Вепрь. Феникс

— Кот, отправляйся к Горазду и веди туда куда я указал.

— Ясно, — тряхнув головой, парень тут же направился к лошади. А чего время терять, его похоже вовсе не осталось, так что поспешать нужно. Поди еще Горазда найди.

— Куница, — продолжал Виктор, — тебе как и уговаривались, рвать мост.

Переправа через речку была заминирована, оставалось только дернуть за бечевку, что в камыши прибрежные тянется: был мост и нет моста, как и тех, что на нем будут находиться. Это они проделали, на случай если противник не отвернет потравившись колодезной водицей. Так сказать пустить первую кровь. Куницу же на эту роль отвели как самого лучшего разведчика, ведь хорониться придется не далее как в полутора сотнях шагов, в качестве прикрытия только камыши, да откос берега, немного выдающийся в воду, это чтобы обломками моста не зашибло. В принципе, мост гульды восстановят довольно споро, и материала в виде изб сколько угодно, но минимум на полдня это их задержит. А там можно и еще врезать.

— То не дело, — возразил браконьер. — С тем почитай любой справится, а вот моя духовушка, очень даже может пригодиться когда в лагерь пойдем. Шума она не создает, бьет, что мушкет, а управиться с ней кроме меня некому, разве только ты, да у тебя иных забот хватит.

— А то я не ведаю, да только в лагерь мы ночью пойдем, а мост рвать утром станем, — возразил Виктор. — Опять же, ты близко окажешься, так что пока мы шорох наводить станем, под шумок сможешь офицеров подвыбить, только высматривай кого поважнее.

— А вот это добре, — обрадовавшись, что никто не собирается его лишать удовольствия прогуляться к гульдам, с улыбкой заявил разведчик.

— Да смотри, рвануть нужно будет, как только на мост взойдут драгуны. Они должны будут выдвигаться первыми.

— А коли пехота пойдет?

— Вряд ли. Но если так, то как только увидишь что народу много, так и рви.

— Понял.

— Зван, как и условились, расположитесь на той позиции. Минометами бить по тому берегу, да только когда народу поболе набежит…

— Так ты же… — перебил было помощник.

— Мы можем и не вернуться, — оборвал его в свою очередь Виктор. — Да не забудь тогда уж кого отправить в камыши.

— Ясно, — вздохнул тот в ответ, а чего не ясного, все под Богом ходят.

— А раз всем все ясно, тогда пошли на опушку, будем копать позиции, как говорится за себя и за того парня.

— Это за какого?

— Ну дак ребята с Гораздом когда появятся Бог весть, может и на рассвете, когда же им окапываться.

— Это и под минометы выходит копать будем?

— А ты как догадался, Зван?

— Э-эх, мало того, что эти бездельники и половины не хватили, что мы, так еще и копать за них.

Ну да, дедовщина она не в советской армии появилась, так что парней понять можно. Однако, нужно отдать им должное ворчать то ворчали, но за работу принялись дружно, не забыв помянуть и Кота, самого молодого из них, который избежал нудной работы. Виктор и Куница так же взялись за саперные лопатки. Нужно было дать успокоиться гульдам, а раз так, то по одному окопчику для стрельбы с колена они подготовить сумеют, все помощь.

Место определенное им для устройства засады, представляло собой открытое поле. На этом участке лес отступал от берега метров на триста-четыреста, крестьяне по обеим сторонам от деревни устроили росчисти под пашни, на противоположном берегу речушки отвоеванное у чащи пространство было куда более обширным. Так вот от опушки, где они сейчас устраивали позиции, до окраины села было примерно четыреста метров. Практически идеальные условия для воплощения задуманного, потому как гульдам придется подбираться к ним по открытой местности, и если все пойдет как задумано, то выступить смогут только две роты солдат. Многовато, но остановить их вполне реально.

Еще загодя Виктор составил таблицу с ориентирами. Беда сегодняшней артиллерии была в том, что при всей своей мощи, разумеется на данный момент, она не отличалась точностью. Причин тому было много. Ядро или бомба так же как и пуля в стволе имела зазор, от чего точность стрельбы была ниже. Если с гладкоствольными мушкетами проблема во многом решалась при помощи пули Нейслера, то к пушкам подобное не применишь. Навеска пороха не всегда была одинаковой, сравнительно недавно начали применять картузы, но не повсеместно, да и там с точностью было так себе. Не малую роль в этом решала и точность определения дальности и прицельные приспособления, зачастую стрельба вообще велась на глазок, что при низкой скорострельности было существенным недостатком.

У Виктора со скорострельностью все было в полном порядке, по нынешним временам практически пулемет, но имелась иная проблема, ограниченность в боезапасе. Богдану, при всем его усердии удалось запасти не так чтобы и много боеприпасов. Вот с прицелами был практически порядок. Конечно не оптика, а некое подобие квадранта, но все одно получалось довольно не плохо, недостающее компенсировалось большим количеством осколков и радиусом поражения компенсирующим неточность прицела. Но все еще оставалась проблема с определением дальности.

Чтобы решить эту проблему, Виктору пришлось во время последнего посещения столицы навестить одного математика и кое-чему у него поучиться. Ну, не помнил он тригонометрию. Геометрию еще туда сюда, типа пифагоровы штаны на все стороны равны. Что же касается всяких там синусов, косинусов и тангенсов, полный провал, правда тут они назывались иначе, но не суть, потому как без них тут никак. Другое дело, что ему постичь эту науку оказалось куда как проще, чем местным. Пришлось слегка раскошелиться на оплату ученому, потом и на покупку квадранта, который он собирался использовать как дальномер, но на круг, с учетом предстоящей экономии боеприпасов, а вернее эффективности их использования, должна была получиться просто колоссальная экономия.

Так что несмотря на то, что Горазд должен был подвезти только два миномета, проблем они должны были наделать много. Ну не принято тут прятаться от арт-огня, а даже совсем наоборот, выстраиваться в линию, да еще и в несколько шеренг, и изображать из себя стойких оловянных солдатиков. В свете этого, свое веское слово должны были сказать и гранаты, метаемые при помощи мушкетов. Одним словом, веселье обещало оказаться еще тем.

Нормально. Они что вообще больные на голову или все же понатыкали тут секретов. Вообще система охраны Виктору нравилась. Организовали несколько постов, по десятку на каждом, и эти архаровцы запалили костры подле которых и устроились, с двух сторон не дальше двадцати метров маячат часовые, остальные у огня. Разрывы между такими постами довольно большие, в рост не пройти, но если ползком очень даже возможно. Вот именно это соображение и навевало мысль о секретах.

Виктор и Куница напялив маскировочные балахоны довольно медленно, ползком преодолели линию охранения, так и не обнаружив ни одного секрета. Было дело прошло пара патрулей, а вот секретов ни одного. Получается весь расчет делался на ту охрану, вскрыть которую не составляло труда. Да что же они тут ничего не слышали о диверсантах? Хм. Вообще-то не слышали. Ну и слава Богу.

Зайдя за охранный периметр, они поднялись и совершенно открыто пошли в направлении домов. Тут теперь главное не приближаться слишком близко к караульным и не оказаться на пути очередного патруля. Лишнее это. Как и предполагал Виктор, два солдата, в такой же форме как и все в лагере, особого интереса ни у кого не вызвали. Ну, это знакомо еще по прошлому разу, когда он подорвал пороховой погреб у Обережной. Основная масса уже улеглась отдыхать, все же назавтра очередной трудный переход, но и бодрствующие тоже имелись.

Хорошо все же, что крестьяне оставили село, уведя с собой заодно и всех собак. Иначе бреху было бы… С другой стороны, по улицам все время передвигались два патруля, так что кого облаивать им было бы и так. Село было довольно компактным, имело две улицы пересекающиеся под прямым углом, одна это дорога нанизывающая на себя все населенные пункты вдоль Турани, вторая сбегает непосредственно к берегу. По средине небольшая площадь, вернее довольно большой незастроенный и не выгороженный участок на пересечении дорог. Вот к нему-то и стремились доморощенные диверсанты. Хотя, не такие уж и доморощенные, если припомнить, сколько им уже удалось наворотить.

Черт. Быстро же они ходят, или здесь больше чем два патруля. Виктор и Куница поспешили юркнуть за угол избы. Оно вроде и в форме, только вот лицом к лицу сталкиваться нежелательно и без того практически вплотную подошли совершенно не скрываясь, теперь лучше поберечься. И вообще, хватит ходить по дорогам, вот так вот тишком, огородами. Скромнее нужно быть, скромнее.

У повозок оказалось аж четверо часовых, вот только как всегда служба была организована так себе. Вместо того чтобы разойтись по сторонам и охранять обоз из полутора десятков повозок, тесно сбитых на площадке и по улицам, они встали по двое и лясы точат. Вот молодцы. Так держать. Одно плохо, повозка груз которой Виктор в подзорную трубу точно классифицировал как порох, стояла как раз в центре, неподалеку от парочки часовых.

— Может снимем? — Прошептал в самое ухо Куница.

— Ты страхуй, и если что начинай валить. Попробую все же по тихому пробраться, лошадей они увели пастись, так что может и получится, — скорее выдохнул, чем произнес Волков. Напарник только согласно кивнул и изготовился к бою.

Подобраться к повозке оказалось гораздо проще чем казалось. Сколько миллионов нервных клеток при этом погибло и какое количество адреналина сейчас бушевало у него в крови, вопрос иной. Главное, что часовые и ухом не повели, продолжая приглушенно разговаривать на своем гортанном языке. Вот она, эта клятая повозка. Верный нож в руке. Этот булатный клинок ему достался с одного из убиенных драгун, тот наверное тоже с кого-то снял, великолепная сталь, отличная балансировка, удобная рукоять. С тех пор как он его взял в руки, так с ним и не расставался. Остро отточенная сталь легко взрезала парусину, при этом даже взведенный как боевая пружина Виктор почти ничего не услышал, о часовых продолжающих бубнить между собой и говорить нечего.

Ага, знакомые бочонки. Ухватив один из них, Волков аккуратно его приподнял, потом извлек на свет божий и опустил на землю. Пробочка на месте вот и ладушки. Второй. Тоже с пробочкой. Невольно вспомнилось, как он тогда под Обережной мучился с пробкой, вынуть которую получилось только ценой пары сорванных ногтей. Сейчас прошло все гораздо проще. Один бочонок без пробки положил набок и тут же у отверстия образовалась небольшая горка черного порошка. Второй на руки и просыпая непрерывную дорожку, все так же тишком уходить.

Добравшись до крайней повозки, Виктор дождался пока пройдет патруль, а потом дав им отойти двинулся дальше к Кунице. Вроде порядок. Вот и дальше бы так же, пошли, пошли, пошли. Все, стоп. И отошли достаточно далеко, по идее дома должны будут прикрыть и порох в бочонке кончился. Огниво. Высечь искру. Огненная дорожка быстро побежала к повозкам. Ходу!

Нет, насчет того, что удастся таким образом ликвидировать командование он конечно погорячился, но все одно получилось очень впечатляюще. Они были более чем в сотне метров от места взрыва, но их все же настигло одно из колес. И как только не попало? Тут без увечий точно не обошлось бы.

Сказать, что поднялась паника, это не сказать ничего. Оно и к лучшему. А что? Все куда-то бегут, что-то кричат. Вот и они беспрепятственно и совершенно не скрываясь выбежали за пределы села и растворились в темноте. Все хорошо, что хорошо кончается. Хм. В данном случае начинается. Что же, с почином.

Вообще-то он ожидал куда большего, ну да чего жаловаться. Уничтожение почти всего обоза тоже чего-то да стоит. Опять же пять изб снесло, и раскатало по бревнышкам, да и за околицей появились несколько крестов, эдак десятка с два. Чем не результат? Маловато конечно, но ведь основные войска были не в селе, так что столь низким потерям при столь внушительном взрыве собственно удивляться не приходится. И потом, наверняка есть и раненные и их как утверждает статистика должно быть куда больше, чем погибших, эдак раза в три. Почти сотня солдат. Нормально. Сейчас еще добавим.

Продолжая наблюдение, Виктор невольно припомнил события прошлой ночи. Что-то было не так. Он отчетливо это понимал, но уловить, в чем именно произошли изменения не мог. Наконец его осенило. Он боялся! Нет, он не столбенел от страха и медвежья болезнь себя никак не проявила, но он боялся погибнуть. Если раньше это было скорее нежеланием покинуть этот бренный мир раньше чем он сможет расквитаться, то сейчас это был именно тот самый страх, который он раньше всякий раз испытывал перед схваткой. С чего бы это? Странный вопрос, потому что ответ был на поверхности. Неждана. Она не просто появилась в его жизни, эта кнопка, которая еще и не видела ничего, вернула его к прежней жизни. У него появился смысл, тот якорь, который теперь удерживал его на этом свете. Этот страх был первым предвестником того, что жизнь налаживается и постепенно возвращается на круги своя. Нет, гульдов он не возлюбит, мало того, будет безжалостно истреблять, вот только той жажды крови уже не было, ему больше не хотелось рвать всех подряд, ему хотелось защищать и заботиться.

Закончив свои наблюдения, Виктор покинул пост и лесом двинулся в обход открытого места, к позиции на которой сейчас находятся его парни. Кот и Горазд очень легко нашли друг друга, придя к одинаковому решению, придерживаться дороги, а она тут одна. Перед рассветом все бойцы заняли свои места, ожидая команды Волкова. О том, что у них все в порядке Виктор сообщил лично. Куница сразу направился к своему месту, отведенному ему в этом представлении. Все говорило о том, что гульды не утихомирятся уже до самого рассвета, а при свете солнышка, поди проберись по тем камышам, да еще и поспей вовремя. Лучше уж так.

— Ну, что там? — Тут же подбежал Горазд.

— Порядок, — с улыбкой ответил Виктор. — Могло быть и лучше, но будем надеяться, что сейчас наверстаем. Только бы у Куницы все срослось.

— Срастется, — уверенно заявил парень.

— Твои как, трясутся?

— Есть такое дело. Ведь в деле еще не были, только тренировки. Мы со Званом их распределили вперемешку со старичками, чтобы случись они их подстегнули.

— Правильно сделали. Я что-то это упустил.

У Горазда было вообще-то не десять человек, а двенадцать, так что всего в отряде насчитывалось двадцать один человек. С боевым опытом у них было совсем погано, не отправлять же их в Гульдию для получения оного. Чревато. Да что там, даже старички ватажники имели только опыт коротких схваток или диверсий, в настоящем бою никто из них не был. Виктор мог считаться исключением, но и его настоящая война осталась где-то там в далеком далеко, на прежней Земле. Вот и выходило, что сегодня для всех для них будет боевое крещение. Несмотря на отсутствие боевого опыта, молодые имели преимущество перед старичками, потому как все были обучены пользованию и дальномерами, и таблицами, а значит знали и грамоту. Они имели возможность куда больше упражняться в метании надствольных и обычных гранат, а так же стрельбы из миномета, этого оружия старички не знали вовсе. Так что недостатки молодняк мог компенсировать лучшей обученностью. А вот как они себя поведут когда начнут свистеть над головами пули, предстояло еще выяснить.

Стараясь не отсвечивать на открытом месте, Виктор прошелся вдоль линии неглубоких окопчиков. Если стоять на колене, то вполне приемлемо, над бруствером будет видна только голова, да и то лишь в оставленном секторе для стрельбы. При желании можно не отсвечивать и там, в конце концов гранаты можно запускать и навесом. Парни нервничают, причем все без исключения, а если быть более точным, то у старичков нервозность наблюдается куда больше, эти знают каково оно сходиться с противником и прекрасно отдают себе отчет, что даже если не случится осечки и мост взорвется, как ему и положено, на этом берегу уже находятся две роты пехоты, три сотни солдат. Против двух десятков много, очень много.

Соотношение один к пятнадцати, не баран чихнул. Все будет зависеть от того, насколько они хорошо поработали при создании нового оружия, от умелого его применения, а главное от того выдержат ли нервы. Молодые находятся в благостном ничего-неведении. Нет, они тоже вполне себе нервничают, но как-то не так, отстраненно что ли. Вот двое у миномета, деловито, и в который раз, перекладывают мины, чтобы было удобнее заряжать. Второй номер, передвинул два бурдюка надутые воздухом и имеющие медные трубки, способные достать до конца деревянного ствола. После десятка выстрелов случаются осечки, так как сгорающий порох выжигает кислород на дне ствола и бывает фитиль, пропитанный селитрой, тухнет. Чтобы этого избежать, после каждой серии из десяти выстрелов, медная трубка опускается в ствол, вентиль открывается и из сжимаемого бурдюка в ствол устремляется воздух, несущий с собой и кислород. По этой причине и мины раскладываются небольшими штабелями по десять штук, так проще избежать путаницы.

Сам миномет вообще песня. Кусок ствола лиственницы, имеет отверстие примерно девяносто миллиметров, мина проскальзывает с минимальным зазором. Проволокой его оплетать не стали, хотя на базе имелись и такие стволы, просто эти одноразовые, каждый из них должен сделать только по пятьдесят выстрелов, после чего превратиться в одноразовую картечницу, а для этого прочности дерева вполне достаточно. Казенная часть упирается в брус, с которым соединена особой скобой. Тренога крепится к стволу посредством хомута, угол возвышения регулируется при помощи винта. К стволу, и так же на хомутах, прикреплен и угломер, эдакий прицел. Все соединения винтовые и при необходимости уже через три минуты металлические части могут быть демонтированы, спасать дерево никто не собирается. Еще пара минут, в стволе проделывается отверстие буравчиком, ввинчивается колесцовый замок, в ствол загоняется картуз с порохом, поверх него с картечью, дальше только навести на цель, отбежать и дернуть за веревочку. Несмотря на то, что миномет в основном деревянный, не сказать что он легче стальных собратьев, а даже наоборот, тяжелее, насчет габаритов, лучше и не вспоминать, довольно громоздкая конструкция. Впрочем, несмотря на свои габариты, они куда скромнее чем у пушки, к бою изготовить можно в разы быстрее, для транспортировки достаточно одной вьючной лошади, со специально приспособленным для этого седлом.

Убедившись, что у парней все в порядке, Виктор встал за большим деревом на опушке и вскинул к глазам подзорную трубу. Того, что заметят блики он не боялся, об этом позаботится тень деревьев, сам одет в одежду защитного цвета, так что даже если станут рассматривать в оптику, ничерта не заметят.

Насколько он мог судить с последствиями взрыва, устроенного ими ночью, уже разобрались. Обломки убрали с дороги, все что удалось спасти разместили по другим повозкам, что не поместилось, уложили в наспех изготовленные волокуши. Радовало, что спасено было не так чтобы и много. Жаль не удалось повредить повозки с пушками, но сейчас это по большому не имело значения. С транспортировкой артиллерии здесь было совсем плохо. Качество стали не позволяло изготовить достаточно прочные оси, а сами пушки были весьма тяжелы, при длительном нахождении в боевом состоянии оси попросту гнулись, а уж при транспортировке и подавно. По этой причине орудия здесь перемещались к месту сражения в разобранном виде, и под транспортировку одной единицы использовалось две три повозки. Для того чтобы изготовить их к бою, требовалось затратить весь световой день, порой и больше, ну тут уж все зависело от навыков пушкарей. Опять же, пороха у них скорее всего оставалось немного, наверняка это зелье было распределено таким образом, чтобы не потерять весь запас разом. После конфуза с колодцами в это верилось легко. Однако, Виктор предполагал, что около половины боезапаса ночью взлетело на воздух.

Если им удастся подорвать мост и не допустить к позиции эти две роты, то опасаться было нечего. Разумеется благодаря этому чертову дымному пороху их позицию засекут, вот только достать их тут практически невозможно, если только из пушек, но то, пустые опасения, по известным причинам. Не сказать, что гульды не могли ничего предпринять, но из всех вариантов, самым подходящим был обход со стороны леса, переправившись через реку вне пределов видимости противника. С другой стороны, стоять насмерть на этой опушке, не входило в планы Виктора. Он хотел нанести максимальные потери, настолько серьезные, чтобы они все же отвернули, из опасения потерпеть поражение от брячиславского воеводы. Нет, изображать из себя взвод, погибающий у деревни Крюкова, он вовсе не хотел. Теперь ему было ради чего жить.

Солдаты по обеим берегам речки уже свернули лагерь, и начали готовиться к выдвижению, впрочем, не особо торопясь. Первыми выдвинулись драгуны. Вообще-то глупость. К чему в лесистой местности в качестве передового дозора использовать кавалерию, куда более логично было бы пустить пехоту. Но с другой стороны, кто сказал, что они будут скакать без оглядки. Помнится тот десяток драгун, который попал в их засаду, в лесу действовал грамотно и взяли их как раз на открытом месте.

Выстроившись в колонну по два порядка полусотни драгун ступили на мост. Первая пара уже достигла середины моста, всего на него взошло не больше десятка всадников. Мало, но с другой стороны и речушка узкая. Только бы Куница от жадности не решил дождаться пехоту, передвигающуюся в более плотном построении, а соответственно при подрыве понесшую бы куда большие потери. Почему ничего не происходит? Проклятье! Неужели подвел взрыватель? Но если так, то и второй бочонок имеет свой, страховка на всякий случай, мало ли. Не сработали оба? Система не раз проверялась и ни одной осечки. Гульды обнаружили закладку? Вполне возможно, но ой как нежелательно.

Виктор уже значительно нервничает, по спине проходит озноб, а между лопаток пробегает струйка холодного пота. Более сотни всадников, да тут не нужна будет никакая подмога пехоты, драгуны и сами управятся, быстро преодолев открытое пространство они в мгновение перебьют засаду. Можно конечно уйти в лес, вот только придется все бросить и к противнику попадет много всего интересного, системы самоликвидации нет и в помине. Гульды наверняка сумеют разобраться со всем этим богатством, не дураки. Тогда получится, что Волков сотоварищи подложат Брячиславии большую такую свинью.

Взрыв! У Виктора едва ноги не подогнулись от охватившего его облегчения. Оставались еще две роты, но с этим они как-нибудь с Божьей помощью разберутся, а нет, так и уйти время будет и прибраться за собой. Район моста заволокло белым непрозрачным дымом из которого во все стороны разлетались обломки моста, земля и камень. Отдаленные крики полные боли и отчаяния слышны даже здесь. Вот густое белое облако воспарило ввысь и его подхватил ветерок дующий в сторону Турани, проясняя картину.

Хм. Взрыв разметал не весь мост, а только две трети. Впрочем, результат все одно отличный. Оставшаяся часть наверняка тоже нуждается в ремонте, столбы опор ближе к противоположному берегу переломало так что только половина из них торчит из воды словно гнилые зубы, от остальных не осталось и следа. Часть опор, это у середины реки остались на своих местах, с них напрочь снесло настил, но вполне возможно, и скорее всего их использовать опасно, наверняка потрескались, так что или менять или укреплять.

Досталось не только драгунам, но и уже выстроившимся в походную колонну пехотинцам, судя по всему, обломки моста влетели в плотное построение и наделали делов. Это в планы не входило, но не сказать, что было неприятной неожиданностью. Каждый погибший солдат сейчас являлся дробинкой падавшей на чашу брячиславцев, склоняя весы в их сторону, и вынуждая противника отказаться от дальнейшего продвижения вперед. Большего Виктору и не нужно.

Противник заволновался и заметался в панике. Нет, не так. Метались лишь те, кто оказался поблизости от места взрыва, остальные сохраняя порядок выстраивались в боевые порядки. Походный строй быстро начал трансформироваться в линию, перед строем заметались сержанты и офицеры, спешно готовя подразделения к бою. Та же картина и на этом берегу.

Две роты перемещаются немного в сторону, чтобы при случае оставшиеся на том берегу могли поддержать их огнем с фланга. Иллюзорная надежда, если учесть дальность прицельного огня современных мушкетов. Примерно с десять минут идут перемещения и перестроение войск, подтягивается полк расположившийся за селом, обоз наоборот отходит. Быстро же они управляются с подготовкой к бою.

Пора. Первоочередная цель находится на этом берегу, поэтому весь огонь на них. Конечно минометам было бы раздолье дальше, за речкой, там более плотные построения, а потому и попусту израсходовать снаряд шансов меньше, но реальная угроза может исходить только от вот этих рот.

— Прицел на четыреста шагов! — Это предельная дальность для надствольных гранат, но разброс не должен быть большим. — Цель две отдельные роты на этом берегу! — Вообще-то все уже давно оговорено, но как говорится повторение мать учения, опять же минометам нужно время чтобы изменить прицел, противник сместился в сторону. — Минометным расчетам доложить о готовности!

— Первый, готов!

— Второй, готов!

— Десятники!

— Первый десяток готов!

— Второй десяток готов!

— Помни ребята, в рукопашную не вступать! Бить ворога на дистанции! А ну-ка все дружно! Огонь!

У Виктора сейчас в руках тоже карабин с насаженной на него гранатой, а сам он уже в окопчике, незачем отсвечивать. Приклад зажат подмышкой, цель в прорези прикрепленного с боку прицела. Вокруг уже слышатся глухие и одновременно звонкие выстрелы, первые вестницы уходят к цели. Припоздав на малое мгновение, он так же отправляет ребристый гостинец в противника. Быстрый взгляд вдоль позиции, как и ожидалось, парни не стали мудрить с навесной стрельбой, к чему, если можно без риска взять более точный прицел. Позиция занятая ими четко обозначается дымками от сгоревшего пороха, так что гадать откуда пришла беда гульдам не придется. Что за оружие используют брячиславцы они тоже поймут сразу, ручные мортирки. Вызовет недоумение точность стрельбы, но чего только не случается на войне.

Гранаты еще не долетели до цели, когда с небольшим запозданием с глухим 'бух', выметают свои снаряды минометы, фитиль горит в среднем четыре, пять секунд, так что запаздывание вполне объяснимо, вот дальше минометы начнут опережать стрелков. Наконец среди строя начинают вспухать ватные облачка и с незначительным интервалом доносятся звуки относительно несильных разрывов. Дыма пока не так чтобы и много, поэтому Виктор отчетливо видит, как из строя вываливаются люди, некоторые катаются по траве, наверняка раздаются и крики, но он их не слышит.

Один за другим раздаются два басовитых взрыва, заглушающих все остальное. А чего вы хотели, чай мины раза в четыре поболе гранат будут и заряд там куда как солиднее. Одна из мин бьет слегка позади строя и словно вминает его стыла, вторая угодила точно в строй и когда дым рассеялся, там наблюдается солидная брешь. Удачная стрельба, ничего не скажешь. Такой результат только лишь одним умением не объяснить, везение здесь сказало далеко не последнее слово.

Все это он наблюдает перезаряжая карабин, готовясь запустить следующий гостинец, теперь нужно стрелять как можно чаще и точнее, потому как позиция уже обозначилась. Если дымки от карабинов были незначительными и был иллюзорный шанс на то, что их не заметят, то от минометов дыма было значительно больше. Виктор уже взводил курок, когда один за другим снова раздались глухие голоса минометов. А он что говорил, эти монстры свое еще возьмут, после магазинных кремневок они были самым скорострельным оружием этого мира.

Противник в прицеле. Видны разрывы мин. На этот раз не так удачно, но все одно в молоко не ушли, кого-то задели. Выстрел! Закрутилось, понеслось. Минометы и стрелки бьют уже вразнобой, кто-то управляется быстрее, кто-то медленнее, отчего стрельба становится практически беспрерывной.

Командиры рот, рассредоточивают свои подразделения и эффективность стрельбы резко снижается, но никак не скорострельность. На гульдов продолжают сыпаться гранаты и мины, унося то одну, то несколько жизней, раня солдат и заставляя их кататься по земле, оглашая окрестности криками полными боли и страдания, которые теперь уже различимы несмотря на продолжающийся обстрел.

Что это? Прахом вся работа по вычислению дистанций и определению ориентиров. Вместо того, чтобы двинуться в наступление и опрокинуть небольшой отряд, гульды спешно переправляются вплавь на тот берег, уходя к своим. Но почему гульды, славящиеся своим упорством и высоким боевым духом, вот так вот дали безнаказанно себя расстрелять и обратились в бегство?

А чего ты собственно хотел, им ведь и невдомек, сколько здесь войск противника, все говорит за то, что тут сосредоточено большое количество войск. Ничем иным такую скорострельность гульды объяснить не могут. Ну да, стрельцы не бьют из пищалей, но по другому и быть не может, больно далеко. Вот пойдут две роты в атаку, а там в лесу стоят все два полка из Обережной, больше войскам здесь взяться неоткуда.

Все. Дальше только попусту метать снаряды, а их не так чтобы и много. Заставили противника представляющего непосредственную опасность отступить и ладушки. Место где недавно стояли эти роты усеяны убитыми и раненными, хорошо различимыми благодаря синим мундирам. Хорошо все же поработали, к переправе двинулись не больше двух третей, а может и меньше.

— Прекратить огонь!

— Прекратить огонь!

— Хорош, браты! — тут же дублируют команду Горазд и Зван. Канонада не такая уж и сильная, чтобы не расслышать команду, поэтому уже через пару секунд наступает тишина.

— Минометы, прицел на шестьсот шагов!

— Есть шестьсот шагов!

— Есть шестьсот шагов! — Кричат минометчики. Оба расчета находятся с боков от Виктора, поэтому слышат его хорошо.

Ага, в голосах задор и азарт. А то! Безнаказанный обстрел противника и главное вид того, как тот несет ощутимые потери, кого хочешь воодушевит. Но уж лучше получать боевое крещение вот так, чем сходу оказаться в мясорубке лобовой атаки. Как говорится, от простого к сложному.

— Стрелкам, вооружиться штуцерами! Прицел шестьсот шагов!

Ну да, вот так вот незатейливо он назвал карабины с нарезными стволами. А чего изобретать что-то новое, если все это уже было и не имеет значения, что не в этом мире, ему так привычнее. Сам он так же вооружился своим револьверным карабином. Оно далековато конечно, но с другой стороны противник продолжает стоять в строю и второй полк уж подтянулся. Ну-ну ребятки, давайте кучнее.

— Огонь!

А получи, фашист гранату! Нет, тут представителей рейха нет и в помине, но замени фашиста на гульда, а гранату на мину и все будет в точку. Мины ударили довольно точно, на этот раз в строй попаданий не было, но чушка нашпигованная порохом и ударившая даже между двумя линиями построений не нанести потерь не может.

Минометы свое слово сказали. Пора присоединять свой голос к их басу. Послышались выстрелы штуцеров. В свое время было сожжено изрядное количество пороха, чтобы высчитать градуировку прицела.

Никакой теоретической подготовки у Виктора не было и никак иначе, кроме как многократными повторениями результата он добиться не мог, поэтому засучив рукава принялся за осуществление своих намерений. Нет, не так. Он рассказал о своей идее Богдану и Горазду, благо объяснять насколько это может оказаться важным не пришлось. Этот этап был пройден еще когда высчитывали прицелы под минометы и гранатометы. По совету Волкова из дерева изготовили массивную станину, где намертво зажимался штуцер и из такого положения производилась стрельба на различные дистанции. Работа кропотливая, отнявшая много времени, но результат был получен. Возможно и скорее всего будь на месте Виктора тот кто был в ладах с точными науками и все вышло бы проще и быстрее, но ему был доступен только этот метод.

Как бы то ни было, важен результат, а он был. Несколько фигурок выпали из строя и мины тут были совсем ни причем. Что же, это не может не радовать. Приклад привычно уперся в плечо. Рассмотреть отдельных солдат нет никакой возможности, строй предстает перед взором как сплошная синяя линия. Ну так значит так, будем целиться в эту линию. Выстрел! Вроде есть. Показалось или действительно, одна из фигурок выпала из общего строя. Вот же. Когда смотрел на результаты стрельбы других, то видел падающих, как дошло до себя, ни черта не разобрать. Ну и Бог с ними. Кресало на место, взвести курок, посадить строй на мушку. Выстрел!

Поначалу все было просто замечательно. Гульды добросовестно изображали из себя стойких оловянных солдатиков и разумеется несли большие потери. Потом их командующий попытался рассредоточить солдат, но добиться существенного уменьшения потерь ему не удалось. Слишком большое количество народа было сосредоточенно на сравнительно небольшом участке. Если эффективность стрелков быстро упала, то мины продолжали собирать обильный урожай смертей. Поэтому совсем скоро части начали отходить. А вслед за отступившими появились разрозненные группы и как сумел рассмотреть в подзорную трубу Виктор они не были вооружены, зато у них в руках были носилки и лопаты.

Понятно. Противник ограничивается только обстрелом из тяжелого вооружения, из стрелкового может бить только по большим скоплениям солдат. Гульды и вовсе лишены возможности вести хоть какую-нибудь стрельбу. Брячиславцы кроме обстрела себя никак не проявляют, а после отвода войск дальше от речушки, прекратился и артиллерийский огонь. Наметилось затишье. Славенские мортиры не в состоянии добить до противника, войска себя никак не обозначают, единственная переправа разрушена. Сейчас командующий гульдов лихорадочно обдумывает варианты решения возникшей проблемы. А пока суть да дело, необходимо собрать раненных и похоронить павших. Сначала на своем берегу, если не встретят противодействия, то и на противоположном.

— Не стрелять! Пусть собирают своих.

Не отрываясь от окуляра подзорной трубы, отдал команду Виктор. Опушка находится на неком возвышении, а потому видно довольно хорошо, за исключением тех мест, где стелется дым от загоревшихся крайних домов. А неплохо поработали. Потери вполне сопоставимы с тем, если бы на этом поле гульды столкнулись с гарнизоном Обережной, причем встреча должна была закончиться не в пользу первых.

Пора привести оружие в порядок. Дело это такое, исправный и почищенный мушкет или пистоль, вполне способны спасти твою жизнь, загаженные же, могут дать осечку в любой момент. Как известно по закону подлости это происходит в самое неподходящее время, когда мгновение определяет грань между жизнью и смертью. Громкие слова? Возможно, вот только откуда взялась поговорка об этом своеобразном законе, причем в различных интерпретациях она имеется у многих народов. Так что есть там мистика или нет, лучше содержать все в порядке, а тогда уж и шанс нарваться на неприятности будет куда ниже.