Шаг в бездну

Вокруг него кружились бессвязные образы. Странные птицы похожие на рыб, говорящие собаки, русские медведи в шапках-ушанках и с балалайками… все они бубнили что-то неразборчивое, монотонно повторяя глухие звуки, которые наверняка должны были быть словами, но ничего из этого разобрать было невозможно. Откуда-то издалека донесся голос. На этот раз человеческий и вполне понятный. Это был Ленс.

— Френк! Френк, проснись, мать твою! — Ленс тряс его, пытаясь привести в чувство.

Френк промычал что-то неразборчивое в ответ.

— Вставай, сонный придурок! Оно возвращается!

— Что возвращается?! — Френк вскочил, разом потеряв последние связующие его со сном нити. От резкого движения он чуть было не упал с толстой ветви дерева, на которое они взобрались.

— Этот чертов огонек, — Ленс указал в сторону тусклого свечения, что было видно в метрах пятидесяти от них. — Ты что, забыл?

— Нет, — ответил он, потерев обоженную руку, — я отлично помню эту дрянь. Мне до сих пор кажется, что моя рука побывала в микроволновке!

Ленс осторожно опустил тонкую ветку, мешающую обзору, и стал рассматривать парящий огненный шар. Он был небольших размеров, примерно как футбольный мяч, — намного меньше того, что попался им в первый раз. Шар не двигался, просто парил в воздухе на одном месте, как надутый гелием шарик, привязанный тонкой цветной лентой. А в ночной темноте он вполне мог сойти за фонарь…

Казалось, он будто выжидает, когда они наконец покажутся из-за листвы.

— Похоже, наш огненный приятель и не думает лететь дальше, — устало произнес Ленс. — Ладно, черт с ним. Скоро утро. Улетит, никуда не денется…

— Если бы их можно было поймать, из них вышла бы отличная печка, — Френк рассмеялся, но вышло это настолько вяло, что он едва этому не испугался.

За несколько дней, которые они провели в этом зеленом аду, из съестного кроме каких-то странных огурцов им ничего не попалось. Никакой живности. Даже жуков. Только эти чертовы парящие огни. Зато растительности здесь было хоть отбавляй — трава, деревья, кусты… Вечером следующего дня после их чудесного перемещения, они наткнулись на небольшую рощицу, где среди берез росли странные кусты. Они походили на смородиновые, но вместо маленьких ягод на них росли продолговатые зеленые плоды.

— Посмотрим, Френки, сдохнем ли мы от этого или нет, — сказал тогда Ленс, сорвав "огурец" с куста.

— Насколько я помню, огурцы не растут на кустах, как ягоды, — сомнительно высказался Френк, — но лучше уж я умру от отравления, чем голодной смертью.

Внешне эти огурцы ничем не отличались от обычных, — даже когда Ленс разломил один пополам, чтобы посмотреть, что внутри, он увидел такие же семена в центре плода. Однако внешнее сходство вовсе не говорило о том, что их можно без опаски есть — с тем же успехом они могли есть и ядовитых лягушек амазонии.

Они попробовали. По счастливому стечению обстоятельств они не получили отравления. Собрав столько, сколько могли унести, они двинулись дальше. Вскоре они добрались до одиноко стоящего старого дерева, на ветвях которого сейчас и находились.

— Ну что там? — спросил Френк — Улетел?

— Нет. Все парит и не думает сдвигаться с места, черт бы его подрал.

Френк достал из кармана огурец и с отвращением на него посмотрел. Они ели их уже четыре дня — после одного взгляда у обоих пропадало желание есть, но все же они их ели, чтобы хоть как-то восполнить теряющуюся жидкость в организме.

— Если бы я знал, что у меня будет салатная диета, ни за что бы не поехал в этот раз, — со вздохом протянул Френк, — и ладно бы салат… одни огурцы! Я уже смотреть на них не могу.

— Я тоже. Но разве ты видел что-то другое, что можно было бы съесть? Здесь даже нет гребаных кузнечиков. Одна трава, да и та горькая до невозможности. Черт… хорошо же мы с тобой влипли.

— Можешь не говорить, — отмахнулся Френк, скорчив усталую мину. — Ух… мне кажется, спина у меня уже приняла форму этой долбаной ветки. Хоть бы попалось какое-нибудь селение, если здесь они вообще есть…

Ленс подполз к Френку и прислонился спиной к толстому стволу дерева, постаравшись расположиться как можно удобнее. Они плохо спали, почти не ели, и все время держали путь на север. Без компаса они понемногу сбивались с пути, хотя и ориентировались по солнцу и природным ориентирам — как ни странно это здесь тоже работало.

Шелест листьев и тихий, почти незаметный шорох травы. Это единственные звуки, которые здесь были. Даже эти шары летали совершенно беззвучно. Какое-то время они просто сидели молча, слушая эти единственные звуки, стараясь не обращать внимания на постоянно ноющее чувство голода и жажды. Во всяком случае, они пытались не обращать на это внимания.

Ленс хмыкнул.

— Представь, что мы — единственные люди здесь. Во всем этом долбаном мире. И единственные его обитатели — эти самые шары. Мы ведь кроме них никого и ничего не встретили. Единственные следы человеческой или похожей цивилизации мы оставили далеко позади. Остатки того парка. — Он помолчал. — Думаю, к этому миру они имеют такое же отношение как Папа Римский к рок-н-роллу. У меня мурашки по спине бегут от таких мыслей, но ведь это вполне возможно. Я бы сказал, более чем!

Френк молча смотрел на него.

— А еще я думаю, — продолжил Ленс, — что вероятность нахождения очередного портала… или перехода — как угодно… вероятность эта ничтожно мала. Как я понял, то, что нас перебросило сюда, имело случайный характер, поскольку, если бы это было постоянным, мы бы могли вернуться обратно. Но пути назад нет, как впрочем, и надежды найти очередной переход ведущий именно в наш мир и наше же время.

— С чего ты уверен, что надежды нет?

— А с чего она должна быть? — Ленс пожал плечами. — Да, вероятность того, что мы найдем следующий переход безусловно есть, но далеко не факт, что он будет вести туда куда нужно нам, понимаешь?

— Да, — мрачно ответил Френк. Он оторвал с ветки листик и стал вертеть его в руках. — Но я не могу представить, чтобы здесь не было людей. Просто в голове не укладывается.

Ленс взглянул на него и рассмеялся. Пожалуй, первый раз за все время пребывания в этом месте.

— А с какой стати они должны здесь быть? — сказал он, все еще улыбаясь. — Просто потому, что это привычный для тебя порядок вещей? Брось. Я считаю, нам еще повезло, что это место чем-то похоже на наш мир. А если бы здесь была другая атмосфера, хоть немного отличная от нашей? Мы бы давно с тобой тут померли, не успев и выйти из парка. И нас бы точно не волновали философские проблемы этого места.

— Не держи меня за идиота, — буркнул Френк, — я это прекрасно понимаю. И вообще, что тебя потянуло на лекции? Лучше бы следил за этими…

— Тсс! Тихо! — резко оборвал его Ленс. — Слышишь?

— Нет, ничего… что я должен был услышать?

Ленс слегка наклонил голову, чем напомнил собаку, которая услышала знакомый звук.

— Да что там такое?

Ленс махнул рукой, как бы говоря, чтобы Френк заткнулся. Тот замолчал. Вдалеке раздался какой-то глухой хлопок, за которым последовала вспышка, озарившая все ночное небо.

— Это что еще за дерьмо? — глаза Френка забегали в ожидании громового раската.

— Не знаю, — озадаченно произнес Ленс, — но это точно не гроза. Небо-то чистое. Эй, смотри! Шар улетает!

Шар действительно сдвинулся с места и неспешно полетел туда, откуда был слышен хлопок. Они оба осторожно проводили шар взглядом и, удостоверившись, что он не вернется, наконец расслабились.

— Как думаешь, что это было? — тихо спросил Френк.

— Не знаю. Звук был такой, как будто там что-то взорвалось… хотя утверждать наверняка я бы не стал.

— Долбаный пустой мир! Мне порой кажется, что я сплю, что все это просто окажется каким-нибудь бредовым сном, который вот-вот кончится… но потом я понимаю, что это не так. Все это… эта долбаная пустота… оно все настоящее.

Ленс молча на него смотрел. Он сам чувствовал то же самое, но говорить об этом совершенно не хотелось. И что хуже всего, он абсолютно не видел выхода из ситуации, в которой они оказались.

— В конце концов, — произнес он, — здесь есть мы. Уже не так плохо!

— Не так плохо? Ленс, ты в своем уме? Мы же в полной заднице, у нас нет ни еды, ни воды, ни даже оружия! Все что у нас есть это гребаные огурцы!

— Ну, это тоже… но ведь они же у нас есть, верно? Согласись, это лучше, чем если бы их не было.

Френку хотелось кричать и ругаться матом, но он был согласен. Еще как согласен. Конечно же, это было лучше, кто спорит? Но вся ситуация просто безвыходная… и он не видел возможных путей решения их основной проблемы.

— Я так устал, — выдохнул Френк. — И я ненавижу это место.

— В этом ты не одинок.

На этом их разговор закончился. Не о чем было говорить, да и усталость отбивала всякое желание дальнейшей болтовни. Все равно пустые разговоры не могли решить все проблемы.

Через двадцать минут они погрузились в тяжелый, беспокойный сон. Они не слышали человеческого крика, раздавшегося далеко от них, который утонул в ночной тишине.

Рассвет наступил намного позже, чем в прошлый раз. Он задержался на целых полтора часа, о чем Френк и поведал Ленсу. Тот лишь пожал плечами, сказав, что это малозначительная деталь.

Запас овощей быстро таял. Жажда становилась сильнее и все больше действовала на нервы, даже перебивая чувство голода.

— Вот увидишь, Френки, скоро наша веселая жизнь закончится, — сказал Ленс, когда они спустились с дерева. — Чудо-огурцы кончатся, а вместе с ними и запас чудо-влаги. И тогда мы с тобой дружно запоем чудо-песню смерти, по мере того, как чудо-влага будет уходить из нас с потом и мочой.

Френк поморщился.

— Обязательно об этом так шутить?

— Ну а как же, — Ленс издал короткий смешок. — Надо смеяться, пока можем. Как интересно вышло, что те вчерашние звуки доносились именно оттуда, куда нам нужно идти, не находишь? Прямо так, ровненько по курсу…

— Ну так давай идти, — раздраженно бросил Френк, — и хватит уже трепаться! Тебя что, словесный понос пробил?

Ленс недовольно посмотрел на него и махнул рукой:

— Да ну тебя. Что тут еще делать, скажи мне тогда? Я больше не вижу никаких занятий, чтобы медленно не двигаться крышей.

— А я вижу, — Френк потихоньку закипал, — Заткнись, наконец, и слушай природу. Смотри по сторонам и ищи, что можно было бы сожрать или выпить. Меня не волнует, чем ты будешь заниматься, ясно?!

Ленс посмотрел по сторонам: сплошной зеленый луг. Просто идеальное место для скотоводов.

— Я бы посоветовал тебе особо не нервничать. Мне, знаешь ли, от твоих воплей не легче. А если мы тут убьем друг друга — это будет отличным завершением наших проблем, не правда ли?

Френк угрюмо посмотрел на него. Он хотел было что-то сказать, но промолчал. Потом он все-таки из себя выдавил:

— Извини. Просто… все это выбивает меня из колеи. Эта зелень, эта гребаная тишина… эти чертовы шары и постоянно доканывающий голод просто сводят меня с ума! Если мне попадется какой-нибудь зверь, я просто разорву его голыми руками!

Ленс слепил улыбку и похлопал его по плечу.

— Ладно, — протянул Френк, — я успокоился. Куда идем теперь?

— Я думаю, начнем оттуда, — Ленс указал направление, где они ночью слышали какой-то звук.

Френк молча кивнул, и они отправились в путь.

Шли они долго. Они остановились лишь спустя пять часов однообразного зеленого пути, когда наткнулись на труп женщины. Двое мужчин озадаченно смотрели на мертвое тело, которое казалось здесь чем-то определенно лишним, чужим. Во всем этом мире зелени, тело казалось просто каким-то инородным предметом.

Женщина лежала ничком в траве, левая рука была под грудью, правая же тянулась куда-то вперед. Джинсы испачканы травой, ветровка — тоже.

— У нее, похоже, случился сердечный приступ, — тихо произнес Френк, когда перевернул ее на спину. — Схватилась за сердце, да видно, так и упала.

— Н-да… единственный человек, который нам попался и то оказался мертвым! — Ленс выругался. — Ладно, отойди.

— Ты что собрался делать? — спросил Френк, вопросительно приподняв брови.

— Ничего такого, о чем ты мог бы подумать, — он усмехнулся. — Посмотрю, что есть у нее в карманах.

Френк поморщился, как будто его друг совершил величайшее богохульство.

— Мародерство — последнее дело, — сказал он. — Тебе что, деньги понадобились? Где ты тут их тратить собрался?

— Да причем тут деньги, — фыркнул Ленс, ковыряясь в карманах ветровки, — может быть у нее было что-то полезное… к примеру, это, — он вытащил небольшой складной нож, показал его Френку и подмигнул, ухмыльнувшись.

Тот посмотрел на него и покачал головой:

— Обкрадываешь труп и еще ухмыляешься. Имей уважение к мертвым.

— Сомневаюсь, что эта дамочка стала бы выказывать уважение нам, если б наткнулась на наши трупы, — безразлично пожал плечами Ленс и продолжил исследовать карманы женщины. Помимо ножа он нашел несколько денежных купюр, которых он прежде не видел, несколько монет с изображением крылатых коней и раздавленную шоколадку.

— У нас сегодня пир, дружище, — подмигнул он Френку, протягивая половину шоколадного батончика. Оба съели шоколад с огромным удовольствием, пожалев о том, что досталось им так мало. Аппетит от этого лишь разгорелся.

Они прошли еще немного, оставив труп позади. Спустя минут пятнадцать они поднялись на небольшой холм, увидев в низине грузовик с фурой. День выдался ясным и солнечным, а грузовик был сравнительно недалеко, и они смогли хорошо его рассмотреть по мере приближения к нему. Больше он походил на "камазы", которые они пару раз видели в том городке, где все и началось.

Подойдя ближе, они увидели, что дверь водителя приоткрыта. Что было внутри, разглядеть не представлялось возможным — все стекла почернели от копоти. Через приоткрытую дверь тоже ничего не было видно: весь салон был такой же черный.

— Черт, ну и вонь! — поморщился Френк, зажав нос. — Похоже, водителя прожарили до основания эти гребаные шары.

— Да… тут не поспоришь. Но заглянуть стоит, — сказал Ленс и потянулся к ручке двери.

— Стой! Не открывай ее еще больше! Закрой!

— Это еще почему? — удивленно посмотрел на него Ленс.

Френк сжал кулаки, будто хотел его ударить, но через мгновение расслабился.

— Потому что вонять будет еще больше. Да и нечего там высматривать, там же все сгорело!

— А вдруг там есть что-то, что не сгорело? Ну, хотя бы инструмент какой-нибудь. Вонь быстро выветрится. Не вся, конечно, но большая часть точно. Если тебя это так волнует, лучше иди и посмотри что в фуре. Там вряд ли будет вонять.

Френк молча развернулся и ушел прочь.

Ленс потянул на себя дверь. Та с натужным скрежетом отворилась, обдав его волной запаха сгоревшей обивки, пластика и обуглившегося мяса. Внутри вся кабина обгорела дочерна, приборная панель, оболочка руля и все остальное состоящее из пластика оплавилось. Удивительно, как при этом уцелели стекла. За рулем он увидел останки водителя, которые даже трупом-то назвать было нельзя: черные, обуглившиеся остатки плоти покрывали тонкой оболочкой такой же почерневший скелет. Одежды, что не удивительно, не осталось — лишь на полу кабины лежало несколько обгоревших кусков материи. Как они не сгорели, оставалось только догадываться.

На первый взгляд, ничего, что могло уцелеть здесь после такого, просто не должно было остаться. Ленс запустил руку под водительское сидение, провел ею по грязи, скопившейся там явно не за один год, и наткнулся на кусок холодного металла. Как оказалось, это была фомка. Он повертел ее в руках, прикидывая, как удобнее за нее ухватиться, посмотрел как на что-то имеющее большую ценность (хотя раньше он бы не придал значения какой-то железке) и довольно улыбнулся.

Со стороны фуры раздался крик Френка:

— Ленс! Иди сюда! Быстро!