Ремарк и миражи

– А то, как и учили в своё время. Но главное – это польза для дела. Для нашего общего дела, подчёркиваю…. Не так ли?

– Ну, не знаю, – засомневалась Инэс. – С одной стороны, если рассуждать логически и без слюнявых эмоций, то поговорить с мистером Благоевым просто необходимо. Он единственный, кто лично стоял «у истоков» всей этой мутной и запутанной истории. Лучше пообщаться с одним настоящим свидетелем, чем с целой сотней тех, «кто что-то и от кого-то слышал». Спора нет.

– А, извини, с другой?

– С другой стороны, опасно оставлять тебя, Робби, в беспокойном Буэнос-Айресе одного, без надлежащего контроля. Сейчас-то мы с Роем присматриваем за ситуацией. В том плане, что сегодня тебе избыточно рисковать – и в голову не придёт. Мол: – «Как же можно – подвергать опасности близких тебе…э-э-э, индивидуумов?». А стоит нам отлучиться на пару-тройку суток? Наверняка, отважный кабальеро, оторвёшься по полной и расширенной программе. Стрелять, не иначе, начнёшь.

– По поводу – «стрелять», – оживился Роберт. – Надо бы, действительно, обзавестись огнестрельным оружием. Желательно, легальным…. Итак, включаем наш верный ноутбук. Входим в Интернет….

– И что ты будешь там искать?

– Ни «что», а «кого». Не только у вас с Танго есть заветные и многократно-проверенные информационные базы.

– А что содержит твоя база?

– Координаты ветеранов французского Иностранного легиона. То бишь, адреса их сегодняшнего проживания и номера телефонов. На всякий пожарный случай. Мол, солдат солдата никогда не бросит в беде…

Через несколько минут Роберт радостно известил:

– Нам с тобой, кареглазка никарагуанская, несказанно повезло. Зачитываю: – «Жано Матис, Третий африканский полк, шестая парашютно-десантная рота. Годы службы – «такие-то». На настоящий момент проживает в Аргентине. Город Буэнос-Айрес. Адрес постоянного места жительства отсутствует. Номер мобильного телефона – «такой-то»…». Просто замечательно…. Помнишь, любимая, я тебе рассказывал про Жано?

– Конечно. Вы же с ним тогда – на алжиро-ливийской границе – спасли от верной смерти русского капитана Алексея Тихонова.

– Верно…. Но удобно ли беспокоить человека в такое позднее время? Уже, как-никак, двадцать три пятнадцать.

– Удобно, – заверила Инни. – Это же, милый, Аргентина. Самый разгар беспутной ночной жизни. Смело звони…

Он набрал нужный номер.

– Да, слушаю, – секунд через десять-двенадцать откликнулся возбуждённый мужской голос, за которым легко угадывалась весёлая людская какофония, сопровождаемая ритмичной музыкой.

– Привет, Жано, – поздоровался Роберт.

– Привет…. А кто это?

– Роберт Моргенштерн.

– Капрал?! – тут же восторженно заорал Матис. – Ты где? Какими судьбами? Откуда?

– В Буэнос-Айресе. Прибыл из Австралии. По делам.

– Так рули, бродяга, срочно ко мне. Ночной клуб «Кончита». Это на проспекте Леандро Алеем, сразу за зданием «Банко Насьональ». Не заблудишься. Здесь весело. Оторвёмся по полной, как в былые годы…

– Не до отрыва мне, – печально вздохнул Роберт.

– Что-то случилось? – голос Жано стал напряжённо-серьёзным.

– Случилось. Но не хочу про это говорить по телефону. Короче, братишка, срочно нужна твоя помощь.

– Нужна – поможем. Солдат солдату…

– Я знаю. Куда и когда мне подъехать?

– Завтра. Э-э-э…. К двенадцати дня, когда «текучка» немного спадёт. Улица Сан-Мартин, дом двадцать шесть. Детективное агентство «Матис». Спросишь на входе. Буду ждать.

– Понял. До встречи. Роджер…

– Уже поздно, – многозначительно промурлыкала Инни. – А не пора ли нам задуматься о сне? В том смысле, что о постели?

– Конечно, пора, – понятливо усмехнулся Роберт. – Постель – в медовый месяц – дело, отнюдь, не последнее. Иди ко мне, чертовка смуглолицая.

– Уже иду. Практически – бегу, сбрасывая на ходу одежды…. А на какое время назначается завтрашний подъём?

– На восемь ноль-ноль.

– Понятно, учту – в плане практических ночных действий…. Робби, а ты меня любишь?

– Люблю.

– А как – любишь?

– Как здешние любопытные бродячие коты – представления уличных клоунов…

В семь пятьдесят пять их разбудила громкая трель «гостиничного» телефона.

– Вам, дамы и господа, доставили вчерашние покупки, – объявил чопорный женский голос. – Извольте подойти на ресепшн и получить…

Роберт, наскоро умывшись и одевшись, спустился в гостиничный холл, расписался в квитанции, выдал курьеру положенные чаевые и отнёс в номер несколько картонных коробок и полиэтиленовых пакетов.

– Вау-у-у! – сев на кровати, от души потянулась Инни. – Вчерашние обновки прибыли? Просто замечательно. Будем старательно и целенаправленно перевоплощаться в здешних «портеньо». Надоел уже этот скучный «туристический облик»…

Роберт, ворча под нос мрачные ругательства, облачился в тёмно-салатный курортный костюм и, брезгливо морщась, повязал на шею вызывающе-цветастый платок.

– Шляпу не забудь нацепить, – велела Инэс. – Для полноты облика.

– Знаешь что, – возмущённо обернулся Роберт. – Э-э-э…

– Что такое? – кокетливо вертясь перед зеркалами трюмо, невинно поинтересовалась жена. – Как я тебе? Нравлюсь?

Инни оделась совсем незаметно и обыденно – по местным повседневным понятиям: ярко-пёстрое короткое платье, тёмно-бордовый жакет, отороченный белоснежным мехом альпаки [12] , крохотная круглая шляпка, украшенная длинным пером серой цапли, и светло-кремовые туфли на высоченном каблуке. Естественно, что всё это великолепие сопровождалось пышной причёской, вызывающе-яркой косметикой и целым морем не менее яркой бижутерии.

– Знаешь, если бы ты мне встретилась – в таком виде – в…, например, в Голландии, то я даже близко не подошёл бы. Принял бы – чёрт знает за кого. А, вот, сейчас…

– Да, что – сейчас, милый?

– Сейчас мне очень хочется послать все важные и неотложные дела – очень далеко и надолго, да и запереться с тобой, экзотическая красотка, в наших апартаментах до самого вечера.

– Я, право, польщена и тронута, – загадочно улыбнулась Инэс. – Услышать такое от собственного мужа – дорогого стоит…. Мы, понятное дело, торопимся. Но, ведь, десять-пятнадцать минут – особой погоды не сделают? Вот, и я о том же…. Ну, и что, увалень бессердечный, ты застыл соляным неподвижным столбом? Быстро иди сюда и крепко-крепко поцелуй свою молоденькую и безумно-симпатичную жёнушку…. А теперь помоги мне расстегнуть платье…. Впрочем, может, стоит попробовать – прямо в нём? В одном умном глянцевом журнале настоятельно советуют – регулярно и планомерно вносить разнообразие в интимные отношения. А ещё надо будет потом не забыть – оставить Рою вдоволь «мраморной» говядинки…

В безымянный уютный ресторанчик, расположенный рядом с «Меблированными комнатами Жоржиньо», они вошли в девять двадцать пять утра.

– Ола! – хмуро улыбнувшись, поприветствовал их пожилой официант с приметным родимым пятном на лбу. – Пару пива – для начала? Кстати, сеньор, поправьте ваш стильный шейный платок.

– Что такое? – забеспокоился Роберт. – Узел завязан как-то не так? Без соблюдений нынешних модных тенденций?

– Узел и модные тенденции – с точки зрения науки философии – не имеют никакого значения. Ну, ни малейшего. Чего, наоборот, никак не скажешь – о свежих засосах на шее доблестного кабальеро…

– Спасибо большое за подсказку. Уже поправляю…. Так лучше?

– Гораздо. Теперь вы, сеньор, сплошная невинность.

– Хорошая шутка, – заливисто хихикнула Инни. – Что называется, в самую точку. А вот, уважаемый дон…. М-м-м?

– Рауль Родригес. Всегда к вашим услугам, сеньора.

– Дон Рауль, а не будет ли бестактным с нашей стороны – подсесть за столик вон к той пожилой и благообразной сеньоре?

Упомянутая пожилая сеньора (та самая, которая сутки назад добросердечно предупреждала всех о наличии в Буэнос-Айресе кровавого маньяка), облачённая в старомодное длинное платье – сплошные рюшечки, складочки и оборочки, с аппетитом поглощала эклер (один из многих). А рядом с её тарелкой, наполненной пирожными, стояла фарфоровая чашечка с кофе, высокий хрустальный бокал и наполовину пустая бутылка с белым вином. А ещё и целый ворох газет лежал рядом.

– Бестактным? – язвительно усмехнулся официант. – Да наша донья Хелена будет просто счастлива – обзавестись очередными слушателями. Здесь её, – понизил голос до уважительного шёпота, – все побаиваются. Все, без единого исключения. Болтлива – до полной и нескончаемой бесконечности. Так что, проходите и смело присаживайтесь за её столик…. А что подать-то? Вчерашний вариант?

– Вчерашний, так вчерашний, – беззаботно тряхнув угольно-чёрными кудряшками, согласилась Инэс. – Только количество пива, пожалуй, удвойте. Безумная ночь любви. И всё такое прочее…. Ну, вы меня понимаете?

– Безусловно, милая сеньора. Сам когда-то был молодым, влюблённым и пылким…

Донья Хелена, как и было обещано, новым потенциальным слушателям несказанно обрадовалась и, поправив старомодные очки на смуглом носу, тут же что-то затараторила по-испански, но, внимательно всмотревшись в Роберта, незамедлительно перешла на английский язык, задав совершенно-неожиданный вопрос:

– Как дела шпионские, Джеймс Бонд австрийского розлива?

– Нормальные у нас дела, – видя, что супруг слегка сбит с толка, пришла на помощь Инэс. – Рабочий процесс, и не более того…. А как, уважаемая донья, вы узнали…э-э-э, про Австрию? А ещё и это «шпионство»…. Оно-то здесь причём?

– Притом, девочка. На кисти правой руки у твоего суженого имеется приметная татуировка – с логотипом французского Иностранного легиона. А чуть ниже красуются буковки – «R. Os». Причём, над буквой «О» расположены две точки. То бишь, сокращение от – «Republik Österreich». Австриец, служивший по Контракту во французском Иностранном легионе, но вырядившийся под местного «портеньо». Элементарно…. Не шпион? Тогда, безусловно, сыщик. Тоже не плохо…

– Вы – местная «мисс Марпл»?

– Иногда меня и так называют, – горделиво улыбнулась старушка. – Правда, редко. Могли бы, на мой взгляд, и почаще. Впрочем, Бог им всем – Судия…. Молодец, пигалица кудрявая, отличного самца отловила и окольцевала. И тебе, увалень белобрысый, повезло с супругой. Достойная, по глазам видно, во всех отношениях женщина. Во всех, подчёркиваю и гарантирую…. «Мисс»? Да, замужем я так и не побывала. Увы. Не срослось. Любовников, конечно, было – без счёта. В том плане, что сперва-то я их считала, коллекционировала и даже – имена-фамилии-должности – заносила в специальную тетрадку. А потом, уже на третьей сотне, бросила. Мол, маета одна – сплошная и бесперспективная…. Уже читали, молодёжь, утренние газеты?

– Нас, уважаемая сеньора, интересуют – прежде всего – вчерашние газеты, – сообщил Роберт. – Моя фамилия – «Моргенштерн».

– Интересный поворот. Ничего не скажешь…. Хотя, да. Похож. Вылитый старина Ганс. В молодые годы, понятное дело…

– Вы были знакомы с моим покойным дедом?

– Естественно, была, – зашуршав газетными листами, подтвердила донья Хелена. – А что в этом такого? Да с ним, почитай, половина Буэнос-Айреса состояла в приятельских и дружеских отношениях. Видный и представительный был мужчина. А ещё и очень общительный. Песенки славные, аккомпанируя себе на рояле или на аккордеоне, напевал…. Кроме того, он являлся соседом моей родной сестры Элизабет. Ганс в «шестой» квартире проживал, в «восьмом» доме на Пласа Италия. А она – проживает до сих пор – в «пятой»…. Впрочем, со стариной Моргенштерном я уже года три с половиной, как не виделась. С тех самых пор, как с сестрёнкой – смертельно – поссорилась. Она, вертихвостка законченная, у меня одного симпатичного старичка увела. Буквально-таки из-под самого носа. Впрочем, он вскоре Лиз бросил. Так ей, шалаве бесстыжей, и надо. Поделом, не будешь воровством заниматься…. Что я думаю об этом деле? То есть, о трёх застреленных ветеранах секретного подразделения «АнтиФа»? Без наркотиков здесь, конечно же, не обошлось. Вот, и весь мой сказ.

– Без каких наркотиков? – вкрадчиво поинтересовалась Инни. – Расскажите, пожалуйста.

– Вежливая, понимаешь. Молодец…. Без элитарных и колумбийских. Вот, без каких. Всем известно, что именно через Марка Бронштейна (это первый ветеран «АнтиФа», убитый в Монтевидео), в Буэнос-Айрес и поставлялись большие партии кокаина. Через тщательно-законспирированную сеть, понятное дело. Вон, к примеру, тот же Мануэле Жоржиньо, хозяин одноимённых меблированных комнат, частенько наезжал в Монтевидео. Да и дочки его – бегемотихи сисястые. Подозрительно…. Интересуетесь, почему Марка Бронштейна своевременно не арестовали, если многие знали про его противозаконную деятельность? Так он же в Уругвае проживал, а там – по утверждениям знающих людей – бардак, бедлам и анархия полная. Никакого тебе порядка…. Какое отношение миляга Ганс Моргенштерн имел к колумбийскому кокаину? Скорее всего, никакого…. Ага, высокочтимый сеньор Рауль несёт, молодёжь, ваш завтрак. О, пивко – с утра пораньше. Как же, как же, понимаю. После затяжных любовных утех жажда, она завсегда одолевает. Проверено. Не стесняйтесь, ради Бога. Кушайте и пейте…. Итак, никакого отношения к наркотикам дон Ганс, по моему скромному мнению, не имел. За что же, спрашивается, его тогда убили? Наверное, на всякий пожарный случай, как потенциального носителя опасной информации. Мол, общался – по старой памяти – с сеньором Бронштейном? Общался. Следовательно, мог многое знать…. Кто – убил? Может, представители некоего мафиозного клана, конкурировавшего с вышеупомянутым Марком Бронштейном. А, вполне возможно, что и отвязанные ребята из нынешнего «Эскадрона смерти». Мария Сервантес – барышня решительная и жёсткая, без всяких благородных комплексов и слюнявых сантиментов. С неё станется. Мара, которой сегодняшняя аргентинская Президентша безоговорочно доверяет, с закоренелыми преступниками особо не церемонится. Она с ними, вообще, не церемонится. Был преступник – стал труп. Причём, безо всяких судебных проволочек. Молодец. Крута, но справедлива. Полностью поддерживаю и всецело одобряю. Только так и надо. Вперёд и вверх, не ведая сомнений…. Ну, и как вам, молодые люди, информация? Перевариваете?

– Пытаемся, – задумчиво поглощая варёную «мраморную» говядину, щедро сдобренную тёмно-коричневой горчицей, признался Роберт. – Больно уж неожиданный…м-м-м, взгляд на произошедшее. Хотя, безусловно, со здравым зерном…. А, вот, ещё один важный момент. Вчера утром вы, донья, упоминали об убийствах археологов…. Что это такое, как, где и когда? И почему об этих преступлениях широкая общественность практически ничего не знает?

– Говоришь, мол, широкая общественность? – отхлебнув из бокала вина, презрительно прищурилась старушка. – Терпеть ненавижу всех этих аргентинских обывателей, помешанных – безо всякой меры – на политике. Мол: – «В убийствах отсутствует ярко-выраженная политическая составляющая? Фи. Тогда нам это совершенно неинтересно. Ну, ни капельки…». Рассказываю – про археологов. У меня есть подруга – вполне даже приличная женщина. А у неё был сын, достаточно известный в Аргентине археолог. Более того, подающий большие международные надежды. А у этого молодого человека было три друга. Тоже, как легко догадаться, археологи. Они, значит, и организовали – «Клуб четырёх». Ну, такую неформальную научную организацию, занимавшуюся археологическими раскопками древних поселений кечуа, керанди, теульче и прочих местных индейцев. А потом ребят стали убивать: двоих – позапрошлой весной, двоих – весной прошедшей. Кто, за что и почему? Не знаю честное слово. Не знаю…. Почему я считаю, что без маньяка здесь не обошлось? Исходя из некоторых мрачных обстоятельств, сопровождавших эти убийства. Все археологи были застрелены, а потом в их сердца были воткнуты специальные археологические скребки, с помощью которых и осуществляются раскопки. Фирменный «маньячный» знак, надо думать. Мол: – «Вот, какой я крутой и особенный. Трепещите, трусливые и мерзкие людишки…»…. А вы, молодёжь, с чего, вдруг, заинтересовались этими…м-м-м, этими происшествиями?

– Интерес – сугубо профессиональный, – Роберт достал из бумажника визитную карточку и положил её перед пожилой женщиной.

– Старший инспектор по особому разделу, Австралия, Прокуратура штата Новый Южный Уэльс? – удивилась-восхитилась донья Хелена. – Ну, и ничего себе. Как же тесен наш многогрешный и призрачный Мир…. Значит, молодой человек, будешь расследовать убийство собственного деда?

– А также и двух его сослуживцев по «АнтиФа». Возможно, что и убийства молодых археологов. Не исключаю, что все эти преступления связаны между собой. Конкретным исполнителем связаны, я имею в виду. Или же исполнительницей…

– Хвалёная «сезонная составляющая», на которую так падки маньяки и прочие законченные психи?

– Она самая, – подтвердила Инни. – Мол, по весне злодей уничтожает одних обидчиков, а летом – совсем других…. Что он делает в остальные времена года? Ну, мало ли. Осенью, возможно, отдыхает. А зимой, к примеру, дома сидит. Мол, на улице холодно, мерзко, слякотно и промозгло. Маньяки, они ужасно капризны и неадекватны. По крайней мере, так считает мой супруг…

– Муж и жена – одна сатана, – понимающе хмыкнула старушка. – И это, между нами говоря, абсолютно правильно…. Кстати, симпатичные мальчики и девочки, – неожиданно оживилась. – Я, ведь, могу быть вам полезной. И даже очень…. Тут такое дело. От покойного сына моей подруги остался компьютер – со всей начинкой. Всякие там «электронные папки и файлы» по объектам, которыми, как раз, и занимался археологический «Клуб четырёх»…. Сбросить вам всё это богатство – на электронную почту, указанную в визитке?

– Конечно. Будем крайне признательны.

– А ещё, голубки, зафиксируйте в своих мобильниках номер моего телефона. Глядишь, и пригодится…. Готовы? Диктую…

Детективное агентство «Матис» располагалось на шестом этаже современного офисного центра.

– Судя по всему, дела у твоего армейского друга идут совсем неплохо, – покидая шикарный лифт, предположила Инэс. – Представляю, какая здесь месячная арендная ставка. А также облик секретарши Жано. Наверняка, длинноногая и грудастая стерва…

Секретарша оказалась сорокалетней и неприметной «серой мышкой». Преданно поедая нежданную гостью влажными глазами, она смущённо залепетала на английском языке:

– Мисс Сервантес? Знаменитая австралийская актриса? Это вы?

– Безусловно, я. Только уже не «мисс», а «миссис». И не «Сервантес», а «Ремарк».

– Рада за вас, миссис Инэс. Примите мои самые искренние поздравления…

– Где поставить автограф?

– Вот, здесь, пожалуйста. На отрывном календаре…. Огромное спасибо. Я счастлива…. Мистер Моргенштерн?

– Он самый.

– Проходите по этому коридору. Босс уже ждёт вас.

– А она ничего, – удаляясь от стола осчастливленной секретарши, благожелательно прошептала Инни. – Похоже, что у этого Жано – неплохой вкус. Твой французский сослуживец, милый, мне уже заранее нравится…. Нам в эту дверь?

– Наверное. Других-то нет…

– Капрал! – поднимаясь из-за письменного стола, громко завопил бородатый Матис, больше похожий на классического алжирского бербера, только белоснежной чалмы на голове не хватало. – Сколько лет! Сколько зим…

Но уже через пять-шесть секунд стало понятно, что Жано, всё же, является стопроцентным французом: заюлил, зашаркал ножками и принялся рассыпаться перед Инэс в цветастых и многослойных комплиментах. А узнав, что перед ним находятся молодожёны, чуть собственной слюной не захлебнулся – от восторга и полноты нахлынувших чувств.

Только минут через десять, исчерпав весь свой запас щенячьего восторга, он, наконец-таки, угомонился и поинтересовался – на удивление спокойным и будничным голосом:

– Ну, и зачем, друзья мои, вы прибыли в нашу скучную и насквозь-прозаичную Аргентину? Я-то всегда думал, что именно Австралия – по всяким экзотическим штуковинам – даст фору любой стране этого бренного и скучного Мира. Мол, самое лучшее место – для полноценного и неповторимого свадебного путешествия.

– У меня вчера родного деда убили, – сообщил Роберт. – Ганса Моргенштерна.

– Покойный заслуженный ветеран «АнтиФа» – твой дедушка? – удивился Матис и тут же загрусти: – Извини, Робби, но если ты хочешь, чтобы моё агентство помогло тебе в расследовании этого убийства…. Ничего не получится, дружище. Там, где маячит легендарный «Эскадрон смерти», обычным штатским людям делать нечего. Голову оторвут, выбросят в ближайшие кусты и только после этого поинтересуются – именем-фамилией. Многократно проверено…

– С расследованием я и сам справлюсь.

– Мы справимся, – поправила Инэс.

– Хорошо. Мы.

– А я вам чем могу помочь?

– Пистолет нужен. Желательно, легальный. Ну, и запасные патроны к нему.

– И только-то? – облегчённо вздохнул Жано. – Сделаем. Не проблема.

Он подошёл к высокому металлическому сейфу, располагавшемуся в дальнем углу кабинета, отпер дверку, достал с верхней полки компактный чёрный пистолет и, протянув его Роберту, пояснил:

– Семизарядный браунинг, почти новый. Правда, польской сборки. Зато не засвеченный. А вот и две запасные пистолетные обоймы. Держи. Пользуйся на здоровье…. Теперь по поводу «легализации». У тебя, капрал, в Буэнос-Айресе есть знакомый полицейский?

– Педро Карраско, криминальный следователь Прокуратуры. Округ – «Палермо».

– Нормальный вариант. Сгодится…. Вот, тебе лист бумаги и шариковая ручка. Садись за стол и пиши.

– Что писать-то?

– Заявление на имя «прокурорского» инспектора Карраско. Мол, так и так: – «Вчера вечером я, «такой-то, такой-то», шёл по улице Сан-Мартин. На тёмно-синей скамье, установленной под фонарём, лежал полиэтиленовый пакет. Я, влекомый природным любопытством, остановился, заглянул внутрь пакета и обнаружил там пистолет марки – «браунинг», а также две запасные обоймы к нему. Считаю своим гражданским долгом – сдать найденное оружие и боеприпасы аргентинским Властям…». Подпишись и поставь сегодняшнее число. Вот, и вся «легализация». Этому фокусу меня один русский иммигрант научил…. Только не забывай, пожалуйста, каждое утро писать новое заявление. Естественно, со свежей датой. А старое, соответственно, не забывай уничтожать…

Раздалась мелодичная трель.

– Ремарк слушает, – сообщил – в тёмно-синий брусок мобильника – Роберт.

– Инспектор Ремарк? – уточнил манерный женский голосок.

– Инспектор особого раздела. Маньяков ловлю.

– Это очень хорошо, – одобрила неизвестная женщина. – С вами сейчас будет говорить писатель Дитер Кастильо. Автор романа – «Неизвестный Эскадрон».

– Не возражаю…

«Конечно, это очень кстати», – напомнил о своём существовании неунывающий внутренний голос. – «Лишним, в любом случае, не будет…. Но откуда, братец, этот документальный романист (заметь, с немецким именем и испанской фамилией), узнал номер твоего мобильного телефона? А?».

Глава шестая Бизнес-предложение и главный подозреваемый

– Инспектор? – голос, исходивший из трубки мобильника, был невзрачен, скрипуч, сух и равнодушен. – Сочувствую, сожалею и скорблю. Естественно, по поводу безвременного ухода от нас мистера Ганса Моргенштерна. Фатальное и несправедливое происшествие. Непоправимая утрата.

«Странный и однозначно-неприятный голос», – подумал Роберт. – «А я почему-то был уверен, что все писатели, априори, являются людьми живыми, любопытными, сердечными и общительными…. А как же иначе? Информацию собирать – дело заведомо непростое и заковыристое. Особенно, если речь идёт о документальных романах: душевные беседы с непосредственными участниками описываемых событий, доверительные разговоры со свидетелями…. Как с таким противным голосом – можно входить в доверие? Нонсенс, однако…».

Он, решительно отогнав все посторонние мысли в сторону, заговорщицки подмигнул Матису и Инэс, после чего, включив телефонную функцию «громкой связи», вежливо поздоровался:

– Приветствую вас, герр Дитер. Спасибо – за высказанные соболезнования.

– Только, пожалуйста, без «герра», – недовольно проскрипел голос. – Да, моя матушка, безусловно, была немкой. Но…. Короче говоря, я предпочитаю не иметь с южноамериканскими «мофами» и «бошами» ничего общего. И немецким языком никогда не владел. Обращайтесь ко мне по-простому – «мистер». Или же – «дон» и «сеньор», если вам, инспектор Моргенштерн, ещё не наскучил местный цветастый колорит.

– Хорошо, уважаемый сеньор Кастильо, учту на будущее, – заверил Роберт. – А вы тогда, в свою очередь, величайте меня – «Ремарком». Буду признателен.

– Служебные и фамильные прозвища? Узнаю австрийскую мечтательную сентиментальность. Ваш покойный дед был точно таким же…. Впрочем, почему бы и нет? Договорились. По крайней мере, до момента подписания официальных документов…

– Официальных?

– Официальных, деловых и финансовых документов, – уточнил известный писатель. – Неужели вы думаете, что я звоню вам только из житейской вежливости? Или же из праздного любопытства?

– Нет, я так не думаю…. Позвольте вопрос?

– Задавайте.

– Откуда вы узнали – номер моего мобильного телефона? – спросил Роберт.

– Неплохо, Ремарк, неплохо. Насквозь деловой и прагматичный подход. Между будущими партнёрами по коммерческому проекту не должно быть никаких недомолвок. Азбука успешного бизнеса…. Итак, рассказываю. Вчера я был вызван официальной повесткой – к девяти тридцати сегодняшнего утра – в Прокуратуру городского округа «Палермо», к криминальному инспектору Педро Карраско. Допрос не допрос, но что-то весьма похожее. Разговор – обо всём сразу. Мол: – «Как часто вы встречались с покойным Гансом Моргенштерном? Когда – в последний раз? О чём разговаривали? Какие совместные планы строили? Не опасался ли дон Ганс чего или кого-либо? Не было ли у него явных врагов?». Ну, и так далее, в том же духе…. Не думаю, что мои показания хоть в чём-то помогли следствию. А, вот, мне удалось почерпнуть из этого разговора достаточно много полезного…. Видите ли, я являюсь человеком мрачным, склочным, сумасбродным и язвительным. Поэтому на все важные встречи и деловые переговоры беру с собой личного секретаря…

– То бишь, секретаршу по имени – «Лусия»?

– Однако, – уважительно хмыкнул Дитер Кастильо. – Вы тоже, судя по всему, времени даром не теряли и кое-какой познавательной информацией обросли. Молодцом…. Тем не менее, продолжаю. Да, Лусия Месси является очень ценным кадром: кое-что понимает в юриспруденции и в издательском бизнесе, занималась практической адвокатурой, неплохой психолог, коммуникабельна, симпатична и легка в общении. Короче говоря, именно поддавшись её чарам, инспектор Карраско и сообщил нам о приезде в Буэнос-Айрес родного внука покойного мистера Ганса Моргенштерна. И не только сообщил, но и продемонстрировал визитную карточку означенного внука. Естественно, что глазастой Лусии не составило особого труда – «срисовать» и имя-фамилию, и должность, и номер мобильного телефона…. Инспектор по «маньячным» делам? Причём, опытный, успешный и даже (я навёл справки в Интернете), знаменитый? Являющийся, ко всему прочему, и близким родственником одного из погибших ветеранов спецслужбы «АнтиФа»? Редкостная удача. Редкостная – с точки зрения успешного бизнеса, я имею в виду…. Вы же, Ремарк, будете проводить частное расследование? То есть, ловить подлого маньяка, убившего вашего деда и его старинных сослуживцев?

– Буду, – признался Роберт. – К чему, собственно, скрывать? А у вас, как я понимаю, есть некое конкретное предложение о взаимовыгодном сотрудничестве?

– Имеется. Предлагаю – проводить данное расследование совместно.

– Расшифруйте, пожалуйста. О чём, собственно, идёт речь?

– Только о высокодоходном и эффективном бизнесе, – в скрипучем голосе собеседника прорезались откровенно-алчные нотки. – Признаюсь, что на издании романа «Неизвестный Эскадрон» я уже заработал неплохие деньги. Вернее, очень даже хорошие. И «копейка» продолжает регулярно капать: я исправно получаю свои «роялти» с каждой изданной книги. Вчера моё аргентинское издательство, учитывая факт убийства Ганса Моргенштерна, сообщило о решении выпустить очередной дополнительный тираж «Неизвестного Эскадрона». А сегодня, менее часа назад, последовал телефонный звонок из Нью-Йорка: крупная американская издательская группа предлагает заключить Контракт на издание моего романа на английском языке. А это, согласитесь, очень лакомый и перспективный рынок.

– Соглашусь, конечно, – непонимающе переглянувшись с Инни, пробормотал Роберт. – Очень перспективный…

– Это хорошо, что вы так всё…э-э-э, правильно понимаете. Возможно, что даже помощь Лусии не потребуется…. Итак, перехожу к главному. Нам с вами, Ремарк, необходимо – и как можно быстрей – подготовить к печати вторую книгу, которая будет являться прямым продолжением «Эскадрона». О чём она должна рассказать читателям? Конечно же, о совместно-проведённом успешном расследовании. То есть, финансирование, «мозговой штурм» и выработку общей стратегии мы будем осуществлять совместно, а всю оперативную часть вы, естественно, возьмёте на себя. Я же (в качестве «партнёрской доли»), также внесу дополнительную лепту, а именно, поделюсь эксклюзивной информацией, полученной от ветеранов «АнтиФа», но так и не вошедшей в первый роман…. Резюмирую. Во-первых, нам предстоит оперативно (а также элегантно и красиво), отыскать маньяка, убившего вашего деда и его сослуживцев. Во-вторых, собрать необходимое количество документального и иного материала, включая качественные фотографии, на основании которого можно будет написать полноценное и захватывающее продолжение романа «Неизвестный Эскадрон». Коммерческий успех практически гарантирован…. Как будет называться эта книга? Например, «По следу кровавого маньяка…». Или же как-то по-другому. Не важно…

– А что – важно?

– Что? – на пару секунд задумался Дитер Кастьльо. – На данный конкретный момент – юридически закрепить наши будущие деловые отношения. То есть, составить и подписать грамотный Контракт, в котором будут чётко расписаны-оговорены права, обязанности, а также доли будущих дивидендов…. Педро говорил, что вы приехали в Буэнос-Айрес вместе с женой. Она, случаем, не юрист?

– Нет, слава Богу.

– Ну-ну, спорный момент. Я – на вашем месте – не был бы так категоричен…. Значит, доверим составление Контракта моей Лусии?

– Доверим…. Почему бы и нет?

– У вас, Ремарк, есть какие-то сомнения?

– Хотелось бы задать пару уточняющих вопросов, – признался Роберт. – Не то, чтобы глобальных. Но, всё же…

– Так и задавайте. Не тяните. Постараюсь ответить.

– А с чего всё началось? Как вам, вообще, пришла в голову идея – написать роман «Неизвестный Эскадрон»?

– Поехал я как-то в уругвайский Монтевидео – так, без всякого конкретного плана, просто захотелось немного отдохнуть, развеяться и встряхнуться. И там случайно познакомился с Марком Бронштейном. Вот, с того обрывочного разговора всё и началось…

– Мне показалось, или ваш голос, действительно, слегка дрогнул? Ну, когда вы назвали фамилию – «Бронштейн»?

– Нет, не показалось, – надменно и зло засопел писатель. – Вообще-то, Ремарк, не в моих правилах – поддаваться глупым эмоциям, а также заниматься пошлым самобичеванием. Но, в этом конкретном случае…. В этом случае я ощущаю себя немного «не в своей тарелке». То есть, чётко осознаю, что виноват – пусть и косвенно – в смерти бедного Марка…. Понимаете, дело обстояло, да и обстоит, следующим образом. Роман «Неизвестный Эскадрон» был написан на основе воспоминаний четырёх заслуженных людей и посвящён деятельности специальной службы «АнтиФа», которая в 1956-1958-ом годах занималась поиском, изобличением, поимкой (а также и физическим уничтожением), закоренелых нацистских преступников, нашедших приют в Аргентине. Так вот, трое ветеранов «АнтиФа», проживавшие на тот момент в Аргентине, были весьма осторожны и аккуратны – в своих высказываниях-воспоминаниях. Например, имена-фамилии и конкретные названия немецких поселений они озвучивали крайне редко и неохотно. То же касалось названий проводимых операций и их конкретных деталей. Так, сплошные описания экзотических походов по пампе и сельве, романтические ночёвки у костров, беседы философской направленности да прыжки с парашютами…. А мистер Бронштейн был гораздо разговорчивее. Гораздо. Так и сыпал датами, названиями населённых пунктов, а также званиями-фамилиями арестованных и расстрелянных нацистов. И это, если смотреть правде в глаза, выглядело очень странным. В современном маленьком Уругвае неонацистов гораздо больше, чем в нашей огромной Аргентине. Следовательно, и риск получить пулю разгневанного мстителя был гораздо выше…. Почему Марк поступил так недальновидно и неосмотрительно? Может, от природы был таким смелым, безрассудным и легкомысленным. Или же коварная старость слегка притупила чувство опасности. Как вариант – засмотрелся на стройные и загорелые ножки сеньориты Месси. Не знаю…. Короче говоря, он беззаботно «сыпал», а Лусия всё это старательно записывала. Потом, где-то уже через полгода, когда книга была практически свёрстана, позвонил Бронштейн и попросил ознакомиться с текстом, мол: – «Хочу кое-что подправить, а кое-что, и вовсе, изъять…». Видимо, понял, что слегка переборщил с откровенностью, и решил кардинально исправить ситуацию. Но, увы, было уже поздно…. Кромсать завершённый и одобренный издательством роман? Выбросить самые скандальные и пикантные моменты? Я разве похож на сумасшедшего? Естественно, что Марк был послан – далеко и надолго. Даже не смотря на все его прошлые заслуги, почтенный возраст и дружбу с уругвайской (или же с колумбийской?), наркомафией. Бизнес – штука жёсткая, не терпящая сантиментов, мягкотелости и уступок…. Роман – без исправлений и изменений – был напечатан и поступил в продажу. А ещё через месяц с небольшим господина Бронштейна убили. Так получилось…. Если бы я пошёл Марку навстречу и разрешил бы правку текста? Вполне возможно, что он и до сих пор был бы ещё жив. Да и остальные ветераны «АнтиФа», которых, очевидно, маньяк убил «за компанию». Мол, и они, скорее всего, принимали непосредственное участие в ликвидациях идейных «наци», просто – в отличие от своего уругвайского коллеги – «затихарились» и не стали избыточно откровенничать…

– Что конкретно хотел исправить в тексте романа мистер Бронштейн? – уточнил Роберт.

– Не знаю, не спрашивал. Возможно, планировал заменить некоторые настоящие звания и фамилии на вымышленные. Или же хотел внести лёгкую путаницу по датам неких знаковых событий.

– Мистер Кастильо, а вы ничего не слышали об убийствах археологов, произошедших минувшей и позапрошлой вёснами? С применением археологических скребков?

– Так, только краешком…. Инспектор, а вы молодчина. Вторая сюжетная линия – для предания тексту должной динамики – будет нам очень даже кстати. Мол, несколько следов, могущих пересекаться самым причудливым и изощрённым образом. Если что – свяжем их самостоятельно, подключив неуёмную фантазию. Жанр «документальный роман», как известно, не предполагает стопроцентной достоверности. И пятидесяти процентов – по нашим мутным и беспокойным временам – будет вполне достаточно…. Так как, Ремарк? Вы готовы к встрече?

– Где и когда?

– В шестнадцать ноль-ноль. Район Ла Импрента. Перекрёсток улиц Мигелетес и Мауро. Рядом со зданием старой типографии увидите серый четырёхэтажный дом. Над третьим – от типографии – подъездом висит вывеска: – «Нотариус». Возле неё и встречаемся. Немного поговорим, присмотримся друг к другу, а потом поднимемся на второй этаж, где располагается нотариальная контора. Там Контракт и подпишем. Не опаздывайте.

– До встречи, дон Дитер. Только не забудьте, пожалуйста, прихватить с собой упомянутые вами «эксклюзивные материалы», так и не вошедшие в первый роман.

– Не забуду…

Роберт, поставив мобильник «на блокировку», отправил его в брючный карман.

– Интересный разворот кильватерной колонны [13] , – задумчиво взлохматив чёрную «арабскую» бороду, прокомментировал Матис, нечуждый морской романтики. – Высокодоходный бизнес, понимаешь. Ничего личного…. Кстати, Ремарк, у тебя образовался чёткий подозреваемый за номером – «один». На роль кровавого, коварного и беспринципного маньяка, я имею в виду.

– Это точно, – поддержала Инни. – Все эти поэты-писатели, мечтающие о мировой славе и всеобщем признании, те ещё деятели, способные на очень и очень многое.

– На что, если не секрет? – выжидательно улыбнулся Роберт. – Излагай, интеллектуалка смуглолицая.

– Например, на скрытую шизофрению, сформировавшуюся за долгие годы напряжённых и бессонных трудов. Или же на маниакальную депрессию, спровоцированную хронической неблагодарностью современных капризных читателей…. Рассмотрим ситуацию с Дитером Кастильо более детально и предметно, благо я уже ознакомилась – через Интернет – с его краткой биографией. Вернее, с её несколькими вариантами. Итак, пересказываю своими словами, отбрасывая все неадекватные и глупые – на мой взгляд – версии…. Мать будущего писателя родилась в одном из полузакрытых немецких поселений, возникших в Аргентине после окончания Второй мировой войны. Его название до сих пор не установлено. Росла, училась экстерном, выезжая за пределы поселения (под тщательным присмотром взрослых), только для сдачи полугодовых и годовых школьных экзаменов. А потом, будучи уже в семнадцатилетнем возрасте, она влюбилась в одного из безродных пастухов-гаучо, чьи стада, как назло, кочевали недалеко от данного поселения. Влюбилась, забеременела и была с позором изгнана из родительского дома…. Её дальнейшая судьба неизвестна. Но в трёхлетнем возрасте Дитер оказался в детском доме, расположенном на южной окраине Буэнос-Айреса. Вырос, успешно окончил среднюю школу и даже, получив щедрую финансовую помощь от некоего Благотворительного фонда, поступил в Университет Буэнос-Айреса. Подчёркиваю, в Universidad de Buenos Aires, UBA, крупнейший университет Аргентины, основанный ещё в начале девятнадцатого века, обучение в котором далеко не каждому по карману…. Что это были за благотворители? Увы, точно неизвестно. Сплошные и ничем неподкреплённые слухи…. Наш герой, посещая лекции сразу на нескольких гуманитарных факультетах, начал писать: и публицистику, и прозу, и различные поэтические произведения. Победил в одном конкуре для юных аргентинских дарований, во втором, в третьем. Потом была издана его первая книга (сборник рассказов, эссе и маленьких повестей), получившая восторженные и благожелательные рецензии от столичной прессы…. Но с блестящей писательской карьерой – после окончания Университета – откровенно не заладилось, как, впрочем, и с постоянной высокооплачиваемой работой. Дитер трудился корреспондентом и репортёром, менял одну газету на другую, а другую – на третью. Пробовал себя даже в нише «гламурных изданий», но тоже без особого успеха. Книги? Да, издавались. Но так, малыми тиражами и не регулярно…. Текли годы, серая рутина затягивала, характер неуклонно портился, а надежды – на литературный и финансовый успех – таяли. А так хотелось – славы и признания…. И тогда, по моему мнению, в сеньоре Кастильо и начал «формироваться» маньяк. Мечты, думы, обиды, мечты, бессонные ночи, полные досады и терзаний, вновь – мечты, обиды и терзания…. Короче говоря, однажды он решил, что добьётся вожделенной славы – любой ценой. То есть, совсем любой. Но, в любом раскладе, добьётся….

– У твоей симпатичной жены, капрал, с фантазией всё в полном порядке, – оценил Жано. – Даже немного завидно.

– А то, – горделиво хмыкнул Роберт. – Именно поэтому я на Инни и женился. Продолжай, милая.

– Как скажешь, Робби…. И тут произошла судьбоносная встреча Дитера Кастильо с бедолагой Марком Бронштейном. Гениальная схема выстроилась в голове у писателя-неудачника почти мгновенно. Во-первых, тема «физического устранения нацистских преступников без суда и следствия» являлась, безусловно, незаезженной и нестандартной. Не то, чтобы однозначно «жареной и горячей», но где-то близко к этому…. Во-вторых, тут же стал понятен и многоэтапный эффективный механизм «по активному продвижению» будущего документального романа. То бишь, книга издаётся, а через некоторое время после этого от руки подлого маньяка (отрубленные кисти рук и обезображенное пистолетными пулями лицо – подтверждение тому), погибает один из её героев. Поднимается шум, почтеннейшая публика заинтригована, издательство в срочном порядке «допечатывает» роман. Второе убийство – очередной дополнительный тираж (ну, и гонорары, конечно же). Третий труп – заманчивое предложение от крупного американского холдинга об издании достославно-скандального романа на английском языке. Прямо-таки, конвейерное производство какое-то…. Считаю, что так оно всё и было. Сперва Дитер Кастильо, собрав необходимый рабочий материал, написал и издал книгу. А потом – в плановом «маньячном» порядке – приступил к её «раскрутке». То есть, к мрачно-ритуальным убийствам заслуженных ветеранов «АнтиФа»…. Как тебе, милый, такая версия развития событий?

– Однозначно – внушает…. Ну, а что дальше? Какие дальнейшие планы вынашивает «твой» маньяк?

– Скорее всего, ничего – «дальше» – он и не вынашивал, – мило улыбнулась Инэс. – Мол, любой успешный бизнес-проект – в конечном итоге, исчерпав себя, – заканчивается. Но тут снова – впереди – замаячила благословенная Госпожа удача. В твоём, Робби, лице, понятное дело. Как же, известный «маньячный» инспектор. Да ещё, к тому же, и внук покойного Ганса Моргенштерна…. В голове у господина Кастильо (почти сразу же, как и в первом случае), сложился новый гениальный коммерческий план-проект. Мол: – «Даёшь – продолжение романа «Неизвестный Эскадрон»! Самое время. Пока читатель находится в нужном потребительском тонусе….». Хочешь, милый, расскажу (то есть, попробую угадать), сюжет этого запланированного продолжения? Только сперва, для дополнительной подстраховки, сплюну через левое плечо и старательно постучу по дереву…. Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук! Итак…. Инспектор Ремарк и писатель Кастильо встречаются и разговаривают, но, так и не найдя общего языка, ссорятся – в полную труху. Но тут в дело вмешиваются их верные и симпатичные подруги. То бишь, я – известная австралийская актриса. И Лусия Месси – умница с юридическим, психологическим и литературным образованием. Герои, понятное дело, мирятся (не исключаю, что через групповую сексуальную оргию), и приступают к расследованию убийств ветеранов «АнтиФа» из первого романа…. Кропотливая аналитика и регулярные «мозговые штурмы». Версии, споры и предположения. Слежка за подозреваемыми и отчаянные погони. Ложные направления и неожиданные сюрпризы-повороты. Жаркие перестрелки и рукопашные схватки…. В конечном итоге, маньяк успешно и однозначно вычислен. Но во время финального задержания (тьфу-тьфу-тьфу, конечно, ещё раз), злодей – бестрепетной рукой – вонзает в сердце отважного инспектора острый кинжал. А героический писатель, прибывший к месту задержания с небольшим опозданием, разряжает в преступника всю пистолетную обойму, до последнего патрона. Естественно, безудержно рыдая при этом. Всё. Конец книги. Занавес…

– Лихо, талантливо и правдоподобно закручено, – завистливо вздохнув, одобрил Матис. – Я, к примеру, так не могу…. Знаете что, ребятки? Не нравится мне эта назначенная встреча. Почему? Не знаю, но не нравится, и всё тут…. Поэтому будьте настороже, не расслабляйтесь и держите носы по ветру. А ты, капрал, и про пистолет не забывай. Если что, сразу доставай и снимай с предохранителя.… Кстати, а чем ещё я могу вам помочь? – Чем? – задумался Роберт. – Собери, пожалуйста, краткие досье на ветеранов «АнтиФа», причастных к этой истории. С фотографиями, конечно. И на трёх покойных. И на оставшегося – на настоящий момент – в живых. Ну, и сбрось всё это на мою электронную почту…

Глава седьмая Упреждающий удар

До назначенной встречи оставалось порядка трёх часов с небольшим довеском. Поэтому, покинув офис детективного агентства «Матис», они отправились гулять-бродить по городу: и пешком, и на синих симпатичных троллейбусах – полупустых по рабочему времени.

Через некоторое время, смущённо сглотнув слюну, Роберт сообщил о том, что слегка проголодался.

– Нет проблем, – понимающе улыбнувшись, согласилась Инни. – Наш троллейбус, как раз, поворачивает на проспект Леандро Алеем, где, как утверждают всезнающие туристические буклеты, расположена целая куча разномастных забегаловок…. Ага, судя по вывескам, всё так и есть. Французское бистро. Тайский ресторанчик. Андалузская таверна. Американская куриная «тошниловка». Ирландский паб…. А это что ещё такое? На прямоугольной вывеске значится: – «Ресторация русской классической кухни». Интересно…. Выходим?

– Как скажешь, любимая…. Кстати, а каковы твои успехи – в изучении русского языка?

– Увы, но совсем никак. Времени пока нет. Но обещаю – в самом скором времени – исправиться и приступить. Вот, с «русской классической кухни» и начнём…

«Интерьер данной «ресторации» выполнен, скорее всего, в национальном русском стиле», – тут же принялся умничать разносторонне-развитой внутренний голос. – «Разномастные иконы и иконки разместились по углам. Половички, вышитые красными, жёлтыми и зелёными петушками, на полу. Столы застелены светло-серыми льняными скатертями. Массивные, демонстративно-грубые табуретки. Портреты – всякие и разные – развешаны на стенах…».

– Странные они какие-то, эти портреты, – оглядевшись по сторонам, прокомментировал Роберт. – На одних, помещённых в шикарные позолоченные рамы, красуются мужчины и женщины в старинных и богато-украшенных одеждах. А на других – в простеньких рамочках – изображены неприметные личности в современных костюмах: то ли самодовольные банкиры, то ли удачливые бизнесмены.

– Всё верно понимаешь, догадливый «маньячный» инспектор, – насмешливо хмыкнула Инэс. – Те, которые «банкиры-бизнесмены», это современные, так сказать, властители России: Леонид Брежнев, Михаил Горбачёв, Борис Ельцин и Владимир Путин. А на «антикварных» картинах, как легко догадаться, изображены российские цари и царицы прошлых веков…. Удивляешься, милый, моей осведомлённости? Так я же, если ты подзабыл, провела свои школьные годы на Кубе, где всегда живо интересовались и российской историей, и нынешними российскими реалиями.

– А, вот, на этой – что за «властители»?

Картина, на которую показывал Роберт, откровенно выпадала из общего ряда: седовласый мужичок с волевым взглядом – в пятнистом буро-зелёном камуфляже – демонстрировал зрителям солидный армейский гранатомёт, расположившийся на его широком плече, а пожилая смуглолицая дама (в стильном тёмно-бордовом брючном костюме и в модельных туфлях на высоченных каблуках), стоявшая рядом с мужичком, крепко сжимала в ладони своей правой руки рукоять старинной рапиры.

– Не знаю, милый. Не знаю…. Действительно, странная, нетипичная и неадекватная парочка…. Кстати. На плече сеньора в камуфляже, свободном от гранатомёта, виден армейский погон, украшенный двумя крупными жёлто-золотистыми звёздами. Генерал, не иначе. А взгляд у сеньоры на «шпильках»…. О, этот взгляд. Мудрый, властный и жёсткий. С такой серьёзной тётенькой – лучше не шутить. Никогда, нигде и даже краешком. Себе дороже…

Навстречу им вышел статный бородатый мужчина в длинном приталенном кафтане кроваво-рубинового цвета, отороченном тёмно-рыжим мехом неизвестного животного, с высокой – меховой же – шапкой на голове.

«Так, кажется, наряжались русские бояре», – подумал Роберт. – «То ли в шестнадцатом веке, то ли в веке семнадцатом…».

Бородатый мужчина, окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, тут же расплылся в широченной улыбке и принялся бойко сыпать длинными испанскими фразами.

«Вежливыми, приветственными и приглашающими фразами», – не преминул уточнить въедливый внутренний голос. – «Знать, перед нами – здешний метрдотель…. Почему он предпочёл испанский язык? Получается, братец, что вы с супругой качественно замаскировались, вот, халдей и принял вас за стопроцентных «портеньо». Молодцы…. Ага, наша непосредственная миссис Ремарк вступила с метрдотелем в оживлённую беседу: заинтересованно тычет пальчиком в странную картину, вопросы задаёт. Любопытная, не отнять и не прибавить…».

Через несколько минут они заняли один из пустующих столиков. Бородач, предупредительно положив перед гостями приметные картонные папки с меню, почтительно удалился.

– Интересная история – с этой картиной, – раскрывая ярко-красную папку, украшенную богатым золотым тиснением, сообщила Инни. – Во-первых, на ней изображён некий российский генерал по имени – «Виталь», совершивший в Аргентине несколько нестандартных подвигов, о которых уже сложены легенды: что-то там связанное с секретными катакомбами диктатора Хуана Перона, старинными нацистскими тайниками и одичавшими «подземными» немецкими овчарками.… А, во-вторых, знаменитейшая донья Мартина Сервантес-Рамос, многие годы возглавлявшая здешний «Эскадрон смерти» и приходящаяся Маре Сервантес (нынешней главе вышеупомянутого «Эскадрона»), то ли бабушкой, то ли даже прабабушкой…. Очередная запутанная и загадочная история, короче говоря. Чисто в местном бесшабашном духе…

– Аргентина, действительно, очень вольная, непредсказуемая и весёлая страна, – согласился Роберт. – Скучать здесь, судя по всему, совсем не умеют…. А что мы будем заказывать? Меню, конечно, выполнено сразу на нескольких языках. В том числе, и на английском. Но толку от этого, честно говоря, совсем немного, так как все блюда и напитки представлены здесь сугубо под своими русскими названиями – без перевода и каких-либо пояснений…. Ну, и что это значит – «seledka pod schuboj»? Думай, что хочешь…. Есть, конечно, и насквозь знакомые наименования. Но их – всего три: «borsch», «ikra» и «vodka». Заказать этот классический тройственный набор? Попросив добавить хлебушка? Как-то пошловато, на мой эстетский взгляд…

Ожил мобильник.

– Слушаю, – откликнулся Роберт.

– Привет, капрал, – известил знакомый голос.

– Ага. Давненько не виделись. Целых полтора часа…. Уже успел соскучиться?

– Э-э-э, – замялся Жано. – Понимаешь, кошки – гниды беспокойные – скребут на Душе. Всё скребут и скребут, отдыха и перерывов не зная. Не нравится мне эта ваша встреча с писателем. Не нравится.

– Ты уже говорил об этом, – напомнил Роберт. – Ещё в офисе…. Предлагаешь – не ходить?

– Просто – поберечься. Ну, и дополнительно подстраховаться чуток. Придумать что-нибудь свежее, в конце-то концов…. А?

– Хорошо, я попробую. Спасибо за заботу…

Они, положась сугубо на удачу, заказали: «ikra» – две порции, «ucha a-la graf Stroganoff» – две порции, «schaschlik po karski» – две порции и «medovychka» – один графинчик на четыреста грамм.

– Нормальная такая пища, вкусная и сытная, – активно работая столовыми приборами, нахваливала Инэс. – Эта «ucha» – очень даже пикантная штуковина, надо признать. Никогда не пробовала ничего подобного…. «Schaschlik»? Обыкновенное асадо «а-ля гаучо», только порезанное на кубики. «Ikra» – обычная икра. Многократно кушала. А, вот, «medovychka» – воистину, божественный напиток. Замечательный, ароматный и очень духовитый аперитив…. Милый, а почему ты такой хмурый и смурной? О чём думаешь?

– Уже надумал, – вздохнул Роберт. – Рассчитываемся, поднимаемся и уходим…. А ещё и газету надо прихватить с соседнего столика. И пластиковый футляр с зубочистками.

– Что такое? Я же ещё хотела отведать русских десертов. Тем более что время позволяет.

– Не позволяет. Надо торопиться. И больше никаких тихоходных троллейбусов. Срочно ловим такси…

Они, рассчитавшись с таксистом, выбрались из машины.

– Пятнадцать ноль две. Нормальный вариант. Успеваем, – мельком взглянув на наручные часы, констатировал Роберт. – Сейчас мы находимся в самом начале улицы Мигелетес…. Вон то длинное приземистое здание с заколоченными окнами и является, как я понимаю, старой типографией, о которой упоминал Дитер Кастильо. А за типографией должен располагаться и искомый четырёхэтажный дом. Шагаем…

– Действительно, четырёхэтажный, – через несколько минут подтвердила Инни. – А ещё здесь очень зелено, тихо и тенисто: между парадными растут высокие разлапистые деревья и очень густые кусты. Не говоря уже о шикарных цветочных клумбах.

– Ага, разлапистые и густые. То, что старенький очкастый доктор прописал.

– Наш подъезд – третий от типографии?

– Вообще-то, да. Но на данный момент – первый.

– Что ты задумал, милый?

– Ничего особенного, – заговорщицки усмехнулся Роберт. – Просто ты мне столько раз говорила о природной аргентинской безалаберности, что я и сам поверил в это…

Войдя в первый подъезд, они поднялись на четвёртый этаж.

– Ты, конечно, прав – про безалаберность, – неодобрительно покачала головой Инэс. – Крышка люка, ведущего на чердак, отсутствует. Бардак и бедлам…. Подсади-ка меня, любимый…. Ага, спасибо. Руку давай, помогу залезть.

– За кого ты меня принимаешь? Сам, слава Богу, заберусь. Вот, лет так через сорок-пятьдесят, возможно, и понадобится помощь…

Они прошли по чердачному помещению порядка ста сорока метров, открыли-вскрыли – с помощью найденного ржавого прута арматуры – люк третьего подъезда, и через минуту оказались на лестничной площадке четвёртого этажа.

– Не отсвечивай возле окна, – торопливо разворачивая газету, прихваченную из русского ресторана, велел Роберт. – Чисто на всякий случай. Из нетленной серии, мол: – «Бережёного – Бог бережёт. Если, понятное дело, не проспит с похмелья…». Так, держи, обожаемая жёнушка, газетный край и три зубочистки. Теперь я, полуприсев, перемещаюсь на другую сторону. Выпрямляюсь…. Плотно и синхронно прикладываем газету к стеклу. Ещё плотнее. И ладошками старательно приглаживаем…. Аккуратно загибаем излишки. А теперь закрепляем…

– Как – закрепляем?

– С помощью зубочисток, конечно же. Втыкаем так, чтобы их «тела» оказались между стеклом и оконными штапиками…. Молодец, кареглазка. Теперь мы стали невидимыми – для любопытных «уличных» глаз.

– А что дальше?

– Сейчас я – ногтем пальца – аккуратно проковыряю в газетном листе парочку узких «смотровых щелей»…. Раз. И два…. Как оно тебе?

– Отличный наблюдательный пункт, – одобрила Инни. – Вся округа – как на ладони. Приступаем к наблюдениям?

– Сколько сейчас времени?

– Пятнадцать двадцать девять.

– Рановато, – решил Роберт. – К тщательному обзору окрестностей мы приступим, пожалуй, без десяти четыре…. Чему посвятим ближайшие двадцать минут? Двум важным и неотложным делам. Во-первых, немного поцелуемся – очень романтично, на мой взгляд: незнакомый город, последний этаж невзрачного дома, пыльная лестничная площадка, призрачное ощущение опасности, бродящей где-то рядом.… А, во-вторых, обменяемся мнениями – относительно хода нашего расследования. Или же впечатлениями. Или же ощущениями…

Они немного поцеловались, а после этого, наспех отдышавшись, посовещались.

– Генерал «Виталь» – на той картине, в «Русской ресторации» – это, скорее всего, Виталий Павлович Громов, непосредственный начальник Танго, – предположила Инэс. – А его аргентинские «легендарные подвиги» – это, наверное, операция «Старый цемент» [14] , с блеском проведённая российским ГРУ примерно одиннадцать лет тому назад, о которой мне наша русская подруга все уши прожужжала, хотя личного участия в ней и не принимала…. Тем более, странно, что здешний «Эскадрон смерти» до сих пор не вышел на нас. Ведь, Танго – в недавнем телефонном разговоре – однозначно пообещала посодействовать…

– Не вышел, то есть, никак – визуально – не проявил себя? – уточнил Роберт.

– Что ты имеешь в виду?

– Возможно, что они за нами уже наблюдают. Или даже оберегают…. Это я своего закадычного друга Матиса имею в виду. Дельный пистолет, понимаешь, выдал на раз, не задавая никаких лишних вопросов. Отомкнул сейф и выдал. А потом и затребованные две запасные обоймы добавил. Будто бы передал – заранее запрошенный кем-то заказ. Подчёркиваю, заранее запрошенный кем-то…. Ещё и предупредил два раза – и в офисе агентства, и по телефону – мол: – «Держите, ребята, нос по ветру и ушами не хлопайте…». Ну, а мы, проникнувшись, и не хлопаем…

– Считаешь, что Жано плотно сотрудничает с аргентинским «Эскадроном»?

– Или же работает под его «крышей», как любят выражаться русские…. Иначе, откуда у него – природного раздолбая – взялся такой шикарный офис? Причём, в самом центре Буэнос-Айреса?

– Может, ты и прав, – согласилась Инни. – То есть, «Эскадрон» к нам пока только присматривается? Мол, нет веского и достойного повода для личного контакта?

– Им, по большому счёту, видней…. А что ты думаешь – по сути всего этого дела? Так сказать, вообще?

– Вообще? Всё это, безусловно, завязано – крепко-накрепко – к одному из немецких поселений, возникших в Аргентине после окончания Второй мировой войны…. Как считаешь, Робби?

– Совершенно необязательно, что завязан как-то глобально. Возможно, что только краешком.

– Это как?

– Маньяки – существа особенные и непредсказуемые, – пояснил Роберт. – То, что для нормальных людей является важным, для них и гроша ломаного не стоит. И, понятное дело, наоборот. Иногда маньяк может зациклиться на сущей – по нашим понятиям – ерунде. То есть, зациклиться и начать убивать: отрезая кисти рук, уродуя лица до неузнаваемости и втыкая в сердца жертв археологические скребки…. Всё, любимая, заканчиваем с разговорами. То бишь, до вечера прерываемся. Время. Приступаем, решительно отринув всё сущее, к наблюдениям…

И они, приникнув глазами к «смотровым щелям», приступили.

«Узкая прямая асфальтовая дорожка, ведущая от подъезда к уличному тротуару», – старательно комментировал слегка взволнованный внутренний голос. – То есть, к тротуару, ненавязчиво змеящемуся вдоль проезжей части улицы Мигелетес. По обеим сторонам дорожки выстроились в ряд могучие платаны и тёмно-зелёные кусты, имеют место быть и четыре шикарные цветочные клумбы. Летнее солнышко равнодушно светит. Тишина и покой…. Где-то внизу хлопнула дверь, хищно щёлкнула «собачка» замка. Ждём…. Ага, из подъезда вышла приметная пара: пожилая низенькая женщина в старомодном платье и высокий молодой человек в светло-бежевом офисном костюме. В правой ладони юноши крепко зажата ручка супер-солидного тёмно-коричневого дипломата. Ассоциация, на мой придирчивый взгляд, проста: молодой и блестящий адвокат приводил к нотариусу доверчивую старушку. По коммерческо-адвокатской надобности, надо полагать, приводил, защищая финансовые интересы некоего важного клиента. За долю малую, ясен пень…. Ох, уж, эти адвокаты! Твари ушлые, подлые, жадные и лицемерные. Вот бы, на кого – господам маньякам – обратить своё пристальное и придирчивое внимание. Шутка, понятное дело…. Опять асфальтовая дорожка пустынна. Ждём, как и полагается. Ждём…. О-па, машина остановилась. Из-за кустов выглядывает светло-жёлтый автомобильный бампер. Такси? Скорее всего…. Теперь по дорожке размеренно шагает, манерно опираясь на массивную трость, мужчина средних лет: в чёрном костюме-тройке (и это не смотря на тёплую летнюю погоду), очень прямой, зажатый, с характерными нервными движениями и с затемнёнными очками на длинном носу. Этакий «Человек в футляре» – из знаменитого рассказа русского писателя Антона Чехова. Надо понимать, что это он и есть – скандально-известный аргентинский писатель Дитер Кастильо…. А где же, пардон, портфель? Ну, тот самый, в котором должен находиться Контракт, предназначенный для подписания, а также эксклюзивные материалы, так и не вошедшие в роман «Неизвестный Эскадрон»? И верной секретарши-красавицы не наблюдается поблизости. Странно. Очень странно…. Кастильо останавливается, не дойдя до нашего подъезда метров пятнадцать-семнадцать. Старательно, скучно и методично оглядывается по сторонам. Несуетливо расстёгивает пуговицы на чёрном пиджаке. Достаёт из бокового кармана жилетки круглые светло-серебристые часы на такой же солидной цепочке. Отщёлкивает крышечку. Глядит на циферблат. Недовольно крутит короткостриженой круглой головой. Защёлкивает крышечку. Прячет круглые часы в боковой карман жилетки. Застёгивает пуговицы на пиджаке. Редкостная и неповторимая зануда, надо признать…. Ага, неуверенно потоптавшись на месте, извлекает из правого кармана пиджака мобильный телефон – угольно-чёрного цвета, понятное дело. Как же иначе? Уверенно нажимает указательным пальцем на кнопки. Подносит аппарат к уху. Ждёт…. Опускает руку с телефоном вниз. Вновь недовольно трясёт головой…. Братец, а сколько сейчас времени? Шестнадцать ноль четыре? Ну-ну. Сейчас, судя по всему, этот мрачный деятель и тебя побеспокоит…. Ага, так и есть. Вновь терзает – пальчиком – кнопки мобильника…».

Затренькало.

Роберт поднёс к уху мобильник.

– Где вы, криминальный инспектор Ремарк? – поинтересовался, с откровенно-недовольными и рассерженными нотками, скрипучий голос. – Изволите опаздывать?

– Так точно, – браво соврал Роберт. – Задерживаюсь. Но не намного. Минут на десять-пятнадцать. Пробки. Извините покорно, дон Дитер. И не волнуйтесь, пожалуйста.

– Я, милейший, никогда не волнуюсь, – голос из скрипучего преобразовался в откровенно-желчный. – И даже ни на йоту не сомневался, что вы, Ремарк, опоздаете. Ваш покойный дед тоже – всегда и регулярно – опаздывал на наши с ним встречи. Семейная традиция такая, надо понимать. Вот, только…

– Да-да?

– И мисс Лусия почему-то задерживается. А это на неё совершенно не похоже. Я уже начинаю… э-э-э, слегка…

Разговор прервался.

– Пи-пи-пи, – тоненько запиликало в трубке мобильного телефона. – Пи-пи-пи…

– Робби, а его, похоже, убили, – сообщила Инэс.

Роберт, отключив мобильник, приник глазами к «смотровой щели» в газетном листе.

Дитер Кастильо, безвольно разбросав руки и ноги в стороны, лежал на асфальтовой дорожке, а на его лбу (практически посередине), располагалась крохотная чёрная точка-дырочка, из которой активно сочилась-вытекала тонкая ярко-алая струйка.

– Действительно, убили, – подтвердил Роберт. – То есть, застрелили из снайперской винтовки, оснащённой глушителем. Скорее всего, с крыши дома, расположенного на противоположной стороне улицы.

– И что это такое?

– Упреждающий удар, не иначе…

Глава восьмая Роман «Неизвестный Эскадрон» и немецкие переселенцы

– Спустимся вниз? – предложила Инни. – Вдруг, незадачливый писатель ещё жив?

– Пока останемся здесь. Во-первых, Дитер Кастильо, как я вижу, однозначно мёртв. А, во-вторых, вполне возможно, что меткий киллер ещё не ушёл с крыши соседнего дома. То бишь, ещё не до конца выполнил поставленную перед ним задачу. Поэтому, на всякий случай, дождёмся появления полиции. Или же кого-то другого.

– Считаешь, что если бы мы стояли рядом с убитым писателем, то запросто могли бы…

– То запросто могли бы отправиться вместе с ним на тот Свет, – невозмутимо продолжил Роберт. – Маньяк, почувствовав реальную опасность и запаниковав, усердно «заметает следы» и «обрубает хвосты». Причём, все-все-все. Он и нас не пощадил бы, и Лусию Месси. Если, конечно…