Помоги проекту - поделись книгой:
- Ну, когда я малой была, мы в общаге жили. Папа еще крутяком не был, ездил по командировкам. И развлечений не особо…Зато общага рядом с вокзалом была. Где поезда. Мать звала меня к окошку и брала на руки. Мы вместе смотрели с пятого этажа, как вдалеке едет маленький зеленый поезд. Как игрушечный. А когда я старше стала, мы с пацанами бегали на вокзал собирать пломбы от грузовых вагонов. С надписями разными: «Севастополь», «Белгород», «Новозыбков»… я целую коллекцию собрала… и решила, что когда вырасту, обязательно везде побываю…
Она усмехнулась.
- А в итоге папа на пиар пристроил. Обеспеченное будущее, офис в папиной конторе, вся фигня…
- Ну и?
- Ну и дошло до меня однажды… Решение о своем будущем нужно принимать самой. Умное решение это или глупое – оно твое. Иначе ты чужую жизнь живешь. А это как в секонд-хенде одеваться: дешево и неудобно.
Она быстро осмотрела меня с ног до головы и усмехнулась.
- Ну, ты понимаешь… Да не обижайся…
- И ты ушла из обеспеченного будущего в проводницы?
- Типа того… Скоро пойду на машиниста учиться. Пусть только попробуют не взять!
За окном изредка рассыпались далекие огни. Звонкий чай в тряских подстаканниках был особенно, по-дорожному, вкусным.
- А ты какими судьбами здесь? - спросила она после долгой, но уютной паузы.
- Я журналист, - привычно соврал я, - путешествую по стране, пишу репортажи, как живут города. У меня годовой контракт с несколькими редакциями. Короче, почти вольный художник!
- И куда ты сейчас? В Питер?
- Вряд ли. Где-нибудь на полустанке сойду.
- Странно… Обычно все в большие города стремятся.
Я пожал плечами.
- Не люблю мегаполисы. Большой город – большое одиночество.
- Все так. Но у Питера еще одно свойство есть…
- И какое?
- Он умеет отвечать на главные вопросы. Главное, их сформулировать.
- В смысле?
- Знаешь, - она снова смешно нахмурилась, - он как бы всегда мне напоминал ... типа книгу, в которой про всех написано. И каждый, если постарается, в этой книге может найти свою страницу. Ну, типа про настоящего себя. Город-тайна… Недаром его Чёртоградом называли…
- Во как...
- Не смейся...слышал про Параллельный Питер?
- Неа…
- Ну, типа есть легенда. Что большинство пропавших без вести в Петербурге людей туда попадают. И никто еще не возвращался. Как бы идешь по обычному Петербургу – и вдруг раз! – и ты уже там… В другом измерении… Зря смеешься! – она надулась и снова машинально поправила прядку, - у меня так однажды получилось…тогда ночью в Питере туман сильный был. Я нырнула в него…и потом так страшно было… знаешь, туман такой рассеивается, а я уже не на тротуаре, а по старой-старой дороге иду, а вокруг будто этот самый…Армагеддон… как в фильмах: мертвые здания, все каким-то лесом поросло, небо свинцовое…жуть… не успела я испугаться, как все опять заволокло, и я обратно на Невском…
- Я тоже про такие случаи читал, - серьезно подтвердил я, и она закивала, - в газете «Калейдоскоп», на последней странице…
Она хлопнула меня по плечу и, надувшись, принялась искать в сумке сигареты.
- Да ну тебя, дурак…
- Неужели ни разу одомашниться не хотелось? – я смотрю, как она курит прямо в открытое окно купе.
- Дикие звери симпатичнее ручных, - она грациозно затягивается. Умение курить красиво встречается редко, для этого нужно обладать врожденно кошачестью. Мой взгляд тайком скользит по маленькой упругой груди под синей формой и ниже, к узкой талии…
- Хочешь? – я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю глаза.
Она смеется, протягивая открытую пачку, - только они с ментолом как бы…
- Нет, спасиб… - сглатываю ком и лезу за своим синим «Винстоном».
- Я просто не умею пускать корни, - говорит Марго после долгой паузы, глядя в ночь за окном. Поворачивается ко мне и шепчет, - есть люди-вокзалы. Есть люди-поезда… Я скорее второе… И ты…
Не успел я почувствовать на губах ее губы, как щелчок выключателя растворил и смешал нас в полумраке.
Ее стон сливается с криком желтоглазого металлозавра, таранящего ночь.
Ночь. Храп пассажиров отгоняет злых духов.
Я смотрю в окошко, как во мне течет ночь. Сквозь лицо и грудь бегут бесконечные леса и поля. В темном небе правого глаза поселились месяц со звездою.
Открываю банку пива. Пшик.
В который раз мысленно возношу хвалы придумщику плейера. День и ночь стучат под одну и ту же песню. Чуть усталый мужской голос поет в такт колесам моего поезда балладу. Это песня того, кто вечно в пути.
Иногда поезд на пару минут останавливается на проходных станциях. Я смотрю, как под тусклыми фонарями заброшенных полустанков серебрится иней. Он так же красив, как бесконечно тоскливы эти железнодорожые островки света.
Час назад мы проезжали секретный Завод Облаков. Много труб и непонятных конструкций. Уже готовые облака лежали на земле, дожидаясь утра. А на высоченных трубах горели красные искры - чтобы пилотам самолетов не было скучно летать над спящей землею.
Временами из-за леса выныривают далекие огни. Они манят, потому что - волшебные. Никогда не знаешь, кто они на самом деле: то ли факелы веселых городов, то ли гнилушки в злых руках Болотных Ангелов…
Скоро, видимо, большая остановка. Мимо купе проводника проходит парень с длинными волосами и странной на молодом лице раскольничьей бородой. За ним тащат громадные сумки бледные девушки в длинных черных юбках и темных платках. Сектантки, монашенки? На их ненакрашенных, почти бесплотных лицах - что-то от тех далеких ночных огней.
Я делаю еще один глоток. Уже давно не думаю о цели своей поездки. Наверное, это правильно. Ведь каждое путешествие - маленький макет жизни. И если все время думать о цели, путешествие пройдет зря. Я так думаю.
Сходил покурить в грохочущий тамбур. Там никого нет. Все спят - час быка.
А мне не спится.
Чертовски.
Чертовски здорово не спится.
Меня разбудил кофейный аромат. "Страшный секрет кофе из пакетика - налей в чашку в два раза меньше воды, чем требуется - и получится в два раза вкуснее, - улыбнулась она, войдя в купе с полотенцем на плече, и мятно чмокнула в щеку. - Просыпайся, художник. Почти прибыли".
Когда за окном плывут перрон и уважаемые встречающие, я крепче перехватываю ремень своей сумки.
- Счастливо!
- Давай, писатель…
Ничего личного. Ничего лишнего.
Я поднимаю два пальца вверх, изображая V-победу и улыбаюсь ей. Марго отворачивается. Я шагаю по новому перрону своей жизни, огибая громкие спины, громоздкие сумки и громыхающие тележки.
Люди не любят вокзалы из-за спешки и вечной суеты. Но именно этот кусок неуютного, шумного, стянутого проводами пространства способно напомнить о том, что Земля – просто большой вокзал, откуда тебя рано или поздно заберет твой поезд.
Да здравствуют дорожные кеды, бездомный блюз в ушах и теплые трассы! Да будут благосклонны к нам боги перекрестков и дриады асфальтовых лесов! Где живут торговки попутными ветрами? Где продают счастливые паруса? В утреннем небе моего нового города погасли звезды, но вдалеке горит красный огонек на стреле строительного крана. Я знаю точно – это на удачу.
Глава 6. Новые знакомства
Жилье я нашел быстро - снял кузютку в коммунальной квартирке на Васильевском острове по объявлению.
Чтобы подойти к единственному окну моего жилища, требуется шагнуть всего «два великанских» от входной двери. Появись здесь еще пара вещей, и потолок комнатки сожмет рвотный спазм, и я вылечу в окно вместе с обстановкой.
В окно моего первого этажа тупо смотрит сплошная стена соседнего дома, похожая на бок угрюмой крепости с одинокой бойницей наверху. У самой крыши замка уставилась в облака тарелка спутникового телевидения. Возле стены ржавеют детские качели.
Обычно за дверью в коммунальном коридоре буянит пьяная Наташа, женщина неопределенного возраста и занятий. Она часто подолгу закрывается в туалете, где, по ее словам, к ней приходит некий призрак Белой Балерины. Запретить Наташу невозможно: бессильны и участковый милиционер, и главный из жильцов – таксист-азербайджанец с могущественным именем Алладин.
Город Петербург, действительно, оказался странным. Я так и не смог привыкнуть к безумным контрастам причудливых улиц-поездов из старинных вагонов-домов с лепниной, косым каменным столбикам коновязи и припаркованных рядом иномаркам, брюзжанию памятных табличек о бесценности каждого попавшегося по дороге здания.
Работать устроился курьером в сеть магазинов мужской одежды "Франт". Магазин специализировался на одежде «элегантных размеров» - так продавцы называют шмотки для чудовищных толстяков. Моя обязанность заключалась в разноске брюк, перешитых с гигантской задницы на исполинскую.
Пыльно, но легко. Знай разноси себе товар от одной торговой точки до другой и глазей по сторонам.
Вот только ездить в торговый комплекс «МЕГА-Дыбенко» я не любил. Все норовил заблудиться в его огромном брюхе и часто путал манекенов и людей.
Часто там появляласть некая готичная персона. Долговязый юноша явно был неравнодушен к боевику «Ворон»: так же демонически кутался в длинный кожаный плащ, подводил черным глаза и пудрил лицо. Инфернальный образ портили большие пакеты со смайликами, которые он часто таскал в руках – похоже, гот тоже курьерил. Однажды мы столкнулись с ним на выходе, посмотрели на пакеты в руках друг у друга и невольно ухмыльнулись, почувствовав профессиональное братство.
- Слышал, что метро «Дыбенко» в общем-то в «Веселый поселок» хотят переименовать? – вдруг сказал он.
- Неа…
- «Мега-Дыбенко» превратится в «Мега-веселый поселок», например! – заметил он. Я рассмеялся.
- Зажига есть?
Познакомились. Пафосный Эдуард действительно оказался коллегой.
- Ты нездешний, в общем-то? - спросил он, внимательно глядя подкрашенными глазами.
- Типа того, - нехотя ответил я, - а что, заметно?
Тот покосился на мою красивую кожаную куртку "мадэ ин Туркиш", улыбнулся и кивнул.
- Береги себя, чувак. Темные силы здесь гнетут особенно злобно, в общем-то.
- В смысле? – насторожился я.
- Ты же от них сваливаешь, верно?
- Погоди… с чего ты взял, что…
- Ты сам притащил к ним свою задницу. Мой тебе совет: вали из этого города, пока не поздно. Беги, как Форрест Гамп, например!
- Слушай, но с чего ты…
Гот огляделся и понизил голос:
- Я их вижу… Здесь они везде…
Ворон неожиданно завыл, покачиваясь из стороны в сторону:
Ясно… Очередной питерский сумасшедший… Здесь их как мутантов в Чернобыле…
Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман!
Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман!
- Слушай, ладно, я пойду…
- Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман! – завывал полусумасшедший гот, не отрывая от меня пронзительных глаз. И я был уверен, что когда повернулся к нему спиной, он продолжал сверлить меня взглядом.
Вечером не спалось. Я все вспоминал своего первого знакомого и проклинал себя, что не поговорил с ним. Вдруг он мог сказать что-то и про меня? Вдруг наша встреча была не просто случайна? Да и завтрашний день рождения предстояло справлять в одно лицо…
С самого утра я торжественно прибрался в своем закутке: вымел из-под ковра пыль и протер занимавший полкомнаты круглый стол. Вымыл голову новым шампунем «Липовый», полностью оправдавшим свое название – не мылился и жутко пах денатуратом.
В коммунальной квартире, как обычно, ругались. Алкоголица Наташа отдыхала после ночи в компании с Настойкой Боярышника, зато решила выяснить отношения молодая парочка с ребенком. «У всех людей сервант как сервант, а у нас – ГОВНО!» - кричал супруг, выбегал из комнаты под хлопок дверью, стремительно перекуривал на кухне и снова нырял в гущу семейной битвы.
Ноги сами вынесли меня с зажатой подмышкой коробкой с фейерверком из дома, к набережным и ветру.
Поделиться книгой: