Зеленоглазый принц

На губах моего собеседника снова появилась улыбка. На этот раз, опасная.

– Правда? – спросил он. – Что же заставило тебя принять такое странное решение?

– Мысль о том, что мне неприятно твое общество. Удачной охоты .

Наннар набросил на голову капюшон.

– Мы с тобой еще поговорим, – пообещал он и растворился в ночи.

Веста посмотрела ему вослед.

– А если он все же вернется? – спросила она.

– Тогда ему придется сгореть на солнце. Не знаю ни одного обращенного существа, которое может войти в дом карателя, преодолев охранное заклинание. Помимо Незнакомцев, пожалуй. Или ты уже впускала его в дом?

Веста покачала головой.

– Нет. Думаю, он ночевал в лесу неподалеку.

– Объяснишь мне, каким образом я попал в твой кошмарный сон?

– Это долгая история. Идем. Я приготовлю тебе чай.

IV Веста Я разложила по чашкам высушенный травяной сбор, поочередно залила их кипятком – и воздух кухни, который до этого казался чужим и холодным, наполнился сладковато-свежим запахом цветов. Винсент сидел у стола и молча наблюдал за моими движениями. То ли копил вопросы, то ли о чем-то размышлял, то ли пытался понять, что произошло – может, он действительно увидел плохой сон… А на меня, еще недавно готовую расплакаться, снизошло ледяное спокойствие пополам с решимостью. Клауса Наннар не тронет. Даже если предположить, что это произойдет, Нофар не будет убегать и не сдастся без боя. Вряд ли он выйдет из него победителем, но сумеет основательно потрепать противника: сейчас тот голоден и обессилен, после охоты станет вялым и неповоротливым. А эльф, которого в свое время обучал один из лучших воинов самого Вильгарда, знал все слабые места вампиров и при желании мог положить противника на лопатки, не прибегая к помощи оружия. Словом, хотелось верить, что Наннару достанет ума не ввязываться в драку.

– Мне доводилось встречать древних вампиров, – заговорил Винсент, беря свою чашку. – Кем бы ни был этот, он не похож ни на одного из них. Хотя в том, что он как минимум на пять веков старше меня, я не сомневаюсь ни на секунду. У него нет запаха, он слаб. Поздравляю – тебе удалось удивить меня уже дважды. В первый раз – в тот момент, когда я услышал историю Мао. Во второй раз – сейчас. И не знаю, какой вопрос меня интересует больше: «кто это такой» или «что у вас общего».

Я сделала глоток чая и поставила чашку на стол.

– Это ошибка Сайлса .

Несколько мгновений Винсент молчал, переваривая услышанное.

– Чья ошибка? – наконец, протянул он.

– Да, ты не ослышался. Его обратил Сайлс. И он был обычным вампиром… до поры, до времени. До того, как начал отстаивать свои права.

– Права?..

– Сайлс терпеливо обучал его всему, что должен уметь каратель: основы темного языка, магии, охоты, искусства войны. Наннар подавал большие надежды. Приближалась Реформа, все ждали перемен, еще не знали, что это за собой повлечет. Многие вампиры уже тогда были против нового поколения карателей, не боящихся солнца и питающихся обычной человеческой пищей. Но то были древние вампиры. А Наннар стал первым из молодых . Не хотел учиться жить днем и отчаянно сопротивлялся попыткам переделать свою природу. Сайлс уговаривал его, как мог, но тот стоял на своем. Да и меня он тоже не слушал…

Сказав последнее предложение, я подняла глаза. Винсент внимательно смотрел на меня, разминая в пальцах извлеченную из кисета папиросу, и взгляд этот вызвал во мне какое-то детское, совершенно неуместное смущение.

– Боюсь и предположить, – нарушил тишину он, прикуривая от пламени стоявшей на столе свечи. – Это действительно то, о чем я думаю, сестра?

Я вспыхнула.

– Винсент! Мне больше двух тысяч лет! Ты ведь не думаешь, что я только и делаю, что охочусь, и понятия не имею, как выглядит мужчина без одежды?!

– Тебе не кажется, что в этом существе для такого гордого звания маловато мужского ?

Я отвела глаза.

– Прекрати, брат. Если бы ты встретил меня в те времена, то не узнал бы – я была совсем другой. И он тоже. Я нуждалась в нем, а он – во мне. Он был самым нежным мужчиной в двух мирах. Относился ко мне как к хрупкой статуэтке, которую нужно оберегать всеми силами. Мало кто умеет так любить…

Я замолчала, поняв, что сказала лишнее, и на глаза навернулись слезы. Как давно это было… но иногда мне казалось, что он обнимал меня только вчера. Винсент тоже почувствовал себя неуютно и поторопил меня:

– Расскажи дальше, сестра.

– Извини. – Я сделала еще пару глотков чая – он уже успел остыть. – Словом, Сайлс был недоволен, но понимал, что у его создания есть право выбирать свой собственный путь. И вот однажды Наннар…

– Что? – спросил Винсент нетерпеливо.

– Он сделал кое-что… очень плохое. Сама Великая Тьма была с ним, и Сайлс его за это не убил. Да и не только Сайлс. Против него ополчились почти все каратели, даже те, кто когда-то был на его стороне. Я спрятала его у себя. Он жил в моем доме несколько лет. Боялся выходить на улицу – я охотилась для него. А потом исчез. Я надолго ушла из дома, мы с Дэйной и еще несколькими карателями путешествовали, скрываясь от вампиров. Когда я вернулась, Наннара и след простыл. До этого все думали, что он погиб от руки кого-то из нас, о том, где он живет, знала только Дэйна – я могла доверять ей. Мы не нашли его ни в погребе, где он обычно прятался от солнца, ни в лесу, куда он мог убежать в случае опасности. И уверились в том, что он мертв. Как видишь, мы ошибались.

Винсент встал, подошел к открытому окну и присел на подоконник.

– Значит, все это время он где-то прятался. Где он жил? В пустыне? В горах? Там почти нет людей, он бы умер от голода.

– Ему требуется очень мало крови для того, чтобы поддерживать свое существование. Его природа близка к моей, но процесс не был доведен до конца. Он кажется слабым, но, поверь мне, способен померяться силами даже с кем-то постарше меня. Он боится солнца, но ночью перемещается быстрее своих ровесников-вампиров. А теперь он научился прятаться. Полностью уничтожить эмоциональный запах можно только с помощью долгих и изнурительных тренировок.

– И это существо обратило Мао.

Я поставила на стол новую свечу и зажгла ее от огарка прежней. Эта ночь казалась бесконечной. Я давно не испытывала такого сильного желания увидеть рассвет.

– Да. Не представляю, что взбрело ему в голову, и где он ее встретил. И почему решил это сделать.

– Влюбился? Характерно для вампиров: влюбиться и обратить кого-нибудь, свято веря в то, что создание примет такой подарок. Ведь теперь они будут вместе целую вечность .

– Что бы там ни было, о Мао не слышал разве что ленивый. А о Наннаре, ее создателе, никто не знал.

Винсент вернулся к столу и снова занял свой стул.

– Подремлю немного, – сказал он. – Денек у меня выдался не ахти.

– Конечно. – Мы переглянулись, и я смущенно улыбнулась, кивнув в направлении комнат. – Спальня там.

– Я посплю здесь. И предупреждаю тебя: если твой неожиданно объявившийся самый нежный мужчина в двух мирах прикоснется к тебе хотя бы пальцем, клянусь кровью своего создателя: я убью его. Ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю.

– Боюсь, он тебя опередит.

– За свою жизнь я не волнуюсь. Пусть он хорошенько поразмыслит о ценности своей .

С этими словами Винсент положил голову на скрещенные на столешнице руки. Я обреченно вздохнула. Несмотря на мое теплое отношение к нему, в такие моменты я понимала Дэйну, которая время от времени грозила своему ученику тумаками или основательной взбучкой .

– Когда-нибудь твое упрямство выйдет тебе боком, брат, – уведомила его я, и, не получив ответа, добавила: – Приятных снов.

V Наннар В путь мы пустились поздно: солнце уже давно спряталось за горизонтом, и на его место упорно карабкалась луна. За последние века я мало путешествовал, в основном, перемешался по бескрайним аравийским пескам, и давно не видел иного пейзажа, кроме одиноких верблюжьих колючек и барханов, среди которых изредка попадались бедуины или старцы-суфии. Здесь все было иначе. Глядя на залитые лунным светом луга, я вспоминал . Когда-то мы с тобой жили в таких же прекрасных местах, Веста. Ты часто говорила мне: если бы я мог существовать под солнцем, ты бы показала мне чудесные пейзажи, при виде которых захватывает дух: тенистые лесные гроты, тихие озерца с кристально чистой водой, бурные реки, заснеженные вершины гор, на которых никто не бывал, цветущие сады. Может быть, поэтому ты так и не сказала мне самых важных слов? Потому, что я не был на тебя похож и хотел оставаться собой ?.. Винсент шел впереди, предоставив нам с Вестой возможность поговорить. Он мог бы поддержать беседу, но сосредоточенно молчал, размышляя о своем. Как невежливо. Ладно, этот прощения за свое поведение точно не попросит. Но нам не помешало бы познакомиться, если уж придется провести в пути несколько дней. Я ускорил шаг, нагнав его, пристроился рядом, стараясь идти в ногу, и прислушался.

– Какой сюрприз. Оказывается, ты не всегда думаешь на темном языке! И мысли твои занимает совсем не Мао и не долгая дорога, а… кто бы мог подумать?

Винсент смерил меня высокомерным взглядом и снова посмотрел куда-то вдаль, в направлении горизонта.

– Что случилось? – спросил он после паузы. – Ты устал и хочешь отдохнуть? Обычно я иду в быстром темпе, Веста за мной поспевает, но если ты – нет, скажи, мы остановимся и переведем дух.

– Елена . Какое красивое имя. Она старше тебя? Не хочу расстраивать, но таким существам на таких, как ты… как бы это помягче выразить?.. – плевать, что ли? Художник, поэт, музыкант, Хранитель Библиотеки, любимчик самого Магистра Авиэля. И такая беда с дамами. Обидно. Веста немного рассказала о тебе. Ты ведь не против?

Мой собеседник промолчал, сосредоточившись на дороге.

– Вот тебе мой совет, – продолжил я, подняв указательный палец, а потом, подумав, прибавив к нему еще и средний. – Точнее, два совета. Во-первых, – я загнул средний палец, – если хочешь, чтобы она обратила на тебя внимание, приведи ей человека. И чтобы человек был пожирнее – упитанный такой, здоровый и розовощекий. Во-вторых, – вслед за средним пальцем я убрал и указательный, – даже если не сработает – не бери в голову. Это женщины , мальчик. Всегда найдется тот, кто приведет им человека повкуснее. Они только за этим и живут – постоянно ищут того, кто даст им лакомый кусочек. А мы, дураки, пишем с них картины, сочиняем им стихи и говорим красивые слова, думая, что они останутся с нами навечно. Сегодня они с нами, завтра – с другим.

– Ты проголодался ?

Я бросил на него короткий взгляд, пытаясь понять, шутит ли он – или вправду пропустил почти все мимо ушей.

– По правде говоря, язаскучал . И подумал, что ты меня развлечешь.

– Прости, но из школы гетер меня выгнали за прогулы.

– Не к жрицам Диониса ли ты прогуливался ? – Я выдержал паузу, и, поняв, что должного эффекта мои слова не возымели, продолжил: – Знаю одну, недавно пять сотен лет исполнилось. Хороша, чертовка. Но главная жрица, обет безбрачия и все дела…

– Лучше скажи прямо, чего тебе надо, Наннар. Твой треп начинает меня раздражать.

Я перебросил дорожную сумку на другое плечо, не сбавляя шага.

– Ну, если мой треп тебя раздражает, то, может, лучше ты что-нибудь скажешь? А то странная беседа у нас получается. Мы ведь даже не познакомились. Кстати, я тоже пишу стихи. Прочитаешь мне что-нибудь свое?

– Нет.

– Тогда расскажи что-нибудь о себе. Прозвища у тебя нет. А почему? Меня вот когда-то звали Зеленоглазым Принцем. Знаешь, кто это такой?

– Персонаж легенды, из глаз которого отец-джинн сделал кольцо. Не ты один рос среди бедуинов, Зеленоглазый Принц .

Веста, до этого шедшая позади, поравнялась с нами, и теперь шла по правую руку от Винсента. В отличие от него, она смотрела себе под ноги. Похоже, идея путешествия была ей не по душе. Ничего, иногда полезнопрогуляться .

– Да, твоя сестрица мне рассказала. Сын вождя, к тому же, еще и первенец, ведь ты опередил брата-близнеца на несколько минут. Потомок великих жрецов трех богинь храма Мекки. Белая кость, голубая кровь. Каково это – нести тяжкий груз благородства , а, каратель Винсент? Все тебя любят, вождь дает лучшие куски со своего стола. Не то, что я, чужой в собственной семье, светлокожий среди жителей пустыни. Даже моя мать думала, что со мной что-то не так. Но мне повезло. Я встретил отца и понял, что истинное величие ждет меня в другом мире и в другом обличье.

– Хватит, Наннар, – подала голос Веста. Тон у нее был усталый, и выглядела она измученной, хотя вряд ли устала дороги – прошли мы всего ничего. – Ты ведешь себя как ребенок. Винсент не обязан это выслушивать. Да и я тоже.

– Ладно, ладно, – кивнул я. – Давайте поговорим о деле. Так что произошло с Мао, мне кто-нибудь расскажет – или нужно с вами поговорить по-другому ?

– Ее переобратили, – ответил Винсент.

Фраза повисла в безветренном воздухе. Какие-то чужие, непонятные звуки, по счастливой случайности сложившиеся в слова.

– Что значит «переобратили»? – спросил я.

– Ты спросил, что с ней произошло – и я ответил. На этом известные мне ответы заканчиваются.

– Она больна? Не в себе? – продолжил допытываться я.

– «Не в себе» – это еще очень мягко сказано. Веста уже говорила тебе – той Мао, которую ты знаешь, больше не существует. Можешь считать, что она умерла.

Я обогнал его и поднял руку, жестом призывая остановиться.

– Я уже говорил – она не мертва ! Просто я больше ее не чувствую!

– Отдохнем. – Он повернулся к Весте. – Скоро светает. Нашему спутнику нужно найти место для ночевки.

Я скрестил руки на груди.

– Отличная мысль. К слову сказать, я голоден .

– Не веди себя как обращенный несколько лун назад вампир, Наннар, – упрекнула меня Веста. – Ты ел только вчера.

– Мы шли черт знает сколько! Мне нужно поесть и восстановить силы! Почему я должен объяснять тебе очевидные истины?!

Винсент осмотрелся. Сделал он это с таким видом, будто хотел сказать «ты что, не видишь, Наннар, тут нет и намека на присутствие людей», и я почувствовал, что вот-вот взорвусь от злости. Не припомню, когда в последний раз темное или светлое существо так меня раздражало. Наконец, Веста вздохнула, положила заплечный мешок под дерево и уселась на один из больших, больше напоминавших камни, корней.

– Я накормлю тебя, Наннар, – сказала она.

– Сестра… – начал Винсент.

Она сделала успокаивающий жест.

– Все в порядке, брат. Только пара глотков. Это мне не повредит, а он ослабел.

-Язык , судя по всему, у него слабеет в последнюю очередь. – Винсент посмотрел на то, как я сажусь рядом с Вестой и опускаю голову к открытой мне шее. – Поищу подходящую для привала поляну.

Я обнимал ее за плечи и чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Я часто восстанавливал в памяти это ощущение. Драгоценные минуты, когда можно было обмануть себя, хотя бы на мгновение поверить в то, что она полностью мне принадлежит… Наверное, ты и сама не понимаешь, насколько была жестока, Веста. Я был готов умереть за тебя, а ты…

– Хватит, Наннар. Ты достаточно выпил.

Она попыталась отстраниться, но я до сих пор держал ее.

– Ответь мне на один вопрос, Веста. Ты уже встретила его?

– Кого? – не поняла она.

– Того, кому пока что не сказала «да», но скоро скажешь? Рядом с ним твое сердце начинает биться быстрее, но не от страха? Кто он? Надеюсь, что вампир. Не променяла же ты меня на существо, которое похоже на этого…

Чья-то рука крепко схватила меня за волосы – я невольно разжал руки – и рывком подняла с земли. Во взгляде Винсента не было ни злости, ни угрозы, ни ярости, но я мог поклясться, что несколько секунд назад он пах совсем иначе, почти по-человечески. Теперь напротив меня стоял вампир, пусть и молодой, но способный задать своему противнику хорошую трепку. И не только способный – я был уверен: при случае он ее обязательно задаст, не думая о последствиях. Конечно, со мной такое существо вряд ли справилось бы, но я и предположить не мог, что он настолько силен.

– Эй, повежливее, господин служитель культа Равновесия! – Я оправил одежду и пригладил волосы. – Что это за выходки?

– У меня отличный слух, но еще лучше я чувствую страх своих братьев и сестер. Если не хочешь проделать остаток пути без головы, держись от нее подальше .

– Схватил меня за волосы, а теперь стоишь передо мной, нагло пялишься, не менее нагло угрожаешь – и все равно не боишься. Знаешь, а, пожалуй, ты заслуживаешь уважения, каратель Винсент. Жаль, что такие, как ты, в этом мире надолго не задерживаются.