Княжна Анастасия

Глава четвертая

На именинах у Сережи

Бабушка проводила Алену до соседской калитки.

– Баба, ты иди, баба, – Алена боится, что бабушка заметит Анастасию, и поэтому просит, чтобы бабушка ушла. А гости за столом смотрят, что же подарит Сереже его самая лучшая подружка.

А у Алены в руках никакого подарка, а вместо подарка – стихи. Алена остановилась посреди двора, нагнула головку немного влево, чтобы хорошо ей было слышно Анастасию и громко, как на праздничном концерте по телевизору, объявила: «Стихи в честь именинника!»

– Я славлю тебя, дорогой именинник,Сияешь сегодня ты словно полтинник

прошептала Анастасия, и когда она произносила вторую часть поздравления, как назло прокукарекал петух…

– Я славлю тебя дорогой именинник,

повторила Алена, а что говорить дальше не знала, и поэтому, когда увидела на Сереже поцарапанный новый ботинок, она прочитала так:

– Я славлю тебя дорогой именинник,Зачем поцарапал ты новый ботинок!..

Мишка с Петькой покатились со смеху, Светка сдержанно улыбнулась, а Сережина мама

даже озабоченно заглянула под стол, а потом криво усмехнулась.

И снова зашептала Анастасия:

– На небе попрятались черные тучки,Чтоб ели сегодня мы вкусные штучки,

и тут снова, уже во второй раз, когда Анастасия заканчивала нашептывать поздравление, прокукарекал петух.

– На небе попрятались черные тучки, —

Алена начала читать, а как продолжить не знала, и, глядя на подбежавшую Жучку, повторила сначала и закончила так:

– На небе попрятались черные тучки,Сереже как Жучке достанется взбучка.

Мишка с Петькой, которые до этого минут пятнадцать сидели чинно за столом и не знали чем себя занять, аж подпрыгивали от смеха на месте. Сережа сидел надувшийся, мама молчала, а Алена сама чуть не плакала.

Дальше Анастасия прошептала следующее:

– Понравился мальчик всем нам Сережа,Не мальчик, а ангел, ну просто пригожий

и снова, когда она говорила, в третий раз прокукарекал петух, Алена не расслышала полностью поздравления, и так как с утра в рифму у нее на языке вертелось только одно слово, она прочитала поздравление так:

Понравился мальчик, всем нам Сережа, —Не мальчик…– а просто противная рожа, —

Алена заплакала горькими слезами, повернулась и хотела убежать, ей было жалко Сережу и себя, она жалела, что не взяла у дедушки подарок, а может быть он такой же, как ее стихи, все будут только смеяться, а она снова плакать. Но в это время во двор вошел ее дедушка Пантелей и принес в подарок Сереже такой красивый домик для ежика, что никто не усидел за столом, и всем захотелось посмотреть, как бегает внутри ежик за стеклянным окошком. Домик был сделан в виде кремлевских башен, имел крыльцо, одну прозрачную стенку и три окошка. В домике могло жить еще три таких ежика, целая семья. Ничего красивее этого домика Алена не видела, а Сережа хотел поставить его посреди стола, но мама не позволила. Когда дети снова начали садиться за стол, дед Пантелей спросил:

– Кто, вчера как лист дрожаИ от радости визжа,Сунул мне в сапог ежа?

И Мишка с Петькой хором закричали:

Се-ре-жа!!! Се-ре-жа!!!

А Сережа зашмыгал носом и с испугу в рифму сказал:

– Я его как мог, держал,Сам в сапог он забежал.

А Мишка с Петькой снова закричали: Неправда, неправда!

Тогда Сережа вспомнил, как было на самом деле:

– Я ему чуть– чуть помог,Чтоб забрался он в сапог.

Вот теперь долго смеялись все, и в это время Сережина мама вынесла большой именинный пирог уже порезанный на большие куски. Ребятишек оставили за столом одних. Сережа как именинник и хозяин стола, встал, чтобы разложить по тарелкам пирог. Он взял самый большой кусок пирога и посмотрел на Петьку, тот как собака аж сглотнул слюну в предвкушении этого куска. Но Сережа повел взглядом дальше и остановился на тарелке Светки. Алена поняла, что в отместку за ее поздравления она первая не получит свой кусок. Светка двумя руками стала подавать свою тарелку, когда Сережа отвел от нее взгляд, и остановился на Алене. Алена благодарно улыбнулась и победно посмотрела на Светку, а потом и на остальных, протягивая свою тарелку. Но самый большой кусок пирога в это время шлепнулся на тарелку самого именинника. На этом официальная раздача закончилась. Мишка с Петькой моментально сориентировались и постарались тут же выбрать себе куски побольше. В две минуты пирог был съеден, принялись за остальное. Темп за столом задавали Мишка с Петькой, казалось, что они одновременно открывали лимонад, ели яблоки и апельсины, распихивали по карманам конфеты и опаздывали на поезд. Через пятнадцать минут они вылезли из-за стола и сказали Сереже:

– Приходи на пруд, мы тебя подождем.

За столом остались девочки и Сережа. Сережина мама вынесла второй такой же именинный пирог, но Мишка с Петькой были далеко, и поэтому его ели долго и так же долго пили чай.

Глава пятая

Пирог на чердаке, в укромном уголке

Когда Алена с Анастасией вернулись со дня рождения, дедушка с бабушкой снова начали спорить, кто из зверей мог утащить со стола пирог с рыбой и вылизать все тарелки. Дедушка все грозил пальцем Караю, а бабушка подозревала кота Турку. Анастасия, которой никто в Алениной семье больше не казался людоедом, решила приоткрыть свое инкогнито, и больше не прятаться. А для этого она избрала следующий оригинальный способ: дотронулась до холки лежащего в тени Карая. Пес мгновенно заговорил:

Здравствуй, Лена, я – Карай,Я – овчарка светлой масти.Не смотри, что через крайПотекла слюна из пасти.Я в обиде. Впрочем злость —Не напраслина на деда —Дед оставил себе костьОт вчерашнего обеда.Мне он сам сейчас сказал,Что без спроса я на кухнеВсе тарелки облизал.Правда, это или слухи,Что вчера я съел пирог,А еще схлебал сметану,Если есть на небе бог,Видит он, я врать не стану.Ты же помнишь, как невмочьБыло бабе до обеда,Ну, решил я ей помочь,Турка дал мне два совета.Заходи, сказал он мне,Мы поможем ей на кухне,Хватит здесь двоим, вполне,А иначе все протухнет.Ты тарелки оближи,Просто так не ходят в гости,И в тени себе лежи,Дед отдаст тебе все кости.В холодильник спрячу самКолбасу, пирог, сметану,А поскольку есть не нам,Открывать его не стану.Я поверил, как балда,Облизал скорей кастрюли,Баба мучилась – беда:Разве можно так в июле.Поняла, откуда – злость?Думал я, похвалит деда,И отдаст большую кость,Что осталась от обеда.Вот и верь теперь коту,Этой твари черной масти,На хрустальную мечтуНаговаривает страсти.Кот, должно быть, съел пирог,Вон притих, и еле дышит.У кота еще кусокПирога лежит на крыше.Ну, за что его любить,Ведь не зря назвали Туркой.Я согласен задушитьОхламона и придуркаЧто за жизнь: вчера в окно,Сунул морду ненароком,Посмотреть хотел киноИ остался с битым боком.И с утра, чтоб ни гу– гу,Лена спит, разбудишь внучку,Я облаять не могуЗа забором даже Жучку.Утка плещется в пруду,Я опять не лаю,Я за нею вслед идуИ утят считаю.Только жалко, что до трехЯ считать умею.Все желают “ка-бы-сдох”Мне как грамотею.Отвернулись от меняСчастье и удачаЭто правда, не брехняЖизнь моя собачья.

А дедушка с бабушкой подошли и тоже слушают. Слушают и удивляются, что за стихоплет появился у них в доме. Да так складно жалуется на свою судьбу. Карай отошел в сторонку и еще долго ворчал. – Надо послушать другую сторону, – решила Алена, – кота Турку…

Но Турка был хитрым котом. Турка делал вид, лежа на веранде, что спит, а сам одним ухом все время подслушивал, и поворачивал его в ту сторону, откуда доносился разговор. Когда Алена поставила Анастасию на загривок коту, та утонула в кошачьей шерсти как в высокой траве, а из Турки полился льстивый, вежливый говорок:

Какая прелесть, какое счастьеМне рядом с вами просто жить.Снимаю шляпу. Здрасте, здрасте!Позвольте рядышком побыть.Хочу у бабушки сомненьеРазвеять правдою скорей,С согласья деда на колениКарай пусть встанет поскорей.Как дед я никогда не плачу,Похож на бабу я во всем,Свою судьбу я на собачьюНе променяю нипочем.Мне стыдно так за пса Карая:Его б немного обтесать,И дальше нашего сарая,Глядишь и можно выпускать.А так, он только что и знает —Кидаться зверем на людейИ как попало обзываетСвоих влиятельных друзей.Должно быть, есть на небе боги,А на земле дед Пантелей,Который вычислил с порога,Кто вор средь нас и лиходей.Теперь мне тоже стало ясно,Что недоеденный пирогКарай запрятывал напрасноНа крыше в темный уголок.Да, надо было ему сразуДоесть сметану и пирог,Сейчас бы глянуть одним глазомНа тот запрятанный кусок.Мне кажется, что акробатомКараю надо выступать:Невосполнимая утратаТакой кусище потерять.Равнять пирог с какой-то костью?Пирог с начинкой – вот еда!Чтоб я мослы поставил гостю —Да в жизнь не будет никогда!Нет, я, конечно же, не спорю,Что это точно был Карай,Карай и в радости и в гореЕду всю тащит за сарай.Но здесь пирог – такая ценность,Ему не место в сорняке,Должно быть, он его мгновенноЗапрятал там на чердаке.

Кот Турка еще долго бы разглагольствовал о скверном воспитании Карая, об отсутствии галантности, но дедушка не поленился и слазал на чердак, там, в укромном уголке лежал большой кусок недоеденного пирога. Дедушка сделал правильные выводы: пирог достался Караю, а Турке досталась хорошая трепка.

– Поделом тебе, бездельник, – подумала Алена, – не ешь пироги, пока бабушка болеет.

Глава шестая

Разбойница щука и Карай

Теперь у Карая, начался праздник. Караю, достался большой мосол из утренних щей и тот недоеденный кусок, что спрятал кот Турка на чердаке. Кусок был большой и от него исходил такой ароматный дух, что даже кот Турка забыл про недавно полученную трепку и улегся невдалеке. Турка лежал и думал:

“Может быть, сейчас пса позовут куда-нибудь или дадут ему другой кусок, а про этот он забудет, и тогда он, Турка, снова утащит его на чердак, а там… «– и у него потекли такие обильные слюни, и так жалко стало ему самого себя.

Да, у Карая был сегодня праздник. Карай, ел и мечтал. Он представлял, как вечером выйдет дедушка Пантелей на крыльцо и пригласит его смотреть телевизор, а он, Карай, не спеша, прошествует в дом и сядет прямо напротив телевизора.

Но как всегда за счастьем бежит несчастье. Не успел как следует растянуть удовольствие Карай и еще не доел остатки пирога, как прибежала утка, вся в слезах: – Крях, крях, крях! Ой, беда, ой, беда случилась у пруда. Откусила щука утенку лапку. Как же будет мой утенок прыгать по дорожке на одной ножке.

Побежали все на пруд: дед, баба Дуся, Карай, Алена с Анастасией. Сейчас щуку найдут и лапку отберут. А утенок на одной ножке скачет и плачет. Тогда Анастасия и говорит, Караю:

– Была нога и нет ноги,Будь другом, помоги.

Бросился, Карай с обрыва, а щука пуглива, не знает что это такое: лающее и большое. И пока не проглотила – подобру-поздорову лапку отпустила. Держит, Карай в зубах утиную лапку, смотрит на бабку, а что с ней делать никто не знает, только Анастасия серчает:

Я за триста долгих летПовидала много бед.Что стоишь как пень, балда,Подавай ее сюда.

Взяла она утиную лапку, достала из кармана картонную папку, из папки достала иголку, постелила шелку и стала пришивать ее утенку, приговаривая:

– Слеза соленая,Игла каленая,Нитка белая,Сама я смелая.Иголкой без шила,Крестная сила,Взяла и пришила.

– А Карай стоит на берегу и ворчит: “Один раз отпустил утят без присмотра и какая беда приключилась”. Нет, теперь он, Карай, никого не отпустит на пруд без присмотра. Анастасия не долго возилась с маленьким утенком, пришивая ему лапку. Когда лапка была пришита, с берега пруда все дружной гурьбой пошли домой. Впереди дед Пантелей, сзади бабушка, дальше внучка Алена, Анастасия, Карай и утка с утятами. Карай вышагивал гордо и важно: так всегда шагает с утра, чтобы первым стать в очередь за молоком дед, живущий через три двора. На груди у него звенят две медали. “Может быть, и мне медаль на грудь повесят, – подумал Карай, – я же спас лапку утенку”. Давно, когда он еще был молодой и зеленый, он на станции видел собак, обвешанных, как сосисками, медалями.

Пока он так гордо вышагивал, ему пришла в голову мысль, что пирог могли склевать воробьи, и он, нарушив строгий порядок и субординацию, обогнав впереди идущих побежал к сараю. Так и есть, никакими остатками пирога на старом месте не пахло, а прыгала целая стая воробьев. Карай разогнал их и покосился на кота Турку: как-то уж очень подозрительно равнодушно тот лежал на веранде, и весь его вид говорил: видишь, я здесь, а там, где лежал пирог, прыгают воробьи, вот с них и спрашивай. Единственное утешение было в том, что от пирога оставался маленький кусок, и он его давно бы уже съел, так что нет причин расстраиваться.

А во двор уже входили в той же последовательности за дедом остальные. Анастасия и Карай были героями сегодняшнего вечера. Утка с утятами, гусыня с гусятами уступали им дорогу, а утята, когда Анастасия решила походить по двору, заняли вокруг нее круговую оборону, так весь оставшийся день и ходили.

Глава седьмая

Этикет

На ужин сегодня пригласили всех. Дедушка сидел во главе стола, бабушка – напротив, а по бокам устроились Алена с Анастасией, на коврике на полу лежал Турка, а за спиной у Алены, высунув длинный язык, сидел и мечтал Карай. Анастасия села на высокий детский стульчик, тот которым пользовалась Алена, когда была совсем маленькой, придвинулась поближе к Алене и заговорила с нею:

– Я с утра про этикетРассказать хотела,Просидела весь обед —Так и не успелаА теперь же, так и быть,Бабушкино чадо,Расскажу, как есть и питьЗа обедом надо.Чтобы были у тебяСветские манеры,Чтобы бабушка любяИспекла эклеры,За столом всегда сиди,Как учила мама,Ручки только впереди,Спинка только прямо.Для начала завяжиНа себе салфетку,И на место положиПряник и конфетку.Видишь, как легко держатьСпину свою прямо.Вот теперь другая стать,Вот теперь ты – дама.Если суп или лапшаУ тебя в тарелке,Жуй спокойно, не спеша,Не части как белка.С полным ртом не говори —Это некрасиво,Так лопочут дикариВ цирке всем на диво.И не надо прижиматьК животу тарелку,Вот когда ты ляжешь спать,Делай это с грелкой.Если дали тебе соль,Черствое что-либо —Все равно ты, как пароль,Говори – спасибо.Языком не растирайПо тарелке соус,Хватит, что вчера КарайПоказал вам фокус.Остывает на окнеКрем-брюле в кастрюле.Ты получишь все втройне —Не вертись на стуле.Заморила червячкаСобери все крошкиИ побалуй голубкаЧто стучит в окошко..Не забудь пароль сказать,Положи салфетку.Вот теперь ты можешь встать,Взять свою конфетку.Расскажу в другой я разО старинном бале,А теперь дела у нас —Поклонились, встали.Пусть смеются баба, дедГлядя на тебяТы их чмокни за обедОбними любя.

Глава восьмая

Жидкая сметана

– Алена, – позвала бабушка, – мне со стола убирать надо. Сходи в магазин, купи сметаны и кусок мяса к завтрашнему обеду.

Засобирались подружки, а с ними Карай и кот Турка. Анастасии надо было остаться дома, но она со всеми пошла в магазин. Магазинчик был небольшой, в него не надо было заходить, а можно было делать покупки прямо с улицы. Алена протянула продавщице тете Нине литровую банку и попросила налить в нее сметаны. А в это время кот Турка начал тереться об Алену и заглядывать ей в глаза. Анастасия догадалась, что кот хочет что– то сказать и шепнула Алене:

– Турка трется неспроста —Надо встать мне на кота.

И как только она спряталась за ушком кота, кот взахлеб заговорил:

Тетя Нина, это я —Кот соседский Турка.Мне не нравится твояСтарая мензурка.Разбираюсь, как никак,Я в твоей сметане,Дай побольше мне черпакОблизать заране.У тебя в ларьке всегдаЖидкая сметана,Если снова там вода —Покупать не станем.

Продавщица тетя Нина Турку хорошо знала, он часто летом крутился около ее выносного прилавка, а потом с него что-нибудь пропадало. Но все это происходило молчком, поэтому она остолбенела и, как завороженная, смотрела на Турку, забыв и про Алену, и про то, что надо отпускать товар, а кот заливался дальше:

– Тетя Нина, был в гостяхУ твоей я кошки,Мы втыкали, словно флаг,Там в сметану ложки.Чтоб не вышел стыд и срамПо всему району,Наливай сметану намВон с того бидона!

Продавщица тетя Нина, наконец, пришла в себя и, задохнувшись от возмущения, сама зашипела на кота:

– Так это ты лазаешь к нам в гости, а я то думаю, кто моей кошке сиамскую породу попортил. Брысь, охальник! Не нравится ему моя сметана. А кто на прошлой неделе провалился в бидон и чуть не утонул? Ты что же думаешь – сметана должна как творог твердой быть?

И хотя возмущалась тетя Нина, но сметану в банку налила из другого бидона.

– Еще косточку с мясом на первое дайте нам, пожалуйста, – попросила Алена.

Карай тоже, как только услыхал про кость, подошел к Алене и стал заглядывать ей в глаза. А потом случайно дотронулся до кота и заговорил, так что и пересаживать Анастасию никуда не надо было:

– Мы к тебе пришли не в гости,Тетя Нина так и знай,А поэтому все костиПоложи на самый край.Отойдите все в сторонку,Так мне лучше виден стол.Мы возьмем вон ту бульенкуИ вон тот еще мосол.

Карай видимо был большим специалистам по костям и мослам, потому что то, что он выбрал, тетя Нина собиралась вечером отдать сторожевому псу Рексу. В гостях у Рекса Карай бывал часто, они как профессионалы долго могли вспоминать и обсуждать достоинства каждой обглоданной кости.

Алена не стала слушать крупного специалиста Карая, и показала на кусок мяса с небольшой косточкой. Сделав покупки, они повернули назад. Впереди гордо шел Турка, следом Карай, а позади них подружки.

А по поселку через час поползли слухи, что у деда Пантелея и бабы Дуси, заговорили вдруг кот и собака. Кто верил, кто нет. Большую веру продавщица тетя Нина ни у кого не вызывала, поэтому покупатели, посмеиваясь, переспрашивали ее, как было на самом деле. А продавщица тетя Нина, каждому покупателю рассказывала вновь и вновь эту же историю, пока она не зазвучала так:

– Батюшки светы, приходит кот Пантелея Турка, в сапогах, с банкой, стал напротив и говорит: я только что от твоей кошки, налей, говорит, мне сметаны из того бидона, из которого ты своей кошке наливаешь. А не нальешь – к прокурору пойдешь. Подошел еще их дворовый пес, и они хором запели частушки.

– А пес с гармошкой был? – смеялись покупатели.

Смеялись, смеялись, но вечером, около двора деда Пантелея было шумно как на Тверской улице в Москве. Каждый старался разглядеть необыкновенную собаку и кота в сапогах. Но кроме обычного лая и громкого мяуканья обычного кота, ничего слышно не было. Так как тетя Нина не успокаивалась, а рассказывала и рассказывала про говорящих кота и собаку, за ней приехала скорая помощь. Больше ничего интересного не произошло в поселке и на даче деда Пантелея. Поздно вечером Турка вышел к Караю, и они о чем долго шептались. Затем Турка долго крутился около Анастасии. День на этом закончился. Вечером, когда легли спать, Анастасия рассказала свою историю Алене.

Глава девятая

Анастасия и атаман Степан

– На Руси когда-то встарьЖил отец мой – русский царь,Бог не дал ему сыночка —Я – единственная дочка.Говорила вся семья,Что царицей буду я,Что взойду на трон в РоссииЯ – княжна Анастасия.Буду старость их беречь,Заодно казну стеречь.Я росла в Кремле девицейЧерноокой, белолицей,Женихов там было страсть,Негде яблоку упасть.Женихи к отцу ходилиИ моей руки просили,Он же долго выбиралИ согласья не давал.Тот – не князь– простой боярин,Этот – князь, но сам татарин,Есть на небе, видно, бог,С женихом он мне помог.

* * *

Вдруг залаяли собаки,Рты разинули зеваки,Слышен колокольный звон,Девки смотрят из окон:Как к себе домой, вольготно,В перезвоне бубенцовВ Кремль въезжает полусотняЗапорожских казаков.Казаки все удалые,Сбоку сабли дорогие,Впереди пригож, румянИх походный атаман.Принимай дары столица!Растянулась вереница,Чуть не в тысячу возовПривезенных тех даров.Черно-бурые лисицыГорностаи и куницыСловно иней соболяИ фонтан из хрусталяДевки трескают орешки.Казаки без всякой спешкиПоложили напоказ —Как арбуз большой алмаз.

* * *

Царь слезает с теплой печкиИ выходит на крылечко,С ним бояре и князьяА в окошке, справа – я.Кунью шапку нахлобучивЦарь глядит мрачнее тучиОн всегда спросонья злойЧто те летом, что зимой.Ты почто казак безродныйСловно рыцарь благородныйЧуть проклюнулась заряРазбудил меня, царя?Чай, не первый раз в столицеЧто, ты вылупил зеницы?Слез бы лапоть хоть с коняПоприветствовал меня.Рядом князь с важнецким видомЗлобно рек: Холоп как гнида,Только сядет на коняКак уж царь ему ровня.Как цыгане на базареЗагалдели тут бояреПожалеешь, парень. Зря,Не приветствуешь царя

* * *

Атаман ответил смело:Государственное делоПривело меня сюда.В порубежье царь беда.На неделе ниоткудаПоявилось чудо-юдо,Что за птица, что за ворНепонятно до сих пор.Если верить разным слухамОн силен чесночным духомХуд и злобен как КощейИ обличьем страшный змей.Из семейства он драконовГде нет правды и законов.Обещался, сей драконОтобрать твой царский трон,В жены взять царевну дочку,А тебя запрятать в бочку.Я хочу тебе помочьЗаодно спасти и дочь.Ты прости, что я не с лестью,А с такой тревожной вестьюПеребил твой царский сон,Больно грозен уж дракон.

* * *

Царь сказал зело зевая:Я врагов своих всех знаю —Крымский хан, ногайский князь,Да в Европе всяка грязь.Ты казак, смотрю, со страхуСнять забыл свою папаху.Не тревожься и не трусьНе таких видала Русь.

* * *

Хоть стояла недалече,Я не слышала их речи,В голове был шум и звон,Наконец, явился он.Атаман с коня слезает,У меня сердечко тает.Вот подносит он подарки,Мне то холодно, то жарко.Поклонился он царю,Я как мак уже горю.Наконец, мой сокол ясныйОглядел придворных властно,Тут увидел он меня,Хорошо, что слез с коня,Заискрились, ясны очи,В них глядеть нет просто мочи,Поняла я по всему,Что понравилась ему.Вот теперь поверишь в Бога,Поклонился мне он в ноги,Поклонился и отцу:“Дай мне дочь сводить к венцу”.Я сейчас готов без страхуЗа нее пойти на плаху.Ты же будешь, царь, за мнойКак за каменной стенойВышла я поспешно в сениИ спустилась по ступенямЯ согласна милый мойСтать на век твоей женойВзялись за руки мы оба,Поклялись любить до гроба.Ждем решения отца,Чтобы слить свои сердца.

* * *

Зашушукались бояре:Вдруг казак с царевной в пареОседлает царский трон,То-то будет им урон,Всех погонит на границуОхранять свою землицу.Шепчут на ухо отцу:“Откажи ты наглецу,Ни к чему зятья из грязи,Если есть в столице князи.Обмануть решил царяРассказав про упыря”Как казак так право – шельмаНе опустит сроду бельма.Царь послушал их советИ такой дает ответ:“Дочь моя должна в столицеЗавтра править как царица,Атаману – удальцуНе водить ее к венцу.Дочку накрепко заприте,А подарки в Кремль снесите.Всей команде молодцаВыдать пороху, свинца.Казакам я разрешаюНа дорожку выпить чаю,Ночь в столице отдохнутьИ обратно завтра в путь”.Атаману же не худоКончить врать про чудо-юдо.Службу царскую нестиИ интриги не плести.

* * *

Как торговки на базареЗагалдели вновь бояре:В плясе топчутся князья —В одиночку плачу я.Как подраненную птицуУвели меня в светлицу,Вдруг я слышу чей-то стук —Атамана лучший друг,Есаул его, Тимошка,Мне письмо сует в окошко:“Передать велел Степан,Удалой наш атаман,Чтобы ты грустить, не смелаИ до ночи потерпелаА пока письмо читай.Жди второго, не скучай.”Вот послушай, как он пишет,Словно бусиночки нижет:

* * *

“Ты давно мне сниласьКак зимой весна,я твой добрый витязь,русская княжна.Нынче, дорогая,я влюблено тих,дань у ног слагаюсвитком дней моих.И старинным ладомпесню я пою,ты – моя усладав северном краю.Занесен над намимесяца бердыш,ты же, нежась снами,безмятежно спишь.Мрак зарей обметан,пенны зеленя,угостила б медоммилая меня.Что б надежды сбылись,встреча мне нужна,ты мне полюбилась,нежная княжна”.

* * *

Как напевный звук баянаТо письмо от атамана.Сердце бьется: тук, тук, тук —Снова слышу чей-то стук.Приоткрыла я окошко:“Это ты, дружок Тимошка?Что принес на этот раз?”– “Атаман мне дал приказ,Он не любит пустословить,Для тебя коней готовить,Собирайся тихо. В ночьТы уедешь с нами прочь.Вот, держи, как обещал”.И письмо другое дал.Словно тень исчез Тимошка,Я захлопнула окошко,Прижимаю к сердцу лист,Любо, что Степан речист,А в письме простые строчкиО любви к царевой дочке:

* * *