Танец в темноте

Когда они уселись на заднее сиденье такси, Брент с удовольствием отметил, что их бедра соприкасаются. Подобная интимность волновала его.

— Я очень рада, что имею возможность присутствовать с тобой на церемонии вручения премии. — Фиона улыбнулась, повернув к нему голову. Улыбка показалась Бренту весьма чувственной.

Он не должен…

Но какая-то часть его, не желающая подчиняться доводам разума, упивалась ее реакцией. И это отвлекало Брента от проблем, которые беспокоили его.

— Я не особенно люблю публичные мероприятия, но сегодяшний вечер — важная часть моей работы.

— Я и сама, по большей части, не жалую их, — призналась Фиона, — но эту церемонию жду с нетерпением. Хочу, чтобы ты получил первую премию. Я изучила работы всех кандидатов, и твоя — самая лучшая.

Ее вера в него вызвала у Брента улыбку.

— Спасибо, что ты не сомневаешься во мне, однако у меня есть несколько очень талантливых соперников.

Всю дорогу они обсуждали работы других дизайнеров, но Брент ни на секунду не переставал остро чувствовать близость Фионы. Ароматы мягкой женской кожи и тонких духов наводили его на мысли о тропическом пляже в летнюю полночь.

Когда они подъехали к особняку, в котором должна была проходить церемония, Фиона горячо заверила его, что ни у кого другого нет шанса стать победителем.

Бренту очень сильно хотелось наклониться и поцелуем поблагодарить ее за столь страстное заявление. Он позволил себе лишь одно короткое прикосновение к ее руке кончиками пальцев, прежде чем они вышли из такси и направились в банкетный зал. Этого не должно было случиться, и все же с каждым мгновением придерживаться решения сохранять дистанцию становилось все труднее и труднее.

Гостей на церемонию собралось много. Брент ни на кого не обращал внимания, сосредоточившись на женщине, находящейся с ним рядом. То есть на их деловых интересах, разумеется.

— Ох, ну когда же он перестанет тянуть резину и объявит победителей? — нетерпеливо прошептала Фиона Бренту на ухо, когда они сидели за столиком вместе с другими гостями.

Не следовало наклоняться так близко и прикасаться к нему губами, но сейчас ей было на это наплевать. Они весь вечер были паиньками, общались с другими приглашенными и делали все, что полагается в таких случаях. И все это время их повышенная чувствительность по отношению друг к другу росла…

Короткий приглушенный смех сорвался с губ ее босса. Он с улыбкой повернулся к ней.

Фиона затрепетала, когда их взгляды встретились. Мгновение спустя она снова выпрямилась на стуле, Брент сделал то же самое, а ведущий продолжал рассказ об истории премии. Вроде бы ничего не изменилось, но сердце ее колотилось. Это выражение в глазах Брента…

— Премия, — пробормотала Фиона себе под нос. — Только это сейчас важно.

Не следовало ей ворчать, что ведущий слишком тянет резину. Надо было терпеливо ждать, и тогда не случилось бы того, что случилось. Но в данный момент Фионе было не до терпения. Нервы взвинчены из-за чисто случайного прикосновения. А ведь она мечтает, чтобы ее босс получил эту награду.

В смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке он выглядел лучше Джеймса Бонда. Костюм невероятно шел ему, а галстук в точности соответствовал цвету ее глаз.

Брент наклонился к ней и прошептал, не поднося губы слишком близко к уху:

— Получу я премию или нет, не имеет большого значения, ты же знаешь.

В какой-то степени он прав. Он все равно останется крайне успешным ландшафтным дизайнером. Но Фиона мечтала о широком признании для него, верила, что Брент это заслужил, и хотела, чтобы и коллеги, и широкая публика увидели сегодня его триумф.

Фиона готова была объяснить все это Бренту, когда он протянул руку и накрыл ее ладонь, лежащую на белоснежной скатерти. Глубокий голос снова прошептал ей на ухо:

— Не переживай, хорошо? Постарайся видеть во всем светлую сторону. Каков бы ни был результат, мы, по крайней мере, вкусно поели на халяву.

— О да, несомненно. — Она засмеялась, на что Брент, без сомнения, и рассчитывал. И ладонь ее перевернулась. Пальцы обвились вокруг его пальцев да там и остались. — На удачу, — пробормотала Фиона и поняла, что в этом рукопожатии кроется нечто гораздо большее.

Брент не сделал попытки разъединить их сплетенные руки. Напротив, его пальцы ритмично поглаживали ее ладонь.

Ведущий тем временем назвал имя дизайнера, занявшего третье место, затем занявшего второе и, наконец, после паузы, во время которой весь зал, казалось, затаил дыхание, объявил:

— И победитель этого года… Брент Маккей, «Ландшафтные дизайны Брента Маккея», за оформление Терроуэй-Гарденз!

— О, я знала, что они присудят премию тебе. Я так горда, Брент! Поздравляю! — Фиона сама не заметила, как бросилась на шею Бренту. Само по себе это вроде бы ничего не значило, но он обнял ее в ответ, и она ощутила прикосновение его пальцев к своей обнаженной коже.

Аромат лосьона после бритья обволок ее, губы Брента прижались к волосам Фионы. Момент поздравления и восторга превратился в нечто иное стал обещанием, о котором она мечтала на протяжении всего вечера.

Но люди вокруг аплодировали, и им невольно пришлось вернуться в реальность. Брент поднялся, сжал руку Фионы и повел ее на сцену. Он представил свою спутницу и немного рассказал о работе компании, при этом не выпуская руку Фионы. Его благодарственная речь была короткой и остроумной. Один раз Брент замолчал, и его плечи напряглись. Он стиснул ее руку, но потом расслабился.

А затем, сжимая в руке награду, он вместе с Фионой вернулся к их столику. Официальная часть вечера перетекла в неформальное общение, беседы за бокалом вина или чашечкой ароматного кофе. Их окружили люди вроде Роуз Фуллер, которые внезапно обнаружили, что фирма «Ландшафтные дизайны Брента Маккея» их чрезвычайно интересует.

Брент вручал им свои визитки и предупреждал, что, если они хотят воспользоваться услугами его компании, им придется подождать по крайней мере месяц. Фиона стояла с ним рядом и с удовольствием наблюдала за происходящим. Гордость за Брента переполняла ее.

Наконец они покинули зал приемов и направились к выходу. Двери в еще один зал, расположенный сбоку, неожиданно распахнулись. Двое мужчин вышли оттуда: один болтал без умолку, другого, наполовину отвернувшегося от своего собеседника, явно раздражала экспансивность спутника.

Фиона понаблюдала за этой сценкой и оперлась о руку Брента, чтобы получше разглядеть деревянную статуэтку — приз, полученный им.

— Очень элегантно, ты не находишь? Мне бы хотелось поставить ее в твоей приемной.

Брент, внимательно наблюдавший за мужчинами, все же заставил себя кивнуть:

— Мы разместим там и твои награды.

Мужчины взглянули на них, когда они подошли ближе. Фиона неожиданно ощутила какое-то смутное беспокойство.

— Выставить все награды — неплохая идея, — пробормотала она.

Она собиралась просто пройти мимо, но один из собеседников замер, и это привлекло ее внимание. Она посмотрела на незнакомца, и в тот же момент Брент глубоко вздохнул и сделал то же самое.

Когда они поравнялись, Брент обхватил рукой ее запястье — мягкое прикосновение, побуждающее остановиться. Однако выражение его лица не было мягким, наоборот, решительным, настороженным и напряженным. Почему?

Фиона и не думала высвобождать свою руку. Она не была уверена, сознает ли он вообще, что сжимает ее.

Брент сразу же узнал Чарлза. А вот его родному отцу явно потребовалось гораздо больше времени.

Воспоминания нахлынули на Брента. Вот отец хмурится, запихивает сына в машину, бормочет, что не может быть отцом урода. Все свое детство Брент старался скрывать внешние признаки своей болезни. Даже сейчас он почувствовал, как напряглось его тело в попытке не дать аутизму проявиться. Ну а потом отец отвез его в приют, подписал отказные бумаги и ушел.

— Сколько лет, сколько зим! — Брент был горд, что голос его прозвучал ровно.

Чарлз постарел, волосы его поседели, однако взгляд выражал все то же: неудовольствие, неловкость, неприятие.

На мгновение Бренту показалось, что отец просто пройдет мимо, не заговорив, и он решил не допустить этого. Теперь он не позволит себя проигнорировать, отбросить, как ненужную вещь. Он открыл было рот.

— Если бы я знал, что ты будешь здесь… — Чарлз осекся, взглянул на своего спутника и нахмурился.

Брент поразился, сколь многое он помнит. Он с трудом подавил нервный тик.

Интересно, ощущает ли Фиона нарастающее напряжение? Ее ладонь повернулась, пальцы сомкнулись вокруг его запястья. Затем она изобразила вежливую улыбку и проговорила:

— Ты не представишь меня, Брент?

— Фиона, познакомься с Чарлзом Маккеем. — Брент не объяснил, кто такая Фиона, и не назвал Чарлза отцом.

Ноздри Фионы раздулись, глаза превратились в кусочки голубого льда. Все замолчали. Тишину нарушил собеседник его отца:

— Вы получили награду. Поздравляю. — Мужчина шагнул вперед и наклонился, чтобы лучше разглядеть приз. Он либо не заметил напряжения, охватившего трех человек, либо был убежден, что сможет исправить ситуацию. — О, вижу, это награда в области ландшафтного дизайна. Я читал о ней несколько недель назад. Что ты думаешь, Чарли? — Он адресовал вопрос старшему Маккею.

Действительно, что же думает Чарли? Удивлен ли успехом Брента? Доволен? Поражен?

Да какая разница? Его мнение ничего не значит для Брента, причем уже давно.

— Какое сильное семейное сходство, — тихо проговорила Фиона.

Вот человек, который отказался от своего сына. Каким-то образом она это поняла.

Брент постарался справиться с собой. Все это в прошлом. Нет смысла к нему возвращаться, хотя он не жалел, что столкнулся с отцом. По крайней мере, теперь он может признаться, что все позади, что он твердо стоит на ногах и не боится случайной встречи с этим человеком.

Тогда почему он не чувствует себя лучше? Да потому, что Чарлз не изменил своего отношения к нему, хотя Брент порой надеялся на это.

— Нам пора, Фиона. Думаю, здесь мы закончили.

Его рука легла поверх руки Фионы. Молодая женщина прижалась к его боку и потянула вперед, стремясь увести отсюда поскорее. Ее желание защитить его ошеломило Брента и тронуло до глубины души.

— Ух ты! — Говорливый мужчина застыл.

Без сомнения, еще секунда — и он оповестит окружающих, что Чарлз и Брент — отец и сын. Интересно, как отец Брента это объяснит? Он тщательно скрывал тот факт, что Брент вообще существует. Как Чарлз Маккей это устроил? Сообщил всем, что трагический несчастный случай унес жизнь сына вскоре после смерти его жены? Если так, Брент довольно некстати воскрес.

— С вашего позволения. — Брент вежливо поклонился. Он напряг все силы, чтобы держать свое тело под контролем. Не будет ни дергания головы ни постукивания пальцами. Только не при этом человеке.

— Ты наверняка знал, что такое важное событие, как вручение премии, не могло не стоять в моем расписании. — Отцовские слова задели Брента. Недовольство и эгоцентризм Чарлза были очевидны. — И вообще нечего было лезть на передний план. Я не…

— Я делаю то, что считаю нужным. Я уже давно сам себе хозяин, — возмутился Брент, но тут же взял себя в руки. Оно того не стоит, не так ли? Чарлз никогда не будет гордиться его успехами, никогда не преодолеет стыд, который вызывает у него само существование Брента. — Если тебе это не нравится, не приходи туда, где можешь встретить меня.

Брент имел лишь смутное представление о том, чем занимается его отец, и не собирался интересоваться. Если их пути снова пересекутся, что с того? Он не намерен отказываться от чего-то, только чтобы не попадаться на глаза этому человеку. Что Чарлз может сделать, в конце концов? Отказаться от сына? Но это уже в прошлом. Теперь у Брента новая жизнь и любящая сплоченная семья. Линк и Алекс — его настоящие братья.

— Приятного вечера. Не считай себя обязанным заговаривать со мной, когда мы встретимся в следующий раз, — сказал Брент отцу.

— Должно быть, ты буквально нашпигован лекарствами, если тебе удается скрыть свою болезнь хотя бы временно, хотя бы на один вечер. — Отец обвинял его и недоумевал одновременно. — Не знал, что аути…

— Очевидно, ты многого не знаешь, — прервал его Брент. — До свидания.

Он повел Фиону прочь и отметил, что тело прекрасно слушается его. Брент кивнул на ходу вытаращившему глаза говорливому спутнику отца. Фиона не отставала от него. Они вышли на улицу, и он вдохнул полной грудью:

— Вон такси. Мы уезжаем. Подальше отсюда и от этого…

Фиона была потрясена. Она подозвала такси взмахом руки, которая заметно дрожала.

Брент посмотрел на нее. Голос его был мягким, когда он заговорил:

— Не волнуйся. Все хорошо.

— Нет, не все. — Она решительно помотала головой. А что она поняла? Что он страдает аутизмом?

Через минуту они уже сидели на заднем сиденье такси, и ее плечо прижималось к его плечу, а сидели они настолько близко, насколько это возможно. Фиона назвала водителю свой адрес. Все ее внимание было сосредоточено на Бренте. В какой-то мере он испытывал неловкость от этого, и все же…

— Я должен объяснить. — Брент прочистил горло. — Он не… Я не…

— Что? Что он отказался от тебя, так как ты страдаешь аутизмом? — Она выпалила эти слова, потом прикусила губу. — Извини. Я и без того уже догадывалась.

Фиона знает о том, что он с таким трудом старался скрывать ото всех, контролировать себя, чтобы ни один человек не мог осудить его за это.

— Да, у меня легкая форма аутизма. Его проявления не так сильны, как бывает у других, но все равно это неотъемлемая часть меня.

Смесь эмоций, которые он испытывал, когда говорил ей это, было трудно определить. Лицо Фионы напряглось, и она прошептала:

— Как он может так обходиться с тобой?

Брент осознал, что ему только казалось, будто он давно покончил с этим, вырвал из сердца.

— Я… я не знаю. Не знаю, как он мог это сделать.

Глаза Фионы сверкали от гнева. Что-то внутри его сжалось. Он стиснул пальцы в кулак, потому что вдруг захотелось переплести их с ее пальцами.

— Это объясняет твою способность полностью концентрироваться на работе, когда ты создаешь изумительные ландшафтные дизайны. — Фиона сделала вздох, успокаивая себя. — Я считала, что это уникальный дар. Теперь я понимаю.

Боже, да это она уникальна!

— Ну… — Бренту казалось, что он впитывает ее тепло. Ему необходимо отдалиться от Фионы, прежде чем тело начнет управлять им. Надо оставить ее в покое.

— Пожалуйста, не отталкивай меня. Мне нужно… — В ее тоне смешались гнев, обида и боль. Какая же щедрая у нее душа! — Тот человек сообщил о тебе то, что ты явно считаешь не моим делом, — сказала она тихо, осторожно. — Он не имел права это делать, но ты можешь не бояться. Я никому ничего не расскажу. Я просто страшно зла на…

— Это не имеет значения. Я не нуждаюсь в одобрении Чарлза Маккея.

— Может, и нет, но ты заслуживаешь его любовь и признание. — Фиона повернулась к нему. Пальцы ее снова сжали его ладонь. — Наверное, ты не хочешь обсуждать это. Давай поговорим о премии. О сегодняшнем вечере. Это был чудесный вечер. Ты заслужил награду. Я не сомневалась, что ты ее получишь, ведь так?

Она, наверное, продолжала бы болтать, но Брент сжал ее руку, положил ее к себе на бедро и накрыл своей ладонью. Поставил статуэтку на пол машины и сосредоточился на ней.

— Я уже давно справился с болью от того, что мой отец бросил меня.

— Что же случилось? Почему только он принимал решение?

— Моя мать умерла. Я был тогда совсем маленький. Отец не сумел справиться с моими проблемами. А теперь у него самого проблема. Я вырос, чего-то добился, и он не желает признавать мое существование.

— Ему должно быть стыдно за собственное существование, — горячо возмутилась Фиона.