Помоги проекту - поделись книгой:
А это значит, что разговаривать с нами собираются лишь с позиции силы.
ДА, СЕГОДНЯ КОНФЛИКТ между Россией и США маловероятен. Но лишь по той причине, что теперешнее убогое состояние России никак не мешает Америке.
Американцев пока устраивает политический режим внутри РФ, ее правительство, президент и курс, который они проводят. Но так может быть не всегда. Как только к власти в России придет национально-ориентированное правительство, как только экономика России встанет с колен, и русские попытаются вернуться на отобранные у них рынки, попытаются вести независимую от США внешнюю и внутреннюю политику, мы увидим настоящее лицо "дяди Сэма". И оно будет далеко не миролюбивым.
Совсем недавно, благодаря действиям разведки, достоянием общественности стал очередной план войны против России. Суть его в следующем .
Для начала США через целую цепь переговоров намереваются максимально ослабить стратегический потенциал РФ и добиться максимального сокращения русского ядерного арсенала.
Вдоль границы с Россией в ближайшие 3-4 года будет создан "пограничный кордон" из лояльных США государств.
Кроме того, в угрожаемый период США намерены организовать коалицию НАТО и стран, "разделяющих западные ценности", готовых единым фронтом выступить против России.
Далее предусматривается организация полной экономической блокады России, которая должна спровоцировать ее на "неадекватные" и "недружественные" действия, которые могут быть истолкованы как прямой вызов Западу.
Саму войну американцы видят как постепенное втягивание России через цепь региональных пограничных инцидентов и конфликтов в многонедельную воздушную войну на "изматывание" с НАТО и США, которые не должны позволить нам применить ядерный потенциал, так как потери в подобной войне будут, прежде всего качественные. И основной целью этой войны является разрушение стратегической инфраструктуры государства, его политического и боевого управления, энергетической и транспортной инфраструктуры, систем связи, аэродромов, портов, космических систем. Но без бомбардировок и разрушений густо заселенных районов, что могло бы послужить оправданием для перерастания обычной войны в ракетно-ядерную.
Иными словами, оставшаяся без электричества, связи, дорог парализованная Россия, но не понесшая при этом массовых жертв среди мирного населения, не будет готова решиться перенести еще и ядерную войну только для того, чтобы причинить противнику подобный урон. И предпочтет условия более-менее выгодной капитуляции с установлением полного контроля над ее военно-промышленным потенциалом и политическим устройством.
ЭТО РЕАЛЬНОСТЬ. И ОТ НЕЕ не скроешься, спрятав голову в песок. Единственным ответом на этот вызов может быть качественная реформа нашей армии, которая должна иметь своей целью не мелкие структурные изменения, а полный пересмотр военной доктрины и способов ведения войны. Сегодняшняя обветшалая Россия не способна защитить себя, и если это положение не изменится, мы очень скоро исчезнем с политической арены.
Мы должны, наконец, осознать, что XXI век Россия начинает в совершенно невыгодных для себя условиях.
У нас больше нет союзников.
Никто из вчерашних "друзей" и сателлитов сегодня не рассматривает Россию в качестве опоры и партнера. Мы по всему периметру границы окружены либо подчеркнуто "нейтральными" государствами, либо странами — союзницами НАТО.
У нас больше нет былой военной мощи.
Эпоха советского военного господства ушла безвозвратно. Сегодня потенциальный противник по всем параметрам качественно и количественно превосходит нас.
У нас больше нет того духовного потенциала, который исторически помогал России с честью выходить из любых испытаний. Сегодняшнее российское общество расколото на враждебные друг другу социальные группы, оно парализовано и деморализовано.
У нас нет ни сырьевых, ни промышленных, ни военных резервов. Все запасы давно распроданы, разворованы или пришли в негодность.
Поэтому сегодня мы должны понять, что речь идет о том, сможет ли Россия в этих патовых условиях отстоять свою независимость и сохраниться как единое государство. Без полной мобилизации всех имеющихся средств никакой перспективы уцелеть у России нет.
В военной сфере это означает такое перераспределение ресурсов, которое позволило бы максимально укрепить стратегический арсенал, чтобы в любых условиях гарантировать тотальное уничтожение любого агрессора. И для этого мы должны вести исследования и разработки новых типов оружия — геологического, гравитационного, ультразвукового…
Другим направлением военной реформы должно стать перераспределение военных ресурсов в сторону ПВО — ВВС.
Именно небо сегодня является нашей главной уязвимой пятой. И именно небо во всех последних войнах рассматривалось Америкой и НАТО как главное поле боя. Без завоевания превосходства в воздухе ни США, ни НАТО никогда не решатся ни на какие наземные операции.
Географическое положение России, ее циклопические размеры создают исключительно выгодные для ПВО условия. Только в приграничных районах противник сможет максимально использовать преимущества своей техники и вооружения, но в глубине России они сводятся к тому минимуму, который уравнивает наши шансы. И потому восстановление и развитие ПВО и ВВС должны стать приоритетными.
Но подход к их развитию должен перестать быть шаблонным. Нам нужны качественно новые средства ПВО и качественно новые самолеты. Нам нужны ЗРК, которые могли бы воевать в любых помехах и сбивать противника на таких дальностях, которые лишали бы его преимущества в обнаружении и применении оружия. Сегодня они есть, но пока лишь в единичных экземплярах.
Нам нужны самолеты, которые могли бы взлетать и садиться не с аэродромов, которые будут уничтожены в первые минуты войны, а с любых поверхностей, с участков шоссе или просто "площадок подскока", из леса, с крыш домов. В будущей войне "классическим" аэродромам места больше нет.
Нам нужны новые РЛС, которые бы с помощью новых физических принципов (или наоборот, старых) обнаруживали бы авиацию противника, невзирая на технологии "невидимости" и оставаясь невидимыми для него. Такие станции у нас разработаны и опробованы, но их нет в войсках.
МЫ ДОЛЖНЫ ШАГ ЗА ШАГОМ начать восстанавливать нашу русскую крепость. Сделать ее неприступной. И тогда мы получим исторический шанс уцелеть как нация и государство. Запад слишком рационален и практичен, чтобы позволить себе сегодня ведение войны с неясной перспективой…
Речь идет об исторической задаче, лежащей на наших Вооруженных Силах. Сегодня армия России должна обеспечить стране минимум 10-15 лет гарантированного мира, чтобы за это время, если, наконец, в России появится настоящий национальный лидер и национально-ориентированное правительство, провести необходимые реформы и поднять страну из руин.
Если хотите, то перед армией России сегодня стоит историческая задача — дать России время для сосредоточения и национального рывка.
Когда-то канцлер Горчаков, после поражения России в Крымской войне, сказал, что Россия "закрывается". Закрывается, чтобы сосредоточиться, перестроиться, реформироваться. Сегодня этот лозунг актуален как никогда. Мы должны "закрыться". Не отгородиться от мира очередным "железным занавесом" или колючей проволокой, а дать ясно понять, что нам больше нет дела до окружающего мира, до американских "общечеловеческих" и прочих ценностей.
Мы должны заняться, наконец, только своими проблемами, сообразуясь и советуясь лишь с собственной историей и традициями, не обращая внимания на весь остальной мир и не считаясь с тем, что он будет думать о нас.
У нас просто больше нет времени на эти глупости.
[guestbook _new_gstb] На главную 1
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 36 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Эдуард Лимонов: «НЕ БУДЬТЕ, КАК РУССКИЕ КНЯЗЬЯ!» (Диалог с Александром Прохановым)
Александр ПРОХАНОВ. Ты, писатель, политик, оказался в тюрьме, то есть судьба подарила тебе еще один классический опыт, без которого, пожалуй, бытие неполное. Эту полноту вкушали Сократ, Христос, Томас Моор, Достоевский, Сталин, Вавилов, Варенников, Макашов. Что для тебя, испытавшего изгнание, войну, литературный успех, — что для тебя этот новый, тюремный опыт? Куда склоняется твое мировоззрение? Как дался тебе переход от "свободы" к "несвободе"?
Эдуард ЛИМОНОВ. В тюрьме я оказался впервые в 58 лет, т.е. уже человеком, закаленным жизнью — предательствами, опытом одиночества — потому шокирован тюрьмой не был. Хотя здесь тюрьма особая — это Бастилия, это склеп для государственных преступников. Здесь тебя проводят, как тень, чтобы ты не видел других теней. Для людей, всецело обращенных в социум, не привыкших к умственному одинокому труду, здесь, я полагаю, — невыносимо. Я — профессиональный затворник, потому мне легче. Другие тюрьмы — Бутырка, Матроска — там общество, и, наверное, его слишком много. Там много социума, здесь мало — один, как правило, сокамерник.
На самом деле тюрьма — это репетиция смерти. И, разумеется, как с высокой вершины, открываются мощные виды на человечество, копающееся на своих мерзлых и жалких нивах. Тюрьма дает право на величие. Я думаю, судьба меня особо отметила: в пошлый век без героев быть обвиненным в таких "преступлениях", в которых и Разину с Пугачевым было бы не стыдно быть обвиненными.
А. П. Из чего складывается твой тюремный быт? Какие люди тебя окружают? Какие "судебные" перспективы? Как связан ты с внешним миром?
Э. Л. Тюремный быт следует правилам внутреннего распорядка, висящем на стене. Подъем в 6 утра, отбой в 22 часа, между ними день, полный всяких тюремных мелочей. Обычно во второй половине дня, с 14.30, меня выводят в другую камеру, где я пишу часов эдак до 19.30. Сейчас я знакомлюсь с материалами дела, потому писать могу только после обеда в субботу и воскресенье. Большинство з/к здесь спят, я сплю свое от 22.00 до 6 часов и если удается чуть-чуть после, до прогулки. Прогулка во двориках наверху. Обычно гуляю один, сокамерник ходит гулять редко. Прогулка — час, во время прогулки отжимаюсь от пола, приседаю, бег на месте. Так весь час. Если лежит снег — значит, в снегу, дождь — под дождем. Я не пошел на прогулку только один раз.
Окружает меня сейчас один человек. Сидит за мошенничество. До этого с нами сидел третий — Аслан Алхазуров, боевик-"мюрид", проходил по делу Радуева (он уже осужден), спокойный, рыжий, достойный тип. С внешним миром я связан письмами, газетами, телевизором (смотрю только новости) и адвокатом.
А. П. Я знаю, ты много думаешь, пишешь. Твои "тюремные письма" я читаю в "Лимонке". Но, говорят, ты занят книгами, — прозой, публицистикой. О чем они? Как удается работать в тюрьме?
Ведь это — "репортаж с петлей на шее"!
Поделиться книгой: