Она давно уже стала синонимом утончённого изыска. Что, впрочем, неудивительно. Ведь «Националь» изначально задумывалась как роскошная гостиница мирового класса.
На том месте, где сейчас располагается гостиница, с конца XVIII века находились доходные дома богатого выходца из Тулы купца Москвина.
В XIX веке было образовано «Варваринское акционерное общество домовладельцев». Это общество выкупило участок на углу Тверской и Моховой под новую застройку. Очень скоро на этом участке были возведены несколько доходных домов. Квартиры в них сдавались по довольно умеренным ценам. Первые этажи домов были отданы под всевозможные лавки.
Ещё при проектировании этих домов было решено, что основному зданию, стоящему на углу Тверской и Моховой, будет придана полукруглая форма. Именно такой полукруглый угловой выступ был очень популярен для московской архитектуры с конца XVIII века.
В 1901 году домовладельцы решили на месте углового здания построить роскошную гостиницу. По замыслу создателей, гостиница была предназначена для приёма и обслуживания высокопоставленных иностранных гостей и представителей российской государственной и военной элиты. Первоначально гостиница называлась «Национальная».
Проектировщиком и архитектором был приглашён выпускник Императорской академии художеств Александр Васильевич Иванов. Единственное условие, которое было ему поставлено, – сохранить полукруглый угловой выступ.
Александр Васильевич был достаточно востребованным и успешным зодчим, и после работы над гостиницей он даже возглавил Московское архитектурное общество (МАО) – первое объединение московских архитекторов и инженеров-строителей. Кстати, МАО положило начало систематическому изучению древнерусской архитектуры, являлось инициатором съездов архитекторов, организовало первую в России архитектурную выставку. Но из многочисленных работ Александра Васильевича Иванова в Москве сохранилась лишь гостиница. Второй его большой проект – здание страхового общества «Россия» на Лубянке – было полностью перестроено под НКВД-КГБ-ФСБ в 1940‑е годы, а постройки в Зарядье снесены при подготовке к строительству нереализованного высотного здания.
В своём архитектурном проекте гостиницы «Национальная» Александр Васильевич предусмотрел сохранение в общих чертах облика предшествующей постройки, в том числе и полукруглого угла, но решил построить здание в модном тогда стиле эклектики с элементами модерна. Поэтому в наружном убранстве использовано большое количество лепнины.
Для постояльцев двери гостиницы открылись 1 января 1903 года. Тогда стоимость за проживание в гостинице колебалась от 1 рубля 50 копеек до 25 рублей в сутки. Для сравнения: в начале XX века земские учителя и врачи получали жалованье 10–15 рублей, что считалось неплохим доходом.
Гостиница поражала не только великолепием, но и техническими новшествами. Современные материалы и технологии, отделка природным камнем, керамической плиткой, лепнина и майоликовые панно, дорогой мозаичный пол. Была установлена оригинальная система вентиляции.
Особым великолепием отличался интерьер вестибюля гостиницы с главным акцентом в виде парадной лестницы, которая имела уникальную для начала XX века конструкцию. Белый мрамор сочетался в ней с лепными позолоченными украшениями металлических ограждений и гармоничной мозаикой уникальных витражей на главной лестнице.
Вестибюли сочетали в себе разные породы мрамора.
Особое восхищение вызывали лифты.
Отличалось и внутреннее убранство номеров. Все номера были оснащены телефонной связью. В каждом номере была уютная ванная комната, облицованная плиткой, изготовленной на русско-богемском керамическом заводе.
Мебель для номеров была изготовлена на фабрике Ф.Ф. Мельцера.
«Национальная» весьма дорожила своей репутацией. На службу нанимали только с письменной рекомендации уже работающего в гостинице персонала. Каждый работник дорожил своим местом, так как состоять в штате такой гостиницы было весьма престижно и, конечно, доходно.
Особой гордостью владельцев гостиницы и визитной карточкой гостиницы был её ресторан. Он всегда удивлял гостей разнообразием и затейливостью меню, в особенности блюд русской национальной кухни. Перечисление одних лишь закусок поражало воображение: устрицы, бульон, борщок, царский студень, поросята сливочные, кулебяки разные, паштеты из дичи с трюфелями, форель гатчинская, нельма сибирская, лососина висляндская, осетрина кучугурская, ростбиф, ветчина, телятина, солонина, огурцы нежинские, индейка, каплуны, фазаны кавказские, рябчики сибирские и салаты разные.
Металлический козырек с грифонами, растяжками, вензелями и вывеской с датой открытия гостиницы – 1903 год – был установлен в 1905 году.
Длительное время существовала легенда, что точно такой же козырек, установленный в средней части фасада здания на Тверской улице, был уничтожен взрывом гранаты во время революционных событий в октябре 1917 года. Документального подтверждения этой легенды нет, а вот то, что происходило после 1917 года, документы сохранили.
В номерах, где когда-то бывали Фёдор Иванович Шаляпин, Николай Андреевич Римский-Корсаков, разместилось советское правительство. Поэтому саму гостиницу освободили от постояльцев.
После переезда правительства в Кремль было решено сохранить гостиницу, но переименовать её в духе революционного времени, по-новому – «Националь», первый Дом советов. Вместе с названием изменилось и содержание: гостиница в первое же десятилетие превратилась фактически в общежитие. Всё это привело к обветшанию здания и разрушению всех систем жизнеобеспечения.
В 1931 году «Националь» был капитально отремонтирован. К моменту окончания ремонта в 1932 году на фасаде «Националя» разместили масштабное полотно площадью в 120 квадратных метров, которое изображало индустриальный пейзаж – вышки электропередач, заводские трубы и трактора – все, что, по мнению идеологов советского искусства 1930‑х годов, лучше отражало дух времени, чем первоначальный античный сюжет.
После этого ремонта внутреннее убранство неожиданно и очень существенно пополнилось. Причём совершенно уникальными вещами. Среди предметов внутреннего убранства в гостинице «Националь» оказались мебель и произведения искусства, принадлежавшие царской семье. В том числе из Царскосельского и Аничкова дворцов. Пожалуй, ни один отель в мире не мог тогда сравниться с «Националем» по уровню такого высокохудожественного интерьера, который располагал уникальными предметами мебели, живописью, музыкальными инструментами музейного уровня.
Очередная масштабная реконструкция в «Национале» была проведена с 1991 по 1995 год.
Сегодня «Националь» имеет статус памятника архитектуры федерального значения, что неудивительно. Ведь «Националь» за более чем вековую историю превратился в своего рода гостиницу-музей.Российская государственная библиотека
Её называют книжной сокровищницей. И это справедливо. Ведь Российская государственная библиотека (РГБ) – крупнейшее книжное хранилище России. Фонды библиотеки насчитывают более 70 миллионов экземпляров различных печатных изданий на 247 языках народов мира. РГБ является: национальной библиотекой, научно-исследовательским и научно-информационным учреждением, культурным центром федерального значения.
История возникновения библиотеки связана с именем известного собирателя и государственного деятеля Николая Петровича Румянцева. Да и сама библиотека первые шестьдесят два года своего существования входила в состав музеев, которые, меняя названия, неизменно сохраняли в нём фамилию государственного канцлера России Румянцева. В 1862 году возникли Московский публичный музеум и Румянцевский музеум, затем переименованные в Московский публичный и Румянцевский музеи. В 1913 году в честь 300‑летия Дома Романовых они стали называться Императорский московский и Румянцевский музеи. С 1917 по 1924 год он именовался Государственный Румянцевский музей.
К концу жизни государственный канцлер Николай Петрович Румянцев собрал коллекцию, в которой было более 28 тысяч книг, рукописей, этнографических, археологических материалов, монет, минералов, а также предметов живописи и скульптуры. Библиотека Румянцева включала более 12 тысяч томов по российской и мировой истории, да и рукописи, собранные им, были, прежде всего, по истории российской государственности. Ныне они хранятся в фонде Российской государственной библиотеки. На каждой надпись, сделанная рукой канцлера: «Беречь как глаза».
Среди книг Николая Петровича были 104 инкунабулы, так называются книги, изданные до 1 января 1501 года, большое количество русских первопечатных книг, произведения учёных XVII–XIX веков, описания путешествий, первое издание «Слова о полку Игореве» 1800 года и много других уникальных изданий.
В Санкт-Петербурге, в особняке на Английской набережной, граф Румянцев открыл частный музей. Музей был доступен в установленные часы всем желающим.
Николай Петрович Румянцев не оставил письменного завещания. Его брат, публицист, дипломат, историк Сергей Петрович, выполняя устную волю брата, передал коллекцию в казённое ведомство «на пользу Отечеству и благое просвещение».
Поэтому в 1831 году по указу императора Николая I Румянцевский музей изменил статус. Но получилось так, что, став государственным, музей начал бедствовать, так как денег на его содержание отпускалось недостаточно. В то же время в Москве не было общедоступной библиотеки. И тогда хранитель Румянцевских коллекций в Петербурге писатель и музыкальный критик Владимир Фёдорович Одоевский и попечитель Московского учебного округа Николай Васильевич Исаков обратились в 1861 году к императору Александру II с просьбой перевести музей в Москву. И вскоре решение о таком переводе принимается. На основе коллекций Румянцевского музея и Московского университета создаются Московский публичный и Румянцевский музеи. Они расположились в самом красивом архитектурном ансамбле первопрестольной – в доме Пашкова на Ваганьковском холме.
Особая роль в становлении Московского публичного и Румянцевского музеев принадлежит петербургским библиотекам и прежде всего Императорской публичной библиотеке. Многие тысячи томов русских, иностранных, первопечатных книг, имевшихся в двойных экземплярах в Императорской публичной библиотеке, отправились во вновь создаваемую в Москве библиотеку. В Москву же были посланы и экземпляры из фондов Императорского Эрмитажа. Все книги отправлялись в ящиках с реестрами и каталожными карточками.
Вслед за Императорской публичной оказывали помощь в формировании фондов и другие библиотеки и организации Санкт-Петербурга. Среди тех, кто помогал, были Российская академия наук, Петербургская духовная академия, Департамент Генерального штаба.
День подписания императором Александром II «Положения о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме», а это случилось 19 июня (1 июля по н.с.) 1862 года, считается днем рождения первого общедоступного музея Москвы. И днём рождения первой бесплатной, публичной библиотека Москвы, которая была в составе музеев. С того же года в библиотеку стал поступать обязательный экземпляр.
Первый читальный зал принял посетителей через полгода после открытия музеев, в январе 1863 года.
С самых первых своих дней Московский публичный и Румянцевский музеи пополнялись «путём частных дарений и общественного почина». В свою очередь власти приглашали всех москвичей принять участие в становлении, как тогда говорили, «Музея наук и искусств». Помощь оказывали Дворянское, Купеческое, Мещанское общества, издательства и отдельные граждане. Москвичи дарили не только книги, рукописи и музейные предметы, но и жертвовали средства на поддержание здания.
В 1867 году музеи перешли полностью в ведение министерства народного просвещения и продолжали там оставаться до 1917 года. В 1869 году император Александр II утвердил первый Устав Московского публичного и Румянцевского музеев, а также «Положение о штатах Музеев». Во главе музеев стоял директор. Замещать его во время его отсутствия мог только библиотекарь.
Год от года росло количество читателей библиотеки, пополнялись книжные фонды. В 1914 году к Дому Пашкова было пристроено новое книгохранилище на 500 000 экземпляров. Но особые неудобства испытывали посетители читального зала, ведь мест в зале катастрофически не хватало. Читатели сидели на подоконниках, в комнатах для служителей. В 1915 году по проекту архитектора Николая Львовича Шевякова были объединены помещения второго и третьего этажей главного корпуса в один зал с верхним светом, и был открыт читальный зал на 300 мест. Как отмечали специалисты, «перестройка выполнена с достаточным архитектурным тактом и не нарушает общего композиционного замысла сооружения». Зал описывали в газетах и журналах, фотографы оставили множество его изображений. Зал этот в разные годы назывался просто Читальным залом, Главным читальным залом, Общим читальным залом, Залом для чтения диссертаций. И во все годы его существования, с 1915 до 1988 года, читатели видели на тех же столах те же особенные зелёные лампы, а на потолке – ту же изумительную хрустальную люстру.
В 1921 году, после решения Наркомпроса об отделении музейных коллекций Румянцевского музея от библиотеки и отдела рукописей, под книги и рукописи был передан весь Пашков дом. Там, в Доме Пашкова, и открыли Государственную библиотеку СССР имени В.И. Ленина (Ленинку).
Строительство нового здания Государственной публичной библиотеки по проекту архитекторов Владимира Алексеевича Щуко и Владимира Георгиевича Гельфрейха началось в 1930 году. Но строительство книгохранилища по ряду причин шло очень медленно. В 1958 году было закончено строительство двух корпусов, где были открыты дополнительные научные читальные залы. Завершилось строительство и освоение нового здания в 1960 году. Корпуса этого крупнейшего в мире книгохранилища заняли целый квартал. Над пилонами фасада установлены скульптуры, а в нишах размещены бронзовые портреты великих писателей и учёных мира. Новый читальный зал был крупнейшим в Европе.
В XXI веке в планах у ГРБ строительство нового здания, которое должно вместе с Домом Пашкова и главным зданием расширить библиотечный квартал. И расширить книжную сокровищницу России.Памятник Александру Сергеевичу Пушкину
Этот памятник давно и прочно вошёл в московскую жизнь, стал её неотъемлемой частью. Достаточно произнести «Встретимся у Пушкина» – и всем всё сразу понятно. Встреча будет на Пушкинской площади, или, как говорят москвичи, на «Пушке», у памятника Александру Сергеевичу Пушкину.
Памятник предполагалось открыть в связи с 80‑летием рождения Пушкина, в день очередной лицейской годовщины – 19 октября 1879 года. Работы задержались, и была назначена новая дата – 26 мая – день рождения поэта. Это был день 81‑й годовщины со дня рождения поэта. Но в связи с кончиной императрицы Марии Александровны торжества перенесли на 6 июня 1880 года.
Газета «Молва» писала: «…в день открытия памятника великому поэту не найдется на Руси ни одного сколько-нибудь грамотного человека, который нуждался бы еще в разъяснениях, в чем заключается смысл происходящего теперь празднества». Участники праздника вспоминали: «С утра вся Москва на ногах… Все очевидцы этого события отмечали огромное стечение народа… Улицы и тротуары, специальные трибуны, сооруженные предприимчивыми дельцами, и амфитеатр, построенный городом для гостей-женщин, были полны народа, равно как соседние крыши и окна (где места были проданы заранее…). Когда процессия… появилась из монастырской церкви, четыре оркестра и несколько хоров и групп школьников, которыми всеми дирижировал Рубинштейн, начали исполнять гимн “Коль славен”… Площадь и прилегающие улицы были украшены гирляндами цветов. Делегаты имели особые значки и несли венки… другие несли знамена с названиями знаменитых произведений Пушкина…»
В речи по поводу открытия памятника Тургенев сказал: «Как бы то ни было, заслуги Пушкина перед Россией велики и достойны народной признательности. Он дал окончательную обработку нашему языку, который теперь по своему богатству, силе, логике и красоте формы признается даже иностранными филологами едва ли не первым после древнегреческого». С речами выступили Ф.М. Достоевский, И.С. Аксаков, А.Н. Майков, Д.В. Григорович, А.Н. Островский. Приветственные телеграммы и письма пришли от Виктора Гюго из Парижа, поэта А. Теннисона из Лондона, немецкого романиста Б. Ауэрбаха, от литературных обществ Праги, Белграда и многих городов России. Фёдор Михайлович Достоевский произнёс знаменитую речью, ошеломившую участников Пушкинских торжеств. В письме к жене Достоевский сообщал: «Люди незнакомые между публикой плакали, рыдали, обнимали друг друга и клялись друг другу быть лучшими, не ненавидеть вперед друг друга, а любить…»
Вокруг площадки памятника на шестах были установлены белые щиты с вытесненными золотом названиями произведений великого поэта. Тверской бульвар украсили гирляндами живой зелени. Народ раскупил у торговцев все ландыши и фиалки и забрасывал ими пьедестал монумента.
К вечеру зажглась иллюминация.
В программу проведения Пушкинских дней с 6 по 8 июня 1880 года, помимо открытия памятника, были включены: публичные заседания Общества, литературно-музыкальные вечера, выступления известных деятелей культуры, прежде всего знаменитых писателей, торжественные обеды с речами и тостами.
Председателем Пушкинского комитета, главным организатором подготовки выставки и юбилейных заседаний, душой всего дела был Лев Иванович Поливанов – педагог-просветитель, автор большой книги о Жуковском, постоянно приобщавший молодежь к творениям Пушкина в многочисленных, неоднократно переиздававшихся учебных пособиях и хрестоматиях.
История создания памятника Александру Сергеевичу Пушкину началась сразу же после его смерти в 1837 году. Один из ближайших друзей и учителей Пушкина, Василий Андреевич Жуковский, сказал императору Николаю I о том, что следует почтить память поэта. Именно тогда возникла мысль о создании «народного памятника» в Михайловском. Но эта идея по разным причинам не получила развития.
В 1855 году с инициативой создания памятника А.С. Пушкину выступили сотрудники министерства иностранных дел, в списках которого некогда числился поэт. Восемьдесят два чиновника даже обратились к министру иностранных дел князю Александру Михайловичу Горчакову, учившемуся вместе с поэтом в Царскосельском лицее, с прошением об открытии подписки по сбору средств на сооружение памятника в Санкт-Петербурге.
В 1860 году уже новое ходатайство возбуждают лицеисты пушкинского и последующих выпусков. Разрешение на сооружение памятника было дано. Но провести подписку не удалось.
В 1870 году инициатором новой подписки стал Яков Карлович Грот, воспитанник лицея.
После сбора средств было решено объявить открытый конкурс проектов памятника. После подведения итогов конкурса, в мае 1875 года, первая премия была присуждена талантливому скульптору, выпускнику Академии художеств Александру Михайловичу Опекушину. Он к этому времени уже принимал участие в создании монумента «Тысячелетие России» в Новгороде, вылепив для него фигуру Петра I, а также в работе над памятником Екатерине II в Петербурге. Для петербургского монумента Александр Михайлович исполнил уже девять фигур. Для ведения строительно-монтажных работ Александр Михайлович пригласил архитектора Ивана Семёновича Богомолова. Последующие пять лет ушли на изготовление модели статуи, отливку на бронзолитейном заводе в Петербурге, изготовление пьедестала из тёмно-красного сердобольского гранита и окончательный монтаж.
Пушкина скульптор изобразил в глубоком раздумье: склоненная голова, рука, заложенная за борт фрака, медленный, словно застывший шаг.
При этом поза поэта непринуждённая, простая, а взгляд устремлён вдаль. На плече широкий плащ, в левой руке за спиной держит шляпу. Полное сходство с верным портретом поэта и с маской, снятой с лица в день его кончины. Пьедестал украшают строки из пушкинского стихотворения «Памятник». Кстати, в 1936 году, при подготовке к 100‑летию со дня смерти поэта, было решено заменить текст стихотворения. Двустишия были заменены на полные четверостишия. При этом старые рельефные надписи были срублены, поверхность заново отполирована, материал вокруг букв удалён на глубину 3 мм, образовав полуотшлифованный фон светло-серого цвета, изменивший вид памятника. Исходный шрифт был сохранён, но орфография заменена на современную. Текст на обратной стороне пьедестала сохранился без изменений, нанесённый высоким рельефом с соблюдением старой орфографии: «Сооруженъ въ 1880 году».
По углам монумента установлены четыре чугунных фонаря по четыре светильника в каждом, а по периметру – 20 небольших тумб, увитых бронзовыми венками и соединённых бронзовой цепью.
В 1880 году памятник был установлен в начале Тверского бульвара. По композиционному замыслу поэт как бы прохаживался в тени деревьев бульвара.
В 1950 году в связи с реконструкцией Пушкинской площади памятник был передвинут на новое место – на широкий сквер, раскинувшийся там, где когда-то стоял Страстной монастырь.
Пушкинская площадь, где стоит памятник великому поэту, уникальное место. Начиная с XIV века жизнь на «Пушке» никогда не прекращалась – здесь всё время что-то переделывалось, строилось, менялось. Современная жизнь площади продолжает исторические традиции. Но единственно, что, кажется, не подвержено старению, суете и переменам, – это памятник великому поэту. Так же как не подвержены этому его творения.Высокопетровский монастырь
Образное выражение «дыхание истории» здесь, в стенах Высоко-Петровского монастыря, наполняется особым смыслом. История одного из древнейших монастырей Москвы тесным образом связана с образованием Московского княжества, становлением Российского государства. И с именами тех, кто эту историю творил.
Его территория занимает целый квартал, расположенный между улицей Петровка, Крапивенским переулком и Петровским бульваром.
В 1325 году великий князь Иван Данилович Калита предложил митрополиту Киевскому и всея Руси Петру перенести митрополичью кафедру из Киева в Москву. Пётр принял предложение московского князя. Это событие положило начало объединению всех русских земель вокруг Москвы.
Высокопетровский монастырь, по преданию, был основан в селе Высоком на берегу реки Неглинки ещё при жизни митрополита Петра. Начинался он с небольшого деревянного храма во имя апостолов Петра и Павла. Поэтому первоначально монастырь и назывался Петропавловским. После смерти митрополита Петра в 1326 году на его могиле в Успенском соборе Кремля начались исцеления. В 1339 года Константинопольский Вселенский собор причислил Петра к лику святых.
Это дало основание Ивану Калите переосвятить храм апостолов Петра и Павла во имя святителя Петра митрополита Московского. А после этого и монастырь в селе Высоком стал именоваться Петровским. Позднее название села соединилось с именем обители и монастырь стала именоваться Высоко-Петровским.
Монастырь защищал Москву с севера, входил в северное кольцо монастырей-форпостов вместе со Страстным, Никитским, Рождественским, Сретенским и Ивановским.
Древнейшее сооружение монастыря – собор Митрополита Петра – был построен в 1514–1517 годах. Он является одним из ранних примеров столпообразных храмов в русском зодчестве. Это единственный подобный храм в современной Москве.
Возводился собор итальянским зодчим Алевизом Фрязиным.
Ещё XV веке Иван III пригласил в Москву итальянских архитекторов и мастеров: Аристотеля Фьоранти, Пьетро Солари, Алевиза Фрязина, Марка Фрязина. «Фрязиными» называли тогда итальянцев москвичи, а затем и летописные источники. Итальянские мастера обогатили национальные традиции и формы русской архитектуры новыми прогрессивными приёмами строительной технологии, привнесли новое понимание пропорций, объемно-пространственной упорядоченности.
Считается, что это Софья посоветовала мужу пригласить итальянских зодчих, которые тогда были лучшими мастерами в Европе. Итальянские мастера продолжили украшать Москву и при великом московском князе Василии III Ивановиче.
Алевиз Фрязин Новый (Алевизио Ламберти ди Монтаньяно) построил в Москве одиннадцать православных храмов. В их числе и собор во имя Петра Митрополита в Петровском мужском монастыре. Алевиз Новый вошёл в историю русской архитектуры и прикладного искусства как великолепный мастер орнамента, тех «фряжских трав», которые затем расцвели в русском искусстве, особенно в XVII веке. Заслугой Алевиза Нового считается и то, что он познакомил русских зодчих с ордером, с оригинальной переработкой древнего перспективного портала, бытовавшего ещё в архитектуре домонгольской Руси.
Расцвет Высокопетровского монастыря пришёлся на последнюю четверть XVII века и связан с покровительством бояр Нарышкиных. Нарышкины были родственниками Петра I по материнской линии. Их московский двор находился по соседству с монастырём и позднее вошёл в комплекс Высокопетровского монастыря (Нарышкинские палаты).
Обитель была любимым местом молитвы и Натальи Кирилловны, матери Петра I. Возможно, в честь любимого святого Наталья Нарышкина нарекла своего первенца Петром.
В 1694 году братия Боголюбского монастыря подарила юному Петру список с чудотворного образа Боголюбской иконы Божией Матери.
По велению царя в 1684–1685 годах на месте деревянной Покровской церкви возводится каменная пятиглавая церковь во имя Боголюбской иконы Божией Матери. Своды этой церкви стали усыпальницей рода Нарышкиных, здесь были похоронены восемнадцать родственников Петра I.
Рядом с Боголюбской церковью находится небольшое каменное здание часовни, поставленное над могилой Кирилла Полуектовича Нарышкина.
Во время стрелецкого бунта в мае 1682 года на глазах у Петра погибли его дядья – Иван и Афанасий. В память о них в 1690‑х годах в монастыре были построены Святые врата с надвратным храмом Покрова Богородицы и двухярусной колокольней. Тогда же на территории южного двора обители сооружаются братские кельи с церковью для монахов, чтобы те молились за убитых родственников царя.
По возвращении в Москву из Троице-Сергиевой лавры Пётр приказал возвести в монастыре храм во имя своего духовного покровителя – преподобного Сергия Радонежского, в память о спасении во время стрелецкого бунта. Напуганный стрелецкими волнениями царь укрывался в лавре, основанной Сергием Радонежским.
В борьбе за власть между Петром и его сестрой Софьей Пётр активно укрепляет Высокопетровский монастырь, тогда как его сестра – Новодевичий монастырь. Петровский монастырь должен был стать убежищем царя Петра, поэтому комплекс его строений возводился на средства из государственной казны в предельно короткие сроки. Всего за шесть лет были построены храм Сергия Радонежского, Святые врата, служебный корпус.
На верху центрального креста храма во имя Сергия Радонежского Пётр ставит символ царской власти – корону, чтобы все знали, что здесь молельня государя. При входе в этот храм строится царское крыльцо, с которого Пётр I наблюдал крестные ходы.
После победы над Софьей необходимость в дальнейшем укреплении монастыря отпала. Но Пётр не оставляет обитель без внимания, и строительство на его территории продолжалось и в последующие годы.
Проявляет заботу о монастыре и дочь Петра императрица Елизавета Петровна. Во времена правления Елизаветы Петровны здесь были возведены две церкви. Храм в честь Толгской иконы Божией Матери был построен в 1744 году архитектором Иваном Фёдоровичем Мичуриным к югу от колокольни в память о спасении Петра в Троице-Сергиевой лавре 8 августа 1689 года. Другая церковь, Пахомия Великого, построена над южными воротами монастыря.
Во время наполеоновского нашествия 1812 года Высокопетровский монастырь был разграблен. В стенах монастыря французы расстреливали москвичей, обвинённых в поджогах, их тела закапывали возле монастырской колокольни.
В 1918 году, на следующий год после установления советской власти, монастырь был закрыт. В Боголюбском храме был устроен завод по ремонту моторов для сельскохозяйственной техники. В храме Сергия Радонежского открыли спортзал, потом здесь был репетиционный зал хореографического ансамбля «Березка». В палатах монастыря была шляпная мастерская и чайная «Общества помощи инвалидам».
С 1990‑х началось возвращение Высокопетровского монастыря Русской православной церкви. Надвратная Покровская церковь вновь освящена в 1995 году. Церковь уникальна тем, что всё в ней керамическое: престол, паникадило, иконы.
В 2009 году Святейший Синод постановил благословить открытие Высоко-Петровского мужского монастыря для возобновления в нём монашеской жизни.Сандуновские бани
Ответ на вопрос о том, как называются самые знаменитые бани в Москве, известен заранее. Конечно же, Сандуновские, именуемые в народе – Сандуны. И об этом знает практически всё взрослое население России.
Уже не одно столетие Сандуновские бани остаются символом русской банной традиции.
Парная баня стала неотъемлемой частью жизни русских с незапамятных времён. «Построил дом – построй баню», – гласит народная мудрость. В бане мылись, отдыхали после тяжелого трудового дня, лечились от различных недугов. Она была олицетворением гостеприимства и домашнего очага.
Мало кто знает, что история Сандуновских бань началась далеко от первопрестольной – в туманном Петербурге. И связана она с именами двух талантливых актеров: Силы Сандунова и Елизаветы Урановой, которые играли на сцене Эрмитажного театра. В екатерининское время Эрмитажный театр был первой оперной сценой, законодателем театральной моды, театром, где проходили лучшие премьеры и работали лучшие отечественные и иностранные музыканты. Всё случилось в 1791 году на представлении комической оперы Пашкевича и Мартин-и-Солера «Федул с детьми». Автором либретто оперы была сама императрица Екатерина II. В этот вечер певица Елизавета Уранова (сценический псевдоним Елизаветы Семеновны Фёдоровой, по другим данным – Яковлевой) исполняла главную женскую партию Дуняши.
Когда Лиза пропела последнюю арию и все зрители осыпали её рукоплесканиями, императрица бросила ей свой букет. Лиза схватила его, поцеловала и вдруг сделала нечто совершенно неожиданное: побежала на авансцену, упала на колени и закричала: «Матушка царица, спаси меня!» Она подала императрице заранее заготовленное письмо с жалобой на преследования со стороны канцлера А.А. Безбородко и просьбой разрешить ей выйти замуж за своего жениха, актёра Силу Сандунова.
Через два дня в придворной церкви состоялось венчание Силы и Елизаветы. Невеста получила от императрицы богатое приданое.
Эта история, быстро обросшая самыми эффектными деталями, вошла в театральные анналы как образец героической борьбы молодых актеров за свою любовь. Ведь эта борьба увенчалась блистательным успехом благодаря их самоотверженности и предприимчивости, несмотря на козни влиятельных противников. О чете Сандуновых охотно писали мемуаристы.
Но порой драматургический ход в жизни и в театре строится по разным законам. И под занавес выходят на поклон не все участники сценического действа. Что делать – в театре жизни нет суфлера.
Вскоре молодые переехали в Москву. В первопрестольной артистическая карьера у Силы Сандунова как-то не заладилась, и он придумал зарабатывать себе на жизнь иным способом. Продал приданое своей жены, подаренное императрицей, купил участок земли на берегу реки Неглинной и устроил там бани. Первые в Москве каменные бани в народе иначе как Сандуновскими не называли. Бани получились по тем временам роскошными. Наняли опытных банщиков, прислугу. Гиляровский писал: «В этих банях перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в английском клубе».
Банная карьера Силы сложилась, а вот брак с Лизой оказался неудачным. Они расстались. Он остался в Москве, а Лиза уехала в Петербург и вернулась на сцену.
Со дня своего открытия в 1808 году Сандуновские бани стали центром общественной жизни первопрестольной: чем-то вроде клуба для дворян и лечебницей для простолюдинов. Баня на Руси всегда была первой потребностью в домашней жизни как для чистоплотности, лечения, так и для своего рода наслаждения.
В Сандуновских банях впервые отделения были разделены на мужские и женские. До того существовали лишь условные перегородки, разделяющие раздетых мужчин и женщин. Для дворян были созданы отдельные номера с мягкими диванами, чистыми простынями, зеркальными раздевальнями, серебряными тазами и шайками. Дамы высшего общества могли приезжать в номера с любимыми моськами, и горничные мыли собачонок вместе с барынями.
В Сандуновских банях зародилось много традиций. Например, богатые московские купеческие невесты приезжали туда перед свадьбой помыться из серебряных тазиков.
В «дворянских» отделениях Сандуновских бань парились и Пушкин, и Толстой, туда не раз заходили Чехов и Шаляпин.
После Сандунова и Урановой бани многократно меняли своих хозяев.
В 70-е годы XIX века Сандуновские бани перешли в собственность миллионера Ивана Фирсанова, а в 1890 году, после смерти Фирсанова, достались по наследству его дочери, Вере Фирсановой. К этому времени они сильно обветшали и не приносили никакого дохода.
Вера Ивановна была красивой и очень богатой невестой. Несмотря на многочисленных поклонников, миллионерша вышла замуж за бедного гвардейского поручика Алексея Николаевича Гонецкого. По легенде, друзья Гонецкого заверили Веру Ивановну, что гвардеец – единственный наследник польского магната-миллионера. Как бы там ни было, но после свадьбы Алексей Николаевич смог убедить Веру Ивановну, что стоит вложить средства в Сандуновские бани. Он предложил супруге построить то, чего «Москва ещё не видела и не увидит». На месте развалин возвести «дворец для бань».
Гонецкий с головой окунулся в ознакомление с тонкостями банного дела.
Для постройки «банного дворца» был приглашён один из лучших венских архитекторов того времени – Борис Викторович Фрейденберг. Спроектированный им комплекс из трёх зданий стал образцом эклектики. Однако австриец бросил стройку, не доведя её до половины. Достраивал бани архитектор Сергей Михайлович Калугин.
Новые Сандуновские бани были освящены 14 февраля 1896 года. По воспоминаниям современников, пол-Москвы пришло посмотреть на новые Сандуновские бани. И действительно, такого «банного дворца» ещё никто не видел.
Просторные светлые залы бани были выложены мрамором и гранитом.
Роскошные интерьеры отличались оригинальностью отделки – Арабский дворик, Мавританский зал, Готический зал, ирландская и русская парные, античный бассейн.
Бани были оснащены самым новым по тем временам техническим оборудованием. Cпециально для Сандуновских бань была построена третья в Москве электростанция. Кстати, турбины этой электростанции вырабатывали ток для освещения венчания на царство Николая II, которое состоялось в том же году. Воду из реки подавали через американские водяные фильтры. Специальная система вентиляции обеспечивала двукратный обмен воздуха в помещении в течение часа.
Как и во времена Сандуновых, здесь собирался московский цвет общества.
После открытия новых Сандуновских бань Фирсанова и Гонецкий расстались. Причиной стала тайная страсть Гонецкого к карточным играм. Он сильно проигрался в карты и заложил бани в одном из ипотечных банков. Вера Ивановна узнала об этом, выкупила бани, а мужа выгнала.
Сандуновские бани в годы советской власти во многом потеряли свой былой лоск: часть фасадов и интерьеров бани были утрачены. В части зданий разместились другие организации.
В 2009 году восстановленные и отреставрированные Сандуновские бани включены в перечень объектов культурного наследия и приняты под государственную охрану. И снова, как и в минувшие столетия, Сандуны продолжают являться символом русской банной традиции и остаются самыми легендарными банями Москвы.Политехнический музей
Всё-таки это более чем примечательный факт, что старейший в мире научно-технический музей находится в самом центре Москвы.
Кроме того, Политехнический музей, национальный музей истории науки и техники, является одним из крупнейших научно-технических музеев мира.
Всё началось с создания Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАЭ). Это объединение учёных при императорском Московском университете возникло в 1864 году. Общество ставило своей целью содействовать развитию науки и распространению естественно-научных знаний.
С самого начала учёные говорили о необходимости создать в Москве общедоступный Музей прикладных знаний. Именно музей, по их мнению, должен был стать постоянной базой, где можно было бы развернуть просветительскую работу. Коллекции музея, по мысли его создателей, должны были представлять мир науки и техники во всём многообразии и тем самым стимулировать развитие профессионального образования и в конечном счёте производства.
В мае 1872 года в Москве открылась Всероссийская промышленная выставка. Это была крупнейшая демонстрация промышленных, сельскохозяйственных, военных, научно-технических и культурных достижений Российской империи. Её приурочили к 200‑летию со дня рождения Петра I. Успех выставки был огромный, за три месяца её посетили 750 тысяч человек. Во многом уникальные экспонаты выставки и легли в основу музея.
12 декабря 1872 года Политехнический музей принял первых посетителей во временно арендованном помещении на Пречистенке, 7. С этого дня началось служение национального музея истории науки и техники делу просвещения и прогресса.
В 1874 году на территории, выделенной Московской городской думой на Лубянке, состоялась торжественная закладка специального здания для музея. Финансировала проект также дума. Проект музея разработал академик архитектуры Ипполит Антонович Монигетти. Ипполит Антонович, выпускник Императорской академии художеств, был главным архитектором императорских Царскосельских дворцов, строил различные здания на императорской даче в Ливадии, в Крыму. Монигетти был отличным архитектором-практиком, но он оставил о себе память в истории русского искусства и как орнаментист и автор рисунков для художественно-промышленных производств. Окончить последний из своих трудов – здание Политехнического музея – художнику не позволила тяжёлая болезнь. По проекту Ипполита Антоновича Монигетти в 1877 году была закончена центральная часть здания музея.
Южное крыло Политехнического музея было возведено в 1883 году по проекту архитектора Николая Александровича Шохина. Строительством руководил архитектор Август Егорович Вебер при участии архитектора и реставратора Ивана Павловича Машкова.
Северный корпус строился с 1903 по 1907 год по проекту Василия Ивановича Ерамишанцева совместно с Владимиром Васильевичем Воейковым. Всего же строительство здания продолжалось тридцать лет.
Политехнический музей с первых дней работы стал лабораторией передовой научной и технической мысли. В его стенах рассматривались, демонстрировались и проходили научную апробацию многие технические идеи (радиосвязь, телевидение, телефония, электрическое освещение, техника летательных аппаратов, космические путешествия), обсуждались фундаментальные проблемы науки и общества.
Активная деятельность музея привлекала к нему внимание широкой публики, а также стимулировала активную творческую работу. Сюда приходили такие замечательные учёные, как физик-электротехник Александр Григорьевич Столетов, основоположник современной аэродинамики Николай Егорович Жуковский, основоположник русской школы физиологии растений Климент Аркадьевич Тимирязев, Николай Алексеевич Умов, посвятивший свою жизнь теоретической и экспериментальной физике, Сергей Алексеевич Чаплыгин, работавший в области теоретической механики и гидроаэродинамики, и многие другие.
Особое место в истории музея сыграла Большая аудитория. В ней стали возможными широкая демонстрация научных опытов, проведение лекций, диспутов, докладов, конференций, литературных вечеров, политических мероприятий с участием около 1000 человек. Неудивительно, что она очень скоро превратилась в главную публичную аудиторию Москвы.
В конце XIX – начале XX века музей стал главным научным, культурным и просветительным центром России.
В послереволюционные годы на смену сложившимся традициям Политехнического музея приходят новые. Официальная установка партии – пропаганда идей социалистической индустриализации.
1934 год стал переломным в судьбе музея – он превратился в выставку «Наши достижения». Выставка была, по сути, «витриной» индустриализации. Главная задача выставки – рассказ об успехах технического творчества в Стране Советов.
Музей уже не столько просвещает, сколько пропагандирует. Причём с классовых позиций.
Только в начале 70‑х годов ХХ века в деятельность Политехнического музея стали возвращаться и укрепляться подлинные музейные традиции. В том числе и формирование музейного собрания с позиции документирования исторического процесса развития техники. И сам Политехнический, и посетители всё в большей степени осознают его музеем в классическом смысле этого слова.
Наконец, в декабре 1991 года музей был объявлен федеральной собственностью и определён как особо ценный объект национального достояния России, включающий собственно музей и Центральную Политехническую библиотеку.
Сегодня в музейном собрании свыше 90 коллекций и более 130 тысяч предметов, многие из которых являются уникальными памятниками науки и техники.
Экспозиция музея занимает около 10,5 тысячи квадратных метров. Она построена по хронологическому принципу. В ней представлены подлинные исторические материалы, памятники науки и техники. Здесь широко использованы действующие макеты и модели, демонстрационные установки, художественные диорамы.
Каждый раздел музея по-своему уникален и неповторим.
Одна из интереснейших коллекций в разделе «Автоматы». Экспозиция «Часы и часовые механизмы» вместила в себя несколько эпох развития часов.
В разделе «Радиоэлектроника и электросвязь» можно увидеть первый в мире радиоприемник Александра Степановича Попова и коллекцию телеграфных аппаратов, начиная от первого электромагнитного телеграфа российского электротехника Павла Львовича Шиллинга. Одна из старейших коллекций музея, «Минералы, горные породы, полезные ископаемые», представлена в разделе «Горное дело».
Девять антикварных автомобилей, среди которых легковой автомобиль «Руссо-Балт» 1911 года, единственный сохранившийся в мире российский автомобиль того времени, демонстрируются в разделе «Транспорт».
Политехнический музей – национальный музей истории науки и техники, один из крупнейших научно-технических музеев мира, успешно осуществляет некогда поставленную задачу содействовать развитию науки и распространению естественно-научных знаний.Государственный музей искусств народов Востока. Особняк Луниных
После наполеоновского разорения в 1812 году Москва возрождалась и преображалась. Возводились особняки и дворцы, отличавшиеся пышностью и величественными формами, которые и придали городу неповторимый облик.
Стиль той эпохи отличает и особняк, называемый по имени первых владельцев домом Луниных. Он стоит на Никитском бульваре.
И всё же в архитектурном убранстве дома есть нечто необычное. Как правило, фасады московских строений после пожара 1812 года украшались лепниной со знаками воинской доблести в память о победе над Наполеоном. А на доме Луниных нет ничего, что напоминало бы о славе русского оружия. Нет ни щитов, ни шлемов, ни скрещенных сабель, а есть тридцать два изображения древнегреческой лиры, символа музыки и поэзии. Они белеют на фасаде, торцах и чернеют на ажурном чугунном балконе. А на фасаде двухэтажного флигеля, за колоннадой, можно разглядеть барельеф, изображающий танцы жителей Древней Эллады.
Великолепный дом с флигелем был построен знаменитым московским зодчим Дементием Ивановичем (Доменико) Жилярди для Петра Михайловича Лунина.
Богатый московский барин, помещик, владевший тысячей крепостных, генерал-лейтенант в отставке Пётр Михайлович Лунин слыл в высшем обществе острословом, склонным к выходкам на грани сумасбродства. Но появление символа музыки на фасаде его дома вполне закономерно. Дело в том, что его дочь Екатерина была в те годы довольной известной певицей. Она обладала дивным голосом, училась в Милане. Там, в центре мирового оперного искусства, познакомилась с поэтом и певцом – графом Миньято Риччи. И вскоре Екатерина Петровна стала графиней Риччи. Граф Риччи, как и его супруга, был прекрасным певцом. Их репертуар был обширен: оперные арии, дуэты, романсы, народные песни. После окончания Филармонической академии она была удостоена звания первоклассной певицы и высшей награды того времени – лаврового венка.
По словам историка Михаила Ивановича Пыляева, в довоенном Париже, «в салоне королевы Гортензии она имела такой успех, что Наполеон просил её петь в дружеском кругу в Тюильри».
Её выступления в салонах Санкт-Петербурга и Москвы всегда заканчивались жаркими аплодисментами. Екатерина Петровна не только прекрасно пела, но играла на арфе и на клавесине и даже сама сочиняла музыку. В салоне Зинаиды Волконской слышал пение Екатерины Петровны Риччи и Александр Сергеевич Пушкин. И пленился её голосом. В старости графиня с гордостью рассказывала внукам, что много раз пела при Пушкине.
Так что древнегреческие лиры – это знак отцовской любви и уважения к таланту. А сегодня они напоминают о музыкальных вечерах, которые устраивали в доме.
Самая красивая усадьба на Никитском бульваре приняла первых гостей в 1822 году. Главный трёхэтажный дом выделялся большой лоджией с восемью стройными коринфскими колоннами и литым чугунным балконом изящного рисунка. Дом Лунина, по замыслу Желярди, включал двухэтажный флигель с портиком. Плоскостная композиция фасада отвечала постановке здания по красной линии улицы. Колоннада в главном портике поставлена в неглубокой лоджии; антаблемент колоннады завершен пологим аттиком.
В Большом зале дома под расписным сводом с образом Фортуны устраивались концерты, о которых говорила вся Москва. Кстати, на втором этаже сохранилась подлинная роспись Жилярди. Мастер изобразил летящую Славу и амуров. Они составляют единое композиционное целое с изображением Фортуны на своде Большого зала.
К сожалению, Пётр Михайлович Лунин недолго наслаждался красотой своего дома и музыкой, звучавшей в его стенах. После его смерти вдова генерала Авдотья Семёновна (урождённая Хвостова) продала усадьбу Государственному коммерческому банку и уехала в имение.
Екатерина Петровна Риччи (Лунина) развелась с мужем и осталась с детьми. По одной из версий, муж уехал в Италию вместе с Зинаидой Волконской. Екатерина Петровна прожила без года сто лет, осталась без крепостных, наследства и умерла в бедности. Михаил Пыляев утверждал, что «страсть к пению стала причиной её разорения».
Сегодня парадная дверь особняка, шедевра Дементия Ивановича Желярди, ведёт в Государственный музей искусства народов Востока.
Музей был создан 30 октября 1918 года как «Арс Азиатика», то есть посвящён искусству Азии. В его основу были положены частные коллекции русских собирателей П.И. Щукина, К.Ф. Некрасова, дипломата и коллекционера В.Г. Тардова и других. С конца 1924 года музей стал считаться отделением Музея изящных искусств. В 1925 году он получил самостоятельность и был переименован в Государственный музей восточных культур. Новое название Государственный музей искусств народов Востока получил в 1962 году. Тогда же музею было передано его нынешнее здание, исторический Дом Луниных на Никитском бульваре.
В музее представлено как традиционное искусство, так и работы мастеров живописи XX–XXI веков. Здесь уникальные образцы древней и средневековой скульптуры, буддийской, классической и современной живописи, в том числе на свитках, работы мастеров художественного лака, текстильные и ювелирные изделия, резьба по дереву и кости, произведения миниатюрной скульптуры, оружие, различные предметы быта.
Крупнейшие коллекции музея представляют традиционное искусство Китая, Японии, Ирана, Индии, стран Юго-Восточной и Центральной Азии. Так, например, в коллекции Китая собраны уникальные памятники – бронза, керамика, погребальные скульптуры, датируемые II тысячелетием до нашей эры, образцы китайской каллиграфии разных веков, резной камень и художественные лаки. Основу японской коллекции составляет деревянная скульптура, керамика, изделия из золотого лака, нэцкэ, живопись, ксилография, бронзовые зеркала и керамика.
Искусство стран Ближнего и Среднего Востока представляют луристанские бронзовые изделия IX–VII веков до нашей эры, керамика «минаи», иллюстрированные рукописи и миниатюры, ткани, ковры.
Среди изделий мастеров Южной Азии – фрагменты древних гандхарских каменных рельефов, бронзовая скульптура Непала и Восточной Индии, каменные стелы Западной Индии и индийские миниатюры, старинные маски Шри-Ланки.
Широко представлено искусство Кавказа и Закавказья (Грузия, Азербайджан, Армения), Казахстана и Средней Азии (Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан).
В коллекции музея произведения живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства и археологические экспонаты более чем ста стран. Всего в экспозициях и в фондах свыше 160 000 единиц хранения.
Государственный музей искусства народов Востока является одним из крупнейших культурно-просветительских центров России и «особо ценным объектом культурного наследия». Таким же объектом является и само здание, украшенное символом высокого искусства – древнегреческими лирами.Церковь Архангела Гавриила на Чистых прудах (Меншикова башня)
Только оказавшись рядом с этим храмом, невольно убеждаешься в правоте народной поговорки о том, что лучше один раз увидеть, что сто раз услышать. Ведь взметнувшееся ввысь бело-терракотовое строение церкви – редкий образец так называемого петровского барокко. Церковь Архангела Гавриила – одно из самых оригинальных произведений русского зодчества начала XVIII века.
Церковь Архангела Гавриила на Чистых прудах (Меншикова башня) на первый взгляд имеет мало общего с предшествующим русским зодчеством, а на самом деле – плоть от плоти его. По существу, это традиционный башенный храм «иже под колоколы». Он, правда, в большей степени наделён чертами новой архитектуры. Это прежде всего относится к его светскому, гражданскому облику.
В этом выдающемся произведении, одном из самых замечательных памятников Москвы, западные влияния органично сплетены с чертами русской архитектуры, старинные национальные традиции оживают в новых идеях.
До начала XVIII века на месте нынешней Меншиковой башни стояла небольшая трёхшатровая церковь Архангела Гавриила. Первая церковь впервые упомянута в записях 1551 года. К 1657 году она была перестроена в камне и была увеличена в 1679 году. Через двадцать лет влиятельный государственный деятель, фаворит Петра I Александр Данилович Меншиков приобрёл земельные участки к югу от современных Чистых прудов. Так церковь Архангела Гавриила стала его домовой церковью.
В 1701 году Меншиков отремонтировал старую церковь, а затем вдруг приказал снести. По преданию, это решение было вызвано тем, что из очередного военного похода Александр Данилович привёз купленную им в Полоцке древнюю икону Богоматери, написанную якобы самим евангелистом Лукой, и пожелал для неё выстроить на месте старой церкви новый храм.
Меншиков поручил общее руководство строительством Ивану Петровичу Зарудному. Ещё в 1690 году Зарудного прислал в Москву гетман Мазепа по делам церковного строительства. Архитектор с делами церковного строительства познакомился и остался в Москве. В 1701 году именным указом царя он был принят на службу. Он стал своего рода личным архитектором Петра I и не состоял ни в каком ведомстве.
Первоначально над меншиковским заказом Зарудный работал вместе с Доменико Трезини. Но затем Трезини уехал в Петербург.
Церковь Архангела Гавриила выстроена в стиле московского, или петровского, барокко. Большое влияние на храм оказало светское дворцовое зодчество. Об этом говорят балконы над входными портиками со свободно стоящими колоннами, многочисленные скульптурные украшения и другие детали.
Храм представляет собой башню с двумя глухими восьмигранными ярусами звонов – вытянутый нижний четырёхугольный и над ним квадратный ярус внутри зрительно сливаются в единое пространство.
Первоначально у башни высотой 84,2 метра было четыре яруса. До пожара 1723 года башня завершалась высоким шпилем, увенчанным флюгером в виде фигуры парящего ангела с крестом в руке.
Три верхних яруса были сквозными, и на них висели пятьдесят колоколов. Тем самым церковь повторяла древний русский тип храма-колокольни. Для облегчения конструкции верхний ярус был сделан деревянным.
На верхнем ярусе храма в 1708 году были установлены часы с курантами. Это новшество для русских храмов было выписано из Англии. Куранты отбивали час, полчаса и четверть часа. Главное действо происходило в полдень, когда в течение получаса звонили все пятьдесят башенных колоколов.
Башня была украшена невиданным дотоле обилием каменной скульптуры. Скульптуры придавали постройке лёгкость при весьма немалых размерах.
Церковь привлекала внимание москвичей и потому, что до того времени существовал запрет на возведение чего-либо выше «Ивана Великого». И вот второе лицо в государстве нарушило этот запрет. По мнению некоторых исследователей, это нарушение свидетельствовало о важности объекта.
Башня Меншикова располагалась между Кремлем и Немецкой слободой на Яузе и должна была послужить передаточным звеном для сигналов из Немецкой слободы. На случай непредвиденных обстоятельств. Кстати, такую же роль в системе государственной сигнализации играла и надстроенная при Петре третьим этажом Сухаревская башня. Москвичи говорили, что, мол, Сухарева башня – невеста «Ивана Великого», а Меншикова – её сестра.
После отъезда из Москвы светлейшего князя Меншикова, уже произведённого в фельдмаршалы, церковь на Чистых прудах оставалась долгое время неотделанной. В 1723 году от удара молнии сгорел верхний деревянный ярус с часами. Рухнувшие колокола проломили своды церкви. Ни при императрице Анне Ивановне, ни при Елизавете Петровне церковь никто не ремонтировал. В таком виде здание простояло более пятидесяти лет. Все уже забыли, что это была церковь, и звали полуразрушенное сооружение просто Меншиковой башней.
И вот в 1787 году, во времена правления Екатерины II, церковь взялся восстановить некто Гавриил Измайлов. При реставрации церкви вместо верхнего яруса с 30‑метровым шпилем сделали округлый купол с винтовым шпилем. Убрали статуи ангелов с орудиями Страстей. Вместо них поставили вазы.
Все это сильно изменило вид церкви. Она приобрела округлость форм, «мягкость». Впечатление мягкости усиливалось новым шпилем, похожим на пламя свечи. Но, несмотря на эти изменения, церковь Архангела Гавриила осталась по-прежнему самой высокой церковью Москвы.
После реконструкции церковь стала всеобщей любимицей москвичей. И никто не обращал внимание на странные и удивительные знаки, появившиеся на стенах после восстановления. Дело в том, что Гавриил Измайлов принадлежал к существовавшей тогда в Москве ложе масонов, именовавших себя мартинистами. Недалеко от церкви Архангела Гавриила, в Кривоколенном переулке, в доме профессора Шварца, проживало около пятидесяти студентов организованной масонами Педагогической семинарии. Для них-то Измайлов и восстановил церковь Архангела Гавриила, украсив её масонскими символами и эмблемами с латинскими надписями. Тогда же в руках у фигур над южным входом появились свитки с загадочными текстами.
Тайные знаки снаружи и внутри храма просуществовали несколько десятилетий. Лишь при Николае I, в 1852 году, митрополит Филарет вдруг вспомнил о масонских знаках и латинских надписях и приказал их уничтожить. Но почему-то выполнять требование митрополита не торопились. Надписи и символы были частично заменены или сбиты только при Александре II в 1863 году. Но остался шпиль, похожий на пламя свечи, вазы, заменившие подгоревших белокаменных ангелов. До них добраться не смогли или не захотели. Остались фигуры над южным входом, в руках которых свитки со стёртыми надписями.
Но и лишённая неких загадочных знаков церковь Архангела Гавриила на Чистых прудах нисколько не потеряла своего неповторимого обаяния до сегодняшнего дня. Ведь не зря же многие специалисты считают, что все архитектурные мотивы Меншиковой башни навеяны непреходящей красотой русского резного иконостаса.Особняк Л.К. Разумовского, Государственный центральный музей современной истории России
С этим домом связано множество историй. Удивительных, увлекательных, драматических и забавных. Ведь как-никак здание стоит здесь уже не один век. И кто только здесь не бывал за эти годы. Но всё же, есть одна история, совершенно из ряда вон выходящая. Пожалуй, ей и аналогов в мире не найти.
Первый деревянный дом на территории усадьбы принадлежал в XVI веке государеву дьяку Мисюрю (Михаилу Григорьевичу) Мунехину, а в XVII веке – князю Никите Ивановичу Одоевскому. В 1777 году усадьбу приобрёл генерал-поручик Александр Матвеевич Херасков и стал возводить каменный дом. Это центральная и наиболее старая часть ныне существующего сооружения.
Дом на Тверской Александр Матвеевич строил совместно с братом, куратором Московского университета, известным поэтом Михаилом Херасковым.
Михаил Матвеевич был основателем университетского театра и Благородного пансиона. Современники называли Хераскова русским Гомером. Первым в отечественной литературе он отважился сочинить две эпические поэмы: «Россияду», о взятии Казани Иваном Грозным, и «Владимир», о принятии христианства на Руси.
После смерти Хераскова хозяином владения стал граф Лев Кириллович Разумовский, перестроивший дом во дворец в стиле классицизма.
С тех пор до сего дня у входа в особняк застыли мраморные львы.
Появление мраморных львов у входа не случайно. Ведь нового хозяина особняка называли в Москве графом Львом, а чаще на французский манер графом Леоном.
Меценат, говорун, масон и организатор всяческих увеселений, Лев Кириллович Разумовский умел весело жить. Он собирал в доме на «четверги» интереснейших людей эпохи, устраивал пышные праздники в своём зимнем саду, тогда ещё большой диковинке для москвичей. Масонство не мешало графу Леону, быть дамским кавалером, умевшим не только красиво ухаживать, но и красиво носить зимой модную меховую муфту «маньку». Но, конечно же, не муфта-«манька» стала причиной удивительного события в жизни Льва Кирилловича.
Граф, генерал-майор, владелец богатейшего состояния влюбился. Причём в замужнюю даму. Лев Кириллович полюбил Марию Григорьевну Голицыну, урождённую княжну Вяземскую – жену князя Александра Николаевича Голицына. Князь Голицын считался самодуром и мотом. Он растратил всё своё состояние.
На одном из балов Мария Григорьевна познакомилась с графом Львом Кирилловичем Разумовским. И они безнадежно влюбились.
Разумовский даже хотел вызвать князя Голицына на дуэль. А затем понял, что вопрос можно решить совершенно иначе. Зная об азартности Александра Николаевича, Лев Кириллович сошёлся с ним за игорным столом. Играли всю ночь. Выигрывая вновь и вновь, граф довел князя до умоисступления. И тогда Лев Кириллович предложил Александру Николаевичу сыграть на его жену, Марию Григорьевну. Сыграть против всего того, что он в ту ночь выиграл у Голицына. Это было беспрецедентно. Не сразу, но Александр Николаевич согласился и поставил на кон княгиню. И снова проиграл.
Лев Кириллович действительно забрал с собой только Марию Григорьевну, оставив весь остальной свой выигрыш Голицыну. Он увёз любимую к себе и с того момента жил с ней, как с женой. Об этой скандальной истории говорили во всех домах обеих столиц. Правда, именно благодаря широкой огласке Мария Григорьевна смогла получить развод и обвенчаться со Львом Кирилловичем.
Но в большом свете графиню Разумовскую не принимали. По неписаным законам, которые, как известно, хуже писаных, так как их сложнее изменить, Мария Григорьевна не могла появляться там, куда могли прийти члены императорской семьи. Считалось, что разведённой и вторично вышедшей замуж женщине не пристало находиться в одном помещении с помазанниками Божьими. Поэтому Разумовские посещали только маленькие семейные праздники.
На один из таких праздников в доме Кочубеев неожиданно прибыл император Александр I. Увидев чету Разумовских, он обратился к Марии Григорьевне как к графине и пригласил её на танец. С того момента свет принял графиню Разумовскую.
Во время войны 1812 года Разумовские уехали в Тамбов. По возвращении они застали дом в полном разорении. В центральной гостиной французские солдаты забивали скот, чем безнадежно испортили наборный паркет и шпалеры. Но граф Лев Кириллович стойко перенёс это бедствие и стал восстанавливать разрушенное. Проект перестройки приписывается Адаму Адамовичу Менеласу, одному из самых загадочных деятелей первой четверти XIX века. После того как были возведены левое и правое крылья, усадьба приобрела строго симметричную композицию со скруглённым парадным двором. Фасад отличала монументальная строгость, характерная для позднего классицизма и ампира. Центр был выделен восьмиколонным дорическим портиком на мощном арочном цоколе. Вынесенные на красную линию улицы боковые флигеля решены в более камерном масштабе. Двор замыкала чугунная ограда с каменными опорами и массивными пилонами ворот, увенчанными стилизованными скульптурами львов.
Дом имел сход в парк в виде широкого пандуса.
В интерьере дома до сих пор сохранились мраморные лестницы с коваными решётками, обрамления дверей в виде порталов, мраморные колонны, плафоны, украшенные живописью и лепниной.
Супруги Разумовские прожили вместе в счастье и согласии шестнадцать лет. Мария Григорьевна пережила супруга почти на полвека. До последних лет жизни она ездила в Париж и на курорты, играла в рулетку, уверяя, что сочетание целебных вод и азарта придаёт ей силы. Она даже успела побывать в первом открывшемся в Монако игорном доме и сыграть в рулетку. Но в карты графиня никогда не играла.
В 1831 году в особняке Разумовских разместился Английский клуб. Английский клуб основан в 1772 году. В конце 1790‑х годов закрыт по указу императора Павла I, а в 1802 году, при Александре I, вновь открыт. Первоначально объединял живших в Москве иностранцев, а затем, с конца XVIII века, представителей московской аристократии. Число членов было ограничено (от 300 в начале XIX века – до 500 человек в конце века). Женщины на собрания клуба не допускались, поэтому в нём не давали балов и маскарадов, не устраивали концертов.
Члены корпоративного сообщества проводили в нём время в ресторане, гостиных, читальном зале, куда поступали свежие газеты из Европы. В нём бывали многие выдающиеся деятели культуры, военные и государственные деятели России.
В марте 1917 года, после Февральской революции, было создано Общество музея революции. Оно объединило людей различных политических убеждений: учёных, деятелей культуры и публицистов. После октябрьского переворота 1917 года Английский клуб был закрыт и помещение передали под будущий музей.
В 1922 году в столице Советского государства открылась выставка «Красная Москва». Эту выставку и преобразовали в Историко-революционный музей Москвы. С 1924 года он стал называться Музеем революции СССР.
В сентябре 1998 года Музей революции был переименован в Музей современной истории России и объявлен национальным музеем федерального значения.Особняк Арсения Морозова на Воздвиженке
Это самое необычное здание в самом центре Москвы называли испанским домом и испанским замком. Даже некоторые путеводители говорили, что особняк Морозова построен по мотивам «испанской архитектуры XV–XVI веков». Однако это не вполне соответствует действительности.
Первый хозяин особняка Арсений Абрамович Морозов во время путешествия по Португалии был очарован дворцом в старинном городе Синтру и решил построить подобный в Москве на Воздвиженке. Дворец, вобравший в себя элементы испано-мавританской средневековой архитектуры и национального стиля мануэлино, поразил его сочетанием, казалось бы, несочетаемого – звонницами и минаретами, куполами и стрельчатыми окнами, драконами и фантастическими животными. И миллионер Морозов решил в свою очередь поразить первопрестольную.
Ранее на этом месте на Воздвиженке размещался цирк баварского подданного Карла Маркуса Генне. В 1892 году пожар уничтожил здание цирка. Восстановлению сооружение не подлежало.
Землю, на которой находился цирк, приобрела Варвара Алексеевна Морозова, урождённая Хлудова, которую выдали замуж за респектабельного и богатого Абрама Морозова – хозяина Тверской мануфактуры.
После смерти мужа она взяла управление мануфактурой в свои руки. Земля на Воздвиженке была рядом с её домом. Варвара Алексеевна приобрела этот участок для своего третьего сына, Арсения. Кстати, Арсений приходился двоюродным племянником Савве Тимофеевичу Морозову.
Предполагалось, что наследник отцовских капиталов возведёт здесь достойный особняк. Но Арсений Абрамович, славившийся своим эксцентрическим поведением, решил построить настоящий замок в неомавританском стиле. По одной версии, он согласился с предложением архитектора Виктора Александровича Мазурина, по другой – сам настоял на том, чтобы дом был похож на португальский дворец. На самом деле и заказчик, и архитектор тяготели к экзотике, а зодчий – ещё и к эзотерике.
Мазурин был выпускником Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Получивший по окончании училища звание «классного художника архитектуры», он строил Российский павильон на Всемирной выставке в Антверпене, а затем в Париже. Кстати, на Всемирной выставке в Антверпене Арсений Морозов и познакомился с архитектором Виктором Мазуриным. Мазурин много путешествовал и, как настоящий зодчий, привозил из каждой поездки альбомы зарисовок – рисунки различных зданий, понравившихся ему деталей и фрагментов архитектурных сооружений.
Строительство здания на Воздвиженке началось в 1895 году. Ещё на стадии строительства здание стало объектом насмешливых разговоров москвичей, сплетен, слухов и критических газетных публикаций. Общественное мнение восприняло экзотический особняк неодобрительно. Масло в огонь подливал и сам архитектор, который не скрывал свою тягу к мистике и веру в переселение душ.
В течение пяти лет проект неоднократно менялся, в него вносились изменения и переделки. Архитектор пытался совмещать элементы Средневековья с мотивами позднего Ренессанса. Более всего были переработаны фасады, в которых появились экзотические для Москвы того времени мотивы морских раковин, морских канатов, подковообразные и стрельчатые арки, другие элементы «мавританской архитектуры». Внутренние интерьеры помещений выполнялись в разных стилях: китайском, итальянском, мавританском.
Строительство уникального здания было закончено 1899 году. Арсений Абрамович Морозов получил дом своей мечты – самый причудливый особняк в Москве. Правда, над его мечтой многие подсмеивались, в том числе и ближайшие родственники. Среди москвичей даже ходили анекдоты про самый «несуразный» дом. Критиком Морозовской недвижимости выступил даже граф и писатель Лев Николаевич Толстой.
Общая композиция особняка с подчёркнутым отсутствием симметрии частей здания восходила к характерным приёмам архитектуры модерна.
Крупный объём дома был асимметричен и повёрнут к улице монументальной аркой. Арка выполняла роль въездных ворот замка.
Ансамбль ворот дополняли круглые башенки с зубчатыми узорными завершениями. Практически все каменные элементы декора сделаны крупными и зачастую даже гротескными. В частности, к таким элементам можно отнести толстые рельефные «верёвки», оплетающие здание и местами «связанные» в узлы. Интересно решён декор обрамления окон внутренней лестницы на левом боковом фасаде и необычное исполнение стен башен.
Арсений Морозов устраивал вечера, о которых говорила вся Москва. Например, на одном из них в зале стояло чучело медведя с серебряным подносом, наполненным чёрной икрой.
Но Арсению Абрамовичу было суждено недолго жить в роскоши экзотического дома.
В 1908 году он на спор прострелил себе ногу, стремясь доказать, что человек в состоянии вытерпеть любую боль. Боль он вытерпел. Но началось заражение крови, от которого он скончался через три дня в возрасте 35 лет.
После революции в бывшем Морозовском особняке размещались анархисты. А за ними – Пролеткульт.
Режиссеры Сергей Эйзенштейн и Всеволод Мейерхольд ставили здесь свои спектакли. Вообще, так называемый театр Пролеткульта был весьма своеобразным. Небольшой, но высокий зал особняка Морозова был переделан под нечто, напоминавшее цирковую арену. Зрители располагались на двух крутых амфитеатрах, разделённых проходами. Пол перед амфитеатрами был устлан круглым ковром, здесь и была сцена. Стены зала были завешаны полотнищами, из-за которых выходили действующие лица.
Эйзенштейн, к примеру, ставил здесь пьесу Александра Николаевича Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Основной задачей спектакля являлось разоблачение мировой контрреволюции. Художественными средствами этого разоблачения были избраны цирковые трюки, хождение по проволоке и даже короткометражный фильм, проецируемый на внезапно опускающийся экран.
Мейерхольд поставил пьесу Александра Васильевича Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина». В руках действующих лиц были палки с бычьими пузырями на конце. В пузырях перекатывался сухой горох. Актеры лупили друг друга этими пузырями, а порой стреляли из пистолетов. Постепенно сцена заволакивалась пороховым дымом, на фоне которого, словно кости, выделялись предметы обихода, сколоченные из белых планок. А посреди сцены стояла большая мышеловка, в которую и попадал Тарелкин. Постановкой восхищались Анатолий Луначарский и Владимир Маяковский.
В конце 1920‑х годов здание передали наркомату иностранных дел. С 1928 по 1940 год здесь размещалось посольство Японии. В годы войны, с 1941 по 1945 год, – редакция английской газеты «Британский союзник». В 1952 году дом отдали посольству Индии. В 1959 году хозяином здания стал «Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран». Особняк получил обиходное название Дома дружбы.
В настоящее время это Дом приёмов Правительства Российской Федерации. Но даже несмотря на нынешнее официальное название, особняк не меняет своей сути и остается похожим на замок из удивительной сказки времени.Дом Перцовых на Пречистенской набережной
Этот дом из тёмно-красного кирпича на Пречистенской набережной называли, да и продолжают называть Домом-сказкой. Большой четырёхэтажный дом-терем с ломкой линией острых фронтонов, с изразцовыми балкончиками и затейливыми оконными наличниками москвичи прозвали Домом-сказкой и за уникальный фасад, украшенный майоликовыми панно с сюжетами из русских сказок.
И в самом деле есть что-то волшебное и чарующее в облике этого здания, стоящего неподалёку от храма Христа Спасителя.
На памятной табличке, висящей на фасаде дома, указано, что это дом Зинаиды Алексеевны Перцовой. Но на самом деле хозяином и заказчиком этого удивительного здания был Пётр Николаевич Перцов. А его жена – лишь формальным владельцем.
Выпускник петербургского Института путей сообщения Пётр Николаевич был талантливым инженером-путейцем и проложил по России не одну тысячу километров железных дорог. Он был не только известным инженером, но также коллекционером и меценатом. Его хороший знакомый, любитель и ценитель русской живописи Иван Евгеньевич Цветков, помог Петру Николаевичу приобрести участок земли и, по преданию, взял с него слово, что дом будет возводиться в русском стиле.
Замечательное место подле храма Христа Спасителя и с видом на Кремль в самом деле обязывало к тому, чтобы появилось красивое здание и непременно в русском стиле. По замыслу мецената-путейца, это должен быть необычный доходный дом. Он должен был стать символом русского искусства. Кроме того, в нём планировались квартиры для художников с мастерскими-студиями в мансарде. Свои личные апартаменты хозяин намеревался расположить в этом же доме.
Пётр Николаевич очень серьёзно отнёсся к новому проекту и объявил закрытый конкурс на составление проекта «доходного дома в русском стиле». Заказчик хотел, чтобы дом отвечал духу и преданиям Москвы и в то же время всем требованиям современности. В жюри Перцов пригласил лучших знатоков русского стиля и московского модерна – В.М. Васнецова, В.И. Сурикова, В.Д. Поленова, Ф.О. Шехтеля, С.У. Соловьева. Но Перцов оставил за собой право построить любой из отмеченных проектов по своему усмотрению.
Первую премию жюри присудило Аполлинарию Михайловичу Васнецову, вторую – Сергею Васильевичу Малютину. Перцов выбрал проект Малютина. Но потребовал полностью переработать проект. Однако переработка не потребовалась. Рассматривая первоначальные варианты и наброски художника, Перцов вдруг нашёл эскиз того, что хотел: настоящего чудо-терема. Проект был немедленно принят к исполнению.
Художник Сергей Васильевич Малютин был известен как создатель знаменитой русской матрёшки. Кстати, традиционная версия о том, что матрёшка пришла в Россию из Японии, до сих пор никак не может найти документального подтверждения. Вся история развития игрушечного промысла в России позволяет исследователям утверждать, что созданию русской матрешки способствовала традиция точения и росписи пасхальных деревянных яиц. А вот свидетельства того, что создателями первой матрешки стали токарь Василий Петрович Звездочкин и художник Сергей Васильевич Малютин, есть. Как есть факт, что первая русская матрешка «Девочка с петухом» имела огромный успех на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.
Проект дома по рисункам Малютина выполнил архитектор Николай Константинович Жуков, а руководил строительством инженер Борис Николаевич Шнауберт. За основу было взято старое трёхэтажное строение, стоявшее на этом участке. Его нарастили ещё одним этажом с мансардами, дополненными пристройками, и придали новый декоративный облик.
За художественную основу его архитектуры был принят русский терем, и поэтому кровли дома получили традиционные завершения в виде древнерусских остроконечных щипцов.
Национальная архитектура удачно сочеталась с художественными образами русских сказок и былин, представленными в декоративных майоликовых панно. Среди персонажей панно и Ярило-солнце, и звезды, и бык, дерущийся с медведем, и птица Сирин, и заяц, и павлины, и щуки, и петух.
Это были не копии, а творчески переосмысленные и синтезированные образы согласно гениальной идее архитектуры модерна о синтезе искусств. Поэтому так органично смотрелись и два сказочных витых дракончика поддерживающих балкон, и труба, выполненная в виде спящей совы.
Здание сразу же стало достопримечательностью Москвы и попало в дореволюционные путеводители как «блестящая импровизация в духе сказочно-былинного стиля».
Уже в 1907 году в дом вселился сам Пётр Николаевич Перцов. Вход в его квартиру со стороны набережной имел отдельный подъезд. В отделке его апартаментов использовалось красное дерево и дуб, изразцы, витражи. Стены украшали картины Михаила Врубеля, Николая Рериха и многих других. Посудный лифт имитировал дровяную печь. Каждое помещение было отделано в разных стилях.
А одними из первых квартирантов стали художник Сергей Васильевич Малютин и великий русский пианист Константин Николаевич Игумнов.
Самые неожиданные «квартиранты» появились в 1908 году. В подвале дома обосновался знаменитый театр-кабаре «Летучая мышь».
По преданию, когда создатели кабаре спустились осмотреть подвал, навстречу выпорхнула настоящая летучая мышь. Так, мол, и родилось название первого в России театра-кабаре.
Рождённый в недрах МХТ саркастичный театр тут же спародировал благородный белокрылый символ общедоступного театра и на своём занавесе расположил летучих мышей, оповестив публику о том, что открыт театр-клуб для художественной богемы.
Шуточные вечера в «Летучей мыши» были своего рода продолжением знаменитых мхатовских капустников. Здесь трагическая актриса Алиса Коонен играла на балалайке и под музыку в исполнении самого Сергея Васильевич Рахманинова танцевала танец парижских апашей, Константин Сергеевич Станиславский показывал фокусы.
Потом кабаре переехало на Тверскую, но дом Перцова не исчез со страниц летописи Серебряного века. В нём открылся творческий салон, который называли русским Монмартром. В салоне пел Александр Вертинский, часто бывала Вера Холодная, а в мансардах собиралась художественная и театральная богема.
Дом Перцова оставил свой след в русской литературе. Здесь жила героиня «Чистого понедельника» Ивана Алексеевича Бунина.
В эпопее Алексея Толстого «Хождение по мукам» футурист Жиров обещает, что когда они придут к власти, то первым делом сотрут с лица Москвы Кремль, Исторический музей и дом Перцова. Этот сказочный дом действительно был обречен на уничтожение, так как попадал под снос всех прилегавших к храму Христа Спасителя зданий для создания площади Дворца Советов. К счастью, дворец не построили, и дом остался цел.
Пётр Николаевич Перцов был арестован в 1922 году. Апартаменты бывшего инженера-путейца приглянулись Льву Давидовичу Троцкому (Бронштейну). Здесь неистовый революционер жил вплоть до эмиграции, здесь же устраивал дипломатические приёмы, восхищая иностранцев истинно аристократическим вкусом интерьеров.
Вожди мирового пролетариата, к счастью, съехали, а Дом-сказка остался. И до сих пор очаровывает своей ярко выраженной идеей модерна – объединением всех элементов здания в единый художественный образ, в данном случае образ подлинной Руси.Лютеранский собор (кирха) Петра и Павла
Только в стенах этого собора можно услышать самый старинный в столице орган. Известно, что ни один музыкальный инструмент в мире не даёт такого богатого, а порою и фантастического звучания, такого объёмного, почти осязаемого звука. Не зря Моцарт называл орган «королём инструментов».
История этого инструмента не менее интересна, чем и история самого собора.
Первую каменную лютеранскую церковь во имя святых апостолов Петра и Павла заложил в 1694 году царь Пётр I. На следующий год она была освящена в его присутствии.
В эпоху Московского царства протестантизм был религией иностранцев, хотя во времена Бориса Годунова на деньги самого царя строится церковь, куда специально приглашаются проповедники из Германии.
С воцарением Петра I в развитии лютеранства в России наступает новый этап. Пётр I c явной симпатией относился к лютеранам и к самой реформе Лютера. Кроме того, царь окружил себя протестантскими придворными и реформировал Русскую церковь на протестантский манер (упразднил пост патриарха и стал официальным главой церкви, правящим посредством Синода).
А в результате Северной войны, с присоединением новых территорий, лютеранство становится религией коренных жителей России, населявших Ингерманландию, Лифляндию, Эстляндию, Курляндию.
С 1721 года царь разрешил всем протестантам свободно исповедовать свою веру, впрочем, памятуя о Смутном времени, он оставил запрет на пропаганду.
В короткий период правления императора Петра III было провозглашено уравнение в правах протестантской и православной церквей.