать, что по его канонам работали Фриц Ланг, Альфред Хичкок и другие классики кино. «Фантомас» стал первым знаменитым опытом Фейяда в жанре криминальной мелодрамы. К работе над этим циклом Фейяд приступил уже в ранге маститого режиссера. Сериалом в чистом виде фильмы о Фантомасе называть неверно. Это так называемые закрытые истории, как и романы Сувестра и Аллена, объединенные личностями главных, а иногда и второстепенных героев, но каждая — с независимым сюжетом. Дьявольские выходки Фантомаса и обилие, по меркам того времени, сцен немотивированного насилия в экранизациях романов Сувестра и Аллена пришлись по вкусу модернистам, воевавшим с декадентскими нравами. Они первыми охарактеризовали жанровый метод Фейяда как «фантастический реализм». Взаимностью режиссер ответить не мог: он был ревностным католиком, человеком консервативным и с подозрением относился к любой фантастике. Зато к запросам публики Фейяд относился с повышенным вниманием — вот согласно этим запросам и снимал, не пытаясь изменить общественный вкус. Кстати, в прессе картины Фейяда не всегда хвалили, но и критиковали, в частности, за чрезмерную жестокость и восхваление нравов преступного мира.

© Roger Viollet/FotoLink

Чудесный инстинкт Луи Фейяда позволяет сделать сверхреальное столь же естественным, как дыхание. Сцена из фильма «Вампиры». 1915 г.

Завершив последний фильм о Фантомасе незадолго до Первой мировой войны, Фейяд вскоре приступил к работе над новым детективным циклом. Осенью 1915 года на экраны вышел десятисерийный фильм «Вампиры» с участием самой модной парижской кинодивы тех лет, актрисы-вамп Мюзидоры (Жанна Рок), исполнившей роль певицы кабаре Ирмы Веп (Irma Vep — анаграмма слова vampire). Этот сериал считается лучшей работой Луи Фейяда. В «Вампирах», кстати, речь шла не о вампирах, а о шайке неуловимых бандитов, выдумавших себе загробное название. Луи Фейяд продолжал работать над образом неуловимого и непобедимого преступника.

В следующих популярных сериалах, «Жюдекс» (Мюзидора исполняла одну из главных женских ролей, предводительницы шайки грабителей Дианы Монти) и «Новое задание Жюдекса», Фейяд попытался развить жанр киноромана. Эти сериалы стали ответом кинофабрики Гомона на шумный успех фильмов студии Пате из цикла «Тайны Нью-Йорка» с американской кинозвездой Перл Уайт в главной роли. Актриса Мюзидора была любимой и, вероятно, самой талантливой ученицей Фейяда. Под руководством мэтра она сама сняла десяток фильмов, а после его кончины еще долгие годы занималась режиссурой. Последняя работа Жанны Рок, лента 1950 года «Магические картины», посвящена творчеству Луи Фейяда.

Главной заботой режиссера эпохи немого кино считалось стремление обеспечить наибольший охват аудитории. Лучшего способа, чем тот, что далеко не первыми предложили Пьер Сувестр и Марсель Аллен, — кровь, любовь, ужасающие злодеяния, совершенные в богатых интерьерах, — и выдумать невозможно. «Фейяд оказался самым серьезным среди пионеров кино, — полагает американский кинокритик Дэвид Томпсон, — по той причине, что именно ему удалось понять: зрители, сидящие в темноте зала и жаждущие сопричастности к выдуманной истории, остаются примитивными созданиями, вне зависимости от того, насколько рафинированными господами они выглядят при свете».

Отсюда и роковой кинообраз Фантомаса: он у Фейяда, в еще большей степени, чем книжный прототип, убедительный любовник с великолепными светскими манерами, лишенный жалости, но исполненный зловещего лоска. Все эти качества Фантомас демонстрирует в самых первых кадрах первого же фильма: режиссер не жалеет пленки на крупные планы своего героя, предстающего в облике всех тех персонажей, в которых ему суждено перевоплощаться. А месье Рене Наварр, исполнитель роли Фантомаса, не жалеет мимики и проницательности взгляда, чтобы убедить зрителя в выдающихся способностях злодея. Фейяд сразу же заявляет и главную идеологическую задачу: концепция многоликости зла должна быть представлена убедительно. Скучная ежедневная жизнь, доказывали фильмы Фейяда, скрывает в себе невероятные приключения, будни готовы взорваться страстями, а реальность и миф так переплетены, что их не различить и не разорвать. Французский кинорежиссер Ален Рене, автор фильмов «Хиросима, любовь моя» и «В прошлом году в Мариенбаде», так отзывался о Фейяде: «Я восхищен его чудесным поэтическим инстинктом, который позволяет сделать сверх-реальное столь же естественным, как дыхание». А другой знаменитый мастер режиссуры, Франсуа Трюффо, сравнивал значение творчества Луи Фейяда для истории французского кино с ролью, которую в литературе xix века сыграл Александр Дюма.

Говоря современным языком, Фейяд без устали снимал коммерческое народное кино и весьма в этом преуспел, особенно если принять во внимание условия, в которых ему, как и другим кинематографистам, приходилось творить, скажем, в годы Первой мировой войны. Одни актеры уходили на фронт (самого режиссера в 1915 году тоже на несколько месяцев призвали в действующую армию, где он вскоре был ранен), в следующих сериях их роли брали на себя другие исполнители; слепленный наспех сценарий отказывался следовать логике; нехватка денег не отменяла необходимости разворачивать сюжет в самых экзотических странах…

После выхода в 1919 году на экраны очередного масштабного сериала «Баррабас» Фейяд снизил обороты. Критики винят в этом неумение режиссера приноровиться к требованиям нового времени: Европу мучил послевоенный синдром, прежние представления о буржуазном уюте не состыковывались с реальностью. В начале 20-х годов режиссер отважился замкнуть жизненный цикл: переехал из французской столицы в южную Ниццу, где организовал новое производство ставшей для него родной киностудии. В Ницце Фейяд и умер, в 1925 году, от последствий перитонита. Последней его работой стала мистическая лента «Стигматы».

Премьера первого из фильмов о Фантомасе, «Фантомас» (в некоторых копиях серия имеет подзаголовок «В тени гильотины»), «драмы в трех частях и тридцати сценах», состоялась 9 мая 1913 года в парижском Gaumont-Palace на площади Клиши, в ту пору — самом большом в мире кинотеатре и одном из самых современных общественных зданий. 3400 зрителей, электрические лампы на го тысяч свечей, два киноаппарата для демонстрации фильмов без перерывов, система звукоусиления, позволявшая в самом дальнем уголке огромного многоярусного зала слышать игру музыкантов оркестра, расположившегося на сцене за экраном. Самой мощной в мире была в начале хх века и производственная база студии Gaumont в парижском пригороде Виллет.

© Europresse/Sygma/Corbis/РФГ

Gaumont-Palace — крупнейший в мире кинозал начала XX века. В мае 1913 г. здесь с триумфом прошла премьера «Фантомаса».

Первому в истории кино Фантомасу, Рене Наварру, к началу съемок исполнилось тридцать лет, и он считался одним из самых успешных французских актеров. У Фейяда Наварр работал с 1911 года, параллельно со съемками «Фантомаса» успев поучаствовать в фильмах «Шери-Биби», экранизации цикла детективных романов Гастона Леру. После кинотриумфа Фантомаса блестящего продолжения карьеры Наварра не последовало, эта роль осталась лучшей в его творческой биографии. Актер работал в кино до середины сороковых годов, снимаясь преимущественно в приключенческих и исторических фильмах.

Помимо Наварра в «Фантомасе» были заняты и другие популярные актеры той поры: инспектора Жюва играл Эдмон Бреон, журналиста Жерома Фандора — Жорж Мельшиор. Главные женские роли (леди Бэлтхем и княгини Данидофф) достались Рене Карл и актрисе театра Comédie Française Джейн Фабер. В 54 минуты экранного времени Фейяд и не собирался вмещать весь объемистый роман: он выбрал три ключевых эпизода, и этого хватило с лихвой. Режиссер-сценарист переписал финал, превратив концовку из трагической в драматическую. Самонадеянному актеру Вальграну Фейяд сохранил жизнь, с помощью инспектора Жюва избавив беднягу от ножа гильотины. Леди Бэлтхем и Соня Данидофф предстали в облике статных брюнеток, а Фандору режиссер отвел невеликую роль, по большей части немногословного советчика Жюва. Серия оканчивается страшными грезами Жюва: в собственном кабинете ему чудится Фантомас в черной полумаске, но стоит инспектору схватить злодея, как тот растворяется в воздухе…

Успех фильма был ошеломляющим. Газета Comœdia писала после премьеры: «Месье Наварр — это великолепный Фантомас. Его убедительность граничит с полным господством над образом. Что же касается его сообщницы, леди Бэлтхем, то она просто превосходна». За неделю фильм посмотрели 80 тысяч зрителей. Вот цитата из мемуаров Рене Наварра: «Поздравления приходили из всех уголков земного шара. От нас требовали немедленного продолжения, съемок второго фильма. В продаже появились миллионы моих статуэток. Фабрика манекенов начала выпуск моей фигуры в натуральную величину. Имя Фантомаса присваивали кораблям, ресторанам и даже скаковым лошадям». В сентябре 1913 года вышел новый фильм, «Жюв против Фантомаса», за которым через два месяца последовал «Мертвец-убийца», а в феврале и в мае 1914-го — «Фантомас против Фантомаса» и «Мнимый судья». Всюду Фантомас был неуловим, потому что умел перевоплощаться в своих жертв; у него, как и у книжного героя Сувестра и Аллена, несколько имен, множество лиц, даже чужие отпечатки пальцев. Увлечение Фантомасом во Франции мало кого миновало. Любитель синематографа Пабло Пикассо смотрел фильмы Фейяда в кинозале «Тысяча колонн» на бульваре Монпарнас. Сериал у студии Леона Гомона охотно покупали иностранные прокатчики, в том числе и российские. В ателье Александра Ханжонкова перевели титры всех пяти серий о Фантомасе, и картины с успехом демонстрировались в петербургских, московских, рижских кинотеатрах.

Триумфальное шествие Гения Зла по экранам остановила мировая война. Премьера пятого эпизода сериала состоялась за три месяца до первых боев с немцами на севере Франции. Париж стремительно менялся. Апаши сменили свои знаменитые кепи и рубашки с открытым воротом на солдатские мундиры. В решении проблемы молодежной преступности массовая мобилизация оказалась куда эффективнее полиции. Вот как описывает французскую столицу той поры историк Жан-Поль Креспель: «Здесь тоже замерла жизнь; война заморозила бурные творческие процессы: поэтические ассамблеи в Closerie de Lilas, вечера баронессы д’Эттинген, представления кафешантанов на улице Веселья. В домах уехавших на фронт расположились семьи беженцев вместе со своими невзгодами. Улицы оставались опустевшими, еще более зловещими по ночам из-за фиолетового цвета фонарей, затемненных для того, чтобы цеппелины не могли по ним ориентироваться. В кафе La Maison и La Rotonde собирались обездоленные представители богемы, чтобы согреться и обменяться новостями; в благополучные дни их ужин состоял из бутерброда». Где оно, очарование бульвара Капуцинов, первой в мире киноулицы?

Но стоило закончиться войне, как в Париже наступило новое безумное время, принесшее с собой и новую реальность, и расцвет сюрреализма. «Мир измученный, доведенный до крайности, утративший за четыре года свое лицо, остался в прошлом, — писал парижский художник Фернан Леже. — Человек наконец поднимает голову, открывает глаза, смотрит, начинает дышать и ощущать вкус жизни: неудержимая жажда танцевать, тратить деньги, ходить наконец-то во весь рост, орать, вопить, разбазаривать все подряд. Всплеск жизненных сил захлестнул людей. Ни законов, ни управы, чтобы остудить накаленную до предела атмосферу, бьющую по глазам, ослепляющую, сводящую с ума: что ждет нас впереди?» Закрутились красные крылья мельницы Moulin Rouge: знаменитое кабаре отстроили после пожара 1915 года. И в Moulin Rouge, и в Moulin de la Galette, и в Elisée-Montmartre, и в десятках подобных им заведений, на сценах которых творили чудеса танцовщицы с очаровательными прозвищами вроде «Крошка Фромаж», «Нини — воздушная лапка», «Золотой лучик», забился пульс парижской жизни. Деятельным персонажем этого шикарного времяпровождения был литературный и кинематографический Гений Преступлений. Фантомас не погиб на полях под Верденом. А вот французский кинопорыв иссяк, у обескровленной экономики не хватало сил на технологический рывок. И следующую попытку экранизации романов Сувестра и Аллена предприняли в Соединенных Штатах, в новом центре мировой кинопромышленности.

Вскоре после окончания войны режиссер Эдвард Седжвик затеял на деньги компании Fox съемки 20-серийного цикла фильмов о Фантомасе с Эдвардом Роузманом в главной роли. Американизированная эпопея не имела большого сходства с оригиналом, за неуловимым преступником гонялся вполне нью-йоркский детектив Фред Дирксон (актер Джон Уиллард). Во Франции вышли в прокат 12 эпизодов этого сериала под названием «Приключения дьявола». Несколько лет назад романизацией этого сериала занялся литератор Дэвид Уайт, книги которого выходят в цикле «Фантомас в Америке». Перо Уайта лишило Фантомаса некоторых мелодраматических черт, свойственных герою начала минувшего столетия, но главных своих характеристик Гений Преступлений не утратил: он по-прежнему жесток и неукротим, он по-прежнему вселяет ужас, теперь по ту сторону Атлантики.

Фантомас — один такой в преступном мире, один на все континенты, один на все времена. Вот что писал о кинематографическом Фантомасе через пятнадцать лет после его появления на экранах критик La Revue du Cinéma: «Никогда прежде и нигде больше преступник не бывал столь неуязвимым. Фантомас — это герой простого зрителя, которому по нраву револьвер, смерть, свобода преступлений, погоня». Вот она, рецептура коктейля массовой культуры: злодей исчезает, чтобы вернуться. И парижский поэт, в те же тридцатые годы предсказавший бессмертие герою, имел все основания вопрошать:

Надо всем миром нависнет огромная тень. Кто этот темноглазый призрак, пронизывающий молчание? Фантомас, это ты? Это твой силуэт Вновь возвышается над черепицей крыш?

Все фильмы Лун Фейяда о Фантомасе

«ФАНТОМАС — В ТЕНИ ГИЛЬОТИНЫ»

(FANTÔMAS — A L’OMBRE DE LA GUILLOTINE)

«ДРАМА В ТРЕХ ЧАСТЯХ И 30 СЦЕНАХ»

ПО ПЕРВОМУ РОМАНУ ЦИКЛА — «ФАНТОМАС».

54 минуты, премьера в Париже 9 мая 1913 года.

В РОЛЯХ: Рене Наварр (Фантомас), Эдмон Бреон (Жюв), Жорж Мельшиор (Фандор), Вольбер (актер Вальгран), Нодье (тюремный надзиратель Нибе), Рене Карл (леди Бэлтхем), Джейн Фабер (княгиня Данидофф).

«ЖЮВ ПРОТИВ ФАНТОМАСА»

(JUVE CONTRE FANTÔMAS)

«ДРАМА В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ И 46 СЦЕНАХ»

ПО ОДНОИМЕННОМУ, ВТОРОМУ РОМАНУ ЦИКЛА.

59 минут, премьера в Париже 12 сентября 1913 года.

В РОЛЯХ: Рене Наварр, Эдмон Бреон, Жорж Мельшиор, Рене Карл, Иветта Андрейор (Жозефина).

ЧАСТЬ 1. КАТАСТРОФА СИМПЛОН-ЭКСПРЕССА. Инспектор Жюв обнаруживает в доме доктора Шалека труп женщины с бумагами на имя леди Бэлтхем. Жюв и Фандор организуют слежку за Шалеком, который бежит на таксомоторе, в машине меняя облик и превращаясь в вожака апашей Лупарта. Жюв и Фандор преследуют Лупарта и его сообщницу Жозефину. На вокзале Жозефина встречается со своим ухажером, виноторговцем Мартиалем. В поезде Мартиаля и Фандора грабят сообщники Фантомаса. Бандиты отцепляют вагон, в котором едут Фандор и Мартиаль, те спрыгивают на насыпь, а вагон сталкивается со встречным Симплон-экспрессом. Ужасная катастрофа! Чтобы покончить с Жювом, Фантомас от имени Фандора назначает инспектору встречу в Берси, рядом с винными складами. Там же оказывается и Фандор. Вспыхивает перестрелка, а затем и пожар. Жюв и Фандор спасаются в пустой винной бочке…

ЧАСТЬ 2. В «КРОКОДИЛЕ». Жюв и Фандор выслеживают Жозефину в ресторане Le Crocodile на Монмартре. В роскошном зале звучит чардаш. Жюв и Фандор заставляют Жозефину выдать Фантомаса: загримированный под доктора Шалека, негодяй пирует в компании двух прекрасных дам. Жюв и Фандор арестовывают злодея и, держа его под руки, ведут в полицию. Однако друзья не подозревают, что это накладные руки, прикрепленные к широкой накидке. Фантомас вырывается. Преследователи разгневаны. Фантомас спокойно возвращается в ресторан, где его ожидают веселые подруги.

ЧАСТЬ 3. ЗАКОЛДОВАННАЯ ВИЛЛА. Скомпрометированная убийством мужа ее же любовником, который оказался знаменитым бандитом, леди Бэлтхем находит убежище в монастыре. В письме Фантомас молит ее о встрече. Страсть заставляет леди Бэлтхем вернуться в свою выставленную на продажу парижскую виллу. Любовники уславливаются о полуночных свиданиях. Жюв и Фандор продолжают идти по следу Фантомаса: под видом покупателей они являются в особняк леди Бэлтхем. Простодушный управляющий объясняет: дом заколдован, по ночам слышны шаги и зажигается свет. Жюв и Фандор проникают в особняк и укрываются в шахте отопления, наблюдая за спальней леди Бэлтхем через решетку калорифера. Леди Бэлтхем умоляет возлюбленного оставить путь насилия. Фантомас клянется: мы уедем, как только Жюва умертвит молчаливый палач. Жюв готовится к схватке; в его комнате ночует Фандор.

Молчаливым палачом оказывается гигантский питон; от смерти Жюва спасает Фандор.

ЧАСТЬ 4. ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Фантомас скрывается в особняке леди Бэлтхем. Подготовив взрывное устройство, одетый в черный костюм и капюшон палача злодей ждет полицию. Жюв распоряжается обыскать дом. Фантомас прячется в подвале в резервуаре для питьевой воды, дыша через поднятую к поверхности бутылку с отбитым донышком. Полиция расправляется с питоном, но не с его хозяином: Фантомас ускользает, взорвав особняк. Нашли ли страшную смерть на вилле леди Бэлтхем инспектор Жюв и журналист Фандор?

«МЕРТВЕЦ-УБИЙЦА»

(LE MORT QUI TUE)