Я, Менгск

Он почувствовал страх, пульсирующий в нем, когда из двери вышел человек, а за ним — еще один. Они закурили по сигарете и начали болтать. Нарушитель задержал дыхание; его сердце молотило по ребрам. Кухонные носильщики, только и всего.

Они отошли от двери, укрывшись за пристройкой от холодного ветра. Нарушитель воспользовался этой прекрасной возможностью, чтобы проскользнуть в дверь. Войдя на кухню, он откинул наверх окуляры очков.

От каменных печей на него хлынуло тепло; в воздухе витал слабый аромат, оставшийся от ужина Менгск. Ночью кухня была пуста; повара и прислуга высыпались перед ранним подъемом и приготовлением завтрака. Он на мгновение задумался, что здесь в такое позднее время делали те двое курящих.

Но, отбросив неуместные мысли, он продолжил двигаться через кухню, к двери, которая вела в главный вестибюль. Он приоткрыл дверь и выглянул в затененный зал.

На стене в ряд висели портреты прославленных предков Ангуса Менгска. На рифленых колоннах стояло множество статуэток, ваз и оружия, со вкусом подобранных его женой Кэтрин. У покрытой ковром лестницы, ведущей в спальни семейства, контрастируя с величием произведений искусства, было разбросано множество игрушек маленькой дочери Ангуса, Дороти.

Пол был в шахматном порядке выложен черной и белой плиткой. Человек ждал. С противоположной стороны зала вошел охранник и по ларингофону сообщил своим товарищам в комнате охраны, что все в порядке.

Ангус Менгск держал в своей летней резиденции только горстку вооруженных охранников, утверждая, что приезжает сюда, чтобы на время забыть о проблемах между Корхалом и Конфедерацией.

Охранник посмотрел на парадный вход, развернулся и ушел в столовую, закрыв за собой дверь. Когда охранник исчез, человек проскользнул в зал, поднялся по лестнице и, остановившись наверху, оглядел широкий коридор.

Спальня Ангуса и Кэтрин была слева, но человек двинулся в противоположном направлении, к спальням младших членов семьи Менгск.

Деревянный пол был застлан толстыми коврами. Он осторожно шел по нему, избегая мест, где, как он знал, были скрипучие половицы. Нарушитель подошел к толстой двери с бронзовой «А», закрепленной на ней; и улыбнулся.

Он взялся за ручку, тихо открыл дверь и заглянул в комнату.

В помещении царил полусумрак. Вдоль стен располагались длинные стеллажи, заваленные демонтированным оборудованием и образцами горных пород. На самих стенах, заключенные в рамки, висели схемы геологических образований и разрезы горных пластов. На большой, обитой железом кровати, лежала бесформенная фигура, накрытая простынями.

Нарушитель сделал шаг внутрь, и услышал голос:

— Полагаю, вы думаете, что это было очень умно.

Обернувшись, он увидел Эктона Фелда — начальника службы безопасности семьи Менгск. Мужчина сидел в кожаном кресле в дальнем углу зала. Его рука покоилась на рукоятке тяжелого пистолета. Одетый в темный пиджак и просторные брюки, Фелд обладал высоким ростом и идеально сложенной фигурой. Его внешность идеально вписывалась в образ человека отвечающего за безопасность жизней.

Фигура в черном сняла спец-маску, открывая свое лицо. Черты аристократа, волевая линия подбородка, широкие серые глаза с пытливым взглядом семнадцатилетнего мальчишки.

— На самом деле, я думаю, что это был верх моей изобретательности, — сказал Арктур Менгск.

Эктон Фелд без особого интереса осмотрел геодезический прибор. Этому парню удалось собрать неплохой комплект для проникновения в летнюю резиденцию сенатора. Фелд решил, что стоит серьезно пересмотреть местные средства обеспечения безопасности.

Он положил геодезический прибор обратно. Если Арктур смог забраться так далеко, неизвестно, как далеко сможет забраться человек с более злым умыслом.

Фелду не хотелось даже думать о возможных последствиях подобного. Корхал и без того не отличался стабильностью, не хватало еще чему-нибудь случиться с Ангусом Менгском. Если столь откровенный противник Конфедерации умрет в собственной кровати, корхальское движение независимости может никогда не оправиться.

— А разве вы не должны быть в академии в Стирлинге?

— Мне там наскучило, — сказал Арктур, сев на край кровати и сдернув то, что скрывало кучу подушек. Подушки были разложены так, чтобы походить на человеческую фигуру. — Они не могут меня научить чему-то, чего я еще не знаю.

Это вполне могло быть правдой, подумал Фелд. У Арктура Менгска было много талантов. Да, он был самовлюбленным хулиганом. Настолько самоуверенным, что многие назвали бы его высокомерным. Однако, помимо этого он действительно был очень умен и превосходно справлялся со всем, за что брался.

— Вашему отцу это не понравится.

— А когда ему нравилось что-либо из того, что я делаю? — возразил Арктур.

— Бунтарь всегда остается бунтарем, да? — сказал Фелд.

— И что это ты имеешь в виду?

— Ничего. Забудьте, — ответил Фелд. — Так почему же вы вломились в свой собственный дом?

Арктур пожал плечами.

— Наверное, чтобы выяснить, возможно ли это.

— И только?

— Ну, может, еще, чтобы позлить отца, — улыбнулся Арктур. — Это никогда мне не надоедает.

— Вот как. Не сомневаюсь, это позлит его, — сказал Фелд. — Особенно сейчас. И после того, как он сделает выговор мне, уверен, у него найдется пара ласковых слов и для вас.

— А как ты это сделал? — спросил Арктур. — Я имею в виду, нашел меня. Комбинезон скрыл меня от инфракрасных датчиков, и я уверен, что ни один лазер не задел меня. Как ты узнал?

— А почему это я должен вам говорить? Вообще-то, мне стоило бы намылить тебе шею и выяснить, как тебе удалось зайти так далеко. — Фелд пристально посмотрел на Арктура. — Вам ведь кто-то помогал?

— Нет, — сказал парень, но Фелд знал, что он врет. Имея в отцах сенатора, мальчик хорошо изучил различные политические уловки. Он был способен скрывать правду почти так же хорошо, как это делают закаленные в словесных баталиях ветераны Палатинского форума.

Почти. Но не так же.

— Вы бы не смогли обойти лазерную сеть без чьей-либо помощи.

— Ладно, — признался Арктур. — Мне помогли. Я убедил Лона Хелана дать мне спецификацию на лазеры, так что я смог подкрутить этот геодезический сканер и сделать лучи видимыми. Я сказал ему, что это для школьного проекта.

— Значит, утром Лон Хелан будет искать новую работу.

— Да, видимо, будет.

Такое равнодушие разозлило Фелда. Только что Арктур в шутку разрушил жизнь человека, и все только затем, чтобы бросить вызов своим способностям.

— Ну давай же, — сказал Арктур, — скажи. Как ты меня обнаружил? Какая-то новая система, о которой я не знал? Биометрический распознаватель? Сканер ДНК?

Фелд посмотрел на молодое, энергичное лицо и почувствовал, как его гнев угасает. Сын Ангуса Менгска обладал качеством, заставляющим окружающих забыть свои обиды и в чем-нибудь угодить ему. Только его отец и мать казались неподвластными этим чарам.

— Это была не новая система. Это была старая система, о которой вы забыли.

— Старая система? Какая?

— СГ. Базовая модель, — сказал Фелд, поднимая геодезический сканер.

— СГ? — повторил Арктур. — Никогда о ней не слышал. Она от «ЛарсКорпа»? Или нет, погоди; наверное, от «Близнецов», да?

— Ни тех, ни других, — сказал Фелд и показал на свой глаз. — «Собственные глаза». Самая базовая модель. Я видел вас через камеры наблюдения, когда вы проходили через кухню.

— Камеры наблюдения? Какие еще камеры наблюдения?

— Новая модель камер «Терры». Ваш отец установил их перед приездом Умоджанского посла.

— Кого?

— Вы вообще слышите что-нибудь из того, что говорят в этом доме, если оно не касается вас лично?

— Нет, если это связано с моим отцом. Вся эта политика и бизнес слишком скучны, чтобы обращать на них внимание, — сказал Арктур. — Так кто у нас здесь?

— Человек по имени Айлин Пастер и его дочь, — сказал Фелд. — Очевидно, некая «шишка» с Умоджи, приехал на торговые переговоры с вашим отцом.

Это было не совсем правдой, но Арктур в прошлом не проявлял особого интереса к делам сенатора, и Фелд решил не вдаваться в подробности. Происходили события, решающие судьбу мира, а Арктур тратил большую часть своего времени на кучку подхалимов из академии и свою коллекцией камней и самоцветов. Ну, и еще на то, чтобы позлить своего отца.

Держа в руках конфискованный геодезический сканер, Эктон Фелд развернулся к выходу.

— Кстати, тебе лучше сказать своим друзьям, что игра окончена.

— Своим друзьям? — сказал Арктур. — Ты о ком?

— Не нужно этого, — предупредил его Фелд. — Просто скажи им, чтобы они шли домой. Уже поздно, и я слишком устал, чтобы разбираться еще и с этой ерундой.

— Честное слово, Фелд, я понятия не имею, о ком ты говоришь.

Эктон Фелд пристально посмотрел на парня, глядя сквозь его беззаботное лицо и способность притворять ложь правдой. Арктур Менгск мог парой фраз убедить техника с десятилетним стажем отдать ему спецификацию лазерной сети, но Фелд понимал, что то, что он услышал сейчас, было чистой правдой.

А это значило…

— Черт, — сказал Фелд и включил переговорное устройство. — Всем постам, статус черный; повторяю, статус черный.

Фелд повернулся к Арктуру.

— Оставайся здесь, — сказал он. — И спрячься.

— Что там такое? — крикнул вслед уходящему Фелду Арктур.

Доставая на ходу свой пистолет, Фелд сказал:

— Вторжение.

После того, как Фелд исчез за дверью, Арктуру потребовалось еще несколько мгновений, чтобы до конца осознать слова начальника службы безопасности. Вторжение? Здесь?

Арктур пожалел, что ему пришла в голову мысль испытать таким вот образом систему охраны дома, чтобы потешить свое самолюбие: внезапно эта идея показалась ему глупой и по-детски импульсивной. Внезапно эту мысль вытеснила другая — сейчас его семья может быть в опасности! Он почувствовал, как внутренности опалил огонь страха.

Арктур быстро справился с нахлынувшими эмоциями. Вопреки инструкциям Фелда, он выскочил из комнаты обратно в коридор. Огни метались по всему дому, перекрикивались охранники, занимая свои посты. Когда хлопнула дверь, юноша замер в нерешительности.

Оглушительный хлопок пистолетного выстрела эхом прокатился по коридору. Следом раздался человеческий крик. Арктур крадучись двинулся дальше, пока не остановился около двери украшенной бумажными цветами и приколотым детским рисунком пони.

Красочные бумажные записки объявляли, что это "Комната Дороти". Арктур открыл дверь. В комнате горел свет. Он быстрым взглядом осмотрел помещение. Четырехлетняя сестра сидела на кровати и сонно протирала глаза. Ее длинные волнистые волосы неряшливо рассыпались по плечам.

Рядом с ней на кровати сидела молодая девушка примерно одного с Арктуром возраста. Ее светлые волосы сияли подобно меду, а лицо было столь же красиво, сколь неожиданно.

— Кто вы? — требовательно спросила девушка, закрывая руками Дороти.

— Могу задать тебе чертовски похожий вопрос, — сказал Арктур. — Кто ты, и что делаешь в комнате моей сестры?

— Я Жюлиана Пастер, — сказала девушка. — Дороти попросила меня остаться с ней и почитать ей сказку. Видимо, мы обе уснули. А вы, должно быть, Арктур? Но что там происходит? Это были выстрелы?

— Да, но я сам не совсем понимаю, что происходит, — сказал Арктур, устремляясь к кровати. — Думаю, на нас могло быть совершено нападение.

— Нападение? Но кем?

Арктур проигнорировал вопрос и встал на колени рядом с кроватью.

— Малышка Дот, — позвал он сестру уменьшительным именем, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Тебе нужно одеться.

Услышав голос брата, Дороти посмотрела на него. Гнев Арктура моментально улетучился, когда он увидел на ее глазах слезы. Юноша не особо любил отца или его работу, но он обожал сестру. Её улыбка могла растопить самое черствое сердце, и даже Ангус не мог устоять перед ее прихотями.

— Куда мы пойдем? — сонным голосом спросила Дороти.

Арктур не успел ответить, раздались новые выстрелы. Дороти в ужасе вскрикнула. Арктур посмотрел на Жюлиану Пастер и сказал:

— Пригляди за ней. Я посмотрю, что там происходит.

Жюлиана кивнула. Внезапно дверь распахнулась и в комнату ворвались два человека. Девушка крепко прижала девочку к себе. Арктур вскочил на ноги, но в этот же момент облегченно вздохнул — в одной из фигур он узнал мать.

Высокая, стройная и красивая, Кэтрин Менгск тем не менее никогда не была "домашним цветком", что проводит все свое время за вязанием крючком или за чтением стихов. Волевой стержень из нео-стали давал о себе знать, когда ее детям что-либо угрожало. Она удивилась, увидев Арктура, но быстро справилась с чувством, и начала быстро собирать детей для выхода. Второй человек бросился к Жюлиане.

— Вы в порядке? — выпалила Кэтрин. — Арктур? Дороти?

— Все нормально, мама, — ответил Арктур, высвобождаясь от ее хватки. — Где отец?

Кэтрин взяла Дороти на руки.

— Он с Эктоном. Какие-то люди пытаются проникнуть внутрь, и они пошли их задерживать.

В коридоре снова раздалась стрельба. Дороти расплакалась.

Кэтрин повернулась к мужчине и, кивнув на Жюлиану, спросила:

— Как она?

— С ней все хорошо, — ответил человек. В сильном голосе отчетливо слышалось волнение.

Мужчина на вид был примерно одного возраста с отцом Арктура — это говорило о том, что он уже разменял пятый десяток, — а его интерес к Жюлиане выдавал в нем Айлина Пастера. Арктур подумал, что для посла из такого важного мира как Умоджа этот человек выглядит не слишком впечатляюще.

Редеющие седые волосы, скошенный подбородок, придавали Айлину Пастеру робкий вид. Однако с раннего возраста Ангус предупреждал сына, что когда речь идет о политиках и борзописцах, то таких людей нельзя недооценивать, — иначе подомнут под себя.

— Что происходит, мама? — спросил Арктур. — На нас действительно напали?