Сумрак ночи к западу уходит, Серой мглой над черной пашней бродит, По бурьянам стелется к земле… Звезды стали тусклы и далеки, Небеса туманны и глубоки, Но восток уж виден в полумгле. Лошади продрогли. Север дышит Ветром ночи и полынь колышет… Вот и утро! — В колеях дорог Грязь чернеет, лужи заалели… Томно псы голодные запели… Встань, труби в холодный, звонкий рог! 1900
После половодья*
Прошли дожди, апрель теплеет. Всю ночь — туман, а поутру Весенний воздух точно млеет И мягкой дымкою синеет В далеких просеках в бору. И тихо дремлет бор зеленый. И в серебре лесных озер — Еще стройней его колонны, Еще свежее сосен кроны И нежных лиственниц узор! 1900
«Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет…»*
Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет; Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут; На рассвете в долинах теплом и черемухой веет, Соловьи до рассвета поют. Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы. Все цветет и поет, молодые надежды тая… О весенние зори и теплые майские росы! О далекая юность моя! 1900
«Не угас еще вдали закат…»*
Не угас еще вдали закат, И листва сквозит узором четким, А под ней уж серебрится сад Светом и таинственным и кротким: Народился месяц молодой. Робко он весенними зарями Светит над зеркальною водой, По садам сияя меж ветвями. Завтра он зарею выйдет вновь И опять напомнит, одинокий, Мне весну, и первую любовь, И твой образ, милый и далекий… 1900
«Когда деревья в светлый майский день…»*
Когда деревья в светлый майский день Дорожки осыпают белым цветом И ветерок в аллее, полной светом, Струит листвы узорчатую тень, Я свой привет из тихих деревень Шлю девушкам и юношам-поэтам: Пусть встретит жизнь их ласковым приветом, Пусть будет светел их весенний день, Пусть их мечты развеет белым цветом! 1900
«Лес шумит невнятным, ровным шумом…»*
Лес шумит невнятным, ровным шумом… Лепет листьев клонит в сон и лень… Петухи в далекой караулке Распевают про весенний день. Лес шумит невнятным, тихим шумом… Хорошо и беззаботно мне На траве, среди берез зеленых, В тихой и безвестной стороне! 1900
«Еще утро не скоро, не скоро…»*
Еще утро не скоро, не скоро, Ночь из тихих лесов не ушла. Под навесами сонного бора — Предрассветная теплая мгла. Еще ранние птицы не пели, Чуть сереют вверху небеса, Влажно-зелены темные ели, Пахнет летнею хвоей роса. И пускай не светает подольше. Этот медленный путь по лесам, Эта ночь — не воротится больше, Но легко пред разлукою нам… Колокольчик в молчании бора То замрет, то опять запоет… Тихо ночь по долинам идет… Еще утро не скоро, не скоро. 1900
По вечерней заре*
Засинели, темнеют равнины… Далеко, далеко в тишине Колокольчик поет, замирая… Мне грустней и больнее вдвойне. Вот уж звук его плачет чуть слышно; Вот и пыль над простором немым, По широкой пустынной дороге, Опускаясь, темнеет, как дым… Но душа еще ждет и тоскует… О, зачем ты и ночью и днем Вспоминаешься мне так призывно? Отчего ты везде и во всем? Вслед заре, уходящей к закату, Умирающим звукам вослед Посылаю тебе мою душу — Мой печальный и нежный привет! 1900
«Ночь печальна, как мечты мои…»*
Ночь печальна, как мечты мои. Далеко в глухой степи широкой Огонек мерцает одинокий… В сердце много грусти и любви. Но кому и как расскажешь ты, Что зовет тебя, чем сердце полно! — Путь далек, глухая степь безмолвна. Ночь печальна, как мои мечты. 1900
Рассвет («Высоко поднялся и белеет…»)*
Высоко поднялся и белеет Полумесяц в бледных небесах. Сумрак ночи прячется в лесах. Из долин зеленых утром веет. Веет юной радостью с полей. Льется, как серебряное пенье, Звон костела, славя воскресенье… Разгорайся, новый день, светлей! Выйди в небо, солнце, без ненастья, Возродися в блеске и тепле, Возвести опять по всей земле, Что вся жизнь — день радости и счастья! 1900
Родник*
В глуши лесной, в глуши зеленой, Всегда тенистой и сырой, В крутом овраге под горой Бьет из камней родник студеный: Кипит, играет и спешит, Крутясь хрустальными клубами, И под ветвистыми дубами Стеклом расплавленным бежит. А небеса и лес нагорный Глядят, задумавшись в тиши, Как в светлой влаге голыши Дрожат мозаикой узорной. 1900
Учан-Су*
Свежее, слаще воздух горный. Невнятный шум идет в лесу: Поет веселый и проворный, Со скал летящий Учан-Су! Глядишь — и, точно застывая, Но в то же время ропот свой, Свой легкий бег не прерывая, — Прозрачной пылью снеговой Несется вниз струя живая, — Как тонкий флер, сквозит огнем, Скользит со скал фатой венчальной И вдруг, и пеной и дождем Свергаясь в черный водоем, Бушует влагою хрустальной… 1900
Зной*
Горячо сухой песок сверкает, Сушит зной на камнях невода. В море — штиль, и ласково плескает На песок хрустальная вода. Чайка в светлом воздухе блеснула… Тень ее спустилась надо мной — И в сиянье солнца потонула… Клонит в сон и ослепляет зной… И лежу я, упоенный зноем. Снится сад мне и прохладный грот, Кипарисы неподвижным строем Стерегут там звонкий водомет. Старый мрамор под ветвями тисов Молодыми розами увит, И горит залив меж кипарисов, Точно синим пламенем налит… 1900
Закат («Корабли в багряном зареве заката…»)*
Корабли в багряном зареве заката В океан выходят — и на небесах Вырастают мачты стройного фрегата В черных парусах. Медленно плывет он в зареве далеком И другой выводит в лоно темных вод… Скажешь: это снялся в трауре глубоком Погребальный флот. 1900
Сумерки («Все — точно в полусне…»)*
Все — точно в полусне. Над серою водой Сползает с гор туман, холодный и густой, Под ним гудит прибой, зловеще разрастаясь, А темных голых скал прибрежная стена, В дымящийся туман погружена, Лениво курится, во мгле небес теряясь. Суров и дик ее могучий вид! Под шум и гул морской она в дыму стоит, Как неугасший жертвенник титанов, И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм, Где мрачный хор поет в седых клубах туманов Торжественный хорал неведомым богам. 1900
«На мертвый якорь кинули бакан…»*
На мертвый якорь кинули бакан, И вот, среди кипящего залива, Он прыгает и мечется тоскливо, И звон его несется сквозь туман. Осенний мрак сгущается вдали, Подходит ночь, — и по волнам тяжелым Ныряют и качаются за молом Рыбацкие пустые корабли. И мачты их средь темной высоты Чертят туман все шире и быстрее, И плавают среди тумана реи, Как черные могильные кресты. 1900
«К прибрежью моря длинная аллея…»*
К прибрежью моря длинная аллея Ведет вдали как будто в небосклон: Там море подымается, синея Меж позабытых мраморных колонн. Там на прибой идут ступени стройно И львы лежат, как сфинксы, над горой; Далеко в море важно и спокойно Они глядят вечернею порой. А на скамье меж ними одиноко Сидит она… Нет имени для ней, Но знаю я, что нежно и глубоко Она с душой сроднилася моей. Я ль не любил? Я ль не искал мятежно Любви и счастья юность разделить С душою женской, чистою и нежной, И жизнь мою в другую перелить? Но та любовь, что душу посещала, Оставила в душе печальный след, — Она звала, она меня прельщала Той радостью, которой в жизни нет. И от нее я взял воспоминанья Лишь лучших дней и уж не ту люблю, Кого любил… Люблю мечты созданья И снова о несбыточном скорблю. Вечерняя безмолвная аллея Зовет меня к скалистым берегам, Где море подымается, синея, К пустынным и далеким небесам. И горько я и сладостно тоскую, И грезится мне светлая мечта, Что воскресит мне радость неземную Печальная земная красота. 1900
«Открыты жнивья золотые…»*
Открыты жнивья золотые, И светлой кажутся мечтой Простор небес, поля пустые И день, прохладный и пустой. Орел, с дозорного кургана Взмахнувший в этой пустоте, Как над равниной океана Весь четко виден в высоте. И на кургане одиноком, Сдержав горячего коня, Степь от заката до востока В прозрачной дали вижу я. Как низко, вольно и просторно Степных отав раскинут круг! И как легко фатой узорной Плывут два облачка на юг! 1900
«Был поздний час — и вдруг над темнотой…»*
Был поздний час — и вдруг над темнотой, Высоко над уснувшею землею, Прорезав ночь оранжевой чертой, Взвилась ракета бешеной змеею. Стремительный порыв ее вознес. Но миг один — и в темноту, в забвенье Уже текут алмазы крупных слез, И медленно их тихое паденье. 1901
«Зеленый цвет морской воды…»*
Зеленый цвет морской воды Сквозит в стеклянном небосклоне, Алмаз предутренней звезды Блестит в его прозрачном лоне. И, как ребенок после сна, Дрожит звезда в огне денницы, А ветер дует ей в ресницы, Чтоб не закрыла их она. 1901
«Раскрылось небо голубое…»*
Раскрылось небо голубое Меж облаков в апрельский день. В лесу все серое, сухое, И паутиной пала тень. Змея, шурша листвой дубовой, Зашевелилася в дупле И в лес пошла, блестя лиловой, Пятнистой кожей по земле. Сухие листья, запах пряный, Атласный блеск березняка… О миг счастливый, миг обманный, Стократ блаженная тоска! 1901
«Зарницы лик, как сновиденье…»*
Зарницы лик, как сновиденье, Блеснул — и в темноте исчез. Но увидал я на мгновенье Всю даль и глубину небес. Там, в горнем свете, встали горы Из розоватых облаков, Там град и райские соборы — И снова черный пал покров. Вот задрожал и вспыхнул снова — И снова блещущий восторг, Вновь мрак томления земного Господь десницею расторг. Не так же ль в радости случайной Мечта взмахнет порой крылом — И вдруг блеснет небесной тайной Все потонувшее в былом? 1901
«На глазки синие, прелестные…»*
На глазки синие, прелестные Нисходит сумеречный хмель: Качайте, ангелы небесные, Все тише, тише колыбель. В заре сгорели тучки вешние, И поле мирное темно: Светите, дальние, нездешние, Огни в открытое окно. Усни, усни, дитя любимое, Цветок, свернувший лепестки Лампадка, бережно хранимая Заботой божеской руки. 1901
Ночь и день*
Старую книгу читаю я в долгие ночи При одиноком и тихом дрожащем огне: «Все мимолетно — и скорби, и радость, и песни, Вечен лишь бог. Он в ночной неземной тишине». Ясное небо я вижу в окно на рассвете. Солнце восходит, и горы к лазури зовут: «Старую книгу оставь на столе до заката. Птицы о радости вечного бога поют!» 1901
«На высоте, на снеговой вершине…»*
На высоте, на снеговой вершине, Я вырезал стальным клинком сонет. Проходят дни. Быть может, и доныне Снега хранят мой одинокий след. На высоте, где небеса так сини, Где радостно сияет зимний свет, Глядело только солнце, как стилет Чертил мой стих на изумрудной льдине. И весело мне думать, что поэт Меня поймет. Пусть никогда в долине Его толпы не радует привет! На высоте, где небеса так сини, Я вырезал в полдневный час сонет Лишь для того, кто на вершине. 1901
«Еще и холоден и сыр…»*
Еще и холоден и сыр Февральский воздух, но над садом Уж смотрит небо ясным взглядом, И молодеет божий мир. Прозрачно-бледный, как весной, Слезится снег недавней стужи, А с неба на кусты и лужи Ложится отблеск голубой. Не налюбуюсь, как сквозят Деревья в лоне небосклона, И сладко слушать у балкона, Как снегири в кустах звенят. Нет, не пейзаж влечет меня, Не краски жадный взор подметит, А то, что в этих красках светит: Любовь и радость бытия. 1901
«Высоко в просторе неба…»*
Высоко в просторе неба, Все сияя белизною, Вышло облачко на полдень Над равниной водяною. Из болот оно восстало, Из холодного тумана — И замлело, засияло В синей стали океана… — Не затем ли ты возникло, Чтобы в вечном отразиться? Не затем ли ввысь стремилось, Чтоб под солнцем раствориться? Вышло облачко высоко, Стало тонкое, сквозное, Улыбнулось одиноко — И угасло в ярком зное. 1901
«Мил мне жемчуг нежный, чистый дар морей!..»*
Мил мне жемчуг нежный, чистый дар морей! В лоне океана, в раковине тесной, Рос он одиноко, как цветок безвестный, На обломках мшистых мертвых кораблей. Бурею весенней выброшен со дна, Он лежал в прибое на прибрежье диком, Где носились чайки над водою с криком, Где его качала шумная волна… Мил мне жемчуг нежный на груди твоей! Сладко упиваясь юной красотою, В светлом божьем мире я брожу мечтою, — В небе, в блеске солнца, в тишине морей, С перлами морскими под водой цвету, Рассыпаюсь в рифах влагой голубою — И одно есть счастье: разделить с тобою Эту радость жизни, эту красоту! 1901
«Дымится поле, рассвет белеет…»*
Дымится поле, рассвет белеет, В степи туманной кричат орлы, И дико-звонок их плач голодный Среди холодной плывущей мглы. В росе их крылья, в росе бурьяны, Благоухают поля со сна… Зарею сладок твой бодрый холод, Твой томный голод, — твой зов, весна! Ты победила, — вся степь дымится, Над степью властно кричат орлы, И тучи жарким горят пожаром, И солнце шаром встает из мглы! 1901
«Гроза прошла над лесом стороною…»*
Гроза прошла над лесом стороною, Был теплый дождь, в траве стоит вода… Иду один тропинкою лесною, И в синеве вечерней надо мною Слезою светлой искрится звезда. Иду — и вспоминается мерцанье Мне звезд иных… глубокий мрак ресниц, И ночь, и тучи жаркое дыханье, И молодой грозы благоуханье, И трепет замирающих зарниц… Все пронеслось, как бурный вихрь весною, И все в душе я сохраню, любя… Слезою светлой блещет надо мною Звезда весны за чащей кружевною… Как я любил тебя! 1901
В старом городе*
С темной башни колокол уныло Возвещает, что закат угас. Вот и снова город ночь сокрыла В мягкий сумрак от усталых глаз. И нисходит кроткий час покоя На дела людские. В вышине Грустно светят звезды. Все земное Смерть, как страж, обходит в тишине. Улицей бредет она пустынной, Смотрит в окна, где чернеет тьма… Всюду глухо. С важностью старинной В переулках высятся дома. Там в садах платаны зацветают, Нежно веет раннею весной, А на окнах девушки мечтают, Упиваясь свежестью ночной, И в молчанье только им не страшен Близкой смерти медленный дозор, Сонный город, думы черных башен И часов задумчивый укор. 1901
«Отошли закаты на далекий север…»*
Отошли закаты на далекий север, Но всю ночь хранится солнца алый след. Тихо в темном поле, сладко пахнет клевер, Над землею брезжит слабый полусвет. Это — ночи робких молодых мечтаний, Предрассветный сумрак в чутком полусне. Это — ночи грусти и воспоминаний, Думы на закате о былой весне. 1901
«Облака, как призраки развалин…»*
Облака, как призраки развалин, Встали на заре из-за долин. Теплый вечер темен и печален, В темном доме я совсем один. Слабым звоном люстра отвечает На шаги по комнате пустой… А вдали заря зарю встречает, Ночь зовет бессмертной красотой. 1901
«Спокойный взор, подобный взору лани…»*
Спокойный взор, подобный взору лани, И все, что в нем так нежно я любил, Я до сих пор в печали не забыл, Но образ твой теперь уже в тумане. А будут дни — угаснет и печаль, И засинеет сон воспоминанья, Где нет уже ни счастья, ни страданья, А только всепрощающая даль.
