Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой

По рассказам местных старожилов, в деревне Заситино ожесточенный, но недолгий бой вел опорный пункт, состоящий из нескольких железобетонных укреплений, расположенный на Грым-горе (отметка 178,9). Этот опорный пункт вступил в бой, когда немцы показались со стороны деревни Могили. В ответ на огонь советских ДОТов немецкая артиллерия открыла ответный огонь. Под прикрытием огня артиллерии пехота подошла вплотную к сооружениям и блокировала их. Через некоторое время гарнизон ДОТа, убедившись в невозможности вырваться, капитулировал.

Несколько иная картина произошла на другом участке Себежского УРа – в районе деревень Ляхово и Дедино. Здесь через старую линию госграницы и, соответственно, линию укреплений проходила только одна дорога, которая начиналась из Латвии, от хутора Суржа, пересекала по мосту неширокую пограничную речку Синюха и выходила на территории СССР в деревни Асетки. Далее от деревни Асетки в глубь территории СССР вел булыжный большак, который проходил через деревни Иорино (совр. Ляхово), Стеймаки, Черная Грязь и выводил прямо на Себеж. Помимо дороги через Асетки в тех местах имелись и полевые дорожки, ведущие через линию госграницы. Но все они были узкие и шли через заболоченные низины, пролегающие сплошной полосой от деревни Асетки до южного берега озера Дединское. Поэтому вполне понятно, что немцы для наступления выбрали дорогу через Мейкшаны и Асетки на Иорино, где оборонялись части 170-й стрелковой дивизии и пограничники.

Первыми противника встретили пограничники, оборудовавшие в районе своей заставы небольшой полевой оборонительный рубеж. Немецкое командование не стало штурмовать этот рубеж, постаралось обойти пограничников с фланга. И те, увидев угрозу окружения, отошли от своей заставы в район деревни Скрабово.

На окраине Скрабово неприятель был встречен огнем с опорных пунктов, находившихся на двух противостоящих высотах, между которыми пролегала дорога. На гребне одной из высот были оборудованы два капониры, в которых были установлены 45-мм орудия. Капониры соединялись между собой траншеей полного профиля. Сама высота была оборудована для круговой обороны. Но, по неизвестной причине, гарнизон этой высоты оставил ее без боя.

Сопротивление противнику было оказано гарнизоном другой высоты. Хотя она и была несколько ниже первой, но с нее был лучший обзор и, соответственно, обстрел в сторону дороги. Поэтому красноармейцы именно там оборудовали свои позиции и приняли бой. На этой высоте в капонире было установлено одно орудие. Там же, в окопе, располагалось несколько пулеметов.

Трехамбразурная (слева) и секционная многоамбразурная (справа) огневые точки

Когда на дороге появились немцы, орудие открыло по ним огонь прямой наводкой. Немцы ответили прицельным огнем из своего орудия. Причем интенсивность их огня была намного выше. В результате такой «дуэли» часть защитников высоты погибла, другая оставила занимаемые позиции и отошла в близлежащий лес.

Между деревней Князево и дорогой на Дедино находился пулеметный полукапонир, который и встретил огнем противника. В нем, по воспоминаниям местных жителей, сражались пограничники, которые все погибли в этом бою.

По некоторым данным, дивизия СС «Мертвая голова», которая наступала через Себежский укрепленный район, потеряла убитыми около 2 тыс. человек. По всей видимости, эта цифра сильно преувеличена. Так, по воспоминаниям солдата дивизии «Мертвая голова» (Г. Крафт «Фронтовой дневник эсэсовца». «Мертвая голова в бою»), участвовавшего в прорыве линии Себежского УРа, некоторое количество потерь наступающие подразделения СС понесли уже за линией ДОТов от огня хорошо замаскированных советских ДЗОТов и от пулеметного огня из засад на лесных дорогах. Вероятно, это больше соответствует действительности.

Достаточно подробно изложил свои воспоминания о боях в Себежском УРе Шмелев В.Ф. (были опубликованы в Военно-историческом журнале). Он пишет следующее:

«30 июня к нам подошло подкрепление – пехота. Когда пехотинцы вырыли на холмах окопы и расположились в них, мы, в отсутствие боевых действий расслабившиеся и даже прозвавшие наши долговременные огневые точки «домом отдыха туристов», наконец поняли, что этот укрепленный район будем оборонять довольно серьезно. Надеялись, что врага дальше не пропустим, а когда 3 июля 1941 года слушали по радио выступление товарища Сталина, то и вовсе уверовали в скорое освобождение от оккупантов захваченных ими районов. Впрочем, и в дальнейшем даже в самой трудной обстановке мы верили в окончательную победу над врагом.

4 июля с утра нашему батальону пришлось вести напряженный бой. Пехота была выведена скрытно с рубежа, о чем мы до самого вражеского наступления немцев не подозревали. Немцы вначале открыли артиллерийский огонь, обработав основательно нашу оборону, правда, не нанеся нам потерь, так как все находились в ДОТах. Когда же они двинулись в атаку, то пулеметный огонь из ДОТов, расположенных по фронту, покосил их изрядно. Атака захлебнулась. Тогда они, перегруппировав силы, выдвинули орудия на прямую наводку и стали стрелять прямо по амбразурам, вернее, по мешкам с песком, и в ДОТах появились раненые. Но и из повторной атаки тоже ничего не вышло. Три раза пытались немцы взломать нашу оборону и все три раза вынуждены были откатываться назад.

Наш взвод в бой не вступал, так как амбразура нашей огневой точки была направлена в тыл, о действиях же фронтового ДОТа рассказали добравшиеся к нам оттуда четверо раненых красноармейцев. Не в состоянии одолеть наш рубеж, фашисты решили обойти его с тыла, однако там наткнулись на наши ДОТы. Мы встретили их губительным пулеметным огнем. Прекратив временно активные действия, противник расположил в укрытых местах снайперов. Если замечал движение, то немедленно летели снайперские пули. Мы потеряли не только всякую подвижность, но и возможность вести повсеместное наблюдение. К нашему ДОТу с закрытой от нас стороны проникли несколько немцев и забросали нас гранатами. Прямого вреда не причинили, поскольку осколки ударили лишь по стенкам хода, но дым от сгоревшего заряда заполнил весь ДОТ. Кто-то крикнул «газы», и мы суетливо надели маски, но очень быстро поняли, что дым – от порохового заряда.

Через некоторое время ДОТ, где находился наш взвод, оказался полностью блокированным. Кто-то предложил прорваться через амбразуру с гранатами, но это предложение было отвергнуто. Решили ждать ночи, чтобы бесшумно снять вражеского часового. С часовым даже не пришлось возиться – он уснул. Не поднимая шума, мы парами двинулись в темноте через боковой выход к траншее. Я был во второй очереди. Когда первые двое вползли в траншею, тронулись мы с напарником и вскоре наткнулись на них. Шепотом спросили, в чем дело. В траншее, как оказалось, маячила чья-то тень. К счастью, это была всего-навсего шинель, оставленная кем-то случайно. У нас отлегло от сердца. Мы поползли дальше.

Преодолев опасный участок, разделились на три группы и пошли к Себежу разными путями. Ночь была темная, но короткая и освещенная частыми пожарищами. По ним было очень хорошо ориентироваться, а когда рассвело, ориентировались по солнцу. К месту расположения наших частей мы добрались примерно во второй половине дня, сделав, как выяснилось, большой круг, поскольку шли не по карте. Через три дня мы встретили нашего командира, собирающего батальон, из которого в наличии оказалось около трети первоначального состава, т. е. человек шестьдесят-восемьдесят. И все же батальон опять стал боевым подразделением» [108] .

Таким образом, оборона советских войск с опорой на сооружения Себежского укрепленного района на отдельных направлениях была преодолена противником практически без боя, на других продолжалась в течение трех суток.

Полоцкий укрепленный район

Строительство Полоцкого укрепленного района было обусловлено близостью его к советско-польской границе и событиями 1919 года. Так, зимой 1919 года польские легионеры переправились через Западную Двину, напали на станцию Боровуха и подожгли ее постройки. Вскоре был создан 12-й батальон по охране железной дороги, бойцы которого взяли под охрану и станцию в Боровухе. 18 марта 1921 года в Риге был заключен мирный договор с Польшей. Однако близость границы, проходившей всего в 20 километрах западнее Боровухи и современного Новополоцка, в дальнейшем определила все дальнейшее развитие городка на ближайшие два десятилетия.

Боровуха-1 рассматривалась как один из ключевых пунктов в защите Полоцка в случае войны. С юго-запада Полоцк планировалось прикрыть предмостным укреплением по линии Бельчицы – Черноручье – Ксты – Экимань и старыми позициями времен советско-польской войны, один из рубежей которых проходит по реке Ушача.

Комплекс оборонительных сооружений вдоль старой границы с Польшей был возведен в числе первых в СССР в период с 1927 по 1932 год. Его протяженность по фронту составляла 56 километров, глубина на главных направлениях (Бигосовском у Боровухи-1 в северном секторе и Ветринском у Фариново в южном секторе) достигала 5 километров, а на второстепенных – около 2 километров. Наименьшее расстояние до государственной границы СССР с Польшей составляло 4 километра. Комплекс протянулся с севера на юг от деревни Горки на реке Дрисса и поселка Боровуха-1 на севере до южного берега озера Гомель и деревни Гомель – между Полоцком и Ветрино. Основные объекты располагались по восточному берегу реки Ушача от места ее впадения в Западную Двину и на юг.

В 1922 году в рамках программы строительства укреплений линии Троцкого были начаты работы по строительству дерево-земляных укреплений на западной границе СССР, и прежде всего на границе с Польшей.

В 1924 году штаб Западного военного округа начал разработку проекта Полоцкого укрепленного района. В проекте основное внимание сосредотачивалось на укреплении северо-западного сектора, в первую очередь района ст. Боровухи-1 и севернее нее. И уже в 1925 году в районе Боровухи-1 4-й саперный батальон приступил к дорожным работам, а 1-я телеграфно-строительная рота – к проводке линий связи. К выполнению работ привлекалось местное население и личный состав расквартированных в Полоцке воинских частей.

Подготовительные работы по строительству Полоцкого УРа начались в 1927 году. План оборонительных работ Белорусского военного округа на 1927–1928 годы предусматривал постройку 40 огневых точек: в северо-западном секторе (район Боровухи-1) – 24; в предмостной позиции (район Черноручья) – 16. Также планировалось построить наблюдательные пункты и проложить коммуникации.

Реализовать план удалось только частично. В 1928 году были построены первые 4 ДОТа на правом берегу Западной Двины: у д. Экимань точка № 1, у х. Бондаренки точка № 4 (проект военного инженера Залесского); у д. Черноручье точка № 5, в лесу Бельчица, недалеко от дороги на Чашники, точка № 6 (проект военного инженера И.О. Белинского). Они прикрывали пути к Полоцку: с юга – из Лепеля, с юго-запада – железная дорога из Молодечно, с запада – дорога из Дисны. У поселков Экимань и Ксты были устроены одноэтажные огневые точки с пятью амбразурами. В мае – июне 1928 г. в них было установлено вооружение и оборудование, а в июле – произведены испытания, в частности, пулеметных станков (испытания макетов проводились в д. Белая, ныне Азино, в 4 километрах от ст. Боровухи-1).

В 1930 году было построено 47 сооружений батальонных районов обороны (БРО) на фариновском направлении. В 1931 году развернулось крупномасштабное строительство более 250 железобетонных оборонительных сооружений, которое к 1932 году было в основном завершено. В последующие годы проводилось лишь совершенствование УРа.

Основными оборонительными сооружениями Полоцкого УРа являлись ДОТы. В 1938 году его огневая система насчитывала 263 пулеметные огневые точки, рассчитанные на 452 станковых пулемета и 10 противотанковых огневых точек, вооруженных 45-мм пушками в башнях танков Т-26. Бетонная защита ДОТов на главных направлениях была способна выдержать попадание снаряда 203-мм гаубицы. В УРе имелись также сооружения для пунктов управления, системы связи, склады боеприпасов, убежища для войсковых подразделений и боевой техники, предусматривалась система заграждений, траншей, укрытий. В целом оборонительная полоса Полоцкого УРа состояла из 11 батальонных районов и двух отдельных ротных опорных пунктов.

Боровуха-1 стала центром северного сектора Полоцкого укрепленного района, прикрывая Полоцк с северо-запада. Вокруг нее по линии Горовые – Махирово – Залесье – Тиновка – Матюши – Бело-Матейково – Борки располагалось 4 батальонных и 3 ротных районов обороны. В 1932 году в укрепленном районе достроили ДОТы тыловых позиций и 10 противотанковых огневых точек с бронебашнями танка Т-26.

В 1935–1936 годах в Боровухе-1 17-я стрелковая дивизия ведет масштабное строительство военного городка. Здесь строятся казармы, склады, 7 четырехэтажных каменных домов для семей офицеров, клуб, баня, магазин, Дом офицеров. Однако вскоре 17-я СД передислоцируется, а городок передается частям вновь формируемой 50-й стрелковой дивизии, специально предназначенной для обороны Полоцкого укрепленного района. В 1936–1939 годах здесь располагались кавалерийский, пушечный и гаубичный артиллерийские полки, медсанбат и несколько подразделений тылового обеспечения.

Строительство Полоцкого УРа курировали М.Н. Тухачевский и командующий Белорусским военным округом И.П. Уборевич. После их ареста и гибели в 1937 году активность строительных работ резко снизилась. В 1939 году, после изменения государственной границы СССР, боевые сооружения, оставшиеся в тылу УРов, были законсервированы.

Несмотря на это, Полоцкий укрепленный район еще некоторое время рассматривался как боевая единица. Так, к началу 1940 года в его состав входили штаб, 9, 10, 11-й отдельные пулеметные батальоны (опулб). В июне 1940 года из трех батальонов формируются 9-й опулб с дислокацией в Березовке и 10-й опулб с дислокацией в Боровухе-1. Кроме того, началось формирование 232-й отдельной роты связи, которая дислоцировалась в поселке Зуи. Однако 28 августа 1940 года штаб ПоУРа, 9-й опулб и 232-я отдельная рота связи были переданы Гродненскому укрепленному району. В Полоцке остался один 10-й опулб для охраны ДОТов, городков и складов. 5 октября 1940 года Полоцкий и Себежский укрепленные районы были объединены в Полоцко-Себежский УР (61-й) в составе 25-го и 133-го отдельных артиллерийско-пулеметных и 156-го отдельного пулеметного батальонов. В качестве полевого наполнения предполагалось занять полосу УРа частями двух стрелковых дивизий и корпусной артиллерией.

4 июня 1941 года вышло постановление Совнаркома СССР «Об укрепленных районах». В Полоцком укрепленном районе создается 61-е управление УР, в состав которого входил 133-й отдельный артиллерийско-пулеметный батальон двухротного состава, дислоцированный в д. Боровуха-1. В мае – июне ДОТы приводились в полную боевую готовность.

В начале июля 1941 года, когда основные силы группы армий «Центр» еще вели бои по ликвидации окруженных советских войск в районе Белостока и западнее Минска, для наступления на Москву через Смоленск были выделены 2-я и 3-я танковые группы вермахта (командующие – Гудериан и Гот) под общим командованием генерал-фельдмаршала фон Клюге. На полоцком направлении передовой отряд 19-й танковой дивизии по хорошим дорогам от Вильнюса через Глубокое и Поставы прошел около 200 километров и достиг реки Западная Двина, где заканчивала сосредоточение переброшенная с Урала 22-я армия генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова в составе 6 стрелковых дивизий.

27 июня 1941 года под Полоцком начали разгружаться эшелоны 174-й стрелковой дивизии 62-го стрелкового корпуса 22-й армии. Полоса обороны 174-й стрелковой дивизии была определена на рубеже от Дисны до Уллы, включая Полоцкий укрепленный район. 29 июня 1941 года решением Военного совета 22-й армии был образован Полоцкий боевой участок, начальником которого был назначен командир 174-й стрелковой дивизии комбриг Алексей Иванович Зыгин. Полоцкий боевой участок включал в себя и 61-й Полоцко-Себежский УР с системой ДОТов в составе пяти пулеметно-артиллерийских батальонов. Согласно распоряжению Военного совета 22-й армии к рассвету 30 июня все ДОТы были заняты гарнизонами и приведены в боевую готовность.

3 июля 1941 года в полосе Полоцкого укрепленного района подразделения 3-й немецкой танковой группы генерала Гота начали общее наступление на двух основных направлениях: Даугавпилс – Полоцк и Молодечно – Полоцк. 19-я танковая дивизия генерал-лейтенанта О. фон Кнобельсдорфа в упорном бою очистила южный берег Западной Двины в районе Дисны, но сломить сопротивление защитников Полоцкого боевого участка не удалось. Немцы предпринимали попытки обойти ДОТы, однако обороняющиеся части проводили контратаки оборонительных сооружений силами подвижных резервных групп. В этот же день авангард немецкой 19-й танковой дивизии 3-й танковой группы вышел к Западной Двине в районе Дисны.

4 июля день при поддержке авиации противник занял плацдарм на Западной Двине. Однако действовавшая правее 18-я моторизованная дивизия натолкнулась на оборонительные сооружения Полоцкого укрепрайона в районе Ветрино, Фариново и была остановлена обороной 174-й стрелковой дивизия комбрига А.И. Зыгина. Учитывая упорное сопротивление советских войск на полоцком направлении, 18-я моторизованная дивизия вермахта отказалась от форсирования Западной Двины, а из-под Минска в район Полоцка была переброшена еще одна – 14-я моторизованная дивизия.

С 5 июля советские войска безуспешно контратаковали противника в районе Дисны, который, в свою очередь, пытался расширить плацдарм на Западной Двине.

7 июля немецкие войска вошли в соприкосновение с 22-й армией во всей ее полосе. Пехотные дивизии правого фланга группы армий «Север» прорвали позиции Себежского укрепленного района, однако прибывший в район боев заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант А.И. Еременко сумел стабилизировать ситуацию.

8 июля очередные попытки противника расширить плацдарм в районе Дисны были отбиты. При этом переброшенная сюда 126-я стрелковая дивизия также понесла тяжелые потери (был смертельно ранен командир дивизии генерал-майор М.А. Кузнецов, выбыли из строя два командира полка, начальник штаба дивизии и начальник 1-го отделения штаба). В этот день 20-я танковая дивизия 39-го мотокорпуса форсировала Западную Двину в районе Уллы и прорвалась в направлении Витебска.

9 июля 1941 года разгорелось сражение на боровухском направлении. Здесь в течение дня части Зыгина вели ожесточенные бои с противником, наступающим и блокирующим ДОТы в пунктах Зарученя, Залесье, Осеротки, Махирово.

В течение 10 июля 174-я стрелковая дивизия вела бой в северном секторе укрепленного района. Особенную активность в этом районе противник проявил на участке Владычино – Мехелево.

К исходу 10 июля 22-я армия вела тяжелые бои с превосходящими силами противника, которые охватывали с флангов Себежский и Полоцкий укрепленные районы. Утром 15 июля немецкие части с севера прорвались к Полоцку в районе Боровухи-2. Чтобы обеспечить взрыв мостов через Западную Двину, красноармейцам, отступавшим из укрепленного района, и взводу истребительного батальона пришлось выдержать бой на подступах к станции Громы. В это время бойцами истребительного батальона были взорваны мосты через Западную Двину.

Сегодня известно, что немецкое командование планировало окружение полоцко-невельской группировки советских войск смежными флангами групп армий «Север» и «Центр». Против 6 стрелковых дивизий советской 22-й армии были брошены два армейских корпуса 16-й армии группы армий «Север» (2-й и 50-й) и 3-я танковая группа.

12 июля в полосе 22-й армии нанес удар 57-й моторизованный корпус 3-й танковой группы Гота (19-я танковая и 14-я моторизованная дивизии) с плацдарма в районе Дисны и прорвал фронт ее обороны. Развивая наступление на северо-восток, 19-я танковая дивизия противника взяла Дретунь и захватила находившуюся там базу снабжения, а на следующий день продолжила наступление на Невель. Однако оборонявшиеся там части второго эшелона 22-й армии (48-я танковая дивизия) задержали немецкое наступление. Продвижение 18-й моторизованной дивизии было замедлено контратакой частей 62-го корпуса в тыл со стороны Полоцка.

Тем временем усилился нажим немецких войск на фронте 22-й армии. 15 июля немецкий 23-й армейский корпус занял левобережную часть Полоцка, а в ночь на 16 июля его части вступили в правобережную часть города. В ночь на 16 июля 1941 года 174-я стрелковая дивизия начала отходить в направлении Невеля между параллельными клиньями 57-го и 39-го моторизованных корпусов вермахта, подорвав предварительно нефтебазу и склады в Полоцке.

16 июля начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер записал в свой дневник: «На левом фланге группы армий Центр постепенно назревает операция в районе Полоцка. В этом районе и западнее Невеля наметилось новое окружение противника. В районе Полоцка начинают высвобождаться первые пехотные дивизии, которые будут переброшены вслед за танковой группой Гота». В записях о ходе боевых действий 3-й танковой группы генерала Г. Гота за этот период отмечалось: «Начатое наступление на Полоцк многократно натыкалось на вражеские контратаки и неоднократно приостанавливалось. Руководство войсками у противника отличается энергичностью, чувствуется единство и целеустремленность в руководстве боевыми действиями. Оборона отличалась самоотверженностью».

Отдельные долговременные оборонительные сооружения Полоцкого УРа продолжали вести бой до 19 июля.

Таким образом, упорная оборона войск 22-й армии в районе Полоцка задержала продвижение немецких войск на северном фланге центрального участка советско-германского фронта более чем на полмесяца, и в этих боях противник понес серьезные потери. Это был один из примеров удачного использования укрепленного района в целях решения оборонительных задач.

Мозырский укрепленный район

Проектирование Мозырского укрепленного района началось в 1930 году. Основой проекта стал план, изложенный в директивах начальника Штаба РККА от 13 октября 1930 года и от 8 декабря 1931 года с последующими изменениями, внесенными директивой командующего войсками Белорусского военного округа командарма И.П. Уборевича от 19 января 1932 года.

По плану обороны этот укрепленный район должен был прикрывать Гомель и Калинковичи – важные железнодорожные узлы, через которые поддерживалось сообщение с южными районами СССР. Поскольку лесисто-болотистая местность белорусского Полесья затрудняла действия больших масс неприятельских войск, было решено строить Мозырский укрепрайон в виде отдельных, часто не смыкающихся флангами участков в 70–80 километрах от границы. На левом берегу Припяти отдельные участки находились в районах Дуброво – Староселье и Копаткевичи. На правом берегу такие же участки тянулись от Велавска до Лельчиц.

Строительство фортификационных сооружений началось в 1931 году и закончилось к концу следующего года. За это время было построено 181 фортификационное сооружение. Из них 89 сооружений фронтального и флангового действия и 6 сооружений кругового действия с бронеколпаками, а также командно-наблюдательные и артиллерийские наблюдательные пункты и убежища для личного состава.

Общая протяженность укрепленного района по фронту составляла 128 километров, глубина оборонительных позиций на главных направлениях достигала 5–6 километров. Мозырь и Калинковичи отделяли от линии обороны 30–40 километров.

В окончательном виде оборонительная полоса состояла из семи батальонных районов обороны и шести отдельных ротных районов обороны. Огневая система включала 176 пулеметных огневых точек разных типов (включая совмещенные с командными и наблюдательными пунктами), на 433 станковых пулемета и два артиллерийских полукапонира на две 76-мм пушки каждый. Гарнизон Мозырского укрепленного района до 1936 года составляли 18-й отдельный пулеметный батальон, 4-я отдельная пулеметная рота, 7-я артиллерийская бригада, 153-я отдельная рота связи и 93-й отдельный территориальный саперный батальон. По мобилизации дополнительно там должны были развернуться еще два пулеметных батальона, артиллерийская бригада развертывалась в два артполка, а рота связи – в батальон связи.

В конце 30-х годов Мозырский укрепрайон планировалось модернизировать, но в связи с переносом государственной границы на запад эти мероприятия не проводились. В 1939–1940 годах вооружение и оборудование огневых точек укрепленного района было демонтировано и вывезено.

В период боевых действий в районе Мозыря в июле 1941 года данный укрепленный район, по сохранившимся сведениям, никакой существенной роли не сыграл.

Коростенский укрепленный район

Соединения 5-й армии (командующий – генерал-майор М.И. Потапов) Юго-Западного фронта, в начале войны оказав сопротивление противнику на линии государственной границы, уже в первый день начали отходить в восточном направлении. Задержать врага на линии Владимир-Волынского и Струмиловского укрепленных районов также не удалось.

Утром 7 июля 1941 года в штабе 5-й армии был получен приказ командующего Юго-Западным фронтом начать в ночь на 8 июля отвод ее войск на Коростенский укрепленный район, который и занять к утру 9 июля. Основанием для такого предположения является донесение представителя оперативного отдела штаба фронта полковника Захватаева от 4 июля, в котором говорится: «Если обстановка усложнится, то Фекленко (19-й мк) отойдет в направлении шоссе и расположится в Бронниках (15 км юго-вост. Новограда-Волынского), где составит ударную группу Коростенского УРа для уничтожения вклинившегося противника [109] .

На начало июля 1941 года Коростенский укрепленный район занимал фронт Рудница – Белокоровичи – Белка – станция Фонтанка протяженностью 130 километров, прикрывая Киев с северо-запада. В укрепленном районе имелось 439 долговременных сооружений, построенных в период с 1931 по 1934 год, из них основная масса (427 ДОТов) были пулеметные и лишь 12 артиллерийские. Имелось также 14 КП и НП и одно убежище. Правда, в период 1938–1939 годов было построено еще 14 артиллерийских ДОТов, но они не были вооружены.

Большая часть ДОТов находилась на главной полосе, имевшей глубину от 1,5 до 3 киломеиров, располагаясь в одну-две и лишь местами в три линии. И только в районе Эмильчино, на удалении 25 километров от Коростенского укрепленного района и несколько впереди, в целях прикрытия промежутка между ним и Новоград-Волынским укрепленным районом был дополнительно построен еще один узел обороны.

Полевое оборудование Коростенского укрепленного района состояло из 20 тысяч погонных метров траншей и ходов сообщения, а также 120 километров проволочных препятствий. Но с момента установки как первые, так и вторые пришли в негодность. Подземных линий связи было 88,6 километра, что не хватало даже для обеспечения надежного управления в звене батальон – рота – ДОТ. Положительным было то, что большая часть этих линий была проложена под землей.

Постоянный гарнизон укрепленного района, содержавшийся перед войной по сокращенному штату, состоял из двух пулеметных батальонов и пяти взводов капонирной артиллерии. По плану мобилизации его состав должен был на М2 увеличить свой состав до шести боевых и одного запасного пулеметных батальонов, что и было осуществлено к 1 июля 1941 года. На 22 июня 1941 года на вооружении укрепленного района имелось 16 орудий калибра 76 мм, 919 станковых и 309 ручных пулеметов.

По результатам проверки специальной комиссией, проведенной весной 1941 года, основным недостатком Коростенского укрепленного района являлось его «плохое оснащение артиллерийским вооружением, отсутствие противотанковых препятствий и необеспеченность системы управления». При этом считалось, что он мог «усилить оборону полевых войск в противопехотном отношении, а лесистая местность в полосе УРа затруднит применение противником танков» [110] .

Отход на Коростенский укрепленный район командующий 5-й армией решил организовать по всем правилам маневренной (подвижной) обороны, которая была возложена на 45-ю и 62-ю стрелковые дивизии 15-го стрелкового корпуса. Им было приказано последовательно с боями на промежуточных рубежах отойти на рубеж Рудница – Белокоровичи, оборудовав полосу обеспечения с передним краем по линии Копище – хутор Майдан – Перга – Олевск. В процессе ведения маневренной обороны противник должен был встречаться боем и уничтожаться на каждом рубеже отхода «до того, как сможет атаковать оборону всеми частями». Управление маневренными силами должен был осуществлять командир дивизии с конечного рубежа отхода, «своевременно поддерживая их артиллерией и не допуская глубокого обхода с флангов». Глубина полосы обеспечения определялась в 10–15 километров.

Под прикрытием соединений 15-го стрелкового корпуса 193, 195 и 2-я стрелковые дивизии 31-го стрелкового корпуса должны были отойти на рубеж (иск. Белокоровичи – Эмильчино – колхоз Дмитровка, выведя 193-ю стрелковую дивизию во второй эшелон и сосредоточив ее в районе Симаковка, станция Яблонец, Карасивка в готовности контратаковать противника в направлениях Эмильчино и Могильно.

После занятия полосы обеспечения и выхода на главную полосу обороны всем командирам соединений и частей было приказано организовать инженерные работы, в ходе которых вырыть окопы полного профиля, установить строгий порядок и охрану в войсковом тылу и на путях отхода. Также требовалось во всех полках и батальонах создать команды истребителей танков, снабдив их связками гранат и бутылками с воспламеняющейся жидкостью.

Заглубленная точка обстрела

Но прежде чем войска 5-й армии начали отход, в 23 часа 7 июля, командующий 5-й армией несколько уточнил свой приказ, отданный ранее, с учетом сосредоточения основных усилий объединения на обороне Новоград-Волынского укрепленного района. В связи с этим войска, предназначенные для полевого заполнения Коростенского укрепленного района, были переброшены несколько южнее и западнее, заняв оборону на рубеже Новоград-Волынского укрепленного района, который был прорван противником 8 июля.

После этого войскам 5-й армии было приказано, «прикрываясь с запада Коростенским УРом, силами 31-го стрелкового, 9-го и 22-го механизированных корпусов из района Сербы, Гута нанести удар в направлении Бронники, Черница».

Генерал М.И. Потапов, принимая решение на проведение этого контрудара и хорошо зная о низкой боеспособности соединений армии, определил, что «полоса долговременных огневых точек юго-западного и южного секторов Коростенского УРа в случае вынужденного отхода (его войск. – Авт .) в северном направлении явится тыловым оборонительным рубежом» [111] .

Контрудар начался 10 июля. В нем, кроме соединений 5-й армии, участвовали четыре пулеметных батальона западного сектора Коростенского укрепленного района. Как и следовало ожидать, этот контрудар армии не достиг поставленных целей. Продвижение советских войск колебалось от 20 до 3 километров и было остановлено 14 июля.

15 июня противник после перегруппировки снова перешел в наступление и начал теснить соединения 5-й армии к северу и северо-востоку. Чтобы не допустить этого, к 13 часам 18 июля 45-я стрелковая дивизия 15-го стрелкового корпуса была выведена в резерв объединения в район Иогановки (в 8 километрах южнее Коростеня) [112] .

В это время противник принимает решение о нанесении концентрического удара на Коростень с двух направлений: с юго-запада, с района Сербы, Новоград-Волынского силами четырех пехотных дивизий, с юга и юго-востока, с района Фасовая, Радомышль – силами пяти пехотных дивизий.

Для парирования этих ударов командующий 5-й армией решает, «что наличие долговременных сооружений юго-западного сектора Коростенского УРа позволит здесь ограничиться силами одного 31-го стрелкового корпуса, который следует отвести на эту полосу, усилив его четырьмя пулеметными батальонами УРов, расположенных в его разграничительных линиях», а остальные силы перебросить на левый фланг армии.

Отход войск 31-го стрелкового корпуса начался вечером 20 июля. В связи с этим Эмильчинский узел обороны Коростенского укрепленного района, выдвинутый вперед к западу от его главной полосы на 20 километров, вместе с оборонявшимся там 38-м пулеметным батальоном оказался отрезанным от своих войск и блокированным частями 62-й пехотной дивизии противника. Гарнизоны его укреплений продолжали сопротивление до тех пор, пока немцы по ДОТам не начали вести огонь из артиллерийских орудий прямой наводкой. В результате этого многие воины 38-го пулеметного батальона погибли, а часть сдалась в плен.

К 22 июля части 31-го стрелкового корпуса достаточно организованно отошли на линию УРов Коростенского укрепленного района. Вечером этого же дня командующий армией принял решение, в котором, в частности, указывалось: «31-му стрелковому корпусу с частями Коростенского УРа, 3-м дивизионом 458-го артполка, опираясь на узлы обороны Коростенского УРа, оборонять рубеж Рудница, Зарубинка» [113] .

В период с 23 июля по 5 августа развернулись ожесточенные встречные бои на главной полосе обороны юго-западного сектора Коростенского укрепленного района – на участке Осовка, Гулянка, Белка, Зарубинка, Ягодинка и восточнее его на рубеже реки Ирша. Положение советских войск облегчалось тем, что в 30-е годы в пределах этого сектора на участке Осовка, Зарубинка, на фронте до 40 километров было построено до 130 ДОТов, в числе которых было 10 артиллерийских, а все остальные – пулеметные. Эти ДОТы были расположены в две, а местами и в три линии со средней плотностью два сооружения на один километр фронта. Правда, были вооружены и занимались гарнизонами только ДОТы первой линии, то есть около 90 дотов, а остальные предусматривалось занять уже в ходе боя. В качестве гарнизонов ДОТов использовались силы четырех отдельных пулеметных батальонов, из которых 48-й отдельный пулеметный батальон размещался в районе Мяколовичи, 34-й – в районе Кривотин, 49-й – в районе Гулянка и Белка, 46-й – в районе Рыжавка, Зарубинка.

В 14 часов 23 июля противник силами 79-й и 298-й пехотных дивизий перешел в наступление в полосе 31-го стрелкового корпуса, нанося главный удар в стыке 200-й и 193-й стрелковых дивизий на участке Гулянка, Белка. К 18 часам ему удалось вклиниться в оборону советских войск на глубину до двух километров и блокировать несколько ДОТов. Но вечером контратакой частей обеих дивизий вклинившийся противник был отброшен в исходное положение. При этом в разведдонесении штаба 17-го немецкого армейского корпуса указывалось, что «при атаке дотов противник открывает заранее подготовленный заградогонь, который ведется по атакуемым нами дотам даже в тех случаях, когда в них еще оставались красные гарнизоны» [114] .

24 июля противник силами трех пехотных дивизий в 14 часов возобновил наступление на участке Гулянка, Белка и, оттеснив советские войска на смежных флангах 200-й и 193-й стрелковых дивизий, к 20 часам этого же дня, вклинившись в их оборону на глубину 7–8 километров, овладел населенными пунктами Гулянка, Ушица, Бондаревка. Контрудар, предпринятый 25 июля в полосе 31-го стрелкового корпуса силами 19-го механизированного корпуса, успехом не увенчался. Враг медленно продолжал теснить советские войска и за девять дней наступления продвинулся на 18–20 километров, понеся при этом большие потери. Так, по показаниям пленных, 79-я пехотная дивизия потеряла до 50 %, а 298-я пехотная дивизия – до 45 % своего личного состава [115] .

При этом 38-й пулеметный батальон Коростенского укрепленного района, который был окружен противником в районе Эмильчино, в ночь на 24 июля, оставив свои ДОТы, прорвался в район Чмеля, где снова был блокирован частями 62-й пехотной дивизии противника. Однако благодаря контратаке, проведенной стрелковым батальоном 200-й стрелковой дивизии и 34-го пулеметного батальона из района Кривотина в направлении Чмеля, этому батальону удалось вырваться из окружения.

С 25 по 31 июля противник, несмотря на упорное сопротивление советских войск, при поддержке артиллерии и авиации продолжал медленно продвигаться в полосе 31-го корпуса, тесня его дивизии к северу и востоку. К 31 июня противнику удалось прорвать линию ДОТов Коростенского УРа на участке шириной 15 километров и вклиниться на глубину до 20 километров [116] .

Колпак ДОТ с широким сектором обстрела

В этих условиях командующий 5-й армией вечером 31 июля приказал 31-му стрелковому корпусу, прочно удерживая занимаемый рубеж, во взаимодействии с 19-м механизированным корпусом ударом в направлениях Охотовка, Бондаревка и колхоз Калиновка окружить и уничтожить бондаревскую группировку противника и восстановить положение в полосе Коростенского укрепленного района [117] .

Цель этого контрудара достигнута не была, однако противник был вынужден в первых числах августа в районе Бондаревки перейти к обороне.

Вечером 4 августа генерал М.И. Потапов определяет войскам новые задачи. При этом войска, находящиеся на бондаревском направлении, начав атаку в 12 часов дня 5 августа, к исходу дня должны были, наступая в общем направлении Пирушки, Малин, отрезать противника от переправ на реке Ирша, окружить и уничтожить его в районе Чеповичи, Червонопартизанск, Щербатовка и к исходу 5 августа выйти на левый берег реки Ирша [118] .

Этот контрудар также не достиг поставленных целей, так как до его начала с утра 5 августа противник сам перешел в наступление в северном направлении вдоль железной дороги на Коростень и к исходу дня потеснил войска 31-го стрелкового корпуса на 5–6 километров.

Вечером 5 августа командующий 5-й армией решил отвести войска 31-го корпуса и занять ими оборону на новом рубеже на подступах к Коростеню по линии леса севернее Кривотина – хутор Залесье – Могильно. 19-й механизированный корпус, усиленный 5-й артиллерийской противотанковой бригадой, сосредоточить в районе Коростеня, создав круговую оборону этого города [119] .

Перегруппировка войск в районе Коростеня была произведена в ночь на 6 августа. При этом соединения и части 31-го стрелкового корпуса закрепиться на указанном рубеже не смогли и были оттеснены противником на линию железной дороги Белокоровичи – Коростень – Малин. В результате этого Коростень был обойден противником с северо-запада и востока, а 7 августа немецкие войска овладели городом [120] .

Бои продолжались. К исходу 14 августа войска 5-й армии все еще удерживали западный сектор Коростенского укрепленного района на участке Дубице, Зазерье и далее к востоку по левому берегу реки Жерев. Один из пулеметных батальонов оборонялся в селе Рудня Мяколовецкая. На этих позициях советские войска продержались до 20 августа, изматывая противника и сами неся при этом значительные потери.

Упорная оборона войск 5-й армии в районе Коростеня в условиях глубокого продвижения немецких войск на киевском направлении позволила Генеральному штабу сухопутных войск Германии начать подготовку операции с задачей – «отрезать коростенскую группировку противника от Днепра и уничтожить ее» [121] . Для того чтобы не допустить этого, Ставка ВГК разрешила отвод войск 5-й армии за Днепр.

Таким образом, оборона войск 5-й армии Юго-Западного фронта с опорой на Коростенский укрепленный район продолжалась с 10 по 20 августа 1941 года. Анализируя ход этих боев, А.В. Владимирский пишет: «В ходе Коростенского сражения войска 5-й армии перемололи значительное количество живой силы и боевой техники противника. По немецким источникам, дивизии 17-го и 51-го армейских корпусов, потеряв до 50 процентов своего состава, были обескровлены и утратили свои наступательные возможности». В то же время он отмечает, что командарм, «учтя опыт малоуспешного использования нашими войсками ряда долговременных укрепленных районов в прошедших боях, не был склонен переоценивать и возможности Коростенского УРа, он не считал, что полоса долговременных сооружений Коростенского УРа с их гарнизонами явится надежным щитом, за которым войска 5-й армии смогут длительное время успешно отражать атаки противника». Поэтому «в отличие от господствовавших перед войной взглядов на роль и предназначение УРов командарм решил использовать Коростенский УР не для жесткой обороны, а как трамплин для наступательных действий и как зону для ведения маневренной обороны».

Немецкое командование также своеобразно характеризовало оборонительные действия наших войск в укрепленном районе. В частности, в одном из докладов было указано: «При сравнении с русской тактикой обороны долговременных укреплений с французской 1940 г., в глаза бросается разница: советский солдат проводит оборону наступательную до последнего, большей частью с непоколебимым упорством, в то время как француз лишь в редких случаях доходит до ближнего боя». Это означало, что каждая позиция, на которой закреплялись войска 5-й армии, одновременно служила и для упорной обороны, и в качестве исходного рубежа для нанесения контрударов.

Хотя командарм и не стремился привязывать полевые войска к Коростенскому укрепленному району, он тем не менее полностью использовал все его сильные стороны, когда это было возможно… Под прикрытием полосы ДОТов, занятых пулеметными батальонами УРов, командарм смог осуществлять широкий маневр силами и средствами с одних направлений на другие. С отходом войск армии на главную полосу обороны УРов ДОТы с их гарнизонами были использованы не только в качестве усиления огневой системы полевых войск, но и для поддержки их активных действий по принципу «полевые войска контратакуют, пульбаты обороняют» [122] .

Таким образом, достаточно упорные бои в районе Коростенского укрепленного района имели место и укрепления самого района в определенной степени сыграли свою роль.

Новоград-Волынский укрепленный район

Решение о строительстве Новоград-Волынского укрепленного района было принято в 1932 году. Необходимость его строительства диктовалась тем, что между Коростенским и Летичевским УРами оставался неприкрытый промежуток территории свыше 140 километров. Строительные работы были поручены 99-му управлению строительных работ.

Укрепрайон проходил на удалении от 24 до 80 километров от границы по линии населенных пунктов Варваровка – Вершница – Чижовка – Елизабет – Натальевка – Новоград-Волынский – Суслы – Новомирпольск – Коростки. Его передний край в основном проходил по восточному берегу реки Случь.

В 1938 году началось строительство второй очереди фортификационных сооружений под Новоградом-Волынском. В восточной части укрепрайона в 1938–1939 годах был возведен капонир для двух пушек калибра 76,2 мм образца 1932 г., задачей которого было ведение заградительного огня в южном направлении на подступах к реке Случь и поддержка отдельной группы ДОТов, расположенных южнее Гульска. Также были подготовлены огневые позиции для десяти станковых пулеметов. Максимальная дальность стрельбы пушек достигала 5500 метров, а прицельный огонь пулеметов – 1000 метров. В ДОТах была оборудована стационарная система подачи воды для охлаждения оружия. Это позволяло вести длительный огонь. Боевые сооружения укрепрайона имели стены толщиной 1,5 метра, а боковые, прикрытые почвой, – 1,2 метра. Артиллерийский капонир имел боковые стены толщиной 1,3–1,4 метра. Такая толщина стен обеспечивала защиту от неоднократного попадания 150-мм снарядов. Перекрытие огневых точек имело толщину от 1 до 1,2 метра.

ДОТ Владимир-Волынского УРа

На западной окраине Новоград-Волынского, возле урочища Мочихвост, был установлен ДОТ, который имел бронеколпак с толщиной брони до 200 мм и еще два отсека.

По завершении второго этапа этого строительства общая протяженность подземных коммуникаций укрепрайона достигла 515,6 метра. При этом самый важный объект – железнодорожный мост через Случь – почему-то оставался незащищенным.

По состоянию на конец 1939 года Новоград-Волынский укрепленный район имел общую протяженность по фронту 115 километров, а глубину – от 1 до 4 километров. Сооружения преимущественно располагались в одну линию, и только возле города Новоград-Волынский и населенного пункта Новомиропольск они строились в две линии. Всего в пределах укрепленного района было создано 6 узлов обороны, инженерное оборудование которых составлял 261 ДОТ, в том числе 17 артиллерийских (средняя плотность – 1,8 на один километр фронта). В этих оборонительных сооружениях было установлено 39 76-мм пушек, 423 станковых и 212 ручных пулеметов.

Командный пункт Новоград-Волынского укрепленного района располагался в Рабочем поселке, на западном склоне оврага на территории нескольких частных усадеб. Он состоял из собственно командного пункта, караульного помещения и котельных. Для маскировки труба котельной была выведена далеко в сторону до уровня воды пруда, чтобы во время работы котельной дым не выдавал место расположения командного пункта. Возле центрального входа в командный пункт был оборудован эскарп – бетонированный склон.

Сам командный пункт представлял собой квадрат размером 14 на 14 метров высотой 7 метров и имел одну пулеметную амбразуру. Он был двухэтажный и делился на три отсека: технический, командный и жилой. В техническом отсеке содержалась аккумуляторная, дизельные и две запасные емкости для воды. Для обслуживания этого отсека сразу возле центрального входа находилась шахта лифта. Через колодец лифта на нижний этаж подавались расходные материалы. Подъем и опускание грузов осуществлялись с помощью электродвигателей. В командном отсеке помещались штаб, узел связи и помещения коменданта укрепрайона. Жилой отсек состоял из столовой, пищеблока и спальных помещений.

В архиве сохранилась ведомость сооружений, забетонированных в Новоград-Волынском укрепленном районе в период 1938 и 1939 годов, которая позволяет наглядно показать объем выполненных работ. Всего за это время было возведено 76 долговременных оборонительных сооружений, для возведения которых потребовалось более 27 тыс. тонн бетона. Из общего числа этих сооружений 39 были рассчитаны на то, что они выдержат удар 203-мм снаряда, а остальные – 155-мм снаряда.

Сов. Секретно.

Особой важности.

ВЕДОМОСТЬ СООРУЖЕНИЙ, ЗАБЕТОНИРОВАННЫХ В 1938 И 1939 ГГ. ПО НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОМУ УРУ.

Гарнизон Новоград-Волынского укрепленного района был представлен одним 70-м отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном, пятью взводами капонирной артиллерии и двумя расчетами противотанковых орудий). Его общая численность составляла 541 человек.

Правда, с осени 1935-го по июнь 1938 года на его основе базировалась 45-я стрелковая дивизия, которая подчинялась непосредственно Киевскому военному округу, а затем, по октябрь 1939 года, была подчинена командующему вначале Житомирской армейской группой этого же округа, а затем Шепетовской армейской группой Украинского фронта. Когда 17 сентября 1939 года начался Освободительный поход Красной Армии в Польшу, в связи с убытием 45-й стрелковой дивизии Новоград-Волынский укрепленный район становится самостоятельной боевой единицей.

6 сентября 1940 года приказом командующего войсками Киевского Особого военного округа Новоград-Волынский укрепленный район был переименован в 7-й укрепрайон.

По состоянию на начало лета 1941 года Новоград-Волынский укрепленный район имел общую протяженность оборонительных сооружений 120 километров, и в нем насчитывалось 182 пулеметных и 17 артиллерийских ДОСов. По плану обороны госграницы Киевского Особого военного округа от 2 июня 1941 года город Новоград-Волынский входил в четвертый тыловой рубеж и предназначался для размещения больных и раненых военнослужащих 5-й армии.

В отношении боевых возможностей самого укрепленного района у советского командования были различные мнения. Так, в своей докладной записке на имя начальника штаба Киевского Особого военного округа командующий 5-й армией писал, что после переноса государственной границы на запад «Владимир-Волынский не представляет собой важного в военном отношении района» и предлагал размещать там только тыловые учреждения и склады. В то же время командир танкового полка 4-го механизированного корпуса А.В. Егоров позже писал: «До осени 1939 года я служил в Новоград-Волынске, зная, что представляет построенный там УР. Я считал, что взять его с ходу противнику едва ли удастся» [123] .

В начале Великой Отечественной войны войска 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта после упорного сопротивления противнику на рубеже границы начали отходить на восток. 30 июня Ставка Главного командования приняла решение к 9 июля отвести войска этого фронта на восток за линию бывшей советско-польской государственной границы, на линию Коростенского и Новоград-Волынского укрепленных районов.

В ночь на 3 июля командование Юго-Западного фронта директивой № 0040 поставило задачу и на оборону Новоград-Волынского укрепленного района силами 5-й (командующий – генерал-майор танковых войск М.И. Потапов) и 6-й (командующий – генерал-лейтенант И.Н. Музыченко) армий. Разграничительная линия между этими армиями определялась в 12 километрах к северу от города Новограда-Волынского. Кроме того, в северную часть укрепленного района по шоссе Ровно – Корец – Новоград-Волынский отходил и 19-й механизированный корпус, который также переподчинялся командующему войсками 6-й армии.

Для организации обороны Новоград-Волынского укрепленного района командующий войсками 5-й армии направил туда в качестве своего представителя бывшего начальника штаба, а ныне командира 87-й стрелковой дивизии полковника М.И. Бланка, подчинив ему все находившиеся в полосе УРа войска. Бланку удалось собрать, кроме ранее находившегося в укрепленном районе отдельного пулеметно-артиллерийского батальона, подразделения 5-й артиллерийской противотанковой бригады, а также отдельные части 228-й, 206-й стрелковых и 109-й моторизованной дивизий.

4 июля 1941 года германские войска подошли к Новоград-Волынскому укрепленному району и на следующий день с ходу атаковали его. Но их атака успеха не имела.

В это время командующий войсками 1-й германской танковой группы генерал Э. фон Клейст сосредоточил свой 48-й моторизованный корпус на шепетовском направлении для ведения преследования отступающих войск 109-й стрелковой дивизии. В авангарде этого корпуса шла 11-я танковая дивизия, которая к середине дня 4 июля сломила сопротивление советских арьергардных частей и с ходу ворвалась в Шепетовку. Завязались ожесточенные бои на улицах этого города. К 21 часу 19-й советский механизированный корпус с тяжелыми боями отошел на рубеж Корец – Берездов, который удерживал до утра 5 июля.

В это время 3-й моторизованный корпус (командир – Э. фон Маккензен) и 48-й моторизованный корпус (командир – В. Кемпф) из состава 1-й танковой группы Э. фон Клейста, прорвавшись к Новоград-Волынскому укрепленному району, образовал выступ шириной 85 километров и глубиной около 70 километров на центральном участке обороны Юго-Западного фронта. В результате этого была создана угроза прорыва врага в направлении городов Житомира и Киев.

7 июля непосредственно на Новоград-Волынский начали наступление 25-я моторизованная, 14-я танковая и 299-я пехотная дивизии вермахта при поддержке авиации и тяжелой артиллерии. Одновременно в 10 километрах южнее города 13-я немецкая танковая дивизия форсировала реку Случь в районе селения Гульск, прорвала расположенную там линию ДОТов и по шоссе Новоград-Волынский – Житомир развивала наступление на местечко Бронники. Части 48-го немецкого моторизованного корпуса также форсировали реку Случь, прорвали противостоявшие им укрепления Новоград-Волынского УРа и полевых войск, после чего начали наступление на Бердичев, который был занят врагом к исходу следующего дня.

Утром 8 июля 19-й советский механизированный корпус по приказу командующего 5-й армией контратаковал прорвавшиеся части 13-й танковой дивизии противника и отбросил их на рубеж рощи в районе колхозов Марушевка и Любохины. Однако дальше продвинуться не смог, так как немецкие танкисты, закрепившись на опушке рощи, оказали сильное сопротивление. В 15 часов того же дня 19-й механизированный корпус перешел в новую атаку, но она также была отражена с большими потерями. 9 июля противник окончательно расчленил советские войска, оборонявшиеся в Новоград-Волынском укрепленном районе, и захватил Житомир.

Таким образом, защитникам Новоград-Волынского укрепленного района удалось задержать на занимаемых рубежах врага на трое суток. Но и после этого на его территории еще в течение шести суток продолжались ожесточенные бои, которые советские воины вели в полном окружении. В частности, в южной части Новоград-Волынского укрепленного района 109-я советская стрелковая дивизия до 12 июля продолжала удерживать село Полонное, которое оставила только по приказу командующего армией.

Минский укрепленный район

Решение по возведению Минского укрепленного района было принято постановлением Совета Труда и Обороны СССР от 15 февраля 1932 года. Командующий войсками Белорусского военного округа командарм И.П. Уборевич уже 2 марта представил оперативно-тактическое решение укрепленного района. Оно было утверждено приказом народного комиссара по военным и морским делам К.Е. Ворошиловым 11 апреля 1932 года. В соответствии с решением Уборевича обвод укрепленного района шел по линии Околово – Плещеницы – Жуковка – Заславль – Койданово – Станьково и составлял 140 километров. В состав укрепленного района входили шесть батальонных районов обороны по 19 сооружений в каждом, четыре батальонных района обороны по 15 сооружений в каждом и семь отдельных ротных районов по пять сооружений в каждом – всего 209 сооружений.

Затем наркомвоенмор утвердил план строительства Минского укрепленного района на 1932 и 1933 годы с указанием объема ассигнований и срока производства бетонных работ. Комендантом укрепленного района был назначен Я.П. Гайлит.

Но в мае 1932 года комиссия, созданная приказом Уборевича, изменила утвержденный Ворошиловым и проработанный на местности план. Вместо 209 сооружений комиссия Уборевича предложила возвести 259 сооружений. А чтобы уложиться в выделенные ассигнования, она предложила уменьшить толщину бетонных стен и перекрытий и заново расположить более слабые фортификационные сооружения на местности. Наркомвоенмор утвердил это решение.

К работам приступили в 1932 году, но Уборевич внес новые изменения в план работ. Он добавил еще 35 сооружений, четыре фортификационные постройки упразднил, а 36 переместил на другие позиции. Хотя эти новшества значительно увеличивали огневую мощь укрепрайона, они были сделаны ценой снижения сопротивляемости отдельных сооружений, привели к распылению сил и средств и создали производственные затруднения во время работ.

Бетонные работы были окончены в основном в 1934 году, однако работы по оборудованию сооружений столкнулись с серьезными трудностями. Несвоевременная поставка и непоставка оборудования и вооружения, низкое качество оборудования, низкая квалификация лиц, производивших его монтаж, привели к тому, что этот процесс так и не был завершен до начала войны.

Построенный укрепрайон состоял из 10 батальонных боевых районов и семи отдельных ротных районов. Глубина обороны составляла на разных участках от одного до 4,5 километра. Всего в Минском УРе было построено 242 пулеметных огневых точки (в том числе и совмещенные с командными и командно-наблюдательными пунктами), 16 пушечных полукапониров на две 76-мм пушки каждый, один пушечный капонир на четыре такие же пушки и девять противотанковых огневых точек с башнями танков Т-26. На вооружении укрепленного района должно было находиться 644 станковых пулемета, 36 76-мм и девять 45-мм пушек.

До 1936 года гарнизон укрепленного района мирного времени составляли 71, 83 и 85-й пулеметные батальоны. После реорганизации укрепленного района в 1936 году гарнизон составляли 13-й пулеметный батальон, артполк, подразделения саперов и связи и пулеметные батальоны трех стрелковых полков 13-й стрелковой дивизии. Кроме того, некоторые участки укрепленного района занимались пулеметными дивизионами погранотрядов.

В 1936 году в Генеральном штабе РККА разрабатывался план фортификационного усиления Минского укрепленного района (или план постройки 2-й очереди укрепрайона), но реализован он тогда не был.

Разрушенный ДОТ

Летом 1937 года в Минске работала комиссия, проверявшая состояние укрепленных районов западных округов. Она установила серьезные недостатки в боеготовности Минского укрепленного района и дала отрицательный отзыв о положении дел в укрепрайоне. Весной 1938 года командир 13-й стрелковой дивизии Вишнеревский и ряд других командиров УРа были арестованы.

Кроме того, комиссия выработала предложения по усилению укрепрайона, гидротехническому и дорожному строительству, полевой обороне, изменению организации войск УРа и другим вопросам. Согласно директиве Генерального штаба РККА № 74621 сс/ов от 25 июня 1938 года были начаты работы по усилению Минского укрепленного района. В первую очередь производилось артиллерийское усиление районов обороны. Были отрекогносцированы и возведены девять пушечных полукапониров нового типа (к настоящему времени полевыми исследованиями выявлено 10). Новшеством стало создание позиций для подразделений контрбатарейной борьбы – артиллерии, предназначенной главным образом для борьбы с артиллерией противника. Для этих подразделений были отрекогносцированы семь позиций на четыре орудия калибром 107, 122 или 152 мм каждая и возведены убежища для расчетов и погребки для боезапаса (бетонирование орудийных площадок не производилось). Работы были завершены к концу 1938 года.

В 1939 году предполагалось развить Околовский ротный район обороны в узел обороны и возвести еще по одному узлу обороны на флангах. Новый узел обороны на левом фланге в районе Могильно с отдельным опорным пунктом на реке Уса предназначался для прикрытия направления на Узду. Фактически было возведено (точнее, проходят по документации как возведенные) пять объектов в районе Саковичи – впереди правого фланга, пять в районе Полоневичи – впереди левого фланга и одиннадцать в районе Лунино – Могильно – на узденском направлении. Также начались работы на Крайнинском рубеже, в районе Прусинова, Юльяновичей и Ляховичей. Узел связи Боровая переоборудовался в долговременный, а в Юрковичах, Городке и лесу Максимилово строились новые узлы связи.

Но все эти работы были прекращены 17 сентября 1939 года, после начала Освободительного похода в Западную Белоруссию. В это время гарнизон укрепленного района состоял из управления и четырех отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов. Из них управление и 101-й опаб двухротного состава дислоцировались в селе Зеленое Заславского района, 102-й опаб трехротного состава – в селе Гай Дзержинского района, 136-й опаб четырехротного состава – в населенном пункте Плешенцы, 134-й опаб четырехротного состава – в населенном пункте Казеково. Кроме того, в составе укрепленного района имелось 18 взводов капонирной артиллерии и 9 отделений противотанковых орудий.

На основании приказа Военного совета Белорусского фронта от 19 октября 1939 года была создана комиссия, определившая перечень объектов новой постройки и порядок консервации их, а также порядок консервации сооружений старой постройки. Недостроенные объекты и строительные площадки были разобраны.

Каменно-арматурный ДОТ

В сентябре 1940 года комиссия Генерального штаба РККА проверяла Минский УР и обнаружила, что «оборудование из сооружений, находящееся на складах, за подразделениями не закреплено, не комплектно… При передислокации… оборудование, которое осталось на складе, никому не передано. Часть оборудования в сооружениях ржавеет и портится. Охрана сооружений и оборудования, которое в них находится, практически отсутствует».

К началу войны в Минском УРе находился всего один пулеметный батальон, осуществлявший охрану сооружений укрепленного района и складов.

О техническом состоянии Минского укрепленного района на начало войны можно судить по воспоминаниям бывшего начальника штаба 219-го гаубичного артиллерийского полка Г.С. Бурназяна. Он писал, что «в полосе обороны 64-й дивизии было обнаружено (!) много дотов, которые, оказалось, можно было бы использовать в общей системе обороны. Но наша радость была преждевременной. Отсутствие специальных войск, обученных действиям в укрепленном районе, оружия, приборов наблюдения, связи, света, вентиляции и другого технического оборудования сделало невозможным использовать доты по их прямому назначению».

Тем не менее часть ДОТов усилиями командиров была все же приведена в готовность и приняла участие в скоротечных боях за Минск 25–28 июня 1941 года, о чем свидетельствуют воспоминания очевидцев и явные боевые повреждения огневых точек. Во время оккупации немецкие саперы по приказу командования проводили работы по уничтожению оставшихся в тылу фортификационных объектов. Часть их была взорвана (в частности, в Минском УРе – целый комплекс ДОТов в районе деревни Совденевичи), но работы потребовали нецелесообразно большого расхода взрывчатки и были прекращены.

Киевский укрепленный район

Особое место в событиях начала Великой Отечественной войны занимает оборона Киева, которая с опорой на Киевский укрепленный район, по официальным советским данным, велась около двух месяцев, с середины июля до 17 сентября 1941 года.

Строительство Киевского укрепленного района началось на основании Программы фортификационной подготовки границ государства к войне, принятой приказом Реввоенсовета СССР № 90 от 19 марта 1928 года. На основании этого документа командующий войсками Украинского военного округа И.Э. Якир дал указание начальнику штаба дислоцировавшегося в Киеве 14-го стрелкового корпуса Попову о разработке проектов по строительству Киевского укрепленного района. И уже 13 августа 1928 года комендантом Киевского укрепрайона был назначен Княгницкий Павел Ефимович, который занимал эту должность до 1937 года.

По первоначальному плану были определены две полосы обороны. Первая должна была пройти по рубежу Демидово – северная окраина Белогородки – высоты по северному берегу реки Вита с упором в Лесники и Ходосовское болото. Вторая полоса была намечена по рубежу хутор Редыкина – Стрельбище – Святошино – Пост-Волынский – Голосеевский лес – Пирогово, с отсеком по берегу реки Новая Гребля и сел Мостище и Новые Петровцы. В пределах этих полос было предусмотрено в течение 1929–1933 годов осуществить строительство 120 долговременных пулеметных огневых точек и 45 артиллерийско-наблюдательных и наблюдательных пунктов.

Второй, исправленный, план строительства Киевского укрепленного района, был представлен 14 ноября 1928 года. В нем предлагалось в течение 1929–1931 годов построить 90 долговременных огневых точек и 30 наблюдательных пунктов. Этот план и был утвержден народным комиссаром по военным и морским делам СССР 12 января 1929 года.

Строительные работы начались весной 1929 года, и за первый год было построено 51 оборонительное сооружение. В то же время работы по совершенствованию плана укрепленного района продолжались. 5 сентября 1929 года П.Е. Княгницкий предоставил командованию Украинского военного округа дополнительный план по строительству и усовершенствованию укрепрайона. По этому плану предлагалось построить уже 239 сооружений. Однако этот план реализован не был. Более того, в 1932 году дальнейшее строительство укрепрайона было прекращено, а 28-е Управление военно-строительных работ, принимавшее участие в его строительстве, было расформировано. В 1933 году все сооружения Киевского укрепрайона были законсервированы.

В августе 1937 года, после арестов первой крупной группы военачальников РККА, в том числе командарма 1 ранга И.Э. Якира, была проведена проверка боеготовности Киевского укрепленного района. На тот момент в нем было построено 246 оборонительных сооружений, на строительство которых ушло 35 769 куб. м железобетона и истрачено 13 117 000 рублей денег.

Следующая проверка Киевского укрепленного района была произведена в конце декабря – начале января 1939 года почему-то силами народного комиссара внутренних дел УССР. По результатам этой проверки в адрес ЦК КП(б) Украины была составлена докладная записка. В ней указывалось:

«Киевский укрепрайон расположен радиусом до 100 км вокруг Киева, левый и правый фланги прилегают к Днепру.

Укрепленный район должен предоставлять хорошо оборудованную зону и должен служить долговременной оборонительной позицией с задачей защиты подступа к Киеву. Кроме этого, должен прикрывать части, находящиеся в Киеве, которые могли бы маневрировать и наносить удары противнику.

Исходя из задач, поставленных перед Киевским укрепленным районом, он должен бы быть уже приведен в полную боевую готовность.