Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

Шестой узел

"МАССОВКА"

В театре есть такое принижающее понятие. Принято считать, что она как бы ничего не решает, а решают герои. В политике это не так! По крайней мере при так называемой "демократии". Здесь у каждого один голос.

Кстати, и у тех, кто не понимает или плохо понимает по-русски и весь Съезд сидит и слушает "иностранную речь" (трансляция на языки народов СССР, насколько мне известно, все еще отсутствует).

Массовка не играет сама – с ней играют. Примерно по тем правилам, по каким "играет" хороший директор в школе для трудновоспитуемых подростков. А.И.Лукьянов с этой ролью справлялся блистательно. Прав ли он? В тактическом смысле – ему вроде бы ничего и не остается. А в стратегическом? Нравственно ли и прозорливо ли оставлять большинство на стадии политической неполноценности? До какого-то момента такое "болото" всегда голосует "за". Но с какого-то момента так же упорно – "против". Когда-то маршал Ней, обращаясь к Наполеону, сказал: "Смотрите, мой император, как вас приветствует народ!" А император ответил: "Они так же ликовали бы, если бы меня вели на эшафот". Будем помнить историю!

Седьмой узел

Б.Н.ЕЛЬЦИН

В этом политике меня как режиссера всегда поражала способность вживаться в чужие тексты. Поражала способность разглядеть слабое место "партнера". Точность вхождения в образ. И поразительная концептуальная пустота – каждый раз, когда он начинает говорить от себя, тем более поразительная, что он все время обвиняет в отсутствии концепций своих оппонентов.

Восьмой узел

Э.А.ШЕВАРДНАДЗЕ

Нужно бесконечно презирать зал, чтобы так грубо его обманывать и знать, что твоя игра будет оценена шквалом аплодисментов.

Победа в игре блистательная. Жаль только, что игра подходит к концу.

Девятый узел

Н.И.РЫЖКОВ

Премьер вроде как бы все проиграл, включая здоровье, но, может

быть, оказался поэтому единственным победившим, потому что, будучи опытным игроком, отказался играть, сказал правду и сорвал с себя обаятельную лицедейскую маску. А как трудно было это ему в силу его социального опыта – показал клинический исход этого срыва. Действительный профессионал (директор завода, работник Госплана и народнохозяйственной сферы ЦК КПСС – не путать с так называемой "идеологией" – и, наконец, высший хозяйственный руководитель страны), Рыжков сумел подняться до политического анализа. По-видимому, прежний опыт давал о себе знать и не позволил отмахнуться от надвигающегося ужаса.

Он принял все близко к сердцу. Для этого надо носить в себе неистребимое зерно порядочности. И для меня один, настоящий, инфаркт Рыжкова, человека с завидным здоровьем, стоит больше, нежели все фальшивые примадоннские страсти и массовочные антраша. Видимо, не для меня одного. Потому что, могу засвидетельствовать, гробовая тишина в зале в момент, когда сообщали о здоровье Рыжкова, была подлинной. Настолько, насколько фальшивой была идея о передаче ему дачи в частную собственность. Ох уж мне эта собственность! Иногда кажется, что, живи мы в эпоху распятия, какой-нибудь оратор обязательно предложил бы скинуться в складчину на достойные похороны Иисуса Христа. Рыжков ушел со сцены правдолюбцем и человеком идеи. Вернется ли он на нее героем – время покажет. Но его противники явно не собираются списывать его со счета, о чем свидетельствует вышедшая во время болезни в нарушение всех правил игры и даже просто хорошего тона статья Явлинского.

"Когда враг не сдается – его уничтожают!" Наши радикалы-нувориши – достойные наследники взрастившего их партийного аппарата.

Десятый узел

Последний и главный.

ЭТО ПРЕЗИДЕНТ

Сначала о частностях. Как режиссер, берусь утверждать, что об отставке Э.А.Шеварднадзе Президент не знал. Хотя легче всего предположить противоположное.

Судить могу только по мимике, пластике, особенно непроизвольным движениям левой руки. По обертонам в интонации – интонации человека, большим усилием воли взявшего себя в руки.

Если все это было сыграно, то речь идет о великом актере. Еще деталь – упоминание о своем намерении сделать Шеварднадзе вице-президентом. Человек масштаба Горбачева не стал бы этого делать, если бы не хотел отсечь для Шеварднадзе такую возможность.

А это вдвойне свидетельствует о том, что отставка была-таки для Горбачева малоприятным сюрпризом. Но это – частности. О путях выхода из кризиса, которые предложил Горбачев, говорить почему-то не хочется. Борис Николаевич прав – нет концепции. Добавлю – в той же степени, в какой нет ее и у российских парламентариев. Весь этот пафос якобы "концептуальной" борьбы слишком уж напоминает анекдот о разнице между коньяком в три и пять звездочек. Розлив-то у этих концепций один – абалкинский. И по-дворянски старомодный, хотя и видавший партийные виды Леонид Иванович только ахнул, когда сделанное в его же отделе Явлинским как раз и сделали орудием против него. В этом было, видимо, нечто уже нравственно запредельное. Нечто побудившее вчерашнего вождя экономической фронды возглавить колонну на демонстрации 7 ноября 1990 г.

Главный вывод

Он в том, что театр подходит к концу. Мигель де Унамуно говорил о том, что у него болит Испания. Время движется к той черте, за которой мы разделимся на два лагеря: граждан и лицедеев, тех, у кого болит его родная страна, и тех, у кого надсадно ноет его тщеславное "я".

Горбачев был растерян и не скрывал этого, он был смертельно усталым и не скрывал этого. Для меня это важнее всего остального. Умрет лицедейство – страна спасется. А нет – так глубоко заблуждаются те, кто ампутацией думает остановить в границах России такую гангрену.

Гражданская война, констатирую с глубоким прискорбием, начата событиями в Литве. Постепенно нарастая и накладываясь на экономический хаос, она перерастет во всеобщую смуту. Распад пойдет до конца, и в трупном миазме распада будут хохоча приплясывать актерчики в клетчатых брюках, упиваясь тлением великого духовного контингента и крича, что "честь – только лишнее бремя".

И да не будет так!

"День", №1, 1991

1.4. "ОХОТА НА ВЕДЬМ"

Зачем она нужна людям, именующим себя радикалами

Взяться за перо нас заставила статья Г.Явлинского, М.Задорнова и А.Михайлова "Перестройка и передышка" ("Известия", 2 января 1991 года). В этой статье наносится очередной удар по Совету Министров СССР и его руководителю Н.И.Рыжкову. Его обвиняют во всех смертных грехах: и в антиалкогольной кампании, и в территориальном хозрасчете, и в предельном консерватизме, и, главное, конечно же, – в тотальной некомпетентности. Казалось бы, что только не было сказано о правительстве Рыжкова – Абалкина на митингах, демонстрациях и в левой прессе за последние несколько месяцев! Что может добавить к этому еще одна публикация и стоит ли, что называется, ломать копья, отвечая на нее и вступая в полемику?

Мы считаем, что стоит.

Постольку поскольку принцип "демонизации", согласно которому за все ошибки должен нести ответственность некий специально выбранный "козел отпущения", мешает аналитическому подходу к тому, что произошло за эти пять лет.

Постольку поскольку статья "Перестройка и передышка" опубликована не когда-нибудь, а на 17-й день после инфаркта Рыжкова. Тогда как известно, что инфаркт рубцуется примерно через месяц. Значит – в этом была определенная политическая срочность, стремление успеть не упустить время. Чье время? Какие силы смогли и захотели вопреки элементарным требованиям нравственности дать такое "космическое ускорение" именно этой публикации? Постольку, наконец, поскольку речь в статье идет об экспертизе доклада Рыжкова. А сейчас, когда мы зашли в тупик с реформами, экспертиза становится настолько принципиально важным понятием, что допустить профанацию в этом случае нельзя.

Вот почему мы считаем важным дать экспертную оценку статьи "Перестройка и передышка", ответив, так сказать, экспертизой на экспертизу.

Судя по всему, вышеупомянутая статья – свидетельство продолжающейся борьбы между Россией и Центром.

Политический вес выступления Председателя Совета Министров СССР на IV Съезде народных депутатов, как видно, настолько велик, что его противники готовы взять на себя безусловные нравственные издержки, лишь бы дискредитировать то опасное для них, что прозвучало в этом выступлении. При этом лидеры борьбы между Россией и Центром, заинтересованные в подобной статье, – по сути, жертвуют ее авторами.

Как подтвердил социологический опрос, для большинства (73% опрашиваемых) в контексте болезни Николая Ивановича Рыжкова столь резкое по тону и содержанию выступление против него вызывает отрицательную реакцию по отношению к авторам публикации.

Можно было бы предположить, что после эксперимента в "реальной политике" интеллектуалы хотят теперь испытать себя в новой роли – политически независимых экспертов. Но они тут же теряют главное – свою независимость. А жаль… Думалось, опыт политической деятельности убедительно показал Г.Явлинскому, что политические боссы с огромной легкостью приносят в жертву интеллектуальные пешки в тех случаях, когда это им хоть в малейшей степени выгодно, и что независимость – дороже всего.

Вот и все, что следовало бы отметить, если бы речь шла просто о публикации. Но речь идет о большем. И потому мы считаем необходимым тезисно изложить свою позицию.

Первое. Мы не собираемся здесь отстаивать достаточно неровное, хоть и принципиально важное, выступление Н.Рыжкова и полемизировать по этому поводу.

Второе. Статья "Перестройка и передышка" интересует нас лишь как один из компонентов новой большой игры. С этой точки зрения она носит неординарный, более того, программный характер и заслуживает внимания. По сути, это – сигнал к началу очередной кампании против инакомыслящих. И пора бы понять инициаторам подобных кампаний, что время их безраздельного господства уже миновало.

И не только потому, что эпоха партийного диктата, при котором только и возможна действительно эффективная травля в печати, уже позади. Кончается и последовавшая за этим эпоха диктата так называемой демократической прессы. Ее сила уже на исходе. Уже слышны шаги Командора. И этот Командор – вовсе не "Виктор Имантович Пиночетов", как хочется думать так называемым "демократам". Отнюдь! Это, пользуясь терминологией Юнга, "тень" демократов, их "анима", их грехи и пороки.

Вот чего следует бояться больше всего – и им самим, и всему нашему обществу.

Вот с чем следовало бы бороться, вместо того чтобы с апломбом считать чужие грехи. А иначе – хоть подымай на дыбы всю "левую гвардию", а народ все равно будет петь частушки, а независимые ученые – критиковать без оглядки руководство. Общество действительно ожило. Тут Г.Явлинский прав. И так хочется верить, что этот процесс необратим… Разве что, став премьером, товарищ Явлинский приведет общество к присяге на верность теперь уже своей перестройке. А кто не с нами, тот, как известно… некомпетентен.

Третье. Жесткий анализ ошибок, приведших к сложившемуся положению дел, – единственная возможность спасти авторитет самой идеи демократии в нашей стране. Вот что понял Рыжков и чего не могут понять другие носители элитарного интеллекта. Сводить же все дело к чьей-то некомпетентности – наивно ничуть не менее, чем скорбеть по поводу "злых сил".

Четвертое. О некомпетентности и непонимании как основных деструктивных силах. Да что греха таить! Присутствуют эти "силы" с избытком. Тут мы полностью согласны с Г.Явлинским и его соавторами. Да вот беда, эти силы не знают политических границ. Они и в правительстве СССР, и, наконец, они же и в высшем руководстве страны. Они – и в Московском, и Ленинградском Советах, в короткий срок окончательно "доведших до ручки" свои города. Они – и в правительстве РСФСР, и в Верховном Совете РСФСР, начавших очередной виток гиперинфляции поднятием цен на сельхозпродукты, кстати, еще при Явлинском. Надеемся, что эпоха наличия зон вне критики тоже уже позади?!

И каждый, подчеркиваем, внес в провал перестройки свою лепту некомпетентности, в том числе и Политбюро ЦК КПСС, приняв антиалкогольную программу. Но, по достоверным данным, Рыжков, – единственный из членов тогдашнего Политбюро, выступил против развязывания антиалкогольной кампании.

Высшее руководство, идеологи и архитекторы перестройки, помимо глубоких общеконцептуальных ошибок, внесли свою лепту и принятием (отнюдь не правительственной!) концепции территориального хозрасчета, одобренной на высших партийных форумах и разработанной цветом идеологической мысли. И концепцией бархатных революций, так сказать, перестроечных национально-освободительных движений в республиках. И своим все поставившим вверх тормашками тезисом о "союзе суверенных государств", кажется, благополучно уходящем в прошлое и уступающем наконец-то место "союзу суверенных республик на федеративной основе", и… Ну и что же из этого следует?

А разве высший законодательный форум страны не проявил очевидную некомпетентность и с оценкой пакта Молотова-Риббентропа, и с оценкой тбилисских событий, которая особенно странно выглядит сегодня на фоне гробового молчания по поводу трагедии в Дубоссарах? Ну и что?

Как говорится: "Вы полюбите нас грязненькими, а чистенькими мы сами себя полюбим!"

С грузом некомпетентности и непонимания мы жили до 1985 года, с ним бредем и ныне по дорогам истории. А как же? Так вдруг "оно" ведь не рассосется.

Пятое. Одним из главных средств манипулирования общественным мнением, отработанным до блеска в Отделе пропаганды ЦК КПСС еще в застойные годы и годным, как мы теперь видим, во все времена, является деформация понятийного пространства, создание в нем асимметрии. Рыжков якобы видит врагов в экономистах и республиках. Явлинский – конечно же в некомпетентности и непонимании. Но ведь это субъекты из разных понятийных пространств. Зачем такое смешение и смещение? А затем, чтобы показать: Рыжков – это ограниченный консерватор, а Явлинский – интеллектуальный либерал. И точка. И за скобками остается то, что некомпетентность и непонимание проявлялись в последнее время либералами чаще, нежели консерваторами.

Некомпетентность в проблемах управления, например, проявлена новыми отцами столиц, такими интеллектуальными и либеральными. Мы знаем, что тут же последует возражение: "Не трожьте их! Им мешают!" И здесь уж мешают никак не некомпетентность и непонимание, якобы персональные демоны, грызущие исключительно академика Л.И.Абалкина (учителя Г.Явлинского и недавнего кумира так называемых "левых "). Здесь – именно "темные силы", антиперестроечники, партмафия и т.п.

Что же это получается – демократы могут в оправдание своих срывов говорить о врагах, а правительство СССР – ни под каким видом? На чем основана такая асимметричность?

Г.Х.Попову и Б.И.Ельцину дарим и компетентность, и козни врагов!

Н.И.Рыжкову и Л.И.Абалкину – ни того, ни другого?

А как же соблюдение правил игры, без которого нет экспертизы? Давайте все же ликвидируем асимметрию.

Ну и если в заключение высказать сугубо частное мнение о тех качествах, которые привели к срыву перестроечного процесса, то к этим качествам, на наш взгляд, надо обязательно отнести интеллектуальную несостоятельность, прикрывающую себя хлесткой фразой, цинизм, отсутствие элементарной человеческой серьезности. И родились эти качества не где-нибудь в детском доме, а в подрастающей поросли партгосаппарата (гнившего не одно десятилетие), того партгосаппарата, который с приходом перестройки начал бойко тиражировать красивые фразы из ИНИОНовских рефератов, выдавая это за интеллект, разумеется, элитарный.

Не знаем, как там по поводу тех или иных рецептов спасения в кратчайшие сроки, а здесь нам без "стоп-крана" не обойтись.

И лучше бы нащупать его каждому в своем сердце и рвануть на себя! Пока еще есть для этого время!

(Статья написана совместно с Г. Л. Аврехом и В. С. Овчинским)

1.5. ОБ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ТЕНДЕНЦИЯХ РАЗВИТИЯ СССР

Группа "Союз" ставит себе задачу – сохранить Союз. В научном плане может оказаться, что вообще сохранить Союз ССР нельзя… Поэтому мы заранее ставим себе задачу, не спросив, решаема она или нет.

Можем ли мы решить эту задачу?

Задача науки – проанализировать и дать объективную информацию, а уже задача политиков – что с этой объективной информацией делать. Самая большая трагедия перестройки состоит в том, что это правило было поломано и нарушено! Ни разу объективной информации о том, что происходит, представлено не было!

В последнее время часто сообщают чьи-то рейтинги… В очередной момент рейтинг Горбачева М.С. или рейтинг Ельцина Б.Н. оказывается наверху. Но к объективной научной информации это не имеет никакого отношения! Мы попытаемся сравнить политиков по рейтингу, не определяя, в каком пространстве мы их сравниваем. Рейтинг на Западе всегда вычислялся определенным количеством экспертов, т.е. людей, которые в состоянии оценить последствия данных шагов, кратковременные и долговременные, в то время как мы эти последствия вообще не оцениваем, рейтинг у нас проводится непонятно кем, в какой группе, каков уровень компетентности той группы, которая дает оценку…

В то время, когда фактически идет политизация науки, так называемая "объективная научная информация" уже содержит в себе какие угодно ловушки (пример с рейтингом – один из многих), и эти ловушки надо знать, для того чтобы в эти ловушки не попадать.

Наипервейшее в любой политической деятельности – это разработка некоторой сценарной формы происходящего. Вот возникает сейчас здесь собрание – у него обязательно имеется определенная сценарная форма; если она отсутствует, не построена, то тот, кто руководит этим собранием, уже лишен возможности действовать в своих интересах так, чтобы результаты этого заседания были такие, как надо. Сценарная форма эта простая. Ее можно показать в лицах.

Вариант – позиционный центризм: "Вот товарищ говорит, что у него есть информация, большой объем ее, что я агент ЦРУ. Кричит на меня, топает ногами. Надо драматизировать это обстоятельство? Нет! Потому что объективно в его заявлении истина содержится, – так как происходит развал государства, безобразие творится в национальном вопросе. И т.д. и т.п. Поэтому объективная истина в выступлении, очевидно, содержится!

А товарищ с другой стороны говорит, что я, как Полозков, только свирепо жду диктатуры! Должен я на него обижаться? Нет! Потому что он правильно говорит – медленно перестраиваемся, медленно! Обкомы на местах все время тормозят, ломают, переворачивают не в ту сторону…

А еще вот есть пачка писем трудящихся – 12 тысяч писем! И в каждом письме есть кусок объективной истины!

А еще есть информационное поле вон там, и там тоже есть объективная истина!

Теперь мы сделаем перерыв, а после перерыва проголосуем".

С научной точки зрения – я осуществляю позиционную сценарную форму, в пределах которой я каждому задаю кусок объективной истины: вы – держатель куска объективной истины, вы – тоже держатель куска, и вы – держатель, и вы! И вот здесь, в пачке, еще 12 тысяч кусков, – но вся объективная истина у меня! И до тех пор, пока я могу подстроить эту сценарную форму, я всегда буду находиться в положении человека, который мечет рулетку, а все остальные в нее играют!

Когда люди не знают, во что они играют, то возникает некое недоумение, и возникает ощущение какой-то мистики во всем происходящем. Задача науки – это демистифицировать, т.е. показать, что там, где, кажется, есть мистика, есть достаточно обычная технология. Эта технология никогда не переставала применяться, ничего в ней особенного нет; вот у нас, предположим, с одной стороны, тов. Яковлев, а с другой стороны – нужно сбалансировать эту ситуацию – будет тов. Лигачев. Это неважно, что тов.Лигачев какое-то время даже фильм "Покаяние" рекламировал, а сейчас нам нужно, чтобы он находился в правой позиции в этой позиционной игре, а кто-то – в левой.

Для чего это нужно? – Чтобы кто-то мог находиться в центральной позиции, т.е. выступать в роли посредника. И важно – кто оказывается в этой роли!

Может поменяться пара – отрубим правое крыло – сдали народу. Нужно новое. Что возникает вместо ? – Товарищ Рыжков и товарищ Ельцин.

И опять некто третий выступает и в этой ситуации в роли посредника.

А теперь -оценка существующей политической ситуации. В чем ее специфика, в чем новизна?

Новизна существующей политической ситуации заключается в отсутствии флангов (левых-правых)! То есть вся эта позиционная модель, характеризующая безумно длинный этап развития, кончилась на IV Съезде народных депутатов СССР – это и составляет его основной и главный итог.

IV Съезд – это съезд, на котором ничего не произошло, потому что так называемая реформа управления содержания в себе не несет. Чем Совет безопасности отличается от Президентского совета? Я, например, этого понять не могу.

В Президентский совет входил Главнокомандующий, министр обороны, председатель КГБ, министр внутренних дел, ученые, ведущие деятели и т.д. Убежден, что и в Совет безопасности войдут те же фигуры. То же обстоит с Кабинетом министров и Советом Министров.

То есть сама по себе эта реорганизация никакого особого содержания в себе не несет. Это первое.

Второе. Укрепляется президентская власть. На языке радиотехники это означает, что на том месте, где стоял генератор сигналов в 3 вольта, будет поставлен, предположим, генератор сигналов в 300 вольт…

Но ведь проблема-то не в том, 3 вольта или 300, а в том, что провода перерезаны! Получается, что все это укрепление бумажное.

Третье. Предположим, что действительно реорганизуется структура управления. Никто не сомневается, что распайка и схема Советского Союза, управленческая, гораздо сложнее, чем распайка в схеме телевизора. И вот у вас начинается управленческий кризис. И нужно его срочно выправлять. Но я-то прекрасно себе представляю, что новая распайка, даже если два элемента в ней заменить, по балансировке потребует года полтора (в масштабах всей страны)!

Если действительно осуществлять трансформацию управленческой схемы, то ее будет знобить и штормить года полтора – два. (Вспомните совнархозы – хорошая была идея, а управленческая схема налаживалась сколько?) Поэтому у меня возникает мысль – каково объективное содержание решений, которым для их воплощения требуется два года, а отведено три месяца?

Мы можем коснуться союзного договора. Непонятно: мы уже произвели все изменения в управлении, а в каком государственном пространстве будет осуществляться управление?

Если это конфедерация, то это одна схема управлений, если федерация, то другая. Может быть, там вообще регионализация, тогда третья схема. Так где же собираемся что-то менять? Мы еще не успеем получить новое политико-государственное пространство – и снова начинаем менять его. Это неизбежно, причем вопрос не в том, кто это делает – хорошие или плохие, – это математика процесса.

На IV Съезде не произошло оценки принятых постановлений. Не успели выполнить постановление о чрезвычайных мерах и др., как оно уже нарушено. Вот принимали ранее (на III Съезде) постановление о Литве… А как оно – осуществлено? Не осуществлено! Чем кончилась эта история с географией? А ничем! Принимали там какое-то решение о преступности, а хоть один пункт этого решения выполнен? Почему не выполнен? Ответ получили? Нет!

Значит, из трех главных функций власти: информационно-аналитической, управленческой и собственно контрольной – отсутствует контрольная. Всему миру и всей стране продемонстрировано, что контроль не осуществляется в этой системе. Происходит полное растабуирование власти на всех уровнях!

Что это означает? Это означает, что страна стоит перед одной-единственной проблемой, по отношению к которой меркнут проблемы Эстонии, Латвии, Литвы. Это проблема – как людей побудить работать. Ну не хотят. Самое тяжелое последствие (растабуирование власти) – это сломанное социально-психологическое пространство. Оно нарушено. Мы оценивали это в количественных показателях. Кризис мотивации начался в 1987 году, и он идет. Мотивация к труду и вообще к деятельности падает стремительно. И это падение надо начать выправлять. Но его нельзя начать выправлять, пока не начнем что-то делать с нарушенным социально-психологическим пространством. Далее.

Вот ты – власть. Ты мне сказала, что так нельзя, а я сделал! А ты что сделала в ответ на это? То есть идет, осуществляется непрерывно, на всех уровнях, проверка власти на "вшивость". Она какая? Она власть или не власть? И мы должны понимать, что весь предшествующий период власть жила памятью о том, что она страшна. Был социально-психологический образ того, что она ух с какими рогами – она всех забодает!

И эта память избавляла власть от необходимости репрессий или, по крайней мере, сводила их к минимуму.

Теперь во всех регионах произошло зондирование и проверка: а есть она эта власть или ее нету? И выяснилось, что ее нет! Как ее проверяют? Ей говорят: ты что-нибудь постанови такое хорошее, сделай постановление, чтобы там все хорошо было написано и что нужно стране и т.д. А я теперь не выполню это постановление. И что ты сделаешь? А ты ничего не сделаешь… Власть-то фиктивная, оказывается!

Почему она свои собственные решения не проверяет? Приняли плохое или хорошее решение о Литве или о преступности, но главная функция (власти) – проверить, выполнено это решение или нет? Проанализировать, почему не выполнено? Наказать, если надо наказать. И таким образом, в народном сознание не впрямую сказанными словами, а сложным образным языком входит одно понимание – что все здесь фиктивно. Оно фактически не существует, и можно абсолютно его не выполнять, потому что уже есть примеры: он не выполнил – и очень хорошо кончил, здесь то же: рычали и кричали, ногами топали, а они не выполнили – и тоже хорошо кончили.