Веселый Роджер – знамя вора

– Пойдемте, – весело произнес Мунк. – Уверен, что вам здесь очень понравится. – Увлекая Джона по коридору, он продолжал: – Самое главное, что у вас будет крыша над головой. Я тут как-то беседовал с двумя журналистами, приехавшими из Франции, так они мне сказали, что никогда не спят в своих номерах.

– Что же их смущает?

– Всегда есть вероятность того, что придут какие-нибудь люди с автоматами в руках и уведут в неизвестном направлении. А на крыше гостиницы имеется хотя бы какая-то возможность спрятаться или, в крайнем случае, убежать. Ха-ха! Вот такая она – сомалийская реальность.

* * *

Дождавшись, пока за гостем закроется дверь, Джефри Джельтмен поднялся, пересек зал и открыл дверцу, находившуюся в конце оранжереи.

В небольшой комнате, стены которой были выкрашены в белый цвет, отчего она выглядела невероятно просторной, у окна стояла высокая кровать, на которой поверх мягких покрывал лежал чернобородый мужчина лет сорока пяти. Он был одет в светлую длинную рубашку и шаровары. Его глаза неподвижно смотрели в потолок.

Остановившись у двери, Джефри почтительно поклонился, приложив правую руку к груди, и голосом, полным покорности, спросил:

– Максуди, я тебя не потревожил?

– Проходи, Джефри, я тебя ждал, – произнес мужчина, сверкнув белыми зубами.

– Как ты себя чувствуешь, Максуди?

– Как может чувствовать себя человек, у которого перебит позвоночник, – вяло улыбнулся старший брат. – Не хочу сказать, что мне хуже, но, кажется, я уже привыкаю к своему физическому недугу. Мне даже порой начинает казаться, что человек, который когда-то прогуливался по саду, был всего лишь мой бледный двойник.

– Сегодня я звонил в Германию, там очень хорошие специалисты. Они обещали сделать все возможное, чтобы поставить тебя на ноги.

Джефри Джельтмен подошел к кровати и сел на стул, стоявший подле нее.

– Не надо меня успокаивать, брат; видно, моя немощь нужна Аллаху. Ты же знаешь, что мы обращались к лучшим хирургам Америки и Европы, но все они только разводят руками. Придется смириться... Но я не стану от этого слабее.

– Но все-таки...

– Оставим этот разговор, – нахмурился старший брат, – если Аллаху будет угодно, я обязательно поднимусь, а если нет, так не стоит сетовать на судьбу. Я внимательно слушал ваш разговор. – Веки Максуди смежились, чтобы уже в следующую секунду распахнуться вновь, заставив глаза вспыхнуть огнем страсти. Это только внешне могло показаться, что он оставался невозмутим, в действительности в его неподвижном иссушенном теле бушевал ураган.

– И что ты на это скажешь? – с некоторым волнением спросил Джефри, слегка подавшись вперед, будто опасался пропустить нечто очень важное.

– Я не доверяю этому Джону Эйросу, – проговорил Максуди столь же печальным голосом. Сила огня, плескавшаяся в глубине его зрачков, никак не соответствовала его тихому голосу с размеренными интонациями. – И совсем не потому, что он белый. Когда долго находишься без движения, невольно становишься более внимательным и начинаешь замечать то, на что прежде не обращал никакого внимания. И сразу начинаешь понимать, когда человек лжет, а когда говорит правду. Мне не понравились его интонации. Такое впечатление, что он что-то скрывает от нас. Я бы хотел знать о нем все!

– Наши друзья в Лондоне перепроверят все его связи. Если он не тот человек, за которого себя выдает… что ж, он будет виноват сам в этом.

– Я вот что подумал, брат: будет лучше, если бы он достался Юсуфу Ахмеду. О том, что у нас гостит человек из английской разведки, тот должен узнать как бы случайно. Кто-то из твоих людей обмолвится об этом перед людьми из рода Дарод, а уж они сумеют донести его слова до ушей хозяина. Если он все-таки тот человек, за которого себя выдает, и действительно хочет нанести ущерб китайцам, не помешав при этом нам заработать, тогда у Юсуфа Ахмеда мы потребуем свою долю. Если же у него имеется какой-то свой план, то пускай тогда с ним разбирается сам Юсуф Ахмед.

– Ты как всегда мудр, брат. Так и поступим.

Глава 15

НУЖЕН КАПИТАН

25 АВГУСТА

Собеседник Кэвина Фэриса сразу перешел к делу.

– Вы хорошо ориентируетесь в мире капитанов и штурманов. Мне нужна ваша помощь. Видите ли, я задумал одно дело, для которого мне нужен человек, которого никто не будет искать. Желательно, чтобы он был одинок, без семьи. Но капитаном он должен быть очень опытным. Слишком много вложено в это дело, чтобы так по-глупому рисковать. Думаю, вы порекомендуете мне такого человека.

– Я понимаю, этот груз очень важен для нас всех, – заверил собеседника Кэвин Фэрис. – У меня есть такой человек. Он русский, его никто не будет искать. Он одинок. Весьма опытный капитан. Хозяин, на которого он сейчас работает, оказывает нам кое-какие услуги.

– Вы должны переговорить с ним, чтобы он дал свое согласие. Заинтересуйте его материально.

– Хорошо, я найду доводы, чтобы убедить его, – кивнул Кэвин. – Где находится судно?

– Порт приписки – Карачи. Судно называется «Галия».

– Когда прибудет груз?

– Он уже на месте, на одном из неприметных складов в Карачи.

– А это безопасно? Все-таки риск немалый.

– За ним наблюдают мои люди. Я им доверяю.

Глава 16

ТЯЖЕЛЫЕ ДЕНЬГИ

8 СЕНТЯБРЯ

По узкой лестнице они поднялись на второй этаж и по длинному широкому коридору, пол которого был устлан ковровой дорожкой, направились в конец здания. Негр шел легко, очень быстро, но походка его при этом была расслабленной, грациозно раскачивающейся. В какой-то момент Джону показалось, что он собирается станцевать румбу, однако ожидаемого не произошло. Остановившись, Мунк ткнул пальцем в белую дверь и сказал:

– Это ваша комната, мистер. Надеюсь, что вам здесь понравится.

Открыв дверь, Джон Эйрос внимательно осмотрел свое пристанище. Комната была прохладной, что не могло не радовать, – на верхней части окна был закреплен кондиционер, нагнетающий с небольшим гулом в комнату холодный воздух. На стенах и на полу – персидские ковры, создававшие уют; в углу, в виде цапли, стоящей на одной ноге, – высокий торшер; под люстрой маленький квадратный стол, в центре которого стояла настольная лампа, у стены – широкая кровать. Да еще огромный холодильник, возвышавшийся у двери.

Поймав взгляд Джона, Мунк сказал:

– Алкоголь мы не пьем, все-таки наше государство мусульманское, но для вас мы специально приготовили пиво, можете взять его в этом холодильнике. – При последних словах губы негра растянулись в блаженной улыбке. Было понятно, что иногда он не прочь нарушить законы шариата.

– Хорошо. Но где мне разменять деньги? Все-таки я нахожусь в чужой стране, и у меня могут возникнуть собственные расходы. Не могли бы вы мне помочь? – Джон запустил руку в карман и вытащил триста долларов. – Можете разменять эту сумму?

Негр рассмеялся.

– За такие деньги у нас в стране могут перестрелять половину гостиницы. – Вытянув из ладони Джона пятьдесят долларов, сказал: – Думаю, что на первое время этого будет вполне достаточно. Устраивайтесь, а я сейчас вернусь.

Мунк ушел. Джон осмотрелся еще раз, его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. На первый взгляд ничего такого, что могло бы указывать на глазок видеокамеры. Не ходить же по комнате, изучая каждый миллиметр ее площади.

Поставив кейс около двери, Джон открыл холодильник и вытащил бутылку минеральной воды. Отвернув крышку, сделал несколько больших глотков. Вода была вкусной и жажду утоляла буквально мгновенно. Поставив бутылку на стол, он подошел к окну и увидел на пустыре, простиравшемся за окном, девочку лет шести, позади которой робкой толпой, прижавшись боками друг к другу, стояли белые коровы. В руках у ребенка был длинный прут, едва ли не в два раза превышавший ее рост. Девочка с любопытством смотрела на Джона. Для нее люди, проживавшие в таких домах, были сродни инопланетянам. Наверняка в этот самый момент она ожидала от него каких-нибудь чудес. Видно, разочаровавшись, она взмахнула прутом, и коровы, как-то сорганизовавшись, разобрались по двое и заторопились следом за удаляющейся девочкой.

Дверь распахнулась, и у порога появился сияющий Митхун Мунк, в руках он держал большой пакет.

– Вот, возьмите, – произнес он, протягивая пакет.

– Что это? – удивленно протянул Джон, глядя на пакет.

Негр хитро усмехнулся:

– Это ваши пятьдесят долларов, мистер. – И, поймав удивленный взгляд Джона, добавил: – Здесь все, до самого последнего пенса. Держите же!

Джон Эйрос взял пакет и заглянул вовнутрь. Внутри пакета он увидел девять пачек ассигнаций, перетянутых скотчем. Вытащив одну из них, он попробовал ее на вес: распухшая, неприятно прилипавшая к пальцам, она оказалась весьма тяжелой. Хорош он был бы, надумав разменять сто долларов где-нибудь в обменнике! Куда бы он потом дел три килограмма наличности?

Увидев на лице Эйроса изумление, Митхун Мунк невольно хмыкнул:

– Если вы не знали, так могу сказать, что сомалийские деньги – самые весомые в мире.

– И что же я могу купить на эту сумму? – повертел Джон в руках пухлую пачку.

– Думаю, что вам хватит на пару чашек кофе, – жизнерадостно рассмеялся негр.

– А мне говорили, что в Сомали все дешево…

– Это для кого как... Отдыхайте, – взялся за ручку двери Мунк, – завтра у нас непростой день, – и мягко прикрыл за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Джон взял спутниковый телефон. С минуту он колебался. Потом уверенно отложил его в сторону. Не следует держать сомалийцев за простаков, не исключено, что все его телефонные разговоры прослушиваются.

Скинув рубашку, он лег на постель и только сейчас понял, насколько устал. Некоторое время Джон просто лежал, впившись взглядом в потолок, а потом, не в силах сопротивляться, смежил веки и крепко заснул.

Глава 17

ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

26 АВГУСТА

Все двадцать лет после окончания мореходного училища Федор Марков был наемным служащим, пусть весьма квалифицированным, но все-таки наемным. Сначала долгих пять лет находился на привязи у государства – был старшим помощником на танкере-химовозе, перегонял какую-то дурь из Владивостока в Малайзию (причем экипаж почему-то в своем подавляющем большинстве состоял из индусов – ребят худосочных, но весьма выносливых). Потом работал на частных фирмах, где платили в несколько раз больше, но зато приходилось плавать на таких судах, что казалось, такая посудина способна переломиться на первой же серьезной волне.

Так что надбавка воспринималась, как плата за риск, потому что никогда не знаешь, сумеешь ли добраться до пункта назначения или просто сгинешь в одной из океанических впадин.

Кроме того, в частных фирмах, в отличие от государственных, где могли прислушаться к твоему голосу, не полагалось качать права и не принято было задавать лишних вопросов по поводу груза. По большому счету капитан воспринимался всего-то как извозчик, который должен был доставить груз из точки «А» в точку «Б». Что находилось в запечатанных контейнерах – не твоего ума дело.

Марков помнил историю, приключившуюся с его однокашником, который однажды увидел содержимое распакованного контейнера – погрузчик был не очень расторопный, и контейнер свалился на причал с пятнадцатиметровой высоты – гранатометы и автоматы «калашников» – и отказался принимать его на борт, потребовав у начальства сопроводительные документы. Уже на следующий день его нашли задушенным в собственной квартире, милиция и прокуратура, будто бы сговорившись, стали настаивать на суициде, а судно на следующий день, под началом другого капитана, отплыло куда-то к берегам Африки.

Так что менять уже сложившуюся систему было не только бесполезно, но еще и очень опасно. Как говорится, себе дороже. Любой из капитанов обязан был помнить, что за воротами порта стоит вереница из таких же, как он, готовых взяться за любую, даже самую неблагодарную работу. Предложи им кусок хлеба, так они, не задумываясь, встанут под пиратские знамена.

Если подумать, так за двадцать лет шатаний по ближним и дальним морям он не нажил ничего, кроме кучи хронических болезней, с которыми следовало как-то договариваться. И о чем Федор в действительности мечтал, так это заработать немного деньжат на пенсию, уехать на какую-нибудь лесную речушку и, прикупив плоскодонку с навесным мотором, удить рыбу. Однако эта мечта была так далека, что Марианская впадина по сравнению с ней находилась на расстоянии вытянутой руки. И не было ни малейшей возможности, чтобы приблизить эту самую лесную речушку хотя бы на дюйм.

Все те деньги, что он получал, немедленно расходились, будто бы их и не было вовсе или как будто в его карманах были дыры величиной с кулак. На что хватало средств, так это на пару колечек супруге, с которой он развелся с год назад (да и то подобные вещи иначе как баловством не назовешь). Иногда его одолевала бесшабашная мысль: а что если исчезнуть вместе с грузом?! Благо, что Мировой океан огромен, и если груз достаточно ценный, то его с радостью примет любой океанский остров, на котором он впоследствии легко растворится среди местного населения. А там наладить отношения с супругой и вызвать ее вместе с сыновьями. Вот было бы радости! Они приезжают, а он встречает их на пороге роскошного особняка.

Федор Марков вдруг поймал себя на том, что его губы от приятных мыслей растянулись в мечтательной улыбке. Хорошо, что хоть никто не видел его со стороны.

Правда, у такого расклада имеется одна неприятная сторона: например, надо будет как-то договориться с экипажем, и надо полагать, что ни у каждого из его членов возникнет желание навсегда остаться на каком-то там острове. Пусть даже на самом курортном. Этот вопрос нужно было как-то решать, и не очень приятным способом. Иначе будет большая вероятность того, что через какое-то время на него выйдут хозяева груза, а уж они-то либеральничать не станут: порубят на куски да скормят рифовым акулам.

Существовала и еще одна проблема. Не менее опасная. Нужно было найти людей, заинтересованных в грузе. Если это сухогруз с деревом, так это одна группа; если это танкер с нефтью, то другая, а если оружие, то придется и вовсе впутываться в серьезные криминальные вещи. И при этом нет никакой уверенности, что удастся выйти из переговоров целехоньким. Риск в этом случае повышался на порядок.

Еще нужно обладать опытом ведения переговоров, единомышленниками, которых в команде должно быть подавляющее большинство. А где же их взять, если руководство набирает моряков едва ли не со всех стран мира и делает это намеренно, чтобы они не имели возможности договариваться между собой? И где гарантия, что его переговорщиками не станут полицейские, специализирующиеся на подобных комбинациях? В лучшем случае его передадут в Россию, где он будет отбывать срок за кражу в особо крупных размерах, в худшем – просто запихнут куда-нибудь в зиндан с гремучими змеями, да и позабудут!

Даже если ему удастся найти заинтересованных людей, готовых скупить товар оптом, то ему никогда не получить тех денег, на которые он рассчитывает, – ни для кого не будет секретом, что товар достался ему незаконно. Хорошо, если он выручит за товар лишь пятую часть его реальной стоимости. Полученные деньги нужно будет разделить с экипажем, но даже этих средств вполне хватит на то, чтобы достойно встретить старость где-нибудь на берегу живописного озера с удочкой в руках.

Эх, хотелось бы, чтобы так оно и было в действительности!

Шесть последних месяцев Федор Марков провел в Атлантическом океане, курсируя между Латинской Америкой и Португалией. Судно всегда было одно – многотонный низкобортный сухогруз, но вот флаги на мачте постоянно менялись: первый раз он шел под испанским флагом, потом был тунисский, а в последний раз умудрился сходить даже под филиппинским стягом. Каким образом хозяину компании удавалось столь часто менять национальные штандарты, несмотря на единственный порт приписки, Федор не знал, да и не особенно вдавался в подобные вопросы, но то, что хозяин компании обладал немалыми возможностями, это было вне всякого сомнения!

И вот теперь, по прошествии десяти месяцев, он выпросил у хозяина четыре недели отпуска, чтобы съездить куда-нибудь в экзотическую страну, но уже не в качестве тягловой лошади, а банальным туристом, весьма охочим для разного рода развлечений, тем более что думать о качественном отдыхе позволяла зарплата, выданная накануне.

Однако позавчера вечером к нему в гостиницу позвонил какой-то тип и сообщил, что хотел бы поговорить с ним о серьезном деле, которое значительно улучшило бы его материальное положение. Против подобного предложения Федор Марков ничего не имел против, а если оно окажется действительно весьма интересным, то он готов повременить с намеченным отпуском.

Встретиться договорились в пятнадцать минут первого. Самое подходящее время для конфиденциального разговора. Благо, что идти никуда не нужно, а потому после обстоятельного разговора можно будет дрыхнуть едва ли не до полудня. Ожидая, что разговор будет непростой, Федор отпустил на берег всю команду. В своей каюте оставалось лишь двое филиппинцев, закрывшись, они не выходили уже третий час, и у Маркова имелись серьезные основания полагать, что свободное время они используют для того, чтобы активно покушать наркотическую дурь. Но вламываться в каюту не было ни оснований, ни какого бы то ни было желания: парни честно отработали свой рейс, получили причитающееся вознаграждение, а как они будут просаживать свои доллары, это его совершенно не заботило. Тем более что до места приписки в Карачи им идти всего-то пару дней. А потом вряд ли он их когда-нибудь вспомнит.

Федор Марков глянул на часы: стрелка мягко скользнула по циферблату. Неизвестный должен появиться с минуты на минуту, а в том, что он непременно объявится, Марков совершенно не сомневался.

Задержав взгляд на часах, Федор вспомнил события пятилетней давности. Тогда, не то в силу какой-то патологической невезучести, не то от того, что он угодил в эпицентр неблагоприятного расположения небесных светил, но жизнь показалась ему на редкость скверной, а в его кармане было хронически пусто. Именно тогда Марков вознамерился продать вот эти яхтенные часы. На тот момент он совершенно не подозревал об их раритетности, воспринимая всего-то как симпатичную вещицу, которую можно сбыть за хорошие деньги. Прежде чем тащиться к антиквару, он тщательно осмотрел корпус и вдруг с удивлением обнаружил, что на тыльной стороне часов прикреплена небольшая металлическая пластинка, на которой красивым почерком была выгравирована дарственная надпись: «Адмиралу Беллинсгаузену, губернатору г. Кронштадта на день ангела от Николая Александровича». Отчего-то сразу поверилось, что это был подарок покорителю Антарктиды от самого российского императора. Во всяком случае, когда он на следующий день, любопытства ради, принес часы в антикварный магазин, то сумел удостовериться, что означает поговорка: «Вспыхнули глаза».

Глаза у старого антиквара, повидавшего на своем веку немало интересных вещей, залучились таким светом, что казалось, могли прожечь поверхность стола, где лежали часы. Обмануть Федора не сумела даже его показная ленца, с которой он рассматривал артефакт, и прочие наработанные приемы: кривая ухмылка, пренебрежительный тон и вялые вопросы типа «И сколько же вы за это хотите? Неужели вы думаете, что это кто-то купит?», способные одурачить менее крепких клиентов.

Однако старый жучара держал яхтенные часы весьма цепко, и пришлось вступать с ним в долгий диалог, чтобы он, наконец, разомкнул свою хватку и отдал вещицу полноправному хозяину. Уже при расставании антиквар увеличил первоначальную сумму вдвое. Она показалась Федору на тот момент весьма внушительной. Причем антиквар добавил, что если к этим часам имеются еще какие-то сопроводительные документы, то он готов заплатить за нее втрое больше. Только тогда Марков осознал, что к нему в руки, по воле судьбы, угодила действительно серьезная вещь.

И дал себе слово с ней не расставаться.

Сопроводительные бумаги к яхтенным часам действительно имелись: нечто вроде паспорта от завода-изготовителя, к бумагам он поначалу отнесся весьма пренебрежительно, воспринимая их не иначе, как несколько листочков ненужной макулатуры. И просто чудо, что он до сих пор не выбросил их с прочим хламом!

Так что, если разобраться, то часы стоили куда больше, чем посудина, на которой они работали в последнее время.

Марков услышал на палубе чьи-то быстрые приближающиеся шаги, затихшие у самого порога его каюты, затем в дверь негромко постучали. Неизвестный гость как будто терзался сомнениями, а стоит ли заходить в каюту?

– Войдите, – произнес Марков по-английски. – Незаперто.

Дверь открылась, и в каюту вошел плотный круглолицый человек среднего роста, на вид не более сорока лет, в легких светлых брюках и рубашке с короткими рукавами. Марков невольно задержал взгляд на его руках: коротких и невероятно сильных, словно сплетенных из корабельных канатов. Верилось, что этот человек большую часть своей жизни провел в спортивных залах, да и от природы был наделен невероятной силой. Такого человека легко можно было бы представить стоящим на капитанском мостике, но он так же привычно смотрелся бы в экипировке спецназовца. Вполне универсальный типаж, такой весьма неплохо чувствует себя на любом месте. От него пахло морской солью и опасностью.

Видно, стараясь усилить благоприятное впечатление, вошедший широко улыбнулся и доверительно спросил, протягивая руку:

– Господин Марков? Не так ли?

– Он самый, – произнес Федор, пожимая крепкую плотную ладонь. Казалось, что она была сделана из железобетона, и у него просто не было ни малейшей возможности, чтобы стиснуть ее покрепче. – С кем имею честь беседовать?

– Кэвин Фэрис. – И, погладив широкой ладонью по совершенно гладкой макушке, добавил: – Друзья называют меня Лысый Кэвин. На что я совершенно не обижаюсь. Это уж как вам заблагорассудится. Уверен, что скоро мы с вами будем большими друзьями, так что можете тоже называть меня Лысым Кэвином.

Новый знакомый излучал радушие и выглядел необычайно располагающим парнем. В его манере держаться, да и в самой внешности не было ничего такого, что могло бы раздражить или насторожить: образец учтивости и доброжелательности.

Обычно первое впечатление не только самое верное, но и самое сильное. Федор знал, что оно останется даже в том случае, если гость вдруг выкинет какую-нибудь нелепую глупость или, разобидевшись на хозяина, отправится восвояси, хлопнув на прощание дверью. Расслабляться не следовало, по собственному опыту он знал, что из таких вот симпатичных парней получаются весьма искусные плуты.

– Думаю, что пока еще рановато, так что обойдусь просто именем. Присаживайтесь, Кэвин.

– Благодарю.

Дождавшись, когда здоровяк устроится на стуле, Федор небрежно спросил:

– Так что же вы хотели мне предложить?

Лысый Кэвин понимающе кивнул: разумеется, время дорого.

– Мне стало известно, что в ближайший месяц вы планируете хорошо отдохнуть.

Еще одна новость: оказывается, Кэвин располагает сведениями о его ближайших планах. Для обычного знакомого это чересчур! Как реагировать на сказанное, Марков не знал, лишь сдержанно пожал плечами. По-научному это называется мониторинг, но в действительности имела место самая настоящая разведка: просто под конкретную задачу отыскивается подходящий человек, а попутно выясняется, чем он занимался в последние месяцы и насколько будет загружен в будущем. Следовало сделать вид, что совершенно ничего не произошло и что его совершенно не удивила осведомленность собеседника.

– Да... Хотелось бы съездить куда-нибудь на Карибы. – Едва улыбнувшись, он продолжил: – Все время проходил мимо, а вот наведаться не приходилось. Но, насколько я имел возможность убедиться с капитанской рубки, места там на редкость чудесные.

– А вы могли бы отложить свою поездку, скажем… недели на две?