Мода в саване

Светлые глаза мистера Кэмпиона глядели из-за очков все так же спокойно, но он явно был смущен.

— Вы думаете, что мой сын сошел с ума? — Этот вопрос прозвучал как обвинение. — Вы тоже так считаете? Может, так и было. Но я хочу знать наверняка.

Мистер Кэмпион был крайне находчивым молодым человеком, но с подобной ситуацией ему еще не приходилось сталкиваться.

— Я сделаю все, что в моих силах, — медленно произнес он. — Но боюсь, что мы уже истощили запас возможностей. Вы сами говорите, что он порой вел себя экстравагантно. Он хорошо зарабатывал, иногда кидался в крайности, и на момент смерти у него не было ни гроша. Вы считаете, что он потратил материнское наследство на миссис Уэллс? Это вполне вероятно, но нам не удастся прояснить этот вопрос. Невозможно наверняка узнать, как человек три года назад потратил наличные деньги. Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, но не могу обещать вам, что чего-то добьюсь.

Сэр Генри откинулся на спинку стула и оценивающе оглядел собеседника. На губах его играла легкая улыбка, а великолепная голова еще никогда не выглядела столь внушительно.

— Друг мой, — произнес он. — Я расскажу вам кое-что. Это секрет. Сохраните его во что бы то ни стало. Вы сейчас поймете, почему вам необходимо его знать.

Он замялся. Кэмпион терялся в догадках. Невозможно было остаться безразличным к подобному вступлению, к тому же у него не было никаких причин подозревать собеседника в склонности к театральным эффектам или гиперболам. Насколько он знал, сэр Генри был искушенным и во многих отношениях жестким человеком.

— И что же это за секрет? — спросил он.

— Я просил вас познакомиться с Джорджией Уэллс… Вы сделали это?

— Да.

— Она вас очаровала?

Вопрос был настолько неожиданным, что Кэмпион моргнул.

— Нет, — честно ответил он. — Я вижу, что она привлекательна, но на меня подобное очарование не действует.

— Она показалась вам умной женщиной? Я не имею в виду синий чулок, нет, по-настоящему умной. Встречается порой такая необычайная женская мудрость. Такие женщины могут уговорить мужчину на что угодно.

Кэмпион задумался, прежде чем ответить.

— Пожалуй, нет — если только этот мужчина не дурак.

— Вот именно! — вскричал сэр Генри. — Мне тоже так показалось. В том-то и дело: Ричард не был дураком. Если бы был — что ж, я бы согласился. Я врач и понимаю, что невозможно поставить диагноз по ложным симптомам. Но Ричард в этом смысле действительно не был дураком. Взрослый мужчина, он мог забыть обо всем на одну ночь, но не на месяц. Голова у него работать не переставала, что бы там ни было. Понимаете?

— Да, — с сомнением ответил Кэмпион. — Но, вы уж извините, подобные рассуждения нас вряд ли куда-то приведут. Мы даже не знаем, возникали ли между ними какие-либо ссоры. Все указывает на то, что на тот момент они по-прежнему были помолвлены и вполне счастливы.

— Кэмпион, — его собеседник наклонился над столом, — вы видели эту женщину и знаете ее историю. Вы действительно считаете, что она из тех, кто довольствуется помолвкой?

Кэмпион уставился на него. Этот вопрос внезапно прояснил для него проблему, которая уже некоторое время вертелась в дальнем уголке его мозга. Свежеоткрытая истина, не осиянная общественным признанием, потрясла его до основания.

— Женщина богемной профессии, уже однажды прошедшая через развод, не будет утруждать себя долгой помолвкой, — сказал сэр Генри. — Она выйдет замуж, мальчик мой. Она выйдет замуж.

Кэмпион резко выпрямился.

— Они были женаты! — тупо повторил он. — Но это невозможно. Она ведь снова вышла замуж. Как же Рэмиллис?

— Да, это было спустя полгода после исчезновения Ричарда, — со значением произнес сэр Генри. — После исчезновения, заметьте, а не после смерти. Когда он умер, мы не знаем, хотя существует немалая вероятность, что два этих события совпали по времени. К чему я все это рассказываю: Джорджия Уэллс узнала о смерти Ричарда за два года до нас. Не могла не узнать. Так почему она молчала?

Он откинулся на спинку кресла, не отрывая от Кэмпиона взгляда своих холодных умных серых глаз. Кэмпион взъерошил, волосы.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Можете доказать?

— Да.

— А почему не рассказали мне об этом раньше?

— Окончательно я убедился во всем только несколько недель назад, а тогда уже было ясно, что моего мальчика нет в живых. Теперь я приблизительно представляю себе, когда он умер, и хочу выяснить все наверняка. Что бы мы ни узнали, это останется тайной. Не вижу смысла в гласности. Это не повредит ни мне, ни его памяти, но у меня есть дочери, а у них — дети, поэтому пусть все будет между нами. Ричард умер. Однако я хочу знать, как и почему это произошло.

Мистер Кэмпион явно испытывал неловкость. Его худое, обычно доброжелательное лицо сейчас посерьезнело, а в глазах застыла задумчивость.

— Вы ставите меня в очень неловкое положение, — сказал он после довольно продолжительной паузы. — Я взялся за поиски вашего сына, потому что был рад помочь старому другу Белль Лафкадио, но идти дальше, боюсь, не имею права. Джорджия Уэллс — важная клиентка моей сестры. Тут возникает конфликт интересов. Сами понимаете.

Он виновато умолк, и сэр Генри взглянул на него со слабой улыбкой.

— Не подумайте, что я планирую акт отмщения, — заметил он.

— Нет, я понимаю. — Кэмпион замялся, выглядя при этом крайне сконфуженно. — Но этот брак все осложняет.

— Еще бы. С ним все становится куда интереснее.

Кэмпион молчал, и после очередной паузы сэр Генри заговорил снова.

— Друг мой, — сказал он. — Я уже старик и многое повидал в жизни, но я терпеть не могу загадок. Конечно, смерть сына потрясла меня, но и бесконечно удивила. Я просто хочу знать, что заставило Ричарда, который никогда не был невротиком, покончить с собой и почему эта женщина молчала все это время. Не принимайте мою просьбу слишком близко к сердцу, но если когда-нибудь что-нибудь узнаете — сообщите мне.

Кэмпион поднял голову.

— Я сделаю все, что смогу, — повторил он, — но не слишком полагайтесь на меня.

— Хорошо. — Сэр Генри кивнул и резко сменил тему.

До конца обеда они обсуждали снежного человека и прочие нелепицы, но, когда Кэмпион двинулся обратно в Лондон, его начало одолевать неотвязное беспокойство.

Джорджия Уэллс не знала, мертв ли Портленд-Смит, до того момента, как его тело было обнаружено, в этом Кэмпион был практически уверен, но он был уверен и в том, что она не подозревала, что ее бывший муж покончил с собой, пока не услышала об этом от Кэмпиона.

Глава 6

Прошло чуть больше шести недель, стояла середина лета, и грязный счастливый Лондон сладострастно нежился под солнцем. Как-то вечером, вернувшись домой, мистер Кэмпион был встречен хриплым сообщением из ванной:

— Сестра ваша звонила. Собирается прийти с каким-то лягушатником.

Не зная, как выразить неодобрение подобной непосредственности, не прибегая к выговору, мистер Кэмпион молча прошагал в гостиную.

Он расположился за столом, нашел сигареты и пододвинул к себе лист бумаги, когда в коридоре послышался топот, а затем в комнату ввалилась тучная фигура в черном бархатном халате.

Мистер Лагг, «джентльмен-партнер» мистера Кэмпиона, укоризненно уставился на хозяина своими маленькими черными глазками.

— Ну, вы меня слышали, — сказал он и добавил с чарующей откровенностью: — Я там мылся. Вам бы не мешало надеть халат и ремень.

— Ремень? — переспросил застигнутый врасплох Кэмпион.

— Подтяжки уже не в моде, разве что вы их надеваете с белым жилетом, чтобы пойти в бильярдную, — гордо сообщил Лагг. — Я это нынче в клубе услышал. Халат вам тоже новый понадобится. У мистера Тука молодой хозяин, так у него на каждый день недели халат другого цвета имеется. Как вам такая идейка?

— Омерзительно.

Лагг задумчиво помигал.

— Я им заметил, что это как-то по-бабски, — признался он, — но не был уверен. Наугад, можно сказать, пальнул. Но на всякий случай запомнил. Кстати, а халат теперь зовут облачением. Мистер Тук мне много всего рассказывает. Даже книжку одолжил.

Кэмпион отбросил ручку.

— Так ты учишься читать? — усмехнувшись, спросил он. — Просто прекрасно. Наконец-то дома будет тихо.

Прежде чем снизойти до ответа, мистер Лагг с подчеркнутой аккуратностью закрыл дверцу шкафа с бутылками.

— Молчание подобно сну, — поведал он с неестественной торжественностью. — Оно освежает разум.

— Э-э, — ответил мистер Кэмпион.

На широком белом лице мистера Лагга медленно расцвела самодовольная улыбка, и он откашлялся.

— Есть над чем подумать, — сообщил он. — А вы знаете, кто это сказал? Уолтер Плато.

— Неужели? — весело переспросил мистер Кэмпион. — А кто это?

— Один парень.

Эрудит явно не намеревался вдаваться в подробности, но затем, опасаясь испортить произведенное впечатление, все же заставил себя продолжить:

— Это в честь него назвали дерево платан.

Он сообщил об этом с непринужденностью, сделавшей бы честь любому ученому, и украдкой обернулся, чтобы оценить эффект.

Он был вознагражден сполна. Мистер Кэмпион, судя по всему, был потрясен.

— Это в той книге сказано? — деликатно поинтересовался он после паузы.

— Скорее всего, — ответил Лагг. — Где-то прочел, в общем. Мистер Тук меня приохотил к книжкам. Говорит, что образование — неотъемлемая часть высшего общества.

— Как и ремень, — пробормотал Кэмпион. — Главное — не забыть про ремень.

Толстяк наклонился к столу.

— Значит, так, — враждебно произнес он. — Я ждал чего-то такого. Вы беситесь, стоит мне хоть чуть-чуть продвинуться. Теперь я наконец взялся за ум. Буду учиться и очень скоро начну говорить со всеми наравне.

— Послушай, дружище, — сказал мистер Кэмпион, тронутый его заявлением. — Ты и так должен чувствовать себя со всеми наравне. Брось, Лагг, это ты зря.

Лагг испытующе уставился на него. Его маленькие черные глазки часто мигали, а в выражении лица появилось что-то овечье, что ему страшно не шло.

— С вами-то мне легко, — признался он, — но не с мистером Туком. Он на меня свысока смотрит. Ну да мы еще посмотрим.

— И ты все учишь по той книжке? — осведомился мистер Кэмпион, которого явно восхищала сама мысль об этом.

— Ну, в основном, — ответил мистер Лагг, копаясь в кармане. — Когда все выучу, стану поумнее некоторых.

Он извлек на свет божий маленький сборник цитат и, выражаясь метафорически, сложил его к ногам мистера Кэмпиона.

— Я пропускаю еврейские, — сообщил он, пока они вместе листали книжку. — Видите? И вот тут еще одна.

Кэмпион вздохнул.

— По мне, так все это какая-то чушь, — пробормотал он. — И с чего вдруг ты отдаешь предпочтение Шекспиру с Мильтоном?

— Ничего страшного, — покровительственно сказал Лагг. — Когда я наберусь ума, меня тоже будут цитировать. Цитата — это когда коротенько говоришь то, что все и так знают. Типа «фальшаком копа не подмаслишь». В таком роде. Только о чем-нибудь поизящнее… о женщинах там, например.

Мистера Кэмпиона явно потрясла идея подобного производства цитат по методу «сам себе великий мыслитель», и Лагг был доволен произведенным эффектом.

— Нечасто мне удается вас озадачить, — заметил он удовлетворенно. — Хорошо, что так вышло, а мог бы и в религию удариться. Один парень в клубе…

— Нет, — запротестовал Кэмпион, собравшись с мыслями. — Нет, старина. Пожалуйста. Не сейчас.

— Именно это я ему и сказал! — жизнерадостно продолжил Лагг. — Всему свое время, сказал я. Прости, приятель, но я что-то не готов звать тебя братом. Да, кстати, ваша сестра вот-вот придет. Что она поделывает? Черт знает с кем якшается, между прочим.

— Вэл? Ты что-то путаешь.

Лагг фыркнул.

— А вот и нет. Мистер Тук по секрету сказал мне, что слышал, будто ее черт знает с кем видели в «Тюльпане»… С Рэмиллисом, например.

Мистер Кэмпион вновь отложил письмо, которое пытался читать, и на лице его отразилось слабое неудовольствие.

— Мы, конечно, не слушаем, о чем там сплетничают слуги, — радостно продолжил Лагг, — но я лично против, чтобы ваша сестра общалась с каким-то там Рэмиллисом.

Он произнес это имя с таким явным отвращением, что его хозяин против своей воли заинтересовался.

— Я знаю сэра Рэймонда Рэмиллиса, — сообщил он.

— Правда? — Лагг взглянул на него крайне неодобрительно. — А я вот нет, и не желаю. Отменно мерзкий тип. Из тех, от кого надо прятать жен. Редкая подлюга. Если б вы слышали, что ему сказал судья после приговора, ушам бы своим не поверили.

— Это уже клевета, — мягко заметил Кэмпион. — Его никогда в жизни не привлекали к суду.

— И что ж теперь? — Лагг пылал праведным негодованием. — Сами знаете, многим, кто разгуливает по улицам, не мешало бы посидеть за решеткой. И Рэмиллису тоже.

Жизненный опыт научил мистера Кэмпиона не спорить со своим слугой, когда тот пребывал в подобном настроении, но тут он почувствовал, что необходимо возразить.

— Нехорошо поносить человека у него за спиной. Что за сплетни?