Папочка ушел на охоту

Лотти его перебила:

— Думаю, нам стоит расположиться за столом. У меня есть фотоальбомы, которые вам будет интересно посмотреть.

Она не стала говорить, что после вчерашнего визита Питера Кэллоу села за этот же стол и глубоко задумалась. Для нее было очевидно, что Питер согласился ее защищать, но не верит, будто она не знает, откуда Гас добыл деньги на дом Гретхен. «Если он мне не поверил, то другие и подавно не поверят», — решила женщина. Что ж, значит, требовалось придумать достаточно правдоподобную историю.

С этими мыслями она спустила вниз складную лестницу, ведущую на чердак, и сняла оттуда запыленный фотоальбом и несколько фотографий в рамке, на которых были изображены суровые люди в строгих костюмах или в военной форме. Она не трогала снимки с тех самых пор, как Шмидты поселились в этом доме.

Лотти тщательно протерла пыль и разложила фотографии на столе.

Она пригласила посетителей сесть. Однако на этот раз не стала предлагать им воды или кофе.

— Вам известно, что моему мужу, прекрасному мастеру, пришлось уйти на пенсию из-за Дугласа Коннелли и его приспешника Джека Уорта, — спокойно сказала она. — Но Гас был не просто прекрасным мебельным мастером. Он выходец из одной из самых известных немецких семей. — Он пододвинула к ним альбом. — Во время Первой мировой войны его дед служил адъютантом кайзера. Фельдмаршал Август Вильгельм фон Мюллер. Вот его фотография рядом с кайзером.

Мужчины ошеломленно посмотрели в альбом.

— А вот снимок дома фельдмаршала. Отец Гаса был вторым сыном в семье. Родители Гаса погибли в результате несчастного случая, когда он был ребенком. Однажды в дождливый вечер карета с его родителями перевернулась. После их смерти Гас воспитывался вместе со своими кузенами. — Лотти показала на фотографию и продолжала: — В замке на Рейне, обставленном антикварной мебелью и бесценными картинами старых мастеров. Мой муж научился ценить антикварную мебель и искусство не в музее. Он прожил в замке первые восемь лет свой жизни и никогда об этом не забывал.

Миссис Шмидт перевернула страницу.

— Вот здесь шестилетний Гас рядом со своими кузинами. Как видите, все они девочки. Гас оказался единственным внуком и со временем должен был унаследовать замок и все состояние. — В ее голосе появилось волнение. — Дед Гаса относился к Гитлеру с презрением и пренебрежением. В семье не было еврейской крови, но, как и многие другие, дед лишился должности и влияния. Их дома и имущество были конфискованы. Гас находился в больнице с аппендицитом, когда всю его семью арестовали. Гестаповцы пришли за ним в больницу. Однако медсестра спрятала Гаса и показала им тело мальчика его возраста, который только что умер, и сказала, что это ребенок Мюллеров. Они ей поверили. Медсестра — кстати, ее фамилия была Шмидт — взяла Гаса к себе домой. Так ему удалось выжить.

— Он вырос сыном медсестры? — спросил Рамси.

— Да. Она переехала в другой город, где он начал ходить в школу. Эта замечательная женщина сказала Гасу, что он не должен никому рассказывать о своей прошлой жизни, в противном случае его заберет гестапо. Мальчик был в ужасе от событий Хрустальной ночи [28] и от того, что его друзья-евреи должны были носить желтые повязки. Потом и они исчезли.

— Из всей семьи выжил только Гас?

— Да, все остальные погибли в лагерях. Замок его деда захватили нацисты. Позднее, во время войны, его разбомбили. Поэтому не было никаких оснований считать, что от его семьи что-то осталось. Гас никогда не вспоминал о прошлом. После войны немецкий народ очень сильно страдал. Гас бросил школу, когда ему исполнилось шестнадцать, а медсестра, которая его усыновила, заболела и умерла. Он оказался предоставлен самому себе и нанялся в мастерскую, занимавшуюся ремонтом мебели. Мы поженились в двадцать лет. Он был в костюме, который пришлось взять напрокат. — Она печально улыбнулась. — Теперь вы понимаете, почему многие считали Гаса таким неуступчивым и даже деспотичным. Он был выходцем из благородной семьи.

— Миссис Шмидт, вы рассказали поразительную историю, — сказал Фрэнк Рамси, — но она не объясняет, каким образом Гас сумел добыть деньги на покупку очень дорогого дома и ренту для Гретхен пять лет назад.

— Как вы знаете, существуют организации, отслеживающие имущество, захваченное нацистами. Я знаю, что несколько лет назад Гас вошел с ними в контакт. Больше мне ничего не известно. Он ненавидел вспоминать о временах, когда погибла его семья. Его сердце было разбито. Однако пять лет назад он сказал мне, что одна из этих организаций связалась с ним, они договорились о сделке с нынешним владельцем одной из картин, которая, как удалось доказать, находилась в замке. Новый владелец согласился заплатить за картину хорошие деньги, если его имя не будет разглашено. Гас принял предложение. Он мне ничего не рассказывал, но именно на эти деньги он купил дом для Гретхен. Он получил их за картину, по праву ему принадлежавшую, поэтому, джентльмены, я прошу вас покинуть мой дом и прекратить называть Августа Вильгельма фон Мюллера вором. Я знаю, даже после его смерти вы убеждены, что он поджигатель, — с горечью продолжала Лотти, поднимаясь из-за стола. — Неужели для вас недостаточно того, что я вам рассказала?

Инспекторы молча последовали за ней к выходу. Когда они вышли, вдова решительно заперла дверь.

В наступающих сумерках Рамси и Клейн переглянулись — и в этот момент зазвонил мобильный телефон Фрэнка. Это был детектив из участка, расположенного возле Комплекса Коннелли.

— Фрэнк, нам только что позвонили с территории комплекса. На парковке образовался провал, в котором рабочие обнаружили скелет. Очевидно, он находится там уже очень давно. Похоже, это женщина. На ней надето ожерелье с именем Трейси. Они думают, что это Трейси Слоун, молодая актриса, исчезнувшая двадцать восемь лет назад.

— Мы немедленно приедем, — отозвался Фрэнк.

Он выключил телефон, повернулся к Натану и коротко рассказал ему об удивительной находке в комплексе. Оба бросились к машине, и Фрэнк включил двигатель.

— Фрэнк, Хотчкис отсутствовал сорок лет. Как ты думаешь, он мог находиться возле фабрики Коннелли в ночь исчезновения Трейси Слоун? — спросил Натан.

— Я не знаю, — ответил Фрэнк. — Но даже если и так, нам будет очень трудно это доказать.

Глава 72

Джастин и Ханна сидели за столом в ее маленькой гостиной. Они только что закончили превосходный обед, который Крамер принес из китайского ресторана, и читали предсказания на печенье. Джастин развернул свой маленький листок бумаги.

— «Год Змеи принесет вам счастье», — прочел он.

Он вышел в Интернет с телефона и обнаружил, что год Змеи начинается через два месяца.

Предсказание Ханны звучало не так просто.

— «Мудрость приходит к тем, чей разум открыт правде…» Большой пшик, — со смехом сказала она. — Жаль, что мне не досталось твое печенье.

— Тут есть еще. Хочешь попытаться? Или я могу разделить мое с тобой.

Они обменялись улыбками. Оба чувствовали, что между ними что-то зарождается, и им это нравилось.

За обедом Джастин рассказал о себе.

— Моя мать родилась в Бронксе, отец — в Бруклине. Они познакомились в Колумбийском университете. После свадьбы перебрались в Принстон. Моя мать преподает английскую литературу, а отец — декан философского факультета. У меня есть младшая сестра. Она врач-стажер в больнице Хакенсак.

Он рассказывал, а Ханна смотрела на его оживленное лицо и понимала: у Джастина было нормальное счастливое детство. Она с грустью вспомнила свои юные годы. Отца никогда не было рядом. Розмари говорила ему, что он должен жениться, что его маленькие девочки нуждаются в матери. Ханна вспомнила, как представляла, что ее мать жива и разговаривает с ней. И мать хвалила ее за высшую оценку за тест по английскому языку.

Она поступала так из-за того, что в первом классе ее подружка Нэнси рассказала, как ее мать радовалась, когда дочь получала отличные отметки. А потом они отправлялись есть мороженое. «И я отвечала ей, что моя мама тоже угощала меня мороженым», — вспомнила Ханна. «Но у тебя нет мамы, — возразила Нэнси, — твоя мама умерла».

— …Я несколько дней не разговаривала с Нэнси, и Кейт спросила, что случилось. Тогда ей было уже девять. Наконец я поделилась с ней своей бедой. Она ответила, что мне не нужно сердиться на Нэнси и что я должна сказать, что моя мама на небесах, но у меня есть старшая сестра, а у нее — нет. А потом Кейт и Рози отвели меня в кафе, чтобы угостить мороженым, — ведь я получила высшую оценку за тест.

Неожиданно Ханна поняла, что не думает, а рассказывает эту историю Джастину, и смущенно рассмеялась.

— Ты хорошо умеешь слушать, — сказала она.

— Надеюсь, что так. Однако моя сестра утверждает, что я слишком много говорю.

На кухне зазвонил телефон, и Джастин увидел панику в глазах Ханны, когда она вскочила, чтобы ответить на звонок.

— Ханна, не волнуйся, — посоветовал он, но последовал за ней на кухню, отчаянно надеясь, что речь пойдет не об ухудшении состояния Кейт.

Звонил отец девушки. Он говорил так громко, что Джастин все слышал.

— Мне только что позвонили пожарные инспекторы. Из-за того, что на комплекс вылили очень много воды во время тушения пожара, на парковке образовался провал. Там нашли женский скелет. Они думают, что сумели идентифицировать его, но держат это в тайне.

— Скелет! — воскликнула Ханна. — А ты знаешь, как долго он там пролежал?

— Они не сказали. Ханна, все это так странно. Я не знаю, что и думать.

— Папа, ты один?

Он ответил не сразу:

— Нет, со мной Сандра. Мы собрались уходить, но тут зазвонил телефон.

— Полицейские хотят с тобой поговорить?

— Да, они уже едут. Думаю, это детективы из Нью-Йорка, а не пожарные инспекторы.

— Тогда тебе нужно дождаться их. Пусть пришлют обед из ресторана, что в твоем доме. Они могут пробыть у тебя довольно долго.

— Конечно, именно так я и собираюсь поступить. Ханна, я не знаю, что думать. Сначала взрыв с Кейт и Гасом, потом бродяга, живший в фургоне на парковке, страховая компания, которая отказывается обсуждать со мной сроки выплат… — Дуглас Коннелли разрыдался.

— Папа, держись, тут нет твоей вины.

— Я знаю, но из этого не следует… — В этот момент Дуг понял, что он полностью потерял контроль над собой.

Он едва не сказал, что ему необходимо раздобыть четыре миллиона долларов в ближайшие пять дней. Он рассчитывал получить страховку за антикварную мебель в музее и сгоревшие здания, но теперь ему требуется встретиться с брокером, через которого он сможет продать землю. Возможно, ему удастся получить аванс в четыре миллиона, даже если придется продать землю по цене ниже рыночной.

«Если вина за взрыв будет полностью возложена на Гаса, то страховая компания рано или поздно должна будет выплатить всю сумму, но деньги мне необходимы сейчас», — подумал он.

— Папа, ты в порядке? Что с тобой? — Ханна поняла, что ее голос становится визгливым.

— Да-да. Просто я ошеломлен.

— Позвони мне после разговора с полицейскими, даже если будет очень поздно.

— Хорошо. До свидания.

Девушка повесила трубку, и они с Джастином переглянулись. Потом молча вернулись за стол. Ханна налила по чашке чаю.

— Ты можешь себе представить, с какими заголовками завтра выйдут газеты?

— Да, — ответил Джастин. — Твой отец упомянул слово «скелет». Из чего следует, что тело пролежало долго, возможно, оказалось там более шестидесяти лет назад, еще до того, как твой дед купил землю.

Ханна удивленно посмотрела на него, и Крамер смущенно пустился в объяснения:

— Я постарался найти в Интернете все о Комплексе Коннелли. А ты никогда не пробовала это сделать?

— Нет. Ну, папа рассказывал, что его отец, наш дед, заработал кучу денег на Уолл-стрит и приобрел землю. К этому времени он уже начал коллекционировать антикварную мебель. Дед построил фабрику, выставочный зал и музей, для которого еще долго продолжал покупать экспонаты. Папа тогда учился в колледже. Сейчас ему пятьдесят восемь. Вряд ли отцу нравится, что у него дочери нашего возраста. Он хочет, чтобы мы называли его не папа, а Дуг. Но нам не хватало мамы, и его идея сделать из нас подружек никогда не была нам по душе.

Джастин встал.

— Не могу тебя винить. Ладно, я обещал, что не буду у тебя засиживаться, но после звонка твоего отца… Не хочешь, чтобы я задержался и мы вместе дождались новостей?

Ханна не колебалась.

— Да, я бы этого хотела, — со слабой улыбкой ответила она.

— Хорошо. К тому же я обещал навести порядок на кухне. Так что можешь спокойно пить чай, я все уберу.

Ханна вновь попыталась улыбнуться:

— Не стану тебя останавливать.

Пока девушка пила чай, ей пришло в голову, что если Дуг знает про скелет, то и Джеку Уорту это известно. После взрыва она внесла его номер в свой мобильник. С тех пор как Кейт попала в больницу, Ханна постоянно держала сотовый под рукой. Придя домой с работы, она переоделась в свитер и брюки и теперь вытащила телефон из кармана, открыла его, нашла номер Джека и позвонила.

Если голос отца показался Ханне испуганным, то Джек Уорт говорил так, словно ему грозил расстрел:

— Ханна, мне все известно. Я не могу говорить. Здесь детективы. Они везут меня в полицейский участок, чтобы допросить. Ханна, что бы ты ни услышала, знай, я не убивал Трейси Слоун.

Глава 73

С того момента, как его арестовали на кухне «Бистро Томми» во вторник вечером, Гарри Саймон вел себя вызывающе. Ему зачитали его права и отвезли в полицейский участок. Он согласился разговаривать с копами, настаивая на том, что не сделал ничего дурного. Однако он не мог опровергнуть улики, предоставленные камерами наблюдения. Не вызывало ни малейших сомнений, что Гарри Саймон — именно тот человек, который протащил Бетси Трейнер, молодую, подающую надежды актрису, через переулок во двор, где изнасиловал и задушил несчастную девушку.

Камера сняла только часть сцены преступления, но отчетливо показала лицо убийцы и дракона на спине его крутки. Именно Гарри Саймон склонился над лежащей на земле беспомощной фигурой. Камеры зафиксировали искаженное ужасом лицо Бетси, когда он тащил ее во двор. А еще через двадцать минут камера сняла ее устремленный в небеса невидящий взгляд, когда он нес бездыханное тело в свою машину.

Когда ошеломленному Саймону показали запись, он лишь ответил:

— Да, похоже на меня, но я не помню, чтобы делал с кем-то нечто подобное. Если это я — не стану утверждать наверняка, что камера засняла меня, — то я находился не в своем уме. Я биполярный и иногда забываю выпить лекарство.

— Неужели тебе нужно лекарство, чтобы узнать свое лицо на записи или дешевую куртку с драконом, которая была на тебе, когда мы тебя арестовали? — саркастически спросил один из детективов. — Тебе нужно лекарство, чтобы понять, что ты сделал с девушкой?

Однако Гарри твердо стоял на своем: он ничего не помнит об убийстве, хотя его продолжали допрашивать и в среду с раннего утра.

Затем детективы переключились на исчезновение Трейси Слоун.

— Ты работал с ней много лет назад. У тебя были с ней отношения?

— Нет, она даже не смотрела в мою сторону.

— Она тебе нравилась?

— Трейси всем нравилась. С ней было приятно находиться рядом. Она отличалась от других официанток, которые принимались ругать тех, кто работал на кухне, если заказ не был готов.

— А ты уверен, что у тебя не было с ней отношений? Кое-кто сказал, что видел вас вместе в кино.

— Это ложь. Скажите этому «кое-кому», чтобы он купил себе новые очки.

— Возможно, ты забыл, что Трейси Слоун исчезла из-за тебя, как забыл и о том, что убил на прошлой неделе Бетси Трейнер. Может быть, у тебя имелся приятель, который схватил Трейси так же, как ты схватил Бетси, а потом вы встретились после того, как ты устроил себе алиби в «Бобби Джойнт»? Может быть, Трейси все еще была жива, когда ты пил пиво в «Бобби»?

— У вас получилась отличная история со множеством «может быть», — ответил Гарри, явно наслаждаясь происходящим.

Он всегда знал, что когда-нибудь его поймают, но в штате Нью-Йорк смертная казнь отсутствовала, и он считал, что ему повезло. Саймон понимал: если бы его арестовали в Техасе или в Калифорнии после того, как модель, с которой он встретился на пляже, исчезла, или в Колорадо, когда пропала девушка, путешествовавшая автостопом, ему бы грозила смертная казнь.

Детективы забрасывали его вопросами, а Саймон думал о другом. Он встречал девушек во время отпуска. Он никогда не рассказывал, куда на самом деле отправлялся. Парням на кухне «Томми» говорил, что побывал совсем в другом месте, и показывал фотографии на пляже — якобы на побережье Джерси, в Нантакете или в Кейп-Коде. Едва ли это кого-то интересовало, но он всегда старался быть осторожным. На всякий случай.

Гнев и разочарование на лицах детективов ужасно веселили и бодрили Гарри Саймона.

— Как я уже сказал, это хорошая история с «может быть», — повторил он. — Даже двадцать восемь лет назад кварталы между «Томми Бистро» и квартирой Трейси были полны людьми. Как я мог затащить Трейси куда-то так, чтобы никто ничего не заметил?

Тут Гарри понял, что сболтнул лишнее.

— Значит, ты за ней следил?

— Я знал, где она живет. Знал, по каким улицам возвращается домой. Однако это было всем известно. И не забывайте, я пришел в «Бобби» через двадцать минут после того, как там собрались все остальные.