Дон умер! Да здравствует Дон!

— Оставь это! — зарычал он и сел, спустив ноги с кровати.

Она с испугом отпрянула от двери.

— Иисус…

— Ты привязана к этой комнате. Запомни это.

— Проклятье! Мне нужно немного кофе. Ради бога, почему ты такой сердитый? И почему отсюда нельзя выходить?

Ты уверена, что хочешь это узнать? — мягко спросил он. Она посмотрела ему в глаза и ответила, подавляя дрожь:

— Нет… я только хочу немного кофе. У меня ужасно пересохло во рту.

Тони Фарго посмотрел на свои часы. Было двадцать минут десятого, засыпать снова не было смысла.

— Садись, я тебе принесу.

Она села на мягкий стул у туалетного столика и наблюдала, как он встал и подошел к своей одежде.

— Боже мой! Ты выглядишь силачом.

— Я достаточно силен, — он сел и стал натягивать носки.

— Но не такой сильный, как Фрэнки, — она бросила взгляд ему между ног.

Тони почувствовал, что лицо его краснеет, при обычных обстоятельствах он погонял бы ее по комнате. Но условия были неподходящими.

Ты меня сейчас не расшевелишь, — буркнул он сквозь зубы, — я устал.

— О! — Она с симпатией взглянула на него, воспринимая его слова всерьез. — Мне очень жаль!

Ее глупость улучшила его настроение. Он встал, надел трусы и брюки, сунул руки в рукава спортивной рубашки. Достав из кармана ключ, открыл двери.

Фрэнк Регалбуто покоился в кресле, его обнаженные ноги лежали на подоконнике. Он повернул голову и взглянул на Тони.

— Хорошо поспали?

— О'кей, — Тони подошел к окну. — Ничего?

— Угу, если что-то и произошло, то так тихо, что я ничего не заметил.

Тони оглядел стоянку и улицу. Там было обычное количество пассажиров и автомобилей. Он осмотрел окружающие строения, крыши и аллеи. Ничего. Он взял бинокль и навел на отель, на окна комнаты, где спали араб и корсиканец.

Шторы были еще опущены, но створки окна кто-то приоткрыл. Тони смог разглядеть смутную фигуру одного из них, наблюдавшего за улицей.

Он положил бинокль и подошел к дивану.

— Спина затекла, — он сделал несколько наклонов. На третий раз ему удалось достать носки ног.

Тони взял свой кольт и засунул его за пояс брюк. Надев куртку, он застегнул одну пуговицу, чтобы скрыть оружие.

— Шлюха хочет кофе.

— Я тоже, — Фрэнки подошел к раковине и открыл кран.

— Только пусть она пьет там, — предупредил Тони, когда дошел до двери, — не пускай ее сюда.

Фрэнк вздохнул.

— Я начинаю получать твои указания.

— Это временно, — проворчал Тони и вышел.

Узкие ступеньки были покрыты изношенным линолеумом. Весь дом был наполнен смесью запахов кухни и мусора, который приятно напомнил ему детство. Холл внизу простирался от входа до задней двери. Тони прошел мимо мусорных ящиков и вышел во двор.

В аллее играла пара ребятишек, больше никого. Он прошел вдоль длинной аллеи к тротуару. Некоторое время стоял там, щурясь от солнечного света и оглядываясь вокруг. Мимо торопились люди. Никто не прогуливался, никто не бездельничал. На улице было сильное движение. Тони осмотрел людей, сидящих в машинах. Ничего подозрительного.

Тогда он перешел улицу и вошел в кондитерскую, попросив пачку сигарет. Кроме него в магазине была только толстая старая женщина, просматривающая старые альманахи. Он уплатил за сигареты и вышел, направляясь к автостоянке.

Дойдя до нее, остановился, чтобы прикурить. Его глаза скрытно осматривали каждое строение, каждый автомобиль, потом он прошелся вдоль квартала.

На противоположном углу была столовая. Он зашел в нее и заказал апельсиновый сок. Выпив его, осмотрел посетителей через зеркало, расположенное за стойкой. Никто из них не был похож на полицейского. В основном — водители грузовиков. Разумеется, некоторые из них могут быть полицейскими, но Тони так не думал. Все они ели очень быстро, торопясь продолжить путь.

Тони повернулся на стуле и, пока ел сыр, смотрел в окно. Его внимание привлек автомобиль, двигавшийся по улице. Он двигался слишком медленно, но водитель был один. Он въехал на стоянку, вышел из машины, взглянул на часы и отошел в сторону. Тони повернулся к прилавку и прикончил кофе. Выйдя на улицу, он снова прогулялся по кварталу до отеля «Эрмитаж». Вошел в вестибюль. Администратор читал газету и не смотрел на него. Двое пожилых людей сидели на диване и изучали карту города. Коридорный вытирал пол. Больше никого. Тони вышел.

Его маршрут пролегал по кругу, охватывающему четыре квартала и стоянку. Дважды он прошел через аллею. Один раз взобрался на крышу и осмотрел оттуда все вокруг. Наконец он вернулся в столовую.

— Два гамбургера, недожаренные.

Он расплатился и, завернув их в бумажный пакет, пересек улицу и вошел в дом. Когда Тони вошел в комнату, Фрэнк Регалбуто стоял у окна. Он быстро повернулся. Его темно-голубые глаза смотрели вопросительно.

— Это вам, — Тони вытащил из пакета бифштексы.

Ты все проверил?

Тони взглянул на него.

Фрэнк слегка расслабился. Сейчас, когда настало время действовать, он начал настраиваться на это. Взявшись за телефонную трубку, позвонил в отель.

— Комнату 42.

Тони откусил большой кусок бифштекса, достал из холодильника бутылку молока и налил немного в стакан.

Фрэнк прислушался к звукам на коммутаторе отеля. Кто-то в комнате 42 взял трубку, но голоса не подавал.

— Какой чудесный день для деток, — сказал Фрэнк по-итальянски, чувствуя себя несколько глупо.

— Да, — ответил корсиканец и повесил трубку.

Фрэнк положил трубку и волком набросился на бифштекс. Тони проглотил свой и подошел к винтовке. Очень легко он разобрал ее и положил вместе с биноклем в парусиновую сумку, в которой лежали тяжелые весы. Закрыв сумку, прошел в комнату.

Девушки не было. Из открытой двери ванной комнаты доносились звуки льющейся воды. Тони вошел туда. Зеленая пластиковая занавеска отгораживала душ. Девушка чуть отодвинула занавеску и посмотрела на него.

— Мы уходим. Будь умницей и не выходи из комнаты в течение часа. Часа, понятно?

Она взглянула ему в глаза и кивнула.

По ее лицу Тони понял, что она так и сделает.

Выйдя в гостиную, он прикрыл дверь.

Фрэнк надел куртку, не застегивая ее, и сунул револьвер в карман. Выпуклость была не очень заметна.

Тони Фарго одной рукой поднял парусиновую сумку и вышел. Фрэнк Регалбуто взял большой кожаный саквояж и последовал за ним.

Когда Тони и Фрэнк пришли на стоянку, араб и корсиканец были уже там.

Араб открыл дверь машины и отключил секретное устройство. Корсиканец стоял сзади машины с плащом, перекинутым через руку. Тони дотронулся до пуговицы на куртке, чтобы почувствовать оружие.

Араб выпрямился, когда они достигли фургона, и нервно посмотрел на них.

Улыбка Фрэнка была непринужденной.

— Вы правы — птички поют.

Араб немного расслабился.

Но корсиканец был напряжен. Он и Тони смотрели друг на друга. Между ними проскользнула искра взаимопонимания. Двое профессиональных убийц, стоящие друг друга. Они никогда раньше не встречались, но мысли и чувства были у них однотипными.

Араб жадно смотрел на саквояж. Он подошел к задней дверце фургона и открыл ее. Фрэнк втолкнул саквояж внутрь. Тони положил туда же парусиновую сумку, держа руку на пуговице куртки.

Фрэнк сел за баранку, а корсиканец на заднее сиденье. Араб закрыл заднюю дверь и направился к корсиканцу. Тони остановил его рукой.

— Нет, садись вперед.

Араб кивнул и повиновался. Тони сел на заднее сиденье и закрыл дверь. Он расстегнул куртку и положил руку на рукоять револьвера. Сзади него сидел корсиканец с рукой на люгере. Он улыбнулся Тони, но тот не ответил. Глаза Тони смотрели оценивающе, по-деловому.

Фрэнк выехал с территории стоянки и направился в сторону пригорода.

Они добирались час. Ехали по загородному шоссе, вдоль которого располагались фермы. Съехав с шоссе, проследовали по целой серии проселочных дорог. Время от времени корсиканец и Тони оглядывались назад. Их никто не преследовал.

Наконец Фрэнк свернул на грязную тропинку, на которой не было видно автомобильных следов. Он остановился в заброшенном дворе какой-то фермы.

Тони и корсиканец вышли первыми, осмотрелись по сторонам. Казалось, что здесь уже годы никого не было. Тони вытащил кольт и прошел с корсиканцем в открытую дверь сарая.

Внутри было достаточно света, проникающего через большие щели в стенах. Сарай был пуст. Тони поднялся на чердак по лестнице и осмотрел его.

— Здесь никого нет, — сказал он, спустившись вниз. Они вышли и просигналили, что все в порядке.

Фрэнк загнал фургон в сарай. Тони и корсиканец стояли рядом и наблюдали, как араб открывал заднюю дверь фургона. Фрэнк обошел фургон, взял саквояж и парусиновую сумку и положил их на землю.

Араб вытащил задвижку багажной секции. Открылось большое хранилище. Оно было забито пластиковыми мешками, наполненными белым порошком.

Фрэнк посмотрел на Тони Фарго и улыбнулся. Тони заткнул свой кольт за пояс, но руку с него не снял, а глазами следил за корсиканцем. Фрэнк поднял один из мешков, открыл его и сунул туда палец. Затем поднес палец к кончику языка и кивнул. Все было верно.

Закрыв мешок, он положил его к остальным, затем достал следующий мешок. Этот тоже был проверен.

Удовлетворенный, достал из парусиновой сумки весы. Он положил гирю на одну из чашек весов, вынул записную книжку и ручку.

Корсиканец сказал:

— Начнем считать деньги.

Фрэнк достал из кармана маленький ключ и отдал его арабу, который наклонился к кожаному саквояжу, отомкнул его и увидел плотно уложенные пачки валюты Соединенных Штатов Америки. Затем он начал внимательно пересчитывать их.

В саквояже должны были находиться четыреста тысяч долларов, собранные Доном Паоло Регалбуто и другими членами его семьи.

А в мешках должны были быть тридцать килограммов чистого героина.

Для араба и корсиканца это была огромная прибыль, но еще выгоднее это было для мафиози — членов семьи Регалбуто.

Сирийско-ливийские контрабандисты скупили турецкий опиум по две тысячи долларов за триста граммов опиумного порошка.

Из него они выпарили тридцать фунтов морфина, который продали в Бейруте.

Араб и корсиканец уплатили контрабандистам двадцать две тысячи долларов за партию. Стоимость переработки и транспортные расходы довели стоимость до тридцати пяти тысяч долларов. Одна поездка давала им прибыль более трехсот тысяч долларов.

Семья Регалбуто получит за этот героин двенадцать миллионов.

Араб считал деньги, а Фрэнки положил первый мешок на весы. Вес совпал.

Он сделал запись в записной книжке. Взял второй мешок и взвесил его.

И тут позади них раздался резкий голос:

— Стоять! Расставьте руки пошире! Всякий, кто сделает что-либо лишнее, будет мертв раньше, чем поймет, как он был глуп!

ГЛАВА 3

Тони Фарго выбросил свои руки далеко от тела и повернул голову, чтобы посмотреть назад через плечо.

Человек, стоящий на пороге, держал в руках ручной пулемет, трое стояли позади него, у всех в руках револьверы.

Они были разного роста, у всех на голове были чулки, скрывающие черты лица.

Корсиканец поднял руки, не глядя назад. Фрэнк повернулся у весов и посмотрел на четверых вооруженных людей, прежде,