«Памфил забавен за столом…»*
Памфил забавен за столом, Хоть часто и назло рассудку; Веселостью обязан он желудку, А памяти — умом. <1815>
«От стужи весь дрожу…»*
От стужи весь дрожу, Хоть у камина я сижу. Под шубою лежу И на огонь гляжу, Но всё как лист дрожу, Подобен весь ежу, Теплом я дорожу, А в холоде брожу И чуть стихами ржу. Декабрь 1816 или январь 1817
На книгу под названием «Смесь»*
По чести, это смесь: Тут проза и стихи, и авторская спесь. <1817>
Запрос Арзамасу*
Три Пушкина в Москве, и все они — поэты. Я полагаю, все одни имеют леты. Талантом, может быть, они и не равны, Один другого больше пишет, Один живет с женой, другой и без жены, А третий об жене и весточки не слышит (Последний — промеж нас я молвлю — страшный плут, И прямо в ад ему дорога!), — Но дело не о том: скажите, ради бога, Которого из них Бобрищевым зовут? 4 марта 1817
<Надпись к портрету П.А. Вяземского>*
Кто это, так насупя брови, Сидит растрепанный и мрачный, как Федул? О чудо! Это он!.. Но кто же? Наш Катулл, Наш Вяземский, певец веселья и любови! 9 марта 1817
«Меня преследует судьба…»*
Меня преследует судьба, Как будто я талант имею! Она, известно вам, слепа; Но я в глаза ей молвить смею: «Оставь меня, я не поэт, Я не ученый, не профессор; Меня в календаре в числе счастливцев нет, Я… отставной асессор!» Первая половина марта 1817
«На свет и на стихи…»*
На свет и на стихи Он злобой адской дышит; Но в свете копит он грехи И вечно рифмы пишет… Первая половина марта 1817
«Числа, по совести, не знаю…»*
Числа, по совести, не знаю, Здесь время сковано стоит, И скука только говорит: «Пора напиться чаю, Пора вам кушать, спать пора, Пора в санях кататься…» «Пора вам с рифмами расстаться!» — Рассудок мне твердит сегодня и вчера. Первая половина марта 1817
Послание от практического мудреца мудрецу астафьическому с мудрецом пушкиническим*
Счастлив, кто в сердце носит рай, Не изменяемый страстями! Тому всегда блистает май И не скудеет жизнь цветами! Ты помнишь, как в плаще издранном Эпиктет Не знал, что баромЕтр пророчит непогоду, Что изменяется кругом моральный свет И Рим готов пожрать вселенныя свободу. В трудах он закалив и плоть свои и дух, От зноя не потел, на дождике был сух! Я буду твердостью превыше Эпиктета. В шинель терпенья облекусь И к вам нечаянно явлюсь С лучами первыми рассвета. Да! Да! Увидишь ты меня перед крыльцом С стоическим лицом. Не станет дело за умом! Я ум возьму в Сенеке, Дар красноречия мне ссудит Соковнин, Любезность светскую Ильин, А философию я заказал… в аптеке! Начало июля 1817
<П.А. Вяземскому> («Я вижу тень Боброва…»)*
Я вижу тень Боброва: Она передо мной, Нагая, без покрова, С заразой и с чумой; Сугубым вздором дышит И на скрижалях пишет Бессмертные стихи, Которые в мехи Бог ветров собирает И в воздух выпускает На гибель для певцов; Им дышит граф Хвостов, Шихматов оным дышит, И друг твой, если пишет Без мыслей кучи слов. 1817 (?)
Стихотворные отрывки из писем
Из письма к Оленину Н.А. от 11 мая 1807 г*
Поклонитесь барыне и всему вашему семейству, Озерову, Капнисту, Крылову, Шаховскому. Напомните, что есть же один поэт,
которого судьбы премены Заставили забыть источник Иппокрены, Не лиру в руки брать, но саблю и ружье, Не перушки чинить, но чистить лишь копье; Заставили принять солдатский вид суровый, Идтить, нахмурившись, прескучною дорогой, Дорогой, где язык похож на крик зверей, Дорогой грязною, что к горести моей Не приведет меня во храм бессмертной славы, А может быть, в корчму, стоящу близ ворот. Из письма к Гнедичу Н.И. от 4 августа 1809 г*
Тебя и нимфы ждут, объятья простирая, И фавны дикие, кроталами играя. Придешь, и все к тебе навстречу прибегут Из древ гамадриады, Из рек обмытые наяды, И даже сельский поп, сатир и пьяный плут. А если не будешь, то всё переменит вид, всё заплачет, зарыдает:
Цветы завянут все, завоют рощи дики, Слезами потекут кристальны ручейки, И, резки испустив в болоте ближнем крики, Прочь крылья навострят носасты кулики, Печальны чибисы, умильны перепелки. Не станут пастухи играть в свои свирелки, Любовь и дружество — погибнет всё с тоски! Из письма к Гнедичу Н.И. от 1 ноября 1809 г*
Что Катенин нанизывает на конец строк? Я в его лета низал не рифмы, а что-то покрасивее, а ныне… пятьдесят мне било… а ныне, а ныне…
А ныне мне Эрот сказал: «Бедняга, много ты писал Без устали пером гусиным. Смотри, завяло как оно! Недолго притупить одно! Вот, нА, пиши теперь куриным». Пишу, да не пишет, а всё гнется.
Красавиц я певал довольно И так, и сяк, на всякий лад, Да ныне что-то невпопад. Хочу запеть — ан петь уж больно. «Что ты, голубчик, так охрип?» К гортани мой язык прилип. Вот мой ответ! Можно ли так состариться в 22 года? Непозволительно!
Из письма к Вяземскому П.А. от 19 декабря 1811 г*
Прости и будь счастлив, здоров, весел… как В. Пушкин, когда он напишет хороший стих, а это с ним случается почти завсегда. Еще желаю,
Чтобы любовь и Гименей Вам дали целый рой детей Прелестных, резвых и пригожих, Во всем на мать свою похожих И на отца — чуть-чуть умом, А с рожи — бог избавь!.. Ты сам согласен в том! Из письма к Северину Д.П. от 19 июня 1814 г*
Он отвечал мне на грубом английском языке, который в устах мореходцев еще грубее становится, и божественные стихи любовника Элеоноры без ответа исчезли в воздухе:
Быть может, их Фетида Услышала на дне, И, лотосом венчанны, Станицы нереид В серебряных пещерах Склонили жадный слух И сладостно вздохнули, На урны преклонясь Лилейною рукою; Их перси взволновались Под тонкой пеленой… И море заструилось, И волны поднялись!.. . . . . . . . . . . . . . . . …Итак, мой милый друг, я снова на берегах Швеции,
В земле туманов и дождей, Где древле скандинавы Любили честь, простые нравы, Вино, войну и звук мечей. От сих пещер и скал высоких, Смеясь волнам морей глубоких, Они на бренных челноках Несли врагам и казнь и страх. Здесь жертвы страшные свершалися Одену, Здесь кровью пленников багрились алтари… Но в нравах я нашел большую перемену: Теперь полночные цари Курят табак и гложут сухари, Газету готскую читают И, сидя под окном с супругами, зевают. Эта земля не пленительна. Сладости Капуи иль Парижа здесь неизвестны. В ней нет ничего приятного, кроме живописных гор и воспоминаний.
Из письма к Вяземскому П.А. от февраля 1816 г*
Вчера поутру, читая «La Gaule poétique», («Поэтическая Галлия» (франц.). — Ред.)я вздумал идти в атаку на Гаральда Смелого, то есть перевел стихов с двадцать, но так разгорячился, что нога заболела. Пар поэтический исчез, и я в моем герое нашел маленькую перемену. Когда читал подвиги скандинава,
То думал видеть в нем героя В великолепном шишаке, С булатной саблею в руке И в латах древнего покроя. Я думал: в пламенных очах Сиять должно души спокойство, В высокой поступи — геройство И убежденье на устах. Но, закрыв книгу, я увидел совершенно противное. Прекрасный идеал исчез,
и предо мной Явился вдруг… чухна простой: До плеч висящий волос И грубый голос, И весь герой — чухна чухной. Этого мало преображения. Герой начал действовать: ходить, и есть, и пить. Кушал необыкновенно поэтическим образом:
Он начал драть ногтями Кусок баранины сырой, Глотал ее, как зверь лесной, И утирался волосами. Я не говорил ни слова. У всякого свой обычай. Гомеровы герои и наши калмыки то же делали на биваках. Но вот что меня вывело из терпения: перед чухонцем стоял череп убитого врага, окованный серебром, и бадья с вином. Представь себе, что он сделал!
Он череп ухватил кровавыми перстами, Налил в него вина И всё хлестнул до дна… Не шевельнув устами. Я проснулся и дал себе честное слово никогда не воспевать таких уродов и тебе не советую.
Из письма к Пушкину В.Л. от первой половины марта 1817 г*
Письмо начинается благодарностию за дружество твое; оно у меня все в сердце —
И как, скажите, не любить Того, кто нас любить умеет, Для дружества лишь хочет жить И языком богов до старости владеет! Из письма к Оленину А.П. от 4 июня 1817 г*
…Наконец у нас президент в Академии художеств, президент,
который без педантства, Без пузы барской и без чванства Забот неся житейских груз И должностей разнообразных бремя, Еще находит время В снегах отечества лелеять знобких муз; Лишь для добра живет и дышит, И к сим прибавьте чудесам, Как Менгс — рисует сам, Как Винкельман красноречивый — пишет. Словарь мифологических имен
Аврора (римск. миф.) — богиня утренней зари.
Аид (греч. и римск. миф.) — владыка подземного царства мертвых, а также само подземное царство.
Алкид (греч. миф.) — одно из имен причисленного к богам легендарного героя Геракла (в Риме его называли Геркулесом).
Амврозия (греч. миф.) — пища богов.
Амальтеи рог (греч. миф.) — рог изобилия.
Анубис (египет. миф.) — бог, покровитель умерших, изображавшийся с головой шакала или собаки.
Аониды (греч. миф.) — музы, обитавшие в Аонии, где находилась гора Геликон (см.).
Апис-бык (египет. миф.) — священный бык, которого считали воплощением Озириса (см.).
Аполлонов конь (греч. миф.) — Пегас, символ поэтического вдохновения.
Арахна (греч. миф.) — искусная ткачиха, осмелившаяся вызвать на состязание богиню Афину и превращенная ею в паука; рассказ об Арахне содержится в 6-й книге «Метаморфоз» Овидия.
Арей (греч. миф.) — бог войны.
Аргус (греч. миф.) — многоглазый великан; в переносном смысле слова — зоркий страж.
Атридов сын (греч. миф.) — Орест, сын царя Агамемнона, прозванного Атридом (по имени отца последнего, Атрея). Орест был неразлучен со своим другом Пиладом, разделявшим с ним опасности и страдания.
Ахерон (греч. миф.) — река в Аиде (см.).
Ахилл (греч. миф.) — герой «Илиады» Гомера, отомстивший троянцам за смерть своего друга Патрокла.
Беллона (римск. миф.) — богиня войны.
Борей (греч. миф.) — северный ветер.
Вакх (римск. миф.) — бог плодородия и виноделия.
Валкала, Валгалла (сканд. миф.) — дворец Одина (см.), загробное местопребывание храбрых воинов, павших в битве.
Валкирии (сканд. миф.) — дочери Одина (см.), девы-воительницы, уносившие в Валгаллу (см.) души убитых героев.
Веристы дочери (сканд. миф.) — валкирии (см.).
Гальциона (греч. миф.) — дочь бога ветров Эола, превращенная Зевсом в морскую птицу.
Гамадриады (греч. миф.) — нимфы деревьев.
Геба (греч. миф.) — богиня вечной юности; она подносила на Олимпе богам их напиток — нектар.
Гела (сканд. миф.) — богиня смерти.
Геликон (греч. миф.) — горный массив в Греции, где, по преданию, пребывали Аполлон и музы.
Гиады (греч. миф.) — нимфы дождя.
Гименей, Гимен (греч. миф.) — бог брака.
Гипербореи (греч. миф.) — сказочный народ, по преданию живший на крайнем севере в вечно солнечной стране всеобщего благоденствия.
Грации (римск. миф.) — богини прелести и красоты.
