Кофе для невлюблённых (ки3)

Интересно. Скажу, что хочу ехать вдоль Эйвона - и сполна наслажусь тонкими оттенками смрада от стухшей воды. А прикажу отправиться через город - и меня могут завезти в какое-нибудь жуткое местечко, вроде Смоки Халлоу.

Ну, уж нет.

- На ваш выбор, мистер Маноле, - улыбнулась я и опустила ресницы. - Покажите мне, пожалуйста, самый лучший путь.

Лайзо как-то подозрительно закашлялся, но переспрашивать ничего не стал. А доехали мы без приключений - и Эйвон, и Смоки Халлоу я видела только издали.

Хайвинг-стрит иначе называли улицей Искусств. Именно там предпочитали снимать квартиры писатели, журналисты, музыканты, актеры, молодые поэты и, конечно, художники. Улица эта, словно река из озера, вытекала из площади Розовых Каштанов, где располагался самый известный из аксонских театров - Королевский. Из постоянных гостей "Старого гнезда" трое жили на Хайвинг-стрит: Луи ла Рон, "Золотое перо" Бромли, великолепная Эмили Скаровски… и Эрвин Калле.

Вот именно к нему я и направлялась.

Конечно, вероятность днем застать художника не в студии или у друзей, а дома, была крайне мала. Но мне и не требовалось видеться с ним лично. Я собиралась оставить ему записку с приглашением зайти в "Старое гнездо" сегодня после полуночи. Эллис настаивал на том, чтобы встретиться с художником в первый раз на нейтральной территории - не в Управлении и не в студии, - но в то же время так, чтобы никто посторонний не мог подслушать разговор. Моя кофейня подходила для этого просто идеально.

- Прибыли, леди Виржиния.

- Прекрасно, - кивнула я благосклонно. - Наверное, вам нелегко было столько времени сидеть в автомобиле?

- Вы правы, леди.

- В таком случае, можете немного размяться, доставив этот конверт на четвертый этаж вон того дома. На нужной вам двери будет табличка - "Э. Калле". Если хозяина нет дома, просто подсуньте письмо под дверь, - с неизменной улыбкой раздавала я указания. Что ж, если Лайзо не дурак, он воспользуется случаем немного освежиться и привести себя в порядок - молодые художницы со второго этажа, вечно сплетничающие в холле, наверняка не откажутся вынести такому красавцу кувшин воды. - И поторопитесь, пожалуйста. Я опаздываю в кофейню.

- Будет сделано, леди Виржиния, - без особенной радости ответил Лайзо.

Я отдала ему конверт и настроилась на долгое ожидание. Но Лайзо вернулся почти сразу же - самое большое, через десять минут. Водительское кепи он держал в руке, а волосы были мокрыми и блестели.

"Попросил воды сам или его за что-то облили? - подумала я с улыбкой. - Судя по тому, что рубашка в порядке, все-таки попросил".

- Письмо я отдал невысокому рыжеволосому человеку в странной одежде, - отчитался Лайзо, вернувшись на место водителя. - Он прочитал его, поблагодарил и сказал, что непременно будет.

- Замечательно, - похвалила я Лайзо. - Что ж, теперь - в "Старое гнездо". Я там останусь, а вы, мистер Маноле… - велик был соблазн опять оставить Лайзо дожидаться меня в автомобиле, но милосердие победило. Думаю, что бывший мошенник и так уже понял: место водителя, даже полученное по рекомендации Эллиса - это не пирог с малиной. -…А вы, пожалуй, отправляйтесь пока на Спэрроу-плейс и отдохните. До вечера я в услугах водителя не нуждаюсь. Подъедете к кофейне около половины двенадцатого. Сначала отвезете домой миссис Хат, потом вернетесь за мною. Все ли вам ясно?

- Все, леди. Благодарю за оказанное доверие.

Больше мы не обменялись ни единым словом. Хоть Лайзо и выглядел сейчас несколько лучше, но явно был нездоров. Меня же подспудно гнело неприятное чувство, что я поступила нехорошо, заставив его ждать три с половиной часа на солнцепеке.

К тому же весь день Лайзо вел себя просто безупречно…

Нет, не стоит забывать о том, что он мошенник со стажем и авантюрист по духу. Одна эта его выходка с быстрой ездой на автомобиле чего стоила! Да и один день в спокойствии еще ни о чем не говорит, да и до вечера пока далеко. Вот через неделю или две можно будет делать выводы, подарок мне достался от Эллиса или все-таки обуза.

Поживем - увидим.

День в кофейне прошел спокойно и не был омрачен никакими неприятностями. Разве что уже под вечер выяснилось, что я где-то потеряла платок - шелковый, с моим личным вензелем. Миссис Хат, узнав об этом, непритворно огорчилась.

- Терять платок, леди Виржиния - это к слезам, - расстроенно покачала она головой. - Ох, не к добру… Пожалуй, схожу в церковь, поднесу за вас цветов святой Генриетте.

- Глупости, - нахмурился Георг, не отвлекаясь от растирания специй в ступке. В кухне сегодня пахло особенно свежо - гости предпочитали заказывать или холодный кофе с лимонной цедрой, или с кардамоном, или вовсе мятные настои. - Любому понятно, откуда появилась эта примета. Для бедняков все потери - к слезам, потому что купить новое бывает не на что. А вы, леди Виржиния, можете потерять хоть дюжину платков разом, но убытка не почувствуете. Вот если вы оборонили этот платок где-нибудь в неподобающем месте, то будут вам слезы, а нет - так и не беспокойтесь попусту.

- Я была сегодня только у леди Вайтберри, а больше нигде из автомобиля не выходила, - пожала я плечами. - Так что повода для волнения действительно нет. Просто я не помню, вынимала ли его вообще… Впрочем, не важно. Георг, чуть не позабыла сказать - сегодня мы ждем Эллиса после закрытия. Еще должен подойти мистер Калле, но я не знаю, через парадный вход или через черный. В любом случае, впускайте и провожайте в зал.

- Опять помогаете этому бездельнику, мистеру Норманну? - в голосе Георга зазвенело осуждение. - Если иметь дело с такими людьми, обязательно попадете в историю, леди Виржиния. И это не примета, это закон.

Осаживать Георга не хотелось, еще меньше у меня было желания отстаивать в споре доброе имя Эллиса. Хотелось просто покоя - что-то подсказывало мне, что ближайшие дни или даже недели будут очень насыщенными.

Эрвин Калле, как и ожидалось, пришел заранее и устроился за дальним столиком. Кофейня к тому времени уже почти опустела. Посетителей, в общем-то, и так было немного - жара все не спадала, многие чувствовали себя неважно и предпочитали оставаться дома, потому закрыть "Гнездо" я могла бы уже в одиннадцать, если бы возникло такое желание. Мадлен отнесла художнику за счет заведения чашечку легкого "дамского" кофе со сливками и корицей. Эрвин поблагодарил, жестикулируя немного нервно - чашка едва не полетела на пол - и, смущенный, сгорбился над столом.

Прощаясь с последними посетителями, я наблюдала за художником краем глаза. Эрвин выглядел куда лучше, чем в нашу прошлую встречу. Во-первых, он опять перекрасил волосы - теперь они были почти естественного цвета, темно-медного. Во-вторых, исчезли мешки под глазами и жутковатая бледность. Одежда стала опрятнее. Уголки губ были все так же опущены вниз, никуда не делись рваные жесты и напряжение - Эрвин как и прежде скорбел по другу, но теперь горе побуждало его не прятаться, а действовать.

И мне нравились эти перемены.

Эллис вошел в кофейню одновременно с тем, как ее покинул последний посетитель - как будто нарочно подгадал. С собой детектив принес пухлую папку с документами: газетными вырезками, какими-то желтоватыми листами, которые пестрели медицинскими терминами, записками на клочках и многим-многим другим.

- Ну-с, начнем, - плюхнул Эллис эту кипу на стол. - О, кофе! Леди Виржиния, а я могу надеяться на порцию? И мне бы перекусить что-нибудь посущественней.

- Рыбный пирог подойдет? - спросила я, пряча улыбку.

Такой Эллис - голодный, взъерошенный, полный энергии, с блестящими от азарта глазами - неизменно вызывал у меня восхищение. В эти минуты я могла простить ему все, от откровенного хамства до попыток манипулирования.

- Вполне, - зажмурился от предвкушения Эллис. - Я голоден, как… как… Словом, очень голоден. И сыру еще захватите, я видел его на кухне! - крикнул он мне уже вдогонку.

Посмеиваясь, я отправилась к Георгу за угощением. Надо бы принести еще свежих фруктов и шоколада - говорят, сладкое способствует ясному мышлению.

Рыбный пирог, к сожалению, Мадлен успела убрать в холодильную камеру в подвале. Пришлось спускаться за ним и разогревать в печи, благо та еще не остыла. Но это заняло порядочно времени, и когда мы с Мэдди вернулись в зал, обсуждение уже шло полным ходом.

- …следов избиения или иных признаков, свидетельствующих о насильственном характере смерти, доктор Брэдфорд не обнаружил. Однако… О, Виржиния, то есть я хотел сказать - леди Виржиния, вы моя спасительница! - Эллис сунул озадаченному художнику мятые бумаги и протянул руки к блюду с пирогом, улыбаясь до ушей. - Ох, черт, горячо!

- А вы не торопитесь, мистер Норманн, - серьезно посоветовала я. Мэдди беззвучно рассмеялась и принялась расставлять на освободившемся пространстве стола чашки, кофейник, фрукты и сладости. - И возьмите лучше вилку и нож.

- Да кому они нужны, эти вилки, - невнятно откликнулся Эллис, уже успевший впиться зубами в солидный кусок пирога. - Восхитительно, просто восхитительно! Кому мне следует адресовать комплименты?

- Пекарне на Рэббит-стрит, девятнадцать, разумеется. Именно оттуда нам каждое утро привозят тридцать пять замечательных пирогов, - невозмутимо ответила я и обратилась к Эрвину: - А вы не хотите отведать ничего посущественнее сладостей?

Художник отложил в сторону записи, в которые всматривался до этого, стремительно бледнея, и слабым голосом ответил:

- Нет, благодарю. Детали медицинского отчета были слишком… детальными.

- Тогда, может, воды?

- Браво, леди Виржиния! - рассмеялся Эллис. Он уже расправился с одним куском и потянулся за вторым. - Вы тоже прочитайте отчет моего дорогого друга, доктора Брэдфорда, там немало любопытного.

- С удовольствием, мистер Норманн. Это?

- Да, это. Тут четыре страницы. Обратите внимание на те места, которые я обвел зелеными чернилами.

- Благодарю. Гм…

- Не надо! - встрепенулся художник и попытался забрать у меня листы, но я уже углубилась в чтение. - Это не для глаз леди!

- Позвольте, но тут всего лишь буквы, - резонно возразила я, силясь разобрать витиеватый докторский почерк. - Мэдди, спасибо, дорогая, можешь идти пока.

Отчет оказался не таким уж страшным. Ума не приложу, отчего тут могло замутить Эрвина - все пристойно и по-медицински сухо. Попробовал бы он разобраться в счетах или деловых письмах, особенно часу этак в четвертом ночи… Вот где страсти господни! От цифр в таком количестве, пожалуй, вполне может и затошнить.

Впрочем, многое из отчета я так и не поняла, так как в медицине не разбиралась совершенно, и поэтому решила уточнить у Эллиса:

- Скажите, а почему здесь что-то написано о переломе шеи? Ведь Патрик Морель вроде бы повесился?

- О, ну так бывает, если человеку везет, - воодушевленно взмахнул Эллис куском пирога. - А еще - при большом весе жертвы. Или, например, если опора была слишком резко выбита из-под ног, особенно при жесткой или полужесткой петле, как в случае Мореля. Ярких признаков асфиксии, к слову, нет… Но не в том суть. Посмотрите третий абзац на втором листе - да, да, где находится анализ содержимого желудка. Прямо перед описанием внутренних повреждений… И третий лист, самый конец - результат исследования крови.

Я пробежала глазами те места, которые указал Эллис.

Потом еще раз.

И еще.

- Прошу, поясните, - сдалась я через несколько минут. - Вероятно, содержание кофеина указывает на то, что Патрик Морель пил много кофе?

- О, да, он любил этот напиток, - взгляд художника подернулся печальной пеленой. Эллис усмехнулся.

- Не обязательно. Кофеин содержится не только в кофе, леди Виржиния. Те непонятные слова, которые и я-то не рискнул бы выговорить в первый раз сходу, в основном обозначают вещества, относимые к группе алкалоидов или сапонинов. Яды, в большинстве своем. Кофеин, к слову, также алкалоид и яд - в определенных дозах.

- Получается, что Мореля отравили? - вскинулся Эрвин Калле, но Эллис его успокоил:

- Вряд ли. Дозы незначительные, для отравления их не хватает. Нет, Патрик Морель повесился, и сделал он это именно сам - все признаки указывают именно на это. Но ведь не обязательно накидывать человеку петлю на шею, чтобы убить его… иногда достаточно подтолкнуть, - Эллис легонько щелкнул ногтем по серебряной ложечке, и она с глухим звоном упала на пол. - Однако вернемся к веществам в крови Патрика Мореля. По отдельности они не значат ничего. Но если сложить все вместе… Чаще всего эти вещества получают из растений. Картина, которая вырисовывается из отчетов, могла бы возникнуть, если бы погибший постоянно принимал средства, основанные на вытяжках и экстрактах из таких растений, как женьшень, дамиана, дереза и еще некоторых растений семейства паслёновых.

Эллис умолк многозначительно, а я все еще не понимала, к чему он клонит.

- Я слышала, что из женьшеня делают лекарства, но остальные названия мне не знакомы. Для чего используют эти растения?

Эллис почему-то замешкался с объяснением, и ответ пришел с неожиданной стороны.

- Женьшень, дамиан и волчья ягода, говорите? Да любовное зелье из них варят.

- Лайзо?!

- Мистер Маноле?!

Мы с Эллисом обернулись одновременно, но он - с радостью, а я - с досадой.

Мой новый водитель стоял в дверях и нахально улыбался. В руке у него было яблоко, ярко-красное и только раз надкушенное.

- Простите, леди Виржиния, - Лайзо спрятал яблоко за спину и с церемонной почтительностью поклонился мне. - Я уже отвез миссис Хат и дожидался вас на кухне, да случайно разговор услышал. Если пожелаете, могу и подробнее ответить, да только, - взгляд у него стал хитрющим, - не для ушей леди такие разговоры.

- Леди Виржиния - из тех леди, которые могут с помощью одной только трости отбиться от убийцы вооруженного острейшим ножом, не побоятся наставить на преследователя револьвер или в одиночку пойти в комнату, где, возможно, обитают призраки, - без тени улыбки ответил Эллис прежде, чем я нашла подходящие слова. - А только что она читала отчет о вскрытии, продолжая пить кофе, и чашка даже ни разу не звякнула о блюдце сильнее, чем обычно. Так что вряд ли леди Виржинию смутит рассказ о том, что Патрика Мореля, возможно, регулярно опаивали афродизиаками.

- Чем? - переспросила я механически, чувствуя, что краснею.

- Любовным зельем, - охотно подсказал Лайзо, перекидывая яблоко из одной руки в другую. - И почему ж сразу "опаивали"? Может, он сам принимал.

- Патрик бы не стал, у него никогда не было проблем с… - задумчиво пробормотал Эрвин Калле и, взглянув на меня, осекся. Щеки у меня уже просто-напросто пылали. - Извините нас, леди Виржиния, за неподобающие разговоры.

Я кивнула и с трудом сделала очередной глоток кофе, чудом не расколотив чашку, когда ставила ее на блюдце.

Эллис расхохотался.

- Ох, мистер Калле, слышали бы вы, какие разговоры ведут нежные леди за чашкой чая с близкими подругами! "Неподобающими" эти темы становятся только в присутствии мужчин, - и он повернулся к Лайзо. - Что ж, ты или садись, или выходи, посередине зала стоять не надо.

Теперь я звякнула чашкой уже намеренно. Этого и еще строго взгляда хватило, чтобы Лайзо, воодушевившийся было, скромно опустил взгляд и с приличествующим случаю почтением произнес:

- С вашего позволения, я бы лучше подождал на кухне. Прошу прощения, леди Виржиния, - еще раз поклонился он и вышел.

Воцарилось неловкое молчание. Прервал его, разумеется, Эллис.

- Э… ну, с другой стороны, в кухне все наши разговоры прекрасно слышно, - светло улыбнулся он. - В общем-то, медицинские факты мы обсудили. Можно переходить к версиям. Итак, первая и главная версия - доведение до самоубийства с целью получения выгоды, - уверенно объявил Эллис. - Достоверно известно, что Патрик Морель не так давно выиграл крупную сумму на скачках. Так вот, в протоколах осмотра места происшествия и в справке из банка, где мистер Морель имел счет, ничего об этих деньгах не известно. Мистер Калле, сколько там было?

- Две тысячи хайрейнов, - с готовностью откликнулся художник. - Выплатили в Ярби, две недели назад.

- Две тысячи, святые небеса! Да ради таких денег иной наизнанку вывернется, а уж человека убить - раз плюнуть, - детектив выразительно провел большим пальцем по своей шее. - Берем эту версию за основную. Под подозрение попадают сотрудники букмекерской конторы в Ярби, случайные свидетели выигрыша, друзья, которым он хвастался, и, конечно, мифическая невеста Мореля. Вторая версия - несчастная любовь. И тут опять в подозреваемых эта самая невеста, которую никто не видел, а еще - обиженные соперницы и ревнивые поклонники невесты. Третья версия… ну, предположим, профессиональная зависть. Надо опросить тех, кто работал с Морелем в театре. Четвертая версия - самоубийство по личным причинам. Сюда входит и шантаж, и разочарование в жизни, и внезапное известие о мучительной и смертельной болезни и многое другое.

- Невозможно!

- Ну-ну, спокойнее, мистер Калле - возможно и такое. Иногда люди совершают самые неожиданные поступки… Итак, остановимся пока на четырех самых вероятных версиях. Осмотром места происшествия, сбором улик и опросом свидетелей я займусь сам, но кое-какая помощь мне не помешает, - взгляд Эллиса стал задумчивым.

- Сделаю все, что в моих силах, - с энтузиазмом пообещал художник. Эллис повеселел:

- Вот и замечательно. Вот вам задание - разузнайте о невесте Мореля. Советую вам взять легенду - "у меня есть запечатанное письмо от Патрика Мореля, которое я должен передать его невесте лично в руки". Учтите, что если виновата именно та женщина, она может попытаться убить вас. Постарайтесь не ходить в одиночку, не открывать дверь незнакомым людям и так далее.

- Я готов рискнуть, - с мрачной уверенностью, не вязавшейся с его обычным легкомыслием, заявил Эрвин. - К тому же у меня есть один мальчишка в подмастерьях. Раньше он жил при студии, теперь я могу как бы за заслуги пригласить его переехать ко мне. Думаю, что уж при свидетелях-то убивать меня не станут.

- Как знать, - качнул головой Эллис и добавил задумчиво: - Да, кстати. Есть и пить в незнакомых местах тоже не надо. Раз Патрика Мореля, возможно, опаивали умеренно ядовитыми смесями, то и на вашу долю убийца вряд ли поскупится.

- Понимаю.

- Теперь вы, леди Виржиния, - обернулся детектив ко мне. - Эта кофейня - прекрасное место для сбора слухов. Вот и поспрашивайте, случались ли еще неожиданные смерти в среде людей искусства в последнее время. И о самом Патрике Мореле поспрашивайте. Только постарайтесь сделать это незаметно.

"Как?" - хотела я спросить и тут мне в голову пришла идея. Немного сумасшедшая, но определенно удачная… и к тому же выгодная для меня и "Старого гнезда".

- Хорошо, - улыбнулась я. - С превеликим удовольствием.

На том и порешили.

Мы еще полчаса посидели, допили кофе, посетовали на погоду, а потом разошлись. Я, тщательно давя зевоту, села в машину, услужливо подогнанную Лайзо к самому входу. Эллис и Эрвин распрощались со мною и, негромко переговариваясь, отправились куда-то вниз по авеню Роул. Им нужно было еще многое обсудить, а мне - обдумать хорошенько план своего воистину грандиозного мероприятия.

- Вы в порядке, леди Виржиния?

- Я? Ох, да, конечно, просто слегка утомилась, - вопрос Лайзо вырвал меня из глубокой дремы. - Смотрите лучше за дорогой, а не за мной.

- Одно другому не мешает, - кажется, он улыбался, хотя лица его я не видела и не могла сказать точно. - А как ваше здоровье в целом, леди? Мать моя говорила, что у вас пошаливает сердце и обмороки случаются.