Итоги № 2 (2014)

Со страховкой и без

Единственный документ, который может сегодня даровать хоть какое-то спокойствие выезжающему за рубеж, это страховой полис. Осознанно к выбору услуг страховых компаний подходит лишь каждый пятый отправляющийся за границу. Сегодня страхование жизни и здоровья — добровольное дело каждого туриста, если он не покупает тур в агентстве, а сам организует свою поездку: бронирует билеты, гостиницу, трансфер и так далее. Экономя на страховке за 10 евро, надо держать в голове одну простую вещь: если что случится, открывай свой кошелек, который может опустошиться в результате лечения за рубежом на тысячи евро. Рассказывают, в индийском Гоа наши же соотечественники замутили целый бизнес по отправке на родину тяжело заболевших или даже распрощавшихся с жизнью на отдыхе сограждан, не озаботившихся таким пустячком, как страховка.

Впрочем, парадокс ситуации состоит в том, что с таким же успехом кошелек может опустошиться и при наличии у вас страхового полиса. Москвичка Анна С. сломала ногу, катаясь в прошлую зиму на лыжах во Франции. Лечение сложного перелома обошлось ей в 7 тысяч евро. Попытка получить компенсацию со страховой компании успехом не увенчалась — как выяснилось позже, в договоре мелким шрифтом было написано, что травмы, полученные при занятии экстремальными видами спорта, не оплачиваются. Мало кто знает о том, что большинство страховых компаний категорически отказывается выполнять свои обязательства, если клиент находился в состоянии алкогольного опьянения. Самый показательный случай — трагедия, случившаяся близ горнолыжного итальянского курорта Чермис 5 января. Снегоход, в котором находились восемь человек, съехал с трассы и упал со стометровой высоты. Погибли пятеро туристов из Краснодара и еще одна россиянка, работавшая в сфере туризма. Для вывоза тел погибших губернатор Краснодарского края Ткачев направил специальный самолет. В противном случае отправка тел погибших на родину легла бы на их родственников и обошлась в астрономическую сумму. А все потому, что, по данным следствия, погибшие находились в состоянии алкогольного опьянения, а значит, не могли рассчитывать на помощь страховой компании.

Нередки случаи, когда и полис оформлен, и клиент трезв, а страховая плюет на него с высокой колокольни. Нижегородец Роман Н. отдыхал на новогодних каникулах в Италии, где у него неожиданно обострилась аллергия. Долго и упорно он звонил в свою страховую, потерял три часа («Ждите, мы вам перезвоним...») и примерно 700 рублей в роуминге, после чего поехал в ближайший госпиталь, где его бесплатно приняли, не глядя на страховку, вкололи пару уколов и выписали рецепт. Или еще одна история. Москвич Александр С., являющийся ВИП-клиентом одной из крупнейших страховых компаний, отправился на Новый год в Альпы, где сильно простудился. 31 декабря он тщетно пытался соединиться с представителем страховой компании, а когда дозвонился, тот порекомендовал ему... выпить горячего чая и выключил мобильник...

Получается, сегодня турист может рассчитывать на медицинскую помощь за границей в случае, если он совершенно трезв, соблюдал режим дня и вообще вел себя как пациент санатория. Какой смысл в такой защите?

Кто за это заплатит?

Главная проблема на сегодняшний день состоит в отсутствии единых правил страхования туристов. В законе об основах туристской деятельности об этом говорится несколько слов, например, что туроператор обязан страховать туриста в том случае, если этого требует страна пребывания. И все. Как страховать, на каких условиях — об этом ни слова. В то же время во многих странах закон четко регламентирует этот вопрос, и, скажем, европейский турист, приезжающий к нам в страну, за каких-то 20 евро застрахован буквально от всего — «от поноса до доноса», как шутят в профессиональном турсообществе.

Единственное, что на настоящий момент предлагается нашим гражданам, выезжающим на отдых за кордон, — это внутренний стандарт Ассоциации туроператоров России. Его минимальный порог — 30 тысяч евро. «Цифра в 30 тысяч евро взялась не с потолка, — комментирует первый вице-президент Ассоциации туроператоров России Владимир Канторович. — Это некий диапазон из серии «можно больше, но никак нельзя меньше». Практика показывает, что в Европе именно этой суммы хватает и для квалифицированного лечения, и для санитарной репатриации, если, не дай бог, она потребуется». Но в ассоциацию входят только пятьдесят компаний из двух тысяч, которые занимаются выездом.

Закон об основах туристской деятельности, в частности, обязывает туриста соблюдать обычаи той страны, в которую он отправляется, а турагента, продавшего путевку, проинструктировать отдыхающего на этот счет. Что в большинстве случаев происходит на практике? Турагент знать не знает ничего ни о стране, ни об обычаях, ни о правилах поведения, и хорошо еще, если название отеля правильно переведет. Что же до самих туристов, то многим из них на эти самые правила начхать. «Наши граждане хотят, чтобы у них было все побыстрее и за небольшие деньги, — говорит адвокат Клуба защиты прав туристов Наталья Соловьева, — поэтому они, во-первых, не читают договоры с туроператорами, а если и читают, то не понимают, что в них написано. Вот и возникают неприятные последствия». Показательно, что в последнее время увеличился поток путешественников из регионов, для многих поездка оказывается первой, что делает неподготовленных и неискушенных туристов особенно беззащитными. «Провинциалы, купив путевку за 12 тысяч рублей в трехзвездочный отель, часто не берут с собой денег, ошибочно думая, что у них вообще «все включено», — комментирует эксперт по туризму Общественной палаты РФ Роман Бобылев. — Естественно, случись что, они оказываются в очень непростой ситуации. Например, в Таиланд, по итогам прошлого года, выехало на отдых около полутора миллионов наших туристов, притом что в 2010—2011 годах эта цифра составляла 200—300 тысяч человек. По статистике, сейчас в Таиланд едут как раз те, кто покупает путевку на последние, и если происходит какой-то форс-мажор, люди просто не имеют возможности получить какую-то помощь, в том числе и медицинскую».

Главное понимать — кто именно и за что должен платить, а пока это понимание не наступит, за все будет раскошеливаться государство, в том числе за отправку самолетов МЧС за пострадавшими гражданами.

Себя не ценим

Государство чисто теоретически может занять такую позицию: тот, кто о себе не позаботился сам, может не рассчитывать и на помощь. Причем позаботиться — это не только купить страховку, но и выбрать надежного страховщика. Жестко и справедливо на первый взгляд. На второй — опасно. Поскольку понятие «надежный страховщик» у нас отсутствует. Наиболее разумный выход для государства, по мнению экспертов, создать жесткие правила игры: ввести регламентированные страховые правила, обозначить четкие суммы выплат и оказания медицинской помощи, в том числе и тем, кто находился в состоянии алкогольного опьянения. А уже потом разбираться — кто пострадал по собственной вине и дурости, пусть за это платит сам, но на родине, а за границей нельзя бросать людей умирать только потому, что на отдыхе человек позволил себе выпить. «Представьте ситуацию: автобус с туристами попадает в ДТП, люди нуждаются в медицинской помощи, а страховая компания отказывает им по причине их алкогольного опьянения, потому что за обедом те выпили вина. Разве это нормально?» — задается вопросом Канторович.

У страховщиков есть отмазка, дескать, их одолевают мошенники, которые пытаются с набором хронических заболеваний выехать за границу, получить там квалифицированную медицинскую помощь, а потом оплатить ее за счет страховой компании. Так, например, недавно была вскрыта мошенническая сеть, специализирующаяся на получении страховых возмещений лечения за границей. «Около полугода назад мы обратили внимание на то, что возвращающиеся из одной провинции Таиланда туристы обращались к нам по поводу компенсации за лечение в стационарных условиях, — рассказывает «Итогам» заместитель руководителя службы безопасности страховой компании Игорь Ф. — Туристы получали восстановительное лечение после пищевого отравления. Поскольку это подпадало под определение страхового случая, компания исправно платила по счетам тайских медиков. Однако вдруг выяснилось, что с аналогичными диагнозами туристы обращались и в другие страховые компании, куда предоставляли медицинскую документацию из одной и той же клиники. Наши детективы отправились в Таиланд и выяснили, что недобросовестные врачи этой клиники, оказывая незначительную медицинскую помощь туристам, предлагали им курс «уникальной терапии похудения». За 100 евро люди соглашались, их неделю поили какими-то отварами в клинике, а потом оформляли фальшивые документы о якобы восстановительной терапии после отравления, и туристы получали со страховой компании около 800 евро компенсаций. Сейчас мы готовим обращение в суд».

По мнению главного редактора Агентства страховых новостей Виталия Богданова, как раз для того, чтобы исключить всякое мошенничество, необходимо разработать и закрепить на государственном уровне некие минимальные стандарты оказания услуг туристического страхования, в которых четко, емко и, самое главное, понятно для потребителя прописать, какие именно услуги оказываются. Это позволило бы аккумулировать немалые средства. Точных данных объема сборов по страхованию выезжающих за рубеж нет, но сами участники рынка оценивают его примерно в 5 миллиардов рублей в год.

Помимо типовых стандартов туристического страхования необходимо унифицировать и стоимость человеческой жизни. И сейчас эта тенденция прослеживается по всем видам страхования. Когда заходит речь о жизни человека, государство оценивает ее в сумму чуть больше двух миллионов рублей. По крайней мере вступивший с 1 января в силу закон об ответственности перевозчиков предполагает именно эту сумму в виде компенсаций за погибшего. Этот стандарт, как считают в профессиональном сообществе, можно было бы спроецировать и на сегмент туристического страхования. Сумма уж точно покрыла бы санитарные расходы на перевозку погибшего. Правда, в прошлом году Минфин уже пытался ввести обязательную страховку с четко прописанными нормами возмещения на миллион рублей, но инициатива была заветована Министерством экономики, которое сочло ее избыточным регулированием рынка (для сравнения: гражданская ответственность туриста из Франции, приезжающего в Россию, исчисляется миллионом евро). Но, возможно, отечественный туризм — это тот самый случай, когда никакое регулирование не будет избыточным.

Ищи ветра / Общество и наука / Технология

Ищи ветра

/  Общество и наука /  Технология

На Белом море Россия построит один из крупнейших ветропарков в Европе. Но значит ли это, что Россия переходит на «зеленую» энергию?

 

Привычная для Европы картинка — гигантские пропеллеры, расставленные на каждом свободном пригорке, крутятся день и ночь, превращая вольный ветер в чистое электричество. Именно таким образом получают около 20 процентов энергии в маленькой Дании и порядка трех процентов всей энергии в мире. В России же ветропарки — явление почти экзотическое. Можно отыскать несколько некрупных ветроэлектростанций, а об их вкладе в энергетику страны говорить не приходится — менее 0,1 процента. Это особенно обидно, ведь именно русские ученые стояли у истоков ветроэнергетики. Однако ситуация скоро изменится — уже этой весной на побережье Белого моря начнут строить один из крупнейших ветропарков в Европе. «Стройка века» должна разрушить два мифа: о том, что в России никто не думает о внедрении «зеленых» технологий, и о том, что энергия ветра слишком дорого обходится потребителю. Удастся ли?

Потомки ветряка

Издавна Россия, как и вся Европа, использовала ветер в своих нуждах: накануне 1917 года в России было около 250 тысяч ветряных мельниц, которые перемалывали около 33 миллионов тонн зерна. Примерно в это же время русский ученый Николай Жуковский, создатель аэродинамики, разработал теорию быстроходного ветродвигателя. Именно советские ученые и инженеры обосновали принципы новой энергетики и создали эффективные ветроэнергетические установки. Промышленный выпуск ветроагрегатов наладили уже в 20-х годах. А в 30-х в СССР заработала крупнейшая в мире ветроэнергетическая установка мощностью 100 кВт. После войны страна производила такие установки тысячами, а на целине даже соорудили ветроэлектростанцию, работавшую в паре с дизелем, — прообраз современных европейских ветропарков. Энергию ветра перестали активно генерировать, когда стало ясно — в стране полно угля, быстрых рек и даже мирного атома. Сейчас об энергии ветра в России заговорили снова — уж больно пугает всех призрак иссякания нефти и газа. Специалисты подсчитали: технический потенциал для ветроэнергетики в России составляет примерно 6200 миллиардов киловатт-часов в год, что в несколько раз превышает нынешнее производство электроэнергии в стране. Причем она неиссякаема, о чем позаботилась природа: вследствие неравномерного нагрева солнечными лучами земной поверхности и нижних слоев земной атмосферы в приземном слое возникают перемещения больших масс воздуха, то есть рождается ветер. Он несет колоссальное количество энергии: 96—1021 джоуль, почти два процента энергии всей солнечной радиации, попадающей на Землю. В зонах с умеренным ветровым режимом, где средняя скорость ветра составляет 5 метров в секунду, с одного квадратного километра можно получить годовую выработку электроэнергии под миллион киловатт-часов. Конечно, ветер дует не всегда и с разной силой. Когда-то это было препятствием для его промышленного использования. Современные технологии с этой проблемой справились: люди уже давно научились аккумулировать избыточную энергию ветреных дней и затем использовать ее в периоды безветрия. Однако для станций все же ищут места, где ветер дует сильно и почти постоянно. Самые благоприятные для этого — побережья морей (их по-научному называют офшорами). В России разрабатываются ветроэнергетические кадастры, в которых зафиксированы места, где ветры дуют почти всегда.

На этом берегу

Побережье Белого моря — как раз одно из таких мест. Потому в Архангельской области, недалеко от деревни Лапоминка, уже начали строить ветропарк мощностью до 200 мегаватт, который станет одним из крупнейших в Европе. Самый большой офшорный ветропарк в мире был открыт в сентябре прошлого года в британском графстве Кент — мощность его турбин составляет 300 мегаватт, что хватает для поддержания тепла и жизни в 200 тысячах домов. Наш ветропарк сможет покрыть нужды города с населением в 100 000 человек. Со временем его мощность будет увеличена до 1000 мегаватт. Проект осуществляет российская компания «Межрегионсоюзэнерго» совместно с немецкой «СоВиТек Рус». До момента, пока на побережье Белого моря закрутятся лопасти ветряков, еще далеко, но, как нам сообщили в пресс-службе российской компании, «уже проведены подготовительные работы: составлена так называемая карта ветров, измерены направления ветра и изучен ландшафт». На расстоянии километра от Лапоминки — типичной поморской рыбацкой деревеньки — заработала ветроизмерительная станция высотой 34 метра. Скорость ветра здесь 7,4 метра в секунду, что выше так называемого золотого стандарта ветроэнергетики — 5 метров в секунду. Всего на участке, отведенном под парк, будет установлено около пятидесяти генераторных установок мощностью от одного до трех мегаватт.

Что представляют собой подобные ветроэлектростанции? Они мало чем напоминают ветряные мельницы, хотя принцип работы практически не изменился: ветер вращает лопасти, передавая крутящий момент другим механизмам. Сегодня в мире широко распространены ветродвигатели двух типов: крыльчатые (пропеллерные) и карусельные. В 90 процентах ветропарков используются крыльчатые ветродвигатели традиционной схемы — они имеют более рациональную силовую схему ветроколеса и динамику опорной башни. Максимальная выработка энергии достигается, когда лопасти расположены перпендикулярно потоку воздуха.

Отбор энергии начинается, когда скорость ветра достигает 5 метров в секунду, но для максимальной мощности требуется ветер посильнее — от 14 метров в секунду. Зато если налетает ураган (25 метров в секунду), автоматика отключает лопасти. За состоянием ветряков следит бортовой компьютер. Вообще ветропарк — технически непростое сооружение. И дорогостоящее. Для строительства беломорского ветропарка «выбросят на ветер» около 16 миллиардов рублей. Стоит ли игра свеч?

Деньги — на ветер

Возникает вопрос: если ветроэнергетика столь привлекательна, то почему ветропарки не строят повсеместно? Причин несколько, и одна из них — финансовая. Дело в том, что собрать энергию ветра весьма проблематично. «Стандартное академическое заявление о неиссякаемом потенциале ветроэнергетики в России и ее гигантском объеме выглядит достаточно банально для специалистов, — комментирует исполнительный директор подкомитета РСПП по энергоэффективности и возобновляемой энергетике Евгений Коныгин. — Потенциал должен быть обоснован экономическими решениями. Районов, в которых одновременно существует высокий и устойчивый в годичном цикле ветропотенциал, не так уж много». За рубежом нетрадиционная энергетика начала всерьез развиваться после нефтяного кризиса середины 1970-х годов. Тогда ветроэнергостанции до прибыльности недотягивали. И развитые страны дотировали отрасль на государственном уровне, это только теперь она самоокупается и приносит прибыль. В России же осуществить столь дорогостоящие проекты было под силу только госструктурам или крупному бизнесу, ибо только они имели достаточный финансовый ресурс. Под такие проекты — а они содержат много рисков — банки не давали кредитов никому другому. Не говоря уже о том, что законодательная база не прописывала процедуру отвода земель под ветряки. Сергей Туркин, коммерческий директор высокотехнологичной компании Tesli, добавляет: «Еще одна проблема развития ветропарков в России — отсутствие четкого механизма закупки энергии сетевыми компаниями, хотя спрос есть. Это окупаемые проекты, и их инвестиционная привлекательность велика, если все сделано по уму». Имеется в виду то, что всякая «зеленая» энергия требует высокотехнологичных дорогостоящих решений и становится выгодной лишь тогда, когда есть некий комплексный план по ее выработке и доставке в определенном регионе.

Решение о строительстве ветропарка в Архангельской области и было принято потому, что он — составляющая глобального проекта «Энергия Белого моря», цель которого — избавление от импорта дорогостоящего привозного горючего и улучшение экологической ситуации в регионе. Глава холдинга «Межрегионсоюзэнерго» Юрий Шульгин поясняет, что столь большой проект стал возможен еще и потому, что законодательство позволило применить новую схему бизнес-взаимодействия и не только обойтись без госдотаций, но еще и привлечь инвесторов. В 2011 году вышел закон об инвестиционных товариществах, который разрешил образовывать пулы предприятий — коммерческих и некоммерческих, российских и иностранных. Допустим, цель объединения — использование новых технологий или создание современной энергосети в регионе, тогда в пул собираются соответствующие компании, каждая из которых решает свою задачу в большом проекте. Такой подход легче контролировать финансовым структурам — он прозрачнее. Энергетическая система Архангельской области давно требовала реконструкции. В течение многих лет туда вкладывались большие бюджетные средства, но задача не решалась. В 2009 году прошел Госсовет, после которого и появился проект «Энергия Белого моря». «Был проведен анализ ситуации, вложены средства и применены технологии, которые вполне успешно эксплуатируются в мире, — говорит Юрий Шульгин. — Сами условия диктовали ответ на вопрос, какой из источников энергии может быть самым эффективным в местных условиях. Но главной целью стало комплексное решение проблемы. В системе будет работать не только ветропарк, но и котельная на угле и на биоотходах. Так мы обеспечили энергетическую стабильность региону. Когда проект решается комплексно, то окупаемость его составляет 5 лет, а еще через два года система начинает приносить доход». Отсюда и интерес со стороны иностранных инвесторов — им понятен проект, направленный на использование «зеленой» энергии (Россия заявила о нем на Европейской экономической сессии ООН, где он был одобрен). Так был снят вопрос о госучастии в проекте. Но насколько дешевой получится энергия ветра? Евгений Коныгин отмечает, что в районах, особенно отдаленных, объекты возобновляемой энергии экономически выгоднее, поскольку не нуждаются в доставке топлива из других регионов. Для конечного потребителя, заявляют авторы проекта в Лапоминке, стоимость киловатта ветровой энергии обойдется на первом этапе в 0,14 евро (чуть больше 5 рублей — практически столько же, сколько в среднем стоит киловатт сейчас), при наращивании мощностей стоимость может быть и более низкой .

Ветропарк на Белом море станет самым большим в России, но о проектах поменьше уже заявляют и в других регионах. В настоящее время заключены грантовые контракты на финансирование проектов ветроэнергетики в Ненецком автономном округе. Через некоторое время ветряки закрутятся на Кольском полуострове. А еще их можно будет увидеть совсем недалеко от Москвы: компания «Автодор» заявила о том, что в 2013 году планирует начать работы по установке ветряков на почти 100-километровом участке трассы М4 «Дон» в Ростовской области.

Но обольщаться, что Россия повернется к «зеленой» энергетике как приоритету, конечно, не стоит. В ноябре прошлого года маркетинговое агентство Discovery Research Group провело исследование российского энергетического рынка, которое показало: развитие альтернативной энергетики, в том числе и ветровой, в нашей стране, несмотря на огромный потенциал, существенно отстает от мировых тенденций. Согласно планам российского правительства доля ветроэнергетики в общем объеме производства электроэнергии к 2020 году должна составить 4,5 процента. Но отсутствие четкой законодательной базы тормозит эти планы, и достичь целевых показателей к намеченному времени, как отмечают эксперты, вряд ли удастся. Правда, у нас есть старые добрые нефть и газ — без света не останемся.

Кушать продано / Общество и наука / Общество

Кушать продано

/  Общество и наука /  Общество

Всю нездоровую пищу могут обложить «налогом на вредность»

 

На горячее антибиотики, а на гарнир ГМО. Так питаются россияне. Отсюда, по мнению медиков, массовое бесплодие, рост онкологических заболеваний и снижение иммунитета. По данным Минздрава, сегодня только 20 процентов школьников в стране можно назвать абсолютно здоровыми. Культуры здорового питания в России как не было, так и нет, а вот мода на фастфуд и газировку на удивление стабильна. Поскольку все стенания о вреде чипсов и колы наши люди пропускают мимо ушей, то бороться за здоровье россиян решили рублем. А точнее, с помощью налогов. Национальный союз защиты прав потребителей направил в Минфин предложение обложить целый ряд продуктов «налогом на вредность». К их числу относятся молоко и мясо, в состав которых входят антибиотики, а также газировка с избыточным содержанием сахара, чипсы, картофель фри и прочие неполезные лакомства. Примет ли Минфин предложение или нет, пока неизвестно, но председатель Национального союза защиты прав потребителей Павел Шапкин надеется, что поправки могут быть внесены в Налоговый кодекс уже весной. Как введение нового налога скажется на кошельке покупателей? Вырастет ли спрос на здоровую пищу?

Достаточно одной таблетки

Медики уверены: чтобы заставить производителей обратить взор на полезные продукты, все средства хороши. «Безусловно, к категории опасных продуктов можно отнести фастфуд и продукцию с содержанием антибиотиков, — перечисляет диетолог Михаил Орехов. — Антибиотики добавляют в продукты, чтобы уничтожить вредные бактерии. Но они уничтожают и полезные — те, которые необходимы для нормального пищеварения. В результате нарушается микрофлора кишечника. Регулярное употребление таких продуктов может привести к самым печальным последствиям — от хронических заболеваний желудочно-кишечного тракта до рака. А самое страшное, что человек адаптируется к действиям антибиотиков, и если вдруг подхватит инфекционное заболевание, то вылечить его будет куда труднее. Ведь организм уже не будет воспринимать антибиотики как медикаменты, поскольку привык получать их ежедневно с пищей».

Анекдот в тему. Пациент приходит к врачу:

— У меня болит голова!

Ответ в 2000 году до н. э.: «Возьми и съешь вот этот корешок».

В 1000 году н. э.: «Корешки — это колдовство! Читай молитву!»

В 1850 году: «Читать молитвы — глупое суеверие, лучше выпей вот эту микстуру!»

В 1940 году: «Микстуры — сплошное шарлатанство! Лучше выпей эту таблетку!»

В 1985 году: «Все эти таблетки малоэффективны! Лучше примите антибиотик!»

В 2013 году: «Антибиотики больше калечат, чем лечат! Лучше возьми и съешь вот этот корешок».

О запрете антибиотиков в продуктах питания пока речи не идет. Производители утверждают: если сейчас отказаться от их использования, нам просто нечего будет есть. «Проблема применения антибиотиков в продуктах питания — общемировая, она сейчас активно обсуждается во многих странах, — рассказывает главный агроном одной из подмосковных агрокомпаний Ольга Звонарева. — Проблема в том, что у нас в стране еще осталось много хозяйств, которые работают по устаревшим технологиям и на устаревшем оборудовании, порой просто в антисанитарных условиях. В такой ситуации без антибиотиков просто не обойтись. Они не только предотвращают эпидемию заболеваний животных, но и способствуют быстрому росту поголовья. Вообще к вопросу применения антибиотиков нужно подходить комплексно. Конечно, их использование у нас сейчас фактически бесконтрольно, и в этой сфере пора наводить порядок. Но пока мы не можем себе позволить наладить массовое производство продуктов серии «органик». Такое мясо будет стоить минимум в 3—4 раза дороже». Вот и выходит, что перед потребителем стоит несложный выбор: либо стать вегетарианцем, либо питаться антибиотиками.

Второй враг здорового питания — фастфуд. Даже на Западе он никуда не девался, хотя контрпропаганда идет давно. Не исчезнет он и у нас. «Давайте представим — пропали чипсы и кола. Но что появится взамен? — рассуждает президент Межрегиональной ассоциации кулинаров Виктор Беляев. — Нам нужно искать полезную замену вредным продуктам. Взять ту же сладкую газировку. Сейчас этот рынок наводнен продукцией, которая представляет собой чистую химию. Но ведь в Советском Союзе выпускали отличный лимонад на основе натуральных соков. И подобных аналогий можно найти множество». В самом деле, мы опять начинаем борьбу за здоровье не с того конца. Быть может, прежде чем обложить налогами вредные продукты, стоит стимулировать массовое производство полезных? «Нужна планомерная государственная поддержка здорового питания, — считает председатель Союза потребителей России Петр Шелищ. — В том числе необходимо стимулировать снижение цен на экологически чистую продукцию». Так, например, происходит в Германии, где правительство оказывает финансовую поддержку производителям так называемой органик фуд.

«Главное преимущество «органики» в том, что содержание пестицидов в рационе уменьшается на 70—80 процентов, если не вдвое, и это отражается положительно на самочувствии потребителя. К примеру, в обычном земледелии сейчас используется более 400 химических средств, убивающих сорняки, насекомых, болезни растений — словом, все, что мешает урожайности. Известно, что пестициды канцерогенны, они могут вызывать синдром хронической усталости у детей, болезнь Паркинсона в старшем возрасте. Кстати, как влияют на здоровье человека различные комбинации пестицидов из числа тех, что применяются в народном хозяйстве, очень слабо изучено. В то же время согласно кодексу органического земледелия фермерам разрешено использовать всего несколько химических соединений, да и то в крайнем случае», — объясняет «Итогам» представитель чешской компании Country Life Любомира Хлумска.

В нашей стране, увы, даже фермерские продукты далеко не всегда экологически чистые. «Бывает, фермеры сначала поставят экопродукцию, а потом все равно вынуждены применять химикаты, те же антибиотики, потому что иначе просто не могут нарастить обороты продаж, а спрос на дорогую качественную еду у нас в стране ничтожно мал», — говорит Ольга Звонарева. Да и система сертификации биопродукции в зачаточном состоянии.

Почему так происходит? Директор НИИ питания Виктор Тутельян считает, что россияне в принципе слишком мало заботятся о своем здоровье и почти не задумываются о последствиях вредного питания: «У нас очень слабая культура на этот счет, нужно больше внимания уделять вопросам образования. Например, врачи должны рассказывать будущим мамам о том, как правильно питаться, в чем опасность тех или иных продуктов. Культуру питания детям нужно прививать не только в школе, но и в семье. Одними запретами и налогами ничего не добьешься. Надо, чтобы люди осознанно сокращали потребление вредных продуктов». И все же, пока здоровым питанием население не озабочено, его собирается защищать от вреда государство. Что это значит на практике?

Бьем рублем

Задача нового налога — сделать производство вредных продуктов низкорентабельным бизнесом. «Примерно 10—20 процентов от отпускной цены может составить налог на производство продуктов с высоким содержанием пальмового масла, например, некоторых разновидностей мороженого. Акциз на производство молока с содержанием антибиотиков составит примерно 4 рубля за литр, а следовательно, и цена конечного продукта вырастет почти на 15 процентов, — подсчитывает Павел Шапкин. — Соответственно, будет падать потребительский спрос, а производителям станет невыгодно производить эту продукцию. Мы надеемся, что с помощью налогов удастся сократить производство вредных продуктов минимум вдвое».

Авторы идеи ссылаются на западный опыт. В большинстве штатов США действует специальный налог на прохладительные напитки и фастфуд, в Финляндии есть налог на мороженое, в Венгрии — на чипсы. Во Франции обсуждается вопрос о повышении налога на продукты с использованием пальмового масла аж на 300 процентов.

Впрочем, некоторые эксперты предупреждают, что после введения налога на вредную еду мы рискуем получить «датский эффект». В 2009 году в Дании ввели налог на чипсы, а в 2011-м — на продукцию с повышенным содержанием жира. Результат оказался неожиданным. Меньше жирного датчане есть не стали, зато пополнились кассы немецких магазинов: датчане повадились ездить за колбасой в соседнюю Германию. Такой же сценарий возможен и у нас. Из центральной части России «колбасные электрички» отправятся в соседнюю Украину или Белоруссию, а с Дальнего Востока — в Китай.

«Даже если цены на вредные продукты повысятся у нас на 20—30 процентов, то спрос на них вряд ли упадет, — считает Виктор Тутельян. — Люди все равно будут есть привычную им еду и искать способы купить ее подешевле. Не так просто изменить вкусовые предпочтения. А производители в убытке не останутся. Налоги компенсируют повышением цены на вредную продукцию, а под шумок повысятся цены и на все остальное».

Директор Института проблем глобализации доктор экономических наук Михаил Делягин называет затею с введением налога непродуманной: «Если мы считаем те или иные продукты вредными, они должны быть запрещены. Если мы считаем их сомнительными, но вред от них не доказан (европейская позиция в отношении ГМО), мы должны обязать размещать на них хорошо заметную маркировку, как это делает Евросоюз и что оспаривают США при помощи механизмов ВТО. Конечно, на них можно ввести акциз — налог на пороки, однако надо понимать, что указанные товары отличаются более низкой себестоимостью, а значит, стоят дешевле. В России они выполняют важную социальную функцию. Введение подобного акциза может сделать их недоступными для беднейшей части общества и ухудшить его положение. С другой стороны, в условиях монополизации торговли повышение цен на товары с добавками может быть использовано торговыми сетями как предлог для повышения цен на «здоровые» продукты, чтобы поддерживать ценовую дистанцию, что вряд ли будет приветствовать кто бы то ни было, кроме самих торговых сетей».

Председатель Союза потребителей России Петр Шелищ отмечает и такую особенность: жители Западной Европы в среднем тратят на еду 5—10 процентов своего месячного дохода, тогда как мы — 30—40 процентов. То есть, пытаясь уберечь нас от вредных продуктов, законодатели по большому счету изменят это критическое соотношение — нам придется тратить на еду уже половину дохода. Последствия с точки зрения экономики неблагоприятные — потребитель станет меньше покупать газет, журналов, книг, турпутевок, одежды и прочих товаров неповседневного спроса. Еще один сценарий — станем питаться совсем уж бросовыми продуктами. Прецедент имеется: апофеозом знаменитой антиалкогольной кампании стало появление на прилавках спирта «Ройяль»...

При участии Елены Зигмунд

Постой-ка, брат мусью / Общество и наука / Телеграф

Постой-ка, брат мусью

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Весельчаки из Тюменского театра, предложившие Жерару-Ксавье Марсельевичу Депардье должность премьера в труппе с завидным окладом в 16 тысяч рублей и возможностью добрать на доплатах, антрепризах и чесе по райцентрам аж до 25 тысяч, в своей шутке были недалеки от истины. И то ведь сказать — а чем еще заниматься в России новому ее гражданину? Виноград здесь растет плохо, виноделие никак не оправится от лигачевской антиалкогольной кампании… Кино — заработок нерегулярный: ну покончит с Распутиным, ну сыграет Пугачева в подлинных декорациях, имеющихся в тобольском музее... А театр хоть и скудно, а кормит. Да и 13 процентов — налог соблазнительный, двадцатка чистыми набежит…

Вскоре, конечно, минуя даже заслуженного, получит народного. Худрук вразрез со штатным расписанием, но учитывая высокие связи звезды, еще тысчонку-другую накинет… Короче, прожить можно. Все же не три четверти дохода государству отдавать, не так обидно.

Но перспективы все равно грустные. Много ли есть в российской истории персонажей, роли которых можно заполучить в исторических сериалах с такой-то внешностью? Петра Великого не сыграешь, тот был тощ и длинен, Пушкина — тем более, Ленина, не дай бог — коммунисты станут протестовать. И останется, как ни крути, только театр. И скоро с небольшим и приятным акцентом будет он декламировать в застольях известный актерский стишок: «Тяжела и неказиста жизнь российского (раньше говорилось «советского») артиста…» И со всех сторон будут тянуться с рюмками коллеги-доброхоты и поклонники: «Ну, Жерарушка, за искусство!» Учитывая природную склонность, развитие сюжет получит естественное — не он первый, не он последний в истории русского театра…

А утром ехать на гастроли. В город, название которого не могут вспомнить даже русские товарищи по сцене. И в ледяном зале кроме местной интеллигенции еще солдаты расквартированной поблизости воинской части, смеющиеся в несмешных местах спектакля и вообще бурно реагирующие на типаж… А голова трещит, а во Франции тепло, но гастрольной поездки по Провансу не предполагается…

В областном же центре жизнь, конечно, теплится, но там свои заморочки: местная полиция, узнавая звезду в лицо, не будет препятствовать поездкам на скутере в любом состоянии. Это вам не французские жандармы, сдирающие с седла невзирая на чины… И с риском для жизни, да вдоль по главной улице, на полном…

Или того хуже — появится какой-нибудь продюсер с широким кругом знакомств среди пацанов, предложит серию творческих вечеров по клубам… А после каждого — банкет…

В общем, мало ли великих так и увязли в русской провинции, побежденные обстоятельствами, театральным невезением и собственной, свойственной многим актерам, а не только нашему герою, слабостью?

Дорогого стоит / Общество и наука / Телеграф

Дорогого стоит

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Отец поп-арта Энди Уорхол по итогам 2012 года стал самым прибыльным художником для аукционных домов. За минувший год общий объем продаж его картин превысил 380 миллионов долларов. За Уорхолом следует Пабло Пикассо, произведения которого были проданы почти за 335 миллионов долларов. Замыкает тройку лидеров современный немецкий художник Герхард Рихтер — 299 миллионов. Аукционная успешность Уорхола объясняется тем, что в 2012 году его фонд, которому принадлежало четыре тысячи работ мастера, начал их распродавать. Годом ранее первые позиции в списке занимали китайские художники — Чжан Дацянь и Ци Байши, выручка от продаж работ которых составила 506 и 445 миллионов долларов соответственно. Китайцы тогда массово скупали произведения искусства своих соотечественников. Сейчас же их спрос на искусство упал, вперед вышли Европа и Америка, что позволило Уорхолу переместиться с третьего места на первое. Сумма от всех когда-либо совершенных сделок по работам короля поп-арта оценивается в 2,9 миллиарда долларов.

Билет в один конец / Общество и наука / Телеграф

Билет в один конец

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Не найдем на Марсе жизнь, так заселим его сами. Частная голландская компания Mars One, задумавшая к 2023 году послать в безвозвратную экспедицию на Красную планету команду из четырех человек, объявила о наборе добровольцев. Специальные навыки не требуются. Главное — хорошее физическое и психическое состояние, а также возраст старше 18 лет. Желательны такие качества, как решимость, целеустремленность, коммуникабельность. Образование приветствуется. Кандидаты должны быть готовы попрощаться с Землей навсегда и обрести новый дом уже на чужой планете. В отборе кандидатов, который будет длиться весь этот год, смогут участвовать как эксперты, так и простые зрители. Mars One уже завалена тысячами писем от желающих улететь. А заключительный этап отбора членов команды пройдет в прямом телеэфире, как предполагается, в 2014-м.

Как в сказке / Общество и наука / Телеграф

Как в сказке